Дорога до Мэд-Ривер, что где-то в штате Вайоминг, была ухабистой и пыльной. Звездной, холодной ночью дилижансу пришлось задержаться в маленьком городке: одну из лошадей стала беспокоить отрывающаяся подкова.

— Нравится зам это или нет, — предупредил возница пассажиров, — но на место прибудем не. раньше полуночи.

Тим Паркер оглядел своих спутников с некоторой долей надменности. Он покинул штат Огайо, получив назначение в Мэд-Ривер. Это было для него делом обычным: кочевать через весь Запад от города к городу, продавая свое искусство стрелка тому, кто заплатит больше, и не заботясь о том, дружен ли покупатель с законом.

Впрочем, Тим вовсе не выглядел отпетым преступником. Его лицо имело правильные черты и оставляло приятное впечатление, несмотря на суровое выражение. За годы, проведенные Тимом в седле, кожа его стала бронзовой от загара, и казалось, что волосы цвета кукурузы и бледно-голубые глаза не сочетаются с темным цветом лица.

В Мэд-Ривер его рекомендовали человеку по имени Джим Трент, владельцу самого большого в городе магазина скобяных изделий, дававшего такой же доход, как полдюжины Ранчо. Прослышав о Тиме, Трент сообщил ему, что ищет за хорошую плату подручного, мастера обращаться с кольтом сорок четвертого калибра. Послание пришло в самый подходящий момент: Паркер как раз закончил с делами в Огайо и подыскивал для себя чего-нибудь еще. Мэд-Ривер? Почему бы и нет?

Дилижанс подпрыгнул на особо скверном ухабе, и старика, сидевшего рядом с Тимом, бросило прямо на соседа; при этом на обоих плеснулось виски из открытой бутылки, КОТОРУЮ держал старик.

— Сожалею, молодой человек. — сказал сосед. — Я не намеревался обрызгать тебя моей «огненной водой».

Морщинистый джентльмен с чахлой, редкой черной бородкой носил самое обыкновенное имя — Сэм Смит. Зато нравом славился необычным. Некогда он, старатель-одиночка, натолкнулся на золото и спустя годы стал миллионером Он выстроил для себя особняк в стороне от Мэд-Ривер и жил там в одиночестве (если не считать полдюжины слуг из индейского племени сиу). Его одежда была основательно пообношена, а грязно-коричневая шляпа явно видывала лучшие дни. Несмотря на свое богатство, Смит сохранил манеры и облик бедного золотоискателя.

Тим Паркер ответил ему легкой улыбкой.

— Я не в обиде, — сказал он.

Он отнесся к старику дружелюбно, как к безобидному человеку со своими причудами, который получает от беседы столько же удовольствия, сколько и от порции виски.

— У любого пересохнет в горле от такой поездки, — заявил Сэм Смит, поднимая бутыль для очередного глотка. Опустив ее, он почмокал губами и скорчил дружескую мину необщительному мужчине с проседью в волосах, сидевшему напротив него рядом с хорошенькой блондинкой в коричневом плаще и шляпке. Это были проповедник Абель Грей и его дочка Сабрина. Проповедник надеялся основать в Мэд-Ривер церковь.

Абель Грей выжал из себя слабую улыбку:

— Вы отрекомендовали свой напиток как «огненную воду», мистер Смит. Не является ли это выражение обычно употребляемым индейцами для всяких крепких напитков?

— Именно так, — согласился Сэм Смит, энергично кивая головой. — Но вам в любом случае не стоит беспокоиться насчет индейцев в Южном Вайоминге.

— В самом деле? — вежливо справился проповедник.

— Да, преподобный, — сказал старый старатель, — мы не знаем с ними хлопот в этой части штата уже довольно давно — с тех пор, как сиу разделались с Кастером в Монтане.

— Это было не так уж далеко отсюда, — заметил проповедник.

— Верно. Но здесь всегда было тихо. И сейчас индейцы едут себя очень спокойно. Разве что время от времени поссорятся с кем-нибудь.

