ТАРДИС, во всём её ободряюще синем и квадратном великолепии, была первым, что увидел пришедший в себя Доктор. Затем он обратил внимание на проволоку, которой был привязан к креслу лаборатории.
Шанталь встала перед ТАРДИС:
— Хай-Брэкторы довольно легко её нашли. Я могу посоветовать Вам в следующий раз маскировать её?
— Это маскировка, — оскорблено ответил Повелитель времени. — О, смотрите-ка, — кивнул он на оковы, — я связан. Не стоило Вам это показывать.
Женщина ласково погладила его лоб:
— Ну, же, Доктор, если Вы такой умный, Вы уже должны были меня раскусить.
— Вы не такая, как остальные. Намного разумнее.
— Мама была фарматехником, — начала Шанталь. — И на 17-тилетие имплантировала мне экспериментальный патч, предназначенный для экспоненциального усиления умственных способностей.
— Это вам не уроки вождения, — заметил Доктор.
— Мои умственные способности резко возросли. Я выучила всё, что можно было знать. Я проектировала новые патчи и работала над сотнями био-проектов. Поставила патч на сопереживание другим людям, который до сих пор действует. — Она умолкла. — А затем я спроектировала Хай-Брэкторов. Апгрейд человеческой расы.
— Называете это апгрейдом? — усмехнулся Повелитель времени. — Почему Вы не назвали их Людьми версия 2.0?
— Те, которых Вы видели, были первыми, — сказала Шанталь. — После полного созревания их уровень адаптации, сила ума и творческие способности беспредельно превысят человеческие, тогда-то и проявятся недостатки базовой конструкции.
— Какие ещё недостатки? — спросил Доктор.
Шанталь смотрела в пустоту.
— Мы составили план участков тела и мозга, отвечающих за нежелательные эмоции. Мы были абсолютно мирными и спокойными людьми. Но я знала, что это не могло продолжаться вечно. Я изучила исторические записи — рано или поздно, неважно, по какой причине, человечество начинало проявлять себя. Началась бы война, ужас, нищета. Из-за своего сострадания я не могла позволить этому произойти.
— Пропущу это предложение мимо ушей, — сказал Повелитель времени.
— В человечестве заложена программа на самоуничтожение, — продолжила Шанталь. — В холодном климате человек разумный приноровился быть охотником. Всего лишь через несколько веков климат снова изменится, люди преуспеют жить и в тепле. Очень быстро они перестанут делать то, к чему приспособились, — охотиться и станут земледельцами.
— Прям как в «Горизонте»[25] , — произнёс знакомый голос слева от Доктора.
Он не мог двигать шеей, поэтому не смог повернуться, и мимоходом вставил:
— Приветик, Роза.
— Как жизнь, — ответила та.
— Сформируются сложные городские сообщества, — продолжала Шанталь. — Каждое человеческое поколение, строящееся на достижениях прошлого — это быстро развивающаяся культурная эволюция. Начнётся социальное расслоение, разграничение по классам и кастам, насилие и неравенство. Потому что у людей до сих пор останется жестокий соперничающий охотничий ум. Человек может изменить окружающую среду, но ему не под силу изменить себя.
— Я думала, под силу вам, — высказалась Роза.
— Они всего лишь подавляют. Пичкают себя лекарствами, — пояснил Доктор спутнице, а потом обратился к Шанталь. — Всё, что Вы хотели — это сделать изменения постоянными. Создать лучший вид.
Женщина натянуто кивнула и продолжила своим холодным и размеренным, но всё же писклявым голосом секретарши:
— Да. Безжалостно уничтоживший бы менее развитых человеческих конкурентов. И сочетающий бы их лучшие качества.
— Качества? — задыхалась Роза. — Такие, как «закрыв глаза, полностью уничтожить деревню неандертальцев»?
— Прости, Роза, а чей вид сделал бы это в любом случае? — хихикнула Шанталь. — Мне не нужна лекция от человека.
— А мне не нужна от тебя, но я слушаю, — ответила девушка.
— Должно быть, Вы были рады услышать, что временному проекту дали жизнь, — сказал Доктор.
— Я поставила себя на пост директора. Было очень легко. Разыскала остальных претендентов на должность и убила их.
— Это что, руководство психопата по построению карьеры? — поинтересовалась Роза.
