Глава 1

Лондон, 1812 год

Его опять одолело беспокойство – словно змея проснулась от спячки и приготовилась наброситься. И не важно, что он джентльмен» имеющий влиятельных друзей и связи, не важно, что у него блистательный титул, который он наконец-то получил после многолетних мытарств. Он опять, как и раньше, рыскает по Лондону в поисках справедливости, дозу которой ему насущно необходимо получить.

Он заметил, что вернулся к старым трюкам – отчасти в ответ на неприятности, которые ему день за днем преподносит профессия. Казалось бы, положение одного из самых влиятельных юристов Англии должно было утолить его жажду справедливости, но в последнее время колеса мельницы правосудия крутились мучительно медленно. К делам примешивалась политика, бюрократы затягивали даже простейшие дела, а когда он пытался подтолкнуть процесс, то натыкался на еще большие препятствия.

На улицах было проще. Здесь легко было понять, кто прав, кто виноват, и он мог вершить правосудие. Если воры ограбили подвыпившего господина, он мог их догнать и «убедить» вернуть добычу. Если банда напала на женщину, он мог вмешаться и остановить насилие, показав этим людям всю ошибочность их поведения. Если прохвосты замыслили убить принца Уэльского, он мог выследить их логово, собрать доказательства, получить признание – и все это без ненужных усложнений.

После того случая трудно было разобрать, чему принц радовался больше – тому, что заговор раскрыт, или тому, что, публика ничего о нем не узнала. Принц Уэльский быстро, без какой-либо шумихи, наградил его титулом виконта, и адвокат – любитель ночных прогулок – стал первым виконтом Стилом.

Шагая по темной, окутанной туманом улице, Стил едва сдерживал смех. Чувство юмора ему не изменило. Годами он усиленно трудился, добиваясь дворянского звания, которого заслуживала его любимая Дейдре, а получил вожделенный титул благодаря работе, с которой в свое время ради нее покончил.

Перед глазами встал образ немеркнущей красоты. Дейдре была воплощением английской утонченности: прелестные темные кудри, карие глаза, молочно-белая кожа…

«Слишком утонченная для такого неотесанного деревенщины, как я», – со вздохом подумал Стил. Но Боже, как он ее любил! С того самого момента, как в первый раз увидел. Тысячу раз он благодарил богов за ту дождливую ночь, когда на ее карету напали грабители. Он всегда гордился тем, что он Сентинел, один из компании братьев, охранявших местность от преступников, но вплоть до той ночи не воспринимал это как знак судьбы.

Но работа, которая свела его с Дейдре, отрезала ему возможность просить ее руки. И Стил покорялся неизбежности всю ту тысячу раз, когда грезил, что снова окажется рядом с ней.

Знакомое страдание тисками сжало грудь. С ее смерти прошло восемь лет и девять месяцев, и с каждым годом, к его стыду, размывались в памяти ее черты, но оставалось чувство ужасной утраты.

Вздохнув, виконт Стил приветствовал эту боль, зная, что заслужил ее, потому что стал причиной трагического конца краткой жизни своей возлюбленной. Если бы он был таким человеком, какого она заслуживала, им бы не приходилось скрывать свою любовь и встречаться тайком.

Если бы тогда он был таким, как сейчас.

– Виконт Стил, – хриплым шепотом проговорил он и, оглянувшись, порадовался, что никто не слышит, как он пробует на слух свой новый титул.

Он не в первый раз меняет личину. Может, и не в последний. Из любви к Дейдре он изменил имя, зачеркнул свое прошлое, отрекся от единственной семьи, где его считали за брата, – от Сентинелов. Она его об этом не просила, но пришла в восторг. Она хотела – черт возьми, она заслуживала! – мужчину лучшего происхождения, чем он. Он и стал другим. Ради нее. Он стал зваться мистер Дагвуд, адвокат. Знала бы она, кем он станет потом – заместителем Генерального прокурора Англии!

А теперь еще и виконтом. Что бы она на это сказала?

«Милый, виконты не гуляют ночами по самым скверным улицам города», – как будто слышал он сладкозвучный голос Дейдре.

Стил спрятал лицо в черный шарф и прошептал:

– Никакой я, к черту, не виконт, и ты это знаешь.

«Тогда кто ты?» – прошелестели тени.

Ответа у него не было.

Крыши лондонских домов жутковато блестели в скудном свете луны. Мисс Абигайль Уэст вошла в переулок, где у нее была назначена встреча с женщиной, предположительно имевшей сведения о ее непутевом брате.

От густого тумана и сырости вуаль намокла. Абигайль порадовалась, что костюм вдовы делает ее незаурядной, ведь если кто-то из общества увидит, что она ночью разгуливает по улицам, ей не удержаться на работе, а работа была отчаянно нужна. Более того, нельзя, чтобы узнали о ее родстве с беглым преступником.

Это были главные причины, побудившие ее нарядиться вдовой, но мисс Абигайль не могла отрицать, что такой маскарад еще и придает мужества. По мнению Абигайль, вдовы не столь скованны в поведении и склонны вести себя уверенно, чего ей крайне не хватало.

Неслышно ступая в башмаках на мягкой кожаной подошве, Абигайль подошла к женщине, про которую уличный мальчишка сказал, что она сможет помочь. Незнакомка была барменшей и знала обо всем, что происходило в этой части города.

Женщина ждала, как и обещала, у задней двери таверны, где она работала. Она была примерно ровесницей Абигайль – двадцать три года. Спутанные волосы, бледное рябое лицо.

– Вас прислал Вилли? – настороженно спросила она, кутаясь в синюю шаль.

Абигайль кивнула:

– Да. У меня есть деньги…

– Не здесь. – Воровато оглянувшись через плечо, женщина сделала Абигайль знак следовать за ней.

Из-за двери таверны доносились мужские голоса. Женщина и Абигайль пошли по улице и свернули за угол в еще более темный переулок. Абигайль охватило дурное предчувствие, но у нее не было выбора: она должна была найти брата. Абигайль напружинилась, нащупала в кармане пистолет, а другой рукой крепче сжала трость.

Барменша обернулась:

– Покажи деньги.

Абигайль вынула из кармана монету. Барменша потянулась за ней, но Абигайль отдернула руку.

– Сначала информацию.

– Парень, которого ты ищешь, – он шатен с серо-голубыми глазами?

– Да. У него необычные глаза, очень светлые. Ему двадцать лет.

– Светлые глаза, – кивнула барменша. – Я его запомнила из-за шрама.

– Шрам? – У Абигайль упало сердце. Барменша придвинулась к ней вплотную.

– Через всю щеку. А теперь давай мои деньги!

От стены отделилась тень и двинулась к ним.

– А мне – мои! – глумливо сказал мужчина. Абигайль резко повернулась и наставила на него пистолет, но барменша ударила ее по руке, и пистолет упал.

– Хватай ее, Фред!

Мясистые руки схватили Абигайль. Она бешено извивалась, стараясь вырваться, но мужчина был большой и сильный, он сбил ее с ног и навалился вонючим телом.

– Деньги отбери! – верещала барменша.

– Потом! Я еще никогда не трахался с благородной!

Абигайль вертелась, лягалась и изо всех сил тянулась к своей трости, которая воткнулась в землю возле бедра. Запах джина и немытого мужского тела вызывал тошноту.

– Вот увидишь, тебе понравится.

Ее чуть не вырвало. Пальцы нащупали трость, вцепились в рукоять… Холодный металл обласкал руку, она выхватила нож и вонзила его мужчине в живот.

Негодяй взвыл и скатился с нее.

Тяжело дыша, Абигайль вскочила, крепко сжимая нож. Барменша двинулась на нее, закрывая единственный путь к отступлению.

– Она меня порезала! – Негодяй уставился на окровавленную рубашку.

– Назад! – крикнула Абигайль, завидев, что он поднимается.

– Я тебя убью за это! – взревел он и кинулся на нее. Абигайль увернулась, мужчина ударил ее по руке: нож резанул воздух и упал на землю. Абигайль ударила мужика ногой в колено, он хрюкнул, нагнулся подобрать нож, а она кинулась бежать. Но барменша поставила подножку, и Абигайль упала на четвереньки.

– Сучка сопливая!

Неожиданно из уличной темноты показался незнакомец в плаще. Он оттащил барменшу от Абигайль и швырнул на землю.

Негодяй с ножом двинулся на незнакомца, но спаситель ловко увернулся. Грабитель раз за разом нападал, но спаситель вертелся, плясал и избегал каждого удара, как будто предвидел, куда он будет направлен, и при каждом повороте обрушивал на противника кулак.

Абигайль медленно встала, завороженная зрелищем. Спаситель был высок ростом. Черный шарф и маска скрывали его лицо. Только глаза светились, темные, блистающие яростью.

Спаситель обрушил на плечо негодяя такой удар, что у того выпал нож; мужчина с руганью полез на противника, размахивая мясистыми руками.

– Фред! – Вопль барменши вывел Абигайль из транса. Барменша шла к спасителю с кирпичом в руке. Абигайль кинулась на нее, и они обе ударились о стену и упали на землю. Потом барменша со стоном поднялась и проковыляла в темноту.

После серии молотящих ударов негодяй покачнулся и привалился к стене. Он тяжело дышал.

– Шел бы ты за своей подружкой, – сказал спаситель. Голос у него звучал четко, произношение было, как у человека из высшего общества.

Абигайль круто обернулась. Джентльмен?! А дрался как черт!

Негодяй издал какое-то мерзкое шипение, протиснулся мимо своего противника и, шатаясь, пошел в глубь переулка. Вскоре его поглотила темнота, и звук удаляющихся шагов затих.

В темноте слышалось только тяжелое дыхание спасителя. С грацией леопарда он подошел к Абигайль и подал руку.

– С вами все в порядке?

Она помедлила, но потом приняла его руку. Он сжал ее крепко, но нежно, и помог Абигайль подняться на трясущихся ногах.

– Спасибо, сэр.

– Благодарить не нужно, но тем не менее пожалуйста. – В незнакомце чувствовалась вежливая отстраненность, отчего с ним было легко. Он выпустил ее руку. – Нож ваш?

– Да.

Спаситель углубился в переулок – видимо, искал нож. Абигайль пошарила по земле, нащупала свой пистолет и сунула в карман, чтобы легко было достать при необходимости.

– Вы офицер полиции?

– Нет, я не полицейский.

– Тогда почему вы за меня заступились?

Он вернулся и протянул Абигайль ее нож и трость.

– Разве один англичанин не может просто помочь другому?

– И все?

– И все.

Абигайль не сразу взяла свое оружие. Слишком уж все хорошо, чтобы быть правдой. Но действия незнакомца говорили громче слов, и, кажется, его можно было не опасаться. Она со щелчком загнала нож в ножны.

Джентльмен кивнул:

– Кинжал, замаскированный под прогулочную трость? Я такие видел. Вы разумно подготовились к встрече. Отвратительная парочка.

– Абсолютно. И винить я могу только себя, – покаянно добавила она.

– У вас какая-то беда? – В его голосе слышалась искренняя обеспокоенность, что удивило Абитайль. Большинство мужчин, которых она знала, высмеяли бы ее за безрассудное поведение. Только немногие отнеслись бы, как он, с пониманием.

– Беда? – Абигайль стушевалась. С какой начать? Беглый братец опять в беде, денег нет, нужна работа… – Нет, у меня все хорошо.

– Я потому спрашиваю, что нечасто встретишь шикарную вдову на Чаринг-Кросс в такой час.

– Мне надо идти, – холодно ответила Абигайль и направилась вниз по улице.

Ее спаситель двинулся за ней, держась на почтительном расстоянии.

– Позвольте вас проводить?

Абигайль ловко умела обращаться с ножом, но нападение ее потрясло. А с этим человеком будет безопасно. Но можно ли доверять незнакомцу, который дерется как черт?

– Если бы вы проводили меня до Уэнтуорт-сквер… – Слова вырвались сами собой. – Дальше я бы дошла сама.

– Вот и хорошо. – Он поправил полу плаща, и Абигайль увидела жезл с серебряным набалдашником.

Она выпрямилась.

– Вы Сентинел. Я о вас слышала… Это люди, которые защищают народ от разбойников.

– Нет, я не Сентинел. В Лондоне их нет.

– Но как же… серебряный жезл… маска?

– Хорошее оружие, только и всего. А маска – для удобства. – Незнакомец показал на ее вуаль. – Подозреваю, вам это понятно. – Его тон выражал нежелание дальше обсуждать эту тему.

Абигайль почувствовала в нем родственную душу. Чтобы его не обидеть, она сказала:

– Да. Я, как и вы, не хочу быть узнанной и не желаю обсуждать свои дела.

Он кивнул и приблизился к ней; дальше они пошли рядом.

– Мы составляем подходящую пару: ни один не желает о чем-либо говорить.

Он был на полторы головы выше Абигайль, но при этом двигался с какой-то львиной грацией. Ее случайный спутник был так обворожителен, что Абигайль изнывала от любопытства.

– Отчего же, я бы о многом с удовольствием поговорила… И полагаю, мы с вами можем быть свободнее в разговоре, чем другие. Ведь вы не знаете, кто я, я не знаю, кто вы, а значит, можно обсуждать что угодно, и не будет ни кары, ни последствий.

От изумления его голос зазвенел.

– Ни кары, ни последствий? Вы уверены, что я не в раю?

Абигайль улыбнулась, но вуаль закрывала ее лицо, и незнакомец этого не увидел.

– Надеюсь, что нет. – У Абигайль возникло удивительное ощущение взаимопонимания. Хотелось узнать побольше об этом мужчине. – Что, если я начну?

– Милости прошу.

– Что вы думаете о… – Она старалась найти отвлеченную тему, не касающуюся ночного происшествия. – О мужских клубах?

– Честью говоря, на мой взгляд, от них одна морока. Заставляют джентльменов равняться на компанию других джентльменов, да еще платить за такую привилегию.

– А по-моему, для мужчин это повод важничать и надуваться от самодовольства. Уж это они отлично умеют делать.

– Ого! Кажется, вы невысокого мнения о нашем брате.

– Я встречала очень мало мужчин, которые были бы так хороши, как они о себе говорили. К тому же я не люблю, когда ограничивают куда-то доступ.

– Тогда что вас восхищает в мужчинах?

Абигайль подумала о своем любимом наставнике, директоре школы Данне, и ответила:

– Доброта, отзывчивость, острота ума, цельность, достоинство, чувство юмора…

– Раз уж у нас разговор начистоту, то что вы думаете о титулах?

– Я не верю, что один человек заслуживает большего, чем другой, просто по праву рождения.

– Какое богохульство! – насмешливо отозвался он. Она под вуалью усмехнулась:

– Я никогда бы этого не сказала в другой компании. Или в других обстоятельствах. Итак, что вы думаете о пэрстве?

Незнакомец молчал так долго, что Абигайль решила, что он не ответит. Но вдруг он пожал плечами под покровом черного плаща и заговорил:

– Я верю, что человека надо судить по его поступкам. Как он живет, как относится к другим. По его работе.

– Работа? Большинство дворян скорее дадут сварить себя в масле, чем займутся ремеслом.

– Не все. И речь не о ремесле.

Ей показалось, что она его обидела.

– Я не высказываю какого-то осуждения, сэр.

– Высказываете, – сказал он насмешливо. – Вы полны им.

Абигайль вздохнула от избытка чувств. Давно она так не наслаждалась беседой.

– Вы правы, я многое осуждаю. Полагаю, я так свободно высказываюсь, потому что… не чувствую себя скованной, как обычно.

– Нескованной… – повторил он, как будто пробовал слово на вкус. – Вот мы и пришли. Уэнтуорт-сквер. Жаль.

– О… как быстро! – Слишком быстро. Абигайль протянула руку. – Что ж, спасибо за все, что вы для меня сделали. Отсюда я дойду сама.

– Вы точно хотите, чтобы я ушел? – Густой тембр голоса вызывал в ней дрожь. – Я был бы счастлив проводить вас куда угодно. – Он взял ее руку; ладонь согрело тепло, большим пальцем он ласково погладил тыльную сторону руки.

Абигайль задрожала. Сердце забилось быстрее, стало тяжело дышать. Она вдруг болезненно остро ощутила, какой он высокий, сильный. В ней забурлила кровь, чего не случалось за долгие пять лет одиночества.

– Я действительно хочу идти одна. – Но она не хотела! – Еще раз спасибо. Прощайте… – сказала Абигайль, но не отняла руку. Они долго молча стояли в лунном свете, глядя друг на друга, только ветер шелестел в ветвях ближних деревьев на площади.

– Не благодарите, для меня это было удовольствие. – Незнакомец наклонился, поднес ее руку к лицу и поцеловал через шелковую маску. Выпрямился. – Никогда не делал этого через маску и, надо сказать, не получил никакого удовлетворения.

«Я тоже», – хотела ответить Абигайль, но, похоже, потеряла способность говорить.

– Можно попробовать еще раз?

Она безмолвно кивнула.

Незнакомец отодвинул край маски и приложил ее руку к губам. Губы ласкали, как влажные лепестки цветов. Абигайль закрыла глаза, тело воспламенилось, заболело. Он провел языком по ладони, и у нее закружилась голова. Толчок желания был таким мощным, что она испугалась и отдернула руку.

– Я… я… я должна идти…

Он кивнул.

– Уже поздно…

Втайне Абигайль сокрушалась, что не может отведать запретный плод, висящий перед ней, но сейчас она не могла себе позволить никаких связей.

– До свидания.

– До встречи. – Он коротко поклонился, повернулся и растаял в тумане.

Абигайль вглядывалась сквозь вуаль в темноту, гадая, не вообразила ли она себе весь этот эпизод, но даже самая необузданная фантазия не могла бы ей наколдовать такого великолепного и загадочного мужчину.

 

Глава 2

Встав со стула, на котором она просидела почти час, Абигайль постаралась не выдать своего раздражения.

– Конечно, я не против подождать.

– Превосходно. – Изысканно одетый дворецкий кивнул, прекрасно понимая, что она не посмеет уйти, потому что об этом узнают в приславшем ее агентстве.

Встреча была назначена на три, но ожидание растянулось на сорок пять минут, и неизвестно, сколько еще продлится. Абигайль по опыту знала, что дворяне любят испытывать терпение нижестоящих – просто потому, что им это можно. Хотя кого она дурачит? Она и не собирается уходить; она не может себе это позволить по ряду причин, а в особенности потому, что срок ренты закончился три дня назад. Так что она будет притворяться.

Дворецкий сделал знак следовать за ним.

– Его сиятельство просил проводить вас в кабинет. Он скоро должен прийти.

Абигайль сцепила руки перед собой и расплылась в улыбке:

– Чудесно.

Вслед за дворецким она вошла в узкий коридор, стуча каблуками по деревянному полу. На стенах, окрашенных масляной краской, висели картины, но не было никаких других украшений, присущих дворянским домам. Дом казался пустым, ни малейшего признака наличия детей, которых она надеялась воспитывать.

В агентстве пожилой мужчина, мистер Линдер-Майер, сказал ей только, что в доме два мальчика, восьми и пяти лет, и больше ничего не объяснил. Ему было куда интереснее поболтать о недавно полученном титуле виконта за неизвестные заслуги перед короной. Он громко удивлялся, что особенного мог сделать Стил, простой человек, чтобы получить такое отличие. Абигайль помалкивала, зная, что если ее примут на работу, то вскоре она будет это знать. Слуги любят сплетничать, особенно о своих хозяевах.

Мистер Линдер-Майер был по меньшей мере чудак, к тому же, слава Богу, не умел вести собеседование. Он не спросил, почему Абигайль не имеет рекомендации с первого места службы, от семьи Бернуик, или с последнего, от леди Киддер.

После несчастного случая с Бернуиком директор школы, господин Данн, помог Абигайль получить место в семье Лэнди, и миссис Лэнди говорила, что никогда еще у них не было такой хорошей гувернантки. Абигайль вздохнула. Она ужасно скучала по Эдгару и Джорджу Лэнди, но знала, что в Итоне им хорошо и они вырастут ответственными, добрыми джентльменами. Она немало гордилась тем, как хорошо ей платили в те годы, что она провела в их семье.

Мистер и миссис Лэнди дали Абигайль блестящую рекомендацию, и ее быстро наняла леди Киддер. Абигайль прожила в их семье всего несколько недель, когда получила отчаянное письмо от брата, где он умолял Абигайль срочно приехать в Лондон. Леди Киддер не поверила, что у Абигайль возникли неотложные семейные дела, и отказалась отпустить ее. И ей пришлось бросить работу.

Оставалось надеяться, что блестящей рекомендации господина Данна и образцовой характеристики от мистера и миссис Лэнди будет достаточно для получения места у лорда Стила. Абигайль знала, что если ей дадут шанс, она сможет доказать, что этого достойна. Но сначала нужно было попасть за дверь. Ей повезет, если лорд Стил решит положиться на предполагаемый опыт мистера Линдер-Майера. Но цыплят по осени считают, она не спешила надеяться – это ведет к разочарованию.

Дворецкий пропустил Абигайль в святилище виконта; на толстом восточном ковре ее шаги вдруг стихли. Слуга поклонился и оставил ее одну.

Комната была рассчитана на то, чтобы произвести впечатление: на стенах висели сертификаты в золоченых рамках, на камине стояли награды с памятной гравировкой. Абигайль уставилась на книжные полки: интересно, лорд Стил читает эти сокровища или они выставлены для украшения?

В любом случае запах книг и кожи приятно успокаивал. Абигайль стояла и ждала. Время, кажется, остановилось. Но часы пробили еще одну четверть часа.

Смирившись, Абигайль вздохнула и подошла посмотреть на неровные корешки книг. Это было впечатляющее собрание. Господин Данн его бы одобрил.

При воспоминании о любимом наставнике из сиротского дома Андерсен-Холл у нее сжалось сердце. Приехав в Лондон, Абигайль посетила могилу господина Данна – просто чтобы почувствовать связь с тем, кого любила, высказать свои беды тому, кто не осудит и не обвинит за предосудительный шаг.

Что бы подумал Данн о ее работе у виконта Стила? Абигайль улыбнулась. Господину Данну понравилось бы, как лорд Стил заботится о своих книгах: на полках ни пылинки, книги расставлены по темам. Интересно, в остальной части дома такой же скрупулезный порядок? Лорд Стил не женат, значит, все домашнее хозяйство лежит на нем.

Взгляд Абигайль привлек портрет над огромным письменным столом красного дерева. Она предположила, что с картины на нее смотрит потенциальный наниматель. В его удивительно темных глазах светился ум, и она задумалась, не проявил ли художник артистическую вольность. Помимо официального придворного костюма, художник придал облику лорда Стила определенную надменность – аристократический нос, квадратная челюсть и намек на седину в густых волосах на висках. Абигайль подошла поближе.

– От простолюдина к виконту. С таким огромным портретом над головой вы, наверное, так же довольны собой, как мистер Линдер-Майер.

Возле письменного стола чувствовался запах сигар, и Абигайль поморщилась. Этот запах всегда напоминал ей лорда Бернуика и его льстивого племянника. Она еще раз подумала о том, что ей отчаянно необходимо получить это место и что отсутствие рекомендаций может этому помешать.

Абигайль повернулась, и беспокойство вспыхнуло с новой силой.

В углу комнаты на деревянном столе под стеклом лежали грамоты. Абигайль подошла и стала их читать. Одна, особенно заметная, привлекла ее внимание, и она вслух прочла:

– «С удовольствием сообщаем, что вы избраны заместителем генерального прокурора Англии, королевским юристом», ля-ля-ля.

– Надеюсь, моя юридическая карьера нечто большее, чем «ля-ля-ля». – Сочный баритон разорвал тишину комнаты.

Абигайль вздрогнула и покраснела, пойманная за непочтительными речами.

Она быстро опустила глаза и сделала реверанс, удержавшись от желания оправдываться – она по опыту знала, что это не приветствуется.

– Милорд.

– Лучше Стил.

– Да, ваша… э-э… лорд Стил.

Поднявшись после реверанса, она, не поднимая головы, тайком бросила взгляд на потенциального нового хозяина.

Художник неверно судил о виконте. В угольно-черных глазах, безусловно, светился ум, но художник упустил властность, излучаемую этим мужчиной. В Стиле были целеустремленность и мощь, которые не поддавались кисти и краскам. Да, его точеное лицо было красиво, фигура рослой и худой, но Абигайль захватила та энергия, с которой он прошагал к столу. Сердце забилось, ладони взмокли.

Она еще ниже опустила голову, чувствуя себя прозрачной, как нижняя рубашка, вывешенная сушиться на солнышке. Такой человек не упустит отсутствие рекомендаций, не забудет спросить, почему она оставила последнюю должность. Этот человек заработал титул, который другие получают по праву рождения.

Стил нахмурился; его недовольство она ощутила, как толчок в живот.

– Пахнет сигарой. Я же велел Кенту проветрить. – Стил подошел к окну, откинул крючок и поднял раму; под прекрасно сшитым сюртуком вздулись мускулы.

Абигайль вытаращила глаза, завороженная видом литых мышц, туго обтянутых бриджами кремового цвета.

Она проглотила ком в горле, сердце забилось; внутри разгоралось тепло, которое она почувствовала недавно при встрече с незнакомцем в маске.

Годами в душе у нее был только мороз, а теперь за две недели два разных человека воспламенили в ней чувства! Да, конечно, каждый имеющий глаза скажет, что лорд Стил – человек, который излучает мало тепла. И все-таки оно ее страшно смущало.

На полпути окно заклинило. Пока лорд Стил с ним боролся, Абигайль, как ни старалась, не могла отвести глаз от его великолепной фигуры. Она упивалась видом литых бедер и ягодиц как бедная сиротка, стоящая перед витриной кондитерской в Рождество.

Стил наконец открыл окно и повернулся. Абигайль поспешно отвернулась, поднесла ко рту кулак и покашляла, чтобы скрыть смущение.

– Вы здоровы? У вас лицо красное как свекла. – Стил осторожно похлопал ее по спине.

Она отстранилась и слабо улыбнулась:

– Да, ах, просто защекотало в горле. У меня все хорошо, милорд.

Под его острым взглядом она не находила себе места и молилась, чтобы он не догадался, какое произвел на нее впечатление. Если он поймет, то с учетом ее запятнанного прошлого мигом выставит ее за дверь.

Стил кивнул и острым взглядом охватил Абигайль с головы до пят. Она могла бы поклясться, что он оценил и ее сношенные туфли, и платье, знававшее лучшие времена.

Абигайль невольно подобрала туфли глубже под юбку и выпрямилась, придавая себе деловой вид. Стил вскинул брови.

– Приготовились к допросу?

Она сглотнула и кивнула.

– Шучу. Я не так страшен, как обо мне говорят.

Почему-то ее это не убедило.

У него дернулись уголки губ.

– Не верите?

Неужели ее лицо как открытая книга? Абигайль опустила голову. Слабый намек на то, что он просто развлекается, медленно таял.

– Не склонны к легкомыслию, мисс Уэст, не так ли?

– Я очень серьезно отношусь к своей работе, милорд.

Стил вздрогнул; буквально сегодня он сказал эти самые слова своему начальнику, генеральному прокурору Англии. Неужели у него это прозвучало так же чопорно и мрачно, как у этой молоденькой мисс?

Долгий миг Стил ее разглядывал. Его одолевало желание расцепить ее стиснутые руки, обнять за плечи – чтобы она не была такой скованной. Интересно, как будет выглядеть ее лицо, когда исчезнет складка между бровей и сочные губки улыбнутся? Наверное, улыбку будут излучать и ее большие серо-голубые глаза? По цвету они напоминают сланец – и такие же холодные. Эти глаза ничего не упускают.

– Вы меня не боитесь, мисс Уэст?

– Вы хотите, чтобы я боялась? – серьезно спросила она.

Стил нахмурился; Он лучше других знал, какие стены выстраивают люди, чтобы защитить свое сердце, а вокруг этой девушки был крепостной вал в милю высотой.

Судя по квадратным плечам и вздернутому подбородку, мисс Уэст сильная, неунывающая, но все же в глазах есть какая-то уязвимость, вызывающая сочувствие и даже сострадание. Как будто она видала в жизни много плохого и приготовилась достойно встретить еще худшее.

«Совсем как я».

Стил вздрогнул, поймав себя на трусливой мысли, и мысленно встряхнулся. Кажется, в своем преклонном возрасте он становится привередливым. Ему тридцать три года, он по праву виконт, и на его плечах два маленьких, беззащитных существа.

Решится ли он доверить племянников заботам этой женщины? Она кажется хрупкой и робкой. Она недостаточно решительна, чтобы управляться с мальчиками.

И ее анкета сквозит дырами. Почему она так внезапно ушла с последнего места службы, от леди Киддер? Почему у нее нет рекомендации с ее первого места, от лорда и леди Бернуик?

Сэр Ли Дивейн, известный мисс Уэст под именем Линдер-Майер, настаивает, что она идеальна для его специфической ситуации. Сэр Ли, как бывший шеф шпионов министерства иностранных дел, считает себя специалистом по людским характерам и утверждает, что мисс Уэст имеет силу и упорство, чтобы противостоять угрозам. Он сказал: «Она не из тех женщин, которые бегут с кухни, когда становится жарко».

Но в такое определение не вписывается поспешный уход с последнего места службы. И отсутствующая характеристика.

Детям нужна твердая рука, нужна надежная воспитательница, которая дала бы им чувство стабильности после перенесенных утрат.

За несколько секунд Стил разобрался с внутренними разногласиями и принял решение. Как бы он ни доверял сэру Ли, дети – это слишком ответственно, чтобы полагаться на чужое мнение.

Так что мисс Абигайль Уэст придется уйти ни с чем, как бы ни устраивала сэра Ли ее кандидатура.

Стил прокашлялся:

– С сожалением сообщаю вам…

– Стоп! Замолчи немедленно! Я приказываю! – прогромыхал с порога мужской голос.

Стил сдержал раздражение и посмотрел на дверь. Там стоял пухлый лысый джентльмен в прекрасном бордовом сюртуке с блестящими медными пуговицами. Лицо у него было такое, что при его виде у коровы свернулось бы молоко в вымени.

– Не смей нанимать эту Иезавель! – Водянисто-карие глаза сверлили мисс Уэст. – Я все про нее знаю! Я не допущу ее в свой дом!

Молодая леди попятилась ближе к Стилу, словно искала у него защиты.

В тысячный раз Стил задал себе вопрос, не сошел ли он с ума, когда взвалил на себя этот геркулесов труд.

– Бенбрук, это мой дом, а не ваш. И с этим вопросом я сам разберусь.

Виконт Бенбрук погрозил ему толстым пальцем, как учитель нашалившему школьнику.

– Ты совершенно ни на что не годишься.

Он затронул незаживающую рану, и Стил скрипнул зубами.

– Я управляюсь с юридическими делами королевства, Бенбрук. Уж как-нибудь справлюсь и с этим делом…

– Не справишься, если считаешь эту… обыкновенную… низкую…

– Послушайте, Бенбрук. – Стил понимал, что чувствует дама, потому что сам не раз становился объектом злобного снобизма тестя.

– Ты сделаешь, как я говорю! Она хапуга наихудшего сорта… – Бенбрук скривился от отвращения. – Наглая… самонадеянная…

С каждым словом мисс Уэст все больше съеживалась. Стил нахмурился:

– Хватит, Бенбрук!

– …проститутка!

Стил встал перед мисс Уэст, заслонив ее от напыщенного моралиста.

– Вон! – Он указал на дверь. – Я не позволю оскорблять гостью в моем доме!

Бенбрук прищурился, насмешливо скривил губы.

– Неудивительно, что ты ее защищаешь! Вы оба не знаете своего места!

Стил почувствовал, как внутри его что-то сдвинулось и знакомый холод сковал его подобно стальному панцирю. Никто, тем более этот напыщенный тип Бенбрук, не будет приказывать ему, что делать и с кем. Стил с улыбкой повернулся к дрожащей молодой леди:

– Поздравляю вас, мисс Уэст. Вы приняты.

 

Глава 3

Тесть Стила брызгал слюной.

– Ты не имеешь права!

Мисс Уэст быстро пришла в себя, выпрямила спину.

– Ах… благодарю вас, лорд Стил. Когда мне приступить к своим обязанностям? – В сланцевых глазах бурлили незаданные вопросы, но Абигайль их придержала.

Неплохо. Возможно, сэр Ли прав насчет нее. Правда, когда дошло до атаки Бенбрука, она была тихой мышкой. Хватит ли у нее твердости для этой работы? В любом случае решение уже принято. Дело сделано, и Стилу предстоит с этим жить. Он посмотрел на Бенбрука:

– Полагаю, вы привезли мальчиков и они здесь?

Бенбрук передернул плечами, его лицо налилось яростью.

– Конечно, привез! Но я не потерплю эту… эту непотребную шлюху…

Стил подошел к тестю так близко, что разглядел расширенные зрачки. От толстого лорда несло портвейном.

– Больше ни слова, самонадеянный педант. Иначе я вышвырну за дверь вас, ваших внуков и ваши чертовы проблемы!

При упоминании о проблемах Бенбрук вытаращил глаза, захлопнул рот и надулся.

– Это еще не конец, – сварливо сказал он. Мисс Уэст старательно игнорировала Бенбрука.

– Тогда я приступлю к делам прямо сейчас, лорд Стил.

Стил кивнул и, положив руку на узкую спину мисс Уэст, провел ее к двери, обойдя Бенбрука. Леди с радостью последовала за ним. Понятно, рада избавиться от раздраженного лорда Бенбрука. Умная девочка.

– Отлично. О деталях договоритесь с Карлтоном, дворецким.

На пороге мисс Уэст задержалась, подняла на него глаза. Золотистые брови сошлись, потом разгладились, она как будто искала подходящие слова.

– Ваше доверие будет оправдано, милорд. Обещаю, что не разочарую вас.

– Осторожнее с обещаниями. Мое хорошее мнение нелегко достается.

– Тогда я его заработаю, милорд.

Искренность в глазах и в голосе заставила его улыбнуться. Стил мало кому доверял, и один из таких людей недавно его подвел. Хит Бартлет, адвокат, на которого Стил полагался больше, чем на всех остальных сотрудников, за его спиной освободил подозреваемую в убийстве просто так, за здорово живешь. В конечном счете все обернулось хорошо, дама оказалась невиновна, но ощущение от предательства все еще холодило грудь.

Придержав юбки, мисс Уэст сделала реверанс, и Стил уловил чистый, свежий запах, напомнивший ему поле вереска с крошечными розовыми колокольчиками.

– Я могу идти, милорд?

Глубоко вздохнув, Стил кивнул.

Он закрыл дверь за мисс Уэст, и его охватило чувство потери. Свежая, искренняя девушка составляла резкий контраст стоявшему у него за спиной пьяному, капризному лорду.

Собравшись, Стил повернулся и подошел к столу.

– Давайте сядем и поговорим спокойно. – Стил не собирался пересматривать свое решение, но с Бенбруком стоило договориться по-хорошему.

Бенбрук с сопением плюхнулся в кресло.

– Она жадная гарпия.

– Ты напился.

– Я должен пить, чтобы сохранить рассудок!

С этим трудно было спорить: этот тип много пережил и еще больше ему предстоит. Несколько глотков – малое утешение в его обстоятельствах.

Бенбрук наклонился и положил пухлую руку на стол Стила; бордовый сюртук натянулся.

– Послушай. Я знаю, что говорю. Я слышал от надежного человека, что эта женщина пыталась соблазнить сына лорда Бернуика. Старшего, от его первого брака с леди Пейдж.

– O, ради Бога! – фыркнул Стил и сел, скрипнув кожей кресла. – В сравнении с Бернуиком она дитя, заблудившееся в лесу.

– Но не с его сыном. Финеас более восприимчивый. Ее взяли в дом заботиться о двух дочерях, но ей интереснее было заигрывать с взрослым сыном.

Стил отмахнулся:

– Мне все равно, кого из их клана вы имеете в виду. Из нее такой же хищник, как из ягненка. К тому же, – он поднял бровь, – вы что, беспокоитесь о моей добродетели?

Бенбрук завозился в кресле.

– Ты же теперь виконт…

– Заслужил наконец, чтобы за мной охотились, да? – Старая рана в сердце заныла.

Бенбрук взорвался:

– Ты был грубиян! Недостойный моей Дейдре! Если бы не ты… – Он захлебнулся собственной злостью и отвел взгляд.

– Если бы не я, она бы не умерла, – закончил его мысль Стил.

– Уж конечно, ей бы не пришлось скрываться по углам…

– То же можно сказать, если бы вы признали меня и наш брак! Она так боялась вас рассердить, что мы даже никогда не ночевали под одной крышей! Женатые, мы скрывались, как будто делали что-то преступное!

– Это и было преступление! Ты не заслуживал моей дочери!

Всякий раз, когда Стил и Бенбрук встречались, Дейдре нависала над ними, как злобное привидение. Оба испытывали чувство вины, стыда и горя, и младший из них был очевидным объектом для нападок. По этой причине оба по молчаливому согласию жили врозь все эти без малого девять лет.

Бенбрук хлопнул рукой по столу:

– Хватит! Мы говорим о мисс Уэст, а не о древней истории! Она плохо повлияет на моих внуков.

Стил вздохнул и заставил себя успокоиться. Он обещал сэру Ли не затягивать одну и ту же песню, и он сдержит слово, как бы это ни было трудно.

– Сэр Ли уверен, что мисс Уэст прекрасно справится с работой.

– Я бы вообще не стал заводить чертову гувернантку, если бы не… – Бенбрук замолк; лицо исказилось от горя: он потерял сына и сноху.

Эмилия, мать Феликса и Сета, оставила записку на тот случай, если с ней что-то случится. Сэр Ли и Стил были уверены, что она написала ее не из-за какой-то конкретной угрозы, а просто из любви к своим детям.

Эмилия выразила желание, чтобы в случае ее смерти у мальчиков до двенадцати лет была горничная. В записке она объяснила, что хочет, чтобы мальчики, кроме обычного образования, получали женскую заботу. Она написала: «Учитель необходим, но мальчики в первую очередь должны находиться под доброжелательной женской опекой»

Бенбрук провел рукой по глазам и приободрился.

– Говорю тебе, мисс Лорена Фармер – лучший выбор, и если ты сделаешь по-моему, у тебя в доме будет мир и покой.

– Кто эта мисс Фармер?

– Она ехала с нами из Дорсета и очень помогла с мальчиками. Та девушка, что была у нас гувернанткой, вдруг заболела и уволилась. К счастью, наша кухарка слышала, что мисс Фармер направляется в Лондон искать место гувернантки.

– Действительно, к счастью. – Стил потер подбородок. Игнорируя его явное недоверие, Бенбрук достал лист тонкого пергамента.

– У мисс Фармер прекрасные рекомендации и безупречные характеристики, в отличие от этой мисс Уэст.

Стил прищурился.

– Успокойтесь, Бенбрук. Мисс Уэст выбрал сэр Ли, а не я. Я не общаюсь со своим персоналом. Не делал этого раньше и не буду впредь.

Бенбрук подтолкнул ему бумажку через стол.

– Я хочу мисс Фармер.

Стил проигнорировал бумажку.

– Мы не всегда получаем то, что хотим, не так ли?

– Ты всего лишь их временный опекун!

– И слава Богу.

– Ты не знаешь, как справляться с такими делами! Ты никогда не был отцом!

Стил подался вперед, желваки на его щеках заиграли от злости.

– И почему же это, Бенбрук? Почему у меня не было детей от любимой жены?

Бенбрук покрылся багровыми пятнами и отвернулся. Стил сказал с холодной улыбкой:

– Благодаря вам…

– И тебе!

– Да, и мне, у меня нет детей и никогда не будет. Вы представляете, каково это – знать, что у меня не будет наследников? Теперь вы хотите начать азартную игру со своими?

Бенбрук сглотнул.

Тема была ничем не хуже любой другой, чтобы обозначить свою линию. Пусть Бенбрук привыкает к новым условиям, потому что Стил не намерен идти у него на поводу.

– В обмен на мою помощь вы согласились признавать мои суждения и решения. Самое время начать.

– Что за нелепость! Я согласился принять твою помощь в том, что касается расследования убийства моего сына. Я никогда не соглашался признавать твои решения в том, что касается воспитания моих внуков!

– Значит, я достаточно хорош, чтобы становиться на линию огня, но не настолько хорош, чтобы решать, кто будет утирать носы вашим внукам?

– Ты не подходишь!

– Вы сами просили меня о помощи!

– У меня не было выбора! Мои дети умерли! Умерли! Сначала Дейдре, теперь Роберт и Эмилия… – Бенбрук встряхнулся, как мокрый пес, потом его лицо вдруг осунулось, он скрючился в кресле, как сдувшийся шар. – Все умерли! – Он зарыдал, закрывая лицо мясистыми руками. – Умерли…

Стил вздохнул, встал и отошел к окну. У него не было слов утешения для тестя, но тем не менее Стил его понимал – он кое-что знал об утратах. Он понимал, что такое горе, разбивающее душу вдрызг, превращающее день в ночной кошмар. Бенбрук жил с этим горем, и только внуки, нуждавшиеся в его помощи, держали его на плаву.

Из сада под окном донесся крик.

Стил высунулся из окна. В лицо дохнул густой запах роз. Сад был запущенный, ему не уделялось должного внимания с тех пор, как Стил поселился в зтом доме два года назад. Сейчас Стил впервые заметил, что у него, кажется, в изобилии цветут розы.

Младшему мальчику, его звали Сет, было пять лет. Он сидел на земле, раздвинув ноги, и палкой ковырял грязь. Старший, Феликс, стоял рядом и кидался камнями в рыжую кошку, бежавшую вдоль стены. Для своего возраста он был рослый и сильный. Камень ударился в стену рядом с кошкой, та дернулась и побежала в другую сторону.

Стил готов был крикнуть мальчику, чтобы тот прекратил безобразничать, но во дворе появилась леди с золотыми волосами и в синей юбке. Она с живостью и изяществом подбежала к мальчикам. Через несколько лет Феликс будет с нее ростом. Интересно, как мисс Уэст справится с первой ситуацией в новой должности гувернантки.

Мисс Уэст что-то сказала мальчикам; похоже, они оба промолчали.

Стил нахмурился. Паренькам нужна сильная рука. Пожалуй, мисс Уэст слабовата для них. О чем только думал сэр Ли?

Мисс Уэст направилась к куче веток куманики, выбрала длинную палку и нацелила ее на Феликса. Подняв другую руку над головой, крикнула:

– En garde!

Феликс вздрогнул и обернулся.

Сет поднял голову, улыбнулся и встал, отряхивая грязь со штанов.

– En garde! – Мисс Уэст сделала выпад, взмахнув палкой, как мечом.

Бенбрук, опухший, с красными пятнами на лице, подошел и встал рядом со Стилом.

– Феликс! Она его ушибет! Надо это немедленно прекратить!

Стил удержал его за руку.

– Нет, подождем, посмотрим.

Феликс дернул плечами, подошел к свалке и выбрал себе палку. Сет скакал рядом, как возбуждённый щенок.

Феликс сосредоточился, одну руку поднял над собой, ветку нацелил в сердце мисс Уэст и ринулся вперед.

Мисс Уэст отбила удар и отскочила в сторону. Феликс устремился за ней, размахивая и тыча палкой!

Леди чуть не выбила ветку из его руки и крутанулась, словно в танце, только юбки взметнулись.

Сет взвизгнул от восторга и стал махать собственной палочкой.

Расстроенный Феликс топнул ногой, но, к его чести, не стал предаваться гневу, а снова поднял «меч».

– En garde!

Шаловливо улыбаясь, мисс Уэст подняла свою палку. Соперники кружили вокруг друг друга. У Феликса на лице читалась решимость. У мисс Уэст разгорелись щечки, она лучилась восторгом, и Стил понял, что был прав, предположив, что она прелестна, когда не такая чопорная.

Феликс напал.

Мисс Уэст блестяще отбила удар.

– Ха!

По саду разносился стук палок соперников. Они парировали удары, кружили, как танцоры на балу, сходились и расходились – точно и гармонично.

Феликс тяжело дышал, а мисс Уэст выглядела так, будто могла продолжать соперничать с мальчиком целый день.

Палки сомкнулись, и мисс Уэст толкнула так, что Феликс покачнулся. Он восстановил равновесие и свирепо уставился на мисс Уэст.

«Интересно, где она научилась так фехтовать?» – подумал Стил.

Продолжая держать меч в вытянутой руке, другой рукой она сделала Феликсу знак продолжать – это движение было понятно даже издали, из окна.

Феликс поднял свой меч и ринулся в атаку. Мисс Уэст отбила палку и звонко шлепнула мальчика мечом по заду.

– Ой! – Феликс схватился за попу.

– Лихо, – восхищенно пробормотал Стил.

– Нахалка! Как она смеет? – пропыхтел Бенбрук.

Улыбаясь, Стил кивнул Бенбруку:

– Смотри.

Мисс Уэст опустила свой меч и о чем-то тихо поговорила с мальчиками. Они выслушали с напряженным вниманием, потом энергично закивали.

Мисс Уэст торжественно отступила на шаг и поднесла палку ко лбу.

Мальчишки выпрямились и сделали го же самое.

Она поклонилась.

Мальчишки повторили за ней.

Мисс Уэст отшвырнула палку, повернулась и протянула руку. Сет бросился к ней, схватил за руку, и они пошли к дому. Через секунду Феликс бросил свою палку и быстро пошел за ней.

Почесывая подбородок, Стил кивнул.

– Вот это гувернантка! – произнес он с гордостью.

 

Глава 4

Абигайль покачала головой. Наверное, она чего-то не поняла.

– Вы хотите сказать, что я должна буду спать здесь? – Мисс Уэст обвела глазами просторную комнату, уставленную позолоченной мебелью в стиле чиппендейл. – Такие помещения бывают у хозяйки дома!

Карлтон, дворецкий лорда Стила, стоя в дверях, начищал серебряные ложки. Он держал в руке четыре штуки, каждую привередливо рассматривал и только потом переходил к следующей.

– Черт бы побрал первого лакея! – бурчал он себе под нос. – Ведь знает, что я слишком занят, и тем не менее позволил себе сломать руку! Здесь ему не благотворительное заведение. Каждый должен нести свой груз. – Карлтон повертел ложку, разглядывая ее так и сяк. – А я теперь должен возиться с какой-то драной гувернанткой. Нанимать ей носильщика с лошадью и тачкой, чтобы притащил ее сундук…

Разумеется, Абигайль засунула свой «сундук» в угол под окном – старый коричневый чемодан, потертый, поцарапанный, перетянутый кожаным ремнем, поскольку замок давно сломался. Он был недостоин находиться в такой элегантной комнате.

– Я не могу здесь жить. Такие комнаты не для гувернантки.

– Ваша обязанность – делать то, что вам велят, мисс Уэст. Чем скорее вы это поймете, тем лучше для вас.

Абигайль напряглась.

– Не понимаю.

Карлтон уставил на нее ложку.

– Очень просто. Не ждите, что останется неизменным то, что вы подписали. Вам могут добавить другие обязанности, даже если вы думаете, что они… неприятные или… необщепринятые.

– Необщепринятые?

На худом лице Карлтона отразилось отвращение; он снова принялся полировать ложку.

– Мы живем по капризам хозяина. Лорд Стил всегда получает то, чего желает. – Он искоса презрительно проследовал взглядом с лица Абигайль на грудь. – А ваше дело – подчиняться каждому его желанию.

У нее стало кисло во рту. Мог Стил узнать про Финеаса и вообразить, что вместе с гувернанткой получает игрушку? Лорд Стил показался ей приятным человеком, но теперь стало ясно, что он ждет такого уровня уступчивости, до которого Абигайль никогда не опускалась.

– Где спит лорд Стил? – спросила она. Карлтон махнул ложкой на огромные двойные двери сбоку.

– В смежной хозяйской комнате, конечно. Его сиятельство ясно дал понять, что хочет иметь вас в пределах досягаемости.

Абигайль стало тошно. Прижав руку к животу, она отвернулась, стараясь придумать, что же делать. Она уже получила тридцать шиллингов и потратила их на оплату прежнего жилья. Если она бросит эту работу, то окажется в долговой яме! А как же Регги? Чтобы его найти, она должна оставаться в Лондоне.

И мальчики… За несколько часов, что они провели вместе, Сет и Феликс прокрались в ее неуступчивое сердечко. Ее подопечные были единственными, кого она позволяла себе любить. Эти два мальчика отчаянно нуждались в любви, и она жаждала дать им ее. Впервые она имела дело с сиротами, какой была и сама. А горе мальчиков настолько очевидно, что у нее болело за них сердце.

Разве можно их бросить?

Карлтон дочистил последнюю ложку и поправил рукав черного фрака.

– Мне некогда. У меня много дел, и мне не хватает терпения выслушивать ваши жалобы.

– Жалобы?.. – Абигайль скрипнула зубами и подняла руку. – Минуточку.

Она вздохнула. Если уйти прямо сейчас, мальчики не увидят, а Стил быстро найдет им другую гувернантку. Возможно, такую, которая согласна на дополнительные обязанности, на которые не рассчитывала Абигайль, Она не очень-то верила, что «обслуживание» хозяина является частью обязанностей гувернантки. Видимо, Стил узнал о ее прошлом, потому и выбрал.

Знал ли мистер Линдер-Майер об этом условии? Не потому ли он сквозь пальцы посмотрел на отсутствие рекомендаций? И все это – заговор? В таком случае если она сейчас уйдет, ей больше никогда не получить работу через это агентство, а возможно, и через все агентства Лондона! И к чему это приведет?

Абигайль подняла глаза и увидела свое отражение в зеркале над туалетным столом. Она так устала от роли жертвы, устала от необходимости все решать самой…

Перед глазами возникло лицо учителя Данна. «Никогда не поступайся принципами, – услышала она его голос. – Потому что в конце дня они встанут за тебя, как самый преданный друг».

Абигайль сглотнула и повернулась к Карлтону:

– Произошла ошибка. Благодарю вас за потраченное на меня время, но я не приму эту должность.

Подхватив юбки, она выскочила в коридор, сбежала по черной лестнице на кухню, где в разгаре было приготовление ужина. От запаха рыбы тошнота усилилась, Абигайль на бегу чуть не сбила поднос с печенкой.

– Извините! – прошептала она и выбежала во двор.

В сгущающихся сумерках Абигайль глотнула свежего воздуха и закрыла глаза, надеясь отстраниться от печальной истины. Она одна, и она в беде. Работы нет, жить негде, есть нечего…

Абигайль сердито смахнула слезу. Какая она дура – посчитала себя счастливой, получив работу, и не заметила, что лорд Стил совсем не тот человек, каким хотел казаться. Интересно, какими будут последствия: пэр не обрадуется, когда не получит то, чего хотел.

– О Господи, – застонала она, вспомнив, как сказала Стилу, что она его не разочарует. Прижимая руку ко лбу, она отчаянно старалась придумать, что же делать. Вот если бы учитель Данн был жив! Он ей всегда помогал. Или был бы у нее друг, с кем можно поговорить, обдумать возможности. Что Карлтон скажет лорду Стилу? Как тот отреагирует? Должна ли она объясниться? Но как смотреть в лицо человеку, когда она знает, чего он от нее хотел?

С бьющимся сердцем и подступавшей к горлу тошнотой Абигайль через силу выпрямилась.

– Я не дам им унизить меня. Не могу. И не позволю.

Не давая себе задуматься, она повернулась и пошла вдоль стены дома к выходу на улицу. Завидев парк, перешла через булыжную мостовую и углубилась в аллею. Под ногами заскрипела галька; Абигайль сделала не больше тридцати шагов, как силы покинули ее.

Она высмотрела скамью, подошла и рухнула на нее, скрючившись, любая гувернантка, если она не даром ест свой хлеб, стукнула бы ее по спине, потребовав выправить осанку.

Спустились сумерки, и Абигайль была рада наступившей темноте. Хотелось спрятаться, заползти в нору и рыдать. Абигайль знала, какая она сейчас жалкая, но ненадолго позволила себе поплакать перед, тем, как снова стать деловой женщиной, какой ей приходилось притворяться с тех пор, как умерли родители, – уже десять лет.

Над головой шелестели листья, пахло сосной. Она глубоко вздохнула и пробормотала:

– Я жива. У меня есть руки-ноги. Я в здравом уме, чего же еще?

«О нет, я должна вернуть свои вещи!» – вдруг подумала Абигайль и в ужасе прижала руку ко рту. Что, если они обыскали ее сундук и нашли секретное отделение? А там пистолет! И костюм вдовы! Что они подумают?

Закусив губу, она решала, что делать. Абигайль утешала себя тем, что пистолет не заряжен, вместе с вдовьим костюмом лежит в запертом ящике потайного отделения, но все-таки…

– Какого черта, что с вами такое? – требовательно спросил ровный голос.

Абигайль моргнула; только теперь она заметила, что совсем стемнело. Сквозь деревья пробивался лунный свет, окружая Абигайль беловатым сиянием.

Скрипя галькой, к ней шагал Стил, как генерал, ведущий за собой войско. За ним по пятам следовал Карлтон с развевающимися фалдами фрака. Сзади семенила экономка миссис Питтс, при каждом шаге звякая ключами.

Абигайль медленно встала; колени слегка дрожали.

– Вы больны? – спросил Стил.

Абигайль попятилась и уперлась в скамейку. Она не знала, что сказать. Она понимала, что надо отвечать, но у нее не находилось слов для мужчины, который так много себе вообразил.

– По-моему, с ней все в порядке, – фыркнула миссис Питтс. – Может, просто полоумная.

– Почему вы ушли таким образом? – требовательно спросил лорд Стил. Лунный свет блестел на черных волосах, глаза сверкали, как два маяка в ночи. Чеканное лицо окаменело, тело трепетало от еле сдерживаемой злости.

Сильное тело излучало мощь, влекло, как пение сирены, и Абигайль прокляла его силу, которую он небрежно использует против других. Этот мужчина был потрясающе красив, и она отстраненно подумала, что в прошлом служанки принимали возможность переспать с господами за дополнительное вознаграждение.

«Только не я!» Глубоко внутри вспыхнула злость, и Абигайль раздувала ее крохотный огонек воспоминаниями обо всех оскорблениях, которые претерпела от дворян за последние пять лет.

Стил скрестил руки на груди.

– Отвечайте! У меня нет ни времени, ни терпения на ваши игры!

Игры? Перед ней стоял человек, который требовал, чтобы она играла некую роль в его конструкции, и говорил, что это она играет в игры. Абигайль вспыхнула и приблизилась к мощной фигуре.

– Не я, а вы устраиваете извращенные игры!

– Какого черта, о чем вы говорите?

– Не ругайтесь при мне!

У него на щеках задвигались желваки.

– Тогда объясните так, чтобы вменяемый, разумный человек мог вас понять.

Абигайль, прищурившись, посмотрела в его темные, светящиеся глаза:

– Скажу с полной ясностью, так что любой вменяемый человек поймет: я не могу на вас работать.

– Не можете или не будете?

Абигайль вскинула голову:

– Не буду. На таких, как вы.

Разбрасывая гальку, по переулку бежали двое детей. Сет кричал:

– Мисс Абигайль! Мисс Абигайль! Нам сказали, что вы уходите!

Феликс одернул брата:

– Сет! Назад!

Сет уткнулся в юбки Абигайль.

– Скажите ему, что это враки!

Абигайль автоматически его поправила:

– Это неправда.

Сет повернулся к брату и заверещал:

– Вот видишь! Я же сказал, что она не уйдет!

У Абигайль упало сердце.

– О нет, я не это имела в виду.

