Девушка послушно распахнула глаза и огляделась. Лодка мерно покачивалась на волнах. Вокруг было только море. Море и больше ничего. Небо — серое, свинцовое. А вместо солнца — тусклое пятно.

— Мы где? — спросила Кира, некстати вспомнив о загробном мире.

— Море-Меж-Мирами, — торжественно ответила Лео.

— Хочешь сказать, мы в параллельном мире?

— Не-а. Мы только в коридоре, разделяющем твой мир и наш мир.

— А-а-а… — глубокомысленно сказала Кира и погрузилась в раздумья.

— Успокойся, — сказала она сама себе. — Ты — Кира Кулик, тебе тринадцать лет, живешь ты в городе Москве, на улице… Ну, подумаешь, немного сошла с ума. С кем не бывает?

Лео фыркнула и засмеялась. Кира оскорбилась до глубины души.

— Не смешно! — сказала она. — Над больными людьми нельзя смеяться!

— Ты такая же больная, как все волхвы, — ответила Лео.

— Это меня и пугает, — печально ответила Кира.

Она нагнулась к бортику лодки и глянула в воду, рассматривая свое отражение. Потом окунула руку и тут же ее отдернула, потому, что пальцы зачерпнули пустоту…

— Там ничего нет, — заметила Лео. — Пусто.

— Но ведь я вижу воду, — возразила Кира.

— Представь себе, я тоже ее вижу! — усмехнулась Лео и устроилась на сидении поудобнее. — Ладно, это все пустяки. Мне велели ввести тебя в курс дела.

— Кто велел? — напряглась Кира.

— Папа, — расплывшись в довольной улыбке, ответила Леона. — Пан Мирон.

— Мирон твой папа? — изумилась Кира.

— Ну да, — кивнула Лео. — А кто ж еще он мне? Не мама же.

— Но он выглядит лет на двадцать! — возразила Кира.

— Правда? — приятно удивилась Лео. — Я передам, ему будет приятно!

— А сколько ему? — осторожно поинтересовалась Кира.

— Ему-то? — Лео задумалась, будто прикидывая что-то в уме. — Лет двести точно есть…

— ?! — Кира вытаращила глаза.

— Ну что поделаешь? — развела руками Лео и подмигнула. — Он у меня еще о-го-го! Не даром пани Леда на него глядит, как собака на мяса кусок.

— Кто глядит?

— Пани Леда.

— А почему «пани»?

— А! — Лео махнула рукой, будто отмахивалась от мухи. — Это мы так наших преподов зовем! «Пан» да «пани»! Наши раньше долго в Украине, да в Польше тусовались. А потом Пристанище отстроили, и сюда ломанулись. В Польше-то без «пана» никуда. Они привыкли, а нам как-то фиолетово, как их называть, хоть бы не «мамой» с «папой»…

— Расскажи про Пристанище, — попросила пани Кира.

— Пристанище-то? Ну… Знаешь, огромная такая башня из голубого кирпича. Торчит себе на берегу, как маяк.

— А сколько этажей?

— Кто ж знает? — Лео поглядела на Киру так, будто она имела глупость спросить, что на свете появилось первым — яйцо или курица? — На самом верху — колокол. Типа школьного звонка.

— А какие уроки изучаются? — Кира обхватила себя руками, отмечая, что еще никогда в жизни ей не приходилось слышать такого восхитительного бреда.

— Разные, — ответила Лео. — Вот у меня, например, завтра зельесваривание, во вторник основной предмет, в среду предвидение будущего, в четверг сдвоенные гадания…

— Тп-р-ру, — мотнула головой Кира. — Приехали! Помедленнее и по порядку, пожалуйста!

— Чего? — не поняла Лео.

— Например, зельесваривание. Это что?

— Зелья всякие готовить учимся. Ингредиенты там. В ваших обычных школах есть такой предмет, похожий. Как же его? Хи… хима…

— Химия?

— Ну да!

— А что за основной предмет?

— О, это вообще класс! — глаза Лео загадочно заблестели. — Мы учимся делать так, чтобы в мире совершалось как можно больше хороших поступков и не совершалось плохих.

— Объясни.

— Хорошо, объясняю. Наглядно и популярно. Представь, идет по улице семиклассник Ваня Запупенко. Злой, как наш пан Богдан после полнолуния. В школе три пары получил, родителей вызывают… Идет себе, идет… И тут на пути котенок. Маленький такой, умильный. Что сделает Ваня?

— Пнет, — печально ответила Кира.

— Правильно. А тут как раз в этот самый момент появляешься ты, подходишь и говоришь: «Не надо, Ваня, не пинай котеночка! Не смей».

