От долгого сидения у Эвелины затекли ноги. Она ерзала на жестком сиденье и раздраженно постукивала зонтиком по ножке стула. Сидящий напротив нее маленький человечек надвинул очки в золотой оправе на переносицу и демонстративно не обращал на нее внимания, сосредоточась на гроссбухе, раскрытом перед ним на письменном столе.

Ожидание показалось ей вечностью. Наконец большая дубовая дверь со скрипом отворилась, и Эвелина поспешно вскочила с места и встала по стойке «смирно». Сначала в двери показалась голова. Потом голова исчезла, после чего дверь снова закрылась.

Эвелина сжала руки в кулаки и стояла, подпирая бока. Она с гневом смотрела на маленького человечка за письменным столом.

– Ну все, хватит!

Он облизнул тонкие губы и в сотый раз вытер свой блестящий лоб далеко не белоснежным носовым платком.

– Мистер Мальборо очень занятой человек, мисс Амхерст. – Он отвел глаза и вытер губы салфеткой. – Очень занятой человек.

– Ну все! Я уже устала ждать, когда он сможет меня принять, мистер Таттл.

– Но вам не было назначено на сегодня.

Эвелина хлопнула зонтом по крышке стола. Человечек подпрыгнул, как испуганный кролик.

– Хорошо. Тогда скажите его преосвященству, что если потребуется – я буду здесь ночевать. Но я не уйду, пока он не поговорит со мной о моем наследстве. – Она подошла ближе и прищурилась. – И мистер Мальборо так или иначе примет меня. Если только он не собирается выпрыгивать из окна, когда захочет попасть домой!

Глаза мистера Таттла нервно забегали. Он с тревогой поглядывал то на Эвелину, то на дверь в кабинет. Видимо, в конце концов секретарь нотариуса принял решение. Либо его испугала стоящая перед ним молодая леди, либо ему захотелось поскорее покончить с этим и пойти домой ужинать. А может быть, на него подействовало все это, вместе взятое, и победило страх перед начальствующим лицом.

Он неловко, бочком, вышел из-за деревянного письменного стола, медленно приоткрыл дверь и проскользнул в кабинет нотариуса. Эвелина не слышала ни слова из их беседы, но спустя мгновение из двери выглянул мистер Таттл с каплями пота на лбу.

– Мистер Мальборо вас сейчас примет, мисс Амхерст.

Эвелина выпрямилась и гордо подняла голову. Она твердо решила дать этому человеку понять, что нельзя заставлять людей ждать в приемной так долго.

Она вошла в большой кабинет. Там пахло пыльными бумагами, кожей и сургучом для печатей. Душную комнату освещали свечи. На всех имеющихся в комнате поверхностях – включая большой черный письменный стол – лежали огромные стопки бумаг. За столом сидел самый толстый человек из всех, что Эвелине доводилось встречать за всю ее жизнь. В голове у нее пронеслась мысль о том, что из-за своей нестандартной комплекции ему, должно быть, приходится выкладывать за свои костюмы тройную цену. Наверное, желание поскорее отправиться ужинать заставило мистера Мальборо в конце концов согласиться принять посетительницу. Иначе он так бы и прятался в своей захламленной берлоге. Положив на письменный стол свои мясистые ручищи с похожими на сосиски пальцами, он поднялся с места и кивнул ей:

– Добрый вечер, мисс Амхерст. Прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Вам следовало бы договориться о встрече заранее… – Его низкий голос был монотонным и раздражающим, как жужжание пчелы.

Эвелина изобразила на лице улыбку и прощебетала:

– Ах, мистер Мальборо, я с радостью пропустила бы любого записавшегося заранее посетителя. Однако за три часа, которые я провела здесь, ожидая нашей встречи, никто, кроме меня, не жаждал вас увидеть.

– Бумаги, бумаги, знаете ли! Постоянно приходится ими заниматься!

Эвелина с возмущением оглядела кипы документов, в беспорядке пылящихся в кабинете.

– Вижу, без особого успеха: вы с ними не справляетесь!

Толстяк поправил большие очки на широком носу и снял с вешалки шляпу.

– Ну ладно. Уже поздно, и мне давно пора идти домой. Я вас не задерживаю.

– Я должна вам напомнить, что я – клиент вашей конторы, мистер Мальборо!

