Она выпила куда больше, чем я ожидал. И съела гораздо меньше, чем я надеялся. Но за свою жизнь я успел кое-чему научиться, например одной прописной истине: не стоит давать советы женщине, особенно пьяной Делиле.

Вот только я сомневался, что она была пьяна. Ну может совсем немного. Слегка разогрелась, в голубых глазах появился блеск, на бледных щеках расцвел румянец. И выглядела она счастливой.

Конечно, любой человек сказал бы, что быть счастливым совсем неплохо, а видеть перед собой счастливую женщину это еще лучше, ну а счастливая Дел это может быть самое замечательное зрелище — вот только я не знал, что с ней делать.

Вернее, конечно знал. Но она была не в состоянии.

Или в состоянии?

Я долго мучился и в конце концов решил воздержаться. Утром она бы заявила, что я воспользовался моментом и, думаю, наполовину была бы права. И говоря «наполовину» я делаю ей большую уступку; мы давно делили постель, а разве можно воспользоваться кем-то, кто и трезвый спит с тобой?

Да, я мог позволить ей напиться, а потом развлечься с ней в постели, но на утро она ни о чем бы и не вспомнила, страдая от головной боли.

А мне нравится думать, что я оставляю женщине лучшие воспоминания чем это.

Вернее оставлял. У меня не было другой женщины, кроме Дел, уже… и не вспомню сколько.

И иногда меня это беспокоило.

А не пора ли вспомнить?

А хотел ли я этого?

Аиды, нет, не стоит. Я выпил еще акиви.

Дел увидела его раньше меня, и можно было этому не удивляться, потому что она сидела спиной к стене, а я спиной к комнате. А значит Дел успела заметить его еще по пути к нам и следила за ним внимательными, почти жадными глазами.

На уровне моего лица я заметил свисающие по бокам руки. На пальцах блестели кольца. Легкий шафрановый хитон, расшитый золотой нитью; сверху бронзовый бурнус изысканного покроя из тонкой ткани; широкий кожаный пояс, усыпанный агатами и нефритом.

— У меня есть деньги, — сказал он. — Сколько ты за нее просишь?

В первую секунду вопрос застал меня врасплох, а потом я вспомнил: мы на Юге. Я слишком много времени провел на Севере и забыл некоторые обычаи, такие, например, как купля и продажа людей, когда бы это ни пришло в голову.

Я посмотрел на Дел, заметил обманчивую расслабленность, обычно предварявшую внезапную атаку.

— Кого? Ее? — новый ноготь указал на объект разговора. — Она тебе не нужна.

— Нужна. Сколько?

Я даже не посмотрел на него. И без этого было ясно, что деньги у него есть — простые люди так не одеваются.

— Не продается, — отрезал я и снова занялся акиви.

— Назови свою цену, — настаивал он.

Мысленно я вздохнул.

— А ты уверен, что она будет стоить этих денег?

— Я покупаю отличия. Я сужу обо всем не так, как другие люди… Если я чего-то захотел, значит оно стоит уплаченной суммы.

Я осторожно поставил чашку, слегка повернулся на табуретке и наконец-то взглянул на незнакомца. Ничего похожего я не ожидал увидеть: довольно красивый мужчина примерно моего возраста. Южанин, но с примесью другой крови, отчего острые племенные черты были сгладились. Бледные как акиви глаза были умными и очень, очень терпеливыми.

Это могло доставить нам серьезные неприятности.

— Нет, — повторил я.

— Чего ты хочешь? — не сдавался он. — Я могу дать тебе не просто деньги…

— Нет, — я посмотрел на Дел, ожидая ее вмешательства. Она молча ждала, вяло прислонившись к стене, из чего не следовало делать вывод, что она не была готова дать отпор Южанину; если бы она не пила…

— Она мне не принадлежит.

— А-а, — от озарения почти бесцветные глаза заблестели и я понял, что непреднамеренно понизил себя в должности. Теперь он думал, что я телохранитель или наемник. — С кем мне поговорить относительно ее покупки?

— Со мной, — ответила Дел.

Темно-коричневые брови слегка выгнулись, выражая спокойное удивление.

— С тобой?

— Со мной, — она улыбнулась своей сияющей улыбкой. Из моей головы сразу улетучился туман акиви и я насторожился. Когда Дел улыбается ТАК…

— Ты? — на этот раз он даже развеселился. — И как бы ты себя оценила?

Белые зубы коротко сверкнули.

— Больше, чем ты согласишься заплатить.

Он заинтересованно разглядывал ее.

— Но ты и не представляешь, сколько я готов заплатить.

— А ТЫ и не представляешь, сколько я могу потребовать.

— Ну ладно, — вмешался я, — хватит. Этот разговор все равно ни к чему не приведет. Давайте быстренько заканчивать и каждый займется своим делом,

— я начал подниматься. — Думаю, пора…

— Сядь, Тигр, — сказала Дел.

— Баска, это заходит слишком далеко.

— Он сам завел это слишком далеко. И поскольку речь идет обо мне, я и буду принимать решение, — в ее голосе звенел лед, но лицо заливал румянец. Голубые глаза подозрительно блестели. — Я хочу знать ТОЧНО сколько он готов заплатить.

