Бэнкс, Уинсом и Джейми Мёрдок сидели в холодной мрачной комнате для допросов. Мёрдок, уже в оранжевом комбинезоне подследственного, опустив голову, внимательно изучал ногти на руках. В углу заняла свое место дежурный адвокат, мисс Оливия Мелхиор. Она уже побеседовала с Мёрдоком, объяснила ему, что самое лучшее для него — отвечать на вопросы просто и правдиво, иначе существует опасность самооговора и возможность нарушения его гражданских прав — за этим она обязуется следить. Бэнкс включил видео- и аудиозаписывающую аппаратуру, надиктовал время, дату и фамилии присутствующих, официально предупредил Мёрдока, что не стоит скрывать сейчас какие-либо факты и обстоятельства, а впоследствии заявить о них в суде: этим он только усложнит свое положение. Мёрдок сидел, не отрывая пристального взгляда от ногтей.

— Начнем, — приступил к допросу Бэнкс. — Почему ты бросился бежать, Джейми?

— Вы же собирались меня арестовать по обвинению в контрабанде, верно?

— С чего ты взял? Сейчас речь пойдет не о контрабанде, Джейми.

— А о чем же?

— Об изнасиловании и убийстве Хейли Дэниэлс.

Мёрдок поднял глаза на Бэнкса:

— Я уже говорил вам, что ничего не знаю об этом.

— Да полно, Джейми, ты же слышал, что она собирается в Лабиринт.

— Стены очень толстые; если вы внутри, ничего не слышно.

— А если дверь приоткрыта? — подала реплику Уинсом.

Мёрдок перевел взгляд на нее:

— Что?

— Когда Хейли Дэниэлс и ее приятели вышли, — продолжала Уинсом, — вы оставили дверь приоткрытой и могли слышать их разговор.

— Ну и что?

— Вы признаете это? — настойчиво потребовала ответа Уинсом.

— Может, и так… Невежливо запирать дверь в ту секунду, когда последние клиенты покидают паб. Иногда кто-то забывает сумку или пиджак.

— Какой ты деликатный, скажите пожалуйста, — изумился Бэнкс. — А я-то думал, тебе надо было закрыться побыстрее, а то к тебе грабители ворвутся.

— Да, но…

— Хейли Дэниэлс здорово тебе насолила?

— Что вы имеете в виду?

— Когда ты сообщил ей, что туалет не работает, она сказала все, что о тебе думает, не выбирая выражений. Вспомни, Джейми, мы же говорили об этом.

— Это было отвратительно, — поморщился Мёрдок. — Я никогда прежде не слышал, чтобы столько гнусных слов вылетало из… из…

— …такого прелестного ротика? Она ведь была очень симпатичной девочкой, верно? И фигурка ничего…

— Откуда мне знать?

— Да ну, брось, — сказал Бэнкс. — Неужели ты не обратил внимания? Даже мне это бросилось в глаза, когда я увидел ее уже мертвую.

Мисс Мелхиор бросила на Бэнкса настороженно-предупреждающий взгляд. Она, по всей вероятности, была осведомлена о его склонности переходить при допросах на обсуждение метафизических аспектов фактов и событий и таким образом сбивать с толку подозреваемого, собирающегося рассказать заранее придуманную историю.

— Да, выглядела сексуально, — нехотя согласился Мёрдок.

— Она знала об этом, как думаешь?

— Они все знают.

— Что ты хотел этим сказать, Джейми?

— То, что сказал. Такие девушки, как она, знают, что они хорошо выглядят.

— Так вот почему тебе нравится песня, которую ты поставил на свой мобильник?

— Да это так, ради забавы.

— Чтобы привлечь хорошеньких девушек, верно?

— Да вы посмотрите, как они одеваются, на них же почти нет ничего! — Мёрдок засмеялся хриплым, неприятным смехом.

— И Джилл тоже так одевается?

— Джилл?

— Да, та девушка, что работает с тобой. Джилл Сазерленд. Она ведь тоже симпатичная? И обычно ходит на автопарковку коротким путем, через Лабиринт, верно? Именно это и навело тебя на мысль?

— Какую еще мысль?

— О том, что Лабиринт — отличное место для засады.

— Да это полная чушь!

— Может, и чушь. Но ведь такие девчонки легко могут распалить горячего парня? — спросил Бэнкс.

