Сьюзан сочувственно поморщилась. Сэм, с очевидным презрением наблюдавший за действом, оперся на щетку и громко заулюлюкат.

– Сэм! – воскликнула Молли. Руки ее по локоть утопали в пене моющего раствора, и она безуспешно пыталась сосредоточиться на мытье посуды, всецело поглощенная наблюдением за сестрой и Уиллом. Если это было увлечение, убеждала она себя, так чисто случайное. «Не обращай внимания, – мысленно твердила она, – и оно уйдет. Так же, как и он сам когда-нибудь».

– Извините, – сказала Эшли, убирая ногу.

– Нет проблем, – ответил Уилл. – Ты только запомни: влево, влево, влево, вправо.

– Я никогда не научусь, – простонала Эшли.

– Она никогда не научится, – со знанием дела подтвердил Сэм.

– Заткнись, Сэм! – прошипела Сьюзан.

– Подметай, Сэм, – напомнила Молли, погружая стаканы в горячую воду.

Не в силах удержаться, она украдкой посмотрела на танцующую пару. Уилл был раскован и терпелив – и, как показалось Молли, выглядел чересчур сексуальным. Бросалось в глаза и то, что Эшли была трудной ученицей. Закусив губу, она сосредоточенно выверяла каждый последующий шаг.

В то время как Молли, Майк и Сэм были прирожденными атлетами, прекрасно владели телом и преуспевали во всех видах спорта, а Молли к тому же любила танцевать, Сьюзан и Эшли не отличались хорошей физической подготовкой. Эшли набила себе столько синяков, пытаясь научиться кататься на роликах, что в итоге отказалась от этой идеи; усаживаясь на лошадь, она непременно падала; бегала она медленно, прыгала неуклюже; однажды в школе свалилась с гимнастического бревна и сломала себе руку. Она не умела кувыркаться, не делала «колесо» – в общем, гимнастика была не для нее, и Молли опасалась, что физкультура окажется единственной дисциплиной, которая принесет ей в аттестат оценку ниже отличной.

Похоже было, что и танцор из Эшли никудышный. Впрочем, похоже было и на то, что Эшли совершенно не воспринимает Уилла как мужчину. И наоборот.

– Влево, влево, влево, вправо, – продолжала считать шаги Эшли, неловко двигаясь вслед за Уиллом.

– У тебя получается, Эш, – подбодрила ее Сьюзан.

– Господи, как же все это глупо, – пробормотал Майк, вернувшийся с улицы.

Бросив укоризненный взгляд на Эшли и Уилла, он исчез в гостиной.

– Мусор, Майк, – крикнула ему вдогонку Молли.

– Влево, влево, влево, вправо.

– Ты великолепно двигаешься, – сказал Уилл.

– Словно кол проглотила, – бросил Майк, который вернулся на кухню, схватил ведро с мусором и направился к двери. – Расслабься.

– Заткнись, Майк! – почти хором воскликнули Молли и Сьюзан и, переглянувшись, усмехнулись.

– Надеюсь, это выглядит не так глупо, как мне кажется. – Эшли была явно разочарована своими успехами.

– Именно, что глупо, – заверил ее Сэм. Закончив подметать, он присел на край стола и скептически наблюдал за происходящим. В джинсах и кроссовках, в темно-синей рубашке, с падавшими на лоб золотистыми волосами, он был такой же прелестный, как и Сьюзан.

«Жаль только, что его внешний облик не соответствует внутреннему», – удрученно подумала Молли.

– Вовсе и не глупо, – строго произнесла она и покосилась на Сэма, в то время как Сьюзан, убрав в холодильник масло и молоко, с возгласом: «Вам не хватает музыки!» выбежала из кухни.

– Ты делаешь успехи, – вновь похвалил Эшли Уилл. – Нужно побольше практики.

– Она может практиковаться хоть до рассвета, только толку все равно не будет, – заметил Майк на обратном пути в гостиную. – Смирись, Эш, танцевать ты не можешь.

– Майк! – пристыдила его Молли, но он уже вышел из кухни.

