Совместный поход в пиццерию получился удачным. Они вчетвером уютно устроились в отдельной кабинке ресторанчика «Гвидо», только что открывшегося на Уэст-Мэйн. Внутренняя отделка заведения была спартанской: простенькие панели поддерево, линолеум на полу, обычно пустующая стойка бара, но пиццу здесь подавали отменную. Готовила ее Эмили Марсден, четвертая жена одного из сотрудников «Боутуоркса», которая владела и управляла рестораном и сама выбрала ему название.

Похоже, ее кулинарные таланты по достоинству оценила добрая половина горожан, поскольку к семи часам ресторан был забит до отказа, и еще масса жителей приходила, чтобы заказать пиццу с собой. Понятно, здесь Сета знали все, а Оливию – многие. Со всех сторон доносились возгласы приветствия, и они то и дело ловили на себе любопытные взгляды. Сам факт, что они с Сетом и детьми выбрались пообедать, не должен был вызывать никаких сплетен – совершенно невинный вариант. Но в Ла-Анжеле каждая пара, не связанная тесными семейными узами, обедающая вместе, уже была поводом для пересудов. Учитывая то положение, которое Сет занимал в обществе, в их случае слухов будет предостаточно. А едва станет известно, что Сет расторг помолвку с Мэлори, слухи обрастут новыми подробностями.

«Но это событие пока подождет», – с облегчением подумала Оливия, когда они с Сетом, уходя, перебросились парой слов с Шэрон Бишоп, шумной директрисой средней школы, и ее мужем. На этот час о расторгнутой помолвке знали лишь немногие, и от сплетен их с Сетом оберегали родственные отношения сводных кузенов.

Правда, этот же статус родственников добавит жару грядущим сплетням, когда станет известно об их связи.

Нельзя сказать, чтобы Оливия ждала этого с нетерпением, но решила, что как-нибудь переживет публичное обсуждение своей личной жизни.

Когда они вернулись, Марта была уже дома. Она о чем-то шепталась на кухне с Кейтом, который только что прилетел с Дэвидом в Батон-Руж. Кейт решил заехать на плантацию Ла-Анжель, в то время как Дэвид задержался в больнице, чтобы проведать Большого Джона. За последние несколько недель Кейт с Мартой стали большими друзьями и обсуждали многие другие проблемы, далекие от приготовления пищи.

Как обычно, Оливия проверила домашнее задание девочек. Хотя задания были одинаковые, справлялись они с ними по-разному. Прилежная и усидчивая Сара сразу же погружалась в работу с головой и не отрывалась, пока не заканчивала ее. Хлоя, способная, но импульсивная, старалась отложить приготовление уроков на последний момент и только под страхом наказаний, которыми грозил ей Сет, заканчивала начатое. К счастью, на этот раз домашнее задание было нетрудным, и они справились с ним без осложнений.

И все же, пока девочки закончили уроки, собрали вещи на завтра, приняли ванну и наконец заснули, было уже десять вечера.

Готовя ванну для себя, Оливия подумала, что в заведенном порядке есть свои плюсы – он придает быту ауру нормальной жизни, даже несмотря на то, что после смерти Келли обстановка в доме уже никогда не будет прежней. Воспоминание о тетушке снова навеяло грусть. Оливия прочитала молитву за упокой ее души и погрузилась в теплую душистую воду.

Только сейчас она почувствовала, как сильно устала. Оливия прочитала перед сном дочери главу из книжки «Домик в глухом лесу», поправила одеяльце на ее постели и поцеловала девочку на ночь. Марта с Сетом, поделив обязанности, совершили тот же ритуал с Хлоей. Теперь, когда у Сары появился Смоки, она предпочитала засыпать сама. Раньше Оливия ложилась рядом с дочерью и ждала, пока та погрузится в сон. То, что теперь Сара не нуждалась в излишней материнской опеке, свидетельствовало о взрослении девочки. Теперь они станут отдаляться – таков неизбежный ход времени. Сара становилась самостоятельной, но Оливия почему-то испытывала странное беспокойство, уходя из детской и оставляя там девочку одну. Как иначе объяснить острую потребность остаться в комнате дочери до самого рассвета?

Может, она слишком уж опекает девочку, ведь в последнее время Оливия пару раз вскакивала ночью, чтобы проверить, как там Сара. После смерти Келли Сару не мучили кошмары с вампиром – королем светлячков, но кто знает…

Каждый раз, вспоминая об этих кошмарах, Оливия тревожилась. Просто ли совпадением можно объяснить, что и она сама однажды видела такой же сон?