— Не отвечайте на вопрос, Джейми, — вмешалась мисс Мелхиор. — Он провоцирует вас. — Она посмотрела на Бэнкса строгим взглядом. — Хватит. Задавайте вопросы по существу.

— Да, мисс, — с едва заметным поклоном произнес Бэнкс.

Мисс Мелхиор по-прежнему строго смотрела на него.

— Как давно вы познакомились с Хейли? — вступила Уинсом.

— Да я и не был с ней знаком, — ответил Мёрдок. — Просто видел ее, когда она с приятелями заходила в мой паб.

— Но по документам вы вместе с ней учились в колледже на первом курсе, до того как бросить учебу, — напомнила Уинсом.

Надев очки для чтения, она постучала пальцами по папке с бумагами, лежащей перед ней на столе.

— Все может быть. Колледж большой.

— И даже приглашали ее пойти куда-нибудь?

— Возможно. Ну и что?

— А то, что это было начало… — ответила Уинсом, сняв очки и откидываясь на спинку стула.

— Ведь она нравилась тебе уже тогда, верно? — спросил Бэнкс.

— Что в этом плохого?

— Но она не пожелала иметь с тобой ничего общего. Ее волновал другой человек, она предпочитала взрослых мужчин, с положением, опытных, умных и при деньгах.

Мёрдок ударил кулаком по столу.

— Успокойтесь, Джейми, — приказала мисс Мелхиор. — Это имеет отношение к делу? — обратилась она к Бэнксу.

— Конечно, — ответил он. — Ты согласен со мной, Джейми? Ты ведь знаешь, что это имеет самое непосредственное отношение к делу? Суббота, семнадцатое марта, День святого Патрика. Что произошло в этот день?

— Ничего. Я не знаю.

— Я помогу тебе. Какие-то ублюдки забили унитазы в твоем пабе туалетной бумагой, помнишь?

— Помню.

— А почему? Они обнаружили небольшое отверстие в стене между складом и женским туалетом, вспомнил?

Мёрдок похолодел.

— Что? — пролепетал он.

Это был довольно рискованный ход: никто не упоминал об этом, но, разговаривая с Джейми, старший инспектор понял, что Мёрдок вполне способен на такую мерзость.

— Мы вернемся к этому позже, — сказал Бэнкс. — Хейли в тот вечер выглядела по-особому привлекательной, верно? Коротенькая юбочка, открытая блузка. Слегка вульгарно, правда.

— Детектив Бэнкс, — снова вмешалась мисс Мелхиор, — поменьше подобных комментариев, давайте по делу.

— Простите, — кивнул Бэнкс и, обратившись снова к Мёрдоку, спросил: — Но она все равно нравилась тебе, ведь так, Джейми? И ты давно страдал от неразделенного чувства.

— Она мне нравилась, я этого не отрицаю.

— А она знала?

— Я думаю, да.

— А тут эта история с унитазами. Она унизила тебя перед всеми, так?

— Она не должна была так меня обзывать!

— А как она тебя обзывала, Джейми?

— Отвратительно. Она прошлась насчет моих мужских способностей и… — Он стрельнул глазами в сторону мисс Мелхиор, которая при этих словах своего подзащитного заметно оживилась.

— Она назвала тебя импотентом, «обмякшим членом», верно? Это, разумеется, задело тебя за живое!

— Как у нее язык повернулся?! Она же знала, что я… что она мне нравится. Почему она была такой жестокой?!

— Так она же была пьяна, Джейми. И к тому же хотела в туалет…

— Мистер Бэнкс! — перебила адвокат.

— Прошу прощения, — поспешно извинился Бэнкс, поднимая вверх обе руки.

— А при чем здесь я? — с надрывом произнес Джейми. — Не я же забил эти проклятые унитазы!

В этот момент послышался негромкий стук в дверь. Уинсом вышла в коридор и, вернувшись через минуту назад, наклонилась к Бэнксу и что-то сообщила ему шепотом.

— Допрос прерывается в восемнадцать часов тринадцать минут, — произнес Бэнкс в микрофон. — Главный инспектор Бэнкс и детектив Джекмен покидают комнату для допросов. Наблюдать за подозреваемым остается детектив Меллорс. — Бэнкс посмотрел на мисс Мелхиор. — Вы выходите?

Адвокат колебалась, не зная, что делать: то ли остаться со своим клиентом, то ли попытаться узнать, что за новые обстоятельства появились в деле.

— Джейми, вы как? Нормально? — спросила она.