Лорд Стил посмотрел в глубь аллеи.

– Где первый лакей, который должен за вами следить? Вам не полагается выходить без сопровождения! – В голосе слышалась такая ярость, что Сет глубже зарылся в юбки своей гувернантки.

– Неслухи! – раздраженно сказал Карлтон и скривился от отвращения. – Наши разговоры касаются домашних дел, и вам обоим тут не место! – Он за плечи оторвал Сета от Абигайль.

Сет визжал, извивался и, наконец, ударил Карлтона кулаком в живот.

– Ах ты, непослушный щенок! – Карлтон с силой тряхнул Сета, и тот закричал – видимо, от боли.

Абигайль охватила ярость. Она схватила Карлтона за руку, лежавшую на плече Сета, и скрутила ее так, что дворецкому пришлось изогнуться всем телом, он с криком упал на колени.

Абигайль нагнулась к его уху и прошипела:

– Если еще хоть раз тронешь мальчика, будешь лучшим одноруким дворецким в Лондоне!

– Отпустите, больно! – взвыл Карлтон. Абигайль с отвращением оттолкнула его, он упал на землю, скорчился и, всхлипывая, стал растирать запястье.

В парке воцарилась тишина; присутствующие во все глаза уставились на Абигайль.

Лорд Стил тихо выдохнул:

– Никак не ожидал, что вы окажетесь такой.

– То же самое могу сказать про вас, – выпалила Абигайль, сама пораженная разгоревшейся в ней яростью. Хотелось испепелить землю праведной местью.

Прибежали два дородных лакея.

– Извините, милорд. Мы говорили ребятам, чтобы не выходили из дома.

Глядя на Сета, Стил объявил:

– Тебе нельзя выходить из дома одному. Понял?

– Он не один. – Феликс встал рядом с братом – Он со мной.

Стил нахмурился. Подумав, кивнул:

– Ты абсолютно прав. Я был несправедлив.

Абигайль от изумления моргнула.

Лорд Стил присел на корточки перед Сетом и сказал:

– Вот новое правило: никто из вас не должен выходить из дома без сопровождения по крайней мере двух взрослых. Согласны?

Абигайль с трудом скрывала удивление: Стил спрашивает у мальчиков согласия, а не просто выносит вердикт и ждет, что все ему подчинятся.

– А можно одна из таких взрослых будет мисс Абигайль? – спросил Феликс, заглядывая ей в глаза.

У нее защемило сердце: как можно оставить этих детей?

– Да, – сказал Стил. Он встретился с ней взглядом, и Абигайль была потрясена, увидев в его темных глазах нечто вроде восхищения. – Она доказала, что ловко справляется с трудными ситуациями.

Сет приободрился.

– Тогда я согласен!

– Я тоже, – заявил Феликс.

– Договорились. – Стил торжественно пожал руку каждому из мальчиков. – А теперь, пожалуйста, вернитесь в дом вместе с Фостером и Клодом, пока дедушка не начал беспокоиться.

– Но мы хотим с мисс Абигайль! – заныл Сет. Стил встал.

– Через минуту она присоединится к вам за обедом. Хотя сначала вам надо переодеться. Она будет разочарована, если вы придете к столу в грязных рубашках.

Мальчики глядели на нее, ожидая подтверждения, и у нее не хватило духу сказать правду. Все равно вскоре они узнают.

– Идите, ребята.

Стил натянуто улыбнулся:

– Вот видите. А теперь, пожалуйста, в дом.

– Хорошо, лорд Стил, – угрюмо согласились мальчики.

Для лакеев Стил добавил:

– И чтобы больше никогда не отпускали их.

– Да, ваше сиятельство! – Лакеи повели мальчиков домой; вскоре скрип гравия затих.

Карлтон поднялся и встал перед лордом Стилом, растирая руку.

– Я требую компенсации.

Миссис Питтс так энергично кивнула, что зазвенели ключи.

– O, вы ее получите, не беспокойтесь. – Лорд Стил с задумчивым видом потирал подбородок.

– Сейчас же!

Стил вскинул голову:

– Простите?

Дворецкий сглотнул, но поднял голову повыше.

– После всего, что мне пришлось пережить, на меньшее я не рассчитываю!

В голосе Стила зазвенел металл.

– Идите в дом, Карлтон, и ждите меня в своей комнате. Мы обсудим это позже, когда вы успокоитесь.

– Ее надо наказать! Детей надо наказать!

Лорд Стил выпрямился во весь рост и навис над дворецким.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы я поступал несправедливо? Я сделаю то, что надо и что правильно.

– Что правильно? – В голосе Карлтона прорвалась истерика. – Я на это не подписывался! Ни на что такое! Весь день на ногах! Неразумные лакеи! Непослушные дети! Буйная гувернантка! Господи помилуй!

– Ах, Карлтон, может, мы пойдем? – Миссис Питтс попятилась, словно надеялась отстраниться от его бунта.

Карлтон фыркнул:

– Не делай вид, что ты не жаловалась так же, как я, только в тиши своей комнаты!

В лунном свете было видно, что миссис Питтс побледнела.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Стил обратился к экономке:

– Миссис Питтс, помогите ему вернуться домой и успокойте. Я разберусь с вами обоими позже.

Стил подхватил Абигайль под локоть и увлек в глубину парка, где они могли бы остаться одни.

 

Глава 5

Абигайль боролась с волнением, которое в ней вызывал высокий, сильный мужчина, уводивший ее в темную аллею. В тишине громко разносился скрип гальки.

– Куда мы идем?

– Поговорить, – жестко ответил Стил.

– Это не подходящее…

– Я вас нанял, и я решаю, где подходящее место.

– Но вы меня не наняли. – Абигайль уперлась пятками в землю. – И я никуда не хожу с такими, как вы. – Они стояли, освещенные луной, и она с удовлетворением отметила, что он был расстроен.

Стил просверлил ее взглядом. Потом отвернулся и взъерошил и без того растрепанные волосы. Она вдруг поняла, что на нем нет галстука и пуговицы сюртука расстегнуты, как будто он накинул его в спешке. Наверное, он раздевался, когда Карлтон сообщил ему об уходе Абигайль.

Что-то задрожало внутри, когда она подумала, что лорд Стил взял на себя труд сразу побежать за ней. Эта дрожь не имела ничего общего с паникой, которая раньше охватывала ее при общении с несостоявшимися нанимателями; скорее это было что-то вроде предчувствия.

Стил передернул плечами.

– Это потому, что я по рождению простой человек, а не пэр?

Абигайль была ошеломлена.

– При чем тут это? Конечно, нет.

– Тогда потому, что я трудом зарабатываю на жизнь?

– Никогда не слышала такой нелепости!

Он засмеялся, но в его смехе не было веселья.

– О, вы бы изумились, узнав, как много людей ждут, что, став пэром королевства, я оступлюсь в должности заместителя генерального прокурора. Словно все, для чего я работал, свелось к фантастическому титулу.

Абигайль с удивлением услышала боль в его голосе.

– Если вы перестанете работать, на что вы будете жить?

Он опять засмеялся, на этот раз от души.

– Отличное замечание. Но найдутся несколько пэров, которые знают, что такое пустой желудок. Видимо, вы знаете.

Абигайль выпрямилась, отвергая мысль о хоть каком-то сходстве с этим человеком.

– Это что, угроза?

Он напрягся.

– За кого вы меня принимаете?

Она всплеснула руками и крикнула:

– Я ничего не понимаю! То вы добрый и заботитесь о мальчиках, то оскорбляете меня сверх всякой меры!

– Я вас оскорбляю? Это вы не хотите работать на «таких как я»!

Абигайль сжал кулаки и постаралась унять непривычную ярость.

– Послушайте. Тут явная ошибка. Давайте просто разойдемся, и все.

– Вы можете так поступить? Бросить мальчиков? Сирот, которые и так уже слишком много потеряли?

Абигайль сглотнула.

– Найдете другую гувернантку…

– Они уже привязались к вам.

– Да, но…

– Они вам доверяют. Вы знаете, как трудно завоевать доверие мальчишек, а вы это сделали так быстро. Как же вы можете их оставить?

– Но…

– Вы им нужны.

– Я не думаю…

– Вы согласились.

– Да, я знаю, но…

– Тогда в чем дело? Вы так выступаете, чтобы вам больше платили?

Абигайль оскорбленно выпрямилась.

– Я никогда бы не стала!

– Тогда какого черта? – Стил сделал шаг и встал к ней вплотную, как дуэлянт перед началом поединка. От него приятно пахло гвоздикой. – Вы втерлись к ним…

– Я не втиралась!

– Хорошо, вы проникли в сердца этих детей, а когда они к вам привязались, предаете их?

– Я не хочу их бросать!

– Так не бросайте!

Абигайль раскраснелась, сердце неистово стучало. Ее пожирал незнакомый огонь. Стил стоял так близко, что она чувствовала идущие от него волны расстройства. Это завораживало, опьяняло; ее пугало, что на него отреагировало тело. Должно быть, он какой-то чародей, если так на нее действует.

Абигайль, дрожа, заставила себя сделать шаг назад. Она не отрывала глаз от его башмаков, блестевших в лунном свете.

– Прекратите, – шепотом попросил он, делая за ней шаг, так что между ними осталось расстояние не больше дюйма.

– Что прекратить? – Абигайль всем телом ощущала его жар и его силу.

– Не становитесь снова серой мышкой.

Она моргнула; злость вспыхнула в ней, как в разъяренной богине.

– Это вы прекратите!

– Что прекратить?

– Вы очаровываете и оскорбляете меня одновременно! – Абигайль стала расхаживать, наподдавая камушки. – Что с вами такое? Вы красивы, как грех, и, если бы не ваше странное понимание приличий, могли бы быть привлекательным…

– Вы находите меня красивым? – Стил тряхнул головой. – Что значит – странное понимание приличий?

Абигайль продолжала расхаживать, не отдавая себе отчет в том, что делает.

– Вы без труда нашли бы женщин, желающих переспать с вами. Уму непостижимо, откуда у вас потребность заставлять своих служащих…

– Минуточку! – Стил схватил ее за руку и развернул лицом к себе. – Я никогда в жизни не принуждал женщин!

Она пристально смотрела на его руку.

– И никогда не лапали женщин?

– Прекрасно. – Тяжело вздохнув, он выпустил ее руку. – Но это не одно и то же. Клянусь всем, что мне дорого, я никогда не был с женщиной, которая не хотела быть со мной.

– Полагаю, просто я первая, которая поднимает шум по этому поводу! Учитывая вашу привлекательность, могу понять причину, но все же…

– Не могли, бы вы объяснить так, чтобы я понял? Пожалуйста. А то несете какую-то бессмыслицу.

Оба пожирали друг друга пылающими взглядами.

– Выскажусь предельно ясно: я не буду с вами спать!

– Что? – Желваки заходили на лице Стила. – Я вас об этом не просил!

– Вы дали это понять!

– Когда? Как?

– Когда определили мне место в комнате хозяйки дома!

Стил моргнул.

– Вы решили… вы решили, что ваша работа требует… чтобы вы… служили мне? – Его лицо было непроницаемым.

– Когда я выразила Карлтону недовольство своими апартаментами, он сказал, что это моя обязанность – спать в комнате хозяйки. И что в мои обязанности будет входить не только то, в чем я расписалась. Какими бы они ни показались странными и необщепринятыми.

Стил замер.

– Он сказал, что вы должны будете спать со мной? – На лице Стила отразилась такая ярость, что Абигайль поняла, что до этого момента она видела всего лишь легкое раздражение.

Абигайль помолчала и сказала:

– Вообще-то нет. Но он сказан, что я буду подчиняться вашим капризам и что вы пожелали иметь меня в пределах досягаемости.

– Очень не похоже на требование спать со мной.

Абигайль заспорила, хотя то, что она говорила, даже ей самой казалось нелепым.

– Но он также сказал, что мне лучше бы научиться принимать как должное, что вы всегда получаете то, что хотите. А вы хотите… чтобы я спала поблизости…

Он расслабился. Тряхнув головой, засмеялся.

– Неудивительно, что вы так разволновались.

– Значит, вы не хотите, чтобы я спала в комнате хозяйки?

Смеясь, он махнул рукой:

– О нет, хочу. Но не по той причине, о которой вы подумали. Уж конечно, не для того, чтобы… «обслуживать своего сюзерена».

Абигайль начинала чувствовать себя полной дурой. Но Карлтон так ясно все объяснил…

Карлтон терпеть не может детей, а с их появлением его обязанности изменились, потому что так велел хозяин. А когда заболел первый лакей, ему пришлось взять на себя и его обязанности. Карлтон говорил про себя, а не про Абигайль! Ее охватила горечь унижения.

– Спать со мной как должностная обязанность! – Стил хохотал, держась за живот.

– Ничего смешного, – смущенно буркнула Абигайль.

– Я знаю, знаю! Но не могу… остановиться…

Абигайль с трудом удерживала строгое выражение лица – его веселье было так заразительно, что к нему трудно было не присоединиться.

С губ сорвался смешок, она прикрыла рот рукой, их глаза встретились, и веселье стало общим.

Робко усмехнувшись, она сказала:

– Какая я дура.

– Нет-нет, любая бы… – Он махнул рукой и попытался придать лицу искреннее выражение. – Любая могла подумать, что я так хорошо плачу за исполнение обязанностей! – Стил расхохотался.

Напряжение отпустило, Абигайль хихикнула.

– Полагаете, я бы дал это в качестве рождественского подарка?

Она положила ладонь ему на руку и выкрикнула сквозь смех:

– Или как пособие!

У Абигайль заболели щеки, отвыкшие от продолжительного смеха. Она моргнула и поняла, что в глазах стоят слезы – слезы радости, а не горя, впервые за долгое время.

Их глаза встретились; его взгляд проник сквозь оборонительный щит, которым она прикрывалась от мира, и согрел ее. Стало тепло и весело. И в то же время неловко. Она вдруг поняла, что все еще держится за него, и отдернула руку, надеясь, что он ничего не заметил.

Абигайль прерывисто вздохнула и огляделась. Они стояли в молчащем парке, освещенные луной, одни, только сова шуршала в ветвях. Опустив глаза, она поправила юбку и исподлобья посмотрела на Стила. Абигайль осознавала, как он невероятно красив и как нагло она только что говорила о постели.

Она покраснела, жар пробежал от корней волос до пальцев ног.

Стил вздохнул и вытер глаза.

– Да… Это было крайне неожиданно.

Абигайль облизнула губы и постаралась не слишком смущаться.

– Поверить не могу. Как же я так ошиблась…

Наверно, перед спальней этого мужчины женщины выстраиваются в очередь.

– Карлтон… – Стил потер подбородок и вздохнул. – По справедливости говоря, когда я брал его на работу, я не собирался заводить детей в своем доме. Не мог предвидеть, что изменятся его обязанности. Или мои обстоятельства.

Абигайль еле сдержала вздох облегчения оттого, что он заговорил на более безопасную тему, чем о ее оплошности. Она покашляла в кулак.

– Вы… э-э… не ожидали, что у вас будут дети?

– Почему вы спрашиваете? Потому, что уверены, что каждый обязан иметь детей, или потому, что считаете, что все пэры озабочены продолжением рода?

Для гувернантки это была легкая тема, и Абигайль накинулась на нее, как рыба на наживку.

– Не каждый способен быть родителем. Уж конечно, не Карлтон, который презирает всех, кто ростом ниже четырех футов.

– Я не догадывался, что он так не любит детей. Если бы я знал… – Стил помотал головой.

– Что бы вы сделали? Не взяли бы Феликса и Сета?

– Нет, но, кажется, мне надо найти Карлтону другое место, а себе – другого дворецкого.

Абигайль нахмурилась.

– Если позволите; я бы хотела узнать, почему Сет и Феликс переехали к вам жить.

Стил посмотрел на прелестную леди сверху вниз, любуясь тем, как в свете луны ее светлые волосы стали похожи на золотую паутину. Он знал, что нельзя говорить правду, потому что тогда она от него обязательно уйдет. А он вдруг понял, что не может ее отпустить.

Вздохнув Стил стал глядеть на небо, на мигающие звезды.

– Какая красивая ночь! – Он уже не помнил, когда в последний раз обращал внимание на звезды.

Абигайль вдруг почувствовала себя неловко, прикусила губу.

– Уже поздно. Дети, наверное, ждут…

Стил не был готов возвращаться домой, к своим обязанностям. Он знал, что следует работать, что ему надо просмотреть три судебных дела и набросать план торгового соглашения. Но он не хотел разрушать близость с этой уникальной женщиной; он не помнил, когда в последний раз так смеялся или так легко сходился с кем-нибудь.

– Осталось обсудить еще кое-что. Может, пройдемся к дому дальней дорогой?

Абигайль неуверенно посмотрела на него. Стил с улыбкой сказал, протягивая руку:

– Я не кусаюсь, честное слово. Какими бы необычными ни были мои понятия о приличиях.

Даже в скудном свете луны было видно, что у нее порозовели щечки.

Неужели эта юная мисс Уэст считала его таким безнравственным? А если бы она захотела, неужели он бы поддался искушению?

 

Глава 6

Стил повел таинственную мисс Уэст по лунной аллее. Скрипел гравий, стрекотали ночные насекомые. Эта женщина была загадкой: то она пугливая мышка, то гневная богиня. Он жаждал разгадать загадку и вскрыть спрятанные секреты.

Стил вспомнил, что сказал сэр Ли: «Она не из тех, кто бежит с кухни, когда становится жарко». Судя по тому, как мисс Уэст укротила Карлтона, она скорее бросится раздувать огонь. Но перед Бенбруком она спасовала – съежилась, свернулась, как змейка.

И что там у нее за история с Финеасом, сыном лорда Бернуика? Искоса поглядывая на мисс Уэст, Стил опять подумал, что она красива, когда не старается казаться учительницей. Особенно приятный профиль: чуть вздернутый нос, резкие скулы, изогнутые губы. Между ней и Финеасом Бернуиком действительно что-то было? Стил вспомнил Финеаса: долговязый молодой блондин с волнистыми волосами, бледно-голубыми глазами и молочно-белой кожей, какой позавидует любая дебютантка. Если судить беспристрастно, в нем было нечто байроновское. Неужели мисс Уэст влюбилась в этого зеленого юнца? В душе шевельнулось незнакомое чувство, Стил его прогнал и сосредоточился на идущей рядом леди.

Пришлось укоротить шаг, чтобы идти с ней в ногу; Стил еще раз подивился тому, как она сумела повалить на землю Карлтона, мужчину гораздо крупнее себя.

– Где вы научились приему, которым свалили Карлтона?

– Если я скажу, вы не поверите. – У ее голоса была окраска, которую Стил поначалу принимал за трепет, но теперь догадался, что она возникает от нежелания говорить. «Как будто слова могут как-то ее выдать», – подумал он. Будучи адвокатом, Стил умел слышать то, что скрывается за словами, и не отгонял случайные мысли, возникающие в голове.

Интересно, что будет, если она раскроется и заговорит свободно. Почему-то он подозревал, что мисс Уэст есть что рассказать. Пока что она его непрерывно удивляла.

– Попробуйте. Я открыт для любых признаний.

Лунный свет окутывал деревья и создавал впечатление, что они одни во всем мире.

– Хорошо. Я выучилась по книжке.

Стил искренне удивился:

– Вы выучились по книге, как поставить мужчину на колени?

Мисс Уэст кивнула.

– Я должен прочитать эту книгу, – пробормотал очарованный Стил. – Где ее можно найти?

– В библиотеке директора сиротского приюта Андерсен-Холла, господина Данна. – Абигайль слегка отвернула голову, чтобы скрыть выражение лица. – Я там жила после смерти родителей.

– Я вхожу в совет попечителей Андерсен-Холла.

Мисс Уэст подняла голову:

– Вот как?

– Да. Хотя я там недавно, но на меня произвело большое впечатление, как хорошо управляют этим институтом и на каких прогрессивных принципах он основан.

– Андерсен-Холл – отражение человека, который его организовал. Мистер Данн был блестящим директором и любил всех детей как собственных… – У Абигайль дрогнул голос.

Стил с трудом удержался, чтобы не пожать руку, лежащую на сгибе его локтя.

– Я сожалею. Должно быть, его смерть стала для вас тяжелым ударом.

Она кивнула:

– Директор Данн был… очень дорог мне.

– Он был хороший человек. Принципиальный. Куда более принципиальный, чем многие из тех, с кем я сталкиваюсь. И ловкий. Очень ловкий. – Стил слегка улыбнулся, вспомнив о первой встрече с Данном; тот легко обвел его вокруг пальца. Он вспоминал об этой встрече без злобы, и все же то, что они проделали вдвоем с Урией Данном, позволило сэру Ли шантажом заставить его помогать Бенбруку. Три человека, включая сэра Ли, знали, что Стил сознательно дал вору с Робинсон-сквер избежать правосудия. Если бы кто-то об этом узнал, репутация Стила погибла бы.

Стил вздохнул:

– Данн умел без нажима заставить человека принять его точку зрения. Хотел бы я иметь такой дар.

– Зачем? Чтобы убедить Карлтона, что он любит детей? Даже директор Данн не смог бы этого сделать. А вот миссис Питтс кажется очень послушной.

Сэр Ли прав: юная мисс очень проницательна. И как только она перевела разговор на директора Данна? Кажется, она не желает никого впускать за мощные стены, окружающие ее сердце. Интересно, что за ними? Этот вопрос Стил отложил для позднейшего обдумывания.

– Скажите, ради Бога, как называется та книга, – попросил он.

– «Восточное искусство защиты», автор – Джей Императори. Там описано много упражнений.

– Должно быть, это очень хорошие упражнения.

– Только если их помнить, – буркнула она. – Иногда мне кажется, что я забыла больше того, что выучила.

– Когда вы схватили Карлтона, вы не думали, вы действовали инстинктивно. Таково свойство некоторых движений – они не забываются.

Абигайль смотрела на Стила широко открытыми глазами. Он быстро добавил:

– Во всяком случае, так я слышал от сыщиков с Боу-стрит. – Стил сменил тему: – Вы случайно наткнулись на эту книгу или искали ее?

Она покосилась на него и ответила:

– Очень хитрый вопрос. Видимо, вы хороший адвокат. Вам это нравится?

Опять она старается уклониться от ответа. Очень интересно. Но недаром он королевский юрист.

– Вас кто-то запугивал? Поэтому вы отыскали эту книгу?

Мисс Уэст отвела взгляд и уставилась в темноту.

– Это было давно. Я не помню.

– Сколько вам было лет, когда вы попали в Андерсен-Холл?

– Тринадцать.

Стил поскреб подбородок.

– Директор Данн мог бы получше следить за своими подопечными.

Абигайль порывисто повернулась к нему:

– Директор Данн не мог быть всюду и везде. Он делал все, что мог!

– Значит, вы взяли на себя задачу остановить насилие.

Мисс Уэст скрипнула зубами, словно ее погладили против шерсти.

– Все адвокаты такие любопытные?

Губы Стила растянулись в улыбке.

– Нет, я из породы любителей расспрашивать.

– Для справки: директор Данн руководил приютом лучше, чем иной капитан – кораблем.

– Я знаю. Он во всех отношениях был уникальной личностью, – задумчиво произнес Стил.

Кажется, это ее успокоило.

– Вот именно. Я многим ему обязана и считаю, что мне повезло оказаться в Андерсен-Холле.

– Что ж, раз вы не беспокоились о себе, значит, вы искали эту книгу, чтобы защищать кого-то другого.

Абигайль споткнулась, и Стил подхватил ее за тонкую талию, не дав упасть. На него дохнуло чистым, свежим запахом вереска, что гораздо приятнее, чем тяжелый запах цветочных духов, которыми пользуются светские дамы. Хотя по манерам она им ни в чем не уступала. Он опять подумал, что только по прихоти судьбы одни становятся сиротами и бесприданницами, другие – титулованными наследницами.

Абигайль отстранилась, как будто поддержка Стила вызывала какое-то неудобство.

– Хм… благодарю вас, со мной все в порядке.

Он наклонил голову, снял руку с талии, и они пошли бок о бок.

– Некоторые… не умеют за себя постоять, – сказала мисс Уэст.

– И вы помогали тем, кто не очень сильный.

– Да. – Она буркнула это так, как будто ей было неловко признаваться в таком замечательном поведении.

Глядя в усыпанное звездами небо, Стил думал о том, что у мисс Уэст такое же чувство справедливости, как и у него: увидела, что кого-то обижают, а никто не заступается, и взяла дело в свои руки.

– Я поражен. – Стил поскреб подбородок. – Как я представляю, обидчик был много старше вас и к тому же на пару пудов тяжелее. Ручаюсь: когда он на вас наткнулся, он даже не понял, что его ударило!

Ее брови сдвинулись.

– Откуда вы так много знаете?

– Это моя работа – читать между строк. Хотя, признаюсь, в последнее время мне это плохо удается. – У Стила екнуло сердце. Он никому в этом не сознавался!

Его охватил ужас от возможности коварного использования его признания в политических целях. В канцелярии никто не признается в своих недостатках – в его мире. Это равносильно политическому самоубийству.

Стил заставил себя обдумать второй план. Мисс Уэст – гувернантка, причем в потрепанной шали, сношенных туфлях и с дырявой анкетой. Он утешал себя мыслью, что от мисс Уэст не может быть вреда, но все-таки нельзя говорить так свободно.

«Что со мной творится в последнее время?» – с удивлением подумал Стил. Предательство Бартлета его потрясло, это правда, но он начал делать ошибки намного раньше. Он взваливает на себя задачи, какие не взял бы никто в здравом уме, – он принял мальчиков, о существовании которых едва знал до последней недели, и теперь отвечает за их жизни. К тому же помогает лорду Бенбруку – человеку, который никогда не хотел быть его родственником и с самого начала вносил раздор в его жизнь. Если быть объективным, Стил признавал, что вторжение норовистого тестя в его жизнь всколыхнуло колючие чувства. И что на этот поступок его сподвигли любовь к Дейдре и чувство долга перед ее памятью и ее племянниками. И конечно, шантаж сэра Ли Дивейна.

Он покачал головой, понимая, что на него давит Бенбрук, мальчики, расследование и недавние провалы в работе. Он работает плохо, ему необходимо выбраться из ямы, в которую его угораздило попасть.

А причудливые фантазии на тему красивых юных гувернанток делу не помогут.

Нужно завоевать доверие мисс Узст, получить её согласие работать на него и продолжить расследование. У него много работы, надо извлечь истину из заявлений Бенбрука и остановить убийцу. Ни на что другое не остается времени, тем более на причудливые эмоции и излияния под луной.

Стил глубоко вздохнул, почувствовав себя увереннее, после того как расставил приоритеты.

Мисс Уэст сказала:

– Директор Данн называл ошибки «возможностями» и говорил, что на ошибках учатся.

Она его не осуждала, и Стил еще больше приободрился, но посчитал нужным добавить:

– Я не могу позволить себе ошибаться в моем положении.

– Что такое заместитель генерального прокурора?

– Я представляю государственную власть в юридических делах. В суде я обеспечиваю юридическую консультацию, в том числе по вопросам общественного благоденствия. Консультирую в делах, касающихся государственных долгов, краж в казначействе… и тому подобное.

– Значит, вы не занимаетесь незначительными делами вроде мелких краж или буйного поведения и все такое?

– Обычно нет. А что?

Мисс Уэст пожала плечами. Она выглядела успокоившейся.

– Просто интересуюсь.

Они как раз подошли к углу дома. Необходимо было уладить дело, и Стил остановился и посмотрел Абигайль в лицо.

– Итак, что мне надо сделать, чтобы убедить вас работать у меня, мисс Уэст?

Она прикусила губу.

– Почему вы хотите, чтобы я спала в хозяйской комнате?

– По правде говоря… – Стил мысленно поругал себя, потому что сам никогда не верил человеку, который начинал речь словами «по правде говоря». Чтобы сохранять достойный фасад, надо лучше научиться лгать. – Дело в том, что на верхнем этаже идет строительство.

– О!

Он не мог понять, что это: «О, я вам верю» или «О, это звучит не слишком правдоподобно».

Свет от близстоящего дома освещал ее волосы, золотыми лучами омывал бледное лицо, но Стил не мог понять его выражения – эта леди хорошо научилась скрывать свои чувства.

– Как я уже говорил, я не ожидал, что в доме появятся дети. – Хоть это была правда. – Поэтому при покупке дома я не уделял внимания детским комнатам. К сожалению, они в отвратительном состоянии, и пока их благоустраивают, я бы хотел, чтобы вы и мальчики заняли пустующие комнаты на моем этаже, в том числе апартаменты хозяйки.

– Позвольте спросить, как вы оказались опекуном Сета и Феликса? Лорд Бенбрук, кажется, к ним… привязан.

– Это вежливый способ сказать, что он официален и требователен.

Стил с удовольствием заметил, что ее губы тронула улыбка.

– Я такого не говорила, так что даже не пытайтесь меня цитировать.

– Лорд Бенбрук действительно привязан к детям, потому что это его внуки.

– Тогда почему он передал вам их опеку?

Стил прикинул варианты и решил, что можно сказать правду.

– Лорд Бенбрук – мой тесть. Я был женат на его дочери.

– Был?

– Она умерла.

– Сожалею. – Лучистые глаза мисс Уэст выражали сочувствие.

– Благодарю. Это было давно.

– Мои родители тоже умерли давно, но это не уменьшает чувства потери.

Удивительно, но ее сочувствие позволило обоим воспринимать боль без ее обычной остроты.

– Да, так вот: я единственный из родственников, кому Бенбрук доверяет, а сам он боится, что… не долго проживет.

Мисс Уэст всплеснула руками:

– Бедные дети! Сначала родители, а теперь еще это!

Стила кольнуло чувство вины за то, что он играет на сострадании мисс Уэст, но сейчас он был готов сделать все, чтобы она осталась на работе.

– Да… э-э… Сет и Феликс сейчас очень нуждаются в доброте. А вы покидаете их в такой момент…

На Абигайль накатила свежая волна унижения.

– Полагаю, я виновата в недопонимании. – Она покраснела и старалась не смотреть на лорда Стила. – Мне пришло в голову несправедливое заключение о вас. В смысле что вы хотите быть со мной… Какой абсурд!

– Что ж, Карлтон действительно усложнил дело. – Лицо Стила было непроницаемым. Пожалуй, она может считать, что родилась под счастливой звездой, раз этот человек не обиделся.

– А, Карлтон… Наверное, он будет недоволен тем, что я остаюсь.

– Как я уже упоминал, я намерен подыскать ему другое место. Но это мои заботы. А вы побеспокойтесь о безопасности детей.

– Безопасности?

– Смерть родителей их потрясла; я обещал, Бенбруку, что не допущу, чтобы и с ними что-нибудь случилось. Во всем, что касается детей, я принимаю избыточные меры.

– Вроде двух сопровождающих, когда они будут выходить из дома?

– Именно. Я хочу, чтобы при них всегда было по меньшей мере двое взрослых. В ближайшие месяцы, что мы будем жить вместе, я хочу, чтобы на них не было ни царапины.

– Но они мальчишки…

– Понимаю, но я настаиваю на этом условии. – Стил протянул ей руку. – Ну как, соглашение достигнуто? Вы поможете мне с мальчиками, а я буду думать обо всем остальном.

Она смотрела на изящные мужские пальцы и думала, что лорд Стил очень добрый, раз с таким пониманием отнесся к ее оплошности. И все же что-то заставляло ее медлить, какая-то тревога. Не страх, скорее волнение. Лорд Стил вызывал у нее покалывание в животе. Мало того – кажется, он будет способствовать разгоранию страстей, которые в ней разбудил недавний спаситель в маске. Абигайль не очень доверяла Стилу. Он был слишком красив, чтобы она оставалась равнодушной.

Но это же нелепость! Она отчаянно нуждалась в работе и уже полюбила Сета и Феликса. Чего еще надо? Абигайль отбросила предостережение рассудка как отголоски своего ужасного смущения.

Она кивнула и вложила тонкие пальчики в его протянутую руку.

Пожатие было крепким, но нежным. Кожа у Стила была гладкая и очень теплая. Жар передался из руки в руку с такой интенсивностью, что докатился до груди. Она смотрела на их соединенные руки и не понимала, где кончается его рука и начинается ее.

Их глаза встретились, и Абигайль охватила паника. Она выдернула руку и отступила на шаг.

– Согласна. – Мисс Уэст очень надеялась, что лорд Стил не заметил ее волнения.

Он как будто вздрогнул.

– Вот и хорошо. Я рад, что все утряслось. – В смятении Стил отвернулся и пошел к дому. – Должно быть, мальчики уже готовы к обеду.

Абигайль посеменила за ним.

– Вы к нам присоединитесь?

– К сожалению, нет. Мы с лордом Бенбруком должны кое-что обсудить.

– Конечно. – Почему-то она почувствовала себя отвергнутой. Какая нелепость!

Возле лестницы Стил остановился и повернулся к Абигайль. Казалось, он хочет что-то сказать. Он открыл рот и опять закрыл.

Мисс Уэст смотрела на него и в который раз поражалась, как он красив и элегантен и как глупо было думать, что он захочет с ней спать.

Лакей открыл дверь, и на ступеньки легла дорожка света.

Лорд Стил все еще медлил, а она ждала, что он скажет.

– Я… э-э… полагаю, у вас никогда еще не было такого первого дня службы.

– Нет. – Мисс Уэст покаянно повесила голову. – День был очень необычный. Я уверена, мы оба его не скоро забудем, хотя я буду стараться.

– А я нет. На меня он подействовал освежающе.

Освежающе. В груди у нее что-то задрожало. Они вместе вошли в дом.

 

Глава 7

Всю следующую неделю Абигайль пыталась не думать о том, как интимно соприкоснулись их руки после прогулки в парке. Она старалась не вспоминать удивительный трепет, прокатившийся по руке в грудь. Она изо всех сил удерживалась от того, чтобы не анализировать, почему глаза лорда Стила вспыхнули весельем. Она пыталась не останавливаться на том, как суровое, будто каменное лицо лорда Стила смягчается, когда он смеется. Но главное – она делала все, что в ее силах, чтобы не думать о том, с какой наглостью она заявила, что не будет с ним спать.

Как будто у нее был на это хоть какой-то шанс! Но, сидя в парке и глядя, как мальчики пытаются запустить змея с зеленого бугорка, она не могла не думать об этом.

Лорд Стил был так мил, что больше не упоминал о ее злосчастной ошибке. Он вообще мало что говорил. Абигайль уверяла себя, что ничуть этим не расстроена. В эти семь дней лорд Стил большую часть времени проводил у себя в кабинете. Казалось, кроме работы, его ничего не интересовало. Он совсем не был похож на джентльменов, которых Абигайль знала раньше. Опять же, поэтому он и забрался так высоко. Но разве он не должен наслаждаться плодами своих трудов теперь, когда многого достиг?

Абигайль вздохнула и упрекнула себя: ей бы радоваться, что хозяин предоставляет ей возможность спокойно заниматься детьми. И все же ему надо бы проводить какое-то время с мальчиками, чтобы они могли его узнать и полюбить, ведь ему предстоит стать их ближайшим родственником.

В душе поднялась знакомая тоска.

– Где ты, Регги? – прошептала она, мысленно обращаясь к непутевому брату.

Связался с бандитами? Погряз в долгах? Его письмо было очень туманным и крайне тревожным. Он умолял сестру приехать в Лондон и привезти денег, сколько сможет, все, что у нее есть.

– Если просишь меня приехать в Лондон, мог бы по крайней мере сообщить, где тебя искать, – пробормотала Абигайль, и от злости слезы высохли. Временами брат бывает таким невнимательным. Он ей велел спросить о нем на Чаринг-Кросс, причем скрытно!

Что она ему, сыщик с Боу-стрит, что ли?

Но в такой чудесный день нельзя было предаваться грустным мыслям, Абигайль их прогнала и заставила себя любоваться красотой парка и не поддаваться страхам.

Была еще весна, но солнце припекало так, что казалось, жар лился сверху и поднимался снизу, от влажной земли. Многие гувернантки, сидевшие на лавках, энергично обмахивались платочками. Абигайль покончила с попытками разогнать насыщенный паром воздух и просто сидела как можно неподвижнее. Пот заливал лицо, под мышками было неподобающе влажно; хорошо еще, дерево над ней уже покрылось листочками и его тень немного спасала от жары.

Мальчики, казалось, не возражали против палящего солнца, бегали и скакали. Они были так поглощены новым воздушным змеем, что вряд ли заметили бы, если б даже стало жарче, чем в аду. Феликс был впереди, он держал деревянную катушку, а Сет бежал за ним и ныл, что его очередь.

Желтый змей был подарком лорда Стила. Сегодня утром уехал Бенбрук, и Абигайль предположила, что Стил хотел отвлечь ребят. Мысль хорошая, хотя никто не мог рассчитывать на такую безветренную погоду.

– Убирайся! – закричал Феликс и дернул змея из рук Сета.

Сет уцепился крепче.

– Я хочу вести!

Абигайль подняла голову, выпрямилась.

Феликс замахнулся для удара.

– Нет! – Абигайль вскочила и бросилась к ним. Феликс посмотрел на нее с искаженным от злости лицом.

– Он дурак! – воскликнул Феликс, но руку опустил.

– Сам дурак! – заливаясь слезами, крикнул Сет.

Абигайль пристально посмотрела на Феликса, но такой упрек на него не подействовал. Погрозив пальцем, она сказала:

– Никогда не поднимай руку на брата, слышишь?

– Я бы его не ударил, – надулся Феликс и скрестил руки.

– Он тебя когда-нибудь бил?

– Да! – закричал Сет. – Он меня щипал!

– Когда?

Сет раздувался от справедливого негодования.

– На день рождения, за руку. По щипку за каждый год!

– Это не считается! – заявил Феликс и воздел руки. – Это традиция!

– И ты ее старательно поддерживаешь, – успокоилась Абигайль. Похоже, Феликс может злиться на брата, но до насилия не доходит. Она обратилась к Сету: – А ты щиплешь его в день рождения?

– Ну… да…

– А поскольку он старше, ты щиплешь его в три раза больше, чем он тебя.

Сет заморгал.

– Я… я про это не думал.

– Теперь насчет змея. Пожалуйста, не заставляйте меня сообщать лорду Стилу, что придется вернуть его подарок.

Мальчишки испугались.

– Что?

– А мне придется это сделать, если вы не научитесь играть вместе. Хотите запускать змея?

– Да! – хором крикнули братья.

– Тогда вы должны найти способ играть вместе. – Мисс Уэст по очереди посмотрела обоим в глаза. – Согласны?

Феликс, вздохнув, кивнул:

– Согласен.

– Я тоже. – Сет вытер глаза. Абигайль их подтолкнула:

– Ну, бегите.

Мальчиков как ветром сдуло.

– Давай покажу, как лучше держать. – Феликс наклонился к брату.

– Спасибо, – растерянно ответил Сет.

Игра продолжалась в духе товарищества. Довольная, Абигайль вернулась на свое место и вздохнула, но осадок остался.

Ссора между мальчиками ее обеспокоила: сколько еще конфликтов ей предстоит разрешить? Хватит с нее взрывных темпераментов. Ее собственный брат был худшим из неслухов.

В детстве ссоры случались то и дело. Регги был вспыльчивый, и сколько бы Абигайль ни уговаривала его легче ко всему относиться, он постоянно ввязывался в перепалки. Если мальчик шутя толкнет его, он в ответ ударит с размаху. Если девочка дразнит его, он пролает в ответ страшную гадость. Упаси Бог кому-то сказать резкое слово Абигайль – Регги заставит его заплатить за это, обычно весьма изобретательным способом, бьющим сильнее, чем неуважение, проявленное к Абигайль.

Регги говорил, что только он имеет право ругаться с Абигайль. И когда он был не в духе, то сестре доставалось. Его острый язык мог оскорбить, но Абигайль никогда не принимала его слова близко к сердцу, в том числе когда Регги говорил, что, если бы Абигайль была мальчиком, они бы вместе зарабатывали приличные деньги, а не слонялись бездомными до тех пор, пока их не взяли в Андерсен-Холл, сиротский приют.

Абигайль игнорировала и другое замечание: что если бы она была ловчее, они не потеряли бы отчий дом после смерти родителей. Или ее любимое: если бы она была добрее к соседу мистеру Уормеру, у них был бы дом и им не пришлось бы уходить от кладбища Сент-Эдмонд. В таких случаях Абигайль умела прикусить язык и не говорила, что ничего нельзя поделать с тем, что она родилась девочкой, что ей тринадцать лет, а потому не может быть речи о том, чтобы выйти замуж за мистера Уормера. Не говоря уж о том, что ей было бы противно иметь такого распутного мужа.

После каждой такой тирады Регги каялся и вновь становился добродушным. И Абигайль не могла держать на него зла. Регги был такой ранимый, он бы сильно страдал, зная, что сестра на него сердится. С ней Регги всегда мирился, с другими был далеко не так покладист. Когда Абигайль потеряла место у Бернуиков, она хотела скрыть это от брата. Какая женщина, будучи в здравом уме захочет сообщить младшему брату, что одним махом потеряла сердце, рассудок и добродетель?

Но скрытность усугубила ее погибель.

Поскольку ее выгнали из дома с такой скоростью, что под ней пошатнулась земля, Абигайль пришлось положиться на дружбу с трактирщиком Уореном и Джен, его женой. Они дали ей крышу над головой. Три недели Абигайль почти не покидала комнату на верху крутой лестницы. Она почти ничего не ела, только плакала, пока не засыпала в изнеможении, потом просыпалась и опять плакала. Сердце болело так, что иногда ей казалось, что она умрет, – но такого исхода она не хотела.

Милая Джен подумала, что ей нужна поддержка семьи, и написала Регги. Он приехал, нашел Абигайль в крохотной комнатушке и поднял бунт. Регги потребовал, чтобы она все ему рассказала, вытянул из Абигайль все постыдные подробности, безжалостно расспросил о Финеасе, о роли лорда Бернуика, о вмешательстве его мерзкого племянника Сайласа.

Абигайль пыталась несколько приукрасить картину, но Регги не поддался. Он рвал и метал, кричал, что изобьет Финеаса, насадит на вертел Бернуика, а Сайласа бросит под копыта лошадей.

Абигайль пыталась его успокоить, но втайне желала отмщения, хотя и не такого свирепого. Пусть они в конце концов поправятся… но только после того, как долго помучаются.

В ту дождливую ночь Регги вихрем вырвался из трактира с намерением отомстить за сестру. Он набрал камней и разбил хваленые, столетней давности цветные окна в обожаемой библиотеке Бернуика. Убегая, он заскочил на конюшню и выпустил из стойла всех лошадей. Когда все в особняке пришли в замешательство, он проник в личный кабинет Бернуика и украл их фамильный крест.

Крест был серебряный с перламутром, на нем был выгравирован золотом девиз Бернуиков. Крест сам по себе стоил несколько фунтов, но особо ценным был потому, что являлся самой восхваляемой вещью лорда Бернуика.

Регги всегда знал, куда ударить, чтобы было больнее.

Когда Абигайль поняла, что натворил брат, она умоляла его вернуть крест и бежать, опасаясь того, что может сделать с ним лорд Бернуик. Она знала, что если бы не ее дурацкая ошибка с Финеасом, Регги не разъярился бы и не оказался в такой дыре. Нужно было вытаскивать его из беды.

Но Регги не собирался идти на уступки. Вместо этого он нарисовал картинку, как крест горит в огне, подписал ее и послал Бернуику.

Именно этот акт мести сделал Регги беженцем. Бернуик получил ордер на его арест и послал констебля. Регги бежал среди ночи, оставив Абигайль изнывать от тревоги.

Мало того, лорд Бернуик назначил награду за голову Регги, нанял сыщиков с Боу-стрит и даже попытался посадить Абигайль в тюрьму как соучастницу. Ее спасло вмешательство верных Джен и Уорена: они поклялись, что Абигайль всю ночь была с ними и понятия не имела о деятельности брата. Помогло и то, что они сказали судье, что тот никогда больше не получит обед в их гостинице, если не будет судить правильно. За все это время до Абигайль не долетало ни слова от Финеаса. Она хотела бы знать, что ему известно, но, как и многие вопросы в ее жизни, этот тоже оказался без ответа. Предательство Финеаса неотступно преследовало Абигайль. Как она могла полюбить такого недостойного человека? Как можно быть такой дурой? Как можно было верить, что он никогда ее не обманет, не ранит? Она совсем не разбирается в людях!

Девичьи мечты о любви, о свадьбе, о семье рассыпались в прах, отправились туда, где живут единороги, драконы и волшебницы – крестные матери, в которых она давно не верила. Ее сердце стало более твердым, а ночи – более одинокими.

В воображении возник образ спасителя в маске.

Может, они близки по духу? Одинокие, ищущие… чего? Что может погнать мужчину бродить в одиночестве в маске по ночному Лондону?

– Где вы? – прошептала Абигайль, гадая, есть ли у него дом, жена…

Нет, что-то в этом мужчине вопило об одиночестве. К тому же он будет гораздо более привлекателен как герой, если будет измучен и одинок, и… Абигайдь выпрямилась. Возможно, у него обезображено лицо, и поэтому он его скрывает? Ожог? Шрамы после ужасной трагедии? Чудовищное родимое пятно?

У нее даже сердце заболело от сочувствия. Бедняга! Неудивительно, что он не хочет показывать свое лицо. Наверное, за этим стоит завораживающая история мучений и спасения. Как романтично!

Только она никогда эту историю не узнает. Ее незнакомый спаситель не собирался делить с кем-то свою жизнь. Скорее всего Абигайль его никогда больше не увидит, а значит, и нет никакого вреда от того, чтобы помечтать о нем, подумать, немного развлечься на прогулке.

Откинувшись на спинку скамейки, Абигайль отпустила на волю фантазию, из спасителя в маске создала героя, который добивается ее любви тем, что с риском для жизни защищает других людей. Сотканному из таких черт, как мужество и отвага, ему ничего не остается, кроме как обрести еще одно, важнейшее качество – полюбить ее беззаветно и навеки.

Она вздохнула, продолжая наблюдать за мальчиками.

– Если такой мужчина существует, клянусь, съем собственные чулки без соли и перца. – Абигайль хихикнула, хорошо зная, что это ей не грозит.

Потому что такие мужчины существуют только в мире фантазий. А не во плоти. А если вдруг такой найдется, он не интересуется женщинами вроде Абигайль.

Мысли опять вернулись к спасителю. Суждено ли им еще встретиться? Если да, то как? Хотя она понимала, что незнакомец – ее фантазия, он согревал ей сердце.

«Интересно, если бы я могла к нему приблизиться, что бы я обнаружила?» – подумала Абигайль.

Внезапно ей очень захотелось это выяснить.

 

Глава 8

Вздохнув, Абигайль прогнала из головы мысли о герое в маске и стала смотреть, как Сет и Феликс дерутся за змея. В воздухе не было ни ветерка, и ребятам приходилось нелегко.

Желтый змей распластался на траве.

– Моя очередь! – визжал Сет.

Феликс подбежал к змею и намотал веревку на катушку.

– Ты запускал, и у тебя не получилось. Это слишком трудно. Если уж у меня он не взлетел, у тебя и подавно не полетит.

– Лорд Стил сказал, что полетит! Я хочу еще раз попробовать!

Вообще-то лорд Стил ничего не говорил, он написал это на бумажке, приложенной к змею. Было бы не плохо, если бы он вместе с мальчиками опробовал новую игрушку, но Абигайль предположила, что он занят важными делами, соответствующими его высокой должности. Лорд Стил был настолько занят, что не приходил обедать вместе с ними, но Абигайль надеялась, что с отъездом Бенбрука все изменится к лучшему.

– Пустая трата времени, – огрызнулся Феликс, мотая веревку.

Сет ухватился за змея. Феликс подтолкнул его к брату.

– Ну и ладно, ну и забирай!

Заметив, что стоящие рядом два лакея не вмешиваются в ситуацию, Абигайль предложила:

– Давайте испробуем другую стратегию.

– Он сломанный. Не работает, – буркнул Феликс.

– Лорд Стил не дал бы нам сломанного змея! – крикнул Сет, и у него задрожала нижняя губа. – Он бы так не сделал!

– Конечно, нет. – Абигайль встала и подошла к мальчикам. Солнце было такое яркое, что она щурилась даже под тенью шляпы. – В такую погоду надо работать вдвоем. Один быстро бежит и натягивает веревку, другой держит змея на весу и хорошенько подталкивает в воздух.

– Я могу! – радостно закричал Сет. – Я могу толкать, я буду толкать!

Феликс раздумывал, нет ли тут какого подвоха. Абигайль его поторопила:

– Попробуем, сам увидишь.

Феликс поправил веревку.

– Ладно. Только ты должен держать его высоко, Сет, чтобы не порвался, когда будешь выпускать.

– Я буду держать высоко. Я буду.

Мальчики сделали новую попытку, на этот раз Феликс бежал, держа конец размотанной веревки, а Сет следовал далеко позади, неся змея над головой на вытянутых руках. В этот момент чудесным образом подул ветерок, и желтый змей взмыл вверх.

Сет завизжал от восторга. Феликс оставался сосредоточенным, но на губах заиграла улыбка. Он наклонял катушку, размахивал ею, а змей рвался ввысь, потом падал и снова взмывал в небо.

– Отлично! – крикнула Абигайль и захлопала в ладоши. Сама она никогда не запускала змея, но догадалась, что надо делать, и подсказала идею мальчикам. Слава Богу, она оказалась права! От радости за детей у нее потеплело на сердце.

Сет и Феликс носились взад-вперед по траве, желая закрепить успех. Два лакея неотступно следовали за ними. Абигайль расслабилась и снова села на лавку. Ветер стал устойчивее, и мальчики и все в парке смогли дышать свободнее.

Вскоре Сет устал, его взгляд сместился со змея на стаю уток, скопившихся на берегу пруда.

– Хочешь покормить уток? – крикнула ему Абигайль.

Малыш побежал к ней. Абигайль достала из-под лавки пакет с черствым хлебом, который прихватила с кухни. Подошел дюжий лакей Клод.

– Мне нравится ваша шляпа. – Сет дотронулся до бледно-желтого бисера на коричневой хлопковой шляпке.

– Спасибо, Сет. – Для Абигайль эта шляпка была дорогим удовольствием, но когда она ее покупала, у нее был очень неудачный период: Абигайль осталась одна на Рождество и чувствовала себя довольно жалкой. Она любила носить шляпы, в них она чувствовала себя модной дамой, хотя бы чуть-чуть.

– Я отведу его к уткам, – предложил Клод. – Может, вы посмотрите за Феликсом, если ему надо будет помочь со змеем?

– Хорошо. Пожалуйста, не подпускайте его близко к воде.

– Не пущу, мисс Уэст. – Клод передал пакет с хлебом Сету. – Пойдем вон на тот мост.

Абигайль посмотрела, куда он указывает. Каменный мост, ведущий к пруду, дугой поднимался над протокой. Под мостом толкались утки, сверху дети кидали им крошки.

Клод взял Сета за руку, и они пошли к мосту. Абигайль следила за ними до тех пор, пока они не подошли к уткам, потом перенесла внимание на Феликса.

Абигайль с удовольствием наблюдала, как он справляется со змеем, но ее беспокоило, что мальчик слишком долго пробыл на солнце. Она достала из-под лавки фляжку с водой и встала.

После небольших уговоров Феликс согласился напиться, пока Абигайль подержит катушку. Змей трепетал и дергался, и Абигайль боялась погубить все труды Феликса, но она все же справилась и с некоторой грустью отдала катушку. Это было прекрасное развлечение, хоть и недолгое, она только жалела, что очень тревожилась и не смогла как следует насладиться зрелищем.

Отдав Феликса на попечение Фостера, Абигайль пошла к каменному мосту, выискивая Сета в толпе детей и взрослых.

Вдруг раздался крик – какой-то ребенок упал с моста, подняв фонтан брызг. Абигайль бросила фляжку, подхватила юбки и прыгнула в ручей. Юбки намокли, Абигайль с трудом продвигалась, вода доходила ей сначала до талии, потом до плеч, до подбородка. Ребенок барахтался и кричал, среди брызг виднелись только машущие руки.

Абигайль поплыла, сильно взмахивая руками, думая только о том, что надо будет поднять голову ребенка над водой.

Когда она это сделала, рядом раздался еще один всплеск. Она схватила ребенка за курточку, приподняла его обеими руками. Это был Сет!

Он лягался и орал как сумасшедший.

– Сет! – закричала Абигайль. – Хватит бороться. Все хорошо! Я тебя держу!

Кажется, до него дошло, потому что он крепко обхватил ее руками за шею, и она ушла под воду. Отчаянно работая ногами, чтобы остаться на плаву, Абигайль уже не представляла, как дотащит его до берега.

– Я помогу, – послышался сзади задыхающийся мужской голос. Большие руки подхватили ее за талию.

Абигайль вцепилась в Сета. Почувствовав наконец под ногами твердую почву, она встала и пошла, прижимая к груди бесценный груз.

С каждым вздохом грудь пронзала боль, мышцы горели от усилий, но она была так счастлива, что хотелось петь. Абигайль сдвинула набок промокшую шляпку и наклонилась к Сету:

– Ну как ты?

У Сета дрожали губы, побледнело лицо.

Слева послышалось кряканье, и Абигайль чуть не застонала: стая уток плыла к ним, выпрашивая корм.

– Сет, скажи мне, ты не ушибся? – Мальчик выглядел таким жалким, что у нее сжалось сердце.

Утка ущипнула Абигайль за руку. Она отдернула руку.

– Кряк!

– Убирайся!

Сет уставился на уток.

– Сет, ответь, пожалуйста! Что у тебя болит?

Кто-то дернул мокрую шляпку, Абигайль ойкнула.

– Кряк!

Сет хихикнул.

– Кряк! Кряк! – Утки решили, что бледно-желтый бисер на шляпке – крошки хлеба!

Еще один рывок, и голова Абигайль дернулась влево.

Сет засмеялся. В глазах больше не было испуга. Еще одна утка клюнула пуговицу на шляпе, но Абигайль не было до этого дела. Она вытерла слезы облегчения, готовая сидеть так хоть час, хоть два, пока утки будут уничтожать ее шляпку.

– Противные попрошайки! – Стоявший вверху мужчина замахал руками, отгоняя уток. Он был среднего роста, среднего сложения, но лицо… лицо показалось ей великолепным! Яркие голубые глаза, Прямой нос и раздвоенный подбородок, придававший ему особенную красоту. Мокрые светлые волосы налипли на лицо и делали его похожим на дикаря. Он бешено, махал руками: – Кыш! Кыш!

Абигайль слишком устала, чтобы сказать ему, чтобы не беспокоился.

– Кыш! – Мужчина подпрыгнул. – Кыш!

Сет хихикнул. Абигайль не могла не согласиться: мужчина выглядел смешно.

Подбежали Феликс с Фостером, вторым лакеем.

– Я тоже хочу купаться! – закричал Феликс.

Сет приободрился.

– А я плавал! Я плавал!

– Позвольте вам помочь. – Блондин подхватил Абигайль под руки и потащил вверх, на берег. Абигайль пришлось подняться, иначе он выдернул бы руки из суставов.

– Ах, я вам признательна за помощь…

– Да-да, но вы, наверное, хотите придать себе приличный вид.

Только тут Абигайль заметила, что на берегу собралась толпа. Она поняла, что у нее, должно быть, ужасный вид, и, смутилась. Она помогла Сету вылезти и отдала его на попечение Фостера. Фостер взъерошил Сету волосы.

– Что, стало жарко? Захотелось нырнуть?

