Сара пришла в себя и услышала выстрелы, они раздавались в той стороне, где располагались загоны для молодняка. Потом послышалось несколько громких взрывов. Сара предположила, что это поджигатели. Выстрелы были слишком частыми, перестрелка напоминала боевые действия. Вне сомнения стрельбу ведет гораздо большее число людей, чем нанял для охраны Персиваль.

Девушка решали съездить и посмотреть, что там происходит. Может быть, она чем-то сумеет помочь, но здравый смысл подсказывал, что она может очутиться между двух огней. Должно быть, лучше вернуться в дом и заняться собой.

Она находилась в нескольких милях от дома. Малаки буквально потерял голову от страха, он бежал до тех пор, пока не выбился из сил. Наконец, перешел на легкий галоп, потом – на рысь, а потом остановился совсем. Низко опустив голову, конь тяжело дышал, поводя боками. Он все еще дрожал от возбуждения и ужаса.

Сара была в одной ночной рубашке, которая сбилась во время бешеной скачки, теперь стройные ноги девушки были обнажены. Сара обняла потную шею коня, прижалась, нежно поглаживая, успокаивая животное. В ответ на ласку гнедой тихо вздрагивал и косил глазами, показывая белки. Сара понимала, что конь все еще не успокоился, больше всего на свете лошади боятся пожаров. Только безмерная усталость могла заставить его умерить шаг. Если бы Сара была в туфлях, то она бы спешилась и отвела коня на Ловеллу. Но она боялась, что изранит босые ноги об острые камни и твердые, словно лезвия, стебли пересохшей травы. Назад придется ехать верхом, но медленно, очень медленно.

Они находились в зарослях низкого кустарника. Невдалеке над выжженой землей жуткими призраками вздымались оголенные стволы эвкалиптов и окружали непроницаемой стеной.

Внезапно девушка вспомнила, что аборигены боятся находиться ночью в эвкалиптовых рощах, считая, что в эти деревья вселяются души умерших людей. Сара непроизвольно вздрогнула. Возможно, так оно и есть. Светло-серые стволы эвкалиптов-папауна кажутся в темноте призраками. Можно было бы посмеяться над подобным утверждением, но только днем. А ночью, когда на многие мили не встретишь ни одной живой души… Сара прислушалась к тихому поскрипыванию сухих веток. Оно больше похоже на стон. Девушка постаралась направить мысли в другое русло.

Без уздечки было трудно управлять Малаки. Сара немного подумала, наклонилась, оторвала от подола сорочки узкую полоску, привязала концы к недоуздку. Потом заставила Малаки приподнять голову, сжала пятками босых ног его бока и направила коня в сторону дома. Конь подчинился и, раздувая покрытыми испариной боками, медленно зашагал по направлению к ферме. Сара шептала ласковые слова, поглаживала по шее, все время подбадривала коня.

Прошло, наверное, около часа прежде, чем они добрались до пересохшего русла, откуда рукой подать до поместья. Ночь была пугающе-тихой. Какое-то время выстрелов не было слышно, но Сару это обстоятельство не успокаивало, а настораживало.

В такую засуху овцы обычно, не пасутся свободно, их собирают в загоны, таким образом животных легче напоить. Сара не слышала их блеяния, которое было неотъемлемой частью жизни на ферме.

Молчали птицы. Только где-то очень далеко завывала динго, должно быть, вышла на ночную охоту. Прямо над горизонтом повисла белая, загадочная луна. Под призрачным неверным светом сверкали мелкие песчинки, поднятые в воздух ночным жарким ветром.

Сара остановила Малаки перед холмом, за которым будет видна усадьба. Ветер принес едкий запах гари. К запаху горелого дерева примешивался другой, более сильный и ужасающий. Сара не смогла сразу распознать его, вонь была отвратительная. Малаки тревожно вскинул голову и бешено замотал ей, вращая глазами. Он отказывался двигаться вперед, храпел и пятился боком. Сара с большим трудом заставила его идти к дому. Но только тогда сообразила, что пахнет горелым лошадиным мясом. Ее сильно замутило, пришлось зажать рот, чтобы желудок не вывернуло наизнанку.

Малаки снова засуетился, Сара растерялась от такого упрямства лошади, но ей надо было взять себя в руки и действовать трезво. Конь явно не желал возвращаться по той же дороге, по которой направляла его хозяйка. Но только, когда они оказались на вершине холма, Сара поняла, что они не одни. Внизу, словно крошечный городок расположилась Ловелла. А справа, на небольшом расстоянии от Сары в том же направлении двигалась толпа мужчин. В руках они держали факелы, лопаты, топоры, несколько человек несли на плечах ружья. Сара остановила Малаки и внимательно пригляделась. Эта была целая армия, мужчины направлялись на Ловеллу. Слышался только топот ног, молчание этих людей было зловеще пугающим.

