Сколько дней мы здесь? — спросил Железное Дерево.

Нистур внимательно посмотрел на своего компаньона.

— Или у тебя очень медленно растет борода, или же мы здесь еще совсем недолго, — раздраженно ответил он.

— Успокойтесь и отдыхайте, — со знанием дела посоветовала Ракушка. — Вы в тюрьме еще и дня не провели. Просто тут время по-другому двигается.

Сама она лежала на спине, закинув ногу на ногу, и жевала соломинку.

— Это не единственное, что здесь идет не так, как обычно, — сказал Нистур, почесав себя под мышкой. — Двуногие обитатели этого места вполне, терпимы.

Четвероногих можно, по крайней мере, как-то избегать. А вот что делать с шестиногими — ума не приложу.

Оба приятеля отказались от очередной похлебки. Ракушка же, ничуть не смущаясь, умяла их порции, стоя у решетки и болтая о чем-то с охранниками.

Вернулась она с задумчивым выражением на лице.

— Ну что, есть новости? — поинтересовался Нистур.

— Кое-какие известия из дворца, — ответила девушка.

— Разумеется, — скептически заметил солдат. — Дворцовая канцелярия не забывает держать тебя в курсе дед.

— Вы что, действительно не знаете, как мир устроен?

— Знаешь, я думал, что знаю, — сказал Нистур, — но, познакомившись с тобой, я скорее склонен усомниться в этом.

— Ну и как он устроен? — буркнул Железное Дерево.

Ракушка улыбнулась:

— Понимаете, богатые и важные люди прячут свои слова и мысли друг от друга, совершенно забывая, что вокруг них есть другие, а то и не считая этих других за людей. Они никогда не обращают внимания на охрану и слуг.

— Справедливое наблюдение, — согласился Нистур. — Ну и что же услышали эти непрошеные уши во дворце?

— Стражники говорят, что из-за этого убитого дикаря могут быть большие неприятности. Вождь кочевников вне себя от ярости. Он дал Правителю пять дней, чтобы найти и доставить ему убийц. Потом он начнет штурм. Сдается мне, что осталось уже не пять дней, а четыре с половиной.

— Теперь понятно, почему стража так ревностно взялась за дело, — сказал Железное Дерево. — Ну и что дальше собираются делать во дворце?

Ракушка гордо поделилась столь важной информацией:

— У Правителя серьезные трудности. Ему нужно назначить следователя, а он никому не доверяет. Его стражники могут найти только кружку с элем на расстоянии вытянутой руки. А любой из членов Высшего Совета не преминет воспользоваться такими полномочиями, чтобы избавиться от самых опасных конкурентов, а то и подсидеть самого Правителя.

— А другие чиновники? — спросил Нистур. — Судьи, например? Неужели в правительстве города не найдется достойных людей?

— Все они получили эти места по протекции и теперь полностью зависят от своих патронов среди советников, — ответила Ракушка.

— Над этим стоит поразмышлять, — пробормотал Нистур, почесывая бородку.

— Вот еще, — буркнул солдат. — Что тебе до дворцовых дел, когда сам ты в тюрьме?

— Нет, нет, подожди. Слушай, Ракушка, а твоя система наоборот не работает?

Ну, не сможешь ли ты передать кое-что отсюда во дворец?

Девушка подумала.

— Никогда не пробовала. Но, наверное, должно получиться. Проблема в том, что слуги-то всегда прислушиваются к словам господина, а вот наоборот — далеко не всегда.

— Да, это будет труднее, но надеюсь, что ненамного, — сказал Нистур. — Тут нужно подключить материальную заинтересованность. Я думаю, что если обещать каждому, кто будет участвовать в этой цепочке, некоторое вознаграждение, то наше послание довольно быстро дойдет до Правителя.

— Какое еще послание? — удивился Железное Дерево.

— Я просто ищу способ выбраться из этой клетки, куда, смею напомнить, нас привела главным образом твоя настойчивость в поисках работы.

— Хватит напоминать мне об этом. Что ты задумал?

— Минутку. Вдохновение нисходит от богов, а они подчас весьма неторопливы.

Солдат и девушка терпеливо ждали, пока экс-асассин и поэт размышлял.

Наконец он снова нарушил молчание:

— Я полагаю, что мы можем стать решением той самой проблемы, которая так мучает господина Правителя. Представьте себе, что он узнает, будто в его темнице томятся узники, чье ремесло — расследование убийств, заговоров и прочей грязи. Не востребует ли он услуг таких людей?