Сет просиял.

– Я плавал!

Фостер огляделся.

– Где Клод?

Приглаживая погибшее уличное платье, Абигайль оглядела толпу.

– Хороший вопрос. – Она как раз собиралась поговорить с беспутным лакеем. Сет мог утонуть!

– Мужественный поступок, мисс, – заявил блондин. – Так прыгнуть в воду за своим ребенком!

– Я даже не знала, что это Сет, – согласилась Абигайль.

– Тем более ценно!

– Ваша помощь была очень своевременна, я очень благодарна… э-э…

– Найджел Литтлтом, к вашим услугам. – Мужчина поклонился. Он был несколько возбужден и каждую фразу произносил с превеликим апломбом.

– Да, мистер Литтлтом, а я мисс Абигайль Уэст. Мальчик, которого вы спасли, – внук лорда Бенбрука.

– Не я, а вы спасли мальчика! – объявил Литтлтом, широко махнув рукой. – Я только помог вам выбраться на берег.

– Все равно я у вас в неоплатном долгу. – Абигайль посмотрела в его ярко-голубые глаза; на лбу волосы высыхали и становились похожи на петушиный гребешок. И все-таки мужчина выглядел великолепно. Великолепный, горделивый петух. Она улыбнулась своей глупости.

– Служить вам – удовольствие для меня! – провозгласил мистер Литтлтом и улыбнулся бодрой мальчишеской улыбкой.

Она с трудом отвела глаза от его красивого лица и воскликнула:

– О Боже! Ваш сюртук! – Серый сюртук промок и порвался на плече, мокрые брюки прилипли к ногам.

Мистер Литтлтом снял сюртук и галантно накрыл им плечи Абигайль. Сюртук весил целую тонну и неприятно пах мужским потом. Абигайль постаралась не показать своего отвращения.

– Ах, что вы, спасибо, но сегодня жарко, мне это не нужно.

– Нет, я настаиваю!

– Надо отвести детей домой, – высказался Фостер, косясь на толпу.

– Я вас провожу! – объявил Литтлтом.

– Большое спасибо. Мы у вас в огромном долгу. Но больше нет необходимости удерживать вас. – Абигайль вернула ему сюртук. – Дайте мне ваш адрес, я заплачу за чистку и ремонт.

– Нет нужды, но могу я попросить вас о благодеянии?

– Конечно.

– Позвольте мне позже заглянуть к вам и спросить о мальчиках. И о вас, конечно.

– Это будет очень мило с вашей стороны.

– Тогда пока! – Мистер Литтлтом повернулся и зашлепал прочь, башмаки при каждом шаге издавали смешной квакающий звук.

Сет хихикнул.

– Какой чудной, – прокомментировал Феликс.

– Он храбрый, – возразила Абигайль. – Он помог твоему брату выбраться из воды. А теперь поспешим. Пойдем домой переодеваться.

Она повела их по парковой дорожке к дому.

– Как это тебя угораздило прыгнуть? – Феликс шлепнул брата по плечу.

– Я не собирался… но на мосту было так много людей, все тянулись к уткам… – Сет просиял. – И я решил искупаться!

– Ну погоди, вот лорд Стил узнает, он будет недоволен. – Феликс почесал в затылке. – Особенно он будет недоволен Клодом.

– И мной, – пробормотала Абигайль. Стил просил оберегать детей, мальчик чуть не утонул.

Поглядев на Сета, она пришла к выводу, что он не особо пострадал, но лорд Стил вряд ли будет такого же мнения. Они приближались к дому, и у Абигайль по спине пробежала дрожь. Сейчас лорд Стил выйдет из кабинета, и они столкнутся лицом к лицу. Вместо того чтобы замедлить, она ускорила шаги.

 

Глава 9

– Что значит «не пострадал»? – кипел Стил. – Мальчик мог утонуть!

– Но не утонул же, – пылко отвечала мисс Уэст. – В сущности, он очень доволен происшествием, думает, что он плавал, а брат – нет.

Несмотря на жуткую шляпку, которую она сжимала в руках, и на выразительные глаза, мисс Уэст не выглядела кающейся, какой ей следовало быть. Более того, ее вид ласкал глаз. Не потому, что золотистые волосы спутались, как сено, и липли к голове. Скорее всего потому, что мокрое платье облегало красивую фигуру плотнее, чем костюм оперной танцовщицы.

Стил изо всех сил старался смотреть ей в лицо, а не опускать глаза к изгибу роскошных бедер.

– Версия пятилетнего ребенка, а не реальность.

– Но только ее и надо брать в расчет! Потому что все хорошо.

Но все не было хорошо. Стил не разжимал челюсти с тех пор, как услышал о происшествии. Мальчики всего неделю у него, а Сет уже чуть не утонул. Если с ними что-то случится…

– Где был Клод?

– Он был с Сетом, но после падения и всего последующего я потеряла его из виду…

– Он оставил свой пост?

У нее зло вспыхнули глаза.

– Я не хочу никого обвинять, пока мы не услышим от него самого, что случилось.

– Но его нигде не могут найти.

Абигайль покраснела.

– Я могу сходить переодеться?

– Так легко вы не отделаетесь, – ответил Стил. По правде говоря, от Абигайль очень приятно пахло – вереском и женщиной. Не беда, в такую погоду она не простудится, а главное – Стил не был готов к тому, что мисс Уэст вот так просто повернется к нему задом и убежит, переоденется, и уже не будет этого чудесного вида.

Мисс Уэст скрипнула зубами, в глазах зажглись воинственные огоньки.

– Я понимаю, сегодня дела пошли не лучшим образом…

– Вы так думаете? – язвительно произнес Стил. Он безуспешно старался вызвать в себе чувство вины за то, что наслаждается разговором, но раскаиваться не получалось. И хотя в последние семь дней он почти не видел мисс Уэст, она подолгу занимала его мысли. Когда он вспоминал о том, как они столкнулись в парке и девушка нагло заявила, что не будет с ним спать, губы сами собой изгибались в улыбке. Когда Стил думал о том, как юная мисс одним движением поставила Карлтона на колени, он наполнялся восхищением. А когда сознавал, что ему очень приятно говорить с интересной, умной женщиной, то замечал, что одобрительно кивает головой.

Однако опасность возникала, когда в воздухе между ними потрескивало сексуальное возбуждение, если соприкасались их руки. У нее была теплая, гладкая кожа, а тонкие золотые волосы, казалось, просили от него ласки, сочные губы искушали попробовать их на вкус.

На мисс Уэст висел знак «Опасно», а Стил был слишком хитрым и осторожным, чтобы не замечать предупреждение. Он держался в стороне, удерживал себя от того, чтобы зайти в классную комнату, не обедал с ними, не вмешивался в игры. Стил уверял себя, что для мальчиков это тоже хорошо, потому что они обживаются, и он не хочет нарушать их распорядок.

Но сейчас ему не оставалось ничего другого, кроме как заняться загадочной мисс Уэст. А он не такой дурак, чтобы пропустить такое удовольствие.

Абигайль подняла бровь, скрестила руки на груди, отчего совершенно очаровательно округлились бедра.

– Мы закончили, милорд?

Стил нахмурился, глядя ей в глаза.

– Когда закончим, я вам сообщу, мисс Уэст.

Напор энергии напоминал ему ощущения в суде, когда он допрашивал свидетеля. Непредсказуемость схватки возбуждала, а он любил вызовы.

– Еще раз расскажите, почему вы не следили за Сетом.

– Я осталась с Феликсом. И воздушным змеем. Я не могу быть в двух местах одновременно. – Абигайль прищурилась.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Как?

– Как будто я в чем-то виноват.

Она чуть вздернула подбородок.

– Ну? – потребовал он. – Говорите все, о чем думаете.

Серо-голубые глаза пронзили его.

– Возможно, если бы вы пошли с ними…

– У меня работа.

– Каждую минуту дня?

– К вашему сведению, быть заместителем генерального прокурора Англии требует некоторого времени. – Стил с изумлением поймал себя на мысли, что поглощен беседой с девушкой из штата прислуги. Почему-то его раздражало, что гувернантка не думает о нем хорошо. Абигайль недоверчиво улыбнулась.

– Вы мне не верите? – Стил был шокирован.

– Я здесь неделю, и за это время вы не сказали детям двух слов.

Направление разговора Стилу не понравилось.

– И что?

– А то, что вы теперь самый близкий им человек, а они вас едва знают!

Стил сказал себе, что его оправдывает то, что он всего лишь временный опекун.

– Вы их избегаете, – заявила мисс Уэст, и это было близко к правде.

Стил нахмурился, отвернулся и подошел к окну. Мисс Уэст встала позади него. Ее присутствие ощущалось, как жар раскаленного камня. Он воровато вдохнул ее запах и подумал: ну почему именно мисс Уэст была послана раздражать его, когда в Англии полно суетливых, отвратительных гувернанток, и те по крайней мере знают свое место?

Вдруг мисс Уэст мягко спросила:

– Потому что они напоминают вам вашу жену?

Стил вздрогнул.

– Нет. Конечно, нет.

– Это было бы вполне естественно. Они на нее похожи.

Он удивился:

– Откуда вы знаете?

– Видела ее портрет на чердаке.

– Что вы делали на чердаке?

Она покраснела, и Стил догадался, что она ходила проверить, не солгал ли он насчет ремонта детских комнат.

– На слово не верите, да?

У нее был виноватый вид.

– Просто я хотела убедиться сама.

Он засмеялся.

– Я бы сделал то же самое.

Их взгляды встретились, и между ними возникла связь, вызвавшая в нем знакомое томление, терзавшее его последние семь ночей.

Такого рода взаимопонимание возникало между ними и раньше, но впервые чувственная вспышка прожгла так, что Стил задохнулся.

Не помогало делу и то, что Абигайль спала в соседней комнате. Стил слышал, как она всю ночь ворочается, и удивлялся, что ее так тревожит.

– Не высыпаетесь, да? – вдруг спросил он. Мисс Уэст заморгала, уставившись на него.

– Ночью. Я слышу вас…

Она нахмурилась, смутилась, отвернулась.

– Прошу прошения. Я вам мешала?

– Нет, – солгал он. – Я все равно не спал.

– Извините. Мне бывает трудно заснуть на новом месте, особенно когда нужно так много сделать.

– Много сделать? – Стил поднял бровь.

– Ну, знаете… все утрясти… организовать… составить списки.

Он скрестил руки.

– Что еще организовать? Вам неудобно в ваших апартаментах?

– О нет! Комната чудесная! Дело не в удобствах… – Ее голос затих.

– В чем же?

Абигайль тряхнула головой, вздохнула, а потом зевнула, как будто разговор о сне вызвал усталость. Она была какая-то странная, но в то же время очень милая.

– Ну, просто… мне говорили, что я гнездящаяся птица.

Ему вдруг стало интересно, мужчина или женщина так хорошо знаком с ее привычками.

– Что это значит?

– Ну, мне нужно гнездо.

– Как птице?

– Да. Мне бывает трудно приспособиться к новому месту.

– Я понимаю. Вы мучаете себя задачами, пока голова не упадет на подушку без сознания.

Мисс Уэст нахмурилась, потом улыбнулась:

– Полагаю, да.

Стил почувствовал, что губы растягиваются в ответной улыбке, и сменил тему. Он и так слишком расположен к этой женщине.

– Ваша шляпка погибла.

Абигайль посмотрела на шляпку, нежно улыбнулась и вздохнула:

– Я знаю.

– Смею думать, ее погубила вода.

– Жертва того стоила. Вы бы видели лицо Сета, когда утки приняли бисер за крошки хлеба. Он был в восторге. – В глазах мисс Уэст заискрился смех, щеки порозовели. Все-таки она очень красива; неудивительно, что он чувствует потребность держаться от нее подальше.

Стил напомнил себе, что проводить время с этой женщиной – только усугублять желание. Но все равно заканчивать разговор не хотелось.

В комнату вплыл новый дворецкий, Дадли, и по-военному застыл у порога. Подавив раздражение из-за того, что ему помешали, Стил спросил:

– Да, Дадли?

– К вам мистер Линдер-Майер, милорд.

Улыбка сбежала с лица мисс Уэст быстрее, чем вор-карманник с места кражи. Она застыла, вцепившись в шляпку как в свое спасение.

Стил недовольно нахмурился. Может, сэр Ли проверяет, уехал ли Бенбрук? Но, зная его, Стил решил, что до сэра Ли уже дошел слух о происшествии в парке. У этого человека повсюду есть глаза и уши.

– Да, проводите его сюда.

Поправив мокрую, порванную юбку, мисс Уэст пробормотала:

– Как вы могли?

– Как я мог что?

Абигайль скептически оглядела лорда Стила.

– Поверить не могу, что вы из-за этого случая вызвали мистера Линдер-Майера.

– Кто вам сказал, что я его вызвал?

– Тогда почему он пришел?

У Стила не было ответа, и он прибег к технике, отработанной в суде.

– Поверить не могу, что вы смеете меня допрашивать, – сказал он и тут же пожалел о своих словах.

Он как будто прочертил жирную линию, отделяющую его от нее – властного хозяина от бессильной служанки, выдающегося лорда от простой обывательницы. Чувство близости, возникшее между ними, развеялось как дым.

Абигайль застыла; сам воздух вокруг нее похолодел на несколько градусов.

– Простите, милорд. Я забыла свое место. Больше это не повторится.

Сланцево-голубые глаза словно закрылись ставнями, лицо окаменело и стало напоминать мраморные статуи в Элгине, прекрасные, но далекие, как то время, когда их изваяли.

Стил нахмурился:

– Я… Все нормально, я не имел в виду…

– Мистер Линдер-Майер, – объявил дворецкий, и сэр Ли Дивейн вплыл в комнату.

 

Глава 10

Сэр Ли вошел в кабинет легкой походкой, помахивая тростью с золотым набалдашником. Глядя на сутулую фигуру и грубоватое лицо, можно было подумать, что это безвредный старичок, особенно учитывая его неизменно веселый нрав и непринужденные манеры.

Но сэр Ли был безвреден так же, как серп или коса.

Этот титулованный джентльмен уже ушел с поста шефа секретных агентов, но, годами следивший за всеми подозрительными иностранцами в Англии, продолжал держать в руках все нити, поэтому к нему-то и обратился лорд Бенбрук, когда ему понадобилась помощь. Бенбрук не хотел вмешивать в дело власти и опасался огласки, он объяснил, что несколько лет назад семья Бенбрук пережила громадный скандал, и отныне все личные дела семьи предельно конфиденциальны.

Сэр Ли привлек к делу Стила. Стил злился, но именно сэр Ли дул в дудку, под которую приходилось плясать Стилу.

Если кто-то предположит, что сэр Ли носит старомодный серый сюртук и белые чулки с бриджами до колен, дабы соответствовать имиджу представителя агентства по найму, то не ошибется: таков был его любимый стиль одежды. Он выбрал его много лет назад и с тех пор не менял.

Сэр Ли поклонился:

– Добрый день, лорд Стил. Мисс Уэст.

Стил приветствовал его в ответ.

Мисс Уэст с деревянной улыбкой присела в легком реверансе.

– Здравствуйте, мистер Линдер-Майер. Какой сюрприз – увидеть вас так скоро! – Слова Абигайль были пропитаны язвительностью, обращенной к Стилу.

Стил поджал губы. Его злило, что мисс Уэст думает, будто он вызвал агента по такому ничтожному поводу. Правда, жизнь Сета действительно была в опасности, но он способен справляться с вопросами, касающимися его дома, самостоятельно, не вызывая подкрепление, тем более от какого-то агентства.

– Ба, да вы промокли до нитки! – воскликнул сэр Ли. – Вам надо немедленно переодеться в сухое! Вы простудитесь до смерти!

Мисс Уэст наклонила голову:

– Как любезно с вашей стороны думать о моем здоровье, мистер Линдер-Майер.

– Она крепче, чем кажется, – буркнул Стил, но почувствовал легкий укол вины за то, что гувернантка стоит перед ним в мокром платье.

Сэр Ли поцокал языком.

– Но будет ужасно, если мисс Уэст простудится. Я надеюсь, в доме найдется чайник чаю. Чай всегда хорош. – Сэр Ли погладил себя по животу; – Булочки тоже хороши, очень подкрепляют.

Сдержав гримасу недовольства, что опять приходится плясать под дудку сэра Ли, Стил кивнул.

– Могу я предложить вам выпить чаю, мистер Линдер-Майер?

– О, вы очень добры, лорд Стил! Но не хотелось бы вас затруднять.

– О, никаких затруднений. – Стил улыбнулся и дернул шнур звонка.

Дадли появился через секунд.

– Чай и булочки, Дадли, пожалуйста.

Дадли не отводил взгляда от мисс Уэст. Стил поднял голову, вздохнул и сказал:

– Мисс Уэст присоединится к нам после того, как переоденется.

Сэр Ли просиял.

– Замечательно! Когда мисс Уэст вернется, я хотел бы услышать все подробности утреннего инцидента в парке.

Мисс Уэст раздраженно посмотрела на Стила, ее рот скривился.

– Разумеется. Вы позволите, милорд? – Каждое слово Абигайль потрескивало, как лед.

– Конечно.

Мисс Уэст вышла, прямо держа спину, вокруг нее воздух замерзал от невысказанного упрека.

Стил закрыл дверь несколько резче, чем собирался.

– Вы зачем пришли, сэр Ли?

Со старика слетела маска невинности.

– Услышал об инциденте и пришел проверить.

Стил сел за письменный стол, скрипнув кожаным креслом.

– Все прекрасно. Мальчику не причинено никакого вреда. – От Стила не укрылась ирония ситуации: он повторял слова мисс Уэст, но ему было плевать. Стилу очень не нравилось, что его пришли проверять, как будто он не способен разобраться сам.

– Лакей Клод вернулся?

– Нет.

– Я отрядил на это людей. Как только его найдут, я вам сообщу. – Сэр Ли сел в кресло напротив Стила и положил обе руки на золотой набалдашник трости. – Я знаю, что мисс Уэст бросилась в воду и спасла мальчика. Если бы не она…

Стараясь не выдать охвативший его страх, Стил потер глаза.

– Я неясно представлял себе, что там было. Меня в первую очередь занимало, как случилось, что Сет упал в воду.

Морщинистое лицо сэра Ли словно раскололось в широкой улыбке.

– Вот что мне больше всего в вас нравится, Стил: вы всегда смотрите в корень.

– Не подмазывайтесь, сэр Ли. Если бы Сет утонул, это было бы катастрофой.

Сэр Ли пожал плечами:

– Но ведь этого не случилось. Я пришел к вам не только из-за события в парке. У меня новость. – Старик подался вперед. – До сего дня я и на сотую долю процента не верил, что сын и невестка Бенбрука погибли в дорожной аварии по причине некой грязной игры.

– Но Бенбрук в этом уверен, он получал письма с угрозами…

Сэр Ли поднял руку.

– Я люблю опираться на факты.

– И?

– И я опросил свидетелей: авария, в которой погибли родители Сета и Феликса, была инсценирована.

Стил сжал кулаки.

– Вы думаете, Сету и Феликсу угрожает опасность?

Сэр Ли пожевал губами.

– Письмо с угрозами, которое Бенбрук недавно получил, касается только его. Может, убийца думал, что в карете был сам Бенбрук, а не его сын?

– Но мы пока не знаем мотивов убийцы… – Стилу была ненавистна мысль, что кто-то причинит зло мальчикам. – Многие имеют причину ненавидеть Бенбрука.

Сэр Ли наклонился вперед:

– Включая вас.

– Он напыщенный осел.

Сэр Ли отмахнулся:

– Мотивом может быть месть, долги, наследство… мы не узнаем, пока не найдем преступника.

– Что насчет родственников? Кто будет наследником?

Сэр Ли начал загибать пальцы:

– В случае смерти Бенбрука по очереди Феликс, Сет и брат Бенбрука Гордон Девоншир, он живет в Индии.

– Что мы знаем об этом Гордоне Девоншире?

– Был какой-то скандал. Бенбрук таится почище моих агентов…

– Потому он и обратился к вам, а не на Боу-стрит, – вставил Стил.

– Точно. Но мне удалось вырвать у него признание: скандал был из-за того, что Гордон Девоншир переспал с тогдашней невестой Бенбрука.

Стил поморщился:

– Значит, между братьями кровная вражда.

– Да. В итоге Бенбрук порвал с невестой и отправил брата к дальним берегам.

– У Гордона есть мотив.

– Да, но никто об этом Гордоне не слышал уже много лет. Я тут порасспрашивал, люди, знавшие его, говорят, что он не опасный человек.

– Может, Индия его изменила?

Сэр Ли покачал головой:

– Его описывают как слабовольного, не очень смышленого человека, не способного издалека спланировать убийство. К тому же разрыв с братом произошел много лет назад, зачем было так надолго откладывать месть? Ему сейчас должно быть за шестьдесят…

– Вас возраст не останавливает, – вставил Стил.

Сэр Ли подмигнул.

– Я уникальный, – пошутил он.

– Я заметил. – Стил откинулся в кресле, оно громко скрипнуло. Стил знал, что надо бы его закрепить, но он любил этот звук, когда долго работал в тиши кабинета. – У Гордона Девоншира есть дети?

– Один сын, Патрик Девоншир. Ему примерно двадцать один год.

– Значит, Гордон завел интрижку, будучи женатым?

Сэр Ли насупился:

– Да. Я. послал запрос о Гордоне и его сыне Патрике, но потребуется время, чтобы дождаться ответа.

Стил вздохнул, постукивая пальцем по губам.

– Я бы хотел, чтобы Бенбрук принял мой совет, тогда у нас будет больше шансов узнать, является ли мотивом преследования наследство.

– Не могу не согласиться. Но Бенбрук не желает делать вас наследником, а передача права будет очень затруднительна.

Стил смотрел в сторону.

– Я могу это устроить, причем легально.

– С помощью некоего принца? – спросил Ли.

Игнорируя вопрос, Стил наклонился; кресло опять скрипнуло.

– Все, что вам надо знать, – это то, что я наследник Бенбрука, тогда мы сможем узнать, каковы мотивы и кого подозревать.

– Вас не беспокоит собственная безопасность?

– Я смогу за себя постоять.

Сэр Ли поджал губы и прищурился. Стил сохранял неподвижность; старик не мог знать, что Стил был Сентинелом, не мог знать и о его ночных прогулках. Он мог знать, что Стил спас принцу жизнь, но Стил не собирался говорить ничего такого, что нарушит данное принцу слово.

– Неплохая идея, – после паузы признал сэр Ли. – Если кто-то попытается причинить неприятности, мы будем знать с уверенностью, что мотивом является наследство и что убийца скорее всего Гордон.

– Именно! И все это временно: как только убийца будет найден, я возвращаю Бенбруку опеку над мальчиками и все права.

Сэр Ли поскреб подбородок.

– Бумага все еще у вас?

Стил выдвинул ящик стола, достал документ и положил на стол.

– Вот. Думаете, если Бенбрук узнает о сегодняшнем переполохе, он может передумать?

– Сомнительно. Думаю, он охотнее сделал бы вас наследником, если бы вы женились.

– Я уже говорил вам, сэр Ли, я не на рынке, чтобы искать жену, – осадил его Стил.

Старик покачал головой.

– Если бы вы могли показать Бенбруку, что обустроили прекрасный дом, где сможете воспитывать его внуков, думаю, он был бы более покладист и поставил бы подпись под этой бумагой. И не на время.

– Я даю им дом.

– Временный. Вы холостяк. Вы живете работой, в офисе проводите больше времени, чем дома. Это плохо вас характеризует как отца.

Сам того не желая, Стил заспорил:

– Я стану чертовски хорошим отцом.

Сэр Ли пренебрежительно дернул плечом.

– Возможно. Говорю как человек, проваливший миссию быть отцом, из самых добрых намерений. Мы часто делаем больше зла, чем добра.

– У всех бывают ошибки.

– Отказаться от дочери из-за того, что она вышла замуж за человека, которого любила, – не заурядная ошибка. Она умерла без гроша за душой, одна, в заведении для бедных. – В голосе сэра Ли звучала печаль.

Перед лицом такого откровенного горя Стил смутился.

– Но вы отыскали своего внука…

– Только за счет невероятного везения.

– Похоже, он вас простил…

– Слава Богу, у него нет ко мне ненависти… но я сам себя не могу простить за то, что сделал. Все, что я могу, – это постараться загладить перед ним свою вину. – Вдруг сэр Ли поднял голову и сощурился. – Что-то мы отклонились от темы… Мы говорили о вашей женитьбе, а не о моих семейных делах.

Стил скрестил руки на груди.

– Я не верю, что женитьба убедит Бенбрука назначить меня наследником. Получится, что я нашел замену Дейдре. Он этого не захочет.

– По-моему, Бенбрук больше озабочен будущим, чем прошлым. – Зеленые глаза сэра Ли наполнились печалью. – Такое происходит, когда человек теряет ребенка.

Стил заерзал в кресле.

– Он так и сказал – что сделает меня наследником, если я женюсь?

– О, он высказался вполне откровенно. Он ненавидит брата и имеет мало общего с родственниками жены. По-моему, если вы покажете, что этого достойны он отдаст вам все… конечно, чтобы со временем передать мальчикам.

– Раньше он не находил меня достойным, – Стилу не удалось скрыть горечь.

– Раньше он так остро не чувствовал, что смертен. И что у него нет сына, который вырастил бы его внуков. – Сэр Ли поиграл тростью. – Помяните мое слово: если вы женитесь достойно, Бенбрук сделает вас своим наследником. Тогда мишенью станете вы, дети будут в большей безопасности, а ваше будущее будет выстлано золотом.

– Жениться достойно – это что значит?

– Это довольно просто: она должна быть из дворян, с хорошими связями, хорошим характером. Я знаю, что устроит Бенбрука – чтобы детей воспитывали в соответствии с их положением. Я могу вами руководить.

– Иметь хорошие связи не значит быть хорошей матерью.

– По-вашему, какие качества делают женщину хорошей матерью?

– Откуда мне знать? – Разговор начал раздражать Стила.

Сэр Ли почесал ухо и вздохнул:

– Полагаю, надо спрашивать того, кто имеет опыт с детьми. Но даже при дополнительных требованиях у вас будет богатый выбор, коли вы у нас теперь виконт.

Стил дернулся.

– Я не призовая свинья на рынке.

– Разумеется. Но и не молодой человек.

– Мне чуть за тридцать!

Сэр Ли фыркнул:

– К этому возрасту многие мужчины имеют шестерых детей.

– Шестерых? – Стил поперхнулся.

– Но недавно вы получили очень лестное назначение. Кстати, вы никогда не рассказывали, что сделали для получения титула…

– Я думал, у вас повсюду есть глаза и уши, сэр Ли.

Старик поморщился.

– Так вы расскажете или нет?

– Нет.

– Отлично. Тогда вернемся к делу. Я все-таки считаю, что вам нужна жена, чтобы Бенбрук стал сотрудничать.

– Ладно. Я над этим подумаю.

Сэр Ли взял документ и сунул в карман.

– Тогда я начинаю работать на Бенбрука.

В дверь постучали.

– Войдите! – откликнулся Стил.

Двое слуг принесли чай и сервировали его на столе перед диваном с креслами.

Сэр Ли встал, пожирая глазами булочки, и пошел к дивану. Стил отметил, что он поставил трость так, чтобы она была под правой рукой. При необходимости трость будет хорошим оружием – несомненно, сэр Ли знает, как ею пользоваться. Внезапно ему припомнилась леди в черном. У нее была такая же трость. СэрЛи прячет в ней кинжал – в этом Стил был уверен. Полезная информация.

– Что-нибудь еще, ваше сиятельство? – спросил лакей Джонатан.

– Нет, спасибо.

Слуги ушли; в комнату впорхнула мисс Уэст.

– Если желаете, я с удовольствием разолью чай, милорд. – Гувернантка держалась безупречно профессионально, но ее тон был ледяным и она старалась не встречаться глазами со Стилом.

Стил нахмурился, ему совсем не нравилось преображение мисс Уэст.

– Благодарю вас.

Абигайль стала разливать чай. Она переоделась в бледно-голубое платье с короткими белыми рукавчиками и белой лентой под грудью. Кажется, раньше платье было более густого цвета, но полиняло. Почему-то это раздражало Стила. Не то чтобы она должна быть в шелках и кружевах, но совсем не обязательно выглядеть такой… бедной.

Эта мысль его удивила, потому что раньше он не замечал, что носят служанки. Наверное, потому что Стил не смотрел на них оценивающим мужским взглядом.

Эта мысль причинила ему боль. Он не должен так смотреть на мисс Уэст, но он здоровый тридцатилетний мужчина, а не мертвец и не может не отметить красивую женскую фигуру.

«Может, и впрямь жениться?» – подумал Стил. В этом есть свои преимущества, но вопрос в другом: найдется ли достойная юная леди с прекрасными связями, которая не надоест ему до слез?

 

Глава 11

Абигайль ничего не чувствовала, кроме беспокойства и злости. Прекрасный восточный чай пропал для нее впустую, как и свежие булочки с клубникой, оставшиеся лежать на тарелке.

Она ждала, когда джентльмены перейдут к инциденту в парке и к ее увольнению. Или по крайней мере устроят ей выволочку. Но мистер Линдер-Майер и лорд Стил говорили о погоде, о последних газетных новостях – и ни о чем существенном.

Лучше бы перешли к делу, а не заставляли ее зря мучиться.

Через некоторое время мисс Уэст осознала, что если слушать внимательно, то в разговоре джентльменов можно уловить непонятный подтекст.

Лорд Стил явно оборонялся от представителя агентства. Даже если Линдер-Майер – дворянин, лорд Стил проявлял к нему избыточное уважение. Может, из-за возраста старика или из-за его бодрой манеры держаться, но лорд Стил был невероятно терпелив с человеком много ниже себя по положению.

Может, сэр Ли как-то связан с прошлым лорда Стила? Какие у них отношения?

Мистер Линдер-Майер обратился к Абигайль:

– Мисс Уэст, как вы думаете, мальчики привыкают к своему новому дому?

Не отводя глаз от старика, она ответила:

– Полагаю, да, Конечно, это для них трудная перемена, мистер Линдер-Майер. Феликс, как старший, чувствует на себе громадную ответственность, а Сет, ну, он не понимает, что Феликсу бывает нужно побыть одному. Сету ужасно не хватает матери. Им обоим не хватает… Здесь для них все ново, все трудно… – От жалости к мальчикам у Абигайль оборвался голос.

Мистер Линдер-Майер озабоченно поскреб подбородок.

– И ничего нельзя сделать?

Прикусив губу, Абигайль уставилась на носки блестящих башмаков Стила, не решаясь посмотреть ему в глаза.

– Возможно, если бы они чуть лучше познакомились со всеми в доме…

Стил скрестил и опять расставил длинные ноги, недовольно проскрипев:

– Они здесь меньше недели. Дайте время.

Постукивая пальцами по губе, мистер Линдер-Майер посмотрел на Абигайль так пристально, что девушка занервничала.

– Значит, по-вашему, дети скучают по матери?

– Ужасно скучают.

– Вы уверены, что ребенок нуждается в матери?

Привычное горе сдавило ей сердце.

– Да. Безоговорочно – да.

– А гувернантка может заменить мать?

Она покачала головой, смущенная поворотом разговора:

– Нет…

– Даже если между гувернанткой и ее подопечными разовьются тесные связи, ее нельзя сравнить с матерью?

– Нет, конечно, нельзя… но… – Где-то в глубине души Абигайль зародилось семя дурного предчувствия.

– Гувернантки приходят и уходят, а мать – навеки.

Дурное семечко расцвело полным цветом – цветом ужаса.

– Ну… да.

Мистер Линдер-Майер поднял мохнатые седые брови и в упор посмотрел на лорда Стила. Тот поморщился и принялся за чай.

Абигайль стиснула руки, спрятав их в складках юбки Из-под ресниц она смотрела на лорда Стила, но он даже не взглянул на нее.

«О нет! Не увольняйте меня! Пожалуйста, не увольняйте меня!» – мысленно причитала Абигайль.

Старый джентльмен слегка покашлял.

– Не правда ли, вы были гувернантками в разных домах, мисс Уэст?

– Извините? – В глазах защипало. Абигайль приготовилась к худшему.

Мистер Линдер-Майер нахмурился, как будто сердясь на ее бестолковость. Она и была бестолковой, вовсе не собираясь облегчать ему процесс увольнения.

Мистер Линдер-Майер воткнул трость в пол, настойчиво сверля глазами Абигайль.

– Да или нет, юная леди? Вы служили во многих домах и жили во многих семьях?

Лорд Стил выпрямился, пронзив взглядом Абигайль. Напор его внимания был как жар из открытой печки, и все, чего она хотела, – это захлопнуть дверцу и выбежать из кухни.

Ногти впились в ладонь, но Абигайль не чувствовала боли: лорд Стил смотрел на нее как на исчадие ада, а мистер Линдер-Майер, кажется, был намерен добиться, чтобы ее выгнали.

Мисс Уэст вздохнула и стала ждать, когда упадет взведенный нож гильотины.

– Да. Я была в нескольких семьях.

– Я же говорил! – Мистер Линдер-Майер выглядел довольным. Абигайль этого не видела, потому что не поднимала глаз. Она взяла булочку и откусила.

По вкусу булочка напоминала опилки. Абигайль закашлялась. Стил встал.

– Что с вами? Вам плохо?

Она пыталась сказать, что ей хорошо, но кашель не прекращался. Абигайль покраснела от смущения.

– Я… я… – Из ее глаз потекли слезы, в горле першило.

– Вот, запейте. – Стил поднес чашку с чаем, вложил ей в руки и, пока Абигайль пила, поддерживал чашку.

Чай успокоил оцарапанное горло, руки Стила согрели – слишком ласковые для нанимателя. Может, и хорошо, что ее уволят. Находиться рядом со Стилом становилось все труднее и труднее, вернее, все приятнее и приятнее. Он вызывал в ней чудесное опьянение, а это опасно, особенно в отношениях с нанимателем.

Но как Абигайль не хватало того удивительного трепета, который возникал, когда их глаза встречались или когда она изредка касалась его восхитительно гладкой кожи! О детях думать тяжелее, чем об этом. Нет, она не вынесет жизни без них.

Наконец Абигайль подняла голову.

– Ах… Спасибо.

– Еще хотите? – спросил Стил. Он стоял так близко, что мисс Уэст видела пробивавшуюся на щеках щетину.

Она прерывисто вздохнула и улыбнулась:

– Нет, мне уже хорошо. – Ее окутывал приятный запах мужчины и имбирного одеколона.

Стил убрал свои руки, с ее рук. Она почувствовала себя покинутой и подумала, что долго не сможет забыть его прикосновение.

Пальцы еще хранили его тепло.

– Если захотите еще чаю, дайте мне знать.

– Я… ах… спасибо…

Он кивнул и сел обратно в кресло напротив нее Мистер Линдер-Майер подвинул ногу и поморщился, как от боли.

– Итак, я говорил, что у вас были разные наниматели.

Абигайль вздохнула, понимая, что нет смысла спорить, когда наниматель уже решил, что ты ему не нужна.

– Да.

– Какие качества присущи хорошей матери, по-вашему?

Абигайль вздрогнула.

– А… что… прошу прощения?

– Вы не могли не заметить, что есть хорошие матери, а есть плохие.

Абигайль поерзала в кресле, не понимая, какое это имеет отношение к ее увольнению.

– Ни одну из тех, на кого я работала, я бы не назвала «ужасной матерью»…

Старик подмигнул.

– Поделитесь сплетнями, мы никому не расскажем.

Прижав руку к груди, Абигайль выпрямилась.

– Так вы не обо мне?

– О вас? Нет, я не ищу для лорда Стила вторую гувернантку, не думаю, что это нужно для двоих мальчиков. А вы?

Значит, ее не собираются увольнять.

– Ах, нет.

Мистер Линдер-Майер продолжал:

– Хотя со временем мы наймем учителя, само собой. Я хорошо знаю, какими качествами должна обладать прислуга, но я не очень ясно себе представляю отличительные черты хорошей матери.

Абигайль начинала привыкать к тому, что ее не увольняют.

– Ну… важно иметь терпение. И доброе сердце, конечно. Сочувствие. Сострадание.

– А образование?

Абигайль пожала плечами:

– Не надо кончать школу, чтобы быть хорошей матерью.

– Не будет никакой разницы?

– Ну, если вы говорите об образовании, то хорошо бы, чтобы родители были убеждены в важности обучения.

– А не просто наняли учителей?

– Да, я так думаю. Если дети смотрят на образование как на нечто ценное для родителей, на то, что ценится в доме, то это оказывает на них хорошее воздействие.

Мистер Линдер-Майер кивнул:

– Интересно. Что еще?

– Ах, ну, я полагаю, полезно иметь чувство юмора.

– Как это?

– Временами дети бывают несносны, и легче, когда не воспринимаешь это слишком всерьез.

– Блестящая точка зрения. – Мистер Линдер-Майер просиял и подмигнул Абигайль. – Особенно когда отец – ретроград.

– Я не ретроград, – буркнул Стил. Абигайль удивленно повернулась к нему.

– Немного легкомыслия вас не убьет, – возразил Линдер-Майер. Заговорщически наклонившись к Абигайль, он указал тростью на Стила: – Видите ли, он на рынке, выбирает новую жену.

У Абигайль сердце ушло в пятки.

– А-а, я не знала… – Почему ее охватило такое разочарование? Ведь Стил не проявлял к ней интереса. И вообще, виконт не посмотрит второй раз на серую мышку в линялом платье, потертой шали и старых туфлях.

Она вдруг поняла, как глупо было жить мыслями о касании рук, о взглядах. Не возникало между ними связи, когда они встречались глазами! Все это воображение одинокой, отчаявшейся женщины.

– Не бойтесь, это не отразится на вашей работе, – буркнул Стил, не глядя ей в глаза.

Абигайль наклонила голову, чувствуя себя отвергнутой и жалкой. Она еще большая дура потому, что так ужаснулась. Ей двадцать три года, но она чувствовала себя старше того трехсотлетнего огромного дуба, что рос в сиротском приюте Андерсен-Холл.

Надо найти Регги. Он ее единственная семья, единственный из живущих на земле, с кем у нее подлинная связь. Ни на что другое, ни на кого другого она не может положиться.

Она кашлянула.

– У меня есть подруга. Она больна, – вдруг вырвалось у мисс Уэст.

– О! Сожалею. – Стил не столько сочувствовал, сколько рад был сменить тему.

– Она сирота, как и я, у нее никого нет. – Зная, что в Андерсен-Холле всего несколько лет ведут список обитателей и ее с братом в этом списке нет, Абигайль добавила: – Мы вместе были в приюте Андерсен-Холл.

Зеленые глаза мистера Линдер-Майера зажглись любопытством.

– И что с ней?

– Рак. Ужасное дело. Страшные боли…

Стил нахмурился:

– Можно что-нибудь сделать?

– Да. Я хочу с ней повидаться. Утешить ее.

Стил скривился:

– Я не могу допустить, чтобы вы оставили мальчиков…

– Конечно, я бы не оставила мальчиков. Я никогда не пренебрегаю своими обязанностями. Но после того как они лягут спать… ведь я вам буду не нужна?

Стил поглядел на мистера Линдер-Майера – они как будто обменялись неведомыми посланиями. Абигайль кинулась сочинять дальше:

– Как представлю, что ей недолго осталось быть в этом мире… Для меня много значит утешить ее в ее последние дни…

– Поскольку это будет после того, как мальчики заснут, и не помешает вашим обязанностям…

– Ни в коем случае.

– Тогда можете пойти.

Абигайль облегченно вздохнула. Стил добавил:

– Пожалуйста, возьмите у кухарки суп и хлеб для вашей подруги. Для таких случаев мы всегда готовим с избытком. И я уверен, у мисс Питтс найдутся лишние одеяла.

Абигайль кольнуло чувство вины.

– Я вам так благодарна. Спасибо, милорд.

Стил отмахнулся:

– Это самое меньшее, что я могу сделать.

– Я это ценю.

– Я уверен, что мальчики без вас соскучились. Может, проведаете их, пока я провожу мистера Линдер-Майера?

Сэр Ли встал.

– Да, у меня дела. Лорд Стил, большое спасибо за гостеприимство. – Он обернулся к Абигайль, мерцая зелеными глазами: – Для меня было большим удовольствием снова встретиться с вами, дорогая. Скоро нам представится возможность еще раз повидаться. – Увидев ее лицо, старый джентльмен объяснил: – O, разве я вам не сказал? Я помогаю лорду Стилу найти новую жену.

Лорд Стил как будто, собрался заспорить, но закрыл рот.

Мистер Линдер-Майер сиял.

– Он торопится. И если я могу что-то сделать, а я могу, скоро мы справимся с задачей. Ставлю десять шиллингов на то, что он женится в течение месяца.

 

Глава 12

Абигайль еле-еле шла по улице, настроение было чернее ее вдовьего наряда. Казалось, изо всех переулков к ней тянутся тени, а луна, как нарочно, скрылась за облаками. Каждая попытка найти Регги упиралась в стену. Но она понимала, что мерзкое настроение больше связано с лордом Стилом, с заявлением мистера Линдер-Майера о его скорой женитьбе.

Конечно, все дело в работе. Несмотря на уверения Стила, что она сохранит свою должность, новая хозяйка, как только утвердится в доме, все поменяет. Это в порядке вещей, леди хотят, чтобы их окружали знакомые лица, и в этом нет ничего предосудительного. Но вот когда живешь на зарплату, а тебя собираются уволить…

Под вуалью Абигайль скривилась от безрассудной злости. Она понимала, что пора поворачивать обратно, время за полночь, но ее успехи в поисках Регги были ничтожны, и будь она проклята, если не попытается еще раз.

Удивительно, как меняется самочувствие, когда на ней костюм вдовы. Она становится более уверенной, менее неловкой; меняется даже тембр голоса: исчезают нервозные, задыхающиеся нотки, появляется уверенный голос искушенной женщины, которую она из себя изображает.

В траурном одеянии у нее тверже походка – возможно, из-за трехдюймовых каблуков; не Господь Бог, так сапожник придает ей высокий рост на это время. Она даже пахнет по-другому, потому что костюм хранится в особом кедровом ящичке, потайном отделении сундука. При запахе кедра она попадает под чары облика вдовы – говорит с такими людьми, к которым не посмела бы обратиться при свете дня, противостоит негодяям, от которых в другое время бежала бы без оглядки.

Один из таких негодяев в этот вечер оказался ей полезен, вор по имени Сонный Майло. Он был таким тощим и мелким, что скользил в толпе, словно кошка. Его часто принимали за подростка, и он вовсю пользовался этим даром судьбы. Абигайль восхищалась этим человеком за то, что он сумел разыграть те карты, что ему были даны, хоть и не разделяла его мораль.

Абигайль свернула за угол, как ей объяснил Сонный Майло. Было до чертиков темно, она почти ничего не видела, но инструкции вора были так точны, что можно было действовать и вслепую. Ее поразил острый ум Сонного Майло; оставалось только гадать, как бы пошла его жизнь, если бы он получил хорошее образование.

Ей вспомнился директор Данн. В его лице она получила друга и учителя, который не пожалел времени на то, чтобы утолить ее голод к знаниям. Он распознал в ней сообразительность и напитал ее ум, как заботливая кормилица.

Без сомнения, директор Данн не счел бы ее слишком умной, узнав, что она ночью слоняется по улицам в одном из опаснейших районов Лондона. Он отругал бы ее за беспечность и счел неблагоразумным гоняться за беспутным братом. Но хуже всего – господин Данн ужаснулся бы, узнав, какие нелепые, ни на чем не основанные фантазии она лелеет насчет своего нанимателя.

Чувство вины камнем упало в живот, усилив дурное настроение. Абигайль хотела это чувство уничтожить бесследно, чтобы не осталось свидетельств того, какая она идиотка. Она плотнее закуталась в плащ, вживаясь в образ умудренной жизнью вдовы – сильной, вызывающей, даже необузданной. Вдова бесстрашна, она борется за то, что ей нужно, берет то, что хочет. Походка Абигайль наполнилась энергией, она стиснула кулаки, готовая ко всему, с чем может встретиться.

Вскоре она придет к вору по прозвищу Прыгун. Кажется, Прыгун бегает с посланиями от вора к вору в этой части Лондона, говорят, он знает, кто где находится. Ниточка надежды, что он знает Регги, была тонка, но Абигайль спрядет из нее все, что возможно.

Еще один поворот, и она окажется на маленькой площади, на которой Прыгун назначает встречи. Абигайль сжала трость со спрятанным в ней кинжалом, это движение придало ей уверенности в решимости сделать все, чтобы найти братишку. На всякий случай в кармане плаща лежал пистолет, и инстинкт предупреждал, что сегодня он может понадобиться. Абигайль терпеть не могла огнестрельное оружие, считала его ненадежным и нескладным, но желала быть ко всему готовой.

Однако против Прыгуна она не собиралась применять оружие, у нее в кошельке была монета, чтобы заплатить за информацию. В Лондоне ей хватило нескольких дней, чтобы понять, что никто не будет ей помогать по доброте душевной и что наличность – самое надежное средство добывания информации. Отчего ее долг ростовщику вырос.

Подумав о паре, которая напала на нее в прошлый раз, Абигайль задрожала. Барменша, если она барменша, и Фред. В тот раз она просто сунула голову в капкан, и только джентльмен в маске предотвратил ужасные последствия.

Ее опять охватило острое любопытство. Почему он ее спас? Какое дело привело его среди ночи в переулок на Чаринг-Кросс? Где он научился так драться? Встретятся ли они когда-нибудь? Если да, захочет ли он ее, вызвав дивные, порочные чувства, как было той ночью? Она задрожала, вспомнив, как ее коснулись его губы…

После той ночи Абигайль методически просматривала газеты, выискивая хоть намек на мстителя в маске, вершащего самосуд. Но его словно не существовало, казалось, что просто он был плодом ее воображения.

Абигайль романтизировала незнакомца, мечтала о встрече с ним, и это лишь показало ей, как она чудовищно одинока. Его прикосновение стерло беспокойство о Регги и вообще все мысли из головы, ни для чего не осталось места, она могла только чувствовать. Это был один из самых грешных моментов в се жизни.

Никогда прежде тело Абигайль не пребывало в таком состоянии, но тот человек возбудил в ней… любопытство. Жадное, ненасытное любопытство. Она чувствовала свое родство с ним. Когда они так свободно говорили, на нее произвели впечатление его прогрессивные взгляды. Абигайль не сомневалась, что если бы узнала его получше, у них нашлось бы еше больше тем для общения.

Во всех ее мечтах отражалось родство с этим человеком. Зачастую она фантазировала, что он мог быть каким-то образом обезображен, поэтому носил маску. Может, у него ожог? Или уродливая отметина? Будучи романтичной натурой, Абигайль ему сочувствовала.

Интересно, не встретится ли он ей при поисках Регги? Она почувствовала легкий трепет, но подавила его: жизнь никогда не подтверждает фантазии. Может, и хорошо, что она никогда его не встретит и разочарование не разобьет ее потаенные мечты.

Когда Абигайль подошла к углу, где надо было повернуть, она услышала громкие мужские голоса, замедлила шаги, но не остановилась. Она не могла уйти с пустыми руками после того, как столько сделала. Надо встретиться с Прыгуном и узнать все, что знает он. Потом найти Регги, вытащить его из переделки. И они будут вместе. Семья, в конце концов!

Из-за поворота до Абигайль доносилось шарканье шагов по булыжнику. Прыгун был не один; у нее по спине пополз страх. Но она сказала себе, что если Прыгун не знает, то его компаньон может знать. Сонный Майло ее уверял, что Прыгун не опасный парень, он скорее «коммерсант».

Внезапно большая рука схватила ее и потащила в глубь переулка. Прежде чем Абигайль успела закричать, рука в перчатке зажала ей рот.

Мисс Уэст лягалась, упиралась, отчаянно старалась дотянуться до кинжала, но мужчина был много больше ее и держал крепкими руками.

– Чшш! Это я. Из прошлой ночи. – Голос был приглушенный, но она его сразу узнала, это был ее спаситель в маске.

Все-таки Абигайль попыталась его оттолкнуть.

– Что вы здесь делаете?

Его хватка только усилилась.

– Преследую кое-кого…

– Кого?

– Тише, ради Бога! – прошипел он ей в ухо. – Впереди опасность…

Абигайль затихла, поверив мужчине настолько, чтобы послушаться. Временно, Спаситель ослабил давление руки на рот, чтобы дать ей дышать, но сжимал плотнее, чем страницы закрытой книги.

Она дрожала от возбуждения. Тело горело, сердце билось, мысли бешено крутились в голове. Какая опасность? Зачем он ее держит, как будто боится, что она убежит? Он чего-то от нее хочет? Но почему его объятие так чертовски приятно?

Здоровенные руки держали ее так интимно, что это больше подходило для спальни, а не для переулка. Ее груди распластались на его груди, ноги вдавились в сильные, мускулистые бедра, а его широкие плечи и вся высокая фигура давали чувство защищенности.

Странно, но Абигайль переполнял не страх, а изумление перед тем, как на нее подействовал этот мужчина. Как будто он костер и она жаждет плясать в языках его пламени.

– Не знаю, клянусь! – донесся из-за угла хныкающий голос. Абигайль напряглась, заставив себя вспомнить, что впереди действительно может быть опасность. Глухой удар, за ним стон.

Абигайль сглотнула. Слава Богу, что джентльмен в маске не дал ей оказаться в этой схватке! Она изо всех сил вглядывалась в лицо спасителя, но даже в черноте ночи можно было разобрать, что на нем опять маска.

Шаги по булыжнику шаркали совсем близко. Кажется, они идут сюда!

Тихо, но твердо джентльмен-спаситель оттащил Абигайль глубже в переулок, втиснул в щель между двумя стенами и закрыл собой. Его черный плащ должен был скрыть обоих, но Абигайль не сомневалась, что если их обнаружат, мужчина заслонит ее от опасности.

Ее охватило чувство благодарности. Он во второй раз ее спасает. Конечно, Абигайль удивлялась, зачем он это делает, почему утруждает себя, но благодарила Бога за эту заботу, вне зависимости от причины.

Зажатая в темноте щели, Абигайль старалась заставить себя думать об опасности, а не о своей скандальной позе. Она ощущала каждый дюйм широкоплечей, высокой фигуры своего спасителя. Он был как щит из плоти и крови, Абигайль никогда еще не чувствовала себя так восхитительно защищенной.

– Ты мне расскажешь все, что знаешь, или я вырву у тебя сердце!

Раздался вопль. Абигайль задержала дыхание и вцепилась в его руку. Слава небесам, что он ее остановил! В этот момент она была ему так благодарна, что дала бы все, чего он ни попросит, молила только, чтобы он захотел высказать свое желание.

В ней вспыхнуло чувство вины. Она приличная молодая леди. Такая скандальная мысль переходит все границы! Спать с незнакомцем, даже имени которого она не знает? Нужно срочно восстановить свои моральные устои! Она должна стыдиться таких идиотских мыслей! Но телу, кажется, не было дела до моральных устоев, оно не устыдилось, оно тянулось к запретной страсти, жаждало этого мужчину.

От порочных мыслей у Абигайль разгорелись щеки, когда она лизнула губы, то ощутила вкус страсти, а глубоко внутри заныло желание.

Мелькнула слабая мысль, что нельзя думать о страсти, когда опасность в двух шагах, но риск, казалось, только усиливал желание.

Абигайль вся горела и не удивилась бы, узнав, что он чувствует то же самое. Она стала беспокойно двигаться. Незнакомец замер.

Она слегка раздвинула ноги, приглашая. Его тело стало еще тверже, он вдвинулся в промежуток между ее ногами. Абигайль откинула голову и прогнулась.

Его горячее дыхание ускорилось, оно грело ей шею. Абигайль закрыла глаза. Кажется, он тоже ее хочет.

Ей до боли хотелось быть искушенной вдовой, взять то, что хочет, и пропади пропадом любые последствия!

– Я ничего не знаю! – крикнул плаксивый голос. Последовали сдавленные крики и топот множества ног.

Потом наступила тишина.

Потянулись томительные секунды. В голове Абигайль возникли сомнения, отравив пульсировавшее в ней желание. Он не делал никаких движений, чтобы овладеть ею. Опять? Опять она фантазирует, измышляет связи, которых нет и не было? Выходит, она ошиблась. Конечно, у этого незнакомца легионы женщин, изнывающих от желания оказаться в его объятиях. А она – жалкая старая дева, и одиночество бросает ее к надуманным выводам.

Так было с лордом Стилом, та же ошибка с Добрым Самаритянином.

Абигайль напряглась, готовясь отодвинуться, если он ее отпустит.

Но спаситель держал крепко.

– Они еще здесь, – прошептал он ей в ухо и после неловкой паузы спросил: – Почему вы продолжаете бродить в этих местах? Здесь небезопасно, особенно для одинокой женщины. Что вы ищете?

«Вас», – шепнул ей тайный голос. Она вдруг поняла, что даже притом, что Регги был ее главной заботой, втайне она желала встречи с этим человеком. Что ее неутомимое любопытство скорее было острым желанием. Она положительно изнывала от желания, такого не было за все двадцать три года ее жизни.

Абигайль невольно задрожала.

– Не бойтесь, – пробормотал незнакомец, и от его голоса по спине пробежала дрожь.

– Я не боюсь, – хрипло прошептала она.

Казалось, он раздумывал, не выпуская Абигайль из рук.

Страсть лизала Абигайль живот и согревала более глубокие места. Тело пылало, горело, изнывало… Возмутительная мысль пронзила мозг: «Никто и никогда не узнает…» Искушение еще больше подстегивало желание, пока оно не достигло такой силы, что Абигайль содрогнулась.

Она чувствовала себя так, словно стоит на краю и ее так и тянет спрыгнуть. Ночной спаситель не мог видеть ее лицо, как и она не видела его. Анонимность придавала ей такую дерзость, которую Абигайль в себе даже не подозревала. Нет, все-таки надо его подтолкнуть, проверить воду, в которую вступаешь.

С бьющимся сердцем, прикусив губу, Абигайль шевельнулась, и его колено глубже ушло между ее ногами.

Он коротко, со всхлипом, вдохнул, пошевелился, и девушка почувствовала, как что-то твердое уткнулось ей в живот.

– Чего… вы… хотите?

Со смелостью, присущей той женщине, которую она из себя изображала, Абигайль ответила, вскинув голову:

– Вас.

 

Глава 13

Стил не мог поверить, но факты были налицо. Загадочная вдова хотела его. А он отчаянно хотел ее.

И все же он медлил. Какая ненормальная будет ходить по самым скверным улицам Лондона после наступления темноты?

Мягкая теплая и ароматная женщина, которую он держит, – вот кто.

Какая леди будет носить кинжал и драться с разбойниками?

Та, у которой пышная грудь и округлые бедра, и он жаждет их исследовать.

Какая леди прячет лицо под вуалью и скрывает свое имя?

Та, которая пахнет желанием и поощряет его прикосновения.

Абигайль шевельнулась, раздвинула ноги.

Кто он такой, чтобы задавать вопросы или искать мотивы, когда сам ходит по тем же улицам и тоже скрывает свое лицо под маской?

Может, он сошел с ума, что обнимает на улице незнакомку?

Но он хотел откликнуться на ее явное приглашение.

Ему это нужно. Когда он в тот раз поцеловал ей руку, он понял, что слишком долго у него не было женщины. Вот почему его так влечет к себе красивая молодая гувернантка. Вот почему в последнее время он такой смятенный, беспокойный, ищет повода для ссор. Он слишком долго игнорировал свои мужские потребности. «Это будет совершенно анонимно», – сказал себе Стил.

