Накануне черчиллевского отъезда в советскую столицу Рузвельт написал Сталину, спрашивая, что посол Гарриман позволяет себе подчеркнуть, заявляя, что "в этой мировой войне буквально нет вопросов, военных, или политических, в которых США не имеют интересов". "Я абсолютно убеждён, что мы и только мы, втроём, можем находить решение нерешаемых вопросов. В этом смысле, понимая черчиллевское желание вести переговоры, я предпочитаю рассматривать ваши предстоящие разговоры с премьер-министром, как предварительные, перед переговорами нас троих".