— Еще как востребует, — согласился Железное Дерево, а затем, оглядевшись, поинтересовался:

— Но вот где он их возьмет?

— Не прикидывайся болваном, — недовольно фыркнул Нистур. — Мне сейчас не до удовлетворения твоего чувства юмора. Сосредоточься лучше на придумывании для нас блестящей легенды о наших успехах в прошлом в разных странах, достаточно далеких от Тарсиса.

— Первый шаг может сработать, — признал Железное Дерево. — Правитель вытащит нас отсюда и вызовет к себе. Проблема в другом — поверит ли он нам?

— Ты забываешь о ключевом факторе. Он страстно захочет поверить нам, цепляясь за единственную возможность решить свою проблему. Поэтому он закроет глаза на многое из того, на что в другой раз несомненно обратил бы внимание.

— Попробовать стоит, — сказал солдат. — По крайней мере выберемся из-за решетки, а там уже будем думать, как уйти из, города.

— Не знаю… — усомнилась Ракушка. — Передать что-то просто во дворец — не проблема. А вот самому Правителю — я не уверена.

— У самого неприступного властителя есть доверенные слуги — старая няня, верный паж, иногда мажордом…

— Виночерпий! — воскликнул Железное Дерево. — В городе, где никто из аристократов не доверяет друг другу и боится быть отравленным, виночерпий должен быть самым надежным человеком.

— Замечательно, — заметил Нистур. — Мой друг, ты уже делаешь первые успехи на новом поприще.

Ракушка посмотрела на одного приятеля, потом на другого и поинтересовалась:

— А как же я? Мне что, так и сидеть тут?

— Не волнуйся, — успокоил ее Нистур. — Окажись мы на свободе, уж как-нибудь тебя вытащим. А теперь, подруга, слушай внимательно, что именно ты должна передать во дворец.

Склонившись к ней, Нистур с четверть часа негромко втолковывал девушке что-то; затем Ракушка встала, подошла к решетке и забарабанила по прутьям.

Правитель Тарсиса поймал себя на том, что грызет ногти. А ведь от этой привычки он избавился много лет назад. Песчинки одна за другой пересыпались в нижнюю колбу часов, а решение проблемы не становилось ни на йоту ближе. Ни один из опрошенных чиновников не показался ему ни достаточно умным, ни достойным доверия. А уж о сочетании этих двух качеств и мечтать не приходилось.

— Господин?

Правитель подряд голову и увидел стоящего передним виночерпия.

— Что?

— Вам нужно подкрепить силы, господин. Вы не спали и не ели с того времени, как прибыл этот вождь дикарей. Нельзя так пренебрегать собой. Я приказал повару приготовить для вас кое-чего вкусного, а сам смешал несколько бодрящих напитков.

Старик держал перед собой большой поднос с несколькими тарелками и большой чашей теплого вина, от которой шел запах каких-то трав.

— Наверное, ты прав, — согласился Правитель и потянулся к чаше.

— Господин, знаете ли, я тут узнал кое-что интересное. Быть может, это окажется полезным в решении проблемы с кочевниками.

— Да? — с надеждой спросил Правитель. — Что ты узнал? Неужели нашлись свидетели? Кто-то видел убийц и может описать их?

— Нет, господин, не совсем это. Просто у вас в тюрьме под Дворцом Правосудия находятся два чужеземца, которые известны во многих странах как следователи по убийствам, заговорам и всяким таким делам.

— Ерунда! Я вчера утром сам допрашивал всех свидетелей с места преступления. Не было в тюрьме никаких таких чужеземцев.

— Я слышал, что их задержали только вчера вечером, за нарушение порядка.

— Тогда… пошли-ка за констеблем Вейтом. Немедленно.

Виночерпий бросился исполнять приказание, а Правитель Тарсиса стал прикидывать преимущества такого поворота дел. Если все это правда, то вполне возможен благоприятный исход: ведь именно такие следователи ему и нужны — не местные, не повязанные с его главными соперниками в борьбе за власть. Как виночерпий узнал об этих людях, Правителя не интересовало. Он достаточно доверял старику, но никогда не снисходил до того, чтобы вникнуть в его мысли или внутренний мир. Обычно он вообще едва замечал его присутствие.

