Дядя Хелен, Джордж Шоу, скончался в этот уик-энд. Хелен казалось, что она обречена терять тех, кого любит. С уходом дорогого дяди Джорджа она лишилась последнего близкого родственника и преданного друга. Болезненная и хрупкая тетушка после похорон совсем обессилела, но, к счастью для девушки, не требовала, чтобы та оставалась с ней дольше, чем было необходимо для приведения дел в порядок. У миссис Шоу была подруга ее же возраста, старая дева, которая жила одна в маленькой квартире на Эрлз-Корт в западной части Лондона. У нее-то она и осталась жить, сдав дом внаем, чтобы выручить еще хоть немного фунтов на свои нужды. Миссис Шоу велела Хелен возвращаться к собственной жизни и не жертвовать собой, прислуживая старухе, проводящей большую часть времени в кровати или на диване.

У Изабеллы Бринкли, ее подруги и доброго гения, была старая, но еще крепкая помощница по хозяйству, скромная и преданная Эмми, которая и взялась присматривать за обеими леди. Хелен с облегчением оставила тетушку на ее попечение и позвонила Рите.

Она отсутствовала две недели и только теперь узнала, что Пэтти была дома. Попрощавшись с тетей, девушка поспешила к Рите, чтобы успеть повидаться с ребенком.

Пэтти встретила ее восторженно:

— Мама сказала, что я могу остаться на уикэнд, разве это не здорово? И у меня скоро будет новый отчим. Его зовут дядя Питер. О, Хелен, он замечательный! Мы вместе играем, он умеет показывать карточные фокусы! Он гораздо, гораздо лучше, чем дядя Найджел…

Это было шоком для Хелен. Сбитая с толку, она повернулась к Рите за объяснениями, и, когда девочка ушла, Рита сказала:

— Пэтти свалилась на меня неожиданно. Я не могла ничего поделать… Я вынуждена была сказать Пьеро, что она — мой приемный ребенок. Он не думает, что по возрасту я могу быть ее настоящей матерью. Так получилось… О, не смотри на меня так, Хелен!

Рита покраснела и нахмурилась, поймав презрительный взгляд девушки. Первой реакцией Хелен было немедленно уйти от этой женщины и никогда ее больше не видеть. Она была просто омерзительна. Но в следующую минуту Рита сделала новый ход:

— Мы с Пэтти нуждаемся в тебе так же сильно, как и прежде, если не больше, поскольку я вскоре собираюсь выйти замуж за Пьеро. Хотя он желает, чтобы Пэтти уехала с нами в Африку, я не хотела бы забирать ее прямо сейчас. Я должна дать нашему браку укрепиться. Я решила оставить ее в школе… рядом с тобой. Если она несчастна там, мы найдем другую. Но шесть месяцев мы с Питером пробудем одни…

С каждым ее словом росла уверенность Хелен в том, что страсть Риты к Питеру Фаррингтону была почти безумной… Эта страсть делала ее безнравственной и беспринципной, не помнящей о своих материнских обязанностях.

И вновь она обманула Питера… Хелен не знала, то ли сердиться на него, то ли жалеть. Мысль о том, как бесстыдно он был обманут, потрясла ее. Но она не могла уйти теперь, когда увидела счастливое лицо ребенка, который расцвел на глазах от любви и внимания. Она не могла покинуть эту трогательную девочку, понимая, что в бурной жизни Риты может всякое случиться и Пэтти тогда окажется совсем одна. Хелен решила остаться.

Вскоре повеселевшая Пэтти вернулась в школу. Хелен приступила к обычной работе, освободив Глен, которая в полном восторге от будущей невестки прекрасно справлялась с домашними делами и не находила их слишком утомительными.

Хелен было интересно, как Гленис восприняла новость о «приемном» ребенке Риты. И узнала это через несколько дней по случайной фразе девушки.

— Знаешь, Хелен, — дружелюбно сказала Глен, — я думаю, Рита поступила благородно, взяв на себя воспитание маленькой Пэтти. Хотя она ей в некотором смысле и родственница.

— Пэтти — очень славный ребенок, — только и сказала Хелен, избегая смотреть на девушку.

— Но вместе с тем ужасное беспокойство для Риты, впрочем, как и для Пьеро. Одиннадцатилетняя падчерица! Как ты думаешь?

Хелен даже не осмеливалась думать об этом. Ее уши горели.

— Твой брат… так сказал? — горько спросила она.

— Нет, он любит детей. Но, бьюсь об заклад, он предпочел бы иметь только одну Риту, — легкомысленно заявила Гленис и, беспечно насвистывая, ушла.

