Пальцы Хью крепко сжали ее руку. Огоньки в его глазах вспыхнули и тут же погасли, прикрытые веками, – он смотрел на их соединенные руки.

– Если вы хотите посвятить ночь приятным беседам, то боюсь, я не смогу этого сделать. – Голос был вежливый, но доносился как будто издалека. Он снова поднял на нее глаза, ив них уже не было пламени – выражение лица было холодным и отстраненным.

Клер не знала, что ответить. Она не ожидала сопротивления с его стороны, думала, что достаточно малейшего намека, и Хью накинется на нее, не дав времени даже вздохнуть, не то что передумать. Но он предоставлял ей возможность подумать еще раз; все, что ей надо было сделать, – это притвориться, что они оба не понимают, о чем она действительно попросила. Однако Клер знала, что не изменит свое решение. Она желала его, и если понадобится, то она будет за него бороться. Хью ее ничем не поощрял, кроме вспышки страсти, промелькнувшей в его глазах. Но она знала – да, знала! – что он тоже чувствует связь, что возникла между ними. Тогда что же его удерживало? Честь? Галантность? Мысль о том, что ее отвергнет мужчина, которого она еще совсем недавно считала негодяем, могла бы показаться смешной, если бы она не знала, что этот грубиян в глубине души подлинный джентльмен. Настолько джентльмен, что не будет с ней спать? Что-то она не заметила в нем колебаний, когда он целовал и ласкал ее на «Надин». Конечно, тогда он думал, что она шлюха и шпионка. А сейчас он воспринимает ее как леди, – может, это и заставляет его колебаться? Но ей все равно. Впервые в жизни она знала, чего хочет, и не собиралась отступать.

Однако получение желаемого требовало мужества, в наличии которого Клер не была уверена. Сердце ее екнуло, но она тут же взяла себя в руки и прямо посмотрела в глаза Хью.

– Вы прекрасно знаете, что мне не до разговоров. – Ее тон был несколько дерзким для соблазнительницы. Что ж, подобное заявление далось ей с трудом. Никогда в жизни она не бегала за мужчинами – всегда мужчины падали к ее ногам.

Губы его скривились в усмешке.

– Ангелочек, я не уверен, что вы знаете, чего хотите.

– Знаю. Да, знаю. – Она облизала внезапно пересохшие губы и решительно добавила: – Я хочу лечь с вами. Я хочу… хочу…

Мгновение он смотрел на нее, играя желваками на скулах. Клер увидела в этом признак сопротивления и покраснела. Казалось, он вот-вот скажет «нет». Она молча смотрела на него и ждала. И тут вдруг пламя вернулось в его глаза, зажглось так горячо и ярко, что ей все стало ясно. Правда, он все еще медлил, не приближался к ней, не привлекал к себе. Однако пальцы, державшие ее руку, казалось, затвердели. Конечно же, если бы она попыталась их разжать, ничего бы не получилось. Но она не хотела их разжимать. Не хотела, чтобы он ее отпускал. Ни сейчас, ни потом.

– Вы даже не знаете подходящих к случаю слов. – Голос его дрогнул, а пылающие глаза смотрели в упор. Что бы ни удерживало его, но только не отсутствие желания. Так мужчины смотрели на нее очень часто, и она прекрасно знала, что означали их взгляды.

Но впервые в жизни и она испытывала желание.

– Почему же не знаю? Интимный союз – вот как это называется. Я хочу вступить с вами в интимный союз.

Она проговорила эти слова хриплым шепотом, потому что горло перехватило от смущения. Хью издал какой-то неопределенный звук – не то засмеялся, не то застонал.

– Господи, вы так молоды и так милы… – Казалось, жар его глаз опалял ей лицо, но он все еще медлил. – Клер, поймите, пожалуйста… – Хью внезапно умолк и еще крепче сжал ее руку. Потом, понизив голос, продолжал: – Кошечка, подумайте хорошенько. Я бы на четвереньках прополз по горящим углям, чтобы забраться к вам в постель, – подозреваю, что вы это прекрасно знаете. Но завтра вечером вы будете в Англии, дома, с мужем. Я не хочу, чтобы под влиянием момента вы сделали то, о чем, возможно, будете жалеть всю жизнь.