– И что же я могу для вас сделать? – нервно спросил он, надевая шляпу на курчавую голову.

Эвелина вынула из своего ридикюля документы и протянула их нотариусу. Он даже не двинулся с места и не взял их у нее.

– Я пришла, чтобы получить наследство моего покойного отца. Я его единственная наследница. Все мои документы в порядке. Активы, перечисленные на этих счетах, как можно скорее должны быть переведены в следующие банки. Завтра, как только банки откроются.

Он проглотил комок в горле.

– Вопросы такого рода – довольно деликатного свойствами их решение требует времени… Для проверки подлинности документов, улаживания юридических формальностей и так далее…

Эвелина впилась глазами в толстяка.

– Не играйте со мной, мистер Мальборо. Я прекрасно осведомлена. Я знаю толк во всех юридических тонкостях и других сторонах этих несложных финансовых операций. Чтобы обработать необходимые документы, вам потребуется всего три дня. И еще две недели нужно на то, чтобы перевести все активы в иностранные банки. Вопрос может быть полностью решен к концу месяца.

Он облизнул свои толстые губы.

– На самом деле это все не так просто, как может показаться на первый взгляд.

– Вы представляете интересы моей семьи или нет? Или мне оспорить вашу компетентность в суде?

Он выпрямился.

– Не стоит так нервничать, мисс Амхерст. Да, я был юристом вашего покойного отца…

– Был? Что значит «был»?

– Дело в том, что кое-что изменилось. Учитывая специфический род занятий вашего отца…

Эвелина вскипела:

– Мой отец умер! Согласно всем имеющимся юридическим документам, которые были подготовлены вами лично, его единственной и полноправной наследницей назначаюсь я!

– Видите ли, возник вопрос, не являются ли эти вклады… – Он замолчал, нервно барабаня пальцами по крышке стола.

Эвелине хотелось выкрикнуть: «Да договаривай же ты, черт возьми!»

– …не являются ли эти самые вклады средствами, нажитыми неправедным путем, – продолжил он монотонным гнусавым голосом.

Эвелина вспыхнула и гордо вскинула голову.

– Неправедным путем? Что все это значит?

– Мое внимание привлекли некоторые вопросы, которые потребуют подтверждения в дальнейшем. До их решения мы с вами не можем производить никаких финансовых операций со счетами вашего покойного отца.

– Кто посмел подвергнуть сомнению мои права?

– Послушайте, мисс Амхерст, я уже очень долго представляю интересы вашего отца.

– Судя по всему, вы это делаете недостаточно хорошо. Иначе не возникло бы вопроса о правах единственной назначенной им наследницы.

Мистер Мальборо тяжело вздохнул.

– У меня связаны руки.

– Кто покушается на мои права?

Ее резкий тон заставил его поморщиться, но он воздержался от ответа.

Эвелина поняла, что все ее усилия тщетны. Очевидно, кто-то запугал мистера Мальборо и, что бы она ни сказала, он был непреклонен.

– Заверяю вас, что я на этом не успокоюсь! – Она повернулась и выбежала из кабинета. Проходя через приемную, Эвелина даже не заметила мистера Таттла. Она выскочила в коридор и остановилась. Несколько минут девушка стояла там, тяжело дыша и дрожа от гнева. Чтобы не было заметно, как у нее трясутся руки, Эвелина изо всех сил сжимала в руках зонтик и ридикюль. Сердце у нее в груди билось так громко, что ей казалось, что его стук слышен всему Лондону. Что все видят ее гнев. И ее страх. Эвелина шла мимо пустых и темных кабинетов большого здания. Прочь отсюда! Прочь от ответов, которые она ожидала услышать. Ответов, которых она боялась и которые подтвердили ее худшие опасения.

Эвелина спускалась по лестнице, ведя рукой в перчатке по стене темной и мрачной лестничной клетки. Подойдя к выходу, она прислонилась лбом к деревянной обшивке двери. Желая успокоиться, девушка сделала глубокий вдох, стараясь не обращать внимания на пропитавший все вокруг запах сырости. Она чувствовала одиночество и опустошенность. Что-то теплое и влажное скользнуло по ее щеке, и только в этот момент Эвелина осознала, что плачет. Она плачет! Боже милостивый! Неужели это ничтожество, эта пародия на человека – мистер Мальборо довел ее до слез? Девушка возмущенно вытерла слезы и всхлипнула. Без денег у нее не будет свободы. Она лишится своего независимого положения. К горлу подступил комок. У нее не будет будущего… Но тут она расправила плечи и отодвинулась от стены. Нет! Это всего лишь препятствие, которое необходимо преодолеть. Рытвина на дороге, которую надо обойти. Однако тяжесть на сердце не проходила.

