Фаррингтоны прибыли в Лондон только вечером. Миссис Фаррингтон была слишком утомлена долгим перелетом и хотела встретиться с дочерью, поэтому вся семья остановилась на ночь в отеле «Кларидж».

Питер позвонил в «Старую мельницу» и сообщил Рите, что приедет только завтра утром.

— Дорогая, ничего не поделаешь.

— На какой самый ранний поезд ты сможешь успеть? — возбужденно спросила Рита. Она была разочарована.

— Ну, мама — ранняя пташка, так что, думаю, мы будем около одиннадцати. Я посмотрю расписание, а потом перезвоню.

— Пьеро, какое блаженство, что ты вернулся! — донесся до него ее охрипший от страсти голос.

Питер прокашлялся. Он не привык выражать свои сокровенные мысли по телефону. Лихорадочно подыскивая слова, он вдруг понял, что этот хрипловатый голос, который всегда так очаровывал, сегодня едва тронул его. Он совсем не испытывал волнения по поводу предстоявшей встречи.

— Ты любишь меня так же, как прежде? — настойчиво прервала Рита его мысли.

Питер почувствовал, как кровь прилила к его щекам. С неловким смехом он ответил:

— Я скажу тебе завтра.

Он повесил трубку, вышел из телефонной кабинки и медленно направился в комнату для отдыха, где оставил мать и сестру. Он был совершенно подавлен. Так много мыслей вертелось в его голове, и первая была о… Хелен. Она не оставляла его ни на миг, пока он был в Кении и летел обратно. Он многое передумал за это время и вдруг осознал, что не о Рите скучает, а о Хелен. И не Риту хотел бы видеть сегодня, а ее. Но слишком поздно он это понял и теперь был встревожен и мрачен. В этот приезд в Найроби Питер провел больше бессонных ночей, чем за всю свою жизнь. Мать заметила, что он сам на себя не похож и поддразнивала его, списывая все на любовь и тоску по невесте.

Питер не стал ее переубеждать и в полном молчании принял поздравления от старых друзей. Он показал им фотографию Риты, надеясь, что их лестные отзывы о ее неземной красоте хоть немного вернут ему прежнюю уверенность. Но сердцем и умом он все яснее понимал, что уже не хочет жениться на этой женщине и любит Хелен Шоу, спокойную, отличную собеседницу с печальными серыми глазами, безутешную и так доверчиво отозвавшуюся душой на его попытки помочь ей вернуться к жизни. Хелен, работавшую на Риту и дарившую тепло Пэтти. Он помнил о ней многое и хотел, чтобы она разделила с ним это солнце, цветы, фрукты — все, что мог предложить Найроби. Даже включая радиоприемник, Питер невольно вспоминал, как вместе с Хелен слушал музыку в Лондоне. Он тосковал по ней, чувствовал, как сильно ему ее не хватает, и сам этому ужасался.

Тогда Питер начинал убеждать себя, что это только плод его воображения, упрекал за неверность и делал все, чтобы выкинуть Хелен из мыслей, с головой погружаясь в работу, которой было предостаточно в связи с судебным иском. Но его чрезмерное усердие закончилось переутомлением, вызвавшим беспокойство миссис Фаррингтон.

— Твоя Рита не простит мне, если я верну ей тебя такой развалиной! — сказала она сыну при случае.

Он лишь слабо улыбнулся в ответ, чувствуя себя лицемером. Они с матерью всегда были добрыми друзьями, и вот теперь он не мог довериться даже ей. Ситуация была слишком тяжелой — он связал себя обещанием, данным Рите. Питер понимал, что не может отбросить все в сторону и полностью предаться тоске по Хелен. Он должен вернуться в Англию и сначала увидеть Риту. Он обзывал себя дураком и непостоянным человеком, твердил себе, что для Хелен он всего лишь знакомый, похожий на того парня, за которого она собиралась замуж, и ничего больше, что он сам чувствует к ней не любовь, а только жалость. Она не была ни красивой, ни соблазнительной, как Рита, и он вскоре забудет ее, женившись на Рите. Он заказал своей невесте великолепное бриллиантовое кольцо, отправил пылкое послание и, когда ему предложили места на самолет на ближайший рейс, с радостью согласился.