Цепляясь за его руку, она поднялась на колени и поползла к нему, с трудом передвигаясь по мягкой перине, путаясь в подоле ночной рубашки. Он поддержал ее другой рукой, а потом крепко подхватил обеими руками за талию – как она подозревала, для того, чтобы удержать на расстоянии. Теперь их разделяло несколько дюймов, и она, стоя перед ним на коленях в просторной ночной рубашке, тихо проговорила:

– Хью, поверьте, единственное, о чем я уже сейчас жалею, – так это о том, что у нас с вами всего одна ночь и если мы сегодня не проведем ее вместе, то именно об этом я буду жалеть до конца жизни.

Он на мгновение перестал дышать. Глаза же его горели так жарко, что, казалось, прожигали кожу. Внезапно он переплел их пальцы, и Клер почувствовала шероховатые подушечки его пальцев. Ей тотчас представилось, как эти пальцы будут ее ласкать, и она, охваченная трепетом предчувствия, подумала о том, что в другое время сгорела бы от стыда.

Но не сейчас, не сегодня.

– Какой позор, – пробормотал он в нерешительности.

Пробормотал – и сдался. Клер это поняла, потому что глаза его засверкали как два черных бриллианта. Сердце выпрыгивало у нее из груди, когда он наклонил к ней голову, наклонил очень медленно, как будто давал ей еще один шанс отказаться, если она передумает. Но она твердо знала, чего хотела, знала, чего жаждет ее тело. Более того, она чувствовала, что с каждым мгновением ее все сильнее влечет к этому мужчине. Огонь, изливавшийся из его глаз, проникал ей в кровь, и она запылала от нестерпимой потребности.

Клер подняла голову и приоткрыла губы. Когда же их губы соприкоснулись, она задрожала и закрыла глаза, наслаждаясь сладостными ощущениями. У его губ был винный вкус, и она догадалась, что мужчины пили вино за разговором. Поцелуй Хью был страстный и нежный – так почему же ей вдруг стало больно? Она хотела большего, и от этого жгучего желания у нее кружилась голова.

– Никого и никогда в жизни я не желал так, как тебя, Клер, – проговорил он хриплым шепотом. Но почему же ей вдруг показалось, что в его взгляде промелькнуло что-то… жалобное?

– Так возьми меня. – Она заставила себя улыбнуться, и он, улыбнувшись в ответ, снова ее поцеловал.

На сей раз поцелуй был не таким нежным, скорее настойчивым и требовательным. Но Клер была рада этой настойчивости. Она тихонько застонала, когда язык Хью скользнул меж ее губ. И она со всей возможной страстью отвечала на его поцелуи. Возбуждение ее с каждой секундой усиливалось, и в какой-то момент ей пришлось прервать поцелуй и отстраниться от Хью – Клер почувствовала, что уже задыхается. Но искушение было слишком велико, и через несколько мгновений она опять с жадностью прильнула к его губам.

Она старалась покрепче прижаться к широкой груди Хью, излучавшей жар, и ощущала горячую твердую выпуклость меж его ног – свидетельство желания.

Внезапно он взял ее за талию и прижал к себе так, что вся она, от коленей до грудей, оказалась распластанной под его телом; ощущение оказалось таким острым, что у нее перехватило дыхание. Клер чувствовала его тепло, чувствовала силу его мускулов и ровное биение сердца. Скользнув ладонями по его плечам, она обняла его за шею и вновь отдалась поцелую.

Наконец он поднял голову и с хрипотцой в голосе проговорил:

– Твое искусство целоваться выше всяких похвал, дорогая.

Клер с улыбкой ответила:

– У меня очень хороший учитель. Он изобразил удивление:

– Вот как?

И снова его глаза опалили ее жаром. Медленно – о, как медленно! – он поднял руку и коснулся ее губ. Легкое, как бабочка, касание пальца к влажным от поцелуя губам привело ее в трепет.

– Холодно? – спросил он.

– Нет, напротив. – Клер прерывисто вздохнула, делая свое признание и понимая, что оно означает.

– А-а… – Он опять ее поцеловал, и она сразу же ответила на поцелуй.

По-прежнему обнимая Хью за шею и прижимаясь к нему всем телом, Клер целовала его так, как будто мечтала об этом всю жизнь, – в сущности, так оно и было.

