Я еще несколько минут раздумывал насчет мистера Ричардсона, а потом выкинул его из головы и пошел в «Черную кошку» за Ником и Ришель. Мы отправились в газету, причем Ришель всю дорогу бранила эти дурацкие очки, а Ник хладнокровно что-то обдумывал. Когда мы зашли в редакцию, я вдруг так резко остановился на пороге, что Ник налетел на меня.
— Что происходит? — спросил он, глядя поверх моего плеча.
Перед нами развернулась очень странная сцена. Папа был задвинут в угол, а пред ним, подбоченившись, стояла в угрожающей позе миссис Флауэр. Он выглядел испуганным и взволнованным, она была в ярости. Миссис Флауэр была крупная женщина с туго завитыми седыми волосами, в очках, оправу которых украшал ряд блестящих камешков. Она была выше папы и шире его в плечах, и розовато-лиловый спортивный костюм только подчеркивал ее рост и объем.
— Вы мне ответите, мистер Циммер, — кричала миссис Флауэр. — Вы и «Перо»! Вы мне скажете, кто это — Око. И вам будет лучше напечатать в следующем выпуске опровержение всего того, что Око обо мне наговорило. Если нет, то я подам на вас в суд! Я не позволю, чтобы на меня клеветали, мистер Циммер. Я знаю свои права! Я всю жизнь тяжко трудилась, и я...
— Пожалуйста, миссис Флауэр, успокойтесь! — умолял Цим. — Честное слово, я не понимаю, о чем вы говорите. В колонке Ока о вас ничего не было! И я не могу вам сказать, кто это, потому что сам не знаю.
Она громко фыркнула.
— Смешно! Это же ваша газета, разве не так? Я вам не верю, мистер Циммер. Вы просто покрываете ваше Око!
Мое сердце забилось с удвоенной скоростью. Я невольно сделал шаг вперед, и Ришель, которая стояла позади меня на цыпочках, стараясь все разглядеть, потеряла равновесие и влетела в комнату.
Миссис Флауэр повернулась и драматическим жестом указала на нее.
— Спросите Ришель Бринкли! — воскликнула она. — Спросите ее, разве я не была всегда абсолютно честной? Она должна знать. Я работала у ее матери почти десять лет!
Ришель ненавидит сцены. Она тут же покраснела и прошептала:
— Как неловко...
Но миссис Флауэр продолжала указывать на нее, пока та не пробормотала:
— Да, конечно.
— Вот! — торжествующе заявила миссис Флауэр. — Ришель со мной согласна. Так как же смеет ваше «Перо» втаптывать мою репутацию в грязь? А ваше злобное Око старается унизить меня. Грех, вот что это такое! Грех!
Папа таращился на нее, закрывая рот рукой. Он явно не знал, что делать.
Я сглотнул слюну и сжал кулаки. Все это мне совершенно не нравилось.
— Что... что вам сделало Око, миссис Флауэр? — промямлил я наконец.
— Сделало? — горько повторила она. — Око обвинило меня в воровстве. Меня!!! Как будто я когда-нибудь взяла хоть что-то, мне не принадлежащее!
Я захлопал глазами в изумлении.
— Но ведь папа сказал, что о вас в колонке ничего не было! — запротестовал я. — Око ничего не говорило о вас, миссис Флауэр!
— Это вы так думаете, — отрезала она. — А что скажете вот об этом? Оно пришло с сегодняшней почтой!
Миссис Флауэр бросила на стол письмо, столпились у стола и уставились на него. Письмо было составлено из слов и букв, вырезанных из газеты и наклеенных на листок дешевой бумаги для заметок:
ЕСЛИ ЛЮДИ О ВАС УЗНАЮТ, ОНИ ВЫСТАВЯТ ВАС ИЗ РЕЙВЕН-ХИЛЛА.
СКОРО Я СКАЖУ СВОЕ СЛОВО.
ТАК ВАМ И НАДО!
И подписано это было росчерком Ока, тоже вырезанным из газеты.
— Это типичная анонимка, — вздохнул папа. — Тех, кто их пишет, называют Ядовитое Перо.
Пока Ник торопливо переписывал послание к себе в блокнот, подошли Лиз, Санни и Том. Они увидели письмо и в ужасе уставились на миссис Флауэр.
— Я говорила миссис Дриск-Хэскелл, что даже не трогала ее проклятое кольцо, — вопила та. — «Миссис Хэскелл, — сказала я ей, — вы куда-то его спрятали и забыли куда! Или посеяли его в бассейне или еще где-нибудь! Но я тут ни при чем!»
