Белфаст. 29 сентября — 30 сентября

У Фелисы появился парень. Красивый, бойкий блондин, со спортивным телом и очаровательной улыбкой. Билли была в таком волнительном восторге от этого факта, что чуть было не расцеловала их обоих, а потом вспомнила кое что важное: возможно, вместе им не быть.

Билли следила за Ксавье пока они гуляли по набережной, как он реагирует на Марка, который в одну минуту завоевал Боно и бегал с мальчиком на плечах за хохочущей Фел. За Фел, которая даже в тринадцать предпочитала шумным играм мирные посиделки. Ксавье вдруг потерял легкость, стал неподъёмным, невыносимым. Если до появления сестры он вёл себя до странного просто, то после превратился в конченого засранца. Он не отвечал на вопросы Боно, все время проводил в стороне и нарочито игнорировал Марка. Он сделал вид, что парня, который явно нравится Фел и может стать проблемой для её брака, не существует. И он стал грубее с Билли, таким каким был в первую их встречу после его приезда.

Домой вернулись вместе с Марком, который не смотря на уговоры Фел и Билли наотрез отказался оставаться на ужин. Пообещал Боно, что поиграет с ним в футбол и ушёл. Билли не знала точно, в курсе ли Марк планов Ксавье на Фел, но то что чёрная кошка пробежала между мужчинами, она не сомневалась. А когда Билли и Фел остались одни, вторая вдруг бросилась и жарко прошептала: «Я, кажется, влюбилась! Как он тебе? Скажи, пожалуйста, что понравился!». «Он замечательный!» — ответила Билли, проводила Фел взглядом, налила себе виски и прямо со стаканом направилась в комнату Ксавье.

Это была немая сцена. Долгая и мучительная сцена откровения. Билли спросила, чего Ксавье хочет за свободу сестры, а он ответил, что хочет взаимности. Этим красивым словом он назвал желание Билли заниматься с ним сексом. Он сказал, что этого ему не хватает, нужна душевность, при этом он усмехнулся, делая вид, что сам то он в эту ерунду не верит. Он сказал, что она должна сама его захотеть, или очень искусно сделать вид, что хочет.

— И это все? Я не верю, что тебе этого достаточно! — выплюнула она и сделала большой глоток виски.

— Ты настолько закостенелая шлюха, что тебе нужны гарантии? Контракт? — он знал, что только что солгал дважды. Сначала, когда сказал, что считает Билли шлюхой, он так вовсе не думал. Она уже его купила и владела с потрохами. Потом, когда почти пообещал, что не обманывает и все и правда будет так просто.

Они стояли друг напротив друга и вокруг была тишина.

Билли сделала шаг навстречу.

Когда они встали в каких-то миллиметрах друг от друга оба сердца забились слишком сильно и часто.

Когда она посмотрела прямо в глаза, коснулась кончиком носа его гладкой щеки, он чуть не потерял сознание от сильного, чистого чувства восторга. Она коснулась его губ своими.

Это был момент абсолютной победы, эпичный момент. Он понял, что подсел, пропал.

Поцелуй. Что может значить поцелуй?

У него все перевернулось внутри и сильнейший импульс, не похожий на то, что заставляло срывать с девушек одежду и прижимать к себе, сейчас заставил потянуться, но её руки жестко его остановили. Он хотел, а она считала иначе.

Прочувствовать.

До самых костей ощутить надобность в ещё одном невинном контакте. Он забыл свои низменные мотивы.

Прочувствовать невинный, по сути, поцелуй.

Билли сама этого не понимала, ей казалось, что это ненависть ею движет. Она понимала, как сильно его ломает и хотела больше, потому прижалась к его губам снова. Получай! Тебя это задевает? Он даже зашипел, когда она спустилась к ремню на его джинсах и уверенно его расстегнула. Так же уверенно расстегнула ширинку, сняла с него футболку и пробежалась пальцами по голой груди. Она не касалась его раньше, никак, избегала любого контакта, и вот тот самый момент, когда он получает то, чего хотел. Всё это превзошло его ожидания. И когда Билли поняла, что он уже и так сражен её силой и уверенностью, расслабилась. Ксавье весь сжался, обнял её как своё последнее спасение и поцеловал сам, по своим правилам.