Минуту спустя появился констебль Вейт.

— В нижней тюрьме находятся два чужеземца, задержанные за нарушение порядка вчера после обеда, — сказал Правитель. — Они утверждают, что являются следователями по убийствам. Привести их ко мне.

Вейт заморгал:

— Но… Господин, я не слышал о таких задержанных…

— Зато я слышал. У Правителя Тарсиса есть источники информации, недоступные какому-то констеблю. Иди и выполняй приказание.

— Слушаюсь, господин! — Констебль отдал честь, развернулся на каблуках и бросился к выходу.

Меньше чем через час Вейт вернулся. Вслед за ним конвоиры ввели в зал двух закованных в кандалы узников. Один был высоким, крепким на вид парнем в очень необычной кольчуге. Второй скорее походил на купца или молодого ученого. Причем он умудрился даже из камеры выйти так, что сохранил некоторое подобие достоинства в своем костюме. Замыкал процессию стражник, с трудом тащивший в руках оружие и личные вещи, конфискованные у задержанных при аресте.

— Вот эти чужеземцы, господин, — доложил Вейт сам собой разумеющийся факт.

— Детектив Нистур, к вашим услугам, мой господин, — сказал один из пленников умудрившись при этом, несмотря на ручные н ножные кандалы, отвесить церемонный поклон и снять шляпу.

— Детектив Железное Дерево, мой господин, — сообщил второй, коротко, по-военному поклонившись и отдав честь.

— Констебль, — обратился Правитель к Вейту, — можете быть свободны вместе с охраной. И снимите с них эти железяки.

— Господин, это опасные преступники! — запротестовал Вейт.

— Снимите кандалы и вынесите их оружие из зала. Я буду в достаточной безопасности, если вы останетесь за дверью.

— Как прикажете, господин, — с сомнением согласился констебль.

Повернувшись к арестованным, он пригрозил:

— Чтоб без шуток! Только дернитесь! Не забывайте, я здесь — за дверью.

— Да уж, при таких-то угрозах — кто посмеет хоть шаг ступить? — заметил Нистур.

Зазвенели падающие на пол цепи, и стражники вышли из зала. Последним шел Вейт, подозрительно оглядываясь на арестованных.

— У меня не так много времени, чтобы тратить его попусту, — сказал Правитель Тарсиса. — До меня дошло известие, что вы двое — опытные следователи.

Это так?

— И даже более того, — сказал Нистур, подкручивая кончик левого уса. — Мы очень известны во многих местах. Взять хотя бы великий город Тансуг. Кто, как не мы, расследовали и предупредили о страшном заговоре жрецов Жабьего Бога?

— Тансуг? — переспросил Правитель. — Никогда не слышал о таком городе.

— Это довольно далеко отсюда, Но о Палантасе вам уж наверняка известно.

— Разумеется.

— Так вот, всего-то полгода назад именно мы нашли убийцу Йесамуна, главы Гильдии Строителей. Вам следует всего лишь послать туда гонца и получить от тамошнего правителя подтверждение. Я думаю, он даст нам самые лучшие рекомендации.

— На это уйдет несколько недель. У меня нет столько времени.

— Очень жаль, — продолжил Нистур. — Всегда лучше заручиться чьей-нибудь поддержкой на новом месте. Но могу дать вам слово благородного человека, что мы — я и мой коллега — непревзойденные мастера расследования уголовных дел. Только дайте нам разрешение, предоставьте Полномочия — и мы сделаем все, что вам нужно.

Правитель долго молча смотрел на них, а затем все же принял решение.

— Рискнем, пожалуй. Но учтите, что, скорее всего, первое же ваше дело в этом городе станет для вас последним. У вас есть всего лишь чуть больше четырех дней, чтобы распутать убийство. После этого армия кочевников уничт… возьмет город в осаду. Мне же нужно от вас вот что… — И Правитель коротко ввел приятелей в курс дела, рассказав о переговорах, о том, как был найден труп посла, и о требованиях Киаги — Меткого Лука.

— Все ясно, — сказал Нистур, дослушав рассказ до конца. — Не волнуйтесь.

Злоумышленник или злоумышленники будут переданы вам в течение четырех дней.

— Рекомендую вам; сдержать свое слово, — не очень любезно сказал Правитель и, посмотрев на Железное Дерево, добавил:

— Я смотрю, твой приятель не очень-то разговорчив.