Но еще до того, как Питер покинул Найроби, новые сомнения атаковали его. Образ Хелен словно стоял перед его глазами. Ему казалось, что она смотрит на него и говорит: «Нет, не жалость ты ко мне испытываешь. Это любовь, И не Кристофера я люблю, а тебя!»

Питер почти впал в депрессию. Ни его жизненная философия, ни знание психологии не могли помочь распутать клубок мучивших его сомнений. К этому добавились плохие новости. Глен сообщила, что Рита уволила Хелен. «Знаю, — едко писала младшая сестра, — я не имею права говорить что-либо против твоей Риты, но считаю, что она сыграла с Хелен злую шутку. И это в награду за все, что та для нее сделала! Представляю, как себя чувствовала Хелен, когда ее вышвырнули с работы накануне Рождества…»

Питера это тоже обеспокоило. Ему совсем не понравилось, как Рита обошлась с девушкой. Но самое главное — слова сестры не совпадали с тем, что писала Рита, которая сдержанно сообщила, будто Хелен ушла сама, подыскав место с более хорошим заработком, и намекала, каким это стало ударом для нее самой.

Но Питер знал свою сестру — она была чиста и откровенна, как дневной свет. И значит, ее информация — правда. Правда, которую она, в свою очередь, узнала от Хелен. Это означает, что лжет Рита — и уже не в первый раз он ловил ее на этом. Питеру пришлось признать, что Рита не всегда честна с ним. Какой, например, скрытной она была в отношении ребенка… Этого он никогда не забудет.

Питер с тяжелым сердцем взял с собой в Англию мать. Он понимал, сам будучи честным и искренним во всем, что прежде, чем на что-то решиться, ему следует увидеть Риту. Если он убедится, что не сможет жениться на ней, он должен иметь мужество сказать ей об этом. Помолвка — своего рода испытание, она и существует для этого. И каждый имеет право отказаться. Но Питер Фаррингтон не любил отказываться от данных обещаний и тем более причинять боль женщине, которая в него верит. У него еще теплилась надежда, что стоит ему увидеть Риту, и все будет именно так, как должно быть. И всем мучениям и сомнениям наступит конец.

Но после телефонного разговора с Ритой Питер точно знал, что боится завтрашней встречи с ней и хочет увидеть Хелен. Во всем Лондоне она была единственным человеком, которого он страстно хотел найти.

Глен дала ему ее адрес и предложила съездить к ней сразу же, как мама отправится спать. Уставшая миссис Фаррингтон собиралась лечь очень рано.

— Ну… я не думаю… — пробормотал Питер, избегая смотреть на сестру, но его сердце гулко забилось в груди при мысли, что он сможет сейчас же повидать Хелен.

Глен не отводила от брата пристального взгляда. Он выглядел усталым и похудевшим, даже бледным, несмотря на загар. Питера явно что-то беспокоило. Она почти знала правду и надеялась, что Питер откажется от женитьбы на Рите Вейд. Она и маме сказала об этом, как только они встретились и поговорили наедине несколько минут. Но миссис Фаррингтон ответила:

— Нет, Глен, дорогая, это дело Пьеро, и мы не должны вмешиваться. Не могу сказать, что одобряю его женитьбу на вдове с приемной дочерью, да еще на такой эффектной, как эта Рита выгладит на фото. Но возможно, я ошибаюсь и смогу полюбить ее очень сильно…

— Держу пари, что нет! — резко возразила Глен. Она была настроена решительно.

Но Питер не поехал к Хелен, и Глен отправилась искать ее одна. Она оставила брата в комнате отдыха, взяла такси и поехала по адресу, данному Хелен. Вернулась она возбужденной: Хелен уехала на уик-энд в Пэткомб-Холл!

