Услышав голос Грэя, Джулиана вскрикнула и повернулась к нему. Она увидела широкие плечи, которые загородили весь вход, заслонив от неё внешний мир. На нём была одежда из черной кожи и замши. Казалось, что в гневе он стал выше ростом и выглядел более угрожающим, чем когда бы то ни было. Но она не позволит ему выбить себя из колеи.
− Ты следил за мной! Убирайся.
Не обращая на нее никакого внимания, Грэй повысил голос и, подняв меч, стал всматриваться в темноту пещеры.
− Выходи, ты, похотливый ублюдок, или я приду за тобой с мечом.
− Не говорите так с Клементом, − выкрикнула Джулиана, делая к нему шаг. Она должна избавиться от него, или он разрушит все её планы по собственному спасению.
Именно в этот момент появился Клемент. Грэй оттолкнул её в сторону и направил меч на Клемента, который вышел на свет. Джулиана увидела его недоуменное лицо и улыбнулась.
Грэй издал бессловесное рычание.
− Что за грязное богохульство здесь совершается?
Кончик его меча поднялся и проколол одежду Клемента прямо над сердцем. Монах вскрикнул, а Джулиана потеряла терпение. Она бросилась на Грэя, и он оступился, теряя равновесие. Воспользовавшись этим, она встала между ними.
− Здесь нет никакого греха или богохульства, кроме как в твоих злобных помыслах. Монах Клемент − самый что ни на есть праведный человек. Видимо, мне не следует удивляться, что ты не узнал его, поскольку сам погряз в болоте греха и лжи и, без сомнения, уже перестал различать грань между добром и злом.
Она попятилась, когда он двинулся на неё, напоминая взглядом рассерженного волка.
− Тогда что ты здесь делаешь, разговаривая с монахом таким умоляющим тоном? — Клемент вздохнул и покачал головой, потом шагнул между ними, выставив руки перед собой. Джулиана испытала облегчение, когда Грэй прекратил напирать на неё, переведя свой хмурый взгляд на монаха.
Не обращая внимания, Клемент произнес:
− Да пребудет с вами мир и благодать!
− Ты францисканец, − заметил Грэй.
− Да, милорд.
− Прости меня, брат, но Джулиана невыносимо долго испытывала мое терпение своими необузданными выходками, и когда я услышал её, то подумал…
Теперь Клемент заволновался.
− Да, да, но ничего дурного не произошло.
− Теперь ты знаешь, кто он, − заговорила Джулиана, − поэтому можешь уходить.
Грэй покачал головой.
− Нам с тобой есть, о чем поговорить. Но сначала я хотел бы узнать, что ты делаешь здесь. И о чём ты его умоляла?
− У тебя нет никакого права меня допрашивать.
− Она хотела принять обеты, − спокойно ответил Клемент, − чтобы её не смогли заставить выйти за вас.
− Клемент, нет! − воскликнула она.
К величайшей досаде Джулианы, Грэй расхохотался.
− Обеты! − он подавился от смеха. − Джулиана Уэллс, ты же знаешь, что не создана для святой обители. Разве мы не доказали это в Львиной башне? Обеты! Спаси меня, Господи!
Покрасневшая Джулиана обратилась к Клементу.
− Вы видите? У него нет ни уважения, ни чести.
Грэй перестал смеяться и мрачно посмотрел на Джулиану.
− Я уже устал от твоего острого языка. Сейчас мы уладим все недоразумения между нами раз и навсегда. Я не хочу иметь вздорную и непокорную жену, хотя она и старается возбудить меня до крайности своим страстным и пылким нравом.
− Самонадеянный лгун! − Джулиана нащупала нож, висевший на поясе.
Грэй бросился на неё и выхватил нож, который она успела вытащить. Джулиана попыталась заполучить его назад, но Грэй держал его высоко над головой.
− Я не позволю тебе проткнуть меня только потому, что ты не хочешь признать, что желаешь видеть меня в своей постели, радость моя.
− Оооo, ты проклятый, презренный сукин сын…
− Успокойтесь, госпожа, − попросил Клемент. − Я вас умоляю.
Джулиана услышала в голосе монаха нотки огорчения. Грэй опозорил её перед братом Клементом так же, как опозорил её в Уэллсбруке. Есть ли такое место на земле, где бы она смогла избежать унижений? Джулиана снова попыталась выхватить нож, но добилась лишь того, что Грэй поднял его ещё выше. Она резко поднырнула под его руку и бросилась бежать. Как только Джулиана выскочила из пещеры, Клемент схватил Грэя за рукав.