Нистур поспешил объяснить:

— Я — аналитический центр нашего дуэта. А мой компаньон обеспечивает военно-боевую экспертизу, что, сами понимаете, немаловажно в таких делах.

— Да, ты-то явно не боец, — сказал Правитель, кивнув в сторону Нистура.

Затем он встал и подошел к резному деревянному сундуку, откуда извлек на свет два серебряных амулета с его личной печатью. Амулеты висели на тонких серебряных цепочках.

— С этой печатью вы можете везде проходить и всех допрашивать, включая и лагерь кочевников.

— Нам нужна еще одна печать, мой господин, — сказал Нистур.

— Еще одна? Зачем?

— Нам потребуется проводник — мы ведь не знаем города. В тюрьме мы познакомились с одной молодой горожанкой по имени Ракушка. Похоже, она прекрасно ориентируется во всех районах города. Если вы согласитесь выпустить ее под нашу ответственность, мы обязуемся проследить за ее законопослушным поведением.

— Констебль Вейт!

Констебль, словно слон, ввалился в зал.

— Да, мой господин!

— В тюрьме есть заключенная по имени Ракушка?

— Так точно, мой господин! Она у нас завсегдатай.

— Привести ее сюда.

— Слушаюсь, мой господин.

Казалось, констебль уже перешел порог способности удивляться. Подождав, пока за ним закроется дверь, Нистур вновь заговорил:

— Остался еще один маленький момент, господин.

— Не понимаю, о чем идет речь. Вы получили задание, полномочия, и каждая секунда, проведенная здесь, является потерянным для следствия временем.

— Я имею в виду наш гонорар.

— Гонорар? Ты имеешь в виду плату, деньги?

— Господин на редкость догадлив.

— Вам обоим нравится дышать, не так ли?

— Осмелюсь признаться, что я с трудом представляю себе жизнь без удовлетворения этой скромной потребности, — сообщил Нистур.

— Так вот. Выполните то, за что взялись, — и я позволю вам дышать.

Провалите дело — вас повесят. Я думаю, что жизнь — достаточно щедрый гонорар.

Кстати, еще можно будет выдать вас Киаге. Этот парень найдет что-нибудь повеселее банальной виселицы.

— Как будет угодно господину, — печально согласился Нистур. — И все же нам понадобятся деньги на оперативные мероприятия. Многое в нашей работе основывается на мелком подкупе слуг и прочей черни в целях получения крупиц нужной информации.

— Хорошо. Дворцовый казначей выдаст вам разумную сумму, о расходовании которой вы подадите подробный отчет.

— Как вам будет угодно, — согласился Нистур.

— Тогда — прочь отсюда. Принимайтесь за. дело.

Новоявленные следователи водрузили себе на шею серебряные печати, чем немало удивили поджидающих их у выхода из зала конвоиров. Получив образно свое оружие, приятели потребовали от ближайшего конвоира отвести их к дворцовому казначею.

— Кто вы такие, чтобы приказывать мне! — заорал было стражник.

Тут ему в лицо уткнулся зажатый в руке Железного Дерева серебряный медальон.

— Мы — следователи по особо важным делам, назначенные и уполномоченные Правителем Тарсиса! Понял, болван? Если жить надоело — можешь не слушаться нас.

— Да, господин, слушаюсь, господин, — забормотал стражник, выпучив глаза. — Пойдемте, я провожу вас.

Ракушка присоединилась к ним у дворцовых ворот.

— Значит, получилось! — радостно улыбаясь, воскликнула она.

Нистур повесил ей на шею печать Правителя.

— Ты теперь следователь, назначенный Правителем Тарсиса. С этой штукой ты можешь допрашивать кого хочешь — хоть самого Киагу.

— Зачем мне это нужно? — сказала девушка, взвешивая серебряный амулет на ладони. — Я вот думаю, сколько бы мне за эту штуковину дали?

— Не смей никому отдавать ее даже на время, пока мы не окажемся в безопасности, — предупредил ее Нистур.

— Предлагаю первым пунктом нашего плана поставить нормальный обед, — заявил долго молчавший Железное Дерево. — Я умираю с голоду.

— Хорошая еда, теплая ванна — звучит заманчиво, — согласился Нистур. — Ракушка, веди нас в достойное заведение. Я полагаю, мы можем списать такие траты на текущие оперативные расходы.