Остаток дня Хелен думала над замечанием девушки. Ей было противно слышать, как Риту называют «благородной». И естественно, существование Пэтти оказалось серьезным испытанием для Питера. Молодые мужчины его возраста обычно избегают жениться на женщинах с большими детьми. Если бы ему сказали, что Пэтти — дочь Риты, он, возможно, пожалел бы о своем решении.

Ничего удивительного, что Рита хотела оставить Пэтти, когда выйдет за Питера. А состоится ли вообще эта свадьба? Чем больше Хелен думала об этом, тем больше опасалась за Питера… доброго, честного Питера… сумасшедшего, глупого, ослепленного любовью к безнравственной авантюристке.

Хелен видела Питера довольно часто — теперь он приходил как признанный жених Риты. И странное чувство горечи усиливалось в ее душе.

Конец ноября Рита встретила в приподнятом настроении. По какой-то необъяснимой причине Найджел не появлялся на сцене, не пугал ее и не беспокоил. После объявления о помолвке в ежедневной газете Рита с дрожью ждала его яростной реакции, но он почему-то хранил зловещее молчание. Но по крайней мере, он дал ей время укрепить позиции, и она лихорадочно работала над этим: ловко добилась, чтобы Питер точно определил дату свадьбы на рождественской неделе, и безрассудно бросилась готовить новое приданое. При этом у Риты состоялся долгий разговор с управляющим банком о превышении ею кредита. Она сообщила ему, что мистер Кресланд может отозвать свои гарантии, потому что она выходит замуж за мистера Фаррингтона, хорошо известного банкира из Восточной Африки, и сама может гарантировать возвращение ссуды немедленно после свадьбы. Ее будущий муж собирается положить на ее счет приличную сумму.

Управляющий банком, впечатленный именем ее жениха, все проверив, объявил, что Рите нечего беспокоиться.

Рита вернулась домой в отличном настроении.

— У меня такое чувство, что моя звезда только что засияла еще ярче, — сказала она Хелен. — Удача вновь повернулась ко мне лицом. И раз я стану женой Питера, я собираюсь начать новую жизнь. Ты увидишь, Хелен, я буду замечательной женой… А позже заберу в Найроби Пэтти и постараюсь быть ей хорошей матерью. Получив кучу денег, я обязательно вспомню и о тебе! — Она добродушно засмеялась.

— Мне ничего не нужно, — резко ответила Хелен и отвернулась. — Я только хочу видеть Пэтти счастливой.

Пасмурным и холодным днем Хелен, пока была в квартире одна, решила немного отдохнуть и послушать «Ромео и Джульетту» Чайковского, музыку, которую любила она, любил Крис… и Питер тоже.

Питер зашел неожиданно — у него не состоялась деловая встреча, и он забежал проведать невесту.

Едва Хелен открыла дверь, Питер сразу же узнал знакомую мелодию.

— О, одна из моих любимых! Как это приятно, Хелен! — воскликнул он.

Хелен быстро повернулась и пошла в гостиную. Питер последовал за ней. Они погрузились в прекрасную музыку, а когда пластинка закончилась, Питер улыбнулся девушке:

— Это было чудесно! Знаете, я уже давно не слышал ничего хорошего. Мне это было так нужно…

Хелен улыбнулась ему в ответ. Их старая дружба вновь воскресла, и девушка внезапно ощутила себя счастливой, впервые с тех пор, как умер ее дядя.

— Еще что-нибудь поставить? — спросила она.

— Да, с удовольствием послушал бы! — ответил Питер и, откинувшись на спинку кресла, стал набивать трубку, но, вспомнив, что Рита не любила табачный дым, достал из коробки сигарету и закурил, задумчиво наблюдая за Хелен. Какая она славная… с ней так легко и спокойно общаться…

Внезапно Питер поймал себя на мысли, что со времени объявления помолвки с Ритой вел какой-то беспорядочный образ жизни, слишком беспокойный, на его вкус. Человек, любящий прогулки на свежем воздухе и занятия спортом, он не привык тревожиться, как сейчас, когда раздумывал о Рите, об их будущей совместной жизни. Она по-прежнему волновала его и была для него прекрасной и соблазнительной, как прежде, но постепенно в сознании Питера укреплялась мысль, что он совсем не хочет жить так, как Рита планирует. Он мог, конечно, вытерпеть и походы в театр, и в кино, и веселую вечеринку, но — изредка. А с тех пор, как Рита оправилась после операции, она только и делала, что развлекалась, вставала поздно, не раньше одиннадцати, а ему хотелось, чтобы она совершала с ним утренние прогулки верхом. И эта квартира, похожая на оранжерею… Питер считал все это немного искусственным, как и развлечения, которые, казалось, были необходимы Рите, словно воздух. Он размышлял, захочет ли она жить в сельской местности, гулять с ним, ездить верхом или устроит ему такую же беспокойную, полную сомнительных удовольствий жизнь, которую многие ведут и в Найроби? Когда Питер Фаррингтон позволял себе задумываться об этом, он неизбежно оказывался в тупике.