Может, просто они с Сарой предрасположены к кошмарам? И ее, Оливию, с момента возвращения в Ла-Анжель мучили кошмары, связанные со смертью матери. «Может, в здешнем воздухе есть нечто особенное, действующее на нас с Сарой?» – беспомощно подумала Оливия. В этом объяснении был хоть какой-то смысл в отличие от всех тех, что приходили на ум.

Но сегодня ночью она не станет думать о ночных кошмарах. Сегодня она будет думать о Сете.

Приняв ванну, Оливия энергично расчесала щеткой волосы, чтобы они заблестели с новой силой, смочила виски духами и надела джинсы и белую блузку. Потом спустилась вниз.

Сет обещал подождать ее в кабинете. Оливия улыбнулась в радостном предчувствии.

Действительно, он уже ждал ее. Когда Оливия вошла в кабинет, Сет сидел на обитой желтым ситцем кушетке, вытянув скрещенные ноги перед собой, и, закинув руки за голову, о чем-то говорил с Дэвидом. Дэвид устроился справа от него в глубоком кожаном кресле. С другой стороны в таком же кресле сидел Кейт, беседуя с Мартой. Включенный телевизор о чем-то вещал, но, похоже, никто из присутствующих на экран не смотрел.

Окинув взглядом живописную группу, Оливия улыбнулась: многовато народу для любовного свидания с Сетом.

Похоже, что он подумал о том же: увидев ее, Сет поднял голову, встретился с ней глазами и удрученно улыбнулся.

– Оливия, тебе звонил Карл. Сказал что-то по поводу пятницы. Я оставила записку в кухне на столе, – сказала Марта.

Улыбка на лице Сета превратилась в кислую гримасу и исчезла, глаза напряженно сузились.

– Спасибо, Марта. – Реакция Сета на невинное сообщение рассмешила Оливию. Она как раз собиралась сказать Карлу, что совместный выход в пятницу отменяется но как приятно наблюдать недовольную мину Сета. Хоть какая-то компенсация за ее собственные страдания по поводу Мэлори.

Оливия огляделась с некоторым сомнением: стоит ли остаться с ними и куда присесть. Стульев не было, а пристраиваться рядом с Сетом на кушетке не очень удобно. Они еще не готовы к демонстрации их отношений в открытую. Еще не успели привыкнуть к этому сами.

Ее сомнения разрешил Сет, поднявшись со своего места.

– Если ты думаешь, что Большого Джона следует перевести в другую больницу, я не возражаю, – ответил он на реплику Кейта.

– Но в этой больнице у него никаких улучшений.

– Поговорим об этом поподробнее завтра. – Сет переключил внимание на Оливию: – Не хочешь немного пройтись?

Оливия кивнула, неожиданно остро ощутив себя центром всеобщего внимания, а оттого немного смутившись. Краем глаза она заметила, что Кейт многозначительно посмотрел на Дэвида, и тот в ответ сдержанно кивнул. Марта изучающе смотрела на них.

– Всем спокойной ночи, – кинул через плечо Сет, устремляясь следом за Оливией. В спину им донесся нестройный хор пожеланий того же.

Оказавшись на веранде за плотно прикрытой дверью, Оливия остановилась и с наслаждением вдохнула в себя теплый, напоенный ароматом жасмина ночной воздух. Сет усмехнулся, поглядев на нее.

– Как ты думаешь, они сейчас говорят о нас?

– Без сомнения.

– Нам через многое предстоит пройти, прежде чем все уладится.

– Я знаю.

– Ты выдержишь натиск?

Оливия обреченно пожала плечами:

– Учитывая альтернативу, думаю, что да.

– Какую альтернативу?

– Отдать тебя Мэлори. – Она тряхнула головой и, слабо улыбнувшись, подняла на него глаза: – Ни за что! Снимаем вопрос с обсуждения.

Сет развернул ее лицом к себе, ухватив за предплечья, и заглянул в глаза. Чуть прищурился, на губах его блуждала улыбка.

– Кстати, когда будешь говорить с Карлом, объясни ему попонятнее, почему ты не будешь с ним встречаться. Потому что. если он и дальше каждый день будет тереться около офиса, не гарантирую, что не сломаю ему шею.

– Ты не сможешь, – усмехнулась Оливия.

– Смогу. Он появляется в офисе трижды в день за последний месяц, и мне надоело видеть его наглую морду. А до твоего появления я его видел раза два в неделю, не чаще. Когда ты ему просто отказываешь, то ситуация легче не становится. Однажды сказала «да», и теперь он будет настаивать на встречах.

– Ревнивец, – сказала Оливия с упреком и покачала головой. Потом обвила его за шею.

