На следующее утро Алекс неохотно проснулась и, не открывая глаз, перевернулась на другой бок. Первые не­сколько секунд ею владела смутная тревога. Она сидела в библиотеке Уистлдауна, разговаривала с отцом по теле­фону, и он пытался сообщить ей что-то очень важное. Но было плохо слышно, а потом связь и вовсе прерва­лась. Это воспоминание заставило Алекс нахмуриться. Сейчас она проснется и перезвонит ему. Но возвраще­ние к действительности развеяло эту мечту. Алекс овла­дела привычная скорбь, окутала ее, как пуховое стеганое одеяло, и потащила вниз. Отец мертв. Прерванный раз­говор с ним – всего лишь сон. Она больше никогда не поговорит с ним. Вчера Пол женился на другой.

О боже, это невыносимо. За что столько страданий одному человеку?

Алекс немного полежала, тщетно надеясь уснуть сно­ва. Встать и вновь столкнуться с окружающим миром было выше ее сил: она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ее парализовала душевная боль. И все это длится пять недель, пять долгих недель. Она, конечно, знала, что может двигаться. Может жить. Для этого нужно только дышать. Вдох – выдох. Вдох – выдох.

Именно так кто-то дышал ночью в ее спальне. Тот самый человек, который позже стоял на галерее второго этажа? Реальный человек или призрак? Или ей вообще все это почудилось.

При этом воспоминании она широко открыла глаза и повернулась на спину. Движение было слишком рез­ким, и Алекс неосторожно коснулась головой спинки кро­вати, что вызвало острый приступ боли. Рана давала о себе знать, да еще как. О, черт! Алекс потрогала место, на которое наложили три шва.

Слава богу, что нет сотрясения мозга. Так сказал врач после просмотра рентгеновского снимка.

Сквозь неплотно зашторенное окно в дальнем конце комнаты пробивался солнечный свет. Видимо, дождь так больше и не пошел. Судя по наклону солнечных лучей, она спала долго. Кровать принадлежала Джо. При этой мысли в паху заныло и сладкое томление распространи­лось по всему телу. Жаль, что его нет радом. Но, учитывая все происшедшее, вряд ли ей удастся переспать с Джо. Но было приятно знать, что в ней вновь проснулась сек­суальность. Может быть, в один прекрасный день, она все же преодолеет душевную боль. Джо обещал, что так и будет.

Подумав о Джо, Алекс улыбнулась. За ночь грубый, невозможный человек превратился в сексуального муж­чину, на плечо которого можно опереться. Он заботился о ней, несмотря на ее протесты, без смеха слушал ее рас­сказ о привидении (Пол тут же отправил бы ее к ближай­шему психиатру), оставался рядом, когда ей зашивали рану, а по возвращении из больницы на руках отнес ее наверх и уложил в свою постель. И ничего не попросил взамен. Пол был не таков. Пол ничего не делал бескорыстно. Любое проявление его внимания – начиная с первого приглашения на обед – было рассчитано на последующую оплату, чаще всего натурой. И уж в любом случае Пол не стал бы всю ночь носить ее на руках. На это ему просто не хватило бы сил.

«Вот тебе», – мысленно сказала Алекс Полу, села и осторожно пошевелилась, проверяя, как ее голова реаги­рует на вертикальное положение. Швы слегка побалива­ли, но в остальном она чувствовала себя нормально, на­много лучше, чем вчера.

Интересно, сможет ли она встать? Природа настоя­тельно требовала своего. Она спустила ноги на пол, опер­лась о тумбочку и встала. И на мгновение Алекс замерла, проверяя, не подогнутся ли колени. Потом, осторожно переставляя ноги, добралась до ванной. Там она щелкну­ла выключателем, но свет не зажегся. Одно из двух: то ли электричество по-прежнему отсутствовало, то ли пере­горела лампочка.

Одежда и полотенце, ночью лежавшие на полу, ис­чезли. Пол был вытерт досуха. Только на вешалке – пара огромных полотенец. Вспомнив, как сексуально выгля­дел Джо в таком полотенце, Алекс снова ощутила холо­док под ложечкой.

Медленно-медленно она возвращалась к жизни.

Алекс сняла майку, в которой спала (майку ей вручил Джо после возвращения из больницы), достававшую ей до середины бедер, и наскоро приняла душ, стараясь не намочить волосы. Потом завернулась в полотенце и, по­боров стеснительность, залезла в аптечку Джо, надеясь найти там как минимум аспирин и, может быть, какой-нибудь увлажняющий крем. Ни того, ни другого не ока­залось. Крем для бритья, бритва и лезвия, дезодорант, зубная паста, эликсир для полоскания рта, вот и все. В ке­рамическом держателе на стене висела зеленая зубная щетка. На бачке лежала дешевая пластмассовая расческа.