— И что, Ваня услышит? — удивилась Кира.

— Не-а, не услышит, но почувствует, что котенка лучше не трогать. Но это дело пустяковое. У вас на первой ступени сейчас такие и будут.

— Где?

— На первой ступени. Ну, это как бы, первый класс.

— Меня отправят в первый класс?!

— Конечно, — кивнула Лео, но, увидев, выражение лица Киры, добавила. — Да не бойся. Там все такие.

— Какие? — напряглась Кира.

— Ну, четырнадцатилетние, тринадцатилетние… Это все зависит, в каком возрасте пробудятся способности. Бывает у нас так, что пятнадцатилетними обучение заканчивали. Или в шестнадцать лет на первую ступень попадали. Вот потеха! Все мелкие, один ты, как башенный кран!

— А ты на какой ступени? — спросила Кира.

— Я на второй, — Лео гордо надулась. — Такие задания будут только до четвертой ступени — нянечки, ворующие в детских садах мыло, симулянты, прогульщики, канарейки, котята, щенки… То ли дело старшие!

— А что старшие?

— У них знаешь какие задания? — Леона глянула на нее. — Всякие убийства, кражи, ограбления…

— Они что, их совершают? — ужаснулась Кира.

— Предотвращают! — фыркнула Лео. — Я мечтаю предотвратить какое-нибудь массовое ограбление! Ну или убийство. Пан Ким — старый пень! — мне ничего кроме «четверки» не ставит, а я ведь все нормально делаю!

— Да, это обидно, — признала Кира. — У вас оценки тоже выставляются?

— Чего? Какие оценки? — Лео мотнула головой. — Нет, нам выставляются баллы. Чем больше баллов, тем лучше. Они потом учитываются, на экзаменах.

— И экзамены будут?

— А как же! Тыщу баллов наберешь — без экзаменов пройдешь! — пропела Лео.

— И что, кому-нибудь удавалось?

— Не-а, никому кроме Эллки Совы! Она у нас зубрила и ботаничка! — Лео презрительно фыркнула.

— «Сова» — это фамилия?

— Нет. Знак волхва. Каждому дается, как только он попадает в Пристанище. Тебе, кстати, тоже сегодня дадут.

— А это не опасно? — с опасением спросила Кира.

— Да нет, что ты! Пан Марк на тебя посмотрит, да и скажет, — Лео неожиданно засмущалась. — Вот у меня полное имя Леона Забава. Смеяться будешь?

— Не-а, не буду, — серьезно ответила Кира.

— И правильно, — одобрила Лео. — Себе дороже… Ну, в общих чертах я тебе все растолковала. Вопросы есть?

Девушка задумчиво кивнула.

— Есть.

— Слушаю.

— Зачем ты? — Кира подняла на Лео глаза. — Зачем тебе превращаться в щенка и жить у меня? Вы что, всем ребятам лазутчиков подсылаете?

Лео зажмурилась и потрясла головой.

— Прости, не могу тебе сказать! Это тайна! Я поклялась клятвой «Что б мне сгнить», а это тебе не хухры-мухры…

— А нельзя эту клятву как-нибудь обойти? — заискивающе поинтересовалась Кира.

— Ну… Вообще-то можно… — неохотно признала Леона и вздохнула. — Эх…

Было видно, что Лео очень хочется поделиться тайной с Кирой, но в то же время не хочется превращаться в кучку пепла.

— Сиди, молчи! — понизив голос, сказала Лео и уставилась на Кирин рюкзак.

— Рюкзак, рюкзак, — начала она, не обращая внимания, как Кира незаметно крутит пальцем у виска. — Как дела твои? Я вижу, ты сегодня не в настроении. Так вот, милый мой рюкзак, хочу сообщить тебе кое-что. По секрету, конечно. Дело в том, что одной нашей с тобой знакомой грозит опасность. Не стану называть имен, скажу только, что у нее длинные светлые волосы… Как ты знаешь, друг рюкзак, по истории волхвов, наша знакомая происходит из древнего рода светлого волхва Орлана. Это, разумеется, просто отлично, но не стоит забывать, что у Орлана была родная сестра — Темная Роза. А это значит, что в девушке-с-длинными-светлыми-волосами не только светлая волшба, но и темная. Поэтому, как говорит папа пан Мирон, она представляет угрозу для светлых и темных волхвов. Светлые волхвы решили взять ее под свою опеку, чтобы она чего-нибудь не учудила и чтобы до нее не добрались темные, иначе, сам понимаешь, и ей кирдык, и нам с тобой!