— Я спросила миссис Шоу, ее тетю, где это, и знаешь, что она мне сказала? Она сказала, что Пэткомб совсем рядом с Вест-Мейлингом, куда мы и едем! Так что Хелен будет всего в паре миль от нас, Питер!

Питер не смог скрыть, как его заинтересовала эта новость, но только махнул рукой и попросил Глен сбегать посмотреть, как там мама и не нужно ли ей чего.

— И не смотри на меня так, маленький дьяволенок! Ты чего-то добиваешься?

— Да! — В глазах Глен плясали чертики.

Питер рассмеялся, но его сердце сильно забилось. Как приятно знать, что Хелен будет там, но как это все усложняет!

«О боже! — Он тяжело вздохнул. — Что за адская путаница в голове и каким же болваном я был в Париже!»

Вернулась Глен и передала, что мама хочет видеть его перед сном. Питер пошел в ее спальню. Миссис Фаррингтон встретила его любящим и серьезным взглядом, и сердце Питера упало при мысли о завтрашнем дне. Теперь, в шаге от того, чтобы представить матери свою невесту, он отчетливо понимал, как мало понравится матери его выбор.

Энн Фаррингтон протянула к сыну руки. Она нежно любила его и всегда была очень близка с ним. Его скоропалительная помолвка с самого начала сильно беспокоила ее. Нет, она не относилась к матерям, которые смотрят на сыновей как на свою собственность — просто она хотела, чтобы ее дети были счастливы в браке, как счастливы были она и их отец. И она очень надеялась, что они сделают правильный выбор.

— Пьеро, расскажи мне о Хелен, — внезапно попросила она.

Питер вздрогнул, как от удара, кровь прилила к его щекам. И матери сразу все стало ясно. Ее сердце сжалось от страха за него. Так вот оно что! Ее сын на самом деле любил именно эту девушку, о которой так пылко рассказывала ей Глен.

— Расскажи мне о ней, дорогой, — мягко, но настойчиво повторила она.

Питер отпустил руку матери и, сжав губы, начал расхаживать по комнате.

— Ты всегда попадаешь в цель в том, что касается меня, правда? — тихо сказал он.

Мать любящим взглядом следила за сыном.

— Надеюсь, что так. Я тебя очень люблю.

Питер остановился и повернулся к ней, мучительно нахмурив брови:

— Я многое мог бы рассказать тебе о Хелен. Она очень необычная и милая девушка. Не так красива внешне… Я имею в виду, что у нее нет такой потрясающей фигуры, как у Риты, и эффектности, и все же она красива. Белокурая, с необыкновенно выразительными серыми глазами… Печальными глазами. Она пережила страшное горе: ее жених умер от полиомиелита. Я видел его фото, и, знаешь, он похож на меня как две капли воды! Мама, я свалял дурака и, если честно, не знаю, что мне делать…

Энн Фаррингтон глубоко вздохнула. Спасибо тебе, Господи, что все так закончилось! Откинувшись на подушку, она сказала:

— Прекрати метаться как тигр в клетке, Пьеро. Закури свою трубку, сядь и давай поговорим. Нет, не беспокойся, ты меня не задерживаешь! Я могу завтра подольше поспать, так как не собираюсь ехать в Вест-Мейлинг. Ты поедешь один, а мы с Глен побудем несколько дней здесь. Но если ты за мной пришлешь, я сразу же приеду. А нет — так нет. Но если дела так плохи, надо их решить тебе самому, и будет лучше, чтобы я не мешалась у тебя под ногами.

Питер с пылающим лицом опустился на край кровати и, взяв руку матери, приложил ее к своей щеке. Он выглядел таким обеспокоенным, подумала она, совсем как в детстве, когда в самых трудных случаях прибегал к ней за помощью.

— Ты удивительная женщина! — тихо сказал он. — Всегда делаешь и говоришь правильные вещи.

— Прекрати льстить своей матери! — Она улыбнулась ему обаятельной улыбкой, которую передала и ему по наследству. — Лучше расскажи мне еще о Хелен.

