Битва за Меридиан все еще бушевала на планете внизу и в черной пустоте вокруг судов боевой группы Анджелоса, сражающихся непосредственно с самим флотом-ульем, но на командной палубе ударного крейсера «Армагеддон», по крайней мере в данный момент, было мирно и тихо.

После того, как Третья рота капитана Анджелоса и Девятая рота капитана Улантуса высадились на поверхность планеты, сержант Арамус приказал оставшимся подразделениям Пятой немедленно отступить, чтобы заняться ранениями и травмами, починить оружие и пополнить запасы оснащения и боеприпасов. Апотекарий Гордиан приступил к извлечению геносемени из павших воинов, и даже сейчас продолжал отправлять драгоценные органы в защищенное хранилище апотекариона; технодесантник Мартеллус немедленно приступил к работам по починке силовой брони и оружия выживших.

Капеллан Пальмариус и библиарий Нивен сопроводили шестерых претендентов в апотекарион, где Гордиан осмотрел их раны. Из пятнадцати облаченных в кроваво- красные комбинезоны претендентов, спустившихся на поверхность планеты, выжили лишь четверо, по двое с каждого из вербовочных миров Кровавых Воронов - Кальдериса и Тифон Примарис - и, кроме того, к ним присоединились двое братьев, взятых с самого Меридиана. Теперь эти шестеро считались пережившими Испытания Крови, и как только «Армагеддон» встретится с «Scientia est Potentia», боевой баржей пятой роты, они должны будут пройти инициацию в качестве неофитов ордена. И тогда-то их испытания по- настоящему начнутся...

Сержант Арамус в полном силовом доспехе стоял на мостике. Силовой меч, Мудрость, покоился в ножнах на его поясе. Он успел поговорить с капитаном Анджелосом перед возвращением на «Армагеддон», когда тот готовился возглавить Третью роту на поле боя.

-    Значит, теперь ты несешь Мудрость? - спросил Анджелос. Арамус покачал головой.

-    Лишь до тех пор, пока не смогу вернуть меч тайным магистрам. Я полагаю, они передадут его тому, кто будет избран следующим вести Обреченных. Думаю, сержант Гирклеон из второго отделения или сержант Элизер из четвертого будут наиболее вероятными кандидатами.

Анджелос, обнаживший голову в сером свете меридианской зари, загадочно улыбнулся.

-    Не сомневаюсь, каждый из этих братьев мог бы стать достойным капитаном Пятой. Но не стоит забывать, что подобные реликвии не всегда принадлежали капитанам. Некоторые из тех, кто нес Мудрость в битву за ее богатую историю, были всего-навсего боевыми братьями, а большинство из них, как ты, я думаю, должен знать, были братьями- сержантами.

Арамус промолчал, не зная, что сказать.

-    Обращайся с ним хорошо, сержант Арамус, - с улыбкой сказал Анджелос, водружая на голову шлем. - Возможно, тебе придется носить Мудрость дольше, чем ты ожидал.

-    Сэр, - опустив взгляд, произнес поднявшийся на мостик серв. - Мы установили вокс- контакт с «Мечом Адриана».

Арамус кивнул, и подошел к капитанскому креслу, в которое был вмонтирован вокс- транслятор.

-    Соедини нас, - приказал он. - «Меч Адриана"? Говорит сержант Арамус с ударного крейсера «Армагеддон».

-    Сержант Арамус, это адмирал Форбс, - пришел приглушенный статикой ответ. - Мы на подходе к Меридиану. Боевая группа Кровавых Воронов сменила нас в сражении.

-    Адмирал, - ответил Арамус, - я надеялся услышать новости о Кровавых Воронах, оставшихся с вами на Тифон Примарис.

-    Примите мои извинения, сержант. Видите ли, в хаосе последнего сражения... Как бы то ни было, сержант Таркус и его парни использовали абордажную торпеду, чтобы проникнуть внутрь маточного корабля и пропали без вести.

Арамус мог себе представить, как Таркус отреагировал бы на то, что его космических десантников назвали «парнями» и понадеялся, что эти двое успели найти общий язык.

-    Ясно, адмирал, - сказал Арамус.

-    Таркус и его отделение заслужили величайшее уважение Имперского флота, сержант, - с оттенком грусти в голосе произнесла Форбс, - и мое бесконечное восхищение. Я сожалею, что смерть Таркуса и остальных оказалась, в конечном счете, напрасной и бесцельной.

-    Бесцельной, адмирал?

-    В том смысле, что подкрепление, благодаря непредсказуемости путешествий в варпе, прибыло почти в то же время, когда абордажная торпеда пробила оболочку маточного корабля.

Арамус не смог не вспомнить обо всем, чему научил его сержант Таркус о чести и долге, и те уроки, что преподал ему Сайрус еще в бытность неофитом. Он подумал о Дэвиане Туле, ныне бессмертном воине, заключенном в сердце боевой машины - дредноута, вечно застывшем на грани жизни и смерти, и разговоре, случившемся, когда тот еще был капитаном Пятой. Он вспомнил произнесенные так давно на Проспероне слова капитана Тула: «Верь в орден, в Императора, в свои собственные силы, и твоя жизнь - и смерть - обретут цель».

Вы не понимаете, адмирал, - тихо, но твердо ответил Арамус. - Жизни Кровавых Воронов, включая сержанта Таркуса и первое отделение, павших при защите Аурелии - будь то в космосе, на Меридиане, на Тифон Примарис или Кальдерисе не были потрачены бесцельно. Возможно, их смерть не принесла пользы, как вы сказали, но целью было служение Императору, защите Империума и чести ордена Кровавых Воронов. И нет ничего благороднее такого конца.