И ее предполагаемая любовь к музыке… Рита говорила, что любит хорошую музыку… накупила пластинок, но никогда не слушала их, и это тоже было странно. Вероятнее всего, она не была подлинным меломаном, как Хелен. Не было в ней и стремления к покою. Казалось, Рита нуждалась только в развлечениях и в нем, Питере…

Он был терпим к такому поведению Риты, пока находился под ее чарами, рядом с ней. Но когда уходил и имел время поразмыслить, начинал сравнивать ее с Хелен, казавшейся ему родной душой… Вот и сейчас он сравнивал их и неловко признавался себе, что ему ужасно хочется сидеть вот так, у камина, слушать Чайковского, смотреть в глаза Хелен. И не было никаких тревог и волнений, и он был абсолютно счастлив. Питер задумался о Хелен. Он не говорил с ней наедине с того самого вечера, когда она рассказала ему о Кристофере.

Прозвенел дверной звонок, грубо прервав прекрасную музыку. Питер нахмурился. Хелен вздохнула. Она тоже расслабилась и была счастлива, но теперь выражение усталости опять вернулось на ее лицо.

— Должно быть, это Рита. Она иногда забывает ключи, — сказала она.

— Я открою. — Прежде чем Хелен успела встать, Питер быстрыми шагами пересек гостиную и вышел в холл.

Хелен сделала потише звук и прислушалась. Без сомнения, это Рита. Глен отправилась с подружкой в кино, никто не ожидался с визитом. И вдруг ее сердце вздрогнуло, Питер, вежливо и дружелюбно говорил:

— О да, я слышал о вас от сестры. Конечно, проходите… — Затем он сунул голову в дверь и вполголоса сказал Хелен: — Отменяется наш Чайковский! Это адвокат Риты, мистер Кресланд. Мне пришлось впустить его. Он сейчас раздевается.

Хелен безмолвно застыла. Слишком поздно было жалеть, что она не сама открыла дверь. С тех пор как Рита покинула клинику, ее терзал страх, что Найджел придет в дом и начнутся неприятности, но в последние несколько дней она как-то забыла об этом и даже не упоминала его имени.

Хелен, по природе далекая от того, чтобы быть интриганкой, как Рита, уже не могла справиться с ситуацией. Она с тревогой смотрела на входившего в гостиную Найджела. Один бог знает, что на это скажет Рита! Ужасно!

Найджел взглянул на девушку с насмешкой.

— А, моя дорогая мисс Шоу! Как поживаете? — спросил он и протянул ей руку.

Хелен покраснела. Она знала, что Питер наблюдает за ними, и вновь, вопреки своему отвращению к хитрости и лжи, была вынуждена принять участие в игре. Было время, когда она чувствовала к бывшему любовнику Риты некоторую симпатию, но только не сейчас. Он оказался человеком неприятным, и вдобавок ко всему Хелен не сможет забыть страданий Пэтти, причиной которых он был.

Девушка едва коснулась пальцев Найджела. Она видела, что он склонен играть роль адвоката и, похоже, ситуация доставляла ему истинное удовольствие.

Он повернулся к Питеру и довольно любезно заговорил с ним.

— Очаровательная квартирка и такая теплая, что приятно в эти холодные дни, — оживленно сказал он, протягивая руки к электрическому камину.

— Все еще идет снег? — вежливо поддержал разговор Питер и бросил на Хелен взгляд, ясно говоривший, как он раздосадован помехой, прервавшей музыку.

Найджел опустился в кресло и усмехнулся Хелен, затем перевел взгляд на высокого, элегантного молодого мужчину.

«Итак, вот, значит, каков Пьеро Риты! — мрачно подумал он. — Очень молодой и именно того типа, что обычно привлекают женщин. Но слишком молод для нее. Слишком славный, а значит, никогда не сможет удержать такую женщину, как она. Рита нуждается в опытной руке, черт бы ее подрал!» — мысленно выругался он, и внезапная ревность к Питеру Фаррингтону стерла улыбку с его лица.

