Следующие несколько дней тянулись невыносимо медленно. О беглецах не было ни слуху ни духу. Целые отряды полиции и частных сыщиков, нанятых поверен­ными Хейвудов, разыскивали их, но еще никто не сооб­щил, что видел потрепанный голубой пикапчик с высо­ким черноволосым мальчиком и хорошенькой светлово­лосой девочкой.

Джо падал с ног. Дженни и Джош были бледными и неестественно тихими, постепенно становясь все более подавленными. Время шло, а об их брате не было ни сло­ва. Они не отходили от Джо, и он старался как можно больше времени проводить с ними. Алекс тоже начинала волноваться. Нили могла убежать – да, она действитель­но часто убегала, – но всегда возвращалась через день-другой. Невозможно было представить себе, что она спо­собна исчезнуть так надолго и не дать о себе знать. Тако­го все-таки никогда не случалось.

Хуже всего было сознание собственного бессилия. Джо объездил всю округу; не осталось ни одной асфаль­тированной дороги, ни одного мощенного гравием про­селка, на котором он не побывал бы. Полиция даже про­тралила подозрительные пруды на случай, если пикап съехал с дороги. Соседи и друзья пешком прочесали все поля и леса, пока не сошлись на том, что в радиусе пяти­десяти километров детей нет.

Теперь следовало обыскать оставшуюся часть страны.

Звонила Андреа и предупредила, что исчезновением Нили заинтересовались репортеры. Еще бы, ведь об этом говорили федеральное радио и телевидение. Пока в пе­чать просочились лишь крошечные заметки о непутевой дочери миллиардера. Нили изображали наркоманкой, любительницей вечеринок, проколовшей себе все, что возможно, и имевшей привычку то и дело ударяться в бега. Особого шума не последовало, и заметки – даже с фотографиями – ни у кого интереса не вызвали.

И все же они умудрялись сохранять какое-то подо­бие нормальной жизни. На второй день Джошу и Джен­ни пришлось вернуться в школу. Джо не прерывал рабо­ты, а Кари упорно тренировал Виктори Данса. Узнав о том, что Кари готовит лошадь к каким-то важным сорев­нованиям, Алекс ничуть не удивилась. Но, приходя ужи­нать, Кари начисто терял интерес ко всему на свете, в том числе и к Виктори Дансу.

Теперь Алекс практически жила в доме Джо. Ради детей они делали вид, что спят врозь. После исчезнове­ния Али Джо вообще спал не больше двух часов в сутки, и правда состояла в том, что они проводили ночь вместе, то разговаривая, то занимаясь любовью.

Однажды после ужина к Джо приехал Томми. При виде его машины вся семья тут же высыпала на крыльцо, надеясь узнать какие-нибудь новости об Али и Нили. Но Томми заявил, что приехал совсем не по этому делу. Он вызвал Джо из дому и говорил с ним наедине.

Когда Томми уехал, Джо вернулся на кухню. Джош, Дженни, Алекс и Кари вопросительно уставились на него.

– Джош, Джен, пойдемте в гостиную, – очень мяг­ко сказал Джо.

Он посмотрел на Алекс, взгляд его был полон печали.

Когда все прошли в гостиную, Джо сел на диван между Джошем и Дженни. Он сказал, что Лора была убита в июне девяносто первого, вскоре после того, как посети­ла их в последний раз. Теперь, после исследования страшных находок, это стало окончательно ясно.

– Так вот почему она за все эти годы ни разу не на­вестила нас, – задумчиво сказал Джош. – А я-то удив­лялся. Знаете, странно никогда не видеть свою мать. Боль­шинство детей, родители которых в разводе, живут с ма­терями. Обычно отсутствует именно отец.

– Боюсь, тебе придется терпеть меня, старина, – сказал Джо и провел рукой по стриженой голове сына.

– Вот и хорошо, – ответил Джош, быстро посмот­рев на отца. После исчезновения Али он вел себя тише воды ниже травы. – Я согласен терпеть тебя. Конечно, если ты согласен терпеть меня.