Следуя за Ракушкой, солдат пробурчал:

— Этот Правитель Тарсиса — всего лишь жалкий ростовщик, меняла. Это видно по тому, как он отсчитывает монеты. А жадность! Плебей. Настоящий аристократ щедро заплатил бы нам, а не стал торговаться, как старуха на рынке.

— Увы, это не город благородных принцев, — вздохнул Нистур. — Местные уроженцы даже в поэзии ничего не понимают.

Ракушка привела их в дорогую таверну «Три дракона». Добротная скульптурная группа из трех бронзовых крылатых змеев возвышалась над входом, предупреждая, что это заведение предназначено для состоятельных клиентов. Навстречу компании выскочил человек в фартуке, который, окинув презрительным взглядом Ракушку, вежливо, но холодно обратился к ее спутникам:

— Могу я быть чем-нибудь полезен?

— Любезный хозяин, — Нистур взял его за плечо, — отведите нас в лучший кабинет, накройте-ка нам стол, принесите лучшего эля и готовой еды. Подавайте все в таком количестве, какое окажется необходимым для удовлетворения нашего голода и жажды. Пообедав, мы предадимся неге в вашей, надеюсь, уже подогретой бане.

Поймав недоверчивый взгляд трактирщика, Нистур, по примеру Железного Дерева, резко сунул тому под нос серебряную печать.

— Мы — следователи, назначенные Правителем.

Выражение лица хозяина тотчас же изменилось.

— Разумеется, господин. Пожалуйста, проходите сюда. Все, что у меня есть, в вашем распоряжении.

С патан волшебной быстротой для троицы был накрыт стол, на котором выстроились стройными рядами аппетитно пахнущие блюда.

— Эти серебряные безделушки — отличная вещь, — заметил Нистур.

Затем в их комнате воцарилось молчание, прерываемое только чавканьем да звоном тарелок.

Наконец, наевшись и оставив на столе лишь сладости, приятели отослали официантов прочь и приступили к обсуждению. Естественно, первым взял слово Нистур:

— Итак, друзья мои, нам нужен план. Мы должны исходить из того, что город закрыт и плотно окружен кочевниками. Покинуть его будет нелегкой задачей.

— Ну через ворота мы с нашими побрякушками выйдем, — напомнил Железное Дерево.

— И окажемся среди дикарей, которые будут следить за нами почище местной стражи. Так что хрен редьки не слаще.

— Я, пожалуй, осмотрю городские стены, — сказал солдат. — Может быть, кочевников не так много, чтобы действительно плотно окружить город. Если между их заставами можно просочиться, то с наступлением темноты я предлагаю рискнуть.

Конечно, есть шанс нарваться на шальной патруль, но это уже судьба, да и перехитрить их трудно, но можно.

— Вам-то хорошо, — сказала Ракушка, — а я из города никогда не выходила, — У тебя нет другого выбора, — спокойно сказал Железное Дерево. — Кочевники вполне могут захватить город. Тогда здесь камня на камне не останется. Поехали с нами. Жизнь я тебе обещаю интересную, хотя, вполне вероятно, не очень длинную.

— Я уже мечтала о путешествиях, но карманников нигде особо не жалуют.

Своих везде хватает.

— Друзья мои, — обратился к ним Нистур, — мне кажется, мы совсем упускаем из виду другую возможность.

— Какую же? — поинтересовался солдат.

— Действительно выяснить, кто убил этого посланника.

Железное Дерево обалдело посмотрел на него:

— Но ведь мы не следователи. Это же всего лишь легенда.

— Как знать? — вздохнул Нистур. — Мы ведь никогда не пробовали. Осмелюсь напомнить, что мы все — храбрые, полные сил, умеющие приспосабливаться к жизни люди с весьма развитым интеллектом. Да мы просто созданы, чтобы быть следователями!

В голосе Нистура появился энтузиазм, не разделенный Железным Деревом.

— Ну, я не знаю… — начал он неуверенно, но был прерван Ракушкой:

— Слушайте, мы ведь не можем просто так высматривать путь к бегству. Скоро нас здесь каждая собака узнавать будет. Будьте уверены, кое-кто из горожан добросовестно сообщит Правителю о каждом нашем шаге. Нам придется притворяться, будто мы что-то делаем. Лучшим прикрытием, как я понимаю, станут поиски убийцы.