Леди хочет его, и именно его, это соблазняло и усиливало желание, он еле сдерживал себя. Вдова не может знать, что он виконт или заместитель генерального прокурора. Она видит в нем только мужчину из плоти и крови. А его плоть горела так, что вытеснила последние остатки аристократических замашек.

Стил порывисто прижал ее к себе, и женское тело приникло к нему, как мох к утесу. Длинному, твердому утесу, снедаемому желанием.

Загадочная вдова прогнулась, груди тесно прижались к нему, и его руки сами собой скользнули вниз, на круглые ягодицы. Стил уткнулся носом ей в шею, вдохнул запах кедра и обрадовался, что она не надушилась духами, которые напомнили бы ему кого-то другого.

Она застонала. Ее тело затрепетало, и это было последним залпом, сломившим его сопротивление.

Уткнув лицо ей в шею, он колыхался вместе с ней, тела соприкасались через слои одежды. Ритм танца опьянял их обоих, они двигались, терлись друг о друга и уже задыхались от вожделения.

Стил поднял ей юбки, и руки отыскали место, которое могло утолить его голод. Она была горячая и влажная, готовая к встрече. Его страсть достигла пика, он знал, что больше не может терпеть, зверь внутри его ревел и требовал удовлетворения.

Стил быстро справился со своими бриджами, подхватил вдову под ягодицы и приподнял. Стройные ноги плотно обвили его бока. Прижав ее к стене, он расставил ноги и продолжил танец, но с большей скоростью. Его член вдавился в джунгли между ногами, нашел путь и нанес удар.

Звук и свет исчезли. Стил отдался сокрушительному, требовательному ритму. Она была восхитительна. Упругая, горячая, влажная. Раз за разом он вламывался в нее, и вдруг ее тело напряглось, она сдавленно вскрикнула и вцепилась ему в плечи. Глубинные мышцы сдавили его, и сердце помчалось скачками, дыхание прервалось, и излилось семя.

Оба с трудом дышали. В воздухе пахло женщиной и желанием. В окружавшей их темноте Стилу больше всего хотелось упасть и заснуть, но на улице, в одном из самых скверных районов Лондона, это было невозможно.

Стил медленно выпрямился, осторожно дал женщине соскользнуть на землю. Вдова повисла на нем, словно тоже была не в силах устоять на ногах. Так они поддерживали друг друга, пока не восстановился окружающий мир.

– Что тут у нас такое? – завопил женский голос. Высокая тощая женщина в грязном коротковатом платье, подбоченясь, смотрела на них.

– Это мой переулок, только я могу здесь работать!

Вдова напряглась, поняв, что ее приняли за проститутку.

.– Пошла прочь, шлюшка! – Проститутка погрозила кулаком. – Или я тебя изобью!

Вдова отшатнулась от Стила и выхватила из складок плаща пистолет. Прицелилась в проститутку. У той посерело лицо.

– Придержи лошадей! Убирайся!

– Это ты должна убраться отсюда. – Голос вдовы был тверд.

Стил восхитился тем, что вдова сумела за себя постоять. Как же он не заметил пистолет, когда занимался с ней любовью? В других обстоятельствах такой промах мог оказаться смертельным, он не должен повторять ошибку.

Вдова махнула пистолетом в ту сторону, откуда пришла проститутка:

– Пошла прочь.

Шлюха всплеснула тощими руками:

– Ладно! Бери ее сегодня! Но это мой переулок, завтра я приду, и чтоб больше я тебя здесь не видела, иначе заплатишь!

Проститутка ушла, и вскоре ее шаги затихли вдали.

Наступила неловкая тишина.

Опустив пистолет в карман, вдова вздохнула:

– В одном она права. Мне лучше уйти.

– Да, конечно. – Стила слегка испугало то, как легко она была готова избавиться от него. Ну и пожалуйста, ему не нужны лишние затруднения – но он был уязвлен. Его поразило, что вот сейчас она вернется в свою жизнь, о которой он ничего не знает.

«Что поделаешь, – уговаривал он себя. – Я тоже должен вернуться к своей жизни. У меня деловая жизнь, наполненная важными целями и достижениями».

Он заставил себя признать, что небольшое отступление закончено.

– Могу я… проводить вас?

– Нет, – отрезала она. И тут же смягчила тон: – Благодарю вас. Но не надо. Все в порядке.

– Что ж, тогда…

– Да, тогда, полагаю… Прощайте.

Он приказал ногам двигаться, но они не послушались. Стил покачал головой:

– Э-э… Признаюсь, мне кажется неправильным расставаться после… ну, оставлять вас в таком месте… – Он расправил плечи. Даже если вдова этого хочет, он не будет вести себя по-хамски. – Я не могу оставить вас здесь одну.

Она кивнула, успев обдумать ситуацию:

– Тогда проводите меня до Прайор-стрит. Там я могу взять извозчика.

Однако она решительна. И не собирается прямо говорить, куда направится. Она не похожа на дам, которых Стил встречал доселе. Ну, по крайней мере – на тех, кому меньше шестидесяти. Невольно вспомнилась приятельница сэра Ли, леди Бланкет.

– Тогда идемте на Прайор-стрит. – Стил подал руку, и вдова ее приняла.

Странная это была прогулка. На темных, извилистых улицах из-под ног разбегались крысы, из некоторых строений доносились голоса, вдалеке цокали копыта.

А она не из болтливых, в отличие от других женщин, которых он знал. Опять-таки, знакомые ему дамы не стали бы совокупляться в переулке.

На Прайор-стрит вдова повернулась к нему:

– Спасибо. Дальше я сама.

– Я позову извозчика. – Сунув руку под повязку, Стил свистнул. Послышался дребезг повозки и цокот копыт, из-за угла выехал экипаж и остановился перед ними.

Стил открыл дверь. Она оперлась на его руку, встала на ступеньку, но медлила.

– Хочу, чтобы вы кое-что знали.

– Да?

– Я никогда… Я не… – Она смешалась, но потом распрямила плечи и посмотрела на него через вуаль. – Я никогда раньше такого не делала.

Стил не очень-то поверил, но не мог не отметить, что голос звучит правдиво. За годы работы со свидетелями он научился распознавать обман. Вдова не лгала, по крайней мере думала, что не лжет. Это разные вещи.

Он поднял голову.

– Если это имеет значение, то я тоже.

Она кивнула, как будто для нее это имело значение. Опять Стил удивился: что это за женщина, какие у нее мотивы, какая жизнь? Но желание сохранить инкогнито пересилило естественное любопытство.

Вдова уселась, черный костюм слился с интерьером кареты.

– До свидания.

– До свидания.

– Куда ехать? – спросил извозчик. Стил думал, что вдова не позволит ему услышать адрес, но она громко сказала:

– Сен-Ланьярд-сквер.

Стил закрыл дверь и шлепнул по ней ладонью. Извозчик прикрикнул на лошадей, и карета поехала.

Глядя, как карета растворяется в ночи, Стил гадал, увидит ли он еще когда-нибудь порочную вдову. Когда экипаж был уже почти не виден, раздалось:

– Тпру!

Извозчик повернулся, как будто разговаривал с пассажиркой. Стил пошел к ним, не зная, что случилось. Извозчик что-то крикнул, и карета свернула в сторону, противоположную Сен-Ланьярд-сквер.

Стил засмеялся. Порочная вдова не дура. Единственный вопрос: достаточно ли в нем дурости, чтобы попытаться опять ее найти?

 

Глава 14

– Невероятно, – выдохнула Абигайль, глядя через плечо в зеркало. Она стояла голая, свеча у ног разливала золотистый свет. Сбоку на столике стоял таз, в руке у нее была намыленная мочалка, и запах вереска наполнял комнату успокаивающим ароматом.

Ее шокировало противное красное пятно между лопатками; еще несколько пятен темнели на белой спине, как изюмины в булочке.

– Я совокуплялась у стены, – шелохнула она, любуясь доказательством своего падения. – Упиралась в чертову стену. – Губы поднялись в потаенной улыбке. – И это было чертовски приятно.

Хотя в сиротском приюте такой язык был обычным делом, на работе она никогда не ругалась, чтобы случайно не услышали дети. Но сегодня она сделала исключение. Потому что ночь была исключительная.

Абигайль посмотрела на свои белые круглые ягодицы и вспомнила, как загадочный незнакомец сдавил их в порыве страсти. Она переступила с ноги на ногу, тело горело, как будто, раз возбудившись, не желало успокаиваться. Ей бы следовало быть усталой, но вместо этого в ней кипела энергия, чувства обострились, она удивлялась самой себе.

Ее восприятие собственного тела изменилось непомерно. Раньше она не понимала, почему некоторые женщины обожают совокупление. Она не знала того, что знали они, – в руках опытного любовника получаешь ошеломляющие, потрясающие ощущения. Не знала, что тело способно на симфонию страсти. Загадочный незнакомец дирижировал умелой рукой, так что каждая часть тела пела в наслаждении.

Финеас Бернуик лишил ее девственности, но она так и не узнала тогда, что в постели с мужчиной женщина может испытать удовлетворение. Абигайль с ужасом вспоминала, какая же она была невинная дурочка. Пошла на это охотно, желала доставить удовольствие любимому мужчине, но совершенно не понимала, что ему надо.

А Финеас не оценил ее неопытность, он просто воспользовался этим и заставил девушку физически подтвердить свою любовь к нему прежде, чем она была к этому готова.

Ему следовало быть более деликатным.

– Рыцарство – для стихов и сказок, – бурчала она, мягко водя мочалкой по спине, – а не для молодых парней, привыкших получать на серебряном блюде все, чего ни пожелают. – Абигайль поморщилась от боли, задев содранное пятно на пояснице.

О своих отношениях с Финеасом она не могла вспоминать без злости на себя, что была такая дура. Думала, вечно будет слушать слова обожания. Верила, что он будет ее лелеять всю жизнь и никогда не причинит зла. Верила его клятве, что он горы свернет для того, чтобы жениться на ней.

Но все заявления Финеаса рассыпались в прах при встрече с отцом и кузеном. Финеас решил, что гора могла бы быть и пониже. Лорд Бернуик и его мерзкий племянничек постарались, чтобы Абигайль осталась без работы, без рекомендации и, уж конечно, без мужа.

Так что теперь она обесчещена, ее сердце разбито, жизнь разладилась – и все ради чего? Финеас был не способен к той любви, которой она жаждала, а Абигайль по глупости отдала ему единственный дар, не подлежащий восстановлению.

И вдобавок теперь она знает, что Финеас – никудышный любовник!

Сравнить Финеаса с ее ночным спасителем – это все равно что сравнивать вчерашнее молоко с превосходным шампанским! Да, спаситель – великолепный спиртной напиток.

Вздохнув, Абигайль повернулась к зеркалу лицом и потерла шею. Что ж, она неплохо выглядит, хоть и не бриллиант чистой воды. Глаза у неё, как у отца, округлые, голубые, при определекном освещении серые. Нос чуть вздернутый, скучный, но не безобразный, кожа чистая, волосы белокурые, как у матери. Она решила, что достаточно красива. Вскинув голову, она критическим глазом осмотрела свою фигуру. Высокие круглые груди, каждая величиной с грейпфрут; тонкая талия, перетекающая в бедра разумных размеров. Не те, что миссис Найджел из приюта Андерсен-Холл называла «родильными бедрами», но вполне достаточные, чтобы уравновесить форму песочных часов. В целом она в неплохой физической форме.

Абигайль с грустью подумала: если бы она не встретила Финеаса, если б не была опозорена, вышла ли бы она замуж? Нашла бы истинную любовь?

Мочалка в руке остыла, Абигайль встрепенулась, окунула ее в теплую воду и отжала, запах вереска усилился.

Она выбросила из головы мысли о возможном будущем, о собственной семье. Прошлого не изменишь, остается плестись вперед и разыгрывать те карты, что остались у нее на руках.

Водя мочалкой по груди, Абигайль стала думать о загадочном спасителе. То, что она сделала, – опасно. Вверять свое тело незнакомцу, выбрасывать на ветер все предосторожности. Рука словно сама собой стала скрести живот. Что, если она забеременела? Абигайль покачала головой. Почему-то она знала, что этого не произошло. Она и хотела бы ощутить внутри себя малыша, но это означало бы конец работе, карьере. Инстинкт говорил, что такого не может быть – она была с Финеасом много раз, но ничего не случилось.

Интересно, если бы она забеременела, он бы женился на ней? Вряд ли. Может, она бесплодна? Может, добрый Боженька позаботился о ней неким странным образом и то, что для других женшин – проклятие, для нее – благо?

И все-таки ее сегодняшнее поведение было безрассудно до предела. Совокупление с тем незнакомцем – самое удивительное событие в ее жизни. Она не могла о нем сожалеть, напротив, было бы настоящей трагедией – умереть, так и не узнав, на какую страсть способно тело, не узнав сильных ощущений, которые в ней возбуждали руки спасителя, его пальцы, доводящие до безумия, его член глубоко внутри.

Абигайль с удивлением увидела в зеркале, что она покраснела, а соски вздернулись и затвердели.

Она медленно водила мочалкой по телу, стирая образы, вспыхнувшие в уме: мужчина в маске трогает ее, наваливается, внедряется…

Крикнула какая-то птица, возвещая близкий рассвет. Абигайль знала, что у нее осталось мало времени, что скоро ее призовут дела.

В тишине доме стали слышны звуки. Они доносились из-за двери в смежную, хозяйскую комнату. Лорд Стил встает. День начинается.

Абигайль бросила мочалку в таз и схватила халат; страх и чувство вины делали движения быстрыми и резкими.

Никто не должен узнать о ее греховном поведении! Никто не должен догадаться о ее порочных мыслях! Слава Богу, незнакомец в маске не знает, кто она!

Если кто-нибудь узнает, она потеряет должность, заработок, будущее. Вряд ли она сможет во второй раз пережить крушение.

Затянув пояс халата так, что затрещали нитки, Абигайль кинулась к гардеробу. Она будет превосходной гувернанткой. Образцовой служанкой.

Распахнув дверцы шкафа, Абигайль выбрала самое скучное серое платье с длинными рукавами и стоячим воротничком, надела линялые коричневые домашние туфли, которые так контрастировали с ее туфлями на высоких каблуках.

Глубоко дыша, она попыталась успокоить сердце, преисполненное страха.

Никто и никогда не узнает, что под чопорным костюмом она скрывает одежды алого цвета – в особенности потому, что ждет не дождется, когда снова согрешит.

 

Глава 15

Абигайль стояла у окна, глядела на яркий, солнечный день и прикидывала, сколько осталось до темноты. Мальчики лягут спать около восьми, значит, примерно в девять она будет свободна. Лорд Стил разрешил ей навещать больную подругу, так что никто не будет задавать лишних вопросов.

Ее пронзило предвкушение, и она поскорее уткнулась носом в книгу, чтобы дети ничего не заметили.

Сет сидел у окна, солнце золотило наклоненную головку, он читал томик стихов в кожаном переплете. Его брат развалился на диване с раздраженным видом, ему явно не нравилась его книга.

Неожиданно Сет захлопнул книгу и очаровательно улыбнулся. Абигайль невольно ответила ему улыбкой, на сердце потеплело. И тут же ее скрутило чувство вины: неужели ее полуночная деятельность делает ее недостойной учить этих милых пареньков? Она прикусила губу и решительно отвергла вопрос, даже не пытаясь давать оценку своему поведению. Она хорошая гувернантка! Она понимает Сета и Феликса, заботится о них. Она способная, сообразительная и компетентная. А то, что она делает ночью, – ее личное дело, и об этом никто даже не догадывается.

Она не собиралась предаваться пороку, а просто старалась найти брата. И все-таки Абигайль не обманывала себя: если сегодня ночью она выйдет, то будет искать не только Регги, но и его.

Подумав о человеке в маске, Абигайль мысленно выругала себя.

Она стала рабыней своего желания, рассудок и осторожность рассеялись быстрее, чем пар над кипяшим чайником.

– Почему вы все время смотрите на часы, мисс Уэст? Мы куда-то идем? – спросил Сет.

Абигайль засунула часики в складки юбки и заставила себя посмотреть в раскрытую книгу.

– Я просто проверила, как долго мы читаем.

– Может, хватит? – встрепенулся Феликс. – Терпеть не могу стихи. Они для девчонок и слюнтяев.

– Мне нравятся рифмовки, – надулся Сет.

– Что я и говорю, – фыркнул Феликс. – Для слюнтяев.

Сет вскочил и топнул ногой.

– Я не слюнтяй! – И подбежал к Абигайль. – Он обозвал меня слюнтяем.

Абигайль хмуро посмотрела на старшего, ей не нравилось, что он применил к брату обидное слово, принятое на улицах. В Андерсен-Холле такое привело бы к драке.

– Феликс, извинись перед братом. Нельзя обзываться.

– Я его не называл слюнтяем. Я сказал вообще, а не про него, – с вызовом ответил Феликс.

– Блестящий юридический спор, – сказал лорд Стил, входя в комнату, и небольшое пространство мигом наполнилось мужской животворной энергией. На Стиле был прекрасного покроя сюртук василькового цвета, на фоне которого глаза и волосы казались особенно черными. Стил надел бриджи цвета слоновой кости и такую же рубашку, слегка поскрипывали черные сапоги.

Абигайль не могла сдержать ускоренное сердцебиение и жар, приливший к щекам. Она надеялась, что ночное приключение избавит ее от проявлений волнения при встречах с нанимателем, но, кажется, на это не стоило рассчитывать.

Более того, реакция на лорда Стила стала острее, потому что Абигайль боялась, что он каким-то магическим образом может узнать о ее новообретенном статусе грешницы.

Она опустила глаза, поправила скучную серую юбку и взмолилась, чтобы у нее на лбу не проявилось клеймо проститутки.

Несколько легче было оттого, что она не знала, кто ее спаситель, а он не знал, кто она. Но все-таки она сначала покашляла в кулак, потом заложила страницу ленточкой и только потом взглянула на Стила.

– Вот видишь, даже лорд Стил говорит, что я не обзывал тебя слюнтяем, – презрительно сказал Феликс.

Лорд Стил покачал головой:

– Наоборот, я сказал, что это был прекрасный юридический спор, но твой посыл был совершенно отчетливый: ты оскорблял брата, явно и преднамеренно.

– Нет!

Лорд Стил уставил на Феликса взгляд, не терпящий противоречия.

– Извинись перед братом.

Феликс сощурился.

– Извинись. – Взгляд лорда Стила стал такой командный, что Абигайль едва сама не начала извиняться.

Феликс отвернулся и пробурчал:

– Извини.

– За что? – уточнил Стил.

– За то, что назвал его слюнтяем, – нахмурился Феликс.

– Не мне говори, а ему. – Стил кивнул в сторону Сета.

Сет выжидательно смотрел на брата. Феликс помрачнел еще больше.

– Ладно. Извини меня.

Стил кивнул:

– Хорошо. Будешь знать, что я терпеть не могу хулиганов.

Абигайль вмешалась:

– Я только что говорила мальчикам, что мы не будем обзывать друг друга. К тому же Феликс не хулиган.

Стил вопросительно поднял темную бровь.

– Это просто был момент задиристости. У всех мальчиков бывает.

У Стила в глазах появились веселые искорки.

– Откуда вы знаете? Вы когда-то были мальчиком?

– Нет, но… – Абигайль прикусила язык и не сказала, что ей достаточно того, что у нее есть брат.

– Я не хулиган! – У Феликса исказилось лицо, глаза заблестели от подступивших слез. Было видно, что он обиделся, и Абигайль пришлось напомнить себе, что ему всего восемь лет.

Вздохнув, она отложила книгу, встала и подошла к Феликсу, обняла его за плечи. Хорошо, что он не съежился, еще пару лет, и он вряд ли позволит ей так делать.

– Я знаю, что ты не хулиган, Феликс. Мы все это знаем. Но то, что ты сказал, обидело брата. Ты это понимаешь, правда?

Маленькие плечи слегка дернулись.

– Может быть.

Абигайль заговорила еще мягче:

– Я знаю, что иногда у тебя появляется желание кого-нибудь лягнуть, и оно такое сильное, что трудно устоять. Но ты должен понимать, что иногда словесное оскорбление не искупается простым «извини». Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Так что надо хорошенько подумать, перед тем как лягаться.

Феликс надулся. Лорд Стил сказал:

– Как бы ты себя чувствовал, если бы я назвал тебя слюнтяем?

Феликс фыркнул и проворчал:

– Мне все равно.

Сет подскочил, сжимая кулаки:

– Возьмите свои слова назад! Мой брат – не слюнтяй!

Лорд Стил с трудом удержался от улыбки.

– Ты защищаешь его честь?

– Защищать брата от оскорблений – это достойно восхищения.

Абигайль отдала должное лорду Стилу: он не стал подшучивать над Сетом. Немногие отцы пощадили бы чувства мальчика – у мужчин страсть посоревноваться иногда высовывает свою мерзкую голову даже в отношениях с детьми. Хорошо, что лорд Стил выше этого.

Сет потряс кулаком:

– Я сказал, возьмите свои слова обратно! Феликс – не слюнтяй!

Феликс не сводил глаз с брата, на его лице читалось смущение и чувство вины. Абигайль горячо сочувствовала ему. Она по себе знала: нелегко быть старшим.

Лорд Стил встретился с ней глазами, и у Абигайль оборвалось сердце.

– Поскольку я знаю, что мисс Уэст давала вам уроки фехтования, я не имею желания драться на дуэли. Искренне прошу прощения и беру свои слова обратно. – Веселое восхищение читалось в глазах Стила.

Не сводя глаз с Сета, Феликс повторил:

– Извини, братишка.

– Я знаю, что ты этого не думаешь, – с умудренным видом произнес Сет. – Потому что лорд Байрон любит поэзию, и принц-регент любит. А их ты не стал бы называть слюнтяями.

Феликс спросил лорда Стила:

– А вы любите стихи?

Стил поскреб подбородок.

– Смотря какие. Некоторые стихи вдохновляют, другие провоцируют. А некоторые… просто безвкусица.

С серьезным выражением на личике Сет обратился к Абигайль:

– А вы, мисс Уэст? Как вы относитесь к стихам?

– Я думаю, что стихи хороши на полный желудок и когда ты выспался.

Лорд Стил улыбнулся:

– Согласен всей душой.

– Почему? – растерялся Сет.

– Нет риска отвлечься. Читая стихи, положено думать об опавших листьях и лесных тропинках, а я думаю об урчащем животе и хлебе с маслом.

Мальчики засмеялись, и в комнате восстановилось доброе настроение.

Вошел Дадли, новый дворецкий. Слава Богу, лорд Стил посчитал нужным найти Карлтону место в другом доме, где нет детей.

Лорд Стил встал.

– Да?

– Пришел мистер Найджел Литтлтом.

Лорд Стил поднял брови.

– К мисс Уэст.

Стил не мог сдержать неудовольствия по поводу того, что какой-то джентльмен спрашивает мисс Уэст. Стил сказал себе: это потому, что она служит у него и все свое время должна отдавать… мальчикам, разумеется.

Взглянув на красивую гувернантку, он понял, что план не уделять ей внимания полностью провалился. Несмотря на ночное происшествие, аппетит у него не унимался. Наоборот, Стил стал более восприимчив к ее прекрасным формам: полные груди, тонкая талия, округлые бедра, как бы она ни старалась скрыть их под скучной одеждой. Открытыми оставались только руки и лицо. И все равно он чувствовал волнение в крови.

Но это совершенно неприемлемо! Он не может весь день расхаживать в неопределенности. Надо что-то делать. На ум приходило только одно средство: пойти бродить по улицам, искать порочную вдову. Ему необходимо утолить сексуальный голод.

Это пойдет на пользу его невинной гувернантке, и в доме будет больше порядка.

Абигаиль заморгала.

– О, мистер Литтлтом!

– Вы его знаете? – вопросил лорд Стил, любуясь искрами в серо-голубых глазах.

– Это тот человек, который помог Сету выбраться из воды. В парке, когда Сет упал.

Лорд Стил двинулся к двери.

– Тогда я должен познакомиться с этим человеком и лично его поблагодарить.

Мисс Уэст не двинулась с места; в совершенно непристойной манере она кусала большой палец и при этом выглядела восхитительно. Стил ждал.

– Что-то не так?

– Нет, но… Я бы не хотела отнимать у вас время. Я могу передать ему вашу благодарность.

Так, она хочет поблагодарить этого мужчину наедине. Интересно, она уже чувствует к нему нежность? Стил удивился, что столь ничтожный факт вызвал у него разочарование.

Сет дернул Стила за полу сюртука:

– Вы не могли бы нам почитать? Пожалуйста, лорд Стил.

Мисс Уэст выступила вперед и покачала головой:

– Не беспокойте лорда Стила. Он очень занят.

Удивительно, но Сет смягчил воинственное настроение Стила. Лорд Стил поднял руку:

– Ступайте, мисс Уэст, встречайте своего визитера. Мы с мальчиками почитаем стихи.

Стил обрадовался, увидев в ее глазах удивление. То-то, не будет думать, что все про всех знает. Он повел Сета к кушетке под окном.

Мисс Уэст мялась в дверях.

– Вы уверены?

Стил ее игнорировал. Он подозвал Феликса.

– Иди сюда, возьми свою книгу, посмотрим, какие стихи тебе достались.

– Вдохновляющие или безвкусица?

– Вдохновляющие или безвкусица.

Абигайль смотрела на эту троицу, понимая, что ее отпустили, а не прогнали. Ей бы радоваться, что лорд Стил наконец-то проявил интерес к племянникам, но она чувствовала, что чем-то его разочаровала.

–. Мистер Литтлтом ждет в передней гостиной, – напомнил Дадли.

– Ах да, конечно. – Абигайль постаралась воскресить в себе благодарность к спасителю в парке. Но только не этого, а другого спасителя она желала видеть.

 

Глава 16

Абигайль чувствовала себя неблагодарной. Пусть мистер Литтлтом по-мальчишечьи красив, но он исчерпал ее терпение. Она просидела с ним три четверти часа и все это время желала поскорее избавиться от посетителя. Читать с мальчиками, спать, разобрать ящик с бельем – Абигайль была готова заняться чем угодно, только не этим типом, который, кажется, был страстно в нее влюблен.

Вернее, он влюблен в ее должность при виконте Стиле. Мистер Литтлтом думал, что ее положение в доме делает ей честь, он распространялся о ее статусе, расспрашивал о том, как ведется домашнее хозяйство. Он проявлял любопытство, граничащее с неприличием. Абигайль начинала подозревать его в дурных намерениях.

А потом мистер Литтлтом вдруг признался: он надеется наняться к виконту учителем. Беднягу уволили, когда его последние ученики отправились в Итон. Его сердце было разбито, уверял он Абигайль, потому что он прожил в этой семье больше трех лет. Он был так расстроен, что отправился в Лондон в надежде начать все заново в семье, где есть маленькие дети.

В свой первый день в Лондоне он пошел в парк и наткнулся на Сета, бултыхавшегося в воде. Он воспринял это как знамение судьбы.

Абигайль не верила в знамения, но после долгих уговоров согласилась поговорить с лордом Стилом. Она не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны, мистер Литтлтом в парке помог им выбраться из воды, и то, что он не слишком об этом болтал, тоже хорошо. К тому же мистер Литтлтом специализируется в языках. Абигайль была в этом слаба, а мальчикам нужно хорошо знать языки.

С другой стороны, он раздражал ее до безумия.

Абигайль подумала и решила, что любой новый учитель изменит баланс сил в доме, к которому дети только начинают привыкать. Что, если новый учитель будет жестоким? Ей не нужен приверженец суровой дисциплины. Она не сможет вытерпеть, если кто-то будет скор на расправу или станет слишком сурово ругать мальчиков. Мистер Литтлтом кажется очень назойливым. Но может быть, он будет мягким учителем?

Абигайль вздохнула, ее мысли опять устремились к вечеру. Выйдет ли она сегодня? Будет ли искать Прыгуна, чтобы найти ключ к местонахождению брата?

Кого она обманывает? Она смотрит на часы, как ростовщик на календарь в ожидании прихода должника.

Она хочет видеть своего спасителя… Ладно, не видеть. Чувствовать, трогать и…

– Вам плохо, мисс Уэст? – Ее порочные мысли прервал лорд Стил. Он наткнулся на нее в коридоре, где она стояла и мечтала. Абигайль не слышала шагов из-за толстого ковра, а может, из-за того, что мыслями была далеко – в сточных канавах.

– Нет-нет, все хорошо. – Она кашлянула в кулак, щеки запылали, словно ее застали на месте преступления.

– Как прошла встреча с вашим Литтлтомом?

Абигайль фальшиво улыбнулась:

– Прекрасно. Благодарю вас.

– Ну и хорошо. – Стил двинулся дальше.

– Милорд, вы можете выслушать меня?

Стил обернулся; широкие плечи закрывали узкий коридор, и Абигайль чувствовача себя кем-то вроде эльфа.

– Да, мисс Уэст?

– Оказывается, мистер Литтлтом учитель.

– Вы не говорили.

– Я этого не знала, когда он пришел к нам на помощь в парке.

– Я. думал, это вы спасли Сета.

– Ну, мистер Литтлтом помог нам вылезти из воды. Он вел себя очень храбро.

– Восхитительно. – Лицо Стила было непроницаемым. – А я думал, рыцарство умерло.

Абигайль была полностью с ним согласна, но не желала упустить предоставленную возможность.

– Согласна с вами, это было по-рыцарски. Он испортил сюртук, а когда я предложила оплатить расходы на починку, категорически отказался.

Стил потер подбородок.

– Вы просите, чтобы я оплатил счет от его портного?

– О нет! Конечно, нет!

– Вы просто стараетесь сказать мне, какой прекрасный человек этот Литтлтом?

– Вообще-то нет. Но раз вы об этом упомянули…

– Пожалуйста, ближе к делу, мисс Уэст. У меня сегодня вечером неотложные дела, я ухожу.

И хотя Абигайль не верила в знамения, она приняла это как знак, что тоже уйдет. В отсутствие лорда Стила никто не спросит, куда она направляется, поскольку лорд Стил во всеуслышание сказал, что она может навешать больную подругу. Забавно, но чувство вины за эту маленькую ложь с каждой минутой ослабевало.

Абигайль едва сдержала трепет восторга, когда подумала о предстоящем вечере.

– Ну, не буду вас задерживать…

– Так что вы говорили о мистере Литтлтоме?

– Ах да. – Абигайль покачала головой. – Я интересуюсь… может, вы поговорите с мистером Литтлтомом как с учителем для мальчиков?

Ей показалось, или в коридоре действительно стало холодно?

– Вы хотите, чтобы я нашел место мистеру Литтлтому в этом доме?

– Ну конечно, если это входит в ваши планы.

– В мои планы?

– Обучать мальчиков.

Лорд Стил насупился, как будто впервые об этом слышал.

– Ведь вы планировали их обучать?

Стил долго думал, почесывая висок в том месте, где седина граничила с эбонитово-черными волосами.

– Разве гувернантки вмешиваются в решения своих нанимателей?

Абигайль выпрямилась.

– Я не вмешиваюсь…

– Сосредоточьтесь на своих обязанностях, заботьтесь о здоровье Сета и Феликса, а я позабочусь об их интеллектуальном развитии.

Абигайль сжала зубы и присела в реверансе.

– Простите, если я вас задела, милорд. Я понимаю, что должна помнить свое положение в доме. Больше я не буду вас задерживать, милорд.

Она повернулась и поплыла дальше по коридору, говоря себе, что впереди у нее замечательная встреча. Ее спасителю нет дела до того, каков ее статус в доме, хорошая ли она гувернантка, умная ли она. Все, чего он хочет – это ее тело. Простенько и мило, никаких сложностей, дурацких предположений или ожиданий. Только горячее, похотливое совокупление, простое и ясное. И она была готова это ему дать.

Глядя на сочные бедра уходящей мисс Уэст, Стил отругал себя за резкость, но он не желает, чтобы она заботилась об этом Литтлтоме. При мысли о том, что в его доме эти двое будут украдкой обмениваться взглядами, ловить момент, чтобы соприкоснуться, делиться тайными мечтами… Стилу это было совершенно не нужно.

Неужели нынешняя прислуга не знает, что в доме такие связи запрещены? Наверное, у них слишком кружится голова, чтобы об этом беспокоиться. Его переполняло отвращение. Любовникам нет дела до окружающих!

Почему люди не могут удовлетворять свои животные инстинкты так, чтобы не нарушать повседневную жизнь других? Как собирается делать он. Сегодня ночью. Он найдет ту порочную вдову и удовлетворит свой голод. Тогда он перестанет обращать внимание на точеные бедра гувернантки, или на то, как вздымается ее грудь, когда она вздыхает, или на то, как от нее приятно веет вереском, когда она проходит мимо. И уж точно он перестанет изумляться, как золотятся у нее волосы, когда солнце светит в окно салона или гадать, так ли на ощупь приятна ее грива, как это кажется глазу. И уж конечно, ему не будет никакого дела до ее нежности к галантному учителю, пришедшему ей на помощь.

Стил улыбнулся. Он может быть очень убедительным, если захочет. И почему-то он не сомневался, что порочная вдова не станет возражать. Она слишком пылкая женщина, чтобы говорить «нет» маленькому, невинному удовольствию.

– Дьявол меня побери, – пробормотал он, поняв, что от одной только мысли о вдове его член набухает.

Черт, он же заместитель генерального прокурора Англии, он должен уметь контролировать беспутное тело!

В последние восемь лет он научился чертовски хорошо управлять своими эмоциями. Да уж, хорошо… То, что он делал минувшей ночью, наплевав на всякий контроль, – это было несвойственное ему безрассудство.

В размышления ворвалась пугающая мысль: что, если она забеременела от него? Он покачал головой. Видимо, леди приняла меры. Или она слишком стара?

Эту мысль он отбросил: если вдова не беспокоится, то и ему незачем. Он для нее незнакомец, кажется, она не заботится о будущих осложнениях. Вообще-то она очень быстро с ним простилась.

Его любопытство возбудилось не меньше его мужской плоти. Стил не мог дождаться, когда же увидит порочную вдову и утолит обе страсти.

 

Глава 17

– Спокойной ночи, мисс Уэст, – пробормотал Сет. Он лежал, укутанный одеялом, глаза ярко блестели, щеки раскраснелись. Сидящая рядом Абигайль положила руку ему на лоб – лоб был горячий.

– Сядь-ка, Сет.

Мальчик наполовину выбрался из-под одеяла и сел. Абигайль просунула руку в распахнутый ворот ночной рубашки. У мальчика был жар.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Абигайль, стараясь сдержать беспокойство в голосе.

– Хорошо, – промямлил Сет. – Только голова немного болит..

Абигайль вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, что вызвало жар.

– Больше ничего не болит?

– Живот побаливает.

Абигайль вспомнила, что за обедом Сет почти ничего не ел. Феликс рассказывал историю, которую вычитал в книге, Абигайль было очень интересно, и она подумала, что Сет тоже увлекся, поэтому забыл о еде. Теперь она не была в этом уверена.

– Я сейчас вернусь.

Абигайль встала и побежала по коридору, она сказала встреченному лакею, что у Сета горячка и чтобы персонал был готов, если что-нибудь потребуется. Потом пришла на кухню и сказала, чтобы Сету принесли воду с лимоном и сахаром, а сама взяла чистые тряпки и тазик с холодной водой.

Вернувшись в комнату мальчиков, Абигайль убедилась, что Сет в плохом состоянии: глаза потускнели, веки тяжелые. Мальчик выглядел таким жалким, что Абигайль была готова заплакать. Она раздела Сета и стала обтирать горячую кожу мокрыми тряпками в надежде убавить жар.

Феликс оторвался от книжки, которую читал лежа в кровати.

– Что-то случилось?

– У Сета горячка, – спокойно ответила Абигайль.

– Горячка! – Полуприкрытые глаза Сета распахнулись.

– Не стоит волноваться, мы с ней справимся, – успокоила Абигайль скорее себя, чем мальчиков. – Меня учил доктор Майкл Уиннер, лучший детский врач в Лондоне. Я знаю, что делаю.

После обтирания холодной водой и чашки сладкой воды с лимоном Сет заснул беспокойным сном. Феликс, слава Богу, спал как убитый, ничто из происходящего его не тревожило.

В этот вечер каждая минута растягивалась на час, каждый час наползал на следующий час, и у Абигайль вылетели из головы все мысли о ночной прогулке.

В следующие два дня все существование Абигайль было посвящено Сету. Абигайль не думала о спасителе в маске. Когда Сет выздоровеет, она вернется к своим прогулкам, продолжит искать Регги. Закрыв глаза, Абигайль прижимала к себе Сета и надеялась, что лихорадка отступит.

– Пожалуйста, пусть ему не станет хуже, – молилась она, зная что только это ей и остается.

Неожиданно Абигайль порадовалась, что в детской идет ремонт и лорд Стил поселил мальчиков на одном этаже с ней. Она будет забегать в свою комнату, чтобы недолго поспать, но всегда будет поблизости на тот случай, если им понадобится.

Теперь Феликс заглядывал в кабинет к лорду Стилу, и они вместе читали. Потом мальчик ходил гулять с двумя лакеями, Фостером и Захарией, а Абигайль оставалась с Сетом. О пропавшем Клоде ничего не было слышно. Абигайль находила это странным, но была слишком занята, чтобы долго думать о Клоде.

В течение дня Абигайль читала Сету книжки, мыла его, пела песенки. Сет относился к ней с удивительным радушием, каждый день его настроение поднималось вместе с солнцем и мрачнело с наступлением ночи. Он очень скучал по матери, и когда плакал у нее на руках, у Абигайль сжималось сердце.

На третий день Сет и Абигайль устроились в большой гостиной, легли на кушетку под окном, и солнце накрыло их золотыми лучами.

– «И вот рыцарь вскочил на своего верного коня», – читала Абигайль; глаза у нее слипались, от недосыпа кружилась голова.

Из открытого рта Сета вырвался легкий звук. Опустив голову, Абигайль посмотрела на него. Цвет лица стал лучше, щечки не горели, а лицо не казалось таким уж бледным. Она потрогала лоб – он был холодный. Абигайль облегченно вздохнула.

Абигайль больше не сопротивлялась сну – закрыла глаза, тело расслабилось, и она моментально уснула.

Стил пошел в гостиную, где находились Сет и мисс Уэст. Пока у Сета была горячка, работа Стила продвигалась с трудом.

Вообще-то мисс Уэст не требовалась помощь, ее внимание и забота не оставляли места для вмешательства, но Стил часто заходил проверить Сета. Стил признал, что мальчик покладистый, стоически выносит ванны, лимонное питье и бульоны. Мальчик тоже был спокоен, как будто понимал, что находится в добрых руках.

Стил в очередной раз отдал должное сэру Ли за то что он посоветовал ему такую гувернантку. Каждое ее действие было пронизано искренней заботой, каждое слово ласкало слух. Любой вызов она встречала уверенно, но Стил видел, что сейчас, при всей своей опытности, мисс Уэст волнуется. Вокруг глаз залегли темные круги, брови сдвинуты, говорит с придыханием, что отражает дурные предчувствия.

Она скрывала свои мысли от мальчиков, но, когда они не видели, смотрела так, что было понятно: ей знакома потеря любимых, она боится, что это может повториться. Мисс Уэст знала горе, и в каждом движении мокрой тряпки по горячей коже Сета, в каждой ложке жидкости, которую она вливала ему в рот, чувствовалось стремление одолеть болезнь. Возле двери Стил остановился и прислушался. Там было тихо. Он осторожно вошел в комнату.

И у него замерло сердце. Нельзя было вообразить ничего прекраснее, перед ним был сюжет «Мадонна с младенцем».

Мисс Уэст лежала на кушетке свернувшись, оберегая Сета; малыш прильнул к ней. Рядом на полу валялась книга. Полуденное солнце омывало их медовыми лучами, согревало теплом. Распущенные волосы мисс Уэст блестели золотом, ресницы бросали длинные тени на нежно-розовые щеки, на розовых губах играла улыбка. Ровное дыхание поднимало грудь, все тело было расслаблено и спокойно.

«Эта женщина создана для материнства», – мелькнуло в голове у Стила, и он удивился неожиданной мысли. Интересно, хочет ли она иметь своих детей? Хочет ли мужа, семью? О чем мечтает мисс Уэст? Ему вдруг захотелось это знать.

Может, поэтому она заинтересовалась мистером Литтлтомом? Потому что втайне надеется обрести собственную семью?

Мысль, что Абигайль может уехать, была нестерпима. Даже живот подвело от мысли, что ее не будет здесь, не будет ее золотых волос, суперсерьезного лица, непредсказуемых вспышек. С ее появлением дом стал более счастливым, и Стил хотел, чтобы это никогда не кончалось. Но так будет только до отъезда мальчиков. Если в доме не будет детей, то и гувернантка будет не нужна. Он нахмурился, ход мысли ему не понравился.

«Надо идти работать, – обругал себя Стил. – А то расчувствовался, в моем-то преклонном возрасте». Нужно было посмотреть проект контракта, составить резюме по одному делу, ответить на письмо о ходе расследования. У него серьезная, ответственная должность.

Но ноги не слушались, Стил не мог оторвать глаз от красоты и чистоты спящей пары.

Волосы окружали лицо мисс Уэст, как золоченая рама. Сет тихонько посапывал, цвет лица был здоровый, щечки не горели в лихорадке.

Вдруг Сет тихо пропыхтел, не открывая глаз, ухватил мисс Уэст за руку, крепко прижал ее к себе, вздохнул и еще глубже погрузился в сон под защитой ее руки.

Мисс Уэст с закрытыми глазами нежно обняла его и вздохнула.

Стил почувствовал себя лишним и повернулся уходить. Доска пола протестующе скрипнула.

Мисс Уэст распахнула глаза.

Сегодня глаза у нее были больше голубые, чем серые; потребовалась секунда, чтобы они прояснились и сфокусировались. На нем. Абигайль не шелохнулась, видимо, боясь разбудить Сета.

– Как он? – спросил Стил.

– Уже лучше, – прошептала она. – Жара нет.

– Хорошо.

– Я уже начала беспокоиться, что надо было вызвать врача, – тихо сказала мисс Уэст.

– Нет. – Стил ненавидел врачей с их торжественными лицами и бесполезным лечением. Вызвать врача для него означало сдаться, встать на колени. Мать умерла меньше чем через день после визита врача и его фатального приговора. Отец протянул три дня после неэффективного врачебного зелья. А если Сет…

– Что «нет»? – спросила мисс Уэст, хмуря брови. Стил моргнул.

– Никаких врачей.

– Доктор Уиннер из Андерсен-Холла – наш друг. Он хороший врач.

– Вы сказали, жар прошел. Врач нам не нужен.

Мисс Уэст скривила губы:

– Вы не верите в медицину. – В глазах Абигайль появилось сочувствие. – Кого вы потеряли?

Глядя на свои руки и удивляясь, почему в горле ком, Стил ответил:

– Мать, потом… отца. – Он годами ни с кем не говорил об этом и с удивлением почувствовал, что в груди защемило.

– Я сожалею.

– Врач оказался бесполезен, – выдавил из себя Стил. – Почти… Врач был предвестником смерти.

– Иногда так бывает.

– Я понимаю, что врачи кое-что могут… но каждый раз, когда я вызываю врача, – Стил поднял глаза, в них читалось горе, – любимый человек умирает.

Мисс Уэст посмотрела на Сета. Мальчик крепко спал и дышал ровно. Она кивнула на кресло:

– Пожалуйста, посидите со мной. Сета разговор только успокаивает, а я хотела бы узнать, что случилось.

К собственному изумлению, Стил переставил кресло и сел рядом со спящим ребенком и гувернанткой.

– Я не знаю, что говорить.

– Тогда расскажите о своих родителях. Какие они были?

Стил почувствовал, что почему-то ему хочется говорить с мисс Уэст, хочется сидеть рядом с ней. Ее манеры внушали доверие, она была доброжелательна и внушала симпатию.

Целый час Стил рассказывал Абигайль то, что до снх пор не говорил ни единой душе: как его мать слегла с ужасным кашлем, как она мучительно, с трудом дышала, как горела в лихорадке и в бреду что-то невнятно говорила.

Мисс Уэст время от времени задавала вопросы, но в основном слушала с сочувствием, сопереживая.

Отец уходил не так тяжело, он не жаловался. Отец был плотником, заканчивал облицовку камина в доме викария, и подмастерье нечаянно его поранил. Лихорадка началась на следующую ночь. Тетка Стила растерялась, не зная, что делать, они собрали последние деньги и вызвали врача.

– Это была пустая трата денег, – с горечью сказал Стил. – Ненавижу врачей, они бесполезны.

– Не все, – возразила мисс Уэст и, в свою очередь, рассказала о докторе Уиннере, который лечил детей в Андерсен-Холле и не брал за это ни пенни. О том, что доктор часто ночами сидел с больным ребенком, что намешал сотни мазей, срастил бессчетное количество костей, зашил немерено порезов. И все с шуточками, и все бесплатно.

Мисс Уэст вздохнула:

– Врачи – тоже люди, они бывают разными, но в основном стремятся делать людям добро, облегчать страдания.

– Вы в это верите?

– Да. Надо быть особенным человеком, чтобы посвятить себя целительству. Что касается денег, врач заслуживает, чтобы у него, как у любого другого, был хлеб на столе. Не надо его за это винить. – Абигайль сдвинула брови. – Сколько вам было лет, когда умер отец?

– Двенадцать, – Стил вдруг осознал, что гувернантке прекрасно известно, каково это – быть сиротой. – А вам было тринадцать, когда вы попали в Андерсен-Холл?

– Да.

Лорд Стил кивнул. Они были похожи в своем сиротстве.

– Я считаю, мне повезло, что я туда попала, – задумчиво добавила Абигайль.

– Мне тоже повезло. Меня взяла к себе группа братьев из моей деревни. – Братья Катлеры дали ему цель в жизни. Он стал одним цз них и перестал выть от горя и одиночества. – Я буду вечно им благодарен, – пробормотал он.

– Вы их когда-нибудь навещали?

Стил помотал головой. Ради Дейдре он оборвал все связи с прежней жизнью. А когда жена умерла, его горе было так велико, что не было сил восстанавливать связи, потерянные с того времени, как он начал строить карьеру, чтобы стать человеком, которым Дейдре могла бы гордиться.

Год шел за годом, и вскоре ему стало просто стыдно восстанавливать контакты с Катлерами.

– Вы по ним скучаете? – спросила Абигайль.

– Да. – Стил вдруг остро почувствовал, что ему не хватает духа товарищества, некогда бывшего в его жизни.

– Тогда почему вы с ними не свяжетесь? Написали бы письмо, пригласили к себе.

Он покачал головой:

– Я стал другим человеком. Не знаю, захотят ли они получить от меня весточку после такого перерыва. Не знаю даже, любят ли они меня.

– Конечно, любят. У вас замечательно дружелюбный характер.

Стил скорчил невеселую гримасу:

– Разве вы не слышали о моей звездной репутации?

Мисс Уэст отвела глаза.

– Значит, слышали. – Стил поскреб подбородок. – Какую из блестящих характеристик вы слышали? «Амбиций больше, чем в палате общин, когда голосование идет туго»? Или вот эту, мою любимую: «Острый, как коса, обрежет до крови и бросит».

– Ох! – Она сморщилась. – Кажется, вас эти заявления не волнуют. Вы даже гордитесь.

– Амбиций я не стыжусь. Я поставил себе цель и делал все, чтобы ее достичь. Некоторые говорят об этом так: безжалостный, домогается, хватает… – Стил пожал плечами. – Я должен был стать человеком, какого заслуживала моя жена. – Он отвел глаза, потрясенный тем, что выдал интимную информацию, и, поерзав на сиденье, быстро добавил: – Другое чувство по поводу того, что я как коса… что ж, пожалуй, я этим горжусь, потому что это было сказано по поводу моих выступлений в суде. Я принимаю это как комплимент. Когда я провожу перекрестный допрос враждебно настроенного свидетеля, я выуживаю факты из той чепухи, за которой он пытается скрыть правду.

Абигайль отметила слова о человеке, которого заслуживала его жена, но было ясно, что лорд Стил не желает это обсуждать.

– Должно быть, приятно хорошо делать свою работу.

– Да. И чувствовать, что служишь родине.

– Ничего не могу с собой поделать, но рискну предположить, что ваши друзья будут рады это узнать. Не о высокой должности, а о том, что вы честно делаете большое дело.

Стил нахмурился, как будто раньше такая мысль не приходила ему в голову. Абигайль продолжала:

– Мне было бы приятно узнать, что кто-то из моих подопечных вырос в такого человека, как вы.

Было видно, что ему стало неловко.

– Я вас смутила?

– Нет… ну… Я польщен, что вы так хорошо обо мне думаете, но вы меня мало знаете…

– Если у вас есть сомнения, то лучшие судьи – это дети, а Сет и Феликс вас обожают.

– Ну… я не думаю, что потрудился, чтобы они хорошо узнали меня.

– Феликс в восторге от историй, которые вы ему читали. Он совершенно захвачен вами, а мальчики в таких вещах не лгут. Дети или любят, или нет. Очень просто. Напишите своим друзьям, они будут рады.

Абигайль говорила так убедительно, что Стил почувствовал искушение написать братьям Катлерам. Старшему, Джонни, сейчас около сорока. Гейбриелу – тридцать пять. Близнецы Кинкейд и Питер – его ровесники.

– Прошло много времени, как я их оставил. Наверное, они сердятся, – с сомнением в голосе произнес Стил.

– Когда в последний раз вы встречали человека, который сердился бы, что ему не пишут?

Мисс Уэст так представила ситуацию, что та выглядела глупостью.

– Никогда.

– По-моему, мужчины, в отличие от женщин, не поднимают шума по такому поводу.

У Стила полегчало на душе.

– Я напишу.

– Хорошо. Пожалуйста, дайте мне знать, как они отреагируют.

Сет заворочался, чихнул и сел, потирая глаза.

– Лорд Стил?

– Ну как ты, Сет? – Стил наклонился к нему, и на него пахнуло ароматом вереска от мисс Уэст.

– Лучше. Хочу есть. Когда будет завтрак?

Стил и мисс Уэст переглянулись. Абигайль просияла.

– По-моему, хлеб с маслом всегда можно получить.

У Сета разгорелись глаза.

– С клубничным вареньем?

– С чем захочешь! – Лорд Стил встал.

– Ура! – Сет соскочил с кушетки и побежал к двери.

– Не так быстро! – крикнул лорд Стил, но мальчик уже убежал. – По-моему, ему лучше, – заметил он.

– Без сомнений. – Мисс Уэст стала медленно вставать.

Стил схватил ее за руку:

– Позвольте, я вам помогу.

– Ах, спасибо. От долгого сидения я задеревенела.

Наступило неловкое молчание. Стил выпустил руку гувернантки. Мисс Уэст подняла глаза.

– Лучше мне пойти на кухню, пока Сет все там не перевернул себе на голову. – Абигайль смущенно улыбнулась. – Спасибо, что составили мне компанию.

Огорченный, Стил отвернулся.

– Пожалуйста.

Прошелестели юбки – мисс Уэст вышла за дверь.

Гостиная опустела, но Стилу это вдруг стало безразлично. Он чувствовал себя так, как будто свалилась огромная тяжесть, давившая на сердце многие годы. Желчность, съедавшая его, сменилась… принятием. Пока еще это было не прошение, но близкое к нему чувство – понимание.

Стил глубоко вздохнул и постарался вспомнить, что собирался делать до конца дня.

Работать.

Он взглянул на часы. Куда девался день?

Надо просмотреть бумаги, составить письмо, но у него совсем не было желания идти в кабинет. Вместо этого ноги сами понесли его на кухню.

 

Глава 18

Три ночи спустя Абигайль кралась по темному переулку. Все ее чувства обострились, она старалась уловить присутствие спасителя в маске. Но ничего не было – ни размеренных шагов, ни изысканного мужского запаха, ни звенящей дрожи предчувствия. Ничего.

Абигайль разочарованно подумала, что он, наверное, забыл ее. После их встречи прошла неделя. Неделя, как он пробудил в ней спящие желания.

Она отбросила печальные мысли: надо было найти Регги. Кольнуло чувство вины, но неистовое желание встретить спасителя пересиливало этот легкий щипок. Абигайль жаждала снова испытать тот фантастический жар, те пьянящие чувства и удивительные ощущения. При одном воспоминании о той страсти у нее начинала гореть кожа.

«Прекрати!» – приказала Абигайль себе и так сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Боль помогла восстановить контроль над собой. Брат в большой беде, нуждается в ее помощи, а ее одолевают порочные мысли.

Вдоль стены прошмыгнула крыса. Вдали раздался крик. В воздухе висел запах отбросов и близкой Темзы, острый и едкий, как духи проститутки. Абигайль достаточно натерпелась этих запахов, пока разговаривала с бродяжками в надежде узнать, не видел ли кто ее брата.

Образы некоторых женщин еще долго сохранялись в памяти после разговора. Например, Бетти с испуганными, ввалившимися глазами. Чахоточная Джейн, чья одежда клочьями висела на тощей фигуре. Мэллори все время кашляла, ее годовалый ребенок был на руках у сестры, пока она зарабатывала им всем на хлеб.

Абигайль зажмурилась и выбросила из головы печальные образы. Она знала, что при встречах с этими женщинами была слишком расточительна, даже не получая информации. Но она должна была что-то сделать… Она ощупала маленький кошелек в кармане. Там оставались легкие монеты. Ничего, все равно ей гораздо лучше, чем тем женщинам, гораздо лучше…

Абигайль не стала задумываться о том, что если бы не сиротский приют Андерсен-Холл, возможно, она пошла бы по стопам этих женщин. Она благодарила свою счастливую судьбу, благодарила Бога за то, что он послал ей директора Данна, благодарила за возможность преуспеть в жизни.

Но как же Регги? Он не воспользовался этими преимуществами. Брат разрушил все надежды Абигайль, и как это ни ужасно, но приходилось признаться, что она в нем разочаровалась. Регги был сообразительный, грамотный, имел доброе сердце – но при этом вспыльчивый характер. Когда он злился, все рациональные мысли улетали в окно, и обычно это для Регги плохо кончалось.

Послышался глухой кашель, и Абигайль замерла. В десяти шагах от нее на земле лежал мужчина, из его открытого рта вырывался легкий храп. Абигайль посмотрела на небо и порадовалась, что луну закрывают только несколько облачков, значит, дождя не будет. Она знала, что значит спать под открытым небом – дождь не лучший союзник бездомных.

Абигайль вспомнила, как они с Регги ночевали в стогах и кучах листвы, пока не добрались до Лондона, где только по счастливой случайности попали в Андерсен-Холл. Она задрожала и потерла руки, гадая, где сейчас ночует Регги.

Регги бродяжничал, работал урывками и то и дело сталкивался с законом. И вот сейчас опять попал в беду и испугался настолько, что призвал сестру.

Абигайль ускорила шаги, готовая наконец встретиться с пакостным Прыгуном и узнать, что ему известно.

Завернув за угол, она сразу увидела гибкую фигуру, привалившуюся к дверному косяку. Справа от человека висел фонарь, бросавший жидкий свет на его ноги.

Это был долговязый лохматый блондин с кривым носом и адамовым яблоком размером с детский кулак. Длинные руки болтались по бокам, высовывались из-под рукавов потрепанного коричневого пальто. Ноги казались километровой длины, эффект усиливался оттого, что брюки кончались на ладонь выше края башмаков.

