Когда Стейссен указал, что перед войной Сталин говорил о "капиталистическом окружении", советский вождь ответил, что никогда не отрицал возможности сотрудничества с другими государствами, только говорил о существовании актуальной угрозы от стран, вроде Германии. Каждая сторона поддерживает собственную социальную систему, говорил Сталин Стейссену, и какая из них лучше, покажет история. Полемика продолжалась ещё некоторое время. Ни Сталин, ни Рузвельт не говорили друг другу "тоталитаризм", или "капиталистические монополии".