– Еще какой. – Он посмотрел на нее сверху вниз, обхватил за талию, скользнул взглядом по губам. Она ждала, что он поцелует ее, но этого не произошло. На лице Сета внезапно отразилось беспокойство. – Хочешь прогуляться?

– Да нет, – она покачала головой.

– Можем посидеть здесь, поговорить.

– Давай. – По тону Оливии было ясно, что предложение встречено ею без энтузиазма.

– Тогда чего ты хочешь? – слегка нетерпеливо спросил Сет.

– Не знаю. Может быть… Пойти спать.

Лицо Сета стало расплываться в улыбке:

– Приехали. Я стараюсь за ней поухаживать, внести в отношения нечто возвышенное, а она ни о чем другом думать не может, лишь бы затащить меня в постель! Смотри, я подумаю, что ты меня не уважаешь.

Оливия убрала руки с его плеч и принялась расстегивать на Сете рубашку.

– Еще как уважаю. Но гораздо сильнее хочу раздеть тебя.

– Вот как! – Сет сжал ее ладони своими руками, не давая ей расстегнуть следующую пуговицу, прижал их к себе. Она чувствовала горячие волны, исходящие от него сквозь тонкую ткань. Сверкнув глазами, он сказал: – Пойдем наверх.

Одновременно развернувшись, они тут же остановились, обменявшись нерешительными взглядами.

– Они увидят, как мы вместе поднимаемся наверх, – вздохнула Оливия.

Сет взъерошил волосы и задумчиво уставился на закрытую дверь.

– Черт, чувствую себя сопливым юнцом.

– Слушай, а может быть, пойдем к тебе в машину? – предложила Оливия и принялась глупо хихикать.

– Тише, тебя услышат! – Схватив ее за руку, Сет потащил Оливию за собой. – Я кое-что придумал!

– Что?

– Мы проскользнем по наружной лестнице и войдем через стеклянную дверь.

– Любимый, не знаю, как ты, а я двери и окна держу на запоре.

Сет остановился у первой ступеньки металлической лестницы, идущей вдоль той стены дома, которая уводила к веранде, и взглянул на нее.

– Как ты меня назвала?

– Любимый? – переспросила Оливия.

В одно мгновение Сет оказался рядом и, запрокинув ее голову, притянул к себе.

– Мне нравится, как ты это говоришь. – Они поцеловались.

Когда он выпустил ее из своих рук, голова у нее все еще кружилась.

– Пошли. – Сет увлек ее за собой к лестнице, затем по галерее. – К тебе или ко мне? – бросил он через плечо.

– Моя дверь закрыта, – тихо напомнила ему Оливия. Губы ее еще горели от поцелуя.

– Моя тоже. – Он остановился, прихватил что-то из свисающей с потолка плетеной корзины с цветами. – Твоя ближе, – принял он решение.

– Что это? – спросила Оливия, рассматривая небольшой предмет в его руках.

– Пластиковая карточка. Думаю, она пролежала там десятилетия. Я редко ею пользуюсь, но если приходится, всегда кладу обратно. Удобно, всегда под рукой. Если просунуть ее между створками, можно поднять щеколду и прошмыгнуть в комнату.

Сет тут же принялся на деле демонстрировать свои навыки. Оливия молча следила, как он действует оригинальной отмычкой. Неужели так легко проникнуть в ее комнату?

– Ты хочешь сказать, что эта вещь всегда была там? – потребовала она объяснений, когда он втащил ее внутрь и закрыл окно. Оливия оставила включенным ночник у кровати, в свете которого комната выглядела такой уютной. – Любой может сделать то же самое! Отдай мне ее! И завтра же поменяем все задвижки на окнах. Завтра же!

Оливия никак не могла подавить охватившего ее беспокойства.

– Если тебе этого хочется – пожалуйста, – ответил он с легким удивлением, кладя карточку на туалетный столик. – Я никогда не думал об этом в таком ракурсе. Для меня это просто вопрос удобства. На случай, если поздно возвращаюсь, а ключи забыл.

– Давай сделаем по-моему. – Оливия уже наполовину забыла о своих тревогах, распаленная его объятиями. Его мускулистые руки, крепкое, сильное тело, к которому он прижимал ее, – ей так это нравилось! Его светлая голова, склоненная к ее темной. Загорелое, с четкими чертами лицо с морщинками, разбегающимися вокруг глаз. Губы, улыбающиеся ей. Она переводила взгляд с его подбородка к широким плечам и далее, к расстегнутым ею пуговицам рубашки. Мысленно скомандовав себе первым же делом с утра позвонить слесарю, чтобы поменять запоры, Оливия принялась нетерпеливо расстегивать оставшиеся.