Он соответствовал описанию. Абигайль мысленно поблагодарила Сонного Майло и вышла на площадь.

Игнорируя знакомый страх, она усилила голос, чтобы он звучал громко, но дружелюбно.

– Вы Прыгун?

Мужчина сморщился и состроил высокомерную гримасу, достойную аристократа.

– А ты кто?

– Вы Прыгун? – повторила Абигайль.

– А кто спрашивает?

Абигайль вошла в круг света.

– Меня прислал Сонный Майло.

– Кто?

– Карманник.

Прыгун фыркнул и почесал кривой нос.

– Я с такими не вожусь.

– Тогда почему он знал, что вы будете здесь?

Прыгун пожал костлявыми плечами:

– Я популярный парень, меня здесь все знают.

– Послушайте, Прыгун, я ищу человека по имени Рег или Регги. Блондин с голубыми глазами.

– Не знаю такого.

– Я заплачу за информацию…

– С удовольствием возьму твои денежки.

– …если она окажется точной, конечно.

Прыгун подмигнул, поковырял в ухе.

– Как, говоришь, его зовут?

– Регги. У него может быть шрам на щеке, – врала барменша или нет, но упомянуть об этом стоило.

Прыгун отвел глаза, вынул фляжку, сделал глоток. Запах джина окружил его ореолом.

– Я мог его видеть.

– Мог или видел?

– Видел.

Абигайль отпустила сдерживаемое дыхание. Достав кошелек, вынула три монеты, надеясь, что человек не врет.

– Спроси на Дженнифер-стрит. Там возле рынка цветочный лоток.

– Он торгует цветами?

– Запал на крошку, которая торгует.

Может ли такое быть? Неужели она вот-вот отыщет Регги? Абигайль приободрилась.

– Как она выглядит?

Прыгун насупился:

– Пожалуйста… Рыжая. Задница такая, что может родить тройню.

У Абигайль подпрыгнуло сердце. Регги всегда предпочитал рыжих!

– Спасибо! Спасибо, мистер Прыгун! – Она протянула ему монеты, и бродяга ловким движением спрятал их в потайном кармашке.

Абигайль собралась уходить, но вдруг обернулась.

– Когда я была маленькая, мы жили в леревие и там каждую осень был праздник урожая.

Прыгун молча смотрел на нее как на ненормальную.

– Там бывали состязания – стрельба из лука, верховая езда, резьба по дереву… – Абигайль чувствовала, что губы расплываются в улыбке при воспоминании: осеннее солнце, одуряющие запахи жареного мяса и пирожков, цветные флаги, крики продавцов, предлагающих свой товар. – Моими любимыми соревнованиями были прыжки. Никогда не забуду человека, который перепрыгнул через лошадь.

Прыгун вытянулся во весь рост, голова на добрый фут поднялась над фонарем, висевшим на стене. Абигайль покачала головой:

– Ручаюсь, у вас бы это хорошо получилось. – Она повернулась, чтобы уйти. – Еще раз спасибо.

– Подожди!

Удивленная, Абигайль остановилась.

Оглянувшись по сторонам, Прыгун подошел ближе и, прикрыв рот рукой, прошептал:

– Я тебе этого не говорил, но Люцифер Лаверти тоже его ищет.

– Люцифер Лаверти? Что за странное имя!

– Ш-ш!

– Кто этот Люцифер Лаверти?

– Самый большой сукин сын из тех, какие только водятся. Я слышал, был какой-то шум насчет работы. Но я тебе этого не говорил.

– Работы?

– Ну да, работы. Лаверти управляет сетью.

– Сетью?

Он смотрел на нее как на полоумную. Абигайль покачала головой:

– Извините, мистер Прыгун, но я не понимаю.

– Сеть от Медфорд-плейс до Гиллингем-сквер принадлежит Лаверти. Он заправляет всей торговлей.

Она кивнула, неприятное чувство шевельнулось в груди. «Торговлей» на улицах зовется воровство. В некоторых кварталах воры организованы не хуже купеческой лиги.

– Спасибо, что рассказали, Прыгун.

– Предупреждаю, Люцифер Лаверти – очень противный тип. Если кто перейдет ему дорогу, считай, подписал ордер на свою смерть!

 

Глава 19

Заслышав отдаленные голоса, Стил шагнул назад в тень, стараясь не шуметь. Хорошо модулированный женский голос, грамотная речь. Сердце пропустило удар. Порочная вдова! Он заставил себя успокоиться. Он не прыщавый юнец, который ищет свою застенчивую невесту. Он зрелый мужчина и ищет партнершу – вот и все. Все дело в удовлетворении страсти, взаимной, разумеется, и он не хочет показаться возбужденным жеребцом. Однако ноги сами понесли его в ту сторону, откуда он услышал разговор.

До него долетел мужской голос. Стил замер. Мужской, потом опять женский – слишком далеко, слов не разобрать, но он не сомневался, что это разговаривает его порочная вдова.

Так она не одна! Нашла себе другого любовника? Однако быстро она его променяла, прошла всего неделя после их свидания!

В нем вспыхнула злость, но он справился с ней и быстро пошел вперед, чтобы лучше слышать.

Стил вжался в стену, годы практики делали движения автоматическими. Ближе подойти Стил не посмел, но и отсюда было слышно.

– Работы?

Говорит невнятно, черт бы побрал ее дурацкую вуаль!

– Ну да, работы. Лаверти управляет сетью. – Мужчина говорил громче, хотя пытался шептать.

Ее ответ Стил не разобрал.

Мужчина сказал:

– Сеть от Медфорд-плейс до Гиллингем-сквер принадлежит Лаверти. Он заправляет всей торговлей.

– Спасибо, Прыгун, – сказала она.

Прыгун?

Стил знал, что Прыгун был переносчиком сообщений в этом районе. Зачем вдова с ним разговаривает? Прыгун сказал:

– Предупреждаю, Люцифер Лаверти – очень противный тип. Если кто перейдет ему дорогу, считай, подписал ордер на свою смерть!

Во что вляпалась эта дама? Связалась с сетью? С самим Люцифером Лаверти?

Стил должен был узнать больше. Он осторожно обогнул угол и увидел тусклый фонарь. Прыгун и вдова стояли на пересечении шести улочек, одна из них та, на которой он был с вдовой в прошлый раз.

Значит, тогда она шла сюда. Возможно, на встречу с Прыгуном.

Стил его никогда не видел, но до него доходили обрывочные слухи. Вор стоял слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо. Он был высокий, на голову выше Стила, и долговязый, с длинными руками-ногами. Поза и манеры говорили о том, что он достаточно крепок, но Стил знал, что если дело дойдет до драки, он вора осилит.

Вдова стояла рядом с Прыгуном, ее голова не доставала ему до плеча. Между этой парочкой не было примет интимности – ни склоненной головы, ни руки в руке, вообще никаких соприкосновений.

Значит, они не любовники. Стил выдохнул. Должен был догадаться, узнав, что это Прыгун, хотя с чего он взял, что вдова должна быть разборчивой? Возможно, из-за своего тщеславия.

И все-таки что она делает в скверном районе Лондона, почему говорит с этим подонком о сети и Люцифере Лаверти?

Стил почувствовал, что привычная осторожность остудила его пыл. Он зам генерального прокурора Англии, и его репутация, положение и с трудом завоеванный статус в обществе пострадают, если он свяжется с человеком, имеющим отношение к Люциферу Лаверти.

Эти двое разошлись, не сделав попытки обняться. Прыгун свернул за угол и исчез. Вдова повернула в левый переулок.

Стил не колебался, за кем из них пойти. Возможно, потому что знал, что если пересечет Пайпер-лейн, то столкнется с вдовой на задах рыночной площади, там ряды палаток и закутки для продавцов, свободные в этот ночной час. Сердце забилось при мысли, что он встретит ее одну на пустынной улице.

Но вдова может оказаться для него очень скверным человеком, он понимал, что ему следовало бы держаться в стороне. Люцифер Лаверти, сеть… Она играет с огнем, а он не намерен обжигаться.

Но что, если она этого не понимает? Что, если она презирает опасность? Что, если она впуталась в нечто более сложное, чем представляет себе?

Ноги сами понесли Стила к перекрестку, как будто телу не было дела до предостережений разума.

Он ее спросит, вот что он сделает. Сначала узнает о ее делах, а уж потом перейдет к физическому контакту.

По крайней мере так он сказал себе. Но тело не ставило никаких условий. Ноги спешили к рыночной площади и вдове, с которой он намеревался предаться любовным утехам.

Как он и думал, ряд палаток за рынком был пуст. Домики были заперты на ночь, продавцы разошлись по домам. В воздухе пахло плесенью, деревом и анисом. Тишина была пронизана ожиданием.

Он услышал ее задолго до того, как увидел темную фигуру. Ее деревянные каблуки прикрывал тонкий слой кожи. Если она хочет быть незаметной, должна носить кожаную обувь, как он.

Стил вышел на середину улицы, отрезав вдове выход и стал ждать, когда она его заметит. Услышав шуршание ее юбок, он разволновался, вспомнив в деталях ту ночь.

Вдова замедлила шага, кажется, напряглась и сунула руку в складки плаща.

– Это я, – окликнул он. – Из прошлой ночи.

Она продолжала идти, словно и не испугалась, но не вынимала руку из складок плаща.

А чего он ожидал – что она прыгнет в его объятия? Они совершенно не знакомы. Если только она не надеялась его еще раз встретить…

Эта мысль заставила его нахмуриться под маской.

Она остановилась на расстоянии вытянутой руки.

– Привет.

– Привет.

На них опустилось тяжелое молчание; каждый оценивал другого.

– Я не знала, встречу ли вас когда-нибудь… – Голос у нее был не такой уверенный, как в прошлый раз.

Значит ли это, что она надеялась его избежать?

– Я тоже. – Стил вскинул голову. – И все же мы здесь, рядом.

– И все же мы здесь, – эхом отозвалась она. Глядя вокруг, вдова, казалось, оценивала обстановку. Луна заливала ряды палаток белым светом. – Это рыночные ряды.

– Да. Вы когда-нибудь здесь бывали? – не удержался и спросил Стил, пытаясь узнать, кто она в обычной жизни.

– Как тихо.

– Через несколько часов все изменится.

– Как вы думаете, сколько сейчас времени?

– Около трех.

– Три часа! – Было видно, что она встревожилась.

– И что? У вас назначена встреча?

– Нет, просто… я не думала, что так поздно. Я должна идти. – Вдова сделала шаг в сторону, как будто хотела его обойти.

Все силы ушли на то, чтобы не закричать: «Нет!» Стил быстро сообразил, что, возможно, она ждет, чтобы он сделал первый шаг. Если он хочет что-то с ней делать, надо перестать изображать незаинтересованность и приступить к увертюре.

– Так скоро? – Он встал перед ней. – Должен признаться, я рад вас видеть.

– В самом деле?

– Из всех людей, кого я мог бы встретить, больше всего я рад наткнуться на вас.

– Действительно… Я тоже.

В нем всколыхнулось предчувствие, а с ним и желание откровенничать.

– В сущности, я надеялся вас встретить. Сегодня ночью.

– Зачем? – В ее голосе появилась твердость, напомнившая о наглой женщине, с которой он имел дело в прошлый раз.

– Ну, чтобы вас снова… потрогать.

Она поднесла руку к груди и прерывисто вздохнула. В нем вспыхнуло жаркое, настойчивое желание.

– Вас это… устраивает?

– Возможно. – Ее голос охрип от страсти.

Стил сделал шаг вперед, она тоже. Все чувства обострились при виде того, как поднимается и опускается ее пышная грудь, как красив изгиб бедер. Он жаждал положить на них руки, но заметил в ее манерах неуверенность. При всей своей приземленности она осторожничает. Прелесть что за женщина! Он улыбнулся и поддразнил ее:

– Возможно? Я вам не понравился в прошлый раз?

Его стратегия сработала – она слегка расслабилась и, игриво подбоченясь, сказала:

– Напрашиваетесь на комплимент, сэр? Чтобы мне понравиться, нужно многое.

– Много – это как? Вот так? – Он ладонями отмерил расстояние около восьми дюймов. – Или так? – Увеличил размер. – Так подойдет?

Подражая ему, она поставила ладони параллельно друг другу, но на расстоянии двух футов.

– Не жадничайте. Я хочу хотя бы столько. – В голосе вдовы слышалось озорное ожидание.

– Я не конь, – шутливо проворчал он.

Она приблизилась к нему и положила ладони на изгибы плеч.

– Видите? Прекрасно подходит.

Он схватил ее за талию и притянул к себе. Она ахнула и распласталась на нем. Его руки блуждали по ее спине, по восхитительным круглым холмам, так хорошо умещавшимся в его руках. Он их сдавил и отпустил, и легкий стон прозвучал музыкой для его ушей.

Просунув руки ему под пальто, она гладила грудь, талию, спину. Потом опустила руки к ягодицам и крепко прижала к себе. В нем молнией вспыхнуло желание, он окаменел и отчаянно жаждал иметь ее.

Ей в живот уткнулся твердый член. Стало трудно дышать. Он оглянулся, ища, где может овладеть ею. Схватил за руку.

– Пошли!

Она пошла охотно, ее послушное поведение грело, как горячий ветер с юга, и напоминало о том, какая жаркая страсть их ждет впереди.

Стил ногой открыл дверь в одну из торговых палаток; раздался громкий скрип. Он замер, прислушиваясь, но в темноте слышалось только их дыхание. Вглядываясь в помещение, он продолжал прислушиваться, не привлекли он чье-то внимание. Маленькая квадратная комната была забита посудой, но в углу – стопка ковриков!

Стил втянул ее за собой и закрыл дверь. На пол упала тарелка.

С бьющимся сердцем он постоял, прислушиваясь, но звон тарелки не вызвал криков тревоги.

Он наклонился к тарелке и прошептал:

– Чш! Тихо!

Вдова хихикнула. Дальше он старался двигаться осторожнее, лавировал между стопками посуды, изображая танцора на балу.

– После вас, миледи, – сказал он стопке мисок. – Рад вас видеть, сэр, – обратился он к чашкам. Смеясь, она пародировала его, идя по лабиринту посуды.

– Согласна с вами, миледи, сегодня прекрасный вечер для танцев.

Наконец он добрался до угла; подтащил вдову вперед, развернул и толкнул на горку из ковриков. Она вскинула руки, обняла его за шею и потянула на себя.

У нее было мягкое, зовущее тело. Уткнувшись лицом ей в шею, он вдыхал ее древесный запах. Как хорошо, что она не пользуется духами и имеет такой уникальный запах: ему не хотелось бы встретить в обществе кого-то, кто напоминал бы ее.

Его пронзила мысль: «Я могу ее знать! Может, я танцевал с ней на балу или обедал у кого-то в гостях!»

Мысль потрясла его до глубины души. Преисполненный любопытства, Стил инстинктивно потянулся к краю вуали.

Она схватила его руку и перенесла на свою пышную грудь, потом ее руки скользнули под пальто и стали блуждать, вызывая дрожь. Он на момент отвлекся, но потом стал трогать ее тело, наслаждаясь тем, как участилось ее дыхание и напряглись соски. Послышался легкий стон, и у него мелькнула мысль, что он мог бы узнать этот голос.

Всколыхнулась природная любознательность. Он потянул руку к вуали.

Она ее перехватила.

– Только так это может сегодня случиться. – Тон был безапелляционный, и Стил не сомневался, что она осуществит свою угрозу и уйдет, если он еще раз посмеет дотронуться до вуали.

«Каким надо быть идиотом, чтобы отталкивать удачу, когда мне подают роскошный дар на серебряном блюде!

Глупо думать, что я узнал бы ее по голосу, когда встречался в Лондоне с тысячами женщин, и на службе, и в обществе.

А если она в ответ попросит назвать себя?

Ты – виконт Стил, заместитель генерального прокурора Англии, черт тебя дери! Для тебя тоже это может быть только так!

Не будь последним дураком!»

Он хотел опустить ее руку, но вдова держала ее.

– Я хочу, чтобы вы дали слово!

Кажется, ей так же важно инкогнито, как ему. Интересно, чего она боится. Но Стил ее понимал, он и сам многого боялся.

– Дайте слово, что вы больше не попытаетесь узнать, кто я. И я дам вам такое же обещание.

– Даю слово. Я не буду пытаться узнать, кто вы. По крайней мере сегодня.

– Не только сегодня, а никогда! – потребовала она. Скрипнув зубами, он признал, что леди отнюдь не дура. Или делай, как тебе говорят, или умри. Уйти от нее он не мог, во всяком случае сейчас, когда тело колотило желание и он понимал, что между ним и сексом с этой женщиной стоит одно лишь его упрямство.

– Обещаю, что не буду пытаться узнать, кто вы… никогда.

Она медленно выпустила его руку, но осталась напряженной, словно решала, следует ли оставаться с ним.

«Нечего было и пытаться изменить правила игры, тем более глубокой ночью», – поругал себя Стил.

– Извините, – предложил он, что было на него не похоже, потому что обычно он с огромным трудом признавал, что в чем-то был не прав. Но сейчас извинение легко слетело с языка. Наверное, ожидаемый приз сподвиг его на раскаяние. – Мне не следовало этого делать, и впредь я не буду. Я был не прав. – Оказывается, это очень просто!

Он услышал долгий вздох облегчения.

– Может, тогда мы продолжим?

Помолчав, она сказала: «Да». Опасаясь, что она передумает, он принялся гладить ее мягкое тело. Она обняла его, продолжая свои исследования.

Он жадно вцепился в подол платья, поднял юбки, пальцы заскользили по теплым икрам. Ноги были гладкие и на ощупь просто фантастические. Она вздохнула. Он передвинул руки выше. Ее бедра стали ритмично раскачиваться.

Одурманенный запахом женщины и желания, Стил нашел заветное место – вдова застонала и вцепилась ему в плечи, как будто не желала отпускать вовеки. С каждым ее стоном желание разрасталось, он не знал, сколько еше продержится. Извивающееся тело звало его к себе, но он хотел, чтобы ей было хорошо, а для этого надо было ее подготовить. Он не хотел, чтобы у нее остались сожаления.

Она вдруг всхлипнула, изогнулась и вцепилась в коврик. Он даже улыбнулся под маской, довольный эффектом. Она прерывисто вздохнула и обмякла.

Стил встал, нетерпеливо сдернул с себя бриджи. Она потянулась к нему, влажная, горячая.

Ворвавшись в нее, он услышал стон и с удивлением понял, что стон принадлежит ему. В мире нет ничего более фантастичного, чем объятия страстной женщины.

Они двигались как единое существо. Время исчезло, был только ритм, чувство, страсть. Но вот она напряглась, впилась ногтями в его плечи, задержала дыхание. Больше Стил не мог ждать.

– Держи меня!

И он взорвался внутри абсолютно незнакомой ему женщины.

 

Глава 20

Абигайль чувствовала себя так, будто ожила после смерти. Не хватало воздуха, перед закрытыми глазами плясали звезды. Тело пульсировало, каждый открытый участок горел под пальцами незнакомца в маске.

Абигайль желала, чтобы это состояние никогда не кончалось. Когда она была с джентльменом в маске, улетали все тревоги, оставались только чувства.

Слабый внутренний голос упрекнул ее, что приличная молодая дама не опустится до такого поведения. Но если быть проклятой – значит ощущать то же, что и сейчас, то Абигайль была готова попасть в ад, по крайней мере сейчас.

Стил замычал, отчего у нее по спине прокатилась волна.

– Вы невообразимая… – невнятно сказал он; голос приглушали маска и то обстоятельство, что губы утыкались в ее шею.

– Вы тоже, – пробормотала Абигайль. – Лучше, чем… – Голос сошел на нет.

Он чуть отодвинулся; лицо было близко, но скрыто маской и темнотой.

– Лучше, чем кто?

– Лучше всех, кого я встречала до сих пор.

Он довольно хмыкнул. Вдова добавила:

– Правда, у меня опыт невелик. Я была только с одним мужчиной. – Под вуалью она скорчила гримасу. – И то нечасто.

– Да и я не жеребец, – признался он. – Осложнениям предпочитаю одиночество.

– Я понимаю, женщины могут доставить много осложнений, – улыбнулась она.

– Я не хотел вас обидеть…

– Вы и не обидели. Я просто сказала правду. Женщины склонны все усложнять.

– Но не вы.

– Да, я не хочу делать вещи сложнее, чем они есть. – Цена была слишком высока: ее репутация, работа… Она оттолкнула чувство вины.

Спаситель тяжело дышат, лежа поверх нее. Было хорошо, безопасно, и в то же время он вызывал в ней удивительное возбуждение. Как лорд Стил.

Она была поражена. Отвратительно думать о лорде Стиле, когда в ней еще находится этот незнакомец. Эти двое не имеют между собой ничего общего; от ужаса, что лорд Стил узнает, что она делает, у Абигайль скрутило живот.

– У вас все в порядке?

– Почему вы спрашиваете?

– Вы напряглись. Я сделал вам больно?

Эйфория сменилась пониманием, что лучше бы ей пойти домой, пока наниматель не начал задавать вопросы. Еще нужно успеть помыться – она не может целый день носить на себе запах страсти и влажность в паху. Абигайль положила руку ему на плечо.

– Вообще-то я должна попросить вас подняться. Мне надо идти.

– Простите?

Абигайль не видела его лица, но поняла, что он недоволен. Он отодвинулся.

– Куда это вы так спешите?

В маленькой палатке было темно, она была размером чуть больше комнаты, какая полагается гувернантке. В отличие от ее теперешней спальни, слишком величественной для нее.

Абигайль нахмурилась. Почему она продолжает думать о лорде Стиле и доме? Видимо, потому что знает, что надо спешно вернуться к своим обязанностям – так она объяснила себе.

Она опустила юбки и как смогла поправила одежду.

– Я спросил: куда вы так спешите? – повторил он свой вопрос, и в голосе его послышались раздраженные нотки.

Абигайль вспомнила, какой страх охватил ее, когда он потянулся к ее вуали, и нахмурилась:

– По-моему, мы обо всем договорились.

– Я не прошу вас открыть лицо, я просто спрашиваю, куда вы идете.

– Прекрасный юридический спор, не так ли?

Он сжал кулаки, как будто от оскорбления.

– Я думаю, нам надо поговорить.

– У меня нет времени. Я должна идти. – Абигайль встала, ночной спаситель тоже поднялся и поправил одежду в тесном пространстве комнатушки. Их тела были так близко, что трудно было не задевать друг друга, но у них это получалось – как будто невидимая стена встала между ними.

– Признаюсь, редкий случай, чтобы леди была так бесцеремонна.

– Бесцеремонна? Нет. Просто уже поздно.

– Для чего? Или следует сказать – для кого?

– А вы упорный.

– Может, если б вы ответили на мой вопрос…

– Я уже ответила – не вмешивать лица, имена и жизнь в эту… – Она махнула рукой, не находя слов.

– В любовную связь? – Стил не мог поверить, что произнес эти слова. Он, который не хочет осложнений, связей и, уж конечно, любовницы, только что вслух сказал, что у него любовная связь с этой женщиной. Неудивительно, что его не отпускает любопытство узнать, кто она такая. Он всегда не мог спокойно пройти мимо загадок.

– Любовная связь? Я бы это так не назвала.

– Тогда что это?

Поправив вуаль так, чтобы надежно спрягать лицо, она ответила:

– Анонимность.

– Анонимность?

– Да. Вы идете своим путем, а я своим. Между нами нет ничего.

Он не мог ее просто так отпустить.

Стил сел на кипу ковриков и задумался. Что отличает эту женщину? Что делает ее непохожей на всех, кого он знал раньше? И почему она так волнует ему кровь? Такого не было годами. Он понимал, что дал слово, но незнакомка возбудила его и без того острое любопытство.

Был еще вопрос ее безопасности. Она как-то связана с Люцифером Лаверти и сетью. Он опасался, что она не понимает опасности, и не мог с чистой совестью уйти.

– Зачем вы встречались с Прыгуном?

– Понятия не имею, о чем вы говорите. – Она резко отвернулась.

– Я видел, как вы с ним разговаривали. Что у вас за дела с этим вором?

Приподняв юбки, она стала пробираться к выходу, гремя посудой.

– Я должна идти.

Стил подскочил к ней и схватил за руку на пороге домика.

– Не уходите!

Абигайль остановилась и раздраженно сказала:

– Послушайте, мы прекрасно провели время, а теперь мне надо идти.

– Я задал вопрос. Отвечайте!

– Нет.

– Нет? – Ответ поставил его в тупик, он никогда не получал отказа. – Какие у вас дела с сетью?

Абигайль выдернула руку, вышла за дверь и пошла в направлении, противоположном месту встречи с Прыгуном.

– Я с вами разговариваю! – Стил шел за ней по пятам.

– А я вас игнорирую, – бросила она через плечо. Он схватил ее за руку и развернул к себе.

– Пустите!

– После того как ответите!

– Пустите меня! – Она дернула руку.

Стил сжал ее – объятие было далеко не похоже на те, которыми они обменивались только что.

– Я требую ответа!

– Тогда спросите что-нибудь другое!

– Что вам надо от Люцифера Лаверти? Говорите!

Ему в живот уперся твердый предмет.

– Если не выпустите руку, мне придется стрелять. – Голос был твердый, но еле заметно дрожал.

– Я вам не верю, – фыркнул он. – Надо быть очень хладнокровной женщиной, чтобы в одну минуту заниматься со мной сексом, в другую – стрелять.

Внутренний голос предупредил, что он не знает, не сумасшедшая ли она и что ею движет. Но инстинкт говорил, что она не выстрелит. Когда они разговаривали, Стил почувствовал в ней родственную душу. Да, она встречалась в переулке с далеко не благородным типом, но у нее были на это свои причины. Он нутром чувствовал, что она в беде, только не желает просить о помощи.

– Отпустите меня, – злобно выпалила она.

– Какие у вас дела с Люцифером Лаверти?

– Вы хотите умереть? Я исполню ваше желание.

– Вперед.

Раздался громкий треск.

«Неужели она это сделала?» – подумал Стил.

И все погрузилось в черноту.

 

Глава 21

Абигайль кинулась к человеку в маске, пытаясь задержать его падение на землю. Он был как тряпичная кукла, но такой тяжелый, что она чуть не упала вместе с ним. Абигайль подняла голову и увидела Прыгуна.

– Пожалуйста, скажите, что вы его не убили.

Прыгун, ужасно довольный собой, стоял, опираясь на кол, которым только что сбил с ног джентльмена.

– Нет. Жив.

– С ним все будет в порядке?

– Ну, утром будет чертовски болеть голова. А так все будет в порядке.

Абигайль изо всех сил хотела ему верить. Она освободилась от рук, повисших на ней, как тяжелые корабельные канаты, и встала. Но тут же наклонилась проверить пульс у него на шее и, посчитав ровные удары, облегченно вздохнула. Она не хотела ему навредить, но он был такой настойчивый, нарывался на войну, а тут подоспел Прыгун. Она могла бы его остановить, был момент, когда она могла выкрикнуть предупреждение и не дать Прыгуну ударить спасителя колом по голове. Но она стремилась убежать, чтобы не отвечать на его вопросы к тому же знала, что ни за что не выстрелит. Она только что ему отдалась, как же она могла спустить курок и оборвать его жизнь?

Но у них соглашение, и он старался действовать в пределах этого соглашения. Глядя на его неподвижную фигуру, Абигайль чувствовала себя уязвимой, она не могла разобраться в своих чувствах к незнакомцу. Кажется, он оказывает на нее удивительное действие.

– Ну и кто он? – спросил Прыгун и наклонился.

Тряхнув головой, Абигайль пожелала, чтобы замаскированный мужчина дал ответ. Вмешательство Прыгуна было своевременно, но почему она хочет, чтобы этот незнакомец стоял рядом, в полном сознании?

– Кто он? – повторил Прыгун, отрывая ее от мыслей.

– Пардон?

– Ты собираешься снимать с него маску?

– Ах… – Ее рука лежала у края платка, закрывавшего лицо. Искушение было велико. Он без сознания, он не узнает. Вспомнив, как они обменялись обещаниями, Абигайль пыталась сказать себе, что он нарушил соглашение, задавая вопросы, а значит, и она свободна от обязательств. Но этот аргумент висел на тонкой ниточке. Она – она дала обещание, и она его сдержит. Может, он и не узнает, но она будет знать. – Нет. Я не сниму с него маску.

– Тогда я. – Прыгун потянулся к платку. Абигайль схватила его за руку:

– Нет!

– Какого черта? Он на тебя напал! Ты ему ни черта не должна!

– Он спас мне жизнь. – И еще она дала обещание и не может воспользоваться его беспомощностью.

Прыгун фыркнул. В тусклом свете луны она видела нерешительность на его лице.

– В самом деле. Я попалась в ловушку. На меня напали… если бы не он… Я обязана ему жизнью, я не воспользуюсь преимуществом, что он сейчас без сознания. И вам не позволю. Это неправильно.

Прыгун притушил вспышку злости.

– Чертова кукла.

– Прыгун, обещайте, что не попытаетесь узнать, кто он.

– Ты не могла дать ему денег или чего-то такого, а он спас тебе жизнь. И только так ты можешь проявить к нему уважение. – Он поморщился и махнул рукой. – Ладно, ладно. Обещаю не подглядывать.

– И не давать другим подглядывать.

– И не давать другим. – Прыгун выставил большой палец. – Ты бы шла отсюда. Мясник Лео приходит рано, скоро и все другие соберутся.

Абигайль посмотрела на лежащего мужчину, и в сердце пробрался червячок вины.

– Мы не можем его здесь оставить.

Прыгун почесал в затылке.

– Я знаю одно хорошее место.

– Там ему будет безопасно?

– Как младенцу в колыбели.

– Покажите.

Сквозь веки просвечивало солнце, но Стил не хотел просыпаться. Мучила сокрушительная боль в голове, как будто в макушку забивали гвозди.

Кажется, вчера он смертельно напился. Но во рту не было сухости, как обычно бывает после попойки. И пахло не коньяком, а… навозом.

Навоз?

Стил сел. Боль ножом прорезала голову. Он застонал, поднял руку и нащупал на голове шишку величиной со сливу.

– Какого черта…

Свет резал глаза. Золотой. Нет, это не золото, это сено купается в солнечных лучах.

Сено. Его окружали горы сена. И запах навоза, такой сильный, что его чуть не стошнило.

Хрюкнула свинья. Замычала корова.

Хлев. Он в хлеву, черт побери!

Подавив тошноту, Стил огляделся. На сеновале в хлеву, поправился он, глядя на балки над головой. Сквозь щели сарая пробивались лучи, возвещая рассвет.

Звуки животных шли снизу. Скрипнула дверь, зашаркали шаги.

«Как я здесь оказался, черт меня дери?» Стил напряг память.

Вдова! Они ругались… и она в него выстрелила!

С бьющимся сердцем Стил ощупал себя, ища кровь, рану, но нашел только пуговицы на шерстяном пальто. Ни крови, ни раны, ни каких-то других повреждений. Его охватило облегчение. В него не стреляли.

Но был треск. И потом чернота.

Голова.

Его ударили из-за спины по голове.

Он не знал, какое чувство сильнее: удовольствие, что он не пал от руки вдовы, или испуг, что кто-то третий на них наткнулся.

Минуточку! Она стояла лицом к нападавшему. Она должна была его видеть, понимать, что сейчас произойдет.

И не предупредила его.

Он сжал зубы от бессильной ярости. У нее был сообщник? Его разыграли? Он вспомнил ее стоны и как она вела его за собой, словно собаку в пекло. Неужели ее партнер поджидал в тени и наблюдал?

Стил медленно покачал головой. Он почему-то знал, что за ними не наблюдали. После многих лет тренировки он стал бдительным и чувствовал на себе чужой взгляд. Он бы знал. И более неотразимый довод: вдова вела себя не так, как женщина, дающая представление для другого. В ее действиях не было искусственности. Не было такого чувства, что кто-то наблюдает за их актом.

Потирая виски, он заставил страдающую голову работать.

Итак, другой пришел после. Но этот человек и вдова были заодно, иначе она бы его предупредила.

Но почему он предположил, что она нормальная?

Потому что все, чему он был свидетель, говорило об этом.

Заглянув через край чердака и заметив длинную лестницу, Стил понял, что она не могла бы сама затащить его наверх. Нет, это сделал мужчина, причем сильный мужчина.

Когда он первый раз на нее наткнулся, ее зажала в угол отвратительная парочка. В следующий раз она была с Прыгуном, говорила о Люцифере Лаверти. О сети.

Прыгун!

Он был неподалеку. И хотя они не вели себя как любовники, но наверняка обменялись соображениями по неким тайным темам.

Он подозревал, что именно Прыгун ударил его по голове. От злости и расстройства его мутило. Прыгун собирался что-то узнать этой ночью.

У Стила подпрыгнуло сердце. Валютой Прыгуна была информация! Все поступки этого человека определялись знанием обо всем, что происходит вокруг.

Рука взлетела к маске. Она была на месте. Но что, если Прыгун подглядывал? Прыгун знает, кто он?

Но Прыгун не мог узнать его по лицу. Он не вхож в круги генерального прокурора. А портреты Стила никогда не появлялись в газетах, поскольку во всех криминальных делах показывали только защитников. Впервые он приветствовал свою анонимность.

Но как насчет вдовы? Нарушила ли она слово? Могла она знать его в лицо? Могли они встречаться на балах, на музыкальных и светских мероприятиях?

Страдание от предательства, унижение и злость были слишком велики. Стил провел пальцами по глазам, чувствуя себя больным. Что он наделал? Неужели он теперь скомпрометирован?

Странный смех сорвался с губ.

Скомпрометирован. Как лилейно-белая девица в руках насильника. За все свои тридцать с лишним лет он не думал о возможности быть скомпрометированным.

По правде говоря, она может и не знать его. А даже если узнает, кому она может рассказать, не объясняя, почему ей известно о его ночных похождениях? Она не может выдать его секрет, не раскрыв свой. И еще; кто в здравом уме поверит, что виконт Стил по ночам разгуливает в маске по улицам? Он успокоился.

Другой вопрос – сможет ли он выяснить, кто она, в том случае, если она нарушит обещание. Нотариус в нем кричал, что все обязательства перед ней аннулированы ее действиями. Джентльмен в нем знал: что бы она ни сделала, он дал слово и должен его держать.

– Что ж, пока ты в безопасности, моя маленькая сучка, – буркнул он.

– Кто там? – прокричал снизу тревожный голос. Мужской и молодой.

Поднявшись на неустойчивых ногах, Стил крикнул в ответ:

– Не бойтесь. Я не причиню вреда. Я просто спал после бурной ночи.

– Кто вы? – потребовал голос с оттенком возмущения.

Стил отряхнул соломинки, приставшие к бриджам.

– Не бойтесь, вот вам монета за гостеприимство. – Он поправил маску и стал спускаться по лестнице. Сейчас он выяснит, кто его сюда притащил. – И вот еще монета за кое-какую информацию.

 

Глава 22

На следующий день Стил шел по аллее парка; слух радовали крики детей и увещевания их нянек. Было тепло, весна взорвалась над парком великолепными зелеными кустами с белыми цветочками, название которых он забыл. От цветов исходил легкий медовый запах, жужжали пчелы.

Стил сам не понимал, какого черта сюда пришел.

После бодрящей холодной ванны он пошел в кабинет работать. Но впервые за долгое время работа не стала для него прибежищем. Обычно путешествие по лабиринтам судебных документов и расшифровка изощренных заключений доставляли ему глубокое удовлетворение. Но не сегодня. Сегодня его терзала злость, язвило беспокойство, туманили сомнения, в которых он не желал себе признаваться.

И он покинул кабинет, который обычно его успокаивал, и пошел вокруг дома, выискивая цель, которая его отвлечет.

А когда ее не обнаружил, спросил дворецкого, где дети с гувернанткой.

– В парке, – был ответ. – Кажется, пошли на встречу с мистером Литтлтомом.

Вот он и ходил по парку солнечным утром, искал своих подопечных в надежде, что они отвлекут его от размышлений об ошибках, допущенных ночью.

Дойдя до широких газонов, он заметил группу гувернанток, которые скопились, как курицы на гумне, пока их дети с криком бегали вокруг. Няньки собрались под раскидистыми деревьями на лавках, специально поставленных для этой цели. Большинство увлеченно болтали, мало заботясь об окружающем, и только мисс Уэст слушала вполуха, а все внимание отдавала наблюдению за детьми.

Стил замедлил шаги. Она была красивее всех других женщин – широко посаженные серо-голубые глаза, курносый носик, пухлые губы изящных очертаний.

Голубое платье с белой шляпкой казались чопорными, ей не к лицу, и все-таки от нее исходили свежесть и жизнелюбие, которые не могла скрыть старомодная одежда. Он представлял себе, какой она будет потрясающей красавицей, если ее одеть в нарядное платье, как у дебютанток в этом сезоне.

Стил опять стал гадать, что произошло между ней и Финеасом Бернуиком. Она соблазнительна, это точно.

Пришлось поскорее сменить тему: эта женщина на него работает, а следовательно, вне пределов его досягаемости.

И, как наниматель, он восхитился, что она то и дело кивает другим женщинам, односложно отвечает, но не сводит глаз с детей.

Сет сидел в нескольких метрах от нее в своей обычной позе, с расставленными ногами, и что-то копал. Но на этот раз он был не один, рядом вертелись три девочки с золотистыми кудряшками.

Девочка в коротком зеленом платье подошла к Сету и что-то показала в кулачке. Он посмотрел, что-то сказал, и она улыбнулась, как будто собралась доставить ему удовольствие. Она нагнулась и положила камушек в кучу камней возле его ноги. Другая девочка, с яблочными щечками, подошла показать ему свой камень; он покачал головой, и она ушла расстроенная. Потом наклонилась, подняла другой камень и отнесла Сету. Этот, кажется, получил его одобрение, потому что пошел в общую кучу. Девочка с яблочными щечками подпрыгнула от восторга.

Феликс стоял неподалеку с рыжим мальчиком, оба были поглощены разговором. Потом они побежали к компании мальчиков, игравших в салки.

Вдруг мисс Уэст встала с настороженным видом, напомнив ему охотничью собаку, уловившую запах. Стил проследил за ее взглядом. Феликс и черноволосый мальчик стояли нос к носу и горячо спорили. Мисс Уэст сказала:

– Касание было.

Мальчики продолжали спорить. Мисс Уэст повысила голос, чтобы ее было слышно за трескотней женщин, которым не было дела до конфликта.

– Было, все честно.

Мальчики вопросительно на нее посмотрели.

– Касание было, я видела.

Феликс кивнул, второй мальчик пожал плечами, и игра продолжалась, как будто ничего не случилось.

Мисс Уэст снова села на скамейку; женщины ни на секунду не прерывали свой разговор.

Пожилая няня в широкополой шляпе заметила Стила, сказала соседкам. По группе прокатилось: «Чшш», – все уставидись на него, кроме мисс Уэст, она продолжала следить за своими подопечными.

Тощая белобрысая гувернантка тронула мисс Уэст за рукав и что-то на ухо сказала. Мисс Уэст вздрогнула и повернулась к Стилу.

Их глаза встретились. Он почувствовал, что его затягивает в серо-голубой омут, тело получило тот волнующий заряд, от которого он надеялся избавиться после ночных похождений. Он хотел бы, чтобы порочная вдова утолила его желание и свела на нет притяжение к красивой гувернантке. Но, кажется, такое мощное желание – стихия, его нельзя убавить, можно только игнорировать.

Он вдруг понял, что остальные гувернантки смотрят на него оценивающе, как фермер на свинью на ярмарке. Он отвел глаза от мисс Уэст и натянул на себя маску холодного безразличия, как принято в высшем обществе.

Оглядевшись, он заметил, что на травянистом холме нет джентльменов, только няньки с детьми, и почувствовал, что вторгся на чужую территорию. Хорошо еще, Литтлтома не было. Стил подумал, что мисс Уэст пришла сюда для встречи с учителем, и приглушил волну ревности.

Мисс Уэст подошла к двум лакеям, стоявшим под деревом, и передала им наблюдение за мальчиками на то время, пока будет говорить со Стилом. Узнав, что Стил здесь, Захария и Фостер встрепенулись, вышли из спячки и изобразили бдительность.

Мисс Уэст подошла и остановилась в нескольких метрах от лорда Стила. Он отметил, что она ниже, чем его вдова, и имеет смиренный вид, тогда как у вдовы властные, уверенные манеры.

«Какого черта я сравниваю этих женщин? Между ними пропасть!» – сердито подумал Стил.

Он выбросил вдову из головы.

– Доброе утро, мисс Уэст.

Гувернантка смотрела выжидательно, во взгляде чувствовался вопрос.

– Доброе утро, лорд Стил.

Стил опять огляделся; от возбуждения он говорил отрывисто.

– Мне сказали, что вы здесь с мистером Литтлтомом. Где он?

– Я тоже удивляюсь, милорд. Он не пришел, хотя обещал.

Стил почувствовал легкое удовлетворение от того, что мистер Литтлтом недостоин мисс Уэст.

– Полагаю, у него для этого серьезные причины, – закончила она.

Стил фыркнул:

– Вы всех готовы прощать. Если человек не приходит на встречу, значит, он не ценит Bаше время.

– О, не знаю. Возможно, его задержали. – Ее глаза вспыхнули. – Может, он даже нашел себе новое место!

– Кажется, вас очень занимают его дела, мисс Уэст?

Она отвела взгляд.

– Он оказал нам услугу, вполне естественно, что я желаю ему добра. – Глядя на мальчиков, она улыбнулась. – Но ручаюсь, мальчики будут гораздо больше рады увидеть вас, чем его.

Мальчики. А не она.

– Как дела у Сета и Феликса? – спросил Стил, проследив за ее взглядом.

– Феликс подружился с Лукасом, сыном лорда Уэнтуорта, а Сет нашел подружек, которые, как и он, любят собирать камушки. – Абигайль подняла на лорда Стила глаза. – Я уверена, что они, как и я, заинтересуются, чему мы обязаны удовольствием видеть вас.

Стил вдруг понял, что не собирался сюда приходить.

– Я… э-э… Я подумал, может, мальчики захотят… – он посмотрел на гувернанток и заметил, что одна из них чистит апельсин, – перекусить.

Губы мисс Уэст сложились в полуулыбку.

– Мальчики любят поесть. Думаю, они обрадуются.

Он сдвинул брови, соображая, что для прихода в парк у него должна быть какая-то особая причина.

– Мороженое.

Стил с благодарностью увидел, как у нее расширились глаза.

– Мороженое? Мальчики будут в восторге! – Мисс Уэст повернулась: – Феликс! Сет!

Ребята оглянулись.

– Лорд Стил берет вас с собой есть мороженое!

Сет взвизгнул, Феликс крикнул «Ура!» – и оба прибежали к ним.

Гувернантки, сидящие на лавках, зажужжали, одни восхитились, другие посмотрели на мисс Уэст с жадностью.

Стил прищурился.

– Вы это сделали нарочно.

Мисс Уэст вскинула брови и приняла невинный вид.

– Что «это», милорд?

– Кричали про мороженое.

Полуулыбка подняла уголки пухлых губ.

– Вообще-то да. Лукас Уэнтуорт уже два раза хвастался Феликсу, что ел мороженое у Понтера. А теперь все будут знать, что у меня лучший в Лондоне наниматель.

– Как будто в этом были сомнения, – пошутил он.

– Как будто в этом были сомнения, – повторила Абигайль и улыбнулась во весь рот.

Стил вздохнул и подумал, что пойти в парк было хорошей идеей. Ему уже стало лучше.

– Фостер, пожалуйста, сбегайте за каретой.

– Да, ваше сиятельство. – Фостер двинулся по аллее.

– Можно мне с ним? – заныл Сет. – Я тоже хочу сбегать!

– И я тоже! – крикнул Феликс.

Стил оценил степень опасности и кивнул:

– Ладно. Только все время оставайтесь с Фостером и Захарией.

Мальчики завизжали от восторга, и все четверо побежали к выходу.

– О, не позволяйте мне задерживать вас, милорд. – Мисс Уэст качнула рукой.

– Нет, – решил Стил. – Я пойду с вами. – Он потер висок, в котором пульсировала боль. – Я сегодня не в настроении бегать.

– Вы больны? – заботливо спросила она.

– Нет. Не совсем. Просто… отголоски бурной ночи.

– Ах!

«Ах!» Что это значит? Стил скривился.

– Кажется, вас это не удивляет?

Она молча пожала плечами.

Стил уверял себя, что ему это должно быть безразлично, но почему-то он чувствовал потребность узнать ее мнение.

– Интересно, мисс Уэст, вы не удивились потому, что уверены, что я, как виконт, должен быть прожигателем жизни?

– Нет…

– Тогда что? Что все дворяне излишне предаются удовольствиям? – Почему-то ему не хотелось, чтобы она думала, что он такой же, как большинство из его новообретенного класса.

– Нет… просто… ну, вы очень много работаете, и имеет смысл… много отдыхать.

Этого он меньше всего ожидал. Покосившись, Абигайль спросила:

– Сожалеете?

Он подумал о ночи – страстные крики вдовы в палатке торговца, невероятное совокупление, информация, которую он получил, – и покачал головой:

– Нет.

– Тогда вы легко отделались.

Он не думал об этом в таком ключе.

– Полагаю, вы правы. – Стил глубоко вздохнул, ловя запахи сосны и травы и чувствуя спиной солнечное тепло. – Я редко наслаждаюсь солнцем среди дня.

– Мы гуляем в парке каждый день, милорд. Мальчики будут очень рады., если вы к нам присоединитесь – в любое время, когда только сможете.

Стил вздохнул, он и правда вечно сидит взаперти – в кабинете, в офисе, в суде, на собраниях; редко выходит в парк среди дня, как сегодня. Ему стало неудобно.

– Моя работа не очень-то позволяет мне… играть.

– А мне позволяет, если позволяет погода. С другой стороны, ваше положение дает больше возможностей для влияния.

– Что вы имеете в виду?

– Вы привлекаете к суду, помогаете вершить правосудие, защищаете королевскую власть. Вы воздействуете на многих людей, вы делаете великие дела. А я только наблюдаю за играми детей.

Стилу польстило ее описание, он был благодарен, что мисс Уэст высоко ценит его работу, поскольку работа была для него очень важна. Но ей не следует принижать свою роль.

– Феликс и Сет вас обожают. Вы имеете огромное влияние на них.

Хрупкое плечико слегка приподнялось.

– Пожалуйста, не думайте, что я набиваюсь на комплименты, милорд. Я констатирую факты.

– Сейчас у Сета и Феликса трудные времена, но они, кажется, хорошо приспосабливаются – в основном благодаря вам.

Мисс Уэст махнула рукой назад:

– Если вы заметили, там море нянек, и я одна из многих. Любая из этих женщин так же хорошо справилась бы с этой работой.

Мисс Уэст была подавлена, ее как будто что-то тяготило.

– Вас что-то беспокоит, мисс Уэст?

Она отпрянула.

– Нет… конечно, нет…

Стил видел, что она лжет. Он вспомнил, какое серьезное у нее было лицо, когда она спросила, не испытывает ли он сожалений, и подумал, что это скорее относится к ней. Он мягко сказал:

– Вы охотно прощаете других, может, вам следует и себе простить какие-то слабости? Они есть у всех.

Кажется, она расстроилась.

– Это не тот разговор, который я могу вести с тем, кто платит мне жалованье. – Абигайль сгибалась под ярмом своих тревог и была бы рада поделиться хоть малой частью этого груза.

Она боялась за брата, сердилась из-за того, что Регги связался с Люцифером Лаверти, и трепетала перед необходимостью действовать.

К тому же ужасалась и стыдилась того, что делала с джентльменом в маске. Несмотря на уверения Прыгуна в безопасности, ей не следовало оставлять того джентльмена на сеновале.

– Не надо было этого делать, – прошептала она и услышала ласковый голос Стила:

– Все мы делаем ошибки.

Она подняла на него глаза, удивленная тем, что думала вслух, а еще более того – сочувствием в его взгляде. Стил как будто понимал ее – но как это возможно?

Абигайль решила, что не следует продолжать тягостный разговор, и придала ему легкости:

– Неужели и вы, непогрешимый заместитель генерального прокурора, делаете ошибки? Думаю, нет.

По красивому лицу лорда Стила скользнула тень страдания.

– О, больше, чем вы можете себе вообразить.

Он был расстроенный, потерянный. Абигайль вдруг поняла, что он одинок – при всем своем богатстве и титулах.

Этот человек все время работает. Держит все в себе. Он потерял жену. У него нет своих детей. Она подозревала, что его не очень-то принимают в кругах, в которые он попал, и ему уже нет места в кругах, которые он покинул.

«Этот человек – словно остров в океане, – подумала Абигайль. – Как и я».

 

Глава 23

Стил и мисс Уэст шли молча; солнце грело им спины, лицо обдувал ветер, пахнущий сосной и травой. Волосы у Абигайль выбились из-под шляпки и золотом сияли на солнце.

– И о чем вы сожалеете? – вкрадчиво спросил Стил.

– О моей участи, – уклончиво ответила мисс Уэст, но ее взгляд, обращенный на лорда Стила, смягчился. Она поделилась с ним вехой своей жизни, и Стилу страстно захотелось узнать больше.

Интересно, если настаивать, она скажет или отобьется? Обычно мисс Уэст тихая и робкая, но ему приходилось видеть ее и в другие моменты. Когда она становилась похожа на львицу, защищающую своих детей.

Защищая Сета от Карлтона, она проявила немалое мужество.

Сету и Феликсу повезло, что у них есть мисс Уэст. Любой мужчина посчитал бы удачей, если бы о нем заботилась такая женщина. От этой мысли Стилу стало неуютно, ведь сам он был лишен такой заботы.

Стил нахмурился. Ему никто не нужен. Привязанность означает уязвимость, а этого он как раз избегал всеми средствами.

Их обогнали две нарядные дамы, поглощенные разговором. Высокая сказала:

– И он еще смеет жаловаться на цену! Как будто не он по первому моему требованию согласился позвать гостей!

Та, что пониже, выкатила глаза.

– Только не говори, что он пустил в ход их старинную отговорку: «Если бы я знал, сколько это будет стоить!»

– Вот именно! Пустил! А когда я ему объяснила – причем с величайшим терпением, – что женщина не может жить без предметов первой необходимости…

– Конечно! – Маленькая дама взмахнула веером, как мечом. – Нельзя выглядеть бедной.

– Так вот, он начал спрашивать, что я считаю предметами первой необходимости!

Их разговор напомнил Стилу, что любая дама, которая войдет в его в дом в качестве жены, перевернет все с ног на голову. От этой мысли даже во рту стало кисло.

Стил заметил веселые искры в глазах мисс Уэст, слушавшей разговор, и подумал, что она тоже изменила ритм его жизни, но так, что он, кажется, нисколько не возражает. У Стила нашелся ответ: мисс Уэст – обслуживающий персонал. Леди, которая станет хозяйкой, будет вести себя куда более смело и разрушительно.

– Уж эти мужья! Просто удивительно, как вообще мы их терпим! – Разобиженные дамы удалились.

Вдруг Стил заметил, что мисс Уэст проявляет признаки беспокойства: она нервно потирала руки, хмурилась, открывала рот, собираясь что-то сказать, и снова закрывала, как будто боялась того, что скажет, и как это будет воспринято.

Стил терпеть не мог, когда она вела себя так, как будто предчувствовала, что получит отказ. Интересно, мисс Уэст всегда была такой или ее напугал инцидент с Финеасом Бернуиком? В нем вспыхнула злость. Как мог мужчина воспользоваться наивностью такой цельной девушки! В нем опять зажглось любопытство. Может, она хочет обсудить с ним, что тогда произошло?

– Мы говорили о сожалениях, – подсказал он, надеясь, что она откроется ему. – И что у нас у всех есть о чем сожалеть.

Облизнув губы, гувернантка решилась:

– Да, ну, иногда… случается… что-то такое, чего не ожидаешь. – Абигайль с трудом подбирала слова. – И то, как на это реагируешь…

– Понимаешь только после того, как все случится? – закончил Стил за нее. Ему это было знакомо больше, чем она могла себе представить.

– В общем… да.

Вглядываясь в красивое лицо идущего рядом мужчины, Абигайль думала, каким сложным человеком оказался ее наниматель. Он заработал свое имя, трудился над обеспечением защиты Сету и Феликсу, но была в нем некая суровость, жесткость, заставлявшая ее вспоминать о молоте закона.

Вот ведь как бывает: стоит ей решить, что он холодный и непроницаемый, надменный адвокат до мозга костей, – как он скажет что-то такое, что открывает его совсем с другой стороны, скрытой от посторонних. В нем была некая углубленность, которую Абигайль находила чарующей.

– Полагаю, все мы люди, все человеки, и иногда нас… заносит.

Да, уж ее-то прошлой ночью точно занесло.

– В таком случае я больше других человек, – пробормотала она.

– О, пожалуйста, не будьте слишком самокритичны. Вы даже не представляете, на какие безрассудства способен я. – Они обменялись смущенными улыбками.

У Абигайль растаяло сердце. Это ее насторожило: у нее не было такого чувства родства ни к кому, кроме брата.

Глядя в сторону, Стил сказал:

– По моему опыту, мир – безжалостная штука.

– По моему тоже, – согласилась Абигайль, и тепло взаимопонимания накрыло ее, как одеялом.

– Может, нам следует простить друг друга? – предложил он.

– Но мы не сделали друг другу зла, – сказала мисс Уэст и пошутила: – Или вы хотите в чем-то признаться?

У него приподнялись губы. Удивительные угольно-черные глаза потеплели, от них разбежались морщинки. Когда Стил так безоружно улыбался, он был ужасно мил. Абигайль чувствовала, что он – как закрытая книга, мало кому позволено в нее заглядывать, но она получила редкую возможность мельком взглянуть и теперь хотела раскрыть ее всю.

– Признание? От заместителя генерального прокурора? Вы пишете заметки в газету?

Она отвернулась.

– Я пошутила. Не надо ничего мне рассказывать.

– Но я бы хотел.

Абигайль встретилась с ним глазами, и у нее перехватило дыхание. В его глазах пылал огонь, она чувствовала этот жар в костях, в груди и в таких местах, которые не имеют никакого отношения к нанимателю.

В ушах загремел сигнал тревоги. Нельзя так смотреть на лорда Стила, и он не должен на нее смотреть так, как будто он не наниматель, а просто мужчина. Но Абигайль ничего не могла с собой поделать, жар пожирал ее изнутри, предательское тело жаждало узнать его… как мужчину.

Во рту пересохло. Во всем виноват незнакомец в маске! Он зажег в ней огонь, который никак не может прогореть.

Все это воображение. Лорд Стил слишком велик для нее, и, уж конечно, он не из тех, кто сближается с персоналом. А взгляды, какие он на нее бросает, – в них нет распутства. Она не чувствует себя оскорбленной, как бывало в других случаях, когда мужчины смотрели так, словно раздевали глазами.

Нет, его взгляд согревал – так какао подразнит язык, а потом весь день чувствуешь тепло в желудке.

«Я превращаюсь в мелодраматичную простофилю, – подумала она. – Надо это немедленно прекратить, пока не стала полной дурой. Он мой наниматель, и он слишком принципиальный человек, чтобы глядеть на меня как на женщину».

Он просто дружелюбный. Это она ведет себя неприлично! Испорченность распутной женщины стала впитываться в ее повседневную жизнь, и это надо остановить!