Это был требовательный поцелуй, что-то собственническое и страшное, сродни урагану сметающему все на своём пути. Это был их первый поцелуй, а ему казалось, что первый поцелуй вообще.

— Прости меня, — шепнула Билли, но Ксавье предпочёл этого не слышать. У него только добавилось ярости и он решил, что сделает все возможное, чтобы она немедленно про это забыла. Про него забыла.

* * *

Забыла Билли или нет, но очнулась она только под утро. Простыни были непривычно гладкими и тёплыми, одеяло слишком пушистым и легким, а подушки под головой не оказалось. Она подняла голову, которая до этого лежала на плече Ксавье и посмотрела на его красивое гладкое лицо. Он будто почувствовал, что она проснулась, руки напряглись и Билли оказалась крепко к нему прижата.

Чужое, жестокое по большей части лицо, было теперь спокойным, почти одухотворенным.

В кровати было невероятно уютно, не жарко, но чем комфортнее было рядом с Ксавье, тем больше хотелось бежать и Билли решительно отстранилась. Сначала он беспокойно шарил по кровати, но почти сразу успокоился. Билли подняла с пола свои вещи, в последний раз посмотрела на уютную постель, в которой было невероятно тепло и приятно пахло дорогим мужским парфюмом, отругала себя за это и вышла из комнаты.

«Здравствуйте, Салли.

Я не отправлю вам этого письма, но я почему-то не могу больше писать Хавьеру. Даже параллельный мир для меня почему-то недоступен.

Всё по порядку.

Первая моя проблема — это Пандора. Пандоре плохо прямо сейчас. Она выходит из больницы уже этим утром, я думаю в пять утра резонно писать, что уже утро. Она здорова, ей хорошо и она не стремится накуриваться как только выйдет, но она сильно скучает. Поппи не вернулась, хочу как-то помочь. Вы говорили, что мне не стоит спасать всех в семье, но Пандора останется если что-то случится со мной, значит стоит за неё побороться. Она спрашивает про Ксавье и я надеюсь, что теперь смогу уверенно сказать, что он меня оставил в покое. Я дала ему то, что он хотел, но об этом позже.

Вторая моя проблема — это Фел. Это из будущего, ей плохо будет потом. Сегодня она будто не заметила Ксавье. Она была такой счастливой, вы не представляете. Как же все усложнилось, стоило мне увидеть этого парня, Марка, с его влюблёнными глазами. Не могу я это так оставить.

Третья моя проблема, самая несущественная для окружающих, зато самая серьёзная лично для меня. Вы сказали, что мне нужно обратить внимание на себя. Я совершила ошибку, за которую мне не стыдно. Нет, я не оправдываюсь и не храбрюсь. Сделала, что сделала. Не буду говорить, что все очень плохо, даже Пандоре про это не расскажу. Понравилось ему? Я думаю, что очень явно это увидела. Он ни слова не сказал, но когда мужчина засыпая не выпускает тебя из рук — он или влюблён или благодарен. Надеюсь это было второе. Что подумала я? Что я не хотела сбежать от него, как было раньше. Ладно, я пока не понимаю себя. Но я устала и я хочу спать. Простите, Салли, если из меня не выйдет хорошего проекта. Если вы думали, что я не сломаюсь, ну увы.

P.S. Если это кого-то спасёт — я победила. Если нет, то я сделаю что-то ещё. Не сошёлся же свет на мне клином, чтобы за одну ночь все изменить.»