Какое-то время мужчины вели бессвязный разговор о погоде, обсуждали правительство и затем перешли на Восточную Африку.

— Вам посчастливилось жить в таком месте, как Найроби, — заметил Найджел. — Я слышал, что основная часть страны по сей день остается сельской местностью.

— Да нет, это не совсем так, — ответил Питер и открыл пачку сигарет. — О боже, я уже все выкурил…

— Ничего страшного. — Найджел встал и подошел к столику, на котором стояла пластиковая коробка для сигарет — одна из тех игрушек, что он иногда дарил Рите.

Питера поразило, что адвокат Риты так хорошо знает привычки дома. Хелен с тревогой ждала возвращения хозяйки.

— Мистер Кресланд, Рита, конечно, говорила вам, что мы с ней надеемся пожениться до Рождества? — спросил вдруг Питер.

Хелен затаила дыхание. Она заметила, как сузились глаза Найджела. Но он спокойно улыбнулся.

— Нет, Рита ничего не говорила мне об этом, — сказал он после недолгой паузы. — Первой, кто дал мне хоть какую-то информацию, была ваша сестра. Но я не видел Риту несколько недель. Сначала она лежала в клинике, потом у меня был грипп, а затем я провел неделю в деревне, восстанавливая силы. Но полагаю, Рита сказала вам, что ожидает моего визита?

— Нет, — засмеялся Питер, — ничего не говорила.

Найджел удивленно поднял брови. Питер нахмурился. В Найджеле было что-то такое, что ему определенно не нравилось, хотя он всегда считал, что составлять о ком-то поспешное мнение неправильно. Однако сейчас он вспомнил, что Рита ни разу не упоминала имени своего адвоката.

И тут вернулась Рита. Она открыла дверь своим ключом и влетела в гостиную. Увидев во дворе машину Питера, она слегка досадовала, что не смогла сама принять его.

— Привет… — начала она и, внезапно онемев, замерла на пороге и уставилась на хорошо знакомую фигуру, поднимавшуюся с кресла.

Кровь отхлынула от ее лица. Но для мужчины, который в последний раз видел ее в клинике, она никогда не выглядела красивее, чем сейчас, Рита была одета в меховую шубку, капли растаявшего снега мерцали на фиолетовой шляпке с перьями и блестящем мехе. Нет никого под стать ей, решил Найджел. Несмотря на свою ярость, он понял, что все еще неистово хочет ее, но безжалостно решил поиграть с ней, как кошка с мышкой.

— Моя дорогая! — воскликнул он, протягивая ей руку. — Как ты?

Хелен, затаив дыхание, наблюдала. На мгновение она испугалась, что Рита сейчас упадет в обморок, но та только выронила сверток, который принесла. Найджел наклонился и подал его ей. Хелен заметила в глазах Риты смесь ужаса и отвращения, но она, как всегда, взяла себя в руки и вновь стала хозяйкой положения.

— Что за удивительный сюрприз, мой дорогой Найджел! — с показным радушием воскликнула Рита. — Как поживаешь? Мы давно не виделись. — Она повернулась к Питеру: — Я совсем не ожидала тебя…

Питер тоже был восхищен прелестной картиной. Забирая у Риты из рук сверток, он взглянул в ее прекрасные глаза, полные страстной любви к нему, и вдруг почувствовал необъяснимое раздражение. Всего несколько минут назад он спокойно слушал с Хелен любимую музыку, а теперь атмосфера была наполнена тревогой и лихорадочным возбуждением, которые Рита всегда ухитрялась приносить с собой.

— Мне пришлось самому представиться твоему… э-э-э… жениху, — усмехаясь, сказал Рите Найджел.

Она нервно закусила губу. Час настал, подумала она, и Найджел пришел, чтобы заявить о своих правах. Как далеко он намерен зайти, она не знала и даже не могла предположить.

Разговор стал общим, и Рита поняла, что Найджел почему-то сам позволил, чтобы его принимали за ее адвоката. Она злилась на себя за свою выдумку. Но изменить что-либо не могла.

— Приготовь чай, Хелен, — резко приказала она, и Хелен была рада уйти из гостиной.

Рита сняла шубку, села на софу и потянулась за сигаретой. Коробка оказалась пустой.

— О, черт, — заметил Питер, — и у меня все закончились.

Найджел, прищурившись, взглянул на Риту.

— У меня есть пачка твоих любимых в кармане пальто. Сейчас принесу, — сказал он.