Она гневно огляделась, будто кто-то собирался не согласиться с ней. Конечно, никто из нас не осмелился. Папа нервно пробормотал что-то утешительное.
— Она мне не поверила, — продолжала миссис Флауэр уже спокойнее. — Можете себе это представить? Она сказала, чтобы я уходила, так и сказала — после пяти лет! Да я и сама бы не осталась после того, что услышала. Она обещала никому не говорить, но вот теперь рассказала этому Оку. А оно собирается рассказать всем.
Неожиданно она разрыдалась. Ее очки запотели, могучие плечи поникли. Папа вертелся вокруг нее с несчастным и беспомощным видом, а Лиз подбежала и протянула пачку бумажных платков.
— Если такая молва пойдет, я погибла, — всхлипывала миссис Флауэр. — Кому нужно вороватая уборщица? Разве что недоумкам! Работы не будет, и мы с дочерью окажемся на улице!
— Это неправда, — сразу возразила Лиз. — Люди, у которых вы работали, знают, что вы — честная. Они не поверят слухам.
— Да, но они поверят Оку! — вздохнула миссис Флауэр, снимая очки. Без них она выглядела совсем беспомощно. — Все читают эту колонку в газете и смеются. Если Око говорит — это, наверное, правда. Так думает большинство людей, попомните мое слово!
Папа запустил пальцы в свою курчавую шевелюру и с силой дернул себя за волосы,
— Это ужасно, миссис Флауэр, — сказал он. — Я займусь этим немедленно. Не знаю, что именно, но что-то я обязательно попытаюсь предпринять.
Бедная миссис Флауэр судорожно вздохнула, протерла свои очки и снова надела их.
— Спасибо, мистер Циммер, — грустно сказала она. — Извините, что накричала на вас. Дочка всегда говорит мне, что я сначала выхожу из себя, а потом задаю вопросы, а надо бы наоборот.
— Не беспокойтесь об этом, — успокоил ее папа.
Мне стало легче оттого, что миссис Флауэр снова прониклась к папе дружескими чувствами. Но было ясно, что, несмотря на все обещания, она не очень-то надеялась на его помощь. Она попрощалась тихим и грустным голосом, так не похожим на ее обычную манеру говорить.
Когда она ушла, мы переглянулись в замешательстве. Затем все, кроме меня, разом заговорили. Я был до того возмущен, что не смог произнести ни слова. Мысль о том, что кто-то хочет втянуть нашу газету в неприятности, приводила меня в ярость.
— Бедная миссис Флауэр, — сказала Лиз. — Она действительно обеспокоена, и я понимаю почему. Ужасно, когда кто-то распространяет о тебе лживые сведения!
Ришель казалась задумчивой.
— А знаете, в этом, наверное, что-то есть. Око обычно не ошибается. Надо будет сказать маме. Она вряд ли захочет держать уборщицу, которую обвиняют в воровстве.
Том и Санни разом обернулись к ней.
— Ришель Бринкли, ты отвратительна, — закричал Том. — Как ты можешь так говорить, ведь нет абсолютно никаких доказательств! Ты такая же гадкая, как эта женщина — миссис Дриск-Хэскелл.
— Миссис Флауэр ходит к вам уже десять лет, Ришель, — Санни говорила более спокойно. — За все это время она ничего не украла. С чего бы ей сейчас начинать?
— Ну, не знаю, — сказала Ришель, понимая плечами. — На это может быть много причин. Но у нас в доме много красивых вещей, ты же знаешь, Санни. Осторожность не помешает.
Папа снова начал дергать себя за волосы.
— Это как раз то, чего боялась миссис Флауэр. Отсталые люди! Даже если слухи явно лживые, некоторые подозревают, что в них может быть правда.
Он, нахмурившись, забегал по комнате.
— Знаешь, Элмо, я думаю, не изъять ли колонку Ока из нынешнего недельного выпуска, — пробормотал он.
Ник помахал своим блокнотом.
— Нет, это не поможет миссис Флауэр, Цим, — твердо заявил он. — Вот что нам необходимо сделать — узнать, кто скрывается за подписью «Око», только так можно будет его остановить!
Я сердито замотал головой.
— Вы оба считаете, что анонимка написана Оком, — сказал я. — Но почему? Разве вы не понимаете, что это вполне может быть кто-то другой? Кто-нибудь, пользующийся именем Ока, чтобы оскорбить миссис Флауэр и свалить вину на газету. Разве не так?