− Подождите, милорд. Вспомните про её нрав.
Униженная и взбешенная, Джулиана думала только о том, как сбежать от своего мучителя. Щурясь от солнечного света, она было кинулась к своей кобыле, но животного не оказалось на месте. Вне всякого сомнения, это работа Грэя! Она слышала за спиной голоса мужчин, когда начала стремительно взбираться вверх по холму. Он, наверняка, следует за ней. Её единственная надежда − спрятаться так, чтобы он не нашел её. Почти у самой вершины холма была ещё одна пещера, поменьше. К ней-то она и устремилась.
Хватаясь за молоденькие деревца и ветки, она карабкалась вверх по крутому склону. Земля уходила из-под ног, и её опора была ненадежной, но Джулиане удалось добраться почти до самой пещеры, пока она совершенно не выбилась из сил. Поляна и пещера Клемента теперь находились далеко внизу. Она остановилась, уцепившись за чахлый куст, и стала жадно хватать ртом воздух. Мгновение передохнув, она продолжила подниматься дальше.
− Джулиана!
Она вскрикнула и повернулась, пытаясь понять, как близко от неё находится Грэй, но потеряла равновесие. Ноги заскользили по густому ковру из листьев и осыпающейся земли. Девушка пронзительно закричала, когда стремглав покатилась вниз по крутому косогору, опасно быстро развивая скорость падения. Она не могла остановиться. Ей казалось, что она так стремительно катится вниз, как будто падает с самой высокой башни. Она попыталась закричать, но сердце застряло где-то посреди горла.
Внизу Грэй что-то крикнул и бросился ей наперерез. Схватившись одной рукой за деревце, Грэй второй сумел перехватить её. Джулиана почувствовала, как ноги оторвались от земли и он прижал её к своей груди.
Ухватившись за его тунику, Джулиана вцепилась в него и, уткнувшись лицом ему в шею, разразилась слезами. Она попыталась что-то сказать, всхлипывая и задыхаясь, но получалось только: «О, о, о». Грэй прислонился к деревцу и обнял её обеими руками. Она почувствовала, как он поцеловал её в макушку.
− Ты не ранена, любовь моя? Джулиана, ответь мне.
− Я… я… никак не могла остановиться…
И хотя она ненавидела себя за трусость, взгляд в сторону крутого спуска заставил её ещё крепче вцепиться в тунику и прижаться лицом к его плечу.
− Но теперь ты в безопасности, − сказал он, гладя её по волосам. − Пойдем, тебя нужно забрать отсюда, прежде чем ты снова полетишь вниз.
Шмыгая носом, Джулиана вытерла глаза рукавом и повернулась в кольце его рук. Её взгляд упал на крутой склон, где они стояли. Казалось, что земля проваливается и осыпается под их ногами. У неё перехватило дыхание, колени задрожали, когда она развернулась лицом к Грэю и обвила его шею руками. Он удержал её и чертыхнулся.
− Вот так, любовь моя, обхвати меня рукой за талию. Видишь? Я держу тебя. Мы спустимся вниз вместе.
Она мгновение просто слушала его тихий, успокаивающий голос. Но не его голос успокоил её страхи и вернул самообладание, а это высокое, крепкое тело, которое поддержало её, когда земля вдруг ушла из-под ног. Она вспомнила, как он на лету подхватил её одной рукой. Он не даст ей разбиться насмерть.
Чувствуя себя благодаря помощи Грэя гораздо увереннее, Джулиана смогла спуститься по склону. По мере того, как они спускались все ниже и ниже, её страх убывал. Когда они достигли поляны, к ней полностью вернулся здравый смысл. Она отпустила его, стремясь поскорее уйти. Обняв её рукой за спину, он наклонился и подхватил Джулиану на руки.
− Что ты делаешь?
− Я уже говорил, нам стоит побеседовать.
Не обращая внимания на проклятия и протесты, он понес её назад в пещеру Клемента. Монаха нигде не было видно.
− Клемент, Клемент, на помощь!
− Он ушел в деревню, − сказал Грэй, поставив её на ноги.
Как только он ее отпустил, она попыталась обежать вокруг него, но он загородил ей дорогу. Джулиана чуть не врезалась в него со всего размаху, но смогла вовремя остановиться и отступила назад. Теперь он стоял на пути к выходу из пещеры.
− Кажется, ты поборола свой страх.
− Дай мне пройти.
Он покачал головой, не глядя ей в лицо. Его взгляд опустился ниже, на её грудь. Джулиана нахмурилась и осмотрела себя.
− Гром небесный!
Воротник платья зашнуровывался прямо под грудью. Каким-то образом во время падения по склону шнуровка развязалась, а нижняя туника порвалась. Её грудь была обнажена почти до самых сосков. Джулиана стянула края туники вместе и хмуро взглянула на Грэя.
− Я не собираюсь с тобой говорить. И прекрати смотреть на меня своим похотливым взглядом.
− Почему?
От смущения все разумные доводы исчезли из её головы. Пальцы мяли шнуровку и порванную материю на груди. Он ждал её ответа, Джулиана видела его глаза в полумраке пещеры. Она так странно себя чувствовала под этим изумрудным взглядом. То, как на неё смотрел этот мужчина, заставляло её пылать, волноваться и испытывать возбуждение. Каждый раз, когда они оставались наедине, он использовал какие-то особые чары, которые будили в ней эти непонятные чувства. Её тело вело себя странно рядом с ним. Пресвятая Троица, он улыбался ей в своей языческой, чувственной манере, какую не мог себе позволить ни один добрый христианин. Почему, в самом деле?
− Почему, сэр Плут…− она запнулась на секунду, подумав, что говорит, как запыхавшийся ребёнок. − Потому что твой взгляд совсем не рыцарский.
Он сделал еще шаг вперед и сказал своим неотразимым, чарующим голосом:
− Но, Джулиана, ты же терпеть не можешь, когда я веду себя по-рыцарски.
Этот голос привел её в ужас. Не из-за какой-то скрытой в нем угрозы, а потому что Джулиана захотела покориться ему. Она отступила на шаг и подняла руку, чтобы заставить его держаться от неё подальше.
− Я же сказала, убирайся. Я не стану с тобой разговаривать.
− Вот тут ты права, − резко заявил он, окидывая её взглядом. − Сейчас не время для беседы.
Он стал к ней приближаться, и Джулиана бросилась вглубь пещеры. Она знала это место, а он нет. Все, что ей нужно сделать − затаиться в темноте и проскользнуть мимо него, пока он будет занят её поисками. Девушка нырнула в темноту и притихла, чтобы он не разобрал шагов. Она слышала, как де Валенс бежит за ней, но когда остановилась, он сделал то же самое.
На цыпочках, прокравшись к стене, она стала тайком пробираться к выходу. Девушка находилась всё ещё глубоко в недрах пещеры. И хотя глаза Джулианы были широко распахнуты, она не могла разглядеть ни пятнышка света. Вытянув руку, она стала шарить ею перед собой, чтобы не наткнуться на каменную поверхность. Ладонь нащупала холодный камень, и Джулиана стала водить рукой в другом направлении.
Она вскрикнула, когда Грэй схватил её за запястье.
− Попалась!
Джулиана стала вырываться. Она молотила по нему и отталкивала от себя свободной рукой. Какое-то время они боролись, пока не потеряли равновесие, цепляясь ногами, друг за друга. Лишившись опоры, Джулиана упала на Грэя, который тоже не смог удержаться на ногах. В темноте она приземлилась прямиком на него.
Первой придя в себя, всем весом опершись ладонями на его грудную клетку, так что он почти задохнулся, она приподнялась и соскользнула с его тела, приземлившись на пол пещеры между его ногами. Двигаясь, она услышала, как он со свистом втянул в себя воздух. Повернувшись к нему спиной, Джулиана стала высвобождать ноги из юбок. Девушка встала на колени, но он сел и обхватил её сзади.
Джулиана не поняла, что по-прежнему сидит между его расставленными ногами, повернувшись к нему спиной. Он обнял её, притянув к своим бёдрам, и прижал к груди. Одна рука скользнула к её обнажённой груди, а другая легла на талию. Джулиана замолотила руками и ногами, пока он не сжал её так крепко, что она практически задохнулась.
Ослабив свою хватку, он зарылся носом в гриву волос, нашел её ушко и прошептал:
− После наших любезных объятий у меня остаётся слишком много синяков. Так что хватит.