Но, рассказывая о Хелен, Питер понимал, что это еще не решает проблему Риты. Он признался матери, что любит Хелен, но, все еще помолвленный с Ритой, обязан сказать ей правду и попросить свободы. Миссис Фаррингтон согласилась, что это единственный путь, честный и открытый.

На следующее утро, один, сидя в поезде, несшем его к Вест-Мейлингу, Питер думал о том, что сказала ему мать: «Не будь донкихотом и не женись на женщине, которую ты не любишь, дорогой мой. Это было бы несчастьем для вас обоих. Особенно если ты думаешь, что эта девушка, Хелен, тот идеал, который ты искал».

Он знал, что мать права и что Хелен действительно идеал женщины, которую он неосознанно искал, тогда как Рита была всего лишь иллюзией, красивой, испорченной и эгоистичной женщиной. Но ему не становилось легче от этих размышлений. Рита не может избавиться от своих недостатков… И она все еще его любит. А Хелен… Хелен даже не знает, что он к ней чувствует, а если и узнает, ей, возможно, не захочется от него ничего, кроме продолжения доброй дружбы, которую она подарила ему прежде. А что, если она станет его презирать за неверность и отказ от Риты? Да, это была адская проблема, и Питер уже не разделял веру своей матери в то, что все будет хорошо.

Выйдя из вагона в Вест-Мейлинге, Питер сразу же увидел Риту, стоявшую на платформе и напряженно высматривавшую его среди прибывших. Наконец заметив его, она бросилась к нему с лицом, озарившимся радостью. Это еще усугубило его страдания. В восторге от встречи с ним Рита была необычайно красива и прелестна.

Какого дьявола он собирался порвать с ней?

Рита в лихорадочном возбуждении хотела броситься к Питеру на шею, но вспомнила, что была женщиной, умудренной жизненным опытом, а не восторженной школьницей, и только протянула к нему руки, сказав своим хрипловатым голосом:

— Пьеро! Наконец!

Даже это показалось ему слишком драматичным. Он вспыхнул, но нежно пожал ей руку:

— Ну, Рита, милая, как ты?

Она взяла его под руку, и они пошли со станции к такси, ожидавшему их. Сидя на заднем сиденье рядом с Питером, Рита жадно рассматривала его. Питер вытащил трубку и стал набивать ее, глядя на проносившийся за окном пейзаж.

— Настоящий английский пейзаж, — заметил он. — Мне он понравился бы больше, если бы не было так холодно.

Но Рита вовсе не хотела обсуждать сельские красоты. Почему он не обнимет ее, не поцелует и не скажет, что между ними все хорошо. Ужасная тревога закралась в ее сердце?

— Далеко до «Старой мельницы»? — поинтересовался Питер так сдержанно, что Рита насторожилась.

— Миля или две, — ответила она и добавила: — О, Пьеро… Пьеро, мой дорогой!

Она схватила его за руку и теснее прижалась к нему. Питер, избегая ее взгляда, сжал губы и кивнул в сторону водителя, показывая, что они не одни.

— Мне все равно, — прошептала Рита. — Ты должен поцеловать меня… ты должен…

Как странно, подумал он, ее пылкая страсть оставила его совершенно равнодушным. Ее очарование вызвало у него скорее неприязнь, чем желание. Питер ясно понимал, что между ними все кончено. Колебание, что он испытал на перроне, исчезло, уступив место нетерпеливой решимости побыстрее покончить с этим неприятным делом. Он хотел видеть Хелен и был взволнован от мысли, что она где-то рядом. Глен сказала — в соседней деревне.

Но Рита все еще носила кольцо, которое он подарил ей в день помолвки, и считала себя его будущей женой. И это мучило его. Однако природная доброта и врожденное благородство заставили Питера обнять Риту и слегка коснуться губами ее губ. Она прильнула к нему в страстном поцелуе.

— О, Пьеро… О, мой дорогой!..