Кира раскачивалась в такт словам Лео и слушала, как завороженная. Чушь, какая чушь! Быть того не может. Она — угроза для всех волхвов? Ее ищут? Ей кирдык?

Лео сжалась и зажмурилась, будто ожидая, что на нее сейчас обрушится удар, но все было спокойно.

— Ффух, пронесло, — облегченно вздохнула Лео и быстро добавила. — В переносном смысле…

Лео задумчиво пошевелила пальцами на босых ногах и подвела черту:

— Такие дела.

Кира уставилась на ее босые ноги.

— Почему ты босиком?

— А, это! — Лео опустила глаза. — Понимаешь, всего и не упомнишь. Куртку и джинсы я спрятала в расщелине между скалами, там где лодка. А про ботинки как-то подзабыла. Еще бы, такое важное ответственное задание!

Она развела руками, будто говоря: «Что поделаешь, ничто человеческое мне не чуждо. Каждый может забыть о таких мелочах, как надеть ботинки в конце ноября».

* * *

Небо постепенно темнело. Лодка покачивалась на призрачных волнах. Вместе с первыми звездами на горизонте появилась темная полоска суши.

— Вот мы и на месте, — объявила Лео.

Кира привстала и поднесла руку к глазам, чтобы лучше видеть. По мере того, как они приближались к берегу, девушка все четче различала очертания гигантской башни с остроконечной крышей. Исполинское здание возвышалось над большими елями. Под крышей висел здоровенный колокол.

Кире удалось различить светящиеся точки, которые постепенно угасали. Это обитатели Пристанища готовились ко сну. У нее и самой, если честно, слипались глаза.

Лодка с шумом вонзилась в песчаный берег. Волны пенными барашками обрушивались на песок. Лео выпрыгнула из лодки и пошлепала по мокрому песку.

— Ты идешь или как? — оглянулась она на Киру, которая все еще стояла в лодке, рассматривая башню.

— А… Да, сейчас… — Кира неловко перешагнула через бортик лодки, взвалила на себя рюкзак и поспешила за Леоной. Та уже ждала ее, остановившись возле исполинских елей. На пушистых лапах белыми шапками лежал снег. У подножия, в сугробах, обнаружилась тщательно вытоптанная тропинка.

— Тебе не холодно? — поинтересовалась Кира, глядя, как Лео легко вышагивает по снегу.

— Есть чуть-чуть, — признала Лео. — Пошли.

Тропинка привела их ко входу в башню — огромные двустворчатые двери распахнулись перед ними, как только они подошли ближе. Кира задержала дыхание, будто собираясь шагнуть в бездну, и вошла за Леоной.

— Папа! — Лео бросилась к кому-то с объятьями. Приглядевшись, Кира узнала в несчастной жертве Мирона. — Я так соскучилась!

— Успокойся, Лео, я тоже скучал, — Мирон аккуратно похлопал дочурку по лопатке, отстранил ее от себя и глянул на Киру.

— Ну вот ты и в Пристанище, — улыбнулся он. — Как тебе здесь?

Кира огляделась. Они стояли в довольно широком зале со сводчатым потолком. Пол был выложен плиткой, складывающейся в причудливый орнамент. Длинные тонкие колонны подпирали свод. На стенах крепились светильники, подвешенные на цепях. Кире показалось, что пламя свечей фиолетовое.

В зале ничего не было кроме крутой винтовой лестнице, уходящей на второй этаж. Мирон подошел к ней и положил ладонь на плечо.

— Оставь рюкзак здесь, — посоветовал он. — О нем позаботятся. Сейчас я отведу тебя к пану Марку, и ты получишь Имя волхва.

Лео ободряюще улыбнулась Кире и нырнула за одну из колонн. Пан Мирон повел ее вверх по лестнице. Ступеньки обвивали каменную колонну, будто длинная змея из дерева. Перила скрипели.

Они миновали второй этаж, третий, четвертый. Кира принялась считать ступеньки, но сбилась где-то на второй сотне. Ноги начали нехорошо ныть.

— Мы что, поднимаемся на самый верх? — осмелилась спросить Кира. Пан Мирон остановился и повернулся к ней.

— Вовсе нет, — покачал он головой. — Мы уже почти пришли.

И правда, не прошло и пяти минут, как Мирон остановился и изящным прыжком сошел с лестницы. Девушка, прерывисто дыша, воспользовалась передышкой и прислонилась к перилам.

Они стояли в большом зале, уставленном длинными шкафами. На полках тянулся бесконечный ряд книжных корешков.

«Библиотека, — поняла Кира и чихнула, потому что облачко коварной пыли проникло в нос.

— Будь здорова, — пожелал Мирон и направился куда-то вглубь библиотеки, проворно перемещаясь между стеллажей с книгами. Кира поспешила за ним.