Билли закрыла документ, но не стала отправлять его своему психологу. Салли Коркоран когда-то преподавала у неё основы психологии, потом была консультантом, пока Билли налаживала отношения в семье, потом превратилась в молчаливого слушателя. Салли отправляла раз в неделю список вопросов, а Билли на них отвечала максимально развернуто. Иногда отправляла письма, иногда просто сохраняла в папке на рабочем столе.

Теперь душ, постоять там подольше и просто лечь спать. Сон вылечит противное похмелье, которое неминуемо наступает, если не выспаться хорошенько после пары стаканов виски. А стоя под горячей водой, Билли почувствовала, как болит кожа на талии и бёдрах, где завтра будут отпечатки пальцев, ещё не ставшие синяками. Наверное можно гордиться ночью с таким страстным парнем? Ещё щипало губы, подбородок и шею, там будет красная воспалённая кожа, которую Билли замажет тональником, раньше ей не приходилось иметь дела с засосами на коже.

* * *

Ксавье проснулся с улыбкой, но Билли рядом не было, он надеялся, конечно, но знал, что так будет. Сжал в кулаки простынь, которая давно остыла, когда он засыпал её грело тело Билли. Она ушла, как будто он мерзкое, грязное существо. А он ничего не заставлял делать, она же сама осталась и сама поцеловала его. Да он быть может впервые в жизни хотел проснуться рядом с кем-то? Ладно, не хотел. Просто был настолько шокирован случившимся, что нуждался в ещё нескольких минутах этой удивительной тишины с Билли. Он сейчас был как травокур, который утром забивает остатки и хочет продлить кайф хоть немного, но голова уже остыла и требует таблетки анальгина. Ничего не вышло. Эйфория, которая была, когда Ксавье засыпал, выветрилась как газ из шампанского. Теперь внутри осталась сладковая, тёплая пустота, которая, увы, не доставляла радости.

Так он и начал скитаться по дому в поисках продолжения эмоционального банкета. Ни самый вкусный завтрак Эстель, ни приезд Пандоры, ни умилительная картина воссоединения матери и сына не тронули Ксавье. Он пытался найти что-то хорошее в письмах, которые в огромных количествах приходили на электронную почту, а потом тщательно сортировались ассистентом, но помимо «хороших прогнозов» от младшего партнера по поводу сделки, ничего особенного там не было.

Билли спустилась только к обеду, в свитере с высоким горлом, укутанная по самый нос. Она сказала, что не здорова и поест у себя. Вот это и дало новый всплеск эмоций, Ксавье смерил её нарочито небрежным взглядом, в котором выразил максимум безразличия, спрятал за спину дрожащие руки и вышел из гостиной.

В детстве Ксавье был большим любителем плавать в бассейне, даже думал, что может стать плавцом. Сейчас этой светлой, просторной комнатой с огромной темно-синей чашей бассейна, почти никто не пользовался. Ксавье заходил сюда пару раз за все время и находил, что это пожалуй единственное место, которое было таким же как двадцать лет назад, когда мама учила его плавать.

На краешке бассейна сидела Агне, самый тихий человек в доме, который ещё и ни в какую не принимал Ксавье. Она болтала ногами в воде, сгорбившись и понурив голову.

— Привет, — поздоровался Ксавье. — Ты в норме?

— Привет. А ты?

— Всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— Нет, — Агне не вела себя как маленькая девочка. Она чем-то напоминала Фел, которая разве что была более романтичной и принципиальной. Агне была в меньшей степени противоречива, более закрыта и вся слеплена из правильных, «ровных» поступков. — Ты плавать умеешь?

— Да. Мама научила. Ты не умеешь?

— Нет. Билли пыталась научить, но как только под ногами нет дна я тут же тону. Я не могу переплыть этот бассейн.

— Хочешь я попробую? — спросил Ксавье, а Агне с сомнением нахмурилась. Она не очень-то доверяла брату.

— Ладно, пофиг. Пошли.