– Может, мне лучше сказать Тревору, что я не смогу пойти? – Эшли остановилась, убрала руки с плеч Уилла и жалобно посмотрела на Молли.

Молли окинула, ее недовольным взглядом.

– Не дури, Эш. Конечно же, ты пойдешь. И будешь очень красивой и станешь танцевать не хуже других, и вообще все пройдет чудесно.

– Правда? – Слабая улыбка появилась на губах Эшли.

– Правда! – эхом отозвалась Молли.

– Как было бы здорово, если бы меня тоже кто-нибудь поучил танцевать, – с завистью произнесла Сьюзан, возвращаясь с маленькой музыкальной шкатулкой, которую достала из комода в спальне Молли. – Кто вас научил, Уилл?

Он пожал плечами.

– Сам научился.

– А тебя, Молли, кто учил? – Сьюзан уже вставляла ключ в замок шкатулки.

– Наверное, тоже сама. Все, что требуется, – это слушать музыку и следовать за партнером. – Молли ополоснула оставшиеся тарелки и принялась за приборы.

Сьюзан открыла крышку музыкальной шкатулки. Чистая бодрящая мелодия «Эдельвейс» поплыла по кухне.

«…маленький и яркий, чистый и нарядный, каждое утро ты встречаешь меня…»

– Попробуйте под музыку, – предложила Сьюзан.

Уилл протянул руки к Эшли, и она, со вздохом закатив глаза, встала в исходную позицию.

«…маленький и яркий, чистый и нарядный, ты, как и прежде, радуешь меня…»

Уилл и Эшли неуклюже заскользили по полу, а у Молли, так любившей эту мелодию, слезы подступили к глазам.

«Снежный цветочек, цвети и расти…» Музыкальную шкатулку ей подарила мать. Каждый раз, когда она слышала эти жалобные нотки, в памяти оживали воспоминания о коротких радостях и долгах печалях и еще о многом другом, о чем ей хотелось бы поскорее забыть. Вот почему она очень редко открывала шкатулку.

«…цвети и расти вечно. Эдельвейс, эдельвейс…» Ее удивило то, что Сьюзан знала, где хранится шкатулка.

– Может, ты мне покажешь, Молли? – попросила Эшли.

Музыка остановилась. Молли в изумлении обернулась. Эшли и Уилл отступили друг от друга, и оба смотрели на нее.

– Если ты хотя бы минутку потанцуешь с Уиллом, может, я и пойму, как это делается. Мне кажется, я чего-то не улавливаю.

Молли встретилась взглядом с Эшли. В карих глазах сестры она прочитала мольбу.

– Пожалуйста, Молли, покажи ей, – заныла Сьюзан, державшая пальчик на крошечной кнопке, которая останавливала музыку. – Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

– Пожалуй, у тебя лучше получится, чем у Эш, – пробормотал Сэм.

– Эшли молодец, – сказал Уилл. – Но, может, ей будет полезно посмотреть танец со стороны. Молли?

Он уже стоял возле нее. Молли вспомнила о том, как он утром целовал ей руку и при этом оставался абсолютно невозмутимым, в то время как она испытала едва ли не шок. Если вопреки всем законам разума ее и влекло к нему, то со стороны Эшли не было и намека на взаимность.

– У меня руки мокрые, – запротестовала Молли. Сьюзан молча передала ей полотенце. Не найдя никакой другой подходящей причины для отказа – в конце концов, Уилл выступал в роли ее нового воздыхателя, да к тому же речь шла всего лишь об одном танце, – она вытерла руки и ступила в его объятия. Ее ладонь ощущала твердое мужское плечо под тонкой мягкой рубашкой из хлопка. Его пальцы, переплетенные с ее пальцами, были теплыми и сильными. Рука Уилла сжимала талию Молли.

Ей инстинктивно захотелось опустить глаза, ни в коем случае не смотреть на него. Но что подумают о ней и Уилл, и наблюдающие дети?

Сьюзан отпустила кнопку, и музыка вырвалась из плена шкатулки.

