Февраль, 1810 год

Граф Уикхэм обвел взглядом пышную зелень, ожидая появления добычи. Слуга, прятавшийся в кустах, махнул рукой, подавая сигнал. Граф вскинул ружье и прижал приклад к плечу. Грянул выстрел, и в жарком воздухе райского острова Цейлона раскатилось гулкое эхо. Но ружье графа было тут ни при чем.

Мужчина, наблюдавший эту сцену с вершины холма, расположенного в четверти мили от места происшествия, не веря своим глазам, увидел, что Уикхэма бросило вперед. Казалось, графа пнул в спину чей-то гигантский сапог. Молодой человек ничком упал наземь, из раны хлынула кровь. Тонкая льняная рубашка тут же окрасилась в алый цвет. Слуги, застывшие на месте и потрясенные не меньше наблюдателя, опомнились и с воплями бросились к хозяину.

Но было слишком поздно.

У мужчины, ставшего свидетелем этой драмы, невольно вырвался крик ужаса. Лошадь шарахнулась под ним, испуганная шумом. Подзорная труба, с помощью которой мужчина следил за происходящим, дрогнула, потеряла фокус, но он еще успел заметить какое-то движение в небольшой роще позади этой кровавой сцены. Головорез, совершивший убийство, не выпуская из рук винтовку, продрался сквозь густые заросли, вскочил на неказистую лошаденку и пришпорил ее.

Невольный свидетель убийства, все еще не осознавший до конца того, что произошло, не сомневался, что роковой выстрел мог сделать только спасавшийся бегством бандит.

Графа Маркуса Уикхэма – молодого, красивого, богатого – убили на его глазах.

Потрясение еще не успело смениться скорбью. Мужчину охватил гнев, исторгнувший из его груди град ругательств; его сердце преисполнилось жаждой мести. Он резким движением сложил подзорную трубу и вонзил каблуки в бока лошади.

Помочь Маркусу он был уже не в силах, но еще можно было помешать уйти от возмездия его убийце.