Где-то в самой глубине стояла высокая кафедра, за которой сидел старец. Он был одет в балахон из какой-то грубой ткани. На голове помещалась прямоугольная шапочка, а седая борода была закинуто за плечо, как шарфик у поэта или писателя. Когда они вошли, он поднял глаза, и Кира увидела его лицо, над которым уже изрядно поработали годы и морщины.

— Да торжествует свет! — негромко произнес он, кивая.

— Да сгинет тьма! — ответил Мирон и склонил голову.

— Вы привели новенькую, пан Мирон?

— Да, пан Марк, — он подтолкнул Киру к кафедре. Девушка сделала неуверенный шажок. Страшно ей не было, скорее любопытно.

— Здравствуйте, — поздоровалась она. Пан Марк не ответил, внимательно глядя на нее сверху вниз.

— Кира Кулик? — спросил он. Кира запуталась, стараясь понять, что именно прозвучало в голосе старца. Уважение, восхищение, удивление, сочувствие?

— Да, — ответила Кира.

— Надеюсь, вы догадываетесь, чья она дочь? — спросил Мирон за спиной.

— Конечно, догадываюсь, — задумчиво ответил пан Марк и зашелестел страницами толстой книги, лежащей перед ним на столе кафедры. — Кира… Родилась десятого сентября?

— Да, — снова сказала Кира, уже не удивляясь, откуда он знает.

— Что ж, все правильно, — пан Марк посмотрел на Мирона. — Имя волхва — Кира, в честь волшебницы Киры.

— А Знак волхва? — спросил Мирон несколько обеспокоено.

— Не спешите, пан Мирон, — попросил старец, привстал и глянул Кире в глаза. Они у него были прозрачные, будто льдинки. Кира почувствовала, что ее как будто затягивает в эти ледяные провалы, и она падает, падает в темную бездну.

— Знак волхва, — проговорил пан Марк медленно. Его голос для Киры звучал глухо и приглушенно, как будто она находилась не здесь, а где-то за стенкой. — Зачем же я буду говорить его? Она и сама его нам скажет.

— Что? — удивился пан Мирон. — Быть того не может!

— В этом случае — может, — покачал головой пан Марк.

Кира не понимала, о чем они говорят. Все звуки слились в единый мерный гул, похожий на пчелиный. Она оказалась в полной кромешной темноте, будто кто-то резко выключил свет в библиотеки. Очертания предметов стирались.

«Надо бежать! — мелькнула паническая мысль, как вдруг… что-то мелькнуло в темноте. Что-то ловкое, белое, с серебристым мехом и горящими зрачками.

Зверек остановился перед ней, слегка склонив маленькую голову. Потом неожиданно оскалили маленькие клыки и прыгнул прямо на девушку. Кира хотела закричать или отшатнуться, но ничего не произошло. Зверь превратился в белый сгусток тумана и слился с ней. Легкая дрожь пробежала по всему телу Киры, и она распахнула глаза.

Девушка снова стояла в библиотеке, где горели свечи. Мирон стоял за спи-ной, а пан Марк внимательно смотрел на нее, и его глаза уже не казались Кире такими страшными.

— Горностай, — еле слышно произнесла Кира. — Я Кира Горностай.

* * *

Жутко хотелось спать. Зевая и потирая глаза, Кира следовала за маленьким коренастым мужичком в красной холщовой рубахе и лаптях. Он то и дело шмыгал носом, явно довольный своим поручением — проводить новенькую до ее комнаты.

То, что случилось в библиотеке, теперь казалось чем-то обыкновенным, будто все так и должно было быть. Почему пана Марка и пана Мирона так встревожило то, что она сама назвала свой Знак волхва, Кира не понимала. Думать не было сил — спать хотелось просто до ужаса.

Широкий коридор привел их в комнату, которая называлась Красная гостиная. Все в ней было красное — столики, диваны, кресла, камин, ковер, стены, потолок. Но это был не тот кричащий красный цвет, действующий на нервы, а бордовый, чуть приглушенный. Дрова в камине весело потрескивали. Язычки свечного пламени качались, потревоженные невидимым ветерком.

Кира стояла перед старинной дверью с железными оковами. На двери плясали светящиеся буквы:

Комната 6

Влада Ветер

Кира Горностай

Заметив на двери свое имя, Кира схватилась за ручку и потянула на себя. Домовой исчез, оставив после себя запах ржаных сухарей.