Эвелина вздохнула и толкнула массивную деревянную дверь. Она вышла на погруженную в сумерки улицу, полной грудью вдыхая наполненный вечерней свежестью воздух. Девушка собралась с силами и попыталась совладать с собой.

Откуда-то из полумрака навстречу ей шагнул Ахмет. Рядом со своим слугой она увидела еще чью-то фигуру. Этот человек двигался с ленивой грацией тигра – короля джунглей.

– Лорд Баркли? Что вы здесь делаете?

Увидев маркиза, Эвелина вспыхнула, мгновенно вспомнив их горячие объятия и пылкий поцелуй. На миг она даже забыла о своих тревогах. Она неосознанно поднесла руку к губам, но тут же опустила ее. У нее и без того слишком много проблем, чтобы думать об одном поцелуе украдкой, который, возможно, для лорда Баркли ничего не значит.

– Мы беспокоились о вас. Дворецкий слышал адрес, который вы назвали, когда нанимали экипаж. Я приехал, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.

Эвелина мечтала только об одном – чтобы маркиз не заметил ее заплаканных глаз. Она покашляла, чтобы скрыть смущение.

– Почему вы решили, что со мной может что-то случиться?

– Ваш слуга не самый лучший провожатый. Да он по-английски и двух слов связать не может.

По лицу Ахмета было трудно сказать, понял он слова лорда Баркли или нет. Эвелина посмотрела на слугу с нескрываемым одобрением. Молодец Ахмет! Какой он мудрый и прозорливый! Если человек не понимает языка, задавать ему вопросы не имеет никакого смысла.

– Сколько вы уже здесь?

Маркиз неопределенно махнул рукой.

– О, довольно долго.

– Почему вы не поднялись наверх?

– Насколько я понял, вы здесь по личному делу. Я не хотел вас беспокоить. – Из кармашка он достал золотые часы на цепочке. – Да, сейчас довольно поздно. – Баркли закрыл крышку часов и внимательно посмотрел на Эвелину: – Надеюсь, все хорошо?

– Прекрасно. А теперь нам нужно возвращаться домой.

Тут за их спиной тяжелая деревянная дверь распахнулась, и из нее вышел толстый мистер Мальборо. Он поднес мясистую ручищу к своей шляпе.

– Ах, извините, мисс Амхерст… – Он напрягся, увидев маркиза. – О, здравствуйте, милорд Баркли.

Баркли коротко кивнул.

Эвелина повернула голову и посмотрела на мистера Мальборо с нескрываемой неприязнью. После неловкой паузы мужчина повернулся и направился прочь, растворившись в темноте улицы.

Эвелина посмотрела на маркиза:

– Вы знакомы с этим человеком, милорд?

– Я знаю о нем только понаслышке. Я пользуюсь услугами другой юридической фирмы, которая помещается в том же здании. – Джастин посмотрел в сторону виднеющихся в темноте деревьев. – Может, пойдем? Мой экипаж ждет за углом.

– Конечно. Я не хочу, чтобы ваша тетушка волновалась. – И кроме того, Эвелине больше нечего было делать в этом месте.

Сидя в обитом плюшем экипаже маркиза, Эвелина не могла не думать о словах мистера Мальборо – горьких и до слез обидных. «Неправедным путем нажитые средства»! Это может означать только одно: кто-то пытается доказать, что ее отец совершил государственную измену, и собирается конфисковать средства на его счетах. Но какие доказательства они могут предъявить? Или сфабриковать? Никаких обвинений против отца выдвинуто не было. Более того, правительство не может объявить его изменником родины без того, чтобы не стало известно, что он служил в разведке. Правительства не очень любят публично сообщать о таких вещах. Так как же официально продвигается это дело? Или Эвелину возьмут и просто сбросят со счетов? Но они заблуждаются, думая, что она будет спокойно стоять в стороне и молча наблюдать, как имя ее отца смешивают с грязью, а ее состояние у нее беззастенчиво отбирают. Если понадобится, она проберется в палату общин и во всеуслышание заявит о том, что ее отец невиновен. Однако поможет ли ей это? Вряд ли. Эвелина вздохнула. Что же ей делать? Что предпринять?

