1

1954 год

— Рад познакомиться с вами, мистер Лир. Давно ждал этой встречи.

Дик Пейнтер отсалютовал Бобу стаканом ржаного виски. Они сидели в гостиной «люкса» отеля «Марк Гопкинс» в Сан-Франциско. Они остановили свой выбор на этом городе, потому что не хотели, чтобы Джек знал об их встрече.

Организацию взял на себя Дик. Две девушки в черных трусиках, бюстгальтерах и черных же чулках на резинках сидели у бара, готовые в любой момент принести полные стаканы мужчинам, устроившимся на диване.

— Не могу отделаться от ощущения, что ваш брат всячески мешал нашей встрече. Вы со мной согласны?

Боб пожал плечами'

— Джек — сущий дьявол.

Дик наклонился вперед и заглянул Бобу в глаза.

— Пожалуй, я не встречал второго такого умного человека, как Джек. Я бы не стал сравнивать его с дьяволом. Но раз уж…

— У него очень много общего с отцом. Вы что-нибудь слышали о моем отце?

— О нем все слышали. Вот уж кто был настоящим боссом. Все, к чему он прикасался, обращалось в золото.

— Так я повторюсь, у моих отца и брата много общего. Если мой отец чего-то хотел, он обязательно этого добивался! Будь то женщина или контракт. И только раз нашла коса на камень. Это я про Джека. Джек просто ушел от него. За это мой отец его ненавидел. Однако ему пришлось признать, что Джек всего лишь его копия.

— Яблоко, упавшее недалеко от яблони.

— Что-то в этом роде. Я более гибкий человек. Пришлось таким стать. Желание отца.

Дик Пейнтер мысленно похвалил себя за то, что устроил эту встречу. Он понятия не имел, каким окажется Боб Лир, а теперь видел перед собой завистливого младшего братца, который в подметки не годился старшему.

В «люксе» Боба, до того как они пришли сюда, чтобы поговорить о делах, Дик познакомился с Дороти Лир. Господи! С такой женой зависть Боба могла только возрастать. Еще бы, Джек-то женат на утонченной графине Уэлдонской. А первой его женой была самая красивая дебютантка Бостона 1929 года.

— Боб, некоторые из менеджеров «Лир коммюникейшн» уже четыре года обдумывают идею слияния «Карлтон-хауз продакшн» и Эл-си-ай. Мы полагаем, что объединение компаний сулит всем немалую выгоду. Но Джек блокировал все наши усилия, говоря, что вы никогда не пойдете на такую сделку. Джек обсуждал с вами это предложение?

Боб покачал головой.

— Впервые об этом слышу. Он мне ничего не говорил.

Дик повернулся к двум девушкам, сидящим у бара.

— Почему бы вам не позвонить вниз и не сказать, что мы будем обедать через сорок пять минут? — Потом он понизил голос. — Боб, вы знаете, сколько стоит Джек?

— Должно быть, много.

— Вы видели дом, который он строит в Коннектикуте? Это же настоящий музей, Боб. А откуда взялись деньги? Он продал большую часть своих акций инвесторам, которым теперь принадлежит контрольный пакет Эл-си-ай. Короче, он обналичил свои акции! Но Джек не хочет проделать то же самое с «Карлтон-хауз» и не позволяет вам. Может, э… Вы понимаете, к чему я клоню?

Боб Лир кивнул.

— Ладно. Возможно, на сегодня достаточно. Теперь предлагаю повнимательнее присмотреться к этим юным особам. Должен вам сказать, что обе они — настоящие виртуозы! Выбирать вам. Хотите — до обеда, хотите — после.

Боб Лир нахмурился.

— Видите ли. В этом я не пошел в отца. В отличие от брата.

Дик рассмеялся.

— Так может, вам пора поднабраться новых впечатлений, братец Боб? Эти дамы — профи. Секретность гарантируется. Они не знают, кто вы. За все уплачено. Так что наслаждайтесь!

— Ну… тогда рыженькую.

— Удачный выбор. Одобряю, Боб! Э… до обеда еще полчаса. Для разминки хватит. А после обеда можно и продолжить. Идет?

Когда Боб Лир и рыженькая уединились в спальне, Дик и вторая девушка обменялись понимающими улыбками. А потом Дик нырнул в стенной шкаф, чтобы убедиться, что оператор справится с порученным ему делом и не упустит ничего важного.

2

Джек позвонил Монике Дейл и спросил, примет ли она участие в новой телевизионной программе, которую он готовит. К его удовольствию, Моника согласилась без колебаний. Она лишь поставила условие, чтобы сценарий был хороший и съемки телепередачи не наложились на съемки ее очередного фильма. Речь шла о специальном двухчасовом выпуске «Шоу Салли Аллен» с песнями, танцами и юмористическим сценками, связанными нехитрым сюжетом.

Моника не стала задавать вопрос, который непременно возник бы у ее агента: достаточно ли у компании мистера Лира станций, чтобы вся страна увидела его звезду? Но очень скоро агент Моники позвонил Джеку с этим вопросом и вторым, не менее для него важным: о гонораре. «Лир коммюникейшн, Инкорпорейтед» недавно приобрела телестанцию WNNJ в Ньюарке, штат Нью-Джерси, сигнал которой принимался в пяти районах Большого Нью-Йорка, в округе Уэстчестер, в значительной части Коннектикута, а также в северных округах Нью-Джерси. WNNJ была станцией-сателлитом. Основной сигнал поступал в микроволновом диапазоне из Канзас-Сити, где и велась съемка программы.

Салли Аллен удивила Джека странной просьбой.

— Я получила письмо от Лена, — сказала она ему. — Знаешь, я по-прежнему испытываю к нему теплые чувства. Денег он не просит, но спрашивает, не помогу ли я ему с работой? Может, мы что-то сумеем для него сделать? Наверное, у меня слишком доброе сердце, но мне не хочется, чтобы старина Лен просил милостыню.

— А что он умеет?

Салли закрыла глаза и улыбнулась.

— Поверишь или нет, Джек, но он писал неплохие эстрадные миниатюры. Не только для нас, но и для других комиков.

— То есть ты хочешь, чтобы он писал для нас?

— У нас бывали куда более плохие сценаристы.

— Откровенно говоря, Салли, четыре года назад он уже выглядел как нищий.

— Видишь ли, Джек, если бы ты жил в тех же условиях, что и Лен, то тоже напоминал бы нищего. А вот когда я выходила за него замуж в 1938 году, он очень даже хорошо одевался, потому что зарабатывал сотню в неделю. Как и я. В те дни многие не получали больше двадцатки.

— А как насчет его подружки, которая раздевалась с гипсом на ноге?

— Ее посадили. За хранение десяти граммов героина. Лен пишет, что едва ли когда-нибудь ее увидит.

— Ты хочешь, чтобы он написал нам сценарий? Так?

— Дай ему шанс, Джек.

— Что ж, давай поглядим, на что он способен.

Подготовка шоу заняла весну и лето, программу готовили к осеннему показу. Леонард представил свой сценарий продюсеру, и тот взял его на работу. То ли потому, что за него просила Салли, то ли сценарий действительно удался. Ответа Джек так и не узнал. Он предпочитал не вмешиваться в производственный процесс, доверяя тем людям, которым платил зарплату.

3

В июне Джон окончил академию и в звании энсина начал службу в Военно-морском флоте США. Его рапорт о начале летной стажировки был подписан, и Джон получил двухмесячный отпуск, после которого ему надлежало прибыть в Пенсаколу.

Кимберли не присутствовала на выпускном вечере. Зато приехал семидесятитрехлетний дедушка Джона. Харрисон Уолкотт сказал, что Эдит, бабушка Джона, слишком слаба для таких путешествий, но шлет внуку свои поздравления и наилучшие пожелания.

Приехали также Джек и Энн, Кертис и Бетси Фредерик, Кэп и Наоми Дуренбергер.

И разумеется Джони. Рост, высокая грудь, длинные ноги всегда были при ней, а вот работа в модельном агентстве добавила ей уверенности в себе и грациозности. Новоиспеченные энсины оставляли своих родственников ради того, чтобы их представили ей. Джон уже говорил сестре, что показывал некоторым из своих друзей рекламные объявления с ее фотографиями. Среди курсантов они очень ценились. Особенно те, на которых Джони рекламировала трусики и бюстгальтеры. Их хранили, как фамильные драгоценности.

Отпуск Джон провел в Коннектикуте. Каждую неделю он ездил в город и проводил два или три дня с Джони в манхаттанском особняке. Они спали вместе.

В то время, когда они лежали в постели, Джони позвонил молодой человек, который напомнил, что Джон познакомил их на выпускном вечере в академии. Молодого человека звали Френк Невилл, и он звонил, чтобы спросить, не позволит ли Джони пригласить ее на обед или в театр, а может, и туда, и туда.

Трубку она к уху не прижимала, чтобы Джон мог слышать их разговор. Джони посмотрела на брата, скорчила гримаску и пожала плечами. Джон энергично закивал.

В итоге она согласилась и они обговорили день и место встречи.

— Френк — хороший парень, — заверил ее Джон, когда она положила трубку. — Я хочу сказать, очень хороший… Джони, я конечно очень тебя люблю, но мы оба должны понимать, что… Ты знаешь, так продолжаться не может. Ты должна встречаться с мужчинами.

— Тогда и ты должен встречаться с женщинами, — вызывающе бросила Джони.

Джон кивнул:

— Да. Похоже что должен.

4

Наиболее ценные произведения искусства и мебель из манхаттанского особняка перекочевали в новый дом в Гринвиче. Теперь он стал семейным музеем Лиров.

Джек никогда не говорил об этом Энн, да и никому другому, но он хотел, чтобы дом в Гринвиче по всем статьям превзошел дом на Луисбург-сквер. Он предпринял все возможное, чтобы новый дом не выглядел так, будто его только что построили. Джек настоял на том, чтобы вес старые деревья остались нетронутыми, а рядом с домом посадили не новые, а многолетние кусты. Помощники его архитектора прочесали всю округу в радиусе пятидесяти миль в поисках старого бруса и старого кирпича. Удивленные фермеры соглашались на сверхвысокие цены, которые им предлагали за кирпич дорожек, по которым они ходили от дома к сараям, теплицам или воротам. Вытертые, иногда позеленевшие от въевшейся слизи кирпичи привозили в Гринвич, где ими выкладывали дорожки и внутренний дворик за оранжереей. Пол в библиотеке тщательно собрали из дубовых досок, служивших полом для сеновала в сарае, построенном в семидесятые годы XVIII века.

Джек настаивал на том, чтобы архитекторы нашли аналог мраморной душевой, которая доставляла ему столько радости в Бостоне. Они не нашли, зато наняли людей, которые смогли построить точно такую же душевую. Мрамор Джек выбирал сам и остановился на белом с черными прожилками. Головка душа размерами превосходила подсолнух. Перфорированные никелированные трубки тянулись от пола до потолка. Шарнирная трубка биде торчала из стены точно так же, как в Бостоне. Даже Энн никогда не видела такого душа и заявила, что это «экстравагантность янки». Но душ ей понравился. И если они с Джеком оба были в доме, то всегда мылись в нем вдвоем.

Они построили и бассейн, но на их участке, у подножия холма, на самой опушке, было маленькое озерцо. Они его не тронули, разве что улучшили фильтрацию воды и посадили водяные лилии и рогоз. Энн любила плавать в озерце, отдавая ему предпочтение перед бассейном. Иногда, особенно на заре в разгар лета, зная, что ее никто не может увидеть, она плавала в озере голой.

В конце июля Джони обратилась к Джеку с вопросом: «Папа, можем мы с Френком пользоваться душем?»

Джек взял ее руки в свои.

— Вы так близки?

Она кивнула.

Джек улыбнулся и разрешил. Он написал Джону, который как раз прибыл в Пенсаколу, что Джони, похоже, влюбилась. Джек и представить себе не мог, какое впечатление произведет эта новость на Джона.

5

Когда в сентябре Кэп Дуренбергер попросил принять его для личного разговора, Джек предложил встретиться в манхаттанском особняке. Оба уже начали замечать, что на работе пристально следят за тем, кто с кем говорит.

Ту часть мебели и картины, которые переместились в Гринвич, Джони заменила другими, исходя из собственного вкуса, так что интерьер особняка изменился. Джони предпочитала более яркие и веселые цвета, но ее приобретения не могли сравниться с Буше или Дюрером, которые раньше украшали гостиную.

Джони демонстрировала очередную коллекцию одежды то ли в Чикаго, то ли в Филадельфии, горничная приходила в дом раз в педелю, поэтому Джек и Кэп могли не беспокоиться, что их кто-то услышит.

Джек разлил виски, Джони следила за тем, чтобы бар не пустовал.

Кэп отпил из стакана, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Беда, босс. У нас проблемы.

— А в чем дело?

— Салли Аллен.

— Что с ней? — озабоченно спросил Джек.

— Она беременна.

Неделей позже Джек и Кэп встретились с Салли в Канзас-Сити.

— Да, я беременна, — не стала отпираться она. — Я женщина. Имею право. А передачу с Моникой Дейл мы закончим до того, как живот полезет на глаза.

— Могу я спросить, кто отец?

Салли улыбнулась.

— Естественно, Лен. Кто же еще? Он уже не тот бродяга, каким ты его помнишь. У него теперь приличная работа, он…

— Я понимаю, что он пишет хорошие сценарии, — кивнул Джек. — Но речь-то о другом. Да, специальный выпуск выйдет в эфир. А что потом? Сезон только начался.

— Лен напишет скетч о том, что я беременна.

— Не замужем и беременна?

— Об этом сказано не будет.

— Но суть-то в этом! Если об этом не скажет сценарий, то растрезвонят репортеры. Ты же помнишь, какой шум. поднялся из-за «Голубой луны».

— Да. Какой ужасный фильм! С экрана произнесли слово «беременная»! Посмели…

— Легион охраны приличий.. — начал Кэп.

— Легион дерьма! — зло воскликнула Салли. — На хрен Легион охраны приличий!

— Мы не можем..

— Знаете, что я вам на это скажу? Везде, где показывают этот фильм, он дает отличные сборы. На нем делают большие деньги. Зрители плевать хотели…

— Подожди, подожди, — прервал ее Джек. — А как ты собираешься танцевать?

— Очень просто, Джек. Я скажу, что беременна. Скажу, что не могу задирать ноги, как прежде. Но есть же прошлогодние записи с моими танцами. К тому же имеются молодые талантливые танцовщицы. Пусть они и танцуют. А я могу петь. Шутить. Эти гребаные киностудии известили меня, что разрывают контракты, воспользовавшись так называемым моральным пунктом. И вы можете сделать то же самое. В этом случае я со своим большим животом отправлюсь в Европу и буду выступать перед зрителями, которым насрать на Легион охраны приличий. — Салли закрыла лицо руками и расплакалась.

Джек долго смотрел на нее, потом повернулся к Кэпу:

— Хорошо, Салли, сделаем по-твоему. Скажи Лену, чтобы он вставил в сценарий специального выпуска строчку о том, что ты беременна.

Салли убрала руки.

— Она уже написана. Моника говорит мне: «Эй, Салли, я слышала, ты решила завести ребенка?» Я потираю руками живот и отвечаю: «Похоже на то». Потом она говорит: «Послушай, а могу я задать очевидный вопрос?» А я отвечаю: «Не задавай вопросов, тогда мне не придется лгать». То же самое я скажу и репортерам.

6

— Я думаю, мы все согласимся, я думаю, мы все должны согласиться с тем, что нас следовало поставить в известность, — говорил Дик Пейнтер на очередном заседании совета директоров. — «Лир коммюникейшн» уже не является твоей частной компанией, Джек. И основополагающие решения должны приниматься здесь, на совете директоров.

— Я главный исполнительный директор компании, — холодно ответил Джек, — и мое право — принимать решения. Я не собираюсь перераспределять финансовые потоки или занимать деньги без консультации и без его согласия с советом директоров. Но решения, касающиеся содержания передач, — моя прерогатива. Я принял решение, и оно выполняется. Кроме того, если бы начались консультации, дело не сдвинулось бы с места. Комитеты, комиссии, причем любые, смелостью не отличаются.

— Но ты пошел на большой риск, — заметил Дуг Хамфри.

— Думаю, нет. Сейчас тысяча девятьсот пятьдесят четвертый год, господа, а не тридцать четвертый. Зритель нынче более искушенный. Ему надоело то старье, что сейчас выдают за телевизионную комедию или драму. На днях я видел фильм. Называется он «На набережной», с Марлоном Брандо. Так вот, в одном эпизоде Брандо посылает священника, его играет Карл Молден, к черту. Прямо так и говорит: «Пошел к черту» А как реагирует священник? Не выкатывает глаза и не заламывает руки. Он сжимает пальцы в кулак и крушит Брандо челюсть. Кто-нибудь из вас удосужился взглянуть на рейтинг «Шоу Салли Аллен» после того, как она объявила о своей беременности?

— Все могло выйти с точностью до наоборот, — вставил чикагский банкир Джозеф Фримен. — И еще может выйти. Многие влиятельные люди шокированы.

— И что эти влиятельные люди намерены предпринять? — спросил Джек.

— Рей Ленфант говорит, что католикам в Колумбусе, штат Огайо, предписано шесть месяцев не смотреть наш канал.

— И что? Они нас не смотрят? Загляните в результаты зрительских опросов.

— Мы потеряли некоторых спонсоров…

— Зато приобрели других.

— Вопрос в том, может ли совет директоров влиять на решения по содержанию передач, — подал голос Пейнтер.

— Ответ однозначный — нет.