«…ты, как и прежде, радуешь меня…» Молли старалась не вслушиваться в слова. Она была настолько поглощена заботой о том, как бы не выдать своей слабости, что танцевала чисто машинально. Молли просто следовала за Уиллом, и ее босые ноги легко скользили по полу. Как ни странно, ей очень удался вальс, который она танцевала, наверное, в третий раз за всю жизнь.

«… снежный цветочек…»

Молли заметила пробивавшуюся в его золотистых волосах седину, мысленно отметила, что морщинки у его рта были глубже, чем те, что лучиками расходились в уголках глаз. На тонких, но хорошо очерченных губах Уилла блуждала еле заметная улыбка. «…цвети и расти вечно…»

Его глаза были ярче, чем голубой свитер Эшли. «Эдельвейс…»

Ее макушка достигала уровня его носа. «…эдельвейс…»

Его шея казалась бронзовой литой колонной, а волосы на груди, хотя тоже золотистые, имели более темный оттенок по сравнению с шевелюрой. Молли поймала себя на том, что ее заинтересовало, насколько волосатая у него грудь. Наверное, не слишком волосатая, решила она. Как у всех блондинов.

«…благослови мой дом родной…»

Его тело излучало тепло, а может, вовсе и не тело служило источником этого тепла. Как бы то ни было, Молли чувствовала, что растворяется в блаженных волнах. Ей было очень хорошо.

Музыка смолкла. Уилл театрально покружил ее и отпустил.

Сьюзан, Сэм и Эшли зааплодировали.

– Вы хорошо танцуете, – улыбнулся Уилл.

– Спасибо, – ответила она, с удовольствием отметив про себя, что голос ее прозвучал более или менее спокойно. – Вы тоже.

– Эй, в шкатулке еще есть мелодии.

– Эшли? Твоя очередь.

Молли отошла к прилавку, чувствуя, что начинает приходить в себя. Эшли и Уилл продолжили танец, но Молли уже не испытывала ревности. Если бы Эшли прониклась хотя бы половиной тех чувств, что нахлынули на Молли в объятиях Уилла, она бы не смогла скрыть их. Нежная кожа уж непременно выдала бы ее. Глядя на танцующих, было совершенно ясно, что партнеры не испытывают интереса друг к другу. Это был танец друзей и не более того.

Молли вдруг задалась вопросом, как выглядела она, танцуя с Уиллом. Вряд ли их танец можно было назвать дружеским.

Хотя ее братья и сестры наверняка не задумывались над этим. Тем более что Уилл считался ее новым ухажером.

Сьюзан вскрикнула. Громкий и пронзительный, словно сирена, крик нарушит уютное спокойствие, царившее на кухне. Музыкальная шкатулка выпала из рук Сьюзан и с треском шлепнулась на пол. Музыка оборвалась.

Побледневшая Сьюзан широко раскрытыми глазами уставилась в кухонное оконце. Самодельные шторы, которые все равно не сходились в центре, не были задернуты. За окном царила кромешная тьма.

– Что такое? Что случилось? – раздались возгласы всех, кто был на кухне.

Трясущимся пальцем Сьюзан указывала в темноту.

– Кто-то заглядывал в окно!

– Сьюзан! Ты уверена? – прозвучал все тот же хор голосов.

– Да! Да!

– Оставайтесь здесь! – скомандовал Уилл и выбежал из дома. Майк, появившийся на кухне через секунду после крика Сьюзан, схватил ружье, стоявшее в углу за холодильником, и поспешил следом за Уиллом. Дверь шумно захлопнулась за ним.

На улице залаял Порк Чоп. Молли подняла с пола музыкальную шкатулку. Ее пальцы нащупали щербинку на гладкой овальной поверхности, и она надеялась, что это единственный ущерб, нанесенный семейной реликвии. Впрочем, шкатулкой она решила заняться позже; сейчас нужно было позаботиться о сестре.

Майк очень скоро вернулся. Молли, успокаивавшая дрожащую Сьюзан, вопросительно взглянула на него.