– Вы о чем-то размышляете, мисс Амхерст? Надеюсь, после нашей последней встречи вы не чувствуете себя неловко в моем присутствии?

Эвелина очнулась от грустных мыслей.

– Ах, это! Ну… Нет, отчего же? – Ее щеки вспыхнули румянцем. Ей вдруг опять захотелось дотронуться до своих губ, но она удержалась от этого. – Вовсе нет.

– Должен вам признаться, я тогда немного увлекся. – Лорд Баркли улыбнулся. – Но не могу сказать, что я сожалею об этом. Это было что-то… особенное!

Она подняла голову, заинтригованная.

– Неужели? Как это?

– Ну, я… – Он потер подбородок. – Если бы я был барышней, сейчас была бы моя очередь краснеть. – Поджав губы, маркиз заявил: – Ну ладно. Если быть до конца откровенным, я должен признаться, что в разное время мне посчастливилось целовать нескольких барышень. И ваш поцелуй… Ну… Он был… Намного лучше всех остальных в моей жизни!

Щеки Эвелины зарделись.

– Правда? А я, если честно, в тот самый миг забыла про все свои неприятности.

– Неприятности?

Девушка удивленно заморгала. Неужели она произнесла это вслух? Господи, как только это у нее сорвалось с языка? О чем она только думала в этот момент? Совсем голову потеряла!

Наступила неловкая тишина.

– Это имеет какое-то отношение к мистеру Мальборо? – спросил маркиз.

Эвелине не хотелось его обманывать, но она не осмеливалась сказать правду. Да и что она должна была сказать? «Я стараюсь все сделать так, как перед смертью велел мне отец? Чтобы у меня было будущее и чтобы меня не убили так же, как его?»

Лорд Баркли первым нарушил молчание:

– Извините меня, если я был слишком назойлив. Это ваша личная жизнь. Я не должен был вмешиваться в ваши дела. Это меня не касается. – Он отодвинул занавеску, и через окошко в экипаж проник лунный свет.

Эвелина первый раз в своей жизни встретила человека, который не пытался вмешиваться в ее жизнь. Она посмотрела на Баркли и стала внимательно изучать его лицо, повернутое к ней в профиль, освещенное бледным светом луны. Его выразительный нос придавал лицу едва заметную надменность. Но даже при слабом освещении красота Джастина поражала воображение. Эвелине становилось все труднее относиться к молодому человеку как к своему дальнему родственнику. Да и стоило ли сохранять с ним дистанцию?

Боже мой! О чем она только думает сейчас? До этого ли ей? У нее нет времени флиртовать с ослепительным маркизом – на карту поставлено ее будущее! Отец рассердился бы на нее, если бы узнал, что она упускает из виду свою цель. Ей необходимо сосредоточиться на главном и не отвлекаться на пустяки. Нужно сохранять трезвую голову и думать только о деле. И первая из стоящих сейчас перед ней задач – найти доступ к состоянию отца.

– О, ради Бога, милорд! Мое молчание ничего не значит. Я просто задумалась, витаю в облаках. – «Просто я размышляла про себя о некоторых юридических тонкостях, связанных с наследством моего отца». – Между прочим, могу я узнать у вас, услугами каких юристов вы пользуетесь?

– Юридическая контора Траутмана Джоунса. Весьма неплохая.

Эвелина подумала про себя, что на всякий случай нужно запомнить это название. Может быть, эти сведения ей пригодятся в дальнейшем. Не исключено, что возникнет необходимость, чтобы кто-то другой представлял ее юридические интересы. Однако как она сможет оплатить их услуги? Девушка снова задумалась и прикусила губу.

– Я регулярно выплачиваю им жалованье. Поэтому любой член нашей семьи может смело обращаться в эту контору, если возникнут какие-либо вопросы в области права.

Эвелина прищурилась и внимательно посмотрела на маркиза:

– Почему вы так добры ко мне?

Джастин выпрямился.

– Простите?

– Почему вы всегда стараетесь быть мне полезным?

У Джастина был такой вид, будто этот вопрос застал его врасплох.

– Вы… Ну… Просто вы мне нравитесь.