— С ним все будет в порядке, мэм, — заверил ее детектив Меллорс.

Мёрдок кивнул, отведя взгляд в сторону.

— Ну хорошо. — Наскоро собрав свои бумаги в сумку, мисс Мелхиор поспешила вслед за Бэнксом и Уинсом через рыночную площадь к «Фонтану». Дул порывистый ветер, и она свободной рукой придерживала на ходу свою сиреневую юбку. Перед пабом уже собралась толпа, и двое суровых полицейских в форме охраняли вход.

Подписав соответствующий документ, Бэнкс с Уинсом и адвокатом прошли в «Фонтан», где проводился тщательный обыск, начавшийся сразу после того, как Джейми Мёрдок был доставлен в управление. Обыск проводили с соблюдением всех предписанных законом формальностей, эксперты-криминалисты работали в защитных комбинезонах и в масках. Один из экспертов протянул такие же комплекты Бэнксу, Уинсом и мисс Мелхиор, которая слегка смутилась, представив себе, как она будет смотреться в таком необычном наряде.

В пабе царил полный хаос. В воздухе висели густые тучи пыли, весь пол был усыпан отбитой от стен и раздавленной штукатуркой. С хозяином, когда он увидит, во что превратился паб, случится обморок, подумал Бэнкс. Хотя это наверняка будет не самая значительная из его проблем.

Сержант Стефан Новак повел их наверх в одну из кладовых, расположенную над баром и выходившую на Тейлор-ярд и в Лабиринт. Кто-то уже снял старую деревянную панель обшивки, за которой в стене обнаружился проем, через него Бэнкс видел свет фонарей и слышал голоса находившихся за стеной людей.

— Там нет ни выключателя, ни окон, — пояснил Новак, подавая им фонари.

Он наклонился и полез через лаз, Бэнкс последовал за ним. Мисс Мелхиор заколебалась, но Уинсом, подтолкнув ее сзади, пристроилась замыкающей. Они оказались в душной комнате, пахло плесенью, у одной стены громоздились штабеля ящиков с пивом и коробками сигарет.

— Это все, что вы обнаружили? — разочарованно спросил Бэнкс. — Выхода в Лабиринт отсюда нет?

— Спокойно, Алан, не торопись, — сказал Новак. Он подошел к другой стене, потянул на себя панель, закрепленную на петлях. — Давай за мной.

Они перешли в следующую комнату, такую же захламленную и пропахшую плесенью, как и первая; в ней была деревянная лестница, ведущая в подвальный этаж. Спустившись вниз, они увидели дверь с хорошо смазанными петлями и новым, видимо, недавно установленным американским замком. Дверь выходила в одну из безымянных аллей позади Тейлор-ярда, недоступную объективам камер видеонаблюдения.

— Что и требовалось доказать! — с торжеством произнес Бэнкс.

— Да, почти как в фильме «Призрак оперы», — покачал головой Новак. — Потайной ход и всякая прочая чертовщина.

— Раньше надо было догадаться, — заметил Бэнкс. — Жилые дома и складские помещения, стоящие рядом, часто соединяются узкими ходами, по которым можно пробираться ползком. Мёрдок нашел лаз, расширил его и получил возможность приходить в паб и уходить, когда ему нужно. Первоначально это было вместительным хранилищем для контрабандных товаров с отдельным входом, но когда Хейли Дэниэлс вывела его из себя, то он воспользовался этим лазом, чтобы отправиться за ней. Он знал, куда она направляется, и мог уже через несколько минут оказаться в нужном месте, не попадая в объектив камер наблюдения. Сколько времени потребовалось ему, чтобы от входной двери паба выйти в Лабиринт?

— Не больше пяти минут, — предположил Новак.

— Сэр? — Один из криминалистов подошел к ним и направил луч фонаря в угол.

— Что там? — спросил Бэнкс.

— Какой-то пластиковый пакет, — ответил Новак.

Он сделал несколько снимков находки. Фотовспышка на несколько мгновений ослепила их, осветив неестественно ярким светом замкнутое пространство. Затем Новак осторожно взял пакет и раскрыл его.

— Ага! — воскликнул он, показывая содержимое пакета Бэнксу. — Одежда, презервативы, щетка для волос, тряпка, бутылка с водой.

— Джентльменский набор, — заключил Бэнкс. — Темплтон был прав. Этому подонку очень понравилось то, что он сделал, и он намеревался продолжить.