Если бы только лорд Стил не был так потрясающе красив! Какой женщине не захочется поцеловать эту прекрасную линию у рта или взъерошить непослушную шевелюру? Какая женщина не захочет прижаться к его широкой груди?

А эти глаза? Они притягивают к себе с колдовской силой. Женщина может забыть себя ради такого мужчины.

Потирая рукой глаза, лорд Стил сказал:

– Признаюсь…

– Мисс Уэст! Мисс Уэст! – раздался крик.

– Признаетесь в чем? – замирая, спросила Абигайль.

– Мисс Уэст! О, подождите же!

С большой неохотой Абигайль оторвала взгляд от лорда Стил а и повернулась на голос.

 

Глава 24

По направлению к Абигайль и лорду Стилу шагал мистер Литтлтом, помахивая белым платочком и пыхтя, словно ему пришлось долго бежать; от усилий щеки раскраснелись, что добавляло ему сходства с прекрасным Адонисом. Бледно-голубые глаза искрились, белые зубы блестели, он улыбался мальчишеской улыбкой, на щеках образовались ямочки, которых Абигайль раньше не замечала. Он приветствовал Абигайль, приложив руку к полям черного цилиндра. На мистере Литтлтоме были старомодные бриджи и серый сюртук, знававший лучшие времена.

– Наконец-то я вас поймал!

На глаза ему упала прядь светлых волос, он ее небрежно откинул. Абигайль подумала, что эти двое – полная противоположность друг другу: один – брюнет, мрачно красивый, проницательный, второй – блондин, по-мальчишечьи привлекательный и не самый сообразительный человек на свете.

Подавив раздражение, Абигайль указала на мистера Литтлтома:

– Лорд Стил, позвольте представить вам мистера Найджела Литтлтома, это учитель, о котором я вам говорила.

Лицо лорда Стила было непроницаемо, глаза холодны, как будто Абигайль всего лишь привиделась его теплая и безоружная улыбка. Это опять был надменный, элегантный виконт.

– О, милорд! – Литтлтом захлебнулся от счастья. – Какое исключительное удовольствие с вами наконец встретиться!

Лорд Стил слегка кивнул.

Литтлтом подобострастно извивался, даже покраснел от натуги.

– Я поздравляю себя с тем, что имел возможность оказаться полезным вам, милорд!

Стил поднял выгнутую черную бровь. Абигайль вмешалась.

– В парке. Мистер Литтлтом помог спасти Сета.

Вытирая платком вспотевший лоб, мистер Литтлтом изливался в чувствах:

Хотя я очень скромен по натуре, как всем известно, в этом случае я показал некоторый намек на доблесть.

– О, вы были очень храбрым, – проворно вставила Абигайль.

Лорд Стил вскинул голову:

– Примите мою благодарность, мистер Литтлтом. Кстати, как вы оказались в нужном месте в нужное время?

Блондин приободрился.

– В парке у меня было свидание с подругой, гувернанткой, с которой мы вместе работали. Видите ли, я учитель. Моя специальность – латинский, французский и греческий языки. Не люблю хвалиться, но говорят, – глядя на небо, Литтлтом надавил пальцем на бровь, – что у меня выдающееся мастерство учителя. Именно это слово употребила графиня Делинская. Выдающееся.

Мистер Литтлтом облизнул губы.

– Однако в последнее время я жестоко невостребован. Мое мастерство, мое выдающееся мастерство пропадает впустую.

– Какой позор! – уклончиво прокомментировал Стил.

Абигайль почувствовала, что пора вступиться за Литтлтома.

– Мистер Литтлтом говорил, что в настоящий момент он без работы.

– Хм… – Лорд Стил посмотрел вдаль. – Пошлите свои характеристики моему человеку – мистеру Линдер-Майеру из агентства «Эксцельсиор». Он будет ждать.

– Спасибо, милорд! Спасибо! – Мистер Литтлтом смотрел на лорда Стила, как собака – на обожаемого хозяина. – Я так признателен! Так благодарен!

Абигайль подумала, что он несколько перебарщивает, но она ему сочувствовала, она знала, что такое искать работу, поэтому решила помочь безработному учителю, чем сможет.

Лорд Стил отступил на шаг.

– Я ничего не обещаю, мистер Литтлтом.

– Все равно! Одна только возможность! – Постукивая себя пальцем по лбу, мистер Литтлтом тараторил: – У меня память – стальной капкан, милорд! Мистер Лайнер-Майндер! Из агентства «Экселенц»!

– Мистер Линдер-Майер из агентства «Эксцельсиор», – быстро поправила Абигайль.

Лорд Стил отвернулся.

– Ну, тогда всего хорошего.

– Спасибо! Спасибо, милорд! И вам спасибо, мисс Уэст!

– Я ничего не сделала, – улыбнулась она. – Приятно было увидеться с вами, мистер Литтлтом.

– Но куда же вы? – закричал учитель. – Как насчет нашего свидания?

– Свидания? – Абигайль нахмурилась.

– Да, здесь, в парке, – осклабился мистер Литтлтом. – Вы сказали – в одиннадцать тридцать.

Предполагалось, что они встретятся в десять тридцать, и, по мнению Абигайль, и этот час, и само свидание уже прошли. Не желая выставлять его дураком, Абигайль сказала, поджав губы:

– Сожалею, мистер Литтлтом, но мне придется отменить наше свидание.

У него стал совершенно удрученный вид.

– Отменить? Но почему?

– Потому что она должна оставаться с детьми, – жестко сказал лорд Стил.

Абигайль постаралась смягчить удар:

– Лорд Стил приготовил мальчикам сюрприз. Он ведет их к Гюнтеру есть мороженое.

– К Гюнтеру… Хм… – Литтлтом облизнулся. – Я слышал, у него замечательное мороженое, и хотел бы попробовать…

Заметив вспышку в глазах Стила, Абигайль прервала его:

– Как-нибудь, в другой раз.

Литтлтом просиял и взял Абигайль под руку.

– О, вы так хорошо ко мне относитесь, мисс Уэст. Я не забуду вашу доброту.

Абигайль не нравилась его рука, не нравились заискивающие манеры – но, может быть, ему нечего есть, и она не могла осуждать его за то, что он хочет получить эту работу.

К тому же все в Лондоне желали отведать гюнтеровского мороженого, и она легко простила мистеру Литтлтому, что он напрашивался на приглашение.

– Идемте, мисс Уэст. – Лорд Стил уставился на руку мистера Литтлтома, как мангуст на змею.

– Да, конечно. – Абигайль быстро отошла от учителя, и его рука повисла в воздухе.

Мистер Литтлтом картинно приподнял шляпу:

– Тогда до встречи!

Чуть улыбнувшись, мисс Уэст пошла рядом с виконтом, у которого дружелюбные манеры сменились давящим молчанием.

Она вздохнула.

– Ведь вы меня понимаете, да? – спросил лорд Стил.

– Что?

– Почему я не мог взять его на работу без основательной проверки.

– Кого? А… мистера Литтлтома.

Стил как-то странно сверлил ее глазами.

– Я не могу нанять человека просто потому, что вам этого хочется.

– Конечно, нет. – Абигайль нахмурилась и прикусила губу. – Я только хотела дать ему шанс.

Стил коротко кивнул.

Дальше они шли молча; птички чирикали над головой, ветерок обдувал лицо. Вдруг острая боль пронзила Абигайль глаз, она остановилась и схватилась за него рукой.

– Что случилось? – спросил лорд Стил.

– Соринка в глаз попала.

– Дайте посмотрю.

Лорд Стил за подбородок приподнял ее голову. Она перестала дышать. Его лицо было так близко, что быстро моргающим глазом она видела крохотную пушинку у него на усах. Дыхание грело щеку, и Абигайль почувствовала удивительный заряд, исходящий от него. По спине пробежала дрожь. Она заставила себя дышать – и чуть не захлебнулась его имбирным запахом.

– Я ничего не вижу, – пробормотал Стил и перевел взгляд с ее глаза на губы. Губы тут же приоткрылись, как будто ей стало тяжело дышать. – По-моему, соринки уже нет, – вдруг заявил Стил и отшатнулся, словно обжегся об нее.

– Спасибо, – пробормотала Абигайль. Опустив глаза, она поправила платье. Надо прекратить реагировать на виконта подобным образом. Она в тысячный раз обругала мужчину в маске. До встречи с ним у Абигайль не было трудностей с тем, чтобы справляться со страстями; даже Финеас так не возбуждал ее чувства.

Они пошли дальше в неловком молчании. Лорд Стил, отведя глаза в сторону, сказал:

– По поводу панибратских отношений с подчиненными. Вы понимаете, что в моем доме имеются определенные правила…

О Господи! Он заметил ее реакцию!

«Я не могла сдержаться! Вы гибельно красивы, а я всего лишь женщина из плоти и крови!» – хотелось закричать Абигайль, но она не стала защищаться, а прикусила язык и мучительно покраснела.

Ей хотелось сказать, что она не потащит его в постель, как бы потрясающе красив он ни был.

– Я должна признаться, что у меня были ошибки. – Абигайль с излишним вниманием смотрела на усыпанное белыми цветами дерево, чтобы не встречаться глазами с лордом Стилом. – Ваш тесть говорил вам о том, что было у Бернуиков… Но я хочу, чтобы вы знали, что я не повторю эту ошибку.

«Черт возьми! – подумал Стил. – Она подозревает, что я небезразличен к ее красоте! Не надо было подходить так близко, не надо было до нее дотрагиваться. Но это же было вполне невинно! Она не могла прочесть мои мысли – если бы смогла, то с воплем убежала бы».

Лорд Стил с отвращением покачал головой. «Никогда еще я так не поддавался страсти, – со вздохом подумал он. – А все эта чертова вдова… Попадись она мне еще раз…»

Но эта мысль возымела прямо противоположный эффект – возбудила в нем похоть.

Мисс Уэст убрала под шляпку золотую прядь, как будто понимала, как приятно на нее смотреть, и не желала этого.

– Вы не спрашивали о том, чте случилось у Бернуика, и я это ценю. Но хочу, чтобы вы знали: я все осознала и теперь ни при каких обстоятельствах не повторю ошибки.

Стилу стало совсем плохо. Мисс Уэст обвиняла себя в любовной связи с Бернуиком, а он хорошо знал, что дело обстояло не так. Может, на мисс Уэст приятно смотреть, у нее божественная фигура, при виде которой мужчина мечтает увидеть ее в прозрачном одеянии, но она не соблазнительница.

«Надо ее убедить, что она не станет объектом притязаний с моей стороны, – подумал Стил. – Как бы это сделать?»

– Я принципиальный человек, мисс Уэст.

– Я не намекала на…

– Можно я договорю?

Она закрыла рот.

– Хочу, чтобы вы знали: на служащих в моем доме я смотрю как на людей, находящихся под моей защитой. Нельзя переходить некую черту.

Мисс Уэст так облегченно вздохнула, как будто избегла страшной участи.

– Согласна!

– Думаю, между нами с самого начала вышло недопонимание.

Абигайль покраснела.

– Это полностью моя вина.

– Насколько я помню, к этому приложил руку Карлтон.

Мисс Уэст робко пожала плечами.

– Но теперь, кажется, мы все прояснили.

– Совершенно верно.

– Я бы сказал, в том, что касается нас с вами, мы договорились.

– Согласна.

– Будем и дальше сохранять такие отношения.

– Замечательно.

– На этом будем считать тему закрытой.

– Да. – Мисс Уэст кивнула.

«Свадебный обет» прозвучал бы неплохо в ее устах – интересно, она когда-нибудь скажет такое перед алтарем? Между лопатками Стила как будто что-то царапнуло. Он одернул сюртук. Мистер Литтлтом недостоин Абигайль, хоть он и красавчик. Стилу пришлось признать, что парень слишком красив, чтобы его можно было не заметить, но для мисс Уэст он недостаточно хорош. Она яркая, искренняя, он ей в подметки не годится.

И вообще, Стил не хочет, найдя детям гувернантку, тут же смотреть, как она увольняется и выходит замуж.

Нет, мисс Уэст не может выйти замуж.

Он этого не допустит. «Ни за что», – подумал Стил.

 

Глава 25

– Смотрите! Вон он! – кричал Феликс. – Вон он! – Мальчик высунул голову из кареты, и Абигайль удержала упрек, готовый сорваться с губ: вряд ли он может выпасть из такого окна.

Иногда она злилась на себя, что постоянно думает о том, что может случиться что-то плохое, но иногда была довольна своей бдительностью, потому что плохое действительно временами случается, а она должна делать все возможное, чтобы ее невинные детки не пострадали. Детское личико Сета, усыпанное веснушками, сияло восторгом. Он подпрыгивал на сиденье и приговаривал:

– Хочу мороженого! Хочу мороженого! Лимонного или виноградного! Хочу мороженого! Хочу мороженого!

Феликс старался быть более сдержанным, но широко улыбался.

– Я слышал, самое вкуснейшее – фисташковое.

– Самое вкуснейшее? – улыбнулась Абигайль. Возбуждение мальчишек было заразительно. Она ликовала, что лорд Стил разрешил ей принять участие в развлечении, многие знакомые гувернантки не имели на это ни шанса. – Мне кажется, ты хотел сказать «самое вкусное».

Лорд Стил забавлялся восторгом племянников.

– В этом что-то есть. Как высшая степень одобрения.

– Фисташковое? – Сет пришел в ужас. – Теперь я не могу решить, какое выбрать – лимонное, виноградное или фисташковое… Я слышал, как друзья говорили о мороженом, но я не знаю, что выбрать!

Лорд Стил улыбнулся, сверкнув белыми зубами:

– Мы попробуем все!

У Феликса глаза полезли на лоб.

– Все?!

Стил стукнул тростью об пол кареты.

– Почему нет, черт возьми? Тогда мы сможем решить, какое самое вкусное, и в следующий раз будем знать, что заказывать.

– В следующий раз? – пискнул Сет и подпрыгнул так энергично, что шлепнулся на старшего брата, и тот впервые не придал этому значения. – Вы правда так думаете? Мы еще раз приедем?

– А кто нам запретит? – Лорд Стил пожал плечами.

– Ура! – закричал Сет и подпрыгнул так, что стукнулся головой о потолок кареты.

– С тобой все хорошо? – нагнулась к нему Абигайль. Потирая голову, Сет радостно ответил:

– Нормально! Как дождик на макушку!

– Или как мороженое! – добавил Феликс. – Как мороженое на макушку!

– Мо-рожное на макушку! Мо-рожное на макушку! – запел Сет.

Абигайль улыбалась, радовалась их радости, смотрела в окно и любовалась изысканными домами в Мейфэре.

– Вы не слишком радуетесь? – спросил Стил. Абигайль заморгала.

– Вам позволяется разделить с ними радость, – сказал он с суровым видом.

Абигайль подняла бровь и шутливо ответила:

– Не помню, чтобы в должностной инструкции стоял такой пункт.

– Придется внести. – Стил улыбнулся, и у нее на душе потеплело.

Сдерживая себя, она застенчиво улыбнулась в ответ. Наниматель не должен думать, что она легкодоступна. После недавнего разговора приходилось быть осторожной: она не хотела создать впечатление, что рассчитывает привлечь его внимание.

Лорд Стил прав: все должно оставаться таким, как есть. Он дружелюбен, он даже пригласил ее проехаться к Гюнтеру. С мальчиками он тоже добр.

В глубине души Абигайль верила, что лорд Стил станет Сету и Феликсу замечательным отцом. Она надеялась, что ребята оправятся от потери. Родителей не вернуть, но, имея любовь и семью, они вырастут прекрасными людьми.

Абигайль только молилась, чтобы лорд Стил разумно выбрал себе жену – такую женщину, которая примет Сета и Феликса как собственных детей и даст им любовь, которую они заслуживают.

Карета остановилась на восточном конце площади, Абигайль увидела вывеску – ананас, эмблему кондитерской Гюнтера на Беркли-сквер. Сердце забилось от восторженного предвкушения, она чувствовала себя так, словно ей было девять лет, когда в ее жизни было много счастливых моментов: пускать мыльные пузыри, бегать по высокой траве или швырять в озеро плоские камушки.

Сейчас все было похоже на один из таких моментов, и у Абигайль набежали слезы на глаза. Горько-сладкая радость воспоминаний, горе от потери невинности и радость за Сета и Феликса, что у них, это все еще впереди.

– Вам грустно? – Лорд Стил озабоченно наклонился к ней.

– Нет. – Абигайль вытерла глаза. – Просто я очень рада, что вы сегодня пришли в парк. – Она посмотрела на лорда Стила и от полноты чувств вздохнула.

Он расслабился.

– Я тоже рад.

– Смотрите! Вот он! – закричал Феликс. Сет прижался носом к стеклу.

– Где? Где?

Роскошные экипажи вытянулись вдоль улицы, между ними сновали официанты, принимая и разнося заказы. Облокотясь о перила, джентльмены стояли небольшими группами и наслаждались солнцем и сладостями Гюнтера. Другие официанты перебегали через улицу и обслуживали людей, сидящих под деревьями в сквере.

Через десять минут и команда лорда Стила сидела на лавке под раскидистым кленом и ждала, когда им принесут мороженое. В центре сидели мальчики, по краям – Стил и Абигайль. Поблизости стояли два дородных лакея – Фостер и Захария.

Ветер доносил запах ирисок, усиливая всеобщее возбуждение.

– У меня уже в животе урчит, – пожаловался Сет.

– Наверное, они сами делают конфеты, – предположила Абигайль. – От одного запаха у меня такое чувство, будто я неделю ничего не ела.

Желая отвлечься, Феликс спросил:

– А вам приходилось неделю ничего не есть?

– Неделю не есть! Какой ужас! – Сет схватился за живот.

Не давая себе вспоминать об ужасном времени, которое пережили они с братом, Абигайль потрепала Сета по головке.

– Полагаю, все зависит от того, какая у вас кухарка.

Лорд Стил стрельнул в нее острым взглядом – он отметил, что она ушла от ответа. Абигайль отвела глаза и подумала, что он, должно быть, одаренный следователь. Она надеялась когда-нибудь увидеть его за работой – но не со свидетельской скамьи.

Абигайль вспомнила своего непутевого брата. Интересно, лорд Стил мог бы ей как-то помочь? Но он давал клятву следовать закону и работать во имя короля, а брат запросто мог оказаться замешанным в незаконных делах… Зачем же ему подставлять ради нее свою голову? Нет, вряд ли бы он согласился помочь.

Феликс потирал руки, Сет облизывался, и все смотрели на других отдыхающих, которым уже принесли лакомство.

– Ух ты, надеюсь, как раз это мое любимое, – пропыхтел Феликс, глядя на зеленоватый шарик, который ела рыжая девочка.

Тощий официант принес серебряный поднос с мороженым, каждому дал стеклянный стаканчик. Тишина опустилась на их маленькую группу. Как только официант раздал ложки, все бодро застучали по стаканчикам.

Попробовав все три вида, Феликс обратился к лорду Стилу:

– Мне больше всего понравилось фисташковое. А вам?

– С жареными орешками.

Сет засунул в рот полную ложку мороженого и невнятно спросил:

– Больше, чем королевское мороженое?

Абигайль не стала делать замечание, что нельзя разговаривать с полным ртом, ей было не до того, она слизывала каплю шоколада с обратной стороны ложки. Лорд Стил поднял вверх указательный палец.

– Погоди, для верности попробую еще ложечку.

Абигайль старалась не смотреть на его губы, но ее заворожило восторженное выражение красивого лица. Он закрыл глаза и вздохнул.

– Ну, какое? – не отставал Феликс.

– Точно ореховое. – Стил открыл глаза. Абигайль отвела от него взгляд, удивляясь, почему вместо холода чувствует жар. Она поскорее зачерпнула еще одну ложку мороженого, и сладкий, сливочный холод растекся по языку.

Божественно.

Веки отяжелели, лицо расслабилось, она попыталась вспомнить, когда в последний раз ела что-нибудь столь же вкусное. Кажется, никогда.

– А вам что нравится, мисс Уэст? – промямлил Сет; у него по подбородку стекала струйка мороженого.

– Смесь шоколадного с ореховым.

Лорд Стил вскинул брови.

– О, вы смешали два вида? Я не знал, что так можно.

– Получается один особый вкус, – бодро ответила она.

Мальчики быстро разделались с мороженым и побросали ложки в стаканчики. Феликс с завистью посмотрел на детей, носившихся между деревьями.

– Можно нам?..

Лорд Стил двинулся к лакеям, которые быстро проглотили остатки мороженого, поставили стаканчики и вскочили.

– Не выпускать из виду и быть в пределах десяти шагов.

– Да, ваше сиятельство! – хором ответили Фостер и Захария.

Стил обратился к мальчикам:

– То же касается вас: всегда быть на виду и не дальше чем в десяти шагах от нас.

– Ю-хуу! – завопили они и умчались.

Абигайль откинулась на спинку скамейки и вздохнула. Захотелось притвориться перед собой, что она здесь не по воле нанимателя, что она возится с мальчиками из любви к ним, а не из-за угрозы голода.

Хотя трудно думать о голоде, когда живот набит восхитительным мороженым.

– Не помню более счастливого дня в моей жизни, – выдохнула Абигайль и принялась собирать стаканы и ложки.

– О, я сам, мисс, – подскочил официант с ярко-голубыми глазами и дежурной улыбкой и потянулся за ее стаканчиком.

– Нет, мой не надо! – Абигайль поняла, что говорит слишком громко, и добавила потише: – Я еще не доела. – На дне оставалось не меньше двух ложек шоколадного мороженого!

Официант понимающе кивнул. Лорд Стил рассматривал последний кусочек в своем стакане.

– Чертовски вкусная штука.

Абигайль улыбнулась:

– Вынуждена согласиться.

Лорд Стил отдал опустевший стаканчик официанту, шумно вздохнул и вытянул перед собой длинные ноги.

Абигайль вдруг заметила, что они остались наедине в тени клена – лакеи ушли за мальчиками, других покупателей поблизости не было. Она понимала, что должна быть осторожной при неформальном общении с нанимателем, но на нее напала сонливость и не было сил осторожничать.

– Вы были очень добры, что купили мороженое Фостеру, Захарии и мне. Спасибо.

– Пожалуйста, перестаньте благодарить. Должен сказать, затраченные деньги стоили того, чтобы посмотреть, как вы таращили глаза – как будто сейчас умрете и отправитесь на небеса.

У Абигайль разгорелись щеки.

– Честное слово, я так и думала.

У него от уголков глаз побежали морщинки.

– Похоже на то.

Лорд Стил и Абигайль наблюдали, как мальчики играют с новыми приятелями. Многие семьями приходили есть мороженое в аллеях парка.

В полосу света вошла цаплеподобная матрона с седеющими буклями. Она ела шоколадное мороженое из прозрачного стаканчика. При виде лорда Стила она с презрением прищурилась.

Лорд Стил поджал губы и сдержанно кивнул. Матрона фыркнула, вздернула нос и развернулась так быстро, что взлетел подол зеленого прогулочного платья. Она пошла назад, и перья на экстравагантной шляпе раскачивались в такт шагам.

Лицо лорда Стила было неподвижно, но Абигайль видела, что он не так непоколебим, как хочет казаться: в черных глазах появилась грусть, плечи обвисли, словно на них легла тяжесть.

– Кто это? – не удержалась от вопроса Абигайль.

– Леди Бланкет.

– Почему она вас так не любит?

– Я арестовал за убийство ее подругу.

– У вас же были для этого основания, правда?

– Я думал, что были… – Лорд Стил смотрел на деревья. – Я прихожу к печальному заключению, что когда дело доходит до осуществления правосудия, я иногда бываю несколько… излишне усердный.

Абигайль слегка отодвинулась и взмолилась, чтобы лорд Стил не узнал о ее брате и его неладах с законом.

– Подруга была виновна?

– Нет.

– Значит, теперь она на свободе?

Память затуманила его взгляд.

– Полностью оправдана благодаря Хиту Бартлету.

– Кто это?

– Человек, который работает на меня.

Абигайль улыбнулась, чувствуя, что Стилу нужна поддержка.

– Значит… получается, вы ей помогли, – бодро сказала она.

Лорд Стил немного помолчал и с грустью промолвил:

– Он действовал за моей спиной. Если бы я знал, я бы не дал ему это сделать.

– Почему вы не дали бы ему это сделать?

– Потому что надо уважать закон.

У Абигайль забилось сердце. Вдруг лорд Стил узнает, что несколько недель назад она проткнула ножом человека? Правда, он хотел ограбить ее и изнасиловать, но все же… Лорд Стил – рука закона! Но кто ее действительно беспокоил, так это Регги. Если он связан с Люцифером Лаверти и сетью – значит, он и лорд Стил по разные стороны баррикад.

– Я давал клятву, – продолжая Стил, как будто разговаривал сам с собой. – Я должен следовать закону. Помогать системе осуществлять правосудие… – Его голос затих, он погрузился в свои мысли.

Абигайль мысленно поклялась себе, что ее доверительные отношения с лордом Стилом не подвигнут ее на откровения. Потому что тогда он попадет в ужасное положение, и один только Бог знает, как он поступит с ней и Регги. Кашлянув, она сменила тему:

– Леди Бланкет была одна.

Стил с трудом оторвался от размышлений.

– Да.

– Я слышала, что хотя во многих заведениях даме неприлично появляться одной, это не относится к кондитерской Гюнтера.

Стил подтвердил.

– Я вам завидую, – сказала Абигайль.

– Чему? – Стил повернулся к ней.

– Возможности идти куда хочешь, когда хочешь. Признаюсь, часто мне доставляет неудобство то, что я женщина.

Лорд Стил не сделал ехидного замечания, не перевел все в шутку, а грустно покачал головой:

– Это просто позор. Я убежден, что, упорствуя в предрассудках, мы теряем талантливейших людей общества.

Абигайль почувствовала, что у нее глаза лезут на лоб. Лорд Стил продолжил:

– Некоторые дамы имеют острый ум, их чувство времени и места зачастую превосходит мужское. Но общественные ограничения загоняют их в тупик и держат на вспомогательных ролях.

– Я не догадывалась, что у вас такие прогрессивные взгляды.

– Я не всегда так думал, пришел к этому мнению только в последнее время. Но некоторые знакомые дамы убеждают меня, что прекрасный пол мог бы многое предложить, если бы мы пожелали принять их таланты. – Он покачал головой. – Мне на ум приходит миссис Кэтрин Данн. Вы ведь ее знаете по Андерсен-Холлу? Она сейчас управляет сиротским приютом, причем самым восхитительным образом.

После возвращения в Лондон Абигайль обходила стороной приют, не желая видеть его без того человека, который долгие годы стоял у руля. К тому же боялась встретить кого-то, кто мог бы связать ее с Регги.

– Вы познакомились с миссис Данн в совете попечителей приюта? – спросила она.

– Нет… мы с ее мужем долгое время знали друг друга.

Абигайль слышала, что майор Данн – герой войны. Однако далеко он ушел от непослушного директорского сына, самого милого из проказников!

– Может, как-нибудь вместе съездим туда – я, вы и мальчики? – предложил Стил. – Я уверен, Данны будут рады вас видеть.

Абигайль отвела глаза.

– По-моему, для мальчиков это станет напоминанием о том, что они сироты. Еще рано.

– Вы так думаете? Я считал, им будет приятно знать, что не они одни находятся в таком положении.

– Еще рано… Я не знаю, когда будет правильно… но для меня было бы нестерпимо заставлять их еще раз пройти через это…

– Вы сами туда не возвращались, нет?

Абигайль покачала головой.

Лорд Стил пожал ей руку.

– Я уверен, что это должно быть очень тяжело. – Сочувствие в его голосе грело душу.

Рука у него была теплая, изящные длинные пальцы целиком охватывали кисть, давая ощущение безопасности. Абигайль знала, что не должна, но наслаждалась касанием – ведь это только момент, сейчас он опять станет шикарным виконтом, а она – убогой. гувернанткой. Но этот, мимолетный ласковый контакт был так ей нужен, она молила, чтобы мгновение длилось вечно.

Лорд Стил выпустил ее руку и отодвинулся.

«Он не хочет подавать пустых надежд», – подумала Абигайль с уважением.

Лорд Стил покашлял в кулак.

– Мне действительно надо возвращаться к работе. – Он взглянул на часы и встал.

Абигайль не хотелось, чтобы кончалась радость и интимность этого дня, но все хорошее когда-нибудь кончается.

– Я соберу мальчиков.

Лакей Захария побежал за каретой, остальные в ожидании теснились на краю парка.

– Это было роскошно, – вздохнул Феликс. – Спасибо.

– Пожалуйста.

– А когда мы опять сюда придем? – заныл Сет. Абигайль похлопала его по плечу и сделала строгое лицо.

– Будем благодарны за этот раз.

Лорд Стил наклонился к уху Сета и шепнул:

– Может, уже завтра.

– Ура! – завопил Сет.

Лорд Стил улыбнулся, и тут его взгляд ухватил что-то за спиной у Абигайль. Он прищурился, тело застыло, как у лисицы, почуявшей запах.

Абигайль обернулась. По улице с устрашающей скоростью мчалась черная карета.

– Вокруг дети! – закричала Абигайль. – Он должен притормозить!

Земля сотрясалась от топота копыт, кучер нахлестывал лошадей. Лорд Стил вдруг схватил Абигайль за руку и вместе с ней заслонил детей, встав спиной к карете.

Сет пискнул, Феликс требовательно спросил:

– В чем дело? Зачем вы нас обнимаете?

Тело лорда Стила дернулось.

– Что случилось? – закричала Абигайль, встревоженная выражением его лица – на нем читались злость и страдание.

– Ничего, – обронил он.

Карета укатила, сопровождаемая возмущенными криками людей по обеим сторонам улицы. Абигайль беспокойно спросила:

– С вами все в порядке?

– Она уехала? – спросил Стил, скрипнув зубами.

– Да. Слава Богу. Он сумасшедший!

– Как вы, ваше сиятельство? – подбежал Фостер, который ждал карету в десяти шагах от них.

– Где карета? – потребовал Стил.

– Здесь, ваше сиятельство! – Захария на ходу спрыгнул с подножки, карета остановилась.

– Открой дверь, живо!

Захария открыл. Стил отпустил руку гувернантки и позволил детям выйти из укрытия.

– В карету, быстро!

Впервые Сет и Феликс послушались без разговоров. Абигайль влезла за ними, села и прижала мальчиков к себе. Необходимость защищать детей успокаивала. Оглянувшись, лорд Стил повел плечом и сморщился от боли. Захария подошел ближе.

– Это был камень. В вас бросили большой камень. Сильно ушибли?

Стил отмахнулся и стал шарить глазами по земле. Наклонился и подобрал камень размером с небольшую дыню.

Вокруг собралась толпа, тревожные лица и бормотание говорили о том, что все они были свидетелями нападения.

Камень был обмотан веревкой, из-под которой торчала записка. Стил проворно развернул ее и молча прочел.

– «Тебя ждет смерть!» – громко прочел долговязый джентльмен, заглянув ему через плечо. Стил оглянулся, словно удивленный близостью этого человека.

– Кто желает вашей смерти, лорд Стил? – спросил денди.

– Смерти! – Толстая матрона в фиолетовом тюрбане ахнула и упала, как мешок с мукой, тюрбан покатился по земле. Стоящая рядом дама зашипела. Поднялся переполох, люди столпились вокруг упавшей дамы, обмениваясь восклицаниями.

Смяв записку, Стил вскочил в карету и захлопнул дверь.

– Пошел!

Кучер щелкнул кнутом, и карета быстро покатила прочь.

 

Глава 27

После инцидента в парке Абигайль старалась отвлечь мальчиков: читала, играла с ними, решала головоломки. Трудно было удерживать их дома в такую хорошую погоду, но Абигайль хотела, чтобы они были рядом с ней в полной безопасности.

Она знала, что нельзя судить по внешней стороне события, но неужели кто-то на самом деле пытается убить лорда Стила? Страх сжимал сердце каждый раз, когда она думала о такой возможности, беспокойство усиливалось непрерывным хождением в доме: лорд Стил закрылся в кабинете и гонял лакеев с поручениями. Но она подавила тревогу и занялась мальчиками.

Наконец подошло время готовиться ко сну. Они заныли, но Абигайль видела, что они не меньше ее хотят спать после такого насыщенного событиями дня. День сменился сумерками, ночные создания начали свой концерт.

Глядя на лежащих в кроватях мальчиков, Абигайль позавидовала тому, как легко они закрыли глаза и перешли ото дня к ночи. Сама она беспрерывно думала о нападении на лорда Стила.

Наконец Абигайль набралась мужества и решила, что не сумеет заснуть, пока не узнает о происшествии и о том, как себя чувствует лорд Стил.

Ноги понесли ее к кабинету. Она остановилась перед дверью, взялась за ручку… и не решилась.

Она не хотела полагаться на возникшую между ними близость, позволявшую его навестить. Что, если ему это не понравится?

Тем временем в кабинете Стил уставился на эту же дверь, но с другой стороны и молился, чтобы кто-нибудь пришел и отвлек его от тяжелых мыслей.

Плечо зверски болело, но его больше занимали тревожные чувства, бурлившие в груди. Когда Стил ночами рыскал по улицам Лондона, он не испытывал страха. Его не останавливала мысль о возможности физической боли, он был уверен в своем теле и духе. К тому же если дело идет о защите самого себя, ему нечего было терять.

Но Сет и Феликс – совершенно другое дело.

Они совсем еще дети, веселые, проказливые, невинные… Им есть для чего жить, у них огромный потенциал. Стил почти видел, какими они вырастут, и хотел помочь им стать очень хорошими людьми.

Он понял, что уже не сможет просто так, с рукопожатием и улыбкой, вернуть мальчиков Бенбруку. Он отвечал за них на каком-то глубинном, исходном уровне. А проще говоря, он их любил.

Сегодняшнее нападение напомнило ему о бессильном ужасе, который он испытал, когда потерял жену. Он понял, что настоящая причина того, почему он не сближается с женщинами после смерти Дейдре, – это страх потери. Когда Дейдре умерла, казалось, сердце ему изрубили на куски. Боль была такой острой, что Стил стал сторониться любого, кто мог снова подвергнуть его этой муке.

Но мальчики каким-то образом все изменили. Сердечная боль тут ни при чем – он просто обожал их, хотя эта любовь имела обертку ответственности.

Человек, которому он поручит детей, должен быть надежным, умным и думать только об их интересах. Стил знал, что никогда не обманет доверие мальчиков.

Первое время его смущало, что тесть выбрал его для защиты Сета и Феликса. Беспредельная вера Бенбрука ударила в него как стрела, проткнула раздутую гордость, разбила ее на тысячу частей.

Ему было стыдно, что он так быстро спихнул детей в чужие руки. Он ужасался, что расследование считал делом рассудка, не принимая во внимание, что сутью его были живые дети. У него стыла кровь при мысли о том, что могло сегодня произойти.

Камень ударил ему в спину пониже плеча. Еще несколько дюймов ниже – и он угодил бы в голову Феликса.

Стил подошел к боковому столику, налил себе добрую порцию бренди и проглотил залпом. Горящее горло протестовало, глаза слезились, весь путь до желудка пылал огнем.

В дверь постучали.

– Войдите, – откликнулся Стил, повел плечами и сморщился от боли.

Вошла мисс Уэст: настороженная, с озабоченно сдвинутыми бровями. Она сделала быстрый реверанс и впилась взглядом в его лицо.

Стила тронуло ее беспокойство; он уж и не помнил, когда в последний раз женщина смотрела на него с заботой.

– Как вы себя чувствуете, милорд? – Мисс Уэст говорила слегка задыхаясь, как будто боялась его ответа.

Неужели он такой недружелюбный, что она страшится получить отпор?

Стил поднял бокал.

– Уже хорошо. Спасибо, что спрашиваете. – Кажется, он ее не убедил. Стил попытался улыбнуться. – Правда. Все под контролем.

Она окинула взглядом его сюртук и прищурилась.

– Вы не переодевались с тех пор, как вернулись домой.

– Ну и что?

– Кто-нибудь осмотрел вашу рану?

Он отвернулся, налил себе еще стакан и сделал большой глоток. Закашлялся.

– Со мной все в порядке.

– В самом деле?

Лорд Стил повернулся к гувернантке только после того, как убедился, что на его лице не будет отражаться мука.

– Да.

Абигайль скрестила руки, в серо-голубых глазах сверкнул вызов.

– Тогда почему у вас такой вид, будто вы проглотили кошку?

Он отмахнулся:

– Пустяки. Я получал удары и похуже. – Увидев, как взлетели ее золотистые брови, придумал: – В гольфе! Там самые противные травмы.

Мисс Уэст нахмурилась и прищурилась еще сильнее.

– О, я уже видел такой взгляд, – пошутил он. – У миссис Найджел, сестры хозяйки приюта Андерсен-Холл.

– Если бы она была здесь, она бы вас раздела и перевязала.

Хм… Он в голом виде с мисс Уэст – неплохая идея. Стил покачал головой и повторил себе, что мисс Уэст его служащая и он никогда не нарушит границ.

– А-а… извините, что вы сказали?

– Я сказала: разрешите мне вызвать врача.

– Не смешите меня. – Инстинктивная неприязнь к врачам сделала тон Стила резким. Он не верил, что кто-то может знать его тело лучше, чем он сам. – Мне не нужен врач. Это был несильный удар.

Стил отошел и сел за стол. Кресло издало знакомый протестующий скрип. Он откинулся на спинку, и тело пронзила такая острая боль, что на лбу выступил пот. Стил стиснул зубы, зная, что боль скоро пройдет.

Мисс Уэст смотрела на него.

– Тупой, твердолобый… мужчина, – пробормотала она.

– Что, простите?

– Вы слышали. Я сказала, что вы тупой и твердолобый. – Абигайль потянулась к колокольчику. – Я вызываю врача.

– Мне не нужен врач! – выпалил он и вцепился в край стола, чтобы остановить подступившую тошноту.

– Но кто-то должен осмотреть рану! Хотя бы ваш слуга.

Он стиснул зубы.

– Ламберта я услал с поручением.

– Кто-то должен вас осмотреть!

Она не так уж не права. Но как, к чертям, он снимет сюртук? Просить о помощи не позволяла гордость. Стил не терпел выказывать слабость, не терпел зависимости от других людей. Но по непонятной причине не возражал против присутствия мисс Уэст.

– Как я понимаю, вы не отстанете?

Она высокомерно тряхнула головой:

– Нет.

– А я никого не буду звать на помощь. Получается, мы в тупике.

Последовал поединок взглядов. В ее серо-голубых: глазах была такая решимость, что он восхитился. Втайне Стил надеялся, что она победит.

– Это нелепо, – буркнула Абигайль, не отводя глаз.

– Тогда уходите. – Лорд Стил от души надеялся, что она не уйдет.

– Кто-то должен вас осмотреть. Не сделать этого – такая глупость, с которой я не могу мириться.

– Предложите альтернативу.

– Ладно. Это сделаю я.

– Вы? – Стил фыркнул, получил толчок острой боли, но направил свое раздражение на красотку, которая пытается его учить, что надо делать. – Что вы в этом понимаете?

– Глупец! Вы забыли, я же гувернантка. Я много раз имела дело со сломанными костями и царапинами.

– Вы назвали меня глупцом?

– Тот камень повредил вам еще и слух?

Странно, но Стил ничуть не обиделся, он наслаждался их перепалкой.

– Вы всегда называете глупцом своего нанимателя?

– Только когда он так себя ведет.

У Стила губы растянулись в улыбку, а у мисс Уэст в глазах вспыхнул бунт. Он был растроган, что она на него нападает. Подумать только, он радуется, что его кто-то ругает! Причем женщина!

– Ладно. Но вы не будете вызывать врача.

Она кивнула; во взгляде был не триумф, а только сосредоточенность.

– Я схожу за мазью. Вернусь мгновенно. – Мисс Уэст развернулась и стремительно выбежала из кабинета. Стил откинулся в кресле и застонал от боли, пронзившей плечо.

Если ей так уж хочется хозяйничать, сидела бы и держала его за руку или что-нибудь в этом роде. Разве не этого ждут от гувернанток? Почему она ушла? Неужели нельзя было остаться? Разве она не понимает, что ему больно?

Он скрипнул зубами, удивляясь, почему вдруг потерял охоту стоически страдать в одиночестве. Вздохнул, невзирая на боль, и стал смотреть на дверь в ожидании, когда вернется мисс Уэст.

Абигайль как на крыльях взлетела в свою комнату. Быстро открыла сундук, вытащила ящичек, в котором хранила свои лекарства. Ну не то чтобы свои, а те, которыми ее научил пользоваться доктор Майкл Уиннер, любимый детский врач Андерсен-Холла.

Раньше, когда ей приходилось открывать этот ящик, она успешно помогала больным. Но сейчас ее охватил трепет, она поражалась, что будет лечить самого лорда Стила.

«Не могу поверить, я назвала его глупцом!» – сокрушалась Абигайль. Но она была убеждена, что он ведет себя как глупец. И надо было ему недвусмысленно сказать об этом.

Лорду Стилу необходим кто-то, кто будет говорить ему обо всем откровенно и честно, потому что никто в доме не собирается с ним откровенничать. Его слишком боятся. Вернее, он отпугивает. Он и правда может запугать своей интеллигентностью, холодными, изысканными манерами, незаурядной наружностью. Только вот Абигайль нисколько не напугана.

Никогда еще в разговорах с людьми она не была так уверена в себе, как с лордом Стилом. Удивительное дело, она как будто чувствовала себя другим человеком: то похожей на черную вдову, которую порой изображала, то на строгую гувернантку, которой ей часто приходилось бывать… Она как будто становилась новой версией самой себя – более уверенной, более умной, улучшенной версией Абигайль Уэст.

«Какая чепуха! – подумала Абигайль и бросила в пустую миску мазь и бинты. – Этому человеку просто нужны забота и уход, потому что следить за своим здоровьем у него самого не хватает ума».

Прижав к груди миску и кувшин с водой, Абигайль с бьющимся сердцем пошла вниз. Подойдя к двери кабинета, она испугалась, что, может быть, лорд Стил уже попросил о помощи кого-то другого.

От этой мысли у нее скрутило живот. Абигайль понимала, что эгоистична, но она хотела сама помочь лорду Стилу. Ей было мало того, чтобы он поправился, – она должна была следить за его выздоровлением.

Подбодрив себя, она вплыла в комнату и чуть не улыбнулась от радости, увидев, что он по-прежнему сидит за столом.

Лицо его посерело, глаза сверкали от боли, так что у нее сжалось сердце. Но она заставила себя принять непроницаемый вид: профессионализм – единственный способ справиться с лордом Стилом.

Водрузив на стол мазь, бинты и кувшин, мисс Уэст подошла и встала у него за спиной.

– Дверь, – проскрипел он.

– Да, конечно. – Абигайль вернулась и быстро заперла дверь.

– И дайте мне бренди!

– Слушаюсь, милорд, – язвительным тоном ответила она.

У него хватило совести устыдиться.

– Извините. Но очень болит.

Она тут же пожалела о своей выходке. Но сейчас не было смысла поднимать шум: человек явно нуждался в ее помощи.

Подавив последние следы дурного предчувствия, Абигайль встала позади виконта и взялась за его сюртук.

 

Глава 28

Абигайль никогда не приходилось снимать с джентльмена сюртук, и она понятия не имела, как плотно тот облегает фигуру. Пытаться стянуть за рукав было бессмысленно, и она взялась за плечо. Стил застонал.

– Простите.

– Ничего.

Мисс Уэст отступила и задумалась, глядя на сюртук как на головоломку.

– Должен быть более легкий способ.

– Есть. Отойдите.

Она послушалась. Стил встал. Потом медленно отвел руки назад и вниз, словно протягивая ей. Абигайль быстро сообразила, просунула руки ему под мышки, как бы обнимая, и уцепилась за лацканы. Сюртук удалось стянуть почти без усилий.

Стил тяжело вздохнул и опустил плечи.

– Вот это был трюк! – восхитилась Абигайль и положила сюртук на стол у стены.

– Я его не раз проделывал, – сострил он.

– Кажется, вам стало лучше, раз вы шутите.

– Признаюсь, я чертовски рад избавиться от сюртука. Я даже не понимал, как он мне досаждает.

– Вы все еще хотите бренди?

– Да, пожалуйста.

Мисс Уэст налила ему полный стакан и подождала, когда он выпьет. К его лицу прилила кровь и вернулся нормальный цвет, и Абигайль против воли заметила легкую щетину на квадратном подбородке. Он был так красив, что глаз не отвести; Абигайль с трудом подавила влечение, зная, что это не только неприлично, но и не приветствуется с его стороны.

– Вы лучше выглядите.

Лорд Стил принял хитрый вид.

– Вы тоже.

Абигайль глубоко вздохнула, не зная, что ответить.

– Теперь рубашку, – произнесла она наконец. Он согласно кивнул:

– На диван.

Они подошли к коричневому кожаному диванчикуs лорд Стил сел, а Абигайль встала перед ним. Жар его тела был похож на летний ветер, и она вдруг с болезненной ясностью поняла, какой неприличной становится ситуация. У нее разгорелись щеки, но она отбросила соображения приличий – этого человека сегодня чуть не убили, и ему нужна помощь.

Эта мысль отвлекла Абигайль от любования его широкими плечами и тем, как грудные мышцы выпирают сквозь ткань пикейного жилета, а бриджи, плотно облегают длинные ноги.

От него пахло мужчиной. Странно, но на ум пришел джентльмен в маске.

Абигайль приказала себе бросить глупые мысли: многие мужчины пахнут одинаково. Более того, в последнее время она только к этим двоим приближалась настолько, чтобы уловить запах, так что аналогия вполне естественна. В памяти вспыхнуло ее порочное поведение.

– Что с вами? Вы вдруг раскраснелись. Я сам могу себя осмотреть, только дайте зеркало.

Абигайль покачала головой и отбросила мысли о спасителе в маске.

– Нет, конечно. Я задумалась о постороннем. И зеркало вам не поможет, потому что травма на спине. К тому же я хочу вам помочь.

– Вы уверены? Это никак не входит в ваши обязанности.

Его угольно-черные глаза были исполнены почтения, как будто все, что она скажет, будет хорошо для него.

Нет, все-таки при всем своем авторитарном виде лорд Стил – самый деликатный из нанимателей.

– Вы действительно очень милый человек, – пробормотала Абигайль.

– Никому не говорите, а то моя репутация погибнет.

Они улыбнулись, и у нее растаяло сердце. Когда он улыбался, вокруг глаз появлялись морщинки, а все лицо смягчалось. Такого потрясающе красивого мужчину Абигайль еще не встречала.

Боясь, что лорд Стил заметит ее волнение, она заставила себя отвести глаза.

– Я действительно хочу посмотреть и убедиться, что у вас все нормально. Я не смогу заснуть, зная, что вам была нужна помощь, а вы ее не получили.

– У меня не получается отвечать за усталую…

– И раздражительную, – вставила она.

– …и раздражительную гувернантку. Парнишки будут недовольны.

– Вы шутите! После сегодняшнего события вы, даже если захотите, не вызовете недовольства! Вы сводили их к Гюнтеру!

– Забавно было, да?

– Это было великолепно! – Абшайль вздохнула и загрустила, что думает о забаве, которая закончилась так страшно. – Все хорошее приходит к концу, – пробурчала она.

– Вот в этом вы правы.

Абигайль подняла на него глаза, осознав, что говорила вслух. Обеспокоенная, что у нее и лорда Стила оказалось так много одинаковых переживаний, она с деловым видом встала перед ним и сказала:

– Давайте все-таки посмотрим травму.

Мисс Уэст взялась за галстук, сердце бешено забилось, но она заставила себя дышать ровно. Он не должен знать, как сильно ей нравится.

Лорд Стил поднял руку:

– Это я могу сам. Зеркало бы не помешало, но я справлюсь.

– Не смешите меня. Так быстрее. – Абигайль начала сражаться с узлом и через несколько секунд разозлилась настолько, что проворчала: – Как аркан.

– Некоторые считают, что чем сложнее узел, тем моднее обладатель галстука. Позвольте, я сам. – Стил поднял руки.

– Нет. – Она скрипнула зубами. – Не желаю, чтобы какая-то глупая тряпка меня перехитрила.

Черные глаза Стила впились ей в лицо. Он опустил руки.

– Тогда ладно.

Она не могла вынести его взгляд и не отрывала глаз от галстука, молясь, чтобы ее щеки были не такими красными, как ей казалось. После немалых усилий ей удалось распустить узел и снять с шеи длинный кусок материи.

Стил выдохнул; ее коснулось теплое, пропитанное бренди дыхание.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Абигайль взялась за пуговицу под горлом, у нее задрожала рука, но пуговицу она расстегнула. Под воротничком шею Стила опоясывала красная полоса. Абигайль нахмурилась:

– Ужасно туго!

– К этому привыкаешь. Я уверен, многое из того, что носите вы, очень неудобно.

Она метнула на него взгляд и покраснела до корней волос.

– Извините, – пробормотал он, отводя глаза и расстегивая жилет и рубашку. – Не следовало так говорить. Все это черт знает как неловко.

– Ничего, все нормально. Ситуация странная, но мне приходилось заботиться о других. – Правда, эти другие не доходили ей до плеча и не источали такой великолепный жар, от которого щекотало в животе и появлялось желание, чтобы этот мужчина был в маске и голый…

В маске и голый?!

Абигайль не на шутку рассердилась на себя. Что за порочные мысли?! Прерывисто вздохнув, она отступила на шаг, чтобы лорд Стил не мог видеть ее лицо.

– Ах… давайте посмотрим.

Почувствовав, что взяла под контроль ненужные мысли, она сказала себе: «Травма есть травма. Вообрази, что ты врач, как доктор Майкл Уиннер». Стоило подумать о человеке, который многие годы лечил детей, как ей стало спокойнее.

Абигайль стянула рубашку с широких плеч. Красоту бледно-золотой мускулистой спины портил злобный красный кровоподтек под лопаткой. Она невольно ахнула.

– Плохо, да? – спросил он.

– Надо было раньше сказать. Это должно быть дьявольски больно.

Взглянув на нее через плечо, он поднял бровь.

– А если бы сказал? Что бы вы сделали?

– Не знаю… дала бы чаю, выразила сочувствие.

Лорд Стил рассмеялся.

– Я очень рада, что смогла вас позабавить в такое время.

– В какое такое время?

– Ведь вас чуть не убили, Господи Боже мой!

– Все равно как быть чуть-чуть беременной? «Чуть-чуть» полностью меняет дело, уверяю вас.

Ее губы дернулись. Приятно, что у него улучшилось настроение. Но все же она чувствовала, что надо его слегка побранить, и строго сказала:

– Тем не менее вы должны постараться быть осторожнее. – Абигайль отошла к тазику и намочила тряпку.

У него опять вырвался смех.

– Вы так говорите, как будто я виноват. Уверяю вас я не просил этот камень в меня ударить.

Мисс Уэст положила мокрую ткань ему на спину. Стил замер, кожа вдруг покрылась мурашками, но он не издал ни звука. Он храбрый и волевой.

– Да, но вы – заместитель генерального прокурора Англии, вы должны понимать, что такая работа связана с опасностью.

Абигайль подошла к столу и сняла крышку с баночки. В нос ударил запах оливкового масла и календулы, напомнив о брате. В детстве он так часто получал ссадины, что она пошла к доктору Майклу Уиннеру и попросила научить ее делать специальную мазь.

А теперь ее брат связался с Люцифером Лаверти. Одно только имя вызывало бурю в животе.

– Что это за мазь? – спросил лорд Стил. Абигайль оторвалась от мыслей о брате. Сейчас она ничем не может ему помочь, зато в помощи нуждается лорд Стил.

– Секретный рецепт доктора Майкла Уиннера.

– Пахнет оливковым маслом и чем-то еще…

– Цветами календулы. – Вздохнув, Абигайль сняла мокрую тряпку. – Но это все, что вы от меня узнаете. Об остальных ингредиентах я обещала молчать.

Стил напрягся, заходили мышцы спины.

– Это не больно, – успокоила Абигайль. – Но мне придется до вас дотронуться.

– Я не против. – Дурак! Стил не верил, что мог сказать такое. Только бы она не приняла его слова всерьез. Он полупьяный, полуголый, вот и развязал язык перед прелестной мисс Уэст самым неджентльменским образом. Стил приказал себе говорить как человек, которым он притворялся, а не как пройдоха, которым уродился.

– Ах, простите, я пошутил… шутка… – Он запинался, стараясь не выглядеть слишком пьяным. Или если она будет думать, что он пьян, скорее простит огрех? Мысль была соблазнительна, но он ее отверг как недозрелую. – То есть вообще-то я против, но у вас добрые намерения. Ведь они у вас добрые?

Оглянувшись через плечо, он не мог не заметить сострадание в голубых глазах; сосредоточенную складку между бровями.

«Все, я увяз, – понял он. – Трясусь над ее сочувствием, как скряга над золотом». Ему было приятно, что она его ругала. Он наслаждался тем, как она его баловала. Он чувствовал себя дураком, но не собирался останавливать ее – ему было слишком хорошо.

– Конечно. – Абигайль перевернула баночку и вылила мазь себе на ладонь.

Стил напрягся, приготовившись терпеть, но рука коснулась его легко, словно перышком. Круговые движения успокаивали, она растирала мазь по всему плечу. С облегченным вздохом он закрыл глаза, чувствуя себя на небесах.

Рановато, конечно, но все приметы рая были налицо.

Мисс Уэст взялась за бинты.

– Я перевяжу вас, чтобы мазь держалась на месте и чтобы вы не ушибли это место. – Абигайль ходила вокруг него, наматывая бинт через плечо, как тогу.

Он не удержался – наклонился и понюхал ее волосы. Пахло вереском и женщиной. «Интересно, если я осмелюсь до них дотронуться, они на ощупь будут такие же шелковые, как на вид?» – подумал, Стил и тут же отругал себя. Она полагается на его порядочность. Он не может разрушить это доверие. Лорд Стил постарался сделать бесстрастное лицо, чтобы гувернантка не догадалась о его предосудительных мыслях.

– Не слишком туго? Вы сжимаете зубы. Вам плохо?

– Ах нет. Все хорошо.

Стил встал, она быстро отступила. Нужно было срочно бежать от мисс Уэст, пока не случилось то, о чем они оба пожалеют. Он подошел к буфету, схватил бутылку бренди и налил в стакан. Повернулся к ней, борясь со знакомым жжением.

– Ах да, вот, ах… спасибо.

Мисс Уэст покраснела, ее пышная грудь часто поднималась и опускалась – ясно, возбудилась из-за его грубого поведения.

– Могу я что-то еще для вас сделать?

В голове тут же возникли картины, что она может для него сделать. Стил поперхнулся.

– У вас все нормально? – Абигайль подошла ближе.

– Да. – Нужно бежать, срочно! – Я должен лечь в постель.

– Мне пойти с вами?

«О Господи! Это уж слишком!» – испугался Стил. Он почти бегом кинулся из комнаты.

– Как-нибудь в другой раз!

Выскочив за дверь, Стил готов был биться головой о стену от своей глупости. В другой раз? Размечтался!

Что касается его и мисс Уэст – другого раза не будет. Разве что в другой жизни.

Может, в конечном счете, смерть не такая уж плохая штука?

 

Глава 29

Мистера Патрика Девоншира проводили в приемную, обставленную дорогостоящей чиппендейловской мебелью и великолепными произведениями искусства, достойными украшать особняк герцога.

Но рыжий мясистый человек, сидевший в роскошном кресле у камина, не был герцогом. Несмотря на то, что выглядел он цивилизованно, это был один из худших лондонских подонков. Князь тьмы преступного мира, которого враги неспроста прозвали Люцифером.