Питеру наконец удалось отстранить ее от себя. Он вытащил из кармана носовой платок и вытер губы.

— Удивительно приятный цвет у твоей помады, — засмеялся он.

Рита стала холодной как лед. Как будто острый нож вонзился ей в сердце… в это чувственное, ненасытное сердце, которое не знало ни жалости, ни доброты к другим. Казалось, возмездие настигло ее.

Нервничая, оставшуюся часть пути она пыталась скрыть свое смятение возбужденной болтовней, не давая Питеру вставить ни слова. Рассказывала ему о Вест-Мейлинге, гольф-клубе, ее успехах и надеждах, что теперь они станут играть вдвоем, и прочее. Но все это время Рита с ужасом вспоминала холод его поцелуя и неохотные ласки.

Питер слушал ее, с тревогой ожидая момента, когда он должен будет сообщить о своем решении и попросить освободить его от обязательств.

— Но, Пьеро… О господи! — внезапно воскликнула Рита. — Это только что пришло мне в голову! Где же твоя мама и Глен?

— Мама немного устала после долгого перелета и решила побыть в отеле. Глен осталась с ней, за компанию. Надеюсь, это не причинит никаких неудобств твоему пансиону?

Рита сидела молча, стиснув руки. Ее, конечно, ни в малейшей степени не заботило, что миссис Фаррингтон решила остаться с Глен в городе — это даже лучше, что Пьеро будет целиком принадлежать ей, — но все же это ее обеспокоило. Все шло совсем не так, как она планировала. Рита почувствовала опасность.

— Как малышка? — услышала она вопрос Питера. — Она все еще с тобой, на каникулах?

— Да.

Ему ужасно хотелось спросить Риту, почему она уволила Хелен, но он не мог себя заставить выговорить имя девушки.

Вскоре машина остановилась у «Старой мельницы». Рита взяла Питера под руку и повела в дом. Увидев миссис Ковли, жену хозяина пансиона, она представила своего спутника:

— Мой жених. Да, миссис Ковли, миссис и мисс Фаррингтон не смогли приехать сегодня, но, пожалуйста, сохраните за ними заказанные комнаты, — попросила она.

«Вряд ли они им понадобятся, — подумал Питер. — Мама и Глен теперь уже не приедут сюда никогда». Но он ничего не сказал. И намеревался сразу же выложить Рите все, что было у него на уме. Но она сделала это почти невозможным. В холле появилась Пэтти, и Рита мгновенно вошла в роль «любящей матери», чтобы произвести впечатление на Питера.

Она весело прошептала ему:

— Сюда идет моя маленькая приемная дочь. Вот сюрприз для нее!

Питер, всегда нежно относившийся к детям, радушно и тепло приветствовал девочку, веснушчатое личико и открытая улыбка которой так нравились ему.

— О, привет, дядя Питер! — Пэтти радостно подбежала к нему.

— Она скоро научится звать тебя «папа», Пьеро, да? — нетерпеливо вставила Рита, и Питер почувствовал, как у него запылали уши.

«Как все это отвратительно!» — сказал он себе, но не смог ответить «нет». Он немного поболтал с ребенком, и Рита быстро сказала:

— А теперь, Пэтти, беги погуляй, моя дорогая. Маме нужно немного побыть с дядей Питером.

В это время Риту окликнула миссис Ковли:

— Можно вас на минутку, миссис Вейд? Мне нужно обсудить с вами резервирование комнат для ваших друзей.

Рита была вынуждена оставить Питера с Пэтти.

— Ну, как школа? — спросил он с улыбкой.

— Ужасно! — Пэтти шмыгнула носом.

— Ничего, я свою тоже не любил. Ты скоро привыкнешь. Держу пари, что ты весело проводишь каникулы в этом прекрасном местечке!

Пэтти огляделась, убедилась, что мать ее не услышит, и доверительно прошептала:

— О, все совсем не так, потому что Хелен больше нет со мной. О, дядя Питер, не могли бы вы попросить маму вернуть Хелен?