Джо сдвинул брови и посмотрел Джошу в лицо.

– Что ты хочешь этим сказать? Конечно, я согласен терпеть тебя. Я люблю тебя. Ты мой сын.

– Али удрал, а я остался! – выпалил Джош, в глазах которого сверкнули слезы. – Я думаю, ты хотел бы, что­бы сбежал я, а остался он!

– О боже, – Джо был потрясен. – Нет, Джош. – Он положил руку на плечо сына, нагнулся и серьезно по­смотрел ему в глаза. – Джош, ты дорог мне не меньше, чем Али. Можешь не сомневаться. Второго Джошуа у меня нет. Кто бы из вас ни убежал, мне было бы одина­ково больно. Мне нужны вы оба. Все трое. И чтобы все были дома.

Джош протянул руки, неуклюже обнял Джо, потом вскочил, смущенно оглянулся по сторонам и выбежал из комнаты.

Джо хотел встать и пойти за ним, но Дженни потяну­ла отца за руку.

– Папа, – сказала она, мрачно глядя на Джо, – я вот что подумала. Если маму убили здесь, это значит, что где-то неподалеку живет тот, кто убивает людей. Может быть, он убил и Али с Нили.

Поздно вечером, посидев с Джошем и Дженни и уло­жив их, Джо спросил Алекс, не хочет ли она прогуляться. Кари в гостиной смотрел телевизор. Последние дни он засиживался у Джо часов до одиннадцати, а то и позже. Алекс догадывалась, что старику не хочется оставаться одному. Как и всем остальным.

– Я посижу, пока вы не вернетесь, – сказал он, мах­нув Джо рукой. – Можете не торопиться, я никуда не уйду.

Вечер был чудесный, холодный и ясный; по звездно­му небу стремительно летели перистые облака, игравшие друг с другом в салочки. Луна в три четверти казалась ма­ленькой и стояла высоко. Ветер развевал волосы Алекс. Их светлые пряди касались куртки Джо.

– Мне нужно проведать лошадей в уистлдаунской конюшне, – сказал он, посмотрев на Алекс. Они шли, взявшись за руки. – Поднимемся на холм или прогуля­емся по дороге, а потом я схожу наверх один?

– Пойдем в Уистлдаун, – ответила Алекс. – Мне все равно нужно зайти в дом и взять кое-что из одежды.

Однако они прошлись по дороге и только потом под­нялись к дому, потому что так было легче.

В доме было темно, ведь там опять никто не жил. Ко­гда они вошли внутрь, Джо осмотрел все комнаты, зажи­гая в них свет. Тяжелее всего Алекс пришлось в спальне Нили. На спинке стула в углу висела одежда, которую Нили надевала еще во время поездки в Луисвилл; на ко­моде валялись электрощипцы для завивки волос. Вещи сестры заполняли все углы и ниши, а на кровати лежал ее джинсовый рюкзачок.

«Нили, где ты? – молча спросила Алекс. – Ты ког­да-нибудь вернешься?»

Она в первый раз допустила, что сестра может не вер­нуться.

А вдруг с ней случилось что-нибудь ужасное? От этой мысли Алекс стало плохо.

Ведь случилось же это с бывшей женой Джо. Причем случилось здесь, в тихом и мирном месте, которое здеш­ние жители зовут «Райским графством».

– Ты в порядке? – Джо снова был рядом и смотрел на нее сверху вниз. Не желая расстраивать его еще больше, ему и так хватало, Алекс кивнула, улыбнулась, и они спус­тились на первый этаж.

– О боже, как я устал, – сказал Джо, оказавшись в гостиной, и опустился в большое синее кожаное кресло рядом с диваном. Он потер руками лицо и улыбнулся Алекс. – Я никак не могу с тобой выспаться. Ты слиш­ком беспокойно спишь.

Он взял ее за руку и притянул к себе на колени. Она села и обняла его.

– Это потому, что я поставила крест на снотворном. Обнаружилось, что ночью полно интересных дел.

Он засмеялся.