Не забывайте, у нас только четыре дня. За это время мы должны что-то решить.

— Вот видишь, — оживился Нистур, — даже наша юная дама согласна с тем, что в моем предложении есть глубокий смысл.

— Согласен, — буркнул Железное Дерево. — Следователи так следователи. Но с чего мы начнем?

— Глубокая мысль, коллега, — отозвался Нистур. — Начнем с предложений самого, младшего из. нас.

Ракушка вздрогнула и вдруг заговорила, напуская на себя серьезный вид:

— Ну… Я вот думаю… Ну, о тех, кто попал за решетку вместе с нами, но ни за что. Я всегда оказывалась в тюрьме заслуженно, а они просто попались под руку Правителю. Теперь, когда их допросили, Правитель забудет о них, и неизвестно, сколько еще времени бедняги просидят за решеткой. Не можем ли мы чего-нибудь для них сделать?

— Отличное предложение! — согласился Нистур. — Что может быть более естественным, чем допрос свидетелей следователями? Вперед, в тюрьму! Но, стоп — сначала в ванну!

— Вот что, приятель, — Нистур дружески похлопал старшего конвоира по плечу, — мы допросили свидетелей и выяснили все, что было нужно. Больше они нам не нужны. Можешь выпустить их.

Тюремщик с сомнением оглядел троицу вчерашних узников.

— Из дворца я не получал такого приказа.

— Ты разве не понял, кто мы? В права следователя по особо важным делам входит право и арестовывать, и отпускать на свободу любого, кто может быть полезен в расследовании. Так что выполняй приказ. Хотя, если не веришь, можешь побеспокоить Правителя и потребовать у него разъяснений…

— Ну… я, пожалуй, выполню ваш приказ… но только под вашу полную ответственность.

— Под полнейшую, — подтвердил Нистур.

Когда тюремщик удалился. Железное Дереио сказал:

— Пока что мы неплохо берем их на испуг нашими побрякушками. А что, если кто-нибудь серьезно упрется рогом? Не окажется ли у нас кишка тонка?

За воротами бывшие узники тепло поблагодарили своих нежданных избавителей.

Железное Дерево напомнил им:

— Не думаю, что вы теперь намного в лучшем положении. Киага не выпускает никого из города.

— Все равно, это куда лучше, чем сидеть за решеткой, — возразил странствующий торговец. — Если начнется штурм и кочевники ворвутся в город, можно будет попытаться прорваться отсюда с оружием в руках.

Нистур поинтересовался:

— А кстати, под какой статуей вы нашли труп?

— Я покажу. — Купец подвел их к памятнику Абушмулуму Девятому и поспешил вслед за другими узниками удалиться от дверей тюрьмы, опасаясь, что власти могут и передумать.

«Следователи» без посторонних глаз начали осмотр пьедестала. Кровь до сих пор никто не смыл — ни с мраморного куба, ни с плоских камней мостовой.

— Не понимаю, зачем убийце понадобилось затаскивать труп на пьедестал, — пожал плечами Железное Дерево.

— А ну-ка, подсади меня, — попросил его Нистур. — Посмотрю, что там, наверху.

Вслед за Нистуром на камень с ловкостью обезьяны влезла и Ракушка.

— Ну и что там? — спросил оставшийся внизу солдат.

— То, что можно было предположить, — разочарованно ответила девушка. — Большая лужа крови, словно старина Абушмулум напустил в штаны. Ничего интересного.

— А мне вот это и кажется любопытным, — заметил Нистур.

— Что именно? — спросила она.

— Наверху крови значительно больше, чем внизу. Туда, на мостовую, стекла лишь небольшая часть.

— Ты хочешь сказать, что убили его не внизу, а сначала затащили на пьедестал живым? — спросил Железное Дерево.

— Выходит, что так, — сказал Нистур, слезая с мраморного куба. Вслед за ним легко спрыгнула Ракушка.

— Что за чушь получается? — пробормотал Железное Дерево. — Значит, Ялмук зачем-то забрался на пьедестал вместе с убийцей? Не понимаю.

— И не поймешь, пока мы не соберем все факты, — сказал Нистур.

— Ты говоришь так, словно понимаешь толк в этом деле.

— Я учусь, как, впрочем, и ты. Пошли.

— Куда ты собрался? — спросила Ракушка.

— Констебль говорил, что труп перенесли в дворцовый морг. Будем надеяться, что он все еще там.