Патрик проглотил ком в горле. Он задолжал Люциферу Лаверти больше тысячи фунтов вдобавок к тому долгу, который никому не удастся с легкостью возместить. Он еще оставался в живых только благодаря плану, который он состряпал, чтобы и дяде отомстить, и с главой преступников расплатиться пятикратно.

У Патрика вспотели подмышки, сбилось дыхание. Он пожирал глазами темнокожего головореза, стоявшего у окна, у которого кулаки были размером с голову. Свистящий звук привлек внимание Патрика к жилистому мужчине, сидевшему на столе в углу: он махнул в воздухе ножом, показывая Патрику, как перережет ему горло. Патрик задохнулся от страха, хоть и понимал, что мужик его просто запугивает.

Главный преступник оторвался от газеты и посмотрел ледяными голубыми глазами. Патрик увидал в глазах Люцифера ум и жестокость и понял, что одного кивка этого человека будет достаточно, чтобы он стал колотить в дверь смерти и умолять, чтобы его впустили.

– Смотрите, кто пришел, – протянул Люцифер Лаверти. У него был выговор простолюдина.

До Патрика доходило много слухов о происхождении Люцифера, но он предпочитал верить, что тот родился в борделе и его вырастили шлюхи. Такая история давала Патрику чувство превосходства над злодеем и… приятно щекотала нервы, поскольку Патрика воспитывали гувернантки, которых он по очереди соблазнял, а потом увольнял; ему доставляло глубокое удовлетворение, что работающие женщины не могли ответить отказом.

Глава преступников даже не приподнялся со стула.

– Одна из божьих коровок мадам Шантал.

Жилистый мужик хихикнул, головорез у окна заржал. Патрик прикусил изнутри щеку. Что ж, если ему приходится страдать из-за того, что он понравился какой-то вшивой шлюхе, виконт Бенбрук и за это ответит.

Патрик улыбнулся и наклонил голову.

– Мне говорили, что моя внешность более чем приятна дамам. – Он сделал паузу. – Тем, которым не надо платить.

Люцифер прищурился.

– А у тебя есть шарики в голове. – Бандит смял газету. – Ты при свете дня напал на заместителя генпрокурора Англии.

– Я на него не нападал, – уточнил Патрик. – Я отправил ему послание для передачи моему дорогому дядюшке.

Лицо Люцифера было непроницаемо, как гранит.

– Если хоть один ошметок дерьма коснется меня или моей сети, ты пожалеешь, что убрал свою задницу из Индии.

– Я уже говорил, к вам не тянется ни одной ниточки. Никто не знает, что вы стояли за каретной аварией, в которой погибли мой кузен с женой. У вас нет мотива, нет связи.

Улыбка Люцифера была ужасна.

– Кроме тебя.

У Патрика взмокла шея.

– Без меня вы не получите ни фунта из той тысячи, которую я занял.

– Ты занял только тысячу? – Люцифер поднял бровь.

– Оговорился. Пятикратно от того, что я занял, плюс моя вечная благодарность.

У Люцифера довольно блеснули глаза. Даже когда Патрик с ним расплатится, он навсегда останется в долгу у Князя воров.

Люцифер жестом пригласил Патрика сесть в кресло напротив.

– Чего я не понимаю, так это почему ты просто не убил старого козла и мальчишек. И делу конец.

Патрик покачал головой:

– Я хотел, чтобы Бенбрук страдал так же, как он заставил страдать меня. Пусть узнает, что такое страх и бессилие… и понимает, что ни черта не может сделать, чтобы остановить эту казнь.

– Я думал, ты никогда не встречал этого человека.

– Нам не надо было встречаться, чтобы он разрушил мою жизнь. А теперь я просто отвечаю ему тем же.

Патрик кипел от ненависти.

– Он подверг моего отца остракизму без достаточных причин, отрезал его от всего и вся, пока отец не почувствовал, что ему осталось только уехать в ад, в Индию. Через месяц мать умерла от одной из их мерзких болезней. После этого отец умолял о прощении, умолял разрешить ему вернуться. Но Бенбрук предупредил, что нам не достанется никаких денег, общество нас не примет и мы не найдем места, которое могли бы назвать своим домом.

– А теперь твой отец умер.

– Он был слишком слаб, чтобы получить должное. – Патрик сжал кулаки. – Но я не повторю его ошибку. Все, что не дали ему, будет моим!

Люцифер наклонился, оценивая Патрика.

– И ты сможешь убить двух невинных мальчиков?

– Они – отродье Бенбрука и собираются унаследовать то, что принадлежит мне. Вполне достаточная причина.

– Но ты не дал Клоду закончить его работу, и теперь он не может вернуться на должность лакея у Стила.

– Падение в утиный пруд должно было свести меня со Стилом.

Люцифер поерзал в кресле, на его каменном лице появилось одобрение.

– Я понимаю, в Лондоне ты не как Девоншир…

– Никто не должен знать, что Патрик Девоншир, наследник виконта Бенбрука, находится в Англии. Тогда после смерти Бенбрука и мальчишек на меня не падет подозрение.

Люцифер нахмурился, недовольный, что его прервали.

– Чего я не понимаю, так это насчет учителя. Я дал тебе подложные рекомендации…

– Вы не могли придумать имя получше, чем Литтлтом? – Гордость Патрика была задета.

Головорез у окна хихикнул, жилистый мужик захохотал.

– Не хочешь ли показать нам своего «маленького Тома»?

Глаза у Патрика сверкнули.

– Я спускаю штаны, только если дамы меня очень-очень попросят, ты, пена в сточной канаве.

Жилистый угрожающе двинулся на него, но Люцифер жестом его остановил.

– Я дал тебе такое имя, чтобы ты помнил свое место, Литтлтом.

Патрик понял, что этот человек – большой мастер манипуляции. Каждый раз, когда Патрик пользуется этим принижающим именем, он вспоминает Люцифера и сколько ему должен. Он заставил себя разжать кулаки.

– Ладно, когда я получу титул виконта Бенбрука, все узнают, кто я такой.

– Но зачем этот трюк? Зачем изображать учителя? – Патрик открыл было рот, но Люцифер сверкнул глазами, и тот сжал челюсти. – Разве у мальчишек нет гувернантки?

Перед Патриком встал образ мисс Уэст, и он разволновался. Она была такая красотка и напоминала Патрику первую гувернантку, которую он уложил в кровать. Он всегда с удовольствием вспоминал о том, как ее пропахал.

– Гувернантка нужна, когда нет матери. – Патрик говорил со знанием дела, – Но часто нанимают еще и учителей, если у них есть специализация. Я представился знатоком языков.

– А зачем тебе надо попасть в дом? Что в этом хорошего?

– Хочу знать, чем живет Бенбрук. Подойти близко, но не слишком. Так что работа с мальчиками – идеальное прикрытие. Потом я смогу выбрать, каким образом причинить наибольший, вред Бенбруку, и своими глазами увижу, как он будет страдать.

– Что, если тебя узнают? Ведь это дом лорда Стила, треклятого генпрокурора Англии!

– Уверяю вас, никто не узнает, что Найджел Литтлтом, – он скривился от отвращения, – это Патрик Девоншир. А если кто узнает, я о нем позабочусь.

– Что-то многовато трупов ты громоздишь, – скептически сказал Люцифер.

– После смерти Бенбрука и его внуков я унаследую пятьдесят тысяч фунтов плюс его имения. Как вы знаете, деньги могут быть очень убедительны. – В Патрике оживилось предвкушение мести, он почти ощущал ее вкус. – Я настроен сделать все, чтобы добиться победы.

Люцифер фыркнул:

– Этот чертов заместитель генпрокурора Англии взяток не берет. Я знаю.

Патрик засмеялся.

– Как вы думаете, для чего мне надо попасть в дом? Деньги – не единственный способ набить карманы. Живя в его доме, я узнаю его слабости и секреты. – Он потер руки. – О, не беспокойтесь, он пойдет мне навстречу.

 

Глава 30

Абигайль рывком села, в ушах продолжали звенеть крики из кошмарного сна. Она покрылась потом, горло сдавил страх.

Спрыгнув с кровати, она подошла к двери, ведущей в комнату лорда Стила, и приложила ухо, но, как ни напрягалась, не слышала ничего, кроме ветра, шелестевшего на стрехах.

Абигайль попыталась рассуждать здраво, но сон был такой живой, агония Стила так реальна!

Будто птички застучали клювами у нее по коже, тревога пронзила грудь. Она подняла кулак, чтобы постучаться. «Ради Бога, он твой хозяин, ты не можешь беспокоить его в спальне! Уж конечно, не среди ночи! Как ты это объяснишь? «Мне приснился сон»? Не глупи!» – уговаривала себя Абигайль.

Она переминалась на босых ногах, стараясь понять, какой иррациональный страх ее донимает. Во сне власти схватили Регги, и он был должен сам строить себе виселицу; но его лицо изменилось, это уже был Сет. Когда работа была закончена, он обернулся и вдруг оказался лордом Стилом. Бандиты стали забрасывать его камнями, потом все разом накинулись на него. Стил отбивался, но мерзавцы облепили его как мухи и били, били.

От страха и бессилия Абигайль закричала и проснулась.

Абигайль часто видела во сне Регги. Она всегда гналась за ним, чтобы защитить от опасности. В том, что место Регги занял Сет, был определенный, смысл: Абигайль чувствовала свою ответственность за мальчика и любила его как члена своей семьи.

Увидеть во сне лорда Стила, побиваемого камнями, – тоже ничего странного после сегодняшнего инцидента, но ее потрясли те чувства, которыми сопровождался сон, – страх, забота и… ощущение связи с ним. Как будто он – ее часть, и если с ним что-то случится, она… она пропадет. Ранить его – значит ранить ее. Если он умрет, то и она умрет. Последнее было как удар молнии. «Я люблю лорда Стила», – осенило Абигайль.

Это звучало так правильно, находилось в такой гармонии с ее чувствами и мыслями, что она остановилась, как громом пораженная. Потом в ужасе раскрыла глаза. О нет!

Абигайль съежилась и осела на пол, уткнувшись головой в колени. Она сделала то, что поклялась никогда, никогда не делать! И в этом только она виновата.

«Но почему, почему он такой потрясающе красивый? – оправдывала себя Абигайль. – И ужасно милый? И твердый характером? И такой заботливый опекун Сету и Феликсу? И рассудительный, и веселый…»

Он заслуживает быть любимым. Никто о нем не заботился. Он всегда был сильным одиночкой, джентльменом до мозга костей. Островом в бурном море. Ему, как и всем, нужна любовь – ему даже больше, потому что он так добр к людям…

– Я потеряла голову от любви к нему! – простонала она.

Абигайль не сомневалась, что лорд Стил никогда ее не полюбит. Она недостойна такого человека. Не подходит по характеру. Распутная женщина.

Абигайль поднялась и медленно отошла от двери. Лорд Стил не должен знать о ее тайных прогулках в костюме вдовы. Она не вынесет, если лорд Стил узнает, что его гувернантка – порочная женщина.

А что еще важнее – он никогда, никогда не должен узнать, что она его любит.

На следующее утро Стил сидел в комнате для завтраков, перед ним лежали тосты и яйца, он читал «Морнинг кроникл».

В газете описывалось вчерашнее нападение; огромный заголовок сообщал: «ПОКУШЕНИЕ НА ЖИЗНЬ ЗАМЕСТИТЕЛЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА». А под ним – очень похожий рисунок.

Выглянув из-за газеты, Стил проворчал:

– Чертовы журналисты!

Если вдова прошлой ночью вдруг взглянула на его лицо, пока он был без сознания, но не знала, кто он, то теперь точно знает. Разглядывая рисунок, он отметил, что художник изобразил его более старым, чем он есть. Морщины возле глаз и рта глубже, седина на висках гораздо обширнее, чем он видел в зеркале этим утром. Его гордость была слегка уязвлена, но он счел это удачей, может, так он останется неизвестным. Хотя вряд ли, вдова казалась ушлой и жгучей, как плеть.

Умышленно игнорируя рисунок, он продолжал читать статью. Дальше шло совершенно безответственное рассуждение о том, кто мог бы желать ему смерти. Список получился на удивление длинным, журналист включил в него преступников, которых он осудил за последние несколько лет.

Лорд Стил бросил на стол шелестящую газету.

Хорошо хоть никому не пришло в голову, что целью были дети.

Он подобрал газету и стал читать дальше.

– О нет! – В статье сообщалось, что по городу ходят слухи, что лорд Стил, возможно, ищет себе жену. Стил смял газету так, что порвал страницы. Меньше всего ему было нужно, чтобы за ним стали гоняться мамаши.

Может, нападение сослужит службу и его сочтут нежелательным кандидатом в мужья? И откуда вообще люди об этом узнали? Сэру Ли придется ответить на ряд вопросов.

Стил уставился на пустой стул напротив него. В душе возникло незнакомое, тоскливое желание.

Представление о компаньоне, об истинном партнере искушало, как никогда. Он подумал, что это влияние Сета и Феликса, с ними он начал чувствовать себя частью чего-то большего, чем он сам. Действуя через сэра Ли, Бенбрук настаивал, чтобы он женился, чтобы дети получили мать. Они заслуживают иметь свой дом, где их будут любить…

Но стоило ему подумать о том, что в дом войдет какая-то леди, как в душе вспыхнул бунт. Он не хотел никого чужого в своем доме, в своей кровати. Он не хотел менять тщательно отлаженный образ жизни. Ему нравилось жить так, как сейчас, – с Феликсом, Сетом и мисс Уэст.

Стил задержал дыхание. В голове шевельнулась идея.

Но Бенбрук ни за что не одобрит. И не сделает Стила наследником, а тогда он потеряет последний шанс стать опекуном мальчиков. И все усилия пропадут зря. Потому что без Феликса и Сета Стилу не нужна жена. Или нужна?

Он тряхнул головой и отбросил мысль о том, чтобы жениться на мисс Уэст.

– Гм! – кашлянул Дадли, стоявший в дверях.

Стил покончил с иррациональными размышлениями и поднял голову:

– Да, Дадли?

– Ваше сиятельство, к вам мистер Гейбриел Катлер и мистер Эндрю Катлер. Они говорят, что знакомы с вами, и просят аудиенции.

Стил вытарашил глаза:

– Здесь? Сейчас?

– Да, милорд. – На лице дворецкого читалось недовольство. – Должен вас предупредить, кажется, у них сложилось впечатление, что вы пригласили их пожить у вас неопределенное время.

Стил вскочил со стула, отер салфеткой рот. Сердце выпрыгивало из груди. Последний раз он так нервничал, когда зеленым юнцом поступал в школу подготовки барристеров.

– Что же ты стоишь, веди их сюда!

Дадли вздрогнул.

– Слушаюсь, милорд.

Стил поправил сюртук. Через мгновение в коридоре застучали сапоги; вошел Дадли и объявил:

– Мистер Гейбриел Катлер и мистер Эндрю Катлер.

Гейбриел был такой, каким Стил его помнил: загорелый, широкоплечий и мясистый. Он был похож на ствол дерева; зеленые глаза блестели, сапоги громыхали по деревянному полу.

Качая головой, Гейбриел ухмыльнулся:

– Если б не увидел своими глазами, не поверил бы! Ты виконт! – Знакомые певучие интонации напомнили Стилу о родном Дорсете.

Ноги сами понесли его навстречу другу.

– Гейбриел! – Протянутую руку ухватила широкая ладонь Гейбриела, Стил почувствовал, как наполняется восторгом. Гейбриел был ему ближе всех на свете. Будучи самым сильным среди друзей, он научил Стила, как быть одним из «братьев», убедил его стать Сентинелом. – Как я рад тебя видеть, дружище!

– Я тоже. – Глаза Гейбриела лучились радостью. – Я бы узнал тебя среди тысячи человек! Хотя в газете ты выглядишь старым дубом.

– А, ты смотришь газеты?

Гейбриел улыбнулся:

– Этим у нас всегда ты занимался. За кем гоняешься сейчас?

Кивнув на стоявшего сзади дворецкого, Стил буркнул: «Потом». Гейбриел кивнул.

– Разреши представить тебе моего племянника Эндрю.

– Сын Джонни? – поразился Стил.

– Он самый.

Стил с улыбкой протянул ему руку.

– Когда я последний раз тебя видел, ты был не выше козла!

Эндрю слегка приподнял голову.

– Мне шестнадцать лет, ваше сиятельство.

– Зови меня Стил.

– Подумать только, титул и все остальное. – Гейбриел покачал головой. – Кто бы мог подумать, что недоросль вроде тебя станет таким джентльменом. Лорд, ну надо же!

Эндрю покосился на дядю:

– В карете ты говорил, что бился об заклад, что он превзойдет самого себя.

Гейбриел подмигнул:

– Действительно. – Он обратился к Стилу. – Я никогда не встречал человека с такой жаждой справедливости, как у тебя. Когда ты уехал в Лондон, мы сначала решили, что ты станешь сыщиком на Боу-стрит… А потом узнали, что ты адвокат, – ну, это совсем другое дело. Ты всегда был быстрый, как удар хлыста.

Стал заморгал.

– Так вы знали?

– О, мы не спускали с тебя глаз, хоть ты и думал, что далеко уехал. Но когда ты стал заместителем генпрокурора Англии – это был шок. Пока наш сосед лорд Уэстерли не объяснил, что генпрокурор занимается особыми обвинениями. Стало понятнее, ведь мы знали, что ты не такой человек, чтобы сиднем сидеть за столом. Нет, блюсти правосудие – твое призвание.

Стил понятия не имел, что друзья знают о его жизни. Не только знают, но и одобряют. Мисс Уэст права: связаться с ними было прекрасной мыслью. Его окатила нежность. Он обратился к Дадли:

– Пожалуйста, пускай миссис Питтс приготовит комнаты для моих друзей и радушно их примет.

Дадли удалился.

Гейбриел положил руку Стилу на плечо.

– Хочу сказать – я сожалею о твоей жене.

– Спасибо. Жаль, что ты ее не знал.

– Мне тоже жаль.

– Но ты познакомишься с ее племянниками. Феликс и Сет приехали жить ко мне.

Гейбриел расплылся в улыбке и подмигнул:

– Так вот почему газета пишет, что ты ищешь жену.

Стил стиснул руки.

– Мне не нужна жена, у меня есть мисс Уэст.

Гейбриел улыбнулся еще шире.

– Мне мисс Уэст тоже полагается?

– Не смей. – Стил погрозил ему пальцем.

– Нечего хмуриться. – Гейбриел шутливо ущипнул его. – Я только спросил.

Стил понял, что когда дело касается мисс Уэст, надо лучше следить за своим лицом. Никто не должен знать, как она ему нравится.

– Мисс Уэст – гувернантка Сета и Феликса, – сказал он. – Она хорошо к ним относится и доказала свою… находчивость.

Гейбриел прищурился.

– Кажется, тебе есть что рассказать.

Стил понял, как сильно ему повезло, что приехал Гейбриел. Он слепо верил в него, и теперь было кому довериться.

Гейбриел махнул рукой Эндрю:

– Сходи на кухню, посмотри, не найдется ли там булочек.

Стил вздрогнул и сказал:

– Но я хочу вас обоих познакомить с мисс Уэст и мальчиками.

– О, мы познакомимся. Но череэ несколько минут, тебя это устроит?

Стил кивнул.

Гейбриел протянул руку к коробке на столе.

– А пока мы с тобой покурим и побеседуем. – Эндрю послушно ушел на кухню, и Гейбриел уселся в кресло. – Он хороший малый, хочет посмотреть город и немного расправить крылышки. Так что у тебя случилось? Рассказывай.

Стил взял сигару.

– Все началось с того, что ко мне пожаловал ловкий старый хрыч сэр Ли Дивейн…

 

Глава 31

Сет зевнул и спрятался под одеяло.

– Мне нравятся ваши друзья.

– Мне тоже, – Стил сел на кровать и укутал мальчику плечи. – Я рад, что они приехали и что вы с ними познакомились.

– Значит, вы были сиротой, как и мы?

– Да, но у меня не было брата. – Стил оглянулся на прелестную гувернантку, которая укладывала детские вещи в комод; свет свечи золотил ей волосы. – И не было милой мисс Уэст, которая бы обо мне заботилась. – Абигайль сегодня была какая-то тихая. Стил думал, она скажет: «Видите, я же говорила» – о контакте с друзьями. Но она держалась в стороне, видимо, решила не мешать им общаться.

Феликс отложил книгу.

– И вы были совсем один?

– Да. У меня была тетя, но она болела и не могла меня взять к себе. Мне было двенадцать лет, почти мужчина, но я… с трудом справлялся.

– И пошли жить в семью Катлеров, – закончил Феликс. – Как мы к вам.

– Да. – Стил помолчал. – В связи с этим я вот что хотел обсудить. Кажется, пора вам называть меня не так формально. – Он заметил, что движения мисс Уэст замедлились, она явно слышала все, что он сказал.

– А как вы стали звать братьев Катлеров, когда переехали к ним жить? – спросил Феликс.

– По именам. Но я был старше, чем вы, и мы не были родственниками. А мы с вами – семья. – У Стила в горле образовался комок. – Мне нужно имя получше, чем лорд Стил.

Мисс Уэст задвинула ящик и смотрела на него блестящими глазами, сжав губы. Стил понимал ее беспокойство.

– Я не жду, что вы будете звать меня папой. Это было бы неправильно.

Хрупкие плечики мисс Уэст расслабились так заметно, что он еле сдержался, чтобы не упрекнуть ее – могла бы побольше в него верить. Но она беспокоилась о чувствах мальчиков. Он продолжал:

– Я думаю – дядя.

– Дядя кто? – спросил Сет. Феликс сел на кровати.

– Да, какое у вас имя?

– Меня годами никто не называл по имени.

– Почему? – пискнул Сет.

Стил никого не подпускал к себе настолько близко, чтобы его стали звать по имени. Раньше товарищи звали его Дагвуд, по фамилии; теперь обращаются как к Стилу. Знакомые женщины… ну, он не допускал с ними такой близости.

Стил разглядывал свои руки.

– Я даже не помню, когда в последний раз кто-то звал меня по имени, – солгал он. Это было в тот день, когда умерла Дейдре.

Место их тайных встреч находилось за старой часовней над оврагом. За день до этого прошел сильный дождь. Стил предупреждал Дейдре, чтобы она ехала по долгой, окружной дороге. Но Дейдре всегда была нетерпеливой, она выбрала короткий путь. Лошадь поскользнулась и упала в размытый водой овраг, Дейдре выкрикнула его имя. Он побежал к ней, но было поздно, она упала и сломала шею. Стил несколько часов баюкал ее на руках, пока смог отнести домой к ее семье.

Неудивительно, что Бенбрук его ненавидел! Временами он сам себя ненавидел.

Теплая рука легла ему на плечо. Прелестное лицо мисс Уэст было полно участия.

– Может, поговорим об этом завтра? У вас усталый вид.

Он схватил и сжал ее руку. Рука была как бесценный дар, она утешала, придавала силы.

– Нет, пора, – решил он. Сочувствие и действенная доброта мисс Уэст помогли ему вновь обрести Катлеров, за это он был ей безмерно благодарен. Абигайль также показала ему, что горе – часть жизни, но оно не должно мешать живым. Он повернулся к мальчикам: – Меня зовут Джейсон.

– Дядя Джейсон. – Сет попробовал имя на вкус.

– Мне нравится, – сказал Феликс.

– Прекрасное имя, – промямлила мисс Уэст, отводя глаза.

Стил, не раздумывая, поцеловал ей руку. Она захлопала глазами, пораженная, удивленная.

– Зачем… зачем вы это сделали?

– Нравится, – весело ответил он, удивляясь своей предприимчивости. Ее рука была как бархатная, вересковый запах сладко кружил голову.

Феликс фыркнул:

– Вот еще! Нечего целоваться!

Сет хихикнул. Мисс Уэст отняла руку и отошла, не глядя на Стила.

– Пора спать. Спокойной ночи, мальчики. – Абигайль каждого поцеловала.

Сет чмокнул ее в щеку.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, мисс Уэст! – крикнул Феликс и губами изобразил поцелуй.

Она быстро вышла из комнаты. Стил встал.

– Спокойной ночи, Сет. Спокойной ночи, Феликс. – Стил помыслить не мог целовать детей, но потрепал их по головкам.

– Спокойной ночи, дядя Джейсон! – хором выкрикнули они.

Улыбаясь, он пошел искать мисс Уэст. Стил еще не знал, что ей скажет, но ему было так хорошо, так приятно, и она была причиной этого настроения.

Мисс Уэст в конце коридора разговаривала с миссис Питтс. Та стояла спиной к Стилу и не видела его.

– Большое спасибо за книжку, – говорила экономка. – Когда принц спас принцессу, я чуть не упала в обморок.

– Я очень рада, что вам понравилось… – Абигайль подняла глаза. – Ах, милорд.

Миссис Питтс обернулась и, зардевшись от смущения, сделала реверанс.

– Ваше сиятельство.

– Миссис Питтс. Мисс Уэст, можно вас на два слова?

Миссис Питтс ретировалась. Мисс Уэст бессознательно убрала прядь волос за ухо.

– Да?

– Я хотел поблагодарить вас за то, что убедили меня написать Катлерам.

Она сложила руки, снова выпрямила, как будто не знала, куда их деть.

– Вы писали, не я.

– Если бы не вы, я бы не набрался храбрости снова с ними связаться.

У мисс Уэст порозовели щечки.

– Я рада, что все прошло хорошо.

Абигайль прикусила губу. Было трудно выполнять обещание держаться в стороне от Стила. Больше всего ее растрогало его обращение с мальчиками – он открыл им сердце и этим показал, что он самый романтичный мужчина на земле.

– Я приветствую все, что вы делаете для мальчиков, – продолжал лорд Стил. – И для меня. Если вам что-то надо… все, что я могу… пожалуйста, дайте мне шанс это сделать.

Абигайль вздрогнула. Она была так одинока в своих бедах, тревогах, так боялась принять неверное решение, подвергнуть брата еще большей опасности. Лорд Стил… Он толковый, знает все законы… Может, пора обратиться за помощью?

Она поняла, что играет пальцами, и поскорее сжала руки в кулаки.

– Я… я…

– Да?

– У меня есть брат, – выпалила она.

– Я не знал.

Абигайль пыталась придумать, что сказать дальше, но слова не шли.

– Он был с вами в приюте Андерсен-Холл?

– Да.

– Где он теперь?

– В Лондоне. – Абигайль замирала от страха, взывая к помоши лорда Стила.

– А-а. Можно ожидать, что скоро мы его увидим?

– Я не могу его найти.

У Стила смягчился взгляд.

– Сожалею, это должно вас очень огорчать. Хотите, чтобы я помог его найти?

С полными слез глазами она молча кивнула.

По лестнице прогрохотали сапоги. Сначала появилась голова Гейбриела Катлера, потом вся громадная фигура.

– Вот ты где! Я уже пересох. Ты что тянешь, старик? Мне нужно лондонское пиво и городские дамочки!

Стил посмотрел на Абигайль и поморщился:

– Я обещал вывести их в город.

– Ты сказал, в таверну Типтона. И первый круг за тобой!

Стил с виноватым видом взял ее за локоть.

– Может, мы закончим этот разговор позднее?

Абигайль облегченно вздохнула, у нее будет время обдумать, что можно ему рассказать.

– Разумеется.

– Тогда завтра, – пообещал он.

– Завтра. Спасибо.

– Не надо меня благодарить, я еше ничего не сделал.

Катлер постучал ногой и певуче произнес.

– Пиво… женщины… пойдем…

– Тогда до завтра, – сказал Стил и повернулся к старому другу.

– Надеюсь, тебе не надо завтра рано вставать, – с улыбкой сказал Гейбриел. – Потому что мы будем гулять всю ночь.

– Ты всегда был ночной совой, Гейбриел.

Катлер мечтательно вздохнул:

– Мое любимое время. Кошки выходят на охоту, начинаются всяческие проказы… Покажешь, как это бывает у вас в Лондоне. По-моему, будет справедливо, если нам дадут…

Лорд Стил прервал его, быстро глянув на Абигайль:

– В таверну Типтона! Пиво за мной!

 

Глава 32

Абигайль воткнула лопату в землю и выкопала ком сорняков. Вокруг витал густой запах роз. Солнце сияло, и только шляпа защищала нежную кожу от палящих лучей. Для этой же цели Абигайль заставила мальчиков надеть кепки, несмотря на их протесты, что будет жарко.

– Куда это, мисс Уэст? – крикнул Сет, тащивший охапку веток куманики.

Абигайль присела на корточки и указала на задние ворота запущенного сада:

– Туда. Фостер оттащит все в переулок и погрузит на тележку.

Подошел Феликс; у него в руках было столько веток, что они закрывали лицо.

– А куда поедет телега?

– Мы отправим ветки в приют Андерсен-Холл, они пойдут на растопку. – Абигайль отерла пот со лба. – Надо будет срезать для них букет роз. Здесь чудные розы.

Удивительно, но Абигайль с удовольствием ждала поездки в свое бывшее пристанище. Рассказ лорда Стила о Кэтрин и Маркусе Данн возбудил ее любопытство, и теперь, когда Стил знал о брате, она рвалась посетить места своей юности.

Интересно, помнит ли ее Кэтрин. Тогда Абигайль была замкнутым ребенком. Регги дразнил ее Абби Буря – как раз за то, что она была тихоня. Она понимала, что брат пытается сделать ее более общительной, но ей это было несвойственно. Так что если кто и помнит ее, то как сестру Регги; трудно забыть Регги и все его выходки.

Отчасти энтузиазм Абигайль основывался на том, что лорд Стил собирался поехать в Андерсен-Холл вместе с ней. Она представляла себе, как пройдет по затхлым коридорам приюта в сопровождении красивого джентльмена.

Щеки разгорелись, но не от солнца. Каждый раз, когда Абигайль думала о лорде Стиле – а это значит каждую минуту, – ее охватывали радость и возбуждение, чувства такие пьянящие, что, казалось, она уплывала полуденным облаком.

Абигайль напомнила себе, что однажды уже потерпела фиаско в любовной связи с сыном нанимателя и сейчас тоже дело может плохо кончиться.

Финеас был человеком мрачным, с минимальной претензией на характер джентльмена. Она приняла за любовь то, что было всего лишь сексуальным влечением. Ей мерещились свадебные колокола, а вместо этого она чуть не угодила в тюрьму.

Только дура будет доверять таким ошеломляющим чувствам. Надо быть чокнутой, чтобы реплики и поступки Стила воспринимать как нечто большее, чем вежливость джентльмена.

Смущение и унижение раздавят ее радость как жернова.

Но вчера лорд Стил так ласково на нее смотрел. И улыбался. Рука покрылась мурашками от одного только воспоминания о том, как к ней прикоснулись мягкие губы. Абигайль была полна благодарности за то, что хозяин с ней приветливо поговорил и обещал помочь отыскать брата. От радости у нее опять закружилась голова.

Опасаясь, что эмоции хлынут через край, Абигайль пробурчала: «Так я сойду с ума» – и со вздохом вернулась к работе. Ухаживать за садом куда легче, чем пытаться разобраться в своих чувствах к лорду Стилу.

Джейсон. Так лорд Стил назвал себя. Имя ему очень шло, оно напоминало о Ясоне и аргонавтах. Сильный, смелый герой, прекрасный лидер… Джейсон. Человек чести, который заботится о тех, кого любит. Джейсон…

Вдруг солнце закрыла тень – над Абигайль стоял лорд Стил и оглядывал сад. Он отступил на шаг, и солнце снова залило ее.

– Что вы задумали, мисс Уэст?

– Просто немного убираемся, милорд. Надеюсь, вы не против? Я подумала, это будет хорошим физическим упражнением для мальчиков.

– Я в восторге, что вы проявили интерес к моему саду. – Почесывая подбородок, Стил глядел на разросшиеся кусты.

– Сейчас здесь беспорядок, но немного работы – и сад будет чудесный.

– Я пренебрегал им, – признался Стил, глядя, как мальчики тащат ветки в кучу у ворот. – Прекрасная идея. Пожалуй, я присоединюсь к вам.

Абигайль вытаращила глаза:

– Как же ваша травма, милорд?

– Мне не помешает размять мускулы. – Лорд Стил снял сюртук и закатал рукава. – Я нарочно надел сюртук, который легко снимается, – объяснил он. Абигайль вспомнила их вчерашние занятия и покраснела.

В белой рубашке и пикейном жилете Стил выглядел крепким и мощным, как греческий герой. Широкие плечи были так соблазнительны, что любая женщина при виде их упадет в обморок, – Абигайль обрадовалась, что уже стоит на коленях. Тонкая талия подчеркивала разворот плеч; она вспомнила золотистый блеск его спины и стиснула черенок лопаты.

– Здесь найдется лопата? – спросил Стил и пошел по саду, выискивая инструмент. Под тесными бриджами перекатывались крепкие мышцы.

У Абигайль пересохло в горле.

– А, вот она. – Он вернулся и встал перед Абигайль с лопатой в руках. – Что я должен делать?

– Ах, ах…

– Что с вами? – Он нахмурился.

Абигайль тряхнула головой, чтобы прочистить мозги.

– Да… ах… Я думала расчистить площадку. – Она показала на соседнее дерево. – Вот здесь. Мальчики хотят раскачиваться на веревках. Если вы не возражаете, конечно.

– Прекрасная мысль. – В указанном месте Стил начал выкапывать разросшиеся кусты и складывать в кучу.

Абигайль завороженно смотрела, как при каждом движении натягивается белая рубашка, как играют скульптурные мышцы бедер. Поняв, что смотрит влюбленными глазами, она оторвалась от соблазнительного зрелища и спросила:

– Вы уверены, что надо этим заниматься? Наверняка вас ждут более важные дела.

– Я пришел к заключению, что моя работа и через час будет лежать на столе, так что я могу наслаждаться солнечным днем по своему усмотрению. – Стил поднажал на лопату, вгрызаясь в почву. – Прошу прощения, что вчера так резко оборвал разговор.

Абигайль опустила глаза.

– О, пустяки. У вас гости…

– Может, расскажете о своем брате? – Он говорил очень ласково. Наверняка вчера заметил ее затруднение и старается облегчить ей признание. У Абигайль на душе потеплело – какой он внимательный!

– Мой брат. Так вот, его зовут Реджинальд. Но все всегда звали его Регги. Я его дразнила Регги Тихоня, а он меня – Абби Буря.

Стил оперся на воткнутую в землю лопату.

– Абби Буря?

Она смущенно улыбнулась, подняв плечо:

– Мое имя – Абигайль, он дразнил меня за то, что я была слишком тихая. Мне не мешало бы время от времени становиться «бурной». – Она вздохнула. – Но он был бурный за нас обоих.

– Как это?

Абигайль помолчала; ее вдруг пронзил страх. Можно ли довериться Стилу? Он представитель закона, могущественный прокурор. Он обязан следовать закону; ему придется сдержать клятву…

– Выдан ордер на его арест, – выпалила Абигайль и закрыла рот рукой, потрясенная тем, что сделала.

– Понятно. – После небольшой заминки Стил снова стал копать. – Неудивительно, что его трудно найти. Не одна вы его ищете.

Абигайль с трудом выдохнула. Отпихнув ногой камень, Стил спросил:

– В чем его обвиняют?

– В воровстве.

– Он это сделал? – Стил воткнул лопату в землю и оперся на нее.

– Да.

– Это может быть проблемой. – Стил оглянулся, убедился, что дети их не слышат, и спросил: – Вы можете рассказать, что произошло?

Абигайль заметила, что играет лопатой, и прекратила.

– На мне это плохо отразилось… Вообще-то я сама виновата.

– Вы нарушили закон?

– Нет, просто я была беспечная дура.

– Сожаления?

У нее вырвался смешок.

– Громадные.

– Бернуик?

Она подняла глаза.

– Выходит, вы слышали.

– Немного. – Лорд Стил пожал плечами. – Но предпочел бы услышать от вас.

Абигайль отчаянно боялась, что лорд Стил узнает о ее ужасных ошибках, хотя рассчитывала на его помощь. Но любовь к брату перевесила заботу о собственной гордости или подпорченной репутации. «Я распутная женщина, – подумала она. – Я могла бы частично признаться в своих несчастьях, если это поможет Регги».

Скверная история медленно полилась из ее уст, как вода из кувшина. Постепенно поток усилился. Похоже, Абигайль не могла остановиться.

Абигайль рассказала о том, как потеряла голову от Финеаса, поверила его обещаниям… Она описала возмущение лорда Бернуика и его племянника Сайласа, внезапное увольнение… предательство Финеаса… и, наконец, свирепый акт мести со стороны брата, включавший кражу фамильного креста.

На протяжении всего рассказа она не поднимала глаз, боясь того, что может увидеть.

– Лорд Бернуик получил ордер на арест Регги и послал констебля. Регги бежал среди ночи. Лорд Бернуик назначил награду за голову Регги и натравил на него сыщиков с Боу-стрит. С тех пор Регги в бегах. Это все…

Наступила оглушительная тишина. Абигайль сжалась. Она выставила напоказ всю свою глупость и ненадежность, и кому? Человеку, чьим мнением дорожила больше всего!

Стил молчал так долго, что она рискнула поднять глаза. Лицо Стила окаменело от ярости.

«О нет! Что я наделала! – испугалась Абигайль. У нее задрожали губы, глаза наполнились слезами. – Тупица, тупица!»

– Бернуик преследует вас? – наконец спросил Стил.

– Ч-что?

– Лорд Бернуик вас преследует? Старается вам навредить?

Абигайль вытерла глаза.

– Я… ну… он пытался засадить меня в тюрьму как сообщницу, но меня спасли Джен и ее муж.

Стил с размаху вонзил лопату в землю; мальчики оглянулись на звук. Он махнул им рукой:

– Все в порядке. Идите, скажите кухарке, чтобы сделала вам лимонад.

Мальчики побросали сучья в кучу и убежали, радуясь перерыву.

Абигайль украдкой смотрела на своего нанимателя: ярость Стила нарастала, как грозовая туча, готовая вот-вот разразиться бурей.

– Вы меня уволите? – тихо спросила Абигайль.

– Что, простите?

– Теперь вы меня уволите?

– За что? Вы не сделали ничего плохого.

Абигайль выпрямилась.

– Вы не слышали, что я сказала? Я вела себя аморально и защищала беглого преступника!

Глаза лорда Стила злобно сверкнули.

– Они вас использовали. Все они! Конечно, за исключением друзей из таверны. – Он начал расхаживать, поскрипывая гравием. – Финеасу не следовало касаться вас своими грязными лапами! А Бернуик… он поступил с вами несправедливо!

Опустив голову, Абигайль разглядывала свои руки.

– Виновата одна я. Я была такая дура, что поверила, что дворянин на мне женится.

Лорд Стил резко остановился и схватил ее за руку:

– Никогда так не говорите! Он вас недостоин! Слизняк, негодяй!

Абигайль моргала, потрясенная его горячностью и знакомым чудесным ощущением руки в руке.

– Вы стоите больше, чем тысяча Бернуиков со всеми их порочными кузенами.

Слезы благодарности выступили на глазах Абигайль: лорд Стил так верит в нее! Но она вспомнила о спасителе в маске, и радость потускнела.

– Не говорите так, – прошептала она. – Вы не знаете, какие скандальные веши я делала.

У Стила смягчилось лицо, в глазах появилось сочувствие.

– Не хуже того, что делал я сам. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Стил смотрел таким нежным и влюбленным взглядом, что в Абигайль всколыхнулась надежда.

– Может, мы оба нуждаемся в прощении? – прошептала она.

– Я – точно. – Голос Стила прозвучал ласково. Не отпуская ее руку, он наклонил голову. Абигайль закрыла глаза. Сердце бешено стучало, тело томилось. Она подалась вперед… И их губы встретились…

Абигайль таяла в объятиях лорда Стила.

«Спаситель в маске не идет с ним ни в какое сравнение», – думала она, когда его губы ласкали ее, дразнили, пробовали…

Вдруг Стил отстранился, она почувствовала себя покинутой, но он рывком поставил ее на ноги и привлек к себе. Губы впились в нее с такой страстью, что отнялось дыхание, подогнулись колени. Абигайль повисла на нем и отдалась желанию, которое возникло между ними с первой встречи. Внутри разгорался огонь, она трепетала.

Его поцелуй стал более настойчивым, требовательным. Абигайль страстно отвечала ему.

Сорвав с мисс Уэст шляпку, Стил вплел пальцы в ее волосы, застонал, и Абигайль почувствовала себя самой желанной в мире женщиной.

Лорд Стил поцеловал ее в шею.

– Ты так чудесно пахнешь, – прошептал он. Абигайль застонала. Язык коснулся уха. – Ты такая вкусная.

Она задрожата от желания. Голова кружилась. Мыслей не было. Тело пожирал огонь.

– Гхм! – Рядом послышался чей-то кашель. – Гхм.

Не разжимая объятий, Стил поднял голову. Абигайль прижалась к нему.

– Сожалею, что приходится прерывать, но я должен поговорить с лордом Стилом. – В нескольких метрах от них стоял мистер Линдер-Майер, опираясь на трость с золотым набалдашником и сверля их взглядом.

В сознании Абигайль мир рухнул. Она была в объятиях Стила, была готова отдаться ему… и мистер Линдер-Майер, человек, направивший ее на службу, это тоже понимает. В страшном унижении Абигайль опустила голову.

– В чем дело? – рявкнул Стил.

– Та семья о которой я вам говорил, которая связана с Индией… – Представитель агентства фыркнул.

Стил выпрямился.

– Прогресс?

– Безусловно.

У Абигайль упало сердце. Неужели он нашел Стилу жену?

Стил внимательно посмотрел на нее:

– Извините. Но я должен поговорить с мистером Линдер-Майером.

Может, Стил не примет предложение после того, как с ней целовался? Или примет? Абигайль стало страшно. Неужели она опять пала жертвой ласковых слов и поцелуев? Опять сглупила? Как она могла вообразить, что лорд, более того, виконт, ее пожелает?

Может, в качестве любовницы, но не жены.

Она недостойна быть женой лорда Стила! Боль в сердце была подобна открывшейся ране – больнее изначальной.

«Я его люблю, люблю», – пульсировато в мозгу Абигайль.

«Насколько ты готова унизиться, лишь бы получить его?» – проскрипел в голове язвительный шепот. Вынесет ли она положение любовницы? И более важный вопрос: вынесет ли она зрелище, как он женится на другой?

Стил отодвинулся.

– Сожалею, но я должен идти.

– Да, конечно, – ответила Абигайль.

Стил видел уныние на ее лице и ненавидел себя за то, что стал его причиной. Появилось искушение рассказать ей о заговоре против Бенбрука… Но в этот момент она была такой хрупкой, такой ранимой после всего, что рассказала. Нельзя было поселить страх в ее сердце. А присутствие сэра Ли указывало на то, что угроза надвигается.

Стил понимал, что не хочет ей рассказывать всей правды отчасти из-за того, что до сих пор лгал относительно причин, почему с мальчиками всегда должно быть двое взрослых. И не поправил ее, когда она предположила, что вчерашнее нападение было направлено против него. У нее был такой печальный опыт общения с дворянами и нанимателями, и Стил боялся, что она отнесет его к категории лживых мерзавцев, злоупотребляющих ее доверием.

А еще Стил готов был сбежать из-за того поцелуя, который потряс все его существо. Он до сих пор не пришел в себя. Чувства взбунтовались, в голове вертелись мысли о себе самом, о будущем, о мисс Уэст. Думать было трудно, и он не стал принимать никакого решения. Он разберется с этим позже.

– Позже, – сказал он, поднимая с земли сюртук. – Поговорим позже.

Абигайль смотрела, как два джентльмена идут в дом; сердце болело, мысли метались, внутренний голос вопил: «Что ты наделала!»

 

Глава 33

Стил вошел в кабинет, сэр Ли следовал за ним по пятам. «Для своего возраста старик очень шустрый», – подумал Стил.

Грубоватое лицо сэра Ли выражало неодобрение.

– Значит, соблазняете гувернантку, а?

Скрипнув зубами, Стил захлопнул дверь.

– Только один поцелуй.

– Молодые бычки! – фыркнул сэр Ли.

– Не ваше дело. – Стил старался говорить спокойно. Сейчас нельзя было думать о мисс Уэст, и он мысленно закрыл ставни перед ее милым лицом, запретил рукам помнить ощущение ее мягкого тела, прогнал память о сладких губах. Мисс Уэст была в огне, он тоже, но это было больше чем простая страсть. Ничего похожего раньше Стил не испытывал. Он был готов полностью отпустить контроль над собой. Он, человек с четко выверенным порядком жизни, был готов сказать: «Пропади все пропадом!» Сэр Ли хмуро сказал:

– Бенбрук не одобрит этот брак. А значит, не сделает вас своим наследником.

– Я на ней не женюсь, – буркнул Стил.

Бывший шеф шпионов поднял бровь.

– Даже я не думал, что вы опуститесь так низко.

Злость и чувство вины хлестнули Стила как плетью.

– Я с ней не играю!

Сэр Ли прищурился:

– Если вы не женитесь и не играете, то каковы ваши намерения?

– Я… не знаю. – Стил плюхнулся в кресло, оно протестующе скрипнуло. Стил покачал головой и пробормотал: – Понятия не имею, что я делаю.

Сэр Ли выдохнул и наклонился к нему через стол:

– Думаете больной головой, вот что вы делаете.

– Ничего подобного!

– Тогда что?

– Не хочу об этом говорить. – Лорд Стил стал поправлять бумаги на столе, не глядя на старика. – У нее нет семьи, некому о ней заботиться…

Сэр Ли внимательно изучал Стила.

– Я ее вам представил. Я ввел ее в этот дом…

– Клянусь, я не причиню ей вреда. Просто… просто… – Стил замялся и, как трус, оправдался: – Просто сейчас я не могу думать о будущем, когда мальчики в опасности. Зачем вы пришли? Что-то узнали?

Сэр Ли наклонился, сжимая трость, и посмотрел на Стила так, словно хотел заглянуть в душу.

– Пожалуйста. – Стил с отвращением услышал молящие нотки в своем голосе; – Пожалуйста, расскажите, что стало известно про заговор против Бенбрука.

Сэр Ли хмыкнул.

– Я не позволю такому случиться. Вы должны покончить с этим… маленьким увлечением. Оно может привести только к беде, – серьезно сказал сэр Ли и расслабился. – Вы правы, кое-какие успехи у нас есть.

Стил облегченно вздохнул. Надо же, он не подумал, как это отразится на мисс Уэст. Он, который планирует каждый свой шаг, вдруг потерял голову. Поцелуй с мисс Уэст. Он унес его туда, где время остановилось, где не было ничего, только она. Это было крайне необычно… и приводило в ужас. Стил запаниковал: он опять связался с женщиной.

В одном сэр Ли прав: Бенбрук этого увлечения не одобрит.

И с точки зрения общественных стандартов брак не будет считаться удачным. Стил заранее знал, что скажут люди: что он поднялся высоко, ушел далеко, но не смог убежать от своей родословной. Простолюдин с примитивным вкусом отправился за женой в тот класс, из которого вышел.

Дейдре перевернется в гробу. Он наконец стал человеком, которого она заслуживала, – и все погубил ради юной мисс с золотыми волосами и светящимися глазами. Не с ума ли он сошел?

– Что с вами? Вы позеленели, – спросил сэр Ли.

– Нет, все в порядке. – Стил отбросил все мысли о мисс Уэст. – Прошу вас, пожалуйста, расскажите, как идут дела.

Сэр Ли некоторое время смотрел на него с загадочным видом.

– В городе говорят, что за угрозами семье Бенбрука стоите вы.

У Стила глаза на лоб полезли.

– Ходят слухи, что вы все это подстроили, чтобы убедить Бенбрука сделать вас наследником. Станете наследником и опекуном над детьми и получите все, что у него есть. И этим отомстите за то, что восемь лет назад он не принял вас в свою семью.

Стил грохнул кулаком по столу:

– Вы же не верите в эту чушь!

Сэр Ли изучал Стила пронзительными зелеными глазами.

– Это правда?

– Вздор и чепуха!

– Как вы получили титул?

Стил прищурился.

– Вы состряпали эту сплетню, чтобы узнать, как я получил титул?

– Нет. Слух действительно циркулирует среди менее уважаемых членов общества.

Стил выпрямился.

– Они говорят, что я заплачу тому, кто уничтожит Бенбрука или мальчиков?

– Да.

Стил выругался и вцепился в волосы, пытаясь успокоиться.

– Как можно остановить эти слухи?

– Думаю, это невозможно.

Стил встал с кресла и начал расхаживать по комнате. Сэр Ли пристально смотрел на него.

– Почему вы не хотите рассказать о том, как вы спасли жизнь принцу?

Стил отвернулся; надо было думать о том, как уберечь мальчиков от опасности, когда каждый подонок считает удачей причинить им зло.

– Если вы знаете, зачем спрашиваете меня?

– Вы ведете как бы разные жизни. Это пагубно для агента.

Стил прекратил расхаживать и круто повернулся к шефу шпионов:

– Я не агент! И я бы оценил, если бы вы стали держаться в стороне от моей жизни. – Он понимал, что говорит о мисс Уэст, а не о том, что продолжает быть Сентинелом. – Я помогаю вам с Бенбруком только потому, что вы меня шантажируете. Не думайте, что это дает вам право копаться в моих личных делах.

– Вроде интрижки с мисс Уэст?

– У меня нет с ней интрижки! До сегодняшнего дня я к ней не прикасался! Держитесь подальше от моей жизни!

– Какой именно? Генерального прокурора, виконта или Сентинела?

Стил нахмурился:

– О чем вы говорите?

– О ваших друзьях Катлерах. В таверне Типтона они очень вольно говорили о вашем клубе. Несколько кружек пива развязали им языки, и они были счастливы объяснить окружающим, что жезл с железным наконечником надежнее пистолета. Ваш секрет недолго продержится, если люди догадаются связать человека в маске, который ночами вершит правосудие по городу, с человеком, которого вырастили Катлеры.

Стил раздраженно воздел руки:

– Кто я для вас? Загадка, которую надо решить? Человек, которого надо поставить на место? Или тот, на кого можно все свалить?

– Пока вы не ответите на вопрос, кто вы такой, вам не найти покоя.

– Какое вам дело? Почему, к черту, вас беспокоит, найду ли я покой?

Потирая подбородок, сэр Ли вздохнул:

– Полагаю, это неизбежно: когда я вижу проблему, я стремлюсь ее разрешить.

– Я – не проблема. И у меня нет проблем, кроме одной – остановить убийцу. Вот для чего вы здесь. И пока мы мечемся в попытках догадаться, кто стоит за всем этим заговором, вы, сэр Ли, как кукольник, дергаете марионеток за веревочки. Откуда мне знать, что не вы за всем этим стоите?

– Потому что это Патрик Девоншир, – помпезно объявил сэр Ли.

– Патрик, племянник Бенбрука? Сын его брата?

– Да.

– Он уехал из Индии?

– Полагаю, он сейчас в Англии, назначает цену за голову Бенбрука. Я пока не могу связать с ним инцидент, в котором погибли родители Сета и Феликса, но это его рук дело, я уверен. Если он убьет Бенбрука, а потом мальчиков, он получит все. Дело в жадности.

– Но наследником должен быть его отец.

– Он умер. Умер примерно в то время, когда вся эта гадость только начиналась.

«Если уничтожить Бенбрука и мальчиков, все перейдет к Патрику Девонширу», – мысленно повторил Стил.

– Почему вы так уверены, что это Патрик Девоншир? – спросил он вслух.

– Вчера в Дорсете было совершено покушение на Бенбрука. Мы поймали негодяя.

– Покушение… – Стил стиснул руки. – Бенбрук жив?

– Да, с ним все в порядке.

– А Девоншира поймали?

– Нет. Но у нас его наемник, теперь в наших руках свидетель, который связан с Патриком Девонширом. Проблема в том, что этот тип, кажется, не хочет ничего рассказывать. Я хотел бы знать, кто еше в команде у Патрика. Ставлю десять фунтов, что среди них ваш бывший лакей Клод.

Стил сжал кулаки.

– Попадись мне этот негодяй…

– Кто, Девоншир или Клод?

– Любой, но лучше оба.

Сэр Ли со вздохом махнул рукой:

– Мое предположение: Патрик Девоншир будет распускать слухи, что за этими убийствами стоите вы. Я уверен, его план состоит в том, что он якобы жил в Индии или где-то еще за границей и до него дошел слух об этих смертях. Ваша деятельность как Сентинела тоже играет ему на руку, если он о ней знает.

– Он не знает.

– А кто-то другой знает?

Стил вспомнил о той ночи, когда очнулся в чужом сарае.

– Не думаю.

– Но вы не уверены. – Это было утверждение, а не вопрос.

Стил размышлял, не опасно ли спрашивать об этом сэра Ли, но рискнул:

– Вы что-нибудь знаете о вдове, связанной с Люцифером Лаверти?

У сэра Ли глаза расширились, потом сузились.

– Нет. Думаете, она в союзе с Патриком Девонширом?

– Нет. Не с Девонширом. Я… Это не связанные вещи.

В глазах сэра Ли сверкнуло предостережение.

– Люцифер Лаверти – омерзительный тип. Вы уверены, что хотите, чтобы я копал в этом направлении?

– Да. Просто… вы спросили, может ли кто-то знать о моей ночной деятельности…

– Она может?

– Да. Но более того. Она… По-моему, она в беде, и я хочу ей помочь, если смогу.

Старик кивнул:

– Посмотрим. У меня есть контакты внутри организации Люцифера Лаверти.

– Почему-то меня это не удивляет.

Сэр Ли наклонился, в его зеленых глазах загорелось любопытство.

– В своих ночных прогулках по Лондону вы не узнали чего-то полезного про Люцифера Лаверти?

– Помимо прекрасно организованной сети воров, излюбленные формы коммерции Люцифера – покровительство и долги. Не завидую тому, кто попадет в его долговые книги. Это не человек, а змея. – Стил вздохнул. – Тот, кого вы поймали в Дорсете, случайно, не знает, где сейчас Девоншир?

– Нет.

– Значит, наш убийца все еше на свободе. Может быть, в Лондоне.

– А Бенбрук скоро приедет из Дорсета.

Стил напрягся.

– Он не доверяет мне защищать мальчиков?

– Не в этом дело. Покушение его испугало… – Сэр Ли завозился в кресле. – По-моему, он почувствовал, что… смертен, и ему приятнее пожить с мальчиками. Бенбрук по ним ужасно скучает.

– Бенбрук в Лондоне – каждому понятно, кто будет следующей мишенью убийцы. Мне это не нравится. – Стил подошел к окну. Детей и мисс Уэст в саду не было. Где они?

Стил подошел к двери, рывком открыл ее и крикнул:

– Дадли!

В коридоре мгновенно появился дворецкий.

– Да, милорд?

– Я хочу, чтобы вы проследили: при мальчиках всегда должны быть двое взрослых, даже внутри дома.

– Слушаюсь, ваше сиятельство.

– И еще: проверьте все комнаты в доме. Каждый этаж, каждую комнату, кладовые, вообще весь дом.

– Опять, милорд?

– Прошло два дня. Сделайте.

– Слушаюсь, милорд.

Стил кусал губы, терзаясь искушением выведать, где мисс Уэст.

– Кстати, где мальчики?

– В парке, милорд.

Стила охватила тревога.

– В парке? Когда они ушли? Кто с ними?