Она была уже в купальнике, так что просто соскользнула с бортика и нырнула в воду. Глубина тут была небольшой и она встала на ноги, из воды выглядывала её голова и худые плечи. Ксавье решил, что долго Агне ждать не захочет, так что он скинул свитер и джинсы и прыгнул в бассейн на другой стороне от сестры, где глубина была уже приличной.

— Расскажи, чего ты боишься? — спросил он, приближаясь.

— Не знаю я. Просто боюсь.

— Ладно, давай начнём с плавания под водой. Мама так учила. Умеешь под водой?

— Наверное. Два гребка, один вдох? — Агнета улыбнулась и набрала в легкие побольше воздуха.

— И не паникуй, я буду рядом. Погнали.

Агне нырнула и за каких-то пятнадцать секунд пересекла бассейн, Ксавье еле как поспел за ней, но стоило девочке вынырнуть на другой стороне, она тут же стала бить руками по воде и паниковать. Ксавье перехватил Агне, которая тут же успокоилась и вытянула вперёд ноги.

— Не пойму, ты такая актрисулька или действительно все так страшно? — спросил Ксавье, наблюдая, как сестра шевелит пальцами с ярко накрашенными ногтями.

— Страшно. Но ты же сказал, что ты тут. Если подержишь я проплыву назад, — она пожала плечами.

— Давай.

Ксавье задержал Агне на месте, она оттолкнулась ступнями от бортика и быстро-быстро погребла на другую сторону.

— Ты так быстро под водой плаваешь! Выходит, ты просто боишься поднимать голову?

— Да. Под водой меня Билли плавать научила, осталось только научиться не бояться.

— Ладно. Начнём с того, что вода не собирается тебя убить. Она хочет тебя держать. Мама так говорила, — Ксавье чувствовал, что сказал это «Мама так говорила» уже миллион раз, но не мог он говорить сейчас за себя. — Давай-ка я тебя подержу, а ты полежи на поверхности.

— Вот так просто?

Агне легла на руки Ксавье и стала болтать ногами.

— Не болтай ты ногами, дурочка. Просто ляг и лежи, — Ксавье чуть было по голове сестру не погладил, как послушного спаниеля.

Она смирно лежала на воде, а он держал. Через пару минут Агне надоело и она спросила долго ли ещё. Ксавье тяжко вздохнул и ответил, что торопиться некуда, а перестать бояться — очень долгий процесс.

— Знаешь какая у мамы была магия? Она могла лечь на спину, — Ксавье перевернул Агне и перехватил за спину. Она сначала испугалась, что голова утонет, но почти сразу поняла, что её держат над водой, она снова начала шевелить пальцами на ногах и смотреть как переливается над водой цветной лак. — Опусти голову, расслабься. У мамы была магия, она могла полностью расслабиться и держаться на поверхности воды без единого движения.

— И не тонуть?

— И не тонуть, — Ксавье убрал со спины Агне одну руку и положил ей на живот. — А теперь вот что: вдохни очень-очень глубоко, полной грудью. А ещё расслабься полностью. Как будто лежишь в кровати, а не в воде, не бойся я тебя держу. Ни твоя голова, ни ты сама не погрузятся в воду больше, чем нужно. Просто очень глубоко дыши.

Ксавье убедился, что Агне достаточно глубоко дышит и убрал с её живота руку. Она не вздрогнула, а когда он положил руку на её затылок она, наконец, расслабилась. Он уже почти минуту не держал её, она сама как поплавок держалась на поверхности.

— Теперь ты знаешь, что даже если устанешь — всегда можешь отдохнуть.

— Но тут же есть ты, а там нет, — сказала она и дыхание сбилось, тело стало погружаться в воду, но она тут же глубоко вдохнула.

— Я тебя не держал, — улыбнулся Ксавье и Агне широко распахнула глаза. — Тише, тише. Дыши. Если ты привыкнешь к тому, что вода тебя держит — ты не утонешь. И не станешь бояться.

— И я могу сейчас поплыть? — спросила Агне.

— Думаю, что да. Если что — я рядом.