На пороге Кира остановилась, в нерешительности оглядываясь. Ее будущая комната была широкой и просторной — не чета той, что была на новой квартире в Москве. Пол под ногами устилал мягкий ковер. Нога утопала в нем по щиколотку. Стены были обиты деревянными планками и покрыты лаком. На потолке раскачивалась огромная люстра из хрусталя.

Помещение было разделено на три части. Условно. В каждой располагалась широкая кровать-качалка, гардероб, письменный стол, мягкое кресло, туалетный столик и шкаф. На одной из кроватей лежал Кирин портфель, а на другой девица.

У новой соседки были густые черные волосы, достающие до плеч, прямо как у Клеопатры. Однако на этом сходство с египетской царицей, заканчивалось. Вряд ли у всем известной красавицы Египта были серые глаза с ехидным прищуром и длинный, совершенно не греческий нос.

Она полулежала на кровати, закинув ногу на ногу, и придирчиво разглядывала Киру.

— Привет, — поздоровалась Кира, не решаясь зайти в комнату. Ей не хотелось пачкать ковер грязными сапогами.

Девица не ответила, продолжая ее разглядывать.

— Ты — Влада Ветер? — спросила Кира.

Помедлив, соседка кивнула и вдруг сказала низким, хрипловатым голосом:

— Представь себе, сегодня утром меня звали именно так. Вряд ли к вечеру что-нибудь изменилось.

«Очень смешно, — подумала Кира, и, поколебавшись секунду, сняла сапоги. Прошла по мягкому ковру, прижимая к себе обувку, и спросила:

— Ванна тут есть? — Влада вытянула смуглую руку, указывая на деревянную дверь в стене. Кира кивнула и направилась туда.

Когда девушка вернулась, то обнаружила, что ее рюкзак лежит не на третьей кровати, где лежал раньше, а на второй, ближней к кровати Влады.

— Ну уж нет, — качнула головой Кира. — Я буду спать на третьей!

— Да пожалуйста, — Влада усмехнулась, продемонстрировав ряд белоснежных зубов. Кира вцепилась в рюкзак, но тот как будто приклеился к одеялу.

— Твои штучки? — разозлилась Кира, тщетно пытаясь оторвать рюкзак от кровати.

Влада не ответила, только пожаловалась.

— Лежишь, понимаешь, тут одна-одинешенька, общения жаждешь! А тут приходят всякие и начинают права качать. С кем я трепаться буду?

— Уж точно не со мной! — покрасневшая от тщетных усилий Кира сдула со лба челку. Ну и наплевать! Ей, если честно, все равно, где спать!

Девушка забралась на кровать, пинком ноги отправив рюкзак на пол. Она устала и хотела спать. Влада поцокала языком. Не обращая на нее ни малейшего внимания, девушка быстро переоделась в сорочку, нырнула под теплое одеяло и закрыла глаза. Свет свечи упал ей на лицо и заставил поморщиться.

— Ты не могла бы погасить свет? — подчеркнуто-вежливо попросила Кира.

— Не-а, не могла бы, — с зевком ответила Влада, покачивая ногой.

Кира села в постели. Вот блин! Придется самой! Девушка подула на свечу, которая стояла на туалетном столике. Язычок пламени ехидно дернулся, но не погас.

— А как насчет сказать волшебное слово? — ехидно поинтересовалась Влада. — Крибли! Крабли! Бумс!

«Как там говорил Мирон? — припомнила Кира и вытянула вперед руку. Пламя дрогнуло, будто зная, что сейчас произойдет, но Кира почему-то медлила. За спиной раздался ядовитый смешок соседки. Обругав себя трусихой, Кира крикнула:

— Тьма везде, только не во мне!!

Заклинание было сказано неожиданно громко. Комната погрузилась в темноту.

— Эй! — недовольно возмутилась Влада.

— Так-то лучше, — буркнула Кира и с облегчением откинулась на подушки. Как же она устала сегодня!

— Вообще-то речь шла об одной свечке, а не о целой комнате! — веско заметила Влада, но Кира ее уже не слушала.

Помолчав немного, Ветер прошептала:

— Как хоть звать тебя, всемогущая чародейка?

— Кира, — сквозь сон пробормотала Кира. — Кира Горностай.

— Слышь, Горностайка? — снова после недолгого молчания, прошептала Влада. — Если утром обнаружишь в своей кроватке парочку змей, не визжи слишком громко — это Владочка Ветер изволила пошутить.

— Угу, хорошо…

Влада с досадой пожевала губами, разглядывая новую соседку. Потом осторожно села в кровати, поднялась на ноги, и, не сводя глаз с Киры, подошла к окну. Занавески раздвинулись, и пахнуло холодом. Через минуту в комнате спала одна только Кира. Новая соседка куда-то испарилась…