Она скрестила руки на груди и продолжала пристально на него смотреть.

– Я поцеловал вас, – неуверенно продолжил Баркли.

Эвелина нахмурила лоб.

– Хотя это было прелестно, я не понимаю, при чем здесь наш поцелуй? Как вы совершенно справедливо заметили, вы целовали многих девушек.

– Но это нельзя сравнивать.

– Почему?

– Ну, просто это совсем другое! – Лорд Баркли заерзал на сиденье, по всей видимости, смутившись. – Эти дамы… Можно сказать, у нас имелась взаимовыгодная договоренность. Это был, так сказать, взаимообмен. – Он продолжал, очевидно, подыскивая нужные слова: – Ничего не давалось бесплатно. Но с вами страсть была самой настоящей. – Маркиз заметил, нахмурившись: – Вижу, вы очень откровенны, обсуждая подобные вопросы. Вы привыкли раздавать свои поцелуи направо и налево?

– Не совсем. Просто я не понимаю, какое имеет значение – был поцелуй или его не было?

Он снова нервно заерзал на сиденье.

– Вы мне нравитесь. Мне все в вас нравится. Разве это недостаточная причина?

– Только не в моем случае.

Джастин потер подбородок, в задумчивости глядя на Эвелину.

– Я вполне понимаю вашу осторожность и осмотрительность. Это похвально. Вы одна. У вас нет ни родителей, ни покровителей…

Она подняла бровь.

– Вы снова предлагаете мне свои услуги?

Он выпрямился, по всей видимости, ужаснувшись.

– Я бы не посмел запятнать вашу честь.

У Эвелины отлегло от сердца, и она оперлась спиной на подушки сиденья. Лорд Баркли всего-навсего старается ей помочь. А она сидит и допрашивает его, подвергая сомнению каждый его шаг. С того самого момента, когда он встретил ее на вокзале, никто не был к ней так добр, как он. Просто Эвелина слишком долго жила в мире своего отца. Она по-прежнему хранит его личный дневник. Отец строго-настрого наказал ей всегда держать его при себе. Он очень настаивал на этом. Может быть, в дневнике содержится очень ценная информация? Которая могла бы восстановить честное имя Филиппа Амхерста и расчистить Эвелине дорогу к его наследству? При этой мысли ее охватило волнение. Эвелина почувствовала неуемную жажду деятельности. Она не будет сидеть сложа руки и не позволит всяким там мистерам Мальборо делать с ней все, что им заблагорассудится. Как ей всегда говорил Салли? «Ты сильна настолько, насколько позволишь себе быть сильной».

– Если то, что я предложил вам помощь, кажется вам обидным… – осторожно проговорил лорд Баркли.

– Было глупо с моей стороны сомневаться в вас, милорд. Вы – сама доброта и великодушие.

– Не приписывайте мне несуществующие качества, мисс Амхерст. Находясь рядом с вами, я убиваю сразу двух зайцев.

– Не понимаю. Что вы хотите этим сказать?

– Мне с вами хорошо – это раз. А кроме того, моя мать вас терпеть не может – это два. Все вместе – это восхитительное сочетание!

Эвелина улыбнулась, успокоенная его словами.

– Ах, какие хорошие рекомендации вы мне дали!

– У вас есть красота, остроумие, высокий интеллект – чего еще можно желать? Должен вам признаться, вы оказались совсем не такая, какой я вас представлял. – Маркиз в задумчивости потер подбородок. – Даже близко не похожи на то, что я ожидал увидеть.

Она гордо вскинула голову.

– Это еще один комплимент, милорд?

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я еще сам не знаю, что это такое.

– По крайней мере, вы честны.

– Отнюдь нет. Если бы я был до конца честен, я бы вынужден был признаться в своем грешном желании усадить вас к себе на колени и поцеловать.

Эвелина улыбнулась и покачала головой.

– Хорошо, что Ахмет решил занять место снаружи экипажа.

– Почему? Он все равно бы не понял, о чем я говорю. Он слишком плохо знает английский язык. – Маркиз снова потер подбородок. – Или… Вы хотели, сказать, что благодаря этому у меня есть возможность вас поцеловать?

При словах лорда Баркли сердце у Эвелины в груди отчаянно забилось. Она нервно облизнула губы, дрожа от радостного предвкушения.