Ясно, подумала Алекс, обозрев столь скудное хозяй­ство, этот мужчина живет здесь один. Взяв гребешок, она начала энергично расчесывать спутанные волосы.

– Алекс! – послышался голос Нили.

Алекс высунула голову из ванной и с удивлением об­наружила на сестре джинсы и розовый свитер в обтяжку, явно ее собственные.

– Я здесь. Где ты взяла одежду?

– Джо свозил меня в Уистлдаун. Твою я тоже захва­тила. – В доказательство Нили предъявила пластиковую сумку для продуктов, поставила ее в ногах кровати и села. Алекс вышла из ванной.

– Отлично. Спасибо. – Алекс начала рыться в сумке.

– Как ты себя чувствуешь? – Нили смерила ее при­стальным взглядом.

Когда Алекс и Джо вернулись из больницы, Нили и мальчики сидели на полу гостиной вокруг кофейного сто­лика и при свете фонаря играли в карты. Похоже, на интерес. Дженни свернулась на диване и спала мертвым сном. Увидев Джо, троица вскочила, осмотрела швы Алекс, поахала, а потом Джо погнал их спать.

Алекс не стала говорить Нили о человеке, которого видела на галерее Уистлдауна. Она была по-прежнему убеждена, что видела нечто, но не знала наверняка, ре­альность это или порождение ее больной фантазии. Впро­чем, в любом случае волновать сестру ни к чему.

– Лучше. Слушай, у тебя нет аспирина? Нили огорченно помотала головой:

– Боюсь, что нет. Но я могу попросить Джо.

– Я сама попрошу его, когда спущусь.

В сумке лежали тонкие слаксы цвета хаки, черный кашемировый свитер, черные ботинки на высоком каб­луке, сумочка с дорожным набором косметики и – о ра­дость! – трубочка с аспирином.

– Благослови тебя бог, сестра! – Алекс взяла тру­бочку, вернулась в ванную, проглотила таблетки и запи­ла их пригоршней воды.

– Ну, как тебе понравились Уэлчи? – делано небреж­ным тоном спросила Нили, когда Алекс вернулась и на­чала одеваться.

Алекс тут же навострила уши:

– Кто конкретно?

Сестра скорчила физиономию:

– Али.

– Симпатичный. – Голос Алекс звучал глухо: она натягивала свитер, стараясь не задеть швов. Справив­шись с этой задачей, она взялась за слаксы. – А ты что думаешь?

– Думаю, что он еще сексуальнее, чем Джо. Немнож­ко стеснительный, но это делает его ужасно милым. Ин­тересно, он девственник?

Алекс, застегивавшая «молнию» слаксов, метнула на сестру убийственный взгляд.

– К сожалению, мы задержимся здесь ненадолго, и выяснить это ты не успеешь.

Нили дразняще улыбнулась:

– Не знаю, не знаю…

– Обед готов! – донесся с лестницы мальчишеский голос.

– Это Джош. – Нили вскочила. – Поскольку элект­ричества нет, Джо съездил за жареными цыплятами по-кентуккийски. Пойдем! Я умираю с голоду. – Она устре­милась к двери, но остановилась и оглянулась. – Тебе помочь спуститься? Я могу подождать. Или позвать Джо?

Алекс покачала головой. Снова оказаться в объятиях Джо было соблазнительно, но…

– Я чувствую себя нормально.

Нили исчезла, одарив сестру улыбкой, говорившей, что она догадывается о ее мыслях.

Алекс поняла, что действительно чувствует себя поч­ти нормально, если не считать головной боли (которая, наверное, пройдет от аспирина) и общей сонливости. Она быстро накрасилась, собрала волосы в конский хвост и закрепила его на затылке большой серебряной закол­кой. А потом начала осторожно спускаться по лестнице, крепко держась за перила. С кухни распространялся аро­мат еды. Алекс принюхалась и с удивлением обнаружила, что пахнет вкусно. Со времени смерти отца она не ощу­щала ни вкуса, ни запаха еды. Ела, зная, что так нужно, и только. Сон? Здесь было то же самое. Алекс заставляла себя спать, потому что так было нужно. И глотала сно­творное.

– Эй, доброе утро!