— Я не думаю, что можно рассматривать эту находку как улику, — подала голос побледневшая мисс Мелхиор, вспомнив о своих обязанностях.

— Посмотрим, что скажут в лаборатории, — сочувственно глядя на нее, произнес Бэнкс. — Отличная работа, Стефан. Твои парни молодцы. Ну что, пойдем обратно в комнату для допросов. Мы не можем заставлять мистера Мёрдока ждать столько времени…

Закончив обед и распрощавшись с Рыжей, Энни вернулась в управление узнать новости. Она надеялась получить обнадеживающие известия из криминалистической лаборатории, однако за много лет работы твердо усвоила правило: надо быть терпеливой. Среди прочих текущих дел она выяснила местонахождение доктора Лауры Хендерсон, которая, как оказалось, все еще практиковала в Бате. Энни позвонила ей и, когда после нескольких сигналов на другом конце линии сняли трубку, поздоровавшись, назвала себя. Как и следовало ожидать, доктор Хендерсон отнеслась к этому звонку настороженно, потребовала от Энни назвать добавочный номер и вскоре перезвонила ей через автоматический коммутатор управления.

— Прошу прощения за причиненные неудобства, — извинилась доктор Хендерсон, когда они вновь оказались на связи, — но моя работа требует особой конфиденциальности.

— Моя тоже, — ответила Энни. — Так что считаем инцидент исчерпанным.

— Договорились. Так чем я могу быть вам полезной?

— Вы помните пациентку по имени Кирстен Фарроу? Она пользовалась вашими услугами в восемьдесят восьмом или в начале восемьдесят девятого года. Я понимаю, прошло много времени…

— Конечно же я помню Кирстен, — с готовностью подтвердила доктор Хендерсон. — Бывают такие пациенты, которых помнишь всю жизнь. А в чем дело? С ней что-нибудь случилось?

— Нет, насколько мне известно, ничего не случилось, — ответила Энни. — Но почти шестнадцать лет никто не имеет о ней никаких известий. Может быть, она давала вам знать о себе?

— Нет, никаких вестей от нее не было.

— А когда вы видели ее в последний раз?

— Пожалуйста, подождите. Я загляну в файл пациентов. Боюсь, что такие древние сведения могли и не сохраниться. — Энни, постукивая карандашом по столу, ожидала, что скажет доктор Хендерсон. — Наша последняя встреча была девятого января восемьдесят девятого года, — прозвучал, наконец, ответ, — и с тех пор я Кирстен не видела.

Это было совсем не то, что надеялась услышать Энни.

— Почему она прекратила лечение?

После долгой паузы прозвучал осторожный ответ:

— Я не уверена, что мне следует обсуждать это с вами.

— Доктор Хендерсон, — сказала Энни, — я пытаюсь найти ее. Все, что вы можете сообщить, облегчит мои поиски.

— А зачем вы ее ищете?

— Ей должно быть известно кое-что по делу, которое я сейчас расследую.

— Что за дело?

Поначалу Энни решила сказать, что не вправе разглашать сведения, но ответить так означало бы поддержать глупую игру, затеянную Лаурой Хендерсон. Лучше сообщить кое-что, самую малость, ради того чтобы получить в ответ информацию.

— Одна женщина была убита как раз в том месте, куда, как мы считаем, часто наведывалась Кирстен, — доверительным голосом сообщила она.

— О господи! — испуганно воскликнула доктор Хендерсон. — Вы думаете, он вернулся? Тот самый убийца?

Такого Энни услышать не ожидала, но сочла вопрос психиатра хорошим поводом для продолжения диалога:

— Мы не исключаем такой возможности, ведь его так и не взяли.

— И все равно я не понимаю, чем могу вам помочь.

— Почему Кирстен перестала общаться с вами?

Наступила еще одна пауза, Энни казалось, что она слышит спор, происходящий в голове Лауры Хендерсон. В конце концов «за» взяли верх над «против», и психиатр ответила:

— Наши сеансы были слишком болезненными для нее. Кирстен загнала глубоко в подсознание подробности той ночи, когда он на нее напал, это обернулось депрессией, ночными кошмарами, приступами беспокойства. А наряду с другими ее проблемами…

— Невозможность иметь детей и получать удовольствие от секса?

— Вам и это известно? — В голосе Лауры Хендерсон послышалось нескрываемое удивление. — Ах, ну да! Тогда вы знаете, что у нее была попытка суицида. Я уверена, что запись об этом есть в документах полиции.

— Да, — стараясь придать голосу безразличие, соврала Энни.

Лауре Хендерсон незачем знать, что она уже выдала много сведений о своей пациентке. Узнай она об этом, из нее больше слова не вытянешь.

— Я предложила ей пройти курс гипнотерапии.

— С какой целью?

— Конечно же с лечебно-оздоровительной. Чтобы одолеть демонов, с ними нужно сражаться, а этого вы сделать не можете, если они заблокированы в памяти.

Об этом Энни имела представление, хотя и весьма смутное.

— Ну и как, она справилась?

— Нет. Как я уже сказала, для нее это было слишком болезненно. Она очень нервничала. Сначала прогресс, хотя и медленный, был налицо, а потом она запаниковала. Я думаю, ей казалось, что она теряет над собой контроль.

— Ну а как насчет противостояния демонам?

— На это нужно время, — сказала доктор Хендерсон. — Иногда пациент нуждается в длительной подготовке. Не думаю, что Кирстен была готова. В таком случае сеансы гипноза — это все равно что, не научившись водить машину, выехать на забитую транспортом автостраду.

— Ну хоть сколько-то лечение ей помогло? — спросила Энни. — Она вспомнила человека, который напал на нее?

— У нас не было такой цели.

— Разумеется, доктор, но, может быть, в качестве, так сказать, побочного продукта?..

— В этом я не уверена, — произнесла доктор Хендерсон.

— Как это понять? В чем не уверены?

— На последнем сеансе Кирстен говорила так тихо, что слов было почти не разобрать. А когда она вышла из гипнотического состояния, то казалась оглушенной воспоминаниями. Гораздо более, чем обычно.

— Что же произошло?

— Не знаю. Вы, похоже, не понимаете, что я вам говорю. Повторяю, не знаю. Она ушла от меня второпях, и больше я ее не видела. Она появилась еще раз, чтобы известить моего секретаря о прекращении лечения.

— Но что, по вашему мнению, могло так сильно потрясти ее?

Доктор Хендерсон снова взяла паузу, через несколько секунд Энни услышала из трубки ее голос — чуть громче шепота:

— Я думаю, она все-таки вспомнила, как он выглядел.

— Куда вы пропали? — раздраженно спросил Мёрдок. — Мне вся эта история начинает надоедать. Я хочу домой.

Все заняли свои прежние места, и Бэнкс ответил:

— Потерпи, Джейми. Еще несколько вопросов. Давай начнем с самого главного, может быть, так мы быстрее закончим. Это ты изнасиловал и убил Хейли Дэниэлс?

— Нет! Да как я мог? Вы же не видели меня на пленках. Невозможно выйти из паба и остаться незамеченным для видеокамер.

Бэнкс пристально посмотрел на побледневшее и растерянное лицо мисс Мелхиор и, подавшись вперед, оперся обеими ладонями о стол:

— Позволь, Джейми, рассказать тебе, что произошло, а ты поправишь меня, если я допущу ошибки. Договорились?

Пряча глаза, Мёрдок кивнул.

— У тебя был тяжелый день. Да и вообще жизнь не удалась. Этот убогий паб, к которому ты прикован, как раб к тачке; хозяин, загорающий во Флориде… Джилл при любой возможности отпрашивается, говорит, что заболела. А ведь она симпатичная, верно? Но она не желала иметь с тобой никаких дел. Я думаю, ты давно обдумывал, как бы поразвлечься с Джилл, подкараулив ее в Лабиринте. Ты наконец-то набрался смелости и решился: это произойдет вечером в субботу. Но Джилл позвонила, сказала, что не придет. Это нарушило твои планы. И тут в пабе появилась Хейли Дэниэлс. Ты поглядывал на нее, даже приглашал куда-то, когда еще учился в колледже, до того как вылетел оттуда, провалив экзамены за первый курс. Разве я не прав, Джейми?

Мёрдок не ответил. Мисс Мелхиор быстро писала что-то в своем блокноте, Уинсом сосредоточенно рассматривала пятно на стене.

— В тот субботний вечер, после того как она накричала на тебя и прошлась насчет твоих мужских достоинств, ты, выставив их из паба, подслушал, о чем они говорили. У Хейли был резкий громкий голос, особенно когда она была пьяна и злилась, поэтому не только ты, но и все, кто был неподалеку на рыночной площади, услышали, как она рассказывала приятелям, какой ты никчемный ублюдок, «ватный член» и прочее. Ну как, Джейми, пока все правильно?

Мёрдок опять уставился на свои ногти.

— Ты слышал, как Хейли сказала, что пойдет в Лабиринт по нужде, хотя она, скорее всего, выразила свои намерения не в столь деликатной форме. Она ведь любила крепкое словцо, верно, Джейми?

Мёрдок на мгновение поднял глаза:

— Невоспитанная грубиянка!

— А этого в женщинах ты не переносишь, верно?

Он утвердительно кивнул.

— Ну вот. Что было потом? Приятели Хейли пошли в «Бар Нан», а она отправилась в Лабиринт. Ты быстро сообразил, как ты можешь разделаться с ней за все нанесенные тебе оскорбления.

— Я же говорил вам, — устало возразил Мёрдок, — что я не мог пройти незамеченным мимо камер видеонаблюдения…

— Джейми, — перебил его Бэнкс, — тебе известно что-нибудь о подсобке, примыкающей к «Фонтану» и расположенной наверху за деревянной обшивкой?

Воцарилось молчание, которое прервал Мёрдок нерешительным «нет», но это молчание сказало Бэнксу все, что он хотел узнать.

— Дальше врать не имеет смысла, Джейми, — объявил он. — Мы нашли эту комнату, выход из нее, обнаружили одежду, которую ты там хранил, и «джентльменское снаряжение»: презервативы, щетку для волос, бутылку для воды — все, что еще когда-нибудь может тебе понадобиться.

Мёрдок смертельно побледнел, но ничего не сказал.

— Ведь ты уже давно тешил себя подобными фантазиями, — продолжал Бэнкс. — Ты хорошо подготовился: надо было смыть сперму с жертвы, смести лобковые волосы. Ты все продумал, но тебе и голову не приходило, что первой к тебе на свидание придет Хейли Дэниэлс, верно? Ты считал, что это будет Джилл. А может, ты шатался по Лабиринту, после того как закрывал паб, надеясь встретить какую-нибудь одинокую девушку, но такой подарок судьбы — матерщинницу, эту ехидную сучку Хейли Дэниэлс — упускать было ни в коем случае нельзя…

— Мистер Бэнкс, не могли бы вы выражать свои мысли в более сдержанной форме? — попросила мисс Мелхиор, но в ее голосе теперь явно чувствовались безразличие и отсутствие интереса к дальнейшему.

— Простите, — церемонно извинился Бэнкс. — Может, мне лучше использовать эвфемизмы? Для большего благозвучия? — Повернувшись к Мёрдоку, он продолжал: — Ты вышел из паба через лаз и увидел в аллее Хейли Дэниэлс, справляющую нужду, как обычная уличная проститутка. Я думаю, это тебя распалило. А когда ты подсматривал через дырочку в стене дамского туалета, тоже возбуждался? Ты даже не дождался, пока она закончит свои дела. Тебе было известно о складском помещении при магазине кожаных изделий, верно? Ты знал, что замок на двери только для виду. Хейли присела совсем рядом — мы обнаружили следы мочи на земле, еще ее тошнило. Ты схватил ее прежде, чем она успела надеть трусики, и, затащив в склад, повалил на кучу кожаных обрезков… Очень романтично. Ты допустил одну ошибку: позабыл выключить свой мобильник, и он отчетливо пропел в это время «Ты сексуальная, и ты об этом знаешь». Подходит для такого случая, тебе не кажется? А кое-кто услышал, вот так-то, Джейми. Сначала он не узнал мелодию, но ее уловил еще один человек неделей позже и как раз в то время, когда ты уходил из «Фонтана». Так кто тебе звонил, Джейми? Твой хозяин, как он обычно делал каждый вечер? Он не мог дозвониться до тебя по телефону в «Фонтане» и потому позвонил на мобильник? Во Флориде в это время около семи вечера, и он перед ужином с какой-нибудь красоткой в бикини пожелал узнать, как идут дела. Что ты обычно ему отвечаешь, Джейми? Впрочем, неважно… И еще одна ошибка: после убийства Хейли ты не поменял рингтон.

Как все происходило? — продолжал Бэнкс. — Полагаю, ты зажал рукой рот Хейли, потом забил его обрезками кожи, угрожая убить ее, если она будет сопротивляться или расскажет кому-нибудь, и изнасиловал ее, вагинально и анально. Ну и как, получил удовольствие? Ощутил свою мужскую мощь? Думаю, ты почувствовал вину, когда понял, насколько далеко ты зашел и что натворил. Одно дело фантазии, а вот действительность… Я даже уверен, что ты был потрясен. Но она знала тебя, и ты испугался: твои подвиги станут известны, если, конечно, она останется живой. Поэтому ты ее задушил. Может быть, ты даже испытал удовольствие при этом. Она лежала с раздвинутыми ногами, открытой грудью и выглядела так неприглядно, словно обвиняя: что ты наделал? Поэтому ты осторожно повернул ее на бок — так Хейли выглядела спящей. Так она смотрелась лучше, верно? По крайней мере, не так безобразно. Ну, как тебе мой рассказ, а, Джейми?

Мёрдок продолжал молчать.

— Хотя твой ответ уже не нужен, — сказал Бэнкс и встал, давая понять, что допрос окончен. — У нас есть все необходимые улики, и, когда судмедэкспертиза отработает их, мы запрем тебя за решетку и выбросим ключ.

Мёрдок сидел неподвижно, как в столбняке. Посмотрев на него внимательно, Бэнкс увидел, что из глаз у него текут слезы, катятся по щекам и капают на стол.

— Джейми?

— Она была такой красивой, — давясь слезами, произнес Мёрдок. — И такой грубой. Она сказала, что согласна на все. Когда я… когда мы… Она сказала, что согласна на все, если я ее отпущу.

— Но ты не согласился?

Мёрдок поднял на Бэнкса красные от слез глаза:

— Я хотел, действительно хотел, но не мог… Скажите, ну как я мог? Поймите же, я не мог ее отпустить. После всего, что было. Она не сдержала бы своего слова. Такая девушка… да она же трепло. Я знал, что должен убить ее…

Бэнкс посмотрел на мисс Мелхиор.

— Вам, надеюсь, все понятно? — спросил он и вышел из комнаты.

Когда Энни появилась в пабе «Куинс армс», поминки по Темплтону шли уже полным ходом, и она, едва переступив порог зала, сразу поняла: это траурное мероприятие объединено с празднованием поимки убийцы Хейли Дэниэлс, что делало поминки несколько странными и необычными. Бэнкс, Хэтчли, Жервез и все остальные сидели вокруг стола, заставленного пинтовыми кружками и, как водится, вспоминали различные эпизоды из жизни Темплтона, по большей части забавные, иногда с привкусом горечи. Энни подсела к общему столу, но сидела молча, боясь разрушить благостный настрой рассказом о своих взаимоотношениях с Темплтоном. Да, он был приспособленцем, наглецом, черствым человеком, но он не заслуживал смерти, и надо было помянуть его по-хорошему.

Непонятно почему, но в этот вечер настроение у Энни было весьма приподнятым. Конечно, не по той причине, по которой она оказалась здесь, скорее, из-за того что она снова в Иствейле, в пабе «Куинс армс» — среди своих. В Восточном округе дела у нее шли нормально, но здесь она — дома. Уинсом, перегнувшись через стол, оживленно беседовала с доктором Уоллес. Энни пересела поближе к Уинсом, та насторожилась, увидев ее рядом, но вскоре улыбнулась и даже предложила выпить.

— Пинту черного, пожалуйста, — попросила Энни.

— Знаешь, — предложила Уинсом, — ты можешь остаться у меня, если… ну, ты понимаешь…

Кроме извинения за прошлую несдержанность, в этой фразе прозвучало еще и напоминание: после выпивки Энни не стоит садиться за руль.

— Спасибо, Уинсом, — ответила Энни. — Посмотрим. Желания напиться у меня вроде нет. Здравствуйте, доктор Уоллес. Я детектив Энни Кэббот. Мы с вами встречались, до того как меня командировали в Восточный округ.

Доктор Уоллес пожала протянутую руку.

— Я помню, — приветливо сказала она. — Зовите меня Лиз.

— Хорошо, Лиз.

— Как я поняла, вам поручили работу на выезде?

— Да, — подтвердила Энни. Принесли ее пиво, она сделала долгий глоток. — О, вот мне и полегчало, — переведя дух, произнесла она.

Хэтчли только что закончил рассказ о какой-то шутливой выходке Темплтона, и весь стол буквально задрожал от хохота. Даже суперинтендант Жервез не удержалась от смеха. Энни обратила внимание, что ее лицо раскраснелась — она, похоже, была изрядно под хмельком.

