На Канжи-сквер был час пик. Люди проталкивались в пабы, выбирались из них, толпились в очередях у ночных клубов, просто шатались по Ти-Бон-Анж-стрит. Они болтали и смеялись. Некоторые танцевали, дергались в такт слышимому только им ритму.

«Формальности исполнены, пора искать Андреа», – заключил Джек.

«Хочешь сказать, выслеживать ее? Но как, скажи на милость? Мы не знаем, где она живет и куда ходит».

«Как? Старым добрым способом: мы навестим все места, где она выступала. Будем ходить и высматривать, пока не отыщем».

Джек стоял посреди ярко освещенного, суматошно суетливого увеселительного квартала. Сверкали огни ночных клубов, грохотала музыка, сновали помешанные на моде подростки. Тут правили Заря и Близнецы и, рассыпая горстями свое благоволение, повергали поклонников в экстаз. Но Джек, не подключенный к сети, видел лишь уныло одинаковые строения, освещенные уныло одинаковыми фонарями, полные уныло одинаковых людей. Возможно, разные сетевые символы и отличали одно от другого, но Форстер не умел с машинной дотошностью разглядывать каждого и анализировать мелкие детали.

Выделялись тут лишь потогоны. Пока у них хватало ума не принимать «пот» на публике, их свободу не ограничивали. Вокруг немало их брело, спотыкаясь, сквозь толпу. Сеть не позволяла нормальным людям видеть потогонов. И немудрено: наркотик, словно кислота, разъел их лица, лишив носов и продырявив щеки. Тела были изуродованы не меньше, но лохмотья скрывали язвы. Немногие еще сохраняли координацию движений. Большинство пошатывалось, тряслось, едва стоя на ногах. Время от времени потогоны хватали людей за рукава, тянули за руки, тихим голосом прося денег. Сеть не могла замаскировать прикосновения либо шепота на ухо. Почти все нормальные люди замирали, будто парализованные. Затем отталкивали просящего, рискуя из-за касания окончательно разрушить оверлей. Но кто-нибудь – очень редко – все-таки бросал гроши на счет несчастного наркомана.

Над головой потускнели лампы Хребта, возвещая приход ночи. Джек понял, что без сети он не сможет отличить ночные клубы от баров и театров, не говоря уже о том, чтобы найти оповещающие о концертах Андреа афиши. Но Андреа всегда была демонстративно старомодной. Потому Джек брел куда глаза глядят, надеясь отыскать что-нибудь доступное для чтения без сети: объявление на стене, листовку в руках кого-нибудь из очереди. Возможно, теперь Андреа ограничивается лишь такой рекламой – и потому Чарльз не смог ничего обнаружить. А может, повезет узнать кого-нибудь из друзей Андреа либо попросту наткнуться на нее саму?

Но никаких ее следов он так и не нашел.

«Зря теряем время, – проворчал Фист. – Почему бы просто не поспрашивать у народа?»

«Вне сети бывают только преступники. Ты же видел, что случилось в кафе прошлым вечером».

Но, поискав напрасно еще немного и вконец отчаявшись, Джек решил расспросить людей. Большинство игнорировали его, считая новым, обманчиво здоровым видом потогона. Трое все же остановились выслушать. Но, сообразив, чего хочет странный незнакомец, первый из троицы велел Джеку проваливать, второй убежал, а третий пригрозил сдать его Внубу.

«Ладно, Фист, возвращаемся в отель. Завтра попробуем снова».

«Ох, наконец-то!»

Домой, в Рану, возвращались долго. Миновали то самое маленькое кафе под патронажем Близнецов. Было поздно, и оно пустовало. Даже потерянные приверженцы Сумрака не заглянули туда этим вечером. Рядом с кафе в темноту уходил узкий проулок. Оттуда доносились приглушенные крики. Джек прошел было мимо, потом остановился и вернулся на пару шагов.

«Фист, ты видишь, что там?»

Пара Сандаловых мусорных баков загораживала проулок. За ними Джек различил какую-то возню. Драка, что ли? Взметнулась рука, сжимающая обрезок трубы, и резко опустилась. Кто-то пронзительно закричал машинно-неживым, хриплым, искаженным помехами голосом: «Помогите!»

«Джеки, это же бипед! Слушай, не надо…»

Расшвыряв баки, Форстер кинулся в глухую темень.

«Вернись! Тебя покалечат!» – надрывался Фист.

Ишь ты, как за будущую собственность переживает! Назло паяцу Джеку захотелось получить увечья. Увы, тогда придется доживать калекой.

Он бежал по мокрому, скользкому бетону, вдоль разъеденных влагой глухих кирпичных стен. Пахло мочой. Мальчик и девочка – совсем еще маленькие, лет по десять, не больше, – стояли над упавшим бипедом. Его голова излучала тусклый фиолетовый свет. Бипед забился в дверной проем и скорчился на земле. Тщетно пытаясь защититься, он беспомощно размахивал рукой. Мальчик отпихнул руку, снова занес трубу. Удар пришелся в грудь жертвы, и труба погрузилась в нее. Бипед застонал.

– Гребаный мякиш! – прошипел мальчуган.