– Говнюк, – процедил Майк сквозь зубы и яростно пнул ногой плинтус.

Молли вскинула брови. Они с Эшли обменялись удивленными взглядами. Не успели они вымолвить и слова, как вошел Уилл.

– Никого, – произнес он, закрывая дверь.

Молли теперь поняла, какова подоплека столь резкого выпада Майка: в руках Уилла было ружье, которое он, по всей видимости, отобрал у Майка.

– Там кто-то был. Он… они… заглядывали в окно, – настаивала Сьюзан. – Я их видела!

– Значит, это было привидение. Порк Чоп ел свой ужин, когда мы вышли на улицу. Он не видел никого – хотя он и не мог видеть, если это было привидение, – поддразнил ее Майк.

– Но он же лает, – заметила Эшли.

– Кошка, – коротко бросил Уилл. – Он загнал ее на забор и не может достать.

– О! – Всем было известно, какие чувства пробуждали в Порк Чопе кошки.

Уилл пересек кухню и поставил ружье к дальней стенке.

– Вам не следует держать эту штуку в доме, тем более там, где ее могут достать дети, – сказал он Молли.

– Оно не заряжено. Я же сказал вам. – В голосе Майка прозвучали гневные нотки.

Уилл смерил его взглядом.

– И все равно это опасно. А что, если бы на улице оказался полицейский? Он мог выстрелить в тебя, решив, что ты вооружен и опасен.

– Но там же не было никакого полицейского. Там вообще никого не было. Мало ли что померещится маленькой девчонке! – насмешливо произнес Майк.

– Майк! – пристыдила его Молли, бросив взгляд на Сьюзан.

– Мне не померещилось! Там кто-то был, честное слово! – крикнула Сьюзан.

– Может, ты увидела Либби Коулмен? – продолжал злорадствовать Майк. – Может, она услышала музыку, и ей захотелось потанцевать.

Сьюзан онемела от испуга.

– Майк! – Молли сурово посмотрела на брата, а Сьюзан стала белой как полотно.

– Кто такая Либби Коулмен? – спросил Уилл, осматривая кухонное окно, проверяя, хорошо ли оно закрыто.

Потом он вгляделся в кромешную тьму, царившую снаружи, словно надеялся увидеть что-то. «Но даже агенты не обладают рентгеновским видением», – мысленно отметила Молли.

– Либби Коулмен – наше местное привидение, – объяснила Молли, стараясь придать голосу легкости и беспечности. – Впрочем, никто не может утверждать с уверенностью, что она мертва.

– Ее лицо можно увидеть на пакетах с молоком, – добавила Эшли. – Она исчезла… ммм.. более десяти лет тому назад, когда ей было двенадцать. Просто исчезла, и все.

– Кстати, сразу после «Котильона», – вставил Майк и бросил лукавый взгляд на Сьюзан. – Дотанцевалась, понимаешь ли. Бьюсь об заклад, она до сих пор любит танцевать.

– Заткнись, Майк, – с отвращением произнесла Сьюзан.

– Это случилось тринадцать лет тому назад. Я помню, потому что мы с ней были примерно одного возраста, и это совпадение пугало еще больше. Об ее исчезновении трубили все газеты, телевидение. Нам потом долго не разрешали выходить на улицу одним, – вспоминала Молли.

– Это было в то время, когда ты жила в Доме? – нахмурившись, спросила Эшли.

Молли кивнула и покосилась на Уилла. Она надеялась, что он пропустил мимо ушей упоминание о сиротском приюте, где она провела несколько лет в юности. Хотя его досье на нее наверняка содержало подобную информацию. А может, и нет. Он ведь сказал: «Только факты». В очередной раз Молли задалась вопросом, что именно включало в себя это понятие.

Судя по всему, вопрос Эшли не привлек его внимания, или же ему просто не интересно было развивать эту тему.

– Коулмен, – задумчиво произнес он. – Это из тех Коулменов, что владеют конюшнями Гринглоу?

Молли кивнула, радуясь тому, что разговор перекинулся в другое русло.