– Мисс Уэст и два лакея, Захария и Фостер. – Заметив недовольное выражение лица Стила, Дадли спросил: – Им нельзя было уходить?

– Нет-нет. Они сделали все как положено: сообщили вам и взяли сопровождающих. – И все-таки паника не отступала. Стил хотел бы, чтобы они были ближе, мальчики и мисс Уэст. Он понимал, что это крайне неразумно, но у него появилось неистовое желание запереть их дома. По крайней мере, до тех пор, пока есть угроза от Патрика Девоншира. – В какой парк? Тот, что напротив дома?

– Нет, милорд. Они пошли в парк на Коулридж-сквер.

Стил встрепенулся.

– Я пойду к ним.

– Я принесу вам шляпу и перчатки, милорд. – Дворецкий поклонился и вышел.

– А вы заботитесь о мальчиках, – заметил сэр Ли.

– Конечно.

– Они для вас не просто бенбруковский выводок?

Стил пошевелил плечами и почувствовал легкую боль там, куда угодил камень.

– Они моя семья. Если с ними что-то случится, я никогда себе не прощу.

Сэр Ли надел шляпу, кивнул:

– Заботьтесь. А я пойду узнаю о змее по имени Люцифер Лаверти.

 

Глава 34

Абигайль с мальчиками шла по направлению к парку на Коулридж-сквер. Сзади плелись Фостер и Захария, шаркая сапогами по тротуару. Дети болтали о том, кого могут встретить в парке и во что будут играть, но Абигайль их почти не слышала.

«Я люблю лорда Стила, – поражалась Абигайль. – Я никогда никого так сильно не любила».

Это был совсем не тот щенячий восторг, с которым она относилась к Финеасу. Это было что-то вроде сказочной мечты, которую она лелеяла в детстве.

Ее чувство к Стилу… к Джейсону… Абигайль трепетала от восторга. Никогда у нее не было ничего подобного. Тело тянулось к нему, как цветок к солнцу. А сердце… Как лебедь ищет себе пару, одну и на всю жизнь, так она всем сердцем хотела стать его парой навеки.

Абигайль прижала руки к груди. Она понимала, что Стил, вероятно, не отвечает ей взаимностью. Он с ней нежен, это видно, и он джентльмен, чтобы делать ее своей игрушкой.

А поцелуй! Абигайль не могла себе такого представить в самых необузданных мечтах. Она словно уплывала на облаке.

Хотя в этот самый момент, возможно, мужчина, целовавший ее так сладко, обсуждает с мистером Линдер-Майером свою женитьбу на другой.

«Будь реалисткой, – приказала себе Абигайль. – Чего ты ждешь? Что он встанет на колени и сделает предложение?»

Абигайль повзрослела, лучше узнала мужчин. Она давно отбросила девичьи желания, чтобы все было как в сказке. Она стоит ногами на земле, реально представляет свое будущее и перспективы в отношении лорда Стила.

«Следует предложить ему себя в любовницы», – подумала она.

Но сможет ли она тогда оставаться гувернанткой Сета и Феликса? Нет. Это неправильно. Ребенок должен иметь перед глазами пример. Ребенку нужно… Ребенок…

«Ребенок Стила. Нет доли счастливее, чем родить от него ребенка». От этой мысли в Абигайль словно молния ударила. И все изменилось.

Она вдруг поняла, что не может стать любовницей Стила, какие бы доводы ни приводила. Ведь она может забеременеть – и этим обречет ребенка на убогое существование в качестве незаконнорожденного сына виконта Стила. «Надуло ветром, принесла в подоле, родила вне брака…» Что только не скажут тогда люди.

Абигайль всегда задавалась вопросом, не бесплодна ли она. Была с Финеасом, и ничего не случилось. Была с человеком в маске – и опять ничего не произошло. Безумная, сейчас она почти желала оказаться бесплодной.

Но нельзя отвергать такую возможность, когда на весах лежит жизнь невинного ребенка. Тем более что в глубине души она мечтает иметь от Стила ребенка.

– Где все? – сердито спросил Феликс, наподдав камень.

Абигайль оглянулась и с удивлением увидела, что они уже пришли на поляну, где обычно играли дети.

Поляна была пуста. Птицы весело чирикали, белка взбежала по стволу дерева, но людей не было.

– О Господи! – Абигайль хлопнула себя, по лбу. – Ярмарка! Извините. Я забыла, сегодня же уличная ярмарка на Кинг-Кросс.

– Можно нам пойти? – спросил Феликс.

– Не думаю, что лорд Стил это одобрит.

– Дядя Джейсон! – сказал Сет. – Вы должны звать его дядя Джейсон.

Абигайль с улыбкой погладила мальчика.

– Это для вас он дядя Джейсон, а для меня – лорд Стил.

Феликс был явно разочарован.

– Я хочу пойти на уличную ярмарку!

Абигайль покачала головой:

– Вы знаете правило: мы должны сообщать Дадли, куда идем. Я ему сказала – в парк на Коулридж-сквер, значит, тут мы и должны быть.

По лицу Феликса было видно, что он придумывает, как получить то, что хочет. И придумал.

– По правилам, с нами всегда должно быть двое взрослых?

– Да.

– Так пусть Захария сбегает домой и скажет Дадли, что мы на ярмарке. А с нами в это время побудете вы и Фостер.

Закусив губу, Абигайль обдумывала предложение.

– Как вам такое: Захария едет домой и спрашивает у лорда Стила разрешения пойти на уличную ярмарку? Мы подождем в парке, и если ваш дядя скажет «да», то пойдем.

Феликс кивнул:

– Принято!

Абигайль улыбнулась:

– У тебя задатки прекрасного адвоката, Феликс.

– А у меня? – Сет даже топнул ногой. – Какие у меня задатки?

– Ты отлично играешь в салочки. – Абигайль шлепнула Сета по плечу и отскочила в сторону.

Следующие десять минут Сет, Феликс, Абигайль и Фостер играли в салки. Абигайль искренне радовалась, что отвлекла их на то время, пока они ждали Захарию.

– Абби Буря, – послышался шепот.

Абигайль повернула голову и ахнула. В тени дуба стоял Регги. Он был выше, чем она помнила, на левой щеке светлел новый шрам, но Абигайль узнала бы этого загорелого, светловолосого парня из тысячи.

Сердце подскочило от радости. Облизнув губы, она позвала:

– Сет, Феликс!

Мальчики оглянулись.

– Я пойду поговорю со знакомым. Скоро вернусь.

Мальчики помахали ей и продолжили игру.

Абигайль быстро подошла к брату, и они скользнули за дерево. Она порывисто обняла Регги, прижалась. От него пахло пивом и мужчиной, он возмужал – мышцы налились, плечи стали шире. Абигайль обнимала его так, будто решила никогда больше не отпускать от себя.

– Ах, Абби Буря, как давно мы не виделись!

К Абигайль не сразу вернулся голос.

– Как ты меня нашел?

Вздохнув, Регги уставился на сестру:

– Хорошо выглядишь. Наконец-то кости обросли мясом.

– Где ты был? – спросила Абигайль. Миллион вопросов вертелся на языке. – Твое письмо нагнало на меня страху. Я подумала, с тобой случилось что-то ужасное.

С Регги сошла вся веселость. Он затащил сестру глубже в лесок, откуда их не могли видеть мальчики.

– Что ты сделал? – испуганно спросила Абигайль.

Регги выпустил ее. На нем были надеты серый сюртук, протертый на локтях, брюки с дырками на коленях, изношенные башмаки. Но главное – он был здоров, а только это было важно для сестры.

– Тебе нужны деньги? Я могу немного дать.

Регги невесело засмеялся:

– Не хватит, чтобы покрыть мои долги.

– Сколько тебе надо?

В его взгляде была печаль, несвойственная двадцатилетним.

– Абби, я не знал, что пересек дорогу тому, кому нельзя становиться на пути.

– Люциферу Лаверти? – спросила Абигайль обеспокоенно. Заметив его удивление, она объяснила: – Я всюду о тебе спрашивала.

– Значит, знаешь.

Абигайль охватили страх и злость.

– Я ничего не знаю, кроме того, что ты связался с опасными людьми.

– Ты и половины не знаешь, – пробормотал Регги. Сглотнув, он нервно пригладил волосы. – Послушай, я нашел выход. Люцифер Лаверти простит мне долг и заявит, что все улажено.

– Как?

– У нас с ним сделка.

Часто бывало, что Регги, пытаясь вылезти из дыры, проваливался еше глубже. Стараясь унять тревогу, Абигайль спросила:

– Что за сделка?

– Ты пойдешь со мной… к нему.

– Не понимаю.

– Он хочет встретиться с тобой.

– И что со мной сделать? – возмутилась Абигайль, но попыталась сохранить шаткое спокойствие. – С какой целью?

– Он обещал, что не причинит тебе вреда.

– И ты ему веришь?

– Верю. Хоть он и преступник, но когда заключает сделку, держит слово.

Абигайль с отвращением отвернулась, сдавила руками виски.

– Ты вынужден верить, чтобы как-то оправдаться, почему ведешь сестру к самому знаменитому преступнику в Лондоне. Я ему не верю. Не представляю, зачем я ему понадобилась. – Абигайль всплеснула руками. – Как вообще он узнал о моем существовании?

– Ты пойдешь? – взмолился Регги. – Если я тебя не приведу, меня убьют.

Абигайль окаменела.

– Правда?

– Да. Привести тебя или умереть – это и есть сделка. В обоих случаях Люцифер будет считать долг оплаченным.

Абигайль вздохнула и сквозь ветки посмотрела на детей, игравших с Фостером. Такие невинные, такие дорогие. Если с ней что-то случится, ей будет их ужасно не хватать.

И Стил…

– Абби, они меня убьют. Это мой последний шанс отдать долг. – Регги развел руками. – Они сказали: или так, или я буду плавать в Темзе. Ты же не сможешь с этим жить, Абби, зная, что ты причина моей смерти?

Уставив на него палец, Абигайль возмущенно прошипела:

– Не я к этому привела! Ты сам!

– Я бы не попал в такое дурацкое положение, если бы ты не задрала юбки перед этим ублюдком Бернуиком! Ты виновата, что я в бегах!

Абигайль скрипнула зубами; несправедливость обвинений брата клокотала в груди, но: всплыло давнее чувство вины, наполнило ее стыдом и чувством ответственности. Умирая, родители возложили на нее заботу о брате. Она плохо справилась с задачей и теперь должна всеми средствами помочь Регги.

Но ему уже двадцать лет. Когда он наконец вырастет и станет отвечать за себя? Когда перестанет винить ее в своих идиотских поступках?

– Абби, прошу тебя, сделай мне это одолжение. Люцифер обещал, что не причинит тебе вреда. Неужели я так много прошу за свою жизнь?

– Но в этом нет смысла! Чего он от меня хочет?

– Я не знаю… но если ты не придешь… – Регги оставил угрозу висеть в воздухе.

– Ладно. Отведу мальчиков домой и скажу лорду Стилу… – Что? Что она может сказать такого, что убедит Стила отпустить ее в лапы Люцифера Лаверти?

Стил ни за что не позволит ей пойти на такое опасное дело.

Стил будет за нее драться, вдруг поняла Абигайль.

Не важно, что чувства Стила не совсем совпадают с ее. Джейсон Дагвуд, виконт Стил, – он борется за своих друзей и никогда не сдается.

У Абигайль потеплело на сердце. Появилась надежда. Если кто и может найти выход из ситуации, то это Стил.

– Когда я отведу мальчиков домой…

– Нет! – Регги потряс кулаком. – Они пойдут с нами!

– Что?!

– Такая сделка. Я привожу тебя и детей Девоншира, и мой долг уплачен.

Небо потемнело, ветер вдруг стих, птицы на деревьях замолкли. Холод охватил Абигайль. Все чувства умерли, она заледенела. Брат перешел границу между тем, что можно и что нельзя, перешел так грубо, что улетучилось и чувство ответственности, и чувство вины.

– Ни за что.

– Абби, но меня убьют!

– Я не подвергну опасности своих детей.

– Они не твои! – завизжал Регги. – Ты наемная нянька! Ты для них служанка, которую легко заменить! Мы с тобой одной крови!

– Они дети!

– Ты в ответе за меня! За меня! – Регги стукнул себя кулаком по груди. – Ты оставила меня без дома! Выгнала на улицу! А я старался спасти тебя от Бернуиков! Ты виновата во всей этой мешанине, и ты обязана меня вытащить!

В эту секунду словно упал топор гильотины и разрубил жизнь Абигайль надвое. На земле остался лежать призрак, которым она была до сих пор, и новая Абигайль вырвалась на свободу – уверенная; сильная. Ее охватила легкость, как будто наступил рассвет и она вышла из темноты проблем брата. Пора было начинать собственную жизнь.

Она не руководила братом и не отвечает за его поступки. Регги не думал о ней, когда решал, что делать; она не обязана посвящать ему жизнь, она принадлежит самой себе.

Тихо, доверчиво, грустно Абигайль сказала:

– Регги, ты сам выкопал себе яму, мне очень жаль. – Она стиснула руки, голос задрожал от волнения. – Но тебе двадцать лет. Пора самому отвечать за свои действия. Только ты в ответе за эту ситуацию. И я не позволю подвергать опасности невинных детей из-за того, что ты запутался в зарослях терновника.

– Но, Абигайль…

– Нет, Регги, Оставь нас. Я люблю тебя, но не могу мириться с тем, что ты будешь вредить другим. Пожалуйста, уходи.

 

Глава 35

– О нет! – Стил с криком бросился к лакею, лежащему на земле. – Фостер! Фостер! Что случилось?

Стил помог ему сесть. Лицо у Фостера было разбито, кровь заливала голову и капала из носа. Нога была согнута под странным углом – явно сломана.

– Простите, милорд! Простите!

– Что с вами? Где мальчики? Где мисс Уэст?

– Я в порядке… – Голова мужчины качнулась, из горла вырвалось рыдание. – Но мальчики! Мальчики! Их украли!

Стил усилием воли взял себя в руки.

– Они живы?

Фостер шмыгнул носом и кивнул:

– Когда я их в последний раз видел, мальчики были в порядке. Они и мисс Уэст.

Стил обмяк от облегчения. Они живы! «Господи, прошу тебя, дай мне шанс их спасти!» – мысленно взмолился Стил.

Лакей рыдал.

– Расскажите, что случилось, Фостер. Пожалуйста, расскажите!

– Их было очень много! – Лакей рукавом отер кровь с лица. – Я дрался, дрался… но нога…

– Кто? Кто это был?

Глаза лакея прояснились, потом он прищурился и плюнул.

– С ними был Клод. Я сначала подумал, что он пришел на помощь, но он был с этими мерзавцами.

Стил похолодел. Если бы он добрался до Клода, убил бы его.

– Рассказывайте все, Фостер. Каждую мелочь.

– Мисс Уэст отошла поговорить е молодым человеком. Она сказала, что это ее знакомый. Потом они заспорили, она велела ему уходить. Потом она сказала мальчикам, что мы должны уйти. Она сказала – быстро. Но Феликс заупрямился, он хотел на ярмарку.

– Я знаю, Захария говорил. – Стил представил себе, как мальчишка требует, чтобы сделали, как он хочет. Ему всего восемь лет, он не знает, в какой находится опасности.

– Мисс Уэст требовала, чтобы мы ушли сейчас же. Сет стат плакать, Феликс спорить. Наверное, эти люди ждали где-то поблизости… короче, подошли эти негодяи, Клод и другие.

– Сколько их было? – Стил сжал кулаки, огненным взглядом глядя на Фостера.

– Человек пять-шесть. Большие парни. И большие мерзавцы.

– Что потом?

– Клод попробовал схватить мисс Уэст, но она его одолела. – В голосе Фостера слышалась гордость. – Она такая быстрая… минута – Клод держит ее за руку, следующая минута – он валяется на земле.

«Вот это девушка!» У Стила на глазах вскипели слезы, незнакомое чувство сдавило грудь. Фостер продолжал:

– Она велела нам бежать. Но мы не успели, их было слишком много.

– Они били мальчиков? Мисс Уэст?

У Фостера в глазах стоял ужас.

– Феликс… убежал и влез на дерево. Но Сет… – Фостер всхлипнул. – Один бандит схватил Сета и перекинул через плечо!

У Стила к горлу подступила желчь. «Боже, пожалуйста! Боже, пожалуйста! Боже, пожалуйста!» – мысленно умолял он.

Фостер тряхнул головой.

– Мисс Уэст… она прямо с ума сошла… закричала, прыгнула на бандита как тигрица, царапала ему глаза, драла за волосы. И кричала, кричала. Тот тип бросил Сета и повернулся к ней…

У Стила остановилось сердце. Схватив Фостера за лацканы, он закричал:

– Что с ней? Ее ранили?

Фостер покачал головой, на лице было написано изумление.

– Тот первый парень, с которым она отходила поговорить, ввязался в драку и никого к ней не подпускал. Он дрался против своих и кричал, что Люцифер обещал, что ее не тронут пальцем.

Стил замер.

– Люцифер? Ты уверен? Он так и сказал?!

– Точно, он сказал – Люцифер. Когда другие это услышали, они ее отпустили.

– Они ее отпустили?

– Нет, сначала велели первому, тому, кто ей помог, крепко ее держать, чтобы не бежала, потому что она не оставила бы Феликса и Сета.

– Да, она бы не оставила. – Стил задумался, кто этот человек, что помог мисс Уэст, но отложил вопрос на потом. – Что было дальше?

– Один из негодяев, такой волосатый и здоровенный, как бык, сказал Феликсу, что он сломает Сету руку, если он не слезет с дерева. Феликс очень храбрый… он сделал, как ему велели. Потом всех их утащили – мальчиков, мисс Уэст и того парня, который ей помог… его тоже утащили.

Стила охватила паника.

– Они ранены, избиты?

– Нет. Когда я их последний раз видел, они не пострадали. Но куда их увезли? Что с ними сделают? Чего от них хотят? – Фостер смотрел на лорда Стила снизу вверх глазами, полными страха.

Стил отпустил лакея и встал. Сердце гулко стучало, мысли метались, дыхание вырывалось из груди с тяжелым хрипом.

– Что нам делать, что делать? – крикнул Фостер.

– Сначала оказать тебе медицинскую помощь, – сказал Стил, стараясь сохранять спокойствие. – Потом я верну их домой.

 

Глава 36

Абигайль мерила шагами маленькую комнату, туфли мягко ступали по полу, покрытому шерстяным половиком. Камера была размером двадцать на двадцать шагов, толстая деревянная дверь закрывалась на засов с обратной стороны.

Слева была дверь в комнатку, где спали мальчики, справа – грязное решетчатое окно, которое открывалось дюйма на два. Абигайль толкнула его, окно приоткрылось, но ненамного – его держала толстая цепь, прибитая к раме. Отсюда не сбежать. Даже если ей удастся вылезти из окна, до земли было четыре этажа.

И Доброго Самаритянина Абигайль невозможно было позвать, потому что окно выходило на пустынную аллею, никакой улицы вблизи не было видно. Вся польза от окна – это свежий воздух и чувство времени. Солнце уже село, наступила темнота; по подсчетам Абигайль, сейчас должно было быть около десяти часов.

В комнате пахло горящими дровами от дымного камина; одна высокая свеча тускло освещала пространство. По стенам метались тени, они действовали на нервы и усиливали тревогу.

Абигайль обнимала себя за плечи и гадала, что понадобилось Люциферу от нее и мальчиков. Единственное, что она могла придумать, – выкуп. А это несло за собой угрозу смерти. Абигайль содрогнулась. Как они осмелились пойти против заместителя генерального прокурора Англии?

Была и другая возможная причина их похищения: месть лорду Стилу. На него уже нападали в парке, и Абигайль не сомневалась, что эти два случая связаны. Только как? И если какой-то злодей решился напасть на заместителя генпрокурора и похитить мальчиков средь бела дня, то что еще он может сделать?

Абигайль постаралась взять себя в руки, иначе от нее не будет пользы мальчикам. Она должна сохранять спокойствие и быть готовой ухватиться за первую представившуюся возможность спастись. Она должна быть на высоте…

Но девушка приходила в ужас, что может не справиться с такой задачей.

Стиснув руки, Абигайль отбросила невеселые мысли. Она сделает все необходимое, чтобы спасти Сета и Феликса, иначе и быть не может.

Абигайль подошла к боковой двери, открыла ее и в тысячный раз за ночь проверила мальчиков.

На тумбочке стояла свеча и золотым светом освещала их лица. Они спали в обнимку, измученные плачем и страхом, который не отпускал их с момента похищения.

Комната была маленькая, в ней едва помещались кровать и тумбочка, на которой стояла свеча. Абигайль предположила, что это была комната для переодевания или клозет. А сейчас Люцифер Лаверти использовал ее как тюрьму.

От имени Лаверти мурашки побежали по коже Абигайль. Она, Феликс и Сет были во власти самого проклинаемого лондонского преступника.

И виноват в этом Регги. Абигайль никак не могла поверить, что ее брат продал ее и мальчиков, спасая свою шкуру. Она готова была задушить Регги. И тут же сердце ёкнуло: он просто безрассудный дурачок!

Однако он стал драться со своими и дорого за это заплатил. Когда они пришли в этот дом, бандиты не нежничали с ее братишкой, его куда-то уволокли.

«Пожалуйста, пусть этот глупец выкарабкается», – взмолилась Абигайль, стиснув зубы. Выглянув в узкую щель окна, она гадала, где сейчас может быть Стил.

Он, конечно, ужаснулся, разозлился, и теперь армия сыщиков обыскивает весь Лондон. Эта мысль давала надежду… Если кто и может их спасти, то только Стил.

Абигайль вдруг поняла, что рассчитывает на лорда Стила и доверяет ему, как никому другому. Он взял на себя ее проблемы, дал почувствовать, что она не одинока в этом мире. С ним она узнала любовь, превосходившую все чувства, что испытывала раньше, и близость, скорее похожую на партнерство.

При мысли, что она может никогда его больше не увидеть, из глаз брызнули слезы. Но Абигайль вытерла их и отругала себя. Она должна быть храброй, чтобы быть достойной лорда Стила.

– Где ты? – прошептала она человеку, которого любила. – Ты мне нужен.

В этот момент Стил стоял на крыше на два этажа выше Абигайль, у ног его валялся прихвостень Люцифера Лаверти. Костюм Сентинела облегал Стила как вторая кожа. Он снова стал тем, кем нужно быть, чтобы спасти свою семью.

Каждый раз, когда Стил думал о Сете, Феликсе и Абигайль, его охватывала паника, но он ее подавлял, зная, что должен быть уверенным в своих силах, чтобы вернуть домой тех, кого любил.

Опытной рукой он закинул веревку на печную трубу, подергал. Узел держался крепко. Стил распустил моток, конец обвязал вокруг талии и перебросил через плечо, как шкив. Подойдя к краю, глянул вниз с шестого этажа на аллею и с удовольствием увидел, что она пуста.

Если информация сэра Ли верна, Абигайль находится в двадцати футах под ним. В щели окна из комнаты, где предположительно ее держали, был виден слабый свет. У Стила взмокли руки в перчатках, но он игнорировал дурные предчувствия, зная, что надо продолжать начатое.

Стил перевалил через край крыши и стал спускаться. Ноги крались дюйм за дюймом, он двигался к освещенному окну, стараясь не делать шума. По сведениям сэра Ли, в доме было человек двадцать. Любой из этих негодяев будет рад убить его за то, что он мешает планам Люцифера.

Наконец он спустился до щели и заглянул внутрь.

Абигайль расхаживала по комнате перед камином; она выглядела здоровой – и прекрасной, как ни одна женщина на свете.

«Я люблю ее, – понял Стил. Как будто молния ударила в самую глубину его души и наполнила сознанием, что она – его половинка. – Она мне нужна. Чтобы стать целым».

Никогда в жизни сердце и разум не были в такой гармонии. Разум знал, что она ему ровня; сердце говорило, что для него нет и не может быть никого другого.

Стил готов был шепнуть ее имя, но Абигайль вдруг прекратила расхаживать и выжидательно повернула голову к двери.

Из коридора донеслись мужские голоса и топот ног. Стил похолодел.

Абигайль подскочила к двери и встала, сжав кулаки. «Мальчики здесь, – вдруг понял он. – Абигайль защищает тех, кого любит, как львица – своих детенышей».

Послышался звук отодвигаемого засова. Стил напрягся. Он видел цепь на окне и понимал, что не сможет ее разорвать незаметно для прихвостней Люцифера. А Гейбриел и Эндрю Катлеры еще не подъехали, чтобы осуществить их план.

Главным сейчас было дождаться подмоги. Но кажется, Абигайль и мальчикам не причинили вреда, и Стил взмолился, чтобы так оставалось еще какое-то время. Он отодвинулся от окна, чтобы его не было видно из комнаты, а он мог видеть и слышать все, что там происходит. Если понадобится, Стил был готов проломить это решетчатое окно, и будь что будет.

Заскрипела дверь, полоса света легла на пол камеры. Стил напрягся. В приоткрытую дверь просунулась рука, державшая подсвечник, за ней последовал симпатичный блондин. Абигайль заморгала.

– Мистер Литтлтом?

«Сукин сын, что он тут делает?» – в ярости подумал Стил.

Литтлтом постоял на пороге, оглядывая комнату, затем перевел взгляд на Абигайль и расплылся в улыбке:

– Мисс Уэст! Уж и не вспомню, когда я был так рад кого-то видеть!

– Н-не понимаю, – запинаясь, сказала Абигайль. Литтлтом отвесил изысканный поклон.

– Я пришел вас спасти.

 

Глава 37

В комнату вошел Литтлтом, за ним – тяжеловесный бандит с огромными кулаками и шныряющими глазками. Каждый кулак был размером с окорок.

Абигайль настороженно следила, как бандит закрывает за собой дверь.

– О, не надо бояться, – упрекнул ее красавчик учитель. Он был одет в старомодные серые бриджи и протертый на локтях сюртук. Белокурые волосы были напомажены и зачесаны назад. Он держался расслабленно, мило улыбался. – Уильям представляет мистера Лаверти. Чтобы вы знали, что все, что я скажу, имеет вес и говорится всерьез.

«У этого бандита такой вес, что я волей-неволей приму его всерьез», – подумала Абигайль, и мурашки побежали у нее по коже.

Учитель поставил свечу на стол возле боковой двери. Абигайль не двинулась с места; когда Литтлтом сделал шаг назад, до нее донесся запах фиалкового одеколона. Она не представляла себе, зачем он здесь, и напрягала мозги, пытаясь догадаться.

Литтлтом сделал знак Уильяму встать возле окна, и Уильям протопал по комнате, неотрывно глядя на Абигайль. Глаза у него были похожи на глаза ястреба, острые и пронизывающие.

Бандит молча встал у окна и повернулся, загородив щель в окне широкими плечами. Руки он сцепил за спиной.

Литтлтом сказал с извиняющейся улыбкой:

– Я понимаю, все это неприятно, но я постараюсь объяснить.

– Уж будьте добры.

– Вся эта ситуация – изобретение лорда Стила. Он подверг детей опасности, чтобы убедить Бенбрука сделать его своим наследником.

– Я вам не верю.

– Аплодирую вашей лояльности, мисс Уэст. Но у меня есть доказательства. – Литтлтом достал из кармана сюртука свиток.

– Что это?

– Это требование Стила к Бенбруку назначить его наследником на основании того, что детям угрожает опасность. Здесь также документ, объявляющий Стила наследником всего, что принадлежит Бенбруку, конечно, еще не подписанный. Бенбрук не соглашается, и поэтому похитили детей. В данный момент Бенбрук едет в Лондон, как Стил и планировал. – Литтлтом продолжат убедительным тоном: – Видите ли, Стил известен как самый целеустремленный человек в королевстве. Все знают – он на все пойдет для удовлетворения своих амбиций. Более того, он хочет отомстить Бенбруку за то, что тот не принял его в свою семью. Если же Бенбрук сделает его своим наследником, месть будет идеальной, Стил получит все – деньги, титул – и станет тем, кем всегда стремился стать. – Литтлтом покачал головой и вздохнул. – Удивительно, как далеко может зайти человек в своих амбициях.

Абигайль покачала головой:

– Я не верю.

– О, но вы должны поверить, у меня доказательства. – Литтлтом потряс бумагами. – Есть кое-что еще. Помните мистера Линер-Майдера, представителя агентства?

Абигайль не стала его поправлять, просто кивнула:

– Старикан вовсе не агент! Он дворянин, представляете? Кавалер нескольких орденов, вот как! Он – сэр Ли Дивейн!

Должно быть, на ее лице отразилось подозрение, потому что Литтлтом сказал:

– Вижу, вы сомневаетесь. Должно быть, вы заметили, как они связываются: записочки, тайные встречи. С чего бы представителю агентства по найму прислуги так влезать в личные дела лорда Стила?

Литтлтом поднял указательный палец.

– Вы умная женщина, вы отметили, что все это очень странно. А теперь спросите себя: зачем титулованному джентльмену делать вид, что он работает в агентстве по найму, и почему он так интимно общается со Стилом?

Здесь Литтлтом был прав, Абигайль и сама задавала себе этот вопрос.

Литтлтом сделал красноречивую паузу и триумфально объявил:

– Потому что он заодно со Стилом! Они вдвоем состряпали этот дьявольский план!

Красивое лицо учителя пылало страстью.

– Первым делом сэр Ли привез Бенбрука в Лондон. Он уволил слуг, которые знали семью, и нанял новых, которые были ему преданы за то, что он устроил их на работу. Таких людей, – он смущенно кашлянул в кулак, – у которых были пробелы в рекомендациях… или вообще отсутствовали рекомендации. – Литтлтом развел руками. – Я не сужу вас, мисс Уэст. Я поставил себе целью изучить все детали того ужасного скандала с Бернуиком… Сплетня следует за вами, как вонь, от которой не избавиться. На вас навечно легло пятно хапуги, которая пыталась изловить сына лорда, задрав юбку.

У Абигайль гулко застучало сердце, но лицо ее осталось непроницаемым.

Литтлтом покачал головой:

– Уверяю вас, я не поверил ни слову. Вы не могли быть так хладнокровны. Должно быть, вы искренне верили, что лорд вас любит. – Взглянув ей в лицо, он повторил: – Верили! Вы верили, что он на вас женится.

Абигайль стиснула зубы; щеки горели. Литтлтом поцокал языком.

– Ох уж эти благородные… Иногда у них нет ни одной благородной кровиночки. Зная вашу позорную историю, Стил, видимо, решил, что нашел себе забаву на то время, пока проводит в жизнь свой план. Я только надеюсь, что вы не поддались на его льстивые слова и выдающуюся ложь. Но я отклонился от темы. Скандал с Бернуиком поставил вас в ужасное положение – навсегда. У вас всегда будет пробел в рекомендациях и пятно на репутации. Потому сэр Ли и выбрал вас. Ему был нужен отчаявшийся человек, который промолчит, если дела пойдут… несколько необычно.

Смазливый учитель почесал висок и продолжал:

– Но он вас недооценил, мисс Уэст. Стил не рассчитывал на присущую вам доброту. Но это понял я, и я чувствую, что вы заслужили узнать правду об этом ужасном деле. – Он протянул ей документы: – Посмотрите, и вы увидите, что все сказанное мной – правда. Судите сами.

С бьющимся сердцем и пересохшим ртом Абигайль взяла свиток и поскорее вернулась к двери, настороженно глядя, чтобы мужчины не сделали ни одного движения в ее сторону. Она развернула документ, нагнула так, чтобы на него падал свет, и прочла, поглядывая на мужчин.

Она была потрясена: все было так, как говорил Литтлтом.

Литтлтом подмигнул.

– Я понимаю, как неприятно узнать, что человек, которым вы восхищались, оказался негодяем, но факты таковы, как я их описал. Стил подверг опасности этих милых, невинных крошек только ради своих амбиций. Он низкий мошенник в оправе из титулов и надменного вида. Но недавно я узнал о великом лорде Стиле самое потрясающее!

Литтлтом наклонился к Абигайль с заговорщическим видом.

– Его приятели из Дорсета – кажется, Катлеры… Так вот, вчера они в таверне хвастались, что одеваются во все черное, нацепляют маски, берут палки с железными наконечниками и по ночам ходят по улицам и ввязываются в драки!

Абигайль почувствовала, что от лица отхлынула кровь.

– Правда-правда! За ними кровопролитие, вывернутые внутренности, запекшаяся кровь… а хуже всего, Стил должен быть одним из них! Катлеры его вырастили, называют его братом! Я знаю из надежного источника, от его бывшего дворецкого Карлтона, что он по ночам уходил на несколько часов, но после этого не приходилось чистить какой-нибудь из его смокингов! Этот человек – уличный разбойник! Неудивительно, что ему ничего не стоит убить двух мальчиков!

Абигайль тошнило, кружилась голова. Она подняла глаза на Литтлтома.

– Многое из того, что вы говорите, имеет окраску правды. Этого нельзя отрицать.

Литтлтом просиял.

– Вы умная женщина, мисс Уэст, я вам аплодирую.

– Значит, вы нас отпустите?

Литтлтом прикусил губу и скрестил руки.

– По совести, я не могу отдать мальчиков Стилу, это опасно. Я хочу отвезти их в надежное место, где их защитят от его злобных проектов.

– И меня?

– Вы свободны. Можете уходить, вы и ваш брат.

Абигайль замерла.

– Люцифер отпускает Регги?

– Я это устроил. Но я надеялся, что вы поедете со мной… конечно, туда, куда я повезу мальчиков.

– Почему вы делаете так много хорошего мне и брату? Не понимаю.

У Литтлтома потемнели глаза, голос стал низким.

– Неужели не понятно, дорогая? Я вами восхищаюсь, я нахожу вас изысканно красивой… Вы не выходите у меня из головы. – Он облизнулся и сделал шаг вперед. – Я бы не возражал, если бы вы высказали мне свою признательность…

– Я покажу вам признательность! – возмущенно крикнула Абигайль, швырнула бумага ему в лицо, схватила подсвечник, размахнулась и запустила его в голову Найджелу Литтлтому. Литтлтом с глухим стуком упал на пол.

Абигайль быстро подхватила подсвечник и задула свечу.

Бандит, стоявший у окна, не выказал никакого удивления, только расцепил руки. Он смотрел на нее страшно, холодно, без чувств.

Абигайль подняла над головой подсвечник. Рука дрожала, но ее решимость была непоколебима.

Вдруг бандит вытаращил глаза, прогнулся, ахнул, сделал шаг, другой и рухнул на пол. У него в спине торчала рукоятка ножа.

Абигайль с бьющимся сердцем наклонилась над ним, пытаясь понять, что произошло.

– Что с вами? – прошептал мужской голос. Она огляделась, но комната была пуста. В проеме окна появились два глаза.

О Господи! Абигайль замерла в изумлении. За окном висел джентльмен в маске. Он стянул черную ткань, открыв ошеломляюще знакомое лицо.

– Это я, Стил. Скажите, как вы?

Абигайль тупо кивнула.

– Мальчики?

Она опять кивнула.

– Они в соседней комнате?

– Да, – прошептала она.

– Цепь прибита, я не могу открыть окно. У вас есть что-нибудь такое, чем можно его подцепить?

Абигайль просунула в щель подсвечник.

– Отодвиньтесь. – Лицо Стила исчезло. Абигайль отклонилась влево, уперлась подсвечником и нажала изо всех сил. Цепь протестующе скрипнула, подсвечник начал загибаться, но один конец цепи вдруг вырвался из рамы, и окно распахнулось.

Стил влез на подоконник. Черные башмаки, черные брюки, черный плащ, палка с железным наконечником. Его глаза были полны решимости. Он быстро прошел через комнату и заглянул в дверь, за которой спали мальчики. Со вздохом облегчения привалился к косяку. Потом посмотрел на Абигайль и закрыл дверь.

Подойдя к ней, он за плечи привлек ее к себе. Она упала в его объятия. Стил держал ее так, как будто уже никогда не отпустит, будет лелеять и защищать. Он уткнулся в ее волосы.

– Почему ты ему не поверила?

– Я поверила. – Голос Абигайль звучал глухо, лицо было прижато к его груди.

Стил отпрянул и заглянул ей в глаза, страшась увидеть в них отвращение, злость и отказ.

– Многое из того, что он сказал, правда, – объяснила Абигайль. Прелестное лицо светилось искренностью. – Отчасти про Бернуика, потом про Линдер-Майера, и что вы просите Бенбрука сделать вас наследником…

– Тогда почему…

– Что бы он ни говорил, он исходил из предпосылки, что вы намеренно вредите Сету и Феликсу. Может, я плохой судья в том, как мужчины относятся ко мне, но в том, что касается детей, я не ошибаюсь никогда.

Стил насупился, пытаясь понять эту удивительную женщину. И понял основное.

– Я вас люблю.

Глаза Абигайль широко распахнулись.

.– Вы не знали? – удивился Стил.

Она молча покачала головой.

– Вы понятия не имели, что я вас обожаю? Люблю всем сердцем?

Ее глаза наполнились слезами, но Стил видел в них остатки сомнений. Он крепче прижал ее к груди, Абигайль умещалась на ней так, как будто была для этого создана.

– Клянусь, что я люблю тебя, Абигайль Уэст. Никогда в жизни никого так не любил.

Распахнулась дверь, ворвался Гейбриел в костюме Сентинела, а за ним Эндрю.

– А, здесь дела под контролем! – воскликнул Гейбриел и опустил жезл.

Человек на полу застонал. Гейбриел подошел и заглянул ему в лицо.

– Это и есть Девоншир?

– Бандит собственной персоной, – кивнул Стил. Абигайль заморгала.

– Девоншир? Нет, это мистер Литтлтом.

Гейбриел засмеялся:

– Маленький Том, ну надо же!

Абигайль в замешательстве посмотрела на Стила. Лорд Стил коснулся ее щеки.

– Не волнуйся, дорогая, я тебе потом объясню. Сначала надо благополучно увести отсюда тебя и мальчиков. – Он повернулся к Гейбриелу: – Сколько их и где лучше выходить?

Гейбриел взмахнул жезлом.

– С твоей стороны было очень любезно все за нас сделать, эти черти разбежались, как трусливые псы.

– Они ушли? – спросил Стил.

– Мы приготовились к настоящей драке, но веселье еще не началось, как пришел старый джент с другим типом, который оказался Люцифером Лаверти. Люцифер всем велел сматываться, а вас отпустить. Что-то говорил про сделку.

– Сэр Ли, – кивнул Стил.

Открылась боковая дверь, выглянул Феликс. Увидев Стила, он кинулся к нему и крепко обнял, уткнувшись ему в живот.

У Стила на глаза навернулись слезы.

– Дядя Джейсон! – закричал Сет и обнял Стила за ногу.

Прижимая к себе мальчиков, Стил чувствовал, что сердце разрывается от радости и облегчения.

– Пойдемте домой.

 

Глава 38

Несколько часов спустя Абигайль стояла у окна своей комнаты и смотрела, как над Лондоном разливается рассвет. Нежно-розовые цвета облаков мешались с пурпурными и голубыми, и возникала симфония волшебных красок, которую никогда не мог бы создать человек.

После событий сегодняшней ночи Абигаиль не требовались другие доказательства существования Бога, но красота раскрашенного солнцем неба напомнила ей, что наступает новый день, с ним придет надежда, и, возможно, это будет первый день ее новой жизни.

Она потерла себе плечи, статаясь унять беспокойство.

– Я найду твоего брата, – пообещал Стил, когда все они благополучно добрались домой. В холле он положил руку ей на плечо, наклонился и прошептал: – Так или иначе, но я его найду и приведу к тебе.

У Абигайль защипало в глазах. Они обыскали тот ужасный дом, но Регги не нашли. Стил поцеловал ее ласково, но бегло и ушел с товарищами.

И Абигайль осталась одна – беспокоиться о двух дорогих ей мальчиках. Сет с Феликсом на удивление легко отнеслись к печальному приключению, заявили, что всегда знали о том, что Стил их спасет и проучит негодяев. Но все-таки Абигайль постаралась проявить как можно больше любви, когда укладывала их в кровать и укутывала одеялом.

После этого она вымылась и попыталась заснуть, но сон не приходил.

Глядя, как светлеет небо, Абигайль в тысячный раз с восторгом повторила:

– Джейсон Дагвуд, виконт Стил сказал, что любит меня! Даже обожает!

Абигайль не очень верила, боялась, что неправильно поняла или что Стил просто был взволнован ночными событиями. Слишком фантастична была мысль, что он ее любит.

«Перестань скромничать! Стил никогда не врет. Почему ты не веришь?» – успокаивала Абигайль сама себя. Неужели он испытывает то же, что она? Радость и возбуждение нахлынули на нее. Абигайль сжала себя руками и закружилась по комнате. Она так непомерно любила Стила, что сердце почти болело от счастья…

Но радостное настроение омрачало чувство вины. Она: бросила взгляд в гардеробную, где стоял кедровый сундучок с костюмом вдовы. Внутренний голос шептал ей: «Не буди спящую собаку. Считай, что это была другая женщина. Стил никогда не узнает». Но глубоко внутри сидело убеждение, что она не сможет быть со Стилом, пока не скажет правду. Иначе ложь дамокловым мечом будет висеть над их головами. Абигайль все время будет ждать, что Стил узнает ее тайну. Или когда они займутся любовью, она будет обмирать от ужаса, что он как-то поймет.

Она не могла быть с ним, не сказав правду.

Но вдруг, узнав, какая она распутница, Стил ее отвергнет? Тревога точила ее, как паразит дерево. Абигайль уже заболевала от страха.

Снизу донеслись голоса. Затянув пояс халата, Абигайль подошла к двери и выглянула. По лестнице поднимался лорд Бенбрук. Его лицо было искажено маской ярости.

Абигайль вышла в коридор.

– Лорд Бенбрук.

Бенбрук шагнул к ней, вытянул руку, с отвращением скривил губы:

– Прочь с дороги!

– Сет и Феликс целы и невредимы, ни один волос не упал с их головы.

Бенбрук заколебался, впервые за время знакомства посмотрел ей в глаза. Ужас и тревога в нем боролись с проблесками надежды. Абигайль ему очень сочувствовала. Бедняга потерял детей и каменел от страха, думая, что пострадают внуки.

– Я понимаю, что вы хотите собственными глазами увидеть Сета и Феликса, – пробормотала Абигайль. – Я сейчас же вас отведу к ним.

У Бенбрука в глазах блестели непролитые слезы. Он молча кивнул.

Абигайль пошла по коридору, он за ней, беззвучно ступая по толстому ковру.

Мисс Уэст сказала через плечо:

– Мальчики спят. Хотите, чтобы я их разбудила?

Бенбрук помотал головой.

Они вошли в комнату. Круг света от прикроватной свечи позолотил головы мальчиков, мирно спящих в своих кроватях. Сет лежал на спине, слегка открыв рот, со спокойным лицом. Феликс тихо посапывал во сне; не просыпаясь, он натянул одеяло на плечо, перекатился на бок и пробормотал что-то про башмак.

Бенбрук застыл на пороге, глядя на спящих мальчиков. Он поднес трясущуюся руку ко рту, в глазах стояли слезы.

– Я вас оставлю, – сказала Абигайль и вышла в соседнюю комнату.

Она открыла окно, влетел душистый утренний ветерок, поцеловал ее в лицо, распушил волосы на плечах. Чирикали птички, ничего не знающие об ужасных ночных событиях.

Сзади закрылась дверь. Абигайль обернулась.

У Бенбрука поникли плечи, осунулось лицо, он двигался скованно – несчастья взяли с него свою пошлину. Он устало вошел и опустился в кресло, со вздохом облегчения закрыл глаза.

Абигайль отвернулась к окну.

Молчание нарушил Бенбрук.

– Я виделся с сэром Ли. Он мне рассказал, что случилось… – тихо сказал он осипшим голосом.

Абигайль собралась с духом и повернулась к нему.

Он впился руками в колени, лицо было бледное, как будто из него ушла жизнь. Потом оно оживилось, наполнилось злостью.

– Убил бы Патрика Девоншира… И проклятого лакея. Помяните мое слово, на его повешении я встану в первом ряду и дождусь последнего рывка.

Абигайль не хотела смотреть на повешение кого бы то ни было: слишком много она видела насилия. Бенбрук потер глаза.

– Сэр Ли говорит, Стил уже запустил в движение колеса правосудия и я еще до конца месяца увижу, как их повесят.

– Но мальчики не должны это видеть. – Абигайль тряхнула головой. – Их там не будет.

– Не будет, – согласился Бенбрук, с пониманием глядя на нее. – Феликсу и Сету нельзя на это смотреть. – Он пожевал губами. – Хорошая была мысль привезти мальчиков сюда. Здесь они в безопасности… благодаря Стилу. Я сомневался, но сэр Ли знал, что так будет лучше. И оказался прав. – Глядя себе на руки, Бенбрук пробормотал: – Я его не признавал… вряд ли можно меня за это винить… Кто захочет отдать свою дочь простолюдину, который якшается с преступниками? Я хотел для Дейдре лучшей участи! Как отец, я имел на это полное право!

Абигайль промолчала, поджав губы. Бенбрук вздохнул.

– Но если бы Стил не был Сентинелом, не был тем, кто он есть… тогда мои мальчики… – Его лицо исказилось злобой. – Сет и Феликс умерли бы. А я… я бы пропал.

Он поднял глаза, по изможденному лицу покатились слезы.

– Мальчиков спасла моя Дейдре. Она выбрала единственного во всей Англии мужчину, который смог сделать так, что они остались живы и невредимы. Она всегда была умнее меня, моя Дейдре. Она умела задолго до меня увидеть, что нам нужно. – Бенбрук закрыл лицо руками и зарыдал. Достав из кармана платок, высморкался, вытер глаза и лицо и восстановил самообладание. Потом вздохнул. – Я буду рад отвезти детей в Дорсет.

– Что? – У Абигайль гулко застучало сердце.

– Вы же не думаете, что я оставлю их на человека, который работает с утра до ночи? Стил не потеряет возможность стать отцом. Он одаренный адвокат, он умеет бороться за семью… – Глаза у Бенбрука опять увлажнились; он поджал губы и закончил: – Но он им не отец.

– Вы ошибаетесь! – воскликнула Абигайль. – Для любого ребенка такой любящий отец, как лорд Стил. – благословение!

У Бенбрука в глазах появилось сомнение.

– Он с ними играет, он им читает, он понимает, что мальчишки должны быть мальчишками. Он с ними хорошо обращается, но не балует. Он замечательный отец! – Абигайль умоляющим взглядом смотрела на Бенбрука. – Не отнимайте у нас Сета и Феликса!

– «У нас»? – Бенбрук прищурился. – Так вы положили глаз на его титул?

Абигайль вдруг засмеялась.

– Что тут смешного? – разозлился Бенбрук.

– Вы только что говорили, как Дейдре умела все ясно видеть, но вы и сейчас не видите замечательного зятя у вас перед глазами! – Она покачала головой, дивясь мужской глупости, и с чувством продолжила: – Титул – наименьшее из достоинств Стила. Он умный, честный, ответственный, порядочный, мужественный и такой заботливый, что я готова плакать от радости, что просто знакома с ним.

– Тебя послушать, так я святой! – В комнату вошел Стил.

У него было небритое лицо, усталые глаза, одежда грязная и помятая. Более красивого мужчину Абигайль в жизни не видела.

Ее пронзил восторг; не раздумывая, она подпрыгнула и бросилась ему на шею.

Стил ее обнял, прижал к себе и шепнул на ухо:

– С твоим братом все в порядке.

– Слава Богу!

– Благодари сэра Ли. Он заключил сделку, Люциферу пришлось отпустить Регги.

– Какая еще сделка?

– Все, что сказал сэр Ли, – Люцифер больше никогда нас не тронет.

Абигайль задрожала.

– Не бойся. – Стил крепче прижал ее к себе. – Сэр Ли знает, что делает. Вообще-то он меня заверил, что сумеет убедить лорда Бернуика снять все обвинения с твоего брата.

Она отпрянула; в серо-голубых глазах светилось неподдельное изумление. Стил усмехнулся:

– Ручаюсь, этот старик знает все чужие секреты. Остается радоваться, что он на нашей стороне.

Абигайль обняла Стила и горячо прошептала:

– Я должна отплатить ему! Я так ему обязана!

– У сэра Ли свои понятия о том, кто кому должен. Он ждет ответа от Регги, – ответил Стил. Поглаживая золотые волосы Абигайль, он убедился, что они действительно нежные, как шелк. – Сэр Ли считает, что ему нужна дисциплина и организация.

– Армия?

– Сентинелы! Гейбриел и братья Катлеры вышибут из него дурь и заставят заняться чем-то полезным.

– И Регги согласен?

– Он благодарит Бога, что жив и вырвался из клещей Люцифера. Он готов заплатить всем, что у него есть. – Стил подмигнул Абигайль. – Твой брат в ужасе от того, что сделал. Боится, что ты его не простишь.

Абигайль нахмурилась:

– Я в ярости от поступка гаденыша… Но он не хотел нам вреда и, когда понял свою ошибку, постарался помочь. Когда я ждала, не зная, жив он или мертв… – Прелестное лицо Абигайль смягчилось. – Он мой брат. Я хочу его простить.

Стил просиял. Редко встретишь женщину, у которой чувство справедливости так совпадает с его собственным мнением.

– Ты изумительная. Ты хоть представляешь себе, как я тебя люблю? – Стил вздохнул и поцеловал ее в щеку.

– Я этого не вынесу! – Бенбрук поднялся с кресла. – Я тебе не позволю флиртовать с этой… этой…

Стил взглянул на него и железным голосом отрезал:

– Если вы скажете хоть одно оскорбительное слово про мою будущую жену, мой дом будет навсегда для вас закрыт.

– Жену? – возопил Бенбрук.

– Да, жену. – Стил похлопал по карману, где лежало разрешение на брак. – У заместителя генпрокурора есть кое-какие привилегии, одна из них – быстрое оформление документов. Здесь у меня лицензия.

Стил положил Абигайль руки на плечи. Он все еще изумлялся тому, как она защищала его перед Бенбруком…

Никогда раньше Стил не встречал в женщине такой преданности. Никогда в жизни он не чувствовал такой любви к себе и полного одобрения своих поступков.

– Моя маленькая львица, – восхитился он. Бенбрук шагнул к нему.

– Ах, Стил…

– Уйдите.

– Я не сделаю тебя наследником, – предупредил Бенбрук.

– Идите к черту со своими деньгами, мне они не нужны!

Бенбрук фыркнул:

– Я с самого начала говорил, что ты только временный опекун.

Стил сжал плечи Абигайль, ему была нужна ее сила. Абигайль смотрела на него с любовью и преданностью, ее вера в Стила как в отца дала ему мужества сказать тестю:

– Пожалуйста, не забирайте Сета и Феликса. Я сделаю все, что требуется, только бы их не потерять. Если надо – уйду в отставку. Я сделаю все, чтобы Сету и Феликсу было хорошо.

У Бенбрука в глазах стояли слезы.

– По-моему… по-моему, я тебе верю.

От избытка чувств у Стила изменился голос:

– Я уверен в каждом слове. Я люблю этих мальчиков всем сердцем.

Бенбрук отвел глаза, медленно опустился в кресло.

– По-моему, мне пора…

Стил напрягся.

– Пора что?

– Пора перестать быть педантом. Я не знаю, с чего я поднял шум. Привычка, наверное. – Бенбрук поморщился и вздохнул. – Дейдре тебя выбрала, и она была права. Кажется, у тебя светлая голова на плечах… и плечи подходящие. И мальчики обожают мисс Уэст. Просто… – Он облизнул губы. – Просто я не привык ко всем этим… переменам. Это трудно.

– Не должно быть трудно, мы можем оставаться одной семьей. Сету и Феликсу нужны не только отец и мать, дедушка им тоже нужен.

Бенбрук смотрел в окно.

– По всему видно, дети здесь счастливы… Полагаю, я мог бы купить дом в Лондоне… чтобы быть ближе… Годы идут… – Он глубоко вздохнул, расправил плечи и встал. – Пожалуй, я поеду. – Бенбрук направился к двери, но остановился. – Кстати, чтоб вы знали: я рассчитываю быть приглашенным на вашу свадьбу.

– Конечно. – Стил наклонил голову. – Вы – член нашей семьи.

Бенбрук слабо улыбнулся:

– Ну и хорошо. – Кивая сам себе, он вышел из комнаты.

После его ухода Стил посмотрел на женщину, которую обожал:

– Выйдешь за меня, Абигайль? Сделаешь меня счастливейшим из людей?

Глаза Абигайль почему-то наполнились слезами, у нее вдруг стал такой несчастный вид, что у Стила сжалось сердце.

– Что случилось, дорогая?

– Я не знаю, захочешь ли ты на мне жениться, – ее голос дрогнул, слезы заливали лицо, – когда услышишь, что я расскажу.

Стил пальцем отер ей слезы со щек.

– Я люблю тебя. Что бы ты ни рассказала, это ничего не изменит.

Абигайль проглотила слезы, выпрямилась.

– Я… я… та женщина в черном… которую ты знаешь как вдову… с Чаринг-Кросс.

Стил замер.

Потом разрозненные куски сложились в законченную мозаику. Регги.:. Вдова искала какого-то человека… который был связан с Люцифером Лаверти. Вдова быстро соображала и ловко дралась… Абигайль сумела справиться с Карлтоном и сегодня ночью с Девонширом. Отчаянное томление Стила к вдове и страсть, которую в нем разжигает Абигайль.

Стил покачал головой и хохотнул.

– Что тут смешного?

Стил притянул Абигайль к себе, вдохнул знакомый запах вереска и женщины, которую обожал. Он громко рассмеялся.

– Не важно, какую жизнь я вел, не важно, куда повернул, – ты была создана для меня! Я был слеп, что не видел этого раньше!

– Не видел что?

– Что ты предназначена мне в жены!

Отодвинувшись, Абигайль неуверенно вглядывалась в его лицо.

– Но ведь я распутница, неподходящая…

– Ты прекрасно мне подходишь, ночью и днем. Ты моя, и ни одно твое слово не убедит меня в противном.

– Честно? – У нее по щекам катились слезы, но она улыбалась.

– Абсолютно!

Обняв Стила руками за щеки, Абигайль просияла сквозь слезы.

– Клянусь, я сожгу костюм вдовы, вуаль, башмаки – все!

– Пожалуйста, не делай этого. – Он говорил игривым тоном, с порочной улыбкой. – На свадьбу, конечно, ты наденешь белую вуаль, но в спальне… черная нам прекрасно подойдет.

От страсти у нее потемнели глаза; грудь поднялась и опустилась в тяжелом вздохе. Абигайль прогнулась, прижалась к любимому, вдавила в него свое нежное тело. Оно прекрасно в него укладывалось.

– Я тебя очень люблю, хоть ты порочный-препорочный человек.

Стил ухмыльнулся и приник к ее губам. Абигайль была охвачена страстью, которую надо было удовлетворить. Стил целовал ее в шею, покусывал, дразнил. Она закрыла глаза.

– Я люблю тебя…

– Джейсон, – пробормотал он. – Для тебя я Джейсон.

Абигайль была счастлива, она словно уплывала на облаке в небесную даль.

– Я люблю тебя, Джейсон. Очень люблю.

– А я люблю звук моего имени на твоих губах, Абигайль. – Стил скользнул языком по ее уху и она задрожала. – Ты самая непостижимая женщина, которую я когда-либо знал.

– Я могу надеть вуаль…

Но Джейсон уже был в огне, он не мог ждать и поднял ее на руки.

– В этом нет необходимости.

И он понес Абигайль в спальню.