– В Древнем Риме поцелуй служил свидетельством того, что договор вступает в законную силу. Поэтому в конце свадебной церемонии поцелуй скрепляет брачные обеты.

Маркиз придвинулся к Эвелине. Он взял ее руку, поднес к губам и спросил хриплым голосом:

– Итак, о чем же мы с вами договоримся?

Эвелина сидела как завороженная, затаив дыхание. О, до чего же мил Джастин! Его мужской, мускусный запах манил и волновал девушку. Поблизости нет ее верного стража, готового, в любой момент вмешаться и отбить свою подопечную у «коварного искусителя». Ей пришлось в который раз напомнить себе, что она теперь взрослый, самостоятельный человек. Конечно, это означает немалую ответственность, но также и большую, чем раньше, свободу. Этот мужчина неудержимо манил Эвелину к себе, возбуждал ее любопытство, вынуждая отбросить условности и забыть, об осторожности. В голове у нее пронеслось, что нет причины, по которой она могла бы отказать ему в одном маленьком поцелуе. Особенно учитывая то, что вся ее прежняя жизнь была лишена удовольствий любого рода. Если уж с кем-то позволить себе вкусить запретный плод, так это с таким человеком, как Джастин! Он так добр к ней и так красив! Разве можно перед ним устоять? И что в этом дурного, если она ему уступит?

– Давайте договоримся с вами о том, чтобы никогда ни на что не решаться, – ответила она, внезапно перейдя на громкий шепот.

– Значит, нам следует заранее договориться, что мы с вами никогда не поженимся? – Баркли еще ближе придвинулся к Эвелине.

Он прижался своими бархатистыми губами к ее губам, и это случилось снова. Ей снова почудилось, как чьи-то большие и сильные руки вырвали ее из пучины бед и невзгод и унесли в сказочный оазис покоя и счастья. Джастин обнимал Эвелину, крепко прижимая ее к себе. Тая в его объятиях, она всем телом прильнула к нему.

– Я думала, так целуются только мошенники и негодяи, – выдохнула она наполовину в шутку, наполовину всерьез.

Маркиз нежно гладил ее руки и плечи, словно успокаивая испуганного ребенка. Он коснулся губами ее мочки уха, отчего у Эвелины по спине побежали мурашки.

– Все джентльмены и есть мошенники и негодяи. Мы просто лучше одеваемся.

Эвелина улыбнулась ему уголками губ. Джастин был ни на кого не похож. Он не был ни низким развратником, ни беззастенчивым охотником за богатым приданым, каких в прошлом она встречала немало. Он был прямодушен и вел себя естественно и непосредственно. Он – просто мужчина, которому от нее нужно всего-то несколько невинных поцелуев – и все! Ну, может быть, не таких уж невинных…

Баркли покрывал ее лицо нежными поцелуями. Его руки скользнули за ее спину, и он еще крепче прижал Эвелину к себе.

– Я не вижу ничего плохого в том, чтобы двое друзей не пустились в увлекательное исследование чувственных ощущений. А как на это смотрите вы?

Исследование! Эвелина была охвачена бесконечным любопытством и жаждала постичь страшную – но от этого еще более притягательную – тайну взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Эти таинственные взаимоотношения, насколько девушка знала, подчас приводили к трагедии. Она пробудет в Лондоне всего несколько коротких недель. Возможно, ей никогда больше не представится подходящей возможности познать вкус плотских наслаждений без того, чтобы не скомпрометировать себя. Эвелина откинулась на сиденье и поймала взгляд маркиза.

– Вы отдаете себе отчет в том, что мы с вами не сможем пожениться?

– Было бы глупо с моей стороны думать, что с помощью нескольких поцелуев я смогу убедить вас выйти за меня замуж.

Она вздохнула.

Джастин продолжал говорить, и его теплое дыхание щекотало ей шею.

– Для этого мне понадобилось бы по крайней мере четыре имения, куча денег и вилла в Италии. Ах да! Еще пять или шесть звучных титулов. Только тогда у меня появилась бы какая-то надежда вас соблазнить. – Он лукаво посмотрел на Эвелину и игриво куснул ее за мочку уха.

Она улыбнулась и легонько толкнула Баркли в грудь.

– Вы заигрываете со мной!