— Уверен, что за последнее время вокруг Мэд-Ривер имела место не одна такая ссора, — огрызнулся человек в перламутрово-сером костюме и котелке в тон, сидевший за стариком, — Флэш Моран, угрюмый и грубый тип, который ворчал с самого начала поездки. В остальное время он делал попытки привлечь внимание дочки проповедника, бросая на нее жадные взгляды. К ее чести, она игнорировала грубияна.

Сэм Смит повернулся к Морану и сказал:

— Я полагаю, ссорам придет конец, как только шериф выяснит, кто продает спиртное этим шайкам индейцев, и прихлопнет лавочку.

Флэш, подергав свои великолепные черные усы, сказал:

— Эти пьяные сиу разорили уже не одного скотовода. И все еще никак не успокоятся.

Преподобный Абель Грей взглянул на него с интересом;

— Насколько я понимаю, индейцы нападают на окрестности Мэд-Ривер?

— Индейские банды, — поправил его старый Сэм Смит и в очередной раз приложился к своей бутылке. — Индейские банды, занимающиеся разбоем, и индейское племя, вставшее на тропу войны, — это не одно и то же. Это лишь группы краснокожих, изнывающих от жажды, и за свое пойло они Расплачиваются бандитскими рейдами на небольшие ранчо. Такие банды, конечно, доставляют неприятности, но это — не самая важная проблема для штата.

Проповедник нахмурился:

— Почему же ваш местный шериф не соберет отряд и не положит конец этим бесчинствам?

Веселясь, Сэм Смит кудахтал, как курица:

— Преподобный, да у шерифа и в городе работы по горло, куда ему пытаться поддерживать порядок в округе!

Проповедник слушал с интересом.

— Судя по тому, что я слышу, Мэд-Ривер нуждается в церкви.

Флэш Моран разразился неприятным хохотом.

— Тут вы совершаете роковую ошибку, преподобный. Откройте еще один салун — и вы поступите прекрасно, но церковь… Нет, мы — не страстные ее поклонники. Это не для нас!

Преподобный Абель Грей возразил без обиды:

— Вижу, что вы относитесь к религии с предубеждением, мистер Моран. Но в городе должно найтись множество людей, которые страдают от ее отсутствия.

— Слушайте! Слушайте! — весело обратился к остальным Сэм Смит, допивая свое виски. Как раз в этот момент дилижанс сильно качнуло на повороте, и старик вновь налетел на Тима Паркера.

— Опять вам от меня одни неудобства, молодой человек, — сказал он, как только дилижанс выровнялся.

Внимание всех обратилось на Тима, и проповедник обратился к нему:

— Извините за любопытство: какое у вас дело в Мэд-Ривер, мистер Паркер?

Тим дипломатично ответил:

— Я пока не имею определенных планов, сэр. Но надеюсь, что какая-нибудь интересная работенка подвернется.

Девушка, Сабрина, улыбнулась ему и впервые за все время вступила в разговор:

— Вы сами из Вайоминга, мистер Паркер?

— Нет, — сказал Тим. — Первый раз туда собрался. Я родом из Юты. Но езжу повсюду.

Сэм Смит хихикнул.

— Думаю, что в Мэд-Ривер вы осядете надолго. Для такого отличного парня лучше места не найти.

Флэш Моран проговорил, как всегда, высокомерно:

— Все, что может ему перепасть в Мэд-Ривер, так это -пасти скот для какой-нибудь из небольших компаний. Потеряет только время. Не говоря уж о том, что банды сиу всегда набрасываются именно на владельцев небольших ранчо. Каждые четверо из пяти таких скотоводов бросили свое дело за последние полгода.

Тим Паркер холодно взглянул на него:

— Видел я места и похуже.

— Не говорите заранее! — посоветовал Моран.

Абель Грей удостоил Тима дружеским взглядом:

— Если вы еще никак не определились, то моя дочь и я, мы оба будем рады, если вы разместитесь с нами и поможете нам основать церковь.

