Дверь квартиры в Найтсбридже открыла сама миссис Вейд. Хелен вошла в красивую прихожую, чувствуя себя довольно глупо. После столь короткого знакомства с плачущей школьницей ей самой казалась нелепой мысль напрашиваться на работу в качестве гувернантки.

Мать Пэтти, одетая в прекрасно сшитый темно-зеленый костюм, выглядела усталой и раздраженной, но встретила девушку приветливо:

— А, это вы, мисс… э-э-э… Шоу… Значит, вы не забыли каприз моей дочери!

— Нет, — ответила Хелен, — не забыла.

Миссис Вейд провела ее в гостиную, где горели все лампы, и ничто не напоминало о тусклом и унылом осеннем утре. Рита любила жить при полном освещении и с включенным камином. Комната поразила Хелен — так здесь было жарко.

— Никак не могу согреться, — объяснила Рита, указывая Хелен на кресло, и потерла длинные тонкие пальцы. Затем предложила девушке сигарету, от которой та отказалась, закурила сама и быстро стала рассказывать о Пэтти, о смерти мужа, о последовавших за этим трудностях и ее предстоящем замужестве.

— Понимаете, мисс Шоу, Найджел… мистер Кресланд… он очень добр к Пэтти, но, естественно, не очень хочет, чтобы она всегда была с нами. А я собираюсь выйти за него замуж через месяц.

Хелен кивнула, внимательно слушая. «Найджел совсем не добр к Пэтти. Он ее ненавидит. И она, эта женщина, борется между инстинктивной любовью к собственному ребенку и страстным увлечением этим мужчиной. Какой ужас!»

Рита продолжала говорить. Она улетает в Париж… во всяком случае, должна улететь послезавтра… чтобы купить себе приданое. Она привыкла иметь в доме первоклассную прислугу, и у нее работала до этого дня полушведка по имени Луиза, которая прислуживала ей и Пэтти и вела хозяйство, но вчера эта противная тварь без предупреждения покинула ее, видимо, кто-то предложил ей больше денег. Она оставила ее в тяжелом положении, как раз когда она, Рита, так занята и не хотела бы оставлять пустой квартиру. Ей нужно, чтобы кто-то здесь жил и присматривал за вещами…

Слова лились потоком, Рита нервно сжимала и разжимала пальцы, небрежно смахивая на ковер пепел. Хелен молча слушала. Многое потрясло ее. Она думала, что за ужасная жизнь была здесь у Пэтти, в этой искусственной жаре, среди толстых ковров, роскошной дорогой мебели и тяжелых портьер с оборками, наглухо закрывавших комнату от внешнего мира. Тюрьма для маленького ребенка… Нет места для игр, для небольшого, но полезного беспорядка, для щенка или котенка… Квартира женщины, где было место только ее вкусам и ее индивидуальности. «Бедная Пэтти!» — снова подумала Хелен.

— Теперь о том, что я хочу, — услышала она высокий голос Риты. — Мне нужен кто-то, кто будет гулять с Пэт… или даже иногда ездить с ней на побережье… Нужен человек молодой, кто может развлечь ее. Вам сколько лет?

— Двадцать два.

— И без обузы… я имею в виду, не помолвлены… Вы не собираетесь выходить замуж?

Руки Хелен сжались, бледное лицо покрылось краской.

— Нет… — тихо ответила она. — Я должна была выйти замуж, но мой жених… умер… полиомиелит… полгода назад.

Рита Вейд с трудом переключилась от собственных проблем, чтобы выразить короткое сочувствие.

— О, я очень сожалею… — пробормотала она.

Хелен поспешно сменила тему:

— У меня нет никого, кроме тети и дяди. Они не очень состоятельны, и я хочу сама зарабатывать на жизнь.

Она объяснила Рите свое положение и рассказала о заброшенном занятии живописью.

— О, как приятно! — воскликнула Рита. — Вы обязательно должны заняться с Пэтти рисованием. Она очень любит рисовать…

«Это только потому, — отметила про себя Хелен, — что рисование должно занять ребенка, а не потому, что она хочет, чтобы дочь действительно занималась тем, что ей интересно».

Рита уже тактично перешла к вопросу о рекомендациях.

— Конечно, — улыбнулась Хелен. — Я ведь только незнакомка, с которой Пэтти поболтала несколько минут в отеле.

Она назвала Рите три имени: банкира ее дяди, викария, который знает ее со дня конфирмации, и матери Кристофера, леди Пилгрим.