– Так было и тогда, когда ты принимала таблетки. Ты сводила меня с ума, когда я слушал тебя по «уоки-токи». Ты шастала по дому всю ночь.

– Неправда! Когда я принимала снотворное, то от­ключалась со скоростью света!

– Ладно, будь по-твоему. – Его улыбка увяла. – О господи, как же трудно мне пришлось сегодня вече­ром. Я и не догадывался о переживаниях Джоша.

– Как они чувствовали себя, когда ты их укладывал?

– Джош – нормально. – Он скорчил гримасу. – А Дженни плакала.

– Потому что ее мать умерла? Джо кивнул.

– Ты можешь в это поверить? В последний раз Джен видела Лору, когда была младенцем. Она не могла ни по­мнить ее, ни любить. Но она плакала.

– Лора была ее матерью, – мягко сказала Алекс. – Это не имеет никакого отношения к воспоминаниям.

Джо тяжело вздохнул и мрачно покосился на Алекс.

– Матерью? Матерью?! Как бы не так! Она была за­конченной наркоманкой, пьяницей и потаскушкой. Как только она стала принимать наркотики, я начал бояться оставлять с ней детей. Она могла бросить их в любой мо­мент. Могла на несколько дней уйти с любым мужчиной, который соглашался купить ей «дурь». Думаю, из-за нар­котиков ее и убили. Все эти годы, пока мы с детьми были одни, я молился, чтобы она не вернулась. Знаешь, что она сделала в последний раз, когда мы виделись? Сказа­ла, что заберет детей, если я не дам ей денег. Понима­ешь, дети ей были совершенно не нужны. Но она отлично знала, что ради них я пойду на все. И я шел.

Он снова искоса посмотрел на Алекс и невесело улыб­нулся:

– А сегодня вечером Дженни плакала о ней. Я сидел с моей малышкой, пока она не уснула, и лгал ей. Говорил о том, как мать ее любила и гордилась ею. Черт побери, Алекс, да она плевать хотела и на Дженни, и на всех ос­тальных! Под конец ее заботило только одно: раздобыть деньги и поймать кайф.

Алекс что-то сочувственно пробормотала и поцело­вала его в небритую колючую щеку.

– Я никогда никому не говорил, что случилось в тот вечер, – пробормотал он. – Только тебе.

Алекс воспользовалась единственным средством уте­шения, которое у нее было: притянула к себе его голову и поцеловала. Потом она расстегнула рубашку Джо, про­вела пальцами по его груди, соскользнула на пол и встала на колени у его ног. Поцеловала плоский живот, – Джо учащенно хрипло дышал, – расстегнула его джинсы, вынула член и взяла его в рот. Джо резко выдохнул и за­стыл, прикрыв глаза и вцепившись в ручки кресла.

Наконец, зарычав от страсти, он опустился на пол, повалив ее на спину, быстро освободив от одежды, и стал целовать ее всю – губы, груди, между ног, пока Алекс не задохнулась от желания. А потом овладел ею с той же не­истовой страстью, которую ощущала она сама. Когда все кончилось, но их тела еще были единым целым, он при­поднялся на локтях и посмотрел на Алекс с легкой улыб­кой, от которой у нее замерло сердце.

– У меня есть свежая новость, принцесса, – сказал он. – Я безумно люблю тебя.

Алекс смотрела снизу вверх на его красивое смуглое лицо, глаза цвета морской воды, на нависшие над ней широкие обнаженные плечи, на мужчину, который за такой короткий срок сумел стать для нее центром Вселен­ной: на Джо.

– И я тоже безумно люблю тебя, – сказала она и не­громко рассмеялась.

Потом подняла усталые руки, обхватила его шею и трепетно улыбнулась. Он нежно, бережно поцеловал ее в губы.

Потом Джо пошел на конюшню проверять лошадей, а она поднялась наверх, чтобы собрать одежду.

– Я вернусь за тобой через пятнадцать минут, – по­обещал он. – Но для пущего спокойствия включи сигна­лизацию и запри дверь.