«Твоих любимых? А он хорошо с ней знаком!» — мрачно подумал Питер. Угрюмо нахмурившись, он подошел к окну и отдернул занавеску. Улица была вся засыпана снегом. В сумраке снег казался серым и грязным. От окна тянуло холодом, Питер с благодарностью вдохнул свежего воздуха и вдруг почувствовал неприязнь к Лондону, английскому климату и затосковал о безоблачном голубом небе и солнце Кении. Ему никогда не было легко и непринужденно в надушенной и жаркой квартире Риты. И ему не нравился ее адвокат.

Рита с тревогой смотрела на Питера.

— Дорогой, я так сожалею… Найджел — последний человек, которого я бы хотела видеть…

— Если у него к тебе какие-то дела, — проворчал Питер, — почему бы ему не встретиться с тобой в офисе в приемные часы, дорогая? Или это лишь предлог для светского визита?

Рита тяжело вздохнула:

— Я… да… полагаю, что так.

Вернулся Найджел с сигаретами. Он протянул их Рите и, щелкнув маленькой золотой зажигалкой, поднес язычок пламени к ее сигарете, как делал сотни раз прежде. Ей хотелось крикнуть, чтобы он убирался и больше никогда не приходил сюда, но она сумела сохранить ледяную сдержанность.

Питер перехватил странный взгляд, которым его невеста обменялась со своим адвокатом, пока прикуривала сигарету. Какого черта этот парень так самодовольно улыбается? Питер не был ревнивцем и не знал, что такое тайные происки. Он был слишком открытым и здравомыслящим. Но, будучи человеком впечатлительным, явно ощущал напряженность обстановки. Несмотря на смех и веселый голос Риты, Питер был совершенно уверен, что она терпеть не может адвоката. Он уже научился понимать, когда она говорит искренне, а когда притворяется. И не любил, когда она притворялась.

— Не будет ли дерзостью с моей стороны поинтересоваться, когда вы собираетесь пожениться? — спросил вдруг Найджел.

Рита, запинаясь, ответила:

— Перед… перед Рождеством.

— Ясно.

Губы Найджела скривились в усмешке, и Рита поторопилась добавить:

— Знаю, мы должны кое-что обсудить. Я лучше приду к тебе в офис, Найджел.

— Да уж, пожалуйста. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Я буду ждать!

Она не ответила и молча курила, чувствуя страх и гнев. Почему так сердито смотрит на нее Питер? Что он думает? Почему, черт возьми, эта дура Хелен позволила Найджелу войти?

Питер был сильно уязвлен очевидной близостью Найджела и своей будущей жены.

— Если ты не возражаешь, Рита, я поеду в «Одеон» встретить Глен. Она там с подругой. Дневной сеанс заканчивается в пять, я их заберу и приеду сюда вместе с Тлен. Ты, вероятно, хочешь поговорить с… э-э-э… мистером Кресландом?

— Это было бы великолепно! — Найджел улыбнулся.

Рита встала и умоляюще посмотрела на Питера. Она не хотела, чтобы он уходил, особенно сейчас, когда он, кажется, не очень доволен ею. С другой стороны, будет лучше, если он уйдет… безопаснее.

И тут Найджел нанес ей новый удар:

— Кстати, полагаю, вы уже успели познакомиться с вашей будущей падчерицей?

— О да, — холодно ответил Питер. — Вы имеете в виду Пэтти?

Рита поспешила вмешаться:

— Поторопись, Питер, иначе пропустишь Глен.

Она выпроводила его из комнаты, быстро закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, глядя на Найджела сверкающими глазами.

— Что тебе здесь нужно?

— Моя дорогая девочка, перестань расстраивать себя. Я уверен, что, хотя ты и собираешься как можно скорее выскочить замуж, ты еще не совсем восстановила свои силы.

— Зачем ты пришел?

— Увидеть тебя. Разве это не привилегия старого друга?

— Ты больше не мой друг и не можешь приходить сюда, когда тебе вздумается!

— Отлично. — Найджел пожал плечами. — Тогда давай оставим этот фарс с адвокатом и его клиентом и честно поговорим о неприятном. Если, конечно, ты можешь быть честной, моя милая. Но ты прекрасно знаешь, что не сможешь обмануть меня, как этого красавчика из Африки. Кстати, он просто великолепен! И такой юный! Рядом с ним я чувствую себя старым развратником! Но разве он не слишком юн для тебя, моя дорогая?

— Это мое дело!

— И мое тоже. И не смотри на меня так свирепо, милая, сядь.

Рита тяжело задышала, кончики острых ногтей впились в ладони. Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать на него, прислушиваясь, когда за Питером захлопнется входная дверь.