Когда же он снова поднял голову, оба дрожали, и Клер в восторге осознала, что ее поцелуи подействовали на него так же, как его – на нее.

– Холодно? – прошептала она, передразнивая. Губы его тронула улыбка.

– Нет-нет. – Хью покачал головой.

Затем наклонился, но на этот раз поцеловал ее не в губы, а в чувствительное местечко за ухом. Потом принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи.

Когда Хью вновь нашел ее губы, она задыхалась и цеплялась за него так, как будто умрет, если он ее выпустит. Теперь он поцеловал ее страстно и дерзко, и она была счастлива оказаться в его власти.

Внезапно рука Хью накрыла ее грудь поверх тонкой ночной рубашки, и Клер, вскрикнув в восторге, попыталась еще крепче к нему прижаться. Он сдавил ее грудь чуть сильнее, и ей почудилось, что она вот-вот умрет от наслаждения.

А когда он убрал руку с груди, Клер почувствовала себя покинутой. Она дышала так тяжело, как будто протанцевала несколько часов подряд.

– Куда ты?.. – выдохнула она, когда Хью немного отстранился.

– Давай это снимем, – прохрипел он, коснувшись ворота ее ночной рубашки.

Не в силах вымолвить ни слова, она молча кивнула. Сердце ее колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди.

Едва заметно улыбнувшись, Хью обнял ее за талию, поднял с кровати и поставил на ноги. Взяв ее лицо в ладони, страстно поцеловал, а затем стал расстегивать пуговицы на ночной рубашке. Вскоре она уже стояла перед ним совершенно обнаженная, и он окидывал ее восторженным взглядом.

Невольно опустив голову, Клер осмотрела себя. Груди размером чуть больше апельсина, молочно-белые, с розовыми сосками, сейчас набухшими и отвердевшими. Тонкая талия и плоский живот с аккуратным круглым пупком. А ниже – бархатистый черный треугольник и длинные изящные ноги.

Она много раз видела себя голой в ванне или когда одевалась. Но обычно Клер не думала о том, как выглядит ее тело. Тело – это то, на что надеваешь одежду, и она его любила, потому что любила модные наряды. Однако ей никогда не приходило в голову, что она будет стоять обнаженной перед мужчиной, которого почти не знает, а он будет пожирать ее взглядом, задерживаясь на самых интимных местах. Смутившись, Клер покраснела под этим взглядом и инстинктивно прикрылась извечным жестом скромниц – одну руку к груди, другую вниз.

Хью поднял глаза и тихо проговорил:

– Ты так красива, что дух захватывает. – Его голос показался ей совершенно незнакомым. – Ты хоть понимаешь, какое для меня удовольствие просто смотреть на тебя?

Она судорожно сглотнула и покачала головой.

– Да, удовольствие, – продолжал Хью. – Вернее, наслаждение. Дорогая, не прячься от меня.

Хриплый и ласковый голос сделал свое дело: Клер опустила руки, и тотчас же раздался восторженный возглас:

– Боже всемилостивый! Я еще никогда никого так не желал!

Хью положил руки ей на бедра, а Клер – ему на плечи. Она хотела прижаться к нему, но он удержал ее на некотором расстоянии, и ей оставалось только смотреть, как он наклоняется и прижимается губами к ее левой груди. От прикосновения его влажных губ Клер едва не задохнулась – ей еще не приходилось испытывать ничего подобного.

Когда же он принялся целовать сосок, по всему ее телу пробежала дрожь.

– Хью… О, Хью… – выдохнула она, впиваясь ногтями ему в плечи.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Дорогая, тебе нравится? – Он по-прежнему держал ее за бедра, не давая сблизиться. А она хотела сблизиться. Хотела прижаться к нему покрепче. Ужасно хотела…

Клер прекрасно понимала, что ее влечение к Хью – это плохо, безнравственно. Но она чувствовала, что зашла уже слишком далеко. К тому же Хью по-прежнему смотрел на нее пылающими глазами. И она, собравшись с духом, кивнула. Кивнула безо всякого стыда.

– Да, нравится.

Собственное признание привело ее в ужас, но она знала, что сказала чистейшую правду. Хью с удовольствием кивнул:

– Так я и думал. Ты создана для любви.