Питер покраснел:

— Ну, милая, это немного затруднительно…

— Она совсем рядом здесь, дядя Питер! Остановилась у леди Пилгрим в Пэткомб-Холле, я знаю. Но я ее еще не видела, потому что мама мне не позволяет. О, дядя Питер, пожалуйста! Пожалуйста… — Она оборвала свою мольбу, увидев, что возвращается мать. Ее личико стало испуганным и пунцовым.

Питер заметил страх в ее глазах и был потрясен. Это не ошибка! Боже мой! Неужели девочка боялась Риту?

Пэтти убежала, и Рита повела Питера на застекленный балкон, где стояли плетеные кресла и столики. Отсюда можно было любоваться прелестным, занесенным снегом садом, спускавшимся к реке, посреди которого стоял старинный каменный фонтан.

Питер подошел к окну и, нахмурившись, закурил трубку. Он никогда еще не чувствовал себя таким неуверенным. На его плечо легла рука Риты.

— Пьеро… О чем Пэтти так горячо просила тебя? Я лишь уловила слова «пожалуйста, пожалуйста…».

Питер повернулся и взглянул в это красивое, умело накрашенное лицо. Он будет честным во что бы то ни стало.

— Пэтти просила уговорить тебя вернуть Хелен, — спокойно ответил он.

— Маленький дьявол! — проворчала Рита.

— Ты не должна сердиться на нее за это.

— Но я сержусь! Ей было запрещено беспокоить меня по поводу Хелен, и она не имела права приставать с этим к тебе.

— Но это вполне естественно — любой ребенок поступил бы так же.

— Ладно, но у меня нет желания возвращать Хелен. Все! Я не сделаю этого, даже если ты попросишь меня, Пьеро.

— Я не стану тебя просить, Рита. Это не мое дело. Но мне кажется, что это жестоко — оторвать ребенка от того, кого он любит и кому доверяет. И я не совсем понимаю, почему ты уволила Хелен.

— Я ее не увольняла. Она заявила, что хочет большей оплаты.

— Да? — Питер удивленно поднял брови. — Глен написала мне совсем другое.

Рита затаила дыхание. Под искусным макияжем ее лицо мертвенно побледнело, и она задрожала от раздражения. Ей хотелось сейчас же устроить Пэтти хорошую взбучку за то, что она посмела упомянуть это мерзкое имя и затеяла весь этот разговор.

Она вспыхнула:

— Ты сказал, что это не твое дело, так оно и есть. В конце концов, Хелен Шоу всего лишь работала у меня по найму, и я не понимаю, почему она тебя так интересует.

— Совершенно верно, Рита. Давай сменим тему, — холодно кивнул Питер.

Но Рита, взбешенная и встревоженная, уже не могла остановиться.

— Вы с Глен оба ошибаетесь в характере Хелен, — упрямо продолжала она. — Я все поняла только после того, как ты уехал. Она вовсе не такая ангельская натура, какой кажется!

— По-моему, Хелен никогда не пыталась казаться ангелом, — возразил Питер. — Она всегда была честной и искренней. И я уверен, преданной тебе и Пэтти.

— О, она не стоит того, чтобы спорить о ней! Можно подумать, что мы ссоримся, и это в день твоего приезда! Господи! — Она замолчала. — Пьеро, дорогой… дорогой… не позволяй мыслям о Хелен Шоу испортить наши первые минуты наедине. Дорогой, разве это не замечательно, что мы вновь вместе… что теперь сможем осуществить свои планы, пожениться и больше никогда не расставаться?

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Питер чувствовал только, что пылкое и слепое увлечение превратилось в холодное равнодушие и даже неприязнь. И ему совсем не нравилось то, что она говорила о Хелен и что было полнейшей ложью.

— Рита, я хочу поговорить серьезно. Нет… не пытайся целовать меня… нам надо поговорить. Я хочу, чтобы ты была благоразумна и помогла мне. Потому что то, что я собираюсь сказать, дается мне совсем не легко.