— А как продвигается ваше расследование? — поинтересовалась доктор Уоллес.

— Дело Люси Пэйн? Продвигается, но не так быстро, как хотелось бы. — Энни коснулась ее руки. Касание было легким и почти мгновенным, но она почувствовала, как Лиз вздрогнула. — Нам бы надо как-то встретиться, поговорить, сравнить наши записи: между этим делом и убийством Кевина Темплтона есть кое-что общее.

— Я в курсе, — отозвалась доктор Уоллес. — Я говорила с доктором Кларк, она ваш патологоанатом. Похоже, орудия убийства одинаковые.

— В обоих случаях использовались бритвы, вы это имеете в виду?

— Да. Весьма вероятно.

— Или скальпель?

— Тоже возможно. При таких ранах часто бывает невозможно точно назвать орудие поражения. Можно лишь сказать, что оно было очень острым. Правда, раздобыть скальпель не так-то просто для обычного мужчины, не врача.

— А для женщины?

— И для женщины. Но давайте перенесем наш разговор в морг. Вы меня там обязательно найдете. — Она улыбнулась. — Прошу прощения, мне надо сказать кое-что суперинтенданту Жервез, прежде чем она отключится.

— Тогда поторопитесь, — посоветовала ей Энни, поднимая бокал. — Пьем до дна.

Доктор Уоллес снова улыбнулась и, обойдя стол, села на свободный стул рядом с Жервез.

— Некомпанейская особа, — заметила Уинсом.

Энни посмотрела на нее:

— Уинсом, мне очень приятно видеть тебя веселой и довольной. Позволь мне угостить тебя. Как насчет чего-нибудь голубого или розового с зонтиком?

— О, даже не знаю, — растерянно произнесла Уинсом, прижимая к груди свой недопитый полупинтовый бокал.

— Да брось ты, отведи душу, — подмигивая, сказала Энни. — Кто знает, что случится завтра.

Склонившись к барной стойке, она попросила Сирила приготовить какой-нибудь из его фирменных коктейлей. Бармен обещал немедленно исполнить заказ.

— Послушай, — начала Уинсом, — в тот вечер…

— Ладно, проехали…

— Нет, не проехали. Прости, я виновата. Сожалею, что так бесцеремонно вела себя. Твои поступки касаются только тебя, и я не должна была осуждать… И Кева порицать тоже была не вправе…

— Да о чем ты?

— Понимаешь, я ведь тоже не ангел. Я рассказывала голому, привязанному к кровати человеку о смерти его дочери.

— Уинсом, да ты никак набралась? — удивленно спросила Энни. — О чем ты, черт подери, толкуешь?

Уинсом рассказала, как обнаружила Джеффа Дэниэлса и Мартину Редферн в отеле «Фэвершем». Энни расхохоталась.

— Подумаешь! — пожала плечами она. — Этот негодяй получил то, что заслужил.

— Причем от «черной суки».

— Тебя и вправду это волнует?

— Конечно. А когда ты мне рассказывала о том, что с тобой произошло, у меня в голове все перепуталось. Мне помнилось, что ты привязала голого мужчину к кровати в номере отеля.

— Да не привязывала я его ни к чему!

— Теперь-то я знаю. Просто у меня в голове возникла эта дурацкая картинка.

Энни в очередной раз надолго приложилась к кружке. Принесли коктейль для Уинсом. За столом запели «Ну почему он был таким красивым?». В недружном строе голосов Энни различила фальшивый тенор Бэнкса и, покачав головой, бросила:

— Кошачий хор!

Уинсом хихикнула.

— Ну, теперь ты знаешь все о том вечере, — сказала она. — Прости. Я вела себя как идиотка.

— Ты имела полное право сказать то, что думала, — ответила Энни. — Я совершила ошибку. Теперь все в порядке. Забудь.

— Значит, мои извинения приняты?

— Конечно! А тебя можно поздравить. Никто представить не мог, что ты способна на такой регбистский захват. Тебе бы за сборную Англии играть!

Уинсом рассмеялась.

— Ну, давай присоединимся. — Энни обняла Уинсом за плечи, и они, захватив свои бокалы, подошли к столу как раз вовремя, чтобы поддержать песню. «И от него нет пользы никому, и никому нет дела до него», — вступили они в хор.