Тим мрачно улыбнулся.

— Из меня проповедника не выйдет!

Сабрина улыбнулась ему опять:

— Уверена, что мой отец желал видеть вас вовсе не в этой роли. Но нам всегда необходим помощник: чтобы достать деньги, купить или выстроить здание…

— Я учту ваше предложение, — пообещал Тим.

Сэм Смит проглотил остатки виски и, отложив бутылку, обратился к проповеднику:

— Надеюсь, пастор, вас не беспокоит, что я позволил себе тут немножко… подкрепиться?

Проповедник Абель Грей тонко улыбнулся.

— Я верю, что умеренность есть самый мудрый путь. Но я не стал бы навязывать мои собственные убеждения другим.

Старый старатель хихикнул:

— Именно так, преподобный. Вот и я говорю: живи и давай жить другим. Но не надо недооценивать важность виски. Я всегда говорил: виски — это эликсир жизни.

Глаза Сабрины блеснули.

— И вам никогда не пришлось усомниться в этом, мистер Смит?

— Нет, мисс! — торжественно заявил старик. — Хотите, расскажу, как я пришел к этому убеждению? Когда я бродил в одиночестве, вдали от дорог, в поисках богатой золотой жилы, я почувствовал себя совершенно покинутым и несчастным.

— О, могу себе представить, — сказала девушка.

— Тогда я принялся искать себе друзей среди всех сотворенных Господом живых созданий, которые встречались вокруг меня, — Сэм Смит продолжал со всей серьезностью. -Однажды я приручил волка, как собаку. И еще у меня была крыса, следовавшая за мной повсюду, словно кошка. Но больше всех из этого сброда я полюбил лягушку. Я нарек ее Вилли

Сабрина рассмеялась:

— И что же, это была какая-то особенная лягушка?

— Да, мисс, — заверил ее Сэм Смит. — Посудите сами; каждую ночь, когда я просиживал в одиночестве возле костра, этот Вилли появлялся из темноты и усаживался возле меня. Я прикладывался время от времени к бутылке, чтобы нарушить как-то однообразие, и вот, спустя несколько ночей, я заметил, что Вилли наблюдает за мной. Он смотрел на меня печальным, заискивающим взглядом, а горло его вздрагивало так, будто он уже несколько месяцев не пробовал виски. Он просто возбуждал сострадание!

Преподобный Абель Грей поднял удивленно брови.

— Не намекаете ли вы, что лягушка выпрашивала у вас алкоголь? Виски стал бы для нее ядом!

— Я был совершенно уверен, что Вилли хочет выпить, — сказал Сэм Смит. — Я окончательно разжалобился и немного налил для него в блюдце. И знаете, вы никогда не увидите лягушку, так жадно лакающую что-нибудь другое, как Вилли — виски. А потом он сидел рядом и квакал, пока я играл на губной гармошке. У него был отличный слух!

Тим Паркер и блондинка обменялись улыбками. Она сказала:

— Так вы музыкант, мистер Смит? Тогда мы должны пригласить вас играть для нас в церкви… когда мы ее выстроим.

— Если вас устроит губная гармошка — готов сделать одолжение, — ответил старик. — Эх, если бы лягушонок Вилли оказался сейчас здесь и мог рассказать, как мы с ним наяривали! Почти каждую ночь в течение месяца! Мы с ним распивали бутылочку и устраивали вечерний концерт. Он так наловчился, что мог квакать почти в любом ключе. Но все хорошее однажды кончается.

Проповедник спросил:

— Что же разрушило дружбу? Вы отправились куда-нибудь дальше?

— Нет, — сказал старик. — Хотя я и готов был оставить этот участок через несколько дней. Но трещину в нашей дружбе оставила нехватка виски.

— Нехватка виски? — переспросила Сабрина.