— К тому же у меня отличное резюме, — продолжала Шанталь. — В моё время люди — лёгкая добыча. Они не бегут, даже когда их разбираешь на части. Даёшь их друзьям и товарищам комбинацию 199/87, и те вообще забывают про их существование и счастливо живут дальше.
Доктор решил, что во всём разобрался:
— Значит, идея была в том, чтобы вернуться сюда и вырастить Хай-Брэкторов?
Шанталь кивнула.
— Разорвав связь с другого конца, я отключила временной двигатель. И перенаправила энергию в область за Серой Дверью, где выращивались Хай-Брэкторы. До полного созревания четырёх из них потребовалось сорок восемь дней, но вскоре их будет гораздо больше.
— Значит, — сказал Повелитель времени, — ты дашь им заполонить планету, размножиться, убить конкурентов — неандертальцев и людей — и переписать столетия история собственной нелепой утопией.
— Чтобы создать мир, который всегда хотели люди, но никогда не могли его достигнуть, — всё тем же ровным и невыразительным голосом произнесла Шанталь. — Никаких недостигнутых желаний, никакой любви, что могла бы помешать, никаких впустую потраченных жизней. С животными, неприспособленными охотничьими умами они никогда не смогли бы его достичь, никогда бы не одержали победы над собой. — Она повысила голос. — У Хай-Брэкторов не будет этой проблемы! Они идеально подходят для Земли!
Наступила тишина.
— Вот Хай-Брэкторы-то разгуляются, — наконец произнёс Доктор.
— Ладно, как мы её остановим? — спросила его спутница.
— Пока что обдумываю, — ответил Повелитель времени, которого с близкого расстояния рассматривала Шанталь.
— Я очаровательна, Доктор. Почему Вы хотите остановить меня?
И прежде чем он смог ответить, вмешалась Роза.
— Первое, ты — определённо чокнутая. Второе, убила кучу людей. Третье, у тебя очень раздражающий голос…
— Спасибо, Роза, но я спрашивала его, — прервала Шанталь. — То, что я сделала — это хорошо, — сказала она Доктору.
— Четвёртое, цель никогда не оправдывает средства, — добавила девушка.
— Пожалуйста, заткните её, — предупредила остербержка.
— Роза чертовски права, — засиял Повелитель времени. — По всем причинам, особенно второй и четвёртой.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — отозвался он, в мыслях желая развернуться и убедиться, что с ней всё в порядке. — О, и пятое, — сказал Доктор Шанталь, — Вам нужна ТАРДИС, чтобы распространять апгрейд в пространстве и времени. Я же прав?
— Верно, — подтвердила она.
— Этому не бывать, — сказал Повелитель времени, на что женщина, странно улыбнувшись, ответила:
— Неужели?
Доктор был в растерянности. Было трудно угрожать тому, кто не обладал полной личностью. За столетия путешествий он научился стращать злодеев: смотреть им в глаза и щекотать нервы. Но, как и у других жителей Остерберга, в глазах Шанталь не было ничего, за что можно было зацепиться.
Его ходу мыслей помешала Роза:
— Доктор, когда я перечисляла все те пункты, то пыталась считать на пальцах. Но они как-то странно чувствуются.
— Она тоже тебя привязала.
— Нет, я их ощущаю. Но будто они… очень далеко.
Доктор попытался вырваться из оков и крикнул Шанталь:
— Что Вы с ней сделали?
— Она — расходный материал, — бесстрастно ответила та.
И все жё, подумал Доктор, было бы легче, если бы она сказала это, облизывая от удовольствия губы, но случилось это всё так же сухо.
— Личностная эмоциональная привязанность — один из основных изъянов человека, необходимый для объединения в маленькие охотничьи группы, но не нужный в продвинутой и успешной городской среде обитания.
Повелитель времени неистово боролся с оковами.
Шанталь опустила глаза:
— Очевидно, это также изъяны и Вашего вида. Это интересно.
— Что Вы с ней сделали? — повторил Доктор.
— Это, — сказала Шанталь и, подойдя к креслу со связанным Повелителем времени, развернула его.
На столе с другой стороны комнаты покоилась голова Розы. Однако её лицо было живым, как никогда прежде.
Женщина склонилась над Доктором и прошептала ему на ухо:
— Если хотите собрать её обратно, — она указала на ТАРДИС, — тогда дайте мне то, чего я хочу.