Прежде чем она ответила – прежде чем начала придумывать, что на это ответить, – он наклонил голову и принялся целовать другую грудь. Все мысли тут же вылетели у нее из головы, и она, закрыв глаза, вновь отдалась чудесным ощущениям. Теперь уже Клер нисколько не сомневалась в том, что именно этого ждала всю жизнь, об этом мечтала, в этом нуждалась.

Она раньше не верила, что такое существует не только в ее фантазиях – то тайное, постыдное, что иногда являлось ей по ночам. Но оказалось, что теперь, с Хью, она нашла то, к чему стремилась.

Наверное, она издала какой-то звук, потому что он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Затем, улыбнувшись, прошептал:

– Ты похожа на кошечку. На маленькую голодную кошечку.

– Нет! – вырвалось у нее.

– Но мне это нравится, моя дорогая.

Хью вдруг подхватил ее на руки и усадил на кровать. А в следующий миг он уже целовал ее в губы и обеими руками поглаживал груди и теребил соски, легонько надавливая на них пальцами. Клер начала задыхаться, и вскоре удовольствие стало таким чрезмерным, что она, не в силах более вынести, громко закричала. Но Хью тут же заглушил ее крик поцелуем. Потом, чуть отстранившись, сказал:

– Тише, дорогая. Мы ведь только начали.

Убрав со своей шеи ее руки, он поднялся на ноги и несколько секунд просто смотрел на нее, любуясь ее наготой. «Как странно… – промелькнуло у нее. – Ведь всего два дня назад я ненавидела и боялась этого мужчину, а теперь…» Теперь она лежала перед ним нагая и трепещущая, согласная на все, что может доставить ему удовольствие.

Да, он мог делать с ней все, что хотел, и она знала, что будет наслаждаться каждой минутой, отданной ему. Тут взгляды их встретились, и он с улыбкой сказал:

– Уверен, что это будет замечательным развлечением.

– Ты меня дразнишь? – Не отводя от него глаз, Клер вцепилась в простыни, чтобы не тянуть к нему руки. Как он может что-то говорить, когда она в огне желания?

– Нет, не дразню. Дай мне раздеться, и я тебе докажу.

Усевшись на кровать, Хью стал снимать сапоги. Тяжело дыша, Клер смотрела на его широкую спину, обтянутую рубашкой. Вот упал на пол один сапог… Когда же он стащит другой? Клер не могла больше сдерживаться и, приподнявшись, обняла его. Даже сквозь рубашку она почувствовала, как пылает его тело. Она принялась гладить широкие плечи и спину Хью. Он тут же оглянулся и, стащив второй сапог, отбросил его в сторону. Затем через голову стащил рубашку, и рубашка полетела на пол.

Теперь Клер смотрела на его обнаженную спину, такую красивую, какой она ее помнила: бронзового цвета, с мощными мышцами. Правда, на боку желтел синяк, но он почти не портил впечатления. Она уже и раньше трогала эту спину, но трогала украдкой – когда вынимала нож у него из-за пояса. А сейчас она поглаживала ее открыто и наслаждалась такой свободой.

Тут Хью встал, повернулся к ней лицом и взялся за пуговицы бриджей. Она молча смотрела на него и думала о том, что скоро получит то, чего так желала. Множество сомнений и страхов проносились в ее голове, но она все смотрела и смотрела на мужественное лицо, широкую волосатую грудь и мускулистые руки…

Когда же Хью наконец-то расстегнул пуговицы и бриджи соскользнули на пол, Клер чуть не вскрикнула от неожиданности. Ее внимание сразу же привлекла восставшая мужская плоть, и она была гораздо больше, чем то, что Клер видела у Дэвида, когда он в темноте забирался к ней в постель.

Сделав над собой усилие, Клер подняла глаза.

– Хью, ты ведь… – Она хотела сказать ему о своих опасениях, но было поздно – он уже подходил к кровати, заслоняя свет свечи. Прошло еще несколько секунд, и Хью навалился на нее, придавив к постели своим огромным весом.

Клер охватила паника, однако она прекрасно понимала, что теперь уже бессмысленно его останавливать, даже если бы она захотела это сделать.