Список впечатлил Риту Вейд, как Хелен и ожидала. Это вызвало у девушки легкое презрение к искушенной снобистской натуре, скрывавшейся за такой поразительной красотой. Хелен могла вообразить себе, как мужчины «падали» перед стройной, грациозной фигурой, которую Рита сохранила, несмотря на то что ей было уже за тридцать, прекрасными черными глазами и великолепными рыжими волосами.

— Значит, вы хотите, чтобы я приступила к работе в конце школьного семестра, миссис Вейд? — спросила она, вставая.

— Разумеется. Но как же насчет этих трех месяцев? Вы сказали, что ищете работу…

Вопрос подтолкнул Хелен сделать миссис Вейд другое предложение. Она сказала, что согласна занять место шведки и начать работать по хозяйству. Рита удивленно уставилась на девушку, и в ее глазах загорелась надежда.

— Вы действительно могли бы это делать? Конечно, на время каникул, когда вам придется заниматься с Пэтти, мы найдем приходящую домработницу… Но сейчас вы правда не возражаете против работы по дому?

— Мне часто приходилось этим заниматься, — улыбнулась Хелен.

Вздохнув с облегчением, миссис Вейд наняла Хелен за пять фунтов в неделю и сказала, что девушка может сегодня же переехать сюда и приступить к своим обязанностям.

— Если вам будет одиноко, вы можете пригласить друга, — добавила она.

Как Хелен поняла впоследствии, это было обычное поведение Риты: внезапные великодушные порывы, делавшие ее такой привлекательной, уживались с полнейшим эгоизмом, даже бессердечием, вспыльчивым характером и подозрительностью, унаследованными ею от сицилийской бабки.

Рита же решила, что Хелен очень спокойная и тактичная и не будет действовать Найджелу на нервы. Не будет и интересовать его — слишком уж неброская и скромная, хотя у нее прекрасные белокурые волосы и темно-серые глаза. «Можно не беспокоиться, — думала она. — Рядом со мной она слишком бесцветна».

Утешая себя этими мыслями, она через два часа, как было условлено, встретилась с Найджелом в «Беркли». После ленча он повез ее в Суссекс, куда они были приглашены в гости. Рита была в отличном настроении, довольная, что нашла новую работницу и «пристроила» Пэтти на Рождество.

Но вскоре Рита снова начала испытывать недовольство и озадаченность. Она давно поняла, что Найджел — трудный мужчина, хотя вполне мог, когда хотел, быть забавным и очаровательным. Он пылко влюбился в нее и сделал все, чтобы ее покорить. Но оказался еще эгоистичнее, чем она сама, и их лихорадочная физическая близость часто чередовалась с горячими ссорами. Все их время проходило в развлечениях: скачки, пикники, автогонки, бридж или покер. И денег на все это тратилось гораздо больше, чем Рита могла себе позволить.

Доктор Вейд имел обширную практику, зарабатывал довольно хорошо и при собственных малых потребностях при жизни и отсутствии родственников неплохо обеспечил Риту. Но она быстро все спустила и начала тратить основной капитал. А у Найджела были деньги. В свои сорок лет он уже был директором нескольких компаний и удачливым игроком на фондовой бирже. Всякий раз, как удача ему улыбалась, он дарил Рите что-то дорогое. Казалось, он был от нее без ума. Она тоже была в него влюблена, но возмущалась, что он не стал ее рабом, каким был отец Пэтти, смиренно обожавший жену. Найджел временами был с ней бесцеремонен и даже груб, а когда раздражался, мог дуться целыми неделями. А в последнее время он очень часто сердился — из-за Пэтти.

— Она не моя, так почему же ты ждешь, что я буду ее любить? — бросил он однажды в пылу ссоры.

В этот миг в Рите возмутилась мать, и она горячо начала защищать своего ребенка. Но вскоре ослабела и уступила, согласившись держать Пэтти подальше, в пансионе. С тех пор иногда Рита чувствовала страх, даже ужас, находясь под властью Найджела, но все эти счета, которые он за нее оплачивал, счета, которые она не имела права увеличивать, если бы думала о будущем Пэтти… А Найджел возмещал ей и превышение кредита в банке. Да, она выйдет за него замуж, из-за денег.

Рита осторожно избегала говорить с Найджелом о дочери, если это не было необходимым. Но теперь, в Суссексе, после очередной вечерней игры в покер, когда они с Найджелом остались одни, вдруг сказала:

— Кстати, помнишь, дорогой, тот последний наш ленч с Пэтти в «Ритце»? За соседним с нами столиком сидели пожилой мужчина и белокурая девушка в твидовом костюме…

— Какого дьявола я должен их помнить? — Найджел зевнул. — Там была масса людей.

