Она взяла Роуэна за руку. Девушка стояла у края жерла, на дне которого плавилось золото. На секунду они встретились глазами. В этот момент Зеел была прекрасна — в ней соединились изящество бродников и сила зибаков.

— Я готова умереть, — повторила Зеел. Норрис — он тоже стоял у жерла кипящего кратера — положил руку на плечо девушки и сказал:

— Мы не расстанемся. Я погибну с вами.

Роуэн посмотрел в честные глаза друга, и в его груди будто что-то оборвалось — скоро они все погибнут!

Лишь Шаран не двигалась с места и хранила молчание, но вот она заговорила неожиданно твердым голосом.

— Никто не должен умирать. Это неправильно! — сказала она.

— Шаран… — начал было Норрис, но она даже слушать его не стала.

— Гора таит множество загадок. Ее волшебные недра полны чудес, но она всего лишь нагромождение камней, земли и льда. Зачем ей чья-то любовь или чей-то страх, — твердила Шаран. — Вы говорите, что мы должны принести себя в жертву Горе, но что ей наши жизни? Нет, ей нужно другое…

Роуэн поднял голову, начиная освобождаться от своего наваждения.

Вдруг он почувствовал на груди жар волшебного медальона.

Шаран стояла у самой стены, и по ее щекам струились слезы.

— Шаран, ты не веришь пророчеству, потому что боишься, — тихо сказала Зеел.

— Конечно боюсь! — вскричала Шаран. — Любой, в ком есть хоть капля здравого смысла, будет бояться. Но вовсе не потому я отказываюсь умирать. Просто это глупо!

Роуэн, Зеел и Норрис непонимающе уставились на нее.

— Вы смелые и бесстрашные, но есть у вас головы на плечах или нет? — Шаран даже топнула от возмущения. — Вы что думаете — броситесь в кипящую лаву, и в Рине тут же растает снег, зацветут цветы и погибнут снежные черви? Ваша смерть ничего не изменит!

Роуэн подумал, что Шаран, пожалуй, права, и отошел от края пропасти.

Глухой гул донесся из чрева Горы. Под ногами ходуном заходил каменный пол.

— Некогда раздумывать! — тихо сказала Зеел. — Великанша злится, вы же слышите это. Я больше не могу…

— Роуэн, а как же твой медальон? — воскликнула Шаран. — Пусть он подскажет, что делать!

— Нет, — отвечал Роуэн. — Каждый из нас уже задал ему свой вопрос. Боюсь, что если мы будем спрашивать еще… нам никто не ответит.

Роуэн был уверен, что у него ничего не получится, но все равно протянул руку к волшебному медальону и неожиданно для себя ощутил ответный жар. Медальон трепетал, будто живой, и Роуэн почувствовал, что слова уже готовы сорваться с его губ. Он открыл рот… и услышал то, что давным-давно знал наизусть.

Отзвучали последние слова. Роуэн ждал, что будет дальше. Он чувствовал легкую усталость, но ни головокружения, ни боли не было.

— И что?.. — тихо спросила Зеел.

— А то, что четверо должны пойти туда, где они станут добычей огня и льда, — мрачно сказал Норрис. — Нам суждено погибнуть здесь, в этом огненном жерле, в самом сердце ледяной великанши. Я уверен, в пророчестве говорится именно об этом.

Роуэн снова и снова повторял про себя эти строки, пытаясь разгадать страшную загадку, от которой зависели жизнь и смерть его друзей. Он вспомнил Шебу. В ушах зазвучал ее свистящий шепот. Сам Роуэн произносил пророчества так же, как их произносила она. Повторял слово в слово. Не искажал ни единого звука, сохранял интонацию, делал паузы в тех же местах. И все-таки…

— Понимаете, в той строке, где говорится о том, что мы должны стать добычей огня и льда, в конце стоит точка. И только через одну строку та, где говорится, что так просто от голода нам не уйти, — начал объяснять он. — Но между ними — точка, пауза, и, значит, по смыслу они слабо связаны между собой. Я раньше не обращал на это внимания, а сейчас вдруг заметил, что это все меняет!

— Ну и пусть там будет пауза. Смысл-то остается тем же, — не согласилась Зеел. — Нам суждено погибнуть. Мы станем жертвой огня и льда.

— Да нет же! Все не так! — перебил ее Роуэн. — Мы должны были прийти в то место, где соединяются огонь и лед. И вот мы здесь — в самом центре огромной ледяной горы, на краю кипящего жерла. Дальше в пророчестве говорится, что от голода нам так просто не уйти, но наш путь был полон опасностей, и каждый ради общего дела был готов жертвовать самым дорогим. Шаран едва не лишилась драгоценных шелков. Помните, она подставила под удар шкатулку, когда мы дрались друг с другом в той страшной пещере! Норрис уже приготовился к смерти, у входа в ущелье сражаясь со снежным червем. Ты, Зеел, лишилась воздушного змея и сама чуть не погибла, а все ради того, чтобы спасти Норриса. А я… — Роуэн смущенно улыбнулся и на мгновение замолчал. — Я готов был пожертвовать самым дорогим, что у меня есть, — дружбой с вами. Я хотел вас спасти и только поэтому собирался идти дальше один.

— Да, ты прав, — сказала Шаран. — Мы явились сюда и тем самым стали добычей этого страшного места. Наш путь был непрост, но мы все-таки пришли к своей цели. А теперь мы должны совершить то, ради чего мы здесь. Это нужно сделать до того, как….

Шаран не договорила, потому что земля вдруг снова задрожала.

«До того, как начнется новый камнепад, — догадался Роуэн. — Если мы не успеем, золотую лестницу засыплет и нам отсюда будет не выбраться. Под обвалом погибнут и букшахи».

— Там что-то говорилось про путь, который между жизнью и смертью, — послышался голос Норриса. — Это о чем?

Роуэн напомнил ему последние слова пророчества:

Вдруг краем глаза Роуэн увидел, как в том углу, где стояла Шаран, что-то шевельнулось. Он стал всматриваться и разглядел девочку в плаще из шкуры букшаха, сжимающую в тонких руках деревянную шкатулку. Рядом с ней, склонившись над пергаментом, сидел худенький мальчик. В руке он держал гусиное перо.

Роуэн уже знал, что напишет этот мальчик, — он будто смог прочитать мысли того, чьи пальцы сейчас водили пером по пергаменту.

«Друзья мои, вы вернетесь и захотите узнать, как все это было. Я пишу это для вас…»

В памяти Роуэна вдруг возникла картина с одного из тех шелковых полотнищ, что были в шкатулке у Шаран. Черная тропа, уходящая на восток, вереница устало бредущих людей, Гора над деревушкой, потонувшей в снегах… И тысячи снежных червей — они выползают из морозного тумана, разевают зубастые пасти… А рядом букшахи. Животные сгрудились у подножия Горы, их почти не видно. Они — лишь черные точки на заснеженном поле.

Лишь черные точки на заснеженном поле…

Роуэн затаил дыхание. Он видел, как мальчик, сидящий возле Шаран, перестал писать и поднял голову. Роуэн посмотрел ему в лицо и узнал самого себя. Роуэн не мог отвести глаз, не мог отвернуться. Призрак улыбнулся Роуэну и снова склонился над пергаментом.

Роуэн зажмурился. Сердце его колотилось, словно хотело выскочить из груди. Норрис, Шаран и Зеел завороженно смотрели на него.

— Что ты там видишь? — не выдержал Норрис. — Ты уставился… в пустоту. Может, знаешь, что с нами будет? Скажи нам!

Роуэн ничего не ответил. Он прислушивался к мычанию голодных букшахов. Эхо на все лады повторяло их голоса, и пещера полнилась жалобными звуками, издаваемыми несчастными животными. Звездочка стояла у входа в пещеру и не желала уходить.

Букшахи…

Букшахи живут у подножия Горы с тех самых пор, как на эту землю пришли бродники. А может, они жили здесь еще раньше. В роще Роуэн спас их от верной смерти, и мудрые животные привели его сюда, к самому сердцу ледяной великанши, решившей покарать жителей Рина.

Букшахи, верные букшахи… Ласковые гиганты радостно мычали, когда приходил их хозяин, любили обнюхивать Роуэна, Зеел и Норриса и обходили лишь Шаран. Букшахи прошли через скалистое ущелье, и рога их стали острыми, словно лезвие ножа. Они искупались в водах целебного источника, и шерсть их стала густой и жесткой. Их копыта отливают золотом… Но животные голодны, и верных товарищей нужно накормить.

Роуэн оглядел пещеру. В каплях расплавленного золота каменный пол. Изрезанные золотыми прожилками гладкие черные стены. Странный низкий свод — сейчас он озарен ярким светом, льющимся из круглого отверстия в полу.

Серый свод… серый…

Роуэн встал на цыпочки и потрогал его рукой.

Роуэна вдруг осенило. Он схватил Норриса за руку:

— Помоги мне!

Вдвоем они побежали к выходу. Девочки едва поспевали за ними. Они не понимали, в чем дело, и что-то кричали, но Роуэн даже не обернулся и не стал тратить время на объяснения.

Четверо бежали по тоннелю, окутанному пеленой золотистого тумана. Эхо на все лады повторяло рев букшахов, