Собрание в «Пере», разумеется, оказалось пустой тратой времени. В основном из-за миссис Дриск-Хаскелл. Эта высокомерная дама входила в состав каждого комитета в Рейвен-Хилл. Разумеется, она присутствовала и на этом собрании. Говорила только она одна. Никто не мог вставить ни слова. Мы сидели, как истуканы, пока она неистовствовала.

На следующее утро я никого не хотел видеть, но друзья поймали меня за ленчем.

— Знаешь, Ник, отец говорит, что миссис Дриск-Хаскелл продолжала занудствовать и после нашего ухода, — сообщил Элмо. — Она против павильонов. Ее интересуют только выставка картин и прилавки с деликатесами.

— Нет ничего плохого ни в выставках, ни в деликатесах, — усмехнулся Том.

Это он так думает. Для него главное, чтобы на ярмарке было только то, что любит он.

— Выставка картин — это занудство, — сказала Ришель, хмуро изучая свои безупречные ногти. — Что это Дриск-Хаскелл так уцепилась за нее?

— Ясное дело, из-за Селуина Берда, — ответил Том.

— Из-за кого?

Лиз покачала головой:

— Ну же, Ришель, ты наверняка слышала о нем. Он и в самом деле известный художник. Всемирно известный. Всю жизнь прожил в Рейвен-Хилл. Нам рассказывали о нем в начальной школе.

— Меня, наверное, не было в тот день.

— Ришель, ради бога. Его картина «Ярмарка в Рейвен-Хилл» висит у тебя дома!

— Как и у половины всей страны, — пренебрежительно проворчал Том.

Взгляд Ришель оставался бессмысленным.

— Картина у тебя на стене, — настаивала Лиз. — Девушка в белом платье и шляпке, с пурпурной шалью. В нашем парке, кругом шары и прилавки.

— А, эта, — вскричала Ришель. — Это что, знаменитая картина? Я что-то не заметила. Она дорогая? — Ее глаза загорелись.

— О да, очень, — протянул я. — Баксов двадцать пять, не меньше.

Ришель помрачнела.

— У тебя репродукция, — терпеливо объяснила Лиз. — Ну, вроде фотографии. А вот оригинал стоит сумасшедшие деньги.

— Ну хорошо, и у кого же он? — угрюмо спросила Ришель.

Лиз пожала плечами.

— У его сестры Мэри, — ответил Том. — Она унаследовала эту картину после его смерти. И еще много других.

— Как это она не боится держать у себя дома так много ценных картин? — вставила Санни. — В последние годы было несколько крупных краж произведений искусства, помните? Она что, живет одна?

— Да, — сказал Элмо. — Она отшельница. До сих пор живет в старинном фамильном особняке. Ей миллион лет.

— Как бы то ни было, выставка картин заинтересовала, миссис Д.-Х. из-за Селуина Берда, — заговорил Том. — В Рейвен-Хилл чтят его художественное наследие, а при жизни, разумеется, никто его не признавал.

Он готов был распространяться на эту тему и дальше, но, к счастью, Лиз остановила его:

— Это все, конечно, прекрасно. Но если вся ярмарка будет состоять только из еды и картин, это скучно. Людей придет мало, и собрать нужную сумму не удастся. Бассейна нам тогда не видать.

— Остальные члены комитета пытаются бороться с Дриск-Хаскелл, — заметил Элмо. — А отец надеется на нас. Может, мы придумаем, как собрать деньги без особых усилий.

— Я уверена, на ярмарке должен быть павильон ремесел, — решительно заявила Лиз. — Не прилавок, где продаются поделки. Таких полно. А павильон, где их производят. Это я могу организовать.

— Ты считаешь, люди заплатят деньги, чтобы посмотреть, как ты шьешь лоскутное одеяло? — засмеялся я. — Мечтать не вредно!

— Не будь дураком, Ник. Я не это имею в виду. В Центре ремесел на Крэйгенд-роуд, где живет Сильвия, есть курсы кустарных промыслов. Я посещала их. Уверена, что смогу уговорить Сильвию продавать вместе со мной материалы для поделок и давать уроки. Мы умеем плести кружева, украшать лентами, вышивать…

— Звучит сказочно, умираю от нетерпения, — усмехнулся я.

Лиз испепелила меня взглядом.

— А моя тетушка готова помочь организовать выставку домашних животных, — смущенно пробормотал Элмо. — Вы ведь знаете, у нее магазин для домашних животных. Мы думаем делать скидку для тех, кто захочет принять участие в выставке. А победившему питомцу — бесплатная еда и фотография в «Пере».

— Какой смысл соревноваться? — сказал я. — В любом случае ты присудишь приз своему коту.

— Я мухлевать не собираюсь, — задрав курносый веснушчатый нос, чванливо произнес Элмо. — Это нечестно, если ты организатор. Я и судьей не буду. Попрошу прислать кого-нибудь из ветлечебницы.

— Послушай, Том, а ведь ты можешь рисовать портреты за деньги! У тебя так здорово получается, — воскликнула Санни.

Том пожал плечами и порозовел от удовольствия:

— Я попробую. А ты что собираешься делать?

— Поговорю с Хонгом. Мы организуем показательные выступления. Еще можно принести пару батутов и давать малышам за два доллара на них прыгать. И хорошо бы продавать спорттовары, в спортивном магазине работают очень приятные люди, с ними можно договориться.

— Ну а ты, Ник? — спросила Лиз.

Планы Лиз и Санни натолкнули меня на мысль. У меня тоже были связи в Рейвен-Хилл.

— Уговорю Джейми Кристова из компьютерного центра убедить своего босса дать мне кое-какое оборудование и игры. Назначим входную плату, и дети будут играть.

— Великолепно! Отличная идея! — воскликнул Том.

Даже отдав львиную долю в фонд бассейна и поделившись с компьютерным центром, я сделаю кучу денег за два дня, начал я подсчитывать в уме. Дела шли на лад.

— А что ты думаешь, Ришель? — спросил Том.

— Двести долларов. Две чудесные блузки и юбка. Или одно из…

Все тяжело вздохнули.

— Забудь о конкурсе, Ришель. Придумай что-нибудь.

— Но я не могу думать ни о чем другом.

— Я знаю, это трудно, Ришель, — сказал Том. — Но постарайся, пораскинь мозгами. Давай, давай. Твори. Действуй по наитию.

Вдруг будто лампочка взорвалась в голове у Ришель. Ее глаза расширились.

— Я знаю, — с благоговейным вздохом произнесла она. — Меня только что осенило. Предсказание судьбы вместе с мадам Кларис. Уверена, она согласится, если я попрошу ее. Она говорила, что я очень чувствительна. Я бы могла ей ассистировать.

— В случае удачи она распилит тебя пополам, — сказал я.

— Не будь идиотом, Ник, — разозлилась Ришель. — Она этим не занимается.

— Странно. А мне показалось, что за деньги она сделает что угодно. Я спрошу у нее в понедельник.

— Ник Контеллис, ты нарываешься!

— Эй вы, кончайте ссориться, — вмешалась Лиз. — До ярмарки только две недели. Сейчас мы должны объединиться.

— Лиз, ты говоришь, как Дриск-Хаскелл, — сказал я. — Лучше будь начеку. Начальственный тон — это заразно.

Она взглянула на меня и вдруг нахмурилась.

— Заразно, говоришь? А как твое самочувствие, Ник? Ты страшно бледен. И под глазами круги. Вспомни, что говорила мадам Кларис.

— А меня беспокоит сыпь, — добавил Том, подойдя ближе. — Я бы испугался, будь у меня на шее такие голубовато-красные пятна.

Они думали, что я исчезну в ту же минуту. И угадали: я помчался в туалет посмотреть на себя в зеркало, но в последний момент оглянулся. Они покатывались со смеху.