— Ну, не важно. Дело в том, что Пэтти подружилась с этой девушкой, Хелен Шоу. У нее прекрасные рекомендации, и она именно того типа, что я и хотела. Она согласилась присматривать за квартирой вместо Луизы, а потом опекать Пэтти в каникулы. Тебе не кажется, что это хорошая идея?

— Я думаю, что это одна из твоих худших ошибок, моя дорогая Рита, — не колеблясь, ответил он.

— Но почему?

— Потому что в квартире будет еще кто-то, и мы не сможем остаться наедине.

— Не беспокойся. Мисс Шоу не из тех, что лезут не в свои дела. И кроме того, если ты хочешь больше времени проводить со мной, мне нужен кто-то, кто будет присматривать за Пэтти.

— И все же, учитывая, что в это Рождество у нас медовый месяц, я считаю, это чертовски неудачно — получить в нагрузку и ребенка и гувернантку. Вряд ли это можно назвать тактичным с твоей стороны. Какого дьявола ты не можешь найти зимний лагерь?

Глаза Риты вспыхнули. Материнский инстинкт заявил о себе. Она уже не чувствовала себя слабовольной и готовой жертвовать всеми желаниями ради Найджела.

— Лагеря, мой дорогой, существуют для лета, — огрызнулась она. — И почему мой ребенок не может хоть иногда побыть дома?

— Разве этот дом вскоре не станет и моим домом? — с наглой ухмылкой поинтересовался он.

— О да, как и моим! А Пэтти — моя дочь!

— А это твоя самая большая ошибка в жизни, моя милая.

— Не будь таким отвратительным! Многие мужчины женятся на вдовах с детьми и обращаются с ними по-доброму.

— Я тебе уже говорил: я не выношу детей.

Она раздраженно махнула рукой и достала сигарету.

— Иногда мне кажется, что ты не человек.

Найджел развалился в глубоком кресле и усмехнулся:

— Ты заставляешь меня смеяться без остановки! А ты разве человечнее? Не твердила ли ты всю первую неделю нашего знакомства, как это ужасно для бедной Риты остаться вдовой с ребенком на руках? И конечно, несчастный ребенок был сначала изображен как четырех лет от роду, потом — шести, а когда я ее встретил, оказалось, что ей все одиннадцать! Не обманывай себя, что ты любишь ее больше, чем я.

— Знаю, что так, — ответила она взбешенно. — Но я ее родила и не могу совершенно пренебрегать ею!

— Моя милочка, она находится в очень дорогом пансионе, за который, так уж случилось, плачу я. А это никоим образом не может рассматриваться как пренебрежение…

— Ладно, — сдалась Рита. — Но разве тебе не доставляет удовольствия то, что ты для нее делаешь, учитывая, что вскоре ты станешь ее отчимом?

Найджел встал и бросил окурок в камин.

— Я не желаю, чтобы мне напоминали об этом, и не намерен больше терпеть подобных безобразных ленчей, что был в «Ритце». Чем меньше я буду видеть свою «падчерицу», тем лучше.

Слезы ярости, появившиеся на глазах Риты, грозили нарушить ее макияж. Она отбросила так и незажженную сигарету и достала из вечерней сумочки зеркальце и носовой платок.

— Иногда я думаю, что ты дьявол, Найджел.

— А я думаю, что тебе нравится обманывать себя, что ты хорошая мать, мой ангел.

— Но я пытаюсь ею быть… — сказала Рита, глотая слезы.

Он рассмеялся:

— Но ты никогда в этом не преуспеешь. У тебя нет даже задатков любящей мамочки. Ты слишком интересуешься собственной личностью, и я этому не удивляюсь. Ты чертовски хороша, но только не тогда, когда тащишь за собой этого ребенка. Прислушайся к моему совету и держи ее подальше от меня. Вот мы и не будем ссориться.

— Хорошо, — согласилась она, обиженно глядя на него. — Но мисс Шоу останется работать у меня и присматривать за Пэтти. И я обещаю держать их обеих подальше.

Найджел улыбнулся, подошел к Рите и в порыве внезапно нахлынувшей страсти схватил ее в объятия:

— Не стоит тратить впустую время. Как насчет поцелуя?

Рита холодно улыбнулась и подставила губы. Поцелуй был долгим.

— Никто и не подумает, что у тебя есть беби, Рита, дорогая моя! У тебя такая чудесная фигура! Когда ты отправляешься в Париж, чтобы порадовать меня своими обновками?

— Возможно, на следующей неделе.

— Только скажи, сколько тебе потребуется денег…

В следующий миг Найджел забыл и о Пэтти, и о ссоре с ней. Но Рита не забыла. И этим вечером поняла, что окончательно разлюбила его. Ей хотелось встретить кого-то другого, кто мог бы удовлетворить и ее романтические чувства, и корыстные желания.