Он кивнул ей на стул, но Рита не стала садиться. Она испытывала странную тошноту и головокружение, глядя в лицо Питера, жесткое и суровое, и слушая его ровный голос. Как будто он собирался сказать ей о неминуемой гибели.

— Нет! Нет! — прошептала она больше для себя, чем для него. — Нет, я ничего не хочу слышать…

— Рита, сядь, пожалуйста, — вновь попросил он.

Но Рита не хотела сдаваться. Что бы он ни решил ей сказать — а она догадывалась, о чем пойдет речь, — она была не готова к этому. Она должна подольше побыть с ним, применить все свое искусство обольщения, но сейчас она ничего не сможет сделать — она это понимала. Питер был сух и сдержан, и в его спокойствии, в том, как он на нее смотрел, было что-то ужасающее.

— Пьеро… я плохо себя чувствую… — Рита схватилась руками за голову. — Я не стала говорить тебе сразу, но… мне дурно… О, Пьеро… поддержи меня…

Он бросился к ней. Она действительно была совершенно белой, и он ей поверил. Рита оперлась на его руки:

— Попроси… принести мне… немного бренди и отнеси меня… в мою комнату… Пожалуйста, Пьеро…

Рита закрыла глаза, и было похоже, что она потеряла сознание. Питер нахмурился. Вряд ли можно расторгнуть помолвку с женщиной в обмороке. Он позвал миссис Ковли, которая привела с собой служанку, и они все вместе отнесли Риту в ее комнату.

— Бедняжка! — воскликнула миссис Ковли. — Я позвоню доктору.

Но Рита, услышав это, подняла длинные ресницы и прошептала, что ей уже лучше и доктора не надо. Ей требуется только немного полежать. Она уверена, что это скоро пройдет.

Когда женщины вышли, Рита судорожно вцепилась в руку Питера и умоляюще посмотрела на него.

— Я сожалею, дорогой… Я не думала, что так случится, не сердись, — прошептала она.

Он склонился к ней:

— Конечно, я не сержусь. Мне очень жаль, что ты заболела, моя дорогая.

— Пьеро… все в порядке, правда? — Она дышала с трудом.

И вновь Питер оказался в трудном положении.

— Полежи немного спокойно, — ответил он неловко. — Позже поговорим. А пока я прогуляюсь.

Миссис Ковли вернулась со стаканом воды. В ее присутствии у Риты не было выбора, и она позволила ему уйти. Она чувствовала, что ей удалось предотвратить нечто, что могло угрожать ее счастью, но знала: это всего лишь временная передышка. Оставшись одна, она прижала платок к глазам. Рита была в панике. «Он больше не любит меня. Он не хочет на мне жениться. Вот почему его мать сюда не приехала. Он передумал. И это связано с Хелен… О, мой бог! Мой бог! Я не вынесу этого!»

Рита уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить звук рыданий, сотрясавших ее тело. Безумные идеи заполнили ее сознание. Она откажется дать ему свободу и, если он будет настаивать, пригрозит, что убьет себя. Она будет взывать к его доброте и великодушию. Она не даст ему уйти от нее. Не даст! Любой ценой она заставит его жениться, если он не хочет быть ее убийцей.

Тем временем Питер надел пальто и шляпу и вышел в сад. Он чувствовал тоску и жалел, что приехал в Вест-Мейлинг. Парню, имевшему дело с Ритой Вейд, нужно иметь огромное мужество. Почему он не разглядел с самого начала ее подлинную натуру? Не увидел, какой эгоистичной и истеричной она была? Почему был таким слепым, поддавшись ее чарам? И с горечью Питер все больше осознавал свою любовь к Хелен.

Он шел по замерзшей дороге, холодный ветер обжигал его лицо. На перекрестке Питер остановился, внезапно заметив указатель: «На Пэткомб-Холл» — и понял, что должен пойти этой дорогой, должен увидеть Хелен. Пусть Рита приходит в себя, он вернется позже. Сначала он должен увидеть Хелен. Должен!