— Да, именно это. У меня не хватало выпивки для обоих, и я отложил последнюю бутылку для себя. Вилли еще появлялся, чтобы просто посидеть со мной, но видели бы вы, как печален он был! Я не мог смотреть в его умоляющие глаза. Я начинал играть, но он больше не квакал. Это тронуло меня до глубины души, и я задумался: чем бы облегчить его страдания. И вдруг вспомнил про бутылку «Сарсапариллы» в моей седельной сумке. Конечно, это не виски. Но я вообразил, что Вилли не заметит перемены. Откопал я бутылку в своих пожитках, наполнил для друга блюдце. И он оживился, и жадно вылакал все до капли.

Проповедник Грей сказал:

— Что ж, Вилли первым стал на правильный путь. Надеюсь, судьба вознаградила его.

Сэм Смит холодно глянул на священника.

— Как раз наоборот. Когда Вилли вылакал «Сарсапариллу», я взял свою гармошку в зубы и начал играть, думая, что он присоединится, как обычно. Но тут…

— Что? — спросила Сабрина.

— Вилли издал самый громкий вопль, какой я когда-либо слышал, и, опрокинувшись на спину, принял смерть! С тех пор я никогда не притрагивался к «Сарсапарилле».

Все пассажиры рассмеялись — за исключением Флэша Морана.

На некоторое время воцарилась тишина, так как каждый из пассажиров вернулся к своим мыслям. Тим вспомнил, как шесть лет назад был беззаботным фермером на маленьком ранчо в Юте. Он только-только женился и закончил строить дом для своей красавицы Эллы. Он собирался расширить свои владения и застолбил новые участки предполагая впоследствии передать их будущим сыновьям.

Люди любили Паркера, и он отвечал им тем же. Элла и Тим посещали крошечную баптистскую церковь. А еще в их жизни были площадка для танцев и домашние вечеринки, которые вносили разнообразие в тяжелые будни фермера.

Но вскоре жизнь пошла кувырком. Рассчитывая прикупить немного дешевого скота, Тим отлучился. Пока он был в отъезде, бандиты напали на ранчо, жену убили, дом сожгли. Слабоумный парнишка, выполнявший на ранчо случайные работы, убежал и спрятался. Когда Тим вернулся, он, запинаясь и заикаясь, описал ему недавние события.

— Это был Один Глаз! Я видел его, — сказал парень, трясясь от страха.

— Ты уверен, что это был он? — спросил Тим.

— Я видел его! Один Глаз! Он ко мне шел! Убить хотел тоже! Я и убежал!

Тим не сомневался, что паренек говорит правду. Он передал его рассказ шерифу и потребовал, чтобы Одноглаз был арестован и предан суду.

Одноглаз был метис-сиу и работал по найму на одного богатого скотовода. Ходил слушок, что он был единоутробным братом богача.

Шериф выслушал Тима хмуро.

— Я знаю, каково тебе сейчас, Тим, — сказал он. — И все в городе сочувствуют твоему горю. Но я не могу предпринимать что-либо, основываясь лишь на рассказе этого слабоумного мальчика. Не могу арестовать Одноглаза по его слову.

Тим не мог поверить:

— Почему же? Мальчик видел его. Он способен рассказать все, что произошло.

— Такие дети всегда все преувеличивают, — твердо сказал шериф. — У Одноглаза есть алиби. Мортон, фермер, который нанял его на работу, готов поклясться, что Одноглаз ни разу не отлучался с ранчо всю ту ночь.

Тим припомнил историю о том, что метис и Мортон — братья.

— Это — голос крови. Мортон не выдаст Одноглаза. Он спасает семейную честь.

Шериф, старый и медлительный, побагровел:

— Мне не нравятся подобные разговоры, Паркер. От тебя мы не видели прежде неприятностей, и надеюсь, не увидим и впредь.

— Я прошу лишь справедливости, — заявил Тим. — Одноглаз убил мою жену. Я хочу, чтобы ты арестовал его.

— Не могу, — вяло проговорил шериф. — И я тебе сказал — почему. Думаю, она убита каким-то проезжим бродягой. Вот какой версии я придерживаюсь.