Когда она спустилась до середины лестницы, внизу появился Джо в джинсах, тапочках и фланелевой рубаш­ке в сине-серую клетку. Было видно, что это его люби­мая одежда. Он был чисто выбрит. И без густой щетины, скрывавшей щеки и подбородок, оказался таким красав­цем, что Алекс просто остолбенела. Просто неотразим.

– Вернее, добрый день. Я подумал, что вам может понадобиться помощь.

Алекс улыбнулась. «Странно, что его вид так на меня действует», – подумала она. Всего сутки назад он был ее врагом. А сейчас он друг. Хотя, пожалуй, и так не ска­жешь. У нее было множество друзей, но никто из них не вызывал у нее подобных чувств.

– Спасибо, но мне намного лучше. По крайней мере, я могу стоять. Кстати, сколько сейчас времени?

– Почти час. Проголодались?

– Немножко. – Она с удивлением поняла, что гово­рит правду. Когда Алекс добралась до нижней ступень­ки, их глаза оказались на одном уровне, и это лишний раз напомнило ей, какой он высокий. – И, кстати, спа­сибо за все, что вы сделали сегодня ночью.

– Пожалуйста. – Джо встретил ее взгляд, и на мгно­вение Алекс показалось, что в его глазах тоже мелькнуло удовольствие.

– Эй, папа, если ты не поторопишься, мы начнем без тебя! – донесся с кухни мальчишеский голос.

– Идем! – отозвался Джо. А потом добавил, обра­щаясь к Алекс: – Пойдемте, а то и в правду ничего не ос­танется.

Алекс прошла на кухню. Она чувствовала, что Джо идет следом. На кухне было яблоку упасть негде. Мужчи­на лет шестидесяти, с густыми седыми волосами, высо­кий и жилистый, в хорошо выглаженных брюках цвета хаки и нарядной голубой рубашке, ставил на стол два блюда с жареными цыплятами. Дженни в желтых рука­вицах-прихватках несла кастрюлю с картофельным пюре. За ней шел Джош с глубокой тарелкой, наполненной ку­курузными початками. А Нили – ее сестра Нили, отвра­щение которой ко всяким домашним обязанностям вошло в семейные легенды, – стояла у буфета и клала в высо­кие бокалы кубики льда из большой пластиковой упа­ковки. Бокалы на стол носил Али; это все объясняло.

И Нили, и все дети Джо были в джинсах. Али надел поверх белой майки футбольный свитер; его длинные черные волосы были собраны в конский хвост, толщина которого могла бы поразить в самое сердце любую девочку-подростка, тем более такую чувствительную к прелес­тям противоположного пола, как Нили. На хмуром Джо­ше была фланелевая рубашка. Мешковатый свитер Джен­ни явно раньше принадлежал кому-то из братьев, если не обоим по очереди.

– Ну, кто был прав? Гляньте-ка, она проснулась! – Пожилой мужчина первым заметил остановившуюся в дверях Алекс, с одобрением осмотрел ее и радушно улыб­нулся. Нили тоже окинула ее взглядом, а дети Уэлча про­бормотали что-то вроде «привет». Стоявший позади Джо слегка подтолкнул ее вперед. Пожилой мужчина поста­вил блюда на стол и шагнул ей навстречу.

– Рад познакомиться с вами, мисс Хейвуд. Много слышал о вас сегодня утром. Я – Кари Уэлч.

– Мой отец, – добавил Джо, и Алекс краем глаза за­метила, что он бросил на Кари грозный взгляд. Интерес­но, что именно старик слышал и от кого? Не от Джо ли?

– Пожалуйста, называйте меня Алекс. – Она протя­нула руку отцу Джо. Рука пожилого мужчины была теп­лой, с длинными тонкими пальцами.

– Ну, Алекс, говорят, вы провели в Уистлдауне до­вольно бурную ночь.

Его мерцающие глаза были светло-голубыми, того же губительного для женщин оттенка, что у Джо и маль­чиков. Вот у Дженни глаза были другими – темно-кари­ми, почти такими же, как волосы.

– Да уж, – ответила Алекс.

– Ага, это было здорово. Мы легли так поздно, что утром даже в церковь не пошли, – сказал Али, прине­сший последний бокал.

– О чем ты говоришь? Все знают, как ты любишь хо­дить в церковь. – Джо улыбнулся и отвесил Али шутли­вый подзатыльник.

– Так же, как к зубному врачу, – пробормотал маль­чик, ставя бокал на стол.