— Еще не хватало дохлых дикарей рассматривать, — недовольно фыркнула девушка, но пошла вслед за своими спутниками.

Морг находился, естественно, в самом дальнем от покоев Правителя крыле дворца. Здесь готовили к погребальному обряду важных городских покойников.

Нистур наскоро объяснил цель. их визита унылому, зловещего вида типу — старшему из похоронной команды.

— Вы как раз вовремя, — торжественно объявил он. — Скоро мы отвезем его за ворота и отдадим кочевникам, чтобы те похоронили его по своим обычаям.

Ялмук — Кровавая Стрела возлежал на обитом шелком катафалке. Одежда вождя была выстирана, а его тело вымыто и натерто благовониями. Его руки лежали на груди, сжимая рукоять сабли. Смертельная рана была со вкусом задекорирована шелковым шарфом. Даже лицу покойника служители морга сумели придать мирное, спокойное выражение.

— Хорошая работа, — заметил Железное Дерево. — Можно подумать, что бедняга только и ждал такого случая и был счастлив умереть.

— Мы всегда стараемся сделать все возможное для наших клиентов, — с достоинством и гордостью сообщил главный бальзамировщик.

Нистур аккуратно отодвинул с шеи покойника шелковый шарф. Вдвоем с напарником они внимательно осмотрели рану на шее. Ракушка, побледнев, отвернулась и отошла в сторону.

— Я думаю, ты немало насмотрелась на жертв убийц на своем веку, — буркнул Нистур.

— Более чем достаточно, — ответила она, — но привыкнуть к этому никак не могу. Я ведь вор, а не головорез.

— Странная рана, — сказал Железное Дерево. — Не могу, правда, сказать почему…

— Я тебя понял, — подхватил Нистур. — Дело в том что рана ровная и абсолютно равная по глубине. Любой клинок оставил бы другой след. А тут… вся шея перерезана. Так даже серпом не получится…

— Вы, по-моему, просто наслаждаетесь, — с отвращением пробормотала Ракушка.

— Упражнения на тренировку остроты мысли всегда приятны, — ответил Нистур.

Затем он обратился к служителю морга:

— Мне нужно приподнять его, чтобы осмотреть затылок и шею сзади.

— Это действительно необходимо? — переспросил тот, явно пораженный таким неуважением к проделанной работе.

— Уверяю вас, ему от этого хуже уже не будет. С оскорбленным видом бальзамировщик и смотритель морга приподняли Ялмука за плечи, почти посадив труп.

— Ага! — воскликнул Нистур. — А вот, друзья мои, что мы имеем с этой стороны. Шрам идет по всей окружности шеи и сзади доходит по глубине до кости.

Но заметили ли вы разницу?

Ракушка, не желая выглядеть трусихой перед своими приятелями, потянулась в сторону трупа и, с трудом сдерживая тошноту, сказала:

— Словно два шрама. Один заходит за другой.

— Совершенно точно! — согласился Нистур.

— Что же это могло быть? — озадаченно почесал в затылке солдат. — Никогда не видел такой раны.

— А мне доводилось, — сказал Нистур. — В бытность, скажем так, представителем некоей профессии, я ознакомился с преимуществами и недостатками множества видов Оружия. Эта рана нанесена не клинком. Я уверен, что ее причиной стала проволочная удавка. Ну да, просто прочная стальная нить с двумя ручками на концах. Накидываешь такую штуку сзади и тянешь за рукоятки крест-накрест, чтобы затянуть петлю. Двойной разрез получается там, где струна перекрещивается на затылке.

По знаку Нистура служители морга уложили труп на место и ревностно принялись вновь приводить его в порядок.

— Пойдемте отсюда, друзья, — сказал Нистур. — У нас еще много дел.

На улице Ракушка вздохнула свободнее.

— Не нравится мне это место. Я, конечно, не в хоромах живу, но, по крайней мере, не среди мертвецов.

— А где ты живешь, когда не ночуешь у Станбога или не пользуешься гостеприимством городской тюрьмы? — поинтересовался Железное Дерево.

Девушка пожала плечами.

— Здесь, там. Везде. В основном — в Старом Городе.

— А я думал, он заброшен, — сказал Нистур.

