1. Злодей

Смерть двигалась в сплошной темноте.

Она кралась по стальной перекладине. Внизу были нью-йоркские улицы, по которым спешили домой поздние прохожие. Сотни их шагов шуршали между домами из кирпича и стекла. Большинство людей шли под зонтами и не поднимали глаз вверх.

Но даже если бы они посмотрели туда, они бы ничего не заметили из-за кромешной тьмы. Монотонно падал дождь. Небо превратилось в беспросветную, гнетущую пелену из темени и дождя, нависшую над небоскребами.

Одно из зданий было в процессе строительства, дошедшего до восьмидесятого этажа. Работали некоторые офисы.

Над восьмидесятым этажом сооружалась декоративная башня, которая могла бы служить и для обозрения местности. Башня поднималась ввысь более чем на сто пятьдесят футов. Возводился только каркас, никаких каменных работ еще не велось. Это был гигантский, жуткий скелет из переплетающихся стальных брусьев, балок и перекладин, похожий на чудовищный лес.

Вот в таком страшном месте и пробиралась смерть. А была она в облике человека.

Надо было обладать кошачьей ловкостью, чтобы находить дорогу в сплошной темноте. У него, вероятно, было такое проворство, и он продолжал красться там, наверху. Балки были скользкие от дождя, лившего так некстати. Все это путешествие было отвратительным, так как имело ужасную цель.

Время от времени человек выдавливал из себя какие-то странные, клокочущие слова. Их невозможно было понять, но ясно было, что выражают они страшную ненависть. Тот, кто знает многие языки, не мог бы определить язык, на котором говорил человек. Какой-нибудь мудрый студент сказал бы, что это диалект. Но студент был бы неправ — ни в одном из диалектов нашей цивилизации нет таких слов.

— Он должен умереть! — хрипела смерть на своем странном жаргоне. Так повелел сын Пернатого Змея! Сегодня вечером! Сегодня вечером он умрет!

После каждого приступа ненависти злодей прижимал какой-то предмет к груди.

Это была черная кожаная коробка высотой около четырех дюймов и длиной четыре фута.

— Вот это убьет его, — бормотал он, поглаживая черный ящик.

Дождь хлестал безумца. Одно неосторожное движение — и он мог разбиться о стальные клыки остова башни. Но человек поднимался все выше и выше.

Почти все офисы напротив были пусты, светились только некоторые окна.

На какое-то мгновение крадущийся дрогнул среди лабиринта арматуры. Чтобы прийти в себя, он щелкнул ручным фонариком на один миг. Короткий лучик обнаружил достопримечательность рук злодея. Кончики его пальцев были ярко-красного цвета! Как будто он окунул их в алую краску.

Человек с красными пальцами вскочил в строительную люльку, обшитую толстыми досками. Платформа эта висела с наружной стороны стального массива. Он опустил свою черную коробку и достал из внутреннего кармана компактный, мощный бинокль.

Малиновые пальцы остановили бинокль у подножия небоскреба, находившегося через много кварталов от места наблюдения. Злодей начал считать этажи снизу вверх.

Это было одно из самых высоких зданий в Нью-Йорке. Около сотни этажей взмыли в небо в виде отражающего свет острия из стали и камня. Дойдя в счете до восемьдесят шестого этажа, он остановился. Объектив бинокля двигался то вправо, то влево, пока не обнаружил освещенное окно в западной части небоскреба.

Хотя стекла бинокля слегка затуманивались от дождя, хозяин мощного оптического прибора мог рассмотреть все, что было в комнате.

Прямо перед окном стоял широкий полированный стол с изумительно выполненной инкрустацией.

Чуть поодаль — бронзовая фигура!

Казалось, это скульптура человека, голова и плечи которого сделаны из прочной бронзы. Краснопальцый ужаснулся, глядя на бронзовый бюст. Черты лица, необыкновенно высокий лоб, энергичный, сильный, но небольшой рот, худые щеки говорили о редко встречающейся силе характера.

Бронзовые прямые волосы чуть темнее бронзового лица были так густы, что походили на металлическую шапочку. Такое мог произвести на свет только гениальный скульптор.

Но самыми удивительными были глаза. Когда на них падал свет от лампы на столе, глаза сверкали как россыпи золота. Даже на таком большом расстоянии, через мощные линзы бинокля ощущалось гипнотическое воздействие золотых глаз, вызывающих страх.

Человек с красными пальцами вздрогнул.

— Смерть! — рявкнул он, как бы пытаясь освободиться от расслабляющего влияния странных золотых глаз. — Сын Пернатого Змея приказал! Смерть!

Злодей открыл свою черную коробку. Слабый металлический щелчок — и соединились части предмета, который он достал. Ласково погладив эту вещь, он с ликованием подумал: "Орудие сына Пернатого Змея принесет смерть!"

Он еще раз прижал бинокль к глазам и сфокусировал его на поразительной бронзовой статуе.

Бронзовый шедевр открыл рот и зевнул — это был живой человек, а не статуя.

Зевая, человек из бронзы открыл свои крупные, очень сильные зубы. Он не казался высоким, может быть, потому, что сидел за громадным письменным столом. Наблюдатель подвергал сомнению рост бронзового человека, а между тем рост его равнялся шести футам. Но совсем поражен был бы злодей, если бы узнал, что весил бронзовый человек двести фунтов.

Большой человек из бронзы был так хорошо сложен, что производил впечатление не размерами, а силой. Его фигура была необыкновенно красива и мощна.

Это был Кларк Сэвидж младший.

Док Сэвидж! Имя его становилось легендой во всех уголках мира!

Казалось, ни одного звука не доносилось в комнату, где сидел Док, но он вдруг встал, подошел к двери и открыл ее гибкой, ловкой рукой с длинными пальцами. На руке были видны громадные жилы-канаты, проступавшие сквозь тонкую бронзовую оболочку.

Острота слуха Дока Сэвиджа была поразительна. Пять человек выходили из лифта, поднявшегося почти бесшумно.

Парни направились к Доку, на их лицах светилась радость от встречи с Сэвиджем, но бурных приветствий не последовало. На то была причина. У Дока случилось большое горе, все парни глубоко сочувствовали ему, но не могли подобрать слов.

Первый из пятерых — мужчина гигантского роста и не менее гигантского веса. Лицо у него было суровое, тонкие, жесткие губы так плотно сжаты, как будто он только что произнес презрительные звуки типа "тс! тс!". Все его черты были по-пуритански строги. Имя этого человека — полковник Джон Ренвик, или Ренни. У него были огромные руки и чудовищных размеров кулаки. Любимым занятием Ренни было пробивать кулаком насквозь массивную панель тяжеловесной двери. Ренни славился как очень способный инженер.

За Ренни шел Вильям Харпер Литтлджон, очень высокий, худощавый человек. Джонни носил очки с очень сильной, толстой левой линзой. Он был похож на полуголодного, погруженного в науку ученого. Джонни действительно был крупным специалистом в области геологии и археологии.

Следующим был майор Томас Дж. Робертс, прозванный "Длинный Том". Физически Длинный Том казался самым слабым из всей компании — худой, не очень высокий, какой-то даже болезненный. Он был непревзойденным в электричестве.

За спиной Длинного Тома показался "Хэм". "Бригадный генерал Теодор Марли Брукс", — так представлялся Хэм при официальных знакомствах. Его внешность была так же блистательна, как и его внутреннее содержание. Стройный, с тонкой талией, раскованный в движениях, Хэм был блестящим юристом, одним из самых лучших выпускников Гарвардского университета. Хэм всегда и везде носил с собой гладкую черную трость, никогда с ней не расставался, может быть, потому, что это была не просто трость, а шпага в необычном футляре.

Последним вышел самый запоминающийся из всех. Ростом чуть более пяти футов и весом намного больше двухсот шестидесяти фунтов, он к тому же имел строение гориллы — руки длиннее ног, грудь толще своей ширины. Его глаза были так глубоко посажены, что напоминали веселые, маленькие точечки, сверкающие где-то в ямках. Когда он открывал свой большой рот, впечатление было катастрофическим.

"Манк!" Никакое другое прозвище не подходило ему! Это был подполковник Эндрю Блоджет Мейфейр. Манк так редко слышал свое полное имя, что стал забывать его.

Все пятеро вошли в роскошно обставленную гостиную. После первых приветствий они замолчали, растерянные и смущенные, не зная, с чего начать разговор. За то время, пока друзья не виделись с Доком, умер его отец, умер таинственной смертью.

Старший Сэвидж был известен по всему миру своей потрясающей выносливостью и своими добрыми делами. В ранней юности он накопил громадное состояние и поставил перед собой одну цель.

Благородная цель состояла в том, чтобы ездить из одного конца света в другой, искать приключений, рисковать, помогать тем, кто нуждался в помощи, наказывать тех, кто заслуживал наказания. Таково было кредо Сэвиджа старшего.

Вскоре от состояния почти ничего не осталось. Но Сэвидж приобрел другое богатство — безупречную репутацию и добрую славу среди людей, которая все время разрасталась.

Это замечательное наследство перешло от Сэвиджа старшего к его сыну Доку. Как и отец, Док предпочитал деньгам и ценностям дорогу приключений и стремление бороться за справедливость.

Кларк Сэвидж младший воспитывался именно в таком духе с самого раннего детства. Как только Док научился ходить, отец разработал для него целый комплекс упражнений и занятий, которым он остался верен на всю жизнь. Каждый день в течение двух часов Док интенсивно упражнял и развивал свои мускулы, чувства и ум. В результате Сэвидж стал обладать сверхчеловеческой силой. И в этом не было ничего мистического — тяжелая, упорная работа на протяжении всей жизни давала свои плоды.

Умственные занятия Док начал с медицины и хирургии, а потом изучал все искусства и науки. Как свободно мог Док побороть гориллообразного Манка, несмотря на то, что тот обладал большой силой, так же Док превосходил его и в химии — родной стихии Манка. То же самое относилось и к инженеру Ренни, и к Длинному Тому, выдающемуся электрику, и к геологу и археологу Джонни, и к юристу Хэму. Док превосходно владел этими профессиями.

На лицах пяти друзей лежала глубокая печаль. Они любили старшего Сэвиджа.

— Твой отец умер три недели назад, — наконец произнес Ренни.

Док медленно кивнул головой:

— Я узнал это из газет, вернувшись только сегодня.

Ренни подыскивал слова, затем сказал:

— Мы пытались найти тебя, но не могли — ты как будто исчез с лица земли.

Док посмотрел в окно. В его золотых глазах стояла горечь утраты.

 

2. Письмо от мертвого

Проливной дождь буквально заливал оконное стекло. Далеко внизу в мокром мареве бледно светились уличные огни. На Гудзоне перекликались гудками пароходы в густом тумане. Эти тревожные звуки сирен были едва слышны в гостиной.

А в нескольких кварталах отсюда слабо вырисовывался небоскреб в лесах, увенчанный мрачной стальной грудой из перекладин и брусьев. На таком большом расстоянии просматривались только неясные очертания небоскреба. И, конечно, среди дикого лабиринта металла невозможно было увидеть загадочного посланца смерти с малиновыми руками!

Док Сэвидж медленно проговорил:

— Я был далеко, когда умер мой отец.

Он не уточнил, где именно находился в то время, не упомянул свою "крепость одиночества" на далеком арктическом острове. А как раз там и был Док. Довольно часто он уединялся в недоступной крепости, чтобы совершенствовать свои знания в науке, психологии, медицине, инженерном деле. Секрет блестящих познаний Дока заключался в том, что он постоянно и интенсивно работал над собой.

Крепость одиночества появилась по инициативе отца Дока. Абсолютно никто не знал о существовании надежного пристанища, где ничто не мешало заниматься научными изысканиями.

— Было ли что-то странное в смерти моего отца? — спросил Док, не отрывая своих золотых глаз от мокрого окна.

— Мы не уверены, — процедил Ренни сквозь крепко сжатые губы.

— А я уверен! — резко перебил его Литтлджон и энергично поправил на носу очки с очень толстой левой линзой.

— Что ты имеешь в виду, Джонни? — спросил Док Сэвидж.

— Я уверен, что твоего отца убили, — весь ученый вид Джонни говорил о его серьезности.

Док Сэвидж медленно повернулся. Он не изменился в лице, но все мускулы его тела округлились от напряжения.

— Объясни, Джонни.

Джонни колебался, нервничал, передергивал плечами и, как бы с кем-то соглашаясь, сказал:

— Пусть это всего лишь мое предчувствие, — а потом закричал: — Я в этом уверен! Я знаю, я прав!

Так было с Джонни всегда. Он слепо верил в свои, как он их называл, предчувствия. И почти всегда оказывался прав. В тех случаях, когда Джонни ошибался, он был сильно неправ.

— Что именно сказали врачи о причине смерти? — спросил Док. Голос у него был низкий, приятного тембра, очень сильный.

— Врачи не знают, — ответил Ренни своим грохочущим голосом. — С такой болезнью они никогда раньше не сталкивались. На шее твоего отца проступили очень странные круглые красные пятна. Протянул он всего два дня.

— Я провел все возможные химические опыты, пытаясь установить происхождение красных пятен — вызвал ли их яд или, может быть, микробы, вмешался в разговор Манк, медленно сжимая и разжимая свои огромные, покрытые красными волосами кулаки. — Ничего я так и не добился!

Внешность Манка была обманчива. Глядя на его низкий лоб, мало кто мог бы подумать, что этот человек обладает большим умом. А в действительности Манк был самым известным химиком во всей Америке. Он был великим экспериментатором.

— У нас нет фактов, доказывающих, что это убийство. Но такое подозрение есть, — перебил Манка Хэм, стройный юрист из Гарварда, человек, умственные способности которого позволили ему стать бригадным генералом во время мировой войны.

Док Сэвидж быстро направился через всю комнату к стальному сейфу. Сейф был огромный, выше плеч Сэвиджа. Он распахнул его. Дверной замок сейфа был взорван — такая картина предстала перед компанией, заставив всех открыть рот от удивления.

— Я обнаружил это, когда вернулся, — объяснил Док. — Может быть, взлом сейфа как-то связан со смертью отца. Может, нет.

Док красиво и ловко взгромоздился на угол большого инкрустированного стола возле окна. Глаза Дока медленно блуждали по прекрасно меблированной комнате. Соседняя комната была еще больше и представляла собой библиотеку — бесценное собрание технической литературы. Рядом с библиотекой находилась огромная лаборатория, оснащенная аппаратурой для химических и электрических опытов.

Казалось, что старший Сэвидж оставил сыну весь мир.

— Что тебя гложет, Док? — спросил большой Ренни. — Мы все получили приглашение от тебя собраться здесь вечером. Почему?

Док Сэвидж окидывал своим странным золотым взглядом всех собравшихся друзей: Ренни, превосходно знавшего все отрасли инженерного дела, Длинного Тома — электрического бога, Джонни — настоящего кладезя знаний о строении Земли и древних цивилизациях, Хэма — умнейшего, сообразительнейшего юриста, и, наконец, Манка, который, несмотря на схожесть с гориллой, был великим химиком.

В пяти его друзьях — Док знал это — воплощались пять величайших умов, когда-либо собранных вместе. Умом каждого из них Док мог пользоваться, как своим собственным. Только один человек на земле превосходил каждого из пятерых — сам Док Сэвидж.

— Думаю, вы догадываетесь, зачем я позвал вас, — сказал Док.

Манк потирал свои волосатые руки. Из всех шестерых только у Манка были шрамы на коже. Благодаря Доку у остальных не осталось никаких отметин от прошлых бурных приключений. Док владел сверхъестественным искусством залечивать раны, не оставляя ни единого шрама.

Лишь на грубой, рыжей от волос шкуре Манка было такое множество застарелых швов и шрамов, что, казалось, на нем топталась целая стая когтистых птиц. Манк гордился своими ранами и не разрешал Доку лечить себя.

— Сдается мне, предстоит большая работа? — в голосе Манка чувствовалось громадное удовлетворение.

Док утвердительно кивнул:

— Да, работа, которой мы посвятим весь остаток своей жизни.

Слова Дока вызвали у каждого из пятерых удовлетворенность и готовность действовать.

Док опустил ногу со стола. Инстинктивно — ведь он не знал о существовании убийцы с красными пальцами, скрывающегося на крыше далекого недостроенного небоскреба — Док отошел от окна. Хотя с того момента, как пришли друзья, он не раз оказывался возле оконного проема.

— Когда-то мы все вместе были на войне, — продолжал Док. — Нам нравилась большая драка. Это у нас в крови. Скучная жизнь обыкновенного человека не подходит ни одному из нас, вот почему мы искали новых приключений.

Док полностью владел вниманием друзей, можно было подумать, что он их гипнотизирует. Без всякого сомнения, золотоглазый человек был лидером всей компании, так же, как он был лидером во всем, чем занимался. Док обладал огромнейшими универсальными знаниями и способностью владеть собой при любых обстоятельствах.

— Я знаю, вы любили моего отца и восхищались им, — говорил Док Сэвидж. — Мы с отцом когда-то решили, что я подхвачу и буду продолжать его дела, как только он будет не в состоянии работать сам. Все мое воспитание с раннего детства было подчинено этой цели. Вы, друзья мои, любили отца, к тому же любите острые ощущения и неспокойную жизнь, поэтому, я уверен, вы будете со мной.

Док замолчал. Он окинул взглядом собравшихся. На лица парней падал мягкий свет изысканной гостиной. Эта гостиная вместе с соседними комнатами — все, что осталось от былого богатства отца.

— Сегодня ночью, — спокойно продолжал Док, — мы начинаем воплощать в жизнь идеалы моего отца, будем, как и он, много путешествовать, бороться за справедливость, помогать бедным.

После выступления Дока воцарилась глубокая тишина, которую нарушил не кто иной, как Манк, самый прозаичный из всех.

— Меня сверлит все время вопрос, — загрохотал он своим голосом, — кто ломился в сейф и зачем? Док, связано ли это со смертью твоего отца?

— Возможно, да, — отвечал Док, — ведь содержимое сейфа исчезло. Я не знаю, хранил ли отец в нем ценности, но предполагаю, что-то такое там было.

Док достал из внутреннего кармана пиджака свернутую бумагу с обгоревшими краями и продолжал рассказывать.

— Сделав эту находку в углу сейфа, я еще больше утвердился в правильности моих подозрений. Взрыв, открывший сейф, очевидно, уничтожил низ листка, и грабитель не обратил внимания на обгоревший клочок. Вот он, прочитайте.

Сэвидж протянул бумагу ребятам. Листок был исписан красивым, почти каллиграфическим почерком отца Дока. Все пятеро сразу же узнали руку Сэвиджа старшего. Он писал:

"Дорогой Кларк! Мне надо много тебе сказать. С тех пор, как ты появился на свет, не было ни разу такого случая, когда я бы так страстно хотел видеть тебя рядом, как сейчас. Ты мне очень нужен, сын, потому что случилось много такого, что указывает на мою скорую кончину. Ты обнаружишь, что я мало что оставил тебе в смысле материальных ценностей. Но я счастлив от сознания того, что буду продолжать жить в тебе.

С самого твоего младенчества я воспитывал тебя, не жалея ни времени, ни расходов. Ты стал таким, каким я хотел тебя видеть, и, надеюсь, таким и будешь.

Все, что я сделал для твоего воспитания и образования, имело такую цель: ты должен употребить все свои способности и знания, чтобы продолжить работу, начатую мною с большой надеждой, но которую мне в последние годы стало все труднее выполнять.

Может быть, я не увижу тебя перед тем, как это письмо попадет к тебе в руки, поэтому хочу заверить тебя в том, что я не ощущал недостатка в твоей сыновней любви. Твое долгое отсутствие было для меня тайной наградой, так как именно вдали от дома, я знаю, ты стал уверенным в себе и разносторонне талантливым. Все мои надежды насчет тебя оправдались.

А теперь о наследстве, которое я оставляю тебе. То, что я передаю тебе, на первый взгляд может показаться сомнительным и, более того, приносящим только лишения и несчастья. Оно может стать для тебя даже крахом, если ты попытаешься извлекать личную выгоду. С другой стороны, оно может вдохновить тебя на добрые дела и помощь тем, кто не так удачлив, как ты, и таким образом в моем наследстве ты обретешь для себя настоящий дар дар нести добро и справедливость людям.

Вот тебе общие сведения, касающиеся всего этого.

Приблизительно двадцать лет назад вместе с Хьюбертом Робертсоном я участвовал в экспедиции в Идальго в Центральной Америке с целью исследовать доисторическое…"

Здесь послание обрывалось. Остальное истребил огонь.

— Первое, что надо сделать, — это связаться с Хьюбертом Робертсоном быстро сообразил Хэм. Стройный, подвижный Хэм бросился к телефону и поднял трубку. — Я знаю телефон. Робертсона можно найти в Музее естественной истории.

— Ты не найдешь его! — сказал сухо Док.

— Почему нет?

Док слез со стола и теперь стоял рядом с гигантским Ренни. Глядя на них, можно было воочию убедиться, каким мощным был Док. Бок о бок с Ренни Док выглядел намного мощнее Ренни, как, например, динамит сильнее пороха.

— Хьюберт Робертсон мертв, — объяснил Док. — Он умер по той же причине, что и мой отец — от таинственной болезни, начавшейся с появления красных пятен. Кроме того, он умер приблизительно в одно и то же время с отцом.

Ренни еще крепче сжал свои и без того тонкие губы. Его длинное лицо омрачилось. Казалось, все несчастья мира трогали его сердце. Очень странно, но мрачный вид Ренни означал, что он проявлял все больший интерес к этой истории. Чем труднее были обстоятельства, тем успешнее действовал Ренни и тем больше мрачнел.

— У нас, таким образом, нет шансов узнать что-нибудь о наследстве, которое оставил тебе отец! — с понимающим видом сказал Ренни.

— Совсем не так, — возразил Док, — подождите минутку!

Он вышел в дверь, ведущую в комнату, забитую бесчисленными томами огромной технической библиотеки своего отца, прошел еще одну дверь и оказался в лаборатории, заставленной стеллажами с оборудованием. Здесь были электрические катушки, вакуумные лампы, лучевые трубки, микроскопы, реторты, электрические печи и еще много всего, что бывает в такой лаборатории.

Из шкафа Док достал металлический ящик, очень похожий на старинный волшебный фонарь. Стекла его были необычные — очень темного фиолетового цвета, почти черного. С помощью шнура фонарь включался в электросеть.

Док принес фонарь в комнату, где ждали пятеро друзей, поставил его на высокое место, нацелив объектив на окно, и подключил шнур к электрической розетке.

Прежде чем привести аппарат в действие, Док поднял металлический колпак и кивнул электрическому всезнайке — Длинному Тому:

— Знаешь, что это?

— Конечно, — громко сказал почти в самое ухо Доку очень худой и бледный Длинный Том, — это лампа для производства ультрафиолетовых лучей, или, как обычно говорят, черного света. Такие лучи невидимы для человеческого глаза, потому что они короче обычных. Но многие вещества, помещенные в черный свет, начинают светиться, или флуоресцировать, подобно тому, как светится циферблат часов. Примерами таких веществ могут служить обыкновенный вазелин, хинин…

— Достаточно, — прервал Длинного Тома Док и, обращаясь ко всем, продолжал. — Взгляните на окно, куда я направил лампу. Замечаете что-нибудь необыкновенное?

Джонни, исхудавший археолог и геолог, двинулся к окну, на ходу снимая очки. Подойдя к окну, он начал исследовать его, приложив левое утолщенное стекло своих очков к правому глазу.

Левая сторона очков Джонни в действительности представляла собой чрезвычайно мощную лупу. В своей работе он часто пользовался увеличительным стеклом, поэтому и носил лупу на левом глазе, который фактически ослеп после ранения, полученного во время мировой войны.

— Я ничего не вижу! — заявил Джонни. — Ничего необыкновенного в этом окне нет!

— Ты ошибаешься, — сказал Док спокойным, удивительно красивым голосом. — Ты не мог рассмотреть написанное на окне, если даже оно есть. Мой отец использовал для секретных посланий вещество абсолютно невидимое. Но оно начинает светиться под ультрафиолетовым лучом.

— Ты имеешь в виду… — громыхнул волосатый Манк.

— Что мой отец и я часто оставляли друг другу записки, написанные на окне, — объяснил Док. — Смотрите!

Крепкий, энергичный, ловкий в движениях, Док пересек комнату и выключил свет, затем вернулся к фонарю с черным светом и умело щелкнул выключателем — тотчас же лампа начала излучаться. На затемненном оконном стекле мгновенно появились написанные слова. Они светились ослепительно ярким светом цвета электрик, и внезапное их появление казалось сверхъестественным чудом.

Через какую-то долю секунды раздался оглушительный звон! Окно разбилось вдребезги, уничтожив сверкавшее голубое послание до того, как друзья могли прочитать его. Пуля, разгромившая окно, пробила дверь сейфа из кованой стали и врезалась в заднюю стенку.

В комнате воцарилась тишина. Одна секунда, две! Никто не двигался.

Вдруг послышался новый звук — низкий, густой, вибрирующий, похожий на пение какой-то диковинной птицы из джунглей, а может быть, на шорох густого леса от пробегающего по нему ветра. Звуки были мелодичные, хотя без мотива, и, несмотря на то, что они были непонятны, страха не вызывали. Еще одной отличительной особенностью удивительных звуков было то, что, казалось, они идут отовсюду, а не из одного определенного места. Казалось, издает их какое-то сверхъестественное существо, заполнившее всю комнату.

Как только началось волшебное звучание, все парни стали сразу как-то спокойнее, успокоилось их дыхание, активнее заработала голова.

Таинственная песня исходила от Дока Сэвиджа — это происходило с ним бессознательно при самых экстремальных обстоятельствах, когда нужно было сильно сосредоточиться. Для друзей напев Дока был и зовом к борьбе, и песней победы. Необычные звуки означали также, что Док располагал планом действий и знал, куда направить главный удар.

Всегда приходит Док со своей магической силой на помощь друзьям, когда им очень туго и кажется, что все потеряно. Голос Дока увеличивает силы парней и указывает правильное направление. Никогда не оставляет Док того из ребят, кто попал в беду и, отчаявшись, потерял надежду на спасение. В критический момент до страждущего каким-то образом доходят от Дока волны успокоения — и появляется надежда на помощь, а потом и сама помощь.

Это особенное пение было знаком Дока, а также символом спасения и победы.

— Кто-нибудь ранен? — спросил Джонни, поправляя очки на своем костлявом носу.

— Никто, — сказал Док. — Ложитесь, ребята, быстро ложитесь. Судя по звуку, пуля выпущена не из обыкновенного ружья.

В тот же миг вторая пуля разорвалась в комнате. Она не влетела через окно, а проникла в ничтожный по величине просвет между кирпичами в стене! На толстый ковер на полу обрушилась штукатурка.

 

3. Враг

Док Сэвидж вошел в соседнюю комнату последним. Задержался он всего секунд на десять — они двигались с завидной скоростью, эти пятеро.

Док пронесся через огромную библиотеку, ориентируясь в полной темноте с таким же совершенством и мастерством, как дикий зверь, обитающий в джунглях.

В считанные секунды Док выхватил из ящика письменного стола мощный бинокль, а из углового шкафа сверхсильное охотничье ружье и устроился у окна. Он наблюдал и ждал. Выстрелов после тех двух больше не было.

Прошло четыре минуты, пять. Док напряженно всматривался в ночь с помощью бинокля. Он разглядывал каждое окно ряд за рядом, а их были сотни. Сэвидж тщательно исследовал паучий каркас обзорной башни на небоскребе в лесах. Темень плотно окутывала лабиринт из стали, поэтому невозможно было заметить скрывавшегося там злодея.

— Он исчез, — пришел к заключению Док.

Никто не отозвался на эти слова. Из комнаты, куда стреляли, донесся шум от качающейся оконной шторы. Все пятеро насторожились, но, услышав голос Дока, зовущего их, успокоились. Док бесшумно подошел к окну и задернул штору. Когда друзья вошли, в комнате уже горел свет, а Док стоял около сейфа.

Оконные стекла вырвало из рамы полностью. Сверкающие осколки покрыли разноцветный ковер. Послание, которое высветилось на окне с помощью черного света, казалось, потеряно навсегда.

— Кто-то снаружи взял меня на мушку, — в красивом голосе Дока не было ни малейшей тревоги. — Они не смогли попасть в меня через окно. Когда мы выключили свет, чтобы прочитать послание, они подумали, что мы уходим, и выстрелили два раза на удачу.

— В следующий раз, Док, надо вставить в окна пуленепробиваемые стекла! — предложил Ренни полушутя, полусерьезно.

— Действительно, — сказал Док. — В следующий раз! Ведь самый удобный для стрельбы этаж — восемьдесят шестой.

Хэм прервал это состязание в остроумии. Одним легким, изящным прыжком он очутился у стены и почти протиснул свою тонкую руку в отверстие, пробитое пулей.

— Никакие пуленепробиваемые окна не помогут, перед ними тоже нельзя находиться! — сухо отрезал он.

Док изучал дыру в сейфе, особое внимание обращая на угол среза, под которым влетела сверхсильная пуля. Он открыл сейф. Большая пуля почти целиком врезалась в заднюю стенку сейфа.

Ренни просунул в сейф свою огромную руку и схватил пулю. Пытаясь ее вырвать, он сильно напряг все свои мускулы, но кулак, который мог запросто расколоть толстенную доску, был бессилен перед врезавшимся куском металла.

— Вот это да! — фыркнул Ренни. — Здесь надо поработать дрелью и зубилом.

Ничего не говоря, как бы с целью удостовериться, так ли крепко засела пуля, как говорит Ренни, Док протянул руку в сейф. От сильного напряжения мускулов руки вдруг треснул рукав пиджака, Док с досадой глянул на порванный рукав и вытащил руку. Пуля лежала в его ладони. Суровое лицо Ренни выражало крайнее изумление.

Док взвешивал пулю в руке, прикрыв свои золотые глаза. Приучив себя постоянно тренировать мозг, Док в очередной раз дал себе задание и прекрасно с ним справился — определил вес пули с точностью до нескольких гранов, как будто взвешивал не в руке, а на точных химических весах.

— Она весит семьсот пятьдесят гранов, — сказал Док. — Выпущена из винтовки с высокой начальной скоростью, 577-го калибра, возможно, двуствольной.

— Каким образом ты это все определяешь? — непонимающе спросил, можно сказать, самый сообразительный Хэм.

— Было только два выстрела, — начал объяснять Док, — к тому же патроны такого огромного размера имеют только двуствольные громадные винтовки.

— Давайте что-нибудь делать! — прогудел Манк. — Убийца может скрыться, пока мы здесь пережевываем одно и то же!

— По-моему, он уже скрылся, по крайней мере я не обнаружил ни одного его следа даже с помощью бинокля, — отвечал Док, — но, без сомнения, мы будем действовать!

Буквально четырьмя краткими предложениями, по одному каждому, Док отдал распоряжения Ренни, Длинному Тому, Джонни и Манку, не объясняя детально, что им нужно делать. В этом не было необходимости. Он просто подкинул им идею — и они приступили к работе. Они были чертовски умны, друзья Дока.

Инженер Ренни достал из письменного стола логарифмическую линейку, пару циркулей, бумагу, моток шпагата. Затем он начал изучать отверстие в сейфе, пробитое пулей, с целью определить траекторию полета, учитывая даже незначительное отклонение, которое могло произойти при столкновении пули с окном. Через полминуты Ренни при помощи шпагата выстроил линию полета и теперь наклонился над ней.

— Быстрее пускай, Длинный Том, — закричал Ренни с нетерпением.

— Только не нервничай, — недовольно сказал Длинный Том. Он выполнял свою часть работы так же быстро, как и инженер Ренни.

Длинный Том быстро сбегал в библиотеку и лабораторию и притащил кучу разных проводов, электроламп, розеток. Взяв еще карманное зеркальце — ни у кого иного, как у Манка, — Длинный Том соорудил прибор, проектирующий узкий, чрезвычайно мощный луч света. Добавив линзу от электрического фонаря и лупу из очков Джонни, он закончил свое замечательное произведение. Затем он навел свой световой луч на шпагат Ренни так, чтобы пустить свет по линии натянутого шпагата в мрачную груду небоскребов и высветить то место, откуда стреляли.

В это же время Джонни восстанавливал разбитое вдребезги оконное стекло, используя свои опытные, терпеливые пальцы и зоркие глаза, натренированные за многие годы работы над составлением из кусочков античных глиняных изделий или над восстановлением доисторических исполинов из разрозненных костей. Обыкновенному человеку понадобилось бы много часов, чтобы сложить мелкие осколки, когда-то составлявшие окно, а Джонни управился за считанные минуты.

Джонни направил черный свет лампы на собранное стекло. И вновь появилось светящееся голубое послание. Целое и невредимое!

Из лаборатории вышел переваливаясь Манк. В больших, покрытых густыми волосами руках, свисавших ниже колен, он нес несколько плотно закупоренных бутылок с содержимым какого-то отвратительного цвета.

Манк держал в своей памяти тысячи химических формул и ему не составило труда приготовить вещество для борьбы с противником, когда они загонят его в угол. Это был газ, способный мгновенно парализовать человека, но действие газа было временным и несмертельным.

Все собрались вокруг стола, на котором Джонни сложил стекла. Все, кроме Ренни, все еще делавшего свои расчеты. Как только Док осветил черным фонарем сложенные осколки, они прочитали написанное когда-то на окне послание:

"Важные документы — за красным кирпичом."

Не успели друзья вдуматься в смысл надписи, как услышали громкий крик Ренни:

— Это из обзорной башни, на том недостроенном небоскребе. Стреляли оттуда, и меткий стрелок должен быть еще где-то там наверху!

— Едем! — скомандовал Док, и все, выбежав в огромный, ярко освещенный коридор, ринулись к лифту. Никто из парней не придал особого значения тому, что Док отстал от них на несколько секунд, если они вообще заметили это. Док никогда не упускал из виду мелочи — мелочи, которые часто имели поразительные последствия в дальнейшем.

Компания ввалилась в открытый лифт так неожиданно и шумно, что перепугала дремавшего лифтера. Вряд ли он смог уснуть потом на своем посту до конца ночи!

Жалобно подвывая, кабина опустилась вниз. Док и его пятеро друзей все вместе производили потрясающее впечатление. Они совсем сбили с толку лифтера, и, если бы не Док — он все время держал свою бронзовую, с длинными пальцами руку на кнопке кабины, — лифт угодил бы вместо первого этажа в подвал.

Все быстро пробежали вестибюль и выскочили на улицу. У обочины дороги стояло такси в ожидании пассажиров, водитель мирно дремал за рулем. В машину уселись четверо, а Док и Ренни устроились на подножке.

— На Барни Оулдфилд! — Док указал шоферу, куда ехать. Автомобиль сорвался с места как ужаленный.

Дождь заливал сильное бронзовое лицо и прямые, густые темно-бронзовые волосы Дока, но и кожа, и волосы этого человека были водонепроницаемы. Под проливным дождем Док оставался сухим.

Улицы почти пустовали. Возможно, более людно было около театра.

Взвизгнув тормозами, такси остановилось у тротуара. Док и Ренни в тот же миг кинулись ко входу в новый небоскреб. Четверо пассажиров вылетели из машины, у Хэма, как обычно, в руках была плоская черная трость.

— А кто мне заплатит? — взвыл шофер.

— Жди нас здесь! — обернулся к нему Док.

В уже отстроенном вестибюле Док сразу же начал звать ночного сторожа, но никто не откликался, хотя сторож обязательно должен был находиться в здании.

Подошли все остальные, и они вошли в лифт, направив его на самый верхний этаж. Сторожа не было! Поднялись до лестничной клетки, где торчали только голые металлические прогоны, и здесь нашли сторожа.

Им оказался ирландец — крупный человек с толстыми красными щеками, напоминающими яркие рождественские яблоки. Во рту у него торчал кляп, а сам он был связан. Сторож очень обрадовался, когда Док освободил его, и весьма удивился тому, как Док, не трогая узлов, просто и легко разорвал крепкие веревки голыми руками, как будто тонкие шнурки.

— У человека не может быть такой силы… — бормотал ирландец на ломаном английском.

— Кто тебя связал? — настойчиво спрашивал Док. — Как он выглядел?

— Клянусь, я не знаю, — заявил сын Ирландии. — Я его не видел и не слышал, заметил только одно — кончики пальцев этого человека красные. Как будто он окунул руки в кровь!

Шесть мужчин ловко пробирались вверх по лабиринту из металла. Они оставили ирландца одного, потирающего натертые веревками места на теле и все время повторяющего самому себе о человеке, который порвал веревки одними пальцами, и о другом, у которого пальцы были красными.

— Мы достигли, кажется, нужной высоты! — сказал исхудалый Джонни, следовавший прямо за Доком. — Он стрелял приблизительно отсюда.

Джонни учащенно дышал. Худой, невзрачный человек, Джонни тем не менее превосходил всех друзей, кроме Дока, в выносливости. Все знали, что он мог продержаться три дня и три ночи с одним ломтиком хлеба и флягой воды.

Док повернул направо. Из внутреннего кармана он вытащил электрический фонарик. В отличие от обыкновенных фонариков, этот работал не от батарейки. В ручку фонаря был вмонтирован крошечный, но очень мощный генератор, приводимый в действие сильной пружиной и часовым механизмом. От легкого поворота ручки генератор тут же срабатывал и давал луч света на несколько минут. В специальном отделении хранились запасные лампочки. Док включил фонарик и направил вперед поток света, выхвативший из темноты обшитую толстыми досками строительную люльку.

— Выстрел был сделан оттуда! — определил Док.

К строительной платформе вела стальная перекладина шириной в несколько дюймов, скользкая от дождя. Док пополз по перекладине — самому короткому пути к платформе — и двигался очень уверенно. Он был похож на бронзового паука, ползущего по паутинной нитке. Пятеро его друзей, прекрасно понимая, что Док играет со смертью, решили осторожно обойти вокруг.

Док уже нашел два пустых патрона в люльке и тщательно их рассматривал, когда его друзья добрались к нему.

— Пушка! — увидев огромные патроны, рявкнул Манк.

— Ничего подобного, — сказал Док. — Это патроны от гигантской винтовки, которой пользовался снайпер.

— Почему ты так уверен, Док? — спросил большой, рассудительный Ренни.

Док показал на верхнюю доску платформы. На доске еле виднелись два крошечных следа, один возле другого. Теперь, рассмотрев отметины, все убедились в том, что оставило их дуло двуствольного гигантского ружья, положенного на момент выстрела на доску.

— Он — человек маленького роста, — продолжал Док, — даже ниже, чем Длинный Том. Но намного шире.

Такую характеристику на злодея принял с сомнением даже сообразительный Хэм.

Осознавая опасность пребывания на такой страшной высоте и возможность неизбежной гибели в случае, если кто-нибудь оступится, Док развернул всю группу в сторону более безопасного пути отступления. Док обратил внимание товарищей на перекладину, одна сторона которой была сухой, так как от дождя ее прикрывала другая перекладина сверху. Но на сухом участке перекладины остался мокрый отпечаток.

Док объяснял дальше:

— Стрелок задел это место плечом, когда проходил мимо. Так можно определить его рост. А еще это мокрое пятно указывает на то, что у него широкие плечи, так как только широкоплечий человек мог коснуться перекладины. Теперь…

Док вдруг замолчал. Он оперся о перекладину, несгибаемый, сильный, как будто он действительно был сделан из крепкой бронзы. Его сверкающие золотые глаза в темноте казались люминесцентными.

— Что такое, Док? — спросил Ренни.

— Кто-то чиркнул спичкой — там, в комнате, где мы были, когда в нас стреляли! — сказал Док настороженно и тут же закричал: — Вот! Он зажег другую!

Док быстро выхватил из кармана бинокль и нацелил его на окно. Но много рассмотреть не удалось — спичка почти потухла. На один только миг ярко осветились кончики пальцев вора.

— Его пальцы — они на концах красные! — воскликнул Док, увидев это.

 

4. Привет красной смерти

Док выждал несколько секунд, после чего тихо проговорил:

— Идем! Ребята, скорее туда!

Парни начали спускаться с платформы со скоростью, на какую только можно было отважиться в жуткой путанице металла, в полной темноте. Но, как бы там ни было, несколько минут им понадобилось, чтобы добраться до лифта.

— Где Док? — спохватился Манк, когда они немного спустились. Дока с ними не было, только теперь они это заметили.

— Он там сзади! — моментально откликнулся быстрый Хэм и вдруг набросился на Манка: — Слушай, Манк, ты хочешь, чтобы я сбросил тебя отсюда?

Манк случайно толкнул Хэма локтем, что и вызвало нарочно преувеличенное недовольство Хэма.

Док, однако, не остался позади. С невероятной, нечеловеческой ловкостью и проворством, как обитающая в джунглях обезьяна, он быстро преодолел такой чрезвычайно опасный путь в лабиринте арматуры и добрался до запасного лифта, служившего рабочим для поднятия стройматериалов. Но клеть подъемного устройства оказалась внизу, на земле, до нее были сотни футов и не было ни одной души, которая могла бы подать ее наверх. Надеяться надо было только на себя, Док знал это.

Закрепившись на краю шахты лифта с помощью одних только сильных колен, Док сорвал с себя пиджак и обернул им руки.

Крепкий металлический трос, поднимавший кабину лифта, висел на некотором расстоянии от Дока, и в темноте был еле различим. Точно рассчитанный, ловкий скачок — и бронзовый человек схватил руками канат. Не напрасно Док решил использовать пиджак, тем самым он защитил свои ладони от грубого железного каната, который мог при трении с голыми руками высечь огонь. Очутившись на тросе, Док начал ползти вниз.

Ветер свистел в его ушах, трепал его брюки и рубашку. Как и предполагал Док, руки начали дымиться, оставляя на железе искорки. Преодолев полпути, Док остановился и ухитрился закрыть оголившиеся места на ладонях, передвинув мощными руками спасительный пиджак.

Завершив свое опасное путешествие, Док оказался на улице уже в тот момент, когда стройный, изящный Хэм грозил громадному Манку сбросить его вниз, если тот снова толкнет его.

Такой рискованный спуск был сделан Доком для того, чтобы застать на месте грабителя, зажигавшего спички. Док нырнул в такси, которое он оставил ждать при входе, и прокричал распоряжение водителю.

Обладая магической силой, голос Дока мгновенно добивался безоговорочного повиновения от другого человека. Со страшно грохочущим двигателем и визжащими от большой скорости шинами такси промчалось по улицам и одолело расстояние в несколько кварталов в долю минуты.

Бронзовый человек-молния, Док выскочил из машины и тут же был в вестибюле своего небоскреба. Он подошел к лифтеру и спросил:

— Как выглядел человек, которого ты доставил на восемьдесят шестой этаж несколько минут назад?

— Ни одна душа не входила в здание с тех пор, как вы ушли, — уверенно сказал лифтер.

Естественно, Док предположил, что злодей проник в его владения сверху, хотя это казалось невозможным.

Док скороговоркой сказал лифтеру:

— Будь тут и жди! Мои пятеро друзей появятся через минуту. Обрати внимание моих парней на любого, кто будет выходить из дома. Я еду на лифте наверх!

Последнее слово Док произносил уже стоя в кабине и перед тем, как нажать на кнопку, успел бросить взгляд на пару городских кварталов впереди. Остановил лифт Док на один этаж раньше восемьдесят шестого, вышел из кабины и по лестнице начал тихо подкрадываться к комнатам своего отца, принадлежавшие теперь ему.

Входная дверь была приоткрыта. Внутри было темно, но это не значило, что там никого нет.

Док на всякий случай погасил свет в коридоре, он не боялся неожиданной встречи в темноте. Сэвидж тренировал свой слух целой системой научных звуковых упражнений, составлявших часть той интенсивной физической и умственной муштровки, которой Док отдавал ежедневно по два часа. В результате упорнейшей работы Док стал обладать таким могучим и удивительным слухом, что различал звуки, совершенно неслышимые обыкновенным человеческим ухом. Поэтому ему не страшна была стычка в темноте.

Док быстро обошел все три комнаты, останавливаясь в каждой из них и прислушиваясь. Так он убедился, что преследуемый им злодей исчез.

Послышался шум и гам в коридоре. Это появилась компания друзей. Док зажег свет и встречал входивших парней. Манка не было.

— Манк остался внизу на страже, — объяснил Ренни.

Док кивнул, его золотистые глаза метнули взгляд на стол. На столе, где раньше ничего не было, торчал кроваво-красный конверт!

Быстро сорвавшись с места, Док схватил какую-то книгу, открыл ее и, пользуясь ею как пинцетом, подхватил чужое огненное послание. Он понес конверт в лабораторию и окунул его в ванночку с крепким дезинфицирующим раствором, убивающим любые микробы.

— Я знаю убийц, которые подбрасывают своим жертвам конверты с микробами, вызывающими опасные болезни. К тому же до сих пор непонятна причина смерти моего отца, — говорил Док строго и серьезно.

Осторожно открыв темно-красный конверт, Док достал из него письмо. Слова послания были написаны на красной бумаге отвратительными черными чернилами:

"Сэвидж, прекрати свои поиски, не то Красная смерть придет снова."

Подписи не было. Вся группа молча вернулась в комнату, где они обнаружили ярко-красный привет.

Первым подал голос Длинный Том, сделавший еще одно открытие. Своей худой рукой он показал на ящик с ультрафиолетовой лампой.

— Аппарат переместился на другое место! — заявил он.

Док утвердительно кивнул головой. Он заметил это еще раньше, но умышленно молчал. У него было правило — никогда не разочаровывать никого из товарищей, если тот думал, что первым заметил что-то важное или первым подбросил нужную идею, хотя все открытия и идеи были в голове у Дока намного раньше. Скромность Дока внушала любовь и привязанность всем, кто был связан с ним.

— Бродяга, который побывал здесь и оставил нам красную записку, пользовался прибором с черным светом, — поддержал Длинного Тома Док. Нетрудно догадаться, что он изучил окно, восстановленное Джонни.

— Значит он прочитал секретное сообщение на стекле! — закричал Ренни.

— Вполне возможно.

— Смог ли он понять, что к чему?

— Думаю, да, — сказал сухо Док и отошел в сторону, как бы показывая, что он не готов сейчас ничего больше добавить к своему краткому утверждению, хотя заметил, что все очень удивлены. Док взял у Джонни лупу, левую половину его очков, и принялся изучать отпечатки пальцев на двери.

— Мы найдем его, кто бы это ни был! — решительно сказал Хэм. И как-то криво усмехнувшись, добавил: — Как только он увидит угрожающую рожу Манка, он потеряет надежду скрыться.

В этот самый момент открылись двери лифта, и из него вперевалку вышел Манк, сильно смахивающий на громадную человекообразную обезьяну.

— Что вы хотите? — спросил он всех.

Парни уставились на него в недоумении. Сердито искривив свой громадный рот, Манк спросил:

— Кто-нибудь из вас звонил мне вниз, чтобы я срочно поднялся сюда?

Док медленно покачал своей бронзовой головой: "Нет". И тут Манк выдал такую тираду, что даже животному, которого он напоминал, стало бы очень стыдно. Он топал ногами, размахивал громадными, покрытыми рубцами руками, которые были заметно длиннее его ног.

— Кто-то ловко сыграл со мной шутку! — ревел Манк. — Кто бы это ни был, я сверну ему шею! Я выдерну ему уши! Я дам…

— Ты окажешься в клетке зоопарка, если не научишься человеческим манерам! — язвительно сказал ему Хэм.

Манк сразу же прекратил обезьяньи скачки и гримасы и перестал ругаться. Он вдруг начал внимательно рассматривать Хэма, начиная с его потрясающих преждевременно поседевших волос, затем перенес свой взгляд на холеное лицо Хэма, потом увидел его прекрасный деловой костюм и маленькие ботинки.

И вдруг Манк захохотал. Смеялся он громко и от души. Услышав бурный смех, Хэм выпрямился, лицо его стало красным от замешательства.

Манк знал — чтобы рассердить Хэма, достаточно посмеяться над ним. Началось это давно, во время войны, когда Хэм был бригадным генералом Теодором Марли Бруксом. Бригадный генерал имел такую неосторожность обучил Манка некоторым французским словам, исказив их перевод. Манк запомнил их и с удовольствием употреблял в речи, не догадываясь, что он несет. Он попал даже на гауптвахту за то, что простодушно назвал французского генерала шляпой.

Но на этом история не закончилась. Через несколько дней бригадный генерал Теодор Марли Брукс вдруг был вызван в военный суд, где его обвинили в краже шляп. И признали виновным! Кто-то искусно представил доказательства, которых на самом деле, конечно, не существовало.

Так Хэм — или "шляпа" — получил свое прозвище и носил его до сих пор. И до сего дня он не мог доказать, что все подстроил страхолюдный Манк. Душа Хэма-юриста очень терзалась и мучилась от этого.

Док Сэвидж незаметно подошел к ультрафиолетовому аппарату и включил его. Он сфокусировал линзу на собранное из кусочков окно и подозвал товарищей:

— Взгляните!

Текст на стекле изменился! К первоначальному посланию добавились ровно восемь слов и точно так же светились мистическим голубым цветом. Сообщение теперь читалось так:

"Важные документы — за красным кирпичом в доме на углу улиц Маунтайнейр и Фармвел."

— Ах ты! — взорвался громадный Ренни. — Как…

Подняв руку и кивнув на дверь, Док утихомирил Ренни и повлек всех за собой в коридор.

Когда они спустились на лифте вниз, Док объяснил:

— Кто-то заманил тебя наверх для того, чтобы скрыться, Манк.

— Разве я знал? — пробурчал Манк. — Но вот что я вообще не могу понять: кто добавил слова к письму на стекле?

Док раскрыл загадку:

— Это я сделал. Я чувствовал, что стрелявший наблюдал за нами, когда мы возились с ультрафиолетовой лампой, и что он понял ее назначение. Я был уверен, что он попытается прочитать послание. Поэтому я изменил текст, тем самым заманив его в ловушку.

Манк с нетерпением хрустнул своими неправдоподобно громадными костяшками на пальцах:

— Ловушка — это замечательно! Будьте уверены, я угроблю того умника!

Такси все еще ожидало их на улице. Шофер начал возмущаться:

— Скажите, когда вы мне заплатите? Вы должны заплатить мне за все то время, когда я ждал…

Док протянул водителю такую банкноту, что тот не только замолчал, но чуть ли не запрыгал от радости.

Такси направилось к северу на Пятую авеню. Стеклоочистители ветровых стекол работали как бешеные, очищая окна от дождя. Док и Ренни, ехавшие опять на подножке снаружи, попали в настоящий поток воды. Ренни прятал свое лицо от бьющего дождя, и Док теперь тоже намок — все-таки он не был из бронзы.

— Дом из красного кирпича на углу улиц Маунтайнейр и Фармвел пустует, — снова произнес Док. — Вот почему я добавил именно этот адрес к записке.

А в машине Манк выходил из себя, грозя расправиться с тем, кто выманил его наверх.

Позади машины вдруг появился полицейский мотоцикл, включил сирену и быстро приблизился к такси. Но как только полисмен увидел на подножке автомобиля поразительную фигуру бронзового Дока, он почтительно помахал ему рукой и промчался мимо. Док даже не узнал этого человека. Скорее всего полисмен знал и уважал старшего Сэвиджа.

Машина, поворачивая то влево, то вправо, выехала на немноголюдную улицу, которая была похожа на темный, жуткий тоннель, составленный кварталами неосвещенных домов с обеих сторон.

— Вот здесь, — сказал, наконец, Док водителю.

Место, где они остановились, было глухое и пустынное. Узкие улицы, еще более узкие тротуары, асфальт весь растрескался и превратился в сплошные выбоины, а в некоторых местах асфальта вообще не было. На каждом шагу подстерегали ямы, наполненные водой, куда можно было провалиться по колено.

— Все взяли с собой газовые бомбы Манка? — проверил на всякий случай Док. Все было в порядке.

На одном дыхании Док выдал краткие команды всей компании:

— Манк — впереди, Длинный Том и Джонни — справа, Ренни — слева. Я сзади. Хэм, ты будешь стоять в стороне в качестве резерва, если вдруг надо будет что-то быстро сообразить или сделать.

Через полминуты все были на местах.

Угловой двухэтажный дом из красного кирпича выглядел очень ветхим. Видно было, что он уже очень долго пустовал. Балкон еле держался на одной подпорке, остальные почти развалились и могли упасть в любой момент. Кровля на крыше еще кое-как держалась при помощи нескольких скоб. Окна были крепко заколочены досками. А кирпичи, из которых был сложен дом, постепенно разрушались и рассыпались.

Уличный фонарь на углу, хотя и горел, но светил так тускло, как будто его и совсем не было.

Доку пришлось прокладывать себе путь через густой кустарник, протиснуться сквозь ветви которого могло только очень гибкое, сильное, тренированное тело. Док видел, что через густую листву совершенно бесшумно, как зверь из семейства кошачьих в джунглях, уже проскользнул кто-то, и последовал его примеру. Он сделал это без единого звука. И тут же Док обнаружил свою добычу.

Позади дома очень мелкими шагами шел человек, зажигая спички одну за другой. Он был маленького роста, но с прекрасной фигурой, желтолицый, а кажущаяся полнота означала, по всей видимости, наличие крепкой, хорошо натренированной мускулатуры. Нос у него был кривой, с небольшой горбинкой, губы полные, подбородок не очень большой. Человек неизвестной расы! И самое достопримечательное — кончики его пальцев были окрашены в ярко-красный цвет.

Док не обнаруживал себя, он решил понаблюдать.

Приземистый человек с золотистой кожей казался очень озадаченным. Ему было от чего расстроиться — он искал то, чего здесь не было. Он возмущенно бормотал на каком-то странном кудахчущем языке.

Когда Док услышал необычные слова, он еще больше затаился. Сэвидж был потрясен, так как никогда не ожидал встретить человека, говорящего на этом языке, как на своем родном. Это было наречие давно исчезнувшей цивилизации!

Похоже было, что коренастый решил прекратить свои поиски. Он зажег еще одну спичку и отбросил спичечный коробок, поняв, что он ему больше не нужен.

И вдруг в промокшей от дождя ночи послышался низкий, густой, приятный на слух напев, похожий на пение какой-то экзотической птицы. Песня наплывала откуда-то снизу, и сверху, и со всех сторон, отовсюду и ниоткуда. Неожиданные звуки насторожили желтолицего, но не испугали.

Док предупреждал друзей об опасности, ведь этот парень мог быть во дворе не один. Сэвидж продолжал следить. Маленький человек слегка повернулся и, преодолевая темноту, подошел к большой двуствольной винтовке, прислоненной к куче древесных отходов. Винтовка была громадного калибра, с телескопическим прицелом. Как только бродяга нагнулся к ружью, он оказался в руках у Дока! Жертва не успела даже пикнуть, как была охвачена стальными руками Дока, сдавившего злодея так, что тот еле дышал.

Быстро подошли остальные. Они больше никого не нашли.

— Держи его покрепче! — посоветовал Манк Доку, демонстрируя свои кулаки.

Док покачал головой и освободил пленника, который сразу же попытался бежать. Док мгновенно остановил его — с присущей только ему, Сэвиджу, невероятно быстрой реакцией он влепил беглецу такую затрещину, что у того громко стукнули зубы.

— Почему ты стрелял в нас? — требовательно спросил Док по-английски.

В ответ все услышали какие-то кудахчущие гортанные слова, произносимые не без эмоции.

Док бросил взгляд на Джонни. Худощавый археолог, обладавший огромными знаниями о древнейших расах, в раздумье почесывал голову. Затем он снял очки с увеличительным стеклом на левой стороне и тут же нервно надел их снова.

— Невероятно! — пробормотал Джонни невнятно. — Этот малый говорит, я думаю, на древнем языке майя — племени, строившего великие пирамиды в Чичен-Ица и исчезнувшего впоследствии с лица Земли. Боюсь, я почти не знаю языка майя, как не знает его никто из современников. Подождите минуточку, я попытаюсь вспомнить несколько слов.

Но Док никогда не ждал. Он обратился к пришельцу на древнем языке майя! Говорил он медленно, с остановками, с трудом произнося звуки — это надо было признать, — но говорил понятно.

Низкорослый человек, еще больше волнуясь, произнес несколько фраз. Док задал ему еще один вопрос — он упрямо молчал.

— Он не хочет говорить, — недовольно сказал Док. — Насколько я понял, все делается для того, чтобы убить меня ради спасения его народа от, как он называет, красной смерти!

 

5. Прыгающий самоубийца

Все друзья Дока замолчали, пораженные тем, что сказал Док.

— Ты хочешь сказать, — тихо заговорил Джонни, моргая глазами за стеклами своих очков, — ты хочешь сказать, что парень действительно говорит на древнем языке майя?

— Да, — кивнул Док.

— Фантастика! — ворчал Джонни. — Народ майя вымер сотни лет назад. По крайней мере, самой высокой цивилизации этого племени и в помине уже нет. Может быть, где-то и остались какие-нибудь никчемные потомки. Что же касается истинных представителей народа майя… — здесь Джонни сделал жест, изображающий слова "полное исчезновение". — Никто не знает наверняка, что с ними стало.

— Это был замечательный народ, — сказал Док задумчиво. — Их цивилизацию можно сравнить разве что с цивилизацией Древнего Египта.

— Спроси у него, почему он красит пальцы в красный цвет, — попросил Манк после разговора о потерянных цивилизациях.

Док задал вопрос на языке, похожем на хлопки, на языке майя. Бродяга что-то сердито ответил.

— Он говорит, что принадлежит к секте воинов, — переводил Док. Только представители этой секты придерживаются такой моды — носят красные пальцы.

— С ним сойдешь с ума! — бурчал Манк.

— Он больше не будет говорить, — сообщил Док. Потом мрачно добавил: Мы возьмем его с собой в офис, а там посмотрим, изменит ли он свое поведение.

Обыскивая пленника, Док нашел у него удивительный нож. Клинок ножа был сделан из обсидиана, темного вулканического стекла, острие ножа было таким же острым, как лезвие бритвы. Рукоять представляла собой бесхитростно намотанный несколько раз на один конец обсидиана кожаный ремень.

Док забрал нож и поднял с земли двуствольную винтовку пойманного снайпера. На необыкновенном, изумительном оружии было выгравировано:

"Изготовлено фирмой Уэбли и Скотт, Англия".

Разгоряченный поимкой бродяги, Манк с нетерпением рвался на улицу, где стояло такси, — ему необходимо было движение.

Стараясь перекричать шум дождя, Док через окно такси пытался снова расспрашивать пленника и вытянул из него только одно признание.

— Он сказал, что он действительно из племени майя, — перевел Док остальным.

— Скажи этому ублюдку, что я выдерну ему уши и заставлю его съесть их, если он не выложит все начистоту! — подсказывал Манк.

Доку стало не по себе от описания такой пытки, но он передал майя угрозу Манка слово в слово. Майя вздрогнул и заговорил на своем языке.

— Он говорит, — объяснял Док, — что в его стране все деревья усыпаны ими, похожими на тебя, только меньшего размера. Он имеет в виду обезьян.

Услышав такой ответ, Хэм разразился громким хохотом, а Манк утих.

Дождь немного ослабел, когда они остановились перед сияющим светом офисом — небоскребом, взметнувшимся вверх своими ста этажами. Вся группа отправилась на восемьдесят шестой этаж. Пленный майя по-прежнему отказывался говорить.

— Как же нам выжать из него правду? — размышлял Длинный Том, запустив худую руку в свои белокурые волосы.

Ренни поднял исполинский кулак:

— Вот что может выжать из него правду! Я покажу вам, как это делается!

Громадного роста, с плечами, похожими на горы, ширококостный, с огромными мускулами на руках, Ренни не в первый раз продемонстрировал свою мощную силу. Он подбежал к двери в библиотеку, поднял свой кулак — и раз! Кулак Ренни пробил насквозь необыкновенно прочную, толстую дверь одним ударом! Казалось, никакие кости и никакие мускулы не могли бы такого выдержать. Но когда Ренни вытащил руку из пробитой дыры и сдул с кулака щепки, все увидели, что кулак цел и невредим.

Закончив свое показательное выступление, Ренни вернулся и угрожающе навис над пленником.

— Скажи ему на этом кулдыканье, которое он считает языком, Док! Скажи ему, что я поступлю с ним так же, как с дверью, если он не расскажет нам, был ли убит твой отец и кем. И мы хотим знать, почему он пытался застрелить нас.

Злодей упорно молчал. Он испугался — однако был полон решимости снести все пытки и истязания, но не заговорить.

— Подожди Ренни, — сказал Док, — давайте попробуем что-нибудь более тонкое.

— Например? — спросил Ренни.

— Гипноз, — ответил Док. — Поскольку этот человек из первобытного племени, он, возможно, легко поддастся гипнотическому воздействию. Общеизвестно, что многие первобытные люди гипнотизируют сами себя до такого состояния, что начинают видеть своих языческих богов и говорить с ними.

Расположившись прямо перед желтолицым майя, Док начал проявлять силу своих магических золотых глаз. Казалось, глаза его превратились в сверкающие, переливающиеся искры от раскаленного желтого металла. Док полностью приковал к себе взгляд майя.

Сначала гипнотизируемый был спокоен, если не брать во внимание его вытаращенные глаза. Потом слегка закачался на стуле и вдруг с пронзительным криком на своем непонятном языке сорвался с места. Майя оказался недалеко от Ренни. Но гигант с крепкими кулаками так пристально наблюдал за Доком, что сам подвергся гипнотическому воздействию. Ренни пытался сбросить с себя чары, но быстро это сделать ему не удалось. Когда Ренни все-таки настиг майя, схватить его не смог, промахнулся.

Короткий крепыш стремглав бросился к окну. Бешеный прыжок — и он мгновенно выбросился головой вперед — к своей смерти!

Жуткая тишина воцарилась в комнате.

— Он понял, что его заставят говорить, — равнодушно сказал Хэм, изящно прогнувшись через окно и глянув вниз. — Он покончил с собой.

— Интересно, что за всем этим стоит! — озадаченно проговорил Длинный Том, внимательно рассматривая свое выглядевшее нездоровым лицо, отражавшееся на полированной поверхности стола.

— Давайте подумаем, — предложил Док, — может быть, послание отца, оставленное им на окне, поможет нам.

Все дружно отправились в библиотеку. "Важные документы — за красным кирпичом" — так читалось послание, написанное невидимыми чернилами, которые можно было проявить только ультрафиолетовым светом. Всем хотелось знать, где находятся документы, и целы ли они. А еще больше всех интересовало содержание этих "важных документов".

Док нес в руках ультрафиолетовую лампу. Все вошли в лабораторию.

И вдруг каждый заметил, что пол в лаборатории — из кирпичей, на которых в разных местах были разбросаны резиновые коврики.

Манк выглядел самым ошеломленным, у него даже челюсть отвисла. Кирпичи, из которых был сделан пол, — все красные!

Док вставил шнур ультрафиолетового аппарата в электророзетку и выключил свет в лаборатории. Он начал медленно продвигать луч черного света по кирпичному полу. И вдруг в полной темноте один кирпич стал люминесцировать волшебным красным цветом. Кирпич прикрывал маленький тайник в полу, и, чтобы отметить это место, старший Сэвидж обработал его веществом, которое начинало светиться под ультрафиолетовыми лучами. Док извлек из найденного тайника связку бумаг, завернутую в клеенчатую материю, напоминавшую кусок плаща. Хэм включил свет. Все сгрудились вокруг, с нетерпением глядя на пакет.

Док развернул бумаги. Они выглядели очень официальными документами со множеством витиеватых печатей, напечатаны были документы на испанском языке.

Бегло просмотрев бумаги, Док передал их в руки Хэму. Проницательный юрист изучал их с большим интересом. А тем временем Док уже все знал о содержании документов. Он посмотрел на Хэма.

— Это концессия правительства Идальго, — объявил Хэм. — Они даруют тебе несколько сотен квадратных миль земли, при условии что ты будешь платить правительству Идальго сто тысяч долларов ежегодно и одну пятую доходов от этой земли. Договор заключается на период в девяносто девять лет.

Док утвердительно кивнул:

— Обрати внимание вот еще на что, Хэм! Документы составлены на меня. На меня, заметь! А ведь они были оформлены двадцать лет назад. Я был тогда ребенком.

— Знаешь, что я думаю? — спросил Хэм.

— Держу пари, то же самое, что я! — отвечал Док. — Документы дают право собственности на наследство, оставленное мне отцом, на нечто такое, что он открыл двадцать лет назад.

— Но что это за наследство? — хотелось знать Манку.

Док пожал плечами:

— Не имею ни малейшего понятия, братья. Но наверняка что-то очень стоящее. Отец никогда не впутывался в сомнительные дела. Мне рассказывали, что для отца заключить сделку на миллион долларов было так же просто, как купить сигару.

Сделав паузу, Док внимательно вглядывался в каждого из своих друзей по очереди. В глазах его мерцали россыпи золотых огоньков. Казалось, он читал мысли каждого.

— Я намерен отправиться на поиски наследства, оставленного мне отцом, — сказал, наконец, Док. — Уверен, мне не надо даже спрашивать — вы, ребята, отправитесь со мной!

— А как же! — улыбнулся Ренни. И все остальные поддержали его.

Док спрятал документы в замшевый пояс для денег, обвивавший его сильную талию, и направился назад в библиотеку, а потом в следующую комнату.

— Можно сказать, что представители племени майя — выходцы из Идальго? — вдруг спросил Ренни, рассматривая свой громадный кулак.

Джонни, сверкая своими очками с одним увеличительным стеклом, решил, что только он может ответить на такой вопрос:

— Племена майя были разбросаны на большой площади Центральной Америки. Клан ицанцев, на диалекте которого говорил наш бывший пленник, обитал в период расцвета своей цивилизации в Юкатане. Однако республика Идальго — недалеко от тех мест, она расположена среди массивных гор в глубине материка.

— Держу пари, этот майя и наследство Дока каким-то образом связаны, заявил Длинный Том, электрик от Бога.

Док стоял лицом к окну. Свет падал ему на спину, поэтому его сильное бронзовое лицо не было четко видно, исключая те моменты, когда Док слегка поворачивался то вправо, то влево при разговоре. Тогда игра света, казалось, подчеркивала необыкновенные свойства его личности.

— Задача для нас сейчас состоит в том, чтобы припереть к стенке человека, отдававшего приказы зловещему убийце из племени майя, — медленно произнес Док.

— Как, ты думаешь, здесь есть еще другие враги? — спросил Ренни.

Док начал детально объяснять, чувствовалось, что он все тщательно продумал:

— Майя продемонстрировал совершеннейшее незнание английского языка. А тот, кто оставил нам угрожающую записку, написал ее на английском. К тому же он достаточно образован, потому что понял назначение ультрафиолетового аппарата. Этот человек уже был здесь в здании, когда прогремели выстрелы со строящегося небоскреба, потому что лифтер сказал, что никто не входил в здание нашего офиса в тот отрезок времени, когда мы уехали и вернулись назад. Да, братья, я не считаю, что мы вне опасности.

Док подошел к двуствольной винтовке, принадлежавшей майя. Он рассмотрел номер изделия и схватил телефон.

— Свяжите меня с фирмой Уэбли и Скотт, изготовляющей огнестрельное оружие, город Бирмингем, Англия, — сказал Док телефонистке. — Да, конечно, — Англия! Где живет принц Уэльский.

Своим друзьям Док объяснил:

— Может быть, фирма, сделавшая винтовку, сообщит, кому она продала данный экземпляр.

— Кто-то будет сильно ругаться там, в Англии, когда его поднимут с постели звонком из далекой Америки, — посмеивался Ренни.

— Ты забыл о пятичасовой разнице во времени, — отрезал язвительный Хэм. — Сейчас в Англии раннее утро! Они как раз встают.

Док опять повернулся к окну, как будто что-то недодумал. Действительно, когда он стоял здесь несколько минут назад, он смутно почувствовал, что с окном что-то не так.

И вдруг он увидел! С одной стороны гранитной плиты, образующей подоконник, слой скрепляющего раствора отличался от такого же места на другой стороне — царапиной. След на цементе был не больше точки, поставленной карандашом, но Док заметил. Он перегнулся через подоконник.

Превосходный проводок, протянутый из комнаты через трещину в растворе, спускался вниз — в окно этажом ниже!

Док заметался по комнате. Его ловкие, чувствительные и в то же время сильные руки что-то искали. И вот он уже поднес к свету крошечный микрофон, типа микрофона для лацкана, как называют его радиодикторы.

— Кто-то подслушивал! — в мощном голосе Дока слышалось волнение. — В комнату внизу! Скорее туда!

Быстрее дуновения ветра Док промчался по ступенькам лестницы. Расстояние в шестьдесят футов Док преодолел еще до того, как его товарищи вышли из комнаты наверху. Но и они двигались с большой скоростью.

Став так, чтобы выступ стены защитил его от пуль, Док подергал ручку двери. Закрыто! Он слегка надавил на дверь — для другого это "слегка" означало бы испустить дух. Посыпались щепки, замок заскрипел и сломался дверь была открыта.

В комнате раздался выстрел из пистолета. Пуля пролетела очень близко от бронзового лица, так близко, что Док почувствовал холодное движение воздуха. За первым последовал второй выстрел, еще более громкий. Обе пули пробили стену в коридоре и разрушили красиво сделанную декоративную штукатурку.

Где-то внутри помещения хлопнула дверь. И тогда Док проскользнул внутрь, совершенно уверенный, что преследуемый им скрылся в соседнем офисе.

Все произошло в какие-то считанные секунды — друзья Дока только теперь шумно затолпились в дверях.

— Идите назад! — отправил их Док. Он любил драться в одиночку. Тем более, что, по всей видимости, враг был в единственном числе.

Док пересек комнату, скомкав на ходу выглядевший новым дешевый ковер, обошел вокруг видавшего виды дубового письменного стола с запачканными, потертыми краями, на котором были небрежно разбросаны окурки, подергал дверь, ведущую в смежную комнату.

Дверь была закрыта. Доку ничего не стоило открыть ее одним ударом для него это была не дверь, а что-то вроде мокрого картона. Отчетливо понимая, что его могла встретить пуля, Док предпринял осторожность — он согнулся пополам почти до самого пола. Он знал, что так сможет и обнаружить врага, и накинуться на него до того, как тот нажмет на курок.

Но помещение было пусто!

Раз, два, три — Док считал удары своего сердца. И тут же на глаза ему попались все объяснения. Прочная шелковая веревка с прутиками из твердой древесины величиной с ручку, предназначенными для того, чтобы держаться за них руками, уходила в открытое окно. Конец веревки был крепко привязан к радиатору. Веревка, натянутая и все время колеблющаяся, указывала на то, что кто-то по ней спускается.

Одним прыжком Док достиг окна и посмотрел вниз. Рассмотреть двигавшегося вниз человека было совершенно невозможно — в кромешной темноте он выглядел просто черным комом.

Док отпрянул назад, выхватил фонарик. Когда он осветил веревку, человека уже не было!

Неизвестный нырнул в какое-то окно.

Док положил фонарь в карман и влез на подоконник. Схватив шелковую веревку, он начал спускаться. Благодаря своим крепким мускулам Док преодолевал веревку так быстро, как будто он по ней бежал, а не полз.

Первое окно, с которым он поравнялся, было закрыто, офис за ним чернел пустотой.

Док продолжал движение вниз. Он не видел, в какое окно скрылась его добыча. Следующее окно тоже было закрыто. Но вот третье! Док смекнул, что именно сюда удрал преследуемый, так как здесь кончалась веревка.

Как всегда, Док даже не взглянул вниз — а под ним зияла настоящая пропасть в сотни футов. Стена кирпично-стеклянного небоскреба клинообразно уходила вниз так далеко, что, казалось, суживалась в самом низу до одного ярда. А улица была похожа на кончик огромного острого ножа, воткнутого в землю.

Док подтянулся чуть-чуть вверх и вдруг почувствовал, что веревка сильно дернулась. Он посмотрел вверх.

Окно было открыто. Человек держал в руках стул и раскачивал им веревку с такой силой, чтобы сбросить Дока с небоскреба. Лицо человека из-за темноты не просматривалось, но, конечно же, это был враг, за которым гнался Док.

Как маятник, раскачивался Сэвидж почти на самом конце веревки. Ему надо было сделать попытку схватиться за подоконник.

Человек наверху протянул руку к веревке — в руке сверкнул длинный нож.

 

6. Задания дока

Это был как раз тот момент в жизни Дока Сэвиджа, когда, как никогда раньше, пригодилось его умение молниеносно оценивать обстановку и так же молниеносно принимать решение.

В краткий миг встречи его золотых глаз с блеском ножа, представлявшего смертельную опасность для Дока, в тот самый миг у него созрел план действий.

Он просто выпустил из рук шелковую веревку!

И это несмотря на жуткую пропасть глубиной свыше восьмидесяти этажей под ним — без единого шанса спастись, зацепившись за какой-нибудь выступ в кирпичной кладке. Здание было построено в современном архитектурном стиле, который не увлекается замысловатыми балконами или резными украшениями.

Но Док знал, что делал, хотя для такого нужны были железные нервы, громадная сила и молниеносная реакция — все, чем как раз обладал бронзовый человек.

Внезапно ослабевшая веревка под стулом, которым орудовал человек наверху, нарушила его равновесие, и тот, кто хотел убить, сам чуть не выпал головой вперед из окна. Он бросил и стул, и нож и, чудом успев зацепиться, спасся от падения, которое предназначал для Дока.

Непостижимо быстрым движением Док схватил конец веревки, вернувшейся назад. Немного передвинувшись по веревке с помощью своих поразительных мускулов рук, он оказался вровень с подоконником — единственным шансом для спасения. Док легко ступил на этот оконный выступ.

И как раз вовремя! Злодей наверху пришел в себя и перерезал шелковую линию маленьким перочинным ножом. Веревка скользнула вниз мимо Дока, и, крутясь и изгибаясь самыми причудливыми узорами, падала с высоты восемьдесят шестого этажа на улицу.

Окно, на подоконнике которого Док нашел свое спасение, было закрыто. Он разбил оконное стекло, спрыгнул в комнату и пробежал ее.

Дверь буквально вывалилась из коробки, когда Док только дотронулся до нее. Он остановился в коридоре, как бы на распутье. И тут его музыкальный слух уловил почти бесшумный спуск лифта. Он понял, что это спасается бегством его добыча!

А двумя этажами выше Ренни пронзительно кричал своим громовым голосом:

— Док! Что с тобой?

Док не обращал на него внимания. Сэвидж бросился к лифту, определил на слух, что кабина находится в движении — как раз проходит мимо него. Пробив дверь лифта одним ударом кулака, он прыгнул в кабину в мгновение ока.

Удар костяшек пальцев Дока, пробивший стальную обшивку дверцы лифта, громыхнул так, как будто стукнули тяжелой кувалдой. Если бы был какой-нибудь свидетель, он бы поклялся, что от такого удара не может остаться целой ни одна косточка на руке. Но Сэвидж так натренировал свои руки, что они стали прочными и упругими, как сталь, и способны были выдержать самый сильный удар.

Дело все в том, что Док добивался этих потрясающих результатов благодаря ежедневным двухчасовым напряженным упражнениям. Во время тренировок он безжалостно подвергал все тело ужасным испытаниям, чтобы потом устоять против любых ударов, преодолеть любые препятствия.

Железная дверь лифта напоминала раздавленную консервную банку. Док быстро сорвал предохранительный механизм, чтобы кабина лифта не могла остановиться, так как ему надо было как можно скорее оказаться на улице с целью догнать беглеца. Во всех лифтах такой механизм препятствует движению кабины при открытой двери, чтобы в шахту не свалился ребенок или невнимательный пассажир.

Проехав много этажей вниз, кабина лифта остановилась: разомкнулась электрическая цепь. Док уперся головой и посмотрел вниз шахты — и был огорчен, так как кабина находилась почти на одном уровне с улицей.

Прошло минут пять, пока медлительный лифтер приподнял кабину и выпустил Дока на улицу.

За это время, естественно, злодей бесследно исчез.

Безразличный лифтер не смог даже описать внешность потенциального убийцы, упорхнувшего из здания.

А между тем с другой стороны небоскреба поднялся большой шум — сонные прохожие в шоке начинали кричать, наткнувшись на тело майя, выпрыгнувшего из окна.

Док Сэвидж рассказал полиции все честно и прямо, подробно объяснив, как погиб майя. И так высока была популярность Дока, и так велико уважение к его покойному отцу, что комиссар нью-йоркской полиции немедленно отдал приказ, чтобы Доку больше не досаждали и, более того, чтобы имя его никак не связывалось с этим самоубийством в газетах.

Таким образом, Док был свободен и мог отправляться в центрально-американскую республику Идальго, чтобы расследовать тайну наследства, оставленного ему отцом.

Вернувшись в "штаб" на восемьдесят шестом этаже, Док разработал план и дал задания каждому из пяти друзей.

Колкому, быстро соображающему Хэму Док отдал некоторые документы из тех, что лежали за кирпичом в лаборатории.

— Карьера юриста способствовала тебе в приобретении больших связей в Вашингтоне, Хэм, — сказал Док. — Ты близко знаком со всеми высшими чинами правительства, поэтому позаботься о юридической стороне нашего путешествия в Идальго.

Хэм отвернул манжет, чтобы посмотреть на дорогие часы из платины.

— Пассажирский самолет улетает из Нью-Йорка в Вашингтон через четыре часа. Я полечу им, — при этом Хэм повертел своей черной, на вид безобидной тростью.

— Слишком долго ждать, возьми мой вертолет. Лети один, а мы прилетим к тебе около девяти часов утра, — распорядился Док.

Хэм согласился — он был опытным пилотом.

— Где твой вертолет? — спросил Хэм.

— В аэропорту на северном берегу Лонг-Айленда, — ответил Док.

Хэм выскочил, спеша выполнить свою часть общей работы.

Оставались Ренни, Длинный Том, Джонни и Манк. Док Сэвидж начал объяснять, что предстоит сделать каждому из них, ухитряясь в то же время передать им часть своего собственного самообладания:

— Ренни, подготовь все необходимые инструменты, разыщи карты. Ты наш штурман. Мы, конечно, будем лететь, а не ехать.

— Хорошо, Док, — сказал Ренни. Его чрезвычайно мрачный, пасмурный вид красноречиво говорил о том, как сильно он доволен.

И Ренни можно было понять. Все приготовления обещали изобилие действий, волнений, приключений, борьбы и испытаний! Эти замечательные парни так страстно любили путешествия и приключения!

— Длинный Том, — продолжал Док Сэвидж, — твое дело — электричество. Ты, конечно, знаешь, что нам может пригодиться.

— Конечно же! — обычно бледное лицо Длинного Тома сейчас стало красным от волнения.

Длинный Том не был таким болезненным, как выглядел. Никто из друзей не смог бы припомнить день, когда его свалила какая-нибудь болезнь. Если не считать периодические приступы — бешеные вспышки раздражения и вспыльчивости, в которые он впадал и которые в какой-то мере можно было назвать болезнью. Иногда проходили многие месяцы без этих приступов, но, когда Длинный Том все-таки взрывался, он как бы наверстывал упущенное.

Его нездоровый вид, возможно, был приобретен в мрачной, темной лаборатории, где он проводил свои бесконечные электрические опыты. А еще громадный золотой зуб прямо впереди — он тоже способствовал общему впечатлению болезненности.

Длинный Том, как и Хэм, приобрел свое прозвище во Франции. В одном из французских поселений, в парке была установлена старинная пушка, одна из тех, которыми владели столетия назад испанские пираты. В самом разгаре вражеской атаки майор Томас Дж. Робертс зарядил древнюю реликвию целым мешком кухонных ножей и разбитых винных бутылок и произвел настоящее опустошение в стане врагов. С того дня его стали называть "дальнобойной пушкой", или Длинным Томом Робертсом.

— Химикалии! — обратился Док к Манку.

— Все в порядке, — Манк был всегда наготове. Он подошел как-то боком. Было поразительно, что такой простой, невзрачный человек мог быть одним из ведущих химиков мира. Но это было именно так. У Манка была собственная большая химическая лаборатория в надстройке на крыше офиса недалеко от Уолл-стрита. Манк тут же отправился в лабораторию.

С Доком остался только Джонни — геолог и археолог.

— Джонни, твоя работа, наверное, самая важная, — Док выглянул из окна — и его золотые глаза стали задумчивыми. — Раскопай в своей библиотеке секретную информацию об Идальго. А также о древнем племени майя.

— Ты считаешь, все, что касается майя, важно, Док?

— Я уверен в этом, Джонни.

Вдруг резко зазвонил телефон.

— Мой заказ на телефонный разговор с далекой Англией, — догадался Док. — Они, наконец, дозвонились!

Док поднял трубку, заговорил, получил ответ и затем быстро назвал модель двустволки и номер оружия.

— Кому она была продана? — спросил он.

Через несколько минут Док получил ответ. Док повесил трубку. Его бронзовое лицо было непроницаемо, в глазах засверкали золотые искорки.

— Завод в Англии ответил, что они продали эту винтовку правительству Идальго, — сказал Док, о чем-то размышляя. — Была продана большая партия оружия в Идальго несколько месяцев назад.

Джонни привычным движением поправил свои очки со вставленной в них лупой.

— Мы должны быть осторожными, Док, — сказал он. — Если наш враг намерен и дальше вредить нам, он может попытаться вывести из строя наш самолет.

— У меня есть план, который предотвратит подобную опасность, заверил Док.

Джонни заморгал, собираясь спросить, что это за план, но было уже поздно — Док ушел.

Усмехнувшись, Джонни занялся своей частью приготовлений к путешествию. Он испытывал огромнейшее доверие к Доку Сэвиджу.

Какое бы злодейство ни готовил для них враг, Док способен был нанести полное поражение. И он уверенно приступил к воплощению своей идеи, гарантировавшей им безопасность в полете на юг.

Эта идея по защите их самолета — одно из самых ярких проявлений замечательной изобретательности Дока.

 

7. Опасное преследование

Дождь, наконец, закончился. Над северным побережьем Лонг-Айленда стоял густой, действующий на нервы туман, через который медленно пробивался рассвет. Дул неприятно холодный ветер. Большие ангары в Северном аэропорту, расположенном в черте города, в туманной дымке были похожи на мрачные, округлые коробки. Даже электрические огни не могли развеять промокший мрак.

Огромный трехмоторный самолет стоял на гудроновой полосе летного поля прямо с краю. На фюзеляже, чуть позади носового двигателя было четко провозглашено черными буквами:

"Кларк Сэвидж, младший."

Это был один из самолетов Дока.

Аэропортовские служащие в очень неопрятных формах — грязных, замасленных и мокрых — занимались перегрузкой ящиков из багажной тележки внутрь большого самолета. Ящики были изготовлены из легкого, но очень прочного материала, и на каждом из них, как положено при любой исследовательской экспедиции, были напечатаны слова:

"Кларк Сэвидж, младший; экспедиция в Идальго."

— Что за Идальго? — поинтересовался механик с толстой шеей.

— Не знаю — страна, я думаю, — ответил ему засаленный с ног до головы напарник.

Их разговор не представлял большого интереса, но свидетельствовал о том, насколько малоизвестной страной была Идальго. Тем не менее эта центрально-американская республика не была такой уж незначительной.

Наконец, в самолет погрузили последний ящик. Рабочий закрыл дверь. Из-за тумана и влаги на окнах внутренность пилотской кабины совершенно не просматривалась.

Механик влез на оловянные покрышки над большими колесами и, стоя на них, завел инерционный стартер сначала одного мотора, затем другого. Заработали все три большие звездообразные двигатели — более тысячи лошадиных сил.

Большущий самолет затрясся в тон с грохочущими двигателями. Машина была не особенно новой — ей уже исполнилось почти пять лет.

Самое большее один или два рабочих, находившихся на летном поле, слышали шум от другого самолета, появившегося в воздухе. Посмотрев вверх, они, может быть, и видели огромный серый воздушный корабль, рассекавший туман. Больше никто не слышал и не видел этот самолет, тем более, что грохот устаревшей трехмоторки заглушал шум мощных, но приглушенных двигателей летящего самолета.

Трехмоторный, между тем, пришел в движение. Поднятый хвост означал начало старта. Все быстрее и быстрее по гудроновой полосе — и самолет оторвался от земли и начал медленно подниматься.

Не накреняясь, мягко набирая высоту, большая цельнометаллическая машина пролетела примерно милю.

А потом произошло неожиданное. Трехмоторка мгновенно вспыхнула и превратилась в гигантское полотно раскаленного пламени. Из огня повалили густые клубы удушающего, мерзкого дыма. Затем распадающиеся части самолета и его содержимое начали падать на крыши домов Джексон-Хейтса, старого жилого района Нью-Йорка.

Взрыв был таким сильным, что разбились стекла в окнах домов и разрушилась кровля на крышах.

От громадного самолета ничего не осталось, кроме мелких, незначительных кусочков, поэтому специалисты не сумели установить причину аварии, не могли ничего объяснить и рабочие аэропорта.

И, конечно же, ни одна живая душа не уцелела бы, будучи на борту злополучной трехмоторки.

Док Сэвидж на миг закрыл золотые глаза от ослепляюще вспыхнувшего трехмоторного самолета, уничтоженного страшным взрывом.

— Это то, чего я боялся! — сказал Док сухо.

Сильный порыв ветра от взрыва покачнул его самолет, появившийся над аэродромом перед тем, как поднялся в воздух трехмоторный. Док профессионально перебрал рычаги управления, подправив их.

Итак, Дока и его друзей не было в злосчастной трехмоторке, они летели в другом самолете. Разумеется, это Док осуществил подъем старого самолета с помощью дистанционного радиоуправления.

Действующий на расстоянии прибор, которым пользовался Док, был точно такой же, какими оснащены армия и флот для проведения обширных научных экспериментов.

Док не знал, как их таинственному врагу удалось взорвать трехмоторку, но благодаря предвидению Сэвиджа все они избежали смерти от дьявольского взрыва. Док использовал трехмоторную старушку как приманку. Модель трехмоторки настолько устарела, что самолет подлежал демонтажу.

— Скорее всего врагу удалось засунуть в один из наших ящиков дробящее взрывчатое вещество, — высказал свое заключение Док. — Плохо, что мы потеряли оборудование, погруженное в уничтоженный самолет, но обойдемся без него.

— Меня ошеломило, что бомба взорвалась в воздухе, а не на земле. Как это сделано? — ворчал Ренни.

Док выполнил вираж и взял курс прямо на Вашингтон, используя не только гироскопический компас, имевшийся на борту самолета, но учитывая также воздушные течения.

— То, почему бомба взорвалась в воздухе, можно объяснить очень просто, — наконец, ответил он Ренни. — Возможно, они положили в бомбу высотомер или барометр. Высотомер регистрировал изменения высоты. Все, что им надо было сделать, — установить электрическое реле, которое сработает на заданной высоте, и — бац!

— Бац — это здорово! — вставил Манк, ухмыляясь.

Они пронеслись мимо поднятой руки Статуи Свободы и теперь двигались с ошеломляющей скоростью в южном направлении над болотами Джерси.

В отличие от погибшего, этот самолет был изготовлен по последнему слову техники и дизайна. Современный лайнер был тоже трехмоторным, но мощные двигатели находились у него внутри крыльев. А крылья были расположены прямо под фюзеляжем, а не у головы самолета, как обычно пилоты называют такую конструкцию нижней площадкой. Шасси втягивались в крылья и складывались таким образом, чтобы противостоять ветру любой силы.

Суперлайнер был самым совершенным из всех воздушных коней. Крейсерская скорость двести миль в час была доступна только ему.

Немаловажен и тот факт, что кабина была звуконепроницаемой, это позволяло Доку и его друзьям разговаривать в обычном тоне.

Самое ценное оснащение сложили в задней части кабины быстрокрылого самолета. Оборудование было компактно упаковано в контейнеры из легкого металла — сплава более легкого, чем дерево. Каждая упаковка была снабжена ручкой-ремешком для переноски.

Через удивительно короткое время они уже летели над кварталами домов Филадельфии. Самолет пролетел чуть восточнее ратуши, находившейся в центральной части делового района города.

Стремительно рассекая воздух, резко изменив угол наклона траектории вниз, самолет приземлился в аэропорту предместья Вашингтона.

Док произвел, что называется, мягкую посадку — образец его колдовского умения управлять самолетом — и поставил лайнер на стоянку. Друзья во главе с Доком направились к маленькому административному офису аэропорта. Напрасно Док искал глазами свой вертолет. Хэм должен был оставить здесь эту ветряную мельницу, если бы уже прилетел. Но вертушки нигде не было видно.

Парней встретил один из аэропортовских служащих, щеголеватый пижон в белой униформе.

— Что, Хэм не появлялся здесь? — требовательно спросил Манк служащего.

— Кто?

— Бригадный генерал Теодор Марли Брукс! — разъяснил Манк.

Услышав эти слова, щеголь в замешательстве начал трястись. Он раскрыл рот, чтобы говорить, но волнение превратило его в заику.

— Что случилось? — спросил Док мягко, но в то же время повелительно, требуя быстрого ответа.

— Наш администратор задержал человека, называющего себя бригадным генералом Теодором Марли Бруксом, — объяснил служащий.

— Задержал его — почему?

— Управляющий является также заместителем шерифа. Мы получили сообщение, что этот парень украл вертолет у человека по имени Кларк Сэвидж. Поэтому мы арестовали его.

Док все понял. Умен был их неизвестный враг! Он задержал Хэма искусной хитростью.

— Где вертолет? — спросил Док.

— Как, этот Кларк Сэвидж, сообщивший по телефону, что у него украли вертолет, попросил нас доставить ему машину назад и задержать вора!

Манк прямо взревел:

— Ты, несчастный пижон! Ты разговариваешь с Кларком Сэвиджем!

Служащий опять начал заикаться:

— Я не понимаю… Я ничего не понимаю…

— Кто-то ловко обманул вас, — сказал Док без заметной злобы в голосе. — Пилоту, перегоняющему вертолет мнимому Кларку Сэвиджу, может грозить опасность. Ты знаешь, куда он отправился?

— Управляющий знает.

Они поспешили к административному зданию и быстро нашли Хэма. Он был весь объят огнем, так как, по пословице, на воре и шапка горит. Обычно Хэм с помощью своего красноречия мог быстро выкрутиться из любой переделки. Но на блондинистого упрямца-администратора он не произвел впечатления.

Док передал Хэму телефон:

— Позвони на ближайший военный аэродром, Хэм. Спроси, могут ли они дать истребитель с пулеметом на борту. Это противоречит уставу, но…

— К черту устав! — перебил Дока Хэм и схватил аппарат.

От белокурого начальника аэропорта Док узнал, куда отправился вертолет для встречи с человеком, прибегнувшим к обману. Место, куда полетел вертолет, находилось в Нью-Джерси.

Док определил указанное место на карте. Получилось, что оно расположено в гористой, а вернее, в холмистой западной части Джерси.

В это время Хэм бросил телефонную трубку на рычаг:

— Они согласны предоставить тебе истребитель, Док.

Доку потребовалось меньше десяти минут, чтобы добраться до военного аэродрома, задраиться в кабине, завести двигатели и подняться в воздух. Теперь Док летел на строевом военном самолете.

Держа курс на север, Док догадался, с какой целью враг завладел вертолетом. Место, куда летел Док, было не так далеко от Нью-Йорка, поэтому мерзавец должен был находиться где-то поблизости. Он, скорее всего, уничтожит вертолет, чтобы как только можно вредить Доку и его друзьям. "Кто бы это ни был, он делает все, чтобы мы не добрались до моего наследства в Идальго!" — пришел к заключению Док.

Над рекой Делавэр Док пошел на снижение и провел своеобразное испытание пулемета, стреляя в тень от своего истребителя на воде.

Внизу возвышались зеленые холмы. Док рассматривал местность в бинокль. На глаза изредка попадались разваливающиеся фермы, асфальтированных дорог было очень мало. И, наконец, Док обнаружил свой вертолет. Ветряная мельница стояла на видном месте, рядом с асфальтированной дорогой. Недалеко от вертолета Док увидел зеленый двухместный автомобиль и двух парней. Один из них держал в руках оружие и целился в другого. Вооруженный был в маске. Док рассмотрел это, когда немного снизился. Человек в маске заметил военный истребитель, пикирующий с заглушенными моторами, и побежал.

Оставив того другого, который, должно быть, и был вертолетчиком, замаскированный кинулся к ветряной мельнице. Он пустил пулю в бак с горючим — бензин начал вытекать двумя маленькими струйками, — затем зажег спичку и поджег горючее. Жадный огонь сразу же охватил вертолет.

Док успел заметить потрясающую деталь — кончики пальцев человека в маске были ярко-алого цвета! К тому же этот замаскированный был широкоплечий и небольшого роста. Он бросками добежал до зеленого автомобиля и нырнул в него. Машина сорвалась с места как перепуганное животное.

Док застрочил из пулемета, но только поднял огромный столб пыли позади автомобиля. Машина выехала на дорогу и повернула на север.

И снова пулемет Дока заговорил страшным языком смерти. По принятому в армии порядку, каждая пятая пуля, выстреливаемая из пулемета, содержала в себе фосфористое вещество. Пулеметные очереди оставляли раскаленные красные кляксы точно позади зеленой машины.

Медленно, но неумолимо серые облака ядовитого дыма проникали сзади в автомобиль.

Сильно закачавшись, зеленая машина вдруг съехала с асфальта, перепрыгнула через кювет, чудом оставшись на колесах, и остановилась в густом кустарнике, который практически скрыл ее.

Док ясно видел, как пассажир покинул авто и укрылся в лесу.

Еще два раза спикировал Док, еще две порции выстрелов — по сто двадцать в минуту — обрушил на густые заросли пулемет. Док стрелял теперь скорее с целью просто попугать, а не в надежде убить скрывшегося человека-маску. Лес — прекрасное укрытие.

Док приземлился и продолжил охоту на своего врага пешком. Но было слишком поздно.

Пилот, доставивший сюда вертолет, не мог дать стоящего описания человека в маске, когда Док попросил сделать это, а сказал только одно:

— Тот парень буквально выпрыгнул из зеленого автомобиля с оружием.

Док позвонил представителям властей и подробно рассказал о человеке в маске, затем поднялся в воздух и направился снова в Вашингтон. Но Док был совершенно уверен, что описанный им для властей человек постарается не попадаться на глаза военным Джерси. Под маской скрывался сильный, ловкий и очень опасный противник.

Док взял вконец ошеломленного аэропортовского служащего с собой в Вашингтон.

Хэм и все остальные ждали Дока. Сэвидж возвратил истребитель на прежнее место военного аэродрома и появился перед друзьями.

— Были трудности с оформлением наших документов? — спросил Док.

Человек с живым умом и большими ораторскими способностями, Хэм как-то странно поджал губы:

— У меня действительно были небольшие трудности, Док. И странным мне все это показалось! Консул Идальго сначала вообще не собирался давать добро нашим бумагам. Мне пришлось обратиться к нашему государственному секретарю, чтобы он кое о чем намекнул мистеру консулу — и только тогда тот поставил свою высочайшую подпись.

— Что ты предполагаешь, Хэм? — спросил Док. — Был ли этот чиновник сам заинтересован, чтобы мы не попали в Идальго, или кто-то заплатил ему, чтобы он был несговорчив с нами?

— Ему заплатили! — Хэм как-то насильно усмехнулся. — Он демонстративно удалился, когда я обвинил его в том, что он взял деньги за свое обещание кому-то не подписывать наши документы. Но я не смог узнать, кто дал взятку.

— Кто-то! — загрохотал Ренни, его мрачное лицо вытянулось. — Кто-то прилагает уйму усилий, чтобы не пустить нас в Идальго! Но почему?

— Я все понимаю! — заявил Хэм. — Таинственное наследство Дока имеет сказочную ценность. Нас не удалось убить, предпринятый подкуп дипломатического лица закончился неудачей. Все дело в нескольких сотнях квадратных миль гористой местности в Идальго, конечно. Кто-то пытается не дать нам возможности попасть туда!

— Кто-нибудь знает, что они там выращивают в сплошных лесах? — спросил Манк.

Длинный Том осмелился высказать пару предположений:

— Бананы, сырье для производства жвачки…

— В местности, которая принадлежит Доку, нет никаких плантаций! — перебил его Джонни-геолог. — Я тщательно изучил все материалы о том районе. Но вы даже не поверите, как скудны эти сведения!

— Ты хочешь сказать, что почти нет никакой информации? — уточнил Хэм.

— Ты совершенно прав! А если совсем точно — весь район не исследован!

— Не исследован?!

— Это еще не все, — продолжал Джонни. — На большинстве географических карт район обозначен как очень гористый, но только из действительно точных морских карт я получил правдивые сведения. Во многие, и довольно значительные по площади, места не ступала нога белого человека. А необычное наследство Дока находится прямо посредине неизученной местности!

— Похоже, мы будем Колумбами! — подшучивал Манк.

— Путешествие Колумба по морю покажется тебе безделицей, когда ты увидишь страну Идальго! — проинформировал его Джонни. — Этот район не исследован только по одной причине — белые люди не смеют появляться там!

Док стоял молча во время этой беседы. Теперь его спокойный, но властный голос привлек к себе внимание:

— Нас что-нибудь останавливает в решении отправиться намеченным путем?

Через несколько минут они взлетели в громадном быстрокрылом лайнере. Но перед отлетом Док позвонил в далекий Майами во Флориде, где он связался с предприятием по поставке авиаоборудования. Он заказал понтоны для своего самолета и попросил приготовить их заранее.

Благодаря высокой крейсерской скорости суперлайнера, принадлежащего Доку, они преодолели расстояние около девятисот миль до Майами приблизительно за пять часов.

Работая в быстром темпе, с помощью подъемных кранов и других механизмов, предоставленных авиаконцерном, они установили понтоны еще до темноты, окутавшей нижнюю оконечность Флориды.

Док сначала поднял в воздух свой скоростной корабль, а потом посадил его на залив и проехал некоторое расстояние по воде, чтобы убедиться в хороших мореходных качествах понтонов. Вернувшись на гидросамолетную базу, Док заправил лайнер горючим и маслом на плавучей заправочной станции.

До Кубы было миль триста. Над Гаваной они летели, когда наступила глубокая ночь. Еще одна посадка для дозаправки горючим — и снова в полет.

Док вел самолет. Он был неутомимым. Громадный, тяжеловесный Ренни не имел себе равных, когда дело касалось навигационных карт и штурманских обязанностей. Он время от времени корректировал курс самолета. Между этими проверками Ренни спал.

Длинный Том, Джонни, Манк и Хэм спали среди ящиков со снаряжением так крепко, как будто они лежали в роскошных кроватях отеля. На каждом спящем лице отражалась еле уловимая улыбка. Такой образ жизни они все считали настоящей жизнью. Только движение! Вся жизнь в приключениях!

От точки, в которой они сейчас находились, через Карибское море, до Белиза, места назначения на центрально-американском материке, было немногим больше пятисот миль. Весь полет проходил над водой.

Чтобы не подвергаться встречному ветру, Док временами летел очень низко над морем, так низко, что даже видел барракуд и акул. Встретились на пути и один или два островка с пологими белыми берегами, отражающими сверкающее сияние тропической луны, которая была похожа на огромный диск из дорогой платины.

Так потрясающе прекрасно было южное море, что Док разбудил своих друзей, чтобы и они могли насладиться игрой фосфоресцирующих на воде огоньков от луны и увидеть, как красиво пенятся волны в лунном свете, как они разбиваются на тысячи брызг, похожих на драгоценные камни.

Пролетев еще тысячу футов вдоль Амбергрисской отмели, они вскоре были в небе над ровными, узкими улицами Белиза.

 

8. Враги не отступают

Солнце уже было высоко и жарко сияло. До самого горизонта, вглубь страны, бесконечно простирались джунгли.

Док снизил скорость самолета, и вскоре послышался легкий шлепок понтонов о небольшие волны. Поднявшиеся от шлепка брызги зарезвились вокруг еще не остановившихся пропеллеров. Док выруливал машину на илистый берег.

Ренни потянулся и зевнул. Зевок придал его чрезвычайно суровому лицу смешной вид.

— Я думаю, что в старые пиратские времена фундаменты многих домов в этом городе складывали из бутылок из-под рома. Не так ли, Джонни? — спросил Ренни.

— Очень может быть, — поддержал шутку Джонни, обладавший богатыми историческими знаниями.

И вдруг — плинк!

Звук был такой, как будто мальчишка выстрелил в жестяную банку из маленькой пневматической винтовки.

Плинк! Снова такой же звук.

Потом бур-р-р-рип! Длинный рев!

— Ну, какого… — остальное Манк проглотил и замолк, так как в это время взревели моторы.

Грохочущие двигатели привели в движение гребные винты, которые образовали в воде большую мутную воронку позади хвоста — и самолет устремился вперед, прямо на берег.

— Что случилось? — спросил Хэм.

— По нашим понтонам стреляет пулемет! — сказал Док подавленным голосом. — Понаблюдайте за берегом! Надо обнаружить того, кто стреляет!

— Да черт побери! — взревел Манк. — Неужели мы никогда не избавимся от чучела с красными пальцами?

— Без сомнения, он о нас радировал кому-то сюда, — предположил Док.

Несмотря на шум моторов, ясно послышались еще два металлических "плинк", потом целая серия. Невидимый меткий стрелок старался вовсю, чтобы пробить понтоны и посадить лайнер на брюхо.

Все пятеро друзей Дока пристально смотрели через окна кабины, стараясь заметить снайпера.

И вдруг пули начали со свистом пробивать сам фюзеляж. Ренни хлопнул правой ладонью по своей мощной левой руке. Но рана была не больше мелкой царапины. Следующая порция свинца немного повредила ящик с электрооборудованием Длинного Тома.

Первым стрелка увидел Док, благодаря своему необыкновенно острому зрению.

— Там, за поваленной пальмой! — сказал он.

Потом и все остальные разглядели. Снайпер устроил орудие на стволе великолепной пальмы, которая выполняла роль простой опоры.

Как по волшебству, в руках друзей Дока появились винтовки. Целый залп из пуль со свистом обрушился на ствол пальмы, не давая вражескому снайперу возможности продолжать обстреливать самолет. В этот момент понтоны лайнера начали утопать в грязи и иле около берега, но не так быстро, как хотелось врагу. Однако ему все-таки удалось вывести понтоны из строя, и они вскоре наполнились водой, так как несколько пуль, бивших не прямо, а наклонно, просто разорвали понтоны. Результат был налицо — плавучие средства безнадежно погибли!

Быстро, с намерением быть беспощадными к вредителю, Док, Ренни и Манк выскочили из самолета. Джонни, Длинный Том и Хэм — все отличные стрелки продолжали вести огонь по пальме.

Ствол пальмы лежал на стрелке земли, не доходившей до крохотного островка. Между островком и концом стрелки было расстояние около пятидесяти ярдов по воде.

Противник пытался укрыться на материке, но пули из самолета заставляли его все время уклоняться и падать плашмя. Тем временем Док, Ренни и Манк с трудом двигались в непроходимых джунглях, цепляясь и спотыкаясь в густой тропической растительности. Пахло морской водой, мокрыми стволами деревьев, мягкотелыми крабами, рыбой, водорослями и гниющими растениями — букет разных запахов берега сливался в один общий сильный аромат.

Справа от парней виднелся Белиз с узкими улицами и романтичными домами с выступающими вперед балконами и ярко окрашенными дверями. На всех окнах были железные решетки, как в тюрьме.

Вражеский снайпер знал, что парни гонятся за ним. Он снова сделал попытку спастись, но выстрелы из самолета не давали ему укрыться на материке. Доведенный до отчаяния, он побежал к краю стрелки. Низкорослые заросли ризофоры могли послужить ему временным укрытием. Он снова пригнулся, так как в него продолжали стрелять.

В той среде, где жил этот человек, было, видимо, принято расстреливать пленников без всякой пощады, поэтому он решил не сдаваться. Очевидно было и то, что у него кончились боеприпасы. В ужасе он подпрыгнул и кинулся в воду с целью доплыть до маленького островка.

— Акулы! — громко крикнул Ренни. — В здешних водах много акул!

Но Док Сэвидж, спрыгнувший в воду со стрелки, уже опередил врага на дюжину ярдов.

Вражеский снайпер был невысоким и плотным человеком с темной кожей, но он не был похож на того майя, который покончил жизнь самоубийством в Нью-Йорке. Этот был представителем центрально-американских метисов низкого происхождения. Темнокожий оказался не очень хорошим пловцом. Он бултыхался в воде, разбрасывая вокруг себя тысячи брызг. И вдруг в страшном испуге пронзительно закричал, увидев темный, зловещий треугольник плавников, двигавшийся с шипением прямо к нему. Смертельно перепуганный, человек повернул назад, но еле плыл, хотя изо всех сил работал в воде руками.

Гигантская акула-людоед приблизилась к своей предполагаемой еде, не убедившись даже, еда ли это. Рот страшной акулы был открыт, демонстрируя зубы, выстроенные в боевой порядок. Несчастный снайпер издал слабое, беспомощное мычание.

Казалось, уже ничем нельзя помочь парню. Когда позднее обсуждали это событие, Ренни утверждал, что Док нарочно ждал до последней минуты, чтобы смертельный ужас послужил уроком врагу — показать ему, что зло наказуемо. И правда, урок Дока подействовал чрезвычайно эффективно.

Подпрыгнув над водой на большую высоту, Док набрал воздуха и нырнул в воду. Погружение было выполнено безукоризненно. Затем Док, изгибая свое мощное бронзовое тело, чтобы уберечь себя от ударов сильного течения воды, начал тяжело опускаться в глубину.

Такое невозможно даже вообразить, но Док уже вплотную приблизился к несчастному, хотя огромная акула шла со страшной скоростью. Док бросился вперед и готов был встать стеной между зубами акулы и человеком, чуть не попавшим в них!

Когда клацнули иглоподобные зубы хищницы, Док плыл бок о бок с ней. Левой рукой он с поразительной скоростью легонько щелкал вокруг головы акулы, определяя, в каком месте лучше и безопаснее для себя заглушить ее.

Док мощно работал ногами. На краткий миг ему удалось вытолкнуть голову акулы из воды. Тотчас же его свободный правый кулак описал немыслимую дугу — и нашел то место, где, как подсказывали Доку его обширнейшие знания, можно было оглушить людоедку.

Акула ослабела, как нокаутированный боксер.

Док вытолкал спасенного врага на берег. На смуглое лицо метиса стоило посмотреть. Он выглядел так, как будто кто-то открыл перед ним ад и позволил ему увидеть, что ждет там человека, подобного ему.

Теперь, когда акула оказалась в пределах видимости и пули могли достичь ее, Ренни и Манк поставили последнюю точку на свирепом чудовище.

— Почему ты стрелял в нас? — спросил Док пленника, формулируя вопрос по-испански. Док говорил на испанском языке так же свободно, как и на многих других.

Выказывая почти искреннее желание говорить, так благодарен был он Доку за спасение, пленник отвечал:

— Меня наняли это сделать, сеньор. Нанял меня человек в Бланко Гранде, столице Идальго. Он забросил меня сюда ночью в голубом аэроплане.

— Имя твоего хозяина? — спросил Док.

— Не знаю, сеньор.

— Не ври!

— Я не вру вам, сеньор. Я не могу врать после того, что вы сделали для меня только что. Я действительно не знаю имени этого человека, метису нелегко было оправдаться. — Я всего лишь мозо — маленький исполнитель, нанятый для дьявольской работы тем, кто мне платит, и не задающий никаких вопросов. Я больше не буду так жить. Я могу показать вам место, где спрятан голубой аэроплан.

— Покажи! — приказал Док.

Они тотчас же отправились и добрались до окраины города. Док приготовился уже лицезреть фотинго — маленькое полуразвалившееся воздушное такси, но его не было на месте. Док поднял свои золотые глаза вверх.

В медном от жары небе жужжал ярко-голубой одномоторный моноплан.

— Это самолет человека, нанявшего меня, чтобы убить вас! — произнес задыхаясь пленник.

Ярко-голубой аэроплан с громко стучавшим двигателем спешил в направлении илистого берега.

Не сказав ни слова, Док развернулся и побежал с огромной скоростью к берегу, где Джонни, Длинный Том и Хэм ждали его у самолета.

После того, как Док промчался мимо полуголых аборигенных детей, в глазах у них долго оставалось большое расплывшееся пятно из бронзы. А женщины, закутанные в ребозо — смесь шали с шарфом, — поспешно убегали, перепуганные громоподобным топотом Ренни, Манка и их пленника, бегущих по следам Дока.

Внезапно на берегу заговорил пулемет. По чрезвычайно интенсивному огню Док определил, что строчит тот пулемет, который они привезли с собой. Его друзья, направив орудие вверх, обстреливали голубой моноплан.

Вражеский аэроплан скрылся позади ветвистой верхушки роскошной пальмы, а потом резко бросился вниз. Воздух потряс страшный взрыв. Бомба!

Голубой самолет поднялся выше пальмы. Теперь он вел себя как-то странно. То ли сам пилот, то ли какая-то часть его лазурного кораблика были поражены. Он полетел прямо над материком. И не возвратился.

Добежав до берега, Док обнаружил, что бомба была плохо нацелена, она взорвалась в целых пятидесяти ярдах от его самолета. Трое его друзей сидели на крыле с авиапулеметом и широко улыбались.

— Мы, конечно, общипали перья с голубой птички! — посмеивался Длинный Том.

— Он не вернется назад! — решительно сказал Хэм, скосив глаза на аэроплан, превратившийся в голубую точку. — Кто это был?

— Очевидно, кто-то из банды, пытающейся помешать нам достичь моей земли в Идальго, — отвечал Док. — Один из сообщников в Нью-Йорке радировал в Бланко Гранде, столицу Идальго, что мы летим самолетом. Именно здесь, рассудили они логично, мы должны были приземлиться, чтобы пополнить запасы горючего после перелета через Карибское море. Поэтому они устроили здесь ловушку. Они наняли метиса перестрелять нас, но когда номер не прошел, решили разбомбить нас с воздуха.

Подбежали Ренни и Манк. Они оба были так огромны, что их пленник выглядел между ними, как маленький коричневый мальчик.

— Что мы будем делать с этой персоной? — спросил Манк, тряся пленника.

Док без колебания ответил:

— Освободим его.

Смуглый метис чуть не бросился в ноги Доку в знак благодарности. Слезы стояли в его глазах. Он заплакал и долго благодарил за освобождение. Перед тем, как удалиться, он подошел близко к Доку и прошептал какой-то важный для себя вопрос. Никто не расслышал его слова.

— О чем он спросил тебя? — добивался Манк после того, как смуглолицый ушел. В походке метиса все заметили вдруг появившуюся уверенность.

Док засмеялся и сказал:

— Поверите или нет, он интересовался, как уйти в монастырь. Я думаю, парень встанет на прямой и честный путь.

— Тогда нам надо ловить акул и бросать к ним наших врагов на перевоспитание, раз это так хорошо получается! — посмеялся Манк.

С помощью веревок, купленных в местном магазине, и длинных, тонких пальм, спиленных нанятыми Доком старательными аборигенами, самолет вытащили на сухую землю.

Дела были плохи. Понтоны пришли в полнейшую негодность. Залатать их было нечем, ничего подходящего для ремонта не оказалось и в Белизе. Чтобы не терять уйму времени на ремонт, Док радировал в Майами и заказал другие понтоны. Их доставил вскоре транспортный самолет.

В общей сложности команда Дока потеряла четыре дня, пока они снова были в форме и могли подняться в воздух.

Ни одно утро не проходило у Дока без упражнений. С самой ранней юности он ни разу не освободил себя от ежедневной тренировки. Док не отступал от заведенного порядка даже тогда, когда перед этим много часов был на ногах.

Его упражнения для мускулов напоминали обыкновенные, всем известные движения, но они были более жесткими и несравненно более тяжелыми. Он делал упражнения без каких-либо гимнастических снарядов. Например, Док заставлял определенные мышцы делать попытку поднять руку, а в то же время другие мышцы прилагали усилия, чтобы рука оставалась в том же положении. Таким образом Док не только совершенствовал саму ткань мускулов, но и развивал способность управлять каждой мышцей отдельно. Он тренировал таким способом каждую часть своего большого бронзового тела.

Из ящика, содержавшего его снаряжение и имущество, Док доставал блокнот и карандаш и писал число из нескольких цифр. Закрыв глаза, он в уме извлекал из него квадратные и кубические корни с потрясающей точностью. Он умножал, делил и вычитал длинные многозначные числа. Так Док совершенствовал свое умение сосредотачиваться.

Потом из ящика появлялся прибор для тренировки слуха. Из него можно было извлечь такие звуки — низкие или высокие — которые недоступны обыкновенному уху. Несколько минут Док воспроизводил звуки, неслышимые обычными людьми. Годы таких музыкальных упражнений сделали слух Дока уникальным.

С закрытыми глазами Док быстро определял при помощи своего обоняния несколько десятков разных запахов, причем очень сложных. Содержались эти неопределенные, слабые запахи — каждый отдельно — в маленьких пузырьках и хранились все в том же ящике Дока.

Полных два часа каждый день Док подвергал себя таким и еще более сложным тренировкам.

Утром пятого дня своего пребывания в Белизе Док и его друзья поднялись в воздух и направились в Бланко Гранде, столицу Идальго.

Они летели над страной-джунглями с роскошной, почти непроходимой растительностью. Лианы и причудливые надземные корни деревьев переплелись так, что образовали непролазный ковер.

Уверенный в моторах своего самолета, Док летел довольно низко, чтобы можно было увидеть крошечных длиннохвостых попугаев и пары желтоголовых попугаев, кормившихся ягодами, обильно усыпавшими кустарник.

Через несколько часов они подлетали к границе Идальго. Это была типичная для юга страна. Вклинившаяся между двумя огромными горами, пересеченная в своей восточной части еще несколькими цепями гор, меньших по величине, но с более богатой растительностью, Идальго была прекрасным местом для тех, кто решил посвятить свою жизнь революции и бандитизму.

В таких краях часто меняются правительства — и не столько из-за их недостатков, сколько из-за полной свободы поднимать мятеж и свергать правительство.

Половина маленьких долин Идальго была недоступна даже для бандитов и революционеров, которые вообще-то в большинстве своем хорошо знали окружающую местность. Внутренние области страны населяли свирепые племена, остатки некогда могущественных народов. Каждое племя еще имело какую-то силу и часто вступало в конфликт со своими соседями. Горе тому беззащитному белому человеку, который рискнул бы появиться в диких местах Идальго.

Воинствующие племена, абсолютная недоступность некоторых скалистых твердынь — все это объясняло, почему найденные Джонни самые точные географические карты Идальго обозначали довольно обширную местность как не исследованную.

Сам столичный город составляли маленькие кривые улицы, дома с балконами, огороженные заборами, ветхие грязные лачуги и мириады цветных черепичных крыш. В центре города раскинулся парк — традиционное для любого города место прогулок.

Но в парке разместились еще и президентский дворец и административные здания. Внушительного вида сооружения говорили о том, что прошлые правительства располагали огромными деньгами, поступавшими от налогоплательщиков.

В северной части города блестело маленькое, мелкое озеро.

Вот в какой стране Док Сэвидж посадил свой самолет.

 

9. Док подает знак и спасает друзей

Как только приземлились, Док отдал необходимые распоряжения. Первым делом нашлась работа для Хэма, который был выдающимся юристом — никто из друзей не разбирался в законах так прекрасно, как он.

— Хэм, тебе надо нанести визит местному государственному секретарю и оформить официальные бумаги на право владения землей, дарованной мне, дал задание Док.

— Может быть, кому-то надо сопровождать Хэма, чтобы он не украл шляпу или еще что-нибудь! — Манк не мог удержаться от колкой шутки.

Хэм сразу же ощетинился, но в карман за словом не полез:

— Зачем мне еще одна шляпа, когда я все время связан с целым созвездием шляп?

— Вот ты, Манк, и сопровождай Хэма как телохранитель, — предложил Док. — Вы оба так любите друг друга!

Само собой разумеется, что несмотря на обоюдное подшучивание, они всегда поддерживали друг друга. Очень хорошо сочетались сообразительность Хэма и мускульная сила Манка, и вместе они были превосходны, хотя со стороны могло показаться, что между ними все время какой-то конфликт.

Перед уходом Хэм побрился и переоделся в опрятный фланелевый костюм. Он был само совершенство в белых туфлях, панаме и с черной тростью.

Манк, зная, что он этим раздражает Хэма, даже не умыл свое безыскусственное лицо. Он заломил потрепанную шляпу набекрень и в штанах, которые, казалось, вот-вот соскользнут с его длинных ног, с важным видом следовал за Хэмом.

Хэм и Манк были представлены дону Рубио Горро, государственному секретарю Идальго, после полудня.

Дон Рубио был человеком низкого роста, крепкого телосложения. Его красивое лицо было даже слишком красивым для мужчины. Цвет лица оливковый, губы тонкие, нос прямой и немного заостренный. Его темные глаза выражали невинность сеньориты.

Уши Дона Рубио в точности повторяли уши дьявола, изображаемого на картинах художниками. Они были остроконечными.

Дон Рубио приветствовал Хэма с величайшей вежливостью, следуя латиноамериканским обычаям. Манк оставался на заднем плане. Он не думал, что дон Рубио такой горячий и быстрый, что моментально начнет с отказа.

Манк был удостоен взгляда дона Рубио, как только Хэм приступил к делу.

— Но, мой дорогой сеньор Брукс, — самодовольно сказал дон Рубио, — в наших официальных бумагах, дающих право на владение, нет никакого документа о концессии, переданной в собственность некоему Кларку Сэвиджу младшему — ему не принадлежит ни акра земли Идальго, не говоря уже о нескольких сотнях квадратных миль. Мне очень жаль, но это факт.

Хэм красноречиво повертел своей тростью:

— Скажите, нынешнее правительство было у власти двадцать лет назад?

— Нет. Это правительство пришло к власти два года назад.

— По-видимому, дарственный акт о концессии подписала банда, правившая до вас.

Дон Рубио слегка покраснел после тонкого намека на то, что он один из банды.

— В таком случае, мы ничего не можем сделать. Вам не повезло, раздраженно сказал он.

— Вы хотите сказать, мы не имеем прав на эту землю?

— Совершенно очевидно, что не имеете.

Трость Хэма внезапно нацелилась в место, находящееся между дьяволоподобными ушами дона Рубио Горро.

— Вам придется изменить свое мнение, мой друг!

— Но ничего нет, что… — начал дон Рубио.

— Как раз таки есть! — Хэм выразительно крутанул тростью. — Когда ваше нынешнее правительство пришло к власти, оно было признано Соединенными Штатами только при условии, что новый режим будет уважать права американских граждан на собственность в Идальго. Правильно?

— Ну…

— Вы правы, дон Рубио! И вы представляете, что произойдет, если вы нарушите это соглашение? Правительство США разорвет отношения с вами и будет классифицировать вас как обыкновенную толпу бандитов. Вы не сможете получить кредит на покупку оружия, машин и всего остального, что вам необходимо для поддержания своего престижа перед политическими противниками. Ваша экспортная торговля развалится. Вы будете… но вы знаете не хуже меня, что может с вами случиться. Через шесть месяцев ваше правительство будет свергнуто, а к власти придет новое. Вот что будет значить для вас отказ с уважением относиться к американской собственности. А если эта земельная концессия не является американской собственностью, то в таком случае я римский император Нерон.

Смуглое лицо дона Рубио покрылось грязно-пурпурной краской, захватившей даже его остроконечные уши. Руки его дрожали от злости и, конечно, от тревоги. Он прекрасно знал — все, что говорил ему Хэм, было чистой правдой. С дядюшкой Сэмом шутки плохи. Дон Рубио отчаянно схватился за соломинку.

— Мы не можем признать ваше право, потому что нет никакого документа в наших архивах! — сказал он раздраженно.

Хэм шлепнул бумагами Дока о стол:

— Вот этих документов достаточно. Остальные кто-то уничтожил. Я вам скажу еще вот что — есть люди, которые готовы на все, чтобы мы не попали на эту землю. Они нападали на нас и, без сомнения, они и уничтожили документы.

Пока Хэм говорил, он пристально наблюдал за доном Рубио. Хэм с самого начала чувствовал, что за спиной дона Рубио что-то стоит. Проницательный юрист не сомневался, что дон Рубио или был членом банды, пытающейся лишить Дока его наследства, или банда подкупила его. А волнение госсекретаря подтверждало подозрения Хэма.

— Тем, кто причиняет нам вред, придется очень плохо! Мы доберемся до них в конце концов, — заявил Хэм.

Разные эмоции отражались на сверхкрасивом смуглом лице дона Рубио. Он был перепуган, встревожен. Но постепенно в нем победила отчаянная решимость. Сначала он крепко сжал губы, потом открыл рот и произнес окончательное слово:

— Больше не о чем говорить! Вы не имеете прав на землю Идальго. На этом закончим!

Хэм повертел своей тростью и угрожающе улыбнулся.

— Мне понадобится всего около часа, чтобы послать донесение по радио в Вашингтон, — жестко пообещал он. — После чего, мой друг, вы получите намного больше разгромных дипломатических молний, чем вы получали до сих пор!

Покинув здание правительства, Хэм и Манк выяснили местонахождение радиостанции и отправились туда. Пока они беседовали с доном Рубио, совсем стемнело. Город, притихший в разгар жары в полдень, когда друзья вошли в здание, теперь как бы просыпался. Экипажи, заполненные важными испанцами, голубой кровью южных республик, сновали по неровным улицам. То и дело встречались американские автомобили.

— Ты довольно грубо разговаривал с тем чудаком доном Рубио, не так ли? — Манк вызвал на разговор Хэма. — Я думал, ты будешь повежливее с этими испанцами. Может быть, если бы ты обошелся с ним помягче, ты бы и добился чего-нибудь.

— Заткнись! — рявкнул блистательный юрист, употребив далеко не юридический термин. — Я знаю, как обходиться с людьми! У дона Рубио нет никаких принципов, он не уважает законов. Я вежлив тогда, когда вежливость уместна. Но она никогда не действует на мошенника!

— Ты прекрасно сказал! — воскликнул Манк, забыв на этот раз свои амбиции и полностью согласившись с Хэмом.

Вскоре они поняли, что сбиваются с пути в кривых, извилистых улицах Бланко Гранде. Им сказали, что радиостанция и узел связи находятся буквально в нескольких сотнях ярдов пути. Но когда они прошли это расстояние, они не обнаружили и следа радиостанции.

— Фу ты: мы заблудились! — заворчал Манк и посмотрел вокруг, чтобы обратиться к кому-нибудь с просьбой показать дорогу.

По улице шел один человек. Друзья только сейчас заметили, что они очутились на заброшенной улице в каком-то не очень привлекательном районе Бланко Гранде. Одинокий прохожий был впереди, он шел, замедляя шаг, иногда останавливался — парень явно никуда не спешил. Он был широкоплеч, низкого роста, с огромной головой. Одет он был в грубые рабочие брюки, ярко-зеленую ситцевую рубашку, на ногах не было туфель. Его довольно смехотворная голова была покрыта устаревшим черным котелком. Руки он держал в карманах.

Хэм и Манк догнали бродягу.

— Можешь показать дорогу к радиостанции? — спросил Хэм по-испански.

— Да, сеньор! — ответил бродяга. — А лучше за пол песо я сам провожу вас туда.

Хэм, сбитый с толку кривизной улиц Бланко Гранде, посчитал такую плату низкой и сразу же согласился.

Ни разу коренастый, плохо одетый малый не вытащил свои руки из карманов. Но Хэм и Манк ничего не заподозрили, посчитав это признаком лености своего гида.

Между тем, улицы, по которым они теперь шли, становились все более противными и по своему виду, и по запаху. Отвратительно пахло гнилыми фруктами и немытыми людскими телами из погруженных в темноту, грязных домов.

— Странное место для радиостанции, — бормотал Манк, начиная, наконец, что-то подозревать.

— Теперь уже недалеко, сеньор! — успокаивал проводник.

Рассматривая его телосложение, кривой нос и выступающие губы, Манк подумал, что в нем было что-то знакомое. Смутно показалось, что он уже где-то встречал их проводника или его родственника. Манк ломал себе голову, пытаясь вспомнить, где и когда он мог видеть этого бродягу.

И тут пришло неприятное объяснение!

Их гид внезапно остановился. Он вытащил руки из карманов — кончики всех пальцев были на дюйм окрашены в красный цвет!

Бродяга громко закричал. И тут же из каждой подворотни, из всех темных щелей выскочили призрачные фигуры.

Хэм и Манк оказались в ловушке!

Манк поднял страшный вой. Он любил драться шумно, если не было причины, по которой ему и его друзьям надо было оставаться неслышными. Как гладиатор в старые времена, так и Манк сражался тем успешнее, чем громче была битва.

В темноте заблестели ножи. По булыжной мостовой застучали сделанные из кожи тапира сандалии с грубыми веревочными завязками.

Манк прыгнул и схватил человека, заманившего их в западню, одной рукой за шею, а другой за то место в штанах, на котором сидят. Как будто это была соломинка, Манк покрутил его в воздухе и с размаху бросил. Жертва что-то вопила на непонятном языке. Туча собратьев сгрудилась вокруг его брошенного со страшной силой тела.

Странный язык, красные пальцы их бывшего проводника… Он был майя! Как и тот, который покончил жизнь самоубийством в Нью-Йорке! Вот почему он показался таким знакомым!

Как гигантский антропоид, Манк бросился в драку. Первым ударом кулака он свернул челюсть и расквасил ухо одному похожему на крысу темнокожему. Поверженный туземец, падая, в судорогах подбросил высоко вверх нож.

Хэм, приняв позу настоящего фехтовальщика, постукивал своей шпагой-тростью по темным черепам. Трость только казалась очень легкой. Длинный, острый клинок из стали, вложенный в футляр в виде трости, был достаточно тяжелым.

Хэм обнажил шпагу и ловко проткнул ею первого же напавшего на него противника, который попытался ударить его ножом в спину.

Но как только один из осаждавших был повергнут, на его месте появлялось полдюжины других. Вся улица заполнилась кричащими, грязными дьяволами. Никто из них не имел красных пальцев и даже не был похож на майя.

Тем временем представитель древнейшей расы, сыгравший роль проводника и заманивший Хэма и Манка в западню, очнулся и озирался вокруг.

Враги облепили Манка, как пиявки. Одного из них Манк подбросил вверх и заставил полетать в воздухе на высоте более десяти футов. Но долго противостоять значительно превосходящим силам было невозможно — и Манк был схвачен.

Неудача настигла и Хэма, через несколько секунд после Манка он был тоже в плену.

Громкие возгласы ликования раздались над бесчувственными телами Хэма и Манка — враги радовались победе.

Манк пришел в себя от нестерпимой боли. Он огляделся вокруг и увидел, что находится в очень грязной комнате. Не было ни одного окна, а единственная дверь была низкой и узкой. Манк попытался встать, но обнаружил, что связан по рукам и ногам — и не веревкой, а грубой проволокой.

Хэм, тоже скрученный проволокой, лежал рядом на спине в неуклюжей позе.

Над Хэмом склонился краснопальцый майя. Он как раз только что вытащил у Хэма бумаги — единственное документальное доказательство права собственности Дока на участок земли во внутренних областях Идальго.

Было ясно, что пришел майя за документами. Он прошипел что-то на своем языке и, хотя ни Хэм, ни Манк ничего не поняли, приятного в этих словах было мало, что бы он ни сказал.

Майя выхватил нож из своей ярко-зеленой рубашки, но Хэму и Манку нож не показался опасным, они надеялись, что у майя более благородная цель. Из той же такой вместительной зеленой рубашки он извлек маленького идола. Из всех черт его лица, слабо напоминающих человеческие, наиболее выделялся очень длинный нос. Статуэтка была искусно сделана из темного обсидиана.

Майя бормотал какие-то слова, и скоро его охватила религиозная горячка. Манк заметил, что майя все время повторяет слово "Кукулькан", и догадался, что это название древнего божества майя. Парень собирался принести их в жертву своему отвратительному маленькому идолу!

Манк сильно напряг все свое тело, пытаясь освободиться от проволоки, но она так многократно переплела все туловище, что Манк ничего не мог сделать, он только причинил страшную боль своим мышцам и еще больше поранил и без того кровоточащую кожу.

Майя закончил восхваления своему божеству. Бешеный огонь горел в его черных глазах, в идиотском экстазе изо рта потекли слюни.

И снова сверкнул нож в его руках.

Манк закрыл глаза, но тут же открыл их и чуть не закричал от величайшей радости — в эту отвратительную комнату проникли низкие, приятные звуки, похожие на пение редкой птицы, выводящей трели на особый лад. Казалось, песня просачивалась со всех сторон. Пение все крепло и вселяло надежду.

Это был знак Дока!

Майя пришел в замешательство, оглядывался вокруг, но ничего не видел. Идолопоклонническая лихорадка вновь овладела им. Он поднял нож — клинок устремился вниз, но успел опуститься всего на один фут, когда в узком, черном проеме двери вспыхнула гигантская фигура из бронзы. Как богиня возмездия Немезида, Док Сэвидж опустился на дьяволоподобного, но незадачливого майя.

Казалось, Док только едва дотронулся до руки, в которой был нож, но "дотрагивание" сломало злодею руку, сразу же выпустившую нож. Майя согнулся и, с удивительной живостью засунув другую руку за пазуху, быстро вынул все из той же необъятной зеленой рубашки блестящий пистолет. Нацелился он на Хэма, а не на Дока, потому что Хэм был ближе.

У Дока была только одна возможность спасти Хэма. И Док сделал это поставив руку ребром, он нанес такой сокрушительный удар по шее майя, что тот сразу же скончался, не успев нажать на спусковой крючок.

Док моментально освободил Хэма и Манка от проволоки.

В это время в дверях появился смуглый абориген — один из тех, кого нанял майя. В руках у него был нож с длинным клинком, сильно напоминавший обыкновенную косу. Это в самом деле была коса с надписью на рукояти "Сделано в США". Аборигены обычно называли ее мачете.

То, что темнокожий прибыл сюда, было его большой ошибкой. Один сильный и быстрый удар Дока — и туземец вылетел кувырком туда, откуда пришел.

Док помог Хэму и Манку выйти. Они повернули налево. Док схватил Хэма, поднял и подтолкнул его на низкую крышу. Манку удалось взобраться самому, Док запрыгнул последним. Друзья перепрыгнули на соседнюю крышу, потом еще на одну. Здесь лежал шелковый парашют.

— Вот как я появился здесь, — объяснил Док. — Слух о том, что вы здесь бьетесь, быстро донесся до нас, и я поднялся в самолете. На высоте двух тысяч футов я включил сигнальные огни, которые осветили весь город. Мне повезло — я сразу увидел банду, напавшую на вас. А потом я просто спрыгнул вниз, чтобы помочь вам.

— Ну, конечно! — усмехнулся Манк. — Никаких особых усилий, не так ли, Док?

 

10. Тяжелое расследование

Док, Хэм и Манк брели в лунном свете к своему лагерю, разбитому на берегу озера. Любопытные аборигены толпились здесь, рассматривали самолет, разговаривали между собой. В этих затерянных краях воздушный лайнер был все еще диковиной.

Док, бронзовый гигант почти вдвое выше любого из смуглых парней, ходил между ними и расспрашивал о голубом самолете, который напал на команду Дока в Белизе. Говорил Док на смеси испанского с их индейским жаргоном.

Аборигены несколько раз видели голубой аэроплан, но не знали, откуда он появлялся и куда улетал.

Док заметил, что некоторые темнокожие говорят о голубой одномоторке с каким-то суеверием — от них толку не добьешься. Лица суеверных говорили о том, что их предками были майя.

Док вспомнил, что голубой цвет считался священным у древних майя. Но это только добавило таинственности.

Ренни с друзьями поставили палатку, сделанную из шелка. Внутри палатки они выкопали глубокую яму, что-то вроде блиндажа, в котором собирались спать. Таким образом парни обеспечили себе безопасность на случай внезапного нападения, ведь никто не мог поручиться, что ночью не застрочит пулемет.

Манк и Хэм, окончательно пришедшие в себя после близкого знакомства со смертью, решили спать в самолете, сменяя друг друга на дежурстве.

Сам же Док отправился в ночь один. Уверенный в своих редких, удивительных способностях, которые он развивал годами интенсивного труда, бронзовый человек не боялся врагов, он знал, что их усилия не будут иметь успеха.

Док пошел в президентский дворец. Встретившему его служителю Док просто назвал свое имя и передал просьбу увидеться с президентом Идальго.

Удивительно быстро лакей вернулся назад. Карлос Ависпа, президент Идальго, дал согласие немедленно принять Дока.

Дока пригласили в большую, роскошно обставленную комнату. В полумраке работал небольшой кинопроектор, и на белом экране Док увидел сменяющие друг друга кадры. Фильм, который, по всей видимости, смотрел президент до прихода Дока, был посвящен не сентиментальной любви, а военной тактике.

Карлос Ависпа пошел навстречу Доку и приветливо протянул ему руку. Президент был высокого роста, может быть, всего на несколько дюймов ниже Дока. Копна прямых седых волос придавала ему внушительный вид. У него было очень озабоченное лицо, лицо интеллигентного и приятного человека. Ему было под пятьдесят.

— Поистине большая честь принимать сына великого сеньора Кларка Сэвиджа, — сказал он с неподдельной сердечностью.

— Вы знали моего отца? — удивился Док. Он не думал, что его отец был знаком с Карлосом Ависпой.

Президент слегка поклонился. В его голосе слышалось искреннее уважение.

— Ваш отец спас мне жизнь, так как был выдающимся врачом. Было это двадцать лет назад, когда я скрывался в горах, будучи неважным революционером. Вы, я полагаю, тоже великий врач и хирург?

Док скромно кивнул. Сказать о нем, что он просто врач и хирург, значило ничего не сказать, потому что среди всех живущих никто не мог сравниться с Доком в области медицины.

За несколько минут Док поведал свою историю и рассказал, что госсекретарь дон Рубио Горро отказался признать его право на владение территорией во внутренних областях Идальго.

— Я немедленно исправлю недоразумение, сеньор Сэвидж! — заявил президент Карлос Ависпа. — К вашим услугам все, что я имею, и вся власть, которой я обладаю.

Док сердечно поблагодарил почтенного, милого президента, а потом попросил его объяснить, в чем состоит такая необыкновенная ценность участка земли в Идальго, что множество людей работает над тем, как бы убить Сэвиджа, чтобы он никогда не добрался до своей земли.

— Не могу даже представить, — ответил Ависпа. — Я не знаю, что ваш отец нашел там, но двадцать лет назад, когда он спас меня от смерти, его имя было уже связано с территорией внутри Идальго. Больше я ни разу не видел вашего отца. Что касается этого района, он почти неприступен, а населяющие его аборигены так неблагонадежны, что я даже отказался от попытки послать туда солдат.

Президент Карлос Ависпа глубоко задумался.

— Меня беспокоит поступок моего госсекретаря дона Рубио Горро, сказал он. — Какой-то подлец уничтожил документы на наследство, оставленное вашим отцом. Они должны были быть в наших архивах. И мне непонятны действия дона Рубио — даже если пропали документы из нашего архива, достаточно тех бумаг, которые имеются у вас. Он будет наказан за свою наглость.

Док молчал. На киноэкране продолжали двигаться кадры — что-то вроде учебного фильма о войсковых маневрах, который показывают в военных колледжах.

Улыбаясь, президент Ависпа кивнул на киноаппарат:

— Мне надо быть в курсе самых последних достижений в военной науке. Это прискорбно, но, кажется, у нас никогда не будет мира здесь, на юге. Мы всегда находимся в состоянии назревающей революции. Вот буквально накануне до меня дошли настойчивые слухи о том, что готовится попытка предательски убить меня и захватить власть. В заговоре замешано много представителей народа майя, но мне неизвестны главари. Совершенно ясно, что они ищут деньги на покупку оружия, и как только найдут, сразу поднимутся.

В глазах президента вспыхнули воинственные огоньки:

— Если мне удастся узнать, из какого источника они ожидают деньги, я тут же разгромлю их. И хорошо бы это сделать без кровопролития!

Док еще долго беседовал с президентом, преимущественно о своем замечательном отце. Вежливо отклонив приглашение остаться на ночь в президентском дворце, Док покинул резиденцию Карлоса Ависпы, когда было уже очень поздно.

Шагая по сонным улицам Бланко Гранде, Док обдумывал все, что поведал ему президент. Возможно ли, что деньги на революцию против Карлоса Ависпы напрямую связаны с его наследством? Тот факт, что майя принимают участие и в подготовке к бунту, и в попытках убить Дока, наводил на мысль, что так и есть — враги хотели лишить его наследства и использовать эти ценности для финансирования революции с целью свержения президента Ависпы!

С самого начала враги делали все, чтобы Док даже не узнал о существовании своего наследства. В общем, темные дела!

И вдруг Док остановился. Прямо перед ним, на тускло освещаемой лунной мостовой лежал нож. Сделанный из обсидиана клинок и рукоятка из намотанной полоски кожи — точно такой же нож был у майя в Нью-Йорке!

Минут через пятнадцать состоялось любопытное собрание в одной из комнат на самом верхнем этаже единственной в Бланко Гранде гостиницы, считавшейся очень современной, так как в каждом номере имелись вода и радио. Отель был гордостью всей страны еще и потому, что здание в три этажа считалось высотным!

Но зато собрание группы весьма сомнительных людей в гостинице было бедствием для всего Идальго. Главари новоиспеченных революционеров руководствовались отнюдь не высокими идеалами свободы. Иначе они не собрались бы здесь, потому что никогда еще у народа не было такого доброго и честного президента, как почтенный Карлос Ависпа.

Алчность двигала каждым шагом этих людей. Они задумали свергнуть справедливое, скромное правительство президента Ависпы, чтобы разграбить государственную казну, за год или два довести народ до нищеты, а потом удрать в Париж или другие процветающие города Европы и жить там в роскоши на награбленные деньги.

Одиннадцать косматых, грязных изгоев сбились в одном конце комнаты. Каждый из них был отъявленным убийцей.

Прямо перед ними висел занавес. За ним скрывалась дверь в соседнюю комнату. Дверь открылась — и собравшиеся бандиты услышали, как вошел человек. Они насторожились, но, когда человек заговорил, расслабились. Бандиты признали своего босса! Являясь мозгом революции, именно он должен был наполнить их карманы деньгами из казны Идальго.

— Я опоздал! — сказал главарь главарей, которого никто из них не имел права видеть — и, больше того, никто даже не знал, кто он! — Я потерял свой священный нож и вынужден был вернуться, чтобы найти его.

— Вы нашли его? — прервал босса один из бандитов. — Это очень важно. Нож вам необходим, чтобы воздействовать на воинов майя. Они думают, что только люди их воинствующей секты могут иметь такой нож. Если же священный нож попадет в руки обыкновенного человека, то, как они считают, его настигнет смерть. Вам надо иметь такой нож, чтобы они не сомневались, что вы сын их бога, которого они называют Пернатым Змеем.

— Я нашел нож, — сказал человек за занавесом. — Теперь перейдем к делу. Этот субъект Сэвидж оказался намного опаснее, чем мы предполагали.

Говоривший сделал паузу, а когда продолжил, в его голосе чувствовался явный страх:

— Сэвидж посетил президента Ависпу сегодня вечером, и Ависпа поддержал его во всем. Старый дурак! Он скоро доберется до нас! Но мы должны остановить Сэвиджа! Мы должны уничтожить его и пятерых его дьяволов!

— Согласен, — взревел волосатый головорез. — Они не должны добраться до Потерянной долины!

— А почему не позволить им проникнуть в Потерянную долину? — заворчал другой бандит. — Там им будет конец! Уж оттуда они не уйдут!

С еще большим страхом в голосе революционный босс снова заговорил:

— Ты, идиот! Ты не знаешь Сэвиджа! Это сверхчеловек. Я отправился в Нью-Йорк, но ничего не смог с ним сделать. Со мной были двое воинов из фанатичной секты. Они обладают прекрасными бойцовскими качествами, их боятся даже братья по секте. Но Сэвидж ускользнул!

Тяжелой была тишина, наполнившая комнату.

— А если воины узнают, что вы не принадлежите к их секте? — спросил один из изгоев. — Они крепко верят, что вы плоть и кровь сына одного из их древних божеств. Они просто поклоняются вам. А, может, они понимают, что вы жулик?

— Нет! — резко сказал человек, стоящий за занавесом. — Нет, потому что я обладаю Красной смертью!

— Красная смерть! — залпом повторил один бандит.

— Красная смерть — что это? — спросил другой, еле переведя дух.

Из-за занавески послышался громкий, дикий смех.

— Один гениальный ученый продал мне секрет Красной смерти. Теперь я умею вызывать Красную смерть и лечить от нее. Я купил этот секрет, а потом убил ученого, чтобы никто больше не узнал тайну Красной смерти — особенно способа ее лечения.

Все собрание бандитов нервно передернулось.

— Нам бы только раскрыть тайну золота, скрытого в Потерянной долине, — заговорил один. — Если бы мы могли найти золото, мы бы плюнули на революцию.

— В том-то и дело! — заявил главный революционер. — Я делал множество попыток. Утреннее Дуновение, вождь племени воинов, которое я возглавляю, не знает, где находится золото. Только старый король Чаак, правитель Потерянной долины, знает. Но даже пытками из него не вытянешь этой тайны.

— Я бы хотел попасть туда с моими ребятами и пулеметами! — злобно проговорил бандитский атаман.

— Ты однажды уже имел такую возможность, не так ли? — съязвил скрытый за занавеской. — Потом еле зализал свои раны. Потерянная долина неприступна. Самое лучшее, что мы можем сделать, — получить золото на финансирование восстания как жертвоприношение.

— Каким образом вы добудете золото? — спросил грабитель самого низкого ранга.

И снова босс захохотал:

— Я просто напущу Красную смерть на племя майя. Тогда они сделают жертвоприношение — и в мои руки попадет большое количество золота. Потом я вылечу их от Красной смерти.

— Невежественные простофили, — весело добавил он, — поверят, что посылает им Красную смерть их бог и только жертвоприношение в виде золота может ублажить его гнев.

— Так напускайте свою Красную смерть скорее, — предложил один из бандитов. — Нам очень нужны деньги. Если мы не получим их, нам нечем будет платить за то оружие, которое нам необходимо для начала восстания.

— Я сделаю это очень скоро. Сначала над Потерянной долиной появится голубой аэроплан — моя новая идея. Голубой самолет сильно воздействует на религиозные чувства жителей Потерянной долины, потому что голубой цвет они считают священным, и самолет для них — большой крылатый бог, летающий над ними.

Дьявольским смехом бандиты выразили свое восхищение умом их лидера.

— Красная смерть — великое средство! — скрипело за занавеской. — Она отправила старого Сэвиджа…

И вдруг говорун издал дикий крик и вывалился вперед вместе с занавеской. Он резво катился вверх тормашками по всему полу.

Ошеломленные бандиты увидели возвышающуюся в дверях огромную бронзовую фигуру, наводящую страх.

— Док Сэвидж! — пронзительно закричал кто-то из бандитов.

Это действительно был Док. Когда он увидел тот нож на мостовой, почти сразу же послышались приближающиеся шаги. Он следовал за человеком, поднявшим нож, до самой комнаты отеля.

Док стал свидетелем всего подлого заговора! Но он упустил главного негодяя — наверное, впервые в своей жизни. Неистовому лидеру бунтовщиков, убийце отца Дока удалось на один миг ослепить глаза бронзового человека.

Один бандит выхватил пистолет, другой потушил свет. Раздались оглушительные выстрелы.

И посыпались удары. Страшные удары, крушащие и плоть, и кости! Такие удары мог наносить только один человек — Док Сэвидж!

Разбив вдребезги окно, кто-то из бандитов выпрыгнул вниз, несмотря на то, что лететь ему на землю предстояло с третьего этажа. За ним выпрыгнул еще один.

Битва, происходившая в комнате, закончилась в считанные секунды.

Док включил свет. Десять бандитов, все в разных стадиях — кто в оцепенении, кто без сознания, а кто и мертвый — были разбросаны по полу. Трое из них уже никогда не смогут убивать. А об остальных быстро позаботится полиция Бланко Гранде — полицейские уже шумели в коридоре отеля.

Док кинулся к окну. Легко и быстро сбалансировав, он совершил прыжок из комнаты на третьем этаже так же просто, как если бы он спрыгнул со стола.

Под окном Док обнаружил мертвого головореза, свернувшего себе шею при падении.

От вожака не осталось и следа — он удачно прыгнул и скрылся.

Ярость и негодование захлестнули все могучее бронзовое тело Дока. Убийца его отца! А он даже не знает, кто этот человек!

Когда Док шел по его пятам до гостиницы, ни разу не представилась возможность взглянуть на лицо главного злодея. В комнате наверху дьявола закрывала занавеска, а потом бандиты вырубили свет.

Док медленным шагом покинул район гостиницы. В гостиничном номере он совершил такое, что потом стало в Идальго легендой. Побить дюжину головорезов за какие-то секунды!

Долго полиция Бланко Гранде ломала себе голову над тем, кто смог одолеть самых опасных в Идальго бандитов в рукопашном бою.

Каждый нечесаный головорез получил по заслугам. Правда, впоследствии указом президента Ависпы они были помилованы.

Док Сэвидж, даже не вспоминая о том, что он только что сделал, пошел в свой лагерь и лег спать.

 

11. Потерянная долина

К тому времени, как солнце только показалось из-за остроконечной горы, Док и его друзья были готовы отправиться в путь.

Еще до зари, когда все остальные спали, Док, как обычно, два часа провел в напряженных тренировках.

После этого он разбудил парней, и они все, вооружившись кистями и быстросохнущей голубой краской, пошли к своему самолету. Лайнер был выкрашен в голубой цвет — священный цвет майя!

— Если обитатели таинственной Потерянной долины поверят, что мы скачем в священной колеснице, — комментировал Док, — они могут позволить нам долго летать над ними, чтобы подружиться.

Стройный и веселый Хэм, со своей постоянной спутницей тростью-шпагой — у него было несколько таких тростей — шутливо предложил:

— А если они знакомы с эволюционным развитием человечества, мы можем пополнить их знания, послав им Манка в качестве недостающего звена эволюции.

— Да, действительно? — захмыкал Манк. — Не забывай, что у твоего прозвища есть еще одно значение. В один прекрасный день ты обязательно угодишь в костер в качестве большой ляжки, которая превратится в жареный шницель или бифштекс. И ты никогда не узнаешь о том, кто это сделал, как ты не знаешь, кто подстроил тебе дело о краже тех несчастных шляп.

Хэма бросило в жар, он крутанул своей тростью и, не найдя, что ответить, замолк. В шуточной перепалке двух друзей на этот раз победа была за Манком.

В баки огромного, скоростного лайнера залили бензин из расчета на двадцать часов полета.

Док запустил звездообразные двигатели при помощи электростартера. Он долго прогревал цилиндры, чтобы моторы не отказали в самый ответственный момент — момент взлета.

Док сначала вел самолет вдоль озера, а потом сделал своего рода контрольный оборот вокруг него. Но вот понтоны скользнули по водной глади — и самолет взлетел. Док сделал вираж и повел корабль в направлении самого недоступного района внутри Идальго.

Использовать в самолете понтоны вместо колес шасси — идея Дока, пришедшая ему в голову после того, как Джонни скрупулезно изучил топографию этого района. Сплошные непроходимые джунгли и невероятно скалистые горы той местности, куда летели Док и его друзья, не оставляли ни одного шанса на то, что там можно найти достаточно большой участок земли, пригодный для посадки.

С другой стороны, страна находилась в зоне проливных дождей и тропических ливней. Ручьи превращались в маленькие речки, а в глубоких ущельях гор образовывалось много крошечных озер. Вот почему нужны были понтоны.

Пока Док поднимал самолет на высоту десяти тысяч футов, чтобы попасть в благоприятное воздушное течение и таким образом снизить расход бензина, пятеро его друзей смотрели через окна кабины в бинокли.

Они надеялись напасть на след своего врага — на голубой моноплан. Но ничего похожего на ангар вражеского аэроплана они не увидели на узловатом зеленом ковре джунглей. Друзья были убеждены, что голубой самолет врага спрятан где-то очень близко от столицы Бланко Гранде, но его не было видно.

Вот среди джунглей показался редкий в этих местах маленький расчищенный от леса клочок земли, на котором росла мильпа — так по-местному назывался маис. Через бинокли друзья видели аборигенов, несущих тяжелые макапалы — сетчатые мешки, которые держались на сборщиках урожая с помощью ремня, закрепленного вокруг лба. Таких оазисов жизни попадалось очень мало, в основном внизу простирались густые, непроходимые заросли тропических растений, на много миль растянулись джунгли. Цивилизация осталась позади. Прошло несколько часов. Рельеф местности внизу начал меняться. Казалось, что земля здесь споткнулась, скорчилась от боли и взметнула сама себя ввысь в самом невообразимом беспорядке. Это появились горы — гигантские, с глубокими ущельями, темные и зловещие от покрывших их лесов. Сверху можно было заглянуть в каньон, дно которого выглядело, как темное пятнышко, настолько глубоким он был.

— Да там внизу даже ноге негде ступить! — произнес Ренни упавшим голосом.

— Я же говорил Манку, — засмеялся Джонни, — что путешествие Колумба, бороздившего Атлантический океан, — ничто по сравнению с нашим путешествием сюда.

— Ты с ума сошел, — отозвался Манк. — Мы сидим в комфортабельных креслах в мощном самолете — и ты называешь это трудностями! Я не вижу ничего опасного для нас.

— Конечно, что тебе волноваться! — Хэм не мог не съязвить. — Если нам предстоит вынужденная посадка, спокойно будешь прыгать по деревьям. Мы же все будем идти пешком по земле. А в дремучей стране под нами можно пройти в день не больше полумили!

Ренни, сидевший в пилотском отсеке с Доком, крикнул:

— Внимание, парни! Мы приближаемся!

Ренни все время следил за курсом, делал расчеты и наносил линии на карту. Они приближались к месту назначения — к участку земли, принадлежавшему Доку! Эта территория лежала прямо перед ними.

Впереди они увидели также еще одну цепь гор. Горы были еще более неприступны, чем те, что встречались им до сих пор. Горные вершины походили на каменные иглы. Вплотную к подножию отвесных гор подступали джунгли, как бы борясь за право на существование.

Летевший на громадной скорости самолет начал брыкаться, как конь, когда столкнулся со страшными воздушными потоками, которые образовывались над дикой стихией камня. Это несмотря на то, что управляла самолетом мастерская рука Дока. Обыкновенный летчик не справился бы с такими вероломными течениями и благоразумно повернул бы назад.

Было такое впечатление, что они попали в самый эпицентр мощного циклона.

Цвет лица Манка, прочно прикрепленного к плетеному сидению, которое, в свою очередь, было скреплено с помощью металла с фюзеляжем самолета, стал понемногу из румяно-кирпичного превращаться в зеленый. Ясно, что он изменил свое мнение о степени трудности их экспедиции. Он не то, чтобы испугался, но был близок к морской болезни.

— Адские вихревые потоки объясняют, почему этот район не нанесен на географические карты с самолета, — предположил Док.

Через четыре или пять минут Док показал рукой вниз:

— Смотрите! Вон тот каньон, должно быть, ведет к центру интересующей нас местности!

Все посмотрели в направлении, указанном Доком. Их взгляд упал на очень узкое ущелье, бесконечная глубина которого как бы впадала в гору. Каньон из голого камня был настолько крут и кремнист, что ни о какой растительности в нем не могло быть и речи.

Самолет накренился ближе к ущелью. Но так глубока была расщелина, что нижнюю ее часть скрывали потемки. Остроглазый Ренни, глядя в бинокль, сообщил:

— Очень похоже, что по дну каньона бежит речка.

Док бесстрашно опустил нос самолета еще ниже. Другой пилот в ужасе отвернул бы от страшно болтающих самолет воздушных струй. Док же знал, на что способен его лайнер, и был в нем уверен. А все парни были уверены в Доке — пока его рука на штурвале, они в безопасности.

Самолет устремился в чудовищную пасть бездны. Грохот мотора остался где-то позади, его приглушили стены узкого ущелья. И вдруг какая-то неведомая сила стала всасывать самолет в глубину. Сработало смешение теплого воздуха с нижним холодным от быстро бегущей маленькой реки, что образовало внизу сильный засасывающий поток. Крутясь и изворачиваясь, лайнер погружался в мрачную темноту.

Манк в это время являл собой блистательное доказательство утверждения, что внезапная опасность лечит от морской болезни — он снова прекрасно себя чувствовал.

Все три звездообразных двигателя стонали, но работали, а из выхлопных труб вырывалось голубое пламя.

Продвижение авиалайнера по ущелью сплошь состояло из прыжков и падений, скачков и ударов со всех сторон, как будто они ехали верхом на зайце в парке аттракционов или катались на роликовой доске.

— Пройдет очень много времени, прежде чем еще одна шайка белых исследователей проникнет сюда! — пророчествовал Ренни.

Док вдруг протянул вперед руку, ставшую похожей на бронзовую полосу.

— Потерянная долина! — закричал он.

Совершенно неожиданно появилась она перед ними — Потерянная долина!

Удивительный, дьявольский каньон выходил в долину, имевшую форму яйца. Поверхность земли была сильно покатой, на такой крутизне посадить самолет, оснащенный только шасси, было бы невозможно.

Виднелось только одно сравнительно ровное место, но и оно было не больше одного-двух акров площадью. На этой ровной площадке одновременно остановились глаза Дока и его пятерых друзей. Они смотрели с изумлением, не веря своим глазам.

— Боже мой! — задыхался от восторга Джонни-археолог.

На маленьком плоском месте возвышалась пирамида! Она была сооружена в соответствии с архитектурой египетских пирамид, но имела свои особенности.

Прежде всего, боковые стены пирамиды были гладкими, как стекло, никаких ступенек, ведущих внутрь, здесь не было. Только с фасада имелось несколько ступеней — весь пролет не более двадцати футов в ширину, а каждая ступенька была ниже и мельче, чем в американских домах. Лестница напоминала ленту, брошенную на сверкающую, гладкую стену пирамиды.

Верх сооружения был плоским, и на нем возвышалось что-то наподобие храма, ровную каменную крышу которого поддерживали высеченные с удивительным искусством квадратные колонны. Если не считать эти колонны, храм был открыт со всех сторон, и внутри можно было увидеть фантастически искусные скульптуры богов, сделанные из камня.

Самым удивительным, пожалуй, был цвет пирамиды. Ее серовато-коричневые камни повсеместно светились изумительным желтым металлическим сиянием из крошечных огоньков, которые то погасали, то вспыхивали вновь.

— Это бесценно! — завороженно шептал археолог Джонни.

— Вот именно! — хмыкнул инженер Ренни.

— С исторической точки зрения, я имею в виду! — добавил Джонни.

— А я имею в виду бумажник! — отстаивал свою точку зрения Ренни. Только один раз в жизни можно увидеть столько золота, сколько мы видим его сейчас. Держу пари, что из тонны камня пирамиды можно извлечь чистого золота на пятьдесят тысяч долларов!

— Забудь золото! — перебил его Джонни. — Ты разве не понимаешь, что перед тобой уникальный образец древней архитектуры майя? Любой археолог отдал бы все на свете, чтобы это увидеть!

Приблизившись к пирамиде, друзья рассмотрели еще одну особенность. Довольно мощный поток воды непрерывно падал по стене пирамиды и уходил в глубину где-то вблизи ступеней.

Вода извергалась из верхушки пирамиды по принципу действия артезианского источника. Продолжая свой путь от пирамиды по земле, поток воды подпитывал длинное, узкое озеро, которое, в свою очередь, рождало речку, бегущую по дну каньона — по этой речке и проплыл лайнер Дока и его друзей.

По сторонам яйцеподобной долины, недалеко от пирамиды, расположились ряды впечатляющих каменных домов, щедро украшенных резьбой и удивительных по архитектуре. Прилетевшим показалось, что они попали во времена до нашей эры.

И вдруг они увидели людей — много людей. Они были очень странно одеты.

Док коснулся понтонами самолета поверхности узкого озера и вырулил на маленький берег с чистым светлым песком.

Вид у всей группы парней, выходивших из самолета, был довольно перепуганный и в то же время благоговейный.

Аборигены Потерянной долины бежали вниз по крутым склонам навстречу им. Трудно было сказать, будет ли их прием враждебным или нет.

— Может, нам вытащить пулемет? — предложил Ренни. — Мне не нравится банда, приближающаяся к нам плечом к плечу!

— Нет! — Док покачал головой. — В конце концов мы не имеем здесь никаких прав. И я скорее уберусь отсюда, чем буду устраивать им резню!

— Но эта земля принадлежит тебе.

— По юридическим законам, возможно, да, — согласился Док. — Но здесь есть другая сторона. Правительство использует отвратительный прием, когда отбирает землю у бедных туземцев и отдает ее в собственность белому человеку. Так поступают, например, с нашими американскими индейцами, вы прекрасно знаете. И потом эти люди не выглядят такими уж свирепыми и дикими.

— Они представляют прелестную, высокую цивилизацию, если тебе угодно! — заявил Ренни. — Я никогда не видел такого милейшего маленького городка!

Парни рассматривали приближающихся аборигенов.

— Каждый из них — чистокровный майя! — объявил Джонни. — Никакие посторонние расы не смешивали браки с этими людьми!

Продвижение майя имело интересную особенность — впереди основной массы людей шла группа мужчин, совершенно одинаково одетых.

Эти ребята отличались от остальных еще и тем, что были немного выше ростом, в их взгляде было больше злобы, в их широких плечах и груди укрывались мощные мускулы. На каждом была короткая накидка из плетеной кожи, выпущенные на плечах концы кожаных полосок очень походили на современные эполеты. Талии были затянуты темно-голубыми широкими поясами, переходящими в фартуки и впереди, и сзади. На ногах у них были краги, почти как у футболистов, и сандалии с очень высокими задниками.

Они несли копья и остроконечные страшные зубцы из камня, насаженные на короткие деревянные рукоятки. И вдобавок каждый имел нож из обсидиана с кожаной ручкой на одном конце клинка.

У всех вооруженных парней кончики пальцев были окрашены в алый цвет ровно на один дюйм по длине! Никто из других, обыкновенных их соплеменников не имел красных пальцев.

Вдруг человек, возглавлявший воинственную группу, остановился. Повернувшись, он поднял руки над головой и обратился с речью к следовавшим за ним, в голосе его чувствовалась большая эмоциональность и сила. Этот человек был более коренастым, чем другие. Он, как и Манк, напоминал человекообразную обезьяну, но был намного мельче Манка. Лицо у него было темное и злое.

Док с интересом вслушивался в диалект майя, на котором говорил оратор.

— Этот малый — Утреннее Дуновение, а группа, к которой он обращается, — секта воинов! — Док не переводил своим друзьям содержание речи Утреннего Дуновения, а скорее выдавал им свои собственные точные выводы.

— По-моему, он больше смахивает на полночный ветер! — ворчал Манк. На что он их настраивает, Док?

В золотых глазах Дока Сэвиджа запрыгали маленькие сердитые искорки:

— Он говорит им, что наш голубой самолет — это священная птица.

— Как раз то, что мы хотели им внушить! — сказал Ренни. — Значит, все в порядке, если…

— Не так хорошо, как ты думаешь, — прервал его Док. — Утреннее Дуновение говорит своим воинам, что священная голубая птица принесла нас сюда, чтобы они совершили жертвоприношение.

— Ты имеешь в виду…

— Они убьют нас — если Утреннее Дуновение будет настаивать.

 

12. Наследство

Манк моментально повернулся в сторону самолета и громко закричал:

— А я их встречу с пулеметом в каждой руке!

Но тихий голос Дока остановил его.

— Подожди, — предложил Док. — Воины Утреннего Дуновения еще не приняли решения. У меня есть план.

Док шагнул вперед и пошел один навстречу враждебно настроенной секте воинов из потерянного племени древних майя. Их было человек сто — воинов с красными пальцами, и все они были вооружены до зубов.

Охваченные неистовой религиозной лихорадкой, эти экзотические фанатики становились страшными в бою. Но Док подходил к ним так же спокойно, как если бы он шел на официальный завтрак в торговую палату.

Увидев Дока, Утреннее Дуновение прервал свою речь. Вблизи внешность вождя воинов была еще менее привлекательной, чем издали. На лице Утреннего Дуновения были вытатуированы цветные узоры, делающие его совершенно отталкивающим. А его маленькие черные глаза были похожи на поросячьи.

Док опустил правую руку в карман пиджака, где лежал нож из обсидиана, который остался от майя, покончившего с собой в Нью-Йорке. Док узнал из того разговора в гостиничном номере Бланко Гранде, какое большое значение придается таким ножам.

С чувством собственного достоинства Док поднял обе бронзовые руки высоко над головой. Стоя так, он крепко держал священный нож, скрывая его от майя. Он прятал нож в ладони, как фокусник.

— Я приветствую вас, дети мои! — сказал Док, стараясь произносить слова на языке майя так хорошо, как только мог.

Затем, сделав быстрое движение запястьем руки, он ловко блеснул ножом перед майя, а им, наверное, показалось, что клинок из обсидиана появился у Дока, как у настоящего факира, прямо из прозрачного воздуха.

Нож произвел впечатление — воины с красными пальцами начали размахивать руками и двигать ногами в сандалиях с высокими задниками. Среди воинов нарастал шум.

Док понял, что настал подходящий момент, и заговорил своим мощным голосом, обращаясь к секте воинов:

— Я и мои друзья прибыли, чтобы говорить с королем Чааком, вашим правителем!

Это совершенно не понравилось Утреннему Дуновению. Его неприятное лицо выражало недовольство и испуг.

Наблюдая за вождем секты воинов, Док точно определил его характер. Утреннее Дуновение жаждал власти и славы. Он хотел верховного положения среди своих соплеменников и поэтому был врагом правителя — короля Чаака. Изменившееся выражение лица Утреннего Дуновения при упоминании имени правителя подтвердило правильность выводов Дока насчет вождя.

— Говорите о своем деле мне! — скомандовал Утреннее Дуновение, пытаясь повелительным голосом показать, что он представляет полномочную власть.

Понимая, что Утреннему Дуновению нельзя ни в чем довериться, Док придал своему голосу больше внушительности и громко сказал:

— Я не буду решать свои дела с мелкой сошкой, а только с самим королем Чааком!

Это заявление Дока тоже подействовало, причем по-разному — Утреннее Дуновение побагровел от унижения и ярости, а остальные воины были совершенно покорены Доком и ошеломлены. Сэвидж понял, что они решили отложить жертвоприношение и готовы отвести белых пришельцев к королю Чааку.

Как никто другой, Док умел выразить голосом всю полноту своего достоинства и способность влиять на людей. Док приказал:

— Не будем больше задерживаться!

Ловкость рук с ножом, знание их языка, гордая манера поведения — все это победоносно благоприятствовало Доку.

Фаланга краснопальцых воинов перестроилась, образовав группу для сопровождения Дока и его друзей к королю Чааку.

— Отлично сработано! — восхищенно засмеялся Манк.

— Просто надо кое-что помнить! — сказал ему Док. — Надо знать, как можно магически воздействовать на воинов с красными пальцами. Это знание и спасло нас.

Они оставили самолет на узком песчаном берегу, рассчитывая на суеверный страх майя, который удержит их от излишнего любопытства по отношению к прилетевшему чуду. Желтолицее население вряд ли решится переступить через свою религиозность и не станет трогать руками священную голубую птицу.

Судя по внешности простых майя, можно было сказать, что они чрезвычайно общительные люди. На них даже приятно было смотреть, особенно на молодых женщин. Их одежды говорили о том, что они занимались и ткачеством, и крашением тканей. А в наряды некоторых женщин были вшиты чудесные золотые нити, что придавало одежде очень богатый вид.

Кожа их лиц была прекрасного золотистого цвета, абсолютно гладкая.

— Я не видел раньше лучшего цвета лица, чем у этих майя, — сказал Хэм.

Молодые женщины и некоторые парни помоложе украсили голову прическами из пышных тропических цветов. У некоторых были красивые перья, грациозно спадавшие на плечи.

Манку понравились одеяния всех майя, кроме воинов, накрасивших свои пальцы.

— Похоже, они выбирают самых гадких утят и делают из них бойцов! — посмеивался он.

А позже Док и его друзья узнали, что именно так и было. Воинами становились те майя, которые были в какой-то степени ущербными как физически, так и умственно. У майя не было тюрем. Когда кто-нибудь из них совершал незначительное преступление, его не наказывали изгнанием или тюрьмой, а заставляли становиться воином — защитником племени.

Члены воинственной секты отражали нападения врагов и сохраняли Потерянную долину в неприкосновенности. Многие из них погибали в сражениях и тем самым несли наказание.

Они были самыми невежественными и суеверными в Потерянной долине, эти краснопальцые защитники.

Кавалькада шагала по улицам маленького городка.

Джонни, с восторгом прирожденного археолога, продолжал делать все новые и новые открытия огромной важности и все время отрывался от компании.

— Поглядите на строения! — задыхался он от изумления. — Они точно такие же, как в знаменитом, теперь уже разрушенном городе Чичен-Ица и в других подобных местах. Смотрите, они даже используют сводчатые крыши и арочные дверные проемы!

Еще одна особенность зданий поразила всех, кроме Дока, так как они, в отличие от Дока, не знали подробностей о архитектуре майя. Сооружения изобиловали деревянными скульптурами животных, людей в самых разных гротескных позах и птиц. Майя украшали такими фигурками каждый дюйм свободной площади.

Вся группа, наконец, подошла к каменному дому, который был больше остальных. Он немного возвышался над другими домами благодаря фундаменту, сложенному из камней.

Гостей пригласили войти, и они предстали перед королем Чааком.

Король майя производил сильное впечатление, и оно было приятным. Властитель был высокий, крепкий мужчина, чуть-чуть сутулый под тяжестью лет. Его волосы были белоснежно седыми, а черты лица почти так же совершенны, как у Дока! Одетый в вечерний костюм, Чаак мог бы в таком виде сделать честь любому торжественному банкету в Нью-Йорке. На нем был макстли — широкий пояс красного цвета. Концы пояса свисали в виде фартука впереди и сзади.

Король расположился в середине большой комнаты. Сзади него стояла молодая женщина. Она по многим параметрам превосходила всех индейских девушек, которых Док и его друзья видели до нее. Совершенство черт ее лица красноречиво говорило о том, что девушка — дочь короля Чаака. Она была почти такая же высокая, как отец. Утонченная прелесть ее красоты, казалось, вышла из-под мастерского резца скульптора, сделавшего девушку из золота.

— Как куколка! — Манк даже рот открыл.

— Хороша! — согласился Ренни, а его обычно суровое лицо просветлело, что было большой редкостью.

Док тихо, чтобы слышали только эти двое, которым вздумалось громко обсуждать прелести девушки, сказал:

— Заткнитесь, вы, гориллы! Вы что, не видите, что она понимает по-английски?

Манк и Ренни быстро посмотрели на девушку — и оба сразу стали красными, как хорошо сваренная свекла: восхитительная молодая леди из племени майя действительно слышала их слова и все поняла. Ее лицо вспыхнуло, девушка была явно смущена.

Док, подойдя к королю Чааку, начал приветствовать правителя.

— Вы можете говорить на своем родном языке, — прервал его король.

Чаак ответил по-английски — на прекрасном английском языке!

На этот раз Док был удивлен. Прошло длинных двадцать секунд, прежде чем он нашел, что говорить дальше. Взмахом руки он приветствовал все окружение короля.

— Я совсем ничего не понимаю, — заговорил Док. — Совершенно очевидно, что вы являетесь потомками древнейшей цивилизации. Вы живете в долине, практически недоступной для посторонних. Мир даже не знает о вашем существовании. Вы живете точно так же, как жили ваши предки сотни лет назад. Тем не менее вы приветствуете меня на отличном английском!

Король Чаак слегка поклонился:

— Я могу объяснить вам, мистер Кларк Сэвидж младший.

Если бы на месте Дока был более слабый человек, его бы хватил удар.

Дока здесь знали!

— Ваш уважаемый отец обучил меня английскому языку, — улыбался король Чаак. — Я узнал вас, вы его сын. Вы очень похожи на него.

Док медленно кивал головой. Как замечательно узнать, что твой гениальный отец побывал здесь. Везде, где был Сэвидж старший, у него оставались друзья среди людей, достойных дружбы. Затем король Чаак перешел к представлению. Прелестную молодую леди звали Монья. Она была, как догадались Док и его друзья, принцессой — дочерью короля Чаака.

Правитель приказал выйти короткому свирепому вождю воинов Утреннему Дуновению. Выходил тот с неохотой, как-то крадучись. В дверях он задержался и бросил жадный взгляд на принцессу Монью.

Док перехватил этот взгляд и сделал еще один вывод — Утреннее Дуновение был влюблен в Монью. Но судя по гордо вскинутому лицу принцессы, она совсем не сохла по вождю воинов.

— Ее нельзя упрекать, я думаю, — шептал Манк Хэму, уверенный, что его тихий голос никто больше не слышит. — Представь себе, видеть рожу вождя за завтраком каждое утро!

Хэм посмотрел на Манка — и разразился громким смехом. Лицо Манка было такое же некрасивое, как и у Утреннего Дуновения, но, правда, более приятное.

Док Сэвидж задал вопрос, который у него был буквально на кончике языка:

— Как получилось, что ваш народ живет здесь так, как жили ваши предки сотни лет назад?

Король Чаак, снисходительно улыбнувшись, отвечал:

— Нам нравится наш образ жизни, мы считаем его идеальным. Правда, иногда нам приходится отражать нападения завоевателей. Но соседние воинственные племена, живущие по ту сторону горы, очень хорошо нас защищают — они наши друзья. А воины с красными пальцами выдворяют только самых настойчивых и упорных врагов, что происходит один раз в год или даже в два. Благодаря неприступности нашей долины делать это нетрудно.

— Как долго вы обитаете здесь — то есть когда вы впервые поселились в этом месте? — спросил Док.

— Сотни лет назад — в те времена, когда испанцы завоевали Мексику, объяснял старый майя. — Мои предки, расселившиеся по долине, представляли собой клан высшей знати майя, членов королевской семьи. Они укрылись здесь от испанских солдат. С тех пор мы так и живем, вдали от всего остального мира.

Док, подумав о беспорядках, кровопролитиях и алчности, которые тем временем заполнили этот остальной мир, не мог не признать, что курс, выбранный народом майя, имеет свои достоинства. Они, конечно, лишены многих достижений современной цивилизации, но, видимо, и не чувствуют отсутствия их.

Почтенный король Чаак неожиданно перебил мысли Дока:

— Я знаю, почему вы здесь, мистер Сэвидж.

— Да?

— Ваш отец послал вас сюда. Мы условились, что по прошествии двадцати лет вы должны прибыть ко мне. А я должен решить, допустить вас или нет к золоту, которое для нас в Потерянной долине не имеет никакой цены.

Золотые глаза Дока выражали понимание происходящего. Итак, сейчас он слышал текст заключительной части того письма, обгоревшее начало которого он нашел в ограбленном сейфе отца!

Все теперь стало ясно. Его отец открыл потерянную для всего мира долину с ее необычными обитателями и баснословным запасом золота. Он решил оставить открытую долину как наследство своему сыну. Старший Сэвидж оформил документы на владение землей Потерянной долины и заключил какой-то договор с королем Чааком. Задача состояла в том, чтобы узнать, что это был за договор!

Док начал расспрашивать:

— Какое соглашение было у моего отца с вами?

— Разве он не сказал вам об этом? — удивился старый майя.

Док опустил голову и, медленно произнося слова, рассказал, что отец совершенно неожиданно скончался. Властитель майя выдержал почтительную паузу после печального известия, а затем вернулся к делам о золоте.

— Вы должны обязательно отдать определенную часть золота правительству Идальго, — сказал он.

— В договоре сказано, — кивнул Док, — что одна пятая передается правительству Идальго. Это просто замечательно. Президент Идальго Карлос Ависпа — прекрасный джентльмен!

— Третью часть всего добытого золота необходимо поместить в надежное место на имя моего народа, — продолжал король Чаак. — Вы должны основать фонд и проследить за тем, чтобы была назначена порядочная, честная администрация. Остальные две трети принадлежат вам, но не для личного процветания, а чтобы тратить эти средства как можно с большей пользой для других, тем самым продолжая работу, которой посвятил себя ваш отец, восстанавливать справедливость, помогать бедным и угнетенным, приносить пользу людям любым доступным способом.

— Треть вашему народу — не слишком ли малая часть? — спросил Док.

Король Чаак засмеялся:

— Вы будете поражены, узнав, какую сумму эта треть составляет. И потом скорее всего нам не понадобится золото. Потерянная долина, как вы понимаете, так и останется такой, как она есть, — неизвестной миру. И источник золота будет тоже неизвестен для остального мира.

Джонни, вертевший своими очками с лупой на левой стороне, слушал с большим интересом. Он вмешался в разговор, задав недоуменный вопрос.

— Я обратил внимание на горную породу у вас здесь, — сказал он. — И, хотя пирамида сделана из высокосортной золотой руды, нет и следа ее в горной породе вокруг. Если вы рассчитываете отдать нам пирамиду, не поднимется ли ваш народ защищать ее?

— Пирамида останется неприкосновенной! — голос правителя стал резким и жестким. — Это наша святыня! Она будет стоять вечно!

— Тогда где же золото?

Король Чаак повернулся к Доку:

— Вам покажут его дней через тридцать или раньше, если я решу, что настало время. Но до тех пор вы больше ничего не узнаете.

— Почему такое условие? — спросил Док.

В глазах старого майя забегали еле заметные огоньки, когда он отпарировал:

— А вот этого мне не хочется раскрывать.

На всем протяжении разговора хорошенькая принцесса Монья стояла на одном и том же месте и почти все время смотрела на Дока — в ее глазах было удивление и восхищение.

— Я бы хотел, чтобы она так смотрела на меня! — признался Манк Хэму.

Заявление короля Чаака о тридцатидневном моратории на всю последующую информацию завершило разговор. Он распорядился, чтобы Доку и его парням был оказан самый лучший прием, и удалился.

Остаток дня Док с друзьями провели, стараясь подружиться с майя. Они проделывали разные волшебные фокусы, сильно удивлявшие и забавлявшие простых людей. Длинный Том со своим потрясающим электроприбором, состряпанным на быструю руку, и Манк, демонстрировавший некоторые эффектные химические опыты, — были всеобщими любимцами.

Утреннее Дуновение и его воины, однако, с суровым видом держались в стороне. Их сердитые голоса то и дело долетали откуда-то издалека.

— Они что-то замышляют против нас, — заявил Ренни, играючи раскалывая на куски скалу своими железными кулаками к сильному удивлению и на забаву молодым майя.

— Они намного невежественнее, чем остальные, — согласился Док. — А дьявол, готовящий восстание в Идальго, — набоб в секте воинов. Он собирается наслать Красную смерть на племя совсем скоро.

— Мы можем остановить это? Дьявольскую Красную смерть, я имею в виду.

— Мы должны попытаться, — сказал Док серьезно. — Но я сомневаюсь, что мы сможем что-то сделать, если это произойдет. Мы даже не знаем, как распространяется таинственная болезнь и как ее лечить.

— Может быть, подкупить их золотом, и тогда они не будут заражать Красной смертью…

— Это будет способствовать успеху революции в Идальго — и сотни людей будут убиты, Ренни!

— Да, правильно, — как бы отрезвев, произнес Ренни.

По уже опустевшим улицам они дошли до большого дома, в котором было много комнат, недалеко от сверкающей золотой пирамиды.

Спать легли рано. Ночь обещала быть не очень холодной, как обычно бывает высоко в горах.

 

13. Тайные шаги смерти

Следующий день был посвящен бесславному убиванию времени. Демонстрация нехитрых трюков скоро надоела. Док и Ренни отправились исследовать Потерянную долину. Они пришли к выводу, что ее можно назвать и тюрьмой, и крепостью. Узенькие тропы, высеченные в отвесных стенах ущелья предоставляли единственную возможность попасть в долину и выбраться отсюда пешком. А по воздуху можно было добраться сюда только в гидросамолете. Никакой другой воздушный корабль не выдержал бы здешних страшных течений воздуха.

По краям долина была раскультивирована, и там росли овощи и зерновые растения. На этих участках можно было увидеть и хлопчатник. Рядом ходили одомашненные длинношерстные козы. И хлопчатник, и коз разводили, по всей видимости, для изготовления одежды. Но главенствующее положение занимали, конечно, джунгли — джунгли были везде.

— Они довольно хорошо здесь устроились, — заметил Док. Неприхотливо, но в меру своих возможностей.

Пробираясь назад к маленькому городку около золотой пирамиды, Док и Ренни встретили привлекательную принцессу Монью. Было совершенно ясно, что она сама подстроила эту встречу, чтобы увидеть сильно понравившегося ей красивого Дока.

Док совсем не смутился. Он давно твердо решил для себя, что никогда не будет разделять свою судьбу с женщинами. Как бы то ни было, он не тот человек, который быстро поддается одомашниванию. Поэтому он совершенно однозначно отвечал принцессе Монье на ее пылкие речи и тщательно обходил разговор о том, хороши ли американские девушки в сравнении, ну, скажем, с Моньей, например.

Но делать это было не так просто — Монья казалась Доку самой восхитительной из всех девушек, которых он встречал раньше.

Вернувшись в городок, они не могли не заметить, что отношение к ним многих майя слегка изменилось. Даже те, кто не входил в секту воинов, теперь смотрели на Дока и его группу недружелюбно.

Краснопальцые шныряли в толпе и все время что-то говорили.

Доку удалось подслушать один такой разговор. Он понял, что происходит. Воины настраивали простых майя против белых людей. Док и его парни, утверждали воины, — это бледнокожие дьяволы, они, как черви, вылезли из внутренностей большой голубой птицы, которая прилетела в Потерянную долину и села на воду. Поэтому их, как червей, надо уничтожить. Ловкий трюк со стороны противника! Док был сильно озадачен.

Этой ночью друзья тоже легли рано, следуя примеру майя, которые укладывались спать вместе с курами. То ли от твердых каменных скамеек, служивших кроватями золотистокожему населению Потерянной долины, то ли из-за нервного расстройства от сложившейся ситуации, — спали они плохо.

Длинный Том, занимавший большую комнату вместе с Джонни и Хэмом, продержался на своей каменной плите ровно один час. Им овладела бессонница. Он натянул брюки и отправился на прогулку. Лунный свет едва доходил через громадное ущелье в долину.

Не зная почему, Длинный Том направился к пирамиде. Она просто завораживала. Так насыщенна была руда, из которой построили пирамиду, что это была просто гора золота. Какая невероятная цена заключена в ней!

Длинный Том надеялся, что после созерцания такого великолепного богатства его потянет ко сну. Как бы не так! Прогулка дорого ему обошлась.

Только он приготовился насладиться неповторимым зрелищем — золотой пирамидой с непрерывно фонтанирующим, сбегающим вниз по ее стенам потоком воды — как кто-то прыгнул прямо на него. Мерзкая рука закрыла рот Длинного Тома.

Только с виду Длинный Том выглядел слабым и нездоровым — под его одеждой скрывались упругие, мощные мускулы. Без них он не смог бы выносить все трудности и испытания в составе команды Дока. Он мог без особого труда справиться с девяноста девятью врагами из ста, если они нападали на него на улице.

Длинный Том изготовил свои кулаки и попытался ударить того, кто схватил его сзади, но не достал. Он сильно укусил грязные пальцы, закрывшие ему рот, — пальцы отпрянули. Длинный Том пронзительно закричал, но вырвавшаяся откуда-то из темноты рука опять закрыла ему рот.

Напавший был не один, появились еще другие. При свете луны они были похожи на странствующих монахов. Это были воины с выкрашенными пальцами!

Длинный Том мощно дернулся всем телом и ободрал себе голень почти до мяса. Вместе с напавшими на него дьяволами он провалился куда-то вниз. Вокруг были круглые камни и жидкая грязь. Длинный Том нащупал камень и, как клешней, крепко охватив его рукой, ударил им по первому попавшемуся черепу — раздался такой треск, что стало понятно: один из злодеев навсегда покинул этот мир.

Но следующий удар Длинный Том не успел сделать — множество тел буквально завалили его. Желтолицые воины крепко связали ему руки и ноги прочной веревкой, а потом, притянув руки к ногам, превратили Длинного Тома в беспомощный ком.

Несколько воинов-майя, державшихся до этого поодаль, подошли близко. Длинный Том узнал Утреннее Дуновение, вождя таинственной секты.

Утреннее Дуновение что-то приказал на кудахчущем языке, которого не понимал Длинный Том.

Подняв Длинного Тома, они понесли его к задней стенке пирамиды. Они протиснулись сквозь высокие, густые заросли кустарника и подошли к круглому колодцу из камня. В центре его зияла зловещая, черная скважина.

Длинный Том почти сразу догадался, что это за колодец.

Утреннее Дуновение подобрал камень и, зло ухмыльнувшись Длинному Тому, бросил голыш в круглое отверстие колодца.

Медленно тянулась одна секунда, потом другая! Высота падения камня равнялась, должно быть двумстам футам! Раздался громкий гул, когда камень достиг дна колодца. И вдруг из страшной дыры послышалось бешеное шипение, а потом — вызывающие ужас звуки, похожие на шум от каких-то скользящих, трущихся друг о друга тварей!

Жертвенный колодец! Длинный Том вспомнил, что читал где-то, как древние майя бросали в такие колодцы живых людей в качестве жертвоприношения. А шипящие и скользящие — это были змеи! Без сомнения, ядовитые. На дне колодца их, видимо, было много сотен.

Утреннее Дуновение жестко отдал команду.

Невозможно было даже представить, какие страшные муки испытывал Длинный Том, когда его подняли и бросили связанного в ужасную черную яму.

Вождь воинов прислушался. Через мгновение послышался ужасающий глухой удар со дна колодца. Ядовитые змеи зашипели и задвигались.

Утреннее Дуновение и его дьявольская братия уходили очень довольные.

Длинный Том не знал, что, когда он покидал спальные апартаменты, Хэм не очень крепко спал. В полусне он одним глазом видел, как Длинный Том надел штаны и вышел.

Хэм просто дремал после этого. Но уход Длинного Тома не давал покоя. Хэм решил, что все равно не уснет и вскоре тоже встал и натянул брюки. Ночь выдалась такой теплой, что другой одежды можно было не надевать.

Хэм захватил с собой трость со шпагой, хотя в ней, казалось, не было большой необходимости. Ему просто нравилось чувствовать ее в своих руках.

Выйдя, он не увидел Длинного Тома. Но, быстро раскинув своим сообразительным умом, Хэм понял, куда скорее всего мог отправиться электрический чародей — его потянуло к себе самое пленяющее в Потерянной долине; нет, это не прекрасная половина народа майя — к девушкам он был равнодушен. Длинный Том, как и остальные парни из команды Дока, не мог заниматься ухаживанием за индейскими девицами в столь поздний час. Они все до одного не интересовались женщинами, эти сверхлюбители приключений. Привлекла к себе Длинного Тома, конечно же, золотая пирамида!

Легкой походкой Хэм шел к пирамиде, глубоко вдыхая свежий ночной воздух. Он не слышал ни единого звука, и, следовательно, ничто не вызывало в нем тревоги. Изящным взмахом трости Хэм сорвал яркий цветок со стелющегося тропического растения.

А через какую-то долю секунды Хэм был погребен под лавиной воинов Утреннего Дуновения!

Ни один рыцарь в прошлые времена не обнажал оружие быстрее, чем Хэм. Он успел не только выхватить шпагу, но и пронзил двоих чертей, кучей навалившихся на него!

Численно превосходящие враги связали Хэма и заткнули ему рот кляпом. Потом они отнесли его к жертвенному колодцу и без единого слова бросили туда.

Утреннее Дуновение, слегка наклонившись над краем колодца, ждал, когда раздастся звук шлепка со дна ямы глубиной в двести футов. Он услышал приглушенный удар и сумасшедшее шипение растревоженных змей.

Вождь удовлетворенно что-то пробормотал сам себе. Двух уничтожили! Он отдал следующий приказ. Подтащили трех воинов с красными пальцами, которых убили Длинный Том и Хэм, и одного за другим побросали в жертвенный колодец. Три мертвые тела произвели три глухих удара, а змеи еще больше зашумели и задвигались.

Окрыленный успехом, Утреннее Дуновение повел своих головорезов за новыми жертвами.

Манк спал крепко, но из-за твердой каменной кровати ему снились кошмары. В этих кошмарных снах он сражался с миллионом когтистых пальцев с малиновыми концами, а прекрасная принцесса Монья наблюдала за ним. Манк победил все красные пальцы, но только он отправился к принцессе за наградой, как человек, подозрительно напоминавший Дока, подошел и увел принцессу. Тут Манк проснулся.

Сначала он сел, потом встал на ноги и потянулся. Оглянувшись вокруг, он сделал открытие, поразившее его. И Док, и Ренни должны были спать в той же комнате. Но их каменные ложа пустовали!

Манк немного подумал и, решив, что они вышли и где-то разговаривают, пошел к ним. Он начал было надевать брюки, но потом раздумал, заметив макстли — один из широких поясов, которые носят знатные майя. Пояс висел на стене и, очевидно, принадлежал тому, кто предоставил свой дом для отдыха парней.

Вместо того, чтобы надеть штаны, Манк дважды обернул макстли вокруг своей талии и в таком виде пошел на прогулку. У него возникла идея пойти искупаться, если все будет спокойно.

Не найдя ни Дока, ни Ренни, Манк направился к берегу озера. Он не беспокоился о своих двух друзьях — раз не было сигнала тревоги, значит с ними ничего не случилось.

Озеро было привлекательно-голубым. Чуть в стороне от берега громоздились большие скалы. Манк шел к озеру в самом лучшем расположении духа.

И вдруг его как громом поразило — он лицом к лицу столкнулся с красавицей Моньей. Она, очевидно, как и Манк, вышла погулять при лунном свете. И тоже одна.

Манк сильно сконфузился. Он сделал попытку поспешно убежать назад. Но принцесса Монья мило улыбнулась безобразному, но в то же время приятному Манку и попросила:

— Не уходите так быстро, пожалуйста! Я хочу задать вам вопрос.

— Какой вопрос? — спросил Манк, запинаясь.

Принцесса Монья раскраснелась, от чего стала еще привлекательнее. На какое-то мгновение показалось, что она не решится задать свой вопрос из робости. Но она переборола себя и все же спросила:

— Что во мне не нравится вашему вождю?

Манк немного растерялся и не сразу нашел ответ, но потом сказал:

— Ну почему же, вы вполне нравитесь Доку. Ему все нравятся.

— Я не считаю так, — сказала очаровательная девушка. — Он держится отчужденно.

— Ну, — Манк с трудом подбирал слова, — боюсь, Док всегда так ведет себя.

— У него есть девушка или он…

— Влюблен в кого-то? — подсказал Манк. — Да ни в коем случае! Нет на свете девушки, которая заставила бы сердце Дока…

Манк резко прервал себя, но было слишком поздно — неприятные для Моньи слова он уже сказал.

Принцесса круто повернулась и исчезла среди скал. Манк слышал ее всхлипывания. Еще какое-то время он постоял в лунном свете, а потом пошел назад в свою комнату. Дока и Ренни все еще не было.

Чтобы удостовериться, что все в порядке, Манк заглянул в соседнюю комнату, где должны были спать Джонни, Длинный Том и Хэм.

Все трое исчезли.

Манк крепко сжал и разжал свои огромные кулаки. Теперь он понял что-то случилось! Все пятеро его друзей не могли выйти вместе, чтобы подышать ночным воздухом!

Громадный, похожий на разъяренного зверя, Манк выскочил из дома. Он сильно напряг свой и без того острый слух — до него донеслись еле уловимые шорохи. Направо! Манк устремился на этот шум, двигаясь быстро, исполинскими прыжками.

Несколько человек впереди шли крадучись, стараясь быть невидимыми под покровом ночи. Манк прибавил скорости, чтобы догнать их.

Показалась золотая пирамида. Слева от нее Манк разглядел тех, кого преследовал. Их было не меньше дюжины! Они несли какую-то мягкую перевязанную вещь.

Манк запросто бегал в темноте. Немаловажное значение имели его неестественно длинные руки. Он, можно сказать, удваивал скорость и передвигался большими прыжками, сохраняя равновесие своими длинными руками, если ему случалось споткнуться. Он мог бежать невероятно быстро.

И теперь Манк мчался с огромной скоростью. Он еще раз попытался рассмотреть идущих впереди людей и их ношу. Краснопальцые воины несли Джонни! Джонни был в их руках!

Манк не знал, что Длинный Том и Хэм уже брошены в жертвенный колодец, — он бы сошел с ума от ужаса и горя, узнав это.

Краснопальцые заметили Манка. Они, отбросив осторожность, ускорили шаг — и вот уже запрыгнули на каменное возвышение вокруг жертвенного колодца.

Когда Манк был от них в пятидесяти футах, они подняли связанного Джонни с кляпом во рту и бросили его в адскую яму!

Манк слышал, как тело шлепнулось на дно колодца. Им овладела такая бешеная ярость, что он стал похож на громадного дьявола. Обеими руками он схватил два здоровенных камня и бросил их с такой силой, что они летели, как пушечные ядра. Оба камня метко поразили врагов.

Так неожиданно было нападение, такой страх внушала фигура Манка, что вся бандитская группа пустилась наутек и, дико толпясь, скрылась в зарослях джунглей. Манк успел догнать одного негодяя. Он поднял это вызывающее отвращение создание, как перышко, и швырнул его на ствол дерева. Безжизненное тело отскочило назад почти к ногам Манка — такой ужасающей силы был удар.

Манк погрузился в гущу зарослей. Он был похож на терьера, охотящегося за крысами. Но воины знали свои джунгли лучше, чем Манк, и ускользнули от него.

Надо отдать должное этому некрасивому человеку — он внушал такой страх, что воины, увидев его, даже не осмелились метнуть в него нож или копье, а, как трусливые койоты, уползли прочь и скрылись в ночи.

Медленно, с болью в сердце, какой у него еще никогда не было, Манк шел назад к жертвенному колодцу. Он вспомнил звук того страшного шлепка, который донесся со дна — глубина колодца, подумал он, не меньше двухсот футов.

Бедный Джонни! Так погибнуть! Один из самых блистательных современных геологов и археологов, ушедший из жизни в самом расцвете сил! Это было ужасно!

Подойдя к колодцу, Манк услышал отвратительное шипение и шуршание змеиных тел в глубоком черном аду ямы. Он узнал эти звуки. У Джонни не было ни единого шанса остаться живым! Манк горько заплакал.

Сделав над собой усилие, он заставил себя заглянуть в жертвенный колодец, перегнувшись через край заграждения.

Из ямы для жертвоприношений раздался полный сарказма голос Хэма, который, растягивая слова, сказал:

— Я спрашиваю вас, братцы, вы видели когда-нибудь рожу, более безобразную, чем эта?

 

14. Док воскрешает друзей

От неожиданности и изумления Манк чуть не свалился вниз головой в колодец. Он поспешно отпрянул от края.

Шипящее "ш-ш-ш!" из глубины дыры предупреждало об опасности.

И вот показался Джонни, подталкиваемый сзади. Он был немного потрепанным и бледным, но он бы выглядел совсем по-другому, если бы страшная встреча со змеями состоялась. Джонни скатился вниз за кусты, окружавшие жертвенный колодец.

Потом помогли выйти Длинному Тому. Затем Хэму. Они тоже были невредимы. За ними вылез Ренни.

Последним появился Док.

— Подождите здесь, — шепотом сказал он. — Я сбегаю к самолету и кое-что принесу.

Он растаял в лунном свете, как бронзовое привидение.

— Что с вами случилось, ребята? — спросил Манк.

— Краснопальцые шакалы хватали нас по одному, связывали, затыкали нам рты и бросали в этот колодец, — объяснял Длинный Том.

— Да нет же! Я спрашиваю, как вы спаслись?

— Док.

— Как?

— Такого ты еще в жизни не видел, — говорил Длинный Том восхищенно. Док и Ренни как раз вышли побродить — и увидели, как воины схватили меня. Док сбегал к самолету и принес прочную шелковую веревку, вернее две веревки. Вот они, — Длинный Том показал рукой.

Манк посмотрел и теперь только различил то, что трудно было заметить при лунном освещении. Две веревки, тонкие, но чрезвычайно крепкие, были привязаны к паре мощных кустов возле выложенного камнями круга, опоясывавшего колодец. Концы веревок свободно свисали внутрь жертвенника. Майя тоже не заметили их.

— Док и Ренни проскользнули в адский колодец еще до прихода воинов, продолжал Длинный Том. — Ренни держал в руках большие камни, а сам он был надежно перевязан вокруг талии концом веревки.

Длинный Том тихо засмеялся, но это был горький смех:

— Когда красные пальцы бросили меня в дыру, Ренни швырнул камень, чтобы сымитировать звук моего падения на дно. А…

— А Док просто раскачивался и ловил их — по одному, по мере того, как они поступали, — вступил в разговор Ренни. — А потом он устраивал их в стенках колодца. Это нетрудно было сделать, потому что стенки очень неровные, некоторые выступы настолько плоские и большие, что на них можно очень удобно сидеть.

— Ты вроде бы плакал, когда засунул свою башку в преисподнюю, сказал Джонни Манку. — Тебе действительно было очень жалко меня?

— Фу на тебя! — так Манк скрыл свои переживания.

Вернулся Док, появившись тихо и неожиданно, как призрак.

— Почему ты и Ренни не бросились и не расправились с воинами, когда вы увидели, что они схватили Длинного Тома? — спросил Манк.

— Потому что я знал, что он будет брошен в змеиный колодец живым, ответил Док. — Только так совершаются жертвоприношения. Мне надо было сделать так, чтобы краснопальцые черти думали, что они уничтожили Длинного Тома, Джонни и Хэма. У меня есть идея, как справиться с врагами.

— Какая?

— Все неприятности в данный момент у нас связаны с воинами, объяснял Док. — Если нам удастся убедить их, что мы сверхъестественные существа, то это будет половина победы. Затем мы сможем заняться человеком, который является руководителем и вдохновителем революции в Идальго.

— Ты прав, — согласился Манк. — Их надо захватить — вот и все убеждение.

Потирая свои большие руки, он продолжал:

— Я за то, чтобы схватить Утреннее Дуновение и всех его воинов и самим расправиться с ними старым добрым способом. Это все решит.

— И вызовет ненависть к нам со стороны остальных майя, — возразил Док. — Нет. Я собираюсь убедить суеверных бойцов в том, что я сверхчеловек. Я им устрою такое чудо, что они уже никогда не поверят Утреннему Дуновению, который будет утверждать, что мы обыкновенные люди!

Док, как артист, сделал многозначительную паузу, а потом раскрыл свой план:

— Я хочу оживить Длинного Тома, Джонни и Хэма на глазах у секты воинов!

— Как? — не терпелось узнать Манку.

— Вот смотри и все поймешь, — сказал Док.

Быстро орудуя, он сдвинул один из камней в отмостке возле колодца это место напрямую выходило в самый заросший участок окружающих джунглей. В мягкой земле, что была под камнем, он вырыл мелкую борозду.

Из самолета Док принес виток фортепианной струны. Диаметром не больше спички, такая струна способна выдержать вес нескольких человек. В вырытую бороздку он положил струну, после чего поставил на место сдвинутый камень, тщательно восстановив все так, как было, — не осталось ни малейшего следа от проделанной работы.

Док протянул струну, один конец которой теперь лежал в борозде под огромным камнем, прямо поперек отверстия жертвенного колодца, и вытащил второй ее конец на противоположной стороне. Чтобы "покойники" остались живы, Док намертво закрепил второй конец струны — поднял огромные камни на другой стороне жертвенника, вложил струну и вернул каменные глыбы на прежнее место, проделав все так, чтобы никто ничего не заметил.

В середине протянутой таким образом упругой и прочной проволоки Док соорудил что-то вроде седла, которое оказалось в самом жерле страшного колодца.

— Понятно? — спросил он.

— Конечно, — понимающе ответил Манк. — Я прячусь вон там в кустах и сильно тяну струну, когда ты подаешь знак. Длинный Том, Джонни и Хэм по очереди садятся в устроенное тобой седло. Когда я крепко натягиваю проволоку, они по одному вылетают из колодца, как пробки. Как стрела, выпущенная из лука.

— Или как камень из ребячьей рогатки, — подтвердил Док. — Но есть еще одна маленькая деталь.

Док опустил руки внутрь дыры и разрезал струну ближе к укрепленному концу. Из одного конца он сделал петлю, а другой пропустил в петлю и закрепил так, чтобы тот, кто будет "катапультироваться" последним, дернув за обыкновенный шнурок — Док прикрепил его к струне, — разъединил бы ее.

— А ты потянешь к себе и конец струны, и седло, — разъяснил Док Манку. — Так мы застрахуемся на тот случай, если кто-то очень уж недоверчивый решит заглянуть в колодец.

Джонни, Длинный Том и Хэм спустились в яму. Им предстояло провести там остаток ночи, устроившись на выступавших краях огромных скал, образовывавших стены страшного террариума.

— Смотрите, не засните там и не свалитесь! — напутствовал Манк.

— Об этом не беспокойся! — ответил Длинный Том. — Ты только не выпусти из рук конец струны, когда я буду сидеть в седле!

Манк хитро посмотрел на Хэма и, доставив себе удовольствие в шутку подразнить своего старого товарища, сказал:

— Знаешь, есть одна идея! У меня самое безобразное лицо в мире, не так ли?

Манк обрадовался предоставившейся возможности не остаться в долгу у Хэма в их постоянных подшучиваниях.

На что Хэм, улыбаясь, отвечал:

— Ты сама красота — до тех пор, пока я не вылечу из седла, Манк!

День был уже в разгаре, но солнечные лучи никак не могли добраться до Потерянной долины из-за огромной глубины ущелья. Солнце по-настоящему светило здесь всего несколько часов.

Как только рассвело, Док встретился со старым королем Чааком, добрым повелителем потерянного племени майя.

Почтенный правитель пришел в ярость, когда узнал, что Утреннее Дуновение и его воины отправили в эту ночь троих друзей Дока в колодец для жертвоприношений.

Док не упомянул, конечно, что все трое живы и здоровы.

Король майя на удивительно правильном английском сказал:

— Наступило время для суровых наказаний! В прошлом народ поставил секту воинов на место, когда их разгульное поведение стало невыносимым. Уже давно Утреннее Дуновение занимается тем, что постепенно подрывает мой авторитет. Его не устраивает быть вождем бойцов, он знает, что это не очень почетный пост, и поэтому рвется к власти. И нет секрета в том, что он жаждет жениться на моей дочери! Я соберу людей и схвачу Утреннее Дуновение и его приспешников. Они последуют за вашими друзьями в жертвенный колодец!

Привлекательный старик Чаак, отметил про себя Док, слишком долго терпел, пока, наконец, решил убрать Утреннее Дуновение.

— Ваш народ находится под большим влиянием у Утреннего Дуновения, заметил Док королю. — Убив его, можно вызвать восстание.

Майя слегка поморщился, выслушав грубоватый намек на то, что его королевская власть ослабла. Он согласился, но очень неохотно.

— Я слишком много позволял Утреннему Дуновению в надежде избежать насилия, — сказал Чаак. Потом он посмотрел на Дока и продолжал: — Мне надо быть более жестким. Профессия воина у нас никогда не считалась почетной. Это не так, как в вашей стране, где солдаты пользуются громадным уважением. Мы, майя, по природе миролюбивый народ. Для нас война — самое низкое дело.

Король Чаак рассказывал дальше:

— Те из наших людей, которые склонны к насилию, естественно, вступают в воинственную секту. В группу воинов идет также много ленивых парней, потому что там не надо работать. И, кроме того, пополняют ряды бойцов с красными пальцами мелкие преступники — таким образом они отбывают наказание. Так что воинственная гвардия у нас — это класс отверженных. Ни один уважающий себя майя никогда не согласится породниться с одним из воинов и взять его к себе в дом.

— Но впечатление такое, что сейчас они обладают большим влиянием, улыбнулся Док.

— Да, действительно, — согласился король Чаак. — Люди с красными пальцами охраняют Потерянную долину от захватчиков, они сражаются с врагами на поле битвы. Иначе эту секту упразднили бы сотни лет назад.

Док решил, наконец, сказать о цели своего визита:

— У меня есть план, осуществление которого прекратит воздействие воинов на все племя.

Заявление Дока вдохнуло в старого монарха майя молодую силу. Он смотрел на бронзового красавца, сидевшего перед ним, и, казалось, к нему начала возвращаться уверенность.

— Какой у вас план?

— Я собираюсь вернуть к жизни моих трех друзей, брошенных в жертвенный колодец, — раскрылся Док.

На степенном лице короля промелькнули отражения самых разных чувств, но заметнее всех был скептицизм.

— Ваш отец провел несколько месяцев в Потерянной долине, — сказал он. — Он обучил меня многим вещам и убедил в ошибочности веры в дьявольских духов и языческих богов. И наряду с другими знаниями, которые передал мне ваш отец, он объяснил, почему невозможно сделать то, что вы обещаете. Раз ваши парни попали в змеиную яму, они мертвы и будут мертвыми до дня Страшного суда.

Слабая улыбка тронула мужественные губы Дока, а его золотые глаза выражали уважение к королю Чааку — властитель был так же далек от языческой веры, как любой американец. Во всяком случае, больше, чем многие майя.

И Доку пришлось объяснить, как он ловил своих друзей, когда воины по одному отправляли их в адскую жертвенную яму. Если бы здесь был свидетель, он бы изумился скромности Дока — свой подвиг бронзовый человек описал как обычное, пустяковое дело.

Старый король Чаак загорелся желанием осуществить план "воскрешения".

В каждом сообществе человеческих существ находятся отдельные особи, которые больше других любят поговорить. Эти болтуны, уловив краем уха какой-нибудь слух, тотчас же начинают распространять его среди населения.

Король Чаак, прекрасно зная своих подданных, выбрал около пятидесяти таких ходячих газет, чтобы они раструбили об оживлении Джонни, Длинного Тома и Хэма. Не хватало места для всех собравшихся посмотреть на чудо. Людей этого племени можно было считать самой лучшей публикой в мире. Майя так плотно заполнили всю территорию вокруг жертвенника, что могли, конечно, обнаружить Манка, спрятавшегося в буйной тропической растительности. А ведь вся процедура воскрешения зависела от Манка, который будет дергать струну с огромной силой — и резкое, сильное натяжение повыбрасывает живых Джонни, Длинного Тома и Хэма из жерла колодца.

Вступительную речь произнес король Чаак, так как Док не решился ораторствовать перед многочисленными слушателями на их языке. Верховный майя был красноречив, его мелодичный голос произносил кудахчущие, гортанные звуки так, что они становились плавными и приятными.

Король Чаак рассказал, что случилось с тремя друзьями Дока в эту ночь. Он, конечно, красочно создал впечатление, что они погибли среди острых скал и ядовитых змей в глубине колодца для жертвоприношений.

В конце речи Чаак объявил о действе Дока.

Поистине впечатляющей была фигура Сэвиджа, проделывавшего величественные, загадочные движения над дьявольски зияющим отверстием колодца. Его лицо было серьезно, ни малейшей смешинки не пробегало в золотых глазах.

Ситуация мало напоминала комедию. Если трюк провалится, последствия будут серьезными. Краснопальцые воины заклеймят его как фокусника и нападут на него. Остальные майя не будут препятствовать воинам.

Док глянул на группу бойцов. Воинственная клика в полном составе стояла по одну сторону. На их неприятных лицах отражались самые разные чувства — от откровенного недоверия до страха. В их взглядах было любопытство. Утреннее Дуновение смотрел на Дока со страшной ненавистью.

Док вытянул свои бронзовые руки прямо перед собой, кулаки его были крепко сжаты — все жесты исполнялись на хорошем артистическом уровне. В левой руке он зажал горсть обыкновенного порошка, используемого фотографами для вспышки. В правой ладони была сигаретная зажигалка.

Вскоре Док решил, что уже достаточно колдовских телодвижений и таинственных заклинаний, и наклонился над пропастью. Незаметно для всех он выпустил из руки немного порошка и тут же щелкнул зажигалкой.

Произошла вспышка — и появилось огромное облако белого дыма. А когда дым рассеялся, громкий крик удивления раздался от краснопальцых воинов.

На краю колодца стоял Длинный Том! Все сработало прекрасно.

Док проделал точно такое же представление еще раз и достал из недр колодца Хэма.

Тотчас же Утреннее Дуновение попытался броситься вперед и заглянуть в пропасть. Сработала быстрая реакция Дока — угрожающим, громовым голосом он предупредил вождя воинов, что вокруг отверстия собрались могущественные невидимые духи, которые очень опасны для него, Утреннего Дуновения. И вождь отступил с испуганным лицом.

Следующим воскрешался Джонни. Как только Джонни вылетел из ямы, он почти на ходу дернул расцепляющее приспособление, придуманное Доком, и разъединил струну. А укрытый в кустах Манк вытянул из колодца струну вместе с седлом.

Когда после заключительного сеанса оживления Док повернулся и увидел, какой эффект весь этот спектакль произвел на воинов с красными пальцами, ему трудно было скрыть свое полное удовлетворение — каждый воин стоял на коленях, вытянув вверх руки. Не опустился на колени только Утреннее Дуновение. Но под неотразимым, гипнотическим взглядом золотых глаз Дока даже он, неуклюже, с неохотой, но стал на колени рядом со всеми.

Настоящая победа! Штатское население племени было потрясено точно так же, как и воины. Теперь новость распространится по долине так быстро, как будто ее будут транслировать по радио. И суеверный народ майя отдаст всю власть над собой Доку, эта власть будет неизмеримо больше той, которую имел Утреннее Дуновение.

Сердца Дока, его пяти друзей, короля Чаака и очаровательной принцессы Моньи ликовали, когда они покидали это место.

Но их праздник длился недолго.

С пронзительным криком Утреннее Дуновение поднялся на ноги. Он заставлял своих воинов вставать, начал даже бить ногами тех, кто не повиновался.

Он снова поднял крик и, приняв вызывающую позу, показал в сторону берега озера. Все посмотрели в указанном его рукой направлении.

Низкокрылый лайнер Дока выплыл на всеобщее обозрение из-за скалистого мыса. Его вытолкали те краснопальцые, которые не присутствовали на представлении у жертвенного колодца.

Самолет уже не был голубым! Он был обмазан мерзкой, шутовской смесью серого с бледно-желтым. И на самых видных местах фюзеляжа по обе стороны были большие красные пятна.

— Красная смерть! — вырвалось из уст майя, как тихий стон!

Утреннее Дуновение быстро воспользовался ситуацией.

— Наши боги гневаются! — визжал он. — Они послали Красную смерть на голубую птицу, которая принесла белокожих дьяволов!

Ренни сжал и разжал свои гигантские, стальные кулаки:

— Это чертово отродье умен! Он перекрасил ночью наш самолет.

Док заговорил тихим голосом, настолько тихим, чтобы его слышали только пятеро друзей:

— Утреннее Дуновение не так хитер, чтобы додуматься до такого, я полагаю. Кто-то подсказывает ему. И это не кто иной, как убийца моего отца, дьявол, пытающийся поднять восстание в Идальго.

— Но как он мог так быстро связаться с Утренним Дуновением?

— Вы забыли о голубом моноплане, — напомнил ребятам Док. — Дьявол мог спуститься в Потерянную долину с самолета на парашюте.

Они замолчали, прислушавшись к горячей речи Утреннего Дуновения, обращенной к колеблющимся воинам:

— Боги разгневаны, что мы позволили белым чужакам находиться здесь, среди нас! Мы должны уничтожить их!

Свою проповедь вождь строил так, чтобы она била на религиозные чувства соплеменников. Ему удалось быстро перечеркнуть ту удачную работу, которую только что выполнил Док.

Король Чаак обратился к Доку — в его голосе чувствовалось волнение, но в то же время полная, горячая решимость:

— Я никогда не казнил ни одного из моих подданных за все время своей королевской власти, но теперь я собираюсь казнить одного человека Утреннее Дуновение!

Однако в дальнейших событиях произошел новый, потрясающий поворот.

 

15. Сражение голубых птиц

Утреннее Дуновение продолжал будоражить соплеменников и настраивать их против Дока. И было очевидно, что все его действия кем-то спланированы. Выполнение планов дискредитации Дока началось с того, что перекрасили его самолет!

Утреннее Дуновение показал в воздух над своей головой.

— Смотрите! Вот! — кричал он. — Настоящая священная голубая птица вернулась! Та самая священная голубая птица, которую мы видели до того, как появились эти мошенники!

Все посмотрели вверх. На высоте приблизительно пяти тысяч футов медленно кружил голубой самолет. Благодаря своему острому зрению Док сразу определил, что это тот самый моноплан, который напал на них по прибытии в Белиз. Самолет, который вдохновитель революции в Идальго использовал для воздействия на суеверных майя!

Собравшиеся люди начали громко кричать. Воины с красными пальцами воспрянули духом и бросали зловещие взгляды на Дока и его друзей. Было ясно, обстоятельства поворачивались против белых искателей приключений.

А высоко в небе голубой самолет продолжал выписывать спирали. Он был как бесшумный призрак — ни одного звука не доносилось от его мотора. Док, со всей своей остротой слуха, улавливал лишь чрезвычайно слабое жужжание. Он знал этому объяснение. Страшной силы ветры, образующие воздушные течения над ущельем, относят звуки в сторону.

— Я беспокоюсь! — признался дрожащим голосом добрый король Чаак. Утреннее Дуновение доводит мой народ и воинов до религиозного неистовства. Я боюсь, что они нападут на вас.

Док кивнул. Он понимал, что ситуация угрожающая, и, если ничего не предпринять, быть беде.

— Голубая птица, которую вы видите над собой, — самая главная! — визг Утреннего Дуновения продолжался. — В ней нет белокожих червей! Поэтому уничтожьте белых червяков, затесавшихся среди вас!

Док принял решение.

— Приготовьте оружие! — приказал он своим парням. — Если понадобится, застрелите несколько краснопальцых. Но постарайтесь удержать их какое-то время. Ренни, за мной!

Друзья Дока выхватили самозарядные пистолеты, которые они держали под одеждой. Пистолеты были снабжены магазинами, рассчитанными на шестьдесят патронов, скрученными в форме компактных бараньих рогов под рукоятью. Это оружие стреляет без остановок, непрерывно, пока нажат спусковой крючок. И сами пистолеты, и магазины к ним изобрел Док, сделав их гораздо более компактными, чем обыкновенные пистолеты-пулеметы.

При появлении огнестрельного оружия население зашумело и заволновалось — они явно были знакомы со стреляющими средствами.

Док и Ренни побежали к своему самолету.

Сильно забрызгавшись, они прошли вброд по озеру до лайнера и поднялись в кабину. Мощная фигура Дока опустилась на пилотское место.

— Хоть бы не были повреждены моторы! — с тревогой сказал Ренни.

Док нажал на электроинерционный стартер. Левый мотор, выпустив из труб черный дым, включился. Носовой и правый двигатели тоже заработали.

С огромным облегчением Ренни ринулся к задней стенке кабины. Его громадные, крепкие руки сорвали крышку с металлического ящика, как будто просто открыли пачку сигарет. Ренни вынул из ящика пулемет Браунинга самой последней модели, предназначенный для самолетов. Своими железными пальцами он быстро доставал патроны из коробки для боеприпасов и заполнял ими ячейки в длинной пулеметной ленте.

Самолет уже скользил по глади узкого озера. Ренни вставил ленту в пулемет и установил его на подпорку.

Пробежав всю длину озера, самолет получил стартовую скорость, пошел на подъем и поднялся в воздух.

Применяя почти колдовские приемы в управлении, Док умудрялся маневрировать своим скоростным кораблем так, чтобы не разбить его об отвесные каменные стены каньона. Поднимаясь осторожно, винтообразными движениями, используя всю мощь двигателей, Док выбирался из громадного ущелья.

Голубой моноплан все еще летал в небе.

Вероломные воздушные течения завладели самолетом Дока и трепали его, как канзасский ураган терзает кусок бумаги. Впервые, несмотря на весь свой опыт, Док — он это вдруг почувствовал — начал опасно переворачиваться через крыло. Но он удержал самолет и продолжал подниматься.

Потоки воздуха, как бы устав от вечной борьбы, немного успокоились. Док направил огромный лайнер вверх более круто.

И вдруг голубой моноплан пошел на снижение и атаковал самолет Дока. Сероватые метелки, похожие на спектральные пятна клейкой жидкости, неожиданно ударили по кораблю Дока. Трассирующие пули!

Моноплан, очевидно, имел на борту пулемет, стрелявший синхронно через лопасти воздушного винта!

Сэвидж не ожидал такого — голубой противник не обладал этим видом вооружения, когда обстреливал их в Белизе. Но Док не очень волновался. За его спиной был Ренни, которому вместе с его пулеметом не было равных. Ренни знал, как надо обращаться с орудием во время стрельбы — он мог выдержать откат пулемета на себя, и при этом не сбивался с точной цели.

Браунинг Ренни внезапно выпустил длинную, превосходнейшую пулеметную очередь.

Голубой моноплан беспорядочно завертелся. Видимо, пули нанесли ему существенный ущерб, попав в жизнеобеспечивающие места.

— Хорошая работа! — Док похвалил Ренни.

Теперь наступил черед Дока — чтобы избавиться от шквала пуль, буквально съедавших левое крыло, он мастерски увернулся, заскользив на крыло. Пилот в голубом аэроплане не новичок, отметил Сэвидж.

Самолеты осторожно выжидали. Корабль Дока был намного больше, но это нельзя, конечно, считать преимуществом. Кроме того, металлическая обшивка лайнера не была рассчитана на боевые действия в воздухе. Оба самолета были почти равными противниками — правда, у Дока он был более скоростным при движении по прямой, но сейчас это преимущество не имело значения.

Вражеский пилот метким выстрелом попал прямо по фюзеляжу — свинец ударил где-то сзади.

— Ну, Ренни! — Док собрался с духом — и опрокинул самолет, поставив его на одно крыло.

Застрочил пулемет — из его дула вырвался долгий, непрерывный огневой поток. Пулеметная очередь прошила пилота голубого аэроплана! Корабль перевернулся, но двигатель продолжал работать. Моноплан падал с ревущим мотором и, неуправляемый, рухнул на скалистую вершину горы.

Картину ужасной катастрофы делали еще более страшной сильные воздушные течения, которые просто терзали аэроплан. Его носило то вниз, то вверх по одной стороне горы. А потом засасывающий эффект гигантской силы втянул остатки самолета в Потерянную долину.

От упавшего в самое глубокое место озера разбитого самолета поднялся громадный фонтан воды.

К тому времени, как Док, пройдя трудный путь по опасному ущелью, посадил свой гидросамолет на поверхность озера, от голубого моноплана не осталось и следа.

Док вырулил из воды на берег и остановился возле пирамиды. Он спрыгнул на землю и побежал вверх по покатой поверхности долины — мчался Док прямо к Утреннему Дуновению. Наступило время свести с ним счеты!

Длинный Том, Джонни, Хэм и Манк еще не пострадали, хотя возбужденные майя окружили их и, казалось, готовы были напасть на белых людей, как призывал Утреннее Дуновение, но в то же время боялись прогневить Дока. Сцена воскрешения из мертвых утвердила их в мысли, что Док — высшее существо. И потом он ведь убил голубую птицу.

Утреннее Дуновение увидел Дока, несущегося прямо на него. Ужас охватил квадратного, безобразного преступника. Он закричал, призывая своих воинов защитить его. Четверо из них двинулись вперед — у двоих были короткие копья, а два других держали в руках ужасные дубинки с остроконечными зубьями из обсидиана. Ободряемые командными воплями Утреннего Дуновения, они бросились на Дока. И еще не меньше пятнадцати воинов, вооруженных до зубов, присоединилось к атаковавшим четверым.

То, что последовало за этим, вошло в историю народа майя.

Бронзовое тело Дока, казалось, сделало одно-единственное движение вперед. Его большие, мощные руки работали с потрясающей, невероятной скоростью.

Два копьеносца откатились прочь, не успев нанести ни одного удара. Одному Док кулаком полностью разбил лицо, другому сломал правую руку так, что она еле висела.

Двоих обладателей страшных дубинок Док молниеносно столкнул вместе своими мощными руками, каждая из которых обладала силой ста обычных рук. Их головы разбились одна о другую, искры посыпались из их глаз — больше они ничего не видели.

Док схватил всех этих полуживых воинов за сплетенные из кожаных полосок накидки, которые они носили для защиты шеи, и швырнул их скопом при этом их голубые пояса, соскальзывая с талий, развевались по ветру — в самую гущу остальных нападавших на него воинов. Полдюжины врагов были таким образом сбиты, сильно ушиблись и вышли из строя. Остальные толпились, образовав сплошной спутанный клубок.

И вдруг Док очутился среди них! Не остановившись на тех четырех, он набросился на всю шайку. Страшные удары наносили его быстрые кулаки. Воины с красными пальцами начали падать в скученной толпе один за другим. Слышались пронзительные крики от боли.

Не выдержав, толпа воинов исчезла — все как один! Они не могли сражаться с бронзовым богатырем, который двигался так быстро, что им не удавалось нанести ему ни одного удара.

Утреннее Дуновение, чрезвычайно раздосадованный, решил тоже спастись бегством. Он сделал один прыжок, второй, а на третьем Док схватил его за шею и забрал у него священный нож — другого оружия у вождя воинов не было.

— Есть у вас такое место, куда можно упрятать его, чтобы он больше не приносил зла? — спросил Док короля Чаака. После всего, что произошло, у Дока даже не участилось дыхание.

Монарх был восхищен Доком и окрылен победой над Утренним Дуновением.

— Есть такое место! — заявил он.

Очаровательная принцесса Монья была рядом с отцом и с восхищением наблюдала за Доком. Ее темные глаза излучали множество чувств.

Утреннее Дуновение был брошен в темную каменную подземную тюрьму без окон. Единственный вход в темницу был через дыру в потолке. Закрывался вход каменной крышкой, служившей как бы дверью, которую могли поднять четыре майя вместе.

Король Чаак был за то, чтобы изгнать причиняющего зло вождя воинов из Потерянной долины. Но потом понял, что это неподходящий выход, когда Док предостерег — Утреннее Дуновение расскажет всему миру о существовании золотой пирамиды.

— Пусть он остынет там в тюремной камере, — предложил Док. — Это хорошая возможность для него подумать о своих грехах и о преступлениях, которые он творил.

Король майя так и решил поступить.

Вскоре Док и его друзья обнаружили, что золотистокожее население выражает полное пренебрежение к угрожающим предостережениям краснопальцых воинов. Влияние последних упало до такой степени, что народ отказывался даже слушать их зловещую пропаганду — воины снова пытались вернуть себе власть.

— Мы прелестно сидим! — сказал Манк, потирая большие волосатые руки.

— Постучи по дереву, ты, болван! — мрачно проворчал Хэм.

Манк ухмыльнулся и попытался постучать по голове Хэма.

— Я все думаю, почему его милость, король, заставляет нас ждать месяц перед тем, как он заключит соглашение о золоте?

— Не имею понятия, — ответил Хэм. — Но, помнишь, он намекнул, что, может быть, срок будет меньше тридцати дней.

Манк потянулся и широко зевнул.

— Ладно, это совсем неплохое место для проведения месячного отпуска, — решил он. — Теперь, наверное, здесь будет спокойно.

 

16. Проклятие богов

Эта ночь в Потерянной долине выдалась такой темной, как будто все, что в ней было, тщательно залили черными чернилами. Причиной тому были непролазные тучи, закрывшие вход в большой каньон. Было немного душно. Даже начинающий синоптик мог с уверенностью сказать, что приближается очередной тропический ливень, обычный для Идальго.

Док и его команда приняли меры предосторожности — выставили посты охраны и поддерживали яркий костер. Они сменяли друг друга на посту, но никаких изменений в окружающей обстановке не замечали.

У темницы, куда заточили Утреннее Дуновение, дежурили два гражданских майя. Время от времени грубый заключенный обливал стражу ужасной руганью и пугал их гневом и страшной карой богов, если они не освободят его немедленно. Но стражников еще раньше напугали гневом Дока Сэвиджа, если они помогут Утреннему Дуновению бежать, — и они боялись белого человека больше, чем богов. Кроме того, ночь не предсказывала им ничего дурного.

Однако в одном из уголков Потерянной долины уже кипел на медленном огне дьявольский котел зла.

Происходило это на нижнем краю яйцеподобной долины, где бежала река по дну ущелья. В небольшой ложбине среди валунов собралось большинство краснопальцых воинов. Они разожгли костер и возносили молитвы богу огня, одному из своих главных божеств. Молились они также небесному богу Кецалькоатлю и Кукулькану, Пернатому Змею.

Было похоже, что они чего-то ждут, эти мерзкие люди, и убивают время в песнопениях, стараясь хоть как-то заполнить унылое, униженное ожидание.

Потом они начали ритуал, посвященный Земному Чудовищу — еще одному языческому божеству.

Действо было прервано тихим шелестом листвы кустарников, окаймлявших глухое место сборища воинов. Удивительная фигура выкарабкалась из зарослей и присоединилась к ним.

Это был человек, но не в обычной одежде, а в замечательном маскарадном костюме. Основная часть одеяния состояла из множества змеиных кож, которые все вместе имитировали кожу огромного удава. Голова "рептилии" была тщательно покрыта кожей и с помощью какого-то удлиняющего приспособления увенчана причудливым капюшоном и маской.

Руки и ноги человека в отличие от змеиного туловища были выкрашены в кричащий голубой цвет — священный цвет майя. Начинаясь на лбу и продолжаясь вдоль спины, костюм украшали перья, доходившие почти до конца волочащегося змеиного хвоста. Такие же перья используют в своих головных уборах американские индейцы.

Вновь прибывший, видимо, старательно потрудился над костюмом, чтобы быть фатально похожим на божество майя — Кукулькана, Пернатого Змея.

Собравшиеся воины были просто сражены. Они опустились на колени и кланялись, касаясь головой земли, отвратительному привидению в змеиной коже и перьях. Они, без сомнения, знали, что под этой мишурой скрывается человек, но все равно впали в благоговейный страх — такие у них были суеверные души.

Сильно запинаясь, с большим трудом, человек-змей начал говорить на языке майя. Он так плохо произносил слова, что большинство из них ничего не говорили слушателям. Видя бессмысленное выражение на лицах воинов, он вынужден был возвращаться назад и все повторять сначала. В языке майя змей был явным профаном.

Но воины полностью впали в его власть.

— Я сын Кукулькана, его кровь и плоть, — говорил он объятой суеверным страхом аудитории. — Вам удалось схватить кого-нибудь из белых оккупантов и бросить их в жертвенный колодец? Вы перекрасили голубой самолет белых дьяволов? Вы поставили знаки Красной смерти на их самолете? Я приказывал это сделать. Вы сделали?

— Мы сделали, — неуверенно сказал один из воинов.

Внутренним чутьем змеиная маска почувствовала что-то неладное. Жуткая голова дернулась и начала обозревать лица собравшихся:

— Где ваш командир — Утреннее Дуновение?

— Он в тюрьме, — информация была выдана с большой неохотой.

Сильная ярость охватила всю замаскированную фигуру.

— Значит, Сэвидж и его парни все еще пользуются благосклонностью вашего народа? — скрежетал зубами сын Кукулькана.

Постепенно он выудил из низкого собрания воинов рассказ о последних событиях в Потерянной долине. Все, что он узнал от майя, ошеломило его он сидел в мрачном молчании и думал.

Воин, посмелее остальных, спросил:

— Что, о господин, стало с теми двумя нашими собратьями, которых мы отправили с вами в далекий мир убить Сэвиджа и его отца?

И тут раскрылось, кем был человек в змеиной коже. Убийца отца Дока Сэвиджа! Обладатель Красной смерти! Мозговой центр революционного движения в Идальго!

Чтобы не отвечать на вопрос воина, он медленно цедил непонятные слова сквозь зубы. Дьявольские мозги заработали в быстром темпе. Совершенно незачем знать краснопальцым выродкам, что те два парня не выдержали могущества ненавистного Дока Сэвиджа. Это могло поколебать их веру в него — сына священного Пернатого Змея.

Сейчас, как никогда, ему нужна была сильная власть. Его самолет вместе с пилотом уничтожены Доком Сэвиджем! Это был удар! Он намеревался использовать снаряженный пулеметом аэроплан в революции против правительства президента Карлоса Ависпы.

А Сэвидж со своими парнями крепко засел в Потерянной долине. Скоро не останется и шанса завладеть золотом для финансирования революции.

— Сэвидж получил доступ к золоту? — спросил человек в змеиной маске.

— Нет, — отвечал хорошо осведомленный майя. — Он ничего не знает, кроме того, что в пирамиде находится весь желтый металл Потерянной долины. Король Чаак еще не сказал ему всей правды.

Никто из воинов не слышал слов, тихо прозвучавших внутри змеиной маски: "Слава богу за это!"

Собравшиеся бойцы начали беспокойно шуметь. Сын Пернатого Змея всегда был самоуверенным и знал, что делать, в любых обстоятельствах. Сейчас он молчал. И потом он не объяснил, что случилось с их двумя товарищами. Один из майя повторил вопрос о тех двух парнях.

— Они живы и в порядке! — соврал змей. — Слушайте! Слушайте меня внимательно, дети мои, потому что с вами будет говорить сама мудрость.

Воины опять попали под его колдовское влияние.

— Очень скоро придет Красная смерть! — громко сказал голос за маской.

Теперь воинов охватил настоящий ужас. Они задрожали и прижались друг к другу, как бы для защиты. Никто не произносил ни слова.

— Красная смерть скоро нагрянет! — повторил сын змея. — Так повелевает Кукулькан, Пернатый Змей, мой отец! Он не хочет, чтобы эти белые люди были среди вас. Вы совершили большой грех, позволив им находиться здесь. Вам приказывали уничтожить их. Я от имени своего отца, Пернатого Змея, предупреждал вас.

— Мы пытались… — начал один из бойцов.

— Никаких оправданий! — приказал голос из-за маски. — Вы можете избежать Красной смерти или остановить ее продвижение, если она все-таки нападет на вас, совершив два дела. Первое — вы должны уничтожить Сэвиджа и его людей. Второе — доставьте мне, сыну Пернатого Змея, столько золота, сколько могут донести десять человек. А я подумаю, как передать золото Пернатому Змею.

Майя затряслись, что-то забормотали, их корчило от страха.

— Убейте Сэвиджа и принесите мне все золото, которое способны донести десять человек! — повторил сын змея, которого они страшно боялись. Только тогда Пернатый Змей заберет свою Красную смерть. Я все сказал. Идите!

Воины торопливо уходили от страшного пернатого удава, полные смятения и ужаса. Потом они сидели в своих хижинах и говорили весь остаток ночи. И чем больше они говорили, тем больше склонялись к тому, что надо выполнять приказ. Странно, но вся толпа бойцов в целом больше боялась угрозы, чем каждый из них отдельно — они просто запугивали друг друга, что вызывало общий, неописуемый страх.

Человек-змей тоже не задерживался после их ухода. Он покинул место встречи и шел крадучись, морщась от боли, так как его босые ноги ступали по острым камням.

Дойдя до самого нижнего куста, он вытащил из-под него две обыкновенные галлонновые фруктовые банки. Одна из них была наполнена красной густой жидкостью. Содержимое другой банки было намного бледнее по цвету и более жидкое. На первой банке было написано:

"Микробная культура, вызывающая Красную смерть"

Надпись на второй банке гласила:

"Лечение от Красной смерти"

Человек в змеином маскарадном костюме очень осторожно взял банки и понес. Свой тайный путь он держал к золотой пирамиде.

Никем не замеченный и не разбудивший ни одного майя, змей добрался до пирамиды. Когда он подошел к исполинской груде из сказочно богатой золотой руды, он затаил дыхание, так сильна была его страсть к желтому металлу. Шум падающей воды надежно защищал его от возможности быть услышанным.

Сын Пернатого Змея поднимался по ступеням пирамиды почти на ощупь — в кромешной темноте.

Поток воды мчался вниз почти рядом с ним. Добравшись до плоской верхушки сооружения, он в чернильном мраке начал нащупывать небольшую скважину, похожую на резервуар, и нашел ее.

Именно отсюда, из скважины вырывался мощный ручей и непрерывно скатывался по стене пирамиды. Каково было устройство бьефа, постоянно подающего воду для снабжения нескончаемого потока — несмотря на то, что находился он на самом верху пирамиды, — страшному человеку было неведомо да и неинтересно.

Он украдкой зажег спичку, открыл банку с густой жидкостью, вызывающей Красную смерть, и вылил все содержимое банки в скважину.

По опыту дьявол в змеиной маске знал, что смертельные микробы будут жить в воде фонтанирующего из пирамиды потока в течение двух дней. За это время все племя майя напьется воды из отравленного источника!

Два дня — и каждый житель долины будет заражен ужасной Красной смертью. И только одно может спасти их — лекарство, находящееся в другой банке.

Уже много раз злодей, замаскированный под удава, добивался жертвоприношений в виде золота в Потерянной долине. И каждый раз проделывал одно и то же — проводил курс лечения точно так же, как вызывал болезнь, выливая в тот же поток лечащую жидкость через некоторое время после заражения.

Когда в лице Дока Сэвиджа он увидел реальную угрозу потерять источник легкой и такой богатой наживы, он начал делать все, чтобы не дать Доку добраться до Потерянной долины.

Держа пустую банку и банку, наполненную лекарством, змей благополучно спустился с пирамиды. Он тихо пробрался в отдаленную часть долины, где у него было тайное убежище. Именно здесь он замаскировал себя после того, как пилот голубого моноплана сбросил его с парашютом в долину прошлой ночью.

По дороге в свое потаенное место он остановился и разбил пустую банку. Звон разбитого стекла вселил в его голову дикую мысль. Она захватывала его все больше и больше.

— Я никогда не узнаю от старого Чаака местонахождение золота, бормотал он. — И ни одна душа, кроме него, не знает этой тайны. Так зачем мне утруждать себя их лечением, когда они заболеют?

Он зло заскрежетал зубами:

— Если все в долине перемрут, у меня будет много времени, чтобы искать золото. Да и из пирамиды можно извлечь целое состояние.

Подлая ухмылка скривила губы за змеиной маской:

— Они принесут мне много золота, прежде чем узнают, что я не собираюсь лечить их!

Адская злость и жестокость! Ему было наплевать на сотни человеческих жизней.

Сын Пернатого Змея ударил сосуд с лечащей от Красной смерти жидкостью о скалу и разбил его. Он решил погубить племя майя!

 

17. В борьбу вступает милосердие

Док Сэвидж еще до восхода солнца, как обычно, выполнял тренировочные упражнения, которые поддерживали его умственные и физические способности в превосходной форме и делали замечательную бронзовую фигуру еще более великолепной.

В силу привычки он любил проводить тренировки в одиночестве. Наблюдатели вечно надоедали ему своими вопросами: для чего он делает то, а для чего это.

Утреннее Дуновение был все еще в тюрьме — Док посетил темницу, чтобы убедиться в этом. Стражники смотрели на фигуру бронзового человека с явным восхищением, удивляясь его совершенству — Док ходил без рубашки.

Обнаженные руки Дока выглядели точно так же, как у мифического Атланта. Мощные, красивые мускулы покрывала бронзовая кожа изумительно приятного оттенка. А большие, упругие мышцы на груди и спине были так великолепно расположены, что, казалось, их высекли талантливые руки скульптора. Это было редкое зрелище — бронзовое тело Дока Сэвиджа! Глаза майя просто вылазили из орбит от удивления.

Несколько раз по утрам Док беседовал с королем Чааком. Несмотря на то, что почтенный монарх никогда даже не слышал о современном университете, он обладал удивительно полными знаниями почти во всех областях.

Красивая принцесса Монья — и это тоже было открытием для Дока — могла бы войти в любое общество как высокообразованная женщина. Она обладала обширными знаниями о народах всего мира. Это было поразительно!

— Мы живем свободной жизнью здесь, в Потерянной долине, — говорил король Чаак. — У нас есть время подумать, порассуждать о каких-то вещах.

Наконец, король Чаак сделал неожиданное — и приятное — признание.

— Вы, наверное, удивляетесь, почему я назначил отсрочку в тридцать или, возможно, меньше дней, прежде чем я открою вам местонахождение золотого запаса? — спросил он.

Док ответил, что удивлен.

— Таково было наше соглашение с вашим отцом, — улыбнулся король Чаак. — Я должен был убедиться, что вы достойный человек и что вам можно отдать это сказочное богатство для того, чтобы вы употребили его во благо людей.

— Это была неплохая идея, — согласился Док.

— И я убедился, — сказал король Чаак довольным голосом. — Завтра я покажу вам золото. Но перед этим, завтра утром, вы должны быть приняты в наше племя. Вы и ваши друзья. Это необходимо. Испокон веков так было заведено богами, что только майя мог иметь доступ к золоту. Ваше вступление в наш клан позволит не нарушить это правило.

Док выразил должное понимание. Вскоре разговор пошел о том, как вывезти золото из Потерянной долины.

— Мы едва ли сможем перевезти его в самолете — из-за сильных воздушных течений, — сказал Док.

Старый король майя улыбнулся:

— У нас в Потерянной долине есть ослы. Определенное количество их просто будет нагружено золотом и отправлено вашему банкиру в Бланко Гранде.

Док был удивлен такому простому решению вопроса:

— Но воинственные племена в соседних горах — они ни за что не пропустят такой караван по своей территории.

— Вы ошибаетесь, — сказал на языке майя король Чаак. — Предки этих аборигенов — майя. Наши соседи знают, что мы здесь живем и почему. В течение многих веков наша долина остается недоступной для белых людей именно благодаря тому, что окружающие племена защищают нас. Поэтому они обязательно пропустят навьюченный караван. И ни один белый человек никогда не узнает, откуда он взялся. Потом, спустя годы, они поступят точно так же — пропустят другие караваны.

— А много золота? — поинтересовался Док.

Но король Чаак только улыбнулся таинственно и ничего не ответил.

Красная смерть дала о себе знать в середине дня.

Кучка взволнованных майя, собравшихся вокруг каменного дома, привлекла внимание Манка. Он заглянул в дом.

На каменной скамье распростерся майя. Его желтая кожа покрылась пятнами; больного лихорадило, и он все время просил воды. На шее у него проступили отвратительные красные пятна.

— Красная смерть! — тихо проговорил Манк полным ужаса голосом.

Он побежал к Доку и нашел его в обществе прелестной принцессы Моньи. Док вежливо слушал молодую леди, которой, наконец, удалось остаться с ним наедине.

Док помчался к самолету за медицинской сумкой.

Только Док появился в жилище больного, стало ясно, что он действительно великий врач и хирург — и нет ему равных.

Док собрал по крупицам свой богатейший кладезь знаний по медицине и хирургии, обучаясь в самых престижных медицинских университетах, а потом практикуя в крупнейших госпиталях Америки, а также изучая все достижения в области медицины, которыми располагала Европа. Он учился у великих хирургов в самых знаменитых клиниках мира. И, наконец, он проводил бесчисленное количество своих собственных опытов вдали от людей, в полном уединении.

С помощью инструментов, своего сверхчувствительного слуха и легких, как дуновение ветра, прикосновений, Док обследовал майя.

— Что у него болит? — срочно хотелось знать Манку.

— Я не могу пока определить, — вынужден был признаться Док. Очевидно, у него та же болезнь, которая погубила моего отца. Значит, этого майя каким-то способом заразил тот дьявол, от которого исходят все неприятности и зло. Мы его не знаем, но злодей находится сейчас здесь, в долине. Возможно, его доставил сюда голубой аэроплан и сбросил с парашютом ночью.

Предположения Дока были так точны, как будто он был свидетелем прибытия врага.

В этот момент прибежал Длинный Том.

— Красная смерть! — запыхавшись, кричал он. — Она охватила все население!

Док дал наркотическое средство майя, ставшему первой жертвой болезни, чтобы облегчить его боли. Потом Док посетил второго пострадавшего, затем осмотрел еще четверых. Каждого подробно расспрашивал, где тот был, что ел.

Методом дедукции Сэвидж определил, как была распространена Красная смерть.

— Источник питьевой воды! — точно догадался он.

Док научил Длинного Тома, Джонни, Хэма и Ренни, как больные должны принимать наркотическое лекарство, чтобы уменьшить свои страдания.

— Манк, теперь пригодятся твои химические знания, — сказал Док. Пошли!

Бережно неся контрольные пробирки для взятия проб воды, Док и Манк поспешили к поблескивающей желтым цветом пирамиде.

Хотя эпидемия Красной смерти началась меньше часа назад, отравленные суеверием воины с красными пальцами уже вовсю старались использовать вызванную болезнью панику. Они из кожи лезли, чтобы убедить население, что болезнь ниспослана на них как наказание: нельзя было позволять Доку и его парням находиться в Потерянной долине.

Стали доноситься угрожающие призывы. Воины в голубых поясах, как безумные, повторяли всюду одно и то же, стараясь разжечь ненависть к белым людям.

— И это в то время, когда у нас все пошло вроде бы гладко! — проворчал Манк.

Док и Манк добрались до золотой пирамиды и начали подниматься по ней. Раздался громкий рев гнева из толпы майя, следовавшей за ними. Толпа почти наполовину состояла из краснопальцых бойцов.

Угрожающими жестами майя требовали, чтобы Док и Манк перестали подниматься по пирамиде. Белые не должны осквернять жертвенник, возведенный народом майя в честь своих богов — вопила толпа, особенно воины. Только майя могут прикасаться к святыне, не вызвав этим какого-нибудь несчастья. Громче всех кричали воины, встречавшиеся ночью с человеком-змеем.

— Они втянут нас в перестрелку, если мы пойдем вверх, — шепнул Манк.

Док придумал, как выйти из щекотливой ситуации. Он сделал это просто — кивнул привлекательной принцессе Монье, вручил ей контрольные пробирки и попросил наполнить их водой из резервуара или скважины — он не знал, как назвать устройство, находящееся на верхней плоскости пирамиды.

Доверие, которое выражала молодая женщина к Доку, немного ослабило агрессивность майя.

Вернувшись в дом, где они жили, Док принялся за дело.

Он принес большое количество компактно сложенных приборов. И у Манка была маленькая, но удивительно богатая химическая лаборатория. Объединив все это оборудование вместе, Док приступил к проведению анализов воды.

Но перед тем, как начать работу, пришлось разбираться с непрошенными гостями. Два — самых страшных из всех безобразных — красавца-воина ввалились в жилище, танцуя и издавая громкие визги и вопли. Вещество, которым они натерлись, издавало ужасающий запах. Этот "аромат" разозлил Дока до невозможности, так как он очень рассчитывал на свое обоняние в опытах с водой. Оба воина были вмиг выброшены за дверь.

К этому моменту стало ясно, что дом переходит на осадное положение. Сотни майя снаружи кричали и размахивали руками и оружием. Они были вооружены потрясающим количеством копий и страшных дубинок с острыми наконечниками из обсидиана.

Но помня, что произошло с группой воинов, напавших на Дока днем раньше, они не решались атаковать.

— Манк, — спросил Док, — ты взял с собой тот газ, который парализует, не нанося вреда?

— Конечно, взял, — заверил его Манк. — Пойду принесу его.

Док закрыл тяжелую каменную дверь и продолжал исследовать воду.

И вдруг посыпался град камней — били по каменным стенам и по плоской каменной крыше. Пара камней попала в окно.

Крики и вопли превратились в сумасшедший гвалт. Внезапно резко изменился характер звуков, издаваемых толпой, — ярость сменилась страхом и заметно уменьшилась громкость. Док выглянул в окно.

Манк разбил бутылку с газом — и ветер отнес его прямо на осаждающих дом майя. Больше половины злодеев одеревенели и беспомощно лежали на земле. В таком состоянии они пробудут около двух часов, а потом поражающий эффект пройдет.

Это на некоторое время снижало напряжение и давало возможность Доку спокойно продолжить работу.

Опыт за опытом проводил он, исследуя воду. И довольно скоро выделил несколько капель вязкой красной жидкости, которая, по его определению, представляла собой какую-то микробную среду. Теперь задача состояла в том, чтобы выяснить, что это за микробы.

В распоряжении Дока было мало времени. Его отец умер почти через три дня после того, как был заражен. Возможно, именно столько времени требуется страшной болезни, чтобы привести к смертельному исходу.

Прошел один час напряженной работы, потом другой. Док трудился без устали, с полной отдачей сил.

Между тем настрой майя резко ухудшился. Джонни, Хэм и Ренни вынуждены были скрыться в каменном доме, где работал Док. К ним присоединились и старый король Чаак с прекрасной принцессой Моньей. Из всего племени верность Доку этих двоих оставалась совершенно непоколебимой.

Правда, было много и других жителей долины, не проявлявших враждебности к Доку и его друзьям — такие люди, скорее всего, станут на сторону Сэвиджа, когда все раскроется.

Док работал не поднимая головы до полудня. И всю ночь напролет перед этим — Длинный Том обеспечил ему освещение с помощью электрических ламп.

На рассвете следующего дня Док поднялся из-за каменной скамьи, на которой он разместил свои приборы.

— Длинный Том! — позвал он.

Длинный Том тут же был возле Дока и слушал, что надо делать дальше.

Ему нужно было соорудить очень сложный прибор, способный производить совсем недавно открытые медицинской наукой чрезвычайно удивительные лечебные лучи. Электрический маг и волшебник, Длинный Том многое знал об этом аппарате, а некоторые незнакомые ему детали изготовил Док.

Затем Сэвидж покинул каменное жилище.

Все его друзья прильнули к дверям и окнам, вооружившись пулеметами, а Манк — колбами с газом. Парни были уверены, что майя нападут на Дока, как только он выйдет, — они дежурили вокруг дома всю ночь.

Но произошло почти чудо — Док прошел через толпу совершенно свободно! Ни один воин не осмелился дотронуться до него — причиной была и сверхъестественная гипнотическая сила его золотых глаз, и, без сомнения, его репутация сверхчеловека, которую он получил после победы над десятками вооруженных до зубов бандитов.

Человек пятьдесят поплелись за Доком. Боясь нападать, они все же преследовали его, но недолго.

Док добрался до окраины маленькой долины, где джунгли были особенно густыми и непроходимыми. Высоко подпрыгнув, он схватился за ветку и, как обезьяна, быстро пробежал по ней и перепрыгнул на сук, потом на другую ветку.

Как бронзовый призрак, бесшумно порхая в зарослях джунглей, он через некоторое время скрылся из виду.

Майя потолклись немного и вернулись в свой город. Их встретила группа краснопальцых и начала жестоко ругать за то, что они дали Доку уйти. Белый человек, кричали они, должен быть убит.

Кто-то выпустил квадратного, татуированного, безобразного вождя воинов из темницы. Утреннее Дуновение сразу начал призывать майя к насилию. Он повел их к дому, где забаррикадировались друзья Дока. Пустив в ход все доводы и убеждения, Утреннее Дуновение заставил майя напасть на белых людей.

Манк быстро израсходовал весь свой газ на атакующих противников. Некоторые из них пытались спастись бегством. Но по дороге они воссоединялись с огромной толпой и опять слушали воинов с красными пальцами.

То и дело кто-то из майя шел спотыкаясь домой, сраженный ужасной Красной смертью. Вероятно, уже каждый четвертый из племени пострадал от болезни.

Прошло пол утра, когда Док вернулся. Он пришел по крышам близко расположенных домов, пересекая узкие улицы гигантскими прыжками, которые мог выполнить только он. Док был уже внутри дома со своими осажденными друзьями, когда майя, наконец, заметили, что он появился.

Аборигены взорвались криками ярости, но вперед не двинулись.

Док притащил целую охапку разных тропических лечебных растений, связанных за корни. Он тотчас же начал работать с этими растениями. Одни у него кипели, другие долго варились, как пища, третьи он подвергал кислотному воздействию. Постепенно он получил конечный продукт.

Наступил полдень. Уже каждый третий майя был поражен Красной смертью. И чем больше увеличивалось количество свалившихся от болезни, тем свирепее становились осаждавшие. Воины с жаром убеждали соплеменников, что только смерть белых людей решит все проблемы — приведет к исчезновению болезни.

— Мне кажется, я получил то, что надо! — сказал, наконец, Док. Лекарство!

— У меня кончился газ, — проговорил Манк. — Как мы будем выбираться отсюда, чтобы лечить их?

Вместо ответа Док сначала разложил по карманам бутылочки с бледной жидкостью, которую он приготовил, а потом коротко приказал:

— Ждите здесь!

Он быстро приоткрыл каменную дверь и вышел. Майя, увидев его, зашумели. Несколько копий пролетели в воздухе. Но еще не успели обсидиановые кончики копий врезаться в стену дома, как Док прыгнул на крышу и исчез.

Стараясь быть незамеченным, он пробирался по незнакомому городу. Отыскав первого больного, Док насильно заставил его принять немного лекарства. В следующем доме он повторил процедуру уже на целой семье.

Когда к нему приставали вооруженные майя, он просто ускользал от них. Его бронзовая фигура быстро скрывалась за углом — и когда противники добегали до этого места, от Дока не оставалось и следа.

Однажды, уже во второй половине дня, он вынужден был оказать сопротивление трем воинам, бессовестно напавшим на него в то время, когда он лечил семью из пяти человек. Когда он покидал этот район, все три негодяя все еще лежали без сознания от нанесенных Доком ударов.

Вот так, крадучись, — как будто он был преступником, а не ангелом милосердия, — Док Сэвидж переходил из дома в дом и в большинстве случаев силой вливал свое лекарство.

С наступлением ночи, однако, его упорство начало давать плоды. Среди майя распространилась весть, что бронзовый бог в обличье белого человека проводит лечение от Красной смерти!

Благодаря уникальным медицинским способностям Дока, варево, приготовленное им в такой короткий срок, оказалось эффективным.

Примерно в девять часов утра Длинный Том мог уже без риска отправляться к несчастным больным со своим аппаратом, производившим животворные лучи. Они обладали замечательной способностью лечить ожоги на коже, образующиеся после того, как по ней прошлась Красная смерть.

— Док говорит, что Красная смерть — редко встречающаяся тропическая лихорадка, — объяснял Длинный Том принцессе Монье, проявлявшей ко всему большой интерес. — Источником болезни, по всей видимости, является какая-то птица, живущая в джунглях. Возможно, эта болезнь похожа на ту, которая охватила Соединенные Штаты год или два назад и получила название "попугаичья лихорадка".

— Мистер Сэвидж — удивительный человек! — восхищенно сказала молодая женщина.

Длинный Том с готовностью согласился:

— Нет ничего на свете такого, чего бы он не умел делать, я считаю.

 

18. Дружба

Прошла неделя. За это время дружелюбное отношение к Сэвиджу среди индейского населения не только достигло того же уровня, что был до эпидемии Красной смерти, но и значительно улучшилось.

По мере того, как желтокожие люди один за другим выздоравливали, доброжелательность к Доку и его друзьям возрастала все больше и больше. Дока считали героем в каждом доме. Майя сопровождали его толпами, восхищаясь его потрясающим телосложением и повторяя все его движения. Они даже шпионили за ним, когда он выполнял свои традиционные упражнения по утрам. К концу недели половина жителей города тоже занималась совершенствованием своего тела и духа.

Ренни, который никогда не занимался никакими тренировками, кроме разбивания на куски разных сверхпрочных предметов своими огромными кулаками, считал всю возню с упражнениями смешной и ненужной затеей.

— Физическая и умственная зарядка никому не может повредить, если не переусердствовать, — говорил ему Док.

Воины с красными пальцами пребывали в сильном унынии. Утреннее Дуновение фактически потерял основную часть своего окружения. Его прежние приспешники соскребали с пальцев красную краску, сбрасывали голубые пояса и покидали воинственную секту, с согласия короля Чаака.

В банде Утреннего Дуновения осталось меньше пятидесяти воинов — самых больших злодеев. Но и они старались не попадаться на глаза, потому что у некоторых честных граждан племени появилась мысль наказать самых злобных и жестоких воинов, бросив их в жертвенный колодец.

Дела в долине, казалось, приняли идеальный поворот.

Кроме, разве что, дел у красивой принцессы Моньи. Она явно была до безумия влюблена в Дока, но успеха не имела. Принцесса, конечно, была достаточно хорошо воспитана, чтобы не показывать свои чувства слишком открыто, но все друзья Дока видели, как сильно она полюбила.

Сэвидж перенес все огнестрельное оружие в каменный дом, ставший их штабом, и запер его в отдельной комнате. Длинный Том смонтировал элементарный электрический сигнальный звонок на случай нападения. Манк изготовил большое количество парализующего газа и разместил свои химические бомбы в комнате с оружием. Эти приготовления казались вообще-то неуместными, так как наступил мир.

Все стали замечать, что Док временами куда-то исчезает из города. Отсутствовал он по нескольку часов, после чего появлялся, но объяснений не давал. Что же происходило на самом деле? Во время отлучек Док бродил по джунглям Потерянной долины — он искал убийцу своего отца. Иногда он по-обезьяньи передвигался по ветвям деревьев, иногда шел по земле, как безмолвная бронзовая тень.

Почти в конце долины Сэвидж нашел логово преследуемого им зверя — что именно здесь прятался злодей, подсказала Доку его прекрасно развитая интуиция. Но зверя и след простыл. Док определил, что убийца покинул свое убежище не так давно, и решил выследить его — прошел большое расстояние, но следы обрывались за пределами долины, дальше искать было бесполезно.

Наступил день, когда почтенный король Чаак решил, что пришло время принять в племя Дока и его товарищей. Готовилась большая церемония.

Только после всей процедуры посвящения в майя им должны были показать местонахождение золота.

Торжественный прием мог происходить, конечно, только у пирамиды.

Для вступления в почетные майя Доку и его друзьям предстояло облачиться в праздничные костюмы племени. Король Чаак обеспечил их всеми необходимыми одеяниями.

Наряд состоял из короткой накидки из плотной ткани с вплетенными в нее золотыми нитями, блестящего пояса и сандалий с высокими задниками. У каждого был головной убор, посвященный какому-нибудь животному. Высоко поднимающиеся головные уборы были украшены перьями, ниспадавшими сзади на спину.

Хэм взглянул на Манка в этом убранстве и расхохотался.

— Ах, если бы я мог хоть немного быть похожим на тебя! — издевался он над Манком.

С такими нарядами совсем не гармонировали пистолеты, поэтому посвящаемые в майя не взяли с собой оружия. Да и ничто не предвещало опасности.

Все население собралось у пирамиды на церемонию. Местные мужчины облачились в такие же костюмы, как Док с друзьями. Но были и некоторые отличия. Несколько майя надели на себя хлопковые панцири — чехлы, похожие на подушки, наполненные песком, что напоминало нагрудные защитные приспособления бейсболистов. У других мужчин костюмы дополняли обрядовые копья и острозубые дубинки.

Док заметил, что среди собравшихся нет Утреннего Дуновения и его краснопальцых приспешников!

Поразмыслив над этим фактом, Сэвидж пришел к выводу, что Утреннее Дуновение уже не может причинить серьезного вреда — его пятьдесят воинов будут обречены на провал, даже если они опять затеют беспорядки.

Ритуальные торжества шли своим чередом. Сначала лица принимаемых в племя выкрасили в священный голубой цвет, потом на их руках нарисовали разноцветные мистические рисунки.

Разрисовывание лиц и рук сменилось ритуалом еды и питья. Им предлагали разные яства, каждое из которых имело свое обрядовое назначение. Затем они пили мед — от удивительных пчел Центральной Америки, которые просто заполняют жидким медом улей, а не откладывают его в соты. Следующим был этоль — напиток из маиса, поданный в искусно сделанных, прекрасных кувшинах.

Наверху пирамиды в огромной киче, или культовой чаше, майя воскурили свои местные благовония. Дым, спускавшийся с большой золотой пирамиды, вливался в безветренный, свежий воздух внизу — и вскоре появился очень приятный запах.

Сидя правильными рядами вокруг основания пирамиды, все население майя тихо распевало ритмичные мелодии. Некоторые музыкальные фразы песнопений повторялись снова и снова. Пение сопровождалось довольно неплохой игрой на нескольких музыкальных инструментах.

Ритуальное действо быстро продвигалось к кульминации. А высшая точка во всей церемонии посвящения должна была наступить тогда, когда Док и его пятеро друзей преодолеют все многочисленные ступени пирамиды, неся подношения в виде благовоний для громадной чаши и маленьких каменных фигурок бога Кукулькана, которые надо возложить к подножию большой статуи божества.

Король Чаак объяснил, что необходимо подниматься по ступеням только на коленях. Если сделать по-другому, это будет неугодно богам.

Женская часть населения майя принимала участие в ритуале на равных правах с мужчинами. Большинство женщин были очень привлекательны — в красивых накидках и широких поясах, обвивавших их талии и свободно спускавшихся до самых колен.

И вот наступил момент, когда Док с парнями начал подниматься по длинному ряду ступеней. Нелегко было сохранять равновесие, опираясь только на колени. Песнопения майя стали громче, в них теперь слышались взволнованность и незнакомая белым людям экзотика.

Любители острых ощущений поднимались по пирамиде ярд за ярдом.

И вдруг появился Утреннее Дуновение. С криком он ворвался в самую гущу майя и очутился среди сотен соплеменников, окружавших пирамиду.

Все остановилось.

Произошла неслыханная дерзость! Так как ритуал был священным, нарушивший его считался человеком, совершившим страшное кощунство.

Сотни разгневанных глаз уставились на вождя воинственной гильдии. Утреннее Дуновение поднял руки, призывая выслушать его.

— Дети мои! — пронзительно кричал он. — Вы не должны этого делать! Боги запрещают! Они не хотят, чтобы вы принимали в майя белых людей!

После призывов вождя некоторые майя громко закричали, что они вообще не хотят ни видеть, ни слышать его.

Не обращая внимания на явную к нему враждебность, лидер воинов продолжал:

— Страшная участь ждет вас, если вы примете этих чужаков в племя майя. Боги наложили запрет!

Док не двигался. Он понимал, что мелодраматический выпад Утреннего Дуновения — его последняя попытка выполнить чей-то приказ. Вождь был в полном отчаянии — его горящие глаза и трясущиеся руки были тому доказательством.

Так или иначе Доку хотелось увидеть, насколько сильно золотистокожие майя полюбили его. Теперь он не сомневался в них. Они не будут долго слушать наговоры на белых людей.

И майя не слушали! Величавый король Чаак энергично отдал приказ. Парни с панцирями-подушками и оружием ринулись на Утреннее Дуновение.

Вождь воинов бросился бежать. Несмотря на свои короткие ноги, он, как заяц, ускакал прочь. Когда безобразный майя был вне досягаемости, он остановился и опять завопил:

— Вы, дураки! Вы должны просить у меня прощения! Иначе вы умрете! Все до единого!

С такими угрозами он повернулся и побежал. Четыре или пять метко брошенных ему вслед копий как бы приделали крылья к его большим, неуклюжим ногам.

Беглец скрылся в джунглях.

Док задумался. Он умел определять по голосу говорящего, пустословит человек или за тем, что он говорит, что-то стоит. Все, о чем кричал Утреннее Дуновение, не казалось Доку пустой болтовней.

Что это может быть? Док размышлял и все больше беспокоился. Дьявол, убивший старшего Сэвиджа, все еще на свободе. Преступник умен и способен на все. Док пожалел, что у него и его парней нет оружия.

Обряд посвящения возобновился с того места, на котором был прерван. Минут пять еще слышались песнопения, и тела поющих ритмично раскачивались. Первобытная чистота и необычность мелодии вызывали странные, удивительные чувства.

Снова Док и его друзья поднимались на коленях по ступеням пирамиды. Пучки благовоний и каменные статуэтки, которые они несли, становились обременительными.

Все глаза аборигенов были обращены на величественную фигуру Дока. Поистине, думали желтокожие люди, этот Док Сэвидж — достойное дополнение к племени майя.

И вот, наконец, Док и все пятеро друзей взошли наверх. Перед ними появился король Чаак и показал, куда положить благовония.

Монарх Потерянной долины уже приготовился сказать заключительные слова церемонии, но не успел.

Мир опять был нарушен.

Неожиданно послышались громкие, частые звуки. Выстрелы! Стреляли где-то совсем близко — все слилось в один ужасный рев. Били по большой желтой пирамиде со страшной силой.

— Пулеметы! — гаркнул Ренни.

Собравшиеся на ритуальный праздник начали пронзительно кричать, застонали раненые и умирающие. Несколько человек погибли, сраженные смертоносным свинцовым градом!

Очевидно, их было четыре — скорострельных пулемета, и расположены они были с четырех сторон пирамиды. Причем, ни орудий, ни стрелков совершенно не было видно, так искусно они укрылись.

Док быстро затолкал своих друзей, а также короля Чаака и принцессу Монью под прикрытие больших статуй на верхушке пирамиды.

И очень своевременно! Через секунду на то место, где все они только что стояли, обрушился настоящий свинцовый дождь. От каменных скульптур начали откалываться куски. А один большой идол с длинным носом даже опрокинулся. Расплющенные пули падали вокруг. Док, в свое время досконально изучивший баллистику, подобрал одну из пуль и быстро определил ее калибр.

— Пули не такие, как в наших пулеметах! — заключил он. — Значит, враги не захватили наши орудия. Выходит, кто-то доставил сюда пулеметы из внешнего мира!

Парни посмотрели друг на друга — они все знали ответ на этот вопрос. Оружие в долину доставил убийца отца Дока!

Непрерывно сыпавшийся град свинца прекратился. Справа, на невысоком холме, сзади которого был куст, появился Утреннее Дуновение.

— Теперь вы убедились, что мои предсказания сбываются? — кричал он. Уничтожьте белых людей! Ползите ко мне на коленях и просите не убивать вас! Признайте меня своим правителем! Иначе вы все умрете!

Даже с высоты пирамиды было видно, каким безумным и страшным выглядел вождь уже почти несуществующих воинов.

— Он сумасшедший, — сказал Манк. — Абсолютно ненормальный!

В ответ на слова Утреннего Дуновения в его сторону полетели десятки копий. Группа гражданских майя с неистовыми криками ярости кинулась в атаку на безумного вождя. Но пулемет заставил их повернуть назад, несколько человек погибли.

И вдруг старый король Чаак громко закричал — он что-то приказывал своему народу. Он так быстро говорил, что Доку не хватало знаний языка майя, чтобы успеть понять его речь.

Майя начали бежать вверх по ступеням пирамиды. Они поднимались спокойно, ровными, широкими рядами.

Док смотрел на них, не понимая, что они хотят делать. Первые поднявшиеся на пирамиду желтокожие люди прошли мимо него.

Теперь Док наблюдал за королем Чааком, который изо всех сил навалился на изваяние большого Кукулькана, расположенное за скважиной, откуда все время вырывался поток воды. Скульптура божества отодвинулась — под ней обнаружилась большая полость! Хорошо вырубленные каменные ступени тянулись вниз в темноту!

Стройные ряды майя начали спускаться в отверстие. А по пирамиде поднимались другие — без паники, быстро и ловко, как хорошо обученные солдаты. Но майя были удивлены не меньше, чем белые люди, увидев тайный проход.

Док вопросительно посмотрел на старого монарха.

— Из всего нашего народа только я знал об этом скрытом ходе, объяснил король Чаак.

Воины с красными пальцами не стреляли. Организованное отступление майя вверх по пирамиде, должно быть, озадачило их. И, без сомнения, воины думали, что майя, сильно напуганные пулеметами, согласятся на все условия Утреннего Дуновения.

Сэвидж рассматривал огневые точки противника — его острое зрение обнаружило местонахождение каждой из них. Док увидел всех краснопальцых дьяволов, а среди них человека, отличавшегося от остальных, — он замаскировал себя, надев омерзительное одеяние из змеиной кожи. На спине отвратительного костюма красовались перья.

Этот отталкивающий тип, как показалось Доку, руководил всеми действиями. Он приказывал даже Утреннему Дуновению. Док, слабо уловив голос человека в маске, определил по акценту, что он был не майя.

Вдруг снова застрочили пулеметы.

Но воины слишком долго ждали. Практически все население майя было уже внутри пирамиды. Как раз когда на пирамиду снова обрушился шквал металла, последний золотистокожий человек уже нырнул в широкую тайную дверь.

Король Чаак и принцесса Монья тоже спустились вниз, а за ними Док и его пятеро друзей.

Правитель майя показал им щели в каменной кладке, через которые можно было наблюдать, поднимается ли кто-нибудь вверх по ступеням пирамиды.

И как только они подошли к смотровым щелям, сразу увидели, что несколько воинов подбежали к основанию пирамиды и направились вверх по лестнице.

— Нам бы сейчас оружие! — застонал Ренни, его пуританское лицо было по-настоящему несчастным. Но Док и его ребята оставили все оружие на складе в своем доме.

— Слушайте меня! — приказал король Чаак. Он отдал распоряжение нескольким своим людям, стоявшим в одном из темных проходов в глубине пирамиды.

Наверх подняли большие круглые камни и бросили их наружу. Тяжелая каменная лавина покатилась вниз по ступеням навстречу воинам. Наступление противника было отбито — воины моментально исчезли.

— Они не смогут добраться до нас сюда, — сказал король Чаак.

Док Сэвидж прислушивался к кричащему голосу человека в змеином маскараде. И хотя звуки едва доходили сюда, Док все же узнал грубый голос по его интонациям! Человек в маске — убийца старшего Сэвиджа и главный инициатор революции в Идальго. Этот голос Док слышал в гостиничном номере столицы Идальго — в Бланко Гранде.

Теперь Док понял, почему он не мог найти убийцу всю прошлую неделю злодея не было в Потерянной долине, он отлучался куда-то за пулеметами.

— А как обстоят дела с продовольствием? — поинтересовался Док.

Король Чаак как-то неохотно ответил:

— Пищи здесь нет.

— Значит, мы в положении заключенных при полицейском участке, сказал Док. — Но здесь много воды, я так полагаю?

— Много. Поток воды, снабжающий скважину наверху пирамиды, — у нас есть доступ к нему.

— Уже хорошо, — немного успокоился Док. — Ваши люди смогут продержаться несколько дней. А мои парни и я привыкли к испытаниям — мы преодолеваем любые трудности. Но надо что-то предпринимать.

Док одним махом поднялся по ступеням вверх до самого отверстия и, осторожно высунув голову, оглядел все вокруг пирамиды. Он решил сделать попытку выбраться отсюда. Ситуация была очень опасной и надежды на успех почти не было — только Док с его уникальными способностями мог решиться на такой шаг.

— Никто не должен идти за мной! — предупредил он остальных. И тут же быстро выпрыгнул из укрытия наверх.

Появление бронзового человека было так неожиданно, что, пока неповоротливые пулеметчики с красными пальцами сообразили и начали стрелять по маленькому храму на вершине пирамиды, прошло некоторое время. Этих нескольких мгновений Доку хватило, чтобы спуститься с пирамиды.

Он не стал пользоваться лестницей. У него был другой, более быстрый способ спуска — крутая, гладкая, как стекло, стена пирамиды! Пришлось проехать по твердой поверхности стены громадного сооружения, сделанного из золотого песка. Простояв здесь много столетий, пирамида сохранила свой первоначальный вид почти идеально — ни время, ни ветры не властны изменить святыню.

Мгновенно прокатившись по стене, Док удачно приземлился на ноги. Сэвидж достиг основания пирамиды с такой скоростью, от которой тело обыкновенного человека разлетелось бы на куски. Скоростной спуск придал Доку большую инерцию. Не остановившись ни на секунду, он понесся прочь, как гончая собака. Пулеметные очереди не в состоянии были догнать такую быстроногую мишень и попадали в воздух.

Отбитые выстрелами куски золотой руды упали со стен уникального строения. Но Док был уже далеко от пирамиды. Просто быстро бежать — в такой ситуации недостаточно. Он начал прыгать, высоко поднимаясь над землей, делал это снова и снова, пока не стал двигаться быстрее падающего предмета.

Дорога привела Дока в небольшую низину. Жадные свинцовые пули сыпались сзади, как град, — но все время не долетали до цели на один-два ярда. Скорость движения Дока была слишком громадна для неопытных стрелков. Даже снайперу, натренированному в стрельбе по движущимся предметам, было бы трудно взять на мушку бронзовую фигуру.

Низина привела Дока к невысоким кустам. И с этого момента убийцы с пулеметами могли считать, что они упустили Сэвиджа.

Для краснопальцых воинов его исчезновение из вида казалось невероятным! Они загомонили между собой и в бешенстве озирались вокруг в надежде опять увидеть быстро мелькающее бронзовое пятно, каким казался им Док на большом расстоянии. Воины не увидели его! Их командующий отвратительный человек в змеиной коже с перьями — заволновался больше всех. Он весь съежился и как будто старался спрятаться среди воинов. Потом тесно прижался к пулемету, как бы ожидая, что Док, подобно большой бронзовой Немезиде, набросится на него, появившись из прозрачного воздуха.

Человек в маске страшно боялся Дока Сэвиджа!

 

19. Непобедимый

Док спешил в каменный город, который был уже совсем близко. Пробравшись через невысокую тропическую растительность, он шагнул на первую покрытую камнем улицу и пошел между домами.

Он шел так тихо, что дикие тропические птицы, сидевшие на крышах домов, совсем не пугались его шагов — им, наверное, казалось, что он бронзовая тень от большого небесного облака.

Док направлялся к дому, служившему их штабом. Там они сконцентрировали все свои пулеметы, винтовки, пистолеты и знаменитый газ, изобретенный Манком.

Он шел за оружием. Имея его, он со своими парнями быстро расправится с пятьюдесятью воинами. Одинаково вооруженные, люди Утреннего Дуновения не смогут противостоять Доку и его пяти бывалым солдатам.

Вскоре впереди появилась их штаб-квартира. Низкий каменный дом почти ничем не отличался от тех жилищ, где обитали майя. Он казался пустым.

Дверь дома можно было плотно закрывать надетой на стержень каменной плитой, но обычно ее просто занавешивали. Сейчас же дверь была совершенно открыта. Док остановился и прислушался.

Со стороны пирамиды послышалось несколько выстрелов из пулемета. Больше Док ничего не слышал. Он проскользнул в дом — врагов там не было.

Бесшумно, почти не касаясь пола, Док пересек первую комнату и толкнул дверь того помещения, куда были сложены все боеприпасы.

И тут же он заметил, что электрический сигнал тревоги Длинного Тома выведен из строя чьей-то опытной рукой.

Ни один майя не сумел бы этого сделать! "Человек в змеиной коже! — решил Док. — Его работа!"

От толчка большой бронзовой руки дверь склада открылась. Док предчувствовал, что именно он увидит, когда заглянет туда.

Оружие исчезло!

С улицы послышались неясные звуки.

Док быстро повернулся и бросился, как молния, — не к двери, а к окну. Он понял, что его хотят поймать в обдуманную заранее ловушку. Прежде чем он добежал до окна, снаружи влетел какой-то предмет. Это была бутылка, она ударилась о противоположную стену и разбилась. Содержимое сосуда отвратительного вида жидкость — как из пульверизатора, начало распыляться по всей комнате.

Док догадался, что это. Газ Манка!

Бронзовый человек, полный решимости, продолжил свое движение к окну. Но тут он заметил, что в окне появилось дуло оружия. Через долю секунды раздались выстрелы — Док ловко увернулся от визжащих пуль. Газ уже полностью заволок комнату.

Через окно спастись не удалось. Он двинулся к двери, но здесь его встретили дула двух автоматических пистолетов. В руках врагов оказалось изобретенное им самим оружие. Док знал, какое оно опасное!

Док Сэвидж начал постепенно опускаться и распростер свою могучую бронзовую фигуру на каменном полу.

— Газ подействовал на него! — рычал человек в змеином маскараде, прячась за спинами нескольких краснопальцых стрелков. Эти слова у него вырвались по-испански. Быстро сообразив, что майя не поняли, злодей сделал такой перевод:

— Всемогущее дыхание сына Пернатого Змея победило вождя наших врагов.

— Да, ваше волшебное дыхание всесильно! — бормотали воины в благоговейном страхе.

— Отойдите от двери и окон, пусть ветер развеет мое магическое дыхание, — приказал человек в змеином одеянии.

Вокруг дома появились легкие пары выходящего изнутри газа. Через десять минут змей решил, что уже весь газ выветрился из каменного дома.

— Входите! — командовал он. — Хватайте бронзового дьявола и тащите на улицу!

Приказы были исполнены. Но не сразу решились воины дотронуться своими руками с красными пальцами до величественного бронзового тела Дока Сэвиджа. Несмотря на то, что Док был тих и неподвижен, они страшно боялись.

Вынеся бронзового гиганта на улицу, воины поспешно бросили его.

— Трусы! — насмехался над ними вожак в змеиной маске — теперь он стал храбрым. — Вы разве не видите, что он не выдержал моего дыхания? Он беспомощен! Больше он никогда не будет вредить сыну Кукулькана, Пернатого Змея!

По виду майя нельзя было сказать, что они сильно успокоились, как, казалось бы, должно было быть. Они прекрасно помнили тот случай, когда Док поднял трех своих белых товарищей из жертвенного колодца совершенно живыми, тогда как все трое погибли. То же самое он мог сделать с собой, рассуждали воины.

— Принесите ремни из шкуры тапира! — отдавал распоряжения сын Пернатого Змея. — Вяжите его! И не в несколько рядов, а много раз! Связывайте до тех пор, пока он не превратится в узел из ремней!

Воины поспешили выполнять приказание. Вскоре они вернулись с длинными шнурами из крепкой шкуры.

— Не бойтесь его! — сказал змей. — Мое колдовство сразило его так, что он будет без сознания еще два часа.

Хитрый убийца ловко извлекал пользу из приготовленного Манком газа! Он даже знал, как долго действует на жертву изобретение одного из друзей Дока.

— А теперь я пойду, чтобы послать свое могущественное дыхание во внутреннюю часть пирамиды! — ревел злодей. — Шестеро из вас, оставайтесь здесь и вяжите бронзового дьявола! Крепко свяжите его! Всех вас настигнет смерть, если он освободится! Он должен быть принесен в жертву Пернатому Змею!

С этими предупреждениями маска начала удаляться, длинный змеиный хвост волочился сзади. Страшный человек был намного зловещее, чем чудовищная рептилия, в кожу которой он оделся.

Через несколько мгновений он скрылся из виду.

Шестеро ужасных майя схватили свои мерзкие ленты из шкуры тапира и наклонились над Доком, протянув к нему отвратительные руки. Всем шестерым это стоило жизни.

Сильные когти, как капканы, врезались в горло двух майя. Двое других отскочили на большое расстояние, отброшенные ногами Дока.

Ни секунды Док Сэвидж не был без сознания. Действие замечательного газа Манка зависело от способа вдыхания. Если вещество не проникало в легкие, оно было совершенно безвредным.

Благодаря своим интенсивным занятиям, Док имел легкие громадного объема. Обыкновенный человек, напрягаясь изо всех сил, может задержать дыхание на минуту. Ныряльщики за жемчугом в южных морях могут не дышать несколько минут. А Док Сэвидж за многие годы тренировок добился того, что умел обходиться без воздуха в два раза дольше, чем самый опытный ныряльщик за драгоценными камнями.

Док не дышал все то время, пока человек-змей ждал, когда клубы газа выйдут из дома.

Прибегнув к такой хитрости, которую мог позволить себе только Док, бронзовый человек спас себе жизнь.

Док затряс двух майя, которых держал за горло. Он стукнул их головы одну о другую так сильно, что воины испустили дух. Двое других запутались в полосках кожи, пытаясь достать свои обсидиановые ножи.

Используя два мертвых тела в качестве дубинок, Док ударил ими запутавшихся воинов и прикончил их. Последние два, отброшенные сильными ногами Сэвиджа, скончались там, куда упали.

Один из воинов еще издал последний, предсмертный крик и затих. Все шестеро врагов замерли в разных, неуклюжих позах посреди улицы.

Док выпрямился. Он кинулся в дом — времени у него почти не было. Пронзительный крик, который испустил в агонии краснопальцый майя, поднимет тревогу.

Металлического ящика с химическими препаратами Манка в доме не оказалось.

Док сильно расстроился — он надеялся сделать защитные маски, пропитанные химическими средствами, способными противостоять действию газа Манка. Но, видно, злодей в змеином костюме забрал и химикалии.

Док выскочил из дома. И тут же с одной из узких улиц снизу застрочил пулемет. Но стрелок плохо прицелился — пули рассеялись в воздухе.

Прежде чем одетый в змеиную кожу — а стрелял именно он — успел скорректировать цель, Док исчез, как дым. Он как будто проплыл по воздуху вверх и очутился на крыше дома.

Перепрыгнув на соседнюю крышу, а потом прыгая на следующую и следующую, он очень быстро продвигался. Через некоторое время Док спустился на улицу и пробежал несколько сотен футов. Он сделал это умышленно, чтобы шайка краснопальцых увидела его. Когда они приготовились стрелять, Сэвидж уже скрылся с быстротой молнии. Завывая, как стая волков, воины бросились ему вслед. Несколько десятков осаждавших пирамиду покинули свои посты в надежде догнать бронзового человека.

Для чего Док показал себя воинам? Они должны были знать, что он вернулся в пирамиду, а значит, найдет способ защитить население майя от газа, попавшего в руки дьявольской воинственной секты.

Док незаметно для врагов добрался до пирамиды. Они увидели его только тогда, когда он уже скользил вверх по ступеням. Воины опять упустили момент!

Сердито загоготал пулемет, но свинец рикошетом отскакивал от ступеней или хлопал по пирамиде, как капли дождя.

Док быстро забрался наверх и скрылся внутри пирамиды.

Даже Ренни, да и все остальные были немного поражены внезапным появлением Дока. Он вызывал у всех восхищение. Казалось просто невероятным — даже для Дока, — что он смог уйти и вернуться, тогда как вокруг пирамиды расположились четыре пулемета в полной готовности.

— Они захватили газ Манка, — рассказывал Док, — и будут пытаться бросить бутылки с ним сюда, в проем, открывающийся при передвижении идола.

— В таком случае мы передвинем божество назад, — заворчал Манк.

Вытянув вверх руки, заключавшие в себе громадную силу, Манк сдвинул массивное каменное изваяние Кукулькана на прежнее место.

Внизу появился свет — один из майя зажег факел, который представлял собой чашу, наполненную животным маслом и снабженную фитилем. Факел очень напоминал обыкновенную лампу. Очевидно, светильник оставили в этом тайном убежище именно для такого чрезвычайного случая.

— Заделывайте щели шламом, — приказал Док. — Газ не должен проникнуть сюда!

— Но мы останемся без смотровых отверстий! — возразил Ренни. — И не сможем увидеть, если они будут пытаться подниматься по лестнице!

Док подобрался к Джонни и снял с него очки, имевшие мощную лупу на левой стороне.

— Используйте правое стекло, оно ведь не увеличивает, — предложил Сэвидж. — Заложите его в щель, закрепите вокруг шламом — лучше амбразуры вы не найдете. И газ не пройдет.

— Черт возьми! — воскликнул Манк. — Ничто не может поставить в тупик нашего Дока!

Майя беспокойно толкались внизу. "Сотни людей попали в пирамиду, размышлял Док. — Но должно же быть что-то вроде подземного помещения или, возможно, проходов там внизу."

— Когда воины бросят бутылки с газом, — говорил Док Ренни, — они не будут подниматься на пирамиду, пока не убедятся, что газ выветрился. Как только ты увидишь, что они приближаются, знай, что пора открывать секретный ход и катить камни вниз по ступеням. Покажешь знаками майя, чтобы они подавали камни наверх.

— Ты куда-то собрался? — спросил Ренни.

— Пойду на разведку. Мне очень любопытно это место!

 

20. Золотые подвалы

Док Сэвидж взял с собой Джонни и Манка, и они направились в глубину золотой пирамиды.

Док очень удивился, увидев, как сильно истерты ступеньки, ведущие вниз. Местами они были выщерблены наполовину. Должно быть, тысячи человеческих ног прошли здесь.

Монарх народа майя, король Чаак, говорил, что только он знал о существовании подземных помещений. Это значит, что ими пользовались или очень мало, или не пользовались совсем уже несколько поколений — возможно, не одну сотню лет.

Очутившись на несколько футов ниже поверхности земли — что это так, Доку подсказало его хорошо развитое чувство расстояния, — они вошли в большую комнату.

Док сразу обратил внимание на грамотно сконструированный каменный трубопровод, подающий воду в скважину наверху пирамиды. Труба пересекала всю комнату и уходила в другое помещение.

Перейдя в последнее, Док и его друзья увидели гигантский коридор узкий и низкий, но необычайно длинный, похожий на громадный туннель. Длиной в несколько сотен ярдов, туннель в конце своего пути поворачивал вверх.

По низу этого длинного коридора, прямо посередине продолжал свой бег прекрасно сооруженный каменный акведук, несущий воду.

В тайном подземном туннеле укрылись король Чаак и прекрасная Монья со своими приближенными.

Очаровательная молодая принцесса с самого начала нападения держалась просто замечательно. Ее золотая кожа лица немного побледнела, но в поведении не было ни малейшей нервозности.

Король Чаак сохранял выражение лица, приличествующее правителю.

Док отвел старого монарха в сторону:

— Не могли бы вы проводить нас в нижнюю пещеру?

Король колебался:

— Я могу, с удовольствием. Но мой народ — люди подумают, что я покинул их в трудный час.

Веская причина, отметил про себя Док. Он уже почти принял решение идти самому с Манком и Джонни, когда король Чаак снова заговорил:

— Моя дочь — принцесса Монья — знает все подземные переходы так же хорошо, как я. Она может проводить вас.

Док радостно принял предложение. Очень довольной была и Монья.

Они тут же отправились в путь.

— Создается впечатление, что все здесь было построено и использовалось много веков назад, — сказал Док.

Принцесса Монья утвердительно кивнула:

— Да, действительно. Во времена расцвета цивилизации майя, правители великого народа построили туннель, а сверху возвели пирамиду. Сотни тысяч людей упорно трудились над сооружением уникального памятника на протяжении многих веков. Информацию об этих исторических событиях мой отец и я получили от своих предков.

Джонни что-то восхищенно шептал. Он по крохам накапливал материал о малоизвестном народе майя, собираясь написать книгу, если будет время. Но, по-видимому, книга не напишется никогда.

Принцесса Монья продолжала:

— Все, что вы видите, сохранялось в тайне веками и передавалось среди монархов майя, живущих в Потерянной долине. От правителя к правителю! Еще несколько минут назад, до нападения воинов, только мой отец и я знали об этом.

— Но почему все так секретно? — спросил Джонни.

— Потому что весть о существовании подземной части пирамиды может дойти до внешнего мира.

— Ну и что? — недоумевал Джонни.

Принцесса Монья добродушно улыбнулась:

— Подождите немного, и я вам покажу, почему весь мир сильно разволнуется, если узнает о подземных помещениях.

Преодолев расстояние в несколько сотен ярдов, они достигли верхнего конца туннеля. Док, сориентировавшись, определил, что они находятся намного ниже ущелья, в котором расположилась Потерянная долина.

И вдруг принцесса Монья остановилась. Она сделала взмах рукой и сказала тихим, взволнованным голосом:

— Вот причина! Это золото принадлежит вам, мистер Сэвидж. Золото, которое вы обратите во благо людей!

Джонни и Манк широко открыли глаза от изумления. Они были так ошеломлены, что не могли вымолвить ни слова.

Даже Док, с его необыкновенным самообладанием, почувствовал, как у него закружилась голова.

То, что увидели друзья, казалось невероятным!

Подземный коридор вдруг сильно расширился, и перед изумленным взором белых людей появилась огромная комната — ее стены, пол и потолок были высечены в скале, сотворенной природой из руды, основная составная часть которой — чистое золото! Именно из такого материала сооружена пирамида!

Но не это ошеломило путешественников.

Буквально тысячи глубоких ниш, похожих на обыкновенные полки шкафа, были выбиты в стенах комнаты — ряд за рядом.

Ниши заполняли сотни тысяч золотых сосудов, тарелок, кубков, бокалов, амулетов, украшений. Будто в сказочном сне! Перед американцами предстали изумительной красоты изделия из драгоценного желтого металла. Все это создавалось древними майя на протяжении многих веков!

— Вы видите хранилище, — говорила принцесса Монья тихим голосом. Как повествует легенда, сорок тысяч мастеров много столетий работали над созданием шедевров, собранных здесь.

Док, Манк и Джонни почти не слышали принцессу. Ослепленные открывшимся перед ними сказочным богатством, все трое не только ничего не слышали, но и потеряли дар речи.

Дело в том, что в нишах содержалась лишь крошечная часть всех сокровищ, хранящихся тут! Золото лежало на полу большими грудами. Огромные глыбы чистого золота!

Кроме того, тусклый свет лампы в их руках выхватывал из темноты, скрывавшей огромную сокровищницу, только незначительный фрагмент.

Док закрыл глаза, губы его беззвучно двигались. Это был один из самых удивительных моментов в его жизни! Такое несметное богатство могло только присниться! Сокровища королей! Нет, ни один властитель, живущий на земле, не обладает такими сокровищами! Золотого запаса подземного хранилища хватило бы, чтобы купить целые царства.

Док молча размышлял: вот они и добрались до наследства, оставленного ему отцом; с помощью золота он с друзьями должен продолжать дело, которому посвятил всю свою жизнь его отец — путешествовать из одного конца мира в другой, не сидеть сложа руки, стараться помочь тем, кто нуждается, наказывать зло и восстанавливать справедливость. Как все это осуществлять с наибольшей пользой?

Для хорошенькой принцессы Моньи, живущей здесь, в Потерянной долине, золото не представляло никакой ценности, поэтому она совершенно бесстрастным голосом говорила:

— Металл добыт из глубины горы. Там его много — гораздо больше, чем сложено здесь.

Постепенно три путешественника вышли из транса, охватившего их при виде золота. Они двинулись дальше.

Впереди себя они видели каменный водовод, подававший воду в бьеф на пирамиде.

Манк начал считать свои шаги, чтобы определить длину сокровищницы. Он дошел до трехсот и сбился со счета — такое количество драгоценного металла просто туманило мозги. Груды золота стали еще выше.

Неожиданно подземный переход, по которому они шли, сильно сузился. Туннель начал резко уходить вверх. Пару сотен футов им пришлось почти ползти. Затем они очутились в маленькой пещере, где увидели крошечное озеро — здесь водопроводная труба заканчивалась.

Эту совсем небольшую комнатку, скорее всего, пробил непрерывно бегущий много веков поток воды, человеческие руки только довершили работу природных сил.

Впереди показалась еще одна пещера, уходившая как будто в бесконечность. Док определил, что она рукотоворная, а не результат работы подземной воды. Найдя золото в устье реки и поразительно точно рассчитав направление, майя пробили под землей проход длиной в несколько миль и вышли к богатой золотой жиле.

— Вы хотите идти дальше? — спросила принцесса Монья.

— Конечно, — ответил Док. — Мы ищем выходное отверстие. Надо найти способ спасения народа майя от голодной смерти и не допустить капитуляции.

Они продолжали подземное путешествие. Стало очень холодно. Туннель, высеченный руками древних майя, был довольно широк.

Огромные сталагмиты, вытянувшиеся вверх, как каменные сосульки, красноречиво говорили о том, что прошли века с тех пор, как здесь последний раз ступала нога человека.

Часто большие сталактиты, спускавшиеся с потолка и местами сросшиеся со сталагмитами, почти преграждали путь. На каждом шагу было золото, фантастическое количество золота. Но Док и его друзья уже потеряли интерес к желтому металлу. После колоссальных богатств в сокровищнице ничто не могло удивить.

Подземный ручей вился вверх.

Уже два часа они с трудом двигались вперед. Район золотых залежей остался позади. Тропы под ногами не было.

Путь становился более извилистым. Изменился внешний вид скальных стен — теперь в них не было ни одного проблеска золота. Джонни часто останавливался, чтобы изучить строение скал. Манк подскакивал к каждой трещине, надеясь обнаружить отверстие.

— Здесь где-то должен быть выход! — заявил Док. — Во всяком случае, недалеко отсюда.

— Как это можно определить? — спросила принцесса.

Док показал на пламя их факела. Оно колебалось из стороны в сторону явно от легкого ветерка.

Джонни задержался, но так, чтобы не терять остальных из виду. В темноте он надеялся увидеть проникающий в подземелье солнечный луч, а значит, выход.

С такой же целью Манк прошел вперед. Ему не терпелось поскорее выбраться на божий свет.

Док начал с большим интересом обследовать структуру скал, мимо которых они проходили. Внимание Дока привлекли отвратительные на вид, желтовато-серые отложения на камнях. Он отковырнул ногтем большого пальца немного вещества и поджег его в пламени светильника. Это были отложения серы.

— Сера, — сказал Док, не видя еще пользы от находки.

Между тем они вошли в довольно просторную часть пещеры. Стены здесь состояли из известняка. Док и Монья остановились, чтобы подождать Джонни, который отважился проникнуть в боковую пещеру в надежде найти отверстие. Прошло пять минут, десять.

Джонни вернулся, отрицательно покачал головой.

— Безуспешно, — сказал он с огорчением.

В его руках тихо постукивали светлые кристаллические кусочки какого-то вещества. Заметив их, Док сказал:

— Дай-ка мне посмотреть, что это!

Джонни передал ему находку. Док лизнул кристалл кончиком языка вещество было соленым на вкус.

— Селитра, — сказал он. — Немного с примесями, но достаточно чистая.

— Я не понимаю, — тихо проговорил Джонни.

Док воспроизвел формулу:

— Селитра, древесный уголь и сера! Серу я нашел недалеко отсюда. А древесный уголь можно получить, сжигая дерево. Что мы будем иметь в результате?

До Джонни дошло, и он воскликнул:

— Порох!

Даже от самого этого слова, произнесенного вслух, все почувствовали облегчение.

Манк к тому времени прошел вперед на сотню ярдов. И вдруг все услышали его громкий, восторженный крик:

— Я вижу дыру!

Отверстие, найденное Манком, оказалось довольно большой трещиной в сплошной скале. Сквозь отверстие сияло солнце.

Док, принцесса Монья, Джонни и Манк карабкались вверх к трещине. Они обнаружили грубо высеченные ступеньки, доказывавшие, что древние майя знали о существовании этого выхода.

И вот все четверо, осторожно протиснувшись боком через отверстие, уже вылезли наружу. От ослепительного солнечного света они прищурили глаза.

Покинув подземелье, путешественники очутились на уступе отвесной скалы, выглядевшей почти вертикальной.

Но после более тщательного осмотра они увидели едва заметные ступени, ведущие вниз. Это была дорога к спасению — но очень опасная сама по себе.

Док обратился к товарищам. Сначала к Манку:

— Манк, ты вернешься назад и добудешь серы. Постарайся справиться побыстрее. Выбери наиболее чистую.

Сэвидж точно описал Манку то место, где заметил серу.

— Джонни, твое задание — собрать селитру. Там много ее?

— Совсем мало, — ответил Джонни.

— Постарайся набрать ее. Я думаю, она достаточно чистая и пригодна для наших целей. Может быть, нам удастся очистить ее немного.

Док повернулся к принцессе Монье. Он колебался, но потом все же сказал:

— Монья — ты славный парень.

— Как это? — удивилась она. Принцесса, конечно, не могла знать всех тонкостей английского разговорного языка.

— Я сказал, что ты замечательная девушка, — улыбнулся Док. — Я хочу попросить тебя еще об одном деле, этим ты мне очень поможешь.

Она тоже улыбнулась:

— Я сделаю все, что ты скажешь.

Док пропустил интонацию несомненного обожания, прозвучавшую в ее голосе.

Он давал ей указания:

— Вернись к людям, скрывшимся под пирамидой. Выбери самых сильных и энергичных мужчин среди майя и присылай их сюда вместе с Длинным Томом, Ренни и Хэмом.

— Я поняла, — сказала Монья.

— И еще. Пусть они возьмут с собой золотые вазы, выбрав самые тяжелые, с толстыми стенками. Ну, скажем, штук пятьдесят. Скажи Ренни, Длинному Тому и Хэму, что я хочу сделать из них бомбы. Тогда парни будут знать, какие вазы подойдут лучше всего.

— Бомбы из золота?! — воскликнул Манк.

— Больше ничего под рукой нет, — заметил Док и продолжал давать распоряжения: — Когда мужчины дойдут до вас, ребята, нагрузите их селитрой и серой.

Прежде чем уйти, Джонни поинтересовался:

— Знаешь, где мы находимся?

Док улыбнулся и показал рукой напротив. В нескольких ярдах от них была другая сторона скалистого ущелья. На тысячу футов ниже бежала стремительная река.

— Мы в ущелье. Потерянная долина расположилась вверх по течению и, должно быть, совсем недалеко отсюда, — сказал Док.

— Вход в долину — через ущелье, не так ли? — спросил Манк.

— Если не считать еще одного, который мы только что нашли.

— Идемте, Монья и Манк, — нетерпеливо сказал Джонни. — Нам пора отправляться!

Когда Док остался один, он спустился по опасным ступенькам на нижний уступ. Увидев клочок растительности, он собрал подходящие ветки. Затем из камня и известкового раствора построил печь для изготовления древесного угля, выбрав для нее такое место, чтобы со стороны не был заметен дым. Не хватало только двух кремней, чтобы высечь огонь. Пришлось обходиться тем, что было. С помощью кожаной полоски из своей накидки и изогнутой палки он сделал что-то вроде боевого лука. Затем крутил тетиву вокруг палки до тех пор, пока от трения не появилась крошечная искра. Через секунду у него был огонь.

Когда появились друзья Дока, производство древесного угля уже было хорошо налажено. Вместе с Ренни, Длинным Томом и Хэмом пришли около ста самых мужественных майя. По пути они захватили с собой золотые сосуды баснословной ценности.

Изготовление древесного угля занимало много времени и было довольно утомительным. А процесс обработки селитры и очищения серы прошел успешно, преимущественно благодаря громадной изобретательности и знаниям Дока.

Они упорно работали остаток дня и всю ночь.

— Мы не будем спешить, — говорил Док. — Пришло время покончить с опасными краснопальцыми воинами раз и навсегда.

Он немного помрачнел и добавил:

— А, кроме воинов, и даже, наверное, в первую очередь, — с человеком в змеином костюме.

Время от времени к укрывшемуся под пирамидой населению майя, которые стойко держались и успешно отражали все атаки воинов с красными пальцами, отправлялись через длинные подземные переходы гонцы, чтобы посвящать осажденных в дела на другом конце подземелья.

— Они отбили несколько нападений, — рассказывал один из посланцев. Но воины с помощью своей выплевывающей огонь змеи ранили нашего правителя — короля Чаака.

— Он тяжело ранен? — спросил Док.

— Нет, только в ногу. Король не может ходить. Но в остальном он в порядке.

— Кто руководит обороной? — поинтересовался Док.

— Принцесса Монья.

Манк широко заулыбался и восхищенно сказал:

— Вот это женщина!

Задействовав свой громадный запас знаний, Док изобрел медленно горящую разновидность пороха, который ссыпали в импровизированные хранилища после предварительных испытаний.

Производство бомб быстро продвигалось к завершению. Золотые кувшины наполняли острыми, как стекло, кусочками обсидиана. Затем туда всыпали большое количество пороха для образования ядра. Всю начинку, заполнявшую вазы до самого верха, осторожно утрамбовывали.

Проблему с фитилями Док разрешил так: нарезал на куски упругие ветви тропического растения с мягкой сердцевиной, длинным твердым прутом удалил из стеблей внутренности — и получил полые трубки. Их вставили в бомбы в качестве фитилей.

На следующий день, еще до восхода солнца, Док вывел в поход боевую группу. Некоторые майя знали тропу, ведущую в Потерянную долину из внешнего мира. По-видимому, они иногда покидали пределы своей долины для дружеских встреч с соседними аборигенами, которые происходили от древних майя, хотя по истечении многих веков уже не были чистокровными их потомками. Отношения соседних туземцев с затерянным племенем были дружелюбными.

Итак, небольшой отряд мужественных людей во главе с Доком отправился в долину полной опасностей тропой. Впервые за многие столетия сейчас на этой пограничной скалистой дороге не было дозорных, отметили майя.

Док все понял: человек в змеином наряде имел возможность приходить и уходить незамеченным благодаря тому, что на наблюдательных постах всегда стояли воины с красными пальцами.

Успешно преодолев трудный путь, группа, возглавляемая Доком Сэвиджем, тихо окружила осаждавших пирамиду воинов. Док показал своим бойцам, как при помощи тлеющих кусочков дерева, которые они взяли с собой, поджигать запал бомбы. По сигналу Дока ровно дюжина бомб обрушилась на краснопальцых убийц.

 

21. Возмездие

Оглушительные взрывы первых двенадцати бомб, брошенных на воинов с красными пальцами, означали конец их безнаказанности.

Док рассчитал, как тремя метательными снарядами накрыть все четыре вражеских пулемета. Он обучил своих собратьев-майя искусству метания гранат — и сразу же стало ясно, что обучил хорошо.

Все четыре скорострельных орудия вышли из строя одновременно!

Несколько краснопальцых дьяволов, разорванных на куски бомбами с обсидиановой начинкой, взлетели высоко в воздух. Воинов настигло справедливое возмездие за их коварное нападение на гражданское население майя во время ритуальной церемонии.

Но многие воины все еще оставались в живых и не прекращали неистово стрелять. Причем у некоторых из них было оружие, раньше принадлежавшее Доку и его друзьям!

Бойцы Дока набрасывались на уцелевших шакалов с пронзительными криками, кидая бомбы на краснопальцых, когда те собирались по пять-шесть вместе.

Манк, схватив в обе руки ужасающие дубинки с острыми обсидиановыми зубьями, разил воинов направо и налево.

Ренни в бою не нуждался ни в чем, кроме своих громадных, железных кулаков. Длинный Том, Хэм и Джонни держались немного в стороне и метко бросали бомбы из укрытия.

Док, держа в своем поле зрения все и вся вокруг, казалось, был одновременно в нескольких местах битвы. От его быстрых и сильных ударов краснопальцые злодеи замертво падали один за другим, так и не успев понять, кто их сразил.

Внезапно большой каменный Кукулькан на пирамиде слегка накренился и открыл тайный вход в гигантские золотые подвалы древних майя.

Из пирамиды посыпали жители Потерянной долины. Выкрикивая проклятия воинам с красными пальцами, они устремились сплошным потоком вниз по лестнице. В стремительном движении некоторые падали, но их тут же поднимали, так что никто не пострадал. Готовые немедленно вступить в драку с краснопальцыми, майя хватали камни, палки и все, что попадало под руку.

Неожиданно из густого кустарника вырвался сноп огня. Предательски стрелял укрывшийся там пулемет. Но долго огрызаться ему не пришлось. Бронзовая рука Дока со страшной силой, молниеносно вырвала из тропической листвы обнаружившее себя орудие вместе с незадачливым бандитом, оторванный палец которого безжизненно висел на спусковом крючке.

Это был один из воинов! Скорее всего он не успел даже увидеть Дока Сэвиджа. Краснопальцый получил смертельный удар в висок и тут же скончался.

Док был разочарован. Он надеялся увидеть вместо рядового воина человека в змеиной коже или Утреннее Дуновение. Пулемет же был собственностью Дока. Он толкнул орудие и перекатил его к Ренни.

Сэвидж быстро двигался среди участников сражения. Битва его уже мало интересовала. Он сражался вместе с другими тогда, когда того требовали опасные обстоятельства, когда нужно было спасать положение. Теперь же Док искал злодея в маскарадном одеянии и вождя воинов Утреннее Дуновение. Они оба вызывали в нем ярость.

Вскоре Док убедился, что ни человека-змея, ни Утреннего Дуновения среди сражающихся нет. Сделав такое открытие, Док незаметно ускользнул и скрылся в буйной тропической растительности. Он предположил, что оба вожака спрятались где-то неподалеку и ждут конца битвы. Док прочесал всю местность вокруг поля боя, но никого не встретил.

К этому времени больше половины воинов с красными пальцами были уничтожены. Население майя в страшном гневе на краснопальцых убийц громило их без всякой пощады. Секта воинов была вскоре изничтожена навсегда.

Не найдя тех двух в густых джунглях вокруг, Док снова начал поиски и обнаружил след. След, оставленный теми, кого он искал! Злодеев с головой выдали царапины на земле от волочившегося змеиного хвоста.

Док стал похож на гончую собаку, взявшую след. Шаги спасавшихся бегством дьяволов все время терялись — но это для обыкновенного преследователя, а не для Дока, который сразу понял, что Пернатый Змей и Утреннее Дуновение выбирали каменистую дорогу и даже прошли вброд по кромке озера, чтобы запутать следы.

Было ясно, что парочка ускользнула в тот момент, когда поняла, что дело проиграно.

Они пытались исчезнуть из Потерянной долины! Их путь лежал прямо к тайной тропе в ущелье.

Доку теперь незачем было идти по следу — он уже знал, куда направились враги. Со скоростью ветра мчался Док к выходу из долины.

Совсем не ожидали удиравшие Утреннее Дуновение и человек в маске увидеть в каньоне Дока — да еще, можно сказать, перед самым своим спасением!

Два мерзавца продолжали бегство. Они уже карабкались вверх по скалистой тропе к желанному выходу. Путь был так труден и опасен, что они оба взмокли и то и дело хватались потными руками за камни, оставляя на них мокрые пятна.

Достигнув ущелья, Док начал быстро подниматься по почти вертикальной скале. Пройдя ярдов пятьдесят, он остановился и сбросил с ног индейские сандалии с высокими задниками. Затем, чувствуя себя более уверенным на рискованной тропе, он продолжал свой путь вверх. Забравшись на высоту в несколько сотен футов, Док бросил взгляд вниз — маленькая извилистая речка казалась отсюда спутанной ниткой белой пены.

Потом он посмотрел вверх — и увидел свою добычу. Впереди была пара убийц. Они оглянулись и обнаружили позади себя Дока почти в тот же момент, когда он увидел их.

И вдруг раздался леденящий душу, пронзительный крик, заполнивший все пространство ущелья и отозвавшийся эхом где-то внизу, у самой речки. Это был утробный вопль страха Утреннего Дуновения!

Человек-змей был все еще в маскарадном убранстве. Вероятно, у него не было времени снять костюм. Визг Утреннего Дуновения был таким неожиданным, что его спутник, шедший впереди, даже обернулся.

Они, конечно, подумали, что у Дока есть оружие.

Утреннее Дуновение, эта трусливая душа, потеряв рассудок, попытался обойти человека в маске, но сделать это на такой узкой тропе было невозможно. Разозлившись, змей сильно ударил Утреннее Дуновение кулаком. Вождь отступил назад. Человек в костюме удава снова ударил его — Утреннее Дуновение слетел со скалы.

Все ниже и ниже падало квадратное, мерзкое тело. Ударившись об острую скалу, Утреннее Дуновение, вероятно, сразу же умер. Если именно так и было, он избавился от страшной картины: к нему быстро приближалось дно пропасти с остроконечными скалами, по зловещим зубцам которых несла свои пенистые воды река.

Так, просто от страха перед Доком, Утреннее Дуновение лишился жизни.

Человек в змеином облачении продолжал движение вперед. На поясе у него висел один из пистолетов Дока, сделанных бронзовым человеком по тому же принципу, что и пулемет. Но змей не пытался воспользоваться оружием он, без сомнения, решил подождать, когда Док подойдет ближе.

Погоня возобновилась, но Док двигался теперь значительно медленнее. Он был безоружен — это вынуждало его тянуть время, чтобы обдумать план дальнейших действий.

Док прошел еще милю. Стена ущелья становилась более пологой. Скала не была уже монолитной, в ней начали встречаться незначительные трещины, большинство которых было не шире толщины карандаша.

Внезапно Док покинул тропу — у него созрел план. Он устремился вверх по соседней скале. Там, где, казалось, некуда поставить ногу, он все же находил опору, цепляясь за камни, как муха. Выручали стальные пальцы рук и подвижные, сильные ноги. Помогало ему и сверхъестественное умение сохранять равновесие.

Двигался Док с поразительной скоростью. Оказавшись приблизительно на тысячу футов выше человека в змеином обличьи, Сэвидж обогнал его и прошел немного дальше. Потом Док начал постепенно спускаться, чтобы преградить путь злодею на тропе, по которой тот пытался удрать.

Док выбрал подходящее для ожидания добычи место — он спрятался за острым углом скалы на повороте тропы. И вниз, и вверх шла почти вертикальная стена. Сэвидж ждал.

Вскоре послышалось тяжелое дыхание человека-змея — парень совсем выдохся. Перед тем, как завернуть за угол, спасавшийся бегством дьявол оглянулся назад, чтобы проверить, не приблизился ли к нему Док.

Сэвидж протянул вперед свою большую бронзовую руку — ее длинные, мощные пальцы вцепились в ремень с оружием на человеке в маске и сильно дернули пояс вниз. Одного движения хватило Доку, чтобы сорвать крепкий ремень, как будто это был гнилой шнурок. И оружие, и пояс Док бросил вниз, в бездну.

Когда человек в змеиной коже почувствовал, что кто-то на него напал, схватив за талию, он повернул голову, уверенный, что увидит перед собой богиню возмездия Немезиду. Он не ошибся — это действительно было возмездие, но в совершенно реальном образе Дока Сэвиджа.

Змей сорвал с головы маску — и, наконец, открыл свое лицо!

На несколько секунд воцарилась напряженная тишина. А затем, появившись отовсюду и в то же время ниоткуда, зазвучала тихая мелодичная трель. Она была похожа на пение какой-то экзотической птицы или на негромкий хрустальный перезвон ледяных сосулек от пробегающего по ним легкого ветерка. Даже если бы кто-нибудь смотрел прямо на губы Дока, он все равно не смог бы понять, откуда исходят волшебные звуки. И вообще неизвестно было, знал ли сам Док, что он воспроизводит такие замечательные мелодии. Это происходило с ним подсознательно, в моменты наивысшей сосредоточенности, и каждый раз имело разное значение. Сейчас уникальное пение Дока было знаком победы!

Услышав полную спокойной уверенности, победную песню Дока, человек, снявший маску, задрожал с головы до ног. Его рот судорожно открывался, но не произносил ни одного звука. В ужасе негодяй сделал шаг в сторону.

Док не двигался. Его золотые глаза впились в глаза убийцы старшего Сэвиджа. Глаза Дока были безжалостны. Они были холодны. Они были полны гнева. Они не обещали пощады.

Эти глаза лучше всяких слов говорили прижатому к стенке подлецу, что ему ожидать от Дока. Змей снова попытался говорить. Потом сделал попытку заставить свои ставшие ватными ноги сбросить его со скалы. Но не мог.

Однако, зная, что у него есть единственная возможность уйти от неумолимого взгляда Дока, он сделал над собой громадное усилие и прыгнул с тропы, так и не принесшей ему спасения.

Его тело медленно прокладывало себе путь к гибели. Вместо змеиной маски на его лице теперь была бледная маска смерти.

Это был дон Рубио Горро, государственный секретарь республики Идальго!

 

22. Док получает наследство

Велико было ликование народа майя, когда Док Сэвидж вернулся в Потерянную долину. Пятеро друзей Дока встретили его шумно и радостно. Рана короля Чаака была незначительной.

— Мы очистили окружающую среду! — широко улыбался Манк. — Не уцелел ни один краснопальцый воин.

Почтенный король Чаак твердо заявил:

— Я никогда не допущу возрождения секты воинов с красными пальцами в будущем. Теперь мы будем наказывать мелких преступников тяжелой работой по добыче золота. А защищать жителей долины будут самые отважные наши мужчины.

Майя пребывали в таком приподнятом, веселом настроении, что настояли на том, чтобы довести до конца прерванную церемонию принятия Дока и его друзей в племя. Ритуал был тут же возобновлен и прошел без помех.

— Теперь мы входим в племя майя, — тихо сказал Хэм, разглядывая свой яркий индейский парадный костюм: Док и все его ребята переоделись в другие, свежие одеяния.

Вернулся Ренни, которого Док посылал проверить самолет.

— Лайнер в порядке, — доложил Ренни. — Хорошо, что мы запаслись бензином перед вылетом сюда. Теперь у нас достаточно горючего, чтобы долететь до Бланко Гранде.

— Вы уже собираетесь покинуть нас? — печально спросил король Чаак.

А прелестная принцесса Монья не могла скрыть своей грусти. Ее взгляд был полон огорчения и печали.

Док не сразу ответил королю. Сэвиджу самому искренне не хотелось покидать майя, а Потерянная долина казалась идеальным местом для жизни спокойным и интересным.

— Я бы рад остаться здесь навсегда, — улыбнулся Док монарху. — Но я и мои друзья уже давно посвятили свои жизни другим, более высоким идеалам. И мы должны следовать им, несмотря на личные желания.

— Это прекрасно, — согласился король Чаак. — Для осуществления ваших планов, для работы, которой отдаете свои жизни, вы и получаете золото из сокровенных подвалов древних майя. Какие у вас дополнительные распоряжения по поводу переправки ценностей? Мы отправим золото караваном навьюченных осликов в Бланко Гранде тому, кого вы назовете свои доверенным лицом…

— Президенту Идальго Карлосу Ависпе, — сразу назвал Док. — Трудно найти более уважаемого человека, чем он. Его я и назначаю своим представителем.

— Очень хорошо, — сказал Чаак.

Док еще раз повторил остальные детали:

— Третью часть золота я помещу в крупный, надежный банк Америки. Этим капиталом народ майя сможет воспользоваться в том случае, если возникнет такая необходимость. Одна пятая переходит правительству Идальго. Остальное — для нашей деятельности.

И начались приготовления к отъезду.

Выдающийся электрик всех времен Длинный Том, по просьбе Дока, установил радиоприемное устройство во дворце монарха майя. Питание маленькая радиостанция получила от генератора, приводимого в движение водяным колесом, которое Длинный Том укрепил в мощном потоке, постоянно бегущем по золотой пирамиде. Все электрические работы были выполнены добротно, с большой надежностью, чтобы радиоустановка могла служить много лет. Длинный Том оставил несколько запасных радиоламп.

Нестирающимися чернилами Док сделал отметку на шкале радиоприемника, выделив таким образом волну определенной длины.

— Каждый седьмой день настраивайтесь на отмеченное место, — объяснял Док королю Чааку. — Делайте это, когда солнце стоит прямо над Потерянной долиной. Когда-нибудь вы услышите мой голос. Я обращусь к вам по радиовещанию именно в условленный час с просьбой прислать еще золота. Тогда вы отправите очередной караван с дорогим металлом.

— Все так и будет сделано, — заверил Дока правитель майя.

Очаровательная принцесса Монья была девушкой умной. Она понимала, что красивый бронзовый Док Сэвидж — не для нее. Поэтому она взяла себя в руки и сделала все, чтобы скрыть свои переживания в глубине души. Она даже обсудила этот вопрос с философской точки зрения с некрасивым Манком.

— Я думаю, он найдет себе какую-нибудь американскую девушку, сказала под конец Монья с какой-то хитринкой в голосе.

— Теперь послушай, — Манк говорил очень серьезно. — В жизни Дока никогда не будет женщины. Но если бы он решил все-таки связать свою судьбу с какой-то женщиной, то выбрал бы только тебя. Он в тебя влюбился так, как никогда не влюблялся ни в какую девушку. А уже много красавиц пытались завладеть Доком.

— Это правда? — застенчиво спросила принцесса Монья.

— Клянусь Богом, что это так, — подтвердил Манк.

Принцесса услышала то, что ей хотелось услышать, и в благодарность Манку и к его величайшему удовольствию, поцеловала его. И побежала. Манк смотрел ей вслед, смакуя на губах поцелуй молодой индейской принцессы, — и расплылся в улыбке.

— Черт возьми! А если Док увидит! — шутя воскликнул Манк.

Через два дня Док Сэвидж и его пять верных друзей отправились в путь. Их мощный самолет преодолел вихревые воздушные течения и вырвался из Потерянной долины.

Грусть от расставания с этим райским уголком смягчалась мыслью о будущем, полном новых приключений и полезной деятельности. В их руках несметные богатства, которые помогут в осуществлении их грандиозных планов.

Многие страны мира увидят бронзового человека и его пятерых друзей. Множество дьяволов в человеческом облике погибнет от их справедливого гнева. Сильные руки, отважные сердца и умные головы шести американских парней принесут помощь и спасение бесчисленному количеству людей в разных сторонах света.

А пока — едва они успели добраться до Нью-Йорка, как на них нагрянули новые испытания, подобно грому с ясного неба.

Но громадному человеку из бронзы и крепким его друзьям не страшны были никакие опасности — они могли бы, кажется, устоять и тогда, когда бы на их головы обрушились все дьявольские силы ада.

Наполненная захватывающими приключениями и добрыми делами жизнь Дока Сэвиджа и его замечательной команды продолжается!

 

Глава I

Засада

Стервятники предвкушали пир. Они висели неподвижно в сером зловещем небе. Их выпуклые глаза жадно смотрели вниз, в глубокий каньон.

Каньон был мрачен, как могила. Его стены отвесно уходили далеко вниз. Края обрыва поросли чахлыми деревьями, В тишине слышалось только погребальное журчание ручья на дне расщелины.

Смерть поджидала здесь!

Только птицы-стервятники сверху могли видеть стервятников-людей внизу, скрывавшихся за валунами. Полутьма каньона в сочетании с военной формой, в которую те были одеты, делала их почти невидимыми. Их было человек сорок.

Там были представители многих наций и народностей, однако стремление к наживе, жадность и агрессивность делали их схожими.

Слабый звук донесся из дальнего конца каньона. Вдали появилась чья-то фигура, замерла на мгновение, затем так же неожиданно исчезла.

Затаившиеся люди внезапно пришли в возбуждение и приготовили оружие.

— Спокойно. Не двигаться, пока я не дам команду.

Приказ был отдан мягко, однако холодный тон голоса требовал безоговорочного повиновения. Говоривший был невысоким, но крепко сложенным. В бронзовых чертах его лица и ледяном взгляде чувствовалась крайняя жестокость.

Адъютант, стоявший рядом с ним, прошептал:

— Ловушка устроена хорошо, мой генерал.

— Да. Скоро она захлопнется. — Гортанный акцент его речи показывал, что испанский язык он выучил недавно. — Следует соблюдать осторожность. У тех, кого мы ожидаем, острый глаз.

В это время несколько человек появилось в дальнем конце каньона. Осмотревшись, один из них поднял руку, подавая сигнал. Караван навьюченных ослов двинулся вперед, огибая поворот.

Алчный огонек зажегся в глазах генерала. Он причмокнул губами.

— Скоро все это будет наше!

Внешний вид людей, сопровождавших караван, был необычен. Они были высокие, широкоплечие, мускулистые и с кожей золотистого цвета. Особенностью их одеяния были короткие плащи из плетеной кожи и широкие синие пояса; обувью служили сшитые из жесткой кожи сандалии с высокими задниками.

У разведчиков имелись современные винтовки. Другие были вооружены только копьями и короткими дубинками с острыми обсидиановыми шипами.

Они медленно продвигались вперед. Некоторые пели тягучую песню, не догадываясь о том, что их ждет смерть.

— Еще день, и мы доберемся до Бланке, — сказал один из них.

— Затем мы выполним другое задание Дока Сэвиджа, — ответил его спутник. — Прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз видели Бронзового человека. Хотелось бы встретиться с ним вновь.

— Он занят, но может прийти к нам в любой день. Терпение — и мы увидим его, — возразил первый.

Однако он ошибся: никто из сопровождавших караван не увидел больше Дока Сэвиджа, В этот момент они проходили мимо людей в военной форме, притаившихся на другой стороне тропы.

Генерал рявкнул только одно слово, но это слово стало началом последующих событий, которые повлекут множество смертей. Отголоски их достигнут штаб-квартиры Дока Сэвиджа в Нью-Йорке и вызовут справедливый гнев Бронзового человека и его помощников. События эти снова призовут их к оружию и станут новым трудным испытанием для Дока Сэвиджа и его друзей, борцов со злом и несправедливостью.

— Огонь! — заорал генерал.

Тишину в каньоне вмиг разорвали ружейные залпы.

Люди в военной форме с автоматическими винтовками выскочили из-за валунов. Свинцовый град обрушился на ряды охранников каравана.

Конвой храбро принял бой. Шедшие впереди вскинули было винтовки, пытаясь ответить на безжалостный огонь, но тут же упали, изрешеченные пулями.

Остальные побросали копья и приникли к скалам, ища спасения. Тяжело груженные ослы захрипели и бросились бежать. Люди в военной форме рванулись к тропе и преградили им путь.

Охрана была обречена. Послышались пронзительные крики боли.

Холодный ручей превратился а реку крови. Грохот мощного оружия наполнил каньон громовым эхом.

— Чтобы никто не убежал! Убить всех! — кричал генерал. Глаза его пылали кровавым вожделением.

Его люди не нуждались в понукании. Их пули безжалостно догоняли спасавшихся бегством. Охранники падали один за другим.

— Мы погибли! — застонал тот, кто первым заговорил на тропе.

— Док Сэвидж должен знать, — прохрипел его спутник. У него в груди зияла ужасная рана, на губах выступила кровавая пена, глаза уже стекленели. — Т-ты сообщишь ему об этом, Зам. Я… я… — он замолчал и обмяк.

Его спутника вырвало за скалой. Цвет его лица уже почти не отличался от серых валунов. Внезапно над ним просвистели пули. Зам приник к земле и замер. Смертельные выстрелы поразили охранника, вставшего на колени, чтобы метнуть нож.

Зам осторожно, время от времени останавливаясь, отползал от места боя.

Восторженные победные крики раздавались со всех сторон каньона. Ружейная стрельба прекратилась. Прозвучал еще только один выстрел из револьвера в голову последнего раненого охранника.

Зам приблизился к повороту каньона. Затем он вскочил на ноги и с быстротой зайца обогнул поворот. Раздалась автоматная очередь. Пули забарабанили по скалам. Одна из них рикошетом попала в правое плечо бежавшего, перед тем как он исчез из виду.

— Догнать его! Не дайте ему уйти! — злобно кричал генерал.

Солдаты бросились в погоню. Когда они добежали до поворота каньона, Зам уже исчез.

— Он убежал, — доложил солдат, который стрелял из автоматической винтовки.

— Дурак! — Лицо генерала стало мертвенно-бледным.

Он размахнулся и кулаком сбил солдата на землю. — Вы знаете, что происходит с людьми, которые терпят неудачу. Вы знаете, что делает Вождь!

Солдат пошевелился на земле. Лицо его посерело, глаза дико вращались.

— Ру… Рука смерти! — он почти визжал. — Не дайте ей взять меня!

В глазах генерала светилось презрение.

— Ты заслуживаешь смерти. Слишком многое поставлено на карту, чтобы допускать ошибки. Но на этот раз я сохраню тебе жизнь. Я смогу остановить эту сбежавшую свинью до того, как она сообщит что-либо Доку Сэвиджу.

По берегу ручья валялись изуродованные трупы. Стервятники устремились вниз.

Генерал не обращал внимания на бездыханные тела.

Он равнодушно ступал по ним, направляясь ко все еще дрожавшим ослам. Солдаты двинулись за ним. Они лихорадочно разрывали тюки, которыми были нагружены ослы.

— Золото! — тихо сказал один.

— Много золота! — сказал другой.

— Завяжите тюки! — резко оборвал генерал. Его губы подергивались от раздражения. — Это только капля в море по сравнению с тем, что будет позже.

С трудом преодолев жадность, солдаты упаковали тюки.

— Этот груз следует отвезти в Бланко. Вы будете его сопровождать. Но не пытайтесь сбежать с ним! — резко предупредил генерал.

Один из солдат вздрогнул. Сбежать! Это невозможно!

Он хорошо помнил зловещую на вид скалистую горную местность, над которой они летели, чтобы добраться к месту засады. Затем они прыгали с парашютами. Вернуться отсюда можно было только пешком. Другие отряды жаждущих золота людей встретят их, когда они покинут горы.

Солдаты должны делать то, что им приказывают.

— Это будет удар для Дока Сэвиджа, — сказал адъютант генерала. — Вы не боитесь?

Генерал ухмыльнулся.

— Почему его нужно бояться?

— Но я слышал о его удивительных подвигах, — сказал адъютант. — Он опасен для таких, как мы. Его возможности просто невероятны.

Генерал вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— Не беспокойся, — усмехнулся он презрительно. — Вождь знает, как справиться с ним. Кроме того, Док Сэвидж не будет ничего об этом знать, пока не станет слишком поздно.

— А когда это произойдет?

— Тогда, когда мы начнем осуществлять наши планы, когда потрясем весь мир. Когда у нас будет такая мощь, о которой люди не могли даже мечтать…

Генерал оборвал разговор. Рука потянулась к пистолету У бедра.

— Не слишком ли много ты хочешь знать, может, ты шпион, амиго? — мягко спросил он.

Адъютант отступил назад.

— Нет, нет! — воскликнул он. — Я только поинтересовался.

— Ты любопытен! — Странное выражение появилось в ледяных глазах генерала. Он вскинул пистолет. — Мы не поощряем любопытства, а наших рядах, амиго.

Адъютант бросился бежать.

Генерал выстрелил, и пуля снесла беглецу полчерепа.

— Я думаю, ты не был шпионом, ты был только любопытным, — пробормотал генерал. — Однако, — он повернулся к другим людям в военной форме, — пусть это послужит предупреждением. Вы должны выполнять мои приказы. Вам будут платить золотом до тех пор, пока будете подчиняться этим приказам. Вам будут платить пулями, если станете любопытными.

Люди в военной форме молчали. Они знали, как Вождь расплачивался. Несмотря на свою жестокость и злобность, они почувствовали страх.

— Теперь возьмите золото. У меня поблизости самолет.

Я лечу обратно в Бланке. Беглеца необходимо остановить во что бы то ни стало. Никаких известий Док Сэвидж не получит.

Зам ничего не знал о самолете. Он размеренно бежал через извилистые каньоны и глубокие узкие ущелья. Его ноги отмеряли милю за милей.

На душе у Зама была печаль. Многие его друзья погибли в засаде. Надежда на свершение справедливого возмездия убийцам была одной из причин, побуждавших его спешить.

Ведь он знал, что Док Сэвидж сразу начнет действовать.

Украденное золото предназначалось Доку Сэвиджу. Люди, охранявшие его, были из племени майя. Всему миру было известно о Доке Сзвидже и его соратниках, об их постоянной борьбе со злом. Но до сих пор мало кто знал, откуда поступали деньги, которыми финансировалась эта борьба.

Это было наследство, оставленное Доку его отцом. Его привозили из Потерянной долины, где Бронзовый человек нашел чистокровных майя, давно забытых окружающим миром.

Когда Док уезжал из Потерянной долины, он условился с королем Чааком, вождем майя, выходить на связь по радио через каждые семь дней. Когда запасы уменьшались, Док посылал запрос о золоте. Майя доставляли золото в Бланко, столицу Гидальго, где президент Карлос Ависпа брал на себя хлопоты по отправке его Доку.

Надвигались сумерки, когда Зам добрался до Бланко.

Горы давно уже остались позади. Зам замедлил шаги. Он устал. Его лицо осунулось.

Но он упорно продолжал путь по узким улицам столицы Гидальго. Зам бывал здесь прежде с караванами золота для Дока. Он знал, где находилась радиостанция. Он также знал, что оттуда можно послать сообщение Доку Сэвиджу.

Если бы Зам не был таким усталым, он мог бы заметить непривычную активность в обычно спящем городе. Вокруг сновало много вооруженных солдат.

У Зама была только одна мысль, только одно желание.

Он, единственный оставшийся в живых, должен сообщить Доку Сэвиджу о происшедшем.

Одинокий оператор дежурил в рубке под радиомачтой.

Он с трудом понимал то, что говорил ему Зам. Майя тяжело дышал и глотал слова. Он плохо говорил по-испански.

— Сеньору Кларку Сэвиджу! — наконец выпалил он.

Оператор понял. Его глаза округлились. Он слышал о Доке Сэвидже.

— Золото украли! Майя убиты, — объяснял Зам. — Пошлите сообщение!

Оператор на миг застыл, словно парализованный, его мозг пытался осознать то, что он слышал.

Пистолетный выстрел взорвал тишину, Дернувшись, Зам упал на пол. Приземистый тяжеловесный мужчина с ледяным взглядом вошел в радиорубку.

— Не посылайте это сообщение! — жестко приказал он.

— Но… — оператор понизил голос. — Это… это Доку Сэвиджу, генерал. Я… я должен послать его.

Он завизжал, когда увидел лицо генерала, и нагнулся к передатчику.

Генерал вскинул пистолет. Раздался выстрел. Оператор умер, не дотронувшись до передатчика.

Генерал с ухмылкой погладил пистолет.

— Если Док Сэвидж не ясновидящий, я думаю, он никогда не получит этого сообщения, — сказал он.

По команде генерала вошли два солдата, забрали тела убитых и вытерли кровь. Причина исчезновения оператора навсегда осталась тайной.

 

Глава II

Просьба о помощи

Редкий звук проникал в контору Дока Сэвиджа на восемьдесят шестом этаже небоскреба в Манхеттене. Отсюда открывалась прекрасная панорама. Странное, неестественное напряжение чувствовалось в конторе.

— Вы должны помочь, мистер Сэвидж. Никто, кроме вас, не сможет сделать этого. Ваш отказ будет означать неминуемую трагедию.

Голос говорившего звучал настойчиво. Высокий мужчина был одет во все черное, но его тонкое, подвижное лицо контрастировало с мрачностью его костюма.

— Мы имеем сведения, что уже происходят волнения, — продолжал он быстро. — Я уверен, что на карту поставлено спокойствие в мире, а также, возможно, и судьба всего человечества. Вы должны действовать!

Его черные глаза умоляюще смотрели на человека, сидевшего за письменным столом.

Атлет с золотисто-бронзовой кожей проницательно вглядывался в посетителя. Его глаза с золотыми искорками, казалось, имели гипнотическое воздействие.

— Что вам точно известно о существовании заговора, Бэрон Вардон? — спросил Док Сэвидж. Голос его был низкий, однако ясный и отчетливый.

Человек в черном костюме выпрямился на стуле, вертя в руках фетровую шляпу.

— Как я уже объяснил, я состою в штате Лиги Наций. Мы получаем из стран-участниц много информации, которая не доходит до широкой публики. Недавно нам сообщили о таинственном человеке, известном как Вождь. Мы не знаем, кто он. Но мы знаем многое о его делах.

Бэрон Вардон, нахмурившись, помолчал, собираясь с мыслями.

— Мы знаем, что филиалы организации из хорошо обученных боевиков созданы в каждой стране мира. Уже было несколько мятежей. Вы помните недавние события в Китае, Африке и Южной Америке. Это была только проба сил. Большой переворот еще впереди. Они ожидают сигнала. Что это за сигнал, мы также не знаем.

— И что вы собираетесь предпринять? — спросил Бронзовый человек.

— Мы убеждены, что штаб-квартира этого таинственного Вождя находится где-то в Швейцарии. Как представитель Лиги Наций я уполномочен просить вас поехать в Европу, найти этого человека и разрушить его планы.

— Мне кажется, это подходящее дело, — неожиданно прозвучал третий голос.

Говоривший сидел в отдаленном углу комнаты. Тонкий и невысокий, он рассеянно поглаживал свое правое ухо.

Лицо его было бледным и нездоровым. Он казался хилым и слабым.

Только те, кто сталкивался с майором Томасом Дж.

Робертсом, известным как Длинный Том, знали, до чего обманчива его внешность. Он был одним из самых знаменитых инженеров-электриков.

Док быстро забарабанил пальцами по столу. Его глаза цвета золота внимательно посмотрели на Бэрона Вардона.

— Переворот в таких масштабах, как вы предполагаете, осуществить очень трудно.

— Практически невозможно, я бы сказал, — протяжно произнес Длинный Том.

Все еще поглаживая ухо, он медленно встал и неторопливо вышел из комнаты.

— Я уверяю вас, что это не только возможно, но именно так и будет, серьезно сказал Бэрон Вардон. — И кто бы ни был этот Вождь, он руководит с помощью страха. Нам сообщали, что он убивает Рукой смерти. Люди, которые видели жертвы Руки смерти, говорят, что на шее проступают кровавые отпечатки пальцев. Черты лица ужасно искажаются…

Док внезапно напрягся. На большой стенной панели появился слабый красный свет.

— Кто-либо знает о вашем прибытии в Нью-Йорк, Бэрон Вардон? — тихо спросил Бронзовый человек.

Посетитель вздрогнул, глаза на тонком лице сузились.

— Н-нет. Но почему вы спросили?

— Несколько человек пытаются ворваться в эту контору, — ответил Док.

— Но они не смогут войти, не так ли? Надеюсь, я в безопасности? Голос Бэрона Вардона стал хриплым, лицо перекосилось от страха.

— Нет, они не смогут сюда войти, если я не захочу, — сказал Док. — Но, думаю, нам следует видеть противников. Только сидите спокойно. Я собираюсь открыть дверь.

Бронзовый человек нажал ногой на кнопку в полу.

В коридоре было пять человек. Один из них пытался открыть замок двери, на которой висела табличка: "Кларк Сэвидж-младший". Остальные держали наготове пистолеты.

Лица их были суровыми и обветренными.

— Побыстрее! Открывай дверь! — рявкнул один из них.

Отпиравший дверь проворчал что-то в ответ.

Затем произошло удивительное.

Дверная панель плавно отошла. В стене конторы образовалась брешь шириной в двадцать футов. Показалась большая группа людей с автоматами. Лица их были искажены уродливыми гримасами.

В коридоре пятеро нападавших закричали от ужаса.

Один из них вскинул пистолет и выстрелил, затем повернулся и побежал. Три его спутника также бросились наутек.

— Стойте! — заревел главарь. Он первым пришел в себя. — Стойте, дураки! — заорал он еще громче. — Это обман! Там никого нет! Смотрите, они совсем не двигаются!

Бандиты остановились. Пока они соображали, декорация изменилась.

Группа вооруженных людей исчезла. На их месте возникло море. Появились огромные волны с белой пеной.

Послышался шум прибоя, сначала слабый затем громче.

Но вода не выплескивалась на пол конторы.

Бандиты засмеялись, хотя все еще не вполне пришли в себя после перенесенного потрясения. Теперь они видели, что это была оптическая иллюзия. Мужчины осторожно вошли в комнату.

Наконец волны исчезли. Контора приобрела прежний вид. Док Сэвидж и Бэрон Вардон сидели у письменного стола.

— Вы хотели видеть меня, джентльмены? — спросил Бронзовый человек.

Четыре пистолета взметнулись как один. Четыре пули полетели в Бронзового человека. Затем бандиты направили оружие на Бэрона Вардона. Снова раздался залп.

— Бежим! Спасайтесь!

Четверо стрелявших повернулись, почувствовав внезапный страх. Крик послышался сзади, где стоял главарь. Бандиты бросились обратно.

Дверь закрылась. В бешенстве главарь банды изо всех сил налег на входную панель, пытаясь придержать ее. Панель продолжала закрываться.

Наемники пронзительно завопили от ужаса. Они побежали к выходу. Ботинок одного из них зацепился. Каблук срезало, словно бритвой.

— Давайте выбираться отсюда, здесь очень опасно! — отрывисто воскликнул главарь банды, тяжело дыша. — В любую минуту нас могут поймать. И даже если мы убили Дока Сэвиджа, его люди все еще живы. Они уничтожат нас.

Док Сэвидж поднял голову и улыбнулся Бэрону Вардону.

— На вид они профессиональные "солдаты удачи". Не так ли, Бэрон Вардон?

Лицо Бэрона белело как мел на фоне черного костюма. Он судорожно вытащил из кармана носовой платок и вытер лоб.

— Я… я тоже так считаю, — тихо сказал он. — Но… но я никак не могу понять, почему мы все еще живы?

— Очень плохо, что они так быстро обнаружили, что двери закрываются, продолжал Бронзовый человек, не обращая внимания на вопрос. — Еще миг — и их схватили бы, а затем допросили.

— Но… но у них были пистолеты. Конечно, они убили бы нас, если бы оставались здесь, — воскликнул Бэрон Вардон.

— Нет, — возразил Док Сэвидж. — Я не думаю, что они нас убили бы. Им только казалось, что они видят нас. Когда я нажал на кнопку, открылась дверь, а пулезащитные стекла опустились. Вы видели детские фокусы с зеркалами, как в аттракционе, где человек может появиться без головы? Здесь такой же принцип действия. Вдобавок зеркала здесь такого типа, что позволяют нам видеть сквозь них, но не дают возможности видеть нас.

— Но… но… — изумился Бэрон Вардон. — Я полагаю, они вначале увидели что-то испугавшее их. Что это было?

— Да просто движущиеся картины, проецируемые на зеркала, с добавлением звуковых эффектов. Иногда вида этих картин достаточно, чтобы отпугнуть незваных гостей. Но эти парни были решительны.

Улыбка восхищения появилась на лице Вардона.

— Это было замечательно, — сказал он. Затем его лицо стало серьезным. — Но вы видите, это нападение только доказывает, что мы столкнулись с кем-то отчаянным. Возможно, бандитов подослали именно из Швейцарии, и только поэтому я прошу вашей помощи. Вы должны помочь нам!

— Я полагаю, это к тому же может быть интересно, Док.

Длинный Том возвратился в комнату. Его худое изможденное лицо не выражало ничего определенного, когда он взглянул на Бронзового человека.

Док Сэвидж долго и пристально смотрел на Бэрона Вардона.

— Мы никогда не отказываемся помочь борьбе с несправедливостью или предотвратить зло, — спокойно сказал он. — Мы займемся этим делом, Бэрон Вардон.

Подвижное лицо Бэрона просияло. Он вскочил и, схватив руку Дока, крепко пожал ее.

— Я восхищен. Конечно, я надеялся на вашу помощь. Она оправдывает мою поездку. Вы сразу же едете в Швейцарию?

— Мы начнем поиски Вождя как можно скорее, — подтвердил Бронзовый человек.

— Хорошо! Свяжитесь со мной в гостинице, если я смогу помочь вам чем-либо. — Бэрон собрался было уходить, однако задержался в дверях, лицо его стало серьезным. — Но будьте осторожны. Я много слышал Об этой Руке смерти. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что в его поимке вы достигли успеха.

Дверь за Бэроном Вардоном закрылась.

— На него можно положиться, Док, — сказал Длинный Том. — Я проверял в Женеве. Он полномочный представитель и был послан сюда для переговоров с нами. Странно, что он показался мне обманщиком.

Волшебник электричества задумался.

— Когда ты отстучал мне этим кодом на языке майя, что надо проверить его, я думал ты также видишь в нем обманщика, — добавил он.

— Мне не хочется смущать гостей, — сказал Бронзовый человек. — Бэрон Вардон мог понять код, если бы мы использовали английский.

Длинный Том поднял глаза.

— А между прочим, Док, не время ли сейчас послушать Бланко? Нет ли в пути еще одной партии золота?

— Я ожидаю сообщения оттуда в ближайшее время. Возможно, мы…

Бронзовый человек внезапно оборвал разговор. Вопль смертельной агонии, боли и предчувствия смерти проник в стены конторы. Он долетел из коридора.

Длинный Том двигался быстро, однако он казался чересчур медлительным по сравнению с Бронзовым человеком.

Пока инженер расправлял длинные ноги, Док Сэвидж выскочил из-за стола и очутился у двери. Он двигался плавно, с невероятной скоростью физически совершенного человека.

Дверь конторы открылась, Док Сэвидж прыгнул в коридор и опустился на колени возле лежащего там тела.

Тихий, струящийся звук наполнил воздух. Казалось он исходил ниоткуда и одновременно звучал отовсюду. Это было странное, сверхъестественное явление.

Длинный Том перелетел через Бронзового человека.

Он сообразил, что значил этот струящийся звук, бессознательно слетающий с губ Дока Сэвиджа, когда тот был либо удивлен, либо чувствовал опасность.

Худой чародей электричества не остановился. Он знал: что бы ни случилось с человеком, безжизненно лежащим на полу, Док мог позаботиться о нем лучше, чем он.

Взглянув на индикатор лифта, Длинный Том заметил, что тот находится за пределами шести ближайших этажей, Тогда он стремглав помчался в конец коридора и сбежал вниз по ступенькам.

Через пять минут Длинный Том вернулся. Он тяжело дышал и выглядел огорченным.

— Никого не видно, — сказал он разочарованно.

Док все еще стоял на коленях перед лежащим. Рядом с ним находился медицинский чемоданчик.

— Адреналин не подействовал. Я не смог привести его в сознание, сказал Бронзовый человек.

Длинный Том посмотрел на неподвижного мальчика в униформе посыльного. Его фуражка с козырьком лежала перевернутой на полу. Внутри находился желтый конверт.

Вдруг глаза Длинного Тома широко открылись, он слегка присвистнул. На шее мальчика с каждым моментом все более отчетливо вырисовывался отпечаток руки. Это была кровавая рука — кровь выступала на шее жертвы!

— Рука смерти, — простонал Длинный Том.

Док Сэвидж медленно поднялся. Его золотистые глаза были печальны. Он, с его поразительным знанием медицины, редко терпел неудачу, спасая чью-то жизнь.

Он осторожно открыл конверт, находившийся в фуражке посыльного. Снова послышался тихий струящийся звук.

— Что это? — спросил Длинный Том.

Бронзовый человек молча передал ему телеграмму. Она гласила:

"ЗОЛОТО ПРИБЫЛО БЛАГОПОЛУЧНО тчк

ОТПРАВЛЮ ВАМ ЗАВТРА тчк

КАРЛОС АВИСПА".

 

Глава III

Смертельные удары

Док Сэвидж стоял неподвижно, глядя на телеграмму.

Внезапно он повернулся и быстро зашагал в контору.

Длинный Том с озадаченным бледным лицом последовал за ним. Молчание Дока говорило, что в телеграмме было что-то необычное. Что увидел в ней Бронзовый человек, Длинный Том не знал. Но он знал, что не сможет выяснить этого, пока Док не разберется во всем сам.

Бронзовый гигант быстро пошел в лабораторию. Сначала он обработал телеграмму и конверт раствором Флеминга и положил их в автоматическую сушилку, а затем погрузил в квадратный резервуар с красителем.

Длинный Тон знал, что Док пользовался самым современным методом обнаружения отпечатков пальцев. Отпечатки, не фиксируемые обычными способами, при новой обработке выступали отчетливыми знаками.

Док поместил бумагу под ультрафиолетовую лампу. Бумага светилась ярким сине-зеленым светом. Только два отпечатка пальца были на ней. Они казались совершенно черными.

— Это мои отпечатки, — сделал вывод Бронзовый человек. — Ни на конверте, ни на телеграмме нет других отпечатков пальцев. Однако и посыльный был без перчаток.

— Тогда… — начал Длинный Том.

— Телеграмму подменили, — решительно сказал Док. — Что бы ни случилось с этой партией золота, кто-то старается, чтобы мы ничего не знали.

Длинный Том хотел что-то сказать, но слабое завывание и свист сообщили ему, что из подвального гаража стремительно поднимается частный скоростной лифт.

Никто, кроме Дока и его помощников, не знал о существовании этого лифта. Он мог стремительно мчаться вверх, будто выброшенный из катапульты, и падать камнем вниз. Вообще для поездки в нем требовались опыт и присутствие духа.

Нападения на Бронзового человека и его помощников всегда случались в самых неожиданных местах. Ни Док, ни Длинный Том не проронили ни слова.

Они услышали, как открылись автоматические двери.

Затем раздались звон разбитого стекла и звук падения тяжелого предмета на пол. Слабое сердитое бормотание достигло их слуха, и наступила тишина. Единственным звуком, нарушавшим ее, был шорох крадущихся шагов.

Длинный Том быстро выдвинул ящик письменного стола и вытащил оттуда крупнокалиберный пистолет. Он был оборудован большим диском с боеприпасами. Это был один из скорострельных автоматических пистолетов Дока, в два раза быстрее и смертоноснее, чем пулемет.

Док Сэвидж даже не пошевельнулся, сохраняя маску бесстрастия на лице.

Длинный Том медленно приблизился к двери, ведущей в коридор. Затем он остановился, челюсть его отвисла и выражение крайнего омерзения появилось на лице.

Он увидел огромную спину гориллоподобного существа.

Длинные руки свисали почти до пола. Огромный человек раскачивался из стороны в сторону. Маленькое подобие головы почти полностью утопало в огромных плечах. Рыжие волосы топорщились на голове и шее.

Недоуменно, по-детски бормоча, верзила пятился задом.

Перед ним стоял франтовато одетый человек. На голове его была безупречная голубовато-серая шляпа, из нагрудного кармана выглядывал уголок носового платка. Одна рука его была отведена назад, другая вооружена клинком.

Этот человек двигался с проворством фехтовальщика.

Несмотря на его фатоватый вид, все указывало на то, что он собирался с легкостью и изяществом совершить убийство.

— Я разломаю этот проклятый клинок на куски, — причитал волосатый голосом, который больше подходил незрелому юноше, — затем я разорву тебя на части, ты, олицетворение судейского мошенничества!

— Попробуй, волосатый пылесос! — предложил гориллоподобному бригадный генерал Теодор Марли Брукс. — Будешь разбивать мои подарки? Я проткну этим клинком твою глотку и повешу тебя на стене!

— Прекратите! — крикнул Длинный Том. — Все время что-нибудь случается.

Гориллоподобный обернулся. Было странно смотреть на это жалкое лицо. Пожалуй, то было одно из самых уродливых лиц на свете. Его маленькие глаза были почти невидимы, так глубоко они сидели в глазных впадинах.

Это был подполковник Эндрю Блоджет Мейфейер, вероятно, один из крупнейших химиков. Он был волшебником пробирок. Друзья называли его Монах. Ни одно другое прозвище ему так не подходило.

— Этот проклятый стряпчий купил статую обезьяны и выгравировал на ней мое имя, — пожаловался он. — Затем он имел наглость подарить ее мне. Я разбил ее вдребезги прямо здесь. Я сделаю из него отбивную!

Наконец Монах увидел тело мальчика. Выражение его лица изменилось.

— Вот беда! — воскликнул он. — Вы полагаете…

Франтоватый человек, более известный как Хэм, быстрым движением вложил клинок в ножны. Затем они бросились в контору.

Монах и Хэм ссорились постоянно. Не было оскорблений, которыми они не осыпали бы друг друга. Но каждый из них охотно отдал бы свою жизнь для спасения друга.

И оба умерли бы за Дока Сэвиджа.

Они примчались в комнату, где стоял ожидавший их Док Сэвидж. Монах тихонько вздохнул с облегчением при виде Бронзового человека.

Хэм был более сдержанным. Одно из самых ярких светил юриспруденции, которые когда-либо восходили в Гарварде, он были приучен скрывать свои чувства.

Док Сэвидж слегка улыбнулся. Он смотрел на табло в коридоре. Сложная система зеркал давала ему возможность наблюдать почти все участки его владений из любого места, а спрятанные микрофоны позволяли слышать разговор.

— Боюсь, большая опасность угрожает Гидальго, — тихо сказал он.

Рык ярости вырвался из груди Монаха.

— Чего же мы ждем? Едем! — взревел он.

— Все еще думаешь о милашке-принцессе? — саркастически спросил Хэм.

Монах покраснел.

— Мы все знаем, что без Гидальго не сможем служить справедливости, спокойно продолжал Док. — Но не только в этом дело, ведь мы взяли на себя обязательство защищать от беды граждан республики.

— Ну, тогда… — подмигнул Монах.

— Я взялся за другую работу, — спокойно объяснил Док.

На мгновение воцарилась тишина. Она свидетельствовала об уважении, которое помощники питали к своему Бронзовому вождю. Они не спрашивали. Они просто ожидали приказов.

Док вкратце рассказал Монаху и Хэму о том, что произошло и что сообщил Бэрон Вардон.

— Мне не нравится этот тип, — процедил Длинный Том. — Даже если он из Лиги Наций, мне он показался мошенником. И он вышел отсюда как раз перед приходом посыльного.

Казалось, волосы встали дыбом на затылке Монаха.

Химик предпочитал драку даже своему любимому занятию: дразнить Хэма. А это говорило о многом.

— Давайте пойдем к нему! — рявкнул он. — А подлеца, подобно этому, который убивает ребенка…

Он взмахнул руками и направился к двери. Тихий голос Дока остановил его.

— Мы должны знать больше, чем знаем, прежде чем подозревать кого-либо; — предупредил он. — Но, я полагаю, нам всем следует зайти к Бэрону. Возможно, он видел кого-то в коридоре, когда выходил отсюда, и может навести нас на след убийцы.

Все четверо быстро пошли в коридор. Когда они открыли дверь, в дальнем конце коридора остановился лифт, Из него выскочила группа полицейских в голубой униформе, — Мы слышали, — что здесь убили какого-то парня! — сказал офицер, — Что вы знаете об этом?

Длинный Том выступил вперед, чтобы объяснить. Бронзовая рука дернула его обратно.

— Берегись! — закричал Бронзовый человек.

Его предупреждение было кстати.

Для помощников Дока внезапное прибытие отряда полицейских не было подозрительным. Они забыли, что для расследования обычного убийства не посылают столько полицейских. Они также забыли, что сообщения об убийстве мальчика не могли передать. Никто не знал об этом, кроме них и убийцы.

Но Бронзовый человек не забыл. Его решительный приказ прозвучал, как только человек в офицерской форме вытащил из кармана какой-то предмет и швырнул с размаху в них. Предмет напоминал гранату со слезоточивым газом.

Длинный Том бросился к двери. Монах и Хэм вытащили носовые платки, чтобы закрыть носы, и также отпрянули назад.

Однако проницательные глаза Дока Сэвиджа увидели то, что другие не заметили.

Из предмета, который летел к ним, выступали ряды небольших шипов, делавшие его похожим на опунцию, Каждый из этих крошечных шипов был взрывателем.

Если какой-либо из десятков шипов на поверхности бомбы встречал малейшее сопротивление, взрыватель приводил в действие термитный состав, который мог разнести в клочья десятки людей!

Бомба была уже рядом с ними. Лжеполицейские бежали обратно по коридору, зло ухмыляясь.

Док Сэвидж стоял в стороне, с поднятой рукой, раздвинув пальцы. Это выглядело так, будто он пытался говорить языком глухонемых. Со сверхъестественной скоростью он схватил свистящий предмет двумя пальцами.

Пальцы сомкнулись между крошечными взрывателями!

Однако бомба оказалась скользкой (она была смазана жиром). Док не мог удержать ее. Если бы он попытался схватить ее другой рукой, то, несомненно, коснулся бы шипа — и бомба взорвалась бы.

Поэтому Бронзовый человек сделал единственное, что он мог: с силой отшвырнул бомбу от себя, прямо туда, откуда она прилетела.

Лжеполицейские остановились в конце коридора, чтобы увидеть последствия содеянного.

Теперь же, истерично вопя, карабкаясь и падая один на другого в неистовом желании удрать, они бросились вниз по ступенькам.

Затем термитная бомба упала, ослепительно вспыхнув.

Горячая взрывная волна бросила Дока и троих его помощников на пол.

Кирпичная кладка в коридоре была разрушена, вход на лестницу загроможден. Слышались вопли, лжеполицейские спасались бегством.

Док поднялся и посмотрел на своих помощников. Они немного ушиблись, но в общем-то были целы и невредимы.

— Скоро здесь будет настоящая полиция. Оставайся на месте и объясни им все, — приказал Док Длинному Тому. — Монах и Хэм пойдут со мной.

Широко шагая, Бронзовый человек повел их к частному скоростному лифту.

Гостиница "Ройал", где остановился Бэрон Вардон, была одной из самых претенциозных гостиниц в Манхеттене. Она служила больше для украшения, чем для удовлетворения потребностей обычного постояльца, но всегда была полной.

Монах и Хэм автоматически отстали на несколько шагов и разделились, войдя в вестибюль. Это была отработанная схема. В случае столкновения они становились менее уязвимы и имели возможность действовать более эффективно, чем если бы шли скученно.

Монах и Хэм рассматривали встречавшихся им, мысленно разделяя их по типам, окидывали опытным взглядом сверху вниз фигуры людей, обращая внимание на подозрительные складки в одежде.

В стороне стояли два человека, засунув руки в карманы.

Один из них что-то говорил другому. Оба холодно посмотрели на Дока и его помощников.

Возле конторки обносившийся длинноволосый мужчина яростно спорил с администратором гостиницы. Его лоснящийся сюртук позеленел от старости. Под мышкой он держал потрепанный футляр для скрипки. С иностранным акцентом, звучавшим как-то фальшиво, он громко твердил, что здесь должна быть корреспонденция для него.

Хэму показалось, что два человека с бегающими глазами, стоявшие в углу, взглянули на него и на футляр для скрипки.

Но он не удивился. Это могло ему и показаться.

Док знал гостиничный номер Бэрона. Он не обратил внимания на администратора и прошел прямо к лифту.

Бэрон Вардон жил в номере 1208. Док Сэвидж тихо постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал снова.

От легкого толчка дверь отворилась.

Выпуклые мышцы Монаха вздулись под пиджаком. Хэм быстро вытащил клинок. Док широко растворил дверь.

Единственным источником света служила тусклая настольная лампа. Шторы в комнате были закрыты. Однако света настольной лампы было достаточно.

Прямо перед ними, на полу, вытянулась пара ног, обутых в дорогую обувь. Далее шли хорошо отутюженные брюки и смокинг, затем лицо Бэрона Вардона.

Дипломат лежал на спине, неестественно выгнувшись.

Его губы были искажены гримасой ужаса.

На шее Вардона виднелось красное очертание руки.

Казалось, оно становится ярче с каждым мгновением.

— Рука смерти?! — изумленно сказал Хэм, — Она ударила снова!

 

Глава IV

В ловушке

Док шагнул мимо лежащего на полу тела и прыгнул к двери в другой стороне комнаты. Он резко открыл ее, но нашел только пустую ванную. Затем он осмотрел большое окно, после чего подвинул шторы на место.

Снаружи выступал узкий балкончик площадью не более двадцати квадратных футов. Другая дверь вела в спальню.

Очевидно, там никого не было.

Монах вразвалку ходил по комнате, как огромный антропоид, принюхиваясь к следу. Глаза волосатого человека остановились на большом сундуке, похожем на шкаф, стоявшем в углу комнаты. Это был самый большой сундук, который он когда-либо видел. Он направился к нему.

И сундук изверг свинец!

Из горизонтальной щели в углу сундука появилось длинное тонкое дуло. Оно простреливало всю комнату: тр-р-рр-р-р!

Пулемет барабанил, выводя крещендо смерти. Пули рассекали воздух в метре над полом, подобно массивному металлическому ножу.

Этот поток металла должен был убить всех находившихся в комнате. Но не убил. Убийца в сундуке сначала подумал, что это сон. Но сон постепенно превращался для него в ужасный кошмар.

Протянув длинные руки, с рычанием, Монах шел прямо на свинцовый град, подобно мстительному Джаггернауту.

Пальцы, которые могли согнуть металлический доллар пополам, ухватились за края сундука. Дуло пулемета повернулось, нацелившись ему прямо в живот.

С яростным ревом Монах сорвал крышку сундука. Там скорчился человек с неприятной крысиной физиономией.

Убийца забыл даже о своем пулемете. Перед ним был человек, небрежно стоявший под пулями, как будто принимая Душ!

Пронзительно закричав, убийца выпрыгнул из своего убежища. Его красные глаза лихорадочно метались по сторонам. Док и Хэм находились между ним и дверью. Монах с тигриным оскалом на лице сделал шаг к нему.

Убийца ринулся вперед, как слепой, наткнулся на окно и уже не сумел остановиться. Нечеловеческий крик сорвался с его губ и резко оборвался внизу, двенадцатью этажами ниже.

На мгновение стало тихо. Затем тишину прервал низкий хриплый голос:

— Я буду стрелять в голову, друзья. Я знаю, что вы одеты в пуленепробиваемые жилеты. Однако кости вашей головы не так прочны.

Три человека обернулись. В дверном проеме стоял, чуть согнув ноги, парень с внешностью музыканта, который добивался своей корреспонденции внизу, в вестибюле.

Теперь на его лице не было артистического выражения.

Длинноволосый парик съехал набок. На лице его была злая ухмылка. Из футляра для скрипки появился портативный автомат.

Скрипач развернул автомат, установил его на уровне головы; грязный палец нажал на спусковой крючок.

И тогда пришел в движение Док. Он метался как молния. Его руки устремились вперед.

Бронзовый человек был слишком далеко, чтобы попытаться схватить стрелявшего. Да он и не пытался. Его руки подхватили Хэма и Монаха и подняли их, словно маленьких детей.

Пули били в спину Дока, пока он в два быстрых прыжка не очутился на другой стороне комнаты. Полуприсев и держа своих помощников, чтобы они были вне зоны обстрела, он оказался на какой-то момент в безопасности от убийственных пуль.

Но комната была маленькой. Убийца легко мог маневрировать для выбора лучшей позиции.

Он пытался это сделать. Но ему ничто не помогло.

Крепко держа своих помощников и не замедляя движения, Док Сэвидж выпрыгнул через окно. Далеко внизу, на бетонной площадке, лежало тело первого убийцы.

Некрасивое лицо Монаха выражало блаженное спокойствие, когда он почувствовал, что катапультируется из окна.

Хэм, казалось, обдумывал какой-то малоприятный пункт закона, который он должен обсуждать в Верховном Суде.

Обе руки Дока были заняты, так как держали Монаха и Хэма. Док как акробат, сгруппировался в воздухе. Его зубы сомкнулись на крошечной кнопке на жилете. Затем голова резко выпрямилась. Последовал внезапный рывок, их стремительное падение приостановилось и перешло в мягкое снижение.

Монах критически взглянул вверх. Такой эксперимент он видел впервые. Он часто думал о возможностях специального парашюта, предназначенного для прыжков с балкона. Нет основания думать, считал он, что парашют должных размеров и формы не будет эффективен при падении с небольшой высоты.

Но Монах только размышлял о таком парашюте. Доку Сэвиджу оставалось сделать его.

Они плавно опускались вниз. Гангстер вверху мог застрелить их в последние несколько секунд падения. Но, выглянув из окна, он был так поражен увиденным, что не мог сдвинуться с места. К тому времени, когда он вытащил свой автомат, внизу уже никого не было, мишенью служил только кусок шелка.

Док и его помощники, опустившись вниз, бросились через дверной проем в подвал гостиницы.

— Этот парашют оказался хорошим, но я не думаю, что тебе удалось его серьезно испытать, Док, — рассуждал Монах, когда они вышли на улицу.

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил Хэм.

— Да ведь твоя голова настолько наполнена горячим воздухом, что мы могли бы плавно спуститься вниз, просто повиснув на тебе, — весело захихикал Монах.

Хэм сердито замахнулся клинком.

— В любом случае мы не должны были брать тебя! — ответил он. — Такую обезьяну, как ты, нужно было заставить слезать вниз?

Все вновь стало на свои места. Монах веселился. Затем он сделался серьезным.

— Кажется, предположение Длинного Тома, что Бэрон замешан в этом деле, не подтвердилось, — проворчал он.

— Все-таки мы должны выполнить просьбу Бэрона, — тихо сказал Док Сэвидж. — Я обещал. Вы с Хэмом идите в ангар. Заправьте самолет на три тысячи миль беспосадочного перелета. Я возьму некоторые вещи из конторы в заберу. Длинного Тома.

— Мы направляемся в Швейцарию? — спросил Хэм.

— Мы пойдем по опасному следу, — пообещал Бронзовый человек.

А в это время Длинный Том попал в серьезную переделку.

За беспристрастным выражением бледного лица Длинного Тома скрывалось настоящее сочувствие к беднякам и обездоленным. Из-за этого сочувствия он и прежде попадал в беду. Но ничего не мог поделать со своей щедрой душой.

Он не мог не уступить жалобной просьбе нищего.

Если бы кто-то постучал в дверь лаборатории при конторе, он мог вызвать подозрение. Но Длинный Том остался в коридоре после того, как подручные следователя унесли тело погибшего посыльного.

Шарканье немощных шагов спускавшегося пожилого человека донеслось с лестницы, которая вела от обзорной башни небоскреба. В этом не было ничего необычного, по этому пути торговцы вразнос могли спускаться вниз, обходя стороной конторы.

Появился седой старик. Лицо его было худое и страдальческое, похоже, жизнь сурово обошлась с ним. Возможно, он содержал семью, но продажа карандашей никогда не была быстрым путем к обогащению.

Карандаши лежали в квадратной коробке с рекламной наклейкой.

— Прошу, мистер, — запинаясь сказал старик, — не хотите ли вы купить несколько карандашей?

Длинный Том полез в карман. Затем он вспомнил, что его бумажник остался в кармане пиджака в конторе. У него совсем не было мелочи.

— Одну минуту, — сказал он и открыл дверь.

До места, где висел пиджак, было всего два шага. Длинный Том был немного удивлен, увидев, что старик последовал за ним. Но его лицо все еще выглядело извиняющимся и умоляющим. Длинный Том протянул руку, чтобы взять несколько карандашей.

— Пш-ш-ш!

Источником шипящего звука была дюжина небольших наконечников. В каждом карандаше имелся крошечный баллончик, из которого выходила струя слезоточивого газа.

Ослепленный, Длинный Том отшатнулся. Слишком поздно он понял, что обманут.

Сгорбившийся старик выпрямился, выкрикнув несколько приказов. Снаружи послышался стремительный топот ног. Группа вооруженных людей показалась в дверях.

Длинный Том, хотя и ничего не видел, стремительно ринулся вперед. Бандиты быстро поняли, что его неказистый вид не соответствует его бойцовским качествам. Три человека со стоном упали на пол.

Но двенадцать против одного — слишком много, особенно если этот один ослеплен. Постепенно зрение Длинного Тома восстанавливалось. Он отбросил двух бандитов, отшатнулся назад. Еще четыре гангстера ворвались в комнату.

Волшебника электричества оттеснили к стене. Затем он упал на пол, сбитый мощным ударом кулака. При падении одна рука ударилась о край письменного стола.

Ослабевшего и беспомощного, его связали по рукам и ногам, заткнув рот кляпом.

Резко зазвенел телефон.

Седовласый схватил трубку. Сначала он имитировал голос Длинного Тома. Это было удивительно умелое подражание. Затем его голос снова стал естественным.

— Хорошо, — выкрикнул он. — Он ушел отсюда по делам. Я не представляю себе, как он мог выйти из гостиницы. Но он не сможет выбраться из этой ловушки. Мы его так нашпигуем свинцом, что его можно будет использовать, как якорь.

Бандит повесил трубку и повернулся к гангстерам.

— Бронзовый человек сейчас в лифте, — прошипел он. — Все по указанным местам. Стрелять только в голову!

Послышался свист поднимавшегося скоростного лифта.

Щелкнув, он остановился снаружи. Двери автоматически открылись. Шаги приближались к входной двери. Седовласый главарь быстро взглянул на Длинного Тома и удовлетворенно улыбнулся.

По выражению лица Длинного Тома можно было угадать, чьи это шаги.

Дверь, на которую со всех сторон были направлены автоматы, распахнулась. Длинный Том затаил дыхание. Улыбка исчезла с лица седовласого. Звук шагов переместился на середину комнаты. Но там никого не было!

Волосы бандитов поднялись дыбом. Казалось, глаза их совсем вылезли из орбит. Некоторые облизывали сухие губы. Другие могли только тупо смотреть, разинув рты от изумления.

Мягкое кожаное кресло, стоявшее за огромным письменным столом Дока, заскрипело. Послышался характерный звук, как будто громадное тело погрузилось в него. Сиденье кресла прогнулось.

Лица дюжины бандитов покрылись потом. Один из гангстеров выхватил из кармана маленький пакетик и втянул порошок ноздрями.

Но наркотик не подействовал. Бандит был перепуган до смерти.

Седовласый с трудом нарушил оцепенение.

— Стреляйте, идиоты! — визжал он. — Стреляйте по креслу!

Едкий дым наполнил комнату. Пули разнесли кресло на куски.

Тишина, которая последовала за этой оглушительной стрельбой, была подобна тишине в зале судебного заседания перед вынесением смертного приговора. Длинный Том лежал неподвижно, широко раскрыв глаза.

Послышался слабый кашель. Он раздался вверху над вдребезги разбитым креслом!

Затем перевернулся лист блокнота для заметок на большом письменном столе.

— Длинный Том, — послышался голос Дока от кресла, — после того как эти типы уйдут, мне хотелось бы поговорить с тобой о наших планах.

Гангстеры остолбенели. Если до этого они были просто испуганы, то теперь их охватил ужас. Лица их побелели.

Через дверь, ведущую в библиотеку, долетел пронзительный голос Монаха.

— Проклятый стряпчий! — кричал он. — Как только мы очистим это гнездо гангстеров, я разорву тебя на части, медленно, по кусочку.

— Ха! — послышался саркастический возглас Хэма. — Ты не сильнее этой дюжины детишек вон там.

Шаги двух людей раздались в комнате. Но никого не было видно.

Один из гангстеров-наркоманов пронзительно закричал.

— Я их прикончил, я их прикончил! — вопил он. — Дайте мне уйти! Я хочу сейчас немного повеселиться!

Он бросил свой автомат и ринулся к двери. Это был сигнал к паническому бегству. Перенапряженные нервы бандитов не могли больше выдержать. Эти бестии отталкивали друг друга, стремясь выбраться в коридор вместе с седовласым главарем. За несколько секунд контора опустела.

Затем двери лифта открылись снова. Оттуда вышел Док Сэвидж.

 

Глава V

Оповещение

Док развязал Длинного Тома. Челюсть Тома отвисла, взгляд был бессмысленным. Его пальцы дергали мочку огромного уха.

— Я видел, как ты совершал множество мистификаций, Док, но каким образом ты проделал эту? — спросил он слабым голосом.

— Я получил сигнал, когда ты нажал на край стола, — объяснил Бронзовый человек. — Поэтому я пошел в комнату этажом ниже, посмотрел на панорамную телеустановку в потолке и увидел банду. Стол был подключен к системе управления, чтобы переворачивать страницы блокнота для заметок. А провисание сиденья кресла осуществлялось дистанционным управлением, когда я хотел этого. Ну а звуковые эффекты проводились с помощью микрофонов.

— О-о! — лицо Длинного Тома просветлело. Затем на нем появилось восхищение. Волшебнику электричества, который сам имел незаурядные способности, этих нескольких слов было достаточно для объяснения. — Это что-то новое. Я работал над этим, но не смог продвинуться так далеко, Иными словами, микрорадиоволны ударяют в мембрану телефона в любой комнате, на которую нацелены, и обращаются в звуки.

Док кивнул.

— Что случилось? — прервал он Тома.

Длинный Том быстро и немного смущенно объяснил.

— Наш противник, кто бы он ни был, имеет не только деньга и чрезвычайно слаженную организацию, но также воображение и ум, — отметил Бронзовый человек. — Я думаю, что Вардон был прав. Ставки очень высоки.

— Итак, тем больше оснований для нас поспешить в Европу, — угрюмо сказал чародей электричества. — Я полагаю, что мы снова подставим наши головы, чтобы получить удар от какой-то грубой банды. Я…

Дверь распахнулась, как от пушечного удара и в комнату влетел Хэм. Его обычно безукоризненная одежда была растрепанной. В возбуждения он размахивал газетой, которую держал в руке.

— Послушайте! Послушайте! — с трудом прохрипел он.

Длинный Том вытянул шею и двинулся вперед.

— Ну, успокойся, Хэм. Тебе вредно волноваться.

Хэм ткнул газету Доку.

— Этот экстренный выпуск только что появился на улицах. Я схватил газету и поднялся сюда. Монах пошел готовить самолет. Прочитайте!

На первой странице газеты бросались в глаза большие заголовки:

БОЛЬШОЙ МЯТЕЖ В ГИДАЛЬГО!

ВОЙСКА ШТУРМУЮТ ДВОРЕЦ!

Только несколько строчек текста было под заголовками. Очевидно, имелось слишком мало информации, когда печатали экстренный выпуск.

— Гидальго! — вздохнул Длинный Том. — Значит, старый Карлос Ависпа в опасности. Но что с золотом? Может, оно пропало?

Зазвонил телефон. Док снял трубку.

— Мистер Сэвидж? Я звоню от имени государственного секретаря.

Голос говорившего был приятным и чуть печальным.

— Да?

— Боюсь, что новость, возможно, уже попала в газеты, но мы хотели удостовериться прежде, чем позвонить вам.

— Благодарю, — сказал Док. — Что вы хотите сообщить мне?

— В Гидальго вспыхнуло восстание. Помня о ваших интересах, государственный секретарь просил меня сообщить вам сведения, которыми мы располагаем.

— И что же вам известно?

— Мало, к сожалению, очень мало. Мы знаем, что произошло внезапное восстание большей части войск президента Ависпы. Что было причиной, я не знаю. Мы полагаем, что предпринято нападение на дворец. Но связь прервалась после того, как мы получили только одно короткое сообщение. Мы не знаем, свергнуто или нет правительство Гидальго.

— Я понимаю. И хочу поблагодарить вас за звонок.

Говоривший на другом конце провода слегка кашлянул.

— Я… мы… э-э… мы понимаем, мистер Сэвидж, что это может быть ударом для вас. Мы знаем, что президент Ависпа ваш личный друг. И мы понимаем вашу заинтересованность. Но… увы…

— Ну? — Док не повысил голоса, однако в его тоне появилась внезапная твердость.

— Ну… секретарь поручил мне напомнить, чтобы вы не вмешивались в какие-либо дела Гидальго. Граждане Соединенных Штатов не должны участвовать в раздорах, происходящих в других странах.

Помолчав, он добавил: — Я очень сожалею.

Док Сэвидж медленно положил трубку.

— Хорошенькое дельце! — бушевал Хэм после рассказа Бронзового человека о телефонном разговоре, быстро шагая взад и вперед. — Ависпа и наше золото в опасности, а мы должны быть безучастны…

— Следует принять во внимание многие обстоятельства, — спокойно напомнил Док Сэвидж. — Факт, что многих неприятностей можно избежать сейчас и в будущем в отношениях с другими странами, если граждане Соединенных Штатов не будут вмешиваться в чужие дела.

— Да, это, несомненно, справедливо, но только не в данном случае. Хэм выпрямился. Он снова стал бригадным генералом Теодором Марли Бруксом. Он говорил в своей лучшей адвокатской манере.

— Но здесь другая ситуация, ваша че… простите, я хотел сказать, Док. Если мы поедем в Гидальго, это не будет впутыванием нашей страны в их войну. Нам следует поехать просто как друзьям законно избранных властей и помочь советами.

— И немного подраться, если будет необходимо, — вмешался Длинный Том, хитро ухмыляясь.

— Возможно, президент Ависпа уже убит, — продолжал Хэм, строго взглянув на Длинного Тома. — Страна, может быть, уже в руках мятежников. Наверняка, нашим друзьям, майя, угрожает опасность. Мы в неоплатном долгу перед ними. Кроме того… — юрист колебался. — Между прочим, Док, нам не указали определенно, что мы не должны ехать, не так ли?

Бронзовый человек покачал головой.

— Нет, мне просто напомнили о нежелательности вмешательства, следствием которого может быть вовлечение Соединенных Штатов в конфликт в Гидальго. Мы не будем иметь неприятностей с законом, если поедем в Гидальго, при условии, что отправимся до того, как наши паспорта в Гидальго — станут недействительными.

— Но… но… — быстро заговорил Длинный Том, — ты сказал Бэрону Вардону, что мы поедем в Швейцарию и что поедем сразу же! Несмотря на наше сочувствие президенту Ависпе в Гидальго, мы не можем поехать туда, пока не выполним обещанного.

— Нет, — мягко возразил Док. — Я не обещал, что мы сразу же поедем в Швейцарию. — Огонек вспыхнул в его глазах цвета золота. — Я только сказал, что мы немедленно займемся делом, которое предложил Бэрон Вардон. Мы сделаем это. Но сейчас мы поедем в Гидальго. Я думаю, восстание имеет определенную связь с заговором, о котором упоминал Бэрон Вардон.

Лицо Хэма сияло от восторга.

— Адвокат истца выиграл дело, — улыбнулся он. — Конечно, к сожалению, мы будем там только советниками и не сможем ввязаться в драку, но…

Он прыгал по комнате, размахивая клинком, словно дрался с воображаемым врагом.

— Ты всегда думаешь о драке, — с отвращением сказал Длинный Том.

— Хэм, спустись к самолету и помоги Монаху загрузиться, — вмешался Бронзовый человек. — Ты знаешь, какое снаряжение мы должны взять с собой.

Франтоватый юрист засеменил к двери, все еще размахивая клинком. На его лице блуждала широкая улыбка.

— Длинный Том, я хочу тебе кое-что поручить.

Док Сэвидж поговорил с ним некоторое время. Замешательство постепенно сошло с лица гения электричества, оно стало выглядеть энергичным и сосредоточенным.

— Прекрасно, — наконец сказал он. — Мы не можем взять боевое снаряжение, конечно, за исключением оружия для своей защиты, но с этими материалами…

— Они могут пригодиться, — сухо согласился Док.

Длинный Том пошел в одну из больших лабораторий, которые были составной частью конторы. Док ушел в радиорубку. Бронзовый человек сел перед большой приборной панелью. Он повернул выключатель и наблюдал, как электронные лампы постепенно нагревались.

— Ренни и Джонни! — сказал он тихим голосом, приблизив рот к маленькому микрофону.

Этот голос ясно прозвучал из небольшого радиоприемника на расстоянии более трех тысяч миль. Со всех сторон вздымались гигантские горы. Через одну из этих гор проходил громадный разрез. Паровые экскаваторы, тяжело урча, выкапывали тонны земли.

За этими паровыми экскаваторами, полузакрыв глаза, наблюдал огромный мужчина ростом целых шесть футов и четыре дюйма. Наблюдая за работой, он сжимал и разжимал костистые кулаки чудовищной величины. Казалось, они были достаточно большими, чтобы разбивать двери.

Действительно, одним из любимых занятий обладателя этих кулаков являлось ломание дверей.

Лицо его выглядело суровым, тонкогубый рот был плотно сжат. В чертах лица было что-то пуританское, хотя в глазах светилось удовольствие от зрелища, которое он наблюдал.

Небольшой туземец в запачканной одежде подошел, с трудом переводя дух.

— Сеньор полковник Ренвик, — едва выговорил он. — Черная коробка, она говорит.

Выражение безразличия исчезло с лица большого человека. Широко шагая, он перепрыгивал через валуны и почти без задержки преодолел ручей шириной шестнадцать футов.

Он остановился перед большой палаткой. Снаружи находился небольшой радиопередатчик.

— Ренни слушает, — сказал он отчетливо.

Когда Ренни разговаривал, прибежал еще один высокий человек. Но если Ренни не был толстяком, то этот человек выглядел истощенным.

В кругу геологов и археологов его знали как Вильяма Харпера Литтлджона, одного из самых известных специалистов в своей отрасли. Друзья называли его Джонни.

— А вот и все объясняющий Джонни, — сказал он в микрофон.

— В Гидальго случилась беда, — долетел голос Дока.

Ренни резко выпрямился. В одно мгновение был забыт технический проект, которым он руководил. Этот проект мог прибавить ему известности, но новая слава ничего не значила для него по сравнению с этим призывом к действию.

— Вы оба, находясь в Южной Америке, намного ближе к месту действия, чем мы в Нью-Йорке, — продолжал Док. — Выехав в течение часа, вы сможете улететь в Гидальго до рассвета. Поддерживайте со мной связь по радио и помогайте президенту Ависпе при любой возможности.

— Здорово, это звучит как боевой призыв! — торжественно проговорил Ренни. — Замечательно!

— Поистине изумительно, — согласился Джонни.

В Нью-Йорке Док отвернулся от радиоприемника.

— Все устроено! — крикнул Длинный Том. — Пора ехать. Очень жаль, что Джонни и Ренни прибудут на место раньше нас, но они могут оставить часть работы и нам.

Длинный Том не был бы так уверен в том, что Джонни и Ренни прибудут первыми, как ив том, что все будет устроено, если бы имел возможность видеть сквозь потолок.

В комнате наверху маленький человечек, похожий на карлика, со злой ухмылкой на лице быстро сматывал в чемоданчик телефонный провод. Провод был почти невидим, на конце его находился микрофон величиной не больше монеты.

— Это чудесное изобретение, — беззвучно хихикал он. — Итак, великий Док Сэвидж решил вмешаться в события в Гидальго? Я уверен, эта новость окажется очень интересной для Вождя.

Он снял с головы наушники и положил их сверху на провод и батареи, которые были в чемоданчике.

— А великий Док Сэвидж, очевидно, обеспокоен. Он созывает всех своих людей на помощь. — Карлик презрительно фыркнул. — Мне кажется, я читал, что полковник Ренвик руководит проектом в Южной Америке. Литтлджон проводит археологические раскопки в том же месте. Можно будет легко обнаружить, где именно.

На его морщинистом лице снова появилась злая ухмылка.

Он бесшумно направился к двери.

— Кто сможет противостоять Вождю? Его организация совершенна. Я не думаю, что полковник Ренвик и Вильям Харпер Литтлджон когда-либо прибудут в Гидальго.

 

Глава VI

Зов смерти

Джонни и Ренни не были обеспокоены какими-либо сомнениями. Их действия были быстрыми и уверенными.

Они не теряли времени у палатки. Ворча и не раздумывая, Ренни запихнул свою одежду в чемодан.

Джонни собирался более продуманно, но почти так же быстро. Он посмотрел с сожалением на некоторые свои археологические находки, но не стал упаковывать их.

К ним подошел юноша в высоких кожаных сапогах, военных брюках и пробковом шлеме. Его лицо выражало смятение.

— Полковник Ренвик, в чем дело? Куда вы собираетесь?

Ренни нетерпеливо взглянул на него и щелкнул застежками чемодана.

— Поторапливайся, Джонни, не теряй времени! — резко сказал он.

— Но… но вам нельзя этого делать! Вы не имеете права уезжать! — возбужденно воскликнул юноша.

— Кто сказал, что мне нельзя? — взревел Ренни. — Вы, кажется, инженер, не так ли? Вот и будете руководить. Я вернусь…

Он протянул огромную руку и дернул Джонни.

— Живее.

— Ты деспотичный, грубый, неуживчивый солдафон! — завопил Джонни, продолжая собираться.

По склону горы были протянуты вниз два тонких стальных троса. Они исчезали во мгле далеко внизу. Тросы казались ненадежными и хрупкими. Тем не менее, к верхнему тросу была подвешена открытая кабина.

Этот примитивный подъемник служил для доставки на вершину горы материалов и рабочих с равнин, с расстояния в несколько тысяч футов. Нижний трос использовался как тормоз, который препятствовал слишком быстрому спуску.

Джонни и Ренни впрыгнули в кабину. Ренни отпустил тормоз. Поездка в кабине напоминала резкий крутой спуск на катящихся санках. Только этот спуск, казалось, длился бесконечно.

Кабина резко рванула вниз. Джонни, попытавшись говорить против ветра, открыл и тут же закрыл рот. Он жестом попросил Ренни воспользоваться тормозом, чтобы снизить скорость движения.

Ренни широко улыбнулся.

— Док просил поспешить, не так ли? — крикнул этот огромный человек.

Джонни посмотрел за борт кабины. Одной рукой он крепко держал очки на носу, а другой цепко ухватился за стенку кабины. Внезапно его лицо стало мертвеннобледным. Он едва сдерживал волнение.

Ренни уже не улыбался. Он протянул руку и с усилием нажал на тормоз. Однако скорость движения не снизилась, а увеличилась.

Выгнув свое огромное тело, Ренни выглянул за борт, Его лицо также стало мертвенно-бледным.

Нижний стальной трос исчез. Он был или порван, или перерублен. Не было возможности остановить стремительно летящую кабину. Она со свистом мчалась вниз, все время увеличивая скорость. Впереди все еще оставалось несколько тысяч футов.

Когда кабина достигнет подножия горы, произойдет столкновение страшной силы. Кабина с пассажирами разобьется вдребезги.

Ренни тяжело вздохнул.

— Если мы не доберемся туда, Док, конечно, будет думать, что мы не подчинились его приказу! — крикнул он.

Именно тогда и у Дока были свои неприятности.

На лбу у Хэма даже выступил пот, когда последние ящики были погружены на борт огромного гидросамолета.

Самолет стоял на салазках в конце длинного склада.

Надпись на складе гласила:

"Торговая компания "Гидальго".

Снаружи склад не привлекал особого внимания. Изнутри он казался похожим на выставку транспортных средств в Большом центральном дворце.

Там была подводная лодка, а также готовые для немедленного использования скоростной самолет и вертолет, Новейший скоростной дирижабль был подвешен к потолку склада.

— Очень жаль, что мы не можем лететь на дирижабле, — вздохнул Монах, посмотрев наверх. Его обезьянье лицо выглядело обиженным. На дирижабле лететь было бы легче, чем на гидросамолете, но волосатый химик знал, что не было никакой возможности воспользоваться им. Над местностью, куда они собирались лететь, возможны столкновения воздушных потоков, которые способны разорвать на части даже самый прочный самолет.

— Все погружено, Док, — пыхтя сказал Длинный Том, Док кивнул и прошел в хвостовую часть гидросамолета к рычагам управления. Еще мгновение, и его четыре двигателя заработали.

На воде самолет выглядел неуклюжим. Его носовая часть вздымалась вверх, длинные крылья усложняли подъем, зато угол, под которым они были прикреплены к фюзеляжу, обеспечивал хорошую скорость.

Когда Длинный Том и Хэм вскарабкались на борт, Монах отбросил швартовочные канаты. Двигатели заревели сильнее.

Ниже по течению реки появился катер. От его носовой части разлетались брызги воды. Катер направлялся прямо к складу Торговой компании "Гидальго".

Хэм уселся на кресло второго пилота рядом с Бронзовым человеком. Тщательно вытерев лицо носовым платком, он вернул себе свой обычный бодрый вид и посмотрел вниз по течению.

— К нам посетители, Док, — сказал он лаконично.

Док Сэвидж увеличил скорость оборотов двигателей.

Гидросамолет медленно двинулся по течению реки.

— Я ожидал их, — спокойно заметил Бронзовый человек.

Катер приближался. На носу виднелось орудие. Это орудие было грозным на вид и достаточно большого калибра, чтобы разрушить гидросамолет. Из каюты выскочил человек и неистово замахал рукой.

В кабине внезапно появилось лицо Монаха. Он выглядел обеспокоенным.

— Поторопись, Док! — хрипло сказал он. — Они будут здесь через минуту!

Позади него стоял Длинный Том. На лице кудесника электричества также было заметно напряжение.

Бронзовый человек нажал на рычаг, оттянул дроссель.

Гидросамолет рванул с места, как беговая лошадь на старте.

С катера донесся ужасный вопль. Он был так близко, что можно было разглядеть лица людей на борту. Лейтенант полиции, держа мегафон, прокричал:

— Стойте, Док Сэвидж! Вы не должны сейчас взлетать!

Док улыбнулся в ответ и опять нажал на рычаг. Гидросамолет, как птица, грациозно поднялся в воздух и сделал круг над полицейским катером.

Внизу возникло сильное замешательство. Лейтенант полиции снова закричал в мегафон:

— Стойте! Куда вы направляетесь?

Его голос донесся до самолета, который летел не слишком высоко.

— Конечно, в Гидальго, балбес! — проревел Монах.

Его некрасивое лицо торжествующе улыбалось. — Теперь они нас не остановят.

— Не остановят? — Хэм взглянул с уничтожающей насмешкой на волосатого химика. — Ты думаешь, не остановят, бабуин? Возможно, они не смогли бы, если бы ты не раскрывал свою пасть. Теперь…

— Что я сделал? — воинственно ревел Монах.

— О, ничего! — голос Хэма звучал саркастически. — Совсем ничего. Нам противостоит искусный противник, который каким-то образом узнал, что мы направляемся не в Европу, а в Гидальго, и сообщил в государственный департамент, чтобы нас остановили. И чего же ты добился, выкрикивая правду?

— Ну и что из этого? — Монах выглядел обиженным. — Мы в воздухе, не так ли? Они не смогут остановить нас.

Хэм глубоко вздохнул.

— Я полагаю, в твою обезьянью голову никогда не приходило, что в морской пограничной службе имеется авиадивизия. Если они в самом деле хотят остановить нас, то пошлют нам вдогонку самый быстрый самолет. Тогда мы не сможем улететь без боя, а ты знаешь, что мы не должны драться.

Большое тело Монаха внезапно съежилось.

— Я… я не думал об этом, — робко признался он. — Но если мы не доберемся туда, то, по крайней мере, Ренни и Джонни будут там.

Ренни и Джонни уже не думали, что их путешествие завершится благополучно.

Кабина подъемника мчалась вниз так быстро, что деревья и скалы по обе стороны слились в одну сплошную массу. Шкив на стальном тросе, который висел над головой, завывал и визжал, подобно духу смерти Банши.

Глаза Джонни, даже защищенные очками, слезились.

Его шляпа слетела. Когда он закричал, ветер унес мгновенно звук его голоса.

Ренни твердо стоял в кабине. Казалось, ему нипочем ужасный напор ветра. Его огромные мощные руки были вытянуты так, что длинными пальцами он смог ухватиться за борта кабины.

Он смотрел в сторону спокойно и безмятежно.

— Всегда мечтал прокатиться с такой скоростью! — прокричал он.

Джонни с трудом расслышал его слова.

— Необъяснимая мальчишеская склонность к самолюбованию! — визгливо ответил он.

Временами кабина проносилась в опасной близости к возвышенностям. Затем опять взлетала на стофутовую высоту. Кабина в любой момент могла перевернуться, а ее пассажирам грозило падение и мгновенная смерть.

Ренни глубоко вздохнул. Он высвободил свою огромную руку, протянул ее вниз ко дну кабины и поднял небольшой подъемный крюк. К крюку была прикреплена веревка.

Интеллигентное лицо Джонни просветлело, когда он увидел, что Ренни перегнулся через борт кабины. Большой инженер бросил крюк, стоя в позе человека, собиравшегося ловить форель.

Кабина приблизилась к возвышенности. Ренни резко дернул веревку. Выражение его лица изменилось, потому что кабина снова взмыла высоко в воздух.

— Промахнулся! — закричал он.

Деревья с обеих сторон стали более высокими. В горной местности они вырастают тем выше, чем ниже расположены и чем больше получают кислорода. А это значило, что конечная станция подъемника была уже очень близко.

Приблизился еще один холмик. Лицо Ренни стало напряженным. Его тонкий рот выглядел более суровым и решительным, чем обычно. Он был так тесно сжат, что, казалось, губы совсем исчезли.

Еще раз его огромные руки качнулись в сторону, вниз, затем вверх.

Джонни не было нужды слышать его вопль — он увидел открытый рот Ренни, увидел выражение его глаз.

Не колеблясь, Джонни отпустил борт кабины и бросился вниз на дно.

Тонкий, пронзительный звук резанул воздух. Он стал громче. Казалось, тысяча пил резала металл.

От напряжения у Ренни треснула рубашка. По лицу ручьями лил пот. Стала видна небольшая белая полоска, проходящая на уровне верха кабины. Казалось, что подъемный крюк удерживает полоску на месте.

Джонни вытянул руки, ухватился за веревку, прикрепленную к крюку. Ногами он уперся в борт кабины, напрягая все силы, чтобы удержать эту полоску неподвижной.

Впереди кабины висел огромный зажим. Его использовали для удержания кабины на месте на конечной станции.

Теперь Ренни передвинул этот зажим и медленно зафиксировал его на полоске.

Звук визжащей пилы усилился. От зажима вился дымок. Полоска заплясала. Тогда-то и обнаружилось, что она собой представляла. Это был нижний конец системы тросов, от которой зависело движение подъемника, — перерубленный трос.

Он двигался вверх со скоростью, равной скорости спуска кабины.

Свободный и неуправляемый, он мог перерезать тело человека легче, чем острейший нож.

Джонни обеспокоенно взглянул из-под очков; его руки были неподвижны и крепки, как сталь. Малейший сдвиг, малейшее ослабление давления на крюк могли вызвать движение и вращение троса.

Большой инженер не проявлял признаков страха. Его руки медленно прижимали зажим к тросу.

Переднюю часть кабины качнуло вверх. Ренни немедленно чуть ослабил давление. Как только кабина осела, он возобновил нажим.

Кабина все еще мчалась со скоростью пикирующего самолета, но все же не так стремительно, как прежде.

Прижимание зажима к тросу действовало как тормоз.

Медленно и осторожно Ренни увеличил нажим. Кабина встала дыбом, как лошадь на родео. Наконец скорость начала падать.

Казалось, время остановилось. На руке Ренни, там, где она касалась троса, в глубокой длинной ране показалась кровь. Теперь кабина опускалась со скоростью медленно движущегося автомобиля.

— Все в порядке, Джонни, приехали! — быстро сказал Ренни.

Кабина с грохотом ударилась. Оба помощника Дока были выброшены из нее, но отделались легкими ушибами.

Возле них лежало еще одно тело. Вероятно, это было тело вахтера, все время дежурившего в нижней части подъемника.

У него была прострелена голова.

— Кажется, кто-то не хочет, чтобы мы поехали туда, куда собрались, серьезно заметил Ренни.

— Банальное, но верное замечание, — сухо согласился Джонни.

Через пятнадцать минут они взлетели на своем самолете с южноамериканского аэродрома и направились на север.

Ни один из них не говорил об опасности, которая только что миновала. Ни один не думал об опасностях, возможно, ожидавших их впереди.

 

Глава VII

Нападение паука

Белые облака простирались на много миль. Они казались сплошными, хотя кое-где пробивались солнечные лучи.

В этих местах облака выглядели покрытыми дымкой и были невесомы, как паутина.

В центре этих белых облаков виднелось темное пятно.

Оно быстро металось вверх и вниз, примерно так, как двигается паук по паутине. Но, в отличие от паука, оно издавало оглушительный рев.

В остальном сравнение было совершенно точным. Самолет, который прятался высоко в облаках над Флоридой, не только был похож на паука, но и его намерение было таким же: он выслеживал жертву.

Пассажиры самолета вели тихий разговор.

— Они должны вскоре появиться, — сказал один хриплым гортанным голосом. Густые кустистые брови скрывали маленькие глазки на сердитом лице.

— Вот еще! Им вообще нельзя было позволять покидать Нью-Йорк. Соединенные Штаты слишком снисходительны к Доку Сэвиджу, — сказал другой.

Его пальцы теребили концы маленьких нафабренных усов. Он выразительно пожал плечами.

Третий человек, находившийся в кабине, отвернулся от иллюминатора.

— Что сообщают? — спросил он.

Он говорил вялым, безжизненным, невыразительным голосом, но этот голос произвел удивительную перемену в поведении двух его спутников.

— Один момент, Вождь, — возбужденно сказал тот, что был покрупнее. Его неприветливое лицо выражало усердие.

— Позвольте мне доложить, Вождь! — воскликнул его меньший спутник. Кончики его усов подпрыгивали.

— Я только что отошел от радиоприемника! — громко сказал первый.

— Я могу ответить на ваши вопросы! — выпалил второй.

— Тише, Луи. Спокойнее, Генри. — Мужчина, которого называли Вождем, не повысил голоса. Он оставался вялым и безжизненным. Внезапно наступила тишина. Луи и Генри тотчас замолкли.

Вождь медленно переводил взгляд с одного на другого.

Что-то злобное было в этом взгляде.

Его лицо было таким же безжизненным, как и голос.

Только глаза казались живыми. Нос, щеки, губы, подбородок не были некрасивы, но они были совсем лишены выразительности. Щеки были румяные, губы — розовые.

Но эти краски казались искусственными.

Создавалось впечатление, что он пользовался румянами и губной помадой. Такое лицо могло принадлежать трупу.

Казалось невозможным, чтобы оно принадлежало живому человеку. Однако в нем выражались мощь и безжалостная воля.

— Сначала ты, Луи, — приказал холодный, безжизненный голос.

— Мы только что получили сообщение из Бланко, — торопливо сказал крупный мужчина. — Все идет согласно плану. Солдаты восстали. Страна охвачена волнениями.

— А президент Авиепа?

— Я… э… К сожалению, он еще не сдался. — Крупный мужчина, казалось, внезапно испугался. Капельки пота выступили на лбу. — Похоже на то, что очень многие в стране его любили. Не все войска восстали. Дворец все еще держится, хотя это дело только…

Ледяной взгляд Вождя остановил его. Теперь его глаза были так же безжалостны, как и лицо.

— Неужели люди так быстро забыли о Руке смерти? — спросил холодный резкий голос.

Руки Луи затряслись. Он облизал губы толстым языком.

— Нет, — и поспешно добавил: — Это только небольшая задержка. Они придут к власти, когда мы прилетим туда.

— А твой доклад, Генри?

Маленький человек нервно крутил концы усов.

— Все хорошо. Отдельные организации в разных странах быстро развиваются. Поступают сообщения из Англии, Франции, Германии, России и других стран. Все ожидают приказаний Вождя.

Рокот двигателей самолета стал ослабевать. Воздушный корабль сделал разворот в небе.

— Хорошо, — сказал наконец главарь равнодушным голосом. Короткая вспышка ненависти промелькнула в его глазах. — Нам следовало направиться прямо в Гидальго, но люди, которых я послал в Нью-Йорк, потерпели неудачу. Почти весь мир в моей власти. Я одержу победу, но необходимо ликвидировать Дока Сэвиджа. Скоро его самолет будет пролетать здесь. И тогда…

Загадочные ухмылки появились на лицах Луи и Генри.

Они опустили глаза на необычный аппарат на полу кабины.

— Мы прилетим своевременно, Док, — лаконично сказал Длинный Том.

— Мы не сможем прилететь настолько своевременно, как мне хотелось бы, — с тревогой сказал Хэм. — Я буду рад, когда Соединенные Штаты останутся далеко позади.

— Стряпчий, который может говорить так, как ты, не должен беспокоиться, — проворчал Монах. — Кажется, ты способен найти выход из любого положения. — Волосатый химик вздохнул. — Я хочу, чтобы законодательство развивалось дальше. Хотел бы я взглянуть на человека, который не пользуется законом, предусматривающим все случаи.

В начале поездки Док попросил, к большой досаде и Хэма, и Монаха, прекратить дразнить друг друга перед лицом опасности.

— Эта свинья? — презрительно фыркнул Хэм. — Теперь, если бы наш химик был здесь…

— Мы приближаемся к побережью Флориды, — спокойно прервал его Док. Скоро мы будем за пределами юрисдикции морской пограничной службы.

— А если нас остановят? — спросил Хэм.

— Я уверен, что мы сможем все объяснить госдепартаменту, — сказал Бронзовый человек. — Однако потребуется время. Надеюсь, что в этом не будет необходимости.

Облака надвигались на самолет. Длинный Том ушел в радиорубку. Он надел наушники и покрутил диск набора.

На его лице промелькнул испуг.

Резким движением худощавый волшебник электричества сбросил наушники и бросился в носовую часть самолета.

— Неподалеку другой самолет! — закричал он. — Я слышал рокот его двигателей по аэрофону!

— Знаю. Он летит справа и выше нас, — сказал Бронзовый человек. Он слегка повернул рычаг, и самолет нырнул в облако слева.

Длинный Том стоял разинув рот. Он знал, что Док Сэвидж обладал исключительным слухом: Бронзовый человек с детства долго и упорно тренировался, поэтому его уши были сверхчувствительными, но все равно Длинный Том был удивлен.

Аэрофон был настроен точно. Он предназначался для улавливания самого слабого рокота двигателей на расстоянии нескольких миль. Даже в этом случае звук, который достиг ушей Длинного Тома через главный телефон, был только умеренно громким.

— Морская пограничная служба? — вздохнул Монах.

Его некрасивое лицо выглядело по-детски разочарованным.

— Здесь повсюду летают многочисленные прогулочные самолеты, — с надеждой вставил Хэм.

— Самолет приближается, — спокойно сказал Док.

— В этих облаках? — недоверчиво спросил Монах. Его разочарование сменилось сильным испугом.

— Некоторые самолеты морской пограничной службы также пользуются аэрофонами, ты, волосатая обезьяна! — со злостью сказал Хэм. — Они применяют их для обнаружения контрабандистов, использующих самолеты.

Док задумался.

— Мы приближаемся к ним, — с ликованием сказал Луи. Его глаза под широкими бровями злобно блеснули.

На ушах были наушники.

— Это… это Док Сэвидж, — заикаясь сказал Генри.

— Подумаешь… — глаза Вождя вспыхнули. — Кто он такой? Просто удачливый авантюрист. Он не уйдет от меня!

— Я… я хотел бы, чтобы мы применили Руку смерти, — пробормотал Генри чуть слышно.

Бледное лицо Вождя повернулось к нему.

— Это детская игра, — сказал он своим холодным, безжизненным голосом. — Рука смерти только производит впечатление и убивает дураков. Док Сэвидж, я признаю, не дурак. Но что мы собираемся делать…

Он резко оборвал разговор и повернулся к необычному аппарату на полу самолета.

— Рокот двигателей намного сильнее! — возбужденно завопил Луи. — Мы, должно быть, почти приблизились к ним!

Вождь посмотрел в иллюминатор. Облака рассеивались.

Лучшего места для засады выбрать было нельзя. Быстрое снижение, и тогда…

Пилот получил приказание. Самолет лег на крыло и спикировал. Второй самолет появился ниже их — большой четырехмоторный.

— Они настигли нас, — устало сказал Хэм.

Глаза Дока смотрели вверх. Самолет стремительно снижался. На его боках были знаки различия морской пограничной службы.

— Мне очень жаль, — пробормотал Монах.

На этот раз его голос был совсем жалким.

— Мы не сможем убежать от них? — возбужденно вмешался Длинный Том.

— Мы везем слишком тяжелый груз. Скорость нашего самолета не превышает скорости их самолета, — сказал Док.

Бронзовый человек слегка прищурился.

Другой самолет снизился до их высоты. Через боковой иллюминатор можно было видеть голову пилота в шлеме.

Однако сигнала на посадку не последовало.

— В этом есть что-то странное, — озадаченно произнес Хэм.

— Может, — начал Монах, — они не собираются…

Он замолчал. Док с усилием налег на рычаг. Огромный самолет сделал "бочку", выпрямился и вошел в пике.

Монах, ударившись о потолок кабины, упал и поднялся, изрыгая проклятья. Длинный Том распростерся во всю длину. Лицо Хэма побелело.

Затем все они увидели то, что Док заметил мгновением раньше.

Самолет со знаками различия морской пограничной службы слегка повернулся к ним, затем его нос ушел вверх.

Из его нижней части вырвался длинный темный предмет и направился прямо на гидросамолет.

— Авиаторпеда! — прошептал Хэм.

Самолет, который, конечно же не принадлежал ни к какой морской пограничной службе, перевернулся, затем выровнялся. Авиаторпеда быстро мчалась по воздуху.

Док еще раз резко перевернул гидросамолет. Он делал петли и пилотажные фигуры, которые немногие пилоты когда-либо пытались выполнить на таком большом самолете.

Самолет нужно было увести подальше от курса торпеды.

— Она преследует нас! — завопил Монах.

Длинный Том выпучил глаза. Хэм сидел прямо, крепко сжав руки.

Глаза Дока видели все. Когда он переворачивался и увертывался, торпеда проделывала те же самые движения.

— Она управляется по радио! Мы не сможем спастись! — закричал Длинный Том.

Док пилотировал мастерски. В его руках машина стала такой же маневренной, как и преследовавший их самолет.

Но все было тщетно.

С каждым поворотом гидросамолета торпеда делала такой же. Позади нее неистово вращался небольшой винт.

Короткие, похожие на обрубки, крылья превратили ее в летающий двигатель — в летающую бомбу.

Авиаторпеда увеличивала скорость. Медленно и уверенно она догоняла самолет Дока.

 

Глава VIII

Ловушка захлопнулась

Выражение лица Дока стало суровым. Большой самолет был совсем беззащитным. Дроссель отжат до последней отметки. Казалось, что четыре огромных двигателя самолета пытались оторваться.

Но спастись таким образом было невозможно.

Док подал сигнал. Как только Хэм взялся за управление, Бронзовый человек выскользнул из кабины. Он направился в крошечную каюту радиоуправления самолета.

Длинный Том последовал за ним.

Монах бросился в кресло второго пилота. Его лицо подергивалось от бессильной ярости.

— Проклятье, — вопил он, — если бы мы только смогли подняться над этой торпедой, я атаковал бы ее сверху!

— Постарайся высунуть голову из иллюминатора! — съязвил Хэм. — Если она увидит тебя, то, возможно, испугается и улетит прочь.

То, что Монах не ответил, заставило Хэма обернуться.

Химик стоял с широко разинутым ртом, указывая пальцем в направлении торпеды.

Франтоватый Хэм застыл от изумления. Его глаза широко раскрылись, челюсть отвисла.

Авиаторпеда больше их не преследовала!

Она раскачивалась и вращалась, будто колеблясь. Затем повернулась, при повороте ее нос ушел вверх.

Авиаторпеда направилась обратно, прямо к самолету, из которого она была запущена!

На борту другого самолета произошло внезапное замешательство. Безучастно наблюдавший за происходившим человек, которого называли Вождем, вскочил на ноги и бросился в радиорубку.

Генри неразборчиво бормотал, дико размахивая руками:

— Она развернулась! Она летит к нам! Я ничего не могу поделать!

Глаза Вождя посуровели.

— Убирайся, — произнес он своим холодным, вялым голосом. — Я смогу управлять ею.

Здоровяк Луи возник за ним. Вождь быстро работал радиоключом. Авиаторпеда вертелась и неотступно следовала за ними, когда пилот преследовавшего их самолета маневрировал подобно тому, как это проделывал Док чуть раньше.

Не меняя выражения лица, Вождь обернулся к Луи и прошептал несколько слов ему на ухо. Здоровяк кивнул и выбежал из радиорубки.

Вождь встал, двинулся к Генри.

— Возьми ключ. Теперь торпеда безвредна.

Глаза Генри выражали страх, но он повиновался. Вождь слегка прищурил глаза и закрыл за собой дверь радиорубки.

Но мгновение спустя его спокойствию пришел конец.

Торпеда увеличивала скорость, она приближалась. Человек с каменным лицом бросился в центральную часть большого самолета.

Луи был уже там — он пролезал в небольшое отверстие.

Вождь последовал за ним.

Луи вопросительно взглянул на него. Напрягая мощные мышцы, здоровяк резко нажал на рычаг.

В следующее мгновение они начали падение. От нижней части большого самолета отделился крошечный самолет.

По бокам выдвинулись крылья. Зарокотал двигатель.

Не успел Вождь оглянуться, как авиаторпеда поразила самолет, который он только что покинул. Летя вместе с Луи в маленьком быстром самолете преследования, он не раскаивался в том, что спас свою жизнь ценой жизни другого.

Однако его душил ужасный гнев. Он схватился с Доком Сэвиджем. Он проиграл… на этот раз. Но в следующий…

Большой четырехмоторный самолет Дока пролетел уже больше мили, когда вражеская машина, казалось, растворилась в воздухе.

Преследование оказалось бесполезным: крошечный самолет нырнул в гряду облаков и исчез.

— Произошло несчастье, — сказал Бронзовый человек. — Но мы не несем ответственности за это.

Монах глубоко вздохнул и закрыл рот. Все еще изумленный, он уступил место Доку.

— Черт побери, — произнес он. — Я видел это, но я все еще не верю. Что именно произошло?

— Существует два вида авиаторпед, — спокойно сказал Док. — Одними управляют по радио согласно желанию. Другие, как эта, не управляются. Два самолета — посылающий торпеду и цель, подлежащая уничтожению, — составляют радиоволновую цепь. Торпеда управляется лучом. Не имеет значения, в каком направлении движется преследуемый самолет, торпеда следует за ним.

— Но эта торпеда развернулась! — завопил Монах, — Она уничтожила самолет, который ее послал. Как это получилось?

— Такой же принцип, как и обратное вращение двигателя переменного тока. У нас был более мощный аппарат, чем у них. Я просто направил луч обратно.

— Но двое из них удрали, — с сожалением сказал Хэм.

— Да, и при такой большой скорости они доберутся в Гидальго задолго до нашего прибытия, — меланхолически вставил Длинный Том.

— Возможно, ничего фатального не случится, — сухо произнес Хэм. Джонни и Ренни ближе, чем мы. Они должны добраться туда первыми. А они смогут справиться, по крайней мере, с одной парой негодяев.

— Если они доберутся туда, — пессимистически произнес Монах.

Как будто в ответ на щите управления радиостанции стала мигать сигнальная лампочка. Это означало, что по специальному микроволновому каналу, которым пользовались Док и его помощники, поступило сообщение.

Длинный Том бросился к щиту, нажал на переключатель.

— Считаем условия благоприятными для приземления в районе боевых действий, — монотонно звучал из громкоговорителя бесстрастный голос Джонни. — Войска, защищающие Ависпу, превосходят силы противника.

Длинный Том быстро посмотрел на Дока, затем сказал в небольшой микрофон: — Тогда все в порядке. Если солдаты Ависпы контролируют аэродром, приземляйтесь. Скоро увидимся.

Ренни выглянул в боковой иллюминатор самолета. Маленький рычаг управления был почти невидим в его громадной руке. Но эти огромные руки, которые могли разбить дубовую доску, прикасаясь к рычагу управления, становились такими же бережными, как материнские. Самолет медленно описывал круги, пока не поймал направление ветра и не приготовился к приземлению.

Под ними, на улицах Бланке, происходили столкновения. Этот центральноамериканский город выглядел совер шенно иначе, чем его увидели помощники Дока в первый раз.

Президентский дворец перестроили. Теперь он был одной из достопримечательностей города. В городе имелась большая современная больница, построенная по заказу Дока. Высококвалифицированный персонал больницы помог избавиться населению Гидальго от многих болезней.

Это стало возможным благодаря золоту из Потерянной долины. Этим же золотом оплачивались расходы Дока в его борьбе с преступниками.

— Да, золото в хороших руках может принести много добра, но если оно у плохого человека… — вполголоса сказал Рении.

Солдаты в униформе республики Гидальго сновали по всему городу. Струйки дыма вились от винтовок, а на улицах падали люди в коричневом. В самом аэропорту большая группа солдат неистово размахивала руками навстречу приближавшемуся самолету.

— Похоже, будто там собрался съезд нищих, — сказал Ренни.

— Мы должны добраться до Карлоса Ависпы прежде, чем любое вмешательство преступников изменит ситуацию, — заметил Джонни.

Ренни подал рычаг вперед, самолет выровнялся и, планируя, начал медленно снижаться. Солдаты махали руками и кричали громче прежнего, будто приветствовали небесных спасителей.

Большой инженер нахмурился, поискав глазами в толпе приметную фигуру Ависпы. Если его солдаты действительно победили, весьма вероятно, что седовласый президент Гидальго мог быть на аэродроме, чтобы приветствовать их.

Двигатель взревел, Ренни дал полный газ, одно крыло самолета накренилось при быстром повороте; затем они устремились вниз, колеса мягко коснулись земли, великолепно приземлившись на три точки.

Со всех сторон аэродрома к ним бежали солдаты.

Слышались крики:

— Ура! Ура!

— Не спешите! — проворчал Ренни. — Я буду чертовски рад снова ощутить под ногами землю.

Он неуклюже начал выбираться из кабины. Джонни уже выскочил из самолета.

— Удивительно радушный прием… — начал Джонни.

И замолчал; на его истощенном лице появилось удивленное выражение.

— Ренни! — завопил он.

— Вот те на! — взревел Ренни.

Резкий голос отдал команду. Приветствия прекратились.

Мерно раскачивая винтовками с примкнутыми штыками, солдаты бежали к ним.

Послышалась резкая команда: — Сдавайтесь!

Джонни и Ренни уже отошли на несколько шагов от самолета. Силы явно были неравными. Вместе с улыбкой, исчезнувшей с их лиц, два помощника Дока забыли все о военной стратегии, которая гласит: "Избегай бесполезной битвы".

Они поступили наоборот!

Ренни прыгнул вперед. Он действовал своими кулаками, подобными кувалде, как дубинками. Два солдата упали на землю. Униформа на них треснула, и под красочной парадной формой президентской гвардии Гидальго показалась обыкновенная военная форма.

Джонни нырнул в самолет. Он выскочил оттуда со скорострельным пистолетом-пулеметом как раз тогда, когда солдат прыгнул на него. Геолог подставил ногу нападавшему, отбросил его в сторону, вскинул пулемет наперевес.

Атакующая цепь солдат падала, как пшеница перед жнецом.

Путь был расчищен, и Ренни смог добраться до самолета и достать свой пистолет-пулемет, который тут же с ужасающим воем начал действовать. Лжегвардия падала, как кегли.

— Нужно сообщить Доку! — кричал Ренни.

— Сообщи ему сам! — заорал в ответ Джонни.

Вероятно, прошло много лет с тех пор, как он пользовался такими простыми словами.

Их пулеметы продолжали стрелять, и люди в униформе с визгом бросились назад.

Бац! Бац!..

Дважды резко выстрелила винтовка. Пули ударили в самолет за их спинами. Джонни и Ренни постояйно стреляли, увертываясь от пуль. Их оружие было заряжено только "пулями милосердия" — эти пули вызывали быструю потерю сознания, но не смерть; однако их враги не знали об этом.

Затем ход битвы переменился. В тылу атаковавших, (а теперь убегающих!) солдат один из бойцов с жестоким лицом установил на треножник пулемет системы Льюиса.

В качестве щита перед ним лежали мешки с песком.

Пулемет начал свою дьявольскую работу до того, как убегавшие сообщники пулеметчика оказались за ним. Трое из них упал, нашпигованные свинцом из пулемета.

Помощники Дока бросились наземь и откатились в сторону. Комья земли взметнулись перед ними. Они тут же прижались к земле. Между ними и пулеметчиком был небольшой холмик. Поэтому попасть в них оказалось не так-то просто.

Однако пулеметчик наклонил свой пулемет ниже. Пули срывали этот маленький холмик земли, превращая его в облако пыли. Одежда Ренни была пробита пулями. Смертельный свинцовый дождь приближался…

Внезапно из громкоговорителя на краю аэродрома прогремел голос:

— Не убивай их, дурак! Мы должны взять их живьем. Пока Док Сэвидж не умрет, они должны жить. Подвергая их пыткам, мы сможем заставить Бронзового человека принять наши условия.

Пулемет перестал стрелять. Джонни и Ренни немедленно вскочили на ноги, повернулись и бросились к своему самолету.

Волна солдат стремительно захлестнула самолет. Из большого бака, который держал в руках предводитель, вырвался желтоватый дымок.

Джонни закашлялся. Ренни ощутил внезапную слабость.

Пистолет-пулемет выпал из его рук. Солдаты в противогазах рванулись к нему. Большой инженер продолжал двигаться к самолету, инстинктивно размахивая руками. Огромные кулаки сбивали солдат с ног справа и слева. Его руки-клешни уцепились за фюзеляж самолета. Он чувствовал, что его легкие вот-вот взорвутся. Солдаты схватили его за ноги, пытаясь удержать на земле.

Из последних сил Ренни резко рванулся вперед и упал головой вниз в кабину самолета, прямо на щиток управления радопередатчика. Он пытался кричать.

Но было слишком поздно. Он уже не мог крикнуть.

Он тяжело опустился, потеряв сознание.

 

Глава IX

Взрыв в небе

Далеко на севере, в большом гидроплане Дока, опять вспыхнула сигнальная лампочка щита управления. Длинный Том еще раз настроил радио на микроволновый канал. Голое его звучал размеренно.

Он не повторял слов Джонни. Это было краткое сообщение: — Враг победил. Слишком много проблем. Отступаем. У нас изменились планы.

Док Сэвидж стиснул губы.

— Их поймали! — простонал Монах.

— Я не знаю, как… — пробормотал Длинный Том.

— Очевидно, они ошибочно приняли вражеские войска за войска, верные президенту Ависпе, — твердо сказал Бронзовый человек.

На мгновение воцарилась тишина. Хэм сморщил лоб.

Как и остальные, он знал, что такая форма предупреждения, полученного ими, означала, что Джонни и Ренни побеждены.

Небольшие диктофоны были запрятаны прямо под щитом управления радиопередатчика на всех самолетах, используемых людьми Дока. Все, что было необходимо для передачи одного из нескольких заранее подготовленных сообщений, — это нажать кнопку. Ренни ударился головой о кнопку, отвечающую за сообщение, которое он хотел послать.

— Если никто не видел, как Ренни посылал это сообщение, возможно, мы застанем их врасплох, — воскликнул Хэм.

— Мы все больше и больше убеждаемся в том, что человек, который нам противостоит, не только умен и искусен, но также имеет источники информации, дающие ему возможность опережать нас, — медленно сказал Бронзовый человек.

Монах заревел и резко взмахнул мощными кулаками.

Он всегда предпочитал простые и прямолинейные действия всяким там уловкам и хитростям.

— Давайте поедем и разделаемся с ними! — вопил он. — Мы сбросим их прямо в Тихий океан!

— Одно попадание снаряда в уязвимое место этого самолета, и это нас сбросят прямо в Тихий океан, — сухо заметил Длинный Том.

— Ну и пусть бы Монах добирался туда любым способом! — шутливо предложил Хэм. — Если они думают, что нанесут нам непоправимый ущерб, изрубив его, то глубоко ошибаются.

— Ну, ты, энциклопедия парадоксов! — заорал Монах. — Если бы я не был лучше тебя, я бы выбросился с самолета без парашюта!

Хэм открыл большой иллюминатор в кабине управления и улыбнулся.

— Я полагаю, сейчас самое время, — многозначительно сказал он.

— Повернуть на восток, — спокойно произнес Док и передал управление Хэму. — Направляемся в Гавану. Лететь с предельной скоростью.

Хэм немедленно выполнил приказ. Разговор прервался.

Док Сэвидж принял решение. В чем оно заключалось, его помощники не знали, да и не спрашивали. Бронзовый человек редко открывал, что у него на уме, пока не приходило время выполнять его план.

Но все они знали, что должна была быть важная причина, иначе Док не свернул бы с курса, когда Джонни и Ренни были в опасности.

Каждый раз они видели примеры того, что в первую очередь Док Сэвидж заботился о безопасности своих людей.

Бронзовый гигант, бывало, шел на колоссальный личный риск, когда его помощники оказывались в трудном положении.

На борту были продукты питания. Хэм знал, что Док охотно пожертвует этими продуктами, если это поможет Джонни и Ренни. Но если нет, эти припасы нужно спасти.

Док поднялся, зашел снова в кабину вместе с Длинным Томом. Перед ними предстал зеленый наряд Кубы.

— Развернуть самолет носом кверху, — приказал Бронзовый человек.

Франтоватый юрист выполнил команду. Самолет слегка встряхнуло. Какой-то предмет рванулся вниз. Затем появился огромный белый гриб.

Длинный Том выпрыгнул с парашютом.

Док увидел, как Длинный Том приземлился, поднялся и сложил парашют. Когда хилый на вид гений электричества направился к дороге, Бронзовый человек взял штурвал.

— Куда теперь? — проворчал Монах.

— В Гидальго, — кратко ответил Док. — Никаких остановок, пока не доберемся туда.

Монах и Хэм вопросительно посмотрели друг на друга.

Они бы охотно поинтересовались, что собирается делать Длинный Том, но знали, что должны подождать, пока Док не решит рассказать им об этом.

Бронзовый человек, сурово стиснув губы, смотрел прямо вперед. Огоньки в его глазах стали ярче.

Далеко впереди большого четырехмоторного самолета мчался на огромной скорости, как жужжащая птица, небольшой самолет. Он летел так быстро, что казался просто неясным пятном на небе.

Злобные глаза человека, сидевшего за рычагом управления, были непроницаемы. Его лицо было застывшим и безжизненным. Уши закрывали наушники.

Небольшой самолет летел высоко в небе. Местность внизу была сильно пересеченной и дикой. Прямо впереди виднелась громадная горная вершина. Она была составной частью одного из двух горных хребтов Центральной Америки, между которыми вклинивалась республика Гидальго, Большая территория между двумя гигантскими горными хребтами пересекалась полудюжиной меньших, но еще более суровых горных цепей. Вся территория представляла собой идеальное место для ведения партизанских действий.

Она была почти непроходимой.

Небольшой самолет перелетел через вершину и спланировал вниз, в долину. Почти в центре ее был расположен Бланко.

Пилот, злобно сверкая глазами, сделал круг и тихо сказал что-то в микрофон, подвешенный у его рта. Продолжая кружить, он ждал ответа.

Пейзаж внизу был уникальным по красоте. Кривые улочки Бланко теперь стали ровными. Там уже не было убогих лачуг; на их месте раскинулись большие парки. Из фонтанов струилась кристально чистая вода. Там была большая беломраморная библиотека, в которой учились жители Гидальго, желавшие получить образование. Все это было сделано в Бланко благодаря золоту Дока Сэвиджа.

Пилот видел все это, но ему было не интересно. Он думал только о золоте, которое преобразило Бланко. Уголки его вялого рта приподнялись. Золото!

Если бы мир только знал, что он намеревался сделать с этим золотом! Армии из всех цивилизованных стран на военных кораблях форсированным маршем поспешили бы сюда, чтобы воспрепятствовать ему. Когда они узнают, будет слишком поздно.

— Есть много способов использования золота, но его никогда не использовали так, как намереваюсь это сделать я, — убеждал себя Вождь.

В наушниках слегка потрескивало. Он слушал, затем повернулся к великану, сидевшему за ним.

— Захвачены некие Ренни и Джонни, — сказал он невыразительным голосом. — Их удерживают как заложников до тех пор, пока я не прикажу их умертвить.

В наушниках опять послышалось потрескивание. Злобные глаза Вождя заблестели, когда он слушал.

— Бронзовый человек отклонился от курса и пролетел над Гаваной, сообщил он. — Сделал круг и сбросил парашютиста, известного как Длинный Том. Наши люди потеряли след Длинного Тома, но мы полагаем, что он направился обратно в Нью-Йорк. Док Сэвидж обеспокоен. Ему следует беспокоиться. Я почти рад, что мы не убили его в облаках. Я буду счастлив, когда он прилетит в Гидальго. А потом… — Он беззвучно захихикал.

Луи слегка дрожал, на ладонях выступил пот. Этот великан без колебаний мог пойти на убийство и не почувствовать при этом страха. Однако сейчас он боялся правителя с безжизненным лицом, который пилотировал самолет.

Когда Вождь сказал, что он будет рад, если Док Сэвидж прилетит в Гидальго, это могло означать лишь то, что ум этого человека со злыми глазами придумал какой-то ужасный план.

Группа солдат бросилась из здания аэропорта, когда самолет приземлился на аэродроме в Бланко. Униформа, которая обманула Джонни и Ренни, была сброшена. Теперь наемные солдаты были одеты в военную форму.

Возглавлял их коренастый мужчина в форме генерала, с глазами цвета агата. Плечи его были широкими, глаза близко поставлены. Его лицо с медным оттенком было серьезным, когда он низко поклонился человеку, вышедшему из самолета.

Подняв голову, он попытался сохранить спокойствие.

Но его лицо выражало страх. Настала тишина.

Вождь неторопливо окинул его злобным взглядом.

Генерал Хуан Глассель нервно облизнул сухие губы.

— Гласссель, вы дурак. — Монотонный голос говорившего не повысился. Да и нужды повышать тон не было.

В нем чувствовалась холодность, подобная ледяному ветру.

Коренастый мужчина в форме генерала не мог произнести ни слова, Ему перехватило горло.

— Вы были командующим вооруженными силами Гидальго, — продолжал Вождь. — Вы уверяли меня, что сможете захватить власть в стране в течение двух часов. Вы потерпели неудачу.

Вождь сделал шаг вперед. Гласссель невольно попятился.

— Я… я… — взвизгнул он. — Как я мог знать, что очень многие окажутся верными президенту? — Он сглотнул ком в горле. — Но мы побеждаем! Скоро мы будем у власти!

Вождь долго смотрел на него.

— Так и должно быть, вы должны победить до завтра. Если нет…

— Только не Рука смерти, только не это! — завопил Глассель.

— Бланко должен быть в наших руках. Это единственный выход из Потерянной долины. Если мы не будем контролировать этот выход, то окажемся в ловушке, — говорил Вождь будто сам себе.

Глассель немного успокоился.

— Это будет сделано. Мы захватим город. На наш тыл не нападут, когда мы двинемся вперед. Мы даже можем начать частичное наступление этой ночью.

— Вы также совершили ошибку, когда позволили людям этого Дока Сэвиджа послать сообщение, что они захвачены, — холодно продолжал Вождь.

Генерал Глассель вздрогнул от искреннего изумления.

— Но… но это невозможно… Я был здесь сам! Они не могли…

Вождь поднял руку.

— Довольно. Они смогли. Но это, пожалуй, хорошо. Бронзовый человек бросится сюда спасать их. Вот чего я хочу. Теперь мне бы хотелось, чтобы вы сделали…

Аэропорт Гидальго заметно оживился. Выкатили самолеты-истребители, двигатели их прогревались. Тяжелые бомбардировщики также выкатили из ангаров. Пилоты и летчики-наблюдатели толпились вокруг них. По краям аэродрома развернули зенитные орудия.

— Его самолет должен быть здесь через десять минут, — возбужденно говорил генерал Глассель. Его близко поставленные глаза горели злостью. Все сообщения были одинаковыми. Это четырехмоторный самолет, который вы описали. Опознавательные знаки таковы, что их невозможно подделать.

Стоявший рядом с ним человек с каменным лицом слегка кивнул.

— Тут нет сомнения. — Его глаза сузились, затем он пожал плечами. — Он добирался сюда дольше, чем я рассчитывал, но это ничего не значит.

Истребители взлетели. Бомбардировщики ревели в воздухе за ними. Наконец в прозрачном горном воздухе появился гидросамолет. Сначала до него было много миль.

Затем он оказался совсем близко.

Внезапно в напряженном взгляде Вождя появилось облегчение.

— Это тот самый самолет, — выдохнул он. — Сперва я боялся ошибиться, но сейчас…

Гидросамолет все приближался. Вскоре он сделал круг над аэродромом.

Вождь поднял микрофон и что-то произнес.

И тут начался настоящий ад. Донеслись ужасный рев и завывание пикирующих самолетов. Истребители, спрятавшиеся высоко в небе, рванулись на полной скорости вниз. Пули, вылетевшие из пулеметов, с треском разрывали воздух.

Самолет Дока еще кружился в воздухе. Но он был неуклюжим по сравнению с истребителями, нападавшими на него, как осы. Его большой корпус казался среди них огромным и был великолепной мишенью.

Однако пулеметные пули отскакивали от него, как дождевые капли.

— Бронированный, — ухмыльнулся Вождь. — Ну погоди!

Большая машина увиливала с изумительным для такого крупного самолета проворством. Снова и снова она выскальзывала из-под стального дождя, который мог оказаться фатальным.

Однако истребители постепенно наседали. Бомбардировщики снижались, яростно стреляя.

Затем приблизилась вторая волна боевых самолетов.

Самолет Дока был окружен настоящим кольцом вражеских машин, возможности спастись не было. Истребители ушли в сторону, чтобы позволить приблизиться вновь прибывшим.

По бокам этих самолетов выступало странное на вид оружие.

Внезапно воздух наполнило пламя. Под огромным давлением оно вырывалось из жерл этих странных на вид орудий. Металл раскалился добела. Даже наблюдавшие далеко внизу могли видеть, как плавилась броня громадного самолета. Пламя разрезало сталь подобно автогену, режущему дешевое толстолистовое железо.

Губы человека с каменным лицом дернулись. Его ухмылка превратилась в ужасную гримасу.

Затем эта ухмылка исчезла. Сильное смятение промелькнуло в его злобных глазах.

Еще недавно все небо заполняли сражающиеся самолеты. Затем в нем стали видны только пламя и летящие останки того, что некогда было самолетами и людьми.

Вождь предполагал, что самолет Дока вез взрывчатые вещества. Он рассчитывал, что это поможет уничтожить Бронзового человека и его помощников. Но он не учел возможных последствий ужасной катастрофы.

Большой самолет Дока исчез. Но не стало и атаковавшего его воздушного флота. Когда взрывная волна достигла земли, она повалила ангары и сбила людей с ног.

Самолет Дока не разлетелся на куски, а превратился в мелкую пыль. Однако вместе с ним были уничтожены все самолеты этого огромного флота!

Весь боевой флот Гидальго был уничтожен. Но…

Злая искорка снова вспыхнула в глазах Вождя. Он еще раз искривил сухие губы и повернулся к генералу Гласселю.

— Цена была высокой, — сказал он холодным голосом. — Но ее стоило заплатить. Док был для нас опаснее, чем любая обычная армия. Теперь он мертв. Он и его помощники. И я счастлив, что видел его смерть.

 

Глава X

Да здравствует Вождь!

В Бланке стемнело. Однако ночь была огненно-красной.

Казалось, на улицах проходит старинное факельное шествие.

Но это было шумное празднование победы, такое, что никакие политические торжества не могли сравниться с ним.

Люди в военной форме шли, пьяно покачиваясь и размахивая полупустыми бутылками. Они повторяли монотонную победную песню:

— Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь! Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь!

Иногда они нервно оглядывались вокруг, но только вздрагивали и продолжали празднование. В этом не могло быть сомнений. Док Сэвидж мертв!

Эта уверенность пришла не сразу даже после ужасного взрыва в небе. Сотни человек принялись за работу. Они осторожно подбирали каждый обломок крушения и останки человеческих тел, которые могли найти.

Было найдено достаточно много кусков большого гидросамолета, чтобы идентифицировать их принадлежность.

В этом не могло быть ошибки. Обломки принадлежали самолету Дока.

Опознать тела было труднее. Они были разорваны на тысячи кусков. Но нашли неопровержимое свидетельство.

Среди рассеянных человеческих останков отыскали несколько пропитанных кровью лоскутов необычной материи, оказавшихся на поверку частью нижнего белья, которое носили только Док и его люди.

Это убедило даже Вождя.

В то время, как шумное веселье царило на улицах, человек с каменным лицом и генерал Глассель уютно расположились в хорошо обставленном кабинете предателя.

Когда шум празднования проникал в этот кабинет, Глассель счастливо улыбался.

— Одним ударом вы обеспечили победу, — льстиво говорил он. — Даже те, кто держит оборону вместе с президентом Ависпой, теперь дрогнут. Бронзовый человек был их единственной надеждой.

Человек с застывшим лицом слегка кивнул. Его взгляд помрачнел, так как резкое эхо выстрелов достигло его слуха.

— Но защитники дворца упорны. Они все еще продолжают сражаться. Вождь пожал плечами, его равнодушное лицо не изменилось. — Впрочем, это ничего не значит. Мы можем локализовать там боевые действия. Вы послали еще войска ко дворцу?

— Как вы приказали. Никто не сможет выстоять против моих войск. Практически все средства современного ведения войны включены в их снаряжение — все, кроме самолетов.

— Очень прискорбно было потерять эти самолеты, но это нас не касается, — ответил Вождь холодным резким тоном. — Мы могли бы заказать еще, но нам они не нужны. Пока они прибудут, мы победим.

— А когда? — с хитрецой в глазах спросил Глассель.

— Когда я буду готов. — В первый раз нотка твердости зловещим намеком на безжалостность, алчность и жажду власти прорвалась в этом вялом голосе. — Власть, которой никто никогда не имел, будет в моих руках. Диктаторы, короли, императоры и цари прошлого будут ничто по сравнению со мной.

— Но как…

Голос генерала Гласселя захлебнулся, его лицо побледнело под уничтожающим взглядом собеседника. Этого было достаточно.

— Нехорошо задавать слишком много вопросов, — сказал ему человек с каменным лицом. — Секрет того, каким образом эта власть придет ко мне, известен только мне. Никто другой не сможет отгадать, никто другой не будет знать; пока не станет слишком поздно.

Снаружи доносился размеренный, монотонный крик:

— Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь! Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь!

Приглушенные крики проникали через подземный коридор. Они глухо отражались от каменных стен. Стены были сырые, холодные и липкие на ощупь. Но два человека, прислонившиеся к ним, едва ощущали их сырость и клейкость.

Пот, холодный пот ужаса выступил на лбу Ренни и Джонни.

— Если Док погиб, тогда не имеет значения, что произойдет с нами, сказал Ренни.

Джонни медлил с ответом. Он был очень опечален.

— Я полагаю, это должно было когда-нибудь случиться с Доком, — сказал он слабым голосом. Из-за сильного волнения речь его стала проще. — Но если бы он только имел возможность сражаться…

Надзиратели рассказали им обо всем, что произошло.

Они поведали об этом с большим весельем. Их описание было весьма подробным. Они даже сообщили о том, что наблюдатели все время следили за Доком и его людьми и что Длинный Том приземлился в Гаване.

Ренни содрогнулся. Песнопение о смерти опять донеслось через окно камеры.

— И Монах, и Хэм погибли вместе с ним. Нас было шестеро. Теперь только трое. Кроме нас, остался лишь один Длинный Том.

— А от нас мало толку, так как мы не можем передвигаться, решительно сказал Джонни. Его глаза за стеклами очков сузились, черты лица окаменели.

Ренни быстро взглянул на него. Аскетичное лицо большого инженера стало суровым. Он крепко сжал тонкие губы.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду! — резко сказал он. — Док не хотел бы, чтобы мы бросили наше дело только потому, что он погиб. Он желал бы, чтобы мы продолжали делать то, что намеревались.

Его громадное тело навалилось на дверь. Чудовищные кулаки яростно заколотили по ней. Он привык вышибать двери своими кулаками. Но эта дверь отличалась от других.

Он только ободрал кожу на костяшках пальцев. Железная дверь не поддавалась.

Джонни жестом показал на одну из стен темницы.

Ренни посмотрел туда, и его глаза округлились, а лицо стало разочарованным.

На одной из стен камеры, вокруг громадного камня, скрепляющий раствор был отколот. Какой-то прежний узник, несомненно, провел много времени в упорном труде, поддерживаемый неугасающей надеждой.

Несмотря на свою неуклюжесть, Джонни тихо и осторожно приблизился к камню. Крепкими ногтями он соскреб известку. Затем с усилием вцепился пальцами в камень, крепко сжав его.

Мышцы на его спине поднялись огромными буграми, на лице выступил пот. Большой камень шевельнулся, полетела мелкая пыль. Ренни приблизился и схватил Джонни за талию, добавив тяжесть своего веса.

Раздался глухой скрипучий звук. Огромный камень вывалился из стены.

В коридоре рядом с камерой глумливо смеялся охранник.

— Из этой клетки птички не улетают, сеньоры, — закричал он язвительно.

Разочарованно посмотрели два помощника Дока в дыру, оставленную огромным камнем. За дырой был другой камень, такой же большой. Тюрьма была настоящей крепостью. Убежать было невозможно.

— Может быть, Ависпа сможет победить без нашей помощи, — сказал Ренни. Но по тону его голоса было ясно, что он не надеялся на это.

Президент Ависпа также ни на что не надеялся. На ранее веселом лице было запечатлено отчаяние. Суровые морщины стерли добродушие с его лица.

Мощные плечи теперь согнулись от горя и разочарования. Он положил голову на сильные, крепкие руки. Глаза смотрели печально и покорно.

В его ушах звенели слова — слова, выкрикиваемые пьяной, неистовствующей толпой людей в военной форме, которые окружили дворец.

— Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь! Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь!

Совсем близко звучали беглые винтовочные выстрелы.

Монотонное песнопение внезапно прекратилось, но только на мгновение. Вскоре оно возобновилось.

В комнату проскользнул невысокий человек. Лицо его было окровавлено, одежда порвана.

Ависпа поднял голову. На секунду в его глазах засветилась надежда, но тут же исчезла, когда он увидел выражение лица вошедшего.

— Это правда? — удрученно спросил он.

— В этом нет сомнения, мой президент, — сказал невысокий человек. — Я сам видел обломки самолета и… и другие вещи, которые указывают на то, что Бронзовый человек погиб.

Какое-то время президент Ависпа молчал. Он думал — думал о далеком прошлом, как иногда думают старики.

Кларк Сэвидж-старший был его другом. Кларк Сэвидж-младший также стал его другом. Теперь обоих уже нет.

Он уважал Сэвиджа-старшего, но к Доку чувствовал привязанность, как ни к какому другому человеку.

Однако Дока уже нет. А враги теснят все сильнее.

— Что еще вы узнали?

Человек колебался. Ему не хотелось сообщать дурные вести.

— Двое, известные как Ренни и Джонни, взяты в плен, — наконец пробормотал он. — Их держат в подземной темнице, куда к ним никто не может добраться. Из слов, оброненных развязанными спиртным языками, я узнал, что их собираются казнить.

Снаружи дворца внезапно раздался крик. Быстро запел пулемет. И слова, которые он пел, были смертельны. Потрескивали винтовочные выстрелы.

— Наступление! — воскликнул невысокий человек.

Ависпа постарел на глазах. Он тяжело опустился в кресло.

— Моих людей мало. Они верны мне, но почему мы должны вести бесполезное сражение? Почему бы мне не сдаться и, по крайней мере, не спасти их жизни?

— Нет! Нет, мой президент! — четко произнес невысокий человек. — Этого не может быть! Я не хотел говорить! Но теперь я должен.

— Случилось что-то еще худшее? — недоверчиво спросил Ависпа.

Невысокий человек сглотнул ком в горле, затем кивнул.

— Они похваляются на улицах тем, что собираются сделать, — сокрушенно сказал он. — Тех из нас, кто попадет в плен, они подвергнут таким пыткам, что кровь застынет в жилах. Нельзя сдаваться. Если вас не убьют в последнем бою, тогда…

Медленно президент Ависпа полез в ящик стола и трясущимися руками вытащил пистолет.

— Я понимаю, амиго. Одну пулю я сохраню для себя.

Второй, затем третий пулемет присоединился к грозному хору за пределами стен дворца. Жалкий строй защитников искал укрытия, молясь только об одном: чтобы конец не был мучительным.

Люди, стреляющие из пулеметов, были недовольны. Только они исполняли свои обязанности. Когда другие пьянствовали и праздновали, их заставляли работать.

— Давайте заканчивать дело! — свирепо проворчал видавший виды сержант. — Чем скорее мы уничтожим эту свору предателей, тем быстрее сможем развлечься!

— Они, по крайней мере, упорная свора предателей! — раздраженно сказал капрал.

Угрюмое бормотание пронеслось по рядам нападавших.

Монотонный хор праздновавших вызывал у них яростную ругань.

По улице шел, раскачиваясь, высокий человек. Одет он был как офицер. Теперь его форма была сильно изодрана.

На голову плотно надвинута гражданская шляпа. В поднятой руке он держал бутылку.

— Док Сэвидж мертв! Да здравствует…

— Да здравствует проклятье! — взревел сержант и резко рванул бутылку из руки офицера.

Высокий человек упал, но бутылку удержал.

— Нехорошо, нехорошо, — сказал он заплетающимся языком. — Это мое. Почему бы вам не достать свое?

— Да, почему бы не достать? — раздраженно отрезал сержант. — К тому времени, когда я освобожусь, уже ничего не останется!

Высокий человек понимающе кивнул головой.

— Знаете, мне кажется, вы правы. Там действительно осталось не очень много.

Пулеметы умолкли. Раздраженные, сердитые люди навострили уши, прислушиваясь к его словам.

— Вы имеете в виду, что запасы спиртного заканчиваются? — спросил сержант со зловещим спокойствием.

— Да, с-сэр. Они почти закончились. — Высокий человек опять покачнулся, поднес бутылку к губам, затем вытер рот оборванным рукавом. Он кашлянул, бутылка чуть не выпала из его рук.

Сержант схватил ее, сделал большой глоток. Гнев исчез с его лица.

— Если бы только нам не нужно было спешить, чтобы захватить дворец этой ночью…

Какое-то мгновение он колебался, слабый страх промелькнул на его лице.

— Но так не пойдет. Я только хочу…

Высокий человек, с усилием восстановив равновесие, туповато уставился на бутылку в руке сержанта. Он неуклюже схватил ее.

— П-послушайте, это мое.

— Проваливай! — зарычал сержант. — Я управлюсь с этим, хотя тут совсем мало!

— Хорошо. — Высокий человек повернулся и, шатаясь, пошел прочь. Напрасно вы такой необщительный. У меня спрятано несколько штук, которые я хотел отдать вам, но не сейчас.

Сержант изумленно раскрыл рот. Он быстро посмотрел на капрала. Капрал понимающе кивнул. Вместе они бросились вдогонку за пошатывающимся человеком. Они не видели, как остальные пулеметчики последовали за ними.

Но вскоре выяснилось, что они потеряли из виду высокого человека. Казалось, он бесследно исчез. Какое-то время они грубо ругались, затем поспешили на свои позиции.

Когда солдаты через некоторое время возобновили пулеметный огонь, высокий человек пробрался на дворцовый плац. Еще мгновение, и этот человек уже у дворца.

Президент Ависпа услышал слабый стук в окно. Он повернулся и схватил со стола пистолет.

Внутрь заглядывал неопрятный человек в офицерской форме. На голову он нахлобучил гражданскую шляпу.

Но Ависпа не заметил ни формы, ни шляпы. Он видел только два глаза цвета золота.

Высокий человек быстро прошел в комнату.

— Я прибыл, как только смог, — спокойно сказал Док Сэвидж.

Ависпа от волнения не мог вымолвить ни слова. Снаружи до него доносилось монотонное песнопение:

— Док Сэвидж мертв! Да здравствует Вождь! Но Док Сэвидж не умер.

 

Глава XI

Двойник

Казалось, президент Ависпа молодел с каждой секундой.

Старость исчезла, как сброшенное покрывало. Хотя на лице остались морщины, а в волосах — седина, плечи его расправились и голова гордо поднялась.

— Мой… мой друг, — просто сказал он.

Док стер с лица темную жирную краску, снял шляпу, встряхнул бронзовыми волосами.

— Вы живы. Я полагал, что вас убили.

Ависпе трудно было стоять спокойно. Казалось, он вот-вот запрыгает от радости. Затем он овладел собой.

— Я не могу понять. Вы часто спасались чудом. Но это… — Он выразительно жестикулировал. — Неопровержимые доказательства свидетельствовали, что вы погибли.

— Доказательства, которые, как я надеялся, будут найдены, — сухо произнес Бронзовый человек.

— Значит, вас не было в самолете?

Док слегка улыбнулся.

— Конечно, не было, хотя я хотел, чтобы Вождь и его люди думали иначе. Длинный Том выпрыгнул из самолета около Гаваны. Переодевшись крестьянином, он купил немного припасов, затем нанял небольшой быстрый самолет и последовал за нами. Мы встретились над Потерянной долиной.

Президент Ависпа нетерпеливо кивнул.

— У меня были припасы, которые мы не могли позволить себе потерять, продолжал Бронзовый человек. — Эти припасы Длинный Том купил в Гаване. Мы их сбросили на парашютах, а я пересел в небольшой самолет. Используя радиоуправление, я направил большой самолет сюда.

— Ну, а когда началось нападение?

— Мой самолет прятался в облаках, как раз над истребителями, которые ожидали меня. В нем находилось большое количество термита. Естественно, когда произошел взрыв все разлетелось в щепки.

— Но тела? — удивился Ависпа. — Как вам удалось это?

— Они были сделаны искусственно, — спокойно ответил Бронзовый человек. — Я знал, что Вождь потребует больших доказательств, чем взорванный самолет, чтобы убедиться в моей смерти.

Затем Док рассказал седовласому президенту об уловке, которую он использовал, чтобы проникнуть на дворцовый плац.

— Теперь враг думает, что вы мертвы. — Президент широко улыбнулся. Какой сюрприз припасен для них, когда они обнаружат ошибку и узнают, что вы прибыли и спасли Гидальго.

— Гидальго еще не спасен, — осторожно сказал Бронзовый человек. Противостоящий нам враг имеет большие возможности, он опасен.

Ависпа вздохнул и откинулся в кресле. Он знал, что Док был прав, что сражение еще нужно выиграть; но теперь, с прибытием Бронзового человека, он увидел первый луч надежды. И он был рад переложить свое бремя на более могучие плечи.

— Прежде всего вы хотите знать, что произошло. Мятеж возглавляет генерал Глассель. Он командовал моей армией, но оказался предателем. Почему, я не знаю. За время, непосредственно предшествовавшее мятежу, он принял на службу в армию много иностранцев. Их вид не внушал доверия. Я думаю, мы не нуждались в подобных типах. Но генерал утверждал, что они хорошие бойцы.

— Это были изменники и солдаты удачи, люди, которые прибыли сюда только для того, чтобы принять участие в мятеже, — спокойно сказал Док.

Ависпа кивнул.

— Так и я полагаю. Когда началось наступление, многие мои люди сохранили верность присяге. Но их застали врасплох. Большинство из них было убито. Только немногие добрались ко мне во дворец. Они сделали все, что смогли, отбивали атаку за атакой. Но это только вопрос времени. Они не смогут долго выдержать!

— Джонни и Ренни?

Тень страдания промелькнула на лице собеседника.

— Они попали в плен. Их собираются казнить, — ответил он.

Выражение лица Дока Сэвиджа не изменилось. Только золотые крапинки в его глазах стали ярче.

— Где их держат? — быстро спросил он.

— В подземной тюрьме, — извиняющимся тоном сказал Ависпа. — Мне следовало разрушить эту тюрьму. Я не сделал этого. Я сохранял ее как достопримечательность. Она была построена много лет назад другим правителем, В ней находятся все средневековые орудия пыток, когда-либо изобретенные человеком. И она неприступна.

Седовласый президент при этом содрогнулся и сказал:

— Джонни и Ренни находятся там, Они в крепости на глубине пятидесяти футов, стены имеют толщину двадцать футов. Единственный вход — это узкий каменный коридор. Тюрьма усиленно охраняется.

За дворцовыми стенами возобновилась яростная стрельба из пулеметов. Донесся громкий крик боли раненого защитника. Лицо Дока Сэвиджа застыло от напряжения. Его жизнь была посвящена борьбе с несправедливостью и злодейством.

Пронзительный крик умирающего человека и рычание пулеметов как раз и олицетворяли эту несправедливость.

Организованный человеком с неутолимой жаждой власти, в мирной стране вспыхнул мятеж. Погублены сотни невинных жизней. Но кровавая бойня еще не закончилась.

— Положение критическое, — произнес Ависпа.

— Джонни и Ренни в опасности, — тихо сказал Док. — Они попали в плен, потому что выполняли мои приказы. Моя первая задача спасти их, если это возможно.

Ависпа ответил не сразу. Казалось, старость опять надвинулась на него.

— Где живет Глассель и где его кабинет?

— В одном и том же здании. — Седовласый президент дал краткие пояснения.

— Если вы сможете поговорить с ним, вам удастся переубедить его, заключил он утомленно. — Он не кажется мне плохим человеком, Однажды я думал…

— Я вернусь, — быстро прервал Док. — Не падайте духом.

Так же стремительно, как вошел, Бронзовый человек исчез, Он растворился в тени дворцовой стены.

Пулеметчик увидел темную фигуру, двигавшуюся вдоль стены. Он повернул свой пулемет в этом направлении, нажал на спусковой крючок.

Тр-р-р-р-р-р-р!

Пули откололи от стены осколки камня, полетела пыль.

А темная фигура исчезла.

Пулеметчик беззлобно выругался. Он начал привыкать к призракам. Офицер, который собирался повести к запасам спиртного, вероятно, был одним из них. Ничто другое не могло исчезнуть так быстро.

Легкий ветерок внезапно подул на позицию пулеметчика, Он повернулся, поворачивая вместе с собой и пулемет.

Затем нервно засмеялся.

Рядом с ним как из-под земли появился высокий человек. Он покачивался, протягивая пулеметчику бутылку.

— Принес это вам, — запинаясь сказал высокий человек.

Пулеметчик благодарно схватил бутылку. Прошло какое-то время, и он вдруг вспомнил, что его благодетель пришел со стороны дворцовой стены. К тому времени бутылка в его руках была полупуста. Он больше не беспокоился.

Караульные окружили дом генерала Гласселя. Они также не прочь были выпить. Однако страх перед Вождем не позволял им поддаться искушению.

В кабинете вместе с Гласселем находился Вождь, Одной только мысли о нем достаточно, чтобы охладить любые желания. Они слышали о Вожде, но еще больше были наслышаны о Руке смерти и постоянно были настороже.

Однако нахождение в военном карауле не располагает к тому, чтобы смотреть вверх на небо. Поэтому караульные не увидели неясную тень, которая бесшумно двигалась сквозь листву деревьев высоко над их головами.

Листья шелестели, а ветви деревьев легко гнулись под тяжелым весом. Но тень двигалась среди них так осторожно, что не было слышно ни звука. Через несколько секунд она пролетела через кордон караульных и достигла безопасной темноты на другой стороне кордона.

Затем высокая фигура легко, как кошка, опустилась на землю. Она медленно пересекла двор и смешалась с тенями низкорослых деревьев и кустов.

Перед окном фигура остановилась. Шторы были закрыты, но через них пробивался свет. Отчетливо слышались голоса.

— Лично я не испытываю удовольствия от наблюдения за пытками, но если это ваше желание, Глассель, я вам разрешаю, — послышался вялый голос.

Глассель порывисто вздохнул и причмокнул губами, как будто предвкушал приятное развлечение.

— Я очень давно не наслаждался таким зрелищем, — сказал генерал. Его испанская речь была гортанной и грубой.

— Этот Ренни — мощный парень, не так ли? — спросил неприветливый безжизненный голос.

— Достаточно мощный, чтобы выдержать многое, прежде чем умрет, злорадно сказал Глассель. — От него я получу высшее наслаждение. — Другой, — в голосе его послышалось чрезвычайное отвращение, — этот Джонни, как его называют, довольно тощий парень. Вероятно, он долго не выдержит, хотя у нас есть способы поддерживать жизнь даже тогда, когда эти бедные свиньи хотели бы умереть.

Высокая фигура за окном оцепенела.

Послышался звук отодвигаемого стула.

— Сначала я поужинаю, — сказал Глассель. — Затем уйду. Когда я вернусь, еще два помощника Дока Сэвиджа будут мертвыми.

Казалось, что тень перемещается вверх по стене дома.

Она двигалась легко, пальцы находили мельчайшие выступы… Затем распахнулось окно. Тень исчезла внутри.

Глассель принялся за обильный ужин. Его близко посаженные глаза были полузакрыты. Генерал уже воображал изысканную пытку, которую он применит. У них имелась дыба, но она не годилась, так как ее использовали очень часто. Возможно, будет лучше начать с втыкания в тела истязаемых острых, похожих на зубочистки деревяшек, которые вонзали не слишком глубоко. При сгорании этих деревяшек возникает адская боль, но эта пытка не убьет.

Все еще улыбаясь, он поднялся из-за стола и вышел из дома. Караульные быстро стали по стойке "смирно", когда генерал вышел из здания и направился к подземной тюрьме.

Солдаты, охранявшие камеру пыток подземной тюрьмы, были жестокими, к чему и располагала служба в этом месте. Вот и сейчас они предвкушали очередную забаву.

Внизу у них имелись два пленника, которые должны были доставить много развлечений.

Бутылка пошла по кругу еще раньше. Теперь некоторые курили сигареты. Но солдаты не теряли бдительности.

Часовой тихо свистнул. Солдаты вскочили, затоптали свои сигареты. Неуклюжие, грубые фигуры вытянулись по стойке "смирно".

Показался чванливый генерал Глассель. Он шел небрежной походкой. Его вид говорил о том, что он очень доволен собой.

— Душа Дока Сэвиджа, несомненно, одинока, — вкрадчиво произнес он. Мы пошлем к ней души его друзей.

Он засмеялся собственной шутке, когда проходил мимо наружного караула.

— А ну живее! — выкрикнул он. — Я хочу немедленно посмотреть на этих собак. Работа еще не закончена.

Четверо караульных выступили вперед. Этот командир им нравился. Он был жестоким, тщеславным и грубым.

Караульные быстро повели его по длинному каменному коридору. Они спускались все ниже и ниже. Воздух стал влажным и спертым.

Когда они добрались до тяжелой двери, трое караульных отошли в сторону, выставив винтовки с примкнутыми штыками.

— Они — отчаянные парни, — сказал тюремный надзиратель и повернул огромный ключ в замке. Дверь распахнулась.

Джонни и Ренни спокойно смотрели на мощную фигуру генерала.

— Прогулка в одном направлении? — шутливо спросил Ренни.

— И нерадостная прогулка, — ухмыльнулся надзиратель.

— Вытащить их! — рявкнул генерал.

Надзиратель засмеялся. Джонни и Ренни медленно вышли. Караульные отступили назад, острия их штыков касались тел помощников Дока.

Стоявший за ними надзиратель сильно ударил Рении по шее, плюнул в него. Затем ногой он ударил Джонни по голеням.

— Пошли! — прорычал он. — Если будете себя хорошо вести, мы пристрелим вас после применения тисков для больших пальцев, В противном случае мы можем показать вам некоторые другие игрушки.

— Внимательно смотреть за ними! — приказал генерал, — Ведите их наверх. Затем мы выберем пытку.

— Любезный палач, — заметил Джонни.

— В любом случае, я предпочитаю смерть его обществу, — согласился Ренни.

— Молчать, собаки! — Надзиратель больно ударил и его ногой.

Ренни закусил губу, его огромные руки напряглись.) словно они уже схватили надзирателя за горло.

Генерал отступил в сторону и слегка улыбнулся, когда процессия проходила мимо него.

Внезапно смятение охватило их. Послышался топот бегущих ног. Караульные, вздрогнув, остановились.

— Идите! Чего вы ждете? — гаркнул генерал.

Караульные ускорили шаг. Острые кончики штыков подталкивали Джонни и Ренни.

— Какая гадость, — взорвался Ренни, — мы даже не можем идти; мы должны бежать к ближайшему выходу, и этот выход, вероятно, будет для нас последним!

Топот теперь слышался ближе. Двое караульных выбежали из конца коридора и бросились к конвоировавшим Ренни и Джонни.

Они выглядели так, будто увидели призраков. Лица их были бледные, они с трудом могли говорить.

Затем из-за поворота коридора появился еще кто-то.

Дыхание караульных стало чаще. Потом наступила тишина.

Подошедший человек также был генералом Гласселем.

Было два генерала Гласселя!

Один находился возле пленников. Другой — перед ними.

Впечатление было такое, будто один из них стоял перед зеркалом. Или будто солдаты видели двойников.

— Арестуйте этого человека! Он самозванец! — вопил второй генерал Глассель.

 

Глава XII

Камера пыток

Солдаты стояли как вкопанные. Глаза, выпучены, руки нервно сжимали винтовки. Ошибочно сказанное слово могло наполнить коридор смертельным градом пуль. Нервы были взвинчены, солдаты были готовы стрелять по чему и кому угодно.

Два генерала Гласселя взирали друг на друга. Лица обоих покраснели, Манеры их были идентичны, даже губы у них двигались одинаково.

— Вы слышали меня! Арестуйте этого человека! — вопили оба.

Винтовки в руках солдат взметнулись вверх. Одни из них нацелились на второго генерала Гласселя. Другие — на того, кто пришел первым.

Джонни и Ренни оцепенели. Они едва дышали, но их глаза сверкали. Только они одни изо всех находившихся в коридоре, знали, что произошло: один из двух человек, одетых в форму генерала, был на самом деле Доком Сэвиджем!

Но даже они не догадывались, который из них!

Бронзовый человек часто дурачил их путем искусного применения грима. На этот раз он превзошел самого себя.

Оба генерала так сильно были похожи друг на друга, что никто не мог отличить, кто был настоящим, а кто — поддельным.

В коридор ворвались другие караульные и солдаты. И это рассеяло чары. Их возглавлял начальник караула, державший в руках автомат.

Начальник караула был сообразительным. Он разобрался в ситуации с первого взгляда.

— Обоим поднять руки вверх! — заревел он.

— Но я генерал Глассель! — закричал появившийся вторым генерал.

— Выполняйте мои команды! Арестовать этого человека! — парировал первый.

— Вы оба будете трупами, если не выполните мою команду! — резко сказал начальник караула. — Один из вас лжец. И я узнаю кто. Руки вверх!

Две пары рук медленно поднялись вверх. Караульные придвинулись ближе, окружив обоих. Острия штыков, направленных на них, толкали немного сильнее, чем было необходимо. Обычные рядовые редко имеют возможность арестовывать генералов.

— Я не могу этого понять, — рычал первый генерал Глассель. Его испанская речь была гортанной и грубой. — Я пришел сюда, чтобы доставить этих пленников в камеру пыток. Затем появляется этот лжегенерал. Я не понимаю, почему вы не арестуете его. Должно быть, он шпион.

— Шпион! — выкрикнул второй генерал. — Шпион! Я, генерал, командующий всеми войсками Гидальго? Этот человек похож на меня внешностью, он говорит так же, как и я. Но он не я. Я могу это доказать!

Джонни глубоко вздохнул. Ренни тревожно шевельнулся.

— Тогда докажите! — заревел начальник караула.

Второй генерал Глассель схватил руками свою гимнастерку и разорвал ее на груди.

— Вы все воевали вместе со мной! — визжал он. — Смотрите!

Быстрым движением он оголил свою грудь. Длинный, четкий шрам шел от центра его груди почти до талии.

— Посмотрите, имеет ли самозванец такой шрам! — визжал Глассель.

— В этом нет необходимости, — прозвучал спокойный голос Дока Сэвиджа. — Я поздравляю вас. Вы победили, генерал Глассель.

Ренни застонал от разочарования. Джонни печально покачал головой.

Настоящий генерал Глассель метался в гневе. Он близко подскочил к человеку, похожему на него, недоверчиво заглянул ему в глаза. Затем гнев его исчез, страх и что-то подобное благоговению появилось на его лице.

— Док Сэвидж! — выдохнул он. — Но… но вы же мертвы!

Караульные отступили назад, когда услышали слова Гласселя. Один из них, слишком чувствительный, смертельно побледнел.

— Это дух! — застонал он.

С видимым усилием генерал Глассель пришел в себя.

Его глаза покраснели от ярости.

— Никакой это не дух! — взорвался он. — Этого человека трудно убить. Но теперь он в моих руках. И на этот раз он умрет. Я сам прослежу за этим от начала и до конца.

Все внимание было сконцентрировано на Доке Сэвидже, какое-то мгновение никто не смотрел на Ренни. Большой инженер начал действовать. Он заревел с такой яростью, что мог посоперничать даже с громадной обезьяной или Монахом. Его огромные руки сметали все на своем пути, сбив с ног двух караульных, как будто это были кегли.

Затем заработали его огромные чудовищные кулаки.

Ренни колотил караульных с беспощадной методичностью тарана.

Кулаки, которые могли разбивать крепкие дверные панели, так же легко ломали челюсти и кости. Но Ренни остановили почти в самом начале. Стоявший за ними караульный с силой опустил приклад винтовки на голову его друга.

Генерал Глассель не обращал внимания на Ренни. Он даже не повернул головы, когда упал Джонни, В руке он держал пистолет и дуло этого пистолета было нацелено прямо в голову Дока Сэвиджа.

— Уймите вашего подчиненного, или я прикажу начальнику караула прочесать весь коридор из автомата! — выкрикнул он.

Угроза была обоснованной. Когда началась битва, начальник караула отступил назад. На его суровом лице появилась довольная усмешка. Он держал автомат наготове.

Док мог сражаться. Несомненно, он мог разоружить Гласселя. Пистолетом Гласселя он убил бы многих. Но силы были слишком неравны.

В одиночку Док мог бы попробовать. Сейчас он не рискнул вступить в бой, опасаясь за судьбу Джонни и Ренни.

А забота о подчиненных была у него на первом месте.

— Прекрати, Ренни, — спокойно сказал он.

Огромный инженер мгновенно опустил руки по швам.

На его аскетичном лице появилось удивление, но он не задавал вопросов. Если Док приказал остановиться, значит, нужно остановиться.

Мгновением позже к нему приставили штыки. Дальнейшая борьба была бесполезной.

— В камеру пыток, — приказал Глассель. Он охрип, его голос стал низким и злорадным.

Генерал был очень доволен собой. Он только что пришел в себя от потрясения. Закончив ужин, Глассель вышел из комнаты и встретился с духом. Это было последнее, что он помнил. Бронзовый кулак привел его в бессознательное состояние.

Но госпожа судьба покровительствовала Гласеелю. Часовой случайно услышал глухой звук падения тела генерала на пол. Осматривая место, он чуть было не запнулся за лежащего без сознания человека. Потребовалось несколько минут, чтобы привести его в чувство. Док Сэвидж не наносил удары просто так. Но холодная вода помогла генералу очнуться.

Глаза Гласселя мрачно сверкали, когда он шествовал с пленниками в камеру пыток. На его лице сияла улыбка — улыбка, которая предвещала смерть Бронзовому человеку и его помощникам!

Джонни качался от головокружения, когда его вели в камеру пыток. Голова все еще болела от ужасного удара, который он получил. Но он забыл об ударе, забыл о боли, когда увидел орудия для причинения боли, которые были приготовлены в тускло освещенной комнате с каменными стенами.

Как археолог, Джонни часто изучал орудия пыток. Он знал историю большинства из них, видел много обширных коллекций.

Но он никогда не видел более полной коллекции, чем та, которая была собрана здесь. Там были все злодейские устройства, изобретенные во времена испанской инквизиции, а также орудия, применявшиеся пиратами и дикарями.

Дыба казалась совсем простой по сравнению с другими орудиями, предназначенными для того, чтобы причинять боль в течение многих часов, не убивая жертву. Там была даже железная клетка в форме человека.

Жертву помещали туда и закрывали дверцу. С внутренней стороны дверцы торчали прочные железные шипы.

Когда жертва уставала и прислонялась, шипы впивались в ее тело и принуждали выпрямиться.

Часы медленно тянулись, и, в конце концов, несчастный падал вперед, прокалывая себя этими шипами, и уже не мог подняться снова. Он умирал медленной, ужасной смертью.

Еще имелся помост, к которому жертву привязывали за большие пальцы рук и слабо натягивали петли вокруг шеи. Под ноги подкладывали деревянные колодки.

Затем эти деревянные колодки вынимали по одной до тех пор, пока жертва не повисала на руках; когда человек не мог больше выдержать, он падал вниз и петля затягивалась.

Там были также железные клещи. На этих клещах виднелись пятна, но пятна не от ржавчины. Этими нежными инструментами вырывали ногти на руках и ногах, тогда как другие орудия служили для отрезания век.

Но Ренни бросил на все это только беглый взгляд, Его внимание привлекла огромная машина посреди комнаты.

Глаза у него расширились, он сдавленно вскрикнул, когда увидел эту машину, потому что Дока Сэвиджа повели прямо к ней.

Казалось, Бронзовый человек был совершенно спокоен.

На его запястья надели ржавые наручники, отведя руки назад. Караульные окружили его, А сбоку стоял генерал Глассель.

— Я объясню вам принцип действия моей любимой игрушки, — глумился Глассель. — Уверен, вы получите удовольствие от нее. Мы привяжем веревками каждую вашу руку и ногу. Распластанного, мы потянем вас вверх. Сначала вас поднимут высоко. Под вами, вы видите, будет этот острый меч. Он нацелен прямо в живот. Вас будут опускать медленно, очень медленно. Когда меч уколет вам живот, вы попытаетесь подняться вверх. Вы сильный человек. Это будет забавное зрелище. Возможно, вы сможете удержаться сверху в течение долгих минут, но потом вы все равно опуститесь вниз. Меч будет резать вас, он будет входить в ваш живот очень медленно. Вы подниметесь еще раз, и еще раз опуститесь, до тех пор, пока в конце концов…

— Мы начнем уже сейчас? — вежливо спросил Док.

Ренни чуть не плакал. Много раз Док бывал в безвыходных положениях. Но никогда, думал большой инженер, он не находился в такой ситуации, как теперь. А Ренни был беспомощным. И Джонни также. Они вынуждены стоять рядом и наблюдать.

Бац!

Внезапно раздался взрыв. Рвануло возле двери в камеру пыток.

Напряженные нервы сдали. Караульные повернулись.

Их винтовки выстрелили даже прежде, чем они успели что-либо увидеть. Затем выражение крайнего удивления появилось на их лицах.

У двери никого не было!

— Дураки! Мы должны ждать всю ночь?

Сконфуженные, все еще изумленные, солдаты повернулись к центру комнаты. Глаза их оставались широко раскрытыми.

Генерал в одной руке вертел пистолет, другой поддерживал своего пленника, ссадина на челюсти которого показывала, где по ней был нанесен удар пистолетом.

Начальник караула бросился вперед. Двое солдат присоединились к нему. Они быстро сняли ржавые наручники с запястий потерявшего сознание человека. Так же быстро они привязали крепкие веревки к его лодыжкам и рукам.

Вялое тело раскачивалось вверху, распластавшись над остроконечным мечом.

Джонни с трудом сдерживался, чтобы не закричать.

До последней минуты он надеялся, что Бронзовый человек найдет какой-то способ спастись. Теперь осуществить это было невозможно. Потеряв сознание от удара в челюсть рукояткой массивного пистолета, он придет в себя, чтобы встретить медленную, верную смерть.

Генерал злорадно и грубо хихикал. Отвратительная гримаса исказила его лицо. Он повернулся к Ренни и Джонни, какое-то мгновение рассматривал их. Уголки его рта поднялись вверх.

— Все караульные здесь? — резко спросил он начальника караула?

— Да, никто не хотел пропустить подобное зрелище, — ответил тот.

— Дай мне двух храбрых солдат, которые не боятся убивать, — приказал генерал. — Я придумал дополнительное удовольствие. Бронзовый человек больше беспокоится о своих помощниках, чем о себе. Если он придет в сознание и увидит, что они исчезли, его душевная пытка будет равна боли, наносимой мечом.

— Да, да, это так, — ухмыльнулся начальник караула.

— Тогда дай мне двух человек. Я поведу этих двоих в место, где они будут в безопасности. Не опускай эту ничтожную свинью, висящую вверху, даже если она придет в сознание, пока я не вернусь.

— Да, мой генерал.

Джонни и Ренни быстро связали. Затем их вывели из комнаты. Генерал последовал за ними с чуть ли не безумным выражением лица.

Тяжелая дверь камеры пыток закрылась. Генерал мгновенно схватил тяжелый замок, повесил на дверь и замкнул его.

— Зачем… — начал было один из караульных.

Сильные пальцы схватили солдата прямо за основание черепа, нажали на расположенные там нервы. Солдат рухнул, как мешок с мукой.

Второй караульный поднял винтовку наперевес. Но тут силы покинули его. Винтовку забрали у него так быстро, что он даже не понял, что же произошло. Рука шлепнула его по физиономии, затем его быстро поволокли к выходу из тюрьмы.

Через мгновение они вышли на свежий ночной воздух.

Караульного прислонили к стене.

— Повернитесь кругом, — приказал генерал спокойным голосом Ренни и Джонни и сорвал оковы с их запястий.

— А теперь возвращайся обратно к ним, спасай своего генерала, пока он еще не пронзен на его собственном любимом устройстве, — отрывисто сказал ужасный человек, который возвышался над караульным.

Караульный вскочил и побежал, как будто его преследовали демоны.

— Как вы сделали это? — изумленно спросил Джонни.

От удивления он говорил короткими словами.

— Нитрокапсула. Я держал ее во рту и выстрелил ею вдоль комнаты. Наручники уже были сняты. Когда раздался взрыв, я просто сбил Гласселя с ног и надел на него наручники.

— Вот здорово! — воскликнул Ренни.

Док, казалось, не слышал. Он уже ринулся вперед.

Его помощники последовали за ним.

Когда они бежали, то услышали, как возобновилась стрельба у дворца, такая яростная стрельба, что это могло означать только одно: случилось что-то серьезное.

 

Глава XIII

Удары Вождя

Небольшая группа защитников дворца была в трудном положении. Солдат оставалось немного. Некоторые дезертировали от страха перед Рукой смерти. Еще больше погибло от пуль.

Нападавшие вели ожесточенное наступление. Но оказалось, что они сконцентрированы у центральных ворот. С помощью каменной стены и скрытых огневых точек защитники отчаянно отбивались. Хотя их оставалось немного, они сдерживали натиск множества солдат в военной форме.

Возле стены дворца тревожно ходил часовой. Он напрягал зрение, всматриваясь в темноту. Его заданием была охрана президента Ависпы. А он предпочитал звуки битвы зловещей тишине дворцового плаца.

Часовой не боялся стрельбы. Но он слышал о Руке смерти. А страх перед смертью, которая могла выползти из темноты и оставить его с ужасным красным пятном на шее, прошибал его холодным потом.

Странный пронзительный визг раздался в ночи. Он даже заглушил треск винтовок и пулеметный стрекот. Часовой крепко сжал свою винтовку, ставшую мокрой и скользкой от пота.

Вероятно, жертвы Руки смерти визжали именно так.

Часовой повернулся и пошел обратно по своему маршруту. А за ним скрытно крались в тени две фигуры. Они бесшумно двигались в сторону дворца.

— Обожди минуту. Я позабочусь о часовом, — послышался низкий глухой голос.

Один из незаметно кравшихся остановился. Другой прошмыгнул вперед и исчез в темноте.

Часовой развернулся и пошел обратно, к месту, где его ожидал притаившийся убийца. Он увидел неясную тень, открыл было рот, чтобы закричать. Однако крик не прозвучал.

Блуждающий луч луны чуть заметно трепетал на холодной стали. Длинный нож по самую рукоятку погрузился в сердце часового.

Но в последнее мгновение своей жизни он увидел нечто такое, что обдало его ледяным холодом, и часовой с благодарностью принял милосердный удар ножа.

Рука потянулась к его шее. Она была странной на вид, страшной. Эта чудовищная рука приблизилась к его горлу и сильно сдавила его. Но часовой был избавлен от этого ужаса. Жизнь уже покинула его.

Убийца сразу же пошел открыто. Его спутник семенил за ним сбоку. Он тяжело дышал, его глаза были наполнены страхом. Зубы стучали, несмотря на теплую ночь.

— Остановись, дурак! — прошипел холодный голос.

Быстрыми шагами убийца подошел к окну и отворил его. В следующее мгновение он был уже внутри, Его спутник последовал за ним. Снизу двери, ведущей в соседнюю комнату, виднелся свет. Убийца прокрался вперед. Его рука легко повернула шарообразную ручку двери и медленно распахнула дверь.

Они увидели президента Ависпу, сидевшего к ним спиной. Седовласый президент Гидальго рассматривал географические карты.

Внезапный воздушный поток коснулся его шеи. Ависпа даже не оглянулся. Его рука протянулась к выдвижному ящику в боковой части стола.

— Не двигаться, Ависпа! — резко сказал холодный тихий голос. Повернитесь!

Седовласый президент демонстративно резко вскинул голову и повернулся в своем кресле. Потом он утратил свой вызывающий вид и стал похож на мяч, из которого выпустили воздух.

Он знал, что смерть пришла за ним.

Перед президентом Ависпой было безжизненное, невыразительное лицо Вождя. Злобные глаза презрительно скользнули по седовласому президенту. Рука твердо держала пистолет.

Но внимание Ависпы привлек спутник человека с каменным лицом. Тот снял шляпу, раскрутил длинный шарф со своей шеи и небрежно сбросил легкое пальто. Так как он стоял на свету, его можно было хорошо разглядеть. Он также был седовласым, на лице виднелись морщины.

— Двойник! — прошептал Ависпа.

Человек с каменным лицом кивнул.

— Совершенно верно. Не только Док Сэвидж знает кое-что об искусстве гримирования.

— Ч… чего вы хотите? — прерывающимся голосом спросил Ависпа.

— Вашего отречения… в обмен на вашу жизнь.

На мгновение настала тишина.

— Если вы отречетесь и назовете вашим преемником генерала Гласселя, мы пощадим вас.

— А если я не отрекусь?

Злобные глаза человека с каменным лицом сверкнули.

— Если не отречетесь, вы умрете! Мой спутник займет ваше место. Он загримирован и выглядит точно так же, как и вы. Его действия будут достаточно похожими, чтобы обмануть вашу охрану.

— Но обманут ли они Дока Сэвиджа? — тихо спросил Ависпа.

Равнодушное лицо Вождя дрогнуло. Оскалились зубы, багровая вспышка гнева зажглась в его глазах. Рука, державшая пистолет, поднялась вверх, пальцы на рукоятке побелели.

— Док Сэвидж! Док Сэвидж мертв! — он чуть ли не визжал. Вождь метался туда и сюда, выкрикивая с ненавистью проклятия.

Ависпа воспользовался случаем. Его рука скользнула в ящик стола, схватила пистолет, который находился там.

Бац!

Два выстрела прозвучали, как один. Оружие Ависпы выпало из его рук. На косточках пальцев появилось кровавое пятно.

Загримированный двойник прыгнул вперед. Он ударил престарелого президента кулаком прямо в лицо. Ависпа шлепнулся на спинку кресла. Из его носа хлынула кровь.

— Я мог бы убить вас тогда. — Голос Вождя стал низким и безжалостным. — Я собираюсь убить вас сейчас.

Он двинулся вперед, его безжизненное лицо вытянулось, злобные глаза смотрели пристально. Одна рука все еще держала пистолет. Другую он вытащил из кармана.

Это была странная на вид рука. Она казалась клешнеобразной. Странные пальцы раскрылись и сомкнулись.

Ависпа открыл рот, но не издал ни звука. Он потерял голос.

— Так как вы находитесь на дороге в ад, подумайте, что станет с вашими людьми, — злорадствовал человек с каменным лицом. — Все они станут проклятыми на земле. Ничто не спасет их! Ваш двойник, находящийся здесь, будет управлять некоторое время. Потом Глассель. А теперь…

Когтистые пальцы рванулись вперед. Они крепко схватили президента Ависпу за горло.

Раздался тонкий, пронзительный крик. Кровавый отпечаток руки появился на его шее.

Док Сэвидж пробирался через дворцовую стену, когда услышал этот крик. За ним двигались Ренни и Джонни.

Оба помощника Знали, что их единственная возможность пробраться через оцепление — следовать за Доком.

— Боже мой, что это было? — воскликнул большой инженер.

Бронзовый человек не ответил. Казалось, и до этого он двигался быстро. Но его прежняя скорость не шла ни в какое сравнение с теперешней.

Не успели его помощники и шага ступить, как он перелез через стену и побежал по плацу ко дворцу. Он мог видеть слабый свет через шторы на окнах кабинета Ависпы.

Послышался необычный звук. У ног Дока лежало распростертое тело часового. Он остановился только на секунду.

Этой секунды было достаточно, чтобы увидеть: часовой мертв.

Затем Бронзовый человек прыгнул в открытое окно и бросился в кабинет Ависпы.

Седовласый президент лежал, откинувшись в своем кресле. Отпечатки на его шее быстро краснели, сердце остановилось, дыхание прекратилось.

Ренни и Джонни, тяжело дыша, вбежали в комнату.

— Ну, кажется, с меня хватит, — произнес Джонни.

Док Сэвидж склонился над телом Карлоса Ависпы. Его руки метнулись к потайной сумочке, которую он всегда носил на ремне под одеждой. Он вытащил крошечный шприц для подкожных впрыскиваний и небольшую ампулу.

Через мгновение он воткнул шприц в краснеющее тело и надавил на шток.

— Если пятно не исчезнет через несколько секунд, тогда нет надежды, резко сказал Бронзовый человек.

Говоря это, он вытащил из сумочки еще один шприц.

Этот шприц был такой же длины, как штопальная игла.

Ренни изумленно смотрел, как Док резким движением распахнул рубашку Ависпы. Бронзовый человек направил иглу прямо в сердце седовласого президента и вогнал ее глубоко в тело. Тишина воцарилась в комнате. Но эту тишину нарушили. Откуда-то снаружи сквозь ночь прорывался хриплый, металлического тембра голос. Видно, говоривший пользовался мощным усилителем.

— Я с огорчением признаю, что был обманут, — кричал этот голос. — Я думал, что Хуан Глассель наш враг. Но это не так. И я думал, что Док Сэвидж и его помощники наши друзья. Это также была ошибка.

Ренни и Джонни были изумлены: через усилитель голосом самого Карлоса Ависпы клялся двойник.

Док Сэвидж даже не оглянулся. Он все еще трудился над пораженным телом седовласого президента.

И вскоре красная Рука смерти начала медленно исчезать.

— Необычайное явление, — пробормотал Джонни. Геолог взял Ависпу за запястье. Он почувствовал слабое биение пульса.

— Инъекция адреналина в сердце, как я понимаю, — сказал Ренни. — Ну, а каково второе лекарство?

Док, казалось, не слышал. Глаза Ависпы открылись.

— Какое-то мгновение он дико смотрел вокруг, ужас все еще стоял в его глазах.

— …и поэтому, — орал усилитель снаружи, — как президент Гидальго я призываю вас сдаться.

Ренни бросился к двери, которая вела в другие помещения дворца. Дверь была заперта. Чуть ли не ликующее выражение появилось на лице большого инженера. Он принял боевую стойку перед дверью, отвел назад огромный кулак и ударил с треском подобным взрыву небольшой бомбы. Двухдюймовая панель раскололась.

Седовласый президент пошевелился.

— Эти слова! Этот человек… — выдохнул он.

Док кивнул. Он наклонился и поднял седовласого президента на руки. Та как Ренни выбрался наружу и открыл дверь, Док проскочил мимо него и помчался в коридор. В фасадной части дворца стоял, улыбаясь, самозванец, однако взгляд его был обеспокоенным. Он говорил хорошо и убедительно. Но защитники дворца все еще угрюмо роптали.

— Все, что я сказал, — правда, — повторил он в усилитель. — Док Сэвидж в самом деле стоит за этим мятежом. Он хочет забрать все золото из Потерянной долины. Он намерен обмануть Гидальго. Я был одурачен. Генерал Глассель спорил со мной, но я не верил ему, Теперь я знаю правду. Мы должны сдаться. Я позволю Гласселю стать…

Он внезапно прервал свою речь.

Сбоку от него появился Бронзовый человек, несший седовласого Ависпу. Ависпа был слаб и уцепился за плечо Дока, когда тот поставил его на ноги.

Лицо самозванца побледнело. В отчаянии он взглянул в сторону затемненного угла плаца. Но не смог увидеть там полускрытую фигуру. А ему требовались указания.

Звук стрельбы снаружи дворцовых стен прекратился.

Казалось, что нападавшие ожидали немедленной сдачи.

Толпа дворцовых солдат ошеломленно молчала. Они не могли постичь то, что видели. Самозванец был актером, Он думал, что сможет продолжать притворяться, и закричал в усилитель: — Здесь Док Сэвидж вместе с самозванцем! Убейте их, пока они не нанесли нам вред!

Из толпы послышался рев.

Бронзовый человек не пытался говорить, Он прыгнул в сторону поддельного Ависпы, схватил его за волосы, и парик слетел с головы самозванца.

Тогда обнаружилось, что черноволосый самозванец был подлым мошенником. Толпа впала в неистовство.

Самозванец не терял времени. С воплем он спрыгнул с помоста. Защитники дворца бросились за ним.

Док Сэвидж стал перед усилителем.

— Не убивайте его, — спокойно сказал он. — Мы только хотим узнать все, что знает он.

Ренни и Джонни прыгнули в рассвирепевшую толпу и старались пробиться к ее центру, где самозванец потонул в людском водовороте.

Док также громко кричал в усилитель, но его голос потонул в реве разъяренной толпы.

А у Ренни и Джонни совсем не оставалось шансов проникнуть хотя бы в наружный круг бурлящей массы людей.

Защитники дворца схватили обманщика. Они знали, как обращаться с предателями.

Самозванец был буквально разорван на куски.

Из темного угла в дальнем конце дворцового плаца изумленно смотрел человек с каменным лицом и злобными глазами. План не мог быть плохим, но все же оказался ошибочным! Человек, который должен был умереть, не был мертв!

Молча, как призрак, Вождь исчез с плаца. Были отданы беспощадные приказы: — Стереть дворец с лица земли! Убить всех!

Стрельба возобновилась, И в первый раз привезли артиллерию, в самом деле способную стереть дворец в порошок.

 

Глава XIV

Голос с неба

В президентском дворце была небольшая химическая лаборатория. Карлос Ависпа нервно ходил взад и вперед.

Док спокойно работал с химикалиями у небольшого бака.

Ренни и Джонни задумчиво смотрели из окна.

То, что они могли увидеть, не располагало к веселью.

Яркий отблеск пожара озарял хмурые, низко висящие тучи.

Часть Бланко была объята пламенем, так как ответная реакция Вождя не заставила себя долго ждать.

— Он убийца, — ворчал Ревни. — Мы как-нибудь доберемся до этого паоня.

— Сначала я думал, что Глассель сатана, — сказал Ависпа. — Но это не входило в его планы. Даже за все золото в Потерянной долине.

— Золото майя — это только начало, — тихо сказал Док. — А Глассель просто винтик этой машины.

— Ну вот, — загремел Ренни, — чего же еще, кроме золота, он хочет?

— Это человек с беспредельными амбициями, — загадочно сказал Док. — А также очень способный.

Пронзительный звонок телефона прервал его. Ависпа взял трубку. Его изможденное лицо побледнело еще сильнее, когда он слушал возбужденный голос на другом конце провода. Повесив трубку, он повернулся к Доку.

— У меня есть разведчик в их лагере. Боюсь, что вам придется уехать, Док Сэвидж. Я знаю, что у вас имеются обязательства перед майя. Пять тысяч солдат отправились в Потерянную долину.

Он сделал паузу, казалось, хотел еще что-то добавить, затем изменил свое решение. Док какое-то мгновение смотрел на него.

— Это не все сообщение, которое вы получили, — мягко сказал он. Расскажите мне об остальном.

Ависпа колебался.

— Другая большая группа солдат осталась здесь. Как раз теперь они подвозят артиллерию, чтобы обстреливать дворец. Когда нас уничтожат, Бланко сожгут.

— Поразительная жажда мести, — проворчал Джонни. — Мы должны что-то предпринять.

— Я ничего не могу предпринять, но советую вам уехать, — печально сказал Ависпа. — Мое место здесь. Я должен умереть с Бланко, а вам следует сделать все возможное для спасения майя.

Док прошел в угол комнаты. Там находился спрятанный в стене небольшой, но мощный радиопередатчик. Бронзовый человек щелкнул выключателем. Он покрутил кнопку настройки, немного подождал, пока нагреются лампы.

— Монах слушает, — раздался громкий отчетливый голос.

— Большой отряд вражеских войск направляется в Потерянную долину, быстро сказал Док. — Я постараюсь быть там с Ренни и Джонни до их прибытия. Но тем временем нужно сделать многое.

Он отдавал распоряжения краткими быстрыми фразами.

— Я все понял, Док, — прозвучал голос Монаха.

Щелкнул выключатель радиопередатчика.

Бронзовый человек поспешил обратно к баку с химикалиями. Он налил необычного цвета жидкость в несколько бутылок. Его глаза цвета золота светились.

— Подождите, — кратко приказал он и ушел.

По улицам зловеще громыхала тяжелая артиллерия, когда Бронзовый человек покинул дворцовый плац.

Мятежники в военной форме ликовали. Когда эта артиллерия будет стрелять прямой наводкой по дворцу, сражение закончится. Бланко будет в их руках.

Невысокий, изящно одетый офицер важно шел по улице. Он участвовал в войнах по всему свету. Он воевал под десятком знамен. Но ему никогда не представлялось случая так потешиться, как теперь. Ему нравились безнаказанные убийства и грабежи.

Неторопливо прогуливаясь, он шел мимо темной аллеи.

Вдруг сильные, как сталь, пальцы, схватили его за шею.

Он поплыл в аллею по воздуху.

Офицер не был трусом, но почувствовал страх. Он пытался сопротивляться, но не мог шевельнуться. Тихий, вибрирующий голос долетел до его ушей.

— Где золото?

— К… какое золото? — запинаясь спросил он.

Палец нажал на нервы в тыльной части его головы.

— Золото находится под охраной в здании банка. Его взяли у майя, сказал офицер глухим голосом.

После нажатия на нерв с офицером что-то произошло.

Он обнаружил, что не может лгать.

Рука щелкнула его по затылку. Офицер без сознания упал на землю. Темная, смутно видимая фигура пробиралась в ночи. Она направилась к зданию банка, где было спрятано украденное золото.

Банк был ярко освещен. Для этого имелась причина.

Мятежные солдаты не доверяли друг другу. Они хотели видеть любого, кто заходил и выходил.

Здание охраняли пять человек. Это были хорошо вооруженные бандиты. Из-за угла долетел женский голос.

— Помогите! Помогите! Дайте мне пройти! Пожалуйста!

Пятеро в военной форме злобно ухмыльнулись. Они прошли за угол, осмотрели все вокруг. Там никого не было.

Озадаченные и слегка обеспокоенные, они с ворчанием поспешили обратно на свои посты.

Внутри активно действовал Бронзовый человек.

Он осмотрел тюк за тюком. Все золото было здесь, Это золото стоило, жизни многим храбрым майя.

Бронзовый человек вытащил из карманов бутылки с химикалиями.

Охранники тревожно переговаривались. Распространилась молва, что Док Сэвидж жив. А таинственный призыв о помощи подействовал на перенапряженные нервы.

— Я слышал, что Бронзовый парень был отличным чревовещателем, возможно, он одурачил нас, — пробормотал один из них.

С винтовками наперевес солдаты бросились к двери.

Дверь была открыта хотя ее закрывали на замок десять минут назад.

В неистовстве они ринулись внутрь и помчались к задней стене здания. Затем в смущении остановились. Там не было ни души.

На цыпочках пятеро охранников выбрались наружу.

Произошло что-то загадочное. Но, не сговариваясь, они уже знали, что делать дальше: они ничего не скажут. Позволить кому-либо войти в хранилище золота означало неминуемо встретиться с Рукой смерти.

На окраине Бланко высокая фигура Дока Сэвиджа быстро двигалась к небольшому полю. Там был спрятан его самолет. Двигатель самолета заревел.

Артиллеристы войск, осаждавших дворец, развернули свои орудия в боевой порядок. У орудий складывали снаряды. Вдалеке послышался гул самолета.

Артиллеристы с любопытством взглянули вверх, затем зарядили орудия. Через мгновение дворца Гидальго не будет.

— Говорит Док Сэвидж, — послышался отчетливый вибрирующий голос с неба.

— Солдаты генерала Гласселя, слушайте! — резкий голос Бронзового человека мгновенно привлек внимание.

Артиллеристы прекратили работы, вытянули шеи. Повсюду в столичном городе прекратился шум, Казалось, будто все слушали этот голос. Самолет легко кружил в небе. Громкоговоритель радиостанции усиливал голос Дока Сэвиджа в тысячи раз.

Каждое слово отчетливо было слышно.

— Вам обещали золото за ваше участие в битве, — продолжал голос Дока. — За это золото вы должны убивать невинных людей. Но уверены ли вы, что даже после совершения вами преступлений получите золото, которое вам обещали?

Снизу послышался презрительный смех.

— Я знак), вы видели золото. — Казалось, Док слышал эти насмешки и отвечал на них. — Когда майя убили, а золото, которое они сопровождали, привезли сюда, его выставили напоказ. Но вам дали что-нибудь из него?

Насмешки внезапно прекратились. Это была правда, Солдаты видели золото, но никому не заплатили драгоценным металлом, С пристальным вниманием слушали они слова с неба, — Сегодня вечером более половины ваших войск отправили в Потерянную долину. Именно там есть настоящее золото. Там его больше, чем вы все могли бы унести. Там достаточно золота, чтобы сделать каждого из вас королем, Но опять, уверены ли вы, что получите свою долю?

Люди в военной форме молчали. Суровые лица выглядели озадаченными.

— У вас есть лишь одна возможность ответить на этот вопрос. — Голос Дока слегка повысился. Его самолет кружил прямо над центром города.

— Если те, кто вел вас, справедливы по отношению к вам, тогда, как вы и думаете, золото, находящееся сейчас под охраной, — это действительно золото. Но допустим, что это не так. Допустим, что золото взяли ваши главари я остался только ничего не стоящий металл. В этом случае вас одурачили. У вас ничего нет. Солдаты, штурмующие Потерянную долину, могут получить золото. Но как вы можете знать, получите ли вы что-нибудь? Тогда я говорю вам: расследуйте. Выясните, действительно ли золото хранится в банке. Если это не так, тогда поспешите за теми, кто в самом деле на пути к богатству. Не дайте себя одурачить!

После этих последних слов на мгновение наступила тишина. Затем прозвучал вопль тысячи глоток. Золото, а не слова — вот за что они воевали.

Артиллерия была забыта. Пулеметы были забыты. Сотни вопящих солдат пробивались по улицам к банку.

Пятеро солдат, охранявших банк, не знали, присоединиться ли им к толпе или сражаться. Они нерешительно наставили винтовки.

И это была их ошибка.

Их сразили прежде, чем они смогли пошевелиться. Разгневанные убийцы толпой хлынули в здание.

Мешки с золотом находились у задней стены. В одно мгновение эти мешки были вспороты.

Вопли разочарования вырвались у тех, кто был достаточно близко, чтобы видеть.

Когда налетчики впервые привезли сюда золотую добычу, ее показывали солдатам. Она тускло светилась, как может светиться только золото.

То, что увидели теперь люди в военной форме, не светилось. Там не было и признаков золота. Перед ними лежали только свинцовые бруски и слитки.

Свинцовые бруски яростно отбросили в сторону. Солдаты ринулись из здания. Беспорядочными потоками они хлынули на улицу.

Тем не менее они расследовали не слишком тщательно.

Один свинцовый брусок ударили о мраморную стену с такой силой, что он раскололся на два куска.

Если бы края этих кусков тщательно исследовали, можно было бы обнаружить многое. Только наружная сторона брусков оказалась свинцовой.

Но внутри было настоящее золото.

Химический раствор, который приготовил Док, соединение на основе графита, поработал хорошо. Он проник в пористый драгоценный металл и, казалось, осуществил алхимию наоборот, превратив золото в свинец.

На самом деле он не сделал ничего подобного. Но разгневанные солдаты не знали этого.

Они даже не догадывались, что Док перехитрил их.

Они поверили, что золото, которым им должны были заплатить, было украдено, что единственная надежда для них получить золото — это присоединиться к набегу на Потерянную долину.

В неистовстве они стремительно ринулись из Бланке, следуя за теми, кто ушел несколько часов назад.

Док наблюдал все это с высоты. Необычное выражение появилось в его глазах цвета золота.

Он спас президента Ависпу. Он спас Бланке от разрушения. Но какой ценой! Теперь еще сотни жаждущих золота пришельцев устремились к майя, которых он поклялся защищать.

Через полчаса Док снова был в воздухе. На этот раз он направил свой самолет в сторону Потерянной долины.

Ренни и Джонни находились вместе с ним.

Они не видели самолета, который вылетел вскоре после них. Этим самолетом управляли генерал Глассель и человек с каменным лицом и яростно сверкающими глазами.

Напряженно работал злой мозг. Предварительная схватка была проиграна. Но главное сражение все еще впереди.

А Вождь был уверен в победе.

Так как он знал, что все было против Дока Сэвиджа.

 

Глава XV

Самолет сбит

Солнце стояло высоко, когда Док убавил ход двигателя и направил самолет вниз.

Под ними расстилался пейзаж, какой немногие когда-либо видели. Это была большая долина овальной формы.

Значительная часть ее территории была покатой и слишком крутой, чтобы посадить самолет. Но там находилось спокойное озеро.

В центре долины высилась пирамида. Ее боковые грани были совершенно гладкими, за исключением центральной части, где были вырублены ступени. Наверху, на ровной площадке, стоял храм с плоской каменной крышей, которую подпирали квадратные колонны.

Пирамида излучала желтое металлическое сияние. Она была сооружена из кварца, буквально наполненного чистым золотом.

Док прибыл в Потерянную долину.

Когда Бронзовый человек посадил самолет на небольшое озеро, десятки человек устремились к нему. Воздух наполнился криками приветствия.

Впереди шел высокий плотный мужчина с белоснежными волосами. Его кожа была золотого цвета. Он носил широкий красный пояс с полотнищами, образующими передник.

Немного позади шла молодая женщина, почти такая же высокая, как и он, чья красота привела в изумление Ренни и Джонни.

— Король Чаак и принцесса Монья, приветствую вас, — сказал Док на безупречном языке майя.

Неуклюже двигавшаяся фигура Монаха и высокий, безукоризненно одетый Хэм с Длинным Томом, следовавшим за ним, приближались более величественным, чем обычно, шагом.

— Вот здорово, я рад, что вы добрались сюда! — заорал Монах.

Лицо Ренни, обычно с плотно сжатыми губами, расплылось в широкой улыбке. Джонни также был обрадовав.

Майя бросились к крыльям самолета и, подняв его, понесли на своих плечах по воде.

Казалось, король Чаак лишился дара речи. Он схватил руки Дока и крепко сжал их. Его дочь смотрела только на Бронзового человека. Она смотрела на него с нескрываемой любовью, хотя и знала, что эта любовь была безнадежной.

— Давно, очень давно вы были здесь, — произнесла принцесса Монья. Голос ее был тихим и слегка дрожал от волнения.

— Сын моего старого друга, я счастлив, — сказал король Чаак.

Остальные столпились вокруг, радостно переговариваясь между собой. Ренни и Джонни попали в круг старых друзей, которые говорили не умолкая. Монах и Хэм медленно пробирались к ним сквозь толпу. Длинный Том стоял позади и глаза его были задумчивы.

Ни один признак опасности, которая могла бы угрожать им, не омрачал радушный прием Дока и его друзей, Молодые мужчины и женщины, одетые в искусно сшитые и окрашенные одежды, некоторые с затканной тонкой золотой нитью, пребывали в радостном возбуждении.

Человек десять одновременно пытались поговорить с Доком. Бронзовый человек отвечал всем очень быстро. Его лицо выглядело, как обычно, невозмутимо.

А Длинный Том размышлял о том, какие воспоминания воскресила в памяти Бронзового человека эта встреча. Король Чаак все еще держался прямо, но его волосы стали белее, а плечи еще больше ссутулились, чем во время последней встречи с Доком.

И Длинный Том знал, что Док должен был подумать об этой встрече, должен был вспомнить печальные события, которые вызвали ее, хотя он и не показывал вида.

Потому что золото Потерянной долины, золото, которое обеспечивало Дока Сэвиджа денежными средствами для борьбы с преступниками, а теперь стало вожделенным для самого большого преступника в мире, было наследством Бронзовому человеку от его отца.

Кларк Сэвидж-старший открыл эту затерянную долину с ее необычными жителями много лет назад. Он приобрел в собственность землю, окружающую долину, и договорился с королем Чааком, что Док будет добывать здесь золото.

Потом Кларка Сэвиджа-старшего убили.

В глазах Длинного Тома потемнело от боли, когда он вспомнил об этом, хотя все происходило очень давно. Враги убили старого Сэвиджа и старались не допустить, чтобы Док получил свое наследство или попытался претендовать на него.

Эти враги были разбиты, Док победил, но потеря отца была для него тяжелым ударом.

А теперь Потерянной долине угрожали опять. Ей угрожали новые, хорошо вооруженные враги. Даже Длинный Том, при всей его удивительной вере в способности Бронзового человека, не видел, как избежать нынешней опасности.

Счастливым, весело болтающим майя угрожал неумолимый, безжалостный враг.

Все еще беседуя, король Чаак и принцесса Монья, державшая Бронзового человека под руку, повели его в поселок майя.

— Я рад, что вы прибыли в опасное для нас время, — сказал Чаак с простодушным достоинством.

— У нас много врагов, и наша задача будет трудной, — сказал Док.

— Но теперь, когда вы здесь, я уверен, что мы будем спасены, — ответил король майя.

— Приготовления, которые вы просили нас сделать, завершены, — сказал приблизившись Длинный Том.

— Эти штучки будут большой неожиданностью, когда они бросятся на нас, — прибавил Монах.

— Чего я не могу понять, так это кто за всем этим стоит, — сказал Хэм. — Вы упомянули генерала Гласселя…

— Он только марионетка, — сказал Док Сэвидж.

— И изменник майя, — с горечью произнес король Чаак.

— И я так думаю, — мрачно согласился Бронзовый человек. — По цвету его кожи и по чертам лица я определил, что он принадлежит к вашей расе.

— Он продукт того, что вы называете цивилизацией, — продолжал Чаак с суровым лицом. — Он сын Утреннего Ветерка.

Аскетичное лицо Ренни оживилось.

— Утренний Ветерок! Это тот, кто пытался убить нас, когда мы были здесь прежде?

Король Чаак кивнул.

— Это правда. А Глассель, как он себя называет, на самом деле Сын Луны, ребенок Утреннего Ветерка. После гибели Утреннего Ветерка Сын Луны, казалось, исправился.

Он стал очень популярным среди молодежи.

— Он нехороший, — неожиданно сказала принцесса Монья. Ее прекрасное лицо исказилось от презрения. — Он пытался ухаживать за мной!

— Сын Луны убедил большинство моих людей, что мы теряем многое из того, что цивилизация могла бы дать нам, — объяснил король Чаак. — Он убедил и меня, что его следует послать в Бланке, где он будет учиться и вернется обратно со знаниями, которые нам помогут.

— Он не выполнил обещания, — сердито бросила Монья, — вместо этого…

— …вместо этого, — подхватил король Чаак, — он стал слишком восприимчивым учеником цивилизации. Мы слышали о его постыдных делах. Но он понравился президенту Ависпе, который сделал его командующим армией. Увы, этот негодяй предал его.

— А сейчас намеревается уничтожить свой собственный народ, — сказала принцесса Монья.

— Он не сможет этого сделать, если мы воспрепятствуем ему, — проворчал Монах. Волосатый химик неотрывно смотрел на лицо девушки.

— Герой спасает жизнь отца девушки и получает ее руку, — с издевкой прошептал Хэм.

Монах покраснел.

В резиденции короля Чаака собрался военный совет.

Док сидел во главе стола вместе с правителем майя. Остальные расположились по обе стороны стола.

— Мы тщательна обследовали территорию, — начал Хэм. Его речь звучала четко и кратко.

— Теперь говорить будет бригадный генерал Теодор Марли Брукс, — хитро вставил Монах.

— Вместе с майором Томасом Дж. Робертсом и подполковником Эндрю Блоджетом Мейфейером я изучил обстановку, — мягко продолжал Хэм. — Она плохая.

— Но вход в эту долину узкий, — возразил Ренни.

— Конечно. Там можно держаться против большого количества солдат, имея достаточно современного оружия, — ответил Хэм. — Однако в то время, как у нас только "пули милосердия" и немного другого оружия, у врага очень мощная артиллерия.

— Предусматривают ли ваши тщательные приготовления такую вероятность? — спросил Джонни.

Хэм усмехнулся.

— Мы выполняем приказы Дока. Это единственная возможность, при которой мы можем рассчитывать на успех.

— Я думаю, что захватчиков ожидает сюрприз, — согласился Длинный Том, улыбаясь с тайной гордостью.

Король Чаак повернулся к Доку Сэвиджу.

— Какие приказания вы дадите моим людям? — спросил он.

Бронзовый человек быстро пробежал глазами цвета золота по своим помощникам.

— Мы не хотим, чтобы погибли ваши люди, — сказал он. — Однако, я полагаю, ваша внешняя разведка действует?

Чаак кивнул.

— Они наблюдают за всеми возможными путями сюда.

— Тогда это немного больше, чем они могут сделать, — сказал Бронзовый человек. — Но мы не должны недооценивать противостоящего нам врага. Он очень искусен. Прежде всего предупредите ваших молодых ребят, чтобы они не предпринимали никаких ненужных действий.

— Они полны гнева после жесткого убийства их друзей, — сказал Чаак. Когда появятся захватчики, наши люди постараются отомстить. Их трудно будет удержать.

— Но это необходимо, — спокойно сказал Док Сэвидж. — Они ничего не смогут сделать против современного оружия солдат удачи, направляющихся сюда.

— У тех имеются моторизованные батальоны, — вмешался Ренни. — Они вооружены артиллерий, пулеметами и винтовками. Когда они пойдут в наступление…

Он внезапно остановился, Высокий майя неожиданно вбежал в комнату. Пот катился градом по его телу. Он возбужденно воскликнул:

— Они пришли! Они пришли! Передовой отряд сейчас входит в каньон недалеко отсюда!

Король Чаак не успел вымолвить и слова, как Док Сэвидж был уже на ногах. Остальные тоже вскочили.

— Все оставайтесь здесь. Я посмотрю, что необходимо сделать, — быстро сказал Бронзовый человек.

Не ожидая ответа, он исчез из комнаты. Джонни вышел за ним. Монах и Хэм обменялись быстрыми взглядами, затем также выскочили из комнаты. За ними последовали Длинный Том и Ренни.

Док бежал по улице поселка. Казалось, он бежал не очень быстро, но местный бегун, попытавшийся догнать его, скоро оказался далеко позади.

— Он направляется к самолету! — закричал Длинный Том. — Мы должны оставаться здесь, но, по крайней мере, можем посмотреть!

Он повернулся в противоположную сторону и поспешил к узкой и опасной тропинке, которая вела наверх, к вершине каньона — в направлении, откуда должны были прийти захватчики.

Из ближнего здания появилась принцесса Монья. Не говоря ни слова, она присоединилась к группе бегущих мужчин.

— Возвращайтесь обратно! — закричал Монах.

Девушка с отсутствующим взглядом покачала головой.

— Если Доку Сэвиджу грозит опасность, я хочу все видеть, — возразила она.

Хэм фыркнул, увидев отвисшую челюсть Монаха.

— Ты думаешь, что она беспокоится о тебе, волосатая обезьяна, не так ли? — насмешливо спросил франтоватый юрист.

Позади них приглушенно заревел двигатель самолета.

Ренни взглянул через плечо и увидел, что самолет стремительно скользнул по озеру, потом взлетел в воздух.

Тропа круто взмывала вверх, но помощники Дока были в хорошей форме. Они поднимались быстро.

Только принцесса Монья слегка отстала. Ренни схватил ее руку своей огромной лапой. Монах, покраснев, подхватил ее с другой стороны.

Теперь самолет был высоко над ними, направляясь к концу каньона.

— К счастью, Док уничтожил большую часть их воздушного флота, в противном случае нам было бы гораздо хуже, чем сейчас, — заметил Ренни. Несколько бомб с воздуха, несомненно, усложнили бы наше положение.

Тр-р-р-р-р-р!

Послышался ужасный треск пулемета.

Как только группа достигла вершины горы, откуда можно было смотреть вниз, в долину, возле самолета Дока появился дымок.

— Они взяли с собой зенитные пулеметы, — удивился Длинный Том.

Невозможно было увидеть людей, стрелявших в Дока.

Они укрылись среди деревьев и скал в нескольких милях отсюда. Но звук стрельбы слышался отчетливо.

Все больше и больше клубов дыма появлялось возле самолета Дока. Самолет Бронзового человека медленно кружил.

Принцесса Монья крепко ухватилась изящными пальцами за руку Монаха.

— Они не попали… они не могли… он спасется, не так ли? — обеспокоенно спрашивала она.

— Конечно, — успокоил ее Монах. — Док сможет позаботиться о себе. Он не предпримет никаких опрометчивых действий. Почему…

Джонни вдруг застонал. Худой археолог внезапно изменился в лице. Монах и Длинный Том испуганно вскрикнули. Хэм крепко сжал кулаки, а Ренни стучал огромным кулаком по своей раскрытой ладони, и выражение боли появилось на его лице.

От самолета Дока повалил дым. Самолет дрогнул в воздухе. Его нос медленно наклонился, потом он стал падать все быстрее и быстрее.

 

Глава XVI

Сеть наброшена

— Он… он погиб! — рыдала принцесса Монья.

— Не волнуйтесь понапрасну. С Доком все будет в порядке, — сказал Монах, но его обезьяньи черты выражали тревогу.

— О, Док выпутывался из намного более опасных положений, чем это, глухо сказал Джонни. Очки у него на носу подпрыгивали…

Теперь самолет почти исчез из виду, скрывшись за выступающим углом каньона. Дым из подбитого самолета повалил огромными клубами.

— У Дока что-то на уме, не беспокойтесь! — громко сказал Ренни. Но губы огромного инженера крепко сжались, черты его лица стали еще суровее, чем обычно.

— Я… я рад, что мы вовремя соорудили свои приспособления, — сказал Длинный Том, отчаянно стараясь сменить тему разговора.

Его желтое лицо осунулось пуще прежнего. Волшебник электричества взглянул вниз, на каньон, где были установлены длинные трубчатые орудия. Эти орудия были направлены вниз, так что перекрывали подступы к Потерянной долине.

До их слуха долетел слабый треск. Далеко внизу, в каньоне, поднялось облако пыли. Это упал самолет Дока.

— Давайте вернемся обратно в поселок, — сокрушенно попросила Монья.

Слезы ручьем лились из ее глаз.

Если бы не присутствие Моньи, возможно, помощники Дока не ушли бы так быстро. Но им пришлось последовать за плачущей принцессой.

Поэтому они не видели людей, пробирающихся к висящим по краям каньона трубчатым орудиям.

Безопасность обитателей Потерянной долины зависела от этих орудий. Предполагалось все время охранять их.

Случайно возле них никого не оказалось. Враги воспользовались этой случайностью.

Самолет Дока упал чуть ли не на том же месте, где сделал остановку авангард "солдат удачи".

Солдаты, держа винтовки с примкнутыми штыками наготове, бросились вперед, как только самолет упал. Казалось, в последний момент самолет выровнялся, но все же упал с сильным грохотом.

Облака дыма поднимались со всех сторон. Солдат окутал дым, и они исчезли из виду. Некоторые хрипло кричали, наглотавшись дыма.

Внезапно стало тихо. Дым превратился в легкое облачко, которое накрыло даже тех, кто отстал.

Огромный офицер со шрамом на лице, нанесенным саблей в давнем столкновении, внезапно остановился. Рука его сжимала тяжелый пистолет.

— Стой! — заревел он. — Куда?!

Вдруг голос его оборвался. Слабое дуновение дыма коснулось его ноздрей. Выражение удивления появилось на закаленном в битвах лице.

Он медленно осел. Голова опустилась на руку, глаза закрылись, как будто во сне. Вокруг него падали остальные.

Те, что первыми бросились к самолету, уже лежали.

Прошло не более десяти секунд после падения самолета, а ни один из солдат авангарда уже не стоял на ногах.

Целая рота неподвижно растянулась с оружием в руках.

Облако дыма медленно поднялось. Потоки свежего воздуха пронеслись по каньону.

Один из солдат зашевелился, сел, бессмысленно осмотрелся вокруг. Один за другим очнулись и остальные. Подавленные и очумелые, они прижимали руки к головам, не понимая, что же произошло.

Офицер со шрамом на лице пришел в себя быстрее других. Он вскочил и, злобно рыча, побежал к борту самолета.

Противоударные амортизаторы смягчили толчок при аварийной посадке. Самолет был фактически неповрежденным.

Но он был пустой!

— Куда девался летчик? — сердито взревел офицер.

Солдаты осоловело смотрели во все стороны. Один из них, рослый парень в военной форме, двинулся к пулеметам, которые были установлены в ряд на самолете, и начал демонтировать их.

— Здесь… никого здесь нет… — изумленно сказал сержант. В его голосе слышалась нотка благоговейного трепета. — А может, какой-то призрак летает на этом самолете?

— Проклятье, а не призрак! — офицер яростно оскалился. — Это один из фокусов Дока Сэвиджа! — Внезапно его глаза округлились, он хлопнул рукой по карману, и облегченно вздохнул, нащупав там документы.

— Построить солдат и сделать перекличку! — закричал он.

Сержант нерешительно облизал губы.

— Но… но, капитан, — возразил он, — в этом самолете кто-то был. Теперь там никого нет. Куда он мог деться? И что случилось с нами?

— Построить роту! — заревел офицер, его лицо побагровело от гнева. Док Сэвидж, должно быть, летел на этом самолете! Я всегда знал, что он обманщик. И это не дым клубами вырывался из самолета, это был газ, который усыпил нас.

Какое-то мгновение сержант выглядел ошеломленным, затем выкрикнул команды. Рослый парень, который демонтировал пулеметы, со вздохом поднялся и зашагал к строящимся шеренгам. Он споткнулся, когда приблизился к офицеру, и выбросил руку в его сторону, чтобы удержать равновесие.

— Извините, капитан, — пробормотал он.

Офицер пришел в бешенство, рука скользнула к пистолету, висевшему на его бедре, но рослый солдат уже ушел прочь. Слышался слабый шелест измятой бумаги.

Тревожный ропот донесся из солдатских шеренг, Смело встречать пули это одно, сталкиваться с врагом, который упал с неба, одолел целую роту и исчез, — это совсем другое. В этом чувствовалось нечто сверхъестественное.

Капралы страшно ругались, когда разворачивали своих солдат в строй и отмечали фамилии по списку. Двое или трое вышли из шеренг, чтобы посовещаться со старшиной.

— Все в наличии и проверены по спискам, сэр, — доложил старшина. — И если капитан позволит… — он колебался.

— Ну? — резко спросил человек со шрамом на лице.

— Солдаты расстроены тем, что случилось, — нерешительно сказал старшина. — Они согласны выполнять приказы, но боятся, что мы можем попасть в ловушку в каньонах, подобную этой, и, соответственно, спрашивают о ваших планах.

Шрам на лице офицера запылал. На мгновение он от возмущения потерял дар речи, и первые слова, которые слетели с его губ, опалили даже закаленную кожу стоявших напротив него солдат.

— Атака начнется ровно через два часа! — заорал он.

Его рука сжимала и разжимала рукоятку тяжелого пистолета.

— Мы хотим знать, куда идем. Нам не нужно золото, если мы погибнем! — раздался голос из задней шеренги.

Кричал тот рослый солдат, который демонтировал пулеметы.

Остальные дружно поддерживали его.

— И если наша рота подверглась газовой атаке, почему это не может произойти со всей нашей армией? — продолжал рослый солдат.

— Я отвечу на этот вопрос. — Голос офицера звучал решительно. Его лицо ожесточилось, но говорил он уверенно. — Прежде всего я хочу видеть человека, который осмеливается задавать мне вопросы. Кто он? Привести его сюда.

Солдаты нерешительно топтались в шеренгах, потом рослого солдата вытолкнули вперед. Его тащили два ветерана, пока он не очутился на расстоянии нескольких футов от офицера.

— Мы знаем об этом газе. Мы можем обезвредить его! — резко сказал офицер. Он бросил быстрый взгляд на рослого солдата, затем опять повернулся к роте. — Док Сэвидж умный, но Вождь умнее. Он знает заранее каждый ход, который делает этот Док Сэвидж, и побеждает его. Был разработан план убить всех майя без риска для нас. Ну, вот здесь, в моем кармане есть…

Рука офицера прикоснулась к карману. Странное выражение появилось на его лице. На мгновение он побледнел и застыл, словно пораженный молнией. Затем медленно повернул голову, глаза его впились в лицо рослого солдата, стоящего перед ним.

Рука медленно потянулась к бедру, офицер вытащил свой пистолет. Дуло поднялось вверх, направленное прямо в голову рослого солдата.

Глаза цвета золота спокойно уставились на офицера.

Глаза с Золотыми крапинками Дока Сэвиджа.

— Будь ты проклят! — крикнул офицер и нажал на спусковой крючок.

Целая рота солдат наблюдала за этой сценой. Никто не мог сказать точно, что произошло потом. Все случилось очень быстро.

Пистолет в руке человека со шрамом щелкнул вхолостую. В это же мгновение два солдата, стоявшие рядом с Доком Сэвиджем, сделали сальто в воздухе. Мощные руки протянулись, схватили их и швырнули, как будто они были невесомыми. Тело одного из них толкнуло офицера. Они вместе рухнули на землю. В это же мгновение Бронзовый человек побежал. Ошеломленные солдаты увидели, как рослый солдат соскочил с площадки и начал взбираться вверх по склону каньона.

Шатаясь, офицер встал на ноги.

— Огонь! Взять его! — вопил, он. — Это Док Сэвидж! Тысяча золотом дополнительно тому, кто убьет его!

Винтовки взметнулись вверх. Защелкали затворы. Были спущены курки.

Но выстрелов не последовало!

Отделение солдат бросилось к одному из полуразобранных пулеметов, его быстро собрали, вставили ленту с патронами и развернули дуло, чтобы держать под обстрелом быстро удалявшегося Дока Сэвиджа. Но и пулемет молчал.

— С моей винтовки сбит боек! — вскрикнул один из солдат. Остальные подхватили крик. Ни одной исправной винтовки не осталось в роте. Док Сэвидж хорошо поработал за те несколько минут, что солдаты были без создания.

Теперь он мчался обратно к Потерянной долине.

Во время бега, перепрыгивая, словно горный козел, через камни на склоне крутого каньона, Бронзовый человек рассматривал документы, которые он забрал у офицера со шрамом на лице.

Среди документов был и приказ, отличавшийся краткостью и вместе с тем подробностью изложения. На карте был показан каждый каньон, каждый возможный вход и выход из королевства майя.

Из приказа следовало, что именно теперь огромные отряды вооруженных солдат продвигаются вперед, чтобы запереть верхний и нижний входы в огромный каньон, где жили майя. Наступление должно было начаться одновременно с двух сторон.

Приказ гласил:

"Когда получите сигнал для наступления, немедленно двигайтесь вперед. Каньон должен быть взят без потерь".

Слабый вибрирующий звук наполнил воздух, звук, слетевший с губ Дока Сэвиджа.

Примечание в конце приказа гласило:

"Мы знаем, что намеревается делать Док Сэвидж. Он не сможет принести нам вреда".

Бронзовый, человек увеличил скорость вдвое, сорвав военную форму, в которую был одет. Прежнего владельца обмундирования Док связал, крепко заткнув ему рот. Его найдут, когда передовой отряд двинется вперед.

Док Сэвидж шел не по тропе, а по узкому и тонкому, словно нить, выступу скалы, которую он пересекал.

Он быстро поднялся наверх и торопливо пошел вдоль гребня каньона. Два огромных валуна маячили перед ним.

Между ними был узкий проход.

Несмотря на большую скорость, Бронзовый человек двигался почти бесшумно. Когда он приблизился к валунам, то побежал еще быстрее. Совершив великолепный прыжок в высоту, он взлетел на одну из громадных скал.

Стальными пальцами ухватился за край, рванулся вверх и вылез на вершину.

На другой стороне прохода, теперь уже внизу под ним, стояли вооруженные солдаты.

Одному из солдат показалось, что мелькнула тень орла.

Он взглянул вверх и попытался вскрикнуть. Но не успел.

Док Сэвидж молнией бросился вниз. Он вскинул руку.

Солдат упал, не издав ни звука. Его спутник повернулся и нажал на спусковой крючок своего пистолета.

Блеснула бронза — это Док стремительно вскинул руку. Он воткнул палец между спусковым крючком и предохранителем, мешая противнику выстрелить.

Правой рукой Бронзовый человек сильно ударил по шее противника, на время выведя его из строя.

Почти не замедляя движения, не отвлекаясь, не оглядываясь назад, Док продолжал бежать. Позади остались два распростертых тела. Впереди были другие валуны, но они находились довольно далеко.

Близко, почти рядом, раздался выстрел. В то же мгновение Дока Сэвиджа подбросило в воздух.

Только что под ним была прочная опора. А сейчас казалось, что земля быстро поднимается.

Группа солдат бросилась к нему со всех сторон. Несколько человек держали веревки. Они поддерживали громадную рыболовную сеть, которую используют рыбаки для глубоководной ловли рыбы. Она сплетена таким образом, что выдерживает огромное давление. Тонкий слой земли скрывал эту сеть.

Дока держали в воздухе, тогда как нахлынувшие солдаты схватили края сети и потянули их вверх, удерживая его в центре.

Бронзовый человек не мог ни за что ухватиться. Сеть под его ногами не давала ему опоры. Но его мощные мышцы пришли в движение. Солдаты от неожиданности громко завопили.

Опутанный огромной сетью, Док начал сражаться. Его кулаки врезались в челюсти, а искусные пальцы быстро погружали в беспамятство тех, кого он мог достать.

Если бы не сеть, у него был бы шанс на победу. Но сеть была весьма существенным препятствием. Если бы не она и не огромное количество нападавших, которые теперь набросились на него…

Рукоятки пистолетов поднимались и опускались, немилосердно осыпая ударами гладко причесанную бронзовую голову Дока. Нападающие толпились над ним, тесно стягивая сеть и обматывая его веревками.

Док Сэвидж был похож на мумию в пеньковом коконе, когда к месту происшествия подошел широкоплечий мужчина.

— Молодцы, ребята, — ухмыльнулся генерал Классель. — Знаменитый Док Сэвидж, который спасается даже из камеры пыток, теперь безвреден. Прежде, чем мы покончим; с ним, он успеет пожалеть, что избежал камеры пыток.

 

Глава XVII

Удар ножа

Док вскоре отвел свои глаза цвета золота от Гласселя, сына Утреннего Ветерка. Он дольше задержал их на человеке, который пришел вместе с изменником-майя.

Новоприбывший был одет в форму фельдмаршала. Но его вид был не столько властным, сколько устрашающим. Он смутил даже бесчувственных солдат удачи. Они давали ему дорогу с благоговением и непроизвольным ужасом на лицах.

Лицо фельдмаршала совсем ничего не выражало. Оно было безжизненным, как у трупа. Только глаза казались живыми. Но они пылали неописуемой злобой.

Перед Доком Сэвиджем стоял Вождь!

Бронзовый человек держался спокойно. Казалось, ему нипочем удары и кровь, текущая из ран на голове. Он смотрел на Вождя с видом беспристрастного зрителя, осматривающего урода.

— Я рад познакомиться со знаменитым Доком Сэвиджем, — сказал Вождь вялым, безжизненным голосом. — Один из нас должен уйти. Естественно, им будете вы.

Генерал Глассель в тревоге повернулся.

— Мы убьем его сейчас? — обеспокоенно спросил он.

Холодное, безжизненное лицо Вождя обратилось к нему.

Плотный майя невольно отступил назад.

— Я… я только думал… — начал было он.

Слабая вспышка презрения мелькнула во взгляде Вождя.

— Конечно, мы убьем его, но так, как я сочту нужным, и тогда, когда я захочу.

Он обернулся к солдатам.

— Возьмите одеяла и побольше веревок.

Глаза Вождя сверкали, когда он опять повернулся к Бронзовому человеку.

— Вам не интересно? — вспылил вдруг он.

— Почему я должен интересоваться? — голос Дока Сэвиджа был тихим и спокойным. — Вы, вероятно, прибыли сюда после того, как я нанес визит вашему авангарду. Вы увидели, что я там сделал, и устроили мне ловушку. Ловушка, должен заметить, хороша.

Человек с каменным лицом поклонился.

— Благодарю, — ухмыльнулся он.

Затем его голос вернулся к своему обычному холодному, безжизненному тону.

— Мы сделали все правильно. Первые два человека, с которыми вы столкнулись, были просто приманкой. Они сыграли свою роль. Но я не об этом. Я имел в виду, не интересуетесь ли вы моими планами?

— Нет, — выражение лица Бронзового человека, не изменилось. — Я не интересуюсь. Я знаю их.

Безжизненные губы растянулись, и показались сверкающие зубы. Глаза же оставались узкими щелочками.

— Но вы умрете, так и не передав свои сведения.

Вождь быстро повернулся к солдатам с одеялами и веревками.

— Делайте, что вам было приказано!

Солдаты двинулись вперед. Даже со связанным и неподвижным Доком Сэвиджем они были осторожны.

Ухмылка появилась на лице Гласселя. Казалось, он предвкушал какое-то особенное развлечение.

— Когда-то вы были причиной падения моего отца, — злорадно сказал он. — Я надеюсь, что боги позволят ему наблюдать, как его сын мстит за это падение.

Док не ответил. Солдаты обмотали его одеялами. Одеяла связали веревками. Только голову оставили свободной.

Затем солдаты смастерили веревочную колыбель и бросили туда его беспомощное тело. Над выступающей скалой положили прочный пеньковый канат и прикрепили его к искусно сделанной опоре.

— Взяли! — резко приказал Вождь.

Трое солдат подняли связанного Дока. Уверенным шагом они подошли к краю скалы. Капрал громко отдал команду. Не колеблясь, солдаты бросили Дока вниз. Отвесное падение с тысячефутовой высоты ожидало его!

Веревка рванулась и туго натянулась. Тело Дока ударилось о боковую стенку каньона и снова отскочило. Над ним зависла туго натянутая, как скрипичная струна, веревка, которая удерживала его от падения и неизбежной гибели.

Человек с каменным лицом заглянул через край скалы.

В его руке был острый нож.

— Предвкушение всегда есть половина наслаждения, — сообщил он своим холодным, безжалостным голосом. — Вы не можете видеть меня. Но я могу видеть вас. Рано или поздно придет смерть. Висите там беспомощно, размышляйте о скалах, которые ожидают ваше тело далеко внизу. Когда вы менее всего будете ожидать, этот нож сделает свое дело, и вы погибнете.

Закаленный в битвах капрал слегка вздрогнул. "Это ужасно, — размышлял он, — висеть там, не зная, когда упадешь, и ожидать страшной кончины, которая превратит твое тело в окровавленную бесформенную массу. А ведь Док Сэвидж был великим человеком. Но, конечно, Вождь более велик".

Генерал Глассель попытался, как мог, выразить в какой-то степени подобное мнение.

— Вы гениальны, — льстиво сказал он. — Никто, кроме вас, не смог победить Бронзового человека. Он ускользнул даже от меня.

Безжизненное лицо Вождя не изменилось, но в его глазах загорелось удовлетворение.

— Да, я гений, — согласился он.

— А сейчас не пора ли сказать мне, что будет дальше? Ведь мы разделались с Бронзовым человеком и победа так близко, — лукаво сказал Глассель.

Человек с каменным лицом взглянул на часы.

— Десять минут до наступления, — холодно сказал он. — Где сообщения от ваших агентов?

Генерала Гласселя передернуло, будто его внезапно обдало холодом.

— Они придут, они появятся вовремя, — поспешно сказал он. — Никто не сможет помешать вам. — Он глубоко вздохнул. — Но не настало ли время узнать и мне ваш план?

Вождь колебался. Затем его глаза фанатично заблестели.

— Возможно, я кое-что и скажу вам, — согласился он, — Вы назвали меня гением, И это правда, Потому что никто, кроме гения, не смог бы разработать этот план. Ибо он чрезвычайно прост. Прост и все-таки очень сложен, так что никто, кроме меня, не смог бы задумать и осуществить его.

На мгновение фанатичный огонь исчез из его глаз, Теперь они сверкали жаждой власти, которая создает и разрушает царства.

— Золото — вот ответ! Золото и только золото!

— Но… но я не знаю, — запнулся Глассель. — Ведь вы богатый человек. У вас денег больше, чем вы сможете когда-либо использовать или потратить.

Вождь презрительно посмотрел на него.

— Конечно, вы не понимаете. И, несомненно, у меня есть деньги — много денег. Но деньги не всегда золото. А я хочу именно золота. Бог даст мне власть, чтобы управлять миром… У меня есть люди в каждой стране мира. Они отличные солдаты, умелые агитаторы. — Человек с безжизненным лицом говорил как будто сам с собой. — Они могут взбудоражить людей и спровоцировать беспорядки. Мои деньги и их мастерство помогают им в этом.

— Некоторые из них — тоже своего рода вожди. Они могут вызвать мятежи, способные нарушить порядок в одной или двух странах, где люди не совсем довольны своим правительством. Но что из этого?

Глаза Гласселя стали большими, рот приоткрылся.

— Ничего! — человек с каменным лицом свысока взглянул на него. — На одни только деньги невозможно купить столько людей, чтобы править миром. Даже золото как средство платежа не сделает этого. Нужно пойти другим путем. А это можно сделать с помощью золота.

— Но я не понимаю! — растерянно произнес Глассель.

— Конечно, вы не понимаете. Никто не понимает, кроме меня. Это то, к чему приходит гений. Простой план внезапно становится сложным, сбивая с толку обычный ум. Но не мой.

— Док Сэвидж сказал, что он знает, — вставил внезапно Глассель.

На мгновение слабое восхищение появилось в злобных глазах Вождя.

— Возможно, он и знает, — предположил он. — Однако знание не пойдет ему на пользу. Я захвачу золото в Потерянной долине. Я использую его так, как никто другой и не думал использовать.

Он сделал выразительную паузу.

— И я… я стану диктатором всего мира!

Глассель в волнении задышал быстрее.

— А я буду управлять Гидальго! — воскликнул он.

Эти слова, казалось, вернули Вождя к действительности. Он быстро взглянул на генерала.

— Да, вы будете править в Гидальго, — согласился он, но в его словах явственно прозвучало: "Я буду управлять вами".

Вождь попробовал лезвие своего ножа на подушечке большого пальца. Показалась тонкая темно-красная линия, он кивнул и подошел к веревке, на которой висело беспомощное тело Дока Сэвиджа.

Лезвие ножа осторожно коснулось веревки. Одна нитка оборвалась. Генерал Глассель смотрел, как загипнотизированный. Солдаты прекратили разговор.

Нож еще раз прикоснулся к туго натянутой веревке.

Глассель облизал губы, которые внезапно стали сухими и запекшимися. Его глаза лихорадочно горели. Он бессознательно делал рукой быстрые движения, как будто именно он держал нож.

Человек с каменным лицом высоко поднял нож и приготовился нанести удар, который перерубил бы сразу всю веревку. Но вдруг он остановился и рывком поднял голову.

В почти абсолютной тишине послышался слабый звук бегущих ног.

— Агенты, — сказал Глассель.

Пародия на улыбку неожиданно появилась на лице Вождя — уголки его рта чуть приподнялись.

— Сэвидж там пока еще может слышать все, что мы говорим. Он должен жить, пока не услышит наш разговор. Тогда мысль о смерти станет для него еще невыносимей, — произнес он вялым голосом.

Два человека, выскочив из-за поворота, подбежали к группе солдат.

Глассель захихикал.

— Я говорил вам, что они придут сюда вовремя.

Прибывшие не носили военной формы войск генерала Гласселя. Они были одеты, как одеваются майя, пальцы их были окрашены в ярко-красный цвет. Когда-то это был знак воина. Теперь он отмечал только отверженных, — Мы пришли, Сын Луны, — сказали они на языке майя.

С бегающими глазами стояли они перед изменником, который когда-то пользовался доверием короля Чаака в Потерянной долине. Эти двое также были в числе приближенных короля и дружили с отцом Гласселя. Но, когда Глассель позвал, они тоже пошли на предательство.

— Вы сделали вашу работу? — грубо спросил Глассель.

— Говорите на испанском, французском, английском или на каком угодно языке, только не на этой тарабарщине, — приказал человек с каменным лицом.

Глаза Гласселя слегка сузились, но он перевел слова Вождя без колебания.

— Они говорят, что выполнили задание, на которое вы их послали.

— Клыки у людей Дока Сэвиджа вырваны?

— Да, полностью. Они обнаружили большие газовые емкости с газом метаном, нацеленные в нашу сторону, как вы и предполагали. Надев полученные от вас противогазы, они выпустили этот газ.

— А это, должно быть, превосходный газ, — задумчиво сказал человек с каменным лицом, — судя по тому, какое смятение было в передовом отряде, когда Сэвидж применил его. Я рад, что наши радисты слышали его приказы. Этот газ, выпущенный в подходящее время, мог бы сделать всю нашу армию беспомощной.

— Но не теперь, — ликовал Глассель. — Они думают, что имеют оружие, чтобы достойно встретить нас. Но это не так. Они безоружны. Им нечем сражаться.

— Верно. — Вождь повернулся и посмотрел через край каньона вниз, где висел, качаясь на конце веревки, Док Сэвидж. Взгляд его стал бесстрастным, когда он увидел безжизненное лицо Вождя.

Нож сделал быстрый оборот в воздухе. На его сверкающей поверхности блеснуло солнце, когда он перерубил всю веревку.

Внизу — тысячей футов ниже — остроконечные скалы, казалось, прыгнули вверх, чтобы встретить тело Дока, когда его спеленатая, будто кокон, фигура неслась вниз.

Где-то вдалеке прозвучал сигнал горна.

 

Глава XVIII

Наступление

— Мне это не нравится. — Монах не скрывал тревоги.

На его обезьяньем лице выступил пот. Он обеспокоенно ходил взад и вперед.

— Док как-то выкрутится. — Хэм старался говорить уверенно, но это ему не удавалось.

Длинный Том поднес к глазам полевой бинокль и вглядывался в нижнюю часть каньона.

— Если бы только мы не пошли вниз с принцессой Моньей, мы смогли бы что-нибудь увидеть и иметь представление о том, что произошло, обеспокоенно сказал он.

— Женская логика нам недоступна, — добавил Джонни, с огорчением взглянув на Монаха.

— Вам не обязательно было спускаться с нами только потому, что я проводил Монью! — возмутился Монах. Его лицо залилось краской.

— Хватит болтать о девушках! — Пуританское лицо Ренни стало еще более суровым. — Кажется, ты сказал, что имеются какие-то устройства, которые, как полагал Док, могли бы остановить армию, наступающую на нас. Возможно, следует осмотреть их и проверить, готовы ли они к работе.

— С удовольствием, — просиял Хэм. Он размахивал своим клинком во все стороны. — Во всяком случае, надо действовать. Это все же лучше, чем смотреть на томное от любви лицо этой обезьяны.

Монах поворчал, но даже он обрадовался предложению что-то делать.

Пятеро мужчин двинулись вдоль края каньона туда, где виднелись трубы установок.

Джонни и Ренни осмотрели их с явным интересом.

— Это была трудная работа, но ее нужно было выполнить, — сказал Длинный Том с понятной гордостью.

— А если наступление начнется одновременно с обоих концов каньона? — спросил Ренни.

— У нас имеются другие такие же установки в дальнем конце, — прогремел Монах. — Несколько человек Чаака обслуживают их.

— А какой принцип действия этих цилиндрических протуберанцев? — спросил Джонни.

— Сжатый воздух и газ, который изобрел Док, — объяснил Длинный Том. Мы наденем противогазы, чтобы не пострадать, потом нажмем на эту кнопку, он выступил вперед, чтобы продемонстрировать действие установки, — и газ, который намного тяжелее воздуха…

Вдруг рот его открылся. И без того желтое, болезненное лицо стало мертвенно-бледным.

— Оно… оно… — Длинный Том задыхался.

Монах и Хэм бросились вперед и быстро осмотрели установку.

Волосатый химик беззвучно шевелил губами. Хэм выпрямился и сказал сдавленным голосом:

— Кто-то приложил к ним руку! Газ выпущен!

— Но это означает нашу гибель, — произнес заплетающимся языком Монах. — Нам потребовалось много часов, чтобы приготовить этот газ. Док мог бы сделать это быстрее. Но его здесь нет. А без этого газа мы пропадем. Потерянная долина обречена!

Ренни высказал общее мнение.

— Возможно, было бы хорошо, если бы Док поторопился обратно, простодушно сказал он.

Док же торопился… вниз.

Когда веревка была перерезана, его тело полетело вниз так быстро, как будто им выстрелили из орудия. Глассель радостно завопил. Злобные глаза Вождя были полузакрыты, словно он смаковал восхитительную шутку.

Но поразительно быстро эти глаза широко раскрылись.

Вопль Гласселя внезапно оборвался.

Случилось невероятное!

Одеяла, стянутые веревками, и огромная рыболовная сеть, в которых находился Бронзовый человек, внезапно развернулись и упали. Появился Док Сэвидж, свободный от уз.

В то же мгновение он выбросил вперед свои длинные руки с невероятно сильными пальцами. Они ухватились за узкую расщелину в казавшейся совершенно гладкой скале.

Футом выше или футом ниже его усилия были бы напрасны. Но он уцепился за скалу именно в том месте, где она выдавалась вперед настолько, чтобы он мог достать до нее.

Все это было возможным только благодаря многолетней тренировке глаз и мышц. Часы, которые он ежедневно затрачивал на выполнение наиболее трудных упражнений, тренировку каждой мышцы, были вознаграждены.

Мгновение он висел неподвижно, затем начал действовать. С изяществом и легкостью акробата, но со скоростью, которой никогда не обладал акробат, двигался Док по поверхности этой плоской скалистой массы.

Эта неожиданность застала врасплох Гласселя и его приятеля с каменным лицом. Они долгое время пребывали как бы в наркотическом состоянии и не верили своим глазам.

Вождь первым пришел в себя. Он выхватил из кармана мощный пистолет и быстро начал стрелять. Эта поспешность и была причиной его неудачи. Пули летели наобум. Когда Глассель вытащил наконец свой пистолет, Док уже достиг укрытия. Это было не то чтобы укрытие, а просто складка на скале, которая, как отполированный вал, нависла над ним. Пули ударяли по ней и с визгом отскакивали, не причиняя Доку вреда. Бронзовый человек легко продолжал движение под ней.

Глассель был в ярости. Тонкий рот человека с каменным лицом был крепко сжат, он расстреливал обойму за обоймой.

Солдаты побежали вперед, открыв ружейный огонь. Но Док Сэвидж быстро продвигался к цели.

Капрал, который много слыхал о Доке Сэвидже, догадывался, что произошло. В некотором отношении он был даже рад, так как невольно восхищался Бронзовым человеком. Однако он не стремился напоминать другим о том, что им лучше было бы забыть.

Дек Сэвидж был связан, и связан крепко. Но выскользнуть из пут оказалось достаточно просто. В сумке, которую он всегда носил под одеждой, имелись острые, как бритва, ножи. Ему не составило труда достать один из этих ножей и разрезать сеть, одеяла и веревки. Если бы Бронзовый человек захотел, он мог бы взобраться по веревке обратив на вершину скалы. Но это означало бы напороться на пули.

Теперь он завернул за угол каньона и добрался до места, где мог взобраться наверх и побежать. Уверенным шагом он быстро рванулся к выступу ущелья, где его ожидали помощники.

Еще раз прозвучал сигнал горна. И, когда пронзительный гудок трубы все еще отдавался эхом, начала действовать артиллерия. Снаряды с воем полетели в Потерянную долину.

Когда Док добрался до места встречи с друзьями, первый из этих снарядов пронесся над его головой. С другого конца каньона долетел грохот наступавших там войск.

— Мы не сможем долго выдержать. — Голос Ренни был таким же спокойным и ровным, как будто Док только что вернулся из увеселительной прогулки.

— Они выпустили газ, — проворчал Монах.

Ни один из помощников Дока не выразил удивления при появлении Бронзового человека. Они всегда делали вид, что не беспокоятся, когда он был на опасных заданиях.

— Я знаю. — Дыхание Бронзового человека даже не участилось и он не стал упоминать о том, что с ним произошло.

— А пистолеты с "пулями милосердия"? — спросил он.

— Мы принесли их, как только обнаружили, что газ выпущен, — ответил Длинный Том.

Док Сэвидж кивнул. Рев тяжелой артиллерии усилился.

Пока еще снаряды перелетали через них. Возможно, артиллеристы намеревались попугать, а не убивать их.

— Двое пойдут в другой конец каньона, — быстро сказал Док. — Остальные трое останутся здесь. Стреляйте "пулями милосердия" и удерживайте захватчиков как можно дольше.

Он повернулся и побежал вниз по склону каньона в поселок майя.

Ренни и Джонни взяли оружие и последовали за ним к нижнему концу ущелья.

— Прощайте, возможно, мы не увидим вас снова, — сухо произнес Ренни.

Остальные кивнули. Их положение оставалось отчаянным, и они знали об этом, но присутствие духа не покидало их: Док Сэвидж вернулся к ним.

Артиллерийский огонь теперь стабилизировался, превратившись в устойчивый громовой рев.

Современная армия со всем, что создала цивилизация для того, чтобы убивать, неумолимо надвигалась на последний бастион древней расы.

Только один человек стоял между этой армией и победой. И даже его помощники хмурились, не представляя себе, что один человек, даже Док Сэвидж, мог сделать, чтобы остановить хорошо вооруженную и обученную массу войск.

Принцесса Монья просияла, когда увидела Бронзового человека. Все еще со слезами на глазах она бросилась к нему и обвила руками его шею.

— Я так рада, так счастлива, что вы вернулись, — всхлипывала она.

Непривычный румянец появился на лице Дока. В его крайне насыщенной жизни не было времени для любви.

Очень давно он отказался от мысли о браке. Он чувствовал себя намного лучше в отчаянной битве, чем рядом с какой-нибудь прекрасной девушкой, проявляющей расположение к нему.

Руки Моньи тесно сомкнулись вокруг шеи Дока, ее прекрасное тело прижалось к нему. Он осторожно освободился из ее, объятий.

— Вы не должны никогда тревожиться и беспокоиться обо мне, — серьезно сказал он ей.

Взрыв большого снаряда заглушил все другие звуки.

Принцесса Монья вздрогнула.

— Я… я боялась, — сказала она. — Теперь я не боюсь.

— Но нужно еще многое сделать, — мягко сказал Док. — Пожалуйста, скажите вашему отцу, что я хочу видеть его.

Девушка поспешила выполнить его просьбу. Док заторопился в здание, где временно разместился Длинный Том. Одна из комнат была заполнена химикатами и необычным оборудованием. Он быстро начал работать.

Только очень высокие стены каньона спасли поселок майя от разрушения. Артиллеристы были вынуждены поднять жерла своих орудий под таким углом, при котором прицельный огонь был невозможен.

Но войска с этими орудиями продвигались вперед.

Король Чаак выглядел обеспокоенным, когда вошел в комнату, где работал Док.

— Мы… погибли, Кларк Сэвидж? — спросил он.

— Наступление будет направлено прежде всего на здания, находящиеся здесь, — заметил Бронзовый человек, не отвечая на его вопрос. — Поскольку Глассель прежде жил здесь, он знает о золотых пещерах под нами. Я думаю, он ожидает, что вы побежите спасаться туда, так как будете в безопасности от снарядов, находясь под землей.

— Отличная идея, — сказал пожилой король. — Я дам указания…

— Эти пещеры могут также оказаться гигантской ловушкой, — продолжал Док. — Входы в них можно взорвать, и мы будем пойманы. Поэтому возьмите людей и ищите убежища в подлеске и небольших пещерах вдоль стен ущелья. Там вы будете в безопасности.

— А вы? — спросил Чаак.

— Я буду занят, — сурово ответил Бронзовый человек.

— Мы не сможем долго выдержать, — пыхтя сказал Монах. Волосатый химик ужасно вспотел. Хотя он любил сражаться, эта битва становилась слишком утомительной.

Хэм и Длинный Том были в двадцати шагах от него.

Каждый пытался укрыться за огромными камнями.

Им очень нужна была защита. Снайперы поливали их пулями. Несколько раз пули попадали в них, и только пуленепробиваемые доспехи спасали их.

Но помощники Дока знали, что не смогут долго продержаться. Скорострельные пистолеты, заряженные пулями, которые приводили в бессознательное состояние, а не убивали, время от времени стреляли с ужасающим грохотом.

Но они не давали шансов на успех.

Положение было настолько серьезным, что лишило их возможности видеть удивительное зрелище внизу.

Небольшие танкетки ползли вперед, стреляя из пулеметов. Эти танкетки не смогли бы подняться на отвесную скалу и спуститься в поселок майя, но могли подойти достаточно близко, чтобы солдаты под их прикрытием отогнали защищавшихся от вершины каньона.

Поток свинца вырвался из одной танкетки, обстреливавшей склон ущелья, но пули не долетали до людей, притаившихся на вершине.

Небольшие минометы выпускали мины, и некоторые из мин взрывались слишком близко, чтобы защитники чувствовали себя спокойно.

Тяжелая артиллерия, пулеметы, огнеметы, танки и пехота — все это энергично использовалось в отчаянном наступлении.

— Док побежал, чтобы укрыть майя, — заметил Длинный Том. Он беспокойно дергал мочку своего огромного уха.

— А нам лучше убираться отсюда, — мрачно вмешался Хэм. Обычно франтоватый, он выглядел сейчас изрядно потрепанным и утомленным, его одежда испачкалась. Ствол его пистолета был раскален почти добела.

— Я надеюсь, что Док найдет какой-то выход из положения, — произнес Монах, когда они осторожно отступали. — Если и он не сможет, мы действительно пропадем на этот раз.

Принцесса Монья также надеялась, что Бронзовый человек найдет какой-то способ, чтобы остановить захватчиков. Но и она не сидела сложа руки.

Ее прекрасное лицо было решительным, Когда остальные майя, в соответствии с приказом Дока, быстро направились к склонам каньона, она не ушла с ними. Монья спряталась в одном из зданий, недалеко от Дока, пока улицы не опустели.

Затем принцесса выскользнула из дома и стала осторожно приближаться к верху каньона кружным путем, уклонившись от встречи с Монахом, Хэмом и Длинным Томом, когда они медленно отходили. Она остановилась на краю ущелья, в месте, откуда могла видеть все, что происходило внизу.

Необычный блеск появился в ее глазах, когда она разглядела плотную тяжеловесную фигуру в форме генерала. Рука Моньи нащупала рукоятку необычного каменного кинжала.

Сын Луны был предателем. Именно он принес несчастье своему народу. Она, как принцесса и наследница трона, должна убить Сына Луны и с его смертью устранить того, кто забыл людей своей крови. Так рассуждала принцесса Монья.

Осторожно, от укрытия к укрытию, она медленно пробиралась вниз по склону ущелья, к месту, где находилась эта плотная тяжеловесная фигура.

В нижней части каньона принцесса ненадолго остановилась. Никто не смотрел в ее сторону. Генерал Глассель находился на расстоянии всего ста ярдов. На его голове были наушники. Очевидно, он говорил в черную коробку, стоя спиной к девушке.

Выхватив каменный кинжал из своего платья, Монья кралась вперед. Именно тогда с ужасающей внезапностью сильные руки схватили ее сзади. Монья лягалась, царапалась и отбивалась с яростью дикой кошки, неистово визжа.

На ухо ей шептали какие-то слова, но она слишком поздно осознала их значение.

Монах с рычанием и бормотанием тянул все еще упиравшуюся девушку обратно к склону ущелья.

Увидев Монью, спускавшуюся вниз по стене каньона, он, догадавшись о ее безумном намерении, отправился следом за ней. Но он настиг ее слишком поздно. Визг Моньи был услышан. Целый взвод солдат спускался к ним.

Монах сражался. Он сражался, как никогда прежде, пренебрежительно гримасничая, в то время как его обезьяньи руки сбивали солдат с ног справа и слева. Но он не мог прикрыть свой тыл. На него навалились сзади, придавив к земле. Все еще отбивающегося, его связали, сильно ударив по затылку рукояткой револьвера.

Полуоглушенного, но от этого ничуть не менее воинственного, его толкнули туда, где стоял в ожидании генерал Глассель. Принцессу Монью крепко держали двое захватчиков.

— Вот так сюрприз, — сказал Глассель с насмешливой вежливостью. — Рад видеть вас, подполковник Мейфейер, и вас, принцесса.

Его глаза заблестели от необычайного волнения, когда он увидел презрительное лицо принцессы майя. Он быстро повернулся к солдатам.

— Немедленно расстрелять подполковника Мейфейера! — резко приказал генерал. — Что касается девушки… — он помолчал, потом хитро ухмыльнулся. — Я намеревался заполучить ее в любом случае. И я доволен, что она не смогла ждать и пришла ко мне сама. Она останется у меня.

 

Глава XIX

След золота

Глассель повернулся назад к радиопередатчику. Крепко связанную Монью прислонили к скале возле него. Солдаты увели Монаха. Глаза девушки ласково провожали волосатого химика, который шел навстречу своей гибели. Монах взглянул на нее только раз. Ее взгляд заставил сердце Монаха сильно забиться.

— Мае очень жаль, Монья, — прогремел он.

— Вы храбрый человек, Монах, — нежно сказала она. — Я всегда буду помнить о вас.

Глассель был возбужден.

— Я захватил одного из них, которого зовут Монах, а также дочь короля Чаака! — сообщил он.

— Хорошо. — Холодный, бесцветный голос Вождя звучал в наушниках. Оставьте в живых их обоих на случай, если Док Сэвидж окажет неожиданное сопротивление и будет необходимо вести с ним переговоры.

— Я приказал расстрелять Монаха! — чуть не взвыл Глассель.

— Немедленно отмените этот приказ! — Говоривший не повысил голоса, но от его тона руки Гласселя задрожали, и, сорвав с головы наушники, он побежал туда, куда солдаты повели Монаха.

Потом он остановился. Хитрое выражение появилось на его лице. Рука смерти внушала ужас, но все-таки…

Четко звучали резкие команды:

— Приготовиться! Целься…

Глассель подошел к стоявшему поблизости солдату.

— Я изменил свое решение, — сказал он. — Передай сержанту Одибу, что он не должен казнить подполковника Мейфейера.

— Огонь!

Прогремел ружейный залп.

Солдат тупо уставился на него.

— Но, сеньор генерал…

— Дурак! Идиот! — Глассель ругался так, что легко было поверить в искренность его гнева. Он выхватил пистолет и выстрелил. Солдат рухнул наземь с удивленным выражением лица.

— Мне очень жаль, — доложил Глассель по рации минутой позже. — Я приказал солдату побежать и остановить расстрел, но он не был достаточно быстр. Монаха уже расстреляли. Я сам застрелил нерадивого солдата.

На другой стороне каньона человек с каменным лицом слушал его с обычным спокойствием. Только его злобные глаза стали немного темнее.

— Продолжайте продвижение, — приказал он своим вялым, холодным голосом. — Но не слишком спешите. Возможно, Док Сэвидж что-то придумал, хотя я сомневаюсь в этом. Мы начнем продвижение отсюда через пять минут и зажмем майя между нами. Мы должны достичь нашей окончательной цели через полчаса.

Вождь выключил рацию. Какое-то время он стоял молча, затем сказал про себя:

— Я боюсь, генерал Глассель, что вы слишком часто делаете промахи. Похоже, потребность в вас отпадет через ближайшие полчаса.

Солдаты взобрались на край каньона, который возвышался над Потерянной долиной. Другие одетые в военную форму люди появились с противоположного конца ущелья.

Солдаты осторожно продвигались вперед.

Внизу они могли видеть скопление зданий странной формы и огромную, построенную из золота пирамиду.

Глаза лихорадочно заблестели: наступающих солдат удачи охватило возбуждение. Офицеры резко выкрикивали команды, с трудом сдерживая наступление войск, которые громко роптали.

— Вот золото, за которым мы пришли. Чего мы ждем? — проворчал, алчно озираясь, верзила-захватчик.

— Там никого не видно, может, это ловушка, — высказал свое мнение его товарищ.

— Какая еще ловушка! — верзила презрительно сплюнул. — Этот поселок там, внизу, покинут, и они знают об этом!

Майя, притаившиеся на склонах каньона, также чувствовали, что надежда на спасение исчезла. Вглядываясь сквозь деревья, они видели, что помощники Дока отступили к зданию, где работал Бронзовый человек.

Мрачные лица были обращены к Доку.

— Монах погиб, — тихо сказал Хэм. Лицо юриста было печальным.

На мгновение в глазах цвета золота вспыхнула боль.

— Ты уверен?

Длинный Том кивнул.

— Мы видели, что он пришел в сознание, а потом его расстреляли. Мы были слишком далеко, чтобы помочь ему.

— Он пытался спасти принцессу Монью, — запинаясь объяснил Хэм. Большая обезьяна, я… я…

— Мы понимаем, — сказал Ренни.

Его тонкие губы были крепко сжаты. Все чувствовали ужас потери, но знали, что, вероятно, больше всех был взволнован Хэм, несмотря на постоянные ссоры и препирательства между ними.

— У нас мало времени. — Док Сэвидж взглянул прямо перед собой, потом решительно сказал: — У нас только небольшой шанс. У противника значительное превосходство. Но мы должны попробовать. Судьба майя, судьба всего мира зависит от нас. Вот что следует сделать.

Он продолжал говорить короткими, отрывистыми фразами. Остальные согласно кивали. Не было нужды объяснять, что их положение отчаянное. Все они знали, что сталкиваются с почти неизбежной смертью. Но не в их правилах было отступать.

Только Джонни открыл было рот, чтобы возразить, но тут же сжал губы, не произнеся ни слова. Док Сэвидж собирался предпринять наиболее опасную, наиболее отчаянную попытку изо всех возможных, но она давала незначительную надежду на победу. Это был путь Бронзового человека. Джонни знал, что возражать бесполезно.

Один за другим они вернулись к порученной им работе.

Док выкатил в дверной проем небольшую машину. По внешнему виду она напоминала миниатюрное орудие, хотя ствол был изготовлен из прочной стали без отверстия для снаряда. От орудия тянулись провода к небольшому генератору. С одной стороны был расположен ряд кнопок, а вверху, параллельно стволу, были прикреплены два изолированных провода, натянутых, как радиоантенна.

Солдаты продвигались над краем стены каньона. Док повернул конец своего необычного оружия в этом направлении. Генератор загудел, высота его звука постепенно увеличивалась.

Бронзовый человек нажал одну из кнопок рядом со стволом.

Бац!

Камни и земля полетели прямо в лица наступавшим солдатам.

Док нажал кнопку снова.

— Он все-таки нашел выход.

Говоривший был одет в военную форму. Он лежал, прижавшись к земле, но все равно мог получить ясное представление о том, что произошло. Небольшие, глубоко посаженные глаза смотрели серьезно и внимательно. Длинная волосатая рука небрежно покоилась на плече девушки, лежавшей рядом с ним.

— Да, Монах, но я надеялась на это.

Химик повернул голову и восхищенно посмотрел на свою спутницу.

Взрывы раздавались по всему краю скалы, где остановились наступавшие солдаты. Сила взрывов соответствовала снарядам большой мощности. Наступавшие столпились в замешательстве.

— Атомные взрывы, — пояснил Монах, — Что… что? — спросила Монья.

Монах слегка растерялся, — Длинный Том — электрик, он мог бы объяснить лучше, чем я, — признался он. — В общем, Док придумал электрический агрегат, оснащенный таким образом, что стреляет электрическими зарядами; когда этот заряд попадает в землю, он высвобождает заключенную в нем энергию, вызывая внутренний взрыв и создавая иллюзию обстрела артиллерийскими снарядами.

— О да. Я… я прекрасно понимаю. — Лицо Моньи выражало изумление.

Монах счастливо улыбнулся. Он и сам не очень-то хорошо все это понимал, но был просто рад, что остался в живых и находился рядом с Моньей.

Да, он действительно должен был умереть. В самом деле, его расстреливала целая команда. Но руководивший расстрелом, очевидно, не слышал о пулезащитных жилетах. Ни один из солдат не стрелял ему в голову. Все целились в грудь.

Огромная ударная сила пуль сбила Монаха с ног, но пули не убили его. Он пришел в себя как раз тогда, когда началось наступление. Одолжив униформу у солдата, лежавшего без сознания, он нашел Монью, освободил ее и отправился обратно, чтобы присоединиться к Доку.

Усмешка волосатого химика постепенно исчезла с его некрасивого лица. В каньон хлынули новые орды людей в военной форме.

Прибыли помешанные на золоте солдаты из Бланке.

В то же время офицеры захватчиков разгадали замысел Дока. Взрывы продолжались. Камни и земля летели высоко в воздух, но потерь было мало. Отчетливо слышались команды.

Нырнув в облака пыли, солдаты начали атаку вниз по склону, направляясь к поселку майя. И с противоположного конца ущелья показались первые ряды наступавших.

Толпы людей в военной форме со всех сторон устремились к золотой пирамиде. Тысячи солдат вели последнее, яростное наступление.

Внизу перед ними одиноко стоял Док Сэвидж!

Когда началось наступление, Док Сэвидж покинул атомное орудие. Оно сделало свое дело, задержав атаку до тех пор, пока помощники Бронзового человека не выполнили задание и не исчезли.

Но Монах не знал об этом. Из его груди вырвался стон.

Ничто не могло выдержать непреодолимого натиска этой атакующей массы помешанных на золоте, возбужденных солдат удачи, армии, состоявшей из бандитов, единственной целью которых было убивать и грабить.

А потом произошло необычное — то, чего даже Монах не смог понять. Док покинул здание, где находился. Он выбежал на открытое пространство и помчался прямо к золотой пирамиде.

О каком-либо порядке в рядах захватчиков уже не приходилось говорить. Они стали неуправляемой толпой.

Попытки офицеров восстановить дисциплину ни к чему не привели.

Все слыхали о дополнительном вознаграждении, обещанном солдату, который убьет Дока Сэвиджа. Солдаты вскидывали винтовки, стреляли и бежали вниз.

Очевидно, Док не обращал внимания на пули, свистевшие вокруг него. Бронзовый человек достиг фасада пирамиды и начал взбираться вверх.

Узкие тропинки, вырубленные по склону ущелья, представляли единственный путь для наступавших солдат: они беспорядочно бросились по ним вниз, почти не думая ни о своей безопасности, ни о безопасности своих товарищей.

Некоторых сталкивали, и они падали, устремляясь навстречу ужасной смерти. Остальные даже не останавливались. За ними следовало еще больше людей, так как те, что ушли из Бланке последними, присоединились к этому неистовому, стремительному наступлению.

Все внимание было сосредоточено на Бронзовом человеке. Ступеньки на фасаде пирамиды оказались очень высокими, но он взбирался по ним с очевидной легкостью.

Его быстро передвигающаяся фигура была неудобной мишенью, но все равно казалось невозможным, чтобы он благополучно добрался до вершины.

Но он все-таки достиг ее. Вздох облегчения вырвался из груди Монаха, вздох, который был почти стоном. Док открыл огромную дверь на вершине пирамиды, дверь, которая вела к гигантским подземных пещерам с золотом.

— Пока Док в безопасности, но ведь он в ловушке! Конечно, они схватят его! — вопил волосатый химик.

Но оказалось, что его никто не слушает. Монья выскользнула из-под его руки, вскочила на ноги и понеслась вниз по узкой тропе.

— Если Кларк Сэвидж погибнет, я хочу погибнуть вместе с ним.

На миг мрачное выражение появилось на некрасивом лице Монаха. Оказалось, он не добился успеха у хорошенькой принцессы майя, о которой так мечтал.

Однако колебание Монаха длилось только мгновение.

Затем он также вскочил на ноги и бросился вслед за девушкой. Он тоже хотел погибнуть вместе с Доком.

Из дальнего конца каньона стремительно вырвался свежий полк ветеранов в военной форме. Долина заполнилась кричавшими кровожадными захватчиками.

Потом опять появился Док. Увидев его, Монах едва перевел дух от внезапной догадки.

Теперь Бронзовый человек бежал вниз по ступеням пирамиды. Он нес огромный груз. И на бегу ронял кое-что из этого груза.

На грузе, который он нес, поблескивало солнце. Это было тусклое, золотое мерцание. Падавшие предметы оказались золотыми слитками, кубками и золотой посудой.

Бронзовый человек оставил золотой след, ведущий прямо в огромный подземный склад — склад, где хранились тысячи подобных слитков и огромные запасы прекрасных золотых изделий и посуды.

 

Глава XX

Крушение планов

Беспорядок, который наступил после этого, описать невозможно. Никогда прежде никто не видывал такого отчаянного, ужасного, стадного бегства.

Созерцание золотых предметов, ясный намек, что они вели к складу, где лежал почти неисчерпаемый запас, высвободили дремавшие до поры до времени страсти. Куда и девался тонкий внешний слой цивилизованности, и кровожадные солдаты, прибывшие с жестокой миссией, стали настоящими дикарями. Только одна мысль переполняла их, только одно желание вело их вперед.

Каждый хотел первым взять золото. Каждый хотел поскорее захватить сверкающий металл, который он мог унести, касаться его руками, наслаждаться богатством и ради него красть, убивать и грабить.

Офицеры еще пытались остановить людской поток. Слышался треск пистолетных выстрелов, когда они стреляли в солдат в передних рядах, стараясь восстановить хоть какой-то порядок.

С тем же успехом они могли пытаться совладать с ураганом: не было никакой возможности остановить разъяренную толпу.

Опять прогремели выстрелы. Но теперь стреляли винтовки в руках помешанных на золоте солдат. Офицеры упали. Некоторых затоптали до Смерти, других застрелили, закололи штыками.

Гонка ко входу в пирамиду напоминала стремительную атаку воинственных муравьев, которые взбираются на тела своих собратьев, чтобы преодолеть любое препятствие, и которые ничего не оставляют после себя.

Так вели себя и захватчики в военной форме. Те, кто поскользнулся, кто на мгновение остановился перевести дух, были сбиты на ступеньки и оказались затоптанными подкованными ботинками.

Пронзительные крики боли и муки наполнили воздух, смешавшись с воплями тех, кто даже не сознавал, что кричит, а только знал, что нужно идти вперед. Ничто не могло остановить их.

Бронзовый человек исчез. Даже если бы он был на виду, сомнительно, чтобы его заметили. Все взгляды сосредоточились на зияющем отверстии возле вершины пирамиды — отверстии, которое вело к хранилищам золота.

Вождь был отброшен в сторону первой же волной его солдат. И он сразу сообразил, что произошло.

Вождя переполнял гнев на Дока Сэвиджа, отчего его злобные глаза светились, как красные огненные шары. Его невыразительное лицо выглядело даже более безжизненным, чем обычно.

Он один не предпринимал попыток остановить солдат, так как видел, что это было бесполезно. Даже то, что он завербовал именно этих людей, сейчас работало против него.

Ему требовались только те, для кого убийство лишь простая работа, кто был вне закона и потому готов на любую отчаянную авантюру. Теперь эти качества выплеснулись наружу, и этой бандой головорезов невозможно было управлять.

Док Сэвидж перехитрил его.

Но человек с каменным лицом не имел намерения сдаваться. У него все еще был в запасе один отчаянный ход, который он мог осуществить. Его глаза сощурились от коварной мысли.

Шум драки теперь долетал из-под земли. Поток бандитов, пробивавшихся к пирамиде, истощился. Через несколько минут все они будут в глубоких пещерах.

В этом подземном хранилище огромные камеры следовали одна за другой. Каждая камера была наполнена золотом. Для удобства пользования оно было сложено там штабелями. Но теперь каменное лицо Вождя не обнаруживало к нему интереса.

Он знал, что о солдатах следовало позаботиться. И о них можно будет позаботиться ужасным способом, не укладывающимся в голове нормального человека.

Но Вождь уже терял рассудок. Теперь он охотился и выслеживал. Он хотел найти Дока Сэвиджа. Если бы он мог найти его…

На окраине поселка было расположено необычное на вид сооружение. Когда-то в нем помещался жертвенный колодец. На дне этого колодца шипели ядовитые змеи. Он использовался майя для казни.

Змей там больше не было. Очень много времени прошло с тех пор, когда жертвенный колодец использовали. Но если змеи ушли, то теперь в колодце находились другие странные существа.

Как только шум и беспорядок утихли, появились эти странные существа, неуклюже вылезавшие через край колодца.

Их было четверо. Они были огромными и мало напоминали людей по внешнему виду, хотя каждый вроде бы имел две ноги и два придатка, которые могли быть руками.

Их одежда напоминала водолазное снаряжение.

Каждый из четверых нес огромный цилиндр. На одном конце каждого цилиндра было приспособление в виде кузнечных мехов, тогда как к другому концу был присоединен шланг.

Цилиндры были тяжелыми. Существа невнятно ворчали, когда подняли свою ношу и медленно пошли к пирамиде.

А когда они двинулись вперед, появилась еще одна фигура. Док Сэвидж выскользнул из соседнего здания и занял место впереди странного шествия.

Он не казался удивленным, четверо также, казалось, не заметили его.

Но заметил другой, Каменное лицо Вождя осторожно выглядывало из-за угла на расстоянии двухсот ярдов от них. Он поднял руку с пистолетом, затем опустил. Расстояние было слишком большим.

Вождь не был суеверным. Он не испытывал ужаса перед четырьмя существами, следовавшими за Доком Сэвиджем.

Он видел только опасность, грозившую его планам.

Он не знал точно, но догадывался о том, что было в цилиндрах, которые несли четверо, и догадывался, почему они были одеты таким образом.

Похоже, эти люди собирались применить отравляющий газ, намереваясь атаковать большую военную силу, и их единственной надеждой было сделать своих многочисленных противников беспомощными.

Если такой газ выпустить в пещеры с золотом, солдаты, находившиеся там, будут обречены. Даже если газ не убьет, он сделает бандитов легкой добычей, так что их можно будет разоружить и связать.

Под конвоем майя, ужасных в гневе, безоружную армию могли бы отправить обратно в Бланке, чтобы солдаты предстали перед военным судом.

Вождь в ярости бросился вперед.

Генерал Глассель также выслеживал жертву. В отличие от командующего, предатель-майя не был в первых рядах наступавших. Он двигался позади яростного потока обезумевших солдат.

Но он увидел то, от чего он сначала поверил в существование призраков.

Впереди него спешила вперед прекрасная девушка, сразу за ней следовал гориллоподобный человек, чьи длинные руки почти касались земли. В руке Гласселя появился пистолет. Генерал незаметно и быстро двинулся за ними.

Майя-изменник видел, что все было потеряно. Сперва он почувствовал сильное сожаление, затем вернулся в свое обычное состояние. Он воспринял поражение с фатализмом, присущим его народу. Но всю свою ненависть он сосредоточил на Монахе.

Когда шум подземной битвы усилился, Док привел четырех своих помощников к подножию пирамиды. В руке он держал пистолет с "пулями милосердия".

Топот быстро бегущих ног долетел до его тонкого слуха.

Он повернулся. Странный струящийся звук наполнил воздух. Его услышали четыре его помощника даже внутри огромных скафандров.

С одной стороны пирамиды появилась принцесса Монья с Монахом, следовавшим за ней. А позади них с поднятым пистолетом крался генерал Глассель.

На другом углу, за спиной Дока, виднелось каменное, невыразительное лицо Вождя. Его пистолет был направлен в голову Бронзового человека.

Судьба всего мира зависела от этого напряженного момента. Любая из сторон могла победить в течение нескольких мгновений.

Вождь уже предвкушал близкую победу. Простое нажатие спускового крючка — и пуля пробуравит бронзовую голову Дока Сэвиджа.

Раздался треск выстрела. Пуля просвистела там, где голова Дока была секундой раньше. Но Бронзового человека там уже не было.

Проделав сложнейший акробатический прыжок, казавшийся совершенно невероятным, Док отскочил в сторону.

В то же самое мгновение он перевернулся в воздухе и приземлился напротив своего противника.

Именно тогда человек, который хотел править миром, осознал, что проиграл. Именно тогда он понял, что дорога к золоту, по которой он шел, могла иметь только один конец.

Пронзительно крича, он скрылся за боковой гранью пирамиды и бросился бежать вдоль стены к небольшой нише.

Генерал Глассель видел все это и понял, что это значило. Неожиданно в нем пробудилось мужество. Он бросился наперехват человеку, которому так долго повиновался.

Они сошлись лицом к лицу прямо перед нишей.

Глаза человека с каменным лицом светились безрассудной яростью. Глассель вопил и выкрикивал безумные слова. Вождь даже не знал, что это были за слова. Он нажимал на спусковой крючок пистолета снова и снова.

Предатель майя упал на землю, его голова почти отделилась от тела. Вождь отчаянно вцепился в небольшой выступ на боковой грани пирамиды.

Док Сэвидж бросился за угол. Пуля зацепила борт его пиджака, когда человек с каменным лицом выстрелил в него.

Лицо Вождя исказила ужасная гримаса, глаза вылезли из орбит. Клешнеобразная кисть руки нашла наконец то, что искала. Это был небольшой ключ.

Острым глазом Док Сэвидж увидел этот ключ. Его губы сжались. Он выстрелил из пистолета в руку противника.

"Пуля милосердия" достигла цели, когда Вождь воткнул ключ.

Раздался страшный грохот. Земля задрожала и закачалась под ногами. Даже Док потерял равновесие и покачнулся, тогда как всех его помощников бросило на землю силой этого взрыва. Пирамида, казалось, вот-вот рухнет.

Не успели еще люди прийти в себя, как из глубины земли долетели звуки, которые никто из слышавших их никогда не забудет.

То было воплощение самых жутких кошмаров, которые можно было себе представить. В один безумный вопль слились тысячи криков невыносимой боли и страдания. Они исторглись из сотен глоток — глоток помешанных на золоте бандитов, пойманных в ловушку и умирающих.

Простым нажатием на ключ были взорваны тонны динамита, заложенного шпионами в каждом из двух входов в пещеру. Этот взрыв должен был захлопнуть в ловушке и убить майя, которые, как ожидалось, будут искать там убежище от обстрела артиллерией.

Вместо них очутились в ловушке и погибли те, кто пытался уничтожить майя. Они были убиты их собственным командующим. При взрыве высвободились спрятанные тайные запасы смертельного газа, предназначенного для уничтожения всех тех майя, которые выжили бы после взрыва. Этот ядовитый газ теперь убивал последних из бандитской орды.

Док Сэвидж побежал вперед и еще раз выстрелил из пистолета.

Вождь упал. Он не делал даже попытки подняться. Одной рукой он слабо ударил себя по шее.

Когда Бронзовый человек подбежал к нему, тот лежал навзничь. На его шее виднелся отпечаток кровавой Руки смерти.

 

Глава XXI

Друзья расстаются

Док Сэвидж быстро потянулся за сумкой, находившейся под пиджаком. Он вытащил только разбитый шприц для подкожных впрыскиваний. Последним выстрелом в Бронзового человека Вождь подписал себе смертный приговор.

Пуля разбила единственную ампулу с противоядием, которая была у Дока против Руки смерти.

Помощники Бронзового человека быстро собрались вместе. Ренни, Джонни, Длинный Том и Хэм сбросили металлические скафандры. Монах стоял рядом с принцессой Моньей.

На руке человека с каменным лицом была странной формы перчатка, покрытая сотнями крошечных иголок.

— Рука смерти, — торжественно сказал Монах.

— Будьте осторожны, когда касаетесь ее, — предостерег Док. — Острие каждой из этих иголок покрыто быстродействующим ядом. Только после анализа крови убитого посыльного я получил возможность создать противоядие. Теперь это противоядие уничтожено.

Хэм кивнул. Майя устремились с холмов вниз. Подземный шум прекратился. Настала тишина, как в могиле — могиле, которая поглотила всех тех, кто пришел убивать и грабить.

Ренни с любопытством взглянул на тело, лежавшей на земле.

— Но кто же он, Док?

— Да, я никогда прежде не видел эту рожу, — пробормотал Длинный Том.

Док Сэвидж слегка улыбнулся. Он наклонился, и его руки коснулись лица мертвого врага.

Возглас удивления вырвался у долговязого электрика, когда Док Сэвидж поднялся. В руках он держал искусно изготовленную маску. Эта маска плотно надевалась на настоящее лицо Вождя.

Мертвый человек был Бэрон Вардон.

— Но это же тот, кто хотел, чтобы мы поехали в Швейцарию. Мы видели его мертвым в гостиничном номере в Нью-Йорке! — взорвался Монах.

— Да, это тот, кто хотел, чтобы мы поехали в Швейцарию, но мы не видели его мертвым, — спокойно поправил его Док.

— Вы полагаете…

— Я думаю, он старался выманить нас за границу, чтобы ему никто здесь не мешал, — продолжал Бронзовый человек. — Он понял, что может потерпеть неудачу, поэтому притворился жертвой Руки смерти. Когда мы впервые вошли в гостиничный номер, его действия были хорошо обдуманными.

— Прежде чем мы ушли, я знал, что он не умер, но тогда не было ни времени, ни причин что-либо предпринимать. Тогда я не хотел, чтобы он попал в тюрьму, а все остальные его люди узнали о случившемся и разбежались до того, как я смог бы поймать их всех. Но, к сожалению, я ошибся.

— Пульс на его шее? — спросил Джонни. — Ты по нему определил, что он не умер?

— Совершенно верно. Биение пульса показало, что он был жив.

— Но с какой целью? — спросил Хэм. — По сведениям Длинного Тома, Бэрон Вардон и так был чрезвычайно богатым человеком, и свое богатство добыл законным путем. Для чего он хотел забрать это золото?

— Бэрон Вардон был богат, — согласился Док, — но он жаждал власти. Благодаря своим связям в Лиге Наций он узнал о Потерянной долине и увидел способ использования золота. Золото — запрещенный металл на большинстве ведущих валютных рынков мира, однако эти валютные рынки базируются на нем. А спокойствие и процветание всей планеты зависит от валютных рынков. Если финансовые центры мира будут внезапно разрушены, вся финансовая структура опрокинется, и государства, даже сильнейшие, придут в упадок.

— Тогда он…

— Он намеревался выбросить сразу все золото из Потерянной долины стоимостью в сотни миллиардов долларов на мировой рынок. Финансовая система государств была бы подорвана. Его агенты вызвали бы беспорядки там, где они были ему необходимы. Золото сделало бы его диктатором всего мира.

— Опасное золото! — выдохнул Хэм.

Майя не хотели, чтобы Док и его люди уезжали. Но миссия Бронзового человека завершилась. Гидальго и Потерянная долина были спасены.

Самолет, который Длинный Том купил в Гаване, практически не поврежденный, перелетел из соседнего каньона на небольшое озеро в Потерянной долине. На его борт погрузили оборудование.

Никаких попыток не предпринималось, чтобы вскрыть подземные могилы, где лежали погребенные убийцы и грабители. Майя будут ожидать несколько месяцев, пока не выветрится весь ядовитый газ, прежде чем сделают это.

Одиноко и молчаливо стояла принцесса Монья на берегу озера, когда шестеро мужчин направились к самолету.

Монах остановился рядом с ней. Его некрасивое лицо подергивалось от волнения. Казалось, он хотел что-то сказать, но не смог выговорить ни слова.

Принцесса смотрела только на Дока. С разочарованным видом Монах пошел дальше.

Двигатель взревел. Самолет начал медленно скользить по воде. Прощальные крики, исполненные печали, наполнили воздух. Пройдет много времени, прежде чем они снова увидят Дока Сэвиджа.

Монах не мог оторвать глаз от Моньи. При ярком свете центрально-американского солнца ее кожа казалась золотой, а лицо прекрасным.

Лицо Хэма ехидно скривилось, но он сдержался. Вид Монаха слишком хорошо говорил о том, что у него на сердце.

— Брось, — ласково посоветовал щеголеватый юрист. — Хоть она и прекрасна, эта принцесса. Но у тебя не больше шансов завоевать ее расположение, чем у нее, чтобы покорить Дока. Женщины также опасны.

— Да, — глубоко вздохнул Монах. — Опасное золото.

 

Глава I

За подводной лодкой

Нью-Йорк — город множества наций. На его узких улицах можно встретить людей любой национальности.

Поэтому четверо темнокожих мужчин на Пятой авеню не привлекали к себе особого внимания. Одеты они были в новые, но неброские костюмы, что помогало им не выделяться.

Держались они вплотную друг к другу, беспокойно озираясь. Так обычно ведут себя приезжие из дальних мест, ошеломленные видом Манхеттена с его небоскребами, пронзающими облака, и с глубокими ущельями улиц. Затаенное беспокойство приезжих могло вызвать разве что сочувственный случайный взгляд прохожего.

Но улыбки прохожих сменились бы выражением ужаса, если бы они знали, кто перед ними.

Эта четверка была самой свирепой шайкой головорезов из всех, что когда-либо проходили по этой улице из стекла и бетона.

Нью-йоркские гангстеры со своими автоматами — просто младенцы в сравнении с этими четырьмя темнокожими, скрывающими волнение чужестранцами.

Они шли на боевое задание. Если бы сведения об этом достигли полиции, сюда бы уже ринулся целый рой завывающих патрульных машин.

Каждый из этих мужчин двигался чуть неловко, неестественно выпрямившись, так как к спине был прикреплен ремнями длинный плоский меч в ножнах. Под одеждой скрывался длинноствольный автоматический пистолет.

Всего около часа тому назад они совершили торжественный ритуал погружали конец каждого меча и свинцовую головку каждой пули в кусок сырого мяса. Предварительно этим куском дразнили ядовитую змею, и она, многократно вонзая в мясо свои зубы, пропитала его сильнейшим ядом.

Одной лишь царапины, нанесенной оружием, обработанным таким способом, было достаточно, чтобы смерть наступила почти мгновенно. Это мужчины точно знали — подобный опыт у них уже был.

Наступил поздний вечер. Вспыхивающие огни реклам на Бродвее бросали блеклые разноцветные отсветы на клубящиеся тучи, задевающие рыхлыми серыми боками за верхние этажи высотных зданий. Час назад, когда солнце садилось, прошел дождь, и теперь тонкая пленка влага покрывала тротуары и мостовую.

Четверо мужчин свернули в боковую улицу, дошли др неосвещенного входа в дом и остановились. Раму убогой двери покрывали глубокие борозды. Видно, когда вносили или выносили громоздкие вещи, ее поцарапали. В темном месте, у входа, стоял большой упаковочный ящик, — по всей видимости, пустой.

— Кавам, биляджал! — раздался голос из этого ящика. — Быстрее! Прячьтесь, скоро может появиться наша дичь.

Четверо бросились к ящику, явно собираясь втиснуться в него.

— Не сюда, сыновья безмозглых верблюдов! Вам хватит места и в парадном. Лучше, если я все время пробуду здесь. Смотрите же, ни взглядом, ни делом не выдайте моего присутствия. Анта сами? Слышали?

Гортанными звуками они подтвердили, что поняли его, и начали устраиваться в сумраке, в парадном. Они извлекли из-за спины длинные мечи. Ножны были настолько тугими, что удерживали оружие даже рукояткой вниз.

— Верните их на место, недоумки! — донеслось из ящика. — Никаких убийств, пока не получим необходимую информацию.

Они ловко стали засовывать мечи обратно в ножны, каждый старался при этом не уколоться смертоносным кончиком своего оружия.

— Скоро он появится? — спросил по-арабски один из сидящих в засаде.

— С минуты на минуту, — ответил, оставаясь невидимым, тот, кто находился в ящике. — Наблюдайте за левой стороной улицы, дети мои.

— Как мы его узнаем?

— Он большой. Вы таких и не видели никогда. Уаллах! У него тело такого цвета и такой прочности, что кажется металлическим. Великан из бронзы!

Четверо выглянули на улицу, затем снова спрятались.

— Темная, вонючая улица, — проворчал один из них. — Вы уверены, что он сюда придет?

— Видите большие стальные двери на противоположной стороне, как раз перед нами?

— Нам, айвах. Да.

— За этими дверьми — гараж, где Бронзовый человек держит много машин. На этой улице разрешено только одностороннее движение. Поэтому он приедет слева.

Всматриваясь в большие стальные двери, они только сейчас заметили, как велико здание из мерцающего металла и как умело подогнана серая каменная кладка. Вверх устремлялось около ста этажей.

— Бронзовый человек живет здесь?

— На восемьдесят шестом этаже.

— Уаллах! Должно быть, он очень богат, если живет в таком доме.

— Он странный, загадочный человек, о котором рассказывают много невероятного. Его имя известно всем в городе. Газеты, помещают статьи о нем на видном месте. И все же он — почти легенда, потому что не показывается перед публикой, не стремится к известности.

— А есть у него то, что нам нужно?

— Да. Остается только выяснить, где он это прячет. В том и заключается ваша задача.

Сидя на корточках и напоминая коричневых сов, они напряженно вглядывались в темноту улицы.

— Узнали что-нибудь о сбежавшей беловолосой девушке? — спросил человек из ящика.

— Никаких следов, о господин. Но наши друзья ищут ее повсюду.

— Тай иб малих! Очень хорошо! Надо ее поймать и вернуть на мою яхту.

— Хорошо еще, что никто в этом городе не понимает языка, на котором она говорит, — задумчиво произнес один. — Только вам, о просветленный, удается с нею объясниться. Но даже вам, при всей вашей учености, понадобилось немало дней, чтобы выучить несколько слов ее языка.

Тут сидящий в ящике резко оборвал его:

— Следите за улицей! Приготовьте пистолеты! Не стрелять, только пугать!

— Девчонку надо бы прикончить, — пробормотал один из четверых.

— Глупый ты ишак! Она нужна нам живая и невредимая, только она может показать дорогу в Город-Призрак. И крепко запомните, если хоть один белый волос упадет с ее головы, да поможет Аллах тому, по чьей вине это произойдет!

Сидящие на корточках мужчины с опаской покосились на ящик, будто в нем находилось грозное чудовище. Хозяин внушал им страх.

— Этот Бронзовый человек, которого мы ждем, он и есть тот, ради кого мы пересекли океан?

— Да, ради него одного. Ради Дока Сэвиджа, — ответил голос из ящика.

В двух кварталах от этого места на перекресток выехал лимузин с закрытыми окнами и повернул налево. Машина была дорогая, длинная, темного цвета. Ничего такого, что бросалось бы в глаза, не было.

Стоящий на углу регулировщик мельком взглянул на номерную табличку и сразу как-то подтянулся. В Нью-Йорке машины влиятельных людей отличают по маленьким числам номерных знаков. На этой машине номер состоял всего из одной цифры. Полицейский прищурился, чтобы лучше рассмотреть, кто сидит в машине, потом широко улыбнулся и энергично отдал честь.

Несколько прохожих, случайно бросивших взгляд на машину, застыли, разинув рты. Все сразу узнавали сидевшего в ней.

На следующем углу толстяк, уступая дорогу большой машине, шагнул назад, на край тротуара. Увидев человека за рулем, он чуть не выронил сверток и только выдохнул:

— Провалиться мне на этом месте!

Предприимчивый мальчик бросился к нему, с надеждой протягивая газету:

— Хотите прочитать об этом парне, мистер? Купите "Вечернюю комету". О нем большая статья, он только что освободил промышленный город от банды террористов!

— Кто это такой?

Продавец газет не скрывал своего негодования:

— Мистер, я думал, его знают все! Это же он со своими пятью друзьями отправился в тот самый Проспер-Сити, где орудовала банда, погубившая столько людей, что и не счесть. Он эту банду уничтожил. Он всегда выручает тех, кто в беде, и расправляется с негодяями. В сущности, это его профессия.

Толстяк заморгал.

— Так это Док Сэвидж, что ли?

— Правда ваша, мистер.

Лимузин проехал два квартала и свернул в темную боковую улочку, ведущую к огромному шпилю из мерцающего металла. Там находилась штаб-квартира Дока Сэвиджа.

Когда машина приблизилась к углублению, в котором притаилась засада, один из четверки проговорил: — Та, аль! Пошли!

Они выскочили на улицу, разбежались веером и бросились вперед, размахивая своими длинноствольными автоматическими пистолетами.

— Уаллах! Так и есть, вид у него устрашающий, — проскрипел один из них.

Слабого свечения приборной доски было достаточно, чтобы разглядеть человека за рулем. В машине он был один. Черты его лица поражали. Внешность его была настолько необычна, что становилось понятно, отчего несколько секунд назад толстяк содрогнулся при одном только взгляде на него.

За рулем сидел великан, как бы целиком отлитый из бронзы. На шее этого металлического человека, на его руках, лежавших на рулевом колесе, проступали, удивительно крупные жилы, напоминающие связанные канаты.

Бронза его волос отличалась от бронзы кожи лишь чуть более темным оттенком. Прямые волосы лежали и напоминали металлическую шапочку. Необыкновенно высокий лоб, скулы, четкий рисунок рта указывали на необычайную силу характера.

Самыми поразительными были его глаза — как озерца жидкого золота, мерцающего в слабом свете. Казалось, что взгляд этих глаз обладает гипнотической, почти сверхъестественной силой.

— Руки вверх! — скомандовал на приличном английском один из арабов.

Док Сэвидж рассматривал четверых. Выражение его лица не изменилось. Он не выказал ни малейшего волнения.

Можно было подумать, что эти четверо просто разыгрывают какой-то спектакль. Руки его остались на рулевом колесе.

Кузов лимузина состоял из стальных броневых листов, хотя случайному взгляду это не было заметно. Пуленепробиваемые стекла последнего образца были толщиной в один дюйм. Чтобы их пробить, понадобился бы патрон из противотанкового ружья.

Док заговорил тихо и разборчиво, не шевеля губами:

— Четверо мужчин с пистолетами. Похожи на арабов. Выскочили из подъезда.

Бандиты не видели никакого движения губ, не слышали никаких звуков. Обычные шумы отсекались звукоизоляцией лимузина.

— Анта сами! Слышишь! — выкрикнул тот же араб, который явно был главарем злодеев. — Руки вверх!

Док продолжал все так же незаметно для посторонних:

— Это чужие. Думаю поиграть с ними, посмотреть, что у них на уме. Можете прикрыть меня, если вам нужна небольшая разминка.

И снова арабы ничего не услышали. Да если бы и услышали они эти краткие реплики, все равно им было бы невдомек, что к чему.

Медленно протянув руку, Док открыл дверцу и сделал движение, чтобы выйти.

— Ля! — запротестовал главарь. — Нет! Оставайся на месте.

Держа пистолет наготове, он сел на переднее сиденье, а остальные забрались на заднее. Они не заметили ни пуленепробиваемых стекол, ни броневых листов. Не догадывались они и о том, что Бронзовый человек сдался намеренно. Они ликовали.

— Говори правду, и тебе не сделают ничего плохого, — посоветовал один из них.

— Шу биддак? — спросил Док. — Что вам нужно?

Бандиты озадаченно переглянулись.

— Ты говоришь на нашем языке?

— Немного.

Док пользовался диалектом именно той части Аравии, из которой прибыли эти люди — ее южного побережья.

Он не счел нужным добавить, что свободно владеет диалектами почти всех остальных частей полуострова.

Так чужеземцы в первый раз соприкоснулись с незаурядными познаниями Бронзового человека. Этот металлический гигант был своего рода интеллектуальным чудом.

Способность бегло разговаривать на языке почти любого из народов Земли была лишь малой толикой его фантастических достижений.

— У тебя есть подводная лодка, — сказал араб. — Лодка, на которой ты проплыл подо льдами Северного полюса.

— Да, это так, — ответил Док по-арабски.

Араб вытащил свой плоский меч, упомянул, что конец его смазан ядом, приставил клинок к груди Дока и заявил: — Мне нужна твоя подводная лодка.

Сталь разрезала несколько нитей пиджака.

— Веди нас к ней!

 

Глава II

Девушка с белыми волосами

Док посмотрел на меч. Тонкая режущая кромка была отточена, как бритва. Поверхность за нею напоминала напильник, эти-то бороздки и содержали в себе яд.

— Для чего вам лодка?

— А это уж наше дело, Бронзовый человек.

Другого ответа Док и не ожидал.

— Что если я откажусь?

— Тогда вот это. — Бандит похлопал рукой по мечу, — Смерть на месте.

— Значит выбора у меня нет, — сухо произнес Док. — Вас отвезти к ангару? Это недалеко.

— Нет, Сайд, мы пешком пройдем. Ведь мы города не знаем, и ты мог бы нас доставить прямо в полицию.

Все вышли из лимузина. Один похлопал по одежде Дока, прощупывая через ткань содержимое карманов, и успокоился, не найдя ничего такого, что по размеру могло бы оказаться оружием.

— Имши! Иди впереди!

Они двинулись на запад, к речному порту на Гудзоне.

Шли неторопливо, чтобы не вызывать подозрений.

А на темной улице, где произошел захват, так ни разу и не показался тот, кто отдавал приказания из ящика. Он по-прежнему оставался невидимым.

Они миновали почти безлюдные в это время улицы, где находились магазины одежды. Дальше дорога пошла под уклон. Асфальт здесь был поврежден колесами тяжелых грузовиков, в выбоинах стояла вода цвета расплавленного свинца.

От арабов попахивало, они давно уже не мылись. На безлюдных улицах с полуразвалившимися домами они держали свои длинноствольные пистолеты наготове.

— Уаллах! Далеко еще?

— Не Очень. Вон там.

Перед ними показался ряд крытых пирсов, похожих на громадные спичечные коробки со слегка выпуклым верхом.

Тут и там между пирсами находились открытые верфи.

На широкой портовой улице вдали виднелось складское помещение с вывеской "Торговая компания "Гидальго". Не доходя футов двести до этого сооружения располагался открытый пирс, загроможденный упаковочной тарой, передвижными кранами, навесами для инструмента. Прямо туда и повел их Док. Они пробирались между разбросанными в беспорядке ящиками и механизмами по проходу между высокими штабелями бочек с нефтепродуктами. Доски покрытия пирса были сильно замаслены, пропитаны нефтью и смазкой. В темноте нельзя было отличить одного от другого, поэтому в спину Дока все время упиралось два пистолета. Слегка ускорив шаг, он отодвинулся от них.

— Имши алла мах! Иди медленнее!

В следующее мгновение их дула снова оказались прижатыми к спине, но пленник оставался на месте.

— Вперед! — раздалась команда. И снова ничего не произошло. Выругавшись, араб вытащил спичку и зажег ее.

— Уаллах!

Вместо спины Дока их дула упирались в прикрытую мешковиной кучу свернутых канатов.

Все четверо разразились арабскими проклятиями. Тот, что шел позади, рычал:

— Сыновья безмозглых верблюдов! Вы дали ему одурачить себя! Нет здесь никакой подводной лодки-и-и-оо-уу!

Слова его перешли в вой кошки, хвост которой прищемили креслом-качалкой.

Бронзовые руки внезапно схватили его сзади за локти.

Ему показалось, что у него уже нет рук ниже локтей. Вой перешел в пронзительный вопль от невыносимой боли. Кисти его разжались, пистолет выпал и скользнул в сторону по промасленным доскам. Что-то сжало его со страшной силой.

Затрещала одежда, лопнули кожаные ремни. Отравленный меч вместе с ножнами был сорван с его спины, а сам он был поднят в воздух и с силой брошен вперед. Летел он не головой вперед, а боком, так что сбил с ног своих сообщников. Они втроем свалились на свернутые канаты и беспомощно барахтались на них. Четвертый, который зажигал спичку, успел отпрянуть в сторону. Спичка от резкого движения погасла. Он размахивал пистолетом, но не стрелял. Возбуждение не заставило его забыть, что выстрел привлечет полицию. Он пытался вытащить меч, но вдруг будто стальные челюсти впились в его лодыжки и он взлетел вверх ногами в воздух с такой легкостью, будто весил не более кролика. Тело его то поднималось вверх, то падало вниз и каждый раз он ударялся головой о твердые доски. Наконец он обмяк, как проколотая шина, из которой вышел воздух.

Когда трое на куче канатов сумели освободиться друг от друга и попытались встать, на них из темноты обрушился град ударов. Бронзовые пальцы находили на их телах точки нервных центров, парализуя их и причиняя острую боль.

— Смилуйся, о Аллах! — простонал один. — Это не человек!

Все они лишились своих пистолетов и мечей. Оружие, описав дугу, падало в воду и там исчезало.

Один из бандитов, пытаясь спастись бегством, наугад бросился по ящикам, корзинам и механизмам прочь. Когда ему удалось преодолеть около двадцати ярдов и у него уже мелькнула надежда, что он в безопасности, мощная рука обхватила его грудную клетку с такой силой, что воздух вырвался из его легких со звуком воды, вытекающей из перевернутого ведра. Ребра затрещали.

— О Аллах, я умираю, — выдохнул он.

Но он ошибся. Ребра его не были сломаны, хотя одно или два треснули. Док Сэвидж, с его безукоризненным знанием анатомии человека, хорошо разбирался, какое давление могут выдержать ребра.

Док отнес беглеца к остальным. У одного из них непроизвольно дергались руки по мере того, как к нему возвращалось сознание. Двое других были слишком сильно оглушены, чтобы сопротивляться. Свалив их всех на канаты, Док стал ждать, пока они придут в себя.

Сначала они ринулись было в бой, но Док отправил их назад молниеносными ударами. Они отлетели к канатам, дрожа и корчась на скользких досках. Бандиты смотрели на металлического великана, как на Титана из потустороннего мира. Ведь их было четверо против одного и в боевых искусствах все они были не из последних.

И тем не менее, все их усилия казались жалкими, детскими попытками. Никогда еще они не сталкивались ни с чем подобным.

Док достал миниатюрный фонарик, повернул его линзу, и тонкий луч расширился, образовав яркую воронку света, направленную широкой стороной вниз. Четыре пленника находились теперь в свете фонаря. Слабый свет падал и на самого Дока.

Арабы смотрели на него не отрываясь. Заглянув в его странные золотые глаза, каждый уже не мог отвести свой взгляд.

— Уаллах! Это не человек, — повторил свой вывод вслух один из них.

Выражение лица Дока не менялось. Губы не шевелились. Он ждал, зная, что чем дольше они будут вспоминать недавнюю схватку, тем больший страх испытают.

Вдруг возник какой-то неземной звук. Казалось, его порождает окружающая ночь. Вибрирующий, густой, низкий, как пение незнакомой птицы джунглей или как шум ветра в голых ветвях холодного леса. Мелодичный, но без мотива. Это был не свист, да и вряд ли чьи-либо голосовые связки могли издавать такой звук.

Пленники, сжавшись, обшаривали взглядами окружающий их мрак.

Звук, похоже, шел отовсюду. Они смотрели на неподвижные губы Дока, на выступающие жилы на его шее. Наверное, никому из них не приходило в голову, что этот потусторонний звук исходил от Дока. Откуда им было знать, что этот звук был его малой, неосознанной частью, проявляющейся только в моменты глубокой сосредоточенности.

Он возникал, когда Док что-то обдумывал, или когда грозила опасность, или как предвестник молниеносного действия.

Сейчас он просто означал, что Док перебирает в уме возможные причины, толкающие группу арабов на захват подводной лодки, способной пройти под арктическим льдом.

Заметив, какой страх внушает им этот слабый, вибрирующий, нечаянный звук, Док решил устроить им как можно более жуткий и мистический допрос. Эти люди, суеверные по своей природе, должны быть очень восприимчивы к подобным вещам.

Гулкий, неземной голос, явно доносящийся откуда-то сверху, требовательно произнес: — Зачем вам нужна подводная лодка?

Содрогнувшись, все четверо отпрянули назад, глаза их чуть не выскочили из орбит. Было ясно, что им никогда не приходилось сталкиваться с чревовещанием, по крайней мере, настолько искусным.

Но на вопрос они не ответили.

— Как вы хотите использовать подводную лодку?

И на этот раз они промолчали, но видно было, что страх их усилился.

Внимательно наблюдая за ними, Док не сомневался, что их можно запугать до такого состояния, когда они заговорят. Нужно только время. Как и большинство невежественных людей, они страшатся всего непонятного. Допрос, однако, был неожиданно прерван. Слева, почти у самого своего уха Док услышал короткий, угрожающий то ли свист, то ли скрип. И сразу перед ним на мешковине, покрывающей канаты, возникло круглое отверстие, как от пули.

Резким движением он отстранился от света. Он знал, что даже лучшие из оружейных глушителей не могут полностью устранить звук выстрела. Но сейчас позади него вообще не было ничего слышно. И все же то, что прошило канаты, пролетело со скоростью снаряда, выпущенного из нарезного ствола оружия.

Странные золотые глаза Дока приобрели выражение настороженности. Он был озадачен. Таинственное оружие с таким снарядом было ему неизвестно.

— И-и-ик! — Короткий противный скрип раздался теперь немного правее. Нечто пролетело по воздуху, ударилось с резким металлическим звуком о подъемный кран и, отскочив от него, скрылось в темноте, подобно пуле, отлетевшей рикошетом.

— Уаллах!

Толкая друг друга, арабы радостно вскочили на ноги.

В нескольких ярдах от них возвышался громоздкий ящик. Док направил свой голос так, чтобы он доносился как бы из этого ящика, и приказал:

— Эх-да! Тише!

Темнолицые снова присели. В то же мгновение еще один странный снаряд просвистел мимо и вонзился в тару.

Значит, целились на голос Дока. Плавно передвигаясь, он стал отступать назад, пока не почувствовал спиной штабель бочек, уложенный немного более аккуратно, чем другие. Здесь он вскарабкался наверх, бесшумно и осторожно, подобно крадущейся кошке. Он старался наступать только на края бочек, чтобы их металлические крышки не загудели под его внушительным весом.

По бочкам он прошел до противоположной стороны верфи, затем спустился и повернул в сторону берега. Перебираясь через канаты, цепи, механизмы, упаковочные ящики, он не производил практически никакого шума.

Даже стоя в нескольких ярдах от него, невозможно было заподозрить чье-то присутствие.

Арабы, не заметившие его ухода, сидели неподвижно, в тех же позах, не смея бежать.

У прибрежной части верфи Док сделал остановку, чтобы прислушаться.

С самого детства для развития его слуха применялась система упорных тренировок, входивших в ежедневные двухчасовые занятия. В результате слух Дока ничем не уступал остальным незаурядным его способностям.

Но при всей остроте своего слуха он не мог уловить никаких признаков, по которым можно было бы определить, откуда летели таинственные снаряды. Ясно было только, что это место где-то поблизости.

Раздался слабый шорох трения ткани о ржавое железо. Док бесшумно заскользил в сторону этого звука.

В это время с противоположного конца верфи донеслись топот и ругательства. Это арабы наконец отважились пуститься наутек.

Тот, кто скрывался невдалеке от Дока, зашевелился и осторожно двинулся в сторону берега. Под ногами его тихо чавкал разлитый мазут.

Док рванулся вперед. Руки его, чувствительные, несмотря на силу и жесткость, ощутили ткань. Пальцы вцепились в одежду и в чье-то тело. Док услышал яростный вскрик и почувствовал два удара кулаками в лицо. Упругие мускулы его щек поглотили удары. Отпустив своего пленника на миг и снова схватив, он сжал руки, оказавшиеся удивительно тонкими и беззащитными.

Немного правее было место, куда издали пробивался сквозь нагромождение грузов слабый свет уличного освещения. Оставаясь в тени, Док подтолкнул поближе к свету того, кто был в его руках.

То, что он увидел, не было для него неожиданностью, так как уже по рукам было ясно, что это не мужчина. И все же поразительная красота и экзотический вид девушки едва не заставили его разжать тиски своих пальцев.

У нее были совершенно белые волосы. Нестриженные, они ниспадали снежной волной.

Ни у кого из людей Док не видел таких волос. Ростом она была почти по плечо Доку, для женщины это слишком много. Правильные великолепные черты ее лица наводили на мысль о совершенстве камеи. Мертвенная бледность страха покрывала ее лицо. Немного краски можно было различить только на тонко очерченных губах и в бездонных глазах.

Одежда ее была такой же необычной, как и странные волосы и редкая красота. На ней были свободные шаровары до щиколоток, как у мусульманских женщин, шелковая блуза и вышитые туфельки незнакомого покроя.

На запястьях Док заметил красноватые следы и понял, что совсем недавно ее руки были связаны веревкой.

Откинув назад голову, она пронзительно кричала. Страх и ярость звучали в этом крике. Все время повторялись три слова, которые Док не мог понять. Он никогда не слышал такого языка, но в словах было что-то смутно знакомое.

Док попытался поговорить с нею на арабском: — Таль, та, аль, ля такун кхауф. Ну, ну, успокойся, не надо бояться.

Она ответила еще одним воплем, все из тех же трех слов.

Напрягая память, он старался определить место этих слов в каком-нибудь диалекте, чтобы можно было обратиться к девушке на ее родном языке.

Но тут он услышал быстро приближающиеся шаги и отбросил девушку в сторону, чтобы повернуться лицом к опасности, но этого сделать не успел. Судя по натиску, на него обрушились два льва, не меньше. Он был сразу сбит с ног, что в его жизни случалось нечасто. Нападающие обладали чудовищной силой. Арабы, даже вчетвером, не шли ни в какое сравнение с каждым из набросившихся на Дока силачей. Их кулаки молотили его с силой чугунных кувалд.

Девушка убежала. Сквозь шум битвы можно было различить шаги арабов, спешивших покинуть порт.

Док нащупал шею одного из своих неприятелей, рассчитал, где у него должна быть челюсть, и послал вперед свой кулак. Если звук удара был тише выстрела, то не намного. Тяжелое тело рухнуло на жалобно скрипнувшие доски настила.

Второй склонился над своим поверженным товарищем и стал ощупывать бесчувственное тело.

— Черт побери! — гулкий голос его напоминал рычание крупного зверя. Неужели он тебя нокаутировал, Монах?

— А ты бы ущипнул и проверил, не притворяется ли он, — сухо произнес Док.

 

Глава III

Арабский принц

Воцарилась такая тишина, что можно было бы услышать падение булавки. Наконец второй из нападавших снова обрел дар речи:

— Вот те на! Выходит, мы дали маху?

— Вы что, не узнали меня?

— Да как же нам было тебя узнать? Мы услышали, как закричала девчонка, поняли, что кто-то ее схватил, но не видели кто. Решили выяснить. А ты как раз говорил по-арабски, это нас с толку и сбило.

— Вы что же, уже раньше видели эту девушку?

— А как же! Как только ты сказал, что четверо парней захватили тебя, мы выскочили на улицу и тут увидели ее. Слушай, как они не догадались, что ты пользуешься передатчиком в машине?

— Окна были закрыты.

Похитителей сильно удивила бы эта информация. О том, что Док описал их внешность, они не догадывались, так как губы его были неподвижны. О том же, что в машине есть коротковолновый передатчик и что на его частоту настроен приемник в офисе Дока, они и подумать не могли.

— Так вы сюда пришли вслед за девушкой?.

— Да, но и она кого-то выслеживала. Мы только не смогли его хорошенько рассмотреть, было слишком темно. Мне думается, он шел по пятам за тобой и четырьмя приятелями.

— Да, похоже, у нас тут интересное общество подобралось. Давай посмотрим, нельзя ли привести Монаха в чувство.

Человек с громоподобным голосом чиркнул спичкой. В ее неверном свете открылось удивительное зрелище — у говорившего были такие кулаки, по сравнению с которыми все остальные части его богатырской фигуры выглядели мелковатыми. Казалось, что каждый кулак состоял из одних костяшек цвета ржавчины и твердости закаленной стали.

Удлиненное аскетичное лицо с тонкими губами выражало неодобрение. Было видно, что он находит в этом мире мала поводов для радости. Это был Ренни. Полковник Джон Ренвик, широко известный в технических кругах, один из трех-четырех наиболее выдающихся из ныне здравствующих специалистов в своей профессии. Он сколотил себе солиднее состояние. Единственным его развлечением была не слишком удобная для окружающих привычка вышибать своими увесистыми кулаками филенки дверей. Ренни был одним из друзей, связавших свою судьбу с Доком Сэвиджем во имя необычной работы, к которой он готовился с раннего детства.

Работа заключалась в том, чтобы идти на край света, повсюду карать зло и помогать обиженным. Маленькую группу сплотила жажда опасных приключений. Пятерку друзей объединяло также общее глубокое восхищение удивительным Бронзовым человеком, главным в их группе.

Одни делают целью своей жизни погоню за богатством, другие охотятся за произведениями искусства, некоторые ищут удовольствия в общении.

Эти же сделали своей профессией помощь попавшим в беду. А уж приключений на долю Дока хватало с избытком. Путь его всегда был полон риска и опасностей.

Второй член группы лежал в беспамятстве на досках пирса и тихо посапывал.

Он был чрезвычайно волосат. Руки его были длиннее ног. Лицо поражало простодушием. Это был Монах. Весил он все двести шестьдесят фунтов и если бы он прибавил еще хоть самую малость, то выглядел бы одинаково что вдоль, что поперек.

Если судить по внешнему виду, то за его лбом с бровями, напоминающими двух взъерошенных мышек, серого мозгового вещества могло набраться не более, чем на одну столовую ложку. Тем не менее, подполковник Эндрю Блоджет Мейфейер, как его величали, впрочем, разве что на заседаниях научных обществ, славился среди коллег как химик, чьи изобретения были на грани фантастики.

— Спящая красавица. Ну, не картинка ли? — хмыкнул Ренни, глядя на распростертого Монаха.

Они привели своего товарища в чувство очень простым способом — взяв за йоги, свесили вниз головой и окунули в ледяную воду. Придя в себя, Монах со стоном схватился волосатыми руками за челюсть. Потом, прищурившись, покосился на Дока.

— Можешь уже ничего не говорить. Выходит, это на тебя мы напали. Как же мы оплошали?

Голос у него был тихий, почти детский.

— Фонарики есть? — перешел к делу Док.

— Конечно.

Ренни достал маленький, но мощный карманный фонарик. Ток в нем вырабатывался не батарейкой, а генератором, соединенным с пружинным моторчиком, который заводился поворотом задней крышки корпуса.

Такой же фонарик вынул и Монах, движения которого были еще не вполне уверенными.

Он бормотал, осторожно ощупывая челюсть:

— Когда мне еще раз придется нападать на кого-то в темноте, я сперва посмотрю на него как следует.

— Давайте рассредоточимся и обыщем этот пирс, — предложил Док.

— Но они же все сбежали, — запротестовал Ренни.

— Сбежала девушка и четверо арабов. Но здесь был кто-то еще и, возможно, не один. Давайте проверим.

Они начали от прибрежной части верфи и пошли в сторону слипа.

— Если услышите резкий скрипучий звук, нагнитесь! — предупредил Док.

— А ведь мы уже слышали такой на пирсе, перед тем, как бросились на тебя, — припомнил Монах. — Что это было?

— Какие-то патроны, выпущенные по мне.

— Но ведь не было слышно выстрелов. Даже легкого хлопка глушителя, и того не было, — загудел Ренни.

— Я знаю.

— Тогда из чего же стреляли? Если бы из воздушного ружья, было бы слышно.

— Из воздушного ружья с глушителем, — высказался Монах.

— Да нет же, простофиля мохнатый! — возмутился Ренни. — Нельзя настолько заглушить воздушное ружье, чтобы совсем ничего не было слышно!

Тут Док вставил свое слово: — Мы попробуем это выяснить, когда джентльмены закончат свой спор.

Ренни сдвинул кулаки. По звуку это напоминало столкновение двух бетонных блоков.

— Ладно, пошли.

Они заглядывали за каждую кипу канатов, под чехол каждого механизма, проверяли, прочно ли прибита крышка каждого ящика.

— Ну, что ж, — заметил Монах, когда поиски прекратились. — Куда стрелял этот тип, мы знаем. А вот куда он сам подевался? Есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Кто бы он ни был, ускользнул он, видимо, в то же время, когда убегали беловолосая девушка и арабы, — заключил Док.

— Почему мы нигде не обнаружили пустых гильз?

Казалось странным, что такой слабый голос принадлежит такой глыбе, как Монах.

— Думаю, выяснится, что порох тут ни при чем, — сказал Док.

— Послушай, что мне припоминается.

Ренни постучал костяшками пальцев.

— Я уже говорил тебе, что девушка и сама кого-то выслеживала, когда мы шли за нею. Нам только раз или два удалось увидеть того человека, да и то не очень четко. Но мне тогда показалось, что он нес нечто вроде большого футляра для скрипки.

— Да, так оно и было, — добавил Монах. — Я уверен.

— В таком случае, можно утверждать, что стрелял именно он, — решил Док.

Он быстро отыскал ту самую кипу канатов, на которую свалил своих похитителей, когда готовился устроить им допрос. Мешковина легко прорвалась под его сильными пальцами. Канат оказался двухдюймовым, очень жестким, но Док без особого труда раздвинул его кольца, нащупал пулю у противоположной стороны и вытащил ее наружу.

— Вот это да! — не выдержал Ренни. — Такую пулю я вижу впервые!

Предмет из сплошной стали больше всего напоминал удлиненную, четыре на два дюйма, авиабомбу. На конусообразном хвосте были стабилизаторы.

Монах взял в руки странный снаряд, понюхал его и покачал головой:

— Порохом не пахнет.

Док только кивнул. Он ведь уже говорил об этом.

— Есть идеи относительно запуска? — спросил Монах.

— Ничего определенного, о чем стоило бы упоминать.

Монах и Ренни переглянулись при свете фонаря. Непосвященному показалось бы, что Док в полной растерянности. Но Монах и Ренни слишком хорошо изучили замечательные свойства этого необыкновенного человека и для них его ответ означал, что Док достаточно хорошо представляет себе способ запуска этого снаряда. Расспросов они не продолжали, зная, что это бесполезно. Пока теории Дока не получали фактического подтверждения, он всегда держал их при себе. Поэтому Ренни сменил тему.

— Есть наметки, зачем им лодка?

— Никаких. Ясно только, что она нужна им позарез.

— А беловолосая девушка, вот красотка! Глаз не отвести!

Монах мечтательно улыбался.

— А одета так, будто только что выпорхнула из гарема какого-нибудь турка, — желчно добавил Ренни.

— По-твоему, она замужем? — не унимался Монах.

Ренни мрачно смотрел на Дока.

— Удалось тебе рассмотреть ее одежду? Можешь определить, не театральный ли это костюм?

— Все подлинное. Плетение некоторых тканей характерно для племен южного побережья Аравийского полуострова. Она не актриса.

— Но вот что чертовски странно, — произнес Монах, — даже арабы так не одеваются, когда приезжают в Америку, Тут с реки налетел дождь. Они пробежали по верфи, достигли улицы и сели в такси, блуждающее в поисках пассажиров. Доехав до темной улицы, где был офис Дока, они вышли. У бровки блестел под дождем оставленный там лимузин. Док сел за руль и подъехал к большим металлическим дверям. Специальный лифт спустил машину в подвал, где в гараже стояли родстеры, купе, фаэтоны и целый ряд мощных грузовиков, также принадлежавших Доку.

— Мы оставили в офисе Хэма, — сказал Монах, когда они поднялись лифтом на восемьдесят шестой этаж.

Пройдя примерно половину коридора, они остановились перед дверью с непритязательной надписью: "Кларк Сэвидж-младший". Они открыли дверь и вошли в богато обставленный кабинет. В противоположном его конце, в кресле, спиной к двери сидел мужчина. Видна была только его изящная фетровая шляпа с опущенными вниз широкими полями.

— Хэм, видно, ты заснул на работе, прохвост! — съехидничал Менах. Человек, сидевший в кресле, встал во весь рост, и Монах поперхнулся: — Это не Хэм!

Перед ними стоял богато одетый араб, высокий, широкоплечий, с гладкой, как коричневый шелк, холеной кожей, под которой играли мускулы. В то время, как он обводил Дока и его спутников оценивающим взглядом правого глаза, левый оставался странно неподвижным. Гость широко улыбнулся, обнажив искусственные зубы то ли из платины, то ли из белого золота. В каждом зубе сверкал вправленный в него бриллиант внушительного размера. Неприятная неподвижность левого глаза в сочетании с драгоценными зубами производила впечатление чего-то эксцентричного, карнавального.

— Я Мохаллет, — по-английски представился он.

Монах заморгал маленькими глазками.

— А Хэм где?

Казалось, араб озадачен.

— Вы имеете в виду джентльмена, который назвал себя бригадным генералом Теодором Марли Бруксом?

— Вот именно.

— Он минуту назад вышел в соседнюю комнату.

Монах направился к двери, ведущей в большой зал, сплошь заставленный книжными шкафами.

Здесь размещалась библиотека Дока Сэвиджа, содержавшая одно из наиболее полных собраний научной литературы во всем мире. За этим помещением было другое, еще более просторное, где стояло множество шкафов, стендов и рабочих столов с научной аппаратурой. Большинство находившихся там приборов настолько опережали свое время, что были фактически недоступны пониманию ведущих ученых мира. Библиотека и лаборатория не имели себе равных. Светила науки приезжали даже из-за рубежа, чтобы ознакомиться с ними или поработать там. Уезжая, они обычно уверяли, что среди подобного рода библиотек и лабораторий в мире нет более совершенных.

Однако же существовали и более значительная библиотека и еще лучше оснащенная лаборатория, только никто не знал, где они расположены. Они также были собственностью Дока Сэвиджа и находились в отдаленной точке Арктики, в месте, которое Док называл своей "Крепостью уединения". Время от времени он скрывался там, и никто не знал о их существовании. Не знали этого даже пятеро его помощников.

В "Крепости" он проводил несколько недель, а иногда и месяцев, работая непрерывно и напряженно, готовясь к новым, более сложным заданиям.

Его почти сверхъестественные умственные способности развились во многом благодаря этим периодам пребывания там. Именно там Сэвидж овладел познаниями, которые непосвященными воспринимались как беспредельные…

Над верстаком в лаборатории склонился стройный, подтянутый и одетый по последней моде человек. Костюм его являл собой верх портняжного искусства. Он осторожно правил — на точильном камне длинную шпагу.

— Эй, Хэм, что это за приятель у тебя там?

Прежде чем ответить, Хэм еще несколько раз провел шпагой по камню, вложил ее в ножны, и она превратилась в совсем безобидную на вид трость для прогулок. Он поиграл ею немного, специально оттягивая ответ, чтобы подразнить Монаха.

Хэм был одним из пяти помощников Дока. Вряд ли из стен Гарварда когда-либо выходил более дотошный знаток юриспруденции.

Если Монах и Хэм оказывались где-нибудь вместе, то чаще всего между ними возникала беззлобная перебранка.

Такие отношения тянулись у них еще со времен Великой войны, когда произошел инцидент, с которым связано прозвище Хэма.

Желая подшутить над Монахом, Хэм обучил его нескольким, в высшей степени оскорбительным, выражениям и заверил, что нет ничего более лестного для слуха француза.

Монах обратился с этими словами к французскому генералу и угодил на гауптвахту.

А через несколько дней после освобождения Монаха франтоватый Хэм был задержан по обвинению в краже ветчины. Кто-то состряпал ложные свидетельские показания. Доказательств, что это Монах подставил его, Хэм так и не нашел. Но этот случай оставил у него на душе неприятный осадок, который не исчез и по сей день.

Вот и сейчас Монах негодующе надулся из-за промедления и сердито пообещал своим тонким голоском: — Ну, погоди, когда-нибудь я подпорчу твою красивую вывеску.

Хэм угрюмо оглядел волосатого Монаха и снова помахал тростью: — А я в один прекрасный день побрею тебя до самой кости!

Монах улыбнулся: — Что это у нас там за араб с ювелирными изделиями во рту?

— Он назвался каким-то господином Мохаллетом.

Пришел несколько минут назад, хочет видеть Дока.

Обменявшись многозначительными взглядами, они вернулись в офис. Там как раз Мохаллет демонстрировал в улыбке свои зубы с бриллиантами, обращаясь к Доку:

— Вы Док Сэвидж?

Док кивнул, глядя на неподвижный левый глаз незнакомца. Глазное яблоко было стеклянным.

— Несколько месяцев назад все газеты мира обошло сообщение о вашей экспедиции на подводной лодке подо льдами Арктики. Осмелюсь спросить, та лодка все еще есть У вас?

— Это была лодка "Ныряющая в ад". Она у нас есть.

Мохаллет сверкнул зубами.

— Я агент принца Абдуллы Раджаба из Аравии. Мне поручено зафрахтовать эту лодку.

 

Глава IV

Захват

Выражение лица Дока ничуть не изменилось. Это не означало отсутствие интереса. Просто его эмоции проявлялись только тогда, когда он сам этого хотел. Этим нечасто встречающимся свойством он обладал благодаря своей тренированной нервной системе.

Монах и Хэм забыли обменяться взглядами, а Ренни стал еще более серьезным.

Док спокойно осведомился:

— Кто такой принц Абдулла Раджаб?

— Правитель одного богатого племени в южной Аравии, Очень состоятельный человек. Он уполномочил меня уплатить любую сумму в пределах разумного за фрахт подводной лодки.

— Для какой цели ему нужно это судно?

У Мохалетта виновато поникли плечи.

— Весьма сожалею, но я не могу вам сказать. Я и сам этого не знаю.

— В таком случае, вы напрасно тратите время.

Мохаллет моментально выпрямился, расплылся в улыбке и засиял драгоценными зубами.

— Этот принц Абдулла Раджаб, — поспешно добавил он, — своего рода исследователь. Несомненно, лодка нужна ему только для какой-то экспедиции. Вероятно, для экспедиции подо льдом одного из полюсов. Поскольку вы, прежде чем доверить ему лодку, пожелали узнать, как он намерен ее использовать, я свяжусь с ним по телеграфу и выясню это. Надеюсь, это вас удовлетворит?

— Это может помочь делу.

Мохаллет подождал, не скажет ли Док еще что-нибудь, не дождался и спросил немного нервно:

— Так вы сдадите нам судно под фрахт или нет?

На этот вопрос Док не обратил внимания.

— Это имеет отношение к беловолосой девушке?

У Мохаллета задергался правый глаз. Левый оставался неприятно неподвижным. От этого становилось не по себе.

Он ничего не ответил.

— Кто такие те четверо арабов с отравленными мечами, захватившие меня, чтобы узнать, где находится подлодка?

У Мохаллета отвисла челюсть.

— И кто пытался убить меня из таинственного беззвучного оружия стальными снарядами в форме торпеды?

Мохаллет облизнул пересохшие губы, отчего бриллианты на миг скрылись.

— Я вас не понимаю!

— Вам обо всем этом неизвестно?

— Поверьте мне, я не знаю ничего. Ахадха сахид? В самом деле, кто-то из моих соотечественников охотится за подводной лодкой?

— Да. Можете спросить об этом у вашего принца Абдуллы Раджаба, когда свяжетесь с ним.

— Уа асафах, ах! — в замешательстве Мохаллет перешел на арабский язык. — Увы! Я не могу этого понять. Надеюсь, из-за всех этих событий вы не откажете нам во фрахте "Ныряющей в ад"?

— Не откажу, если только судно будет использовано в благородных целях.

— Я убежден, что вы с одобрением отнесетесь к той цели, которую ставит перед собой мой принц. Я пошлю ему телеграмму.

— Немедленно!

Мохаллет в нерешительности провел пальцем по своим сверкающим зубам.

— Прежде чем приступить к переговорам, я бы хотел осмотреть судно, если не возражаете. Я должен лично убедиться, в рабочем ли оно состоянии. После этого я свяжусь с моим хозяином.

Лицо Дока было по-прежнему непроницаемым.

— Идемте. Я покажу вам "Ныряющую в ад".

Покинув офис, они вошли в лифт в сопровождении трех помощников, которых Док подозвал кивком.

Внизу, в изысканно украшенном и сверкающем зеркалами холле Док внезапно повернул назад.

— Я забыл ключи наверху. Придется подняться за ними.

В офисе на восемьдесят шестом этаже Док подошел к громоздкому сейфу в углу и достал из него коробочку со множеством плоских ключей. Но вместо того, чтобы сразу пойти вниз, он метнулся в лабораторию, откуда удивительно быстро вернулся с большим стеклянным сосудом в руках.

Сосуд был наполнен каким-то химическим реактивом цвета желчи. Этим веществом Док обрызгал пушистый ковер на полу в офисе.

Сразу же стали проступать желтоватые следы, оставленные обувью самого Дока, Ренни, Монаха и Мохаллета.

Следов Хэма, не покидавшего офис в этот вечер, на ковре не было видно.

Док снял телефонную трубку и назвал номер самого известного в Нью-Йорке отеля.

— Соедините меня с банкетным залом, где сейчас заседает Американское Научное Общество.

Когда его соединили, он попросил:

— Майора Томаса Дж. Робертса и Вильяма Харпера Литтлджона, пожалуйста.

— Извините, этих двух джентльменов я не могу пригласить, — равнодушно донеслось из трубки. — На сегодняшнем заседании их доклады самые важные.

— Говорит Док Сэвидж.

— А! Сию минуту! — голос утратил беспристрастность. — Я их вызову!

Не прошло и минуты, как другой голос в трубке четко произнес:

— Длинный Том Роберте. Джонни рядом со мной.

— Похоже, нам снова становится жарко.

— Вот и отлично! Мы с Джонни мигом отделаемся от этого банкета. Все равно мы тут ничего не делаем, только языками чешем.

Слушая Тома, трудно было представить себе, что это чуть ли не крупнейший в Америке специалист по электротехнике. Что же до стоявшего рядом с ним Джонни, то его труды по геологии и археологии уже вошли в разряд фундаментальных.

— Тогда давайте поскорее сюда. Распоряжения будут, где обычно.

— Едем.

Длинный Том и Джонни вернулись в зал, где сообщила достойному собранию ученых, что вынуждены их покинуть из-за неотложного дела.

Любой вызов Дока означал захватывающие приключения, без которых они не мыслили жизни.

Док включил свет, шагнул к окну, вынул из кармана мелок особого состава и быстро написал что-то на стекле.

Закончив, отступил от окна, включил свет, убедился, что на стекле ничего не видно, и сразу выключил. Даже если бы эту надпись стали исследовать под обычным микроскопом, обнаружить ничего не смогли бы.

Когда приедут Длинный Том и Джонни, они направят на окно свет ультрафиолетовой лампы и прочтут оставленное Доком сообщение. В ультрафиолетовых лучах эта надпись начнет флюоресцировать, или светиться, как вазелин и кое-какие другие материалы, обработанные подобным образом.

Для передачи сообщений своим помощникам Док обычно использовал эту тайнопись, так как если бы любое из его распоряжений, даже самое незначительное, было перехвачено, это подвергло бы многих смертельной опасности.

Ведь, занимаясь главным делом своей жизни — карая преступников и выручая попавших в беду, он и его команда восстановили против себя весь уголовный мир.

Мохаллет и трое друзей ожидали внизу. Хэм поправлял свой безукоризненный костюм перед одним из зеркал. Монах с неодобрением наблюдал за ним. Хэм славился щегольской наружностью. Портные, бывало, увидев его на улице, устремлялись вслед, чтобы посмотреть, как следует носить модную одежду.

Когда Док спустился, все вышли на улицу и сели в такси. Док ехал на подножке. Обычно он так поступал, когда грозила какая-нибудь опасность. В этих случаях мало что могло ускользнуть от его острого взгляда.

Пока они ехали к реке Гудзон, Мохаллет то и дело посматривал из окна машины на Дока. Казалось, бронзовый великан произвел на него сильное впечатление.

Шел дождь. Док был без головного убора, и капли дождя скатывались с его волос, как со спины утки, а его гладкая кожа казалась водоотталкивающей.

Регулировщики уличного движения, мимо которых они проезжали, видя Дока на подножке, из кожи вон лезли, чтобы освободить для этой машины дорогу в потоке транспорта.

Мало нашлось бы во всем городе полицейских, которые не знали бы этого могучего человека в лицо.

Даже совсем зеленым новичкам было известно, что имеется приказ, обязывающий всех оказывать любое необходимое содействие Доку Сэвиджу. Все пять помощников Дока имели почетное звание офицера полиции.

Они миновали тот пирс, куда Док приводил арабов, проехали немного дальше и остановились перед обширным пакгаузом, на стене которого была вывеска "Торговая компания "Гидальго".

Если бы кто-то захотел выяснить, что это за компания, оказалось бы, что заправляет ею сам Док Сэвидж. Компания не вела никаких дел и владела только этим складским помещением.

Они отпустили такси. Док отпер дверь, ввел их внутрь и включил свет.

— Ана мутаджиб! — задохнулся Мохаллет. — Я потрясен!

И действительно, для этого были основания. Бетонный пол в противоположном конце огромного помещения покато уходил к реке. На полу стояли самолеты, от скоростного трехмоторного до маленьких гидропланов с вертикальным взлетом и посадкой. Все они были снабжены поплавками, так что могли садиться не только на сушу, но и на воду.

Док повернул направо, открыл еще одну дверь, и все перешли в отгороженную стеной другую часть здания. Практически это был длинный сухой крытый док в форме эллинга.

— Вот она, — проговорил Док.

В огромном бетонном желобе, где лежала "Ныряющая в ад", воды не было. Изящная сигарообразная лодка длиной около ста ярдов не имела надстройки. Но был складной щит, который можно было превратить в ходовой мостик.

Нос судна переходил в бушприт и был не короче телефонного столба. Это был настоящий таран из упругой стали.

Винты, вертикальные рули, горизонтальные рули для погружения и всплытия были защищены от попадания льда стальными решетчатыми насадками.

Вдоль всего корпуса шли массивные стальные ролики, обеспечивавшие скольжение этого странного судна под полярными льдами.

— Поднимемся на борт, — предложил Док. — Вы сможете убедиться, что она в хорошем состоянии.

Они прошли по шатким сходням и начали осмотр.

Со времени похода на "Ныряющей" в район Северного полюса минуло несколько месяцев.

Как стало тогда известно в мире, это была научная экспедиция и оказалась она настолько опасной, что для большинства участников закончилась трагически. В живых остались только Док Сэвидж и пятеро его друзей.

В действительности же, это была жуткая кровавая погоня за брошенным командой кораблем, на борту которого находились сокровища на полсотни миллионов долларов.

С тех пор "Ныряющая" в море не выходила — ни у кого не возникало желания плавать на судне с таким прошлым.

Мохаллет не стал затягивать свой осмотр надолго.

— Я уже вижу, что лодка в порядке. Давайте вернемся и приступим к переговорам.

Они покинули подводную лодку и через помещение с самолетами вышли в дождливую ночь.

— Держаться всем вместе! Поищем такси, — распорядился Док.

Вдоль берега шла широкая улица. Они пересекли ее бегом, чтобы укрыться от дождя у высоких зданий. В это время раздался топот и показалось не менее десятка мужчин, догонявших сзади. Док полоснул по ним лучом фонаря.

Злобные смуглые лица. Среди них те четверо, с которыми Док уже сталкивался. Все вооружены.

— Уаллах! — вскрикнул Мохаллет. — Что это значит?

И-и-ик! Зловещий звук, то ли скрип, то чли свист, донесся сверху. Кирпичные осколки дождем брызнули со стены, куда угодил снаряд, похожий на авиабомбу.

— Это значит, что нам надо поискать укрытие, и поживее, — сухо ответил Док и скомандовал: — Вверх по улице, к центру!

— Мерзавцы, — зашипел Мохаллет. — Было бы у меня оружие…

— Вверх! — повторил Док и толчком отправил Мохаллета далеко вперед.

Товарищи Дока устремились за Мохаллетом и потеряли из виду своего предводителя. Вскоре послышался треск дерева и тихий голос Дока позвал их опередив всех, он выломал какую-то дверь, и ее обломки хрустели у них под ногами, когда они заходили.

— Там лестница. Поднимайтесь и задержите их наверху. Где Мохаллет?

В ответ с улицы раздался крик, проклятия, шум борьбы.

— Неважный, видно, из него бегун. Они настигли его, — прогудел Ренни.

Пронзительный крик Мохаллета:

— Меня схватили! Помогите! — внезапно оборвался.

Ренни, а за ним и остальные бросились на помощь.

Ничто не было милей их сердцу, чем хорошая драка. А то, что врагов больше десятка, что у них отравленные мечи и какое-то беззвучное таинственное оружие, дела не меняло.

Но на их пути встал Док.

— Наверх, парни!

Они подчинились, но не оттого, что боялись Дока или обязаны были выполнять его приказания. Просто они знали — его решения обычно оказывались наилучшими.

Еще не добравшись до верха скрипучей лестницы, они поняли, что Дока нет с ними. Он выскользнул из дома в темноту. Издавая шума не больше, чем падающие капли дождя, он повернул направо, чтобы, описав круг, ударить в тыл нападающим.

Слева от него пробежал человек. Док, изменив свой курс, бросился к нему. Человек включил фонарь и стал им размахивать. Свет колыхался, как огромный цветок.

Но вот он ударил в лицо Дока, и тут же раздался гортанный крик:

— Осторожнее! Он здесь!

Различить человека мешал слепящий глаза свет, но когда он замахнулся мечом, движение фонаря выдало направление удара.

С невообразимой быстротой рассчитав дугу, которую должен был описать меч, Док ловко увернулся. Сталь, рассекая воздух, просвистела мимо, и меч, со страшной силой врезавшись в мостовую, сломался пополам. Док схватил руку с фонарем и крутанул. Раздался крик боли.

Фонарик упал, линза и лампочка покатились в разные стороны. Док дернул снова. На этот раз человек выронил рукоятку меча с оставшейся его половиной.

В это время подоспели остальные. Глухой голос приказал по-арабски: Отойди! С Бронзовым человеком мы сами справимся.

И в тот же миг раздалось угрожающее "и-и-ик!". За первым выстрелом последовали другие, они все учащались, и звуки слились наконец в непрерывный вой.

Человек, которого Док обезоружил, страшно захрипел, продырявленный одним из снарядов насквозь. Еще несколько снарядов глухо ударились во что-то мягкое, затем все стихло.

— Он мертв!

В глухом голосе звучала уверенность.

— Я накрыл всю улицу на уровне груди и пониже, на уровне ног. Давайте свет, сыновья верблюдов!

Белый луч фонаря нашарил на земле бесформенное, развороченное снарядами почти до неузнаваемости, тело их соплеменника.

— Недоумок, — без тени сожаления сказал обладатель глухого голоса. Нам пришлось им пожертвовать, чтобы покончить с Бронзовым человеком. Сам виноват, он позволил так легко себя одолеть.

Луч фонаря все еще шарил вокруг. Постепенно всем становилось ясно, что Дока Сэвиджа здесь нет, ни живого, ни мертвого.

— Значит, он нашел, где скрыться! Живо, в эту дверь за остальными!

Толкаясь, они начали подниматься по лестнице, но вскоре с шумом и проклятиями скатились обратно, под тяжестью увесистых ящиков, которыми их забросали сверху.

Злобно ругаясь, шайка подобрала своих раненых и поспешно скрылась.

 

Глава V

Визит девушки

Не успели бегущие свернуть за угол, как Монах, перепрыгивая по нескольку ступенек, спустился по лестнице, а за ним по пятам Ренни и Хэм.

— Док!

В голосе Монаха слышалась тревога. Свет фонарика заплясал по фасаду дома и выхватил из темноты фигуру человека, спрыгивающего с довольно высоко расположенного подоконника. Глубокая оконная ниша и была той гаванью, которая дала Доку приют в шторм битвы. Потоки стаяв из таинственного оружия пролетели, не задев его.

Монах посветил на тело убитого.

— Это призрачное оружие, чем бы оно там ни было, пахнет чертовщиной.

Ренни и Хэм бросились было в погоню, но Док остановил их.

— Пусть уходят.

— Но мы же могли выследить их лаговс, — пожалел Ренни.

— Это сделает Длинный Том.

— Вот как! А я-то думал, что он сейчас на банкете ученых басни рассказывает.

— Я ему позвонил. А в офисе на окне оставил распоряжение ехать сюда вслед за нами, караулить поблизости и вести здесь наблюдение за любыми подозрительными темнокожими господами, не ввязываясь ни в какие драки. Если только не вынудят обстоятельства.

— А Джонни где?

— Остался в офисе на связи, чтобы передать нам сообщения Длинного Тома.

В нескольких кварталах от них взревели моторы, затем звук стал удаляться и совсем затих.

— Их, оказывается, машины ожидали. Надеюсь, Том их не потеряет, сказал своим тихим голосом Монах.

Док быстро осмотрел одежду убитого. В карманах нашлись несколько монет по пол- и четверть лиры, несколько по десять, по двадцать пара и пачка арабских сигарет, растерзанная снарядом. Американских денег не было. Не было ничего такого, что позволило бы установить личность убитого.

— Удалось тебе увидеть это таинственное оружие? — с надеждой спросил Хэм.

— Нет, слишком темно. Пошли, найдем телефон и поговорим с Длинным Томом.

Они быстро пошли в восточном направлении, держась поближе к домам, чтобы меньше промокнуть.

Через четыре-пять кварталов они нашли круглосуточную аптеку, у задней стенки которой стояли в ряд телефонные будки, как часовые. Док вошел в одну из них и набрал номер своего офиса.

Джонни ответил сразу:

— Пока ни слова, Док.

Речь Дженни всегда была точной и лаконичной. Этому, несомненно, способствовали годы работы в одном из самых престижных университетов страны, где он возглавлял отдел исследований в области естественных наук.

Док ждал у телефона. Ренни, прислонившись к двери телефонной будки, задумчиво постукивал кулаком о кулак.

Он хотел понять, как удалось темнокожей компании проследить за ними до самого пакгауза. Ведь всю дорогу туда Дек ехал на подножке такси. Ренни знал, что преследовать их, оставаясь незамеченными Доком, было просто невозможно.

Свое замешательство он выразил в словах:

— Как все же удалось коричневым приятелям обнаружить нас?

— Они ехали за нами от самого офиса.

— Ага!

Кулаки Ренни сошлись с громким стуком.

— Значит, ты видел их!

— Видел.

— Черт побери! А как ты мог знать, что они не нападут на нас при выходе из пакгауза? Там у них было бы преимущество.

— Там, если ты помнишь, мы держались плотной группой. Они не могли стрелять в нас без риска попасть в Мохаллета.

— Ты считаешь, что они боялись повредить ему?

— Определенно. Он — один из них. Возможно, даже главный.

Монах и Хэм, обменявшись неприязненными, как у соперничающих котов, взглядами, придвинулись поближе, чтобы услышать разговор.

Строгое лицо Ренни выражало крайнее удивление.

— Мохаллет и эта банда! Как ты это вычислил?

— Помнишь, какими были доски покрытия на том пирсе, где произошла первая встреча с арабами?

Ответил Монах:

— Я помню. Замасленными!

— Верно. Я взял реактив, который желтеет в соединении с маслами, даже в самых малых количествах. Когда я обрызгал им ковер в офисе, оказалось, что следы Мохаллета имеют точно такой же оттенок желтого цвета, как и наши следы. Иными словами, он ходил по замасленной поверхности точно так же, как и мы.

— Значит, он был на том пирсе! — прогудел Ренни. — Уж не он ли стрелял в тебя из этой беззвучной штуковины?

— Не исключено.

Хэм медленно вращал свою трость.

— Как я понимаю, Док, ты вел игру с этими людьми. Зачем?

— Я очень хочу выяснить, что они задумали. И мы сможем узнать кое-что интересное, если отыщем ту блондинку.

— Да! — подхватил Монах, всегда готовый оценить по достоинству любую миловидную девушку. — С нею не мешало бы поговорить.

Док проговорил в трубку несколько слов, чтобы убедиться, что связь не прервана. В офисе был еще один телефон, по которому и должен был позвонить Длинный Том. Джонни сможет тут же передать все, что он скажет.

— Теперь, когда эти парни уже знают, где лодка, они могут ее похитить, — предположил Ренни.

— Это им не удастся. В эллинге повсюду сигнализация, выведенная в офис. Даже если они и доберутся до "Ныряющей", выйти в море на ней все равно не смогут. Некоторые важные части оборудования сняты. Мохаллет недостаточно разбирается в механизмах подводных лодок, чтобы заметить это.

— Интересно, Мохаллет действительно агент принца Абдуллы Раджаба?

— Трудно сказать.

В это время в трубке прозвучали быстро и четко сказанные слова Джонни:

— Длинный Том говорит, что видел уже достаточно, нет сомнений, что Мохаллет — главарь банды.

— Где они? — спросил Док.

— Наблюдают за офисом.

— Что?

— Длинный Том звонит из табачного киоска, что на углу в двух кварталах отсюда. Он говорит, что вся свора прогуливается взад-вперед у нашего здания. Очевидно, выжидают, пока… о-о!

Джонни задохнулся и замолчал.

— Джонни! — прокричал в трубку Док.

Через несколько секунд Джонни торопливо проговорил: — Лучше давай сюда, Док. И побыстрее а то я ни слова не могу понять, что она тут лопочет.

— Кто что лопочет?

— Девушка с белыми волосами. Она только что вошла. Ну и красавица, доложу я вам!

Но тут слова Джонни потонули в стуке, шуме, гортанных арабских выкриках, звуках выстрелов. Раздался женский крик, в котором было больше злости, чем страха. Громкий щелчок, затем все смолкло — телефон отсоединили.

С криком "офис!" Док выскочил из телефонной будки на улицу. Такси поблизости не было. Это была бедная часть города. Жители пользовались подземкой, а не машинами.

Док пустился бегом в офис, вслед за ним остальные.

Они были в хорошей форме и обычного спринтера, вероятно, опередили бы. Но к тому времени, как они добежали до перекрестка, Док был уже где-то на середине следующего квартала. Он бежал быстрее своих друзей. Расстояние между ними быстро увеличивалось.

Док заметил такси на стоянке, но пробежал мимо. Пока сядешь в машину, пока растолкуешь водителю, что от него требуется, выигрыш во времени сойдет на нет.

Час был еще не очень поздний. Поближе к центру Манхеттена все еще было много пешеходов в дождевиках и с фонариками. Док переместился на середину проезжей части улицы. Люди останавливались, пораженные его необычной внешностью и поразительной скоростью бега.

Шоферы зазевались, и две машины столкнулись друг с другом.

Перед небоскребом не было видно смуглых людей. Это не удивило Дока. То, что он слышал по телефону, означало, что они ворвались в офис.

Док выскочил в коридор восемьдесят шестого этажа.

Дверь офиса была распахнута, на месте замка зияла дыра. В воздухе стоял запах пороха, на полу валялись пустые гильзы.

На стенах офиса и на мебели Док увидел следы пуль и бросился в библиотеку. Ни в библиотеке, ни в лаборатории никого не было.

На обратном пути он заметил, что дверь, ведущая из офиса в библиотеку, поцарапана пулями. Створка двери была из толстой стальной плиты, так что свинец не причинил ей вреда, только отшелушил краску.

В коридоре Док нетерпеливо нажал одну из кнопок вызова лифта. Прошло полминуты, минута. Никакого движения.

Приложив ухо к раздвижным металлическим дверям, он услышал громкие голоса людей из уходящей вниз на сотни футов шахты.

Док побежал к своему личному лифту. Спуск был настолько стремительным, что Док оказался в невесомости, ноги его оторвались от пола. На протяжении шестидесяти этажей он буквально пребывал в состоянии свободного падения. Затем — выворачивающее наизнанку ощущение замедления и остановка.

Этот лифт получал ток от автономной системы из генератора и аккумулятора, установленной в подвальном помещении рядом с гаражом. Он совершенно не зависел от электрических сетей, питающих другие лифты.

Док осмотрел распределительный щит силовой линии, снабжающий энергией все лифты небоскреба. Главный выключатель был обесточен. Док включил его, и сразу все кабины, застывшие где-то между этажами, пришли в движение.

Когда лифты начали прибывать в холл, Док уже был там и встретил Джонни и Длинного Тома, выскочивших из кабины лифта, спустившись первым.

Для описания шестифутового Джонни хорошо подходило выражение "кожа да кости". Пальто болталось на его тощих плечах, как на деревянной вешалке. Он носил очки с очень толстым левым стеклом. По сути, это была мощная лупа. Левый глаз Джонни почти совсем ничего не видел из-за ранения в последней войне. И, поскольку ему, как геологу и археологу, необходимо было увеличительное стекло для работы, он для удобства носил его в оправе очков.

Длинный Том на первый взгляд выглядел самым хилым в этой странной группе специалистов-спасателей, Впечатление болезненности создавали бледное, нездоровое лицо, бесцветные глаза и волосы, а также худощавая фигура.

Зато необычно выпуклый лоб выдавал незаурядный ум. И правда, Длинный Том был гением во всем, что относилось к электротехнике.

Джонни был сильно взволнован: — Они утащили девушку с собой! Когда мы кинулись за ними, они отключили энергию и лифт застрял!

Длинный Том сердито жестикулировал: — Когда арабы направились в офис, я поднялся, на этаж выше, чтобы ударить им в тыл, но их было слишком много.

Джонни снял очки. Сейчас в них не было надобности, так как его правый глаз был вполне здоровым.

— Этот коричневый сброд напал с единственной целью — захватить девушку.

— Она успела тебе что-нибудь сказать? — спросил Док, — Несколько слов, — Джонни пожал плечами. — Но клянусь небом, Док, я ничего не понял.

Док задумался. Если уж Джонни не мог ее понять, то кто сможет? Едва ли на всей Земле нашлось бы более двух-трех человек, владеющих древними и современными языками лучше Джонни. Он мог читать древние египетские иероглифы с той же легкостью, с какой средний современный читатель заглатывает нашумевший роман.

Джонни смотрел на Дока.

— Как жаль, что тебе не удалось поговорить с нею.

Он был начисто лишен тщеславия и отлично сознавал, что Док сильнее его в языках. По правде говоря, немалой частью своих познаний Джонни был обязан общению с этим необыкновенным человеком.

С остальными, кстати, дело обстояло подобным же образом: как бы ни были они сильны, каждый в своей сфере — Длинный Том в электротехнике, Ренни в инженерном деле, Монах в химии, Хэм в тонкостях юридической науки, — Док превосходил их всех.

С улицы в холл вломились с шумом сразу два великана — Монах и Ренни. За ними вбежал Хэм со своей тростью под мышкой.

Увидев Дока, Монах простонал: — Что, мы опоздали?

— А это мы еще увидим, — ответил Док.

Они подошли к лифту Дока. Если на него самого сверхскорость движения кабины не производила какого-либо заметного воздействия благодаря его непомерной силе, то у пятерых его товарищей подломились колени, когда кабина взмыла вверх.

На некрасивом лице Монаха появилась широкая улыбка. Этот лифт был одной из его забав, он не упускал случая получить удовольствие от быстрого движения. Сразу после того, как по заказу Дока лифт был установлен, Монах без конца катался на нем.

Хэм, поигрывая тростью, неодобрительно нахмурился.

Ему принципиально не нравилось все то, что доставляло радость Монаху.

Джонни протирал увеличительное стекло в своих очках.

Они вошли в офис.

— Ума не приложу, — бормотал Джонни, — на каком языке эта девушка говорила? Судя по тому, как она вбежала, надо думать, что она хотела что-то важное рассказать. Но я не мог ничего разобрать!

— Послушай, она действительно хороша собой? Я только мельком взглянул на нее в темноте, — в голосе Монаха слышалась надежда.

— Она восхитительна! — горячо заверил Джонни.

Счастливая улыбка осветила и сделала приятным уродливое лицо Монаха. Он покосился на франтоватого Хэма.

— Как жаль, что у тебя жена и тринадцать детей, ты, разодетый в пух и прах адвокатишка!

Хэм побагровел от негодования. В последнее время у Монаха появилась ужасная, с точки зрения Хэма, привычка — стоило появиться какой-нибудь привлекательной молодой женщине, как Монах начинал ей рассказывать, что у Хэма есть жена и тринадцать придурковатых детей. На самом деле ни жены, ни потомков у Хэма не было.

— Тебе крупно повезло бы, если бы эта беловолосая девушка была родом из Замбоанги, — коварно парировал Хэм.

— Да? Почему? — Монах был озадачен.

— Обезьяны в Замбоанге бесхвостые. Она бы не слишком удивилась, увидев тебя!

Док пропускал колкости, которыми они постоянно обменивались, мимо ушей. Он поспешил в лабораторию, откуда вернулся почти мгновенно, с приспособлением, напоминающим ручной садовый опрыскиватель.

Его друзья знали, что это такое, они уже видели его в действии раньше.

Все вышли в коридор, их взгляды были устремлены на плитки пола.

Пол перед офисом был всегда покрыт тонкой, едва заметной пленкой особого вещества без цвета и запаха. Состав напоминал патоку, он был изобретен и изготовлен Доком.

В пульверизаторе находился другой состав. Он давал, в смеси с первым реактивом, очень сильный неприятный запах.

То вещество, которое было перед дверью, прилипало к подошвам любого, кто прошел по нему. Потому тот человек оставлял следы, незаметные невооруженным глазом.

Если облачко аэрозольного тумана коснулось бы этих следов, то возник бы явно различимый запах.

Спустившись в холл, Док пошел по следам похитителей девушки. Он пользовался распылителем не все время, а примерно через каждые пять ярдов, как гончая, идущая по свежему следу.

Следы вели на восток. Случайные свидетели, изумленные видом бронзового гиганта, занятого явно бессмысленной работой — обрызгиванием тротуара, глазели не отрываясь, некоторые даже потащились вслед из любопытства, но быстро отстали, так как Док шел быстро.

Миновали боковую улочку, ведущую через Парк-авеню, к Ист-Ривер, и пришли в район мрачных, убогих жилых домов…

— Странно, почему они не сели в машины? — сказал Ренни.

— Наверное, опасались, что мы знаем их номера, — предположил Джонни.

Длинный Том высказал другую мысль: — Возможно, они посадили девушку в машину и отправили, а сами пошли пешком.

Поскольку вел их только запах, у них не было возможности определить, находилась ли девушка в той группе, которую они преследовали. Но Док, расспросив продавца табачного магазинчика, мимо которого проходил их путь, выяснил то, что их интересовало. Продавец видел группу темнокожих людей, с которыми была девушка с белыми волосами. Он был поражен ее утонченной красотой, но не догадался, что она пленница.

Район становился все безлюднее и темнее. К своеобразному запаху, по которому они шли, начали примешиваться запахи рыбного рынка. Дождь струился из низко нависших туч. Над рекой клубился густой туман. Суда перекликались гудками.

Внезапно след исчез.

— Вот тебе и на! — разочарованно загудел Ренни.

Они стояли возле стены складского здания без окон и дверей. Запах больше не чувствовался.

Док, обоняние которого было острее, чем у его друзей еще несколько секунд шел по следу, низко наклонившись к не слишком чистому тротуару.

— Здесь они сели в машину или в машины.

Он внимательно осмотрел асфальт, но дождь смыл все отпечатки шин, во всяком случае, ничего определенного нельзя было различить.

Мрачной молчаливой группой они стояли у края тротуара. Из этого положения не видно было выхода.

Мимо проехал большой, очень старый туристский автомобиль. Кроме водителя, в машине никого не было. Он скользнул взглядом по Доку и его группе, потом застыл в изумлении, затормозил, сдал назад и выглянул из окна.

Это был тучный человек с большими ушами, маленьким подбородком и слезящимися глазами. Воротник у него был такой грязный и мятый, что больше напоминал свернутый носовой платок, обвязанный вокруг шеи.

— Добрый вечер, — неуверенно сказал он. — Вы кого-нибудь ищете?

— Нескольких темнокожих мужчин и беловолосую девушку, — сказал Док.

— Это те, которые заставили меня отвезти их! — выпалил шофер.

 

Глава VI

Призрачная смерть

— Вот так удача! — сдвинул кулаки Ренни.

— Они вас наняли? — спросил Док.

— Они мне дали пять долларов. Я еще тогда подумал, странно, что они такси не взяли. Когда я их высадил, я решил вернуться сюда и посмотреть, не натворили они чего-нибудь. Если бы тут что-то было неладно, я бы сообщил полицейскому, куда их доставил.

— Вы могли бы нас туда отвезти?

Водитель с сомнением покачал головой.

— Ну, право, не знаю.

У него был испуганный вид, нижняя губа дергалась, как у кролика.

— Если вы сомневаетесь, можете спросить у полицейского, — предложил Док.

— Ничего, мистер, я думаю, что повезу вас.

Док, по своему обыкновению, ехал на подножке, пятеро друзей — внутри.

Путь их лежал на восток, в еще более убогий район, где обитали самые бедные и где в одной комнате нередко ютились по две или три семьи.

Окна в машине запотели, на ветровом стекле не было дворников, и водитель то и дело высовывал руку, чтобы провести пухлой ладонью по стеклу. Верх машины, старый и дырявый, весь промок.

Док Сэвидж внимательно смотрел вокруг. Ничего подозрительного он не видел.

Чтобы остановить машину, толстяк воспользовался одновременно ножным и ручным тормозом.

— Они вон туда вошли.

Он указал на старый двухэтажный дом из песчаника с узким фасадом и неосвещенными окнами.

Док соскочил с подножки и подошел поближе к дому.

Очень грязные окна были плотно занавешены изнутри. В центре одного из стекол оказался чистый квадрат.

Вернувшись к машине, Док спросил водителя: — Когда вы их привезли, не заметили на окне картонной таблички "сдается внаем"?

Помедлив, тот ответил: — Нет, не припоминаю.

— Они вошли сразу так, как будто у них был ключ?

— Да. Именно так.

Док снова подошел к двери, посветил фонариком и осмотрел замок. На пластинке, в которой находилась замочная скважина, были царапины, в них поблескивал светлый металл.

Даже новичок мог бы по этим признакам сделать вывод, что недавно замок был вскрыт острым инструментом.

Док взглянул наверх. Щели между кусками камня давали возможность легко взобраться любому, знакомому с техникой скалолазания. Надо думать, немногие из скалолазов обладали ловкостью и силой этого Бронзового человека. Док вскарабкался по стене с такой же легкостью, с какой кто-нибудь другой поднялся бы по лестнице.

Сидящие в машине видели, как он появился на крыше, но потом уже не могли различить его в темноте.

На корабле, стоящем на якоре где-то невдалеке, в районе порта, начали бить склянки. Колокола на других судах подхватили перезвон.

Тихо и грустно перекликались специальные "туманные" свистки.

Из домов доносились звуки радио, где-то плакал ребенок. По надземной железной дороге прогрохотал поезд.

В канавах рыдали потоки дождевой воды. Невыносимо долго тянулись минуты.

— Не нравится мне это, — тихо пророкотал Рении и вышел из машины. За ним последовали остальные. Немного побледневший водитель сгорбился над баранкой.

Док все еще не появлялся. Бой корабельных колоколов прекратился, радио внезапно умолкло, будто его выключили.

Монах посмотрел на дорогие часы, почти спрятавшиеся в грубой рыжей шерсти, покрывающей его руки.

— Пять минут! Я жду еще минуту, потом иду туда.

Южнее, в порту, гудок пассажирского лайнера начал свой ужасный длинный стон, похожий на жуткую погребальную песнь.

В это время на крыше показался Док. Он опустился так же быстро и уверенно, как и поднялся, и подошел к друзьям.

— С той стороны в доме никого не слышно. Мы откроем дверь отмычкой и войдем через парадный вход.

Водитель промолчал. Может, он и не слышал ничего.

Док достал из карманов небольшой изогнутый стальной стрежень и вставил его в скважину. Механизм щелкнул и дверь распахнулась с тихим мышиным писком.

Док сказал так тихо, что слышали его только друзья:

— Входим все сразу.

Они вошли, нащупывая дорогу, в очень темный коридор, пахнущий штукатуркой и крысами.

— И-и-ик! Отвратительный звук неожиданно прорезал тишину. За ним последовали другие, сливаясь в один леденящий кровь сплошной вой. Только едва различимые промежутки в долю секунды показывали интервалы между пусками снарядов.

Стальные конические чушки сбивали со стен штукатурку, некоторые со скрежетом вылетали на улицу.

Из темного коридора доносились крики, стоны, стук, кряхтенье. Наконец эти звуки стихли. Жуткий вой еще некоторое время продолжался. Похоже было, что таинственное оружие поворачивали справа налево и обратно, так как снаряды иногда вылетали на улицу. Один снаряд отразился от стены таким образом, что полетел, вращаясь, назад и упал на землю в свете фар машины. Водитель наклонился, чтобы рассмотреть его. Головка этого куска металла была смазана чем-то, издававшим мерзкий запах.

Это был яд.

Водитель затрясся в нервном смехе. Он отпустил сцепление и тронул машину с места. Доехав до угла, оглянулся.

Страшный свист снарядов прекратился. В старом доме стояла мертвая тишина.

— Сработало! — противно заклокотало в горле водителя. — Здорово придумано! Им крышка!

Свернув за угол, он ехал медленно, едва касаясь педали акселератора. У него были свои причины избегать встреч с полицией, так как он знал, что машина, мчащаяся с большой скоростью, легко может вызвать подозрение.

Незнакомец направлялся на запад, в сторону Бродвея, потом свернул на север и по изогнутой улице доехал до залитого светом театрального района. Сразу за Таймс-сквер он повернул в неказистую улочку и затормозил у небольшой гостиницы. Выйти из машины водитель не успел, так как темнокожий человек, ожидавший в дверях, быстро шагнул под дождь, ему навстречу.

Это был Мохаллет.

Водитель остался на месте, Мохаллет сел рядом.

— Как все прошло? — спросил он, тщательно выговаривая английские слова.

Шофер искоса бросил на него хитрый взгляд:

— Лучше некуда! Они так и не поняли ничего! Вошли прямо в западню!

— Это хорошо.

— Я все проделал, как надо!

Мохаллет кивнул:

— Да. Я очень предусмотрительно поступил, когда нашел тебя и держал наготове длят такого случая. Мои люди не смогли бы их так одурачить.

— Теперь пора бы и рассчитаться, — заискивающе попросил шофер.

— Да, пора. Но сначала отъедем на несколько ярдов. Лучше, чтобы здесь не видели, как я даю тебе деньги.

Машина проехала примерно полквартала и уткнулась в бровку.

Мохаллет опустил руку в карман, который был ближе к шоферу, и пошарил там немного.

Водитель сильно дернулся.

— Вы меня укололи чем-то!

— Тысяча извинений! — пробормотал Мохаллет и слегка отодвинулся. Наверное, где-то в моей одежде булавка.

Какое-то мгновение толстяк был совершенно неподвижен. Затем он сделал отчаянную попытку пошевелить рукой или ногой, но они его уже не слушались. Лицо стало покрываться зловещими багровыми пятнами. Губы кривились, дергались, но произнести он уже ничего не мог. Наверное, секунд тридцать длились эти конвульсии, потом он затих.

Мохаллет потрогал его запястье и удовлетворенно отметил:

— Так-то. Вот мы и в расчете с тобой, приятель.

Человек был мертв.

Мохаллет вынул из кармана длинную иглу, острие было смазано ядом и вставил ее в металлическую ручку с навинчивающейся крышкой.

Осторожно выглянув из машины, чтобы проверить, не видел ли его кто-нибудь, он отшатнулся и издал сдавленный крик.

В старом доме из песчаника Док Сэвидж с друзьями рассматривал интересное оружие. Оно было определенно похоже на пулемет с сильно измененным стволом, смонтированный на прочной раме. Зубчатая передача позволяла плавно поворачивать ствол из стороны в сторону.

К спусковому крючку был привязан шнур, пропущенный через кольца и натянутый поперек коридора.

Они задели шнур, когда входили.

— Ловушка! — объяснил Док. — Я это увидел, когда проник через заднее окно. Оставалось только установить ствол под другим углом, чтобы снаряды прошли у нас над головой. Пришлось пойти на это, чтобы обмануть водителя.

— Неужели он один из них? — удивился Монах.

— Во всяком случае, нанят ими. Он наверняка должен доложить им, что с нами покончено.

— Как же мы теперь узнаем, куда он поехал? — Монах не мог скрыть досаду.

— Я позвонил в полицию и попросил прислать машину и сесть на хвост этому типу. Пришлось ждать, пока полицейская машина прибудет, поэтому я так задержался.

Монах, вспоминая тревожное ожидание, широко улыбнулся.

Длинный Том на полу возился с необычным оружием.

Это был естественный для знатока электротехники интерес ко всему новому в его профессии. Наконец он взорвался.

— Черт меня побери! Ты знаешь, что это?

Док утвердительно кивнул.

— Но все равно, расскажи всем.

— Это магнитная пушка! Мне раньше приходилось экспериментировать с моделями малой мощности. Но с такими я не сталкивался. Тут мощная аккумуляторная батарея, питающая соленоид. Стальные снаряды поступают из магазина, и магнитная сила придает им быстрое движение.

— Да, такова общая концепция, — согласился Док. — Это единственный вид оружия, который можно назвать полностью беззвучным.

Пальцы Длинного Тома увлеченно ощупывали пушку.

— Осторожнее! — предупредил Док. — Снаряды отравлены.

Длинный Том взвалил странное оружие да плечо.

— Возьму для своего музея.

Недавно он увлекся коллекционированием необычных предметов, попадавшихся им во время странствий. Том оборудовал в своем холостяцком помещении в аристократическом клубе частный музей. В этом собрании уже появилось несколько интересных экспонатов.

Док направился к выходу.

— Надо связаться с полицией.

— Разве ты не собираешься осмотреть дом? — спросил Монах.

— Это я сделал, когда вошел сюда в первый раз, — объяснил Док. — Здесь ничего нет. Они просто забрались в пустующий дом и устроили в нем ловушку.

Через три квартала друзья увидели круглосуточную аптеку.

Оттуда Док позвонил в Управление полиции. Через несколько минут в трубке зазвучал голос дежурного. Док быстро положил трубку, коротко кинул через плечо:

— Плохи дела, — и устремился к двери. На углу была стоянка такси. К ней они все и побежали.

— Что значит, "плохи дела"? — на бегу осведомился Ренни.

— Полиция следила за нашим водителем, как договорились. К нему в машину сел Мохаллет и убил его, полицейские это видели, попытались задержать Мохаллета.

— Но он скрылся?

— Не совсем. Он успел добежать до своей гостиницы, там его окружила полиция и уже идут боевые действия.

Они втиснулись в машину. Док стал на подножку. Непрерывно сигналя, шофер вжимал педаль акселератора в пол. Машина неслась по Бродвею с его сумасшедшим движением с такой скоростью, с какой не могла бы там проехать даже пожарная бригада. Регулировщики, приметив издали Бронзового великана на подножке такси, начинали бешено свистеть, освобождая ему ряд в потоках машин.

Вокруг маленькой гостиницы в окрестностях Таймс-сквер было столпотворение. Полиция отгородила веревками часть улицы перед гостиницей. Радиофицированные патрульные машины, большие фургоны сыщиков, мотоциклы с пуленепробиваемым передним щитком — все это сновало туда-сюда. Раздавались выстрелы. Кричали полицейские, размахивая пистолетами. Пыхтели невыключенные моторы машин скорой помощи.

Монах в радостном возбуждении выбрался из машины.

Вот это ему по душе. Это возбуждает. Остальные тоже вышли. Путь им преградила цепь полицейских.

— Эй, сюда, нельзя! — начал было бравый сержант, но увидев Дока, осекся и покраснел.

— Если вам нужно оружие, сэр, пожалуйста, мы предоставим, — попытался он загладить свою оплошность.

— Спасибо, не надо. У нас своего достаточно, — сказал Док, хотя на самом деле у него огнестрельного оружия не было. Он редко носил при себе пистолет, хотя снайпером был выдающимся. Он полагался на свой интеллект и свои необыкновенные научные приспособления. К тому же, Док никогда не отнимал человеческую жизнь, если только можно было этого избежать. Тем не менее, враги его часто находили свой безвременный, хотя и заслуженный конец в тех самых ловушках, которые они расставляли для этого Бронзового человека.

Помощники Дока были вооружены специальными пистолетами-пулеметами его конструкции. Это были автоматы с изогнутыми магазинами. Их скорострельность была даже выше, чем у самого современного авиационного пулемета.

Выстрелы следовали один за другим так быстро, что нормальное человеческое ухо не могло уловить промежутки между ними.

Команда Дока использовала эти автоматы не ради их огневой мощи, а ради того страха, который внушала всем их скорострельность. Пятеро друзей так же, как их предводитель, делали все возможное во избежание лишних смертей.

У каждого были запасные рожки с патронами, которые охотники на крупного зверя называют "пулями милосердия". Такая пуля, попав в человека, не проникает достаточно глубоко, чтобы убить, а только лишает его сознания примерно на час, не более.

Сейчас они приготовили свое оружие.

 

Глава VII

Птички улетели

Между двумя зданиями, в которых размещались учреждения, вклинился узкий кирпичный фасад гостиницы.

По архитектурной моде двадцатилетней давности он был обильно украшен.

Люди Мохаллета, расположившись у окон, держали оборону.

Монах посчитал этажи.

— Десять! А соседние дома четырехэтажные. Значит, по крышам уйти они не смогут. Он подозвал полицейского.

— Как обеспечена охрана тыльной стороны гостиницы?

— Там у нас сорок человек.

— И-и-ик!

Стальной снаряд насквозь прошил машину, за которой они прятались. Сверкнув, он ударился о бровку, отскочил от нее и звякнул об асфальт.

— От этой шутки недолго и рехнуться, — пожаловался полицейский. — Из чего стреляют, непонятно. Вспышки света нет. Звука выстрела нет. Попробуй засечь огневую позицию!

— Это магнитная пушка, — объяснил Длинный Том. — Нам только что одна такая попала в руки.

Док взял снаряд и внимательно осмотрел, особенно головку. Он опасался, что на ней яд. Но яда там не было.

Док подозвал капитана полиции, руководящего осадой.

— Прикажите своим людям не показываться из-за укрытий. Похоже, что на снарядах яда нет, но пули и ножи бандитов отравлены. У вас есть серьезно раненые?

— Пока что ни на ком ни царапины. До сих пор, в основном, было только много шума. Есть какие-нибудь идеи?

— Да. Затемните улицу, — распорядился Док. — Только по-настоящему затемните. Погасите уличные фонари, выключите световые рекламы на Бродвее.

Капитан был озадачен, но настаивать на разъяснениях не стал. Он знал о силе Бронзового человека, знал, с каким почтением относится к нему сам комиссар полиции.

Всем было известно, что однажды Док сделал комиссару виртуозную хирургическую операцию, чем спас ему жизнь.

Док посмотрел на Длинного Тома.

— Хорошо, — заулыбался маг электричества. — Я знаю, что ты задумал. Пойду принесу, что надо.

Длинный Том поспешил в сторону небоскреба, в лабораторию Дока. Он понял, какой метод атаки на гостиницу избрал Док.

Полицейские деловито разбежались во все стороны, вскоре освещение стало уменьшаться. Огромные пульсирующие рекламы на Бродвее, эти чудища иллюминации, из-за которых улица получила свое второе название — "Большой Млечный Путь", гасли одна за другой. Все погрузилось в бездонную влажную тьму.

Вход в гостиницу полицейские ярко осветили своими прожекторами. Осажденным удалось погасить выстрелами два или три прожектора, но на их место были сразу же установлены новые.

Встревоженные темнотой, люди Мохаллета пытались рассеять ее, зажигая свет в комнатах и подымая шторы.

Но полицейские снайперы, заранее расположившиеся в удобных местах, вели по лампочкам прицельный огонь.

Вокруг толпились газетчики. Презирая опасность, они снимали при свете своих вспышек. Мигающий белый свет то и дело освещал на мгновение сразу несколько кварталов и отражался от низких облаков, подобно вспышкам молний.

Внимание журналистов привлекал Док Сэвидж, голова и плечи которого возвышались над рослыми полицейскими.

Редчайшая удача для ястребов прессы — увидеть Дока в деле.

Его называли Человек-загадка, так как слухов, самых невероятных, о нем ходило много, но узнать что-нибудь доподлинно журналистам почти никогда не удавалось. Поэтому сейчас бульварные газеты стремились стопроцентно использовать осаду гостиницы для сенсационных репортажей.

Вернулся Длинный Том с двумя большим сумками в руках. Локтями он прокладывал себе дорогу сквозь тол.

Док открыл сумки. Из одной он вынул прибор, напоминающий волшебный фонарь, включил два тумблера не бокам, но ничего, как будто, не произошло. На самом же деле фонарь начал излучать свет в таком диапазоне волн, что невооруженным глазом он просто не воспринимался.

Тем временем Длинный Том достал из другой сумки защитные очки. Линзы их по диаметру превосходили консервные банки. Это были флюороскопические очки, усовершенствованные Доком. С их помощью можно было видеть в инфракрасных лучах.

Газетчиков предупредили, чтобы они больше не пользовались вспышками, если не хотят ознакомиться изнутри с тюрьмой полицейского участка.

Док и его помощники надели флюороскопические очки.

Фасад был виден четко, хотя и выглядел несколько странно в инфракрасных лучах. Длинный Том держал фонарь.

Коричневый человек высунулся из окна, считая, что его никто не видит. Тщательно прицелившись, Монах выстрелил ему в плечо. Человек, как бы уснув, склонился на подоконник. Проснется он позже без особых повреждений. Второй темнокожий был сражен примерно таким же образом.

— Двое на моем счету, — с удовольствием отметил Монах.

Они вошли в гостиницу. Сразу за дверью был замечен дозорный цвета корицы. Он сидел на корточках и, казалось, смотрел на приближающегося Дока в упор. Проходя мимо него, Док слегка ударил его в челюсть, и тот обмяк, как кусок жира на горячей сковородке.

На первом этаже никого больше не было. Постояльцы гостиницы, судя по всему, как только началась суматоха, заперлись в своих номерах. Из комнат доносился плач женщин, возбужденные голоса мужчин.

В коридоре второго этажа они никого не обнаружили.

На третьем этаже, у окна, выходящего во двор гостиницы, стоял еще один бандит с пистолетом в правой руке и фонарем в левой. Он то и дело поворачивал фонарик, освещая коридор по обе стороны от себя. Когда луч света выхватил из темноты Дока с товарищами, человек закричал и направил на них свой пистолет-автомат.

В тот миг рядом с Доком оказался Ренни. Он не сразу, а спустя какие-то доли секунды понял, что Док выхватил у него пистолет.

Грянул выстрел, но на сей раз это была не "пуля милосердия", а настоящий боевой патрон. Он попал точно в центр линзы, осколки стекла брызнули во все стороны, фонарь вылетел из коричневой руки. Парень затряс пальцами, пытаясь унять боль. Теперь он ничего не видел.

Араб повернулся к окну, подергал и поднял рамы. За окном была пожарная лестница. Этот оказался не так уж прост.

Он постучал по подоконнику, имитируя выход наружу, потом, крадучись на цыпочках, отошел в глубину коридора.

То, что последовало за этим, выглядело немного комично. Бандит, считая, что его противники так же ничего не видят, как и он, действовал решительно. Он извлек из ножен на спине свой меч и вытянул его вперед, готовясь нанести удар отравленным острием. Если бы схватка действительно происходила в темноте, он был бы очень опасен.

Монах прицелился и выстрелил ему в ногу. Парень покачнулся, попытался сделать выпад мечом и тяжело рухнул на пол. Он спал.

Группа поднялась этажом выше. Из некоторых комнат слышались всхлипывания, в других царило мрачное молчание. Док посоветовал всем не выходить из своих номеров.

Какой-то мужчина закричал: — Они рядом! Я слышал, как там стучали!

Док рванулся к комнате, соседней с той, откуда доносился голос. Дверь оказалась запертой изнутри. Он потребовал открыть, но никто не ответил.

— Ну-ка позволь мне разобраться, — придвинулся поближе Ренни.

Он один раз ударил в дверь чудовищным кулаком, и филенка с громким треском выскочила из своих канавок.

Поразительно, чего только не могут выдержать человеческие кости и хрящи!

Ренни сдул щепки с костяшек пальцев, протянул руку в отверстие и повернул ключ в скважине. Все вошли в комнату.

В противоположной стене зияла дыра, примерно фута два, пол возле нее был усеян битым кирпичом и штукатуркой. У стены стояли два пожарных топора, третий, поломанный, валялся на полу.

Отверстие было слишком узким для Дока, но он, извиваясь, как резиновый, ввинтился в него и проник в следующую комнату. Ренни и Монах такой гибкостью не обладали, у них ничего не получилось.

Хэм больно ткнул тростью застрявшего Монаха и резко потребовал: Убирайся с дороги, не мешай тем, кто своим телосложением больше напоминает человеческое существо!

Хэм, Длинный Том и Джонни протиснулись в пролом вслед за Доком и очутились в довольно скромном офисе.

Дверь, ведущая в коридор, стояла открытой, панель из матового стекла в ней была разбита.

В холле они нашли оглушенного охранника, лежащего без чувств. Ведущий на крышу люк оказался открытым.

Это здание было выше гостиничного, и отсюда можно было по крышам дойти до конца квартала. На крыше последнего в квартале дома они увидели еще один открытый люк.

— Убежали вместе с девушкой! — скрипнул зубами Длинный Том. — А те четверо, которыми мы занимались, были оставлены специально, чтобы задержать нас и дать им время скрыться!

Дальнейшее расследование показало, что Мохаллет хорошо организовал побег.

Мальчик, продавец газет на Бродвее, видел, как выходила группа темнокожих мужчин и очень красивая девушка с белыми волосами, но не придал этому значения.

Док разыскал старшего среди офицеров, принимавших участие в осаде, и коротко переговорил с ним.

Четыре бесчувственных тела были перенесены в одну из гостиничных комнат прежде, чем газетчикам разрешили войти в гостиницу. И с той минуты, как ястребы прессы приступили к делу, никто ни словом не обмолвился о темнокожей четверке. Прессе дали понять, что сбежать удалось всем.

Правда, некоторым журналистам трудно было в это поверить, но, с другой стороны, в темноте они не видели тех, кого подстрелил Монах.

Док сказал капитану полиции:

— Вы можете забыть об этих пленниках. Они никому не причинили вреда.

Тот явно сомневался:

— Знаете, все же я лучше сначала выясню, имею ли я право отдать их вам.

Он ушел звонить начальству, а когда вернулся, уши у него были красными. С подчеркнутым равнодушием он объявил Доку:

— Пленники ваши! В официальных документах они не будут упомянуты.

И все же мысль о пленниках до утра не давала капитану покоя. Он предпочел бы доставить их в участок, сделать им хорошую взбучку и заставить расколоться.

Он был бы несказанно изумлен, если бы узнал, как Док Сэвидж собирается использовать в дальнейшем этих четверых.

Док содержал на севере штата Нью-Йорк единственную в своем роде клинику, о существовании которой знали очень немногие. Вот туда-то и будут доставлены коричневые негодяи. В этом удаленном от посторонних глаз месте им сделают сложную операцию, которая сотрет из их сознания всю память об их прошлой жизни. Очнувшись от наркоза, они уже будут совсем другими людьми. Потом они пройдут соответствующее обучение и станут законопослушными гражданами.

Они даже специальность приобретут и смогут впоследствии очень неплохо зарабатывать. Начав новую жизнь, они больше никогда не вернутся к преступному прошлому. По крайней мере до сих пор ни с кем из тех, кто прошел уникальный курс перерождения по методу Дока, это не случилось.

Клинику Док держал в секрете. Слишком много шума во всем мире было бы, если бы о ней стало известно.

Сперва, однако, Док собирался допросить пленников.

Когда он осматривал комнату с проломом в стене, там были окурки арабских сигарет. Это свидетельствовало, что люди Мохаллета использовали комнату не только для выхода в соседнее здание.

Монах и Ренни были отправлены с опрыскивателем, чтобы попытаться обнаружить следы банды, если на обуви еще сохранились остатки химического вещества.

После ухода Монаха и Ренни Док внимательно обследовал стены, снял ковры, разобрал мебель.

Наконец он добрался до ванной комнаты. Две или три минуты спустя он вышел оттуда, взял топор и вернулся в ванную. Раздался грохот.

Хэм, Длинный Том и Джонни, подбежавшие к двери, увидели, как Док осторожно заворачивал что-то в полотенце. В одном из бортов чугунной эмалированной ванны был выбит большой кусок. Очевидно, это его так старательно укутывал Док.

Вернулись огорченные Ренни с Монахом и доложили, что Мохаллет и его люди, видимо, сели в такси вскоре после выхода на улицу. Во всяком случае, следы кончались на бровке.

— Двое или трое рассказывали, что заметили девушку, — вспоминал Монах. — Право же, чтобы так привлекать к себе внимание, надо быть по-настоящему красивой.

— А она все еще одета в эти турецкие шаровары? — полюбопытствовал Хэм.

— Конечно.

— Ну, тогда все ясно! Ее гаремный внешний вид где угодно вызовет переполох.

Все искоса поглядывали с любопытством на сверток, который осторожно нес Док. Зачем ему кусок гостиничной ванны, почему он обращается с ним, как с большой ценностью, было для них загадкой.

Поскольку на допрос могло потребоваться немало времени, Док велел связать пленников, заткнуть им рты и спрятать в большие корзины для белья, чтобы избежать внимания многочисленных репортеров.

Док Сэвидж был одним из тех немногих людей, кто действительно не любил славы. К тому же любые газетные сообщения о нем были опасны, так как давали его врагам возможность следить за его передвижениями. Врагов же у него было множество.

Пленников, которые все еще не пришли в себя, погрузили в ничем не примечательный фургон прачечной.

Он и доставил их в мало кому известный гараж Дока в подвале небоскреба. В этом же фургоне ехал со своими друзьями Док с обломком ванны в руках.

Фургон отпустили. Пленных перенесли в скоростной лифт и подняли на восемьдесят шестой этаж.

Ренни окинул их опытным взглядом:

— Крепкие орешки. Добиться правды от них будет нелегко.

Док осмотрел их.

— До того, как они придут в себя, у нас еще есть время. Давайте испробуем на них один трюк.

По мере того, как Док вкратце излагал свой план, лица его друзей расплывались в улыбке. Затем они проворно взялись за подготовку.

 

Глава VIII

Голос из ада

Одного из пленников звали Балид. На его родном языке это означало "глупый". Но это определение ему никак не подходило. Кличку он получил еще в юности, когда ему приходилось притворяться туповатым парнишкой, совершенно неспособным на те хитроумные кражи, в которых его нередко обвиняли.

Он начал приходить в себя первым, так как потерял сознание от удара Дока, а не от "пуль милосердия", как остальные. Им предстояло пробыть в беспамятстве несколько дольше.

Очнувшись, он попытался потянуться, размять затекшие руки и ноги. Как ни странно, сделать это не удалось. Балиду стало очень жарко, и он открыл глаза.

Невольный крик ужаса вырвался из его груди. Над ним возвышался жуткий огненный скелет. Все восемь футов его высоты светились пламенем какого-то неземного зеленоватого оттенка. Все остальное было погружено в густой мрак бездны. Стояла зловещая тишина.

Вдруг страшный скелет начал медленно поднимать руки.

Балиду показалось, что каждая из них удлиняется и в ней уже не менее двадцати футов.

Череп огненного костяка открыл рот. Оттуда вырвался сноп ослепительного пламени. За ним потянулось облачко белого дыма.

Балид не мог отвести от него глаз. Вместо того, чтобы рассеяться, дым свился в клубок. Потом он стал принимать форму, при виде которой глаза Балида чуть не выскочили из орбит. В горле у него застрял истошный крик.

Дым принял форму головы и плечей хозяина Балида, Мохаллета. Горло его было перерезано от уха до уха, из разреза струилась кровь.

Страшное видение исчезло, а светящаяся костяная рука протянулась к Балиду и коснулась его. Острая боль пронзила все тело несчастного. Ему хотелось вскочить и убежать, но не было возможности даже пошевелиться. И до чего же было жарко!

Но вот прозвучал гулкий загробный голос: — Ты здесь!

Еще бы! И без него Балид знал, что он здесь, кошмарней места не могло создать даже его суеверное воображение.

Замогильный голос продолжал: — Ты находишься на великом перепутье между Земной сферой и Загробным миром! Именно здесь подводится итог твоих земных поступков, здесь решается твоя будущая судьба!

Хотя тело Балида было неподвижным, внутри у него все содрогалось. Значит, он мертв! Сомнений нет. Никакого другого объяснения не может быть.

Теперь из темноты появилась книга. В ней светились арабские буквы. Название гласило: "Дела Балида". Больше он ничего не успел рассмотреть, книга захлопнулась.

— Это отчет о всей твоей жизни, — продолжал леденящий кровь голос. Плохи твои дела. То, что записано здесь, означает, что тебя следует отправить туда, куда попадают закоренелые грешники. Только одно может тебя спасти. Расскажи честно о последних событиях твоей земной жизни. Скажешь правду — можешь спастись. Солжешь — мне это будет известно.

Балид с трудом начал:

— Я один из тех людей, кого Мохаллет привез в Соединенные Штаты…

— Начни с более ранних событий, — прозвучал приказ.

От страха у Балида перехватило дыхание.

— Должен ли я начать с того, как впервые появилась девушка с белыми волосами, о Могущественный?

— Еще раньше. С Мохаллета.

— Мохаллет — вождь разбойничьего племени на южном берегу Аравии. У него много преданных людей.

— Кто принц Абдулла Раджаб?

— Такого человека не существует. Этим именем иногда называет себя Мохаллет.

— Правду, червяк! — горящие зубы скелета как бы откусывали слова одно за другим. — Солжешь, и я обреку тебя на вечное проклятие! Говори о девушке с белыми волосами.

— Мохаллет наткнулся на нее, когда она шла вдоль берега. На ней была странная одежда, а на руке браслет из белого металла. Мохаллет забрал его себе. Никто не понимал язык незнакомки. Ее держали взаперти. За несколько недель Мохаллет научился разговаривать с ней.

Балид помедлил, но когда рука скелета снова коснулась его, он заторопился:

— Я не знаю, что сказала Мохаллету эта девушка, но он сильно заволновался. Однажды ночью он куда-то отправился на катере, взяв с собой девушку и шестерых бойцов. Куда они ездили, я не знаю, но вернулся Мохаллет в ярости, с ним была только девушка. Потом на берегу мы нашли трупы тех шестерых. Но мы никому ничего не сказали потому, что убиты они были отравленными пулями из пистолета такого же калибра, какой был только у Мохаллета.

— Мохаллет убил их, чтобы они не могли рассказать, где он был? — простучали челюсти.

— Не знаю. Наверное, это так.

— Дальше!

— Потом Мохаллет с вооруженным отрядом пытался проникнуть в великую пустыню Руб-эль-Хали, куда еще никому не удавалось добраться. Там, на побережье, живут дикие племена. Они отбили нашу атаку, очень много наших там полегло, и мы отступили.

— Мохаллет хотел попасть в великую пустыню и не смог?

— Да. После этого он прибыл в Соединенные Штаты на своей яхте.

— На своей яхте?

Балид смущенно замялся: — Может быть, о Пламенный, это и не его яхта. Он украл ее у какого-то англичанина несколько месяцев назад.

— Он прибыл сюда за подводной лодкой Дока Сэвиджа?

— Да.

— Зачем она ему нужна?

— Не знаю! По-моему, он хочет добраться до какого-то места в пустыне Руб-эль-Хали, о котором ему рассказала девушка.

— Правду, о, червь! Что ищет Мохаллет?

— Я говорю правду. Я не знаю, что он ищет!

— Где находится яхта?

— На реке, которую американцы называют Гудзон, стоит на якоре напротив улицы под номером "сто".

— Ты хорошо говорил, — произнес отвратительный голос.

В это время раздался смех Монаха: — Еще как хорошо! Надо бы его вознаградить, вернув его к жизни.

Щелкнул выключатель, яркий свет залил лабораторию Дока.

Балид онемел. Он лежал в ящике, доходившем ему до шеи и заполненном самым обычным песком. Песок был разогрет погруженными в него простыми электрическими утюгами. Скелет был сделан из дерева и покрашен фосфором. Суставами служили резиновые ленты, это и позволяло так сильно растягивать руки скелета. С правой руки незамысловатого приспособления свисал обернутый изоляцией провод. Когда его оголенный конец касался Балида, тот чувствовал удар электрического тока.

Книга, в которой якобы содержалось жизнеописание Балида, была обычной конторской тетрадью, в нее вписали текст фосфоресцирующими буквами. В кармане у Балида нашли бумажник с его именем, что позволило соответственно озаглавить книгу. В ней также было краткое описание событий в гостинице, но прочитать эту страницу Балиду не хватило времени.

С помощью порошка для фотовспышки создавали пламя, вырывающееся изо рта скелета. Дым имитировала простыня с подкладкой из ваты, а голову Мохаллета с перерезанным горлом Док наспех набросал по памяти. Он умел неплохо рисовать.

Балид застонал и крепко зажмурил глаза. Он уже жалел, что не умер на самом деле. Ведь он рассказал все, что знал о Мохаллете и беловолосой девушке. Если кто-нибудь узнает об этом и доложит Мохаллету, Балида ожидает далеко не самая легкая смерть.

Док, уже своим нормальным голосом, сказал:

— Надо взглянуть на яхту Мохаллета.

Он взял шприц и сделал всем четверым уколы, которые должны были действовать вплоть до введения им другого препарата, предназначенного для возвращения их к праведной жизни.

Эти злодеи больше не были нужны Доку.

В ближайшие несколько часов в город приедет таинственная белая машина скорой помощи. Она увезет этих четверых в клинику на севере штата, где они пройдут уникальный курс перерождения.

Скоростным лифтом Док и его группа спустились в гараж, где сели в одну из больших машин. Это был тот самый лимузин, который арабы остановили несколькими часами раньше.

Через пятнадцать минут машина остановилась в конце Сотой улицы. Надев очки ночного видения, друзья осматривали береговую линию реки Гудзон.

Монах запустил осветительную ракету особого химического состава, залившую ярчайшим светом все вокруг.

За это изобретение у Монаха была медаль от Министерства обороны.

Нигде никакой яхты не было видно.

— Должно быть, Балид солгал, — зарокотал Ренни.

— Вряд ли, — задумчиво сказал Док. — С его предрассудками он и вправду видел себя на полпути в чистилище.

— Значит, Мохаллет снялся с якоря и ушел.

— Похоже на то, — согласился Док. — Его, видимо, сильно встревожило происшествие в гостинице. Он справедливо рассудил, что в городе становится слишком жарко для него, поднял паруса и — вперед! А теперь пойдем и мы!

Они побежали к лимузину. На этот раз на машине завывала сирена дорожной полиции. Док с товарищами спешили к пакгаузу "Торговой компании "Гидальго"".

Войдя в пакгауз, они бросились к самолетам и быстро забрались внутрь. Колеса тележек, на которых стояли гидросамолеты, были отлично смазаны, и как только заработали винты, тележки покатились по наклонной бетонной плоскости к воде.

Поднявшись в воздух, друзья начали искать подозрительную яхту, то и дело пользуясь осветительными ракетами Монаха.

Док посадил свой самолет у паромной пристани выше по реке, и шкипер парома описал ему яхту, которая стояла раньше на якоре напротив Сотой улицы.

— Классная яхта, — говорил он. — Довольно большая, не узнать ее невозможно, она вся черная с золотой полосой по бортам и на трубе.

Док по радио сообщил друзьям приметы яхты. Все пятеро были хорошими пилотами. Они кружили над гаванью и над островом Манхеттен, пока офицер таможни не доложил, что черная яхта полным ходом идет в открытое море.

— Они уходят! — передал Док друзьям. — Попробуем их догнать!

Над Атлантикой нависли низкие тучи. Из них не переставая лил дождь. Туман, как клочья грязной ваты, плотно укрыл все суда. Самолеты безрезультатно бороздили небо. Док то и дело сажал гидросамолет на воду и вывешивал за борт акустический буй. Во время последней войны такие буи широко использовали на подводных лодках — они обнаруживали звук работающих винтов корабля на расстоянии многих миль. Док слышал много кораблей. Вход в гавань Нью-Йорка был оживленным местом. Определить, какие звуки исходили от интересующей их яхты, было невозможно.

Ракеты Монаха, при всей их яркости, не могли пробить густой туман. Около четырех часов полетов не принесли удачи.

— Мы тратим время впустую, туман оказался сильнее нас! — сказал наконец Док в микрофон.

Приемники и передатчики в их гидропланах были очень точно настроены на одну и ту же длину волны. Поэтому друзья могли переговариваться все вместе и любой из них мог по желанию вступать в разговор.

— Ты хочешь сказать, что мы возвращаемся? — прозвучал голос Хэма.

— Наш проныра спешит повидаться с женой и своими тринадцатью полудурками! — закашлялся от смеха Монах.

— Слушайте, слушайте, крылатая обезьяна подала голос! — немедленно съязвил Хэм.

— Неужели вам еще не надоело?! — рокочущий голос Ренни звучал укоризненно. — У нас полный крах, а вы шуточки шутите!

Тут в разговор включился Джонни:

— Скажи, Док, ты ведь унес из гостиницы обломок ванны?

— Да, унес.

— А зачем?

— Похоже, что Мохаллет, пока они были в гостинице, прятал девушку в ванной комнате.

— Ну и что?

— А то, что она оставила сообщение на внутренней поверхности ванны.

— Чем же она писала?

— Куском туалетного мыла.

— Что она сообщает?

— Понятия не имею! Я таких букв еще никогда не видел.

— Значит, мы возвращаемся и приступаем к расшифровке надписи? — это Длинный Том впервые за все время принял участие в воздушном разговоре.

— Возвращаемся, — решил Дек.

 

Глава IX

Таинственный город

Светало. Редкие грузовики с утренней почтой погромыхивали по улицам, будто какие-то первобытные чудовища, щелкая разболтанными суставами, резвились в плотно забитых туманом щелях между домами.

В штаб-квартире Дока на восемьдесят шестом этаже пять человек терпеливо ждали, в то время, как шестой, их начальник, трудился.

Ренни и Длинный Том задремали. Джонни склонился над толстыми книгами по археологии, перед ним была бумага, и время от времени он что-то выписывал из этих фолиантов.

Неуклюжий Монах и безукоризненно одетый Хэм сидели порознь, не глядя друг на друга. Они беззлобно перебрасывались колкостями. Монах как раз держал в руках журнал мод для мужчин, которым он успел обзавестись в ночном киоске, и теперь разыгрывал с его помощью спектакль одного актера. Он читал выдержки из журнала, косясь одним глазом на прекрасно сшитый и до мельчайших деталей соответствующий последней моде костюм Хэма. Иногда он нарочно перевирал описания, чтобы показать, что щеголеватый юрист в чем-то нарушил веление моды.

Хэм терпеливо сносил все.

Монах разозлился, отбросил журнал, взял ножницы и принялся вырезать из газеты маленьких свинок.

Краска стала медленно заливать шею Хэма. Монах неизменно достигал своей цели, стоило ему только упомянуть об откармливаемых на убой поросятах.

Док Сэвидж трудился над куском ванны. Он взял обычный черный порошок для снятия отпечатков пальцев, посыпал им белую эмалированную поверхность, немного нагрел, затем сдул излишки порошка. Мыло, которым было написано послание, размягчилось от тепла и удержало на себе достаточно порошка, чтобы можно было легко различить буквы.

Собственно буквами эти странные каракули нельзя было назвать.

Даже для Джонни, несмотря на его фундаментальное знание древних языков, значки на куске ванны были загадкой. Сейчас Джонни освежал в памяти свой запас сведений о великой и таинственной пустыне Руб-эль-Хали, занимающей большую часть южной Аравии. Тут он, как геолог и археолог, был в своей стихии.

Док исписал множество листов бумаги буквами самых разных языков, как древних, существовавших еще в библейские времена, так и современных сирийских диалектов.

Каждый листок он сравнивал с надписью на куске ванны. Ничего похожего.

— Да это же куриные следы! — Когда Монах так назвал письмо девушки, он даже не думал острить.

Действительно, значки напоминали следы пятипалой птицы. Иногда был нарисован след только одного пальца, но ни разу не было больше пяти.

Док резко выпрямился.

— Поделом мне за то, что пытался подвести под них научную базу!

Все встрепенулись.

— Ты что, расшифровал письмо? — пробудился Ренни.

— Да любой из вас может его без труда прочитать, — сухо ответил Док.

— Силы небесные! — Ренни встал и, тяжело ступая, подошел поближе. Пока что мне еще неясно, как это сделать.

— Кто угодно может это прочитать, — повторил Док. — Посмотрим, догадаетесь ли вы. А до того давайте послушаем лекцию Джонни.

Джонни поправил на носу очки с увеличительным левым стеклом.

— Один из наиболее удивительных фактов, — начал он тоном лектора, приводится в Энциклопедии. Ученые в большинстве своем убеждены, что самые обширные неисследованные пространства на земном шаре лежат в районах Северного и Южного полюсов. Это не соответствует действительности. Самый крупный совершенно неизученный район — пустыня Руб-эль-Хали.

Южная ее часть абсолютно неразведана. Говорят, там есть развалины, свидетельствующие о погибшей древней цивилизации, и еще говорят об огромных соляных болотах.

— А какое там население? — спросил Монах.

— Считается, что там обитают малочисленные дикие племена. Пресной воды нет, только соленая. Но какая-то разновидность верблюдов способна выжить, употребляя и ее. А туземцы питаются молоком этих верблюдов.

— Что-нибудь еще известно? — настаивал Монах.

— Очень немного. Самая смелая попытка была предпринята одним англичанином несколько лет назад. Его экспедиция одолела лишь часть пустыни. И другие исследователи направлялись туда, но обратно не возвращались.

— Как же так? — Монах сморщил свое некрасивое, но приятное лицо. Почему никто не использовал для разведки авиацию?

— Просто потому, что полет над пустыней опаснее, чем над полюсом. В ней огромные безводные пространства. Вынужденная посадка почти наверняка означает смерть от жажды. Не говоря уж о свирепости дикарей, живущих на побережье.

Док Сэвидж добавил: — Еще одно объяснение из области психологии человека.

Взять хотя бы вас. Вы все — высокообразованные люди. И тем не менее, кто из вас знал раньше, что пустыня Руб-эль-Хали — крупнейший неисследованный район в мире?

Никто не мог сказать, что знал это.

— Вот видите! — подытожил Док. — В глазах общественного мнения, исследователи совершают научные подвиги во имя блага человечества. Отнюдь нет. Их влечет слава и материальная отдача в виде гонораров за книги и лекции. И если перелет через любой из полюсов будет эффектно выглядеть на первых полосах газет во всем мире, то рывку через пустыню Руб-эль-Хали в лучшем случае посвятят один скромный абзац, да и то лишь при условии, что в этот день не произойдет какая-нибудь перестрелка между группами гангстеров и не будет кучи трупов.

— Да, видимо, как раз в этом подлинная причина того, что эта местность никому неизвестна, — заявил Хэм, демонстрируя свой опыт по части человеческих слабостей, обретенный им во время словесных баталий в залах, где вершилось правосудие. — Если бы Руб-эль-Хали привлекала к себе такой же интерес, как Северный полюс, то исследователи наводнили бы ее, можно не сомневаться.

Все это время Ренни рассматривал надпись.

— Ну, не могу я это понять! — отчаялся он.

— Но ты ведь знаешь язык жестов глухонемых, сказал Док.

Ренни кивнул. Не только он, но и Док и все остальные умели бегло общаться на этом языке и даже пользовались им нередко, если нужно было, не нарушая тишины, передать друг другу информацию.

— Смотрите!

Док изобразил пальцами букву и положил рядом один из значков.

— Силы небесные! Да это же буква "М".

— Правильно. Письмо после перевода в буквы, оказывается, написано по-английски, но понять ere трудно. Подождите, я вам его сейчас перепишу.

Док взял чистый листок и стал писать на нем печатными буквами. Закончив, он протянул его друзьям.

— О, что за чушь собачья! — возмутился Монах.

Предание читалось так:

ПЛХ ЧК ИСПГС ИДТ ДОМ КОРБ. ВЗЛ. ДВШ ПЖ, ДОМ ПЛХ ЧК КРАИНГ РОК, ЮЖН КВР ВЫДЫ. ПМГТ. ДВШ ВМ ДР ГРД ПРИЗ.

На этом странное письме прерывалось.

— Видимо, ей помешали, — предположил Док.

— Но ничего же не понять, черт побери! — кипятился Монах.

— Сейчас.

Док дописал отсутствующие буквы, и получилось следующее:

ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК ИСПУГАЛСЯ, ИДЕТ ДОМОЙ НА КОРАБЛЕ. ВЗЯЛ ДЕВУШКУ В ПЛЕН. ДОМ ПЛОХОГО ЧЕЛОВЕКА КРАИН РОК, ЮЖНЫЙ КРАЙ ВОДЫ. ПОМОГИТЕ. ДЕВУШКА ВАМ ПОКАЖЕТ ДОРОГУ В ГОРОД-ПРИЗРАК.

— Итак, плохой человек — это Мохаллет, — сделал вывод Док. — А девушкой молодая леди с белыми волосами именует себя.

Маках заулыбался.

— Погашаю! Она пытается нам сказать, что Мохаллет обитает в месте, которое называется Краин Рек, на южном берегу Аравийского полуострова. Но что там за истерия с Городом-Призраком?

— А в этом, — задумчиво сказал Док, — вероятно, кроется объяснение всех вчерашних событий.

Хэм потрогал бумагу концом своей трости:

— Но это английский язык, хоть и с натяжкой. А ведь девушка определенно по-английски говорить не умеет.

Док немного подумал.

— Допустим, тебе пришлось иметь дело с глухонемым представителем какой-нибудь расы. Ну, с арабом, к примеру. Он ни читать, ни писать не умеет, а ты хочешь научить его языку жестов. Можно ли предположить, что ты ему покажешь английские знаки и в то же время будешь демонстрировать соответствующие предметы или действия?

— Несомненно, — согласился Хэм.

— Затем, по прошествии ряда лет или в том случае, если обученный тобой человек сам научит языку жестов кого-то еще, многие буквы могут быть утрачены. Возможно такое?

— Да, объяснение логично. Девушка умеет изображать пальцами нечто, похожее на английский язык, но произносить этого вслух не может!

— Похоже на то. Она говорит на каком-то из диалектов аравийской глубинки, я уверен. Судить я могу по тем трем словам, которые она выкрикивала, когда я схватил ее. Но они очень похожи на арабские.

— Все это весьма странно, — пробормотал Джонни.

— Очевидно, мы найдем очень простое объяснение этому, — заверил его Док. — То есть, при условии, что вы захотите принять в этом участие, друзья.

Монах весь засиял:

— Даже если бы ты хотел избавиться от меня, Док, это у тебя не выйдет!

— Когда хорошенькая девушка в беде, Монаху нестрашны никакие преграды, — добродушно заметил Ренни.

— Меня заинтриговало упоминание о Городе-Призраке, — тихо проговорил Джонни, в котором преобладал научный подход. — Говорят, что в пустыне Руб-эль-Хали есть чрезвычайно интересные древние развалины.

Док взял тяжелый молоток и разбил на мелкие куски обломок ванны. Затем собрал и сжег все листочки, на которых делал заметки. Содержание письма девушки навсегда запечатлелось в его памяти, а посторонним ни к чему было знать его.

— Я думаю, здесь могут играть немалую роль и деньги, — сказал он своим компаньонам. — Судя по всему, этот тип, Мохаллет — предводитель шайки разбойников. Он не стал бы добираться в такую даль и рисковать своей головой при попытке украсть нашу подлодку, если бы на кон не была поставлена внушительная сумма денег.

Монах горячился:

— Послушайте, мы же еще даже не выяснили, зачем ему нужна подлодка!

Док не отреагировал. Если у него на этот счет и были какие-то соображения, он держал их при себе.

Док смотрел на своих помощников. Было ясно, что все они готовы идти по следу Мохаллета. Иного он от них и не ожидал. Это новое дело сулило им то, что они больше всего ценили в жизни — волнующие приключения в экзотической стране.

— В Аравию мы отправимся на подводной лодке, — объявил он. — Поскольку Мохаллет пожаловал сюда за нею, надо думать, что она ему позарез нужна. Значит, и нам она может пригодиться.

Монах застонал:

— Я с вами, конечно. Но мне не улыбается пересечь Атлантику в этой посудине. Нефть, смазка, бортовая качка, килевая качка! Даже жратву не отличить по вкусу от смазки! Так было, когда мы шли к полюсу, по крайней мере.

Чистюля Хэм озарился улыбкой. Он вспомнил, как Монах из-за качки был все время на грани приступа морской болезни.

— Мне этот переход доставит удовольствие, — сказал он.

Прибыла машина скорой помощи из клиники Дока, что на севере штата Нью-Йорк. Еще ночью Док об этом распорядился.

Коричневые пленники, все еще спящие, были перевезены частным лифтом вниз, в гараж. Затем, незаметно для ранних пешеходов, погружены в машину. Через несколько часов все воспоминания об их прежней жизни будут стерты из их сознания. Не пройдет и года, как четверо добропорядочных граждан и квалифицированных работников покинут клинику.

— Давайте-ка лучше займемся подготовкой подводной лодки к походу, предложил Док.

Монах, Хэм и Ренни отправились на "Ныряющую в ад" начинать работу.

 

Глава X

Лже-проводник

Раскаленный добела небесный свод напоминал чрево печи. Солнце казалось круглым отверстием, сквозь которое сверкало пышущее нестерпимым жаром пламя преисподней.

"Ныряющая в ад" ползла по волнам Аравийского моря, как по горячему маслу. За нею тянулся молочный кильватерный след. Брызги, летящие из-под форштевня, почти моментально испарялись, попадая на разогретый солнцем металл корпуса.

Монах, на котором, кроме собственных волос, сплошь покрывающих его большое, неповоротливое тело, были только брюки, сидел на палубе с ружьем в руках и высматривал акул, чтобы проверить на них меткость своей стрельбы.

Он медленно обвел широким жестом все вокруг и мрачно спросил: Сколько вам не жалко, братья, уплатить за мою долю Аравии и всего этого проклятого океана? Кто что предлагает? Отдаю за тридцать центов!

Хэм, такой элегантный в своих белых парусиновых брюках и солнцезащитной шляпе, удовлетворенно улыбался.

Монах чувствовал себя скверно во время всего этого перехода, так как море часто бывало неспокойным.

Уже много дней они шли Атлантическим океаном, Средиземным морем, Суэцким каналом и Красным морем. Ничего, кроме однообразия и тяжелой работы, за все эти дни не было. "Ныряющая" была оснащена самыми современными системами управления и контроля, расположенными в центральном командном посту, что давало возможность маленькому экипажу из пяти человек справляться с обслуживанием всей лодки.

Мохаллета с его черно-золотой яхтой нигде не было видно.

— Для подводной лодки "Ныряющая" довольно быстроходна, — сказал Док, выбираясь из главного люка на палубу. — Однако не исключено, что яхта Мохаллета намного быстроходнее. Учитывая, что мы потеряли несколько дней, готовя лодку к выходу в море, Мохаллет мог выиграть день или два.

— Может, он даже не появлялся в этой части океана, — грустно предположил Монах. — Ведь через Суэцкий канал его яхта не проходила.

— Если ты помнишь, — ответил Док, — один из пленников сказал нам, что яхта краденная. Мохаллет наверняка не отважился проходить на ней через канал и вынужден был обогнуть южную оконечность Африки. Я рассчитал его возможную максимальную скорость и ту скорость, с которой идем мы, получается, что он не мог опередить нас больше, чем на пару дней.

Внизу, на вахте у приборов, стояли Джонни и Длинный Том.

Док смотрел вперед.

— Аравия! — воскликнул он.

Монах вгляделся, прищурив глаза.

— Как по мне, то это просто куча песка. Видел я однажды унылую страну со скудной растительностью, но она бы сошла за роскошные джунгли по сравнению с этим местом.

До земли оставалось семь или восемь миль. Берег был низкий, почти сплошь — песок да камень. Дальше, как обнаженные клыки, высились лысые горы, над которыми поднимался дрожащий горячий воздух.

"Ныряющая в ад" медленно двигалась вперед, ее дизельные двигатели тихонько урчали.

Маленькие черные пятнышки на берегу увеличились и приняли очертания домов, теснящихся по бокам узких улиц.

Это был залитый солнцем городок.

— Город Баштан. По-арабски это значит "сад", — пояснил Док.

Монах пренебрежительно фыркнул. Док продолжал:

— Это последнее поселение на берегу. Мы сойдем на берег и попытаемся получить хоть какие-нибудь сведения о Краин Рок. Такого названия нет даже на самых лучших картах.

За приближающейся лодкой с берега наблюдало множество темных глаз. Баштан был захолустной дырой, у него даже не было гавани. Берег, усеянный острыми скалами, представлял большую опасность для кораблей, так что все суда вынуждены были бросать якорь вдали от берега.

Поэтому мореплаватели вообще редко появлялись здесь.

Местные власти правили Баштаном очень жестко. Иначе было нельзя. При малейшем послаблении разбойники из близлежащей пустыни захватили бы город. Невзирая на приграничный характер поселения, там почти не было преступности.

У местного хакима была репутация человека, с которым шутки плохи. Нередко по его приказу преступников судили и казнили сразу же после поимки. И если на свете вообще есть город, где правосудие имеет острые зубы, то этот город — Баштан.

Мошенники и всякого рода преступники все же частенько навещали город, но делали это под видом честных купцов или кочевников.

Среди тех, кто издали наблюдал за приближением странной "Ныряющей", был и толстяк с лицом, напоминающим шар прогорклого желтого жира, в который натыкано очень много черных волос.

Он наблюдал ровно столько времени, сколько было необходимо, чтобы убедиться, что судно готовится бросить якорь. Увидев это, толстяк засеменил по тесной улице прочь от берега. Он лавировал между бородатыми мужчинами в длинных одеждах, изредка попадавшимися на его пути женщинами с закрытыми лицами, ослами, одногорбыми аравийскими верблюдами, которых обычно называют драмодерами, и немыслимым количеством собак.

Он вошел в большой, не лишенный привлекательности дом. На крыше виднелась радиоантенна. В Баштане знали, что такое радиоприемник. Надо думать, что антенна была присоединена к приемнику.

Однако, назначение антенны было другим. Она должна была посылать сигналы от мощного коротковолнового передатчика. Приемник и передатчик были спрятаны под полом одной из комнат, прикрыты тяжелой плитой, а поверх нее дорогим толстым ковром.

Хоть Мохаллет был вождем разбойничьего племени, современные технические новшества были ему не чужды.

Периодически правительство той или иной страны посылало военный корабль, чтобы обезвредить грабителей, но каждый раз Мохаллет своевременно получал предупреждение от одного из своих наблюдательных постов на побережье. Все они имели в своем распоряжении радиостанции. Это был один из таких постов.

Довольно быстро толстяк связался с яхтой своего хозяина. В наушниках зазвучал резкий голос Мохаллета.

— В чем дело?

— Вижу необычную подводную лодку.

— Опиши ее.

— Она длинная, узкая, без рубки. От носа до кормы по корпусу большие стальные ролики. Название — "Ныряющая в ад".

Все это говорил человек, которого власти Баштана считали купцом.

Из наушников хлынул поток грязных ругательств.

В юности Мохаллету довелось быть погонщиком верблюдов. С тех лет у него сохранился богатый набор особо выразительных эпитетов.

— Уаллах! — закончил он свою тираду. — Будь проклят день, когда я отправился в Нью-Йорк! Нет сомнений, на этой лодке находится бронзовый дьявол. Как он узнал, для чего мне лодка? Конечно, тут не без колдовства!

— Ни одно колдовство не обходится без обмана, — значительно произнес толстяк. — Почему бы нам не попробовать и самим немножко поколдовать?

— У тебя есть предложения?

Самодовольно ухмыляясь, человек быстро и тихо заговорил в микрофон, совсем потонувший в его густых волосах. Этот якобы купец был одним из самых сообразительных людей Мохаллета. Через него Мохаллет сбывал значительную часть награбленного на суше и на море. В тайнике под домом и сейчас находилось довольно много добычи.

Дослушав до конца, Мохаллет свирепо расхохотался.

— Хорошо. Приступай немедленно!

Человек спрятал радиоаппаратуру и поспешил на крышу своего дома, откуда было видно, как с "Ныряющей в ад" спускают на воду шлюпку.

Шлюпка была разборная, металлическая. Обычно она была укреплена под люком в корпусе "Ныряющей в ад".

Док Сэвидж и Джонни, одетые в поношенные робы простых матросов, сели в эту маленькую скорлупку. Сведения, которые были им нужны — расположение таинственного Краин Рок, легче всего было добыть, потолкавшись среди местного населения. Не следовало привлекать к себе внимания.

Мощный навесной мотор мчал шлюпку к берегу. Там их встретили чиновники местной администрации. Но все необходимые документы у них были в полном порядке. Об этом позаботился Хэм, который всегда обеспечивал юридическую сторону их поездок.

На берегу Док и Джонни должны были расстаться.

Оба они свободно говорили по-арабски, оба знали местные обычаи.

На прощание Док напомнил: — Будь осторожен, чтобы никто не догадался, что мы ищем Мохаллета. Внимательно прислушивайся ко всему, что может касаться его или местоположения Краин Рок.

— Буду, — пообещал Джонни.

Тощий археолог поплелся по улицам.

Он шатался по базарам и заглядывал в винные лавчонки. Какой-то кочевник остановил своего верблюда возле такого погребка, спешился и вошел внутрь. С его одежды при каждом шаге осыпалась пыль. Весь его вид говорил о том, что он только что из пустыни.

Джонни пошел за ним, выждал удобный момент и сказал: — Я думаю совершить путешествие в место, которое называется Краин Рок. Не согласишься ли быть моим проводником?

— Уаллах! Я никогда не слышал о таком месте! — был ответ.

Джонни огорчился и решил попытать счастья в рыбацком квартале. Если Краин Рок находится на берегу, то о ней могли знать рыбаки.

Через некоторое время он оказался в той части города, где улицами служили жалкие, узкие, зловонные канавы между стенами домов.

Навстречу ему шла, судя по одежде, женщина с большой корзиной сушеных фруктов. Лицо ее было полностью скрыто за обязательным в этих краях покрывалом в виде густой сетки. Джонни не обратил на нее внимания. Подумаешь, еще одна арабская женщина!

Но в следующую минуту произошло столкновение. Содержимое корзины посыпалось на Джонни, а женщина прильнула к нему на миг.

— Вы толкнули меня! — резко сказал по-арабски Джонни. Но из вежливости нагнулся, чтобы помочь женщине собрать фрукты.

Из ближайшей двери выскочили три волосатых коричневых здоровяка и бросились на археолога. Они были без своих обычных развевающихся бурнусов, в одних набедренных повязках. Женщина тоже быстро сбросила свои одежды и превратилась в гибкого коричневого юношу.

Костлявый Джонни обычно двигался не слишком грациозно, но сейчас отпрыгнул назад с удивительным проворством. Он сорвал с себя ставшие бесполезными очки и махнул длинной рукой.

Тот из нападавших, в челюсть которого угодил кулак Джонни, перекувыркнулся назад, будто сделал сальто.

Трое других то бросались на Джонни, то отступали, танцуя вокруг него. В руках у них оказались длинные мечи, на кончиках которых виднелось что-то вязкое — ядовитая смесь.

Джонни протянул руку к кобуре, укрепленной под мышкой, где он носил свой небольшой пистолет-пулемет.

Кобура была пуста. Вероятно, в момент столкновения переодетый женщиной парень выхватил оружие из кобуры.

Джонни, отступая назад, прижался спиной к стене.

Теперь отравленные мечи угрожали ему с двух сторон. Он отчаянно увертывался от них. Никакого оружия, кроме запасного рожка с патронами, у него не было. Выхватив рожок, Джонни швырнул его в одного из нападающих. Но тот прыгнул в сторону с ловкостью, которая свидетельствовала о многолетней практике человека, вынужденного избегать укусов злобных верблюдов. Рожок упал и покатился по земле. Его тут же схватила собака.

Набежала целая свора других собак, они с яростным лаем окружили дерущихся людей. Бандиты вились возле Джонни, угрожая отравленными мечами и осыпая ругательствами и его и собаку.

Положение создалось очень тяжелое: чересчур высокая стена позади, на которую не запрыгнешь, и отравленная сталь впереди, одного прикосновения которой достаточно, чтобы отправиться на тот свет.

Помощь пришла неожиданно. Из-за угла стремительно выбежал полный, опрятно одетый мужчина.

— Имши! — заорал он. — Убирайтесь!

Резко остановившись, он выхватил револьвер и навел его. Раздался оглушительный выстрел. Один из коричневых убийц выронил меч, схватился обеими руками за живот и, шатаясь, побежал прочь. Остальные тоже пустились наутек.

Джонни подобрал меч и бросился было вдогонку, но представительный незнакомец остановил его: — Лучше не надо, пусть себе уходят! Через минуту здесь будет полиция и нас схватят. Здесь принято бросать в тюрьму всех, кто замешан в драке.

Он изъяснялся на неплохом английском.

— Наверное, вы правы, — согласился Джонни.

Быстрым шагом они покинули место происшествия, уходя по извилистым улицам. Опрятная одежда и чисто выбритое лицо спасителя произвели хорошее впечатление на Джонни. В этих краях не так уж часто можно было встретить регулярно бреющихся мужчин.

— Мое имя Карл Зад, — представился новый знакомый.

— Вильям Харпер Литтлджон. Для друзей Джонни, — с готовностью обменялся с ним рукопожатием Джонни. — Поскольку вы меня выручили, то безусловно попадаете в разряд друзей!

Карл Зад отстал немного, вроде бы для того, чтобы убедиться, нет ли за ними погони, а на самом деле, чтобы позволить себе злорадную улыбку. Этот простак, думал он, этот мешок костей и не подозревает, что нападение на него было инсценировано ради того, чтобы Карл Зад смог предстать перед ним в благородной роли спасителя.

Когда он догнал Джонни, тощий археолог доверчиво улыбнулся ему. Конечно же, Джонни не мог знать, что Карл Зад и есть тот самый лже-купец с заросшим волосами жирным лицом, который связывался по радио с суперзлодеем Мохаллетом.

— Я купец, занимаюсь торговлей на побережье, — принялся сочинять Карл Зад. — Эти местные жители такие мерзавцы! Они столько раз грабили мои караваны, что я чуть не потерял все, что имел.

— А сами вы не из этих мест?

— Нет, я из Мекки. Не надо было мне оттуда уезжать. Нигде я не видел столько воров, сколько их на этом побережье! Преступники организованы и руководит ими некто Мохаллет.

От неожиданности Джонни споткнулся. Вот где источник верной информации! Едва сдерживая нетерпение, он спросил:

— Не приходилось ли вам когда-либо слышать о месте, которое называется Краин Рок?

Карл Зад помедлил с ответом:

— Краин Рок, Плачущая скала? Да. Я слышал, что есть такой большой утес. Говорят, что там время от времени слышны ужасные звуки, похожие на рыдания.

— Вы могли бы точно сказать, где это находится?

Карл Зад начал усиленно изображать замешательство — он смущенно ежился, вытирал лоб. Потом невнятно заговорил:

— Наверное, непорядочно пытаться извлечь выгоду из вашей благодарности, но я бы очень просил вас нанять меня проводником, чтобы я показал вам дорогу туда. Откровенно говоря, я почти разорен.

Джонни был очень рад:

— Отлично! Я буду вам чрезвычайно признателен.

Они быстро договорились об условиях. Карл Зад должен был за умеренную плату проводить их к Краин Рок. Джонни знал, что Док одобрит эту идею, тем более, когда узнает, что Карл Зад спас Джонни от смерти.

Карл Зад предложил:

— Я пойду, расплачусь с некоторыми незначительными долгами, возьму свои ремни для закрепления груза и встречу вас на берегу.

— Может быть, нужны деньги?

— Нет, И спасибо вам большое.

Они расстались.

Джонни нашел Дока Сэвиджа на берегу, возле их маленькой шлюпки с навесным мотором. Док был окружен кольцом увлеченно глазеющих на него арабов. Человека с такими мускулами они видели впервые.

Док задумчиво произнес:

— Как будто никто никогда и не слышал о Краин Рок. А ты что-нибудь узнал?

— Очень много! — Джонни рассказал о драке и о том, какой бесценной находкой оказался его спаситель. Долго и вдохновенно он распространялся о благородной внешности и других достоинствах Карла Зада.

— Пожалуйста, расскажи еще раз все о драке, — попросил Док.

Джонни повторил эту часть своего рассказа.

— Ты говоришь, Карл Зад подстрелил одного из нападавших?

— Да, он попал ему в живот. Бандит согнулся пополам и убежал.

Джонни еще несколько минут хвалил Карла Зада, потом повернулся к воде и, прикрыв от солнца глаза руками, стал смотреть "на подводную лодку. На палубе виднелись богатырские фигуры Ренни и Монаха.

Когда Джонни обернулся, Дока не было. Бронзовый гигант исчез беззвучно.

Это не удивило Джонни, так как Док частенько уходил незаметно, если у него были какие-то важные дела.

В следующие несколько минут улицы Баштана были свидетелями большого переполоха. Как цыплята разбегаются от тени пролетающего ястреба, так шарахались прохожие от мчащегося с невообразимой скоростью бронзового великана.

Док спешил на то место, где произошло нападение на Джонни. Там он увидел множество людей, смешался с толпой и стал внимательно смотреть на камни, которыми была вымощена улица. Он искал кровь, но ее там не было.

Однако он нашел маленький круглый кусочек почерневшего картона.

После того, как Док подобрал этот кусочек, находившиеся рядом люди на несколько мгновений замерли, испуганные каким-то странным, не поддающимся описанию вибрирующим звуком, исходившим, как им показалось, отовсюду и ниоткуда. Вскоре звук замер. Люди с любопытством озирались. Они такого никогда не слышали. Некоторые посматривали на великана, который был, как им казалось, сделан из металла. Они подозревали, что звук, возможно, имел что-то общее с ним.

Док незаметно скрылся. Круглый кусочек картона, подобранный им, был пыжом от холостого револьверного патрона.

Вернувшись к Джонни, Док не стал рассказывать, где был. Да тот и не спрашивал. Он знал привычку Дока говорить только то, что он считал нужным, не больше.

Пришел Карл Зад. Он принес две тяжелые сумки, совершенно новые из отличной кожи. После того, как Джонни представил их друг другу, Док вежливо сказал:

— Мы будем рады воспользоваться вашей помощью.

Джонни был радостно взволнован. Не то, чтобы он был слишком легковерным. Просто Карл Зад был большой мастак. На всем Аравийском побережье трудно было сыскать более хитрого и умелого мошенника.

Они сели в шлюпку и вскоре были на подводной лодке.

Карл Зад выразил удивление по поводу того, что лодка такая компактная и замечательные приборы позволяют такому малочисленному экипажу обслуживать ее.

Его отвели в отдельную каюту, где он поставил свои вещи"

— Оставьте ваш багаж здесь, а Джонни покажет вам всю лодку, предложил Док.

Видно было, что особого удовольствия это не доставило Карлу Заду. Но сумки он оставил и позволил увести себя в носовую часть лодки, где Джонни начал читать ему лекцию об автоматическом приборе для измерения глубины.

Эхолот использует звуки, посылаемые им вниз и отражающиеся от дна океана. Электрическое "ухо" измеряет отрезок времени, за которое звук доходит до дна и возвращается, а зная скорость звука в соленой воде, нетрудно установить глубину.

Дока с ними не было.

Через некоторое время он вышел на палубу с большой коробкой в руках и велел Хэму перевезти его шлюпкой на берег. Затем он отослал Хэма обратно на лодку, сказав, что кое-кто может захотеть съездить на берег до отплытия.

Док быстро ушел, неся коробку под мышкой.

Хэм вернулся на "Ныряющую".

Действительно, прошло совсем немного времени и на палубу выскочил Карл Зад.

Задыхаясь, он проговорил:

— Я забыл свои часы! Они остались у часовщика, которому я их отдал в починку! Можно мне вернуться за ними на берег?

— Конечно, — сказал Хэм и предложил доставить его.

 

Глава XI

Ответный ход Дока

Оказавшись на берегу, Карл Зад проявил изрядное проворство. Первым делом он отправился к забиту, начальнику местной полиции. Там он сделал заявление: — Я Карл Зад, законопослушный купец из этого города. На подводной лодке "Ныряющая в ад" находятся вещи и ценности, которые были похищены при ограблении каравана в пустыне недалеко от города примерно шесть недель тому назад! На лодке две новые сумки, битком набитые вещами! Возможно, у них есть еще что-то!

— Откуда вам это известно?

— Они пытались продать мне эти вещи. Я поехал к ним на лодку, не подозревая, что они воры. Но когда я понял правду, то сказал, что мне надо на берег за деньгами, и поспешил сюда!

Забит попался на этот крючок. Он схватил ружье, тюрбан, взял с собой взвод худощавых расторопных подчиненных, и все они бегом направились в сторону подводной лодки.

Карл Зад, с улыбкой удовлетворения на лице, направился в противоположную сторону, прямо к своему дому.

Он шел не оглядываясь и не обращая внимания на прохожих. Дома он достал из-под пола спрятанную там коротковолновую радиостанцию.

Он вышел на связь с Мохаллетом, повторив его позывные всего несколько раз.

— Все идет, как намечено, о господин! — доложил он. — Я доставил на борт кое-что из добычи, которая спрятана у меня дома.

— Надеюсь, ты не отнес туда ничего ценного? — в Мохаллете заговорила жадность.

— Только то, что можно опознать как вещи ограбленных караванов, ювелирные изделия с особыми приметами и бумаги из кошельков ограбленных купцов, не представляющие никакой ценности.

— Хорошо! — сказал Мохаллет. — Когда Дока Сэвиджа и его людей заберут в тюрьму, мы завладеем подводной лодкой.

— Я позабочусь об этом, о господин.

— Ты им не сказал ничего такого, что они могли бы использовать?

— Нет, мой господин. Они спрашивали, где находится место, называемое "Плачущая скала". Я сказал, что знаю, где оно.

— Ты солгал!

— Конечно. Но мне пришлось солгать. Я никогда не слышал о таком месте.

— Вот и хорошо, — в голосе Мохаллета проскользнули такие нотки, что нетрудно было догадаться, как плохо пришлось бы Карлу Заду, если бы он знал, где находится Краин Рок.

— В чем причина всех этих неприятностей, мой господин? — спросил Карл Зад.

— Не твое дело.

Лицо Карла Зада исказилось злостью, но голос по-прежнему оставался робким и угодливым:

— Слушаюсь, господин.

В этот момент занавес на двери позади него бесшумно раздвинулся. Огромная бронзовая Немезида молниеносно оказалась над Карлом Задом. Поднялась и опустилась металлическая рука.

Карл Зад так и не узнал, что Док Сэвидж был в комнате.

Он потерял сознание мгновенно, и пробыть в таком состоянии ему придется не меньше часа, такой силы был удар.

Док придвинулся поближе к микрофону:

— Побудьте немного в эфире, мой господин, а я пойду и посмотрю, везет ли уже полиция Бронзового человека с его помощниками на берег.

Это была прекрасная имитация голоса Карла Зада. Если бы кто-то подслушивал в соседней комнате, он вряд ли заметил бы разницу. Среди других достижений Дока, которые он совершенствовал при помощи интенсивных занятий и упорных тренировок, была отличная способность к звукоподражанию. Он мог имитировать голос почти любого тембра. Более того, он мог подражать женскому голосу, что не удается большинству имитаторов мужчин.

Но Док не стал выходить из дома. Он быстро вышел в соседнюю комнату и взял там коробку, которую принес с собой. Открыв коробку, он извлек из нее высокочувствительный приемник с направленной антенной. Он отключил передатчик Карла Зада и настраивал свой приемник до тех пор, пока не нашел несущую частоту передатчика Мохаллета. Несущую он определил по сильному шипению в определенном секторе шкалы; вращая рамочную антенну, он добился такого положения, при котором сигнал был самым сильным. Так он узнал направление, откуда шли волны. Мысленно он отметил румб компаса. Позже, на подводной лодке, он проведет на карте линию, используя этот пеленг. Мохаллет сейчас находится где-то на этой линии.

Док выключил передатчик и сказал в микрофон Карла Зада: — Ничего нового — Если будут новости, вызовешь меня, — приказал Мохаллет. — Конец связи. Нахарак саид.

Несущая Мохаллета пропала Док принялся методично ломать радиостанцию Карла Зада.

Когда работа была закончена, эта аппаратура уже больше ни на что не годилась.

Док вышел из дома. К тому времени, как он дошел до берега, забит со своим взводом полицейских уже возвращался с подводной лодки. Док подождал их.

Когда они приблизились, стало ясно, что все обозлены до предела. Они рассказали Доку: — Мы получили сигнал, что на вашей лодке надо сделать обыск. Но там ничего, не обнаружили! Над нами просто подшутили! Должно быть, у янки такое представление о юморе.

На всякий случай они проверили, что у Дока в коробке.

— Я могу доказать, что мы прибыли прямо из Нью-Йорка.

Видно было, что они ему верят. Начальник полиции был вне себя: — Не могу этого понять!

— Я бы вам посоветовал, — сказал Док, — хорошенько обыскать дом того человека, который сделал ложный донос на меня. Это купец Карл Зад.

— Уаллах! Разумеется, мы так и сделаем!

Возле берега было множество лодочников, ожидающих возможности заработать. Док нанял одного из них и вернулся на "Ныряющую". Там он увидел своих друзей, сбитых с толку, злых. Больше всех сердился Джонни, он просто бурлил от ярости, размахивая своими худыми, как палки, руками, и кричал:

— Подлый плут! Дайте мне только добраться до него, клянусь, я с него шкуру спущу!

— Думаю, этим займется полиция, — спокойно заметил Док. — Они намерены обыскать его дом, а там припрятано, судя по тому, что я подслушал, немало награбленного.

Док рассказал друзьям, как пыж от холостого патрона заставил его пойти по следу Карла Зада.

На лицах его помощников появились улыбки.

— Чего же в итоге достиг Мохаллет своими провокациями? Дал нам направление, где искать его логово! — гудел Ренни.

Джонни задумчиво поглаживал свои очки и рассуждал:

— Надо полагать, Карл Зад в своих сумках принес на лодку какие-то краденые вещи, чтобы полиция могла их тут обнаружить. Что же с ними произошло, Док?

Док улыбался очень редко. На этот раз он улыбнулся:

— Я их выбросил за борт.

 

Глава XII

Приманка

Солнце еще не совсем взошло. Оно было возле самого горизонта и окрашивало небо алым румянцем, в котором бледнели и растворялись луна и звезды. Румянец охватывал все большую часть неба, свет становился ярче, и на ленивых волнах Аравийского моря заплескались кровавые блики.

В штурманской рубке "Ныряющей в ад" Ренни склонился над картой побережья. Прямая красная линия начиналась от города Баштан и шла наискось через всю карту.

Это был пеленг Дока на передатчик Мохаллета.

Ренни осторожно снял булавку со стеклянной красной головкой, сверился с несколькими цифрами, набросанными карандашом, и снова вколол булавку в карту, отступив на четверть дюйма от-красной линии.

— Около тридцати миль, — отметил непревзойденный штурман.

— Хотел бы я знать, далеко ли от этого Краин Рок, чем бы оно ни оказалось, находится Мохаллет? — сказал Джонни, полируя увеличительное стекло в очках.

Бронзовый великан вышел на палубу. Лодка шла быстро, и, хотя море было спокойно, на палубу непрерывным дождем падали соленые брызги.

Одетый в гимнастические брюки, Док приступил к своим ежедневным упражнениям, которыми он занимался с самого детства. Его программа сильно отличалась от обычной. Благодаря ей Док обладал такой удивительный физической силой.

Он заставлял свои мышцы противоборствовать друг другу, напрягаясь до тех пор, пока выступившие капли пота не смешивались с морскими брызгами. Он жонглировал в уме многозначным числом, умножая, деля, извлекая квадратный и кубические корни — все это для того, чтобы углубить свою способность сосредоточиться.

Он использовал прибор, генерирующий звуковые волны столь высоких и столь низких частот, что обычному человеческому уху они были недоступны. Док же путем упорных тренировок в течение всей жизни настолько усовершенствовал свой слух, что мог слышать эти звуки, находящиеся за пределами обычных возможностей.

В специальном ящичке находились ампулы с пахучими веществами для проверки обоняния. С первого раза Док мог различить несколько десятков запахов.

Он читал страницу за страницей специальные книги, записанные шрифтом Брайля для слепых, представляющим собой систему выпуклых точек на бумаге. Пальцы его двигались при этом очень быстро, со стороны казалось, что он просто поглаживает листы. Это делалось для обострения чувства осязания.

Много чего еще входило в эти тренировки, длящиеся без перерыва два часа.

Никакого волшебства в замечательных способностях Дока не было. Просто среди людей не нашлось никого другого, кто ежедневно занимался бы самоусовершенствованием с таким упорством в течение всей жизни.

Когда Док закончил свои упражнения, на палубу поднялся Длинный Том. Вид у него был усталый. Он провел много часов за радиоаппаратурой, практически без перерыва с момента отплытия из Баштана.

— За все это время передатчик Мохаллета не вышел в эфир ни разу. Но кое-что другое, пусть и не столь важное, я услышал, — доложил он.

— Что же?

— Власти Баштана связывались по радио со своим начальством в столице. Сообщения не были закодированы, и я их слушал всю ночь.

Он вытер соленые брызги с болезненно осунувшегося лица:

— Они нашли в доме Карла Зада награбленные Мохаллетом вещи. Припертый к стенке, Карл Зад рассказал все, что знает о Мохаллете.

— Держу пари, не так уж много он знает, — вставил Док.

— Верно, не много. Но они весь его рассказ передали по радио, даже то, что Карла Зада нашли в его доме лежащим без сознания. Кто на него напал, им неизвестно.

— Они упоминали разбитую радиостанцию?

— Еще бы!

— Вот это напрасно, — с сожалением сказал Док. — Если Мохаллет слышал все эти сообщения, ему станет ума сообразить, что уничтожение передатчика моих рук дело. Можно не сомневаться, что ему известно все о радиопеленгации. К тому же, наверное, люди Мохаллета специально все время прослушивают правительственные радиостанции, чтобы узнать заблаговременно о карательных экспедициях против него.

Длинный Том кивнул:

— Есть еще одна новость. Карл Зад мертв.

На бронзовом лице Дока не отразилось ничего.

— Как это случилось?

— Он попытался бежать из полиции, при этом убил офицера. Потом сам был убит.

— Какая удача для Мохаллета, — медленно произнес Док.

— Да. Если его когда-нибудь поймают, Карла Зада уже не смогут использовать как свидетеля против него.

В это время тишину прорезал отчаянный вой. Под палубой раздался топот, громкие шлепки, потом над люком взметнулся Монах, как будто шумный вулкан извергнул из себя нечто волосатое.

Монах держал под мышкой поросенка. Это был столь же несуразный представитель своего вида, как и Монах своего.

У поросенка был острый хребет, длинные, как у собаки, ноги, а уши были такие большие, что смахивали на крылья.

Вслед за Монахом выскочил Хэм, неистово размахивающий своей тростью. Он безумствовал: — Ах ты, косматое недостающее звено! Да я с тебя живьем шкуру спущу! Я тебя выпотрошу так, что твоя свинья сможет заезжать в тебя, как в гараж! Да я с тобой…

— В чем дело? — спросил Док.

Монах с невинным видом почесывал за ушами поросенка: — Да вот, адвокатишке не нравится этот Хабеас Корпус.

Хэм закричал: — Ты нацепил на свинью мой лучший галстук!

Монах ухмылялся: — Хабеас Корпус любит кукурузу. Твой галстук был желтый, как кукуруза, а Хабеас был немного не в форме из-за морской болезни, так что галстук улучшил его аппетит.

— Я сейчас тебя улучшу! — скрипнул зубами Хэм.

Смех Ренни прозвучал, как раскаты грома: — Где ты взял это недостающее звено отряда парнокопытных, Монах?

— В Баштане. У него задатки выдающегося кабана, честное слово. Я видел, как он гнался за такой собакой, которая не отступила бы даже перед львом.

— И ты его, конечно, украл, — насмешливо предположил Хэм.

— Ничуть! Я уплатил за него арабу один гирш! Это около четырех американских центов. Араб сказал, что Хабеас Корпус пристрастился убегать в пустыню и ловить там гиен. Он все таскал и таскал мертвых гиен к дому араба. Наконец, арабу все это надоело и от поросенка пришлось избавиться.

Монах многозначительно посмотрел на Хэма.

— А что, разве в этой аравийской пустыне водятся гиены? — поинтересовался Рени.

— Забыл спросить у араба, — Монах улыбнулся.

Док спустился вниз и взял мощный бинокль. Вот так у них постоянно и возникают стычки. Хэму, болезненно реагирующему на любое упоминание о свиньях после той истории, что приключилась с ним в войну и от которой пошла его кличка, предстояли нелегкие времена. Наверняка Монах выдрессирует своего смешного поросенка и превратит его в домашнее животное просто для того, чтобы хорошенько помучить Хэма.

Док вернулся на палубу и стал смотреть в свой бинокль по ходу лодки. Солнце уже поднялось высоко, пришлось затенить рукой линзы.

— Возьмите бинокли, друзья, — вдруг предложил Док. — Здесь есть на что посмотреть.

Все бросились за биноклями, Монах и Хэм тут же забыли о своей ссоре. Когда они вернулись и направили бинокли в ту сторону, куда смотрел Док, громоподобный голос Ренни разорвал тишину:

— Яхта Мохаллета!

Береговая линия предстала перед ними грядой невысоких гор, поднимающихся прямо из воды. Растительности на них никакой не было. Казалось, что всюду только голые отвесные скалы и ни одного плоского места, где могло бы хоть что-нибудь расти.

Прямо по курсу скалы немного расступились и образовали небольшую бухточку, окаймленную светлой полоской песка. Насколько Хватало глаз, дальше на побережье не видно было таких песчаных пляжей.

В этой бухточке тихо покачивалась на якоре черная яхта с золотой полосой. Длина ее чуть превышала сто футов. Стремительные, элегантные обводы говорили о быстроходности. Флаг, вымпел, другие опознавательные знаки отсутствовали.

На борту не было никаких признаков жизни.

Костлявый Джонни спустился вниз к штурвалу.

— Осторожно! — предупредил Док. — Они могут применить старую военную хитрость, замаскированную пушку. Достаточно одному фугасу попасть в нашу лодку, и у нас сразу появится много забот.

Рассматривая яхту, Док отметил, что на черном корпусе нет названия. Ренни, по остроте зрения уступающий только Бронзовому человеку, бубнил себе под нос:.

— Держу пари, на борту никого нет!

Едва заметно продвигаясь вперед по зеркальной глади воды, "Ныряющая в ад" приближалась к яхте, как рыба, подкрадывающаяся к черному жуку. Но жук оказался мертвым. Ничего не произошло.

Они пристали к борту яхты. Джонни настолько мастерски остановил лодку, что нос ее находился всего в нескольких футах от якорной цепи.

Прыжок Дока был легким и красивым. Его неправдоподобно развитые мускулы движением распрямившейся пружины послали его тело вперед и вверх. Он ухватился за звенья цепи и повис на ней. Быстро перебирая руками, он поднялся на борт, как паук по своей паутине.

Возможно, в прошлом доски этой палубы и драили добела, но сейчас они были грязные, покрытые солью и всевозможным мусором. Тут и там валялись пустые бутылки, консервные банки, хлебные корки. Неряшливые, видно, моряки были в команде Мохаллета.

Док прислушался, но иных звуков, кроме работающих на холостом ходу двигателей подводной лодки, не было.

Он пошел по яхте, заглядывая в каюты, салон, кубрик и на камбуз.

Нигде никого. Но множество признаков указывало на то, что совсем недавно яхта была обитаема. На столах все еще виднелись мокрые кружки от стаканов. На камбузе плита была еще такой горячей, что об нее можно было обжечь пальцы. Белье на койках, где люди спали ночью, было еще влажным от пота.

В каюте для гостей, переоборудованной под лабораторию, находились разнообразные приборы и инструменты.

Судя по этой лаборатории, Мохаллет был незаурядным ученым. Там стояло несколько беззвучных магнитных ружей, другие были еще в стадии изготовления.

Док увидел специальное место для приготовления яда, которым покрывали кончики мечей, а в соседней каюте имелся большой выбор ядовитых змей из разных стран.

Ясно, что это от них получали свежий яд.

Каюта Мохаллета отличалась от других дорогими драпировками. В ней стоял большой сейф. Док опустился перед ним на колени. Результат весьма заинтересовал бы профессионального медвежатника, потому что комбинация сработала и дверца распахнулась на удивление быстро, всего лишь за несколько секунд.

На полках сейфа хранилась солидная сумма денег. Там были золотые аравийские лиры, английские и американские банкноты. Лежало несколько некрупных драгоценных камней, явно вынутых из оправ. На почетном месте, завернутый в квадратный лоскут бархата, лежал браслет из блестящего, похожего на слегка затвердевшую свинцовую проволоку, металла. Но это был не свинец. Браслет можно было без труда согнуть. Работа казалась грубоватой, видны были следы молотка ремесленника. На этом довольно изношенном украшении если и был когда-то орнамент, то давно стерся.

Док вспомнил, как Балид из свиты Мохаллета рассказал ему в Нью-Йорке, что у девушки с белыми волосами был браслет из светлого металла. Очевидно, это он и есть. Размер примерно соответствует ее запястью.

Док положил все на место, запер сейф и вышел на палубу. Как только он поднес к глазам бинокль и направил его на берег, увидел неожиданное зрелище.

На берегу, под защитой огромного валуна, стояла беловолосая девушка, смотрела на черную яхту и отчаянно размахивала руками.

Ветер развевал длинные и удивительно белые волосы девушки, как свободный конец тюрбана.

Док побежал на нос яхты, спустился по якорной цепи и акробатическим прыжком вернулся на палубу своей лодки.

Ренни и Длинный Том уже успели отвинтить крышку палубного люка и теперь доставали оттуда разборную шлюпку. Док помог собрать ее, а затем вместе с Ренни спустил ее на воду.

— Джонни и Длинный Том остаются на борту. Остальные на берег, приказал Док.

Двое, которым предстояло остаться, огорчились, но промолчали.

Остальные прыгнули в эту легкую скорлупку. Ренни раскрутил маховик навесного мотора одним движением руки, как если бы он запускал волчок. Оба цилиндра затарахтели.

Шлюпочка, задрав нос и распустив веер пены за кормой, понеслась к берегу.

Хабеас Корпус, поросенок Монаха, сидел у его ног.

Монах достал один из компактных скорострельных пистолетов, Хэм приготовил такой же.

— Примерно в сотне ярдов от берега глуши мотор! — сказал Док.

Ренни послушно выключил мотор и развернул шлюпочку бортом к берегу.

Золотые глаза Дока пытливо всматривались в берег сквозь многократно увеличивающие стекла.

Монах проговорил: — Странно все это! Покинутая яхта, девушка одна на берегу. Что случилось с Мохаллетом?

Док поднял одну руку. Медленно, старательно он начал показывать буквы языка жестов глухонемых.

Девушке это должно быть понятно, ведь письмо, оставленное ею на стенке ванны, было на этом языке.

"Что случилось?" — просигналил Док.

Их прибило немного ближе к берегу.

Видимо, зрение у девушки было довольно хорошее, она разобрала передачу. Ее рука поднялась вверх, пальцы задвигались.

"Помогите!" — передала она.

"Ты там одна?" — спросил Док.

Ее ответ было почти невозможно расшифровать, так как многих букв недоставало, иногда таких, без которых смысл был неясен.

"Да. Плх лд сбж стрх", — передала она.

Док немного подумал и перевел наугад: — Она говорит, что там одна и что арабы в страхе бежали.

— Если она может говорить по-английски на пальцах, то должна вслух говорить тоже, — сказал Монах. — Я прокричу ей.

Он встал в лодочке во весь рост, с поросенком под мышкой.

— Вы уверены, что, кроме вас, там никого нет, мисс!? — прокричал он.

— Ты бы спросил, нет ли ее мужа поблизости, — съязвил Хэм.

По поведению девушки, однако, нельзя было предположить, что она воспринимает на слух тот самый английский, который ей понятен на пальцах. Ее тонкие коричневые пальцы изобразили еще несколько слов.

— Она говорит, — перевел Док, — что не понимает по-английски. И еще она говорит, чтобы мы прекратили разговоры и забрали ее с берега. Давай так и сделаем, Ренни.

Ренни запустил мотор, и шлюпочка, едва касаясь воды, устремилась к берегу. Металлическое днище заскрежетало по обкатанной прибоем гальке. На этом пляже песок был очень крупный, смешанный с гравием.

Первым из шлюпки выпрыгнул Монах, крепко сжимая в руках поросенка. Приветливо улыбаясь, он направился к девушке.

Но тут случилось нечто совсем неожиданное. Девушка, увидев косматую обезьяноподобную фигуру огромного человека, испуганно отшатнулась и бросилась прочь.

Монах остановился как вкопанный.

— Проклятье! Кто же ее так напугал, я или Хабеас Корпус?

Подошел Док, и девушка приостановилась. Они с Доком поговорили на пальцах. В первый раз друзья увидели ее при свете дня. Она оказалась еще прекраснее, чем они думали раньше.

Док расшифровал ее слова:

— Она отказывается подойти ближе, если мы не наденем на Монаха цепь. Можно также обезвредить его ударом по голове.

Видно было, что Монаха больно задело. Хэм посмеивался с довольным выражением на лице.

— За что? — простонал Монах.

Док спросил, получил ответ и перевел его:

— Она возмущена нашей наивностью. Спрашивает, неужели мы не знаем, что Монах — один из Белых Зверей, только с темным мехом.

Хэм начал неудержимо хохотать. Он едва выговорил, давясь смехом:

— Она, конечно, знает число Монаха!

— Д-а-а! — зарычал на него Монах. Потом повернулся к Доку:

— О чем это она? Какие к черту Белые Звери?

Девушка смотрела на заливающегося смехом Хэма как на сумасшедшего. Выглядела она весьма экзотично. На ней, в основном, было надето то же самое, что и в Нью-Йорке.

Поскольку не видно было с ее стороны желания приблизиться к Монаху, мужчины подошли к ней сами. Теперь они находились в нескольких ярдах от своей шлюпки.

Док снова обратился к ней на языке жестов. Отвечала она долго. Слова были незаконченными и укороченными настолько, что только Док был в состоянии следить за ходом ее мысли.

— Она считает, что Монах из породы странных дикарей с белым мехом, которых она очень боится. Что-то невероятное она рассказывает, ничего более странного я не слышал!

В это мгновение девушка вытянула вперед обе руки и что было сил завизжала.

Монах изумленно выдохнул: — У нее есть голос! Она не немая!

Хэм молниеносно повернулся в ту сторону, куда смотрела девушка.

— Я бы сказал, что она и не дура! Смотрите! — закричал он.

Все обернулись. По всему пляжу прямо из песка поднимались, как по мановению волшебной палочки, коричневые люди в длинных белых бурнусах. Они вставали из ям, которые раньше были искусно замаскированы.

В скалах застучал спрятанный там пулемет. Пули летели не в команду Дока, а в шлюпку. Дождь свинца растерзал тонкий металлический корпус. Шлюпка странно согнулась пополам, как животное с переломанным хребтом.

С нею было покончено.

 

Глава XIII

Коричневые дьяволы

— В скалы! — скомандовал Док.

Пистолет-пулемет Монаха выплюнул ответную очередь.

Хэм и Ренни тоже пустили в ход свое оружие.

Люди в бурнусах начали падать. Два, четыре, пять уже лежат!

Док начал было: — Не убивайте, пожалуйста, если есть выход…

— Это "пули милосердия", — коротко бросил Монах. — Они лишь усыпляют.

Все побежали к ближайшему укрытию. Это были валуны и громадные куски скал, сорвавшиеся с вершин еще в прошлые века.

Беловолосую девушку, похоже, вначале ошеломил внезапный поворот событий, но она вскоре опомнилась и побежала в укрытие, опережая друзей.

— Черт бы ее побрал! — цедил сквозь зубы Хэм. — Она заманила нас в ловушку!

— Ничего подобного! — заступился Монах. — Она удивилась не меньше нас, когда увидела этих коричневых парней.

Пулемет застучал им вдогонку, но было уже поздно.

Свинец попадал в камни, не причиняя вреда людям. Справа, ярдах в сорока от них, появился коричневый человек, в своих одеждах похожий на белое приведение с темным лицом. Он поднял ружье.

Кашлянул пистолет Хэма, и стрелок сполз с камня, на котором стоял.

Пришел черед Монаха изменить в лучшую сторону представление девушки о себе.

Прямо перед ними выскочили двое в бурнусах. Мохаллет кричал им:

— Хватайте девчонку! Оттащите ее прочь, чтобы мы могли перестрелять бронзового черта и его команду!

Один из них схватил девушку, второй замахнулся пистолетом, как палкой, чтобы ударить ее по голове. Изогнувшись, она уклонилась от удара.

Монах взревел не своим голосом и ринулся вперед. По пути он схватил большой камень. При его длинных руках ему даже почти не пришлось для этого нагибаться.

Тот, что пытался оглушить ударом девушку, замахнулся снова. Монах швырнул камень. На месте коричневого лица теперь было кровавое бесформенное месиво.

Монаху проще было бы усыпить его пулей милосердия, но это не было бы так больно, а Монах жаждал отомстить за девушку.

Второй темнолицый выпустил девушку и пустился наутек. Он успел сделать только два прыжка. Монах настиг его и заключил в свои медвежьи объятия. У парня сломалась рука. Сила Монаха была неизмеримой. Удар ладонью по голове — и нападавший уже лежит без сознания.

Девушка поблагодарила Монаха слабой улыбкой, и он засиял от гордости.

— В укрытие! — строго напомнил ему Док.

— Зачем? Пусть покрасуется, кокетничая с нею, и даст себя подстрелить, — предложил Хэм.

Монах, поманив за собой девушку, нырнул под защиту камней.

Какое-то время стояла напряженная тишина, изредка разрываемая выстрелами. Друзья перевели свои скорострельные пистолеты в режим одиночных выстрелов. Почти каждая смуглая голова, появляющаяся в их поле зрения, получала начиненную химическим составом пулю, после чего немедленно наступал глубокий сон. С такой сверхъестественной меткостью Мохаллет и его люди никогда не сталкивались.

Вскоре головы перестали появляться.

Док вполголоса обратился к девушке. Он перепробовал различные диалекты арабского языка и местные наречия племен, обитающих в пустыне.

Наконец девушка обрадовалась и быстро заговорила.

Док послушал ее и покачал головой: — Она говорит на языке, который в отдаленном прошлом был сирийским, но сейчас настолько искажен, что мне потребуется несколько часов разговора с нею, чтобы правильно понимать друг друга.

Док снова перешел на язык пальцев. Он медленно формировал слова, делая большие паузы между ними. Так опытный телеграфист передает текст новичку.

Ответ занял много времени.

Потом Док перевел ее рассказ остальным.

— Они перехитрили ее. На берег ее привезли ночью.

Она не видела, как копали ямы и прятались. С нею была небольшая группа людей. Когда они увидели приближающуюся подводную лодку, инсценировали панику. Девушка попыталась бежать во время этого переполоха, и ей это удалось. Конечно, она и не подозревала, что они специально создали ей условия для побега.

— Я так и знал, что она не виновата, — обрадовался Монах.

— Ребята, держитесь все вместе! — сказал Док. В следующую секунду на том месте, где он стоял, никого уже не было.

Док направился в ту сторону, откуда он слышал незадолго до того голос Мохаллета. Он хотел, если удастся, захватить негодяя. Это убийца, и пока он на свободе, людям грозит опасность.

Кроме того, Мохаллет был в центре всех событий последних дней. Нет сомнений, что он мог бы объяснить присутствие здесь этой необычной девушки с белыми волосами, которая может изображать английские слова пальцами, но не умеет произносить их вслух и которая испытывает ужас перед таинственными дикарями, которых называла Белые Звери.

Док не сомневался: попав к нему в руки, эта темная личность расскажет все, что знает. У Дока имелось немало способов заставить человека говорить.

Мохаллета, однако, он не нашел.

Зато наткнулся на притаившегося человека с ружьем и в бурнусе. Тот успел только испуганно вскрикнуть, прежде чем удар железного кулака оглушил его.

Еще один из бойцов Мохаллета увидел бронзового великана издали. Он вскинул ружье и выстрелил, но когда пуля долетела, видимой цели уже не было, только каменная россыпь да раскаленное небо.

Люди Мохаллета отступали, напуганные сверхъестественной меткостью стрельбы тех, на кого они напали.

Внимание Дока привлекли выстрелы с той стороны, где была подводная лодка. Он нашел высокий выступ скалы, откуда было видно, что происходит.

Джонни и Длинный Том подвели лодку ближе к берегу, очевидно, рассчитывая впоследствии вступить в бой. Намерения их были хорошими. Но при подобном повороте событий, этот шаг оказался пагубным.

Немного дальше по берегу люди Мохаллета спустили на воду легкие лодки с навесными моторами, погрузились в них и теперь, стреляя, неслись к подлодке.

Вокруг "Ныряющей" вода пузырилась от выстрелов. Это не были пули милосердия! Этот град свинца нес смерть.

Джонни и Длинный Том вынуждены были из-за слишком большого численного перевеса арабов отступить с палубы. Лодка не могла погрузиться, так как была слишком близко к берегу. Уйти на более глубокое место уже не было времени, палуба кишела людьми Мохаллета.

Мохаллет был в одной из лодок. Он склонился над люком.

— Сдавайтесь! — закричал он по-английски. — Иначе мы сбросим глубинную бомбу!

Несколько секунд было тихо. Слышали или нет слова Мохаллета в подводной лодке, было неизвестно.

— Сдавайтесь! — повторил Мохаллет. — Иначе мы также убьем тех, кто на берегу!

Видимо, Джонни и Длинный Том чуть-чуть приоткрыли люк. Последовал разговор вполголоса, поэтому Док ничего не смог расслышать. Затем люк открылся и Мохаллет со своими людьми заползли внутрь подводной лодки.

Под прикрытием валунов Док возвратился к своим друзьям и беловолосой девушке.

Ренни заметил своим гулким голосом: — Похоже, мы попали в переделку.

— Да, — подтвердил Монах, — мы явно попали в полосу невезения.

Док медленно кивнул. Хотя по его лицу нельзя было догадаться, какие чувства он сейчас испытывает, он обвинял себя в непредусмотрительности. Как он мог попасть в такую примитивную ловушку! Он должен был обнаружить спрятавшихся на берегу людей, как бы хитро они не замаскировались.

Все объяснялось тем, что внимание его отвлекли переговоры с беловолосой девушкой.

Вслух Док произнес: — Потеря бдительности. Небрежность неминуемо должна была привести к проколу. И привела.

Монах безуспешно пытался поговорить с девушкой на пальцах.

Сокращенные слова, которые она употребляла, приводили его в отчаяние.

— Будь я проклят, — пожаловался он, — эта ее стенография решительно на по мне.

— Давай, я попробую, — сказал Док. — Мне не терпится услышать ее историю.

Однако, разговору не суждено было состояться. Не успел Док изобразить и десятка знаков, как с "Ныряющей в ад" раздался громкий крик:

— Эгей, Док Сэвидж!

Это был голос Мохаллета.

Док не ответил. Он считал, что молчание должно несколько поколебать самоуверенность Мохаллета.

— Я хочу заключить с вами сделку! — донеслось с лодки.

— Какую? — хотя Док и не повысил голос, его было слышно на далеком расстоянии.

— Такую, которая сохранит вам жизнь!

— Не будете ли вы так добры объяснить, что именно угрожает нашей жизни сейчас? Ведь та свора псов, которую вы именуете своими последователями, опасности для нас не представляет.

Мохаллет разразился проклятиями. Потом снова закричал:

— Уаллах! Вам никогда самим не выбраться отсюда!

Док расхохотался от души. Смех его выражал полную уверенность, что он сможет добраться отсюда до Баштана.

Мохаллет поменял тактику:

— Мы убьем ваших людей, которые в наших руках!

— В чем заключается сделка? — спросил Док.

— Вы вернетесь на борт и принесете с собой механизм, необходимый для погружения, который вы забрали. За это обещаем вам жизнь. Мы не причиним вам вреда и возьмем вас с собой.

— Мы не вчера родились! — прокричал Док.

— При чем тут дата вашего рождения? — не понял Мохаллет. Видно, в американском сленге он не ориентировался.

— Я просто хотел сказать, что мы не настолько наивны, чтобы поверить вашим обещаниям!

Прозвучало еще несколько проклятий.

— Каковы ваши условия? — спросил Мохаллет.

— Вы и ваши люди должны покинуть лодку. Все до одного!

— Нет! — взвыл Мохаллет.

— В таком случае вам придется полностью нам доверять и держать нас в курсе происходящего. Лодку поведет наш экипаж, и мы доставим вас на ней куда вы захотите.

— Уаллах! Это нам подходит! — слишком поспешно принял предложение Мохаллет.

Ренни сжал свои огромные кулаки.

— Вот мерзавец! Да он же не собирается выполнять условия!

— Как и мы, — . холодно заметил Док. — Не было сказано ни слова о том, что мы не попытаемся одолеть Мохаллета, если представится возможность.

 

Глава XIV

Поцелуй свиньи

Док, трое его людей и беловолосая девушка пошли к берегу. Оружие было при них.

— Эй, Док, — прошептал Монах. — У тебя ведь нет никакого механизма. Куда ты его спрятал?

— Я ничего не снимал.

Монах заморгал маленькими глазками: — Значит, это Джонни и Длинный Том что-то…

— Что-то придумали, — закончил за него Док. — Видимо, они сами что-то сняли и сделали вид, что эта деталь у нас.

От "Ныряющей в ад" отчалили лодки. В каждой было всего по одному человеку.

Ренни ворчал: — Устраивает представление, чтобы мы поверили в честную игру.

В скалах за спиной друзей появились коричневые бойцы. Они решительно сжимали в руках оружие, но не стреляли и не приближались, так как уже научились с большим уважением относиться к этим своим противникам.

Док с друзьями сели в лодки. Девушка нерешительно последовала за ними. На ее красивом лице застыло страдальческое выражение.

— Она переживает, что втравила нас в такую неприятность, — догадался Монах.

Док обратился к ней на пальцах.

— Не надо о нас тревожиться.

Она с трудом улыбнулась.

— У нее сильный характер, — признал Хэм, рассеянно играя тростью.

— Жаль, что мы не успели выслушать ее рассказ.

— С этим придется подождать, пока не наступят перемены к лучшему, сказал Док. — Стоит нам хоть чуть-чуть замешкаться, как этот лис Мохаллет придумает какой-нибудь хитрый ход, чтобы нас потопить.

На борту Мохаллет со своей свитой встречал Дока и его товарищей. Оружия у них не было видно.

— Видите, мы свое слово сдержали, — ласково замурлыкал Мохаллет. — А теперь сделайте одолжение, установите на место снятую вами деталь.

Он обшаривал Дока взглядом, стараясь понять, где же спрятана эта деталь.

Док спросил требовательным тоном:

— Где двое моих людей?

Привели Джонни и Длинного Тома, без следов побоев, но со связанными руками.

— Разрежьте веревки! — сердито бросил Док.

Его приказ выполнили.

— А теперь мы пойдем вниз и вернем на место механизмы, — заявил Док.

— Только все вместе, будьте добры! — распорядился Мохаллет.

Хабеас Корпус, вислоухий поросенок Монаха, все время был при нем. Монах ни за что не расстался бы с такой великолепной возможностью досаждать франтоватому Хэму. Спускаясь вниз, Монах нес своего забавного любимца на руках.

Тесной группой они двинулись вперед. Девушка и Мохаллет шли последними.

Док очень тихо прошептал на ухо Длинному Тому:

— Так что же вы там сняли?

— Ничего! Я просто закоротил некоторые провода, подающие ток к механизму руля погружения и всплытия.

Мохаллет заметил, что они обменялись несколькими словами, но ничего не расслышал. Он протиснулся к ним.

Притворная улыбка обнажала его неестественные драгоценные зубы. Попустительствовать всяким заговорам за своей спиной он не собирался.

— Само собой разумеется, все разговоры должны вестись в моем присутствии, — ухмыляясь, заявил он.

Док Сэвидж бесстрастно выслушал это, а потом заговорил вполголоса.

Резкие гортанные и щелкающие звуки быстро следовали один за другим.

Мохаллет вперил свой единственный глаз в Дока. Второй оставался неподвижным, как у мертвеца. Мохаллет не понял ни единого слова! Впрочем, никто, кроме него и Монаха, и не слышал ничего.

Мало кто мог бы понять эту речь. Это был язык древних майя в чистом, первозданном виде. Народ майя жил когда-то в Центральной Америке. Он обладал высокоразвитой цивилизацией, не уступавшей цивилизации Древнего Египта, а может быть, и превосходившей ее.

Док и его друзья научились этому языку у горстки оставшихся в живых потомков древних майя, когда были у них, в неизвестной всему остальному миру долине, затерянной в горах Центральной Америки.

Эта долина и стала впоследствии источником сказочных богатств Дока. В ней находилось месторождение золота с практически неисчерпаемыми запасами. Потомки майя добывали это золото. У них был мощный радиоприемник.

На связь с ними Док выходил в заранее обусловленные дни ровно в полдень. Достаточно было ему передать, по своему радиопередатчику несколько слов на языке майя, как через несколько дней ему отправляли караван ослов, нагруженных сокровищами. Стоимость груза обычно измерялась миллионами.

Это богатство имел право использовать только Док, и только для осуществления цели своей жизни — карать зло и устранять несправедливость, где бы они ни появлялись на всем земном шаре.

Мохаллет ничего этого не знал, и его озадачили странные слова. Зубы его по-собачьи оскалились и он рявкнул:

— Извольте говорить на тех языках, которые я понимаю!

Док никак не отреагировал. Монах, улыбаясь и почесывая за ушами поросенка, сказал мягким голосом:

— Я отнесу малыша в свою каюту.

— Ты останешься с нами! — приказал Мохаллет, при этом его злое лицо уродливо исказилось.

Монах удалился, не обращая на него внимания. Мохаллет в ярости посмотрел ему вслед, но ничего не предпринял. Док и остальные двинулись дальше. Несколько коричневых бандитов тем временем присоединились к Мохаллету. Двое или трое из них прошли вперед. Они даже не скрывали, что опасаются подвоха.

В маленьком отсеке, где находился механизм горизонтальных рулей, Док тянул время.

Вернулся Монах, уже без поросенка.

— Ну вот, — громко сказал Док. — Сейчас мы приведем в порядок механизм!

Длинный Том прошептал:

— Не успеем мы закончить, как Мохаллет выкинет очередную грязную шутку.

— Ничего, — тихо ответил ему Док. — Мы будем участвовать в том, что происходит, и увидим, что будет дальше. За всем-этим кроется что-то очень значительное, и мне хочется узнать, что именно.

— Занимайтесь ремонтом! — нетерпеливо напомнил Мохаллет.

— Мы договорились, что вы расскажете, как собираетесь использовать "Ныряющую", — напомнил Док.

— Скажу, скажу, когда почините механизм! — процедил Мохаллет сквозь зубы. Выглядел он при этом так, что не приходилось ждать ничего хорошего.

Длинный Том восстановил провода. Это заняло несколько секунд, затем он повернулся к Мохаллету:

— Вы прекрасно могли бы сами справиться, если бы что-нибудь понимали в подводных лодках.

— Сын верблюда!

Казалось, что от бриллиантов в зубах Мохаллета полетели искры. Внезапно он сделал прыжок назад, молниеносным движением руки выбросил девушку из отсека через низкую дверь в стальной переборке, выскочил вслед за нею, схватил ее и побежал в сторону кормы. Она боролась, но не могла вырваться из его сильных рук.

Он миновал следующий отсек, где были койки. Док преследовал его, не обращая внимания на коричневых людей у себя за спиной. Они, не слишком знакомые со способностью Дока быстро двигаться, не могли заметить, что на этот раз он был менее проворным, чем всегда.

Док и его пятеро друзей втиснулись в отсек и пробирались между койками к противоположной двери. Но тут одновременно захлопнулись двери как в кормовой, так и в носовой переборках. Загремели металлические кремальеры.

Ренни бросился на одну из дверей. Он дубасил ее своим страшным кулаком так, что по лодке шел оглушительный грохот. Дверь не поддавалась.

Со второй дверью сражался Монах, но для того, чтобы одолеть эту листовую сталь, нужна была специальная аппаратура или заряд взрывчатки.

— Мы в западне! И они утащили девушку! — взвыл Монах.

Все пятеро с заметной тревогой смотрели на Дока.

Док был невозмутим. Выбрав удобную койку, он растянулся на ней.

Хэм вложил обратно в трость свою шпагу. Внимательно посмотрев на Дока, он улыбнулся и поправил свой и без того безукоризненный костюм.

— Ты ожидал чего-то в этом роде, — обвинил он Дока.

— Не "чего-то в этом роде", а именно этого!

— Но мы же, черт побери, сейчас в еще худшем…

— Не горячись, — успокоил Док. — Мы будем играть в ту же игру, что и они. Между прочим, они совсем не такие уж хитроумные, как им кажется.

— Ты думаешь, что они не смогут сдвинуть "Ныряющую" с места?

— Ну, отчего же? Сдвинут, если на борту найдется кто-нибудь, разбирающийся в корабельном оборудовании.

— Нет у них такого человека! Если бы был, то понял, что с проводами!

— Необязательно. Дело в том, что этот механизм не совсем обычный. Даже электромеханику, прослужившему много лет на военных подводных лодках, пришлось бы хорошенько повозиться с ним, прежде чем догадаться, что к чему.

Вскоре предсказание Дока подтвердилось. Лодка сдвинулась с места. Значит, в команде Мохаллета все же были моряки, достаточно знакомые с приборами управления подводных лодок.

Впереди лязгнул палубный люк. Это означало, что люди, которые были в носовом отсеке, выбрались оттуда на палубу и перешли ко всем остальным в кормовую часть лодки, где находились рубка и машинное отделение.

Два часа подряд "Ныряющая" только то и делала, что меняла скорость хода. Несколько раз, судя по крену, она выполняла повороты.

— Зачем они все это делают? — недоумевал Монах.

— Чтобы познакомиться с приборами управления и особенностями хода именно этого судна, — объяснил Док.

Беспорядочное маневрирование продолжалось еще немного, затем "Ныряющая" сделала три погружения. Первое было слишком резким, нос лодки пошел круто вниз. Второе получилось лучше, а третье — совсем хорошо.

— Они учли ошибки, — признал Хэм.

— Как по мне, уж лучше бы они продолжали свои прежние забавы, страдальчески морщась, сказал Монах.

Желание его исполнилось. Лодка выпрямилась и довольно резко двинулась вперед. Через некоторое время она повернула и стала медленно погружаться.

— Раньше они шли вдоль побережья, а теперь повернули и идут прямо к берегу, — поделился Док своими наблюдениями.

Это произвело большое впечатление на друзей, так как сами они не имели ни малейшего представления о том, как и куда шла лодка. Только обладая способностью Дока сосредоточиваться и его остротой чувств, можно было уследить за курсом лодки, несмотря на ее беспорядочные виляния и рывки.

Док приложил ухо к корпусу. Долго он ничего не слышал, кроме шума двигателей.

Сильный удар заставил лодку содрогнуться. Она легла на грунт. Двигатели сразу остановились — это команда Мохаллета проверяла, не получила ли лодка повреждений.

Они не знали, что с ее запасом прочности лодка могла бы выдержать и гораздо более сильный удар.

— Ну-ка послушайте, — предложил Док.

Прижав уши к стальным листам корпуса, покрытым капельками влаги, друзья сразу же уловили обилие странных звуков: что-то булькало, хлюпало, шипело и невнятно хныкало. Слабый, будто созданный собственным воображением, этот шум без конца повторялся.

Монах пытался найти подходящее сравнение. Нашел " наконец: — Как плач какого-то чудовища.

— Краин Рок, — напомнил Док, — "Плачущая скала".

В следующее мгновение моторы заработали снова. Лодка начала дюйм за дюймом продвигаться вперед. Ролики, укрепленные вдоль ее киля, бортов и палубы, скребли время от времени по каменистому дну.

Ренни тихо спросил: — Так что же там плакало, как грешники в аду?

Никто ему не ответил. Док, как обычно, сидел спокойно с отсутствующим видом. — Остальные нервно метались из угла в угол тесного отсека. То один, то другой прижимался ухом к корпусу. Но сейчас не было слышно ничего, кроме стона двигателей.

Дизели, которыми пользовались при надводном плавании, сейчас остановили. Глухое гудение работающих электромоторов сливалось с более резким звуком редуктора, шумом стремительно убегающей воды и чавканьем насосов гидропривода рулей.

— Черт подери! — Джонни сорвал с себя очки и стряхнул влагу со стекол. — Хотел бы я знать, куда мы идем.

Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Напряжение все возрастало. Моторы едва работали. Вряд ли "Ныряющая" делала более трех миль в час.

Удар! На этот раз не слишком сильный и, похоже, сверху.

— Какого черта! — сердито воскликнул Джонни, укладывая в футляр свои очки. — Теперь палубные ролики обо что-то стукнулись.

— Видимо, в ходе нашей прогулки мы посещаем достопримечательности, сухо отозвался Док.

Резкий дифферент и громкий свист продуваемых воздухом балластных танков подсказали, что лодка всплывает.

Но на этот раз дизели не запустили. "Ныряющая" продолжала идти на электромоторах.

Вскоре лодка накренилась так, что всех качнуло влево.

Ролики корпуса заскрежетали по камню. Послышался топот бегущих по палубе ног. Загрохотали цепи. Швартовы слегка скрипели, когда их вытягивали из специальных барабанов в корпусе.

Моторы смолкли. Лодка на какое-то мгновение осела на корму, затем, после чуть заметного толчка остановилась.

Швартовка состоялась.

Док послушал в нескольких местах. На уровне роликов корпуса доносилось тихое журчание воды.

— Похоже, лодку омывает какое-то течение, — сделал он вывод.

Хотя прочный стальной корпус позволял услышать голоса, доносившиеся снаружи, разобрать слова было невозможно. Ясно было только, что люди Мохаллета чем-то сильно встревожены.

Хэм, напрягая слух, пытался что-нибудь понять, потом озадаченно потрогал тростью переборку:

— У них такие голоса, будто они страшно напуганы. Что же могло произойти?

Монах заулыбался, все лицо его светилось от удовольствия:

— Должно быть, Хабеас Корпус свое дело уже сделал.

Хэм ощетинился:

— Не упоминай о нем при мне! Когда мы выберемся отсюда, я первым делом приготовлю из него бекон к завтраку.

Лисье выражение промелькнуло на лице Монаха:

— А я первым делом крепко расцелую того, кто поможет нам выбраться отсюда!

Хэму не мешало бы проявить осмотрительность. Но он был зол, к тому же ему вдруг показалось, что Док и Монах договорились с беловолосой девушкой, что она их всех вызволит.

— Я тоже! — брякнул Хэм. — Я поцелую того, кто поможет нам выйти.

— Ты это серьезно? — Монах изобразил простачка.

— Вот тебе крест! Клянусь! — и, посмотрев на некрасивое лицо Монаха, мстительно добавил: — И ей это не будет противно, я уверен!

Монах торжественно обратился к остальным:

— Вы все слышали его обещание? Он клянется поцеловать свинью.

— Что-о? — оторопел Хэм.

— А то, — очень любезно начал объяснять Монах, — что я смазал щетину Хабеаса Корпуса химическим составом, от которого на коже начинается сильный зуд и жжение.

Кто-то из банды Мохаллета потрогал поросенка, и у него началась почесуха. Другие попытались ему помочь, выяснить, что с ним, но это перешло и на них!

Счастливая усмешка не покидала Монаха: — Люди Мохаллета выпустят нас, чтобы мы им помогли избавиться от зуда. И придется тебе целовать свинью!

Мрачный Хэм ничего не сказал. Желанное освобождение как-то сразу утратило свою привлекательность!

 

Глава XV

Царство тьмы

Через дверь в кормовой переборке проник голос Мохаллета, одновременно испуганный и злой: — Уаллах! Вы одурачили меня, когда говорили на неизвестном мне языке. Эта свинья, что она сделала с моими людьми?! Уа-асафах, ахх! Увы! И со мной тоже!

Док подошел поближе к переборке.

— Разве все ваши люди поражены? — спросил он.

— Эти идиоты? Да! Они, как собаки, чешут друг друга, и зараза распространяется.

— Это очень плохо, — сказал Док.

— Плохо будет вам, Бронзовый человек! Если вы не скажете, как исцелиться от этой дьявольской напасти, мы заложим бомбу, а сами покинем лодку!

— Попытайтесь это смыть.

— Будь ты проклят! От воды еще хуже! Что ты нам подсыпал, Бронзовый человек?

— Было бы ужасно, если бы после многих часов мучений кожа побелела и мясо начало отваливаться большими кусками, не правда ли?

— Ты нас запугиваешь! — сопроводил проклятиями эти слова Мохаллет.

В другом конце отсека Монах прошептал все еще мрачному Хэму: — Док его доконает! Это вещество вызывает небольшие белые волдыри на коже. Можешь себе представить, какой ужас их охватит, когда они увидят эти волдыри!

Док тем временем продолжал дразнить Мохаллета: — Это, знаете ли, очень неприятно. Когда отпадают куски тела, на это тяжело смотреть. И это очень болезненный процесс. Но боль не настолько сильна, чтобы от нее умереть. Смерть не наступит, по крайней мере, пока вы не увидите несколько своих обнажившихся костей. Приятная перспектива, вам не кажется?

В ответ снова посыпались проклятия.

— Но этот состав не вызывает таких последствий? — прошептал Джонни.

— А разве Док сказал, что вызывает? — фыркнул Длинный Том. — Он просто интересуется, понравилось ли бы нашему приятелю, если бы это все произошло.

Мохаллет вопил:

— Мы все уйдем, а вы тут взорветесь!

— Давайте! — отрезал Док. — Убирайтесь и подыхайте!

Мохаллет ушел, видимо, тоже блефуя. Но вскоре вернулся, подгоняемый зудом.

— Мы вас выпустим, если вы согласитесь…

— Мы ни на что не согласимся! — резко парировал Док.

На этот раз Мохаллет сам себя превзошел в сквернословии. Он изрыгал проклятия минуты три, даже не делая остановок, чтобы набрать воздух в легкие. Потом спросил:

— Каковы ваши условия?

— Пошлите девушку открыть нам дверь. Потом вы и ваши люди будете подходить по одному и сдавать оружие. Потом вы все соберетесь на палубе.

— И что будет?

— Мы дадим вам лекарство от вашей болезни. Кроме этого, мы ничего не обещаем.

Мохаллет снова ушел. Его долго не было. Раздавались крики, топот. Несколько раз было слышно, как двигали ящики в помещении кладовой.

— Что-то они замышляют, — с тревогой заключил Монах.

Вдоль корпуса "Ныряющей" по-прежнему журчала вода.

— Не понимаю, где мы можем находиться. На всем протяжении этого побережья нет ни одной реки, — сказал Ренни.

К переборке подошел Мохаллет и сердито прокричал:

— Мы принимаем ваши условия!

Девушка открыла дверь, как и было договорено. Глаза ее сияли. Радостно, взволнованно и совершенно неразборчиво она что-то говорила на своем родном языке.

В кормовом отсеке показались злобные лица.

— Бросайте оружие! — закричал Док.

Пистолет заскользил по решетчатому полу. За ним другие, потом ружья.

— Не забудьте свои отравленные ножи и мечи!

Сверкая в лучах электрического света, на пол посыпались ножи и мечи. Куча оружия все увеличивалась.

— Мать родная! — крякнул Ренни. — Их амуниции хватило бы на целую армию!

Наконец Мохаллет прорычал: — Это все! Давайте лекарство!

Док минутку постоял, глядя на коричневых парней.

Сказать, что они испытывали большое неудобство, значило ничего не сказать. Пальцы их безостановочно расчесывали воспаленную кожу, но от этого становилось еще хуже, так как химический состав проникал все глубже.

— На палубу! — скомандовал Док.

Люди Мохаллета попятились. Слышно было, как они взбирались по трапу, ведущему к главному люку, что над рубкой.

— Пойди, приготовь антидот, Монах, — распорядился Док.

Монах поспешил в свою тесную каюту. Куда бы он ни ездил, при нем всегда был исключительно компактный набор химических реактивов. Этого набора хватило бы, чтобы обеспечить целую лабораторию. Монах сразу заметил, что в реактивах кто-то рылся. Но ничего не разбили.

Для такого химика, как он, не составило труда приготовить снадобье, которое немедленно снимало зуд.

Вбежал поросенок. Его, по всей видимости, не слишком беспокоило вещество, от которого так сильно страдали люди.

Монах рассмеялся: — Ну и дубленая же у тебя кожа! Неплохо закалили тебя аравийские блохи!

Он обильно смочил поросенка антидотом, приговаривая: — Давай наведем красоту, тебя ведь скоро поцелует Хэм!

Монах вернулся к остальным, и они пошли на палубу.

Выбирались осторожно, опасаясь новой подлой проделки Мохаллета и готовясь ей противостоять.

Первым поднимался Ренни. Когда его голова была уже над люком, он не смог сдержать возгласа изумления.

— Силы небесные!

Их окружала кромешная тьма. Когда они спускались в машинный отсек лодки, было утро и ослепительно сияло солнце. Не могла же ночь наступить так быстро. Да и не бывает таких непроглядно темных ночей.

Вода бурлила и рыдала. Казалось, ее засасывает в огромную воронку. Воздух пульсировал, как возле водопада, струи которого непрестанно шумели и плескались. Звуки эти были приглушенными. Раньше, находясь в лодке, друзья их не различали. Они тогда слышали только омывающее лодку течение.

Вскоре не осталось сомнений, что "Ныряющая" пришвартована. Из темноты справа прозвучал голос Мохаллета:

— Уаллах! Скорее давайте лекарство!

Ему вторили другие голоса, в которых проступало отчаяние. Люди умоляли избавить их от мучений. Док Сэвидж и раньше предполагал, что быстрая капитуляция Мохаллета объясняется требованиями его невежественных приспешников. Теперь он видел, что так оно и есть.

Направив луч фонаря в сторону, откуда доносились голоса, Док увидел огромный выступ скалы, гладко отполированный водой, которая трудилась здесь веками, распиливая камень.

— Подземная река! — воскликнул Ренни. — Мы находимся в большой подземной реке!

Эхо подхватило громкий голос инженера и принялось швырять, множить и перекатывать его. Сразу после этих раскатов раздался страшный грохот. Казалось, наступил конец света. Мир словно раскололся надвое, а затем какая-то сила снова сдвинула его половинки вместе. Будто титан хлопнул в ладоши.

Грохот взрыва все ширился, пока не стал невыносимым.

За ним последовали другие звуки, будто дробь тарахтела в жестяной банке, только неизмеримо громче.

Воды подземной реки поднялись, вздулись. Поток напоминал колоссальную змею, сделавшую глубокий вдох.

На этой страшной поверхности "Ныряющая" болталась, как щепка. Швартовы лопнули в один миг, будто это были шпагаты.

Док железной хваткой вцепился в ролик, другой рукой нашарил и схватил кого-то за шиворот. Это оказалась беловолосая девушка. Благодаря Доку она не упала за борт.

Он крикнул друзьям, чтобы держались крепче. Но даже его мощный голос потонул в грохоте, заполнявшем все пространство огромной пещеры. Эхо многократно усиливало звуки, и без того оглушительные.

И все же, пусть медленно, шум начал стихать. Лодку уже не так сильно швыряло.

С кормы раздался гулкий голос Ренни: — У всех все нормально?

— Тебе бы лучше заткнуться, — голос Длинного Тома звучал резче обычного. — Смотри, что ты наделал, когда крикнул первый раз!

Док поднялся на ноги и понес девушку к люку. Она за все время ни разу даже не вскрикнула. А сейчас, зная, что ее все равно не поймут, молчала.

К счастью, только один люк был открыт. Вода попала внутрь, но ее было там не так много, чтобы лишить лодку плавучести. Док включил насосы, чтобы откачать воду до того, как она доберется до аккумуляторной.

Он повернул рычаг, который должен был запустить двигатели. Не сработало. Он попробовал включить электромоторы. Снова не получилось. Док бросился в машинный отсек. С первого взгляда стало ясно, что Мохаллет осуществил то, в чем раньше подозревал людей Дока. Он снял некоторые важные части машин, достаточно легкие, чтобы унести без особых затруднений.

Док поспешил обратно на палубу мимо девушки, которая старалась улыбкой выразить свою благодарность. Ему нужно было побыстрее отыскать в воде своих людей, если кого-нибудь из них смыло за борт.

На палубе находились все пятеро, живые и невредимые, только мокрые и растерянные.

— Что случилось? — спросил Джонни.

Док не сразу ответил. Он сбежал по трапу вниз, взял пустую бутылку, налил в нее немного фосфора и заткнул пробкой. Потом поднялся на палубу и швырнул бутылку в воду. Светящийся фосфор создавал странный эффект в непроглядной темноте.

Искра света то поднималась, то опускалась на волнах, крутилась в водоворотах, но далеко не уплывала. Док направил фонарь на стены пещеры. Движения лодки не было заметно.

— Взрыв завалил устье реки, — сделал вывод Док. — Должно быть, Мохаллет взял наш динамит или пироксилин. Мы запаслись и тем, и другим, и на ящиках были четкие надписи. Наверное, он заложил заряд и поставил человека, чтобы тот по сигналу взорвал его. Парень услышал крик Ренни, слов не разобрал и решил, что это Мохаллет. Он и взорвал заряд. Теперь река перегорожена. Надо думать, они это сделали, чтобы не дать нам вернуться. Мы стоим на месте.

Они еще какое-то время понаблюдали, но никакого движения не заметили. Зато обнаружился другой интересный факт.

— Вода прибывает! Те утесы, которые несколько минут назад были над водой, сейчас не видны, — сказал Джонни.

С берега донеслись крики людей Мохаллета. Из-за необычной акустики пещеры казалось, что воет целая стая койотов.

— Они ведь сами вырыли себе эту яму! — хмыкнул Монах.

— И нам тоже, — напомнил Док. — Они сняли детали двигателей.

Док подошел к одному из люков и достал шлюпку. Таких на лодке было несколько. Он спустил шлюпку на воду.

Длинный Том принес мощный переносной прожектор из своих электротехнических припасов. При помощи струбцины его укрепили на носу шлюпки.

Док поехал торговаться с Мохаллетом один.

Он нашел негодяя и его шайку на выступе скалы.

Сейчас злодеи выглядели довольно жалко. Они без устали скребли ногтями свою кожу, а глаза их тем временем не отрываясь, наблюдали за неумолимо поднимающимся уровнем воды. На этот раз при виде Дока никто его не проклинал. Наверное, даже грешник, барахтавшийся в воде во время Всемирного Потопа, не смотрел на Ноя и его ковчег с большей надеждой, чем они на Дока.

Мохаллет попытался диктовать условия:

— Вы должны обещать взять нас в долю как равных партнеров, когда мы дойдем до Города-Призрака.

— Город-Призрак? А что это такое?

— Я расскажу вам, когда вы возьмете нас на борт. Вы должны вернуть нам оружие и допустить к управлению подводной лодкой.

— Ну, рассмешили!

— У нас детали ваших механизмов! Без них вы не сможете уйти из пещеры, которую скоро затопит водой!

— Вам известно, как долго "Ныряющая" может находиться под водой?

— Какое это имеет значение?

— Она может, если потребуется, оставаться под водой несколько дней!

— Но уйти вы все равно не сможете.

— Мы подождем пока вы утонете, — грубо сказал Док. — У нас есть водолазные костюмы, причем, автономные. К ним не требуется шлангов. На лодке есть безвоздушная камера, через которую водолазы могут покидать лодку и возвращаться обратно на нее, когда она погружена. Мы просто найдем ваши утонувшие тела и снимем с них наши детали.

— Вы можете не отыскать их! — в голосе Мохаллета уже звучало отчаяние.

— Ничего. Если надо, мы изготовим все необходимое на лодке. Времени нам хватит.

Док перешел на арабский язык, чтобы его мрачные предсказания поняли все, так как многие люди Мохаллета не знали английского. Это дало именно тот результат, на который он рассчитывал.

Раздались требования немедленно идти на уступки.

Кончилось все тем, что в лодку Дока полетели украденные детали.

Он сразу отчалил. Умоляющие крики неслись ему вдогонку.

Многие хотели тут же отправиться за ним.

Док передал детали своим пяти помощникам, чтобы они установили их на место. Он хотел бы задать несколько вопросов девушке, но с этим приходилось повременить.

Надо было обследовать место взрыва. Шлюпка шла вниз по реке. Прожектор на ее носу посылал вперед яркий белый луч. Док принюхивался. Воздух был, как обычно в пещерах, спертый. Если где-то сквозь щели в стенах и проникало немного свежего воздуха, то этого было ничтожно мало.

Он повернул прожектор так, чтобы осветить верх. До свода пещеры было около трехсот футов. До противоположной стены расстояние было вдвое большим.

Пещера была обширной, как и другие карстовые пустоты, но отнюдь не самой большой в мире. Например, огромная Карлсбадская пещера в штате Нью-Мехико и по площади, и по высоте больше этой. Однако зловещее впечатление, которое производила эта пещера из-за полной темноты, делало ее особенной. Луч прожектора в ней казался белой инкрустацией на черном дереве.

"Если это река, — подумал Док, — вода должна быть пресной". Он обмакнул палец, лизнул его — вода была очень соленой.

Показалось место взрыва. Здесь было нечто вроде сливной воронки раковины, в которую уходила соленая река, чтобы потом выйти в море ниже уровня его поверхности.

Когда стояла высокая вода здесь образовывался водоворот.

От постоянного вращения воды образовались уступы, на которых Мохаллет и поместил взрывчатку.

Насколько Доку удалось убедиться, река оказалась полностью перекрытой. Он осмотрел нагромождение обломков скалы. Разделся и нырнул у переднего края завала, чтобы определить крутизну наклона и по ней судить о возможной толщине препятствия.

Около получаса потратил Док на тщательное обследование.

Когда он вернулся, "Ныряющая" уже была на ходу.

Моторы работали, и она медленно подплывала к тому уступу, где сгрудились Мохаллет и его люди.

Вода, которая достигла коричневой компании уже до щиколоток, и постоянный зуд сводили их с ума.

Некоторые бросились в воду, отчаянно стремясь поскорее попасть на подводную лодку. Это подстегнуло других, они тоже посыпались в воду. Те, кто не умел плавать, а таких было большинство, боясь, что их оставят на скале, последовали за остальными.

Над водой мелькали то руки, то головы. Пещера оглашалась криками о помощи. Кое-кто стал тонуть. От страха они уже ничего не соображали.

Док, Ренни и Монах прыгнули за борт спасать утопающих. Эта задача была не из легких. Как только кто-нибудь из них подплывал к барахтающемуся в воде темнокожему человеку, тот сразу пытался влезть на спину спасителю.

Приходилось пускать в ход кулаки.

Трое остальных членов команды Дока, вооруженные небольшими скорострельными пистолетами, стояли на палубе и в рубке.

Мохаллет поднялся на борт одним из первых. Губы его были сердито сжаты. Он спустился вниз по металлическому трапу.

Наконец вся Шайка была спасена и поднята на борт.

Им показали, куда идти.

Сразу же раздались требования, чтобы им скорее дали лекарство. Но бутылка с составом, который приготовил Монах, во время взрыва упала за борт. Он пошел в свою каюту и смешал новую порцию.

Пленников поместили в жилой отсек, где они раньше держали Дока с товарищами. Это было самое большое помещение на "Ныряющей".

На этот раз с Мохаллетом было человек тридцать. Остальные члены его банды, очевидно, остались на черной яхте.

Когда Монах открывал дверь отсека, чтобы передать бутылку с антидотом, Джонни и Длинный Том подстраховывали его пистолетами-пулеметами. Он передал большую бутылку и заглянул в отсек, чтобы объяснить, как пользоваться смесью, но вдруг с криком ринулся вперед. Град ударов посыпался на него, стена коричневых тел преградила дорогу. Монах сражался и орал. Его драки всегда были шумными. Но врагов было слишком много, его вытолкали назад, дверь захлопнули и задраили.

— В чем дело? — крикнул Джонни.

— Там у них беловолосая девушка! Видимо, ее захватили во время суматохи, когда они поднимались на борт.

Прижав лицо к двери, Монах потребовал освободить девушку. В противном случае он свирепо грозил оторвать всем уши, руки и ноги.

В ответ раздался смех.

Монах понимал, что голыми руками дверь не одолеть, и решил взять газовую горелку.

Док остановил его.

— Пусть пока все остается, как есть. Вода быстро прибывает. Нам надо подняться вверх по течению реки и поискать выход. Если это не удастся, можно считать, что мы замурованы в гробнице.

— Но что будет с девушкой?

— Мы просверлим в переборке несколько отверстий, чтобы можно было наблюдать. И позаботимся, чтобы ей не причинили вреда.

— Хорошо.

Монах побежал в рубку.

 

Глава XVI

Страшное плавание

В корпус подводной лодки были вмонтированы мощные прожекторы, защищенные толстыми стеклами. Возле каждого находился смотровой иллюминатор — стеклянное окошечко, способное выдержать многотонное давление воды снаружи. Их сделали, когда готовили лодку еще к полярному походу. Они позволяли осматривать нижнюю сторону пакового льда.

Включили прожекторы. Яркий свет выхватывал из черной бездны стены пещеры. Вода избороздила их канавками и выступами. Сталактитов окаменевших сосулек, обычно свисающих со сводов пещер, — здесь не было. Они образуются, когда сверху просачивается вода. Но над этой пещерой находилась засушливая пустыня и дожди случались редко, так что просачиваться было нечему.

На реке, хоть и не видно было течения, тут и там бурлили водовороты, плавала пена. Как будто страдающее, раздувшееся чудовище заполняло собой эту фантастическую нору.

— Вот уж что мне всегда не нравилось, так это пещеры! — ворчал Монах, ловко придерживая волосатой рукой Хабеаса Корпуса, который вознамерился прыгнуть за борт, чтобы немного поплавать.

В рубке Длинный Том склонился над акустическим прибором для измерения глубины. Это был сконструированный им самим аппарат, в котором использовался принцип эхолота. Прибор Длинного Тома был настолько чувствительным, что мог определить расстояние не только до дна, но и до массы льда или камня по обе стороны корпуса лодки и над ним. Это качество очень пригодилось бы, если бы лодке пришлось погрузиться в подземную реку. Тем более, что это приспособление регистрировало даже расстояние в несколько футов.

Прошло совсем немного времени, и необходимость такого погружения стала очевидной. Пещера впереди сужалась и свод ее уходил под воду. Друзья покинули палубу и задраили люки. Док утяжелил балластом лодку и установил рули на погружение.

Прожекторы ярко освещали путь. Хэм занял место у смотрового иллюминатора на носу. Ренни и Монах расположились у правого и левого бортов. Все они внимательно вели наблюдение.

Док у приборов управления вел лодку самым малым ходом. У него был микрофон, на переборке находились динамики, через которые поступали доклады с наблюдательных постов.

Лодка продолжала погружение, пока до дна не осталось около девяти или восьми футов.

Спустя немного времени лодку слегка тряхнуло, и одновременно раздался голос Хэма:

— Впереди что-то вроде водопада. Высота уступа футов тридцать. Если ты немного поднимешь нос, мы через него переберемся.

Пол, покрытый решеткой из резины особого состава, чтобы не скользить как по маслу, слегка наклонился. Стальные ролики прошли по камням со скрежетом, когда "Ныряющая" переваливала через уступ.

Монах рассуждал вслух:

— Да тут хуже, чем было под арктическими льдами! Там мы хоть знали: если случится что-нибудь непредвиденное, всегда можно растопить лед у себя над головой, выпустив химическое вещество из резервуаров в корпусе. А тут что делать в случае чего?

— Замолчи! — резко сказал Хэм. На нем были наушники, подключенные к системе громкоговорителей. — От твоей болтовни у меня уже болят… — тут он осекся, затем все услышали его сдавленный крик:

— Силы небесные! Что это?!

Хэм смотрел в иллюминатор, разинув рот и уронив свою трость, что с ним редко случалось.

В свете прожекторов медленно вращалось ужасное волосатое тело какого-то мертвого существа. Его несло слабое течение. Оно было футов шести ростом. Руки, вытянутые в стороны, казались длиннее всего тела. Лицо неприятно сочетало в себе черты зверя и человеческого существа. Непропорционально большой рот с обнаженными зубами, плоский нос, ноздри которого были направлены не вниз, а в стороны, производили отталкивающее впечатление. Тело покрывал мех, как у медведя. Мех был белым, как вата.

Хэм, невзирая на испуг, все же не упустил случая поддеть Монаха.

— Смотрите, — закричал он, — призрак Монаха!

И действительно, сходство было. Гориллоподобное строение тела, обилие волос. Только волосы у Монаха были ржаво-рыжие.

Легкая волна, которая шла от лодки, оттолкнула тело, и оно, вращаясь, а потом и кувыркаясь через голову, уплыло.

Док, подскочив к смотровому иллюминатору в рубке, успел бросить взгляд на это уродливое существо.

Монах спросил:

— Неужели это человек?

Хэм громко и ехидно засмеялся.

Док сказал в микрофон:

— Эй, парни, вы помните, что сказала девушка, когда впервые увидела Монаха? Она говорила о Белом Звере.

— Ты хочешь сказать, что это один из них? — спросил Монах.

— А ты как считаешь?

— Это один из них! — решил Монах. — Кроме того, это не обезьяна с белым мехом, а человеческое существо на низшей стадии умственного развития.

Хэм снова рассмеялся, на что Монах немедленно отреагировал:

— Слушай, адвокатишка, ты, кажется, еще не поцеловал Хабеаса Корпуса, как обещал!

Хэм сник и больше не произнес ни слова. Молчал он довольно долго.

— Да, — согласился Док. — Это человеческое существо.

— Почему же белые волосы? — прогудел Ренни.

Док сказал: — У девушки тоже белые волосы.

Монах вступился за нее: — Между ними нет никакой связи. Это дикарь, ведь явно видно!

— Я не то хотел сказать, — ответил ему Док. — То, что у них белые волосы, говорит только о том, что они, возможно, происходят из одной и той же местности.

Монах фыркнул: — Не думаю, что мне понравится эта местность, если мы туда попадем.

Теперь Док переключил все свое внимание на управление лодкой. Эта работа требовала снайперской точности. Над головой у них на этот раз был не лед. И если они застрянут, то скалу не растопить химикатами и не выйти на свободу.

Воды реки, перекатывая по дну огромные валуны, пропахали глубокие борозды, в которых подводная лодка могла застрять.

Свод пещеры все еще был под водой. Течение усилилось, стоячая вода осталась позади. Док коснулся рычагов, и моторы загудели громче — скорость увеличилась.

Лодка преодолевала встречное течение. Она была похожа на металлическую рыбу, которая заглядывает в нору какого-то обитателя дна. Вслепую, если не считать тех нескольких ярдов, которые освещались прожекторами, лодка продвигалась вперед. Если какая-то опасность и подстерегает впереди, они узнают о ней только тогда, когда окажутся уже почти перед нею.

Ролики громко заскрежетали по камню, и лодка замерла.

Ренни стукнул кулаком: — Проклятье! Поток, скатывающийся с уступа впереди, вжал нас в углубление дна!

Никакой суетливости не было в движениях Дока. Он нажал одну кнопку, другую. Засвистел сжатый воздух, заплескала и забулькала вода, вытесняемая из балластных танков. У "Ныряющей" было два винта, заключенных в стальные защитные cетки. Один по правому, другой по левому борту. Был, кстати, еще один винт в центре. Он находился в ящике из стальных листов. В аварийной ситуации листы сбрасывались, чтобы можно было использовать винт. Правда, он еще ни разу не приводился в действие, разве что во время испытаний. И сейчас в нем не было необходимости.

Раздался резкий скрежет стали о камень, и лодка освободилась. Впустив немного воды в танки, Док успел выровнять лодку, прежде чем она ударилась бы о свод.

Они продолжали осторожно продвигаться вперед.

Десять минут спустя лодка всплыла. Своды пещеры изгибались дугой всего в нескольких футах над поверхностью воды, иногда они уходили на много ярдов вверх.

Темнота была настолько непроглядной, что казалась плотной.

Теперь, когда управление лодкой уже не требовало ювелирной точности, Док передал это дело Джонни, а сам вышел на палубу.

— Есть приятная новость! — крикнул он друзьям.

— Какая? — спросил Ренни;

— Воздух стал свежее!

Все, кто не был занят в рубке, выбрались на палубу.

Действительно, воздух здесь был намного чище, хотя все еще чувствовался спертый запах пещеры. Дышать стало легче. Это свидетельствовало, что где-,то есть выход наружу.

Они осветили своими мощными фонарями стены и свод пещеры. На стенах, как морозные узоры, белел налет высохшей соли.

Ренни закричал, чтобы проверить акустику. Эхо оказалось таким же громким, как и его собственный голос.

Мощные звуки заполнили пещеру; они неслись вдаль и возвращались, сшибаясь, смешиваясь и отражаясь от стен.

Поднятый его криком гомон долго не стихал.

На "Ныряющей" запустили дизели. В открытом море шум их нельзя было назвать громким, но здесь, в ограниченном пространстве над подземной рекой, он звучал, как раскаты грома.

Док и его друзья обсудили ситуацию. Во время плавания Док отмечал показания чувствительного альтиметра. Судя по ним, лодка сейчас находилась выше над уровнем моря, чем в начале пути. Подъем был незначительным.

— Это медленный поток, в лучшем случае у него скорость реки. Однако мы прошли вверх по нему уже достаточно и можем точно сказать, что в нижнем его течении, которое мы только что покинули, местность затапливается.

— Странно, что никто никогда этого не обнаружил, — рассуждал вслух Монах.

— Видимо, устье находится под поверхностью моря и слегка обнажается только во время отлива, — предположил Док. — Отступающая вода, врывающийся в пещеру снаружи теплый воздух, вытесняемый им холодный воздух — наверное, все вместе они и создают звуки, от которых пошло название устья пещеры Краин Рок.

Джонни, которому такие явления были как геологу понятны, поддержал версию Дока.

— Но река соленая, — напомнил Монах.

— Над нею лежит пустыня Руб-эль-Хали, — сказал Док. — Ты помнишь, мы говорили о ней. Ученые много спорят о том, что же лежит в ее пределах: огромные соляные болота или развалины доисторических городов. Болота могли бы послужить объяснением в данном случае. Возможно, этот поток — их выход к морю.

Не прошло и нескольких часов, как Мохаллет и его люди, закрытые и забаррикадировавшиеся в жилом отсеке, начали тарабанить в дверь и громко требовать еды.

Док предложил им пищу в обмен на беловолосую девушку. Они отказались.

— В таком случае, считайте, что вы на диете. Нет девушки, нет еды. Но если вы причините какой-нибудь вред этой молодой даме, пеняйте на себя.

Мохаллет попытался спорить. Потом он захотел получить информацию об их продвижении.

— Сколько гасабах вы прошли? — спросил он.

— А что?

— Бронзовый человек, ведь вы не знаете, куда мы направляемся. Возьмите в долю меня и моих людей, мы все поделим поровну. Вам понадобится наша помощь. И мы ее окажем.

— Вы хотите сказать, что нас ждет опасность впереди?

— Огромная опасность! Страшнее, чем вы можете себе представить.

— А что еще там есть?

— Это я вам скажу после того, как вы меня освободите.

— Ничего не выйдет. Вы получили эти сведения от девушки?

— Уаллах! Какая разница, от кого! Я их имею, и все!

— Как выбралась девушка из тех мест, куда мы сейчас идем?

Мохаллет только пренебрежительно хмыкнул.

Док настаивал:

— Вам необходима была подводная лодка, чтобы подняться в верховья этой подземной реки. За этим вы и приехали в Нью-Йорк. Но отчего же вы не попытались долететь туда самолетом?

— Уа-асафах, ахх! Увы! Я пытался!

Это было что-то новое. Раньше и намека не было на то, что до неудавшейся попытки захватить подводную лодку Мохаллет использовал авиацию.

— И самолеты не помогли?

— Пустыня — неподходящее место для самолетов, Бронзовый человек.

Чувствовалось, что Мохаллету очень неприятно говорить об этом.

— Там настолько неровный ландшафт, что даже посадочной площадки нигде не найдешь. К тому же там бушуют песчаные бури и песок набивается в моторы. Кроме того, беловолосая девушка не знала, в каком направлении течет эта подземная река. Уаллах! Мы долго летали над пустыней, но не обнаружили ни Города-Призрака, ни следов Белых Зверей.

— Значит, ваша информация все-таки получена от девушки, — задумчиво произнес Док. — Давайте поговорим еще немного о Городе-Призраке и о Белых Зверях.

Но Мохаллет замкнулся, как моллюск в своей раковине.

 

Глава XVII

Белые звери

— Свет! — крик прозвучал, как волшебная музыка. — Вижу солнечный свет, впереди!

Открытие принадлежало Ренни. Он сидел в это время на одном из палубных роликов в носовой части лодки. Они уже давно шли по реке. Хронометр в рубке показывал, что прошло много дней.

Каждые двадцать четыре часа Док выполнял свою двухчасовую программу тренировок и как раз закончил упражнения. Он слегка увеличил скорость "Ныряющей".

Сначала свет забрезжил, как на утренней заре. Он становился все ярче и наконец ослепительно засиял.

Прошло еще пятнадцать минут, и лодка выплыла во внешний мир, купающийся в солнечных лучах.

Ложе реки проходило по каньону с отвесными стенами.

Поднимающиеся прямо из воды скалы были не очень высокими, но вода отполировала их так, что они стали совершенно неприступными.

По каньону они шли недолго. Впереди показался каменный остров. Голый и округлый, он торчал как язык в горле каньона, кое-где на нем виднелись большие валуны.

Каньон остался позади, а перед ними открывалось бескрайнее зеркало соленой воды.

— Одно из великих соляных болот внутренней Аравии, — решил Док. Должно быть, эта река служит стоком для всех болот.

Монах выглядел разочарованным. Он махнул рукой: — Ничего тут нет, кроме песка, камней, рассола и палящего солнца!

— А что ты надеялся увидеть?

— Город-Призрак.

Хэм презрительно засопел: — Похоже, этот Город-Призрак и есть не что иное, как призрак.

Внизу подняли вой люди Мохаллета. Они уже по-настоящему проголодались.

В переборке жилого отсека просверлили несколько отверстий, через которые можно было наблюдать за происходящим внутри, чтобы обеспечить безопасность беловолосой девушки. Мохаллет обращался с ней на удивление хорошо, особенно после того, как Док показал ему, что ствол пистолета-пулемета свободно входит в просверленные отверстия. Через них девушка получала жидкую пищу.

Несколькими бурнусами ей отгородили угол, где она могла укрыться от посторонних глаз.

Док спустился вниз, чтобы поговорить с Мохаллетом.

Но тот отказался, требуя свободы. Док ушел, зная, что со временем голод сделает свое дело.

Когда Док вернулся на палубу, "Ныряющая" отклонилась на несколько градусов влево от прежнего курса.

Монах, который стоял у штурвала, объяснил:

— Мне показалось, что я вижу какое-то движение вон там.

И он указал на невысокий холм прямо по курсу.

Вода кончалась у цепи голых, обожженных солнцем холмов, покрытых скудной пустынной растительностью. Даже возле самого берега было довольно глубоко.

Они умудрились подвести лодку на такое расстояние, чтобы с нее можно было допрыгнуть до берега.

— Даже если бы мы сели на мель, позже сама вода сняла бы нас с нее. Уровень озера обязательно повысится из-за того, что река перекрыта, сказал Джонни, надевая на стекла очков солнцезащитные козырьки.

— Ренни остается на борту, — решил Док.

Остальные сошли на берег. Они надели тропические шлемы, положили в карманы запасные обоймы к оружию.

Пищи с собой не брали, считая, что пробудут на берегу не больше часа или двух — сколько понадобится, чтобы убедиться, действительно ли Монах что-то видел. И еще они хотели посмотреть на местность с вершины какого-нибудь холма.

То место, где Монах, как ему показалось, что-то видел, находилось недалеко от более крупного из двух островов при выходе из каньона.

— Может, это было какое-то животное. Я не разобрал.

— Наверное, это от жары, — подколол Хэм.

— Или от свиньи, — неловко парировал Монах.

Они обогнули равнинный мыс, поднялись на невысокую гряду холмов. Док, шедший первым, остановился.

— Похоже, тот, кого видел Монах, был не один, — сказал он.

Тела лежали на земле в ряд, через равные промежутки.

Всего их было восемь. Семеро больших, несуразных, восьмой — поменьше и более симметричный. Все они были мертвы.

— Семь Белых Зверей и один беловолосый человек, — пробормотал Джонни, снимая очки.

Док огляделся вокруг, потом побежал туда, где лежали трупы. Он осмотрел их. Гориллоподобные люди, именно люди, покрытые белым мехом. На каждом из них была жесткая набедренная повязка из верблюжьей шкуры. Восьмой — человек — был отлично развит физически. У него было довольно умное лицо. Его загорелая кожа эффектно контрастировала с белыми волосами и развевающейся белой бородой. Одежда на нем была необычной.

— Вы только взгляните, как он одет! — воскликнул Хэм. Естественно, он не мог равнодушно пройти мимо интересного наряда.

Одежда состояла из короткой туники, плотно прилегающего капюшона и коротких штанов. Сделано все это было из плоских пластинок не больше серебряного доллара, свободно соединенных таким образом, чтобы не стеснять движений. Видно было, что эта работа искусного ремесленника.

Цветом кольчуга напоминала серебро.

Док нагнулся и взглянул на металл. Он потрогал, а затем согнул одну из пластинок большим и указательным пальцами.

— Что это за металл? — спросил Хэм.

— Лучше сделать анализ и узнать точно.

Странная вещь произошла с голосом Бронзового человека. Он звучал неуверенно.

Выпрямившись, Док стал описывать круги вокруг того места, где они стояли. С каждым разом он захватывал все больший участок. На песке он обнаружил следы волосатых ног и пошел по ним, но идти далеко не пришлось. Внезапно ему открылась картина происходящего и он побежал назад к друзьям.

— Мы прервали какой-то обряд! — он указал на восемь трупов. — Все они, если вы обратили внимание, убиты острым оружием, возможно, копьями. Убиты уже какое-то время тому назад. Здесь было много существ с белым мехом всего за несколько минут до нашего прихода. Следы совсем свежие, песчинки еще сыплются с их краев! Они сделали круг и направились к "Ныряющей"!

Монах ахнул и первым ринулся назад, к подводной лодке. Остальные молча мчались за ним. Было очень жарко.

Пот ручейками струился по их коже.

Задолго до того, как они увидели лодку, стал слышен громоподобный голос Ренни, они различили вопли дикарей и стук скорострельного пистолета Ренни.

Белые звери напали на "Ныряющую". Их было не меньше сотни. Как светлые мухи, они облепили корпус подводной лодки.

На огромного Ренни навалилось столько отчаянно дерущихся врагов, что это выглядело так, будто они повисли на нем гроздью.

— Стрелять "пулями милосердия"! — приказал Док.

Прежде чем начать стрелять, они подошли поближе и переключили свои пистолеты на одиночную стрельбу, чтобы сберечь боеприпасы.

При первых же звуках выстрелов толпа крупных волосатых существ повернулась в их сторону и ринулась на них со странными мычащими криками.

Живые, они больше походили на людей. В сущности, они даже были ближе к нашим человекоподобным предкам, нежели Монах. У некоторых волосы были не совсем белые, а желтоватые или даже светло-каштановые.

Вооружены они были копьями с допотопными наконечниками из кремня и грубыми дубинками.

Они падали, как мухи, под "пулями милосердия", которые были ничем иным, как оболочками из мягкого металла, наполненными снотворным.

В пылу борьбы Ренни упал с палубы — в соленую воду. Он поднял фонтан брызг, ушел под воду, вынырнул и продолжал сыпать удары на волосатых противников, которые прыгнули туда за ним. Кулаки его работали, как тяжелые молоты кузнеца.

Под напором Дока и четырех друзей звероподобные существа дрогнули и начали отступать. Пистолеты внушали им страх.

Вдруг они воспрянули духом и возбужденно загалдели.

Из-за спины Дока раздался мощный крик сотен глоток и такой топот, будто по степи мчалось стадо испуганных животных.

Док с друзьями повернулись лицом к новой опасности.

— Ах, черт! — выдохнул Монах. — Их так много, будто началась снежная пурга!

Волосатые орды, волна за волной, скатывались с холмов, за которыми они раньше прятались.

Док мрачно заметил:

— Не такие уж они бестолковые. Они обошли нас и отсекли от лодки! Попытаемся к ней прорваться!

Развитие событий показало, что задача эта далека от решения. Врагов было больше, чем можно было усыпить пулями. Они быстро сгруппировались, чтобы отрезать прорыв Дока и четверых его друзей. Они швыряли дубинки, метали копья. Целая куча тел навалилась на Джонни. Он исчез под ними, только его худые руки и ноги отчаянно молотили врагов. Монах, заметив это, взревел, заглушая крики волосатых противников, и, расшвыряв всю их кучу, поднял геолога на ноги. Но в следующее мгновение лавина белых тел накрыла их обоих.

Док бросился на выручку. Казалось, дикари чувствовали, что он здесь главный, и объединили свои усилия против него. Но тут им пришлось испытать немалое удивление. Копья и дубинки, летящие в него, поражали только раскаленный воздух пустыни. Проворство, с которым он увертывался от ударов, казалось нечеловеческим.

Крики этих тварей напоминали пронзительное блеяние.

Иногда раздавалось что-то вроде щенячьего визга, который раздается, если малышу не удается получить то, что он хочет.

Подоспело подкрепление с холмов. Оно накрыло Дока и его друзей, как белая пена приливной волны.

Изворачиваясь, вертясь во все стороны, нанося молниеносные удары, Док пытался освободиться. Один из волосатых людей нырнул и обхватил его колени. Руки антропоида обладали огромной силой. Другая волосатая фигура прыгнула ему на плечи. Руки сомкнулись на его шее звериной хваткой.

Среди людей Бронзовый человек почти никогда не встречал таких, что могли бы сравниться с ним силой своих мускулов. Он встретил их сейчас.

Все втроем они повалились на песок, нанося удары друг другу. Док, согнувшись пополам, обхватил руками тело того, кто держал его колени. Его пальцы нащупали нужную точку и нажали. С ужасным воплем человек отвалился от Дока, временно лишенный способности двигаться.

Подняв руки и запрокинув их назад, Док захватил голову того, кто держал его за шею, и резко согнулся.

Человек пролетел по воздуху и шлепнулся в воду.

Еще пять или шесть туземцев бросились на Дока. Каким-то непостижимым образом он ускользал, оставляя в их руках только клочки своей одежды.

Правда, одному из них достался пистолет Дока. Понимая, что этот маленький черный предмет — оружие, он вертел его в руках, но не мог сообразить, как им воспользоваться.

Док обвел глазами поле боя. То, что он увидел, неприятно поразило его. Все его друзья, исцарапанные, помятые, но без серьезных повреждений, были в цепких волосатых руках. Каждого из них держало несколько Белых Зверей.

Док понимал, что через считанные минуты он тоже попадет в плен. Слишком неравны были силы.

О попытке бежать на сушу не могло быть и речи. Там все кишело волосатыми людьми, как будто неисчислимые стада овец заполнили все вокруг.

Док развернулся и прыгнул в воду. Набрав побольше воздуха в легкие, нырнул и поплыл к подводной лодке.

Оказалось, что плыть надо как можно глубже, если не хочешь вынырнуть на поверхность. Тело сделалось легким, как пробка. Это означало, что в воде было растворено очень много соли. Практически это был рассол.

Наткнувшись на корпус "Ныряющей", он нащупал руками стальные ролики, подтянул свое тело под киль и вынырнул с противоположной стороны. В эту сторону волосатые не смотрели. Оставаясь незамеченным, Док поднялся на палубу. Когда он спускался в люк над рубкой, они заметили его и с воем бросились к лодке.

Док побежал к жилому отсеку, где Мохаллет и его люди что есть силы колотили по двери и орали. Они хотели знать, что происходит снаружи.

Док немного ослабил кремальеру и отбежал. К тому времени, как им удалось открыть дверь, он уже спрятался в каюте. Смуглые люди, отталкивая друг друга, бросились прочь из своей тюрьмы на палубу.

Беловолосая девушка не появлялась.

Док вбежал в жилой отсек.

Она сидела скорчившись в углу. Непонятно, как в таких условиях ее экзотический наряд оставался удивительно опрятным. Увидев Дока, девушка радостно вскрикнула и быстро заговорила на своем языке. Сообразив, что Док ее не понимает, она перешла на язык знаков. Она спросила, что произошло.

— Белые Звери! — показал ей пальцами Док.

Она задрожала. Радость ее как бы испарилась.

 

Глава XVIII

Увеселительная прогулка

На палубе бой был в разгаре. Мохаллет и его люди, стосковавшись за много дней по действию, получали его теперь сполна. Судя по звукам, доносившимся оттуда, дрались они неплохо.

Док подумал, что любой исход их борьбы будет хорош.

Во всяком случае, освободив их, он не осложнил их положения. Останься пленники взаперти, они неминуемо были бы захвачены дикарями.

Смуглый человек, по лицу которого струилась кровь из раны на голове, скатился по трапу над рубкой и побежал по коридору. Несколько дикарей в набедренных повязках мчались за ним.

Для разговоров больше не было времени. Док потянул девушку за собой.

Пытаться погрузиться было бесполезно. "Ныряющая" была так надежно пришвартована к возвышению на берегу, что ее моторы не могли бы оборвать канаты.

Открыв небольшой шкафчик, Док вынул два акваланга.

Эти "легкие" для подводного плавания представляли собой зажим для носа, мундштук и шланг, соединенный с кислородным баллоном и баллоном для очистки воздуха. Эти баллоны крепились на спине.

В другом шкафчике хранилось водолазное снаряжение для работы на глубине: скафандры, тяжелые свинцовые грузила для ног. Док научил девушку пользоваться аппаратом, повторив несколько раз, что ей надо будет делать.

После этого он нажал рычаг, открывающий выход из шлюзовой камеры. В камеру хлынула соленая вода. Она толкала их вверх, а грузила на щиколотках тянули вниз.

Док шагнул наружу и погрузился футов на десять.

Вода была хотя и очень соленой, но такой чистой, что позволяла держать глаза открытыми.

Рядом с ним появилась девушка. Ее волосы развевались в воде, они не были скрыты аквалангом. Здесь они казались еще белее, чем на поверхности.

Док взял ее за руку, и они пошли, наклонившись вперед, преодолевая сопротивление воды.

Когда к Доку вернулась способность ориентироваться, он пошел параллельно берегу, сворачивая немного вправо в тех местах, где было не слишком глубоко. Над головой у них было около двадцати футов. При таком давлении воды они не испытывали неприятных ощущений.

Яркий солнечный свет, пронизывая соленую воду, казалось, рассеивал ее. Поднимающиеся пузырьки воздуха выглядели жемчужинами.

Док по опыту знал, какое расстояние они могут пройти за определенное время. Под водой субъективное представление о расстоянии было обманчивым, так как усилий требовалось гораздо больше, а шаги были, в лучшем случае, короче обычных.

Через пятнадцать минут он повернул к берегу, нашел углубление, которое означало, что в этом месте на берегу овраг, и вышел из воды. Девушка брела рядом с ним.

Они очутились в овраге с отлогими склонами. Док, сняв акваланг и грузила, знаками велел девушке оставаться на месте и полез вверх по склону. Сверху он увидел, что на подводной лодке события приняли неожиданный оборот.

Мохаллет вел переговоры с белыми дикарями. Он жестикулировал и очень решительно говорил что-то. Его приспешники столпились за ним. Похоже, у них не было потерь.

Док увидел пятерых друзей. Они лежали на песке, крепко связанные и под надежной охраной.

Обернувшись, Док поманил к себе девушку. Она сразу с готовностью присоединилась к нему.

Он обратился к ней медленно и внятно на диалекте одного из кочевых племен внутренней Аравии.

Было видно, что многие слова ей понятны, но смысл уловить она все же не может. Это подтверждало его предположение, что она говорит на одном из диалектов аравийской глубинки.

Он снова обратился к ней на пальцах.

— Знает ли Мохаллет язык Белых Зверей?

— Мой язык и язык Белых Зверей очень похожи, — показала она знаками. Он научился разговаривать со мной, значит, может говорить и с ними.

Док решил выяснить вопрос, который не был ему понятен с самого начала:

— Как получилось, что ты передаешь английский на пальцах, но не понимаешь его звучания и сама не можешь говорить на нем?

Она слегка улыбнулась. Такое присутствие духа делало ей честь.

— Лет сорок назад к моему народу пришел из пустыни человек вашей расы. Ему не повезло, его захватили Белые Звери. Но мы напали на их селение и спасли его.

Док кивнул. Очевидно, путник был каким-нибудь заблудившимся исследователем.

— Белые Звери мучили этого человека. До того, как мы его отбили у них, они успели отрезать ему язык и проколоть острыми шипами уши.

Пальцы девушки быстро передавали знаки.

Док снова кивнул. Выходит, исследователь стал поневоле глухонемым. Это проясняет дело.

— Среди его вещей была книга, по которой он научил нас разговаривать на пальцах, чтобы с нами общаться. Весь остаток своей жизни он жил с нами. Я знала его с юных лет. Он учил меня языку. Когда он постарел, я ухаживала за ним, и в благодарность за это он давал мне разные подарки.

Док подумал, что её юные годы были не так уж давно.

Ей должно быть не больше двадцати лет, если только он в этом что-нибудь понимает.

Прищурившись, он посмотрел на лодку.

Особых изменений не видно было. Мохаллет все еще разглагольствовал. Док снова обернулся к девушке. Ему не терпелось узнать ее историю.

— Как ты выбралась из этих мест?

— Меня схватили Белые Звери, — ответила она с таким видом, будто этим все сказано.

— Не понимаю, — настаивал Док.

— Белые Звери бросают своих пленников, живых или мертвых, в подземную реку. Это у них такое жертвоприношение. Когда бросили меня, поток был очень скудным. Сезон дождей еще не наступил, а солнце высушило реку. Воды было очень мало, и я смогла выбраться.

Док представил себе, как это могло произойти. Соленый раствор облегчал задачу, потому что в нем человеческое тело не тонуло. Из всего этого следовало, что устье подземной реки возле Краин Рок иногда обнажалось.

— Чем ты питалась? — продолжал он расспросы.

— Ничем. Я сильно ослабела и не могла убежать, когда отряд Мохаллета меня нашел.

Теперь Доку легче было воспринимать ее сокращенные слова, он их повторял про себя, когда девушка их изображала, и это помогало. Конечно, думал он, человек может спуститься вниз по течению быстрее, чем подводная лодка поднялась вверх. И все равно, долгое подземное путешествие было, наверное, мучительным испытанием для беловолосой девушки.

— Почему Мохаллет так стремится в Город-Призрак?

— Не знаю.

— Есть ли в городе платина?

— Я не знаю, что такое платина.

Док подумал и решил попытаться узнать побольше на эту тему.

— Это сероватый блестящий металл.

— Такого много.

— На берегу был мертвый человек, явно из вашего племени. На нем была одежда из пластинок блестящего металла. Тот ли это металл, которого у вас много?

Лицо ее омрачилось.

— Белые Звери уже много лет убивают наших людей. Осталось совсем мало. Да, это тот металл.

Задумавшись, Док почесал в затылке. Он редко делал какие-либо жесты во время раздумий.

— На тебе было что-нибудь из этого металла, когда Мохаллет увидел тебя?

— Нет. Все тяжелое я раньше сбросила.

— Но ты говорила Мохаллету о металле?

— Да. Я рассказала, что его очень много. Я тогда еще не знала, что он плохой человек. Мне показалось, что мой рассказ его сильно взволновал.

— В этом я не сомневаюсь, — сказал Док вслух. Чувствовалось, что Бронзовый человек озадачен. Он снова перешел на язык жестов.

— Разве на тебе не было браслетов или колец из белого металла?

— Да. Один браслет. Я очень дорожила им, потому что…

— Подожди! — резко остановил ее Док вслух и поднял руку, чтобы она поняла.

Дружеская беседа Мохаллета и Белых Зверей подошла к концу. И конец этот был благоприятным для Мохаллета!

Они достигли какого-то соглашения.

Из того, что последовало, стало ясно: Белые Звери приняли Мохаллета с его смуглой шайкой сорвиголов как союзников, по крайней мере, временных.

Друзей Дока перенесли на лодку и бросили на палубу.

На "Ныряющую" полезли белые дикари. Их набилось туда столько, сколько она смогла вместить. Они ощупывали все, что видели. Гладили ограждающий палубу поручень, открывали и закрывали люки, радостно смеялись. Видно было, что их развлекает эта большая стальная игрушка.

Швартовы были убраны. Острый слух Дока уловил вибрацию двигателей. Лодка отчалила.

— Интересно, что они думают о нашем исчезновении? — передал Док девушке на пальцах и улыбнулся, чтобы придать ей больше уверенности.

Но улыбка вызвала не тот эффект, на который он надеялся. Опьяняюще красивая беловолосая девушка ответила улыбкой и таким взглядом, какой ему уже не раз дарили представительницы прекрасного пола.

Он сразу посерьезнел, Вот так всегда! Стоит ему только оказаться где-то вместе с молодой женщиной, к какой бы расе она ни принадлежала, происходит одно и то же. И всегда это сильно смущало Дока.

Беловолосую девушку поразила красота Бронзового человека. Со временем он произвел на нее еще более сильное впечатление.

Как и многих, других, ее ждало разочарование. Док давно уже решил для себя, что в той жизни, какую он ведет, когда ни дня не проходит без смертельной опасности не только для него самого, но и для тех, кто с ним связан — в этой жизни не должно быть места женщинам.

Он внимательно наблюдал за лодкой. Было ясно, что Мохаллет устроил для своих диких союзников небольшую увеселительную прогулку.

"Ныряющая" отошла от берега на некоторое расстояние и кружила по озеру. Дикари прыгали по палубе и оживленно разговаривали на своем диалекте. Они по очереди спускались вниз, чтобы посмотреть на чудеса, скрытые внутри лодки. То, что желающим спуститься надо было подождать, пока несколько их соплеменников вернутся на палубу, говорило о том, что все помещения лодки забиты до отказа.

Вдруг что-то произошло.

Подводная лодка повернула и пошла к берегу с максимальной скоростью. Из-под форштевня разлетались брызги. Людей охватила паника. Люди Мохаллета выскакивали на палубу и пробивали себе дорогу на нос, стараясь хоть так очутиться поближе к земле. И тут стало ясно, что случилось.

Лодка тонула, нос ее ушел под воду. Присутствие на палубе людей Мохаллета означало, что погружение не было преднамеренным.

Какая-то неисправность внизу.

Док показал девушке пальцами:

— Кто-то из них открыл дверь шлюзовой камеры, не зная, что это такое. А закрыть ее они не могут. Вода заполняет лодку!

Сцена, которая разыгралась вслед за этим, привела бы в восторг кинорежиссера. Это был ужас толпы в самом ярком проявлении. Хотя лодка была далеко от берега, люди стали прыгать за борт.

Уметь плавать было не обязательно: соленый раствор выталкивал их на поверхность, как пробки.

Док поднялся во весь рост и закричал, желая спасти судно:

— Я скажу вам, как закрыть дверь шлюзовой камеры!

Громкий голос его пронесся над соленой водой и достиг лодки, но там было столько криков, что никто его не услышал.

"Ныряющая" затонула примерно в сотне ярдов от берега.

 

Глава XIX

Красный город

Док остался стоять на том месте, откуда он безуспешно пытался дать совет находившимся на борту подводной лодки.

Хотя Мохаллет и другие не слышали его, они успели его заметить. Теперь не было смысла снова прятаться.

Он увидел, как на воде покачивались его пятеро связанных по рукам и ногам друзей. Хорошо еще, что они оказались на палубе, а не внутри лодки в тот момент, когда произошла катастрофа. Теперь их тащили, как бревна, на берег.

Док сделал вывод, что, несмотря на панику, спастись успели все. Он различил Мохаллета, плывущего к берегу вслед за вожаком Белых Зверей.

На том месте, где затонула подводная лодка, появился и лопнул огромный пузырь воздуха. За ним пошли другие.

Это длилось несколько минут. Пузырьки лопались с негромким хлопком, как будто кто-то кашлял. Потом на поверхности образовалось масляное пятно. Масла было немного: только то, что скопилось в поддонах, и, может быть, из одной или двух открытых банок.

С этого расстояния трудно было определить, насколько глубоко лежит лодка.

Дикари, достигшие берега первыми, неистово прыгали и пронзительно кричали. Они стали в круг, их уродливые лица исказились еще больше страшными гримасами. Они делали такие движения руками, будто разрывали что-то на куски. Это представление, видимо, передавало те же чувства, которые испытывает американец, когда грозит своему врагу кулаком. Их угрозы явно относились к Мохаллету.

Но коварный бандит разыграл свой собственный спектакль. Едва ступив на берег, он изобразил яростное возмущение, театральными жестами показывая в ту сторону, где стояли Док и девушка. Он заставил своих простодушных союзников поверить, что это Док виноват в гибели подводной лодки. Толпа с воем бросилась за Доком.

Девушка начала надевать акваланг.

— Нет! — показал пальцами Док. — Нам потом будет трудно выйти из воды. К тому же, если мы уйдем под воду, то не сможем проследить, что будет с моими товарищами.

Его рубашка превратилась в промокшие лохмотья. Он их сбросил. Солнце, как бы оно ни пекло, не могло обжечь его бронзовую кожу. Сам бронзовый оттенок появился под тропическим солнцем.

Док привязал к поясу два акваланга. Грузила он выбросил. Если надо будет, их заменят большие камни.

— Ты знаешь эти места? — спросил он.

Девушка утвердительно кивнула, совсем по-американски.

— В какую сторону нам лучше всего бежать?

Она указала на север.

Они вскарабкались по противоположному склону оврага.

За ним лежали каньоны, некоторые с неприступными отвесными стенами, а другие с пологими.

Рос там только тощий пустынный кустарник с колючками. Травы не было вовсе. У скал был такой вид, будто они побывали в духовке. Они растрескались от жары и выветрились в тех местах, где породы были более мягкими.

Беловолосые преследователи лаяли, как шакалы, и настигали беглецов с пугающей скоростью. Видимо, строение их тел было приспособлено к движению в таких сложных условиях, когда почти половина пути состояла из подъемов и спусков.

Не успели они пройти и двухсот ярдов, как стало ясно, что девушка не в силах двигаться дальше. Все то время, что она находилась взаперти вместе с Мохаллетом, девушка получила лишь воду, и, конечно, ослабела. Она понимала, что только мешает Доку.

— Вам лучше идти одному.

Док отрицательно покачал головой.

— Я могу уйти под воду, а вы бегите, — продолжала она.

Док поднял ее, как пушинку, и положил на плечо.

Одной рукой он придерживал ее, чтобы ей было удобнее.

Если раньше девушке казалось, что они идут быстро, то сейчас у нее перехватило дыхание от неожиданности.

Бронзовый человек побежал вперед со скоростью, в несколько раз превосходящей скорость их преследователей.

Вместо того, чтобы карабкаться по скалистым утесам, он делал такие прыжки, что казалось, должен неминуемо переломать себе ноги. Но этого не случалось. Несколько раз он перелетал через трещины в скалах так, что девушка вскрикивала и закрывала в ужасе глаза. Но постепенно ее уверенность в его удивительной силе возросла и она перестала бояться.

Белые Звери и их смуглые союзники быстро отстали.

Док остановился.

— Как тебя зовут? — спросил он, опуская ее на землю.

— Джа.

— Ты останешься здесь, Джа. Я скоро вернусь, только дам понять тем, кто гонится за нами, что им надо быть осторожнее.

Он нашел для девушки безопасное место в углублении между обломками скал, а сам помчался обратно, навстречу погоне. Замедлил свой стремительный бег он только тогда, когда услышал тяжелое дыхание своих преследователей.

Под прикрытием большого валуна он стал ждать, пока они приблизятся.

Показались четверо Белых Зверей, которые намного опередили всех остальных. Это были наиболее выносливые и сильные существа. Они — бежали без оружия, так как их примитивные дубинки и копья пошли ко дну вместе с подводной лодкой.

Док подпустил их поближе и неожиданно выскочил из засады. Двумя сокрушительными ударами он свалил одного.

Оставшиеся злобно завопили, но не испугались — робость им была незнакома. Ни один не обратился в бегство. Они бросились подбирать камни, чтобы использовать их в качестве оружия. Это их и подвело. Один из них упал со свернутой челюстью как раз в тот миг, когда его волосатые лапы схватили большой камень.

Двое других прыгали вокруг Дока, стараясь перенять его способ кулачного боя. Но это оказалось для них еще хуже, чем попытка подобрать с земли камень.

Док уклонялся от их неумелых ударов, нанося в то же время свои точные, неотразимые, поражающие самые уязвимые места.

Оставив четырех могучих дикарей распростертыми без чувств на песке, Док возвратился туда, где он спрятал девушку. Хотя дорога и сражение потребовали большого напряжения сил, дыхание его нисколько не участилось.

За время его отсутствия девушка кое-что придумала: — Мы могли бы пойти к людям моего племени и заручиться их поддержкой, — показала она на пальцах.

— Это далеко? — спросил Док после недолгого раздумья.

— Они живут в Городе-Призраке. Отсюда примерно полдня ходу.

Потом, вспомнив скорость Дока, которой она была свидетелем, добавила: — Но вы могли бы пройти этот путь за два часа, наверное.

Док кивнул.

— Мы пойдем туда, Джа.

О том, что он хочет доставить ее в безопасное место и развязать себе руки для борьбы, Док говорить не стал.

Они отправились в путь на север.

Примерно на расстояний мили впереди Док увидел фантастический город блекло-красного цвета из сплошного камня. Его улицы, стены, жилища были вырублены.

Док присматривался к этому необычному зрелищу. Он уже видел во время их двухчасового перехода такие красноватые камни — пористые, легко поддающиеся обработке.

И все же, чтобы вырезать город из скалы, надо было вложить немыслимый труд!

Город-Призрак находился на большой высоте над уровнем соляных болот. За ним громоздились еще более высокие горы. По обрывистым склонам прыгала небольшая, но полноводная речушка. Надо думать, не один родник питал ее своей водой, так как она не пересыхала круглый год. Берега ее были окаймлены травой, кустарником. При подходе к городу лежала плоская равнина. Небольшие участки земли были обработаны, политы, и на них зрел урожай каких-то злаков. Док внимательно смотрел на эти маленькие возделанные поля. Самым интересным было то, что растения на них были не зелеными, а белыми, как волосы местных жителей.

— В этой речушке питьевая вода? — спросил он.

— Да. Другой питьевой воды нет на много-много гесабах. Белые Звери тоже пьют из этой речки и купаются в ней.

Док помолчал немного. Солнечный свет, казалось, зажег огоньки в его золотых глазах — признак того, что он решает сейчас загадку белых волос и белых злаков.

— В этой воде есть что-то такое, что отбеливает ваши волосы, не так ли, Джа?

— Должно быть, так, — ответила она. — Тот чужеземец, который обучил нас разговору на пальцах, был темноволосым, когда пришел к нам. Но когда он пожил с нами немного, его волосы стали такими же, как у нас.

Док подумал, что вода вымывает отбеливающее вещество из какой-то горной породы недалеко от истока реки.

Что именно вызывает процесс отбеливания — питье этой воды или купание в ней, трудно сказать. Но оттенок получается очень красивый. Если бы какой-нибудь американский парикмахер имел в своем распоряжении этот источник, его барыши превзошли бы все ожидания.

Джа успела уже немного прийти в себя и теперь бежала рядом с Доком. Дорога здесь была не такая трудная, как раньше.

За последние два часа Док неплохо напрактиковался в языке девушки. То, что он досконально знал корни арабских слов, намного облегчало дело. Ему достаточно было спросить Джа, какое слово ее языка соответствует английскому, изображенному им на пальцах.

Более одного раза говорить каждое слово ей не приходилось. Оно навсегда отпечатывалось в феноменальной памяти Дока.

И вот перед ними поднялась красно-каменная стена странного города. То, что она не сложена из кусков, а представляет собой одну сплошную поверхность, без единого соединения, без трещин, придавало ей вид модернистской архитектуры.

Не было никаких признаков жизни. Но девушку это не встревожило.

— Они не знают, друзья мы или враги, — медленно выговорила она, стараясь использовать те слова, которые Док уже знал. — Пока это не выяснится, они будут прятаться.

В стене были массивные металлические ворота. Их покрывала ржавчина, но кое-где из-под пленки коррозии проступал металл цвета серебра, только немного темнее.

Приблизившись, Джа указала тонкой рукой на ворота и сказала: — Это тот металл, о котором я говорила и который вы называете платиной.

Док не мог скрыть удивления. Ворота были сплошные, тяжелые. Они должны весить несколько тонн. Он подошел вплотную, взял кусок камня и поцарапал серо-зеленый налет коррозии.

Повернувшись к девушке, он спросил: — Послушай, Джа, те украшения, которые были на тебе, когда Мохаллет нашел тебя…

Он не успел договорить. Ворота со скрипом приоткрылись. Изнутри не донеслось ни звука. Никто оттуда не вышел.

Было тихо. Люди не показывались. Просто отворились ворота, приведенные в действие каким-то простым и надежным механизмом, скрытым в помещениях, выдолбленных внутри стен.

— Пойдем! — девушка направилась внутрь.

— Подожди! — резко сказал на ее языке Док. — Что-то мне это не нравится!

Девушка помедлила в сомнении, потом отступила на несколько шагов.

— Странно, что они нас не окликнули, — пробормотала она.

Док знал уже достаточно, чтобы, несмотря на отдельные незнакомые слова, понять общий смысл.

— Покричи ты им, — посоветовал он.

Так она и сделала. Ее мелодичный голос при этом не утратил своей красоты.

Несколько секунд никакого ответа не было.

Вдруг невдалеке от ворот появился человек. Он был высокий, красивый и сильный. И такой же беловолосый, как Джа.

Он так быстро говорил, что Док не мог уследить за его словами. Джа перевела:

— Он говорит, что Белые Звери напали на город, здесь было большое сражение. Есть много раненых. У ворот остался он один. Он просит скорее войти, чтобы можно было закрыть ворота. Вдруг Белые Звери придут опять.

"Как легкомысленно оставлять всего одного караульного у ворот, подумал Док. — Впрочем, возможно, другие, устав после боя, спят где-то рядом, чтобы их можно было сразу позвать в случае нового нападения".

Вместе с Джа он вошел в ворота.

Улица прямо перед ним представляла Собой сплошную траншею, вырубленную в массиве горы. По бокам ее в монолитных стенах были выдолблены двери, все одного размера.

На улице лежали трупы горожан, погибших в недавнем бою. Все это были, как на подбор, беловолосые, богатырского телосложения мужчины. Гораздо больше было трупов Белых Зверей.

Единственным живым из горожан был тот, кто пригласил их войти. Он стоял в напряженной позе и смотрел на них пристальным странным взглядом. Вдруг он что-то прокричал.

Девушка бросилась к воротам.

— Ловушка! — крикнула она Доку. — Ему обещали жизнь, если он нас заманит!

Из всех дверей высыпали Белые Звери. Они запрудили собой всю площадь перед воротами, преградив путь к отступлению.

 

Глава XX

Привидение

Внезапное появление беловолосых дикарей объясняло все, что здесь произошло. Они захватили Город-Призрак, взяли в плен или перебили его жителей. Понятно, отчего никто не вышел на стену. Белые Звери выжидали, хитростью пытаясь заманить новые жертвы.

К сожалению тот, кого вынудили сыграть постыдную роль приманки, раскаялся слишком поздно. Его запоздалое предупреждение уже не могло помочь Доку и девушке, оно только ускорило его собственную смерть. Волосатый дикарь с ужасающим ревом обрушил ему на голову свою дубинку, и тот свалился замертво.

Док увидел, что в Джа летит копье. Быстрым рывком вниз он бросил ее на колени, и вращающееся копье со свистом пролетело мимо. Оно ударилось о каменную стену, и его кремневый наконечник разлетелся на мелкие кусочки.

Надо было как можно скорее покинуть улицу.

— Направо, на крыши! — крикнул он.

Молча сражаясь, он старался проложить дорогу. Кто-то швырнул в него тяжелую дубинку. Док ее увидел, но не отклонился, а, как при игре в бейсбол, схватил почти у своей головы, немного подавшись назад, будто принимая сильно пущенный мяч.

Через мгновение дубинка вернулась к своему хозяину так быстро, что он и глазом не успел моргнуть. Она свалила его, сломав несколько ребер.

Белых Зверей было слишком много. Они захватили девушку и поволокли по улице. Док пытался ее выручить, но безуспешно. Даже его возможности были не беспредельны. Противников было такое множество и они так рвались в бой, что карабкались на спины друг друга. Дока оттеснили от девушки. Ему, однако, удалось осуществить одну хитрость: он присел на корточки возле стены, а затем неожиданно взлетел вверх одним большим прыжком.

Док вцепился пальцами в край крыши, подтянулся.

Когда он влезал на крышу, в его руку ударила дубинка и отлетела назад будто ее отразили стальные пружины.

Док пробежал по плоской крыше, перепрыгнул над узкой улицей на крышу противоположного дома. Рука болела. Он осмотрел то место, куда пришелся удар дубинки.

Кожа была слегка повреждена, мускулы и кость остались целыми.

Началась зловещая охота. Как свора гончих преследует зайца, так дикари следовали за Доком. Перепрыгивать через улицы с крыши на крышу они не могли, и это сильно мешало им. Но недостаток проворства, они возмещали упорством.

С крыш Док видел, что делается за стенами города.

На востоке, сколько хватало глаз, тянулись болота и терялись в туманной дымке.

Док подумал, что в болоте или по его краям должна расти трава. Но почему-то здесь ее нет. Через минуту он уже понял причину.

Это соленое болото одно из многих, покрывающих значительную площадь. В него стекает вода из болот, расположенных выше. Сейчас, поскольку подземная река запружена, уровень соленой воды сильно повысился и трава просто оказалась под водой. Поэтому ее и не видно, Над нею несколько футов рассола.

Док спрыгнул вниз и вошел в один из высеченных в камне домов. Там он обнаружил какие-то ходы, ведущие вниз. Очень скоро выяснилось, что под городом тянутся во всех направлениях и пересекаются между собой пещеры.

Док углубился в них.

Его преследователям этот подземный лабиринт был так же незнаком, как и ему. Они вскоре совсем сбились с дороги, не представляя себе, где на огромном пространстве под городом блуждает Док.

Наступила ночь, и они прекратили поиски.

Сухой и чистый воздух пустыни сделал ночное небо сказочно прекрасным. Луна казалась на тысячи миль ближе к земле, звезды светились так четко, как будто это электрические огни в небольшом отдалении.

Док Сэвидж покинул подземную комнату, в которой скрывался, и направился к городской стене. Ее высота была такой, что он легко мог преодолеть ее.

Ему ничего не стоило покинуть город и бежать. Но он остался, так как хотел подслушать разговоры Белых Зверей и иметь представление об их планах.

Это ему удалось: два вооруженных дикаря, разморенные жарой и уставшие разговаривали медленно, поэтому Док их понимал.

Здесь будет штаб-квартира Белых Зверей, в этом каменном городе. Из чего Док сделал вывод, что пленников с подводной лодки неминуемо доставят сюда.

Беловолосую девушку поместили вместе с другими оставшимися в живых жителями города (их не больше пятидесяти человек).

Этих, как понял Док, будут приносить в жертву, бросая в подземную реку. Но не всех сразу, а небольшими группами.

Док ждал у городской стены. Он напряженно всматривался в освещенные лунным светом дали, надеясь увидеть приближающуюся группу людей. С ними сюда должны прибыть и его друзья. Он перебирал возможные варианты побега.

Наиболее удобным казался путь через болото и дальше — вниз по реке. Еще днем Док заметил много небольших предметов неправильной формы, разбросанных по берегу немного вниз по реке. Он догадывался, что это такое.

Это были надутые верблюжьи шкуры.

На реке Иордан кочевники использовали такие вместо лодок. Или, вернее, плотов. В шкуре убитого верблюда делался небольшой надрез, через который вынималось все мясо вместе с костями. Верблюда вынимали из шкуры вместо того, чтобы шкуру снимать с верблюда. После этого отверстия прочно зашивали и надували шкуру воздухом.

Эти верблюжьи плоты могли выдержать большой груз.

Но Док не очень доверял им как средству передвижения.

Верблюдов в окружающей город пустыне было предостаточно. Днем Док видел, как они пили воду, но не из речки, а из болота, соленую. Это подтверждало научные сообщения об особой разновидности верблюдов, обитающей в огромной пустыне.

Что же касается речной воды, то Док ее уже пробовал, когда утолял жажду из кувшина, стоявшего в одном из жилищ. Вода имела заметный привкус растворенного в ней вещества. Но неприятным его назвать нельзя было. Теперь Док был вполне уверен, что именно купание в этой воде делало волосы белыми. Просто химический состав воды отбеливал их.

Мысли Дока были прерваны появлением в лунном свете цепочки дикарей и людей в бурнусах. Когда они подошли ближе, со стены понеслись им навстречу громкие крики.

Ответные крики раздались Co стороны группы, которая змейкой извивалась по тропе.

Док различил фигуру Мохаллета. Вместе с коренастым дикарем, вожаком Белых Зверей, он шел во главе отряда.

Пятеро друзей находились примерно посередине цепочки. Они шли со связанными позади руками.

Массивные ворота из светлого металла распахнулись, чтобы впустить пришедших.

Неописуемое волнение охватило Мохаллета при виде этих ворот. Он подбежал к ним и поцарапал кинжалом, который ему удалось каким-то образом сберечь. Увидев металл под слоем коррозии, он пришел в восторг.

— Платина! — пронзительно закричал он по-арабски. — Это платина! Уаллах! Одни только ворота стоят миллионы долларов!

Док подумал, что ворота сейчас находятся в тени, городская стена заслоняет их от лунного света. Поэтому Мохаллет не мог разобраться, из платины они или нет. Должно быть, он твердо уверен, что именно здесь много того металла, из которого был сделан браслет Джа.

Людей Мохаллета охватила бурная радость. Все они веселились возле ворот, каждый уже видел себя сказочно разбогатевшим. О том, как они будут вывозить свои сокровища из этих мест и выбираться отсюда сами, они как-то в эти минуты не задумывались.

Мрачные друзья Дока молча смотрели на это.

Белые Звери, стоящие вокруг, не могли понять, почему их союзники при виде блестящего металла сошли с ума.

Наконец все двинулись дальше по темным улицам города. За процессией неотступно следовало бронзовое привидение. Док умел двигаться совершенно бесшумно — он учился этому у хищников джунглей, а уж они-то умеют тайно подкрадываться. Никто его не заметил.

Когда проходили мимо одной из боковых улиц, человек в бурнусе увидел лежащий там труп горожанина в кольчуге из блестящего металла и не смог устоять перед соблазном ускользнуть из колонны и присвоить доспехи.

Он уже сворачивал снятую с убитого металлическую одежду, когда свет для него померк — чудище, как ему показалось, заслонило все. Он потерял сознание.

Док Сэвидж положил на землю бесчувственное тело.

Его кулак, поразивший один из чувствительных нервных центров, вывел бандита из строя за один миг.

Доку нужен был бурнус. Снять его было несложно. От его запаха Док брезгливо поморщился, но сейчас не время было привередничать. Он надел на себя бурнус.

Когда он присоединился к процессии, кое-кто из людей Мохаллета покосился на него с подозрением. Они видели, как один из них отстал. Видимо, подсознание их отметило, что ушедший был ростом меньше вернувшегося.

Чтобы развеять их подозрения, Док выставил из-под бурнуса край кольчуги. Видя это, остальные заулыбались.

Подозрения их и так были смутными, а теперь и вовсе рассеялись. Если парень вильнул в сторону, чтобы поживиться, это можно понять.

Док низко опустил капюшон на лицо, и никто на темных улицах не заметил, что он присоединился к процессии.

Наконец они достигли сооружения на самой вершине горы, в которой был высечен Город-Призрак. Они вошли в просторный амфитеатр под открытым небом. Очевидно, в дни расцвета этого странного города его правители встречались здесь со своим народом.

Здесь Док узнал, что пленников содержат в большой комнате справа от входа. Он был среди тех, кто отводил туда Ренни, Монаха и остальных. Внутри комната освещалась факелами из колючего кустарника. В их свете Док увидел Джа. Она не имела серьезных ран. Все остальные пленники были ранены, однако могли держаться на ногах.

За пленниками захлопнулась металлическая дверь.

В центре амфитеатра тем временем шел совет. Мохаллет времени не терял. Стоя перед вожаком Белых Зверей, он говорил громко, медленно и внятно, чтобы все могли понять.

Члены его банды, конечно, не понимали языка Белых Зверей, на котором он говорил.

Док же понял почти все благодаря стараниям Мохаллета говорить разборчиво.

— Бронзовый человек и пятеро его спутников — демоны! Это они закрыли воде выход из болот. Вы заметили, как поднялась вода? Она будет подниматься дальше, пока не затопит этот город и весь мир!

Невежественные дикари, обросшие белым мехом, поверили. По амфитеатру прошел гневный ропот. В основном, он состоял из угроз Доку и его друзьям.

— Мы должны убить Бронзового человека, может быть тогда река снова потечет под горы! — заорал Мохаллет.

— Если мы его убьем, вода снова потечет? — спросил вожак.

— Может быть. Точно сказать я не могу, — ответил хитрый Мохаллет.

— А если мы убьем не только Бронзового человека, но и его спутников и всех остальных пленников, тогда она потечет?

— Когда сделаете это, увидите! — хладнокровно напутствовал Мохаллет. Но я вам сказал, что ничего обещать не могу!

— Может быть, надо прямо сейчас совершить жертвоприношение? — рассуждал вслух сбитый с толку вожак. — Озеро сильно поднялось, и мои люди тревожатся. Они боятся, что это проклятие, посланное на нас за то, что мы захватили город.

— Чепуха! — снова закричал Мохаллет. — Проклятие на этом белом металле, к которому вы прикасаетесь. Надо от него избавиться! Отправить его туда, где вы не сможете его трогать и оскверняться им!

Он немного подождал, пока до всех дойдет сказанное.

Затем добавил:

— Соберите весь металл и отнесите его в пустыню, далеко на юг. Я покажу вам место, где его надо оставить.

Внимательно слушая все, Док понял, что Белые Звери выполнят это идиотское требование. Мохаллет придумал хитрый план, как без трудов доставить металл к побережью, Мохаллет продолжал: — Сначала вы должны поймать и убить Бронзового человека.

Оставаясь незамеченным, Док тихо подошел к единственному караульному, оставленному сторожить пленников, и свалил его страшным ударом кулака.

 

Глава XXI

Верблюжьи плоты

Толчком могучего плеча Док распахнул металлическую дверь.

— Монах! Ренни! Выходите, друзья!

Потом он повторил то же приглашение остальным узникам, только уже на их диалекте.

Ренни бросился к двери, за ним по пятам остальные четверо. После них стали выходить жители города, среди которых преобладали женщины и дети.

Дверь, через которую входили в амфитеатр, была всего в нескольких футах отсюда. Внезапные действия Дока были не так опрометчивы, как могло показаться. Если бы всем удалось выйти через эту дверь, у них был бы шанс на спасение.

Тем более, что Док не сомневался в способности Мохаллета убедить Белых Зверей немедленно начать расправу над пленниками.

Увидев беглецов, люди Мохаллета и их уродливые союзники с тревожными криками кинулись наперерез. Некоторые размахивали маленькими пистолетами-пулеметами, изобретением Дока.

Если бы смуглые головорезы знали, как обращаться с этим оружием, бой закончился бы трагически в считанные секунды. Но у этих пистолетов-пулеметов была сильная отдача.

Для того, чтобы поразить цель, удерживая их в руках, нужна была сноровка и немалая.

Не в силах сладить с дергающимися пистолетами-пулеметами, коричневые люди боролись с ними, как с разъяренными упрямыми животными, и поливали свинцом своих же союзников.

Док и его помощники разили врагов направо и налево.

Эти шестеро привыкли проводить свою жизнь в борьбе. Их не пугало, что врагов намного больше, чем их. Монах даже говаривал частенько, что ему больше нравится драться с пятьюдесятью врагами, чем с одним, так как, когда врагов много, они только мешают друг другу.

— Держитесь поближе к стенам! Не давайте им вас отрезать! — предупредил Док.

Сам же он сделал прямо противоположное: двинулся в гущу врагов.

Коричневый человек с пулеметом заметил, что Док пробивается к нему, и пустился наутек. Но он и десятка шагов не успел сделать, как свалился под ударами стальных кулаков.

Док схватил пистолет-пулемет. Одну пулю он пустил в каменный пол амфитеатра и убедился, что это "пуля милосердия", после этого он стал косить снотворными пулями тех, кто его окружал.

Даже в пылу самого жестокого сражения Док не отнимал жизнь у своих противников, если только можно было этого избежать. Его доброта, однако, не мешала ему допускать, чтобы враги время от времени становились жертвами расставленных ими же смертельных ловушек.

Наконец все горожане оказались снаружи.

— Хорошо! Теперь и мы пойдем! — крикнул Док.

Он дождался, когда все его друзья вышли из амфитеатра, и захлопнул за собой дверь. На ней был засов из такого же мягкого тяжелого металла, что и сама дверь. Он задвинул засов. Металл показался ему прохладным.

По пути к восточной стене города они только дважды наткнулись на врагов. Обе эти встречи быстро закончились — Док метко стрелял из пистолета-пулемета.

На Доке все еще был бурнус. Сшитый из прекрасной белой шерсти, он сослужил им хорошую службу: когда надо было спускаться со стены, его разорвали на полосы, и он заменил прочную веревку. Все они смогли спуститься до такой высоты, с которой можно было прыгнуть на землю, не рискуя разбиться.

Док вел беглецов вниз по речке, на восток, выполняя свой план, который он обдумал раньше.

Город-Призрак у них за спиной опустел: все ринулись в погоню.

Ренни немного отстал и поровнялся с Доком.

— Мы слышали много разговоров людей Мохаллета и поняли, зачем он так рвался сюда — Город-Призрак завален платиной! Где-то невдалеке должна быть большая шахта. Мохаллету нужен этот металл.

— Я знаю, — сказал ему Док. — Мохаллет нашел браслет из платины на руке Джа.

— Что еще за Джа?

— Девушка. Это ее имя.

— Ого! — крякнул Ренни. — Так вы уже по именам друг друга называете!

— Если у нее есть фамилия, она мне забыла ее сообщить, — серьезно ответил Док.

Они подошли к тому месту, где на берегу валялись надутые верблюжьи шкуры, которые служили плотами.

К ним были и короткие весла — примитивные гребки из тяжелого дерева.

Под руководством Дока импровизированные плоты спустили на воду. Некоторые из них открыли, заполнили водой и погрузили на другие плоты. Так предстояло везти с собой запас пресной воды.

— А есть что мы будем? — поинтересовался Монах.

— В пустыне есть дикие верблюды. Самое главное для нас — вода.

— Бифштекс из верблюда? Фу! — с отвращением сказал Монах. — Я уже пробовал однажды. Он отличается от куска дерева только тем, что от него не остается заноз в языке!

— Если бы у тебя здесь был Хабеас Корпус, ты мог бы съесть его! — зло пошутил Хэм.

— Что стало с поросенком? — спросил Док.

— Когда я его видел в последний раз, трое наших волосатых приятелей гонялись за ним по скалам.

Монах с надеждой добавил: — Думаю, они его не поймали!

Они сели на надувные верблюжьи шкуры. Монаху удалось перехитрить Хэма, который пытался заполучить Джа в качестве пассажирки. Она оказалась с Монахом.

Химику, правда, нелегко было справиться со своим непослушным плотом. Он все время кружил на месте, пока Джа не взяла гребок и не показала, как заставить верткий плотик плыть прямо.

Им удалось опередить своих преследователей только благодаря тому, что местность по берегам речушки была труднопроходимой.

Когда плоты вышли на простор озера, Док направил свой плот ко входу в подземную реку.

— Мы там не сможем пройти! — прокричал ему Монах. — Наверное, вся пещера уже заполнена водой доверху!

— Разве не имеет значения, что это самое близкое к побережью место? — возразил Док.

К тому времени, как на соленой поверхности озера появились плоты из таких же верблюжьих шкур, они успели проплыть две или три мили. У Белых Зверей были, вероятно, свои плоты.

Погоня не приближалась, но и не отставала. Время будто замерло. Заставлять неустойчивые плоты двигаться вперед было изнурительным занятием. Механический подход не годился, каждый гребок требовал особых ухищрений, иначе шкуры начинали вращаться волчком.

Док, удерживая свой плот рядом с плотом Монаха, разговаривал с Джа.

— Как твой народ появился в этих местах? — спросил он.

— Никто не знает точно. Есть только легенда, которая досталась нам от наших предков.

— Что в этой легенде?

— Давным-давно река не уходила под землю, а текла через горы к морю. Мои предки пришли по этой реке и построили Город-Призрак. Они его вырубили в скале, потому что это было не сложнее, чем добывать камень для строительства. Они жили здесь, работали на руднике и выплавляли белый металл до того дня, когда река внезапно ушла под землю. С тех пор никто не мог добраться до моря потому, что пустыня была непроходимой, а в горах обитали дикари.

Это все звучало правдоподобно. В древние времена колонии не раз теряли связь с родиной из-за посягательств диких соседей.

Док переводил Монаху рассказ Джа, — Они поселились здесь, чтобы добывать платину, — пробормотал Монах. — Слушай, Док, а каким образом нам получить свою долю этой самой платины?

— Ты бы лучше подумал над тем, как нам живыми выбраться отсюда, посоветовал Док. — А платина, в любом случае, собственность этих людей.

И он жестом указал на жителей Города-Призрака, плывущих на передних плотах.

— Если пожелаете, они будут рады отдать вам всю платину в благодарность за то, что вы спасли их от Белых Зверей, — предложила Джа.

Когда Док перевел, Монах расплылся в улыбке. Как относится к этому Док, было невозможно понять, так как лицо его ничего не выражало. Беловолосую девушку это явно опечалило.

Казалось, что ночь никогда не кончится. Воду из верблюжьих мешков, имеющую странный привкус, расходовали очень экономно.

— Почему мы не направились через болото в горы? — захотела узнать Джа.

— Там приятели, которые плывут за нами, неминуемо догнали бы нас, объяснил ей Док.

То и дело Док пристально вглядывался в берег. Все выглядело сейчас не так, как с городских крыш. Лунный свет и то, что между ними и берегом лежало огромное водное зеркало, меняло вид местности. Но днем Док отметил в уме некоторые ориентиры.

Незадолго до рассвета он направил свою маленькую флотилию к берегу.

Джонни, костлявые руки которого без видимой усталости работали гребком, поднял глаза и посмотрел, куда они плывут.

— Мы идем к тому месту, где затонула "Ныряющая"! — воскликнул он.

С невероятной точностью, благодаря своей исключительной памяти и наблюдательности, Док остановил плот над затонувшей подводной лодкой. Без единого слова он соскользнул с плота и нырнул под воду.

Лодка лежала на глубине чуть больше тридцати футов.

Главный люк, ведущий в рубку, был открыт и зиял темным отверстием.

Док вплыл в него, помогая себе руками. В металлическом шкафу хранились винтовки. Док достал некоторые из них, зажал их коленями и выплыл на поверхность.

Отдавая их друзьям, он сказал:

— Эти — дальнобойнее пистолетов-пулеметов. Держите наших приятелей на приличном расстоянии. Постарайтесь продырявить им плоты.

Ренни взял одну из винтовок, тщательно установил оптический прицел и выстрелил один раз по отдаленной скале, чтобы посмотреть, какова дальность полета пули.

После этого он взял на мушку одну из надутых верблюжьих шкур. Грянул выстрел. После Дока Ренни был лучшим снайпером в их группе.

Издали донеслись крики. Вскоре несколько человек уже барахтались в воде.

Еще четыре или пять выстрелов заставили всю "флотилию" врагов остановиться. Оттуда тоже начали стрелять, но расстояние было слишком большим, чтобы стрельба была эффективной.

Док снова и снова нырял. Каждый раз он выносил с лодки какие-нибудь необходимые вещи. В первую очередь он достал оружие и боеприпасы. Потом консервы, которые вода не могла повредить.

— Есть надежда поднять лодку? — спросил Ренни.

— Нет смысла даже пытаться.

— Почему? Ведь мы могли бы использовать тот сжатый воздух, который в танках.

— Весь сжатый воздух израсходовала команда Мохаллета, пытаясь спасти лодку от затопления.

— А батареи?

— Некоторые разрушены соленой водой, — ответил Док. — Но осталось довольно много пригодных к употреблению, тех, которые находятся в герметических водоупорных контейнерах.

— Значит, если мы сможем поднять лодку, она в рабочем состоянии?

— Да. Но чтобы ее поднять, нужны понтоны и мощные подъемные краны. А их у нас нет.

Док нырнул еще раз и вернулся с большим герметически закрытым ящиком.

Друзья с любопытством поглядывали на ящик. Док взял на борт довольно много разной аппаратуры, назначение которой им было неизвестно. Ящик был из ее числа.

Ничего не объясняя, Док осторожно поместил ящик на свой плот и скомандовал: — Вперед!

Им пора было двигаться, потому что отряд Мохаллета и Белые Звери выстроили свои плоты полукругом и, держась на безопасном расстоянии, старались окружить беглецов. Некоторые из них даже высадились на берег, чтобы стрелять из-под прикрытия скал.

Док повел свою флотилию к более крупному из двух островов в каньоне. Река, прежде чем уйти в свое подземное русло, текла по этому каньону.

Вдруг Монах повернул свой плот к берегу. Он спрыгнув на берег, скрылся среди камней и вскоре вернулся с поросенком на руках. Когда Монах присоединился к остальным, на его надутой верблюжьей шкуре-плоту восседал Хабеас Корпус.

— Разве он мог уйти далеко? Он ведь дожидался обещанного поцелуя Хэма! — говорил Монах, указывая на вислоухого поросенка с длинными тонкими ножками.

Хэм мысленно выразил свое личное мнение о Монахе, его чувстве юмора и о свиньях вообще. Хэм редко употреблял нецензурные выражения. Но он умел при помощи самых приличных слов достичь того же эффекта.

— Что он говорит? — спросила Джа на пальцах.

— Он рассказывает мне, какой я славный парень, — объяснил тем же способом Монах.

Когда они благополучно достигли острова, на небе показалось солнце.

 

Глава XXII

Поток

Док велел друзьям равномерно расположиться по всему острову. Мужчины, спасенные из каменного города, огнестрельным оружием пользоваться не умели и в бою, кроме рукопашного, были бесполезны.

С этой минуты утреннюю тишину нарушала только беспорядочная стрельба людей Мохаллета, не приносившая никому вреда, так как расстояние было слишком велико.

Окружить остров враги не решались потому, что для этого им пришлось бы либо плыть на своих неуклюжих плотах мимо острова, либо выйти на берег и перетащить их ниже по течению. Но стены каньона в этом месте были слишком крутыми.

Монах учил своего поросенка здороваться. Он оторвался от этого занятия и воскликнул:

— Ну до чего же уютно мы тут устроились!

— Да, пока есть еда и вода, — напомнил Длинный Том. — Слушай, я поищу вокруг, может, найдется, чем подкормить поросенка. Если бы он набрал немного жирка, то вполне сгодился бы в пищу.

— И не думай! — прорычал Монах. — Тебе придется раньше съесть меня!

— Какая заманчивая перспектива! — отозвался Хэм.

Впервые он был без шпаги — ее отняли, когда захватили его в плен. Настроение Хэма от этого, естественно, не улучшилось.

Монах с хитрым видом начал что-то рассказывать Джа на пальцах.

Хэм рассеянно взглянул раз, другой, а потом взвился:

— Ах, ты, несчастное недостающее звено! Ты и ей врешь про мою жену и тринадцать детей-недоумков!

Лица у обоих приняли свирепое выражение. Со стороны могло показаться, что одного из них ждет неминуемая смерть.

Очевидно, Джа так и подумала. Она нашла простой выход из положения: сразу покинула их обоих и пошла искать Дока.

Она нашла его в той части острова, где была твердая скала. Он открыл свой таинственный ящик, в котором видны были какие-то замысловатые приборы, трубки, батареи, кольца. К скале был прочно прикреплен довольно крупный аппарат. Док сидел в наушниках.

Беловолосая девушка очаровательно улыбнулась Доку.

Реакции на это, насколько она могла судить, не было никакой. Скрыв свое огорчение, она принялась рассматривать все вокруг с подчеркнутым интересом.

Солнце припекало все сильнее. Дальше по каньону, между их островом и местом, где река уходила под землю, виднелся еще один островок. Он был почти полностью покрыт водой, Каменный безжизненный бугор, и все.

Входа в пещеру совсем не было видно: он оказался под водой потому, что сильно поднялся уровень болот.

Посмотрев на все это немножко, Джа снова направила на Дока свои чары, но и на этот раз ничего не достигла.

Не то, чтобы Док был невосприимчив к редкой красоте девушки или не замечал ее маленьких хитростей. Он просто не поощрял ее попыток увлечь себя. Ему вдруг захотелось посоветовать ей лучше обратить внимание на Монаха, который всегда умел ценить общество красивой девушки.

Но это желание он подавил.

Раздосадованная его равнодушием Джа резко повернулась и пошла прочь. Док сказал ей вдогонку: — Обойди, пожалуйста, всех и скажи, чтобы через каждые десять минут соблюдали полную тишину в течение одной-двух минут. Чтобы не ходили, не разговаривали, не стреляли. Это касается каждого.

За весь день ничего важного не произошло. Мохаллет со своими союзниками, должно быть, готовился к осаде.

Несколько раз его люди ныряли, пытаясь проникнуть на лодку, чтобы пополнить свой арсенал. Видно было, однако, что попасть внутрь "Ныряющей" им не удалось.

— Я задраил изнутри все люки, кроме одного, — объяснил Док. — А на тот, последний, повесил замок. Под водой им нелегко будет с ним справиться.

Люди прятались в тени валунов от полуденной жары.

Воду расходовали как можно экономнее.

Наступила ночь. Луна и звезды осветили небо.

Монах ворчливо начал: — Лично я считаю, что нам надо что-то предпринять.

Сидеть так и ничего не делать — значит, играть на руку Мохаллету. Таково мое мнение.

— А ты подумай немного, — тихо прогудел Рении.

— Зачем предлагать неосуществимое? Думать-то ему нечем! — Хэм был в своем репертуаре.

— Ты к чему клонишь? — спросил Монах у Ренни, игнорируя укол Хэма.

— К тому, что у Дока безусловно есть какой-то план.

— Но выбраться отсюда нет никаких шансов!

— Держу пари, что у Дока что-то есть.

— Не понимаю, как ты можешь…

В это время Хэм попросил:

— Кто-нибудь, дайте горилле по башке, чтобы я мог немного поспать!

Монах сразу ощетинился:

— Ты еще не поцеловал Хабеаса Корпуса? Ей-богу, сейчас ты это сделаешь!

Схватив поросенка, химик изловчился, чтобы наброситься на Хэма и силой заставить его сдержать обещание.

— Тише! — донесся голос Дока.

Все замерли. Они весь день соблюдали эти тихие интервалы, хотя и не понимали, зачем. До сих пор ничего не происходило.

На этот раз было иначе.

— Все в порядке! — громко прокричал Док. — Всем садиться на плоты! Побольше шума! Мне надо, чтобы враги подошли поближе, я должен с ними поговорить.

Враги, видимо, заметили первый же надутый плот, как только он отошел от острова. Сам Мохаллет приплыл на расстояние слышимости.

Он прокричал по-арабски:

— Сдавайтесь, и мы вас оставим в живых!

— Мы не сдаемся! — полетел в его сторону мощный голос Дока. — Мы уходим! Если вы последуете за нами, вы погибнете! Я вас предупреждаю!

— Уаллах! Это все ложь! Если попытаетесь бежать, мы вас настигнем и всех перебьем!

— Не идите за нами, иначе вам конец! — серьезно повторил Док.

— Ты тратишь понапрасну время, пытаясь его отговорить, — сказал Джонни.

— Боюсь, ты прав, — признал Док. — Но я его предупреждал!

К этому времени все плоты были уже на воде. Док влез на последний и оттолкнул его от берега.

Джа оставила бесплодные попытки очаровать Дока. Сейчас она была на плоту Монаха, некрасивого, но веселого.

— Куда мы идем? — прокричал со своего плота Длинный Том.

— На второй остров, на голый! — ответил Док.

— Ну и дела! Там же нет никакого укрытия, — удивился Ренни. — Они перестреляют нас по одному!

— Активней гребите! — приказал Док. — Если вам кажется, что у нас в запасе много времени, то вы ошибаетесь!

До голого острова, к которому они направлялись, было около полумили. Они гребли изо всех сил.

Позади маячил рой плотов.

Док опять прокричал им, чтобы они повернули назад.

Хор злобных голосов прозвучал в ответ. Мохаллет и его союзники считали, что их противникам скоро конец.

Достигнув мрачного островка и видя, что ничего не произошло, друзья обменялись недоуменными взглядами.

Им казалось, что теперь положение их стало совсем безнадежным.

Подошли плоты врагов. Прячась в тени отвесных скал каньона, они сумели подобраться на расстояние выстрела.

Пули застучали по каменной макушке острова, оставляя серые следы. Друзья Дока стреляли прицельно, насколько это было возможно на качающихся плотах.

Ренни пророкотал: — Плохо дело! Если что-нибудь не произойдет…

— Оно уже происходит! — резко ответил Док. — Смотри на воду!

Ренни встал на плоту во весь рост. Крик его прокатился, как гром, по каньону: — Движется! Вода движется!

Сначала едва заметно, потом все быстрее река потекла.

Появились маленькие волны, указывающие на течение, затем они стали больше.

Издалека донесся едва слышный неясный звук, вскоре переросший в ужасающий рев и грохот.

— Только что прорвало запруду на том конце подводной реки! — воскликнул Хэм.

— Не только что, — поправил Док. — Она уже давно разрушена. Просто вода только сейчас дошла до этого места.

— Как это ты узнал? — потребовал Хэм.

— Аппарат, над которым я сидел весь день, это просто мощный усилитель, воспринимающий звуки земли. Он действует по принципу сейсмографа, используя чувствительные микрофоны и акустические усилители. Я слышал далекий гул, когда завал рухнул, и вибрацию потока в пещере.

Хэм размышлял. Он понял теперь: Док с самого начала знал, что подводная баррикада будет разрушена и их побег из Города-Призрака был рассчитан именно на такой ход событий.

— Откуда ты знал, что запруда рухнет?

— Помнишь, я ее обследовал, нырял для этого. Барьер явно был недостаточно прочным, чтобы выдержать большое давление. Сквозь щели в нем просачивалась вода, что должно было рано или поздно ослабить всю массу камня.

Это был только вопрос времени. Могло случиться, что мы просидели бы на втором острове много дней, ожидая того, что происходит сейчас.

Разговор прекратился. Их взгляды обратились на плоты противника.

Река превратилась в мощный неумолимый поток. Плоты Мохаллета и остальных его приверженцев были слишком неустойчивыми, чтобы справиться с течением средней силы.

Но сейчас течение никак нельзя было назвать средним!

Почти вся поверхность реки уже бурлила и пенилась. Волны сшибались друг с другом. Они возникали, как мелкая рябь, а потом вырастали в косматых чудовищ, взвивающихся вверх на десятки футов.

С шумом и ревом поток, крутясь, устремлялся ко входу в пещеру. Там образовалась гигантская воронка.

Беспомощный перед буйством водной стихии, Мохаллет был одним из первых, кого затянуло в водоворот. Плот его был расплющен и исчез в ненасытной пасти вместе с Мохаллетом.

— Оттуда ему не выбраться, — констатировал Монах.

Сожаления в его голосе не было. Он был закален и видом внезапной смерти его было не удивить. Кроме того, если кто и заслужил подобный конец, то это Мохаллет.

Остальные плоты тоже затягивало в воронку. Пловцы боролись из последних сил. С таким же успехом они могли бы сражаться с Ниагарским водопадом, пытаясь грести зубочисткой. Ненасытная утроба заглатывала их одного за другим, многие погибли еще до того, как оказались в центре водоворота.

Некоторым удалось пристать к голому острову, приютившему Дока и его людей. Эти были счастливы сдать свое оружие в обмен на безопасность.

Через полчаса в каньоне не осталось надутых верблюжьих шкур. Из той орды, которая осаждала остров, остались в живых всего несколько десятков человек на берегу да еще те, кто сумел высадиться на остров. Этих людей постигла участь, характерная для тех, кто вступал в борьбу с Доком Сэвиджем. Они сами угодили в ловушку, в которую так настойчиво пытались заманить Дока и его друзей.

Почти всю ночь поток бурлил и стонал. Сначала не видно было сколь-нибудь значительного снижения уровня болота. Слишком много воды накопилось в расположенных выше соляных топях.

К рассвету вода стала убывать, оставляя на скалах белый налет соли.

К полудню река потекла медленнее. Вряд ли ее уровень понизится намного. Теперь уже можно подняться вверх по течению на неустойчивых плотах.

Еще пять часов Док на всякий случай выжидал. Потом СЕЯ отчалили. Враги, которых они приютили на острове, там и остались. Они смогут доплыть до берега, где находятся их соплеменники, оставшиеся в живых. Вожак Белых Зверей и самые кровожадные из них нашли свой конец в пещере. Силы дикарей были подорваны.

Плоты приблизились к тому месту, где затонула "Ныряющая".

— Гром небесный! — послышался радостный голос Ренни. — Смотрите, как нам везет!

Вода настолько спала, что из нее показался стальной длинный корпус.

— Нам надо только открыть все люки и выкачать из нее воду! — заявил Ренни. — Она всплывет. А если нет, можно будет вытащить ее на глубокую воду с помощью лебедок и канатов. Это несложно.

— Ты считаешь, мы сможем пройти через пещеру тем же путем, которым шли сюда? — спросил у Дока Монах.

— Ничуть не сомневаюсь. Судя по тому, как прошла вода, в канале не осталось препятствий.

Монах улыбнулся прелестной Джа.

— Отлично. Мы поднимем лодку и вывезем отсюда беловолосых людей.

— Может быть, они предпочли бы остаться, — напомнил Док.

После обмена мнениями выяснилось, к бесконечной досаде Монаха, что Джа и ее земляки решили остаться в своем странном каменном городе.

У Джа сложилось не слишком благоприятное мнение о внешнем мире, в котором она побывала, и о людях, которых она там повстречала, — Мохаллета, например.

— Это их дом, — задумчиво произнес Ренни. — Вряд ли они будут счастливы вдали от него.

Решено было оставить жителям Города-Призрака достаточно оружия и боеприпасов и научить ими пользоваться. Это устранит угрозу со стороны Белых Зверей в будущем.

Док в этом разговоре не принимал участия. Он, соскользнув со своего плота, осматривал "Ныряющую".

Корпус не был поврежден. За несколько часов можно будет привести лодку в рабочее состояние, и она вернет их в цивилизованный мир.

Цивилизация! Док грустно улыбнулся. Это слово вовсе не означало безопасности для него и его пяти друзей.

Просто они будут готовы к новым опасным приключениям, возможно, в самых отдаленных уголках земли.

Док услышал голос Монаха.

— Давайте подумаем, нельзя ли выменять у этих людей немного платины на что-нибудь, что мы можем им предложить?

— Лучше забудь о платине, — сказал ему Док.

— Что?

Док обратился к беловолосой девушке на пальцах, чтобы друзьям был понятен их разговор.

— Когда Мохаллет нашел тебя, на тебе был браслет. Где ты его взяла?

— Мне его подарил чужестранец, который пришел к нам много лет назад, тот человек, что обучил нас разговору на пальцах, — ответила Джа. — У него были часы, их корпус он переплавил и выковал браслет.

— Скажите, пожалуйста! Корпус часов! Ну и что? — Монах не видел связи.

— А то, что Мохаллет увидел браслет, — объяснил Док. — Это была платина. Мохаллет спросил, много ли у них подобного металла, и Джа ответила, что очень много. Мохаллет сделал естественную ошибку, предположив, что весь тот металл, который есть у них, — платина.

Монах задохнулся и судорожно сглотнул.

— Ты хочешь сказать…

— Ты хорошо рассмотрел ворота? — спросил Док.

— Ну, я заметил только, что металл блестящий и мягкий, как платина, признался Монах. — Разве нет?

— Это свинец, — сухо сказал ему Док. — Тот, из которого отливают пули.