Мятеж! Сара задохнулась от внезапно пришедшего объяснения. Наверное, как и в усадьбе Бриктонов, каторжники Ловеллы взяли оружие и собирались расправиться с хозяином. Но мужчин чересчур много, не может быть, что это каторжники только с Ловеллы. В поместье живет только около трех дюжин осужденных. И отец, и Персиваль не любили набирать каторжников, объясняя, что это очень опасно. Они предпочитали нанимать группу странствующих по Австралии рабочих.

Теперь Сара понимала, что опасения отца и Персиваля верны. Если эта толпа выберется до Ловеллы незамеченной, у семьи не останется шансов выжить.

Сара не долго раздумывала, она ударила пятками по бокам Малаки. Конь уже выбился из сил, но ему придется бежать. Необходимо предупредить отца… Малаки рванулся вперед и протестующе заржал. Сара оглянулась, надеясь, что ее не заметят. Но увы. Они остановились вглядываясь в полумрак. Освещенные факелами лица были безобразны, мужчины злобно уставились на нее и глухо зароптали. Потом разделились, часть направилась в ее сторону, остальные продолжали приближаться к Ловелле.

Сара снова ударила пятками по бокам гнедого, лошадь рванулась к дому. Сара старалась не думать о том, что случится, если бандиты настигнут ее.

На Ловелле было тихо. Сара чувствовала, как ужас сковал горло. Вот-вот банда настигнет ее… Но они, конечно, не могут догнать ее. Она верхом, а они передвигаются пешком.

Стук копыт Малаки гулко отдавался в ушах. Еще чуть-чуть, она сможет закричать, предупредить… Внезапно Сара сообразила, что слышит стук копыт не одной лошади… Обернувшись, заметила, что ее догоняют три всадника. Их бесформенные силуэты, показались ей тенями, восставшими из ада.

– Давай, Малаки, – завопила Сара, изо всех сил пиная лошадь и подстегивая импровизированными поводьями. Гнедой вел себя поистине героически, мчался вперед, перемахивая через ямы и выбоины галопом. Малаки рвался к дому, только там можно оказаться в безопасности. За ним по пятам неслись три всадника.

– Мятеж! – закричала Сара изо всех сил, приближаясь к усадьбе. Конюшня выгорела дотла, среди черных дымящихся руин стояла полуразрушенная стена. Сара не оглядывалась, вдруг всадники уже совсем рядом. Прижавшись к шее животного, она вновь пронзительно закричала. Малаки испугался ее крика и дико рванулся вперед. Он буквально обезумел от ужаса. Но Сару это уже не волновало. Она должна предупредить тех, кто находится в усадьбе.

– Мятеж! – снова закричала она и торопливо оглянулась. Всадники почти настигли ее, следом за ними к дому приближалась толпа мятежников. Люди уже не молчали, яростные крики и топот смешались со скрежетом металла и стуком оружия. Сара еще раз пнула Малаки и ощутила под ногами вздувшиеся от напряжения мышцы. Конь выжал все, что мог!

– Мятеж!

Сара обратила внимание на то, что окна дома были странно темными. Она очень удивилась. Конечно же, после поджога они должны подготовиться к другим неприятностям. Она с ужасом предположила, что мужчины не вернулись от овечьих загонов, и в доме остались одни женщины. Ошалев от страха, Сара набрала побольше воздуха и завизжала что есть силы. Но это было уже ни к чему. Позади, подобно грому, раздавался приближающийся шум толпы.

Внезапно она заметила, как от дома и стоящих рядом построек отделились мужчины, выстроились в линию и подняли ружья, нацеливаясь на толпу. Сара вскрикнула от радости и вдруг удивилась – почему же они не открывают огонь?

– Убирайся с дороги, Сара! – из-за дома появился отец. И тогда девушка поняла, почему мужчины не стреляют. Как она ни старалась, ей никак не удавалось остановить Малаки. Теперь она вцепилась в поводья, повернула голову гнедого вправо и оказалась между защитниками Ловеллы и бандой каторжников. Наконец Малаки и Сара не находились на линии огня, но гнедой по-прежнему мчался, не останавливаясь. Защитники Ловеллы открыли огонь.

Оказавшись в безопасности, Сара принялась ритмично похлопывать Малаки по шее, успокаивая коня. Гнедой постепенно замедлял шаг.

Внезапно сзади ее схватила сильная рука и легко стянула со спины Малаки. Сара громко завизжала, сообразив, что оказалась переброшенной через спину лошади перед седлом. Лошадь мчалась во весь опор. Поначалу Малаки пытался бежать рядом, но потом безнадежно отстал.