— Так говорят городские власти, и для них это истинная правда. В этом районе не платят податей и не ведут никаких дел с Правителями. Но те люди, кто не может найти другого места, живут там. Если тебе негде переночевать, там всегда можно найти какую-нибудь нору, где ты будешь в безопасности и даже в относительном тепле.

— А почему говорят, что там очень опасно?

— Так ведь там бандит на бандите. Они охотятся за воришками вроде меня, вытряхивая добычу за день. Мало того, начнут пытать, так ты им про все заначки расскажешь, где что спрятала. Многие из этих ребят явно не в себе. Убить могут просто так, даже не для того, чтобы ограбить.

— Ну а теперь у тебя есть шанс стать официальным лицом.

— Еще чего не хватало. Моя жизнь — это моя жизнь, и я не собираюсь менять ее на другую.

— Давайте лучше займемся нашими делами, — прервал их разговор Железное Дерево. — Жаль, что труп обмыли да и одежду постирали.

— Согласен. Он, конечно, много выиграл с точки зрения эстетики, но улики уничтожены начисто. Хорошо еще, что мы его вообще застали здесь.

— Что будем делать теперь? — спросила Ракушка.

— Мы знаем, что многие высшие аристократы Тарсиса были задействованы в дипломатических играх с посланниками. Конечно, первое подозрение падает на них.

Но я не считаю, что мы должны начинать допрашивать их всех подряд.

— Почему же? — спросил Железное Дерево.

— Не забывай один из них нанял меня, чтобы убить тебя. Значит, он не откажется еще от одной попытки нанять убийц, увидев нас вместе. А кроме того, он с полным правом может считать себя обманутым и оскорбленным мною. Я ведь так и не вернул деньги.

— Понятное дело, — вздохнул солдат.

— Хотя найти его все же не помешало бы.

— Зачем? — поинтересовалась Ракушка.

— Да чтоб деньги вернуть, я же сказал. Мне не нужно того, что я не заработал.

Железное Дерево что-то напряженно обдумывал. Наконец он сказал:

— В моих путешествиях я только один раз встретился с людьми, которые используют удавки в качестве повседневного оружия. Это одинокие кочевники, изгнанники нескольких далеких племен, которые таким образом расправляются с застигнутой врасплох жертвой. Обычно они пользуются тетивой или кожаным шнурком, но стальная струна подойдет для такого дела еще лучше. Сдается мне, что в армии, стоящей за городскими стенами, найдется не один десяток мастеров обращения с этой штукой.

— Ценный вывод, — заметил Нистур. — Вот видишь, ты уже начинаешь оправдывать доверие Правителя.

— Но зачем тащить тело или еще живую жертву на постамент? — спросила Ракушка.

— Я как раз думал над этим, — ответил Нистур. — И, похоже, нашел ответ.

Пошли со мной.

Вскоре Нистур вновь привел их к площади у Дворца Правосудия и попросил приятеля подсадить его на пьедестал.

— Смотрите, — сказал он.

Сняв с шеи шарф, он взял его за концы и сел на корточки на самом краю верхней площадки мраморного куба. Шарф длинной дугой свешивался вдоль боковой поверхности пьедестала.

— Видите? Жертва проходит мимо, а убийце остается только набросить удавку ей на шею и затянуть петлю. А потом ему нужно всего-навсего выпрямить ноги, вот так. — Нистур медленно встал, словно поднимая в руках тяжелый груз. — Так работают мышцы ног и спины, а они гораздо сильнее, чем руки, которыми приходится тянуть, если душить человека сзади, с одного с ним уровня. А так человек даже средней силы может не только легко убить, но и поднять труп на пьедестал, вытянув его за веревку или, в нашем случае, за концы проволоки. Шаг назад — и жертва остается на постаменте, агонизируя на глазах убийцы. Отличный вариант для того, чтобы убить человека, физически более сильного. Так что нам вовсе не нужно разыскивать богатыря и великана, хотя это, быть может, и ограничило бы круг подозреваемых.

— Эффективно и к тому же эффектно, — заметил Железное Дерево.

— Вот-вот, и это очень важно, — подтвердил Нистур.

— Что именно?

— А то, что это не просто рядовое убийство, — сказал Нистур, слезая с пьедестала. — Оно не только уничтожает жертву, но и оставляет в недоумении и в неведении того, кто обнаружит случившееся. Это говорит нам об одной важнейшей детали, редчайшем качестве для убийцы. Этот человек чувствует стиль.