Выйдя из себя, Тим обругал его:

— Хороша версия! Ты же прекрасно знаешь, кто настоящий убийца. И ты не желаешь обвинить его, потому что Мортон этого не желает. Мортон для тебя — слишком важная персона в округе.

— Я выполняю свой долг так, как мне представляется, — мрачно ответил шериф.

— Тогда арестуй Одноглаза или я отправлюсь на ранчо Мортона и пристрелю убийцу сам!

— Ты убьешь его, но тебя за это повесят!

Тим тряхнул головой.

— Если бы кто-нибудь рассказал мне историю вроде этой, я бы не поверил. Я думал, это порядочный город и люди тут порядочные. Думал, человек может жить здесь, зная, что его семья — под надежной защитой, что с каждым обходятся по справедливости, — он горько рассмеялся. — Вот я и получил свою порцию справедливости!

— Не горячись, Тим, — предостерег шериф. — Здесь есть закон, увидишь!

— Здесь нет закона! — огрызнулся Тим и вышел на улицу, оставив старика с его потускневшей шерифской звездой. Он отправился прямо к владениям Мортона, но узнал лишь, что Одноглаз скрылся, и никто не может сказать — куда. Тогда Тим понял, что никогда больше не вернется к жизни на ранчо и никогда больше не сможет уважать закон. Наскоро продав ранчо за полцены, он покинул Юту.

С тех пор он скитался по всему Западу, но никогда не возвращался в родной штат. Он пытался вычеркнуть из памяти счастливые дни с Эллой. А если и вспоминал, то лишь в компании порядочных людей, с которыми был дружен.

И еще один шрам оставила на его сердце гибель Эллы: Тим возненавидел индейцев, особенно полукровок и метисов. И хотя умом понимал, что неправ, обвиняя всех краснокожих за преступление одного пьяного метиса, но…

Его мысли были прерваны Сэмом Смитом:

— А не заинтересует ли вас место шерифа у нас в Мэд-Ривер?

Тим нахмурился.

— С чего это вы?

Неужели старик-золотоискатель может знать, кем он был и почему едет в Мэд-Ривер? Старик, усмехаясь в усы, сказал:

— Предчувствие у меня, вот и все.

Из своего угла Флэш Моран проговорил:

— Ты обнаружишь кое-что интересненькое в Мэд-Ривер, Паркер. Глядишь, и не захочется тебе оставаться в этом городе.

Тим Паркер не мог удержаться от того, чтобы показать свою неприязнь к этому человеку в перламутрово-сером костюме и котелке.

— Я не из пугливых.

— Торопишься, парень, — улыбаясь, Флэш Моран продемонстрировал ряд белых зубов, в одном из передних — сверкающий бриллиант. — Полагаю, ты задержишься там не дольше, чем наш друг-проповедник. Вероятнее всего, вы оба уберетесь следующим же дилижансом.

— Только с тобой вместе, — отрезал Тим. — А вообще, сказку я тебе, всякое жулье при мне обычно помалкивает учти!

Лицо Флэша Морана налилось злобой:

— Мы еще потолкуем с тобой на этот счет, когда дилижанс прибудет на место.

— Когда захочешь, — спокойно ответил Тим Паркер. — Но до тех пор не суй свой нос в мои дела.

— А ты постарайся быть попроворнее, когда мы начнем наш разговор, — предостерег его Флэш Моран. — Потому как разговор у нас будет короткий.

Тим Паркер не ответил. Он заметил, что Сабрина Грей, сидевшая напротив него, вдруг побледнела.

Проповедник обратился к Морану:

— Вы ошибаетесь, если полагаете, что я так легко откажусь от своей идеи. Я твердо решил открыть церковь в Мэд-Ривер.

Сэм Смит вгляделся в темноту за окном экипажа и сказал:

— Ну вот и хорошо. Ждать осталось недолго: мы въедем в Мэд-Ривер через пять минут!