Публично Советы восхваляли конференцию, как предвестника долгого и стабильного мира, который будет гарантирован сотрудничеством Большой тройки. Внутриведомственно советский комиссар иностранных дел инструктировал своих дипломатов, что конференция была "большим событием в жизни наркомата иностранных дел, которую весь наркомат должен изучить в деталях… и, если возможно, внести предложения по реализации её решений". Британцы и американцы были неменьшими энтузиастами.