– Держу пари, Хизер ужасно расстроилась, – лукаво заявила Дженни, вынимая из пластикового контейне­ра банки с кока-колой и ставя их рядом с бокалами.

– Хизер? Кто такая Хизер? – делано небрежно по­интересовалась Нили.

– Подружка Али. У них любо-овь, – насмешливо пропел вредный Джош.

– Умолкни, зануда! – сверкнул глазами Али.

– О'кей, банда, садимся за стол, – прервал их Джо. – Алекс, садитесь сюда, рядом с сестрой.

Последовала недолгая суматоха, пока каждый зани­мал свое место. Алекс с легким удивлением обнаружила, что у Уэлчей читают молитву перед трапезой. Едва ли Джо был строгим приверженцем церкви, но было ясно, что к своим отцовским обязанностям он относится все­рьез. Видимо, сегодня была очередь Джоша. Когда род­ственники посмотрели на мальчика с ожиданием, он со­строил гримасу, смущенно взглянул на Нили и пробор­мотал:

– Добрая еда, доброе питье, добрый боже, аминь! Все, давайте есть.

– Джош! – предостерегающе сказал Джо и прищу­рился.

Щеки мальчика вспыхнули, и он снова покосился на Нили.

– Ну ладно… Большое спасибо Тебе за то, что по­слал нам все это. Аминь.

– Уже лучше, – кивнул Джо, после чего все присту­пили к еде. Обе сестры не были поклонницами блюд бы­строго приготовления, но цыплята действительно оказа­лись вкусными, и удивленная Алекс поняла, что ест с удовольствием.

– Мы сможем прокатиться на твоем вездеходе? – спросила Нили, когда ленч закончился. Али посмотрел на отца.

– Конечно, – ответил на его молчаливый вопрос Джо. – Как только покончишь со своими обязанностями.

– С какими обязанностями? – спросила Нили.

Али скорчил гримасу.

– Я загружаю посудомоечную машину, Джош моет, Джен вытирает. Папа обычно готовит. – Он улыбнул­ся. – Раффлс доедает остатки. А дедушка делает что хо­чет.

– В моем возрасте ты тоже будешь делать что захо­чешь, – парировал Кари Уэлч, когда все встали из-за стола. Он посмотрел на сына. – Джо, пожалуй, я выйду и гляну на Виктори Данса. Если понадоблюсь, я в сарае.

Джо кивнул и посмотрел на Алекс:

– Ну что, хотите осмотреть Уистлдаун?

– Конечно. – Держась за спинку стула, с которого только что встала, Алекс во все глаза уставилась на Нили. Сестра помогала Дженни собирать тарелки. Чуде­са, да и только! – Нили, я еду в Уистлдаун.

Нили небрежно помахала ей рукой.

– Счастливого пути!

– Вам понадобится пальто, – сказал Джо, когда они пошли к задней двери.

Не успела Алекс ответить, как он что-то снял с ве­шалки и накинул ей на плечи. Это была старая армей­ская куртка. Когда Алекс застегнула ее, оказалось, что туда можно засунуть трех таких, как она. Как видно, куртка принадлежала Джо. Сам Уэлч надел голубую парку, ко­торая была на нем во время их первой встречи. Алекс вспомнила вчерашнего угрюмого типа и улыбнулась. Как меняются люди всего за один день!

Когда Алекс вышла на маленькое заднее крыльцо, солнце сияло, но повсюду были видны следы ночной бури. Лужи стояли размером с озера; земля была усыпана су­чьями. Среди примятой травы образовались красно-ко­ричневые глинистые русла, по которым бежали ручьи. Черный асфальт подъездной аллеи был покрыт потоками высыхавшей на солнце грязи. В морозном воздухе стоял сильный запах влажной земли.

– Вы ничего не имеете против пикапа? – остано­вившись рядом, спросил Джо.

Алекс посмотрела туда, куда он кивнул, и увидела у сарая, похожего на склад, облезлый голубой фургончик. Рядом с пикапом был припаркован «Сюв», на котором они ехали ночью (при свете дня Алекс увидела, что он вовсе не серый, а темно-зеленый). Уж не поэтому ли Джо выбрал пикап? Чтобы не напоминать ей о больнице?

– С какой стати? – прищурилась она. – Мне нра­вятся пикапы.

– Серьезно? – Джо улыбнулся, не сводя глаз с ее лица. – Что ж, я тоже люблю пробовать что-то новень­кое. Тогда садитесь, принцесса. Пока мы будем объез­жать ферму, я заодно завезу в свой сарай мешок с фура­жом.