Девочка пнула бипеда. Тот чуть сильнее вжался в проем. Сияние бипеда высветило усталые лица, потрепанную одежду детей. Ни бипед, ни они пока не заметили Джека.

«Ну, если уж пришлось…» – вздохнул Фист, смиряясь с необходимостью помогать.

Он оценил шансы и прошипел:

«Выруби сперва пацана. Порви ему глотку. Кровь испугает девчонку. Она убежит».

«Господи боже, ты же знаешь: я такого не сделаю! Просто покажись».

«Что?!»

«Покажи себя! Устрой представление. Пусть у них шарики за ролики закатятся».

Грохнуло, полыхнуло – и малолетние хулиганы обернулись, испуганные и растерянные. Перед ними стоял Джек, а рядом с ним пылал огонек. Он разрастался, хлеща стены лучами; обручи клетки раздались, стали черными от ослепительного сияния за ними. Еще раз треснуло, грохнуло – и затихло. Обручи клетки медленно вращались, а за ними висела в воздухе маленькая безжизненная фигурка Фиста.

Затем обручи расплылись, замерцали, пропали, и кукла подняла голову. Дети уставились в ужасе на размалеванные красным щеки, мертвые стеклянные глаза, идеальную деревянную прическу, вечную улыбку на губах, несуразно мелкое деревянное тельце в серо-синем костюмчике, накрахмаленной рубашке и при маленькой красной бабочке. Паяц дважды клацнул зубами, и резкий деревянный стук эхом раскатился по переулку. А потом Фист жутко заревел:

– Я СОЖРУ ВАС ЗАЖИВО, МЕЛКАЯ ПОГАНЬ!

Дети нерешительно попятились.

– Я С ВАС ОВЕРЛЕЙ СДЕРУ! ОСТАНЕТЕСЬ БЕЗ СЕТИ ДО КОНЦА ЖИЗНИ!

Дети бросились наутек. Мальчуган шмыгнул за угол. Девочка остановилась и оглянулась.

– Я кукол не боюсь! – выкрикнула она дрожащим голосом и показалась совсем малышкой.

Полыхнуло снова – и паяц оказался рядом с ней. Девчушка замерла. Фист наклонился, почти касаясь ее деревянной призрачной плотью.

«Эй, просто вели ей убираться. Не перепугай слишком сильно!»

Паяц посмотрел на Джека с недоумением.

«Не забывай: это же малый ребенок!»

Та глядела в ужасе, не зная, чего ожидать от страшной куклы. Дрожащей рукой девочка коснулась клетки, будто хотела проверить, настоящая ли она. Вспыхнуло – и малышка отдернула руку, словно ужаленная.

– Уходим! – крикнул из-за угла мальчик. – Нам тут делать нечего!

Девочка по-прежнему стояла не шевелясь, будто парализованная.

– Он прав, – зловещим шепотом подтвердил Фист тихо. Он придвинулся еще ближе, едва сдерживая ярость. – Тебе тут нечего делать! БЕГИ!

Этого она не выдержала и бросилась прочь со всех ног.

Джек склонился над скорчившимся в проеме телом.

– Как вы?

– Они застигли меня врасплох. – Приглушенный голос бипеда звучал почти неискаженным. – Самец повредил мой голосовой синтезатор.

Бипед перекатился на спину, открыв лицо – овал наногеля с неглубокими впадинами на месте глаз, носа и рта. Шея – круглый металлический воротник. Нападающие сорвали черное пончо, прикрывавшее мягкое тело. Одна нога подогнута неестественно.

– Что случилось? – Джек помог бипеду сесть.

– Они напали внезапно, затащили меня сюда и принялись избивать.

– Все кончилось, они уже ушли.

– Знаете, что любопытно? У меня работает программа полной дипломатической неприкосновенности. Они не могли бы и помыслить о том, чтобы напасть на меня.

– Их сетевые порты заглушены, – пояснил парящий у плеча Джека паяц. – Мне пришлось постараться, чтобы они увидели меня.

– Странно, – заметил бипед. – Я уверен, причина нападения – расовая ненависть.

– С чего бы это? – хмыкнул Фист. – Вы не раса, а машины. Как и я.

– Заткнись, Фист, – одернул его Джек.

– Я слыхал о подобных вам, но не ожидал, что повстречаюсь с кем-то из них, – заметил бипед.

– Тебе следовало бы бояться меня.

– Вы в надежной клетке. А ваш хозяин – добрый человек.

– Я знаю семьсот способов стереть начисто твою невральную сеть. – В голосе паяца послышались зловещие нотки.

– Но я останусь жить в коллективной памяти Тотальности – чем-то вроде ваших несчастных фетчей.

– Не имею ничего общего с этими калеками.

– Фист, успокойся, – посоветовал Джек и добавил, обращаясь к бипеду: – Вы сможете встать?

Тот кивнул.

Джек помог ему подняться. Бипед зашатался, распрямляя ногу, но сохранил равновесие и устоял.

– Так уже лучше.

– Можете идти? – спросил Джек.

– Кажется, да. – Бипед шагнул раз, другой.

– Тогда давайте я провожу вас домой.

«Джек, это противоречит всем моим программам», – проворчал Фист, когда хозяин и опирающийся на него бипед вышли из переулка.