Глава I

За подводной лодкой

Нью-Йорк — город множества наций. На его узких улицах можно встретить людей любой национальности.

Поэтому четверо темнокожих мужчин на Пятой авеню не привлекали к себе особого внимания. Одеты они были в новые, но неброские костюмы, что помогало им не выделяться.

Держались они вплотную друг к другу, беспокойно озираясь. Так обычно ведут себя приезжие из дальних мест, ошеломленные видом Манхеттена с его небоскребами, пронзающими облака, и с глубокими ущельями улиц. Затаенное беспокойство приезжих могло вызвать разве что сочувственный случайный взгляд прохожего.

Но улыбки прохожих сменились бы выражением ужаса, если бы они знали, кто перед ними.

Эта четверка была самой свирепой шайкой головорезов из всех, что когда-либо проходили по этой улице из стекла и бетона.

Нью-йоркские гангстеры со своими автоматами — просто младенцы в сравнении с этими четырьмя темнокожими, скрывающими волнение чужестранцами.

Они шли на боевое задание. Если бы сведения об этом достигли полиции, сюда бы уже ринулся целый рой завывающих патрульных машин.

Каждый из этих мужчин двигался чуть неловко, неестественно выпрямившись, так как к спине был прикреплен ремнями длинный плоский меч в ножнах. Под одеждой скрывался длинноствольный автоматический пистолет.

Всего около часа тому назад они совершили торжественный ритуал погружали конец каждого меча и свинцовую головку каждой пули в кусок сырого мяса. Предварительно этим куском дразнили ядовитую змею, и она, многократно вонзая в мясо свои зубы, пропитала его сильнейшим ядом.

Одной лишь царапины, нанесенной оружием, обработанным таким способом, было достаточно, чтобы смерть наступила почти мгновенно. Это мужчины точно знали — подобный опыт у них уже был.

Наступил поздний вечер. Вспыхивающие огни реклам на Бродвее бросали блеклые разноцветные отсветы на клубящиеся тучи, задевающие рыхлыми серыми боками за верхние этажи высотных зданий. Час назад, когда солнце садилось, прошел дождь, и теперь тонкая пленка влага покрывала тротуары и мостовую.

Четверо мужчин свернули в боковую улицу, дошли др неосвещенного входа в дом и остановились. Раму убогой двери покрывали глубокие борозды. Видно, когда вносили или выносили громоздкие вещи, ее поцарапали. В темном месте, у входа, стоял большой упаковочный ящик, — по всей видимости, пустой.

— Кавам, биляджал! — раздался голос из этого ящика. — Быстрее! Прячьтесь, скоро может появиться наша дичь.

Четверо бросились к ящику, явно собираясь втиснуться в него.

— Не сюда, сыновья безмозглых верблюдов! Вам хватит места и в парадном. Лучше, если я все время пробуду здесь. Смотрите же, ни взглядом, ни делом не выдайте моего присутствия. Анта сами? Слышали?

Гортанными звуками они подтвердили, что поняли его, и начали устраиваться в сумраке, в парадном. Они извлекли из-за спины длинные мечи. Ножны были настолько тугими, что удерживали оружие даже рукояткой вниз.

— Верните их на место, недоумки! — донеслось из ящика. — Никаких убийств, пока не получим необходимую информацию.

Они ловко стали засовывать мечи обратно в ножны, каждый старался при этом не уколоться смертоносным кончиком своего оружия.

— Скоро он появится? — спросил по-арабски один из сидящих в засаде.

— С минуты на минуту, — ответил, оставаясь невидимым, тот, кто находился в ящике. — Наблюдайте за левой стороной улицы, дети мои.

— Как мы его узнаем?

— Он большой. Вы таких и не видели никогда. Уаллах! У него тело такого цвета и такой прочности, что кажется металлическим. Великан из бронзы!

Четверо выглянули на улицу, затем снова спрятались.

— Темная, вонючая улица, — проворчал один из них. — Вы уверены, что он сюда придет?

— Видите большие стальные двери на противоположной стороне, как раз перед нами?

— Нам, айвах. Да.

— За этими дверьми — гараж, где Бронзовый человек держит много машин. На этой улице разрешено только одностороннее движение. Поэтому он приедет слева.

Всматриваясь в большие стальные двери, они только сейчас заметили, как велико здание из мерцающего металла и как умело подогнана серая каменная кладка. Вверх устремлялось около ста этажей.

— Бронзовый человек живет здесь?

— На восемьдесят шестом этаже.

— Уаллах! Должно быть, он очень богат, если живет в таком доме.

— Он странный, загадочный человек, о котором рассказывают много невероятного. Его имя известно всем в городе. Газеты, помещают статьи о нем на видном месте. И все же он — почти легенда, потому что не показывается перед публикой, не стремится к известности.

— А есть у него то, что нам нужно?

— Да. Остается только выяснить, где он это прячет. В том и заключается ваша задача.

Сидя на корточках и напоминая коричневых сов, они напряженно вглядывались в темноту улицы.

— Узнали что-нибудь о сбежавшей беловолосой девушке? — спросил человек из ящика.

— Никаких следов, о господин. Но наши друзья ищут ее повсюду.

— Тай иб малих! Очень хорошо! Надо ее поймать и вернуть на мою яхту.

— Хорошо еще, что никто в этом городе не понимает языка, на котором она говорит, — задумчиво произнес один. — Только вам, о просветленный, удается с нею объясниться. Но даже вам, при всей вашей учености, понадобилось немало дней, чтобы выучить несколько слов ее языка.

Тут сидящий в ящике резко оборвал его:

— Следите за улицей! Приготовьте пистолеты! Не стрелять, только пугать!

— Девчонку надо бы прикончить, — пробормотал один из четверых.

— Глупый ты ишак! Она нужна нам живая и невредимая, только она может показать дорогу в Город-Призрак. И крепко запомните, если хоть один белый волос упадет с ее головы, да поможет Аллах тому, по чьей вине это произойдет!

Сидящие на корточках мужчины с опаской покосились на ящик, будто в нем находилось грозное чудовище. Хозяин внушал им страх.

— Этот Бронзовый человек, которого мы ждем, он и есть тот, ради кого мы пересекли океан?

— Да, ради него одного. Ради Дока Сэвиджа, — ответил голос из ящика.

В двух кварталах от этого места на перекресток выехал лимузин с закрытыми окнами и повернул налево. Машина была дорогая, длинная, темного цвета. Ничего такого, что бросалось бы в глаза, не было.

Стоящий на углу регулировщик мельком взглянул на номерную табличку и сразу как-то подтянулся. В Нью-Йорке машины влиятельных людей отличают по маленьким числам номерных знаков. На этой машине номер состоял всего из одной цифры. Полицейский прищурился, чтобы лучше рассмотреть, кто сидит в машине, потом широко улыбнулся и энергично отдал честь.

Несколько прохожих, случайно бросивших взгляд на машину, застыли, разинув рты. Все сразу узнавали сидевшего в ней.

На следующем углу толстяк, уступая дорогу большой машине, шагнул назад, на край тротуара. Увидев человека за рулем, он чуть не выронил сверток и только выдохнул:

— Провалиться мне на этом месте!

Предприимчивый мальчик бросился к нему, с надеждой протягивая газету:

— Хотите прочитать об этом парне, мистер? Купите "Вечернюю комету". О нем большая статья, он только что освободил промышленный город от банды террористов!

— Кто это такой?

Продавец газет не скрывал своего негодования:

— Мистер, я думал, его знают все! Это же он со своими пятью друзьями отправился в тот самый Проспер-Сити, где орудовала банда, погубившая столько людей, что и не счесть. Он эту банду уничтожил. Он всегда выручает тех, кто в беде, и расправляется с негодяями. В сущности, это его профессия.

Толстяк заморгал.

— Так это Док Сэвидж, что ли?

— Правда ваша, мистер.

Лимузин проехал два квартала и свернул в темную боковую улочку, ведущую к огромному шпилю из мерцающего металла. Там находилась штаб-квартира Дока Сэвиджа.

Когда машина приблизилась к углублению, в котором притаилась засада, один из четверки проговорил: — Та, аль! Пошли!

Они выскочили на улицу, разбежались веером и бросились вперед, размахивая своими длинноствольными автоматическими пистолетами.

— Уаллах! Так и есть, вид у него устрашающий, — проскрипел один из них.

Слабого свечения приборной доски было достаточно, чтобы разглядеть человека за рулем. В машине он был один. Черты его лица поражали. Внешность его была настолько необычна, что становилось понятно, отчего несколько секунд назад толстяк содрогнулся при одном только взгляде на него.

За рулем сидел великан, как бы целиком отлитый из бронзы. На шее этого металлического человека, на его руках, лежавших на рулевом колесе, проступали, удивительно крупные жилы, напоминающие связанные канаты.

Бронза его волос отличалась от бронзы кожи лишь чуть более темным оттенком. Прямые волосы лежали и напоминали металлическую шапочку. Необыкновенно высокий лоб, скулы, четкий рисунок рта указывали на необычайную силу характера.

Самыми поразительными были его глаза — как озерца жидкого золота, мерцающего в слабом свете. Казалось, что взгляд этих глаз обладает гипнотической, почти сверхъестественной силой.

— Руки вверх! — скомандовал на приличном английском один из арабов.

Док Сэвидж рассматривал четверых. Выражение его лица не изменилось. Он не выказал ни малейшего волнения.

Можно было подумать, что эти четверо просто разыгрывают какой-то спектакль. Руки его остались на рулевом колесе.

Кузов лимузина состоял из стальных броневых листов, хотя случайному взгляду это не было заметно. Пуленепробиваемые стекла последнего образца были толщиной в один дюйм. Чтобы их пробить, понадобился бы патрон из противотанкового ружья.

Док заговорил тихо и разборчиво, не шевеля губами:

— Четверо мужчин с пистолетами. Похожи на арабов. Выскочили из подъезда.

Бандиты не видели никакого движения губ, не слышали никаких звуков. Обычные шумы отсекались звукоизоляцией лимузина.

— Анта сами! Слышишь! — выкрикнул тот же араб, который явно был главарем злодеев. — Руки вверх!

Док продолжал все так же незаметно для посторонних:

— Это чужие. Думаю поиграть с ними, посмотреть, что у них на уме. Можете прикрыть меня, если вам нужна небольшая разминка.

И снова арабы ничего не услышали. Да если бы и услышали они эти краткие реплики, все равно им было бы невдомек, что к чему.

Медленно протянув руку, Док открыл дверцу и сделал движение, чтобы выйти.

— Ля! — запротестовал главарь. — Нет! Оставайся на месте.

Держа пистолет наготове, он сел на переднее сиденье, а остальные забрались на заднее. Они не заметили ни пуленепробиваемых стекол, ни броневых листов. Не догадывались они и о том, что Бронзовый человек сдался намеренно. Они ликовали.

— Говори правду, и тебе не сделают ничего плохого, — посоветовал один из них.

— Шу биддак? — спросил Док. — Что вам нужно?

Бандиты озадаченно переглянулись.

— Ты говоришь на нашем языке?

— Немного.

Док пользовался диалектом именно той части Аравии, из которой прибыли эти люди — ее южного побережья.

Он не счел нужным добавить, что свободно владеет диалектами почти всех остальных частей полуострова.

Так чужеземцы в первый раз соприкоснулись с незаурядными познаниями Бронзового человека. Этот металлический гигант был своего рода интеллектуальным чудом.

Способность бегло разговаривать на языке почти любого из народов Земли была лишь малой толикой его фантастических достижений.

— У тебя есть подводная лодка, — сказал араб. — Лодка, на которой ты проплыл подо льдами Северного полюса.

— Да, это так, — ответил Док по-арабски.

Араб вытащил свой плоский меч, упомянул, что конец его смазан ядом, приставил клинок к груди Дока и заявил: — Мне нужна твоя подводная лодка.

Сталь разрезала несколько нитей пиджака.

— Веди нас к ней!

 

Глава II

Девушка с белыми волосами

Док посмотрел на меч. Тонкая режущая кромка была отточена, как бритва. Поверхность за нею напоминала напильник, эти-то бороздки и содержали в себе яд.

— Для чего вам лодка?

— А это уж наше дело, Бронзовый человек.

Другого ответа Док и не ожидал.

— Что если я откажусь?

— Тогда вот это. — Бандит похлопал рукой по мечу, — Смерть на месте.

— Значит выбора у меня нет, — сухо произнес Док. — Вас отвезти к ангару? Это недалеко.

— Нет, Сайд, мы пешком пройдем. Ведь мы города не знаем, и ты мог бы нас доставить прямо в полицию.

Все вышли из лимузина. Один похлопал по одежде Дока, прощупывая через ткань содержимое карманов, и успокоился, не найдя ничего такого, что по размеру могло бы оказаться оружием.

— Имши! Иди впереди!

Они двинулись на запад, к речному порту на Гудзоне.

Шли неторопливо, чтобы не вызывать подозрений.

А на темной улице, где произошел захват, так ни разу и не показался тот, кто отдавал приказания из ящика. Он по-прежнему оставался невидимым.

Они миновали почти безлюдные в это время улицы, где находились магазины одежды. Дальше дорога пошла под уклон. Асфальт здесь был поврежден колесами тяжелых грузовиков, в выбоинах стояла вода цвета расплавленного свинца.

От арабов попахивало, они давно уже не мылись. На безлюдных улицах с полуразвалившимися домами они держали свои длинноствольные пистолеты наготове.

— Уаллах! Далеко еще?

— Не Очень. Вон там.

Перед ними показался ряд крытых пирсов, похожих на громадные спичечные коробки со слегка выпуклым верхом.

Тут и там между пирсами находились открытые верфи.

На широкой портовой улице вдали виднелось складское помещение с вывеской "Торговая компания "Гидальго". Не доходя футов двести до этого сооружения располагался открытый пирс, загроможденный упаковочной тарой, передвижными кранами, навесами для инструмента. Прямо туда и повел их Док. Они пробирались между разбросанными в беспорядке ящиками и механизмами по проходу между высокими штабелями бочек с нефтепродуктами. Доски покрытия пирса были сильно замаслены, пропитаны нефтью и смазкой. В темноте нельзя было отличить одного от другого, поэтому в спину Дока все время упиралось два пистолета. Слегка ускорив шаг, он отодвинулся от них.

— Имши алла мах! Иди медленнее!

В следующее мгновение их дула снова оказались прижатыми к спине, но пленник оставался на месте.

— Вперед! — раздалась команда. И снова ничего не произошло. Выругавшись, араб вытащил спичку и зажег ее.

— Уаллах!

Вместо спины Дока их дула упирались в прикрытую мешковиной кучу свернутых канатов.

Все четверо разразились арабскими проклятиями. Тот, что шел позади, рычал:

— Сыновья безмозглых верблюдов! Вы дали ему одурачить себя! Нет здесь никакой подводной лодки-и-и-оо-уу!

Слова его перешли в вой кошки, хвост которой прищемили креслом-качалкой.

Бронзовые руки внезапно схватили его сзади за локти.

Ему показалось, что у него уже нет рук ниже локтей. Вой перешел в пронзительный вопль от невыносимой боли. Кисти его разжались, пистолет выпал и скользнул в сторону по промасленным доскам. Что-то сжало его со страшной силой.

Затрещала одежда, лопнули кожаные ремни. Отравленный меч вместе с ножнами был сорван с его спины, а сам он был поднят в воздух и с силой брошен вперед. Летел он не головой вперед, а боком, так что сбил с ног своих сообщников. Они втроем свалились на свернутые канаты и беспомощно барахтались на них. Четвертый, который зажигал спичку, успел отпрянуть в сторону. Спичка от резкого движения погасла. Он размахивал пистолетом, но не стрелял. Возбуждение не заставило его забыть, что выстрел привлечет полицию. Он пытался вытащить меч, но вдруг будто стальные челюсти впились в его лодыжки и он взлетел вверх ногами в воздух с такой легкостью, будто весил не более кролика. Тело его то поднималось вверх, то падало вниз и каждый раз он ударялся головой о твердые доски. Наконец он обмяк, как проколотая шина, из которой вышел воздух.

Когда трое на куче канатов сумели освободиться друг от друга и попытались встать, на них из темноты обрушился град ударов. Бронзовые пальцы находили на их телах точки нервных центров, парализуя их и причиняя острую боль.

— Смилуйся, о Аллах! — простонал один. — Это не человек!

Все они лишились своих пистолетов и мечей. Оружие, описав дугу, падало в воду и там исчезало.

Один из бандитов, пытаясь спастись бегством, наугад бросился по ящикам, корзинам и механизмам прочь. Когда ему удалось преодолеть около двадцати ярдов и у него уже мелькнула надежда, что он в безопасности, мощная рука обхватила его грудную клетку с такой силой, что воздух вырвался из его легких со звуком воды, вытекающей из перевернутого ведра. Ребра затрещали.

— О Аллах, я умираю, — выдохнул он.

Но он ошибся. Ребра его не были сломаны, хотя одно или два треснули. Док Сэвидж, с его безукоризненным знанием анатомии человека, хорошо разбирался, какое давление могут выдержать ребра.

Док отнес беглеца к остальным. У одного из них непроизвольно дергались руки по мере того, как к нему возвращалось сознание. Двое других были слишком сильно оглушены, чтобы сопротивляться. Свалив их всех на канаты, Док стал ждать, пока они придут в себя.

Сначала они ринулись было в бой, но Док отправил их назад молниеносными ударами. Они отлетели к канатам, дрожа и корчась на скользких досках. Бандиты смотрели на металлического великана, как на Титана из потустороннего мира. Ведь их было четверо против одного и в боевых искусствах все они были не из последних.

И тем не менее, все их усилия казались жалкими, детскими попытками. Никогда еще они не сталкивались ни с чем подобным.

Док достал миниатюрный фонарик, повернул его линзу, и тонкий луч расширился, образовав яркую воронку света, направленную широкой стороной вниз. Четыре пленника находились теперь в свете фонаря. Слабый свет падал и на самого Дока.

Арабы смотрели на него не отрываясь. Заглянув в его странные золотые глаза, каждый уже не мог отвести свой взгляд.

— Уаллах! Это не человек, — повторил свой вывод вслух один из них.

Выражение лица Дока не менялось. Губы не шевелились. Он ждал, зная, что чем дольше они будут вспоминать недавнюю схватку, тем больший страх испытают.

Вдруг возник какой-то неземной звук. Казалось, его порождает окружающая ночь. Вибрирующий, густой, низкий, как пение незнакомой птицы джунглей или как шум ветра в голых ветвях холодного леса. Мелодичный, но без мотива. Это был не свист, да и вряд ли чьи-либо голосовые связки могли издавать такой звук.

Пленники, сжавшись, обшаривали взглядами окружающий их мрак.

Звук, похоже, шел отовсюду. Они смотрели на неподвижные губы Дока, на выступающие жилы на его шее. Наверное, никому из них не приходило в голову, что этот потусторонний звук исходил от Дока. Откуда им было знать, что этот звук был его малой, неосознанной частью, проявляющейся только в моменты глубокой сосредоточенности.

Он возникал, когда Док что-то обдумывал, или когда грозила опасность, или как предвестник молниеносного действия.

Сейчас он просто означал, что Док перебирает в уме возможные причины, толкающие группу арабов на захват подводной лодки, способной пройти под арктическим льдом.

Заметив, какой страх внушает им этот слабый, вибрирующий, нечаянный звук, Док решил устроить им как можно более жуткий и мистический допрос. Эти люди, суеверные по своей природе, должны быть очень восприимчивы к подобным вещам.

Гулкий, неземной голос, явно доносящийся откуда-то сверху, требовательно произнес: — Зачем вам нужна подводная лодка?

Содрогнувшись, все четверо отпрянули назад, глаза их чуть не выскочили из орбит. Было ясно, что им никогда не приходилось сталкиваться с чревовещанием, по крайней мере, настолько искусным.

Но на вопрос они не ответили.

— Как вы хотите использовать подводную лодку?

И на этот раз они промолчали, но видно было, что страх их усилился.

Внимательно наблюдая за ними, Док не сомневался, что их можно запугать до такого состояния, когда они заговорят. Нужно только время. Как и большинство невежественных людей, они страшатся всего непонятного. Допрос, однако, был неожиданно прерван. Слева, почти у самого своего уха Док услышал короткий, угрожающий то ли свист, то ли скрип. И сразу перед ним на мешковине, покрывающей канаты, возникло круглое отверстие, как от пули.

Резким движением он отстранился от света. Он знал, что даже лучшие из оружейных глушителей не могут полностью устранить звук выстрела. Но сейчас позади него вообще не было ничего слышно. И все же то, что прошило канаты, пролетело со скоростью снаряда, выпущенного из нарезного ствола оружия.

Странные золотые глаза Дока приобрели выражение настороженности. Он был озадачен. Таинственное оружие с таким снарядом было ему неизвестно.

— И-и-ик! — Короткий противный скрип раздался теперь немного правее. Нечто пролетело по воздуху, ударилось с резким металлическим звуком о подъемный кран и, отскочив от него, скрылось в темноте, подобно пуле, отлетевшей рикошетом.

— Уаллах!

Толкая друг друга, арабы радостно вскочили на ноги.

В нескольких ярдах от них возвышался громоздкий ящик. Док направил свой голос так, чтобы он доносился как бы из этого ящика, и приказал:

— Эх-да! Тише!

Темнолицые снова присели. В то же мгновение еще один странный снаряд просвистел мимо и вонзился в тару.

Значит, целились на голос Дока. Плавно передвигаясь, он стал отступать назад, пока не почувствовал спиной штабель бочек, уложенный немного более аккуратно, чем другие. Здесь он вскарабкался наверх, бесшумно и осторожно, подобно крадущейся кошке. Он старался наступать только на края бочек, чтобы их металлические крышки не загудели под его внушительным весом.

По бочкам он прошел до противоположной стороны верфи, затем спустился и повернул в сторону берега. Перебираясь через канаты, цепи, механизмы, упаковочные ящики, он не производил практически никакого шума.

Даже стоя в нескольких ярдах от него, невозможно было заподозрить чье-то присутствие.

Арабы, не заметившие его ухода, сидели неподвижно, в тех же позах, не смея бежать.

У прибрежной части верфи Док сделал остановку, чтобы прислушаться.

С самого детства для развития его слуха применялась система упорных тренировок, входивших в ежедневные двухчасовые занятия. В результате слух Дока ничем не уступал остальным незаурядным его способностям.

Но при всей остроте своего слуха он не мог уловить никаких признаков, по которым можно было бы определить, откуда летели таинственные снаряды. Ясно было только, что это место где-то поблизости.

Раздался слабый шорох трения ткани о ржавое железо. Док бесшумно заскользил в сторону этого звука.

В это время с противоположного конца верфи донеслись топот и ругательства. Это арабы наконец отважились пуститься наутек.

Тот, кто скрывался невдалеке от Дока, зашевелился и осторожно двинулся в сторону берега. Под ногами его тихо чавкал разлитый мазут.

Док рванулся вперед. Руки его, чувствительные, несмотря на силу и жесткость, ощутили ткань. Пальцы вцепились в одежду и в чье-то тело. Док услышал яростный вскрик и почувствовал два удара кулаками в лицо. Упругие мускулы его щек поглотили удары. Отпустив своего пленника на миг и снова схватив, он сжал руки, оказавшиеся удивительно тонкими и беззащитными.

Немного правее было место, куда издали пробивался сквозь нагромождение грузов слабый свет уличного освещения. Оставаясь в тени, Док подтолкнул поближе к свету того, кто был в его руках.

То, что он увидел, не было для него неожиданностью, так как уже по рукам было ясно, что это не мужчина. И все же поразительная красота и экзотический вид девушки едва не заставили его разжать тиски своих пальцев.

У нее были совершенно белые волосы. Нестриженные, они ниспадали снежной волной.

Ни у кого из людей Док не видел таких волос. Ростом она была почти по плечо Доку, для женщины это слишком много. Правильные великолепные черты ее лица наводили на мысль о совершенстве камеи. Мертвенная бледность страха покрывала ее лицо. Немного краски можно было различить только на тонко очерченных губах и в бездонных глазах.

Одежда ее была такой же необычной, как и странные волосы и редкая красота. На ней были свободные шаровары до щиколоток, как у мусульманских женщин, шелковая блуза и вышитые туфельки незнакомого покроя.

На запястьях Док заметил красноватые следы и понял, что совсем недавно ее руки были связаны веревкой.

Откинув назад голову, она пронзительно кричала. Страх и ярость звучали в этом крике. Все время повторялись три слова, которые Док не мог понять. Он никогда не слышал такого языка, но в словах было что-то смутно знакомое.

Док попытался поговорить с нею на арабском: — Таль, та, аль, ля такун кхауф. Ну, ну, успокойся, не надо бояться.

Она ответила еще одним воплем, все из тех же трех слов.

Напрягая память, он старался определить место этих слов в каком-нибудь диалекте, чтобы можно было обратиться к девушке на ее родном языке.

Но тут он услышал быстро приближающиеся шаги и отбросил девушку в сторону, чтобы повернуться лицом к опасности, но этого сделать не успел. Судя по натиску, на него обрушились два льва, не меньше. Он был сразу сбит с ног, что в его жизни случалось нечасто. Нападающие обладали чудовищной силой. Арабы, даже вчетвером, не шли ни в какое сравнение с каждым из набросившихся на Дока силачей. Их кулаки молотили его с силой чугунных кувалд.

Девушка убежала. Сквозь шум битвы можно было различить шаги арабов, спешивших покинуть порт.

Док нащупал шею одного из своих неприятелей, рассчитал, где у него должна быть челюсть, и послал вперед свой кулак. Если звук удара был тише выстрела, то не намного. Тяжелое тело рухнуло на жалобно скрипнувшие доски настила.

Второй склонился над своим поверженным товарищем и стал ощупывать бесчувственное тело.

— Черт побери! — гулкий голос его напоминал рычание крупного зверя. Неужели он тебя нокаутировал, Монах?

— А ты бы ущипнул и проверил, не притворяется ли он, — сухо произнес Док.

 

Глава III

Арабский принц

Воцарилась такая тишина, что можно было бы услышать падение булавки. Наконец второй из нападавших снова обрел дар речи:

— Вот те на! Выходит, мы дали маху?

— Вы что, не узнали меня?

— Да как же нам было тебя узнать? Мы услышали, как закричала девчонка, поняли, что кто-то ее схватил, но не видели кто. Решили выяснить. А ты как раз говорил по-арабски, это нас с толку и сбило.

— Вы что же, уже раньше видели эту девушку?

— А как же! Как только ты сказал, что четверо парней захватили тебя, мы выскочили на улицу и тут увидели ее. Слушай, как они не догадались, что ты пользуешься передатчиком в машине?

— Окна были закрыты.

Похитителей сильно удивила бы эта информация. О том, что Док описал их внешность, они не догадывались, так как губы его были неподвижны. О том же, что в машине есть коротковолновый передатчик и что на его частоту настроен приемник в офисе Дока, они и подумать не могли.

— Так вы сюда пришли вслед за девушкой?.

— Да, но и она кого-то выслеживала. Мы только не смогли его хорошенько рассмотреть, было слишком темно. Мне думается, он шел по пятам за тобой и четырьмя приятелями.

— Да, похоже, у нас тут интересное общество подобралось. Давай посмотрим, нельзя ли привести Монаха в чувство.

Человек с громоподобным голосом чиркнул спичкой. В ее неверном свете открылось удивительное зрелище — у говорившего были такие кулаки, по сравнению с которыми все остальные части его богатырской фигуры выглядели мелковатыми. Казалось, что каждый кулак состоял из одних костяшек цвета ржавчины и твердости закаленной стали.

Удлиненное аскетичное лицо с тонкими губами выражало неодобрение. Было видно, что он находит в этом мире мала поводов для радости. Это был Ренни. Полковник Джон Ренвик, широко известный в технических кругах, один из трех-четырех наиболее выдающихся из ныне здравствующих специалистов в своей профессии. Он сколотил себе солиднее состояние. Единственным его развлечением была не слишком удобная для окружающих привычка вышибать своими увесистыми кулаками филенки дверей. Ренни был одним из друзей, связавших свою судьбу с Доком Сэвиджем во имя необычной работы, к которой он готовился с раннего детства.

Работа заключалась в том, чтобы идти на край света, повсюду карать зло и помогать обиженным. Маленькую группу сплотила жажда опасных приключений. Пятерку друзей объединяло также общее глубокое восхищение удивительным Бронзовым человеком, главным в их группе.

Одни делают целью своей жизни погоню за богатством, другие охотятся за произведениями искусства, некоторые ищут удовольствия в общении.

Эти же сделали своей профессией помощь попавшим в беду. А уж приключений на долю Дока хватало с избытком. Путь его всегда был полон риска и опасностей.

Второй член группы лежал в беспамятстве на досках пирса и тихо посапывал.

Он был чрезвычайно волосат. Руки его были длиннее ног. Лицо поражало простодушием. Это был Монах. Весил он все двести шестьдесят фунтов и если бы он прибавил еще хоть самую малость, то выглядел бы одинаково что вдоль, что поперек.

Если судить по внешнему виду, то за его лбом с бровями, напоминающими двух взъерошенных мышек, серого мозгового вещества могло набраться не более, чем на одну столовую ложку. Тем не менее, подполковник Эндрю Блоджет Мейфейер, как его величали, впрочем, разве что на заседаниях научных обществ, славился среди коллег как химик, чьи изобретения были на грани фантастики.

— Спящая красавица. Ну, не картинка ли? — хмыкнул Ренни, глядя на распростертого Монаха.

Они привели своего товарища в чувство очень простым способом — взяв за йоги, свесили вниз головой и окунули в ледяную воду. Придя в себя, Монах со стоном схватился волосатыми руками за челюсть. Потом, прищурившись, покосился на Дока.

— Можешь уже ничего не говорить. Выходит, это на тебя мы напали. Как же мы оплошали?

Голос у него был тихий, почти детский.

— Фонарики есть? — перешел к делу Док.

— Конечно.

Ренни достал маленький, но мощный карманный фонарик. Ток в нем вырабатывался не батарейкой, а генератором, соединенным с пружинным моторчиком, который заводился поворотом задней крышки корпуса.

Такой же фонарик вынул и Монах, движения которого были еще не вполне уверенными.

Он бормотал, осторожно ощупывая челюсть:

— Когда мне еще раз придется нападать на кого-то в темноте, я сперва посмотрю на него как следует.

— Давайте рассредоточимся и обыщем этот пирс, — предложил Док.

— Но они же все сбежали, — запротестовал Ренни.

— Сбежала девушка и четверо арабов. Но здесь был кто-то еще и, возможно, не один. Давайте проверим.

Они начали от прибрежной части верфи и пошли в сторону слипа.

— Если услышите резкий скрипучий звук, нагнитесь! — предупредил Док.

— А ведь мы уже слышали такой на пирсе, перед тем, как бросились на тебя, — припомнил Монах. — Что это было?

— Какие-то патроны, выпущенные по мне.

— Но ведь не было слышно выстрелов. Даже легкого хлопка глушителя, и того не было, — загудел Ренни.

— Я знаю.

— Тогда из чего же стреляли? Если бы из воздушного ружья, было бы слышно.

— Из воздушного ружья с глушителем, — высказался Монах.

— Да нет же, простофиля мохнатый! — возмутился Ренни. — Нельзя настолько заглушить воздушное ружье, чтобы совсем ничего не было слышно!

Тут Док вставил свое слово: — Мы попробуем это выяснить, когда джентльмены закончат свой спор.

Ренни сдвинул кулаки. По звуку это напоминало столкновение двух бетонных блоков.

— Ладно, пошли.

Они заглядывали за каждую кипу канатов, под чехол каждого механизма, проверяли, прочно ли прибита крышка каждого ящика.

— Ну, что ж, — заметил Монах, когда поиски прекратились. — Куда стрелял этот тип, мы знаем. А вот куда он сам подевался? Есть какие-нибудь соображения на этот счет?

— Кто бы он ни был, ускользнул он, видимо, в то же время, когда убегали беловолосая девушка и арабы, — заключил Док.

— Почему мы нигде не обнаружили пустых гильз?

Казалось странным, что такой слабый голос принадлежит такой глыбе, как Монах.

— Думаю, выяснится, что порох тут ни при чем, — сказал Док.

— Послушай, что мне припоминается.

Ренни постучал костяшками пальцев.

— Я уже говорил тебе, что девушка и сама кого-то выслеживала, когда мы шли за нею. Нам только раз или два удалось увидеть того человека, да и то не очень четко. Но мне тогда показалось, что он нес нечто вроде большого футляра для скрипки.

— Да, так оно и было, — добавил Монах. — Я уверен.

— В таком случае, можно утверждать, что стрелял именно он, — решил Док.

Он быстро отыскал ту самую кипу канатов, на которую свалил своих похитителей, когда готовился устроить им допрос. Мешковина легко прорвалась под его сильными пальцами. Канат оказался двухдюймовым, очень жестким, но Док без особого труда раздвинул его кольца, нащупал пулю у противоположной стороны и вытащил ее наружу.

— Вот это да! — не выдержал Ренни. — Такую пулю я вижу впервые!

Предмет из сплошной стали больше всего напоминал удлиненную, четыре на два дюйма, авиабомбу. На конусообразном хвосте были стабилизаторы.

Монах взял в руки странный снаряд, понюхал его и покачал головой:

— Порохом не пахнет.

Док только кивнул. Он ведь уже говорил об этом.

— Есть идеи относительно запуска? — спросил Монах.

— Ничего определенного, о чем стоило бы упоминать.

Монах и Ренни переглянулись при свете фонаря. Непосвященному показалось бы, что Док в полной растерянности. Но Монах и Ренни слишком хорошо изучили замечательные свойства этого необыкновенного человека и для них его ответ означал, что Док достаточно хорошо представляет себе способ запуска этого снаряда. Расспросов они не продолжали, зная, что это бесполезно. Пока теории Дока не получали фактического подтверждения, он всегда держал их при себе. Поэтому Ренни сменил тему.

— Есть наметки, зачем им лодка?

— Никаких. Ясно только, что она нужна им позарез.

— А беловолосая девушка, вот красотка! Глаз не отвести!

Монах мечтательно улыбался.

— А одета так, будто только что выпорхнула из гарема какого-нибудь турка, — желчно добавил Ренни.

— По-твоему, она замужем? — не унимался Монах.

Ренни мрачно смотрел на Дока.

— Удалось тебе рассмотреть ее одежду? Можешь определить, не театральный ли это костюм?

— Все подлинное. Плетение некоторых тканей характерно для племен южного побережья Аравийского полуострова. Она не актриса.

— Но вот что чертовски странно, — произнес Монах, — даже арабы так не одеваются, когда приезжают в Америку, Тут с реки налетел дождь. Они пробежали по верфи, достигли улицы и сели в такси, блуждающее в поисках пассажиров. Доехав до темной улицы, где был офис Дока, они вышли. У бровки блестел под дождем оставленный там лимузин. Док сел за руль и подъехал к большим металлическим дверям. Специальный лифт спустил машину в подвал, где в гараже стояли родстеры, купе, фаэтоны и целый ряд мощных грузовиков, также принадлежавших Доку.

— Мы оставили в офисе Хэма, — сказал Монах, когда они поднялись лифтом на восемьдесят шестой этаж.

Пройдя примерно половину коридора, они остановились перед дверью с непритязательной надписью: "Кларк Сэвидж-младший". Они открыли дверь и вошли в богато обставленный кабинет. В противоположном его конце, в кресле, спиной к двери сидел мужчина. Видна была только его изящная фетровая шляпа с опущенными вниз широкими полями.

— Хэм, видно, ты заснул на работе, прохвост! — съехидничал Менах. Человек, сидевший в кресле, встал во весь рост, и Монах поперхнулся: — Это не Хэм!

Перед ними стоял богато одетый араб, высокий, широкоплечий, с гладкой, как коричневый шелк, холеной кожей, под которой играли мускулы. В то время, как он обводил Дока и его спутников оценивающим взглядом правого глаза, левый оставался странно неподвижным. Гость широко улыбнулся, обнажив искусственные зубы то ли из платины, то ли из белого золота. В каждом зубе сверкал вправленный в него бриллиант внушительного размера. Неприятная неподвижность левого глаза в сочетании с драгоценными зубами производила впечатление чего-то эксцентричного, карнавального.

— Я Мохаллет, — по-английски представился он.

Монах заморгал маленькими глазками.

— А Хэм где?

Казалось, араб озадачен.

— Вы имеете в виду джентльмена, который назвал себя бригадным генералом Теодором Марли Бруксом?

— Вот именно.

— Он минуту назад вышел в соседнюю комнату.

Монах направился к двери, ведущей в большой зал, сплошь заставленный книжными шкафами.

Здесь размещалась библиотека Дока Сэвиджа, содержавшая одно из наиболее полных собраний научной литературы во всем мире. За этим помещением было другое, еще более просторное, где стояло множество шкафов, стендов и рабочих столов с научной аппаратурой. Большинство находившихся там приборов настолько опережали свое время, что были фактически недоступны пониманию ведущих ученых мира. Библиотека и лаборатория не имели себе равных. Светила науки приезжали даже из-за рубежа, чтобы ознакомиться с ними или поработать там. Уезжая, они обычно уверяли, что среди подобного рода библиотек и лабораторий в мире нет более совершенных.

Однако же существовали и более значительная библиотека и еще лучше оснащенная лаборатория, только никто не знал, где они расположены. Они также были собственностью Дока Сэвиджа и находились в отдаленной точке Арктики, в месте, которое Док называл своей "Крепостью уединения". Время от времени он скрывался там, и никто не знал о их существовании. Не знали этого даже пятеро его помощников.

В "Крепости" он проводил несколько недель, а иногда и месяцев, работая непрерывно и напряженно, готовясь к новым, более сложным заданиям.

Его почти сверхъестественные умственные способности развились во многом благодаря этим периодам пребывания там. Именно там Сэвидж овладел познаниями, которые непосвященными воспринимались как беспредельные…

Над верстаком в лаборатории склонился стройный, подтянутый и одетый по последней моде человек. Костюм его являл собой верх портняжного искусства. Он осторожно правил — на точильном камне длинную шпагу.

— Эй, Хэм, что это за приятель у тебя там?

Прежде чем ответить, Хэм еще несколько раз провел шпагой по камню, вложил ее в ножны, и она превратилась в совсем безобидную на вид трость для прогулок. Он поиграл ею немного, специально оттягивая ответ, чтобы подразнить Монаха.

Хэм был одним из пяти помощников Дока. Вряд ли из стен Гарварда когда-либо выходил более дотошный знаток юриспруденции.

Если Монах и Хэм оказывались где-нибудь вместе, то чаще всего между ними возникала беззлобная перебранка.

Такие отношения тянулись у них еще со времен Великой войны, когда произошел инцидент, с которым связано прозвище Хэма.

Желая подшутить над Монахом, Хэм обучил его нескольким, в высшей степени оскорбительным, выражениям и заверил, что нет ничего более лестного для слуха француза.

Монах обратился с этими словами к французскому генералу и угодил на гауптвахту.

А через несколько дней после освобождения Монаха франтоватый Хэм был задержан по обвинению в краже ветчины. Кто-то состряпал ложные свидетельские показания. Доказательств, что это Монах подставил его, Хэм так и не нашел. Но этот случай оставил у него на душе неприятный осадок, который не исчез и по сей день.

Вот и сейчас Монах негодующе надулся из-за промедления и сердито пообещал своим тонким голоском: — Ну, погоди, когда-нибудь я подпорчу твою красивую вывеску.

Хэм угрюмо оглядел волосатого Монаха и снова помахал тростью: — А я в один прекрасный день побрею тебя до самой кости!

Монах улыбнулся: — Что это у нас там за араб с ювелирными изделиями во рту?

— Он назвался каким-то господином Мохаллетом.

Пришел несколько минут назад, хочет видеть Дока.

Обменявшись многозначительными взглядами, они вернулись в офис. Там как раз Мохаллет демонстрировал в улыбке свои зубы с бриллиантами, обращаясь к Доку:

— Вы Док Сэвидж?

Док кивнул, глядя на неподвижный левый глаз незнакомца. Глазное яблоко было стеклянным.

— Несколько месяцев назад все газеты мира обошло сообщение о вашей экспедиции на подводной лодке подо льдами Арктики. Осмелюсь спросить, та лодка все еще есть У вас?

— Это была лодка "Ныряющая в ад". Она у нас есть.

Мохаллет сверкнул зубами.

— Я агент принца Абдуллы Раджаба из Аравии. Мне поручено зафрахтовать эту лодку.

 

Глава IV

Захват

Выражение лица Дока ничуть не изменилось. Это не означало отсутствие интереса. Просто его эмоции проявлялись только тогда, когда он сам этого хотел. Этим нечасто встречающимся свойством он обладал благодаря своей тренированной нервной системе.

Монах и Хэм забыли обменяться взглядами, а Ренни стал еще более серьезным.

Док спокойно осведомился:

— Кто такой принц Абдулла Раджаб?

— Правитель одного богатого племени в южной Аравии, Очень состоятельный человек. Он уполномочил меня уплатить любую сумму в пределах разумного за фрахт подводной лодки.

— Для какой цели ему нужно это судно?

У Мохалетта виновато поникли плечи.

— Весьма сожалею, но я не могу вам сказать. Я и сам этого не знаю.

— В таком случае, вы напрасно тратите время.

Мохаллет моментально выпрямился, расплылся в улыбке и засиял драгоценными зубами.

— Этот принц Абдулла Раджаб, — поспешно добавил он, — своего рода исследователь. Несомненно, лодка нужна ему только для какой-то экспедиции. Вероятно, для экспедиции подо льдом одного из полюсов. Поскольку вы, прежде чем доверить ему лодку, пожелали узнать, как он намерен ее использовать, я свяжусь с ним по телеграфу и выясню это. Надеюсь, это вас удовлетворит?

— Это может помочь делу.

Мохаллет подождал, не скажет ли Док еще что-нибудь, не дождался и спросил немного нервно:

— Так вы сдадите нам судно под фрахт или нет?

На этот вопрос Док не обратил внимания.

— Это имеет отношение к беловолосой девушке?

У Мохаллета задергался правый глаз. Левый оставался неприятно неподвижным. От этого становилось не по себе.

Он ничего не ответил.

— Кто такие те четверо арабов с отравленными мечами, захватившие меня, чтобы узнать, где находится подлодка?

У Мохаллета отвисла челюсть.

— И кто пытался убить меня из таинственного беззвучного оружия стальными снарядами в форме торпеды?

Мохаллет облизнул пересохшие губы, отчего бриллианты на миг скрылись.

— Я вас не понимаю!

— Вам обо всем этом неизвестно?

— Поверьте мне, я не знаю ничего. Ахадха сахид? В самом деле, кто-то из моих соотечественников охотится за подводной лодкой?

— Да. Можете спросить об этом у вашего принца Абдуллы Раджаба, когда свяжетесь с ним.

— Уа асафах, ах! — в замешательстве Мохаллет перешел на арабский язык. — Увы! Я не могу этого понять. Надеюсь, из-за всех этих событий вы не откажете нам во фрахте "Ныряющей в ад"?

— Не откажу, если только судно будет использовано в благородных целях.

— Я убежден, что вы с одобрением отнесетесь к той цели, которую ставит перед собой мой принц. Я пошлю ему телеграмму.

— Немедленно!

Мохаллет в нерешительности провел пальцем по своим сверкающим зубам.

— Прежде чем приступить к переговорам, я бы хотел осмотреть судно, если не возражаете. Я должен лично убедиться, в рабочем ли оно состоянии. После этого я свяжусь с моим хозяином.

Лицо Дока было по-прежнему непроницаемым.

— Идемте. Я покажу вам "Ныряющую в ад".

Покинув офис, они вошли в лифт в сопровождении трех помощников, которых Док подозвал кивком.

Внизу, в изысканно украшенном и сверкающем зеркалами холле Док внезапно повернул назад.

— Я забыл ключи наверху. Придется подняться за ними.

В офисе на восемьдесят шестом этаже Док подошел к громоздкому сейфу в углу и достал из него коробочку со множеством плоских ключей. Но вместо того, чтобы сразу пойти вниз, он метнулся в лабораторию, откуда удивительно быстро вернулся с большим стеклянным сосудом в руках.

Сосуд был наполнен каким-то химическим реактивом цвета желчи. Этим веществом Док обрызгал пушистый ковер на полу в офисе.

Сразу же стали проступать желтоватые следы, оставленные обувью самого Дока, Ренни, Монаха и Мохаллета.

Следов Хэма, не покидавшего офис в этот вечер, на ковре не было видно.

Док снял телефонную трубку и назвал номер самого известного в Нью-Йорке отеля.

— Соедините меня с банкетным залом, где сейчас заседает Американское Научное Общество.

Когда его соединили, он попросил:

— Майора Томаса Дж. Робертса и Вильяма Харпера Литтлджона, пожалуйста.

— Извините, этих двух джентльменов я не могу пригласить, — равнодушно донеслось из трубки. — На сегодняшнем заседании их доклады самые важные.

— Говорит Док Сэвидж.

— А! Сию минуту! — голос утратил беспристрастность. — Я их вызову!

Не прошло и минуты, как другой голос в трубке четко произнес:

— Длинный Том Роберте. Джонни рядом со мной.

— Похоже, нам снова становится жарко.

— Вот и отлично! Мы с Джонни мигом отделаемся от этого банкета. Все равно мы тут ничего не делаем, только языками чешем.

Слушая Тома, трудно было представить себе, что это чуть ли не крупнейший в Америке специалист по электротехнике. Что же до стоявшего рядом с ним Джонни, то его труды по геологии и археологии уже вошли в разряд фундаментальных.

— Тогда давайте поскорее сюда. Распоряжения будут, где обычно.

— Едем.

Длинный Том и Джонни вернулись в зал, где сообщила достойному собранию ученых, что вынуждены их покинуть из-за неотложного дела.

Любой вызов Дока означал захватывающие приключения, без которых они не мыслили жизни.

Док включил свет, шагнул к окну, вынул из кармана мелок особого состава и быстро написал что-то на стекле.

Закончив, отступил от окна, включил свет, убедился, что на стекле ничего не видно, и сразу выключил. Даже если бы эту надпись стали исследовать под обычным микроскопом, обнаружить ничего не смогли бы.

Когда приедут Длинный Том и Джонни, они направят на окно свет ультрафиолетовой лампы и прочтут оставленное Доком сообщение. В ультрафиолетовых лучах эта надпись начнет флюоресцировать, или светиться, как вазелин и кое-какие другие материалы, обработанные подобным образом.

Для передачи сообщений своим помощникам Док обычно использовал эту тайнопись, так как если бы любое из его распоряжений, даже самое незначительное, было перехвачено, это подвергло бы многих смертельной опасности.

Ведь, занимаясь главным делом своей жизни — карая преступников и выручая попавших в беду, он и его команда восстановили против себя весь уголовный мир.

Мохаллет и трое друзей ожидали внизу. Хэм поправлял свой безукоризненный костюм перед одним из зеркал. Монах с неодобрением наблюдал за ним. Хэм славился щегольской наружностью. Портные, бывало, увидев его на улице, устремлялись вслед, чтобы посмотреть, как следует носить модную одежду.

Когда Док спустился, все вышли на улицу и сели в такси. Док ехал на подножке. Обычно он так поступал, когда грозила какая-нибудь опасность. В этих случаях мало что могло ускользнуть от его острого взгляда.

Пока они ехали к реке Гудзон, Мохаллет то и дело посматривал из окна машины на Дока. Казалось, бронзовый великан произвел на него сильное впечатление.

Шел дождь. Док был без головного убора, и капли дождя скатывались с его волос, как со спины утки, а его гладкая кожа казалась водоотталкивающей.

Регулировщики уличного движения, мимо которых они проезжали, видя Дока на подножке, из кожи вон лезли, чтобы освободить для этой машины дорогу в потоке транспорта.

Мало нашлось бы во всем городе полицейских, которые не знали бы этого могучего человека в лицо.

Даже совсем зеленым новичкам было известно, что имеется приказ, обязывающий всех оказывать любое необходимое содействие Доку Сэвиджу. Все пять помощников Дока имели почетное звание офицера полиции.

Они миновали тот пирс, куда Док приводил арабов, проехали немного дальше и остановились перед обширным пакгаузом, на стене которого была вывеска "Торговая компания "Гидальго".

Если бы кто-то захотел выяснить, что это за компания, оказалось бы, что заправляет ею сам Док Сэвидж. Компания не вела никаких дел и владела только этим складским помещением.

Они отпустили такси. Док отпер дверь, ввел их внутрь и включил свет.

— Ана мутаджиб! — задохнулся Мохаллет. — Я потрясен!

И действительно, для этого были основания. Бетонный пол в противоположном конце огромного помещения покато уходил к реке. На полу стояли самолеты, от скоростного трехмоторного до маленьких гидропланов с вертикальным взлетом и посадкой. Все они были снабжены поплавками, так что могли садиться не только на сушу, но и на воду.

Док повернул направо, открыл еще одну дверь, и все перешли в отгороженную стеной другую часть здания. Практически это был длинный сухой крытый док в форме эллинга.

— Вот она, — проговорил Док.

В огромном бетонном желобе, где лежала "Ныряющая в ад", воды не было. Изящная сигарообразная лодка длиной около ста ярдов не имела надстройки. Но был складной щит, который можно было превратить в ходовой мостик.

Нос судна переходил в бушприт и был не короче телефонного столба. Это был настоящий таран из упругой стали.

Винты, вертикальные рули, горизонтальные рули для погружения и всплытия были защищены от попадания льда стальными решетчатыми насадками.

Вдоль всего корпуса шли массивные стальные ролики, обеспечивавшие скольжение этого странного судна под полярными льдами.

— Поднимемся на борт, — предложил Док. — Вы сможете убедиться, что она в хорошем состоянии.

Они прошли по шатким сходням и начали осмотр.

Со времени похода на "Ныряющей" в район Северного полюса минуло несколько месяцев.

Как стало тогда известно в мире, это была научная экспедиция и оказалась она настолько опасной, что для большинства участников закончилась трагически. В живых остались только Док Сэвидж и пятеро его друзей.

В действительности же, это была жуткая кровавая погоня за брошенным командой кораблем, на борту которого находились сокровища на полсотни миллионов долларов.

С тех пор "Ныряющая" в море не выходила — ни у кого не возникало желания плавать на судне с таким прошлым.

Мохаллет не стал затягивать свой осмотр надолго.

— Я уже вижу, что лодка в порядке. Давайте вернемся и приступим к переговорам.

Они покинули подводную лодку и через помещение с самолетами вышли в дождливую ночь.

— Держаться всем вместе! Поищем такси, — распорядился Док.

Вдоль берега шла широкая улица. Они пересекли ее бегом, чтобы укрыться от дождя у высоких зданий. В это время раздался топот и показалось не менее десятка мужчин, догонявших сзади. Док полоснул по ним лучом фонаря.

Злобные смуглые лица. Среди них те четверо, с которыми Док уже сталкивался. Все вооружены.

— Уаллах! — вскрикнул Мохаллет. — Что это значит?

И-и-ик! Зловещий звук, то ли скрип, то чли свист, донесся сверху. Кирпичные осколки дождем брызнули со стены, куда угодил снаряд, похожий на авиабомбу.

— Это значит, что нам надо поискать укрытие, и поживее, — сухо ответил Док и скомандовал: — Вверх по улице, к центру!

— Мерзавцы, — зашипел Мохаллет. — Было бы у меня оружие…

— Вверх! — повторил Док и толчком отправил Мохаллета далеко вперед.

Товарищи Дока устремились за Мохаллетом и потеряли из виду своего предводителя. Вскоре послышался треск дерева и тихий голос Дока позвал их опередив всех, он выломал какую-то дверь, и ее обломки хрустели у них под ногами, когда они заходили.

— Там лестница. Поднимайтесь и задержите их наверху. Где Мохаллет?

В ответ с улицы раздался крик, проклятия, шум борьбы.

— Неважный, видно, из него бегун. Они настигли его, — прогудел Ренни.

Пронзительный крик Мохаллета:

— Меня схватили! Помогите! — внезапно оборвался.

Ренни, а за ним и остальные бросились на помощь.

Ничто не было милей их сердцу, чем хорошая драка. А то, что врагов больше десятка, что у них отравленные мечи и какое-то беззвучное таинственное оружие, дела не меняло.

Но на их пути встал Док.

— Наверх, парни!

Они подчинились, но не оттого, что боялись Дока или обязаны были выполнять его приказания. Просто они знали — его решения обычно оказывались наилучшими.

Еще не добравшись до верха скрипучей лестницы, они поняли, что Дока нет с ними. Он выскользнул из дома в темноту. Издавая шума не больше, чем падающие капли дождя, он повернул направо, чтобы, описав круг, ударить в тыл нападающим.

Слева от него пробежал человек. Док, изменив свой курс, бросился к нему. Человек включил фонарь и стал им размахивать. Свет колыхался, как огромный цветок.

Но вот он ударил в лицо Дока, и тут же раздался гортанный крик:

— Осторожнее! Он здесь!

Различить человека мешал слепящий глаза свет, но когда он замахнулся мечом, движение фонаря выдало направление удара.

С невообразимой быстротой рассчитав дугу, которую должен был описать меч, Док ловко увернулся. Сталь, рассекая воздух, просвистела мимо, и меч, со страшной силой врезавшись в мостовую, сломался пополам. Док схватил руку с фонарем и крутанул. Раздался крик боли.

Фонарик упал, линза и лампочка покатились в разные стороны. Док дернул снова. На этот раз человек выронил рукоятку меча с оставшейся его половиной.

В это время подоспели остальные. Глухой голос приказал по-арабски: Отойди! С Бронзовым человеком мы сами справимся.

И в тот же миг раздалось угрожающее "и-и-ик!". За первым выстрелом последовали другие, они все учащались, и звуки слились наконец в непрерывный вой.

Человек, которого Док обезоружил, страшно захрипел, продырявленный одним из снарядов насквозь. Еще несколько снарядов глухо ударились во что-то мягкое, затем все стихло.

— Он мертв!

В глухом голосе звучала уверенность.

— Я накрыл всю улицу на уровне груди и пониже, на уровне ног. Давайте свет, сыновья верблюдов!

Белый луч фонаря нашарил на земле бесформенное, развороченное снарядами почти до неузнаваемости, тело их соплеменника.

— Недоумок, — без тени сожаления сказал обладатель глухого голоса. Нам пришлось им пожертвовать, чтобы покончить с Бронзовым человеком. Сам виноват, он позволил так легко себя одолеть.

Луч фонаря все еще шарил вокруг. Постепенно всем становилось ясно, что Дока Сэвиджа здесь нет, ни живого, ни мертвого.

— Значит, он нашел, где скрыться! Живо, в эту дверь за остальными!

Толкаясь, они начали подниматься по лестнице, но вскоре с шумом и проклятиями скатились обратно, под тяжестью увесистых ящиков, которыми их забросали сверху.

Злобно ругаясь, шайка подобрала своих раненых и поспешно скрылась.

 

Глава V

Визит девушки

Не успели бегущие свернуть за угол, как Монах, перепрыгивая по нескольку ступенек, спустился по лестнице, а за ним по пятам Ренни и Хэм.

— Док!

В голосе Монаха слышалась тревога. Свет фонарика заплясал по фасаду дома и выхватил из темноты фигуру человека, спрыгивающего с довольно высоко расположенного подоконника. Глубокая оконная ниша и была той гаванью, которая дала Доку приют в шторм битвы. Потоки стаяв из таинственного оружия пролетели, не задев его.

Монах посветил на тело убитого.

— Это призрачное оружие, чем бы оно там ни было, пахнет чертовщиной.

Ренни и Хэм бросились было в погоню, но Док остановил их.

— Пусть уходят.

— Но мы же могли выследить их лаговс, — пожалел Ренни.

— Это сделает Длинный Том.

— Вот как! А я-то думал, что он сейчас на банкете ученых басни рассказывает.

— Я ему позвонил. А в офисе на окне оставил распоряжение ехать сюда вслед за нами, караулить поблизости и вести здесь наблюдение за любыми подозрительными темнокожими господами, не ввязываясь ни в какие драки. Если только не вынудят обстоятельства.

— А Джонни где?

— Остался в офисе на связи, чтобы передать нам сообщения Длинного Тома.

В нескольких кварталах от них взревели моторы, затем звук стал удаляться и совсем затих.

— Их, оказывается, машины ожидали. Надеюсь, Том их не потеряет, сказал своим тихим голосом Монах.

Док быстро осмотрел одежду убитого. В карманах нашлись несколько монет по пол- и четверть лиры, несколько по десять, по двадцать пара и пачка арабских сигарет, растерзанная снарядом. Американских денег не было. Не было ничего такого, что позволило бы установить личность убитого.

— Удалось тебе увидеть это таинственное оружие? — с надеждой спросил Хэм.

— Нет, слишком темно. Пошли, найдем телефон и поговорим с Длинным Томом.

Они быстро пошли в восточном направлении, держась поближе к домам, чтобы меньше промокнуть.

Через четыре-пять кварталов они нашли круглосуточную аптеку, у задней стенки которой стояли в ряд телефонные будки, как часовые. Док вошел в одну из них и набрал номер своего офиса.

Джонни ответил сразу:

— Пока ни слова, Док.

Речь Дженни всегда была точной и лаконичной. Этому, несомненно, способствовали годы работы в одном из самых престижных университетов страны, где он возглавлял отдел исследований в области естественных наук.

Док ждал у телефона. Ренни, прислонившись к двери телефонной будки, задумчиво постукивал кулаком о кулак.

Он хотел понять, как удалось темнокожей компании проследить за ними до самого пакгауза. Ведь всю дорогу туда Дек ехал на подножке такси. Ренни знал, что преследовать их, оставаясь незамеченными Доком, было просто невозможно.

Свое замешательство он выразил в словах:

— Как все же удалось коричневым приятелям обнаружить нас?

— Они ехали за нами от самого офиса.

— Ага!

Кулаки Ренни сошлись с громким стуком.

— Значит, ты видел их!

— Видел.

— Черт побери! А как ты мог знать, что они не нападут на нас при выходе из пакгауза? Там у них было бы преимущество.

— Там, если ты помнишь, мы держались плотной группой. Они не могли стрелять в нас без риска попасть в Мохаллета.

— Ты считаешь, что они боялись повредить ему?

— Определенно. Он — один из них. Возможно, даже главный.

Монах и Хэм, обменявшись неприязненными, как у соперничающих котов, взглядами, придвинулись поближе, чтобы услышать разговор.

Строгое лицо Ренни выражало крайнее удивление.

— Мохаллет и эта банда! Как ты это вычислил?

— Помнишь, какими были доски покрытия на том пирсе, где произошла первая встреча с арабами?

Ответил Монах:

— Я помню. Замасленными!

— Верно. Я взял реактив, который желтеет в соединении с маслами, даже в самых малых количествах. Когда я обрызгал им ковер в офисе, оказалось, что следы Мохаллета имеют точно такой же оттенок желтого цвета, как и наши следы. Иными словами, он ходил по замасленной поверхности точно так же, как и мы.

— Значит, он был на том пирсе! — прогудел Ренни. — Уж не он ли стрелял в тебя из этой беззвучной штуковины?

— Не исключено.

Хэм медленно вращал свою трость.

— Как я понимаю, Док, ты вел игру с этими людьми. Зачем?

— Я очень хочу выяснить, что они задумали. И мы сможем узнать кое-что интересное, если отыщем ту блондинку.

— Да! — подхватил Монах, всегда готовый оценить по достоинству любую миловидную девушку. — С нею не мешало бы поговорить.

Док проговорил в трубку несколько слов, чтобы убедиться, что связь не прервана. В офисе был еще один телефон, по которому и должен был позвонить Длинный Том. Джонни сможет тут же передать все, что он скажет.

— Теперь, когда эти парни уже знают, где лодка, они могут ее похитить, — предположил Ренни.

— Это им не удастся. В эллинге повсюду сигнализация, выведенная в офис. Даже если они и доберутся до "Ныряющей", выйти в море на ней все равно не смогут. Некоторые важные части оборудования сняты. Мохаллет недостаточно разбирается в механизмах подводных лодок, чтобы заметить это.

— Интересно, Мохаллет действительно агент принца Абдуллы Раджаба?

— Трудно сказать.

В это время в трубке прозвучали быстро и четко сказанные слова Джонни:

— Длинный Том говорит, что видел уже достаточно, нет сомнений, что Мохаллет — главарь банды.

— Где они? — спросил Док.

— Наблюдают за офисом.

— Что?

— Длинный Том звонит из табачного киоска, что на углу в двух кварталах отсюда. Он говорит, что вся свора прогуливается взад-вперед у нашего здания. Очевидно, выжидают, пока… о-о!

Джонни задохнулся и замолчал.

— Джонни! — прокричал в трубку Док.

Через несколько секунд Джонни торопливо проговорил: — Лучше давай сюда, Док. И побыстрее а то я ни слова не могу понять, что она тут лопочет.

— Кто что лопочет?

— Девушка с белыми волосами. Она только что вошла. Ну и красавица, доложу я вам!

Но тут слова Джонни потонули в стуке, шуме, гортанных арабских выкриках, звуках выстрелов. Раздался женский крик, в котором было больше злости, чем страха. Громкий щелчок, затем все смолкло — телефон отсоединили.

С криком "офис!" Док выскочил из телефонной будки на улицу. Такси поблизости не было. Это была бедная часть города. Жители пользовались подземкой, а не машинами.

Док пустился бегом в офис, вслед за ним остальные.

Они были в хорошей форме и обычного спринтера, вероятно, опередили бы. Но к тому времени, как они добежали до перекрестка, Док был уже где-то на середине следующего квартала. Он бежал быстрее своих друзей. Расстояние между ними быстро увеличивалось.

Док заметил такси на стоянке, но пробежал мимо. Пока сядешь в машину, пока растолкуешь водителю, что от него требуется, выигрыш во времени сойдет на нет.

Час был еще не очень поздний. Поближе к центру Манхеттена все еще было много пешеходов в дождевиках и с фонариками. Док переместился на середину проезжей части улицы. Люди останавливались, пораженные его необычной внешностью и поразительной скоростью бега.

Шоферы зазевались, и две машины столкнулись друг с другом.

Перед небоскребом не было видно смуглых людей. Это не удивило Дока. То, что он слышал по телефону, означало, что они ворвались в офис.

Док выскочил в коридор восемьдесят шестого этажа.

Дверь офиса была распахнута, на месте замка зияла дыра. В воздухе стоял запах пороха, на полу валялись пустые гильзы.

На стенах офиса и на мебели Док увидел следы пуль и бросился в библиотеку. Ни в библиотеке, ни в лаборатории никого не было.

На обратном пути он заметил, что дверь, ведущая из офиса в библиотеку, поцарапана пулями. Створка двери была из толстой стальной плиты, так что свинец не причинил ей вреда, только отшелушил краску.

В коридоре Док нетерпеливо нажал одну из кнопок вызова лифта. Прошло полминуты, минута. Никакого движения.

Приложив ухо к раздвижным металлическим дверям, он услышал громкие голоса людей из уходящей вниз на сотни футов шахты.

Док побежал к своему личному лифту. Спуск был настолько стремительным, что Док оказался в невесомости, ноги его оторвались от пола. На протяжении шестидесяти этажей он буквально пребывал в состоянии свободного падения. Затем — выворачивающее наизнанку ощущение замедления и остановка.

Этот лифт получал ток от автономной системы из генератора и аккумулятора, установленной в подвальном помещении рядом с гаражом. Он совершенно не зависел от электрических сетей, питающих другие лифты.

Док осмотрел распределительный щит силовой линии, снабжающий энергией все лифты небоскреба. Главный выключатель был обесточен. Док включил его, и сразу все кабины, застывшие где-то между этажами, пришли в движение.

Когда лифты начали прибывать в холл, Док уже был там и встретил Джонни и Длинного Тома, выскочивших из кабины лифта, спустившись первым.

Для описания шестифутового Джонни хорошо подходило выражение "кожа да кости". Пальто болталось на его тощих плечах, как на деревянной вешалке. Он носил очки с очень толстым левым стеклом. По сути, это была мощная лупа. Левый глаз Джонни почти совсем ничего не видел из-за ранения в последней войне. И, поскольку ему, как геологу и археологу, необходимо было увеличительное стекло для работы, он для удобства носил его в оправе очков.

Длинный Том на первый взгляд выглядел самым хилым в этой странной группе специалистов-спасателей, Впечатление болезненности создавали бледное, нездоровое лицо, бесцветные глаза и волосы, а также худощавая фигура.

Зато необычно выпуклый лоб выдавал незаурядный ум. И правда, Длинный Том был гением во всем, что относилось к электротехнике.

Джонни был сильно взволнован: — Они утащили девушку с собой! Когда мы кинулись за ними, они отключили энергию и лифт застрял!

Длинный Том сердито жестикулировал: — Когда арабы направились в офис, я поднялся, на этаж выше, чтобы ударить им в тыл, но их было слишком много.

Джонни снял очки. Сейчас в них не было надобности, так как его правый глаз был вполне здоровым.

— Этот коричневый сброд напал с единственной целью — захватить девушку.

— Она успела тебе что-нибудь сказать? — спросил Док, — Несколько слов, — Джонни пожал плечами. — Но клянусь небом, Док, я ничего не понял.

Док задумался. Если уж Джонни не мог ее понять, то кто сможет? Едва ли на всей Земле нашлось бы более двух-трех человек, владеющих древними и современными языками лучше Джонни. Он мог читать древние египетские иероглифы с той же легкостью, с какой средний современный читатель заглатывает нашумевший роман.

Джонни смотрел на Дока.

— Как жаль, что тебе не удалось поговорить с нею.

Он был начисто лишен тщеславия и отлично сознавал, что Док сильнее его в языках. По правде говоря, немалой частью своих познаний Джонни был обязан общению с этим необыкновенным человеком.

С остальными, кстати, дело обстояло подобным же образом: как бы ни были они сильны, каждый в своей сфере — Длинный Том в электротехнике, Ренни в инженерном деле, Монах в химии, Хэм в тонкостях юридической науки, — Док превосходил их всех.

С улицы в холл вломились с шумом сразу два великана — Монах и Ренни. За ними вбежал Хэм со своей тростью под мышкой.

Увидев Дока, Монах простонал: — Что, мы опоздали?

— А это мы еще увидим, — ответил Док.

Они подошли к лифту Дока. Если на него самого сверхскорость движения кабины не производила какого-либо заметного воздействия благодаря его непомерной силе, то у пятерых его товарищей подломились колени, когда кабина взмыла вверх.

На некрасивом лице Монаха появилась широкая улыбка. Этот лифт был одной из его забав, он не упускал случая получить удовольствие от быстрого движения. Сразу после того, как по заказу Дока лифт был установлен, Монах без конца катался на нем.

Хэм, поигрывая тростью, неодобрительно нахмурился.

Ему принципиально не нравилось все то, что доставляло радость Монаху.

Джонни протирал увеличительное стекло в своих очках.

Они вошли в офис.

— Ума не приложу, — бормотал Джонни, — на каком языке эта девушка говорила? Судя по тому, как она вбежала, надо думать, что она хотела что-то важное рассказать. Но я не мог ничего разобрать!

— Послушай, она действительно хороша собой? Я только мельком взглянул на нее в темноте, — в голосе Монаха слышалась надежда.

— Она восхитительна! — горячо заверил Джонни.

Счастливая улыбка осветила и сделала приятным уродливое лицо Монаха. Он покосился на франтоватого Хэма.

— Как жаль, что у тебя жена и тринадцать детей, ты, разодетый в пух и прах адвокатишка!

Хэм побагровел от негодования. В последнее время у Монаха появилась ужасная, с точки зрения Хэма, привычка — стоило появиться какой-нибудь привлекательной молодой женщине, как Монах начинал ей рассказывать, что у Хэма есть жена и тринадцать придурковатых детей. На самом деле ни жены, ни потомков у Хэма не было.

— Тебе крупно повезло бы, если бы эта беловолосая девушка была родом из Замбоанги, — коварно парировал Хэм.

— Да? Почему? — Монах был озадачен.

— Обезьяны в Замбоанге бесхвостые. Она бы не слишком удивилась, увидев тебя!

Док пропускал колкости, которыми они постоянно обменивались, мимо ушей. Он поспешил в лабораторию, откуда вернулся почти мгновенно, с приспособлением, напоминающим ручной садовый опрыскиватель.

Его друзья знали, что это такое, они уже видели его в действии раньше.

Все вышли в коридор, их взгляды были устремлены на плитки пола.

Пол перед офисом был всегда покрыт тонкой, едва заметной пленкой особого вещества без цвета и запаха. Состав напоминал патоку, он был изобретен и изготовлен Доком.

В пульверизаторе находился другой состав. Он давал, в смеси с первым реактивом, очень сильный неприятный запах.

То вещество, которое было перед дверью, прилипало к подошвам любого, кто прошел по нему. Потому тот человек оставлял следы, незаметные невооруженным глазом.

Если облачко аэрозольного тумана коснулось бы этих следов, то возник бы явно различимый запах.

Спустившись в холл, Док пошел по следам похитителей девушки. Он пользовался распылителем не все время, а примерно через каждые пять ярдов, как гончая, идущая по свежему следу.

Следы вели на восток. Случайные свидетели, изумленные видом бронзового гиганта, занятого явно бессмысленной работой — обрызгиванием тротуара, глазели не отрываясь, некоторые даже потащились вслед из любопытства, но быстро отстали, так как Док шел быстро.

Миновали боковую улочку, ведущую через Парк-авеню, к Ист-Ривер, и пришли в район мрачных, убогих жилых домов…

— Странно, почему они не сели в машины? — сказал Ренни.

— Наверное, опасались, что мы знаем их номера, — предположил Джонни.

Длинный Том высказал другую мысль: — Возможно, они посадили девушку в машину и отправили, а сами пошли пешком.

Поскольку вел их только запах, у них не было возможности определить, находилась ли девушка в той группе, которую они преследовали. Но Док, расспросив продавца табачного магазинчика, мимо которого проходил их путь, выяснил то, что их интересовало. Продавец видел группу темнокожих людей, с которыми была девушка с белыми волосами. Он был поражен ее утонченной красотой, но не догадался, что она пленница.

Район становился все безлюднее и темнее. К своеобразному запаху, по которому они шли, начали примешиваться запахи рыбного рынка. Дождь струился из низко нависших туч. Над рекой клубился густой туман. Суда перекликались гудками.

Внезапно след исчез.

— Вот тебе и на! — разочарованно загудел Ренни.

Они стояли возле стены складского здания без окон и дверей. Запах больше не чувствовался.

Док, обоняние которого было острее, чем у его друзей еще несколько секунд шел по следу, низко наклонившись к не слишком чистому тротуару.

— Здесь они сели в машину или в машины.

Он внимательно осмотрел асфальт, но дождь смыл все отпечатки шин, во всяком случае, ничего определенного нельзя было различить.

Мрачной молчаливой группой они стояли у края тротуара. Из этого положения не видно было выхода.

Мимо проехал большой, очень старый туристский автомобиль. Кроме водителя, в машине никого не было. Он скользнул взглядом по Доку и его группе, потом застыл в изумлении, затормозил, сдал назад и выглянул из окна.

Это был тучный человек с большими ушами, маленьким подбородком и слезящимися глазами. Воротник у него был такой грязный и мятый, что больше напоминал свернутый носовой платок, обвязанный вокруг шеи.

— Добрый вечер, — неуверенно сказал он. — Вы кого-нибудь ищете?

— Нескольких темнокожих мужчин и беловолосую девушку, — сказал Док.

— Это те, которые заставили меня отвезти их! — выпалил шофер.

 

Глава VI

Призрачная смерть

— Вот так удача! — сдвинул кулаки Ренни.

— Они вас наняли? — спросил Док.

— Они мне дали пять долларов. Я еще тогда подумал, странно, что они такси не взяли. Когда я их высадил, я решил вернуться сюда и посмотреть, не натворили они чего-нибудь. Если бы тут что-то было неладно, я бы сообщил полицейскому, куда их доставил.

— Вы могли бы нас туда отвезти?

Водитель с сомнением покачал головой.

— Ну, право, не знаю.

У него был испуганный вид, нижняя губа дергалась, как у кролика.

— Если вы сомневаетесь, можете спросить у полицейского, — предложил Док.

— Ничего, мистер, я думаю, что повезу вас.

Док, по своему обыкновению, ехал на подножке, пятеро друзей — внутри.

Путь их лежал на восток, в еще более убогий район, где обитали самые бедные и где в одной комнате нередко ютились по две или три семьи.

Окна в машине запотели, на ветровом стекле не было дворников, и водитель то и дело высовывал руку, чтобы провести пухлой ладонью по стеклу. Верх машины, старый и дырявый, весь промок.

Док Сэвидж внимательно смотрел вокруг. Ничего подозрительного он не видел.

Чтобы остановить машину, толстяк воспользовался одновременно ножным и ручным тормозом.

— Они вон туда вошли.

Он указал на старый двухэтажный дом из песчаника с узким фасадом и неосвещенными окнами.

Док соскочил с подножки и подошел поближе к дому.

Очень грязные окна были плотно занавешены изнутри. В центре одного из стекол оказался чистый квадрат.

Вернувшись к машине, Док спросил водителя: — Когда вы их привезли, не заметили на окне картонной таблички "сдается внаем"?

Помедлив, тот ответил: — Нет, не припоминаю.

— Они вошли сразу так, как будто у них был ключ?

— Да. Именно так.

Док снова подошел к двери, посветил фонариком и осмотрел замок. На пластинке, в которой находилась замочная скважина, были царапины, в них поблескивал светлый металл.

Даже новичок мог бы по этим признакам сделать вывод, что недавно замок был вскрыт острым инструментом.

Док взглянул наверх. Щели между кусками камня давали возможность легко взобраться любому, знакомому с техникой скалолазания. Надо думать, немногие из скалолазов обладали ловкостью и силой этого Бронзового человека. Док вскарабкался по стене с такой же легкостью, с какой кто-нибудь другой поднялся бы по лестнице.

Сидящие в машине видели, как он появился на крыше, но потом уже не могли различить его в темноте.

На корабле, стоящем на якоре где-то невдалеке, в районе порта, начали бить склянки. Колокола на других судах подхватили перезвон.

Тихо и грустно перекликались специальные "туманные" свистки.

Из домов доносились звуки радио, где-то плакал ребенок. По надземной железной дороге прогрохотал поезд.

В канавах рыдали потоки дождевой воды. Невыносимо долго тянулись минуты.

— Не нравится мне это, — тихо пророкотал Рении и вышел из машины. За ним последовали остальные. Немного побледневший водитель сгорбился над баранкой.

Док все еще не появлялся. Бой корабельных колоколов прекратился, радио внезапно умолкло, будто его выключили.

Монах посмотрел на дорогие часы, почти спрятавшиеся в грубой рыжей шерсти, покрывающей его руки.

— Пять минут! Я жду еще минуту, потом иду туда.

Южнее, в порту, гудок пассажирского лайнера начал свой ужасный длинный стон, похожий на жуткую погребальную песнь.

В это время на крыше показался Док. Он опустился так же быстро и уверенно, как и поднялся, и подошел к друзьям.

— С той стороны в доме никого не слышно. Мы откроем дверь отмычкой и войдем через парадный вход.

Водитель промолчал. Может, он и не слышал ничего.

Док достал из карманов небольшой изогнутый стальной стрежень и вставил его в скважину. Механизм щелкнул и дверь распахнулась с тихим мышиным писком.

Док сказал так тихо, что слышали его только друзья:

— Входим все сразу.

Они вошли, нащупывая дорогу, в очень темный коридор, пахнущий штукатуркой и крысами.

— И-и-ик! Отвратительный звук неожиданно прорезал тишину. За ним последовали другие, сливаясь в один леденящий кровь сплошной вой. Только едва различимые промежутки в долю секунды показывали интервалы между пусками снарядов.

Стальные конические чушки сбивали со стен штукатурку, некоторые со скрежетом вылетали на улицу.

Из темного коридора доносились крики, стоны, стук, кряхтенье. Наконец эти звуки стихли. Жуткий вой еще некоторое время продолжался. Похоже было, что таинственное оружие поворачивали справа налево и обратно, так как снаряды иногда вылетали на улицу. Один снаряд отразился от стены таким образом, что полетел, вращаясь, назад и упал на землю в свете фар машины. Водитель наклонился, чтобы рассмотреть его. Головка этого куска металла была смазана чем-то, издававшим мерзкий запах.

Это был яд.

Водитель затрясся в нервном смехе. Он отпустил сцепление и тронул машину с места. Доехав до угла, оглянулся.

Страшный свист снарядов прекратился. В старом доме стояла мертвая тишина.

— Сработало! — противно заклокотало в горле водителя. — Здорово придумано! Им крышка!

Свернув за угол, он ехал медленно, едва касаясь педали акселератора. У него были свои причины избегать встреч с полицией, так как он знал, что машина, мчащаяся с большой скоростью, легко может вызвать подозрение.

Незнакомец направлялся на запад, в сторону Бродвея, потом свернул на север и по изогнутой улице доехал до залитого светом театрального района. Сразу за Таймс-сквер он повернул в неказистую улочку и затормозил у небольшой гостиницы. Выйти из машины водитель не успел, так как темнокожий человек, ожидавший в дверях, быстро шагнул под дождь, ему навстречу.

Это был Мохаллет.

Водитель остался на месте, Мохаллет сел рядом.

— Как все прошло? — спросил он, тщательно выговаривая английские слова.

Шофер искоса бросил на него хитрый взгляд:

— Лучше некуда! Они так и не поняли ничего! Вошли прямо в западню!

— Это хорошо.

— Я все проделал, как надо!

Мохаллет кивнул:

— Да. Я очень предусмотрительно поступил, когда нашел тебя и держал наготове длят такого случая. Мои люди не смогли бы их так одурачить.

— Теперь пора бы и рассчитаться, — заискивающе попросил шофер.

— Да, пора. Но сначала отъедем на несколько ярдов. Лучше, чтобы здесь не видели, как я даю тебе деньги.

Машина проехала примерно полквартала и уткнулась в бровку.

Мохаллет опустил руку в карман, который был ближе к шоферу, и пошарил там немного.

Водитель сильно дернулся.

— Вы меня укололи чем-то!

— Тысяча извинений! — пробормотал Мохаллет и слегка отодвинулся. Наверное, где-то в моей одежде булавка.

Какое-то мгновение толстяк был совершенно неподвижен. Затем он сделал отчаянную попытку пошевелить рукой или ногой, но они его уже не слушались. Лицо стало покрываться зловещими багровыми пятнами. Губы кривились, дергались, но произнести он уже ничего не мог. Наверное, секунд тридцать длились эти конвульсии, потом он затих.

Мохаллет потрогал его запястье и удовлетворенно отметил:

— Так-то. Вот мы и в расчете с тобой, приятель.

Человек был мертв.

Мохаллет вынул из кармана длинную иглу, острие было смазано ядом и вставил ее в металлическую ручку с навинчивающейся крышкой.

Осторожно выглянув из машины, чтобы проверить, не видел ли его кто-нибудь, он отшатнулся и издал сдавленный крик.

В старом доме из песчаника Док Сэвидж с друзьями рассматривал интересное оружие. Оно было определенно похоже на пулемет с сильно измененным стволом, смонтированный на прочной раме. Зубчатая передача позволяла плавно поворачивать ствол из стороны в сторону.

К спусковому крючку был привязан шнур, пропущенный через кольца и натянутый поперек коридора.

Они задели шнур, когда входили.

— Ловушка! — объяснил Док. — Я это увидел, когда проник через заднее окно. Оставалось только установить ствол под другим углом, чтобы снаряды прошли у нас над головой. Пришлось пойти на это, чтобы обмануть водителя.

— Неужели он один из них? — удивился Монах.

— Во всяком случае, нанят ими. Он наверняка должен доложить им, что с нами покончено.

— Как же мы теперь узнаем, куда он поехал? — Монах не мог скрыть досаду.

— Я позвонил в полицию и попросил прислать машину и сесть на хвост этому типу. Пришлось ждать, пока полицейская машина прибудет, поэтому я так задержался.

Монах, вспоминая тревожное ожидание, широко улыбнулся.

Длинный Том на полу возился с необычным оружием.

Это был естественный для знатока электротехники интерес ко всему новому в его профессии. Наконец он взорвался.

— Черт меня побери! Ты знаешь, что это?

Док утвердительно кивнул.

— Но все равно, расскажи всем.

— Это магнитная пушка! Мне раньше приходилось экспериментировать с моделями малой мощности. Но с такими я не сталкивался. Тут мощная аккумуляторная батарея, питающая соленоид. Стальные снаряды поступают из магазина, и магнитная сила придает им быстрое движение.

— Да, такова общая концепция, — согласился Док. — Это единственный вид оружия, который можно назвать полностью беззвучным.

Пальцы Длинного Тома увлеченно ощупывали пушку.

— Осторожнее! — предупредил Док. — Снаряды отравлены.

Длинный Том взвалил странное оружие да плечо.

— Возьму для своего музея.

Недавно он увлекся коллекционированием необычных предметов, попадавшихся им во время странствий. Том оборудовал в своем холостяцком помещении в аристократическом клубе частный музей. В этом собрании уже появилось несколько интересных экспонатов.

Док направился к выходу.

— Надо связаться с полицией.

— Разве ты не собираешься осмотреть дом? — спросил Монах.

— Это я сделал, когда вошел сюда в первый раз, — объяснил Док. — Здесь ничего нет. Они просто забрались в пустующий дом и устроили в нем ловушку.

Через три квартала друзья увидели круглосуточную аптеку.

Оттуда Док позвонил в Управление полиции. Через несколько минут в трубке зазвучал голос дежурного. Док быстро положил трубку, коротко кинул через плечо:

— Плохи дела, — и устремился к двери. На углу была стоянка такси. К ней они все и побежали.

— Что значит, "плохи дела"? — на бегу осведомился Ренни.

— Полиция следила за нашим водителем, как договорились. К нему в машину сел Мохаллет и убил его, полицейские это видели, попытались задержать Мохаллета.

— Но он скрылся?

— Не совсем. Он успел добежать до своей гостиницы, там его окружила полиция и уже идут боевые действия.

Они втиснулись в машину. Док стал на подножку. Непрерывно сигналя, шофер вжимал педаль акселератора в пол. Машина неслась по Бродвею с его сумасшедшим движением с такой скоростью, с какой не могла бы там проехать даже пожарная бригада. Регулировщики, приметив издали Бронзового великана на подножке такси, начинали бешено свистеть, освобождая ему ряд в потоках машин.

Вокруг маленькой гостиницы в окрестностях Таймс-сквер было столпотворение. Полиция отгородила веревками часть улицы перед гостиницей. Радиофицированные патрульные машины, большие фургоны сыщиков, мотоциклы с пуленепробиваемым передним щитком — все это сновало туда-сюда. Раздавались выстрелы. Кричали полицейские, размахивая пистолетами. Пыхтели невыключенные моторы машин скорой помощи.

Монах в радостном возбуждении выбрался из машины.

Вот это ему по душе. Это возбуждает. Остальные тоже вышли. Путь им преградила цепь полицейских.

— Эй, сюда, нельзя! — начал было бравый сержант, но увидев Дока, осекся и покраснел.

— Если вам нужно оружие, сэр, пожалуйста, мы предоставим, — попытался он загладить свою оплошность.

— Спасибо, не надо. У нас своего достаточно, — сказал Док, хотя на самом деле у него огнестрельного оружия не было. Он редко носил при себе пистолет, хотя снайпером был выдающимся. Он полагался на свой интеллект и свои необыкновенные научные приспособления. К тому же, Док никогда не отнимал человеческую жизнь, если только можно было этого избежать. Тем не менее, враги его часто находили свой безвременный, хотя и заслуженный конец в тех самых ловушках, которые они расставляли для этого Бронзового человека.

Помощники Дока были вооружены специальными пистолетами-пулеметами его конструкции. Это были автоматы с изогнутыми магазинами. Их скорострельность была даже выше, чем у самого современного авиационного пулемета.

Выстрелы следовали один за другим так быстро, что нормальное человеческое ухо не могло уловить промежутки между ними.

Команда Дока использовала эти автоматы не ради их огневой мощи, а ради того страха, который внушала всем их скорострельность. Пятеро друзей так же, как их предводитель, делали все возможное во избежание лишних смертей.

У каждого были запасные рожки с патронами, которые охотники на крупного зверя называют "пулями милосердия". Такая пуля, попав в человека, не проникает достаточно глубоко, чтобы убить, а только лишает его сознания примерно на час, не более.

Сейчас они приготовили свое оружие.

 

Глава VII

Птички улетели

Между двумя зданиями, в которых размещались учреждения, вклинился узкий кирпичный фасад гостиницы.

По архитектурной моде двадцатилетней давности он был обильно украшен.

Люди Мохаллета, расположившись у окон, держали оборону.

Монах посчитал этажи.

— Десять! А соседние дома четырехэтажные. Значит, по крышам уйти они не смогут. Он подозвал полицейского.

— Как обеспечена охрана тыльной стороны гостиницы?

— Там у нас сорок человек.

— И-и-ик!

Стальной снаряд насквозь прошил машину, за которой они прятались. Сверкнув, он ударился о бровку, отскочил от нее и звякнул об асфальт.

— От этой шутки недолго и рехнуться, — пожаловался полицейский. — Из чего стреляют, непонятно. Вспышки света нет. Звука выстрела нет. Попробуй засечь огневую позицию!

— Это магнитная пушка, — объяснил Длинный Том. — Нам только что одна такая попала в руки.

Док взял снаряд и внимательно осмотрел, особенно головку. Он опасался, что на ней яд. Но яда там не было.

Док подозвал капитана полиции, руководящего осадой.

— Прикажите своим людям не показываться из-за укрытий. Похоже, что на снарядах яда нет, но пули и ножи бандитов отравлены. У вас есть серьезно раненые?

— Пока что ни на ком ни царапины. До сих пор, в основном, было только много шума. Есть какие-нибудь идеи?

— Да. Затемните улицу, — распорядился Док. — Только по-настоящему затемните. Погасите уличные фонари, выключите световые рекламы на Бродвее.

Капитан был озадачен, но настаивать на разъяснениях не стал. Он знал о силе Бронзового человека, знал, с каким почтением относится к нему сам комиссар полиции.

Всем было известно, что однажды Док сделал комиссару виртуозную хирургическую операцию, чем спас ему жизнь.

Док посмотрел на Длинного Тома.

— Хорошо, — заулыбался маг электричества. — Я знаю, что ты задумал. Пойду принесу, что надо.

Длинный Том поспешил в сторону небоскреба, в лабораторию Дока. Он понял, какой метод атаки на гостиницу избрал Док.

Полицейские деловито разбежались во все стороны, вскоре освещение стало уменьшаться. Огромные пульсирующие рекламы на Бродвее, эти чудища иллюминации, из-за которых улица получила свое второе название — "Большой Млечный Путь", гасли одна за другой. Все погрузилось в бездонную влажную тьму.

Вход в гостиницу полицейские ярко осветили своими прожекторами. Осажденным удалось погасить выстрелами два или три прожектора, но на их место были сразу же установлены новые.

Встревоженные темнотой, люди Мохаллета пытались рассеять ее, зажигая свет в комнатах и подымая шторы.

Но полицейские снайперы, заранее расположившиеся в удобных местах, вели по лампочкам прицельный огонь.

Вокруг толпились газетчики. Презирая опасность, они снимали при свете своих вспышек. Мигающий белый свет то и дело освещал на мгновение сразу несколько кварталов и отражался от низких облаков, подобно вспышкам молний.

Внимание журналистов привлекал Док Сэвидж, голова и плечи которого возвышались над рослыми полицейскими.

Редчайшая удача для ястребов прессы — увидеть Дока в деле.

Его называли Человек-загадка, так как слухов, самых невероятных, о нем ходило много, но узнать что-нибудь доподлинно журналистам почти никогда не удавалось. Поэтому сейчас бульварные газеты стремились стопроцентно использовать осаду гостиницы для сенсационных репортажей.

Вернулся Длинный Том с двумя большим сумками в руках. Локтями он прокладывал себе дорогу сквозь тол.

Док открыл сумки. Из одной он вынул прибор, напоминающий волшебный фонарь, включил два тумблера не бокам, но ничего, как будто, не произошло. На самом же деле фонарь начал излучать свет в таком диапазоне волн, что невооруженным глазом он просто не воспринимался.

Тем временем Длинный Том достал из другой сумки защитные очки. Линзы их по диаметру превосходили консервные банки. Это были флюороскопические очки, усовершенствованные Доком. С их помощью можно было видеть в инфракрасных лучах.

Газетчиков предупредили, чтобы они больше не пользовались вспышками, если не хотят ознакомиться изнутри с тюрьмой полицейского участка.

Док и его помощники надели флюороскопические очки.

Фасад был виден четко, хотя и выглядел несколько странно в инфракрасных лучах. Длинный Том держал фонарь.

Коричневый человек высунулся из окна, считая, что его никто не видит. Тщательно прицелившись, Монах выстрелил ему в плечо. Человек, как бы уснув, склонился на подоконник. Проснется он позже без особых повреждений. Второй темнокожий был сражен примерно таким же образом.

— Двое на моем счету, — с удовольствием отметил Монах.

Они вошли в гостиницу. Сразу за дверью был замечен дозорный цвета корицы. Он сидел на корточках и, казалось, смотрел на приближающегося Дока в упор. Проходя мимо него, Док слегка ударил его в челюсть, и тот обмяк, как кусок жира на горячей сковородке.

На первом этаже никого больше не было. Постояльцы гостиницы, судя по всему, как только началась суматоха, заперлись в своих номерах. Из комнат доносился плач женщин, возбужденные голоса мужчин.

В коридоре второго этажа они никого не обнаружили.

На третьем этаже, у окна, выходящего во двор гостиницы, стоял еще один бандит с пистолетом в правой руке и фонарем в левой. Он то и дело поворачивал фонарик, освещая коридор по обе стороны от себя. Когда луч света выхватил из темноты Дока с товарищами, человек закричал и направил на них свой пистолет-автомат.

В тот миг рядом с Доком оказался Ренни. Он не сразу, а спустя какие-то доли секунды понял, что Док выхватил у него пистолет.

Грянул выстрел, но на сей раз это была не "пуля милосердия", а настоящий боевой патрон. Он попал точно в центр линзы, осколки стекла брызнули во все стороны, фонарь вылетел из коричневой руки. Парень затряс пальцами, пытаясь унять боль. Теперь он ничего не видел.

Араб повернулся к окну, подергал и поднял рамы. За окном была пожарная лестница. Этот оказался не так уж прост.

Он постучал по подоконнику, имитируя выход наружу, потом, крадучись на цыпочках, отошел в глубину коридора.

То, что последовало за этим, выглядело немного комично. Бандит, считая, что его противники так же ничего не видят, как и он, действовал решительно. Он извлек из ножен на спине свой меч и вытянул его вперед, готовясь нанести удар отравленным острием. Если бы схватка действительно происходила в темноте, он был бы очень опасен.

Монах прицелился и выстрелил ему в ногу. Парень покачнулся, попытался сделать выпад мечом и тяжело рухнул на пол. Он спал.

Группа поднялась этажом выше. Из некоторых комнат слышались всхлипывания, в других царило мрачное молчание. Док посоветовал всем не выходить из своих номеров.

Какой-то мужчина закричал: — Они рядом! Я слышал, как там стучали!

Док рванулся к комнате, соседней с той, откуда доносился голос. Дверь оказалась запертой изнутри. Он потребовал открыть, но никто не ответил.

— Ну-ка позволь мне разобраться, — придвинулся поближе Ренни.

Он один раз ударил в дверь чудовищным кулаком, и филенка с громким треском выскочила из своих канавок.

Поразительно, чего только не могут выдержать человеческие кости и хрящи!

Ренни сдул щепки с костяшек пальцев, протянул руку в отверстие и повернул ключ в скважине. Все вошли в комнату.

В противоположной стене зияла дыра, примерно фута два, пол возле нее был усеян битым кирпичом и штукатуркой. У стены стояли два пожарных топора, третий, поломанный, валялся на полу.

Отверстие было слишком узким для Дока, но он, извиваясь, как резиновый, ввинтился в него и проник в следующую комнату. Ренни и Монах такой гибкостью не обладали, у них ничего не получилось.

Хэм больно ткнул тростью застрявшего Монаха и резко потребовал: Убирайся с дороги, не мешай тем, кто своим телосложением больше напоминает человеческое существо!

Хэм, Длинный Том и Джонни протиснулись в пролом вслед за Доком и очутились в довольно скромном офисе.

Дверь, ведущая в коридор, стояла открытой, панель из матового стекла в ней была разбита.

В холле они нашли оглушенного охранника, лежащего без чувств. Ведущий на крышу люк оказался открытым.

Это здание было выше гостиничного, и отсюда можно было по крышам дойти до конца квартала. На крыше последнего в квартале дома они увидели еще один открытый люк.

— Убежали вместе с девушкой! — скрипнул зубами Длинный Том. — А те четверо, которыми мы занимались, были оставлены специально, чтобы задержать нас и дать им время скрыться!

Дальнейшее расследование показало, что Мохаллет хорошо организовал побег.

Мальчик, продавец газет на Бродвее, видел, как выходила группа темнокожих мужчин и очень красивая девушка с белыми волосами, но не придал этому значения.

Док разыскал старшего среди офицеров, принимавших участие в осаде, и коротко переговорил с ним.

Четыре бесчувственных тела были перенесены в одну из гостиничных комнат прежде, чем газетчикам разрешили войти в гостиницу. И с той минуты, как ястребы прессы приступили к делу, никто ни словом не обмолвился о темнокожей четверке. Прессе дали понять, что сбежать удалось всем.

Правда, некоторым журналистам трудно было в это поверить, но, с другой стороны, в темноте они не видели тех, кого подстрелил Монах.

Док сказал капитану полиции:

— Вы можете забыть об этих пленниках. Они никому не причинили вреда.

Тот явно сомневался:

— Знаете, все же я лучше сначала выясню, имею ли я право отдать их вам.

Он ушел звонить начальству, а когда вернулся, уши у него были красными. С подчеркнутым равнодушием он объявил Доку:

— Пленники ваши! В официальных документах они не будут упомянуты.

И все же мысль о пленниках до утра не давала капитану покоя. Он предпочел бы доставить их в участок, сделать им хорошую взбучку и заставить расколоться.

Он был бы несказанно изумлен, если бы узнал, как Док Сэвидж собирается использовать в дальнейшем этих четверых.

Док содержал на севере штата Нью-Йорк единственную в своем роде клинику, о существовании которой знали очень немногие. Вот туда-то и будут доставлены коричневые негодяи. В этом удаленном от посторонних глаз месте им сделают сложную операцию, которая сотрет из их сознания всю память об их прошлой жизни. Очнувшись от наркоза, они уже будут совсем другими людьми. Потом они пройдут соответствующее обучение и станут законопослушными гражданами.

Они даже специальность приобретут и смогут впоследствии очень неплохо зарабатывать. Начав новую жизнь, они больше никогда не вернутся к преступному прошлому. По крайней мере до сих пор ни с кем из тех, кто прошел уникальный курс перерождения по методу Дока, это не случилось.

Клинику Док держал в секрете. Слишком много шума во всем мире было бы, если бы о ней стало известно.

Сперва, однако, Док собирался допросить пленников.

Когда он осматривал комнату с проломом в стене, там были окурки арабских сигарет. Это свидетельствовало, что люди Мохаллета использовали комнату не только для выхода в соседнее здание.

Монах и Ренни были отправлены с опрыскивателем, чтобы попытаться обнаружить следы банды, если на обуви еще сохранились остатки химического вещества.

После ухода Монаха и Ренни Док внимательно обследовал стены, снял ковры, разобрал мебель.

Наконец он добрался до ванной комнаты. Две или три минуты спустя он вышел оттуда, взял топор и вернулся в ванную. Раздался грохот.

Хэм, Длинный Том и Джонни, подбежавшие к двери, увидели, как Док осторожно заворачивал что-то в полотенце. В одном из бортов чугунной эмалированной ванны был выбит большой кусок. Очевидно, это его так старательно укутывал Док.

Вернулись огорченные Ренни с Монахом и доложили, что Мохаллет и его люди, видимо, сели в такси вскоре после выхода на улицу. Во всяком случае, следы кончались на бровке.

— Двое или трое рассказывали, что заметили девушку, — вспоминал Монах. — Право же, чтобы так привлекать к себе внимание, надо быть по-настоящему красивой.

— А она все еще одета в эти турецкие шаровары? — полюбопытствовал Хэм.

— Конечно.

— Ну, тогда все ясно! Ее гаремный внешний вид где угодно вызовет переполох.

Все искоса поглядывали с любопытством на сверток, который осторожно нес Док. Зачем ему кусок гостиничной ванны, почему он обращается с ним, как с большой ценностью, было для них загадкой.

Поскольку на допрос могло потребоваться немало времени, Док велел связать пленников, заткнуть им рты и спрятать в большие корзины для белья, чтобы избежать внимания многочисленных репортеров.

Док Сэвидж был одним из тех немногих людей, кто действительно не любил славы. К тому же любые газетные сообщения о нем были опасны, так как давали его врагам возможность следить за его передвижениями. Врагов же у него было множество.

Пленников, которые все еще не пришли в себя, погрузили в ничем не примечательный фургон прачечной.

Он и доставил их в мало кому известный гараж Дока в подвале небоскреба. В этом же фургоне ехал со своими друзьями Док с обломком ванны в руках.

Фургон отпустили. Пленных перенесли в скоростной лифт и подняли на восемьдесят шестой этаж.

Ренни окинул их опытным взглядом:

— Крепкие орешки. Добиться правды от них будет нелегко.

Док осмотрел их.

— До того, как они придут в себя, у нас еще есть время. Давайте испробуем на них один трюк.

По мере того, как Док вкратце излагал свой план, лица его друзей расплывались в улыбке. Затем они проворно взялись за подготовку.

 

Глава VIII

Голос из ада

Одного из пленников звали Балид. На его родном языке это означало "глупый". Но это определение ему никак не подходило. Кличку он получил еще в юности, когда ему приходилось притворяться туповатым парнишкой, совершенно неспособным на те хитроумные кражи, в которых его нередко обвиняли.

Он начал приходить в себя первым, так как потерял сознание от удара Дока, а не от "пуль милосердия", как остальные. Им предстояло пробыть в беспамятстве несколько дольше.

Очнувшись, он попытался потянуться, размять затекшие руки и ноги. Как ни странно, сделать это не удалось. Балиду стало очень жарко, и он открыл глаза.

Невольный крик ужаса вырвался из его груди. Над ним возвышался жуткий огненный скелет. Все восемь футов его высоты светились пламенем какого-то неземного зеленоватого оттенка. Все остальное было погружено в густой мрак бездны. Стояла зловещая тишина.

Вдруг страшный скелет начал медленно поднимать руки.

Балиду показалось, что каждая из них удлиняется и в ней уже не менее двадцати футов.

Череп огненного костяка открыл рот. Оттуда вырвался сноп ослепительного пламени. За ним потянулось облачко белого дыма.

Балид не мог отвести от него глаз. Вместо того, чтобы рассеяться, дым свился в клубок. Потом он стал принимать форму, при виде которой глаза Балида чуть не выскочили из орбит. В горле у него застрял истошный крик.

Дым принял форму головы и плечей хозяина Балида, Мохаллета. Горло его было перерезано от уха до уха, из разреза струилась кровь.

Страшное видение исчезло, а светящаяся костяная рука протянулась к Балиду и коснулась его. Острая боль пронзила все тело несчастного. Ему хотелось вскочить и убежать, но не было возможности даже пошевелиться. И до чего же было жарко!

Но вот прозвучал гулкий загробный голос: — Ты здесь!

Еще бы! И без него Балид знал, что он здесь, кошмарней места не могло создать даже его суеверное воображение.

Замогильный голос продолжал: — Ты находишься на великом перепутье между Земной сферой и Загробным миром! Именно здесь подводится итог твоих земных поступков, здесь решается твоя будущая судьба!

Хотя тело Балида было неподвижным, внутри у него все содрогалось. Значит, он мертв! Сомнений нет. Никакого другого объяснения не может быть.

Теперь из темноты появилась книга. В ней светились арабские буквы. Название гласило: "Дела Балида". Больше он ничего не успел рассмотреть, книга захлопнулась.

— Это отчет о всей твоей жизни, — продолжал леденящий кровь голос. Плохи твои дела. То, что записано здесь, означает, что тебя следует отправить туда, куда попадают закоренелые грешники. Только одно может тебя спасти. Расскажи честно о последних событиях твоей земной жизни. Скажешь правду — можешь спастись. Солжешь — мне это будет известно.

Балид с трудом начал:

— Я один из тех людей, кого Мохаллет привез в Соединенные Штаты…

— Начни с более ранних событий, — прозвучал приказ.

От страха у Балида перехватило дыхание.

— Должен ли я начать с того, как впервые появилась девушка с белыми волосами, о Могущественный?

— Еще раньше. С Мохаллета.

— Мохаллет — вождь разбойничьего племени на южном берегу Аравии. У него много преданных людей.

— Кто принц Абдулла Раджаб?

— Такого человека не существует. Этим именем иногда называет себя Мохаллет.

— Правду, червяк! — горящие зубы скелета как бы откусывали слова одно за другим. — Солжешь, и я обреку тебя на вечное проклятие! Говори о девушке с белыми волосами.

— Мохаллет наткнулся на нее, когда она шла вдоль берега. На ней была странная одежда, а на руке браслет из белого металла. Мохаллет забрал его себе. Никто не понимал язык незнакомки. Ее держали взаперти. За несколько недель Мохаллет научился разговаривать с ней.

Балид помедлил, но когда рука скелета снова коснулась его, он заторопился:

— Я не знаю, что сказала Мохаллету эта девушка, но он сильно заволновался. Однажды ночью он куда-то отправился на катере, взяв с собой девушку и шестерых бойцов. Куда они ездили, я не знаю, но вернулся Мохаллет в ярости, с ним была только девушка. Потом на берегу мы нашли трупы тех шестерых. Но мы никому ничего не сказали потому, что убиты они были отравленными пулями из пистолета такого же калибра, какой был только у Мохаллета.

— Мохаллет убил их, чтобы они не могли рассказать, где он был? — простучали челюсти.

— Не знаю. Наверное, это так.

— Дальше!

— Потом Мохаллет с вооруженным отрядом пытался проникнуть в великую пустыню Руб-эль-Хали, куда еще никому не удавалось добраться. Там, на побережье, живут дикие племена. Они отбили нашу атаку, очень много наших там полегло, и мы отступили.

— Мохаллет хотел попасть в великую пустыню и не смог?

— Да. После этого он прибыл в Соединенные Штаты на своей яхте.

— На своей яхте?

Балид смущенно замялся: — Может быть, о Пламенный, это и не его яхта. Он украл ее у какого-то англичанина несколько месяцев назад.

— Он прибыл сюда за подводной лодкой Дока Сэвиджа?

— Да.

— Зачем она ему нужна?

— Не знаю! По-моему, он хочет добраться до какого-то места в пустыне Руб-эль-Хали, о котором ему рассказала девушка.

— Правду, о, червь! Что ищет Мохаллет?

— Я говорю правду. Я не знаю, что он ищет!

— Где находится яхта?

— На реке, которую американцы называют Гудзон, стоит на якоре напротив улицы под номером "сто".

— Ты хорошо говорил, — произнес отвратительный голос.

В это время раздался смех Монаха: — Еще как хорошо! Надо бы его вознаградить, вернув его к жизни.

Щелкнул выключатель, яркий свет залил лабораторию Дока.

Балид онемел. Он лежал в ящике, доходившем ему до шеи и заполненном самым обычным песком. Песок был разогрет погруженными в него простыми электрическими утюгами. Скелет был сделан из дерева и покрашен фосфором. Суставами служили резиновые ленты, это и позволяло так сильно растягивать руки скелета. С правой руки незамысловатого приспособления свисал обернутый изоляцией провод. Когда его оголенный конец касался Балида, тот чувствовал удар электрического тока.

Книга, в которой якобы содержалось жизнеописание Балида, была обычной конторской тетрадью, в нее вписали текст фосфоресцирующими буквами. В кармане у Балида нашли бумажник с его именем, что позволило соответственно озаглавить книгу. В ней также было краткое описание событий в гостинице, но прочитать эту страницу Балиду не хватило времени.

С помощью порошка для фотовспышки создавали пламя, вырывающееся изо рта скелета. Дым имитировала простыня с подкладкой из ваты, а голову Мохаллета с перерезанным горлом Док наспех набросал по памяти. Он умел неплохо рисовать.

Балид застонал и крепко зажмурил глаза. Он уже жалел, что не умер на самом деле. Ведь он рассказал все, что знал о Мохаллете и беловолосой девушке. Если кто-нибудь узнает об этом и доложит Мохаллету, Балида ожидает далеко не самая легкая смерть.

Док, уже своим нормальным голосом, сказал:

— Надо взглянуть на яхту Мохаллета.

Он взял шприц и сделал всем четверым уколы, которые должны были действовать вплоть до введения им другого препарата, предназначенного для возвращения их к праведной жизни.

Эти злодеи больше не были нужны Доку.

В ближайшие несколько часов в город приедет таинственная белая машина скорой помощи. Она увезет этих четверых в клинику на севере штата, где они пройдут уникальный курс перерождения.

Скоростным лифтом Док и его группа спустились в гараж, где сели в одну из больших машин. Это был тот самый лимузин, который арабы остановили несколькими часами раньше.

Через пятнадцать минут машина остановилась в конце Сотой улицы. Надев очки ночного видения, друзья осматривали береговую линию реки Гудзон.

Монах запустил осветительную ракету особого химического состава, залившую ярчайшим светом все вокруг.

За это изобретение у Монаха была медаль от Министерства обороны.

Нигде никакой яхты не было видно.

— Должно быть, Балид солгал, — зарокотал Ренни.

— Вряд ли, — задумчиво сказал Док. — С его предрассудками он и вправду видел себя на полпути в чистилище.

— Значит, Мохаллет снялся с якоря и ушел.

— Похоже на то, — согласился Док. — Его, видимо, сильно встревожило происшествие в гостинице. Он справедливо рассудил, что в городе становится слишком жарко для него, поднял паруса и — вперед! А теперь пойдем и мы!

Они побежали к лимузину. На этот раз на машине завывала сирена дорожной полиции. Док с товарищами спешили к пакгаузу "Торговой компании "Гидальго"".

Войдя в пакгауз, они бросились к самолетам и быстро забрались внутрь. Колеса тележек, на которых стояли гидросамолеты, были отлично смазаны, и как только заработали винты, тележки покатились по наклонной бетонной плоскости к воде.

Поднявшись в воздух, друзья начали искать подозрительную яхту, то и дело пользуясь осветительными ракетами Монаха.

Док посадил свой самолет у паромной пристани выше по реке, и шкипер парома описал ему яхту, которая стояла раньше на якоре напротив Сотой улицы.

— Классная яхта, — говорил он. — Довольно большая, не узнать ее невозможно, она вся черная с золотой полосой по бортам и на трубе.

Док по радио сообщил друзьям приметы яхты. Все пятеро были хорошими пилотами. Они кружили над гаванью и над островом Манхеттен, пока офицер таможни не доложил, что черная яхта полным ходом идет в открытое море.

— Они уходят! — передал Док друзьям. — Попробуем их догнать!

Над Атлантикой нависли низкие тучи. Из них не переставая лил дождь. Туман, как клочья грязной ваты, плотно укрыл все суда. Самолеты безрезультатно бороздили небо. Док то и дело сажал гидросамолет на воду и вывешивал за борт акустический буй. Во время последней войны такие буи широко использовали на подводных лодках — они обнаруживали звук работающих винтов корабля на расстоянии многих миль. Док слышал много кораблей. Вход в гавань Нью-Йорка был оживленным местом. Определить, какие звуки исходили от интересующей их яхты, было невозможно.

Ракеты Монаха, при всей их яркости, не могли пробить густой туман. Около четырех часов полетов не принесли удачи.

— Мы тратим время впустую, туман оказался сильнее нас! — сказал наконец Док в микрофон.

Приемники и передатчики в их гидропланах были очень точно настроены на одну и ту же длину волны. Поэтому друзья могли переговариваться все вместе и любой из них мог по желанию вступать в разговор.

— Ты хочешь сказать, что мы возвращаемся? — прозвучал голос Хэма.

— Наш проныра спешит повидаться с женой и своими тринадцатью полудурками! — закашлялся от смеха Монах.

— Слушайте, слушайте, крылатая обезьяна подала голос! — немедленно съязвил Хэм.

— Неужели вам еще не надоело?! — рокочущий голос Ренни звучал укоризненно. — У нас полный крах, а вы шуточки шутите!

Тут в разговор включился Джонни:

— Скажи, Док, ты ведь унес из гостиницы обломок ванны?

— Да, унес.

— А зачем?

— Похоже, что Мохаллет, пока они были в гостинице, прятал девушку в ванной комнате.

— Ну и что?

— А то, что она оставила сообщение на внутренней поверхности ванны.

— Чем же она писала?

— Куском туалетного мыла.

— Что она сообщает?

— Понятия не имею! Я таких букв еще никогда не видел.

— Значит, мы возвращаемся и приступаем к расшифровке надписи? — это Длинный Том впервые за все время принял участие в воздушном разговоре.

— Возвращаемся, — решил Дек.

 

Глава IX

Таинственный город

Светало. Редкие грузовики с утренней почтой погромыхивали по улицам, будто какие-то первобытные чудовища, щелкая разболтанными суставами, резвились в плотно забитых туманом щелях между домами.

В штаб-квартире Дока на восемьдесят шестом этаже пять человек терпеливо ждали, в то время, как шестой, их начальник, трудился.

Ренни и Длинный Том задремали. Джонни склонился над толстыми книгами по археологии, перед ним была бумага, и время от времени он что-то выписывал из этих фолиантов.

Неуклюжий Монах и безукоризненно одетый Хэм сидели порознь, не глядя друг на друга. Они беззлобно перебрасывались колкостями. Монах как раз держал в руках журнал мод для мужчин, которым он успел обзавестись в ночном киоске, и теперь разыгрывал с его помощью спектакль одного актера. Он читал выдержки из журнала, косясь одним глазом на прекрасно сшитый и до мельчайших деталей соответствующий последней моде костюм Хэма. Иногда он нарочно перевирал описания, чтобы показать, что щеголеватый юрист в чем-то нарушил веление моды.

Хэм терпеливо сносил все.

Монах разозлился, отбросил журнал, взял ножницы и принялся вырезать из газеты маленьких свинок.

Краска стала медленно заливать шею Хэма. Монах неизменно достигал своей цели, стоило ему только упомянуть об откармливаемых на убой поросятах.

Док Сэвидж трудился над куском ванны. Он взял обычный черный порошок для снятия отпечатков пальцев, посыпал им белую эмалированную поверхность, немного нагрел, затем сдул излишки порошка. Мыло, которым было написано послание, размягчилось от тепла и удержало на себе достаточно порошка, чтобы можно было легко различить буквы.

Собственно буквами эти странные каракули нельзя было назвать.

Даже для Джонни, несмотря на его фундаментальное знание древних языков, значки на куске ванны были загадкой. Сейчас Джонни освежал в памяти свой запас сведений о великой и таинственной пустыне Руб-эль-Хали, занимающей большую часть южной Аравии. Тут он, как геолог и археолог, был в своей стихии.

Док исписал множество листов бумаги буквами самых разных языков, как древних, существовавших еще в библейские времена, так и современных сирийских диалектов.

Каждый листок он сравнивал с надписью на куске ванны. Ничего похожего.

— Да это же куриные следы! — Когда Монах так назвал письмо девушки, он даже не думал острить.

Действительно, значки напоминали следы пятипалой птицы. Иногда был нарисован след только одного пальца, но ни разу не было больше пяти.

Док резко выпрямился.

— Поделом мне за то, что пытался подвести под них научную базу!

Все встрепенулись.

— Ты что, расшифровал письмо? — пробудился Ренни.

— Да любой из вас может его без труда прочитать, — сухо ответил Док.

— Силы небесные! — Ренни встал и, тяжело ступая, подошел поближе. Пока что мне еще неясно, как это сделать.

— Кто угодно может это прочитать, — повторил Док. — Посмотрим, догадаетесь ли вы. А до того давайте послушаем лекцию Джонни.

Джонни поправил на носу очки с увеличительным левым стеклом.

— Один из наиболее удивительных фактов, — начал он тоном лектора, приводится в Энциклопедии. Ученые в большинстве своем убеждены, что самые обширные неисследованные пространства на земном шаре лежат в районах Северного и Южного полюсов. Это не соответствует действительности. Самый крупный совершенно неизученный район — пустыня Руб-эль-Хали.

Южная ее часть абсолютно неразведана. Говорят, там есть развалины, свидетельствующие о погибшей древней цивилизации, и еще говорят об огромных соляных болотах.

— А какое там население? — спросил Монах.

— Считается, что там обитают малочисленные дикие племена. Пресной воды нет, только соленая. Но какая-то разновидность верблюдов способна выжить, употребляя и ее. А туземцы питаются молоком этих верблюдов.

— Что-нибудь еще известно? — настаивал Монах.

— Очень немного. Самая смелая попытка была предпринята одним англичанином несколько лет назад. Его экспедиция одолела лишь часть пустыни. И другие исследователи направлялись туда, но обратно не возвращались.

— Как же так? — Монах сморщил свое некрасивое, но приятное лицо. Почему никто не использовал для разведки авиацию?

— Просто потому, что полет над пустыней опаснее, чем над полюсом. В ней огромные безводные пространства. Вынужденная посадка почти наверняка означает смерть от жажды. Не говоря уж о свирепости дикарей, живущих на побережье.

Док Сэвидж добавил: — Еще одно объяснение из области психологии человека.

Взять хотя бы вас. Вы все — высокообразованные люди. И тем не менее, кто из вас знал раньше, что пустыня Руб-эль-Хали — крупнейший неисследованный район в мире?

Никто не мог сказать, что знал это.

— Вот видите! — подытожил Док. — В глазах общественного мнения, исследователи совершают научные подвиги во имя блага человечества. Отнюдь нет. Их влечет слава и материальная отдача в виде гонораров за книги и лекции. И если перелет через любой из полюсов будет эффектно выглядеть на первых полосах газет во всем мире, то рывку через пустыню Руб-эль-Хали в лучшем случае посвятят один скромный абзац, да и то лишь при условии, что в этот день не произойдет какая-нибудь перестрелка между группами гангстеров и не будет кучи трупов.

— Да, видимо, как раз в этом подлинная причина того, что эта местность никому неизвестна, — заявил Хэм, демонстрируя свой опыт по части человеческих слабостей, обретенный им во время словесных баталий в залах, где вершилось правосудие. — Если бы Руб-эль-Хали привлекала к себе такой же интерес, как Северный полюс, то исследователи наводнили бы ее, можно не сомневаться.

Все это время Ренни рассматривал надпись.

— Ну, не могу я это понять! — отчаялся он.

— Но ты ведь знаешь язык жестов глухонемых, сказал Док.

Ренни кивнул. Не только он, но и Док и все остальные умели бегло общаться на этом языке и даже пользовались им нередко, если нужно было, не нарушая тишины, передать друг другу информацию.

— Смотрите!

Док изобразил пальцами букву и положил рядом один из значков.

— Силы небесные! Да это же буква "М".

— Правильно. Письмо после перевода в буквы, оказывается, написано по-английски, но понять ere трудно. Подождите, я вам его сейчас перепишу.

Док взял чистый листок и стал писать на нем печатными буквами. Закончив, он протянул его друзьям.

— О, что за чушь собачья! — возмутился Монах.

Предание читалось так:

ПЛХ ЧК ИСПГС ИДТ ДОМ КОРБ. ВЗЛ. ДВШ ПЖ, ДОМ ПЛХ ЧК КРАИНГ РОК, ЮЖН КВР ВЫДЫ. ПМГТ. ДВШ ВМ ДР ГРД ПРИЗ.

На этом странное письме прерывалось.

— Видимо, ей помешали, — предположил Док.

— Но ничего же не понять, черт побери! — кипятился Монах.

— Сейчас.

Док дописал отсутствующие буквы, и получилось следующее:

ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК ИСПУГАЛСЯ, ИДЕТ ДОМОЙ НА КОРАБЛЕ. ВЗЯЛ ДЕВУШКУ В ПЛЕН. ДОМ ПЛОХОГО ЧЕЛОВЕКА КРАИН РОК, ЮЖНЫЙ КРАЙ ВОДЫ. ПОМОГИТЕ. ДЕВУШКА ВАМ ПОКАЖЕТ ДОРОГУ В ГОРОД-ПРИЗРАК.

— Итак, плохой человек — это Мохаллет, — сделал вывод Док. — А девушкой молодая леди с белыми волосами именует себя.

Маках заулыбался.

— Погашаю! Она пытается нам сказать, что Мохаллет обитает в месте, которое называется Краин Рек, на южном берегу Аравийского полуострова. Но что там за истерия с Городом-Призраком?

— А в этом, — задумчиво сказал Док, — вероятно, кроется объяснение всех вчерашних событий.

Хэм потрогал бумагу концом своей трости:

— Но это английский язык, хоть и с натяжкой. А ведь девушка определенно по-английски говорить не умеет.

Док немного подумал.

— Допустим, тебе пришлось иметь дело с глухонемым представителем какой-нибудь расы. Ну, с арабом, к примеру. Он ни читать, ни писать не умеет, а ты хочешь научить его языку жестов. Можно ли предположить, что ты ему покажешь английские знаки и в то же время будешь демонстрировать соответствующие предметы или действия?

— Несомненно, — согласился Хэм.

— Затем, по прошествии ряда лет или в том случае, если обученный тобой человек сам научит языку жестов кого-то еще, многие буквы могут быть утрачены. Возможно такое?

— Да, объяснение логично. Девушка умеет изображать пальцами нечто, похожее на английский язык, но произносить этого вслух не может!

— Похоже на то. Она говорит на каком-то из диалектов аравийской глубинки, я уверен. Судить я могу по тем трем словам, которые она выкрикивала, когда я схватил ее. Но они очень похожи на арабские.

— Все это весьма странно, — пробормотал Джонни.

— Очевидно, мы найдем очень простое объяснение этому, — заверил его Док. — То есть, при условии, что вы захотите принять в этом участие, друзья.

Монах весь засиял:

— Даже если бы ты хотел избавиться от меня, Док, это у тебя не выйдет!

— Когда хорошенькая девушка в беде, Монаху нестрашны никакие преграды, — добродушно заметил Ренни.

— Меня заинтриговало упоминание о Городе-Призраке, — тихо проговорил Джонни, в котором преобладал научный подход. — Говорят, что в пустыне Руб-эль-Хали есть чрезвычайно интересные древние развалины.

Док взял тяжелый молоток и разбил на мелкие куски обломок ванны. Затем собрал и сжег все листочки, на которых делал заметки. Содержание письма девушки навсегда запечатлелось в его памяти, а посторонним ни к чему было знать его.

— Я думаю, здесь могут играть немалую роль и деньги, — сказал он своим компаньонам. — Судя по всему, этот тип, Мохаллет — предводитель шайки разбойников. Он не стал бы добираться в такую даль и рисковать своей головой при попытке украсть нашу подлодку, если бы на кон не была поставлена внушительная сумма денег.

Монах горячился:

— Послушайте, мы же еще даже не выяснили, зачем ему нужна подлодка!

Док не отреагировал. Если у него на этот счет и были какие-то соображения, он держал их при себе.

Док смотрел на своих помощников. Было ясно, что все они готовы идти по следу Мохаллета. Иного он от них и не ожидал. Это новое дело сулило им то, что они больше всего ценили в жизни — волнующие приключения в экзотической стране.

— В Аравию мы отправимся на подводной лодке, — объявил он. — Поскольку Мохаллет пожаловал сюда за нею, надо думать, что она ему позарез нужна. Значит, и нам она может пригодиться.

Монах застонал:

— Я с вами, конечно. Но мне не улыбается пересечь Атлантику в этой посудине. Нефть, смазка, бортовая качка, килевая качка! Даже жратву не отличить по вкусу от смазки! Так было, когда мы шли к полюсу, по крайней мере.

Чистюля Хэм озарился улыбкой. Он вспомнил, как Монах из-за качки был все время на грани приступа морской болезни.

— Мне этот переход доставит удовольствие, — сказал он.

Прибыла машина скорой помощи из клиники Дока, что на севере штата Нью-Йорк. Еще ночью Док об этом распорядился.

Коричневые пленники, все еще спящие, были перевезены частным лифтом вниз, в гараж. Затем, незаметно для ранних пешеходов, погружены в машину. Через несколько часов все воспоминания об их прежней жизни будут стерты из их сознания. Не пройдет и года, как четверо добропорядочных граждан и квалифицированных работников покинут клинику.

— Давайте-ка лучше займемся подготовкой подводной лодки к походу, предложил Док.

Монах, Хэм и Ренни отправились на "Ныряющую в ад" начинать работу.

 

Глава X

Лже-проводник

Раскаленный добела небесный свод напоминал чрево печи. Солнце казалось круглым отверстием, сквозь которое сверкало пышущее нестерпимым жаром пламя преисподней.

"Ныряющая в ад" ползла по волнам Аравийского моря, как по горячему маслу. За нею тянулся молочный кильватерный след. Брызги, летящие из-под форштевня, почти моментально испарялись, попадая на разогретый солнцем металл корпуса.

Монах, на котором, кроме собственных волос, сплошь покрывающих его большое, неповоротливое тело, были только брюки, сидел на палубе с ружьем в руках и высматривал акул, чтобы проверить на них меткость своей стрельбы.

Он медленно обвел широким жестом все вокруг и мрачно спросил: Сколько вам не жалко, братья, уплатить за мою долю Аравии и всего этого проклятого океана? Кто что предлагает? Отдаю за тридцать центов!

Хэм, такой элегантный в своих белых парусиновых брюках и солнцезащитной шляпе, удовлетворенно улыбался.

Монах чувствовал себя скверно во время всего этого перехода, так как море часто бывало неспокойным.

Уже много дней они шли Атлантическим океаном, Средиземным морем, Суэцким каналом и Красным морем. Ничего, кроме однообразия и тяжелой работы, за все эти дни не было. "Ныряющая" была оснащена самыми современными системами управления и контроля, расположенными в центральном командном посту, что давало возможность маленькому экипажу из пяти человек справляться с обслуживанием всей лодки.

Мохаллета с его черно-золотой яхтой нигде не было видно.

— Для подводной лодки "Ныряющая" довольно быстроходна, — сказал Док, выбираясь из главного люка на палубу. — Однако не исключено, что яхта Мохаллета намного быстроходнее. Учитывая, что мы потеряли несколько дней, готовя лодку к выходу в море, Мохаллет мог выиграть день или два.

— Может, он даже не появлялся в этой части океана, — грустно предположил Монах. — Ведь через Суэцкий канал его яхта не проходила.

— Если ты помнишь, — ответил Док, — один из пленников сказал нам, что яхта краденная. Мохаллет наверняка не отважился проходить на ней через канал и вынужден был обогнуть южную оконечность Африки. Я рассчитал его возможную максимальную скорость и ту скорость, с которой идем мы, получается, что он не мог опередить нас больше, чем на пару дней.

Внизу, на вахте у приборов, стояли Джонни и Длинный Том.

Док смотрел вперед.

— Аравия! — воскликнул он.

Монах вгляделся, прищурив глаза.

— Как по мне, то это просто куча песка. Видел я однажды унылую страну со скудной растительностью, но она бы сошла за роскошные джунгли по сравнению с этим местом.

До земли оставалось семь или восемь миль. Берег был низкий, почти сплошь — песок да камень. Дальше, как обнаженные клыки, высились лысые горы, над которыми поднимался дрожащий горячий воздух.

"Ныряющая в ад" медленно двигалась вперед, ее дизельные двигатели тихонько урчали.

Маленькие черные пятнышки на берегу увеличились и приняли очертания домов, теснящихся по бокам узких улиц.

Это был залитый солнцем городок.

— Город Баштан. По-арабски это значит "сад", — пояснил Док.

Монах пренебрежительно фыркнул. Док продолжал:

— Это последнее поселение на берегу. Мы сойдем на берег и попытаемся получить хоть какие-нибудь сведения о Краин Рок. Такого названия нет даже на самых лучших картах.

За приближающейся лодкой с берега наблюдало множество темных глаз. Баштан был захолустной дырой, у него даже не было гавани. Берег, усеянный острыми скалами, представлял большую опасность для кораблей, так что все суда вынуждены были бросать якорь вдали от берега.

Поэтому мореплаватели вообще редко появлялись здесь.

Местные власти правили Баштаном очень жестко. Иначе было нельзя. При малейшем послаблении разбойники из близлежащей пустыни захватили бы город. Невзирая на приграничный характер поселения, там почти не было преступности.

У местного хакима была репутация человека, с которым шутки плохи. Нередко по его приказу преступников судили и казнили сразу же после поимки. И если на свете вообще есть город, где правосудие имеет острые зубы, то этот город — Баштан.

Мошенники и всякого рода преступники все же частенько навещали город, но делали это под видом честных купцов или кочевников.

Среди тех, кто издали наблюдал за приближением странной "Ныряющей", был и толстяк с лицом, напоминающим шар прогорклого желтого жира, в который натыкано очень много черных волос.

Он наблюдал ровно столько времени, сколько было необходимо, чтобы убедиться, что судно готовится бросить якорь. Увидев это, толстяк засеменил по тесной улице прочь от берега. Он лавировал между бородатыми мужчинами в длинных одеждах, изредка попадавшимися на его пути женщинами с закрытыми лицами, ослами, одногорбыми аравийскими верблюдами, которых обычно называют драмодерами, и немыслимым количеством собак.

Он вошел в большой, не лишенный привлекательности дом. На крыше виднелась радиоантенна. В Баштане знали, что такое радиоприемник. Надо думать, что антенна была присоединена к приемнику.

Однако, назначение антенны было другим. Она должна была посылать сигналы от мощного коротковолнового передатчика. Приемник и передатчик были спрятаны под полом одной из комнат, прикрыты тяжелой плитой, а поверх нее дорогим толстым ковром.

Хоть Мохаллет был вождем разбойничьего племени, современные технические новшества были ему не чужды.

Периодически правительство той или иной страны посылало военный корабль, чтобы обезвредить грабителей, но каждый раз Мохаллет своевременно получал предупреждение от одного из своих наблюдательных постов на побережье. Все они имели в своем распоряжении радиостанции. Это был один из таких постов.

Довольно быстро толстяк связался с яхтой своего хозяина. В наушниках зазвучал резкий голос Мохаллета.

— В чем дело?

— Вижу необычную подводную лодку.

— Опиши ее.

— Она длинная, узкая, без рубки. От носа до кормы по корпусу большие стальные ролики. Название — "Ныряющая в ад".

Все это говорил человек, которого власти Баштана считали купцом.

Из наушников хлынул поток грязных ругательств.

В юности Мохаллету довелось быть погонщиком верблюдов. С тех лет у него сохранился богатый набор особо выразительных эпитетов.

— Уаллах! — закончил он свою тираду. — Будь проклят день, когда я отправился в Нью-Йорк! Нет сомнений, на этой лодке находится бронзовый дьявол. Как он узнал, для чего мне лодка? Конечно, тут не без колдовства!

— Ни одно колдовство не обходится без обмана, — значительно произнес толстяк. — Почему бы нам не попробовать и самим немножко поколдовать?

— У тебя есть предложения?

Самодовольно ухмыляясь, человек быстро и тихо заговорил в микрофон, совсем потонувший в его густых волосах. Этот якобы купец был одним из самых сообразительных людей Мохаллета. Через него Мохаллет сбывал значительную часть награбленного на суше и на море. В тайнике под домом и сейчас находилось довольно много добычи.

Дослушав до конца, Мохаллет свирепо расхохотался.

— Хорошо. Приступай немедленно!

Человек спрятал радиоаппаратуру и поспешил на крышу своего дома, откуда было видно, как с "Ныряющей в ад" спускают на воду шлюпку.

Шлюпка была разборная, металлическая. Обычно она была укреплена под люком в корпусе "Ныряющей в ад".

Док Сэвидж и Джонни, одетые в поношенные робы простых матросов, сели в эту маленькую скорлупку. Сведения, которые были им нужны — расположение таинственного Краин Рок, легче всего было добыть, потолкавшись среди местного населения. Не следовало привлекать к себе внимания.

Мощный навесной мотор мчал шлюпку к берегу. Там их встретили чиновники местной администрации. Но все необходимые документы у них были в полном порядке. Об этом позаботился Хэм, который всегда обеспечивал юридическую сторону их поездок.

На берегу Док и Джонни должны были расстаться.

Оба они свободно говорили по-арабски, оба знали местные обычаи.

На прощание Док напомнил: — Будь осторожен, чтобы никто не догадался, что мы ищем Мохаллета. Внимательно прислушивайся ко всему, что может касаться его или местоположения Краин Рок.

— Буду, — пообещал Джонни.

Тощий археолог поплелся по улицам.

Он шатался по базарам и заглядывал в винные лавчонки. Какой-то кочевник остановил своего верблюда возле такого погребка, спешился и вошел внутрь. С его одежды при каждом шаге осыпалась пыль. Весь его вид говорил о том, что он только что из пустыни.

Джонни пошел за ним, выждал удобный момент и сказал: — Я думаю совершить путешествие в место, которое называется Краин Рок. Не согласишься ли быть моим проводником?

— Уаллах! Я никогда не слышал о таком месте! — был ответ.

Джонни огорчился и решил попытать счастья в рыбацком квартале. Если Краин Рок находится на берегу, то о ней могли знать рыбаки.

Через некоторое время он оказался в той части города, где улицами служили жалкие, узкие, зловонные канавы между стенами домов.

Навстречу ему шла, судя по одежде, женщина с большой корзиной сушеных фруктов. Лицо ее было полностью скрыто за обязательным в этих краях покрывалом в виде густой сетки. Джонни не обратил на нее внимания. Подумаешь, еще одна арабская женщина!

Но в следующую минуту произошло столкновение. Содержимое корзины посыпалось на Джонни, а женщина прильнула к нему на миг.

— Вы толкнули меня! — резко сказал по-арабски Джонни. Но из вежливости нагнулся, чтобы помочь женщине собрать фрукты.

Из ближайшей двери выскочили три волосатых коричневых здоровяка и бросились на археолога. Они были без своих обычных развевающихся бурнусов, в одних набедренных повязках. Женщина тоже быстро сбросила свои одежды и превратилась в гибкого коричневого юношу.

Костлявый Джонни обычно двигался не слишком грациозно, но сейчас отпрыгнул назад с удивительным проворством. Он сорвал с себя ставшие бесполезными очки и махнул длинной рукой.

Тот из нападавших, в челюсть которого угодил кулак Джонни, перекувыркнулся назад, будто сделал сальто.

Трое других то бросались на Джонни, то отступали, танцуя вокруг него. В руках у них оказались длинные мечи, на кончиках которых виднелось что-то вязкое — ядовитая смесь.

Джонни протянул руку к кобуре, укрепленной под мышкой, где он носил свой небольшой пистолет-пулемет.

Кобура была пуста. Вероятно, в момент столкновения переодетый женщиной парень выхватил оружие из кобуры.

Джонни, отступая назад, прижался спиной к стене.

Теперь отравленные мечи угрожали ему с двух сторон. Он отчаянно увертывался от них. Никакого оружия, кроме запасного рожка с патронами, у него не было. Выхватив рожок, Джонни швырнул его в одного из нападающих. Но тот прыгнул в сторону с ловкостью, которая свидетельствовала о многолетней практике человека, вынужденного избегать укусов злобных верблюдов. Рожок упал и покатился по земле. Его тут же схватила собака.

Набежала целая свора других собак, они с яростным лаем окружили дерущихся людей. Бандиты вились возле Джонни, угрожая отравленными мечами и осыпая ругательствами и его и собаку.

Положение создалось очень тяжелое: чересчур высокая стена позади, на которую не запрыгнешь, и отравленная сталь впереди, одного прикосновения которой достаточно, чтобы отправиться на тот свет.

Помощь пришла неожиданно. Из-за угла стремительно выбежал полный, опрятно одетый мужчина.

— Имши! — заорал он. — Убирайтесь!

Резко остановившись, он выхватил револьвер и навел его. Раздался оглушительный выстрел. Один из коричневых убийц выронил меч, схватился обеими руками за живот и, шатаясь, побежал прочь. Остальные тоже пустились наутек.

Джонни подобрал меч и бросился было вдогонку, но представительный незнакомец остановил его: — Лучше не надо, пусть себе уходят! Через минуту здесь будет полиция и нас схватят. Здесь принято бросать в тюрьму всех, кто замешан в драке.

Он изъяснялся на неплохом английском.

— Наверное, вы правы, — согласился Джонни.

Быстрым шагом они покинули место происшествия, уходя по извилистым улицам. Опрятная одежда и чисто выбритое лицо спасителя произвели хорошее впечатление на Джонни. В этих краях не так уж часто можно было встретить регулярно бреющихся мужчин.

— Мое имя Карл Зад, — представился новый знакомый.

— Вильям Харпер Литтлджон. Для друзей Джонни, — с готовностью обменялся с ним рукопожатием Джонни. — Поскольку вы меня выручили, то безусловно попадаете в разряд друзей!

Карл Зад отстал немного, вроде бы для того, чтобы убедиться, нет ли за ними погони, а на самом деле, чтобы позволить себе злорадную улыбку. Этот простак, думал он, этот мешок костей и не подозревает, что нападение на него было инсценировано ради того, чтобы Карл Зад смог предстать перед ним в благородной роли спасителя.

Когда он догнал Джонни, тощий археолог доверчиво улыбнулся ему. Конечно же, Джонни не мог знать, что Карл Зад и есть тот самый лже-купец с заросшим волосами жирным лицом, который связывался по радио с суперзлодеем Мохаллетом.

— Я купец, занимаюсь торговлей на побережье, — принялся сочинять Карл Зад. — Эти местные жители такие мерзавцы! Они столько раз грабили мои караваны, что я чуть не потерял все, что имел.

— А сами вы не из этих мест?

— Нет, я из Мекки. Не надо было мне оттуда уезжать. Нигде я не видел столько воров, сколько их на этом побережье! Преступники организованы и руководит ими некто Мохаллет.

От неожиданности Джонни споткнулся. Вот где источник верной информации! Едва сдерживая нетерпение, он спросил:

— Не приходилось ли вам когда-либо слышать о месте, которое называется Краин Рок?

Карл Зад помедлил с ответом:

— Краин Рок, Плачущая скала? Да. Я слышал, что есть такой большой утес. Говорят, что там время от времени слышны ужасные звуки, похожие на рыдания.

— Вы могли бы точно сказать, где это находится?

Карл Зад начал усиленно изображать замешательство — он смущенно ежился, вытирал лоб. Потом невнятно заговорил:

— Наверное, непорядочно пытаться извлечь выгоду из вашей благодарности, но я бы очень просил вас нанять меня проводником, чтобы я показал вам дорогу туда. Откровенно говоря, я почти разорен.

Джонни был очень рад:

— Отлично! Я буду вам чрезвычайно признателен.

Они быстро договорились об условиях. Карл Зад должен был за умеренную плату проводить их к Краин Рок. Джонни знал, что Док одобрит эту идею, тем более, когда узнает, что Карл Зад спас Джонни от смерти.

Карл Зад предложил:

— Я пойду, расплачусь с некоторыми незначительными долгами, возьму свои ремни для закрепления груза и встречу вас на берегу.

— Может быть, нужны деньги?

— Нет, И спасибо вам большое.

Они расстались.

Джонни нашел Дока Сэвиджа на берегу, возле их маленькой шлюпки с навесным мотором. Док был окружен кольцом увлеченно глазеющих на него арабов. Человека с такими мускулами они видели впервые.

Док задумчиво произнес:

— Как будто никто никогда и не слышал о Краин Рок. А ты что-нибудь узнал?

— Очень много! — Джонни рассказал о драке и о том, какой бесценной находкой оказался его спаситель. Долго и вдохновенно он распространялся о благородной внешности и других достоинствах Карла Зада.

— Пожалуйста, расскажи еще раз все о драке, — попросил Док.

Джонни повторил эту часть своего рассказа.

— Ты говоришь, Карл Зад подстрелил одного из нападавших?

— Да, он попал ему в живот. Бандит согнулся пополам и убежал.

Джонни еще несколько минут хвалил Карла Зада, потом повернулся к воде и, прикрыв от солнца глаза руками, стал смотреть "на подводную лодку. На палубе виднелись богатырские фигуры Ренни и Монаха.

Когда Джонни обернулся, Дока не было. Бронзовый гигант исчез беззвучно.

Это не удивило Джонни, так как Док частенько уходил незаметно, если у него были какие-то важные дела.

В следующие несколько минут улицы Баштана были свидетелями большого переполоха. Как цыплята разбегаются от тени пролетающего ястреба, так шарахались прохожие от мчащегося с невообразимой скоростью бронзового великана.

Док спешил на то место, где произошло нападение на Джонни. Там он увидел множество людей, смешался с толпой и стал внимательно смотреть на камни, которыми была вымощена улица. Он искал кровь, но ее там не было.

Однако он нашел маленький круглый кусочек почерневшего картона.

После того, как Док подобрал этот кусочек, находившиеся рядом люди на несколько мгновений замерли, испуганные каким-то странным, не поддающимся описанию вибрирующим звуком, исходившим, как им показалось, отовсюду и ниоткуда. Вскоре звук замер. Люди с любопытством озирались. Они такого никогда не слышали. Некоторые посматривали на великана, который был, как им казалось, сделан из металла. Они подозревали, что звук, возможно, имел что-то общее с ним.

Док незаметно скрылся. Круглый кусочек картона, подобранный им, был пыжом от холостого револьверного патрона.

Вернувшись к Джонни, Док не стал рассказывать, где был. Да тот и не спрашивал. Он знал привычку Дока говорить только то, что он считал нужным, не больше.

Пришел Карл Зад. Он принес две тяжелые сумки, совершенно новые из отличной кожи. После того, как Джонни представил их друг другу, Док вежливо сказал:

— Мы будем рады воспользоваться вашей помощью.

Джонни был радостно взволнован. Не то, чтобы он был слишком легковерным. Просто Карл Зад был большой мастак. На всем Аравийском побережье трудно было сыскать более хитрого и умелого мошенника.

Они сели в шлюпку и вскоре были на подводной лодке.

Карл Зад выразил удивление по поводу того, что лодка такая компактная и замечательные приборы позволяют такому малочисленному экипажу обслуживать ее.

Его отвели в отдельную каюту, где он поставил свои вещи"

— Оставьте ваш багаж здесь, а Джонни покажет вам всю лодку, предложил Док.

Видно было, что особого удовольствия это не доставило Карлу Заду. Но сумки он оставил и позволил увести себя в носовую часть лодки, где Джонни начал читать ему лекцию об автоматическом приборе для измерения глубины.

Эхолот использует звуки, посылаемые им вниз и отражающиеся от дна океана. Электрическое "ухо" измеряет отрезок времени, за которое звук доходит до дна и возвращается, а зная скорость звука в соленой воде, нетрудно установить глубину.

Дока с ними не было.

Через некоторое время он вышел на палубу с большой коробкой в руках и велел Хэму перевезти его шлюпкой на берег. Затем он отослал Хэма обратно на лодку, сказав, что кое-кто может захотеть съездить на берег до отплытия.

Док быстро ушел, неся коробку под мышкой.

Хэм вернулся на "Ныряющую".

Действительно, прошло совсем немного времени и на палубу выскочил Карл Зад.

Задыхаясь, он проговорил:

— Я забыл свои часы! Они остались у часовщика, которому я их отдал в починку! Можно мне вернуться за ними на берег?

— Конечно, — сказал Хэм и предложил доставить его.

 

Глава XI

Ответный ход Дока

Оказавшись на берегу, Карл Зад проявил изрядное проворство. Первым делом он отправился к забиту, начальнику местной полиции. Там он сделал заявление: — Я Карл Зад, законопослушный купец из этого города. На подводной лодке "Ныряющая в ад" находятся вещи и ценности, которые были похищены при ограблении каравана в пустыне недалеко от города примерно шесть недель тому назад! На лодке две новые сумки, битком набитые вещами! Возможно, у них есть еще что-то!

— Откуда вам это известно?

— Они пытались продать мне эти вещи. Я поехал к ним на лодку, не подозревая, что они воры. Но когда я понял правду, то сказал, что мне надо на берег за деньгами, и поспешил сюда!

Забит попался на этот крючок. Он схватил ружье, тюрбан, взял с собой взвод худощавых расторопных подчиненных, и все они бегом направились в сторону подводной лодки.

Карл Зад, с улыбкой удовлетворения на лице, направился в противоположную сторону, прямо к своему дому.

Он шел не оглядываясь и не обращая внимания на прохожих. Дома он достал из-под пола спрятанную там коротковолновую радиостанцию.

Он вышел на связь с Мохаллетом, повторив его позывные всего несколько раз.

— Все идет, как намечено, о господин! — доложил он. — Я доставил на борт кое-что из добычи, которая спрятана у меня дома.

— Надеюсь, ты не отнес туда ничего ценного? — в Мохаллете заговорила жадность.

— Только то, что можно опознать как вещи ограбленных караванов, ювелирные изделия с особыми приметами и бумаги из кошельков ограбленных купцов, не представляющие никакой ценности.

— Хорошо! — сказал Мохаллет. — Когда Дока Сэвиджа и его людей заберут в тюрьму, мы завладеем подводной лодкой.

— Я позабочусь об этом, о господин.

— Ты им не сказал ничего такого, что они могли бы использовать?

— Нет, мой господин. Они спрашивали, где находится место, называемое "Плачущая скала". Я сказал, что знаю, где оно.

— Ты солгал!

— Конечно. Но мне пришлось солгать. Я никогда не слышал о таком месте.

— Вот и хорошо, — в голосе Мохаллета проскользнули такие нотки, что нетрудно было догадаться, как плохо пришлось бы Карлу Заду, если бы он знал, где находится Краин Рок.

— В чем причина всех этих неприятностей, мой господин? — спросил Карл Зад.

— Не твое дело.

Лицо Карла Зада исказилось злостью, но голос по-прежнему оставался робким и угодливым:

— Слушаюсь, господин.

В этот момент занавес на двери позади него бесшумно раздвинулся. Огромная бронзовая Немезида молниеносно оказалась над Карлом Задом. Поднялась и опустилась металлическая рука.

Карл Зад так и не узнал, что Док Сэвидж был в комнате.

Он потерял сознание мгновенно, и пробыть в таком состоянии ему придется не меньше часа, такой силы был удар.

Док придвинулся поближе к микрофону:

— Побудьте немного в эфире, мой господин, а я пойду и посмотрю, везет ли уже полиция Бронзового человека с его помощниками на берег.

Это была прекрасная имитация голоса Карла Зада. Если бы кто-то подслушивал в соседней комнате, он вряд ли заметил бы разницу. Среди других достижений Дока, которые он совершенствовал при помощи интенсивных занятий и упорных тренировок, была отличная способность к звукоподражанию. Он мог имитировать голос почти любого тембра. Более того, он мог подражать женскому голосу, что не удается большинству имитаторов мужчин.

Но Док не стал выходить из дома. Он быстро вышел в соседнюю комнату и взял там коробку, которую принес с собой. Открыв коробку, он извлек из нее высокочувствительный приемник с направленной антенной. Он отключил передатчик Карла Зада и настраивал свой приемник до тех пор, пока не нашел несущую частоту передатчика Мохаллета. Несущую он определил по сильному шипению в определенном секторе шкалы; вращая рамочную антенну, он добился такого положения, при котором сигнал был самым сильным. Так он узнал направление, откуда шли волны. Мысленно он отметил румб компаса. Позже, на подводной лодке, он проведет на карте линию, используя этот пеленг. Мохаллет сейчас находится где-то на этой линии.

Док выключил передатчик и сказал в микрофон Карла Зада: — Ничего нового — Если будут новости, вызовешь меня, — приказал Мохаллет. — Конец связи. Нахарак саид.

Несущая Мохаллета пропала Док принялся методично ломать радиостанцию Карла Зада.

Когда работа была закончена, эта аппаратура уже больше ни на что не годилась.

Док вышел из дома. К тому времени, как он дошел до берега, забит со своим взводом полицейских уже возвращался с подводной лодки. Док подождал их.

Когда они приблизились, стало ясно, что все обозлены до предела. Они рассказали Доку: — Мы получили сигнал, что на вашей лодке надо сделать обыск. Но там ничего, не обнаружили! Над нами просто подшутили! Должно быть, у янки такое представление о юморе.

На всякий случай они проверили, что у Дока в коробке.

— Я могу доказать, что мы прибыли прямо из Нью-Йорка.

Видно было, что они ему верят. Начальник полиции был вне себя: — Не могу этого понять!

— Я бы вам посоветовал, — сказал Док, — хорошенько обыскать дом того человека, который сделал ложный донос на меня. Это купец Карл Зад.

— Уаллах! Разумеется, мы так и сделаем!

Возле берега было множество лодочников, ожидающих возможности заработать. Док нанял одного из них и вернулся на "Ныряющую". Там он увидел своих друзей, сбитых с толку, злых. Больше всех сердился Джонни, он просто бурлил от ярости, размахивая своими худыми, как палки, руками, и кричал:

— Подлый плут! Дайте мне только добраться до него, клянусь, я с него шкуру спущу!

— Думаю, этим займется полиция, — спокойно заметил Док. — Они намерены обыскать его дом, а там припрятано, судя по тому, что я подслушал, немало награбленного.

Док рассказал друзьям, как пыж от холостого патрона заставил его пойти по следу Карла Зада.

На лицах его помощников появились улыбки.

— Чего же в итоге достиг Мохаллет своими провокациями? Дал нам направление, где искать его логово! — гудел Ренни.

Джонни задумчиво поглаживал свои очки и рассуждал:

— Надо полагать, Карл Зад в своих сумках принес на лодку какие-то краденые вещи, чтобы полиция могла их тут обнаружить. Что же с ними произошло, Док?

Док улыбался очень редко. На этот раз он улыбнулся:

— Я их выбросил за борт.

 

Глава XII

Приманка

Солнце еще не совсем взошло. Оно было возле самого горизонта и окрашивало небо алым румянцем, в котором бледнели и растворялись луна и звезды. Румянец охватывал все большую часть неба, свет становился ярче, и на ленивых волнах Аравийского моря заплескались кровавые блики.

В штурманской рубке "Ныряющей в ад" Ренни склонился над картой побережья. Прямая красная линия начиналась от города Баштан и шла наискось через всю карту.

Это был пеленг Дока на передатчик Мохаллета.

Ренни осторожно снял булавку со стеклянной красной головкой, сверился с несколькими цифрами, набросанными карандашом, и снова вколол булавку в карту, отступив на четверть дюйма от-красной линии.

— Около тридцати миль, — отметил непревзойденный штурман.

— Хотел бы я знать, далеко ли от этого Краин Рок, чем бы оно ни оказалось, находится Мохаллет? — сказал Джонни, полируя увеличительное стекло в очках.

Бронзовый великан вышел на палубу. Лодка шла быстро, и, хотя море было спокойно, на палубу непрерывным дождем падали соленые брызги.

Одетый в гимнастические брюки, Док приступил к своим ежедневным упражнениям, которыми он занимался с самого детства. Его программа сильно отличалась от обычной. Благодаря ей Док обладал такой удивительный физической силой.

Он заставлял свои мышцы противоборствовать друг другу, напрягаясь до тех пор, пока выступившие капли пота не смешивались с морскими брызгами. Он жонглировал в уме многозначным числом, умножая, деля, извлекая квадратный и кубические корни — все это для того, чтобы углубить свою способность сосредоточиться.

Он использовал прибор, генерирующий звуковые волны столь высоких и столь низких частот, что обычному человеческому уху они были недоступны. Док же путем упорных тренировок в течение всей жизни настолько усовершенствовал свой слух, что мог слышать эти звуки, находящиеся за пределами обычных возможностей.

В специальном ящичке находились ампулы с пахучими веществами для проверки обоняния. С первого раза Док мог различить несколько десятков запахов.

Он читал страницу за страницей специальные книги, записанные шрифтом Брайля для слепых, представляющим собой систему выпуклых точек на бумаге. Пальцы его двигались при этом очень быстро, со стороны казалось, что он просто поглаживает листы. Это делалось для обострения чувства осязания.

Много чего еще входило в эти тренировки, длящиеся без перерыва два часа.

Никакого волшебства в замечательных способностях Дока не было. Просто среди людей не нашлось никого другого, кто ежедневно занимался бы самоусовершенствованием с таким упорством в течение всей жизни.

Когда Док закончил свои упражнения, на палубу поднялся Длинный Том. Вид у него был усталый. Он провел много часов за радиоаппаратурой, практически без перерыва с момента отплытия из Баштана.

— За все это время передатчик Мохаллета не вышел в эфир ни разу. Но кое-что другое, пусть и не столь важное, я услышал, — доложил он.

— Что же?

— Власти Баштана связывались по радио со своим начальством в столице. Сообщения не были закодированы, и я их слушал всю ночь.

Он вытер соленые брызги с болезненно осунувшегося лица:

— Они нашли в доме Карла Зада награбленные Мохаллетом вещи. Припертый к стенке, Карл Зад рассказал все, что знает о Мохаллете.

— Держу пари, не так уж много он знает, — вставил Док.

— Верно, не много. Но они весь его рассказ передали по радио, даже то, что Карла Зада нашли в его доме лежащим без сознания. Кто на него напал, им неизвестно.

— Они упоминали разбитую радиостанцию?

— Еще бы!

— Вот это напрасно, — с сожалением сказал Док. — Если Мохаллет слышал все эти сообщения, ему станет ума сообразить, что уничтожение передатчика моих рук дело. Можно не сомневаться, что ему известно все о радиопеленгации. К тому же, наверное, люди Мохаллета специально все время прослушивают правительственные радиостанции, чтобы узнать заблаговременно о карательных экспедициях против него.

Длинный Том кивнул:

— Есть еще одна новость. Карл Зад мертв.

На бронзовом лице Дока не отразилось ничего.

— Как это случилось?

— Он попытался бежать из полиции, при этом убил офицера. Потом сам был убит.

— Какая удача для Мохаллета, — медленно произнес Док.

— Да. Если его когда-нибудь поймают, Карла Зада уже не смогут использовать как свидетеля против него.

В это время тишину прорезал отчаянный вой. Под палубой раздался топот, громкие шлепки, потом над люком взметнулся Монах, как будто шумный вулкан извергнул из себя нечто волосатое.

Монах держал под мышкой поросенка. Это был столь же несуразный представитель своего вида, как и Монах своего.

У поросенка был острый хребет, длинные, как у собаки, ноги, а уши были такие большие, что смахивали на крылья.

Вслед за Монахом выскочил Хэм, неистово размахивающий своей тростью. Он безумствовал: — Ах ты, косматое недостающее звено! Да я с тебя живьем шкуру спущу! Я тебя выпотрошу так, что твоя свинья сможет заезжать в тебя, как в гараж! Да я с тобой…

— В чем дело? — спросил Док.

Монах с невинным видом почесывал за ушами поросенка: — Да вот, адвокатишке не нравится этот Хабеас Корпус.

Хэм закричал: — Ты нацепил на свинью мой лучший галстук!

Монах ухмылялся: — Хабеас Корпус любит кукурузу. Твой галстук был желтый, как кукуруза, а Хабеас был немного не в форме из-за морской болезни, так что галстук улучшил его аппетит.

— Я сейчас тебя улучшу! — скрипнул зубами Хэм.

Смех Ренни прозвучал, как раскаты грома: — Где ты взял это недостающее звено отряда парнокопытных, Монах?

— В Баштане. У него задатки выдающегося кабана, честное слово. Я видел, как он гнался за такой собакой, которая не отступила бы даже перед львом.

— И ты его, конечно, украл, — насмешливо предположил Хэм.

— Ничуть! Я уплатил за него арабу один гирш! Это около четырех американских центов. Араб сказал, что Хабеас Корпус пристрастился убегать в пустыню и ловить там гиен. Он все таскал и таскал мертвых гиен к дому араба. Наконец, арабу все это надоело и от поросенка пришлось избавиться.

Монах многозначительно посмотрел на Хэма.

— А что, разве в этой аравийской пустыне водятся гиены? — поинтересовался Рени.

— Забыл спросить у араба, — Монах улыбнулся.

Док спустился вниз и взял мощный бинокль. Вот так у них постоянно и возникают стычки. Хэму, болезненно реагирующему на любое упоминание о свиньях после той истории, что приключилась с ним в войну и от которой пошла его кличка, предстояли нелегкие времена. Наверняка Монах выдрессирует своего смешного поросенка и превратит его в домашнее животное просто для того, чтобы хорошенько помучить Хэма.

Док вернулся на палубу и стал смотреть в свой бинокль по ходу лодки. Солнце уже поднялось высоко, пришлось затенить рукой линзы.

— Возьмите бинокли, друзья, — вдруг предложил Док. — Здесь есть на что посмотреть.

Все бросились за биноклями, Монах и Хэм тут же забыли о своей ссоре. Когда они вернулись и направили бинокли в ту сторону, куда смотрел Док, громоподобный голос Ренни разорвал тишину:

— Яхта Мохаллета!

Береговая линия предстала перед ними грядой невысоких гор, поднимающихся прямо из воды. Растительности на них никакой не было. Казалось, что всюду только голые отвесные скалы и ни одного плоского места, где могло бы хоть что-нибудь расти.

Прямо по курсу скалы немного расступились и образовали небольшую бухточку, окаймленную светлой полоской песка. Насколько Хватало глаз, дальше на побережье не видно было таких песчаных пляжей.

В этой бухточке тихо покачивалась на якоре черная яхта с золотой полосой. Длина ее чуть превышала сто футов. Стремительные, элегантные обводы говорили о быстроходности. Флаг, вымпел, другие опознавательные знаки отсутствовали.

На борту не было никаких признаков жизни.

Костлявый Джонни спустился вниз к штурвалу.

— Осторожно! — предупредил Док. — Они могут применить старую военную хитрость, замаскированную пушку. Достаточно одному фугасу попасть в нашу лодку, и у нас сразу появится много забот.

Рассматривая яхту, Док отметил, что на черном корпусе нет названия. Ренни, по остроте зрения уступающий только Бронзовому человеку, бубнил себе под нос:.

— Держу пари, на борту никого нет!

Едва заметно продвигаясь вперед по зеркальной глади воды, "Ныряющая в ад" приближалась к яхте, как рыба, подкрадывающаяся к черному жуку. Но жук оказался мертвым. Ничего не произошло.

Они пристали к борту яхты. Джонни настолько мастерски остановил лодку, что нос ее находился всего в нескольких футах от якорной цепи.

Прыжок Дока был легким и красивым. Его неправдоподобно развитые мускулы движением распрямившейся пружины послали его тело вперед и вверх. Он ухватился за звенья цепи и повис на ней. Быстро перебирая руками, он поднялся на борт, как паук по своей паутине.

Возможно, в прошлом доски этой палубы и драили добела, но сейчас они были грязные, покрытые солью и всевозможным мусором. Тут и там валялись пустые бутылки, консервные банки, хлебные корки. Неряшливые, видно, моряки были в команде Мохаллета.

Док прислушался, но иных звуков, кроме работающих на холостом ходу двигателей подводной лодки, не было.

Он пошел по яхте, заглядывая в каюты, салон, кубрик и на камбуз.

Нигде никого. Но множество признаков указывало на то, что совсем недавно яхта была обитаема. На столах все еще виднелись мокрые кружки от стаканов. На камбузе плита была еще такой горячей, что об нее можно было обжечь пальцы. Белье на койках, где люди спали ночью, было еще влажным от пота.

В каюте для гостей, переоборудованной под лабораторию, находились разнообразные приборы и инструменты.

Судя по этой лаборатории, Мохаллет был незаурядным ученым. Там стояло несколько беззвучных магнитных ружей, другие были еще в стадии изготовления.

Док увидел специальное место для приготовления яда, которым покрывали кончики мечей, а в соседней каюте имелся большой выбор ядовитых змей из разных стран.

Ясно, что это от них получали свежий яд.

Каюта Мохаллета отличалась от других дорогими драпировками. В ней стоял большой сейф. Док опустился перед ним на колени. Результат весьма заинтересовал бы профессионального медвежатника, потому что комбинация сработала и дверца распахнулась на удивление быстро, всего лишь за несколько секунд.

На полках сейфа хранилась солидная сумма денег. Там были золотые аравийские лиры, английские и американские банкноты. Лежало несколько некрупных драгоценных камней, явно вынутых из оправ. На почетном месте, завернутый в квадратный лоскут бархата, лежал браслет из блестящего, похожего на слегка затвердевшую свинцовую проволоку, металла. Но это был не свинец. Браслет можно было без труда согнуть. Работа казалась грубоватой, видны были следы молотка ремесленника. На этом довольно изношенном украшении если и был когда-то орнамент, то давно стерся.

Док вспомнил, как Балид из свиты Мохаллета рассказал ему в Нью-Йорке, что у девушки с белыми волосами был браслет из светлого металла. Очевидно, это он и есть. Размер примерно соответствует ее запястью.

Док положил все на место, запер сейф и вышел на палубу. Как только он поднес к глазам бинокль и направил его на берег, увидел неожиданное зрелище.

На берегу, под защитой огромного валуна, стояла беловолосая девушка, смотрела на черную яхту и отчаянно размахивала руками.

Ветер развевал длинные и удивительно белые волосы девушки, как свободный конец тюрбана.

Док побежал на нос яхты, спустился по якорной цепи и акробатическим прыжком вернулся на палубу своей лодки.

Ренни и Длинный Том уже успели отвинтить крышку палубного люка и теперь доставали оттуда разборную шлюпку. Док помог собрать ее, а затем вместе с Ренни спустил ее на воду.

— Джонни и Длинный Том остаются на борту. Остальные на берег, приказал Док.

Двое, которым предстояло остаться, огорчились, но промолчали.

Остальные прыгнули в эту легкую скорлупку. Ренни раскрутил маховик навесного мотора одним движением руки, как если бы он запускал волчок. Оба цилиндра затарахтели.

Шлюпочка, задрав нос и распустив веер пены за кормой, понеслась к берегу.

Хабеас Корпус, поросенок Монаха, сидел у его ног.

Монах достал один из компактных скорострельных пистолетов, Хэм приготовил такой же.

— Примерно в сотне ярдов от берега глуши мотор! — сказал Док.

Ренни послушно выключил мотор и развернул шлюпочку бортом к берегу.

Золотые глаза Дока пытливо всматривались в берег сквозь многократно увеличивающие стекла.

Монах проговорил: — Странно все это! Покинутая яхта, девушка одна на берегу. Что случилось с Мохаллетом?

Док поднял одну руку. Медленно, старательно он начал показывать буквы языка жестов глухонемых.

Девушке это должно быть понятно, ведь письмо, оставленное ею на стенке ванны, было на этом языке.

"Что случилось?" — просигналил Док.

Их прибило немного ближе к берегу.

Видимо, зрение у девушки было довольно хорошее, она разобрала передачу. Ее рука поднялась вверх, пальцы задвигались.

"Помогите!" — передала она.

"Ты там одна?" — спросил Док.

Ее ответ было почти невозможно расшифровать, так как многих букв недоставало, иногда таких, без которых смысл был неясен.

"Да. Плх лд сбж стрх", — передала она.

Док немного подумал и перевел наугад: — Она говорит, что там одна и что арабы в страхе бежали.

— Если она может говорить по-английски на пальцах, то должна вслух говорить тоже, — сказал Монах. — Я прокричу ей.

Он встал в лодочке во весь рост, с поросенком под мышкой.

— Вы уверены, что, кроме вас, там никого нет, мисс!? — прокричал он.

— Ты бы спросил, нет ли ее мужа поблизости, — съязвил Хэм.

По поведению девушки, однако, нельзя было предположить, что она воспринимает на слух тот самый английский, который ей понятен на пальцах. Ее тонкие коричневые пальцы изобразили еще несколько слов.

— Она говорит, — перевел Док, — что не понимает по-английски. И еще она говорит, чтобы мы прекратили разговоры и забрали ее с берега. Давай так и сделаем, Ренни.

Ренни запустил мотор, и шлюпочка, едва касаясь воды, устремилась к берегу. Металлическое днище заскрежетало по обкатанной прибоем гальке. На этом пляже песок был очень крупный, смешанный с гравием.

Первым из шлюпки выпрыгнул Монах, крепко сжимая в руках поросенка. Приветливо улыбаясь, он направился к девушке.

Но тут случилось нечто совсем неожиданное. Девушка, увидев косматую обезьяноподобную фигуру огромного человека, испуганно отшатнулась и бросилась прочь.

Монах остановился как вкопанный.

— Проклятье! Кто же ее так напугал, я или Хабеас Корпус?

Подошел Док, и девушка приостановилась. Они с Доком поговорили на пальцах. В первый раз друзья увидели ее при свете дня. Она оказалась еще прекраснее, чем они думали раньше.

Док расшифровал ее слова:

— Она отказывается подойти ближе, если мы не наденем на Монаха цепь. Можно также обезвредить его ударом по голове.

Видно было, что Монаха больно задело. Хэм посмеивался с довольным выражением на лице.

— За что? — простонал Монах.

Док спросил, получил ответ и перевел его:

— Она возмущена нашей наивностью. Спрашивает, неужели мы не знаем, что Монах — один из Белых Зверей, только с темным мехом.

Хэм начал неудержимо хохотать. Он едва выговорил, давясь смехом:

— Она, конечно, знает число Монаха!

— Д-а-а! — зарычал на него Монах. Потом повернулся к Доку:

— О чем это она? Какие к черту Белые Звери?

Девушка смотрела на заливающегося смехом Хэма как на сумасшедшего. Выглядела она весьма экзотично. На ней, в основном, было надето то же самое, что и в Нью-Йорке.

Поскольку не видно было с ее стороны желания приблизиться к Монаху, мужчины подошли к ней сами. Теперь они находились в нескольких ярдах от своей шлюпки.

Док снова обратился к ней на языке жестов. Отвечала она долго. Слова были незаконченными и укороченными настолько, что только Док был в состоянии следить за ходом ее мысли.

— Она считает, что Монах из породы странных дикарей с белым мехом, которых она очень боится. Что-то невероятное она рассказывает, ничего более странного я не слышал!

В это мгновение девушка вытянула вперед обе руки и что было сил завизжала.

Монах изумленно выдохнул: — У нее есть голос! Она не немая!

Хэм молниеносно повернулся в ту сторону, куда смотрела девушка.

— Я бы сказал, что она и не дура! Смотрите! — закричал он.

Все обернулись. По всему пляжу прямо из песка поднимались, как по мановению волшебной палочки, коричневые люди в длинных белых бурнусах. Они вставали из ям, которые раньше были искусно замаскированы.

В скалах застучал спрятанный там пулемет. Пули летели не в команду Дока, а в шлюпку. Дождь свинца растерзал тонкий металлический корпус. Шлюпка странно согнулась пополам, как животное с переломанным хребтом.

С нею было покончено.

 

Глава XIII

Коричневые дьяволы

— В скалы! — скомандовал Док.

Пистолет-пулемет Монаха выплюнул ответную очередь.

Хэм и Ренни тоже пустили в ход свое оружие.

Люди в бурнусах начали падать. Два, четыре, пять уже лежат!

Док начал было: — Не убивайте, пожалуйста, если есть выход…

— Это "пули милосердия", — коротко бросил Монах. — Они лишь усыпляют.

Все побежали к ближайшему укрытию. Это были валуны и громадные куски скал, сорвавшиеся с вершин еще в прошлые века.

Беловолосую девушку, похоже, вначале ошеломил внезапный поворот событий, но она вскоре опомнилась и побежала в укрытие, опережая друзей.

— Черт бы ее побрал! — цедил сквозь зубы Хэм. — Она заманила нас в ловушку!

— Ничего подобного! — заступился Монах. — Она удивилась не меньше нас, когда увидела этих коричневых парней.

Пулемет застучал им вдогонку, но было уже поздно.

Свинец попадал в камни, не причиняя вреда людям. Справа, ярдах в сорока от них, появился коричневый человек, в своих одеждах похожий на белое приведение с темным лицом. Он поднял ружье.

Кашлянул пистолет Хэма, и стрелок сполз с камня, на котором стоял.

Пришел черед Монаха изменить в лучшую сторону представление девушки о себе.

Прямо перед ними выскочили двое в бурнусах. Мохаллет кричал им:

— Хватайте девчонку! Оттащите ее прочь, чтобы мы могли перестрелять бронзового черта и его команду!

Один из них схватил девушку, второй замахнулся пистолетом, как палкой, чтобы ударить ее по голове. Изогнувшись, она уклонилась от удара.

Монах взревел не своим голосом и ринулся вперед. По пути он схватил большой камень. При его длинных руках ему даже почти не пришлось для этого нагибаться.

Тот, что пытался оглушить ударом девушку, замахнулся снова. Монах швырнул камень. На месте коричневого лица теперь было кровавое бесформенное месиво.

Монаху проще было бы усыпить его пулей милосердия, но это не было бы так больно, а Монах жаждал отомстить за девушку.

Второй темнолицый выпустил девушку и пустился наутек. Он успел сделать только два прыжка. Монах настиг его и заключил в свои медвежьи объятия. У парня сломалась рука. Сила Монаха была неизмеримой. Удар ладонью по голове — и нападавший уже лежит без сознания.

Девушка поблагодарила Монаха слабой улыбкой, и он засиял от гордости.

— В укрытие! — строго напомнил ему Док.

— Зачем? Пусть покрасуется, кокетничая с нею, и даст себя подстрелить, — предложил Хэм.

Монах, поманив за собой девушку, нырнул под защиту камней.

Какое-то время стояла напряженная тишина, изредка разрываемая выстрелами. Друзья перевели свои скорострельные пистолеты в режим одиночных выстрелов. Почти каждая смуглая голова, появляющаяся в их поле зрения, получала начиненную химическим составом пулю, после чего немедленно наступал глубокий сон. С такой сверхъестественной меткостью Мохаллет и его люди никогда не сталкивались.

Вскоре головы перестали появляться.

Док вполголоса обратился к девушке. Он перепробовал различные диалекты арабского языка и местные наречия племен, обитающих в пустыне.

Наконец девушка обрадовалась и быстро заговорила.

Док послушал ее и покачал головой: — Она говорит на языке, который в отдаленном прошлом был сирийским, но сейчас настолько искажен, что мне потребуется несколько часов разговора с нею, чтобы правильно понимать друг друга.

Док снова перешел на язык пальцев. Он медленно формировал слова, делая большие паузы между ними. Так опытный телеграфист передает текст новичку.

Ответ занял много времени.

Потом Док перевел ее рассказ остальным.

— Они перехитрили ее. На берег ее привезли ночью.

Она не видела, как копали ямы и прятались. С нею была небольшая группа людей. Когда они увидели приближающуюся подводную лодку, инсценировали панику. Девушка попыталась бежать во время этого переполоха, и ей это удалось. Конечно, она и не подозревала, что они специально создали ей условия для побега.

— Я так и знал, что она не виновата, — обрадовался Монах.

— Ребята, держитесь все вместе! — сказал Док. В следующую секунду на том месте, где он стоял, никого уже не было.

Док направился в ту сторону, откуда он слышал незадолго до того голос Мохаллета. Он хотел, если удастся, захватить негодяя. Это убийца, и пока он на свободе, людям грозит опасность.

Кроме того, Мохаллет был в центре всех событий последних дней. Нет сомнений, что он мог бы объяснить присутствие здесь этой необычной девушки с белыми волосами, которая может изображать английские слова пальцами, но не умеет произносить их вслух и которая испытывает ужас перед таинственными дикарями, которых называла Белые Звери.

Док не сомневался: попав к нему в руки, эта темная личность расскажет все, что знает. У Дока имелось немало способов заставить человека говорить.

Мохаллета, однако, он не нашел.

Зато наткнулся на притаившегося человека с ружьем и в бурнусе. Тот успел только испуганно вскрикнуть, прежде чем удар железного кулака оглушил его.

Еще один из бойцов Мохаллета увидел бронзового великана издали. Он вскинул ружье и выстрелил, но когда пуля долетела, видимой цели уже не было, только каменная россыпь да раскаленное небо.

Люди Мохаллета отступали, напуганные сверхъестественной меткостью стрельбы тех, на кого они напали.

Внимание Дока привлекли выстрелы с той стороны, где была подводная лодка. Он нашел высокий выступ скалы, откуда было видно, что происходит.

Джонни и Длинный Том подвели лодку ближе к берегу, очевидно, рассчитывая впоследствии вступить в бой. Намерения их были хорошими. Но при подобном повороте событий, этот шаг оказался пагубным.

Немного дальше по берегу люди Мохаллета спустили на воду легкие лодки с навесными моторами, погрузились в них и теперь, стреляя, неслись к подлодке.

Вокруг "Ныряющей" вода пузырилась от выстрелов. Это не были пули милосердия! Этот град свинца нес смерть.

Джонни и Длинный Том вынуждены были из-за слишком большого численного перевеса арабов отступить с палубы. Лодка не могла погрузиться, так как была слишком близко к берегу. Уйти на более глубокое место уже не было времени, палуба кишела людьми Мохаллета.

Мохаллет был в одной из лодок. Он склонился над люком.

— Сдавайтесь! — закричал он по-английски. — Иначе мы сбросим глубинную бомбу!

Несколько секунд было тихо. Слышали или нет слова Мохаллета в подводной лодке, было неизвестно.

— Сдавайтесь! — повторил Мохаллет. — Иначе мы также убьем тех, кто на берегу!

Видимо, Джонни и Длинный Том чуть-чуть приоткрыли люк. Последовал разговор вполголоса, поэтому Док ничего не смог расслышать. Затем люк открылся и Мохаллет со своими людьми заползли внутрь подводной лодки.

Под прикрытием валунов Док возвратился к своим друзьям и беловолосой девушке.

Ренни заметил своим гулким голосом: — Похоже, мы попали в переделку.

— Да, — подтвердил Монах, — мы явно попали в полосу невезения.

Док медленно кивнул. Хотя по его лицу нельзя было догадаться, какие чувства он сейчас испытывает, он обвинял себя в непредусмотрительности. Как он мог попасть в такую примитивную ловушку! Он должен был обнаружить спрятавшихся на берегу людей, как бы хитро они не замаскировались.

Все объяснялось тем, что внимание его отвлекли переговоры с беловолосой девушкой.

Вслух Док произнес: — Потеря бдительности. Небрежность неминуемо должна была привести к проколу. И привела.

Монах безуспешно пытался поговорить с девушкой на пальцах.

Сокращенные слова, которые она употребляла, приводили его в отчаяние.

— Будь я проклят, — пожаловался он, — эта ее стенография решительно на по мне.

— Давай, я попробую, — сказал Док. — Мне не терпится услышать ее историю.

Однако, разговору не суждено было состояться. Не успел Док изобразить и десятка знаков, как с "Ныряющей в ад" раздался громкий крик:

— Эгей, Док Сэвидж!

Это был голос Мохаллета.

Док не ответил. Он считал, что молчание должно несколько поколебать самоуверенность Мохаллета.

— Я хочу заключить с вами сделку! — донеслось с лодки.

— Какую? — хотя Док и не повысил голос, его было слышно на далеком расстоянии.

— Такую, которая сохранит вам жизнь!

— Не будете ли вы так добры объяснить, что именно угрожает нашей жизни сейчас? Ведь та свора псов, которую вы именуете своими последователями, опасности для нас не представляет.

Мохаллет разразился проклятиями. Потом снова закричал:

— Уаллах! Вам никогда самим не выбраться отсюда!

Док расхохотался от души. Смех его выражал полную уверенность, что он сможет добраться отсюда до Баштана.

Мохаллет поменял тактику:

— Мы убьем ваших людей, которые в наших руках!

— В чем заключается сделка? — спросил Док.

— Вы вернетесь на борт и принесете с собой механизм, необходимый для погружения, который вы забрали. За это обещаем вам жизнь. Мы не причиним вам вреда и возьмем вас с собой.

— Мы не вчера родились! — прокричал Док.

— При чем тут дата вашего рождения? — не понял Мохаллет. Видно, в американском сленге он не ориентировался.

— Я просто хотел сказать, что мы не настолько наивны, чтобы поверить вашим обещаниям!

Прозвучало еще несколько проклятий.

— Каковы ваши условия? — спросил Мохаллет.

— Вы и ваши люди должны покинуть лодку. Все до одного!

— Нет! — взвыл Мохаллет.

— В таком случае вам придется полностью нам доверять и держать нас в курсе происходящего. Лодку поведет наш экипаж, и мы доставим вас на ней куда вы захотите.

— Уаллах! Это нам подходит! — слишком поспешно принял предложение Мохаллет.

Ренни сжал свои огромные кулаки.

— Вот мерзавец! Да он же не собирается выполнять условия!

— Как и мы, — . холодно заметил Док. — Не было сказано ни слова о том, что мы не попытаемся одолеть Мохаллета, если представится возможность.

 

Глава XIV

Поцелуй свиньи

Док, трое его людей и беловолосая девушка пошли к берегу. Оружие было при них.

— Эй, Док, — прошептал Монах. — У тебя ведь нет никакого механизма. Куда ты его спрятал?

— Я ничего не снимал.

Монах заморгал маленькими глазками: — Значит, это Джонни и Длинный Том что-то…

— Что-то придумали, — закончил за него Док. — Видимо, они сами что-то сняли и сделали вид, что эта деталь у нас.

От "Ныряющей в ад" отчалили лодки. В каждой было всего по одному человеку.

Ренни ворчал: — Устраивает представление, чтобы мы поверили в честную игру.

В скалах за спиной друзей появились коричневые бойцы. Они решительно сжимали в руках оружие, но не стреляли и не приближались, так как уже научились с большим уважением относиться к этим своим противникам.

Док с друзьями сели в лодки. Девушка нерешительно последовала за ними. На ее красивом лице застыло страдальческое выражение.

— Она переживает, что втравила нас в такую неприятность, — догадался Монах.

Док обратился к ней на пальцах.

— Не надо о нас тревожиться.

Она с трудом улыбнулась.

— У нее сильный характер, — признал Хэм, рассеянно играя тростью.

— Жаль, что мы не успели выслушать ее рассказ.

— С этим придется подождать, пока не наступят перемены к лучшему, сказал Док. — Стоит нам хоть чуть-чуть замешкаться, как этот лис Мохаллет придумает какой-нибудь хитрый ход, чтобы нас потопить.

На борту Мохаллет со своей свитой встречал Дока и его товарищей. Оружия у них не было видно.

— Видите, мы свое слово сдержали, — ласково замурлыкал Мохаллет. — А теперь сделайте одолжение, установите на место снятую вами деталь.

Он обшаривал Дока взглядом, стараясь понять, где же спрятана эта деталь.

Док спросил требовательным тоном:

— Где двое моих людей?

Привели Джонни и Длинного Тома, без следов побоев, но со связанными руками.

— Разрежьте веревки! — сердито бросил Док.

Его приказ выполнили.

— А теперь мы пойдем вниз и вернем на место механизмы, — заявил Док.

— Только все вместе, будьте добры! — распорядился Мохаллет.

Хабеас Корпус, вислоухий поросенок Монаха, все время был при нем. Монах ни за что не расстался бы с такой великолепной возможностью досаждать франтоватому Хэму. Спускаясь вниз, Монах нес своего забавного любимца на руках.

Тесной группой они двинулись вперед. Девушка и Мохаллет шли последними.

Док очень тихо прошептал на ухо Длинному Тому:

— Так что же вы там сняли?

— Ничего! Я просто закоротил некоторые провода, подающие ток к механизму руля погружения и всплытия.

Мохаллет заметил, что они обменялись несколькими словами, но ничего не расслышал. Он протиснулся к ним.

Притворная улыбка обнажала его неестественные драгоценные зубы. Попустительствовать всяким заговорам за своей спиной он не собирался.

— Само собой разумеется, все разговоры должны вестись в моем присутствии, — ухмыляясь, заявил он.

Док Сэвидж бесстрастно выслушал это, а потом заговорил вполголоса.

Резкие гортанные и щелкающие звуки быстро следовали один за другим.

Мохаллет вперил свой единственный глаз в Дока. Второй оставался неподвижным, как у мертвеца. Мохаллет не понял ни единого слова! Впрочем, никто, кроме него и Монаха, и не слышал ничего.

Мало кто мог бы понять эту речь. Это был язык древних майя в чистом, первозданном виде. Народ майя жил когда-то в Центральной Америке. Он обладал высокоразвитой цивилизацией, не уступавшей цивилизации Древнего Египта, а может быть, и превосходившей ее.

Док и его друзья научились этому языку у горстки оставшихся в живых потомков древних майя, когда были у них, в неизвестной всему остальному миру долине, затерянной в горах Центральной Америки.

Эта долина и стала впоследствии источником сказочных богатств Дока. В ней находилось месторождение золота с практически неисчерпаемыми запасами. Потомки майя добывали это золото. У них был мощный радиоприемник.

На связь с ними Док выходил в заранее обусловленные дни ровно в полдень. Достаточно было ему передать, по своему радиопередатчику несколько слов на языке майя, как через несколько дней ему отправляли караван ослов, нагруженных сокровищами. Стоимость груза обычно измерялась миллионами.

Это богатство имел право использовать только Док, и только для осуществления цели своей жизни — карать зло и устранять несправедливость, где бы они ни появлялись на всем земном шаре.

Мохаллет ничего этого не знал, и его озадачили странные слова. Зубы его по-собачьи оскалились и он рявкнул:

— Извольте говорить на тех языках, которые я понимаю!

Док никак не отреагировал. Монах, улыбаясь и почесывая за ушами поросенка, сказал мягким голосом:

— Я отнесу малыша в свою каюту.

— Ты останешься с нами! — приказал Мохаллет, при этом его злое лицо уродливо исказилось.

Монах удалился, не обращая на него внимания. Мохаллет в ярости посмотрел ему вслед, но ничего не предпринял. Док и остальные двинулись дальше. Несколько коричневых бандитов тем временем присоединились к Мохаллету. Двое или трое из них прошли вперед. Они даже не скрывали, что опасаются подвоха.

В маленьком отсеке, где находился механизм горизонтальных рулей, Док тянул время.

Вернулся Монах, уже без поросенка.

— Ну вот, — громко сказал Док. — Сейчас мы приведем в порядок механизм!

Длинный Том прошептал:

— Не успеем мы закончить, как Мохаллет выкинет очередную грязную шутку.

— Ничего, — тихо ответил ему Док. — Мы будем участвовать в том, что происходит, и увидим, что будет дальше. За всем-этим кроется что-то очень значительное, и мне хочется узнать, что именно.

— Занимайтесь ремонтом! — нетерпеливо напомнил Мохаллет.

— Мы договорились, что вы расскажете, как собираетесь использовать "Ныряющую", — напомнил Док.

— Скажу, скажу, когда почините механизм! — процедил Мохаллет сквозь зубы. Выглядел он при этом так, что не приходилось ждать ничего хорошего.

Длинный Том восстановил провода. Это заняло несколько секунд, затем он повернулся к Мохаллету:

— Вы прекрасно могли бы сами справиться, если бы что-нибудь понимали в подводных лодках.

— Сын верблюда!

Казалось, что от бриллиантов в зубах Мохаллета полетели искры. Внезапно он сделал прыжок назад, молниеносным движением руки выбросил девушку из отсека через низкую дверь в стальной переборке, выскочил вслед за нею, схватил ее и побежал в сторону кормы. Она боролась, но не могла вырваться из его сильных рук.

Он миновал следующий отсек, где были койки. Док преследовал его, не обращая внимания на коричневых людей у себя за спиной. Они, не слишком знакомые со способностью Дока быстро двигаться, не могли заметить, что на этот раз он был менее проворным, чем всегда.

Док и его пятеро друзей втиснулись в отсек и пробирались между койками к противоположной двери. Но тут одновременно захлопнулись двери как в кормовой, так и в носовой переборках. Загремели металлические кремальеры.

Ренни бросился на одну из дверей. Он дубасил ее своим страшным кулаком так, что по лодке шел оглушительный грохот. Дверь не поддавалась.

Со второй дверью сражался Монах, но для того, чтобы одолеть эту листовую сталь, нужна была специальная аппаратура или заряд взрывчатки.

— Мы в западне! И они утащили девушку! — взвыл Монах.

Все пятеро с заметной тревогой смотрели на Дока.

Док был невозмутим. Выбрав удобную койку, он растянулся на ней.

Хэм вложил обратно в трость свою шпагу. Внимательно посмотрев на Дока, он улыбнулся и поправил свой и без того безукоризненный костюм.

— Ты ожидал чего-то в этом роде, — обвинил он Дока.

— Не "чего-то в этом роде", а именно этого!

— Но мы же, черт побери, сейчас в еще худшем…

— Не горячись, — успокоил Док. — Мы будем играть в ту же игру, что и они. Между прочим, они совсем не такие уж хитроумные, как им кажется.

— Ты думаешь, что они не смогут сдвинуть "Ныряющую" с места?

— Ну, отчего же? Сдвинут, если на борту найдется кто-нибудь, разбирающийся в корабельном оборудовании.

— Нет у них такого человека! Если бы был, то понял, что с проводами!

— Необязательно. Дело в том, что этот механизм не совсем обычный. Даже электромеханику, прослужившему много лет на военных подводных лодках, пришлось бы хорошенько повозиться с ним, прежде чем догадаться, что к чему.

Вскоре предсказание Дока подтвердилось. Лодка сдвинулась с места. Значит, в команде Мохаллета все же были моряки, достаточно знакомые с приборами управления подводных лодок.

Впереди лязгнул палубный люк. Это означало, что люди, которые были в носовом отсеке, выбрались оттуда на палубу и перешли ко всем остальным в кормовую часть лодки, где находились рубка и машинное отделение.

Два часа подряд "Ныряющая" только то и делала, что меняла скорость хода. Несколько раз, судя по крену, она выполняла повороты.

— Зачем они все это делают? — недоумевал Монах.

— Чтобы познакомиться с приборами управления и особенностями хода именно этого судна, — объяснил Док.

Беспорядочное маневрирование продолжалось еще немного, затем "Ныряющая" сделала три погружения. Первое было слишком резким, нос лодки пошел круто вниз. Второе получилось лучше, а третье — совсем хорошо.

— Они учли ошибки, — признал Хэм.

— Как по мне, уж лучше бы они продолжали свои прежние забавы, страдальчески морщась, сказал Монах.

Желание его исполнилось. Лодка выпрямилась и довольно резко двинулась вперед. Через некоторое время она повернула и стала медленно погружаться.

— Раньше они шли вдоль побережья, а теперь повернули и идут прямо к берегу, — поделился Док своими наблюдениями.

Это произвело большое впечатление на друзей, так как сами они не имели ни малейшего представления о том, как и куда шла лодка. Только обладая способностью Дока сосредоточиваться и его остротой чувств, можно было уследить за курсом лодки, несмотря на ее беспорядочные виляния и рывки.

Док приложил ухо к корпусу. Долго он ничего не слышал, кроме шума двигателей.

Сильный удар заставил лодку содрогнуться. Она легла на грунт. Двигатели сразу остановились — это команда Мохаллета проверяла, не получила ли лодка повреждений.

Они не знали, что с ее запасом прочности лодка могла бы выдержать и гораздо более сильный удар.

— Ну-ка послушайте, — предложил Док.

Прижав уши к стальным листам корпуса, покрытым капельками влаги, друзья сразу же уловили обилие странных звуков: что-то булькало, хлюпало, шипело и невнятно хныкало. Слабый, будто созданный собственным воображением, этот шум без конца повторялся.

Монах пытался найти подходящее сравнение. Нашел " наконец: — Как плач какого-то чудовища.

— Краин Рок, — напомнил Док, — "Плачущая скала".

В следующее мгновение моторы заработали снова. Лодка начала дюйм за дюймом продвигаться вперед. Ролики, укрепленные вдоль ее киля, бортов и палубы, скребли время от времени по каменистому дну.

Ренни тихо спросил: — Так что же там плакало, как грешники в аду?

Никто ему не ответил. Док, как обычно, сидел спокойно с отсутствующим видом. — Остальные нервно метались из угла в угол тесного отсека. То один, то другой прижимался ухом к корпусу. Но сейчас не было слышно ничего, кроме стона двигателей.

Дизели, которыми пользовались при надводном плавании, сейчас остановили. Глухое гудение работающих электромоторов сливалось с более резким звуком редуктора, шумом стремительно убегающей воды и чавканьем насосов гидропривода рулей.

— Черт подери! — Джонни сорвал с себя очки и стряхнул влагу со стекол. — Хотел бы я знать, куда мы идем.

Прошло пять, десять, пятнадцать минут. Напряжение все возрастало. Моторы едва работали. Вряд ли "Ныряющая" делала более трех миль в час.

Удар! На этот раз не слишком сильный и, похоже, сверху.

— Какого черта! — сердито воскликнул Джонни, укладывая в футляр свои очки. — Теперь палубные ролики обо что-то стукнулись.

— Видимо, в ходе нашей прогулки мы посещаем достопримечательности, сухо отозвался Док.

Резкий дифферент и громкий свист продуваемых воздухом балластных танков подсказали, что лодка всплывает.

Но на этот раз дизели не запустили. "Ныряющая" продолжала идти на электромоторах.

Вскоре лодка накренилась так, что всех качнуло влево.

Ролики корпуса заскрежетали по камню. Послышался топот бегущих по палубе ног. Загрохотали цепи. Швартовы слегка скрипели, когда их вытягивали из специальных барабанов в корпусе.

Моторы смолкли. Лодка на какое-то мгновение осела на корму, затем, после чуть заметного толчка остановилась.

Швартовка состоялась.

Док послушал в нескольких местах. На уровне роликов корпуса доносилось тихое журчание воды.

— Похоже, лодку омывает какое-то течение, — сделал он вывод.

Хотя прочный стальной корпус позволял услышать голоса, доносившиеся снаружи, разобрать слова было невозможно. Ясно было только, что люди Мохаллета чем-то сильно встревожены.

Хэм, напрягая слух, пытался что-нибудь понять, потом озадаченно потрогал тростью переборку:

— У них такие голоса, будто они страшно напуганы. Что же могло произойти?

Монах заулыбался, все лицо его светилось от удовольствия:

— Должно быть, Хабеас Корпус свое дело уже сделал.

Хэм ощетинился:

— Не упоминай о нем при мне! Когда мы выберемся отсюда, я первым делом приготовлю из него бекон к завтраку.

Лисье выражение промелькнуло на лице Монаха:

— А я первым делом крепко расцелую того, кто поможет нам выбраться отсюда!

Хэму не мешало бы проявить осмотрительность. Но он был зол, к тому же ему вдруг показалось, что Док и Монах договорились с беловолосой девушкой, что она их всех вызволит.

— Я тоже! — брякнул Хэм. — Я поцелую того, кто поможет нам выйти.

— Ты это серьезно? — Монах изобразил простачка.

— Вот тебе крест! Клянусь! — и, посмотрев на некрасивое лицо Монаха, мстительно добавил: — И ей это не будет противно, я уверен!

Монах торжественно обратился к остальным:

— Вы все слышали его обещание? Он клянется поцеловать свинью.

— Что-о? — оторопел Хэм.

— А то, — очень любезно начал объяснять Монах, — что я смазал щетину Хабеаса Корпуса химическим составом, от которого на коже начинается сильный зуд и жжение.

Кто-то из банды Мохаллета потрогал поросенка, и у него началась почесуха. Другие попытались ему помочь, выяснить, что с ним, но это перешло и на них!

Счастливая усмешка не покидала Монаха: — Люди Мохаллета выпустят нас, чтобы мы им помогли избавиться от зуда. И придется тебе целовать свинью!

Мрачный Хэм ничего не сказал. Желанное освобождение как-то сразу утратило свою привлекательность!

 

Глава XV

Царство тьмы

Через дверь в кормовой переборке проник голос Мохаллета, одновременно испуганный и злой: — Уаллах! Вы одурачили меня, когда говорили на неизвестном мне языке. Эта свинья, что она сделала с моими людьми?! Уа-асафах, ахх! Увы! И со мной тоже!

Док подошел поближе к переборке.

— Разве все ваши люди поражены? — спросил он.

— Эти идиоты? Да! Они, как собаки, чешут друг друга, и зараза распространяется.

— Это очень плохо, — сказал Док.

— Плохо будет вам, Бронзовый человек! Если вы не скажете, как исцелиться от этой дьявольской напасти, мы заложим бомбу, а сами покинем лодку!

— Попытайтесь это смыть.

— Будь ты проклят! От воды еще хуже! Что ты нам подсыпал, Бронзовый человек?

— Было бы ужасно, если бы после многих часов мучений кожа побелела и мясо начало отваливаться большими кусками, не правда ли?

— Ты нас запугиваешь! — сопроводил проклятиями эти слова Мохаллет.

В другом конце отсека Монах прошептал все еще мрачному Хэму: — Док его доконает! Это вещество вызывает небольшие белые волдыри на коже. Можешь себе представить, какой ужас их охватит, когда они увидят эти волдыри!

Док тем временем продолжал дразнить Мохаллета: — Это, знаете ли, очень неприятно. Когда отпадают куски тела, на это тяжело смотреть. И это очень болезненный процесс. Но боль не настолько сильна, чтобы от нее умереть. Смерть не наступит, по крайней мере, пока вы не увидите несколько своих обнажившихся костей. Приятная перспектива, вам не кажется?

В ответ снова посыпались проклятия.

— Но этот состав не вызывает таких последствий? — прошептал Джонни.

— А разве Док сказал, что вызывает? — фыркнул Длинный Том. — Он просто интересуется, понравилось ли бы нашему приятелю, если бы это все произошло.

Мохаллет вопил:

— Мы все уйдем, а вы тут взорветесь!

— Давайте! — отрезал Док. — Убирайтесь и подыхайте!

Мохаллет ушел, видимо, тоже блефуя. Но вскоре вернулся, подгоняемый зудом.

— Мы вас выпустим, если вы согласитесь…

— Мы ни на что не согласимся! — резко парировал Док.

На этот раз Мохаллет сам себя превзошел в сквернословии. Он изрыгал проклятия минуты три, даже не делая остановок, чтобы набрать воздух в легкие. Потом спросил:

— Каковы ваши условия?

— Пошлите девушку открыть нам дверь. Потом вы и ваши люди будете подходить по одному и сдавать оружие. Потом вы все соберетесь на палубе.

— И что будет?

— Мы дадим вам лекарство от вашей болезни. Кроме этого, мы ничего не обещаем.

Мохаллет снова ушел. Его долго не было. Раздавались крики, топот. Несколько раз было слышно, как двигали ящики в помещении кладовой.

— Что-то они замышляют, — с тревогой заключил Монах.

Вдоль корпуса "Ныряющей" по-прежнему журчала вода.

— Не понимаю, где мы можем находиться. На всем протяжении этого побережья нет ни одной реки, — сказал Ренни.

К переборке подошел Мохаллет и сердито прокричал:

— Мы принимаем ваши условия!

Девушка открыла дверь, как и было договорено. Глаза ее сияли. Радостно, взволнованно и совершенно неразборчиво она что-то говорила на своем родном языке.

В кормовом отсеке показались злобные лица.

— Бросайте оружие! — закричал Док.

Пистолет заскользил по решетчатому полу. За ним другие, потом ружья.

— Не забудьте свои отравленные ножи и мечи!

Сверкая в лучах электрического света, на пол посыпались ножи и мечи. Куча оружия все увеличивалась.

— Мать родная! — крякнул Ренни. — Их амуниции хватило бы на целую армию!

Наконец Мохаллет прорычал: — Это все! Давайте лекарство!

Док минутку постоял, глядя на коричневых парней.

Сказать, что они испытывали большое неудобство, значило ничего не сказать. Пальцы их безостановочно расчесывали воспаленную кожу, но от этого становилось еще хуже, так как химический состав проникал все глубже.

— На палубу! — скомандовал Док.

Люди Мохаллета попятились. Слышно было, как они взбирались по трапу, ведущему к главному люку, что над рубкой.

— Пойди, приготовь антидот, Монах, — распорядился Док.

Монах поспешил в свою тесную каюту. Куда бы он ни ездил, при нем всегда был исключительно компактный набор химических реактивов. Этого набора хватило бы, чтобы обеспечить целую лабораторию. Монах сразу заметил, что в реактивах кто-то рылся. Но ничего не разбили.

Для такого химика, как он, не составило труда приготовить снадобье, которое немедленно снимало зуд.

Вбежал поросенок. Его, по всей видимости, не слишком беспокоило вещество, от которого так сильно страдали люди.

Монах рассмеялся: — Ну и дубленая же у тебя кожа! Неплохо закалили тебя аравийские блохи!

Он обильно смочил поросенка антидотом, приговаривая: — Давай наведем красоту, тебя ведь скоро поцелует Хэм!

Монах вернулся к остальным, и они пошли на палубу.

Выбирались осторожно, опасаясь новой подлой проделки Мохаллета и готовясь ей противостоять.

Первым поднимался Ренни. Когда его голова была уже над люком, он не смог сдержать возгласа изумления.

— Силы небесные!

Их окружала кромешная тьма. Когда они спускались в машинный отсек лодки, было утро и ослепительно сияло солнце. Не могла же ночь наступить так быстро. Да и не бывает таких непроглядно темных ночей.

Вода бурлила и рыдала. Казалось, ее засасывает в огромную воронку. Воздух пульсировал, как возле водопада, струи которого непрестанно шумели и плескались. Звуки эти были приглушенными. Раньше, находясь в лодке, друзья их не различали. Они тогда слышали только омывающее лодку течение.

Вскоре не осталось сомнений, что "Ныряющая" пришвартована. Из темноты справа прозвучал голос Мохаллета:

— Уаллах! Скорее давайте лекарство!

Ему вторили другие голоса, в которых проступало отчаяние. Люди умоляли избавить их от мучений. Док Сэвидж и раньше предполагал, что быстрая капитуляция Мохаллета объясняется требованиями его невежественных приспешников. Теперь он видел, что так оно и есть.

Направив луч фонаря в сторону, откуда доносились голоса, Док увидел огромный выступ скалы, гладко отполированный водой, которая трудилась здесь веками, распиливая камень.

— Подземная река! — воскликнул Ренни. — Мы находимся в большой подземной реке!

Эхо подхватило громкий голос инженера и принялось швырять, множить и перекатывать его. Сразу после этих раскатов раздался страшный грохот. Казалось, наступил конец света. Мир словно раскололся надвое, а затем какая-то сила снова сдвинула его половинки вместе. Будто титан хлопнул в ладоши.

Грохот взрыва все ширился, пока не стал невыносимым.

За ним последовали другие звуки, будто дробь тарахтела в жестяной банке, только неизмеримо громче.

Воды подземной реки поднялись, вздулись. Поток напоминал колоссальную змею, сделавшую глубокий вдох.

На этой страшной поверхности "Ныряющая" болталась, как щепка. Швартовы лопнули в один миг, будто это были шпагаты.

Док железной хваткой вцепился в ролик, другой рукой нашарил и схватил кого-то за шиворот. Это оказалась беловолосая девушка. Благодаря Доку она не упала за борт.

Он крикнул друзьям, чтобы держались крепче. Но даже его мощный голос потонул в грохоте, заполнявшем все пространство огромной пещеры. Эхо многократно усиливало звуки, и без того оглушительные.

И все же, пусть медленно, шум начал стихать. Лодку уже не так сильно швыряло.

С кормы раздался гулкий голос Ренни: — У всех все нормально?

— Тебе бы лучше заткнуться, — голос Длинного Тома звучал резче обычного. — Смотри, что ты наделал, когда крикнул первый раз!

Док поднялся на ноги и понес девушку к люку. Она за все время ни разу даже не вскрикнула. А сейчас, зная, что ее все равно не поймут, молчала.

К счастью, только один люк был открыт. Вода попала внутрь, но ее было там не так много, чтобы лишить лодку плавучести. Док включил насосы, чтобы откачать воду до того, как она доберется до аккумуляторной.

Он повернул рычаг, который должен был запустить двигатели. Не сработало. Он попробовал включить электромоторы. Снова не получилось. Док бросился в машинный отсек. С первого взгляда стало ясно, что Мохаллет осуществил то, в чем раньше подозревал людей Дока. Он снял некоторые важные части машин, достаточно легкие, чтобы унести без особых затруднений.

Док поспешил обратно на палубу мимо девушки, которая старалась улыбкой выразить свою благодарность. Ему нужно было побыстрее отыскать в воде своих людей, если кого-нибудь из них смыло за борт.

На палубе находились все пятеро, живые и невредимые, только мокрые и растерянные.

— Что случилось? — спросил Джонни.

Док не сразу ответил. Он сбежал по трапу вниз, взял пустую бутылку, налил в нее немного фосфора и заткнул пробкой. Потом поднялся на палубу и швырнул бутылку в воду. Светящийся фосфор создавал странный эффект в непроглядной темноте.

Искра света то поднималась, то опускалась на волнах, крутилась в водоворотах, но далеко не уплывала. Док направил фонарь на стены пещеры. Движения лодки не было заметно.

— Взрыв завалил устье реки, — сделал вывод Док. — Должно быть, Мохаллет взял наш динамит или пироксилин. Мы запаслись и тем, и другим, и на ящиках были четкие надписи. Наверное, он заложил заряд и поставил человека, чтобы тот по сигналу взорвал его. Парень услышал крик Ренни, слов не разобрал и решил, что это Мохаллет. Он и взорвал заряд. Теперь река перегорожена. Надо думать, они это сделали, чтобы не дать нам вернуться. Мы стоим на месте.

Они еще какое-то время понаблюдали, но никакого движения не заметили. Зато обнаружился другой интересный факт.

— Вода прибывает! Те утесы, которые несколько минут назад были над водой, сейчас не видны, — сказал Джонни.

С берега донеслись крики людей Мохаллета. Из-за необычной акустики пещеры казалось, что воет целая стая койотов.

— Они ведь сами вырыли себе эту яму! — хмыкнул Монах.

— И нам тоже, — напомнил Док. — Они сняли детали двигателей.

Док подошел к одному из люков и достал шлюпку. Таких на лодке было несколько. Он спустил шлюпку на воду.

Длинный Том принес мощный переносной прожектор из своих электротехнических припасов. При помощи струбцины его укрепили на носу шлюпки.

Док поехал торговаться с Мохаллетом один.

Он нашел негодяя и его шайку на выступе скалы.

Сейчас злодеи выглядели довольно жалко. Они без устали скребли ногтями свою кожу, а глаза их тем временем не отрываясь, наблюдали за неумолимо поднимающимся уровнем воды. На этот раз при виде Дока никто его не проклинал. Наверное, даже грешник, барахтавшийся в воде во время Всемирного Потопа, не смотрел на Ноя и его ковчег с большей надеждой, чем они на Дока.

Мохаллет попытался диктовать условия:

— Вы должны обещать взять нас в долю как равных партнеров, когда мы дойдем до Города-Призрака.

— Город-Призрак? А что это такое?

— Я расскажу вам, когда вы возьмете нас на борт. Вы должны вернуть нам оружие и допустить к управлению подводной лодкой.

— Ну, рассмешили!

— У нас детали ваших механизмов! Без них вы не сможете уйти из пещеры, которую скоро затопит водой!

— Вам известно, как долго "Ныряющая" может находиться под водой?

— Какое это имеет значение?

— Она может, если потребуется, оставаться под водой несколько дней!

— Но уйти вы все равно не сможете.

— Мы подождем пока вы утонете, — грубо сказал Док. — У нас есть водолазные костюмы, причем, автономные. К ним не требуется шлангов. На лодке есть безвоздушная камера, через которую водолазы могут покидать лодку и возвращаться обратно на нее, когда она погружена. Мы просто найдем ваши утонувшие тела и снимем с них наши детали.

— Вы можете не отыскать их! — в голосе Мохаллета уже звучало отчаяние.

— Ничего. Если надо, мы изготовим все необходимое на лодке. Времени нам хватит.

Док перешел на арабский язык, чтобы его мрачные предсказания поняли все, так как многие люди Мохаллета не знали английского. Это дало именно тот результат, на который он рассчитывал.

Раздались требования немедленно идти на уступки.

Кончилось все тем, что в лодку Дока полетели украденные детали.

Он сразу отчалил. Умоляющие крики неслись ему вдогонку.

Многие хотели тут же отправиться за ним.

Док передал детали своим пяти помощникам, чтобы они установили их на место. Он хотел бы задать несколько вопросов девушке, но с этим приходилось повременить.

Надо было обследовать место взрыва. Шлюпка шла вниз по реке. Прожектор на ее носу посылал вперед яркий белый луч. Док принюхивался. Воздух был, как обычно в пещерах, спертый. Если где-то сквозь щели в стенах и проникало немного свежего воздуха, то этого было ничтожно мало.

Он повернул прожектор так, чтобы осветить верх. До свода пещеры было около трехсот футов. До противоположной стены расстояние было вдвое большим.

Пещера была обширной, как и другие карстовые пустоты, но отнюдь не самой большой в мире. Например, огромная Карлсбадская пещера в штате Нью-Мехико и по площади, и по высоте больше этой. Однако зловещее впечатление, которое производила эта пещера из-за полной темноты, делало ее особенной. Луч прожектора в ней казался белой инкрустацией на черном дереве.

"Если это река, — подумал Док, — вода должна быть пресной". Он обмакнул палец, лизнул его — вода была очень соленой.

Показалось место взрыва. Здесь было нечто вроде сливной воронки раковины, в которую уходила соленая река, чтобы потом выйти в море ниже уровня его поверхности.

Когда стояла высокая вода здесь образовывался водоворот.

От постоянного вращения воды образовались уступы, на которых Мохаллет и поместил взрывчатку.

Насколько Доку удалось убедиться, река оказалась полностью перекрытой. Он осмотрел нагромождение обломков скалы. Разделся и нырнул у переднего края завала, чтобы определить крутизну наклона и по ней судить о возможной толщине препятствия.

Около получаса потратил Док на тщательное обследование.

Когда он вернулся, "Ныряющая" уже была на ходу.

Моторы работали, и она медленно подплывала к тому уступу, где сгрудились Мохаллет и его люди.

Вода, которая достигла коричневой компании уже до щиколоток, и постоянный зуд сводили их с ума.

Некоторые бросились в воду, отчаянно стремясь поскорее попасть на подводную лодку. Это подстегнуло других, они тоже посыпались в воду. Те, кто не умел плавать, а таких было большинство, боясь, что их оставят на скале, последовали за остальными.

Над водой мелькали то руки, то головы. Пещера оглашалась криками о помощи. Кое-кто стал тонуть. От страха они уже ничего не соображали.

Док, Ренни и Монах прыгнули за борт спасать утопающих. Эта задача была не из легких. Как только кто-нибудь из них подплывал к барахтающемуся в воде темнокожему человеку, тот сразу пытался влезть на спину спасителю.

Приходилось пускать в ход кулаки.

Трое остальных членов команды Дока, вооруженные небольшими скорострельными пистолетами, стояли на палубе и в рубке.

Мохаллет поднялся на борт одним из первых. Губы его были сердито сжаты. Он спустился вниз по металлическому трапу.

Наконец вся Шайка была спасена и поднята на борт.

Им показали, куда идти.

Сразу же раздались требования, чтобы им скорее дали лекарство. Но бутылка с составом, который приготовил Монах, во время взрыва упала за борт. Он пошел в свою каюту и смешал новую порцию.

Пленников поместили в жилой отсек, где они раньше держали Дока с товарищами. Это было самое большое помещение на "Ныряющей".

На этот раз с Мохаллетом было человек тридцать. Остальные члены его банды, очевидно, остались на черной яхте.

Когда Монах открывал дверь отсека, чтобы передать бутылку с антидотом, Джонни и Длинный Том подстраховывали его пистолетами-пулеметами. Он передал большую бутылку и заглянул в отсек, чтобы объяснить, как пользоваться смесью, но вдруг с криком ринулся вперед. Град ударов посыпался на него, стена коричневых тел преградила дорогу. Монах сражался и орал. Его драки всегда были шумными. Но врагов было слишком много, его вытолкали назад, дверь захлопнули и задраили.

— В чем дело? — крикнул Джонни.

— Там у них беловолосая девушка! Видимо, ее захватили во время суматохи, когда они поднимались на борт.

Прижав лицо к двери, Монах потребовал освободить девушку. В противном случае он свирепо грозил оторвать всем уши, руки и ноги.

В ответ раздался смех.

Монах понимал, что голыми руками дверь не одолеть, и решил взять газовую горелку.

Док остановил его.

— Пусть пока все остается, как есть. Вода быстро прибывает. Нам надо подняться вверх по течению реки и поискать выход. Если это не удастся, можно считать, что мы замурованы в гробнице.

— Но что будет с девушкой?

— Мы просверлим в переборке несколько отверстий, чтобы можно было наблюдать. И позаботимся, чтобы ей не причинили вреда.

— Хорошо.

Монах побежал в рубку.

 

Глава XVI

Страшное плавание

В корпус подводной лодки были вмонтированы мощные прожекторы, защищенные толстыми стеклами. Возле каждого находился смотровой иллюминатор — стеклянное окошечко, способное выдержать многотонное давление воды снаружи. Их сделали, когда готовили лодку еще к полярному походу. Они позволяли осматривать нижнюю сторону пакового льда.

Включили прожекторы. Яркий свет выхватывал из черной бездны стены пещеры. Вода избороздила их канавками и выступами. Сталактитов окаменевших сосулек, обычно свисающих со сводов пещер, — здесь не было. Они образуются, когда сверху просачивается вода. Но над этой пещерой находилась засушливая пустыня и дожди случались редко, так что просачиваться было нечему.

На реке, хоть и не видно было течения, тут и там бурлили водовороты, плавала пена. Как будто страдающее, раздувшееся чудовище заполняло собой эту фантастическую нору.

— Вот уж что мне всегда не нравилось, так это пещеры! — ворчал Монах, ловко придерживая волосатой рукой Хабеаса Корпуса, который вознамерился прыгнуть за борт, чтобы немного поплавать.

В рубке Длинный Том склонился над акустическим прибором для измерения глубины. Это был сконструированный им самим аппарат, в котором использовался принцип эхолота. Прибор Длинного Тома был настолько чувствительным, что мог определить расстояние не только до дна, но и до массы льда или камня по обе стороны корпуса лодки и над ним. Это качество очень пригодилось бы, если бы лодке пришлось погрузиться в подземную реку. Тем более, что это приспособление регистрировало даже расстояние в несколько футов.

Прошло совсем немного времени, и необходимость такого погружения стала очевидной. Пещера впереди сужалась и свод ее уходил под воду. Друзья покинули палубу и задраили люки. Док утяжелил балластом лодку и установил рули на погружение.

Прожекторы ярко освещали путь. Хэм занял место у смотрового иллюминатора на носу. Ренни и Монах расположились у правого и левого бортов. Все они внимательно вели наблюдение.

Док у приборов управления вел лодку самым малым ходом. У него был микрофон, на переборке находились динамики, через которые поступали доклады с наблюдательных постов.

Лодка продолжала погружение, пока до дна не осталось около девяти или восьми футов.

Спустя немного времени лодку слегка тряхнуло, и одновременно раздался голос Хэма:

— Впереди что-то вроде водопада. Высота уступа футов тридцать. Если ты немного поднимешь нос, мы через него переберемся.

Пол, покрытый решеткой из резины особого состава, чтобы не скользить как по маслу, слегка наклонился. Стальные ролики прошли по камням со скрежетом, когда "Ныряющая" переваливала через уступ.

Монах рассуждал вслух:

— Да тут хуже, чем было под арктическими льдами! Там мы хоть знали: если случится что-нибудь непредвиденное, всегда можно растопить лед у себя над головой, выпустив химическое вещество из резервуаров в корпусе. А тут что делать в случае чего?

— Замолчи! — резко сказал Хэм. На нем были наушники, подключенные к системе громкоговорителей. — От твоей болтовни у меня уже болят… — тут он осекся, затем все услышали его сдавленный крик:

— Силы небесные! Что это?!

Хэм смотрел в иллюминатор, разинув рот и уронив свою трость, что с ним редко случалось.

В свете прожекторов медленно вращалось ужасное волосатое тело какого-то мертвого существа. Его несло слабое течение. Оно было футов шести ростом. Руки, вытянутые в стороны, казались длиннее всего тела. Лицо неприятно сочетало в себе черты зверя и человеческого существа. Непропорционально большой рот с обнаженными зубами, плоский нос, ноздри которого были направлены не вниз, а в стороны, производили отталкивающее впечатление. Тело покрывал мех, как у медведя. Мех был белым, как вата.

Хэм, невзирая на испуг, все же не упустил случая поддеть Монаха.

— Смотрите, — закричал он, — призрак Монаха!

И действительно, сходство было. Гориллоподобное строение тела, обилие волос. Только волосы у Монаха были ржаво-рыжие.

Легкая волна, которая шла от лодки, оттолкнула тело, и оно, вращаясь, а потом и кувыркаясь через голову, уплыло.

Док, подскочив к смотровому иллюминатору в рубке, успел бросить взгляд на это уродливое существо.

Монах спросил:

— Неужели это человек?

Хэм громко и ехидно засмеялся.

Док сказал в микрофон:

— Эй, парни, вы помните, что сказала девушка, когда впервые увидела Монаха? Она говорила о Белом Звере.

— Ты хочешь сказать, что это один из них? — спросил Монах.

— А ты как считаешь?

— Это один из них! — решил Монах. — Кроме того, это не обезьяна с белым мехом, а человеческое существо на низшей стадии умственного развития.

Хэм снова рассмеялся, на что Монах немедленно отреагировал:

— Слушай, адвокатишка, ты, кажется, еще не поцеловал Хабеаса Корпуса, как обещал!

Хэм сник и больше не произнес ни слова. Молчал он довольно долго.

— Да, — согласился Док. — Это человеческое существо.

— Почему же белые волосы? — прогудел Ренни.

Док сказал: — У девушки тоже белые волосы.

Монах вступился за нее: — Между ними нет никакой связи. Это дикарь, ведь явно видно!

— Я не то хотел сказать, — ответил ему Док. — То, что у них белые волосы, говорит только о том, что они, возможно, происходят из одной и той же местности.

Монах фыркнул: — Не думаю, что мне понравится эта местность, если мы туда попадем.

Теперь Док переключил все свое внимание на управление лодкой. Эта работа требовала снайперской точности. Над головой у них на этот раз был не лед. И если они застрянут, то скалу не растопить химикатами и не выйти на свободу.

Воды реки, перекатывая по дну огромные валуны, пропахали глубокие борозды, в которых подводная лодка могла застрять.

Свод пещеры все еще был под водой. Течение усилилось, стоячая вода осталась позади. Док коснулся рычагов, и моторы загудели громче — скорость увеличилась.

Лодка преодолевала встречное течение. Она была похожа на металлическую рыбу, которая заглядывает в нору какого-то обитателя дна. Вслепую, если не считать тех нескольких ярдов, которые освещались прожекторами, лодка продвигалась вперед. Если какая-то опасность и подстерегает впереди, они узнают о ней только тогда, когда окажутся уже почти перед нею.

Ролики громко заскрежетали по камню, и лодка замерла.

Ренни стукнул кулаком: — Проклятье! Поток, скатывающийся с уступа впереди, вжал нас в углубление дна!

Никакой суетливости не было в движениях Дока. Он нажал одну кнопку, другую. Засвистел сжатый воздух, заплескала и забулькала вода, вытесняемая из балластных танков. У "Ныряющей" было два винта, заключенных в стальные защитные cетки. Один по правому, другой по левому борту. Был, кстати, еще один винт в центре. Он находился в ящике из стальных листов. В аварийной ситуации листы сбрасывались, чтобы можно было использовать винт. Правда, он еще ни разу не приводился в действие, разве что во время испытаний. И сейчас в нем не было необходимости.

Раздался резкий скрежет стали о камень, и лодка освободилась. Впустив немного воды в танки, Док успел выровнять лодку, прежде чем она ударилась бы о свод.

Они продолжали осторожно продвигаться вперед.

Десять минут спустя лодка всплыла. Своды пещеры изгибались дугой всего в нескольких футах над поверхностью воды, иногда они уходили на много ярдов вверх.

Темнота была настолько непроглядной, что казалась плотной.

Теперь, когда управление лодкой уже не требовало ювелирной точности, Док передал это дело Джонни, а сам вышел на палубу.

— Есть приятная новость! — крикнул он друзьям.

— Какая? — спросил Ренни;

— Воздух стал свежее!

Все, кто не был занят в рубке, выбрались на палубу.

Действительно, воздух здесь был намного чище, хотя все еще чувствовался спертый запах пещеры. Дышать стало легче. Это свидетельствовало, что где-,то есть выход наружу.

Они осветили своими мощными фонарями стены и свод пещеры. На стенах, как морозные узоры, белел налет высохшей соли.

Ренни закричал, чтобы проверить акустику. Эхо оказалось таким же громким, как и его собственный голос.

Мощные звуки заполнили пещеру; они неслись вдаль и возвращались, сшибаясь, смешиваясь и отражаясь от стен.

Поднятый его криком гомон долго не стихал.

На "Ныряющей" запустили дизели. В открытом море шум их нельзя было назвать громким, но здесь, в ограниченном пространстве над подземной рекой, он звучал, как раскаты грома.

Док и его друзья обсудили ситуацию. Во время плавания Док отмечал показания чувствительного альтиметра. Судя по ним, лодка сейчас находилась выше над уровнем моря, чем в начале пути. Подъем был незначительным.

— Это медленный поток, в лучшем случае у него скорость реки. Однако мы прошли вверх по нему уже достаточно и можем точно сказать, что в нижнем его течении, которое мы только что покинули, местность затапливается.

— Странно, что никто никогда этого не обнаружил, — рассуждал вслух Монах.

— Видимо, устье находится под поверхностью моря и слегка обнажается только во время отлива, — предположил Док. — Отступающая вода, врывающийся в пещеру снаружи теплый воздух, вытесняемый им холодный воздух — наверное, все вместе они и создают звуки, от которых пошло название устья пещеры Краин Рок.

Джонни, которому такие явления были как геологу понятны, поддержал версию Дока.

— Но река соленая, — напомнил Монах.

— Над нею лежит пустыня Руб-эль-Хали, — сказал Док. — Ты помнишь, мы говорили о ней. Ученые много спорят о том, что же лежит в ее пределах: огромные соляные болота или развалины доисторических городов. Болота могли бы послужить объяснением в данном случае. Возможно, этот поток — их выход к морю.

Не прошло и нескольких часов, как Мохаллет и его люди, закрытые и забаррикадировавшиеся в жилом отсеке, начали тарабанить в дверь и громко требовать еды.

Док предложил им пищу в обмен на беловолосую девушку. Они отказались.

— В таком случае, считайте, что вы на диете. Нет девушки, нет еды. Но если вы причините какой-нибудь вред этой молодой даме, пеняйте на себя.

Мохаллет попытался спорить. Потом он захотел получить информацию об их продвижении.

— Сколько гасабах вы прошли? — спросил он.

— А что?

— Бронзовый человек, ведь вы не знаете, куда мы направляемся. Возьмите в долю меня и моих людей, мы все поделим поровну. Вам понадобится наша помощь. И мы ее окажем.

— Вы хотите сказать, что нас ждет опасность впереди?

— Огромная опасность! Страшнее, чем вы можете себе представить.

— А что еще там есть?

— Это я вам скажу после того, как вы меня освободите.

— Ничего не выйдет. Вы получили эти сведения от девушки?

— Уаллах! Какая разница, от кого! Я их имею, и все!

— Как выбралась девушка из тех мест, куда мы сейчас идем?

Мохаллет только пренебрежительно хмыкнул.

Док настаивал:

— Вам необходима была подводная лодка, чтобы подняться в верховья этой подземной реки. За этим вы и приехали в Нью-Йорк. Но отчего же вы не попытались долететь туда самолетом?

— Уа-асафах, ахх! Увы! Я пытался!

Это было что-то новое. Раньше и намека не было на то, что до неудавшейся попытки захватить подводную лодку Мохаллет использовал авиацию.

— И самолеты не помогли?

— Пустыня — неподходящее место для самолетов, Бронзовый человек.

Чувствовалось, что Мохаллету очень неприятно говорить об этом.

— Там настолько неровный ландшафт, что даже посадочной площадки нигде не найдешь. К тому же там бушуют песчаные бури и песок набивается в моторы. Кроме того, беловолосая девушка не знала, в каком направлении течет эта подземная река. Уаллах! Мы долго летали над пустыней, но не обнаружили ни Города-Призрака, ни следов Белых Зверей.

— Значит, ваша информация все-таки получена от девушки, — задумчиво произнес Док. — Давайте поговорим еще немного о Городе-Призраке и о Белых Зверях.

Но Мохаллет замкнулся, как моллюск в своей раковине.

 

Глава XVII

Белые звери

— Свет! — крик прозвучал, как волшебная музыка. — Вижу солнечный свет, впереди!

Открытие принадлежало Ренни. Он сидел в это время на одном из палубных роликов в носовой части лодки. Они уже давно шли по реке. Хронометр в рубке показывал, что прошло много дней.

Каждые двадцать четыре часа Док выполнял свою двухчасовую программу тренировок и как раз закончил упражнения. Он слегка увеличил скорость "Ныряющей".

Сначала свет забрезжил, как на утренней заре. Он становился все ярче и наконец ослепительно засиял.

Прошло еще пятнадцать минут, и лодка выплыла во внешний мир, купающийся в солнечных лучах.

Ложе реки проходило по каньону с отвесными стенами.

Поднимающиеся прямо из воды скалы были не очень высокими, но вода отполировала их так, что они стали совершенно неприступными.

По каньону они шли недолго. Впереди показался каменный остров. Голый и округлый, он торчал как язык в горле каньона, кое-где на нем виднелись большие валуны.

Каньон остался позади, а перед ними открывалось бескрайнее зеркало соленой воды.

— Одно из великих соляных болот внутренней Аравии, — решил Док. Должно быть, эта река служит стоком для всех болот.

Монах выглядел разочарованным. Он махнул рукой: — Ничего тут нет, кроме песка, камней, рассола и палящего солнца!

— А что ты надеялся увидеть?

— Город-Призрак.

Хэм презрительно засопел: — Похоже, этот Город-Призрак и есть не что иное, как призрак.

Внизу подняли вой люди Мохаллета. Они уже по-настоящему проголодались.

В переборке жилого отсека просверлили несколько отверстий, через которые можно было наблюдать за происходящим внутри, чтобы обеспечить безопасность беловолосой девушки. Мохаллет обращался с ней на удивление хорошо, особенно после того, как Док показал ему, что ствол пистолета-пулемета свободно входит в просверленные отверстия. Через них девушка получала жидкую пищу.

Несколькими бурнусами ей отгородили угол, где она могла укрыться от посторонних глаз.

Док спустился вниз, чтобы поговорить с Мохаллетом.

Но тот отказался, требуя свободы. Док ушел, зная, что со временем голод сделает свое дело.

Когда Док вернулся на палубу, "Ныряющая" отклонилась на несколько градусов влево от прежнего курса.

Монах, который стоял у штурвала, объяснил:

— Мне показалось, что я вижу какое-то движение вон там.

И он указал на невысокий холм прямо по курсу.

Вода кончалась у цепи голых, обожженных солнцем холмов, покрытых скудной пустынной растительностью. Даже возле самого берега было довольно глубоко.

Они умудрились подвести лодку на такое расстояние, чтобы с нее можно было допрыгнуть до берега.

— Даже если бы мы сели на мель, позже сама вода сняла бы нас с нее. Уровень озера обязательно повысится из-за того, что река перекрыта, сказал Джонни, надевая на стекла очков солнцезащитные козырьки.

— Ренни остается на борту, — решил Док.

Остальные сошли на берег. Они надели тропические шлемы, положили в карманы запасные обоймы к оружию.

Пищи с собой не брали, считая, что пробудут на берегу не больше часа или двух — сколько понадобится, чтобы убедиться, действительно ли Монах что-то видел. И еще они хотели посмотреть на местность с вершины какого-нибудь холма.

То место, где Монах, как ему показалось, что-то видел, находилось недалеко от более крупного из двух островов при выходе из каньона.

— Может, это было какое-то животное. Я не разобрал.

— Наверное, это от жары, — подколол Хэм.

— Или от свиньи, — неловко парировал Монах.

Они обогнули равнинный мыс, поднялись на невысокую гряду холмов. Док, шедший первым, остановился.

— Похоже, тот, кого видел Монах, был не один, — сказал он.

Тела лежали на земле в ряд, через равные промежутки.

Всего их было восемь. Семеро больших, несуразных, восьмой — поменьше и более симметричный. Все они были мертвы.

— Семь Белых Зверей и один беловолосый человек, — пробормотал Джонни, снимая очки.

Док огляделся вокруг, потом побежал туда, где лежали трупы. Он осмотрел их. Гориллоподобные люди, именно люди, покрытые белым мехом. На каждом из них была жесткая набедренная повязка из верблюжьей шкуры. Восьмой — человек — был отлично развит физически. У него было довольно умное лицо. Его загорелая кожа эффектно контрастировала с белыми волосами и развевающейся белой бородой. Одежда на нем была необычной.

— Вы только взгляните, как он одет! — воскликнул Хэм. Естественно, он не мог равнодушно пройти мимо интересного наряда.

Одежда состояла из короткой туники, плотно прилегающего капюшона и коротких штанов. Сделано все это было из плоских пластинок не больше серебряного доллара, свободно соединенных таким образом, чтобы не стеснять движений. Видно было, что эта работа искусного ремесленника.

Цветом кольчуга напоминала серебро.

Док нагнулся и взглянул на металл. Он потрогал, а затем согнул одну из пластинок большим и указательным пальцами.

— Что это за металл? — спросил Хэм.

— Лучше сделать анализ и узнать точно.

Странная вещь произошла с голосом Бронзового человека. Он звучал неуверенно.

Выпрямившись, Док стал описывать круги вокруг того места, где они стояли. С каждым разом он захватывал все больший участок. На песке он обнаружил следы волосатых ног и пошел по ним, но идти далеко не пришлось. Внезапно ему открылась картина происходящего и он побежал назад к друзьям.

— Мы прервали какой-то обряд! — он указал на восемь трупов. — Все они, если вы обратили внимание, убиты острым оружием, возможно, копьями. Убиты уже какое-то время тому назад. Здесь было много существ с белым мехом всего за несколько минут до нашего прихода. Следы совсем свежие, песчинки еще сыплются с их краев! Они сделали круг и направились к "Ныряющей"!

Монах ахнул и первым ринулся назад, к подводной лодке. Остальные молча мчались за ним. Было очень жарко.

Пот ручейками струился по их коже.

Задолго до того, как они увидели лодку, стал слышен громоподобный голос Ренни, они различили вопли дикарей и стук скорострельного пистолета Ренни.

Белые звери напали на "Ныряющую". Их было не меньше сотни. Как светлые мухи, они облепили корпус подводной лодки.

На огромного Ренни навалилось столько отчаянно дерущихся врагов, что это выглядело так, будто они повисли на нем гроздью.

— Стрелять "пулями милосердия"! — приказал Док.

Прежде чем начать стрелять, они подошли поближе и переключили свои пистолеты на одиночную стрельбу, чтобы сберечь боеприпасы.

При первых же звуках выстрелов толпа крупных волосатых существ повернулась в их сторону и ринулась на них со странными мычащими криками.

Живые, они больше походили на людей. В сущности, они даже были ближе к нашим человекоподобным предкам, нежели Монах. У некоторых волосы были не совсем белые, а желтоватые или даже светло-каштановые.

Вооружены они были копьями с допотопными наконечниками из кремня и грубыми дубинками.

Они падали, как мухи, под "пулями милосердия", которые были ничем иным, как оболочками из мягкого металла, наполненными снотворным.

В пылу борьбы Ренни упал с палубы — в соленую воду. Он поднял фонтан брызг, ушел под воду, вынырнул и продолжал сыпать удары на волосатых противников, которые прыгнули туда за ним. Кулаки его работали, как тяжелые молоты кузнеца.

Под напором Дока и четырех друзей звероподобные существа дрогнули и начали отступать. Пистолеты внушали им страх.

Вдруг они воспрянули духом и возбужденно загалдели.

Из-за спины Дока раздался мощный крик сотен глоток и такой топот, будто по степи мчалось стадо испуганных животных.

Док с друзьями повернулись лицом к новой опасности.

— Ах, черт! — выдохнул Монах. — Их так много, будто началась снежная пурга!

Волосатые орды, волна за волной, скатывались с холмов, за которыми они раньше прятались.

Док мрачно заметил:

— Не такие уж они бестолковые. Они обошли нас и отсекли от лодки! Попытаемся к ней прорваться!

Развитие событий показало, что задача эта далека от решения. Врагов было больше, чем можно было усыпить пулями. Они быстро сгруппировались, чтобы отрезать прорыв Дока и четверых его друзей. Они швыряли дубинки, метали копья. Целая куча тел навалилась на Джонни. Он исчез под ними, только его худые руки и ноги отчаянно молотили врагов. Монах, заметив это, взревел, заглушая крики волосатых противников, и, расшвыряв всю их кучу, поднял геолога на ноги. Но в следующее мгновение лавина белых тел накрыла их обоих.

Док бросился на выручку. Казалось, дикари чувствовали, что он здесь главный, и объединили свои усилия против него. Но тут им пришлось испытать немалое удивление. Копья и дубинки, летящие в него, поражали только раскаленный воздух пустыни. Проворство, с которым он увертывался от ударов, казалось нечеловеческим.

Крики этих тварей напоминали пронзительное блеяние.

Иногда раздавалось что-то вроде щенячьего визга, который раздается, если малышу не удается получить то, что он хочет.

Подоспело подкрепление с холмов. Оно накрыло Дока и его друзей, как белая пена приливной волны.

Изворачиваясь, вертясь во все стороны, нанося молниеносные удары, Док пытался освободиться. Один из волосатых людей нырнул и обхватил его колени. Руки антропоида обладали огромной силой. Другая волосатая фигура прыгнула ему на плечи. Руки сомкнулись на его шее звериной хваткой.

Среди людей Бронзовый человек почти никогда не встречал таких, что могли бы сравниться с ним силой своих мускулов. Он встретил их сейчас.

Все втроем они повалились на песок, нанося удары друг другу. Док, согнувшись пополам, обхватил руками тело того, кто держал его колени. Его пальцы нащупали нужную точку и нажали. С ужасным воплем человек отвалился от Дока, временно лишенный способности двигаться.

Подняв руки и запрокинув их назад, Док захватил голову того, кто держал его за шею, и резко согнулся.

Человек пролетел по воздуху и шлепнулся в воду.

Еще пять или шесть туземцев бросились на Дока. Каким-то непостижимым образом он ускользал, оставляя в их руках только клочки своей одежды.

Правда, одному из них достался пистолет Дока. Понимая, что этот маленький черный предмет — оружие, он вертел его в руках, но не мог сообразить, как им воспользоваться.

Док обвел глазами поле боя. То, что он увидел, неприятно поразило его. Все его друзья, исцарапанные, помятые, но без серьезных повреждений, были в цепких волосатых руках. Каждого из них держало несколько Белых Зверей.

Док понимал, что через считанные минуты он тоже попадет в плен. Слишком неравны были силы.

О попытке бежать на сушу не могло быть и речи. Там все кишело волосатыми людьми, как будто неисчислимые стада овец заполнили все вокруг.

Док развернулся и прыгнул в воду. Набрав побольше воздуха в легкие, нырнул и поплыл к подводной лодке.

Оказалось, что плыть надо как можно глубже, если не хочешь вынырнуть на поверхность. Тело сделалось легким, как пробка. Это означало, что в воде было растворено очень много соли. Практически это был рассол.

Наткнувшись на корпус "Ныряющей", он нащупал руками стальные ролики, подтянул свое тело под киль и вынырнул с противоположной стороны. В эту сторону волосатые не смотрели. Оставаясь незамеченным, Док поднялся на палубу. Когда он спускался в люк над рубкой, они заметили его и с воем бросились к лодке.

Док побежал к жилому отсеку, где Мохаллет и его люди что есть силы колотили по двери и орали. Они хотели знать, что происходит снаружи.

Док немного ослабил кремальеру и отбежал. К тому времени, как им удалось открыть дверь, он уже спрятался в каюте. Смуглые люди, отталкивая друг друга, бросились прочь из своей тюрьмы на палубу.

Беловолосая девушка не появлялась.

Док вбежал в жилой отсек.

Она сидела скорчившись в углу. Непонятно, как в таких условиях ее экзотический наряд оставался удивительно опрятным. Увидев Дока, девушка радостно вскрикнула и быстро заговорила на своем языке. Сообразив, что Док ее не понимает, она перешла на язык знаков. Она спросила, что произошло.

— Белые Звери! — показал ей пальцами Док.

Она задрожала. Радость ее как бы испарилась.

 

Глава XVIII

Увеселительная прогулка

На палубе бой был в разгаре. Мохаллет и его люди, стосковавшись за много дней по действию, получали его теперь сполна. Судя по звукам, доносившимся оттуда, дрались они неплохо.

Док подумал, что любой исход их борьбы будет хорош.

Во всяком случае, освободив их, он не осложнил их положения. Останься пленники взаперти, они неминуемо были бы захвачены дикарями.

Смуглый человек, по лицу которого струилась кровь из раны на голове, скатился по трапу над рубкой и побежал по коридору. Несколько дикарей в набедренных повязках мчались за ним.

Для разговоров больше не было времени. Док потянул девушку за собой.

Пытаться погрузиться было бесполезно. "Ныряющая" была так надежно пришвартована к возвышению на берегу, что ее моторы не могли бы оборвать канаты.

Открыв небольшой шкафчик, Док вынул два акваланга.

Эти "легкие" для подводного плавания представляли собой зажим для носа, мундштук и шланг, соединенный с кислородным баллоном и баллоном для очистки воздуха. Эти баллоны крепились на спине.

В другом шкафчике хранилось водолазное снаряжение для работы на глубине: скафандры, тяжелые свинцовые грузила для ног. Док научил девушку пользоваться аппаратом, повторив несколько раз, что ей надо будет делать.

После этого он нажал рычаг, открывающий выход из шлюзовой камеры. В камеру хлынула соленая вода. Она толкала их вверх, а грузила на щиколотках тянули вниз.

Док шагнул наружу и погрузился футов на десять.

Вода была хотя и очень соленой, но такой чистой, что позволяла держать глаза открытыми.

Рядом с ним появилась девушка. Ее волосы развевались в воде, они не были скрыты аквалангом. Здесь они казались еще белее, чем на поверхности.

Док взял ее за руку, и они пошли, наклонившись вперед, преодолевая сопротивление воды.

Когда к Доку вернулась способность ориентироваться, он пошел параллельно берегу, сворачивая немного вправо в тех местах, где было не слишком глубоко. Над головой у них было около двадцати футов. При таком давлении воды они не испытывали неприятных ощущений.

Яркий солнечный свет, пронизывая соленую воду, казалось, рассеивал ее. Поднимающиеся пузырьки воздуха выглядели жемчужинами.

Док по опыту знал, какое расстояние они могут пройти за определенное время. Под водой субъективное представление о расстоянии было обманчивым, так как усилий требовалось гораздо больше, а шаги были, в лучшем случае, короче обычных.

Через пятнадцать минут он повернул к берегу, нашел углубление, которое означало, что в этом месте на берегу овраг, и вышел из воды. Девушка брела рядом с ним.

Они очутились в овраге с отлогими склонами. Док, сняв акваланг и грузила, знаками велел девушке оставаться на месте и полез вверх по склону. Сверху он увидел, что на подводной лодке события приняли неожиданный оборот.

Мохаллет вел переговоры с белыми дикарями. Он жестикулировал и очень решительно говорил что-то. Его приспешники столпились за ним. Похоже, у них не было потерь.

Док увидел пятерых друзей. Они лежали на песке, крепко связанные и под надежной охраной.

Обернувшись, Док поманил к себе девушку. Она сразу с готовностью присоединилась к нему.

Он обратился к ней медленно и внятно на диалекте одного из кочевых племен внутренней Аравии.

Было видно, что многие слова ей понятны, но смысл уловить она все же не может. Это подтверждало его предположение, что она говорит на одном из диалектов аравийской глубинки.

Он снова обратился к ней на пальцах.

— Знает ли Мохаллет язык Белых Зверей?

— Мой язык и язык Белых Зверей очень похожи, — показала она знаками. Он научился разговаривать со мной, значит, может говорить и с ними.

Док решил выяснить вопрос, который не был ему понятен с самого начала:

— Как получилось, что ты передаешь английский на пальцах, но не понимаешь его звучания и сама не можешь говорить на нем?

Она слегка улыбнулась. Такое присутствие духа делало ей честь.

— Лет сорок назад к моему народу пришел из пустыни человек вашей расы. Ему не повезло, его захватили Белые Звери. Но мы напали на их селение и спасли его.

Док кивнул. Очевидно, путник был каким-нибудь заблудившимся исследователем.

— Белые Звери мучили этого человека. До того, как мы его отбили у них, они успели отрезать ему язык и проколоть острыми шипами уши.

Пальцы девушки быстро передавали знаки.

Док снова кивнул. Выходит, исследователь стал поневоле глухонемым. Это проясняет дело.

— Среди его вещей была книга, по которой он научил нас разговаривать на пальцах, чтобы с нами общаться. Весь остаток своей жизни он жил с нами. Я знала его с юных лет. Он учил меня языку. Когда он постарел, я ухаживала за ним, и в благодарность за это он давал мне разные подарки.

Док подумал, что её юные годы были не так уж давно.

Ей должно быть не больше двадцати лет, если только он в этом что-нибудь понимает.

Прищурившись, он посмотрел на лодку.

Особых изменений не видно было. Мохаллет все еще разглагольствовал. Док снова обернулся к девушке. Ему не терпелось узнать ее историю.

— Как ты выбралась из этих мест?

— Меня схватили Белые Звери, — ответила она с таким видом, будто этим все сказано.

— Не понимаю, — настаивал Док.

— Белые Звери бросают своих пленников, живых или мертвых, в подземную реку. Это у них такое жертвоприношение. Когда бросили меня, поток был очень скудным. Сезон дождей еще не наступил, а солнце высушило реку. Воды было очень мало, и я смогла выбраться.

Док представил себе, как это могло произойти. Соленый раствор облегчал задачу, потому что в нем человеческое тело не тонуло. Из всего этого следовало, что устье подземной реки возле Краин Рок иногда обнажалось.

— Чем ты питалась? — продолжал он расспросы.

— Ничем. Я сильно ослабела и не могла убежать, когда отряд Мохаллета меня нашел.

Теперь Доку легче было воспринимать ее сокращенные слова, он их повторял про себя, когда девушка их изображала, и это помогало. Конечно, думал он, человек может спуститься вниз по течению быстрее, чем подводная лодка поднялась вверх. И все равно, долгое подземное путешествие было, наверное, мучительным испытанием для беловолосой девушки.

— Почему Мохаллет так стремится в Город-Призрак?

— Не знаю.

— Есть ли в городе платина?

— Я не знаю, что такое платина.

Док подумал и решил попытаться узнать побольше на эту тему.

— Это сероватый блестящий металл.

— Такого много.

— На берегу был мертвый человек, явно из вашего племени. На нем была одежда из пластинок блестящего металла. Тот ли это металл, которого у вас много?

Лицо ее омрачилось.

— Белые Звери уже много лет убивают наших людей. Осталось совсем мало. Да, это тот металл.

Задумавшись, Док почесал в затылке. Он редко делал какие-либо жесты во время раздумий.

— На тебе было что-нибудь из этого металла, когда Мохаллет увидел тебя?

— Нет. Все тяжелое я раньше сбросила.

— Но ты говорила Мохаллету о металле?

— Да. Я рассказала, что его очень много. Я тогда еще не знала, что он плохой человек. Мне показалось, что мой рассказ его сильно взволновал.

— В этом я не сомневаюсь, — сказал Док вслух. Чувствовалось, что Бронзовый человек озадачен. Он снова перешел на язык жестов.

— Разве на тебе не было браслетов или колец из белого металла?

— Да. Один браслет. Я очень дорожила им, потому что…

— Подожди! — резко остановил ее Док вслух и поднял руку, чтобы она поняла.

Дружеская беседа Мохаллета и Белых Зверей подошла к концу. И конец этот был благоприятным для Мохаллета!

Они достигли какого-то соглашения.

Из того, что последовало, стало ясно: Белые Звери приняли Мохаллета с его смуглой шайкой сорвиголов как союзников, по крайней мере, временных.

Друзей Дока перенесли на лодку и бросили на палубу.

На "Ныряющую" полезли белые дикари. Их набилось туда столько, сколько она смогла вместить. Они ощупывали все, что видели. Гладили ограждающий палубу поручень, открывали и закрывали люки, радостно смеялись. Видно было, что их развлекает эта большая стальная игрушка.

Швартовы были убраны. Острый слух Дока уловил вибрацию двигателей. Лодка отчалила.

— Интересно, что они думают о нашем исчезновении? — передал Док девушке на пальцах и улыбнулся, чтобы придать ей больше уверенности.

Но улыбка вызвала не тот эффект, на который он надеялся. Опьяняюще красивая беловолосая девушка ответила улыбкой и таким взглядом, какой ему уже не раз дарили представительницы прекрасного пола.

Он сразу посерьезнел, Вот так всегда! Стоит ему только оказаться где-то вместе с молодой женщиной, к какой бы расе она ни принадлежала, происходит одно и то же. И всегда это сильно смущало Дока.

Беловолосую девушку поразила красота Бронзового человека. Со временем он произвел на нее еще более сильное впечатление.

Как и многих, других, ее ждало разочарование. Док давно уже решил для себя, что в той жизни, какую он ведет, когда ни дня не проходит без смертельной опасности не только для него самого, но и для тех, кто с ним связан — в этой жизни не должно быть места женщинам.

Он внимательно наблюдал за лодкой. Было ясно, что Мохаллет устроил для своих диких союзников небольшую увеселительную прогулку.

"Ныряющая" отошла от берега на некоторое расстояние и кружила по озеру. Дикари прыгали по палубе и оживленно разговаривали на своем диалекте. Они по очереди спускались вниз, чтобы посмотреть на чудеса, скрытые внутри лодки. То, что желающим спуститься надо было подождать, пока несколько их соплеменников вернутся на палубу, говорило о том, что все помещения лодки забиты до отказа.

Вдруг что-то произошло.

Подводная лодка повернула и пошла к берегу с максимальной скоростью. Из-под форштевня разлетались брызги. Людей охватила паника. Люди Мохаллета выскакивали на палубу и пробивали себе дорогу на нос, стараясь хоть так очутиться поближе к земле. И тут стало ясно, что случилось.

Лодка тонула, нос ее ушел под воду. Присутствие на палубе людей Мохаллета означало, что погружение не было преднамеренным.

Какая-то неисправность внизу.

Док показал девушке пальцами:

— Кто-то из них открыл дверь шлюзовой камеры, не зная, что это такое. А закрыть ее они не могут. Вода заполняет лодку!

Сцена, которая разыгралась вслед за этим, привела бы в восторг кинорежиссера. Это был ужас толпы в самом ярком проявлении. Хотя лодка была далеко от берега, люди стали прыгать за борт.

Уметь плавать было не обязательно: соленый раствор выталкивал их на поверхность, как пробки.

Док поднялся во весь рост и закричал, желая спасти судно:

— Я скажу вам, как закрыть дверь шлюзовой камеры!

Громкий голос его пронесся над соленой водой и достиг лодки, но там было столько криков, что никто его не услышал.

"Ныряющая" затонула примерно в сотне ярдов от берега.

 

Глава XIX

Красный город

Док остался стоять на том месте, откуда он безуспешно пытался дать совет находившимся на борту подводной лодки.

Хотя Мохаллет и другие не слышали его, они успели его заметить. Теперь не было смысла снова прятаться.

Он увидел, как на воде покачивались его пятеро связанных по рукам и ногам друзей. Хорошо еще, что они оказались на палубе, а не внутри лодки в тот момент, когда произошла катастрофа. Теперь их тащили, как бревна, на берег.

Док сделал вывод, что, несмотря на панику, спастись успели все. Он различил Мохаллета, плывущего к берегу вслед за вожаком Белых Зверей.

На том месте, где затонула подводная лодка, появился и лопнул огромный пузырь воздуха. За ним пошли другие.

Это длилось несколько минут. Пузырьки лопались с негромким хлопком, как будто кто-то кашлял. Потом на поверхности образовалось масляное пятно. Масла было немного: только то, что скопилось в поддонах, и, может быть, из одной или двух открытых банок.

С этого расстояния трудно было определить, насколько глубоко лежит лодка.

Дикари, достигшие берега первыми, неистово прыгали и пронзительно кричали. Они стали в круг, их уродливые лица исказились еще больше страшными гримасами. Они делали такие движения руками, будто разрывали что-то на куски. Это представление, видимо, передавало те же чувства, которые испытывает американец, когда грозит своему врагу кулаком. Их угрозы явно относились к Мохаллету.

Но коварный бандит разыграл свой собственный спектакль. Едва ступив на берег, он изобразил яростное возмущение, театральными жестами показывая в ту сторону, где стояли Док и девушка. Он заставил своих простодушных союзников поверить, что это Док виноват в гибели подводной лодки. Толпа с воем бросилась за Доком.

Девушка начала надевать акваланг.

— Нет! — показал пальцами Док. — Нам потом будет трудно выйти из воды. К тому же, если мы уйдем под воду, то не сможем проследить, что будет с моими товарищами.

Его рубашка превратилась в промокшие лохмотья. Он их сбросил. Солнце, как бы оно ни пекло, не могло обжечь его бронзовую кожу. Сам бронзовый оттенок появился под тропическим солнцем.

Док привязал к поясу два акваланга. Грузила он выбросил. Если надо будет, их заменят большие камни.

— Ты знаешь эти места? — спросил он.

Девушка утвердительно кивнула, совсем по-американски.

— В какую сторону нам лучше всего бежать?

Она указала на север.

Они вскарабкались по противоположному склону оврага.

За ним лежали каньоны, некоторые с неприступными отвесными стенами, а другие с пологими.

Рос там только тощий пустынный кустарник с колючками. Травы не было вовсе. У скал был такой вид, будто они побывали в духовке. Они растрескались от жары и выветрились в тех местах, где породы были более мягкими.

Беловолосые преследователи лаяли, как шакалы, и настигали беглецов с пугающей скоростью. Видимо, строение их тел было приспособлено к движению в таких сложных условиях, когда почти половина пути состояла из подъемов и спусков.

Не успели они пройти и двухсот ярдов, как стало ясно, что девушка не в силах двигаться дальше. Все то время, что она находилась взаперти вместе с Мохаллетом, девушка получила лишь воду, и, конечно, ослабела. Она понимала, что только мешает Доку.

— Вам лучше идти одному.

Док отрицательно покачал головой.

— Я могу уйти под воду, а вы бегите, — продолжала она.

Док поднял ее, как пушинку, и положил на плечо.

Одной рукой он придерживал ее, чтобы ей было удобнее.

Если раньше девушке казалось, что они идут быстро, то сейчас у нее перехватило дыхание от неожиданности.

Бронзовый человек побежал вперед со скоростью, в несколько раз превосходящей скорость их преследователей.

Вместо того, чтобы карабкаться по скалистым утесам, он делал такие прыжки, что казалось, должен неминуемо переломать себе ноги. Но этого не случалось. Несколько раз он перелетал через трещины в скалах так, что девушка вскрикивала и закрывала в ужасе глаза. Но постепенно ее уверенность в его удивительной силе возросла и она перестала бояться.

Белые Звери и их смуглые союзники быстро отстали.

Док остановился.

— Как тебя зовут? — спросил он, опуская ее на землю.

— Джа.

— Ты останешься здесь, Джа. Я скоро вернусь, только дам понять тем, кто гонится за нами, что им надо быть осторожнее.

Он нашел для девушки безопасное место в углублении между обломками скал, а сам помчался обратно, навстречу погоне. Замедлил свой стремительный бег он только тогда, когда услышал тяжелое дыхание своих преследователей.

Под прикрытием большого валуна он стал ждать, пока они приблизятся.

Показались четверо Белых Зверей, которые намного опередили всех остальных. Это были наиболее выносливые и сильные существа. Они — бежали без оружия, так как их примитивные дубинки и копья пошли ко дну вместе с подводной лодкой.

Док подпустил их поближе и неожиданно выскочил из засады. Двумя сокрушительными ударами он свалил одного.

Оставшиеся злобно завопили, но не испугались — робость им была незнакома. Ни один не обратился в бегство. Они бросились подбирать камни, чтобы использовать их в качестве оружия. Это их и подвело. Один из них упал со свернутой челюстью как раз в тот миг, когда его волосатые лапы схватили большой камень.

Двое других прыгали вокруг Дока, стараясь перенять его способ кулачного боя. Но это оказалось для них еще хуже, чем попытка подобрать с земли камень.

Док уклонялся от их неумелых ударов, нанося в то же время свои точные, неотразимые, поражающие самые уязвимые места.

Оставив четырех могучих дикарей распростертыми без чувств на песке, Док возвратился туда, где он спрятал девушку. Хотя дорога и сражение потребовали большого напряжения сил, дыхание его нисколько не участилось.

За время его отсутствия девушка кое-что придумала: — Мы могли бы пойти к людям моего племени и заручиться их поддержкой, — показала она на пальцах.

— Это далеко? — спросил Док после недолгого раздумья.

— Они живут в Городе-Призраке. Отсюда примерно полдня ходу.

Потом, вспомнив скорость Дока, которой она была свидетелем, добавила: — Но вы могли бы пройти этот путь за два часа, наверное.

Док кивнул.

— Мы пойдем туда, Джа.

О том, что он хочет доставить ее в безопасное место и развязать себе руки для борьбы, Док говорить не стал.

Они отправились в путь на север.

Примерно на расстояний мили впереди Док увидел фантастический город блекло-красного цвета из сплошного камня. Его улицы, стены, жилища были вырублены.

Док присматривался к этому необычному зрелищу. Он уже видел во время их двухчасового перехода такие красноватые камни — пористые, легко поддающиеся обработке.

И все же, чтобы вырезать город из скалы, надо было вложить немыслимый труд!

Город-Призрак находился на большой высоте над уровнем соляных болот. За ним громоздились еще более высокие горы. По обрывистым склонам прыгала небольшая, но полноводная речушка. Надо думать, не один родник питал ее своей водой, так как она не пересыхала круглый год. Берега ее были окаймлены травой, кустарником. При подходе к городу лежала плоская равнина. Небольшие участки земли были обработаны, политы, и на них зрел урожай каких-то злаков. Док внимательно смотрел на эти маленькие возделанные поля. Самым интересным было то, что растения на них были не зелеными, а белыми, как волосы местных жителей.

— В этой речушке питьевая вода? — спросил он.

— Да. Другой питьевой воды нет на много-много гесабах. Белые Звери тоже пьют из этой речки и купаются в ней.

Док помолчал немного. Солнечный свет, казалось, зажег огоньки в его золотых глазах — признак того, что он решает сейчас загадку белых волос и белых злаков.

— В этой воде есть что-то такое, что отбеливает ваши волосы, не так ли, Джа?

— Должно быть, так, — ответила она. — Тот чужеземец, который обучил нас разговору на пальцах, был темноволосым, когда пришел к нам. Но когда он пожил с нами немного, его волосы стали такими же, как у нас.

Док подумал, что вода вымывает отбеливающее вещество из какой-то горной породы недалеко от истока реки.

Что именно вызывает процесс отбеливания — питье этой воды или купание в ней, трудно сказать. Но оттенок получается очень красивый. Если бы какой-нибудь американский парикмахер имел в своем распоряжении этот источник, его барыши превзошли бы все ожидания.

Джа успела уже немного прийти в себя и теперь бежала рядом с Доком. Дорога здесь была не такая трудная, как раньше.

За последние два часа Док неплохо напрактиковался в языке девушки. То, что он досконально знал корни арабских слов, намного облегчало дело. Ему достаточно было спросить Джа, какое слово ее языка соответствует английскому, изображенному им на пальцах.

Более одного раза говорить каждое слово ей не приходилось. Оно навсегда отпечатывалось в феноменальной памяти Дока.

И вот перед ними поднялась красно-каменная стена странного города. То, что она не сложена из кусков, а представляет собой одну сплошную поверхность, без единого соединения, без трещин, придавало ей вид модернистской архитектуры.

Не было никаких признаков жизни. Но девушку это не встревожило.

— Они не знают, друзья мы или враги, — медленно выговорила она, стараясь использовать те слова, которые Док уже знал. — Пока это не выяснится, они будут прятаться.

В стене были массивные металлические ворота. Их покрывала ржавчина, но кое-где из-под пленки коррозии проступал металл цвета серебра, только немного темнее.

Приблизившись, Джа указала тонкой рукой на ворота и сказала: — Это тот металл, о котором я говорила и который вы называете платиной.

Док не мог скрыть удивления. Ворота были сплошные, тяжелые. Они должны весить несколько тонн. Он подошел вплотную, взял кусок камня и поцарапал серо-зеленый налет коррозии.

Повернувшись к девушке, он спросил: — Послушай, Джа, те украшения, которые были на тебе, когда Мохаллет нашел тебя…

Он не успел договорить. Ворота со скрипом приоткрылись. Изнутри не донеслось ни звука. Никто оттуда не вышел.

Было тихо. Люди не показывались. Просто отворились ворота, приведенные в действие каким-то простым и надежным механизмом, скрытым в помещениях, выдолбленных внутри стен.

— Пойдем! — девушка направилась внутрь.

— Подожди! — резко сказал на ее языке Док. — Что-то мне это не нравится!

Девушка помедлила в сомнении, потом отступила на несколько шагов.

— Странно, что они нас не окликнули, — пробормотала она.

Док знал уже достаточно, чтобы, несмотря на отдельные незнакомые слова, понять общий смысл.

— Покричи ты им, — посоветовал он.

Так она и сделала. Ее мелодичный голос при этом не утратил своей красоты.

Несколько секунд никакого ответа не было.

Вдруг невдалеке от ворот появился человек. Он был высокий, красивый и сильный. И такой же беловолосый, как Джа.

Он так быстро говорил, что Док не мог уследить за его словами. Джа перевела:

— Он говорит, что Белые Звери напали на город, здесь было большое сражение. Есть много раненых. У ворот остался он один. Он просит скорее войти, чтобы можно было закрыть ворота. Вдруг Белые Звери придут опять.

"Как легкомысленно оставлять всего одного караульного у ворот, подумал Док. — Впрочем, возможно, другие, устав после боя, спят где-то рядом, чтобы их можно было сразу позвать в случае нового нападения".

Вместе с Джа он вошел в ворота.

Улица прямо перед ним представляла Собой сплошную траншею, вырубленную в массиве горы. По бокам ее в монолитных стенах были выдолблены двери, все одного размера.

На улице лежали трупы горожан, погибших в недавнем бою. Все это были, как на подбор, беловолосые, богатырского телосложения мужчины. Гораздо больше было трупов Белых Зверей.

Единственным живым из горожан был тот, кто пригласил их войти. Он стоял в напряженной позе и смотрел на них пристальным странным взглядом. Вдруг он что-то прокричал.

Девушка бросилась к воротам.

— Ловушка! — крикнула она Доку. — Ему обещали жизнь, если он нас заманит!

Из всех дверей высыпали Белые Звери. Они запрудили собой всю площадь перед воротами, преградив путь к отступлению.

 

Глава XX

Привидение

Внезапное появление беловолосых дикарей объясняло все, что здесь произошло. Они захватили Город-Призрак, взяли в плен или перебили его жителей. Понятно, отчего никто не вышел на стену. Белые Звери выжидали, хитростью пытаясь заманить новые жертвы.

К сожалению тот, кого вынудили сыграть постыдную роль приманки, раскаялся слишком поздно. Его запоздалое предупреждение уже не могло помочь Доку и девушке, оно только ускорило его собственную смерть. Волосатый дикарь с ужасающим ревом обрушил ему на голову свою дубинку, и тот свалился замертво.

Док увидел, что в Джа летит копье. Быстрым рывком вниз он бросил ее на колени, и вращающееся копье со свистом пролетело мимо. Оно ударилось о каменную стену, и его кремневый наконечник разлетелся на мелкие кусочки.

Надо было как можно скорее покинуть улицу.

— Направо, на крыши! — крикнул он.

Молча сражаясь, он старался проложить дорогу. Кто-то швырнул в него тяжелую дубинку. Док ее увидел, но не отклонился, а, как при игре в бейсбол, схватил почти у своей головы, немного подавшись назад, будто принимая сильно пущенный мяч.

Через мгновение дубинка вернулась к своему хозяину так быстро, что он и глазом не успел моргнуть. Она свалила его, сломав несколько ребер.

Белых Зверей было слишком много. Они захватили девушку и поволокли по улице. Док пытался ее выручить, но безуспешно. Даже его возможности были не беспредельны. Противников было такое множество и они так рвались в бой, что карабкались на спины друг друга. Дока оттеснили от девушки. Ему, однако, удалось осуществить одну хитрость: он присел на корточки возле стены, а затем неожиданно взлетел вверх одним большим прыжком.

Док вцепился пальцами в край крыши, подтянулся.

Когда он влезал на крышу, в его руку ударила дубинка и отлетела назад будто ее отразили стальные пружины.

Док пробежал по плоской крыше, перепрыгнул над узкой улицей на крышу противоположного дома. Рука болела. Он осмотрел то место, куда пришелся удар дубинки.

Кожа была слегка повреждена, мускулы и кость остались целыми.

Началась зловещая охота. Как свора гончих преследует зайца, так дикари следовали за Доком. Перепрыгивать через улицы с крыши на крышу они не могли, и это сильно мешало им. Но недостаток проворства, они возмещали упорством.

С крыш Док видел, что делается за стенами города.

На востоке, сколько хватало глаз, тянулись болота и терялись в туманной дымке.

Док подумал, что в болоте или по его краям должна расти трава. Но почему-то здесь ее нет. Через минуту он уже понял причину.

Это соленое болото одно из многих, покрывающих значительную площадь. В него стекает вода из болот, расположенных выше. Сейчас, поскольку подземная река запружена, уровень соленой воды сильно повысился и трава просто оказалась под водой. Поэтому ее и не видно, Над нею несколько футов рассола.

Док спрыгнул вниз и вошел в один из высеченных в камне домов. Там он обнаружил какие-то ходы, ведущие вниз. Очень скоро выяснилось, что под городом тянутся во всех направлениях и пересекаются между собой пещеры.

Док углубился в них.

Его преследователям этот подземный лабиринт был так же незнаком, как и ему. Они вскоре совсем сбились с дороги, не представляя себе, где на огромном пространстве под городом блуждает Док.

Наступила ночь, и они прекратили поиски.

Сухой и чистый воздух пустыни сделал ночное небо сказочно прекрасным. Луна казалась на тысячи миль ближе к земле, звезды светились так четко, как будто это электрические огни в небольшом отдалении.

Док Сэвидж покинул подземную комнату, в которой скрывался, и направился к городской стене. Ее высота была такой, что он легко мог преодолеть ее.

Ему ничего не стоило покинуть город и бежать. Но он остался, так как хотел подслушать разговоры Белых Зверей и иметь представление об их планах.

Это ему удалось: два вооруженных дикаря, разморенные жарой и уставшие разговаривали медленно, поэтому Док их понимал.

Здесь будет штаб-квартира Белых Зверей, в этом каменном городе. Из чего Док сделал вывод, что пленников с подводной лодки неминуемо доставят сюда.

Беловолосую девушку поместили вместе с другими оставшимися в живых жителями города (их не больше пятидесяти человек).

Этих, как понял Док, будут приносить в жертву, бросая в подземную реку. Но не всех сразу, а небольшими группами.

Док ждал у городской стены. Он напряженно всматривался в освещенные лунным светом дали, надеясь увидеть приближающуюся группу людей. С ними сюда должны прибыть и его друзья. Он перебирал возможные варианты побега.

Наиболее удобным казался путь через болото и дальше — вниз по реке. Еще днем Док заметил много небольших предметов неправильной формы, разбросанных по берегу немного вниз по реке. Он догадывался, что это такое.

Это были надутые верблюжьи шкуры.

На реке Иордан кочевники использовали такие вместо лодок. Или, вернее, плотов. В шкуре убитого верблюда делался небольшой надрез, через который вынималось все мясо вместе с костями. Верблюда вынимали из шкуры вместо того, чтобы шкуру снимать с верблюда. После этого отверстия прочно зашивали и надували шкуру воздухом.

Эти верблюжьи плоты могли выдержать большой груз.

Но Док не очень доверял им как средству передвижения.

Верблюдов в окружающей город пустыне было предостаточно. Днем Док видел, как они пили воду, но не из речки, а из болота, соленую. Это подтверждало научные сообщения об особой разновидности верблюдов, обитающей в огромной пустыне.

Что же касается речной воды, то Док ее уже пробовал, когда утолял жажду из кувшина, стоявшего в одном из жилищ. Вода имела заметный привкус растворенного в ней вещества. Но неприятным его назвать нельзя было. Теперь Док был вполне уверен, что именно купание в этой воде делало волосы белыми. Просто химический состав воды отбеливал их.

Мысли Дока были прерваны появлением в лунном свете цепочки дикарей и людей в бурнусах. Когда они подошли ближе, со стены понеслись им навстречу громкие крики.

Ответные крики раздались Co стороны группы, которая змейкой извивалась по тропе.

Док различил фигуру Мохаллета. Вместе с коренастым дикарем, вожаком Белых Зверей, он шел во главе отряда.

Пятеро друзей находились примерно посередине цепочки. Они шли со связанными позади руками.

Массивные ворота из светлого металла распахнулись, чтобы впустить пришедших.

Неописуемое волнение охватило Мохаллета при виде этих ворот. Он подбежал к ним и поцарапал кинжалом, который ему удалось каким-то образом сберечь. Увидев металл под слоем коррозии, он пришел в восторг.

— Платина! — пронзительно закричал он по-арабски. — Это платина! Уаллах! Одни только ворота стоят миллионы долларов!

Док подумал, что ворота сейчас находятся в тени, городская стена заслоняет их от лунного света. Поэтому Мохаллет не мог разобраться, из платины они или нет. Должно быть, он твердо уверен, что именно здесь много того металла, из которого был сделан браслет Джа.

Людей Мохаллета охватила бурная радость. Все они веселились возле ворот, каждый уже видел себя сказочно разбогатевшим. О том, как они будут вывозить свои сокровища из этих мест и выбираться отсюда сами, они как-то в эти минуты не задумывались.

Мрачные друзья Дока молча смотрели на это.

Белые Звери, стоящие вокруг, не могли понять, почему их союзники при виде блестящего металла сошли с ума.

Наконец все двинулись дальше по темным улицам города. За процессией неотступно следовало бронзовое привидение. Док умел двигаться совершенно бесшумно — он учился этому у хищников джунглей, а уж они-то умеют тайно подкрадываться. Никто его не заметил.

Когда проходили мимо одной из боковых улиц, человек в бурнусе увидел лежащий там труп горожанина в кольчуге из блестящего металла и не смог устоять перед соблазном ускользнуть из колонны и присвоить доспехи.

Он уже сворачивал снятую с убитого металлическую одежду, когда свет для него померк — чудище, как ему показалось, заслонило все. Он потерял сознание.

Док Сэвидж положил на землю бесчувственное тело.

Его кулак, поразивший один из чувствительных нервных центров, вывел бандита из строя за один миг.

Доку нужен был бурнус. Снять его было несложно. От его запаха Док брезгливо поморщился, но сейчас не время было привередничать. Он надел на себя бурнус.

Когда он присоединился к процессии, кое-кто из людей Мохаллета покосился на него с подозрением. Они видели, как один из них отстал. Видимо, подсознание их отметило, что ушедший был ростом меньше вернувшегося.

Чтобы развеять их подозрения, Док выставил из-под бурнуса край кольчуги. Видя это, остальные заулыбались.

Подозрения их и так были смутными, а теперь и вовсе рассеялись. Если парень вильнул в сторону, чтобы поживиться, это можно понять.

Док низко опустил капюшон на лицо, и никто на темных улицах не заметил, что он присоединился к процессии.

Наконец они достигли сооружения на самой вершине горы, в которой был высечен Город-Призрак. Они вошли в просторный амфитеатр под открытым небом. Очевидно, в дни расцвета этого странного города его правители встречались здесь со своим народом.

Здесь Док узнал, что пленников содержат в большой комнате справа от входа. Он был среди тех, кто отводил туда Ренни, Монаха и остальных. Внутри комната освещалась факелами из колючего кустарника. В их свете Док увидел Джа. Она не имела серьезных ран. Все остальные пленники были ранены, однако могли держаться на ногах.

За пленниками захлопнулась металлическая дверь.

В центре амфитеатра тем временем шел совет. Мохаллет времени не терял. Стоя перед вожаком Белых Зверей, он говорил громко, медленно и внятно, чтобы все могли понять.

Члены его банды, конечно, не понимали языка Белых Зверей, на котором он говорил.

Док же понял почти все благодаря стараниям Мохаллета говорить разборчиво.

— Бронзовый человек и пятеро его спутников — демоны! Это они закрыли воде выход из болот. Вы заметили, как поднялась вода? Она будет подниматься дальше, пока не затопит этот город и весь мир!

Невежественные дикари, обросшие белым мехом, поверили. По амфитеатру прошел гневный ропот. В основном, он состоял из угроз Доку и его друзьям.

— Мы должны убить Бронзового человека, может быть тогда река снова потечет под горы! — заорал Мохаллет.

— Если мы его убьем, вода снова потечет? — спросил вожак.

— Может быть. Точно сказать я не могу, — ответил хитрый Мохаллет.

— А если мы убьем не только Бронзового человека, но и его спутников и всех остальных пленников, тогда она потечет?

— Когда сделаете это, увидите! — хладнокровно напутствовал Мохаллет. Но я вам сказал, что ничего обещать не могу!

— Может быть, надо прямо сейчас совершить жертвоприношение? — рассуждал вслух сбитый с толку вожак. — Озеро сильно поднялось, и мои люди тревожатся. Они боятся, что это проклятие, посланное на нас за то, что мы захватили город.

— Чепуха! — снова закричал Мохаллет. — Проклятие на этом белом металле, к которому вы прикасаетесь. Надо от него избавиться! Отправить его туда, где вы не сможете его трогать и оскверняться им!

Он немного подождал, пока до всех дойдет сказанное.

Затем добавил:

— Соберите весь металл и отнесите его в пустыню, далеко на юг. Я покажу вам место, где его надо оставить.

Внимательно слушая все, Док понял, что Белые Звери выполнят это идиотское требование. Мохаллет придумал хитрый план, как без трудов доставить металл к побережью, Мохаллет продолжал: — Сначала вы должны поймать и убить Бронзового человека.

Оставаясь незамеченным, Док тихо подошел к единственному караульному, оставленному сторожить пленников, и свалил его страшным ударом кулака.

 

Глава XXI

Верблюжьи плоты

Толчком могучего плеча Док распахнул металлическую дверь.

— Монах! Ренни! Выходите, друзья!

Потом он повторил то же приглашение остальным узникам, только уже на их диалекте.

Ренни бросился к двери, за ним по пятам остальные четверо. После них стали выходить жители города, среди которых преобладали женщины и дети.

Дверь, через которую входили в амфитеатр, была всего в нескольких футах отсюда. Внезапные действия Дока были не так опрометчивы, как могло показаться. Если бы всем удалось выйти через эту дверь, у них был бы шанс на спасение.

Тем более, что Док не сомневался в способности Мохаллета убедить Белых Зверей немедленно начать расправу над пленниками.

Увидев беглецов, люди Мохаллета и их уродливые союзники с тревожными криками кинулись наперерез. Некоторые размахивали маленькими пистолетами-пулеметами, изобретением Дока.

Если бы смуглые головорезы знали, как обращаться с этим оружием, бой закончился бы трагически в считанные секунды. Но у этих пистолетов-пулеметов была сильная отдача.

Для того, чтобы поразить цель, удерживая их в руках, нужна была сноровка и немалая.

Не в силах сладить с дергающимися пистолетами-пулеметами, коричневые люди боролись с ними, как с разъяренными упрямыми животными, и поливали свинцом своих же союзников.

Док и его помощники разили врагов направо и налево.

Эти шестеро привыкли проводить свою жизнь в борьбе. Их не пугало, что врагов намного больше, чем их. Монах даже говаривал частенько, что ему больше нравится драться с пятьюдесятью врагами, чем с одним, так как, когда врагов много, они только мешают друг другу.

— Держитесь поближе к стенам! Не давайте им вас отрезать! — предупредил Док.

Сам же он сделал прямо противоположное: двинулся в гущу врагов.

Коричневый человек с пулеметом заметил, что Док пробивается к нему, и пустился наутек. Но он и десятка шагов не успел сделать, как свалился под ударами стальных кулаков.

Док схватил пистолет-пулемет. Одну пулю он пустил в каменный пол амфитеатра и убедился, что это "пуля милосердия", после этого он стал косить снотворными пулями тех, кто его окружал.

Даже в пылу самого жестокого сражения Док не отнимал жизнь у своих противников, если только можно было этого избежать. Его доброта, однако, не мешала ему допускать, чтобы враги время от времени становились жертвами расставленных ими же смертельных ловушек.

Наконец все горожане оказались снаружи.

— Хорошо! Теперь и мы пойдем! — крикнул Док.

Он дождался, когда все его друзья вышли из амфитеатра, и захлопнул за собой дверь. На ней был засов из такого же мягкого тяжелого металла, что и сама дверь. Он задвинул засов. Металл показался ему прохладным.

По пути к восточной стене города они только дважды наткнулись на врагов. Обе эти встречи быстро закончились — Док метко стрелял из пистолета-пулемета.

На Доке все еще был бурнус. Сшитый из прекрасной белой шерсти, он сослужил им хорошую службу: когда надо было спускаться со стены, его разорвали на полосы, и он заменил прочную веревку. Все они смогли спуститься до такой высоты, с которой можно было прыгнуть на землю, не рискуя разбиться.

Док вел беглецов вниз по речке, на восток, выполняя свой план, который он обдумал раньше.

Город-Призрак у них за спиной опустел: все ринулись в погоню.

Ренни немного отстал и поровнялся с Доком.

— Мы слышали много разговоров людей Мохаллета и поняли, зачем он так рвался сюда — Город-Призрак завален платиной! Где-то невдалеке должна быть большая шахта. Мохаллету нужен этот металл.

— Я знаю, — сказал ему Док. — Мохаллет нашел браслет из платины на руке Джа.

— Что еще за Джа?

— Девушка. Это ее имя.

— Ого! — крякнул Ренни. — Так вы уже по именам друг друга называете!

— Если у нее есть фамилия, она мне забыла ее сообщить, — серьезно ответил Док.

Они подошли к тому месту, где на берегу валялись надутые верблюжьи шкуры, которые служили плотами.

К ним были и короткие весла — примитивные гребки из тяжелого дерева.

Под руководством Дока импровизированные плоты спустили на воду. Некоторые из них открыли, заполнили водой и погрузили на другие плоты. Так предстояло везти с собой запас пресной воды.

— А есть что мы будем? — поинтересовался Монах.

— В пустыне есть дикие верблюды. Самое главное для нас — вода.

— Бифштекс из верблюда? Фу! — с отвращением сказал Монах. — Я уже пробовал однажды. Он отличается от куска дерева только тем, что от него не остается заноз в языке!

— Если бы у тебя здесь был Хабеас Корпус, ты мог бы съесть его! — зло пошутил Хэм.

— Что стало с поросенком? — спросил Док.

— Когда я его видел в последний раз, трое наших волосатых приятелей гонялись за ним по скалам.

Монах с надеждой добавил: — Думаю, они его не поймали!

Они сели на надувные верблюжьи шкуры. Монаху удалось перехитрить Хэма, который пытался заполучить Джа в качестве пассажирки. Она оказалась с Монахом.

Химику, правда, нелегко было справиться со своим непослушным плотом. Он все время кружил на месте, пока Джа не взяла гребок и не показала, как заставить верткий плотик плыть прямо.

Им удалось опередить своих преследователей только благодаря тому, что местность по берегам речушки была труднопроходимой.

Когда плоты вышли на простор озера, Док направил свой плот ко входу в подземную реку.

— Мы там не сможем пройти! — прокричал ему Монах. — Наверное, вся пещера уже заполнена водой доверху!

— Разве не имеет значения, что это самое близкое к побережью место? — возразил Док.

К тому времени, как на соленой поверхности озера появились плоты из таких же верблюжьих шкур, они успели проплыть две или три мили. У Белых Зверей были, вероятно, свои плоты.

Погоня не приближалась, но и не отставала. Время будто замерло. Заставлять неустойчивые плоты двигаться вперед было изнурительным занятием. Механический подход не годился, каждый гребок требовал особых ухищрений, иначе шкуры начинали вращаться волчком.

Док, удерживая свой плот рядом с плотом Монаха, разговаривал с Джа.

— Как твой народ появился в этих местах? — спросил он.

— Никто не знает точно. Есть только легенда, которая досталась нам от наших предков.

— Что в этой легенде?

— Давным-давно река не уходила под землю, а текла через горы к морю. Мои предки пришли по этой реке и построили Город-Призрак. Они его вырубили в скале, потому что это было не сложнее, чем добывать камень для строительства. Они жили здесь, работали на руднике и выплавляли белый металл до того дня, когда река внезапно ушла под землю. С тех пор никто не мог добраться до моря потому, что пустыня была непроходимой, а в горах обитали дикари.

Это все звучало правдоподобно. В древние времена колонии не раз теряли связь с родиной из-за посягательств диких соседей.

Док переводил Монаху рассказ Джа, — Они поселились здесь, чтобы добывать платину, — пробормотал Монах. — Слушай, Док, а каким образом нам получить свою долю этой самой платины?

— Ты бы лучше подумал над тем, как нам живыми выбраться отсюда, посоветовал Док. — А платина, в любом случае, собственность этих людей.

И он жестом указал на жителей Города-Призрака, плывущих на передних плотах.

— Если пожелаете, они будут рады отдать вам всю платину в благодарность за то, что вы спасли их от Белых Зверей, — предложила Джа.

Когда Док перевел, Монах расплылся в улыбке. Как относится к этому Док, было невозможно понять, так как лицо его ничего не выражало. Беловолосую девушку это явно опечалило.

Казалось, что ночь никогда не кончится. Воду из верблюжьих мешков, имеющую странный привкус, расходовали очень экономно.

— Почему мы не направились через болото в горы? — захотела узнать Джа.

— Там приятели, которые плывут за нами, неминуемо догнали бы нас, объяснил ей Док.

То и дело Док пристально вглядывался в берег. Все выглядело сейчас не так, как с городских крыш. Лунный свет и то, что между ними и берегом лежало огромное водное зеркало, меняло вид местности. Но днем Док отметил в уме некоторые ориентиры.

Незадолго до рассвета он направил свою маленькую флотилию к берегу.

Джонни, костлявые руки которого без видимой усталости работали гребком, поднял глаза и посмотрел, куда они плывут.

— Мы идем к тому месту, где затонула "Ныряющая"! — воскликнул он.

С невероятной точностью, благодаря своей исключительной памяти и наблюдательности, Док остановил плот над затонувшей подводной лодкой. Без единого слова он соскользнул с плота и нырнул под воду.

Лодка лежала на глубине чуть больше тридцати футов.

Главный люк, ведущий в рубку, был открыт и зиял темным отверстием.

Док вплыл в него, помогая себе руками. В металлическом шкафу хранились винтовки. Док достал некоторые из них, зажал их коленями и выплыл на поверхность.

Отдавая их друзьям, он сказал:

— Эти — дальнобойнее пистолетов-пулеметов. Держите наших приятелей на приличном расстоянии. Постарайтесь продырявить им плоты.

Ренни взял одну из винтовок, тщательно установил оптический прицел и выстрелил один раз по отдаленной скале, чтобы посмотреть, какова дальность полета пули.

После этого он взял на мушку одну из надутых верблюжьих шкур. Грянул выстрел. После Дока Ренни был лучшим снайпером в их группе.

Издали донеслись крики. Вскоре несколько человек уже барахтались в воде.

Еще четыре или пять выстрелов заставили всю "флотилию" врагов остановиться. Оттуда тоже начали стрелять, но расстояние было слишком большим, чтобы стрельба была эффективной.

Док снова и снова нырял. Каждый раз он выносил с лодки какие-нибудь необходимые вещи. В первую очередь он достал оружие и боеприпасы. Потом консервы, которые вода не могла повредить.

— Есть надежда поднять лодку? — спросил Ренни.

— Нет смысла даже пытаться.

— Почему? Ведь мы могли бы использовать тот сжатый воздух, который в танках.

— Весь сжатый воздух израсходовала команда Мохаллета, пытаясь спасти лодку от затопления.

— А батареи?

— Некоторые разрушены соленой водой, — ответил Док. — Но осталось довольно много пригодных к употреблению, тех, которые находятся в герметических водоупорных контейнерах.

— Значит, если мы сможем поднять лодку, она в рабочем состоянии?

— Да. Но чтобы ее поднять, нужны понтоны и мощные подъемные краны. А их у нас нет.

Док нырнул еще раз и вернулся с большим герметически закрытым ящиком.

Друзья с любопытством поглядывали на ящик. Док взял на борт довольно много разной аппаратуры, назначение которой им было неизвестно. Ящик был из ее числа.

Ничего не объясняя, Док осторожно поместил ящик на свой плот и скомандовал: — Вперед!

Им пора было двигаться, потому что отряд Мохаллета и Белые Звери выстроили свои плоты полукругом и, держась на безопасном расстоянии, старались окружить беглецов. Некоторые из них даже высадились на берег, чтобы стрелять из-под прикрытия скал.

Док повел свою флотилию к более крупному из двух островов в каньоне. Река, прежде чем уйти в свое подземное русло, текла по этому каньону.

Вдруг Монах повернул свой плот к берегу. Он спрыгнув на берег, скрылся среди камней и вскоре вернулся с поросенком на руках. Когда Монах присоединился к остальным, на его надутой верблюжьей шкуре-плоту восседал Хабеас Корпус.

— Разве он мог уйти далеко? Он ведь дожидался обещанного поцелуя Хэма! — говорил Монах, указывая на вислоухого поросенка с длинными тонкими ножками.

Хэм мысленно выразил свое личное мнение о Монахе, его чувстве юмора и о свиньях вообще. Хэм редко употреблял нецензурные выражения. Но он умел при помощи самых приличных слов достичь того же эффекта.

— Что он говорит? — спросила Джа на пальцах.

— Он рассказывает мне, какой я славный парень, — объяснил тем же способом Монах.

Когда они благополучно достигли острова, на небе показалось солнце.

 

Глава XXII

Поток

Док велел друзьям равномерно расположиться по всему острову. Мужчины, спасенные из каменного города, огнестрельным оружием пользоваться не умели и в бою, кроме рукопашного, были бесполезны.

С этой минуты утреннюю тишину нарушала только беспорядочная стрельба людей Мохаллета, не приносившая никому вреда, так как расстояние было слишком велико.

Окружить остров враги не решались потому, что для этого им пришлось бы либо плыть на своих неуклюжих плотах мимо острова, либо выйти на берег и перетащить их ниже по течению. Но стены каньона в этом месте были слишком крутыми.

Монах учил своего поросенка здороваться. Он оторвался от этого занятия и воскликнул:

— Ну до чего же уютно мы тут устроились!

— Да, пока есть еда и вода, — напомнил Длинный Том. — Слушай, я поищу вокруг, может, найдется, чем подкормить поросенка. Если бы он набрал немного жирка, то вполне сгодился бы в пищу.

— И не думай! — прорычал Монах. — Тебе придется раньше съесть меня!

— Какая заманчивая перспектива! — отозвался Хэм.

Впервые он был без шпаги — ее отняли, когда захватили его в плен. Настроение Хэма от этого, естественно, не улучшилось.

Монах с хитрым видом начал что-то рассказывать Джа на пальцах.

Хэм рассеянно взглянул раз, другой, а потом взвился:

— Ах, ты, несчастное недостающее звено! Ты и ей врешь про мою жену и тринадцать детей-недоумков!

Лица у обоих приняли свирепое выражение. Со стороны могло показаться, что одного из них ждет неминуемая смерть.

Очевидно, Джа так и подумала. Она нашла простой выход из положения: сразу покинула их обоих и пошла искать Дока.

Она нашла его в той части острова, где была твердая скала. Он открыл свой таинственный ящик, в котором видны были какие-то замысловатые приборы, трубки, батареи, кольца. К скале был прочно прикреплен довольно крупный аппарат. Док сидел в наушниках.

Беловолосая девушка очаровательно улыбнулась Доку.

Реакции на это, насколько она могла судить, не было никакой. Скрыв свое огорчение, она принялась рассматривать все вокруг с подчеркнутым интересом.

Солнце припекало все сильнее. Дальше по каньону, между их островом и местом, где река уходила под землю, виднелся еще один островок. Он был почти полностью покрыт водой, Каменный безжизненный бугор, и все.

Входа в пещеру совсем не было видно: он оказался под водой потому, что сильно поднялся уровень болот.

Посмотрев на все это немножко, Джа снова направила на Дока свои чары, но и на этот раз ничего не достигла.

Не то, чтобы Док был невосприимчив к редкой красоте девушки или не замечал ее маленьких хитростей. Он просто не поощрял ее попыток увлечь себя. Ему вдруг захотелось посоветовать ей лучше обратить внимание на Монаха, который всегда умел ценить общество красивой девушки.

Но это желание он подавил.

Раздосадованная его равнодушием Джа резко повернулась и пошла прочь. Док сказал ей вдогонку: — Обойди, пожалуйста, всех и скажи, чтобы через каждые десять минут соблюдали полную тишину в течение одной-двух минут. Чтобы не ходили, не разговаривали, не стреляли. Это касается каждого.

За весь день ничего важного не произошло. Мохаллет со своими союзниками, должно быть, готовился к осаде.

Несколько раз его люди ныряли, пытаясь проникнуть на лодку, чтобы пополнить свой арсенал. Видно было, однако, что попасть внутрь "Ныряющей" им не удалось.

— Я задраил изнутри все люки, кроме одного, — объяснил Док. — А на тот, последний, повесил замок. Под водой им нелегко будет с ним справиться.

Люди прятались в тени валунов от полуденной жары.

Воду расходовали как можно экономнее.

Наступила ночь. Луна и звезды осветили небо.

Монах ворчливо начал: — Лично я считаю, что нам надо что-то предпринять.

Сидеть так и ничего не делать — значит, играть на руку Мохаллету. Таково мое мнение.

— А ты подумай немного, — тихо прогудел Рении.

— Зачем предлагать неосуществимое? Думать-то ему нечем! — Хэм был в своем репертуаре.

— Ты к чему клонишь? — спросил Монах у Ренни, игнорируя укол Хэма.

— К тому, что у Дока безусловно есть какой-то план.

— Но выбраться отсюда нет никаких шансов!

— Держу пари, что у Дока что-то есть.

— Не понимаю, как ты можешь…

В это время Хэм попросил:

— Кто-нибудь, дайте горилле по башке, чтобы я мог немного поспать!

Монах сразу ощетинился:

— Ты еще не поцеловал Хабеаса Корпуса? Ей-богу, сейчас ты это сделаешь!

Схватив поросенка, химик изловчился, чтобы наброситься на Хэма и силой заставить его сдержать обещание.

— Тише! — донесся голос Дока.

Все замерли. Они весь день соблюдали эти тихие интервалы, хотя и не понимали, зачем. До сих пор ничего не происходило.

На этот раз было иначе.

— Все в порядке! — громко прокричал Док. — Всем садиться на плоты! Побольше шума! Мне надо, чтобы враги подошли поближе, я должен с ними поговорить.

Враги, видимо, заметили первый же надутый плот, как только он отошел от острова. Сам Мохаллет приплыл на расстояние слышимости.

Он прокричал по-арабски:

— Сдавайтесь, и мы вас оставим в живых!

— Мы не сдаемся! — полетел в его сторону мощный голос Дока. — Мы уходим! Если вы последуете за нами, вы погибнете! Я вас предупреждаю!

— Уаллах! Это все ложь! Если попытаетесь бежать, мы вас настигнем и всех перебьем!

— Не идите за нами, иначе вам конец! — серьезно повторил Док.

— Ты тратишь понапрасну время, пытаясь его отговорить, — сказал Джонни.

— Боюсь, ты прав, — признал Док. — Но я его предупреждал!

К этому времени все плоты были уже на воде. Док влез на последний и оттолкнул его от берега.

Джа оставила бесплодные попытки очаровать Дока. Сейчас она была на плоту Монаха, некрасивого, но веселого.

— Куда мы идем? — прокричал со своего плота Длинный Том.

— На второй остров, на голый! — ответил Док.

— Ну и дела! Там же нет никакого укрытия, — удивился Ренни. — Они перестреляют нас по одному!

— Активней гребите! — приказал Док. — Если вам кажется, что у нас в запасе много времени, то вы ошибаетесь!

До голого острова, к которому они направлялись, было около полумили. Они гребли изо всех сил.

Позади маячил рой плотов.

Док опять прокричал им, чтобы они повернули назад.

Хор злобных голосов прозвучал в ответ. Мохаллет и его союзники считали, что их противникам скоро конец.

Достигнув мрачного островка и видя, что ничего не произошло, друзья обменялись недоуменными взглядами.

Им казалось, что теперь положение их стало совсем безнадежным.

Подошли плоты врагов. Прячась в тени отвесных скал каньона, они сумели подобраться на расстояние выстрела.

Пули застучали по каменной макушке острова, оставляя серые следы. Друзья Дока стреляли прицельно, насколько это было возможно на качающихся плотах.

Ренни пророкотал: — Плохо дело! Если что-нибудь не произойдет…

— Оно уже происходит! — резко ответил Док. — Смотри на воду!

Ренни встал на плоту во весь рост. Крик его прокатился, как гром, по каньону: — Движется! Вода движется!

Сначала едва заметно, потом все быстрее река потекла.

Появились маленькие волны, указывающие на течение, затем они стали больше.

Издалека донесся едва слышный неясный звук, вскоре переросший в ужасающий рев и грохот.

— Только что прорвало запруду на том конце подводной реки! — воскликнул Хэм.

— Не только что, — поправил Док. — Она уже давно разрушена. Просто вода только сейчас дошла до этого места.

— Как это ты узнал? — потребовал Хэм.

— Аппарат, над которым я сидел весь день, это просто мощный усилитель, воспринимающий звуки земли. Он действует по принципу сейсмографа, используя чувствительные микрофоны и акустические усилители. Я слышал далекий гул, когда завал рухнул, и вибрацию потока в пещере.

Хэм размышлял. Он понял теперь: Док с самого начала знал, что подводная баррикада будет разрушена и их побег из Города-Призрака был рассчитан именно на такой ход событий.

— Откуда ты знал, что запруда рухнет?

— Помнишь, я ее обследовал, нырял для этого. Барьер явно был недостаточно прочным, чтобы выдержать большое давление. Сквозь щели в нем просачивалась вода, что должно было рано или поздно ослабить всю массу камня.

Это был только вопрос времени. Могло случиться, что мы просидели бы на втором острове много дней, ожидая того, что происходит сейчас.

Разговор прекратился. Их взгляды обратились на плоты противника.

Река превратилась в мощный неумолимый поток. Плоты Мохаллета и остальных его приверженцев были слишком неустойчивыми, чтобы справиться с течением средней силы.

Но сейчас течение никак нельзя было назвать средним!

Почти вся поверхность реки уже бурлила и пенилась. Волны сшибались друг с другом. Они возникали, как мелкая рябь, а потом вырастали в косматых чудовищ, взвивающихся вверх на десятки футов.

С шумом и ревом поток, крутясь, устремлялся ко входу в пещеру. Там образовалась гигантская воронка.

Беспомощный перед буйством водной стихии, Мохаллет был одним из первых, кого затянуло в водоворот. Плот его был расплющен и исчез в ненасытной пасти вместе с Мохаллетом.

— Оттуда ему не выбраться, — констатировал Монах.

Сожаления в его голосе не было. Он был закален и видом внезапной смерти его было не удивить. Кроме того, если кто и заслужил подобный конец, то это Мохаллет.

Остальные плоты тоже затягивало в воронку. Пловцы боролись из последних сил. С таким же успехом они могли бы сражаться с Ниагарским водопадом, пытаясь грести зубочисткой. Ненасытная утроба заглатывала их одного за другим, многие погибли еще до того, как оказались в центре водоворота.

Некоторым удалось пристать к голому острову, приютившему Дока и его людей. Эти были счастливы сдать свое оружие в обмен на безопасность.

Через полчаса в каньоне не осталось надутых верблюжьих шкур. Из той орды, которая осаждала остров, остались в живых всего несколько десятков человек на берегу да еще те, кто сумел высадиться на остров. Этих людей постигла участь, характерная для тех, кто вступал в борьбу с Доком Сэвиджем. Они сами угодили в ловушку, в которую так настойчиво пытались заманить Дока и его друзей.

Почти всю ночь поток бурлил и стонал. Сначала не видно было сколь-нибудь значительного снижения уровня болота. Слишком много воды накопилось в расположенных выше соляных топях.

К рассвету вода стала убывать, оставляя на скалах белый налет соли.

К полудню река потекла медленнее. Вряд ли ее уровень понизится намного. Теперь уже можно подняться вверх по течению на неустойчивых плотах.

Еще пять часов Док на всякий случай выжидал. Потом СЕЯ отчалили. Враги, которых они приютили на острове, там и остались. Они смогут доплыть до берега, где находятся их соплеменники, оставшиеся в живых. Вожак Белых Зверей и самые кровожадные из них нашли свой конец в пещере. Силы дикарей были подорваны.

Плоты приблизились к тому месту, где затонула "Ныряющая".

— Гром небесный! — послышался радостный голос Ренни. — Смотрите, как нам везет!

Вода настолько спала, что из нее показался стальной длинный корпус.

— Нам надо только открыть все люки и выкачать из нее воду! — заявил Ренни. — Она всплывет. А если нет, можно будет вытащить ее на глубокую воду с помощью лебедок и канатов. Это несложно.

— Ты считаешь, мы сможем пройти через пещеру тем же путем, которым шли сюда? — спросил у Дока Монах.

— Ничуть не сомневаюсь. Судя по тому, как прошла вода, в канале не осталось препятствий.

Монах улыбнулся прелестной Джа.

— Отлично. Мы поднимем лодку и вывезем отсюда беловолосых людей.

— Может быть, они предпочли бы остаться, — напомнил Док.

После обмена мнениями выяснилось, к бесконечной досаде Монаха, что Джа и ее земляки решили остаться в своем странном каменном городе.

У Джа сложилось не слишком благоприятное мнение о внешнем мире, в котором она побывала, и о людях, которых она там повстречала, — Мохаллета, например.

— Это их дом, — задумчиво произнес Ренни. — Вряд ли они будут счастливы вдали от него.

Решено было оставить жителям Города-Призрака достаточно оружия и боеприпасов и научить ими пользоваться. Это устранит угрозу со стороны Белых Зверей в будущем.

Док в этом разговоре не принимал участия. Он, соскользнув со своего плота, осматривал "Ныряющую".

Корпус не был поврежден. За несколько часов можно будет привести лодку в рабочее состояние, и она вернет их в цивилизованный мир.

Цивилизация! Док грустно улыбнулся. Это слово вовсе не означало безопасности для него и его пяти друзей.

Просто они будут готовы к новым опасным приключениям, возможно, в самых отдаленных уголках земли.

Док услышал голос Монаха.

— Давайте подумаем, нельзя ли выменять у этих людей немного платины на что-нибудь, что мы можем им предложить?

— Лучше забудь о платине, — сказал ему Док.

— Что?

Док обратился к беловолосой девушке на пальцах, чтобы друзьям был понятен их разговор.

— Когда Мохаллет нашел тебя, на тебе был браслет. Где ты его взяла?

— Мне его подарил чужестранец, который пришел к нам много лет назад, тот человек, что обучил нас разговору на пальцах, — ответила Джа. — У него были часы, их корпус он переплавил и выковал браслет.

— Скажите, пожалуйста! Корпус часов! Ну и что? — Монах не видел связи.

— А то, что Мохаллет увидел браслет, — объяснил Док. — Это была платина. Мохаллет спросил, много ли у них подобного металла, и Джа ответила, что очень много. Мохаллет сделал естественную ошибку, предположив, что весь тот металл, который есть у них, — платина.

Монах задохнулся и судорожно сглотнул.

— Ты хочешь сказать…

— Ты хорошо рассмотрел ворота? — спросил Док.

— Ну, я заметил только, что металл блестящий и мягкий, как платина, признался Монах. — Разве нет?

— Это свинец, — сухо сказал ему Док. — Тот, из которого отливают пули.