– Вам не кажется, что как раз в этом-то и заключается весь смысл? Непринужденно играть, флиртовать, раз уж над нашими головами не висит дамоклов меч брака? – Маркиз ласково провел пальцем по ее шее, отчего у Эвелины по всему телу – с ног до головы – побежали мурашки. – Это была бы свободная от всяких условностей игра. Игра, не чреватая никакими последствиями! Игра двух друзей, которые понимают, что им не нужно друг от друга ничего, кроме того, что они дают друг другу добровольно и бескорыстно!

Ах! Эвелину неудержимо влекла долгожданная свобода иметь возможность погрузиться в головокружительное исследование собственной страсти. Без страха быть пойманной с поличным. Без оглядки на отца и на Салли. Без их осуждения и порицания, от которых пропадала вся охота пускаться в рискованные авантюры. Наконец, ей просто хотелось ненадолго убежать от леденящей душу действительности и мучительной неизвестности. Все это, вместе взятое, служило великолепной приманкой для ее мятежного сердца.

Эвелина нервно облизнула пересохшие губы и закрыла глаза, мысленно бросаясь с обрыва в водоворот страсти. С бешено колотящимся сердцем, едва дыша от волнения, она горячо прошептала:

– Так покажите же мне это! То, о чем вы говорили…

– Как прикажете, сударыня!

Джастин прижался губами к губам Эвелины, целуя ее так страстно, что у нее в тот же миг вылетели из головы все мысли о подлых обманщиках и негодяях. Казалось, ее тело вот-вот растает от восхитительного жара. Эвелина не представляла, что один поцелуй способен породить такую необузданную страсть. Она не могла остановиться, ей хотелось большего. Мысли, воспоминания – все мгновенно исчезло. В этот миг для нее существовал только он, его прикосновения, его ласки и молчаливое обещание продлить наслаждение.

Послышался крик кучера, и экипаж, покачнувшись, остановился.

Джастин медленно отстранился от Эвелины и выглянул из окна.

– Вот мы и приехали.

– Куда? – изумленно спросила она, продолжая держать Баркли за плечи.

– В «Белфонт-Хаус».

Эвелина удивленно посмотрела на него, затем медленно расцепила свои руки и села, раздосадованная тем, что место на сиденье рядом с ней опустело.

Она вздохнула и поправила шляпу. Все хорошее когда-нибудь кончается!

Дверь экипажа открылась, и девушка спрыгнула на землю, неохотно возвращаясь к реальной жизни.

– Благодарю вас за то, что проводили меня, милорд, – кивнула она маркизу.

– Джастин, – поправил ее лорд Баркли шепотом, целуя ей руку. От этого прикосновения Эвелину снова бросило в дрожь. Улыбнувшись ей своей дьявольской улыбкой, он добавил: – Когда мы с вами одни, можете называть меня Джастин.

Ее лицо вспыхнуло. А она подумала было, что после своего безрассудного поведения в карете разучилась краснеть. – Вы пойдете со мной?

– Нет. Я вынужден откланяться. У меня назначена встреча, на которую, к величайшему сожалению, я уже и так опоздал.

Дорогой ей человек ожидал ее в течение нескольких часов и ради нее отложил свои собственные дела.

– Извините, что задержала вас. Он улыбнулся.

– Уверяю вас, я нисколько не сожалею об этом. Это того стоило. На самом деле, если вы захотите, я могу попросить кучера Джона, чтобы он немного покатал нас с вами по парку.

– Хотя ваше предложение звучит заманчиво, милорд, я не хочу, чтобы ваша тетушка волновалась. – И кроме того, Эвелину ждало одно важное и неотложное дело – чтение дневника ее отца. Она сделала шаг к входу в гостиницу, а затем немного помедлила. – Может быть, как-нибудь, в другой раз?

Баркли ответил ей, озорно улыбаясь:

– Все, что пожелаете!

Не удержавшись от улыбки, Эвелина насмешливо подняла бровь.

– Так уж и все? А если я поймаю вас на слове?

– Готов сделать для вас все, что в моей власти!

Она с трудом сдержала вздох сожаления. Ах, если бы он мог сделать так, чтобы жизнь оказалась устроена более разумно, чтобы она была спокойной и безопасной! Но к сожалению, это ему не под силу. Зато Джастин в состоянии подарить ей небольшую и чудесную передышку от безумной суматохи этого несовершенного мира. Эвелина была бы ему благодарна хотя бы за это.