− Тогда отпусти меня.
− Я не могу, радость моя.
Наступила краткая пауза, и она услышала, что он дышит всё тяжелее.
− Тебе не стоило извиваться на моем теле, как какой-нибудь похотливый суккуб, − грубо сказал он.
− Но мне нужно было слезть с тебя, − оправдываясь, ответила Джулиана, предприняв очередную попытку освободиться, извиваясь всем телом. − Честное слово, ты просто назойливый плут.
− Успокойся!
Она подчинилась, изумленная неожиданной силой его крика. Эхо голоса отразилось от невидимых стен и высокого потолка пещеры. Они замерли, но чем дольше прижимались друг к другу, тем громче становилось их дыхание. По телу Джулианы разлилось тепло, сосредоточившись на груди. Она почувствовала покалывание в сосках. От этого ощущения ей захотелось заерзать, но она сдерживалась.
Внезапно Грэй пошевелился. Откинув ее струящиеся волнами волосы и открывая тем самым доступ к шее, он стал нежно покусывать чувствительную кожу затылка. Ее тело пронзили незнакомые ощущения. Она выгнула спину, чувствуя, как между ног нарастает и вспыхивает приятное возбуждение. Услышав стон, Джулиана поняла, что это стонет она сама.
Его язык следовал по плавному изгибу шеи, продлевая её агонию. У неё вырвался новый стон.
− А, − промурлыкал он, − Вот и секрет.
Какой секрет? Его руки потянулись к ее груди, нащупав пальцами соски. Она, как слепая, широко раскрыла глаза и открыла было рот, чтобы запротестовать. Но вместо этого задохнулась, так как он, обрывая ее протест, снова прикусил нежную кожу шеи. Спина выгнулась, вдавив грудь в его ладони.
Она никогда не испытывала такой потрясающей, чувственной пытки. Когда его руки скользнули под платье, лаская обнаженную плоть, Джулиана вдруг подумала, что может больше никогда не почувствовать этого снова. Губы дразнили кожу ее шеи. Руки опустились на грудь и обнажили её. Чего бы они ни касались, кожа там горела огнем. Агония между ног возрастала, и она начала извиваться.
На сей раз Джулиана почувствовала, как что-то твердое прижимается к ее ягодицам. Даже не сознавая почему, она испытала потребность повернуться и потереться об эту твердость. Она попыталась было это сделать, но он остановил ее, найдя губы и целуя их. Пока одна его рука ласкала ее грудь, другая, не спеша, скользнула вниз, нежно двигаясь сначала по внешней стороне бедра, затем − по внутренней. Он раздвинул ей ноги и остановился.
− Скажи «да», радость моя, − прошептал он, когда она прижалась к нему. − Я не собираюсь грабить и разрушать, а только хочу доставить тебе наслаждение. Скажи «да», умоляю.
Она не желала думать о мире вне пещеры или о том, что будет после. Возможно, его желание всего лишь мимолетный порыв, и она будет расплачиваться за свою слабость. Но его красота и искусность дарили ей поистине ни с чем несравнимое наслаждение. Она хотела этого. Пусть это будет только для нее и именно с этим мужчиной, который так невыносимо возбуждает ее.
− Да.
Он не позволил ей повернуться к нему. Прижимаясь губами к ее рту, рукой он скользнул под юбки и дотронулся до верха ее сапога. Кончики пальцев прочертили дорожку от ее колена по внутренней стороне бедра, выше и выше, пока практически не достигли того клубка нарастающего возбуждения. Он легко коснулся ее там. Джулиана отпрянула, но его рот оторвался от нее, чтобы прошептать слова ободрения и мольбы. Тело оставалось напряженным, пока он слегка не куснул её шею. Дразнящие укусы превратили ее чувства в хаос. Она наклонилась вперед, пытаясь увернуться настойчивых губ, и вцепилась руками в его ноги.
Пальцы впились в мускулы на внутренней стороне его бедер, тем временем рука Грэя вернулась к самому волнительному месту на теле Джулианы, и он принялся ласкать её там. При первом же прикосновении Джулиана дернулась и выгнулась, чтобы зарыться пальцами в его волосы. Ноги раскрывались все шире с каждым дразнящим касанием. Это чувство росло и росло, пока не захлестнуло их обоих.
Тело горело, и чувствительная точка пылала под его ласками. Затем он сжал ей сосок, и она вскрикнула, прижавшись к его руке. Он двинулся вместе с ней, поднял и уложил на землю. Его рука не прекращала терзать ее. Джулиана опять выгнула спину, притягивая его к себе, сама толком не понимая, чего же желает.
Он сопротивлялся только мгновение, а затем опустился на нее. Она вздрогнула, когда пылающая плоть коснулась того места, где раньше находилась его рука, но она была настолько возбуждена, что странное ощущение вскоре исчезло. Его бедра прижались к ней, и внезапно у нее мелькнула мысль, что опыт обращения с больными мужчинами совсем не подготовил ее к общению с мужчиной, обладающим таким великолепным здоровьем. Потом эта мысль исчезла, как только он возобновил свои сводящие с ума ласки. Пальцы вновь запутались в его волосах, все глубже и глубже зарываясь в их мягкость по мере нарастания ее наслаждения. Она чувствовала, как клубок внутри нее распух практически до болезненного состояния и продолжал все расти и расти. Девушка вскрикнула, когда он передвинул бедра, чтобы скользнуть внутрь. Грэй вошел в нее без предупреждения, и она почувствовала боль, которая, однако, быстро сменилась неудержимым желанием двигаться. Он входил и выходил из нее, и она поняла, что сойдет с ума, если он остановится.
Он стал двигаться быстрее, и наслаждение, вызванное его проникновением, возросло. Это чувство было таким сильным, что она, в конце концов, подняла бедра, принимая его еще глубже. Тело рванулось вверх, и она испытала колоссальное, потрясающее освобождение, подобное взрыву. Даже когда она закричала, его тело продолжало прижимать ее к земле, двигаясь еще быстрее, а затем он вскрикнул.
Джулиана почувствовала, как что-то вливается, заполняя ее. Семя. Жизнь. Семя и жизнь этого мужчины. Она тут же испытала внезапное изумление и чувство превосходства. Грэй де Валенс, могущественный лорд, непокорный викинг. Она сумела внушить ему такую отчаянную страсть. Его голова упала ей на грудь. Они все еще лежали там, соединенные, задыхающиеся, измученные, и молчали.
Понемногу к ней стал возвращаться здравый смысл. С ним пришел и страх, что не один Грэй де Валенс поддался желанию. Она теряла остатки разума, когда дело касалось этого мужчины. До сих пор она была равнодушна к ухаживаниям. Но стоило бы помнить, насколько мал ее опыт. По сути, он ограничивался лишь несерьезными знаками внимания от Эдмунда Стрейнджа, которые тот оказывал ей исключительно из чувства долга.
Эдмунд Стрейндж! Воспоминание о нем заставило ее похолодеть, так как она забыла о своем недостатке, сокрытым темнотой. Слава Богу, что на ней все еще была одежда и сапоги. Он пока ничего не сказал. Но скоро обязательно скажет. Она дала ему то, чего он желал, и теперь у него нет причин продолжать эту пародию на помолвку. И ей не на что жаловаться, так как Грэй спросил ее разрешения, и она ответила согласием.
Сейчас она была совершенно сбита с толку. Испытывая это новое расположение по отношению к нему, она почти хотела, чтобы его предложение было честным. Но остатки здравого смысла напоминали ей о том, каким он мог быть надменным и грубым, самым похотливым из всех рыцарей, которых она когда-либо знала. И теперь не только он предал Иоланду. Она поступила слишком эгоистично, думая только о себе.
Джулиана вздохнула, и это движение побеспокоило ту его часть, которая все еще находилась в ней. Он повернул к ней лицо и поцеловал в щеку. Она прикоснулась к его волосам и забыла свои страхи, удивляясь их мягкости. Они были тяжелыми, густыми, шелковистыми, и одно их прикосновение к ее коже мгновенно вызвало у нее желание. Она коснулась тонких прядок на его висках. Он повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь. Его губы прихотливо двигались, скользя по ее коже. Джулиана попыталась собраться с духом и сказать, что это не изменило ее решения насчет брака, но он заговорил первым.
Поднявшись на локти, он в темноте нашел ее рот и прошептал прямо в губы.
− Радость моя, я как-то поклялся, что больше никто и никогда не поработит меня. − Он вздохнул, его дыхание легко коснулось ее щек. − Полагаю, я только что нарушил свою клятву.