– Да, это их младшая дочь. У них еще были… и есть… старшая дочь и сын.

– И она исчезла после танцкласса, тринадцать лет назад? – Уилл потер подбородок. – Это интересно, но я не думаю, что в окно заглядывала именно она.

– Но там кто-то был, – продолжала настаивать Сьюзан. – Я видела, честное слово.

– Если даже и так, то они уже ушли. Не волнуйся. – Уилл посмотрел на Молли. – Но на всякий случай, я бы хотел осмотреть дом. Вы не возражаете?

Молли покачала головой. Уилл прошелся по всем помещениям первого и второго этажей, проверив замки на окнах и дверях. Вернувшись на кухню, он сообщил:

– Наверху, в комнате мальчиков, сломана защелка на окне. Я пока вставил туда щепку. В следующий раз починю.

– Спасибо, – сказала Молли и улыбнулась ему. Майк заметно помрачнел.

– Он что, теперь наш лакей? – пробормотал он и пошел к себе наверх, его сердитые шаги по лестнице эхом разнеслись по дому.

Какое-то мгновение все молчали.

– Переходный возраст; – виновато произнесла Эшли, обращаясь к Уиллу, и тот понимающе кивнул.

– Я должен идти, – сказал он Молли. – Но если вы боитесь, могу остаться.

– Все в порядке, – ответила Молли, продолжая обнимать Сьюзан за плечи. – Но в любом случае спасибо за участие. И за цыплят. Вы избавили меня от необходимости готовить ужин завтра.

– Вы уверены?

– Да. – Молли подняла со скамейки его куртку и галстук и протянула их ему.

Он опустил рукава рубашки, надел куртку и повязал галстук.

– Мы еще пару раз потренируемся, и к следующей пятнице ты будешь профи, – пообещал Уилл Эшли.

– Надеюсь. – Эшли обхватила себя руками и улыбнулась ему. – Спасибо, Уилл.

– Пока, Уилл, – угрюмо произнес Сэм. Молли вдруг стало любопытно, с какого момента дети начали называть его Уиллом. Такое обращение казалось естественным, но она не была уверена, стоит ли разрешать детям такую вольность. Опять-таки с учетом обстоятельств.

Впрочем, препятствовать этому она и не могла. Глупо было бы с ее стороны настаивать на том, чтобы дети звали его мистером Лайманом. Всех ее прежних друзей они называли по именам.

– Пока, Сэм. Пока, Сьюзан. Не бойся. Возможно, ты просто увидела какой-нибудь живность – опоссума или сову, да мало ли кого. А своим криком ты ее спугнула.

– Да, – проговорила Сьюзан, которую его слова, кажется, не убедили.

– Я провожу вас до машины, – предложила Молли, подумав о том, что у него, возможно, есть инструкции для нее.

– Нет. – Его отказ прозвучал резко. Молли вопросительно взглянула на него. Он схватил ее за руку, притянул к себе и, наклонившись, прошептал ей на ухо: – Я никого там не видел, но мало ли что. Я хочу, чтобы все вы сегодня вечером никуда не выходили и держали дверь на замке. На всякий случай. Понятно?

Молли кивнула. Уилл задержал ее руку в своей, а его дыхание теплом разливалось у Молли в ухе. Волны этого тепла достигали самых кончиков ее пальцев.

– Если вдруг вы увидите или услышите что-то подозрительное, у вас есть мой телефон. Сначала позвоните в полицию, потом мне, потому что они могут приехать быстрее. Запомнили?

Молли кивнула. Он предостерегал ее, но это казалось нелепым. Вудфордский округ нельзя было назвать криминогенным оазисом. Ближайшими соседями Баллардов были Аткинсоны – их ферма находилась на расстоянии полумили.

Кроме того, всю ночь в полях патрулировал Джей Ди.

Уилл выпустил ее руку, помахал на прощанье всему семейству и направился к двери.

Уже на пороге он обратился к Молли с очередным предостережением:

– Заприте дверь. И, ради всего святого, избавьтесь от этого ружья.