Ну если и эта машинка не справится, тогда… что? Интересно, Муза умеет понтировать?

«Ремингтон SL3» остро нуждается в вербальной работе. Он явно не способен писать между строк. Волшебство грибных алкалоидов на эту машинку не действует – чем больше я глотаю, тем бессвязнее она бормочет. И вопреки моим настойчивым требованиям придерживаться классических литературных традиций она остается нахально-современной.

Честное слово, я без особых угрызений совести поменял бы это дьявольское устройство хоть на середине строки, но в этот час все закрыто, кроме круглосуточного кафе «У Мамочки», а механизм, на котором печатается Мамочкино меню, ставит в слове «соус» два «о». Кроме того, мне сказали, что гарантия на «Ремингтон» не распространяется на «подобный вид работы» – черт его знает, что они имели в виду? (Хотя, пожалуй, не стоит удивляться: во «Взаимном обществе страхования», что в Омахе, мой указательный палец, которым я печатаю, застраховали только от пожара и кражи.)

Думаю, мне не остается ничего другого, кроме как посильнее молотить по клавишам этой буржуазно настроенной мясорубки и попытаться доползти до финишной черты. Если мне это не удастся, дорогие читатели, если вам придется закончить работу без меня – что ж, вы были прекрасной аудиторией, вероятно, более достойной, чем заслужил писатель-недоучка с чересчур навороченной пишущей машинкой, – тогда я хотел бы оставить вам напоследок одну замечательную фразу, один яркий образ, который вы бережно завернете в лиловый шелк и спрячете на дальнюю полочку своего мыслительного агрегата. Что-нибудь типа капельки экзотического сиропа, вытекающего из прокушенной в страстном поцелуе губы прекрасной наложницы. Увы, тропического сока на всех не хватит – частое явление в последней четверти двадцатого века, – поэтому, рискуя прослыть слишком стеснительным, я быстренько вас поблагодарю и – ариведерчи! – удалюсь. Как говорят на моей родине, хорошего вам дня.