Я очень постарался не заорать.

— А если он заплатит? Что тогда?

— Тогда ему придется меня купить, — Дел томно стянула кожаный шнурок с косы, растрепала волосы и снова разделила их на три части.

— Ну хватит, — зашипел я. — Если ты думаешь, что я буду спокойно сидеть и смотреть как ты продаешь себя в рабство…

— Не в рабство, — возразил мужчина. — Я не покупаю рабов. Я покупаю отличия.

— Какая разница? — бросил я. — Ты не можешь ее купить.

Дел закончила заплетать косу.

— Не доверяешь мне, Тигр?

Я кинул на нее яростный взгляд и заскрипел зубами.

— Ты ПЬЯНА, — рявкнул я. — Пьяна, и от этого поглупела…

— С тобой это часто бывает, — сообщила она и широко улыбнулась. — Я тебе когда-нибудь запрещала делать то, что ты хочешь?

— Это другое…

— Нет. То же самое, — она улыбнулась мужчине. — Ты гарантируешь, что заплатишь?

Зрачки расширились. Он решил, что она уже принадлежит ему.

— Я же сказал, что заплачу.

— Независимо от того, какой будет цена?

— Да, — пальцы подергивались и кольца сверкали. — Назови свою цену?

Дел кивнула, закончила завязывать косу. Потом она отпихнула назад табуретку и поднялась. Расстегнула пояс, провела рукоять меча в разрез на плече бурнуса и мягкий шелк соскользнул на пол. Ремни перевязи плотно обтягивали тунику на ее теле.

В тусклом свете свечей руки Дел казались совсем белыми. Серебряная рукоять отливала бледно-розовым.

— Выбери мужчину, — приказала она.

— Мужчину?.. — впервые он растерялся.

— Для танца. Выбери.

Я приподнялся.

— Слушай, Дел…

— Выбери, — повторила она. Он не шевелился и светлые брови удивленно изогнулись. — Ты хочешь танцевать сам?

— Танцевать? — он посмотрел на меня. — О чем она?

Желание понаблюдать за его реакцией пересилило раздражение.

— А почему бы тебе не спросить ее? Она же тебе нужна?

— Вот моя цена, — объявила Дел и, вынув Бореал, поставила кончик на стол. Меч стоял прямо, удерживаемый от падения одной рукой с длинными пальцами, слабо сжимавшими рукоять. Помолчав, она очень мягко добавила: — Я ЛЮБЛЮ танцевать.

Она пьяна, понял я. Она пьяна и ее понесло — что, в аиды, мне делать?

И вообще: МОГ ЛИ я что-то сделать?

Когда я бывал в таком состоянии, никто не мог меня остановить.

Он торопливо запротестовал.

— Но я не танцор меча.

— А я танцор, — улыбнулась она. — Значит выбери кого-то.

— Ты же не… — он не закончил. Достаточно было один раз посмотреть на нее. Он повернулся ко мне. — Она ведь шутит.

— Может поспорим? — охотно предложил я.

— Но… она женщина…

— А мне-то казалось, что уж в этом ты уверен, — я увлекся словесной стычкой и чувствовал себя все лучше и лучше. Дел не собиралась танцевать. Она просто играла с ним — это же было ясно.

— Выбирай, — повторила Дел. — Если я проиграю, я твоя.

Теперь, конечно, все в кантине заинтересовались нашей беседой. В зловонной комнате стояла тишина.

И я впервые задумался…

— А что, в аиды, ТЫ здесь делаешь? — спросил я его. — Люди вроде тебя обычно не бродят по подобным заведениям. Они предпочитают кантины получше… — я пожал плечами. — Ты здесь совсем не к месту.

— У меня много информаторов. Один из них пришел ко мне с сообщением, что появилась женщина, достойная моего внимания. Этот человек получит награду.

— Она Северянка, — объявил я. — Она не продается. У них это не принято.

— У них, у нас, какая разница. Почти все, что есть в моей коллекции, не продавалось, но я все равно купил, — он изящно пожал плечами. — Или достал. Есть много способов получить желаемое.

Из толпы вышел Южанин. Молодой. Пылкий. Меч в ножнах свисал с пояса, а значит он не был танцором. Он только мечтал об этом. Возможно после этого танца он уже ни о чем мечтать не сможет.

— Я станцую против нее.

Глаза Дел сузились. Она внимательно оценила его.

Покупатель улыбнулся.

— Я, конечно, заплачу тебе.

— Сколько? — спросил парень.

— Обсудим это позже. Я обещаю, что буду щедр. Какой смысл обсчитывать тебя, если ты выиграешь.

Вот теперь я встал.

— Это зашло слишком далеко…

— Тигр, сядь…

— Дел, не будь смешной…

Она произнесла одно слово на холодном Северном и я понял, что Дел просвещена в ругательствах гораздо лучше, чем я полагал.

— Ну хорошо… — согласился я.

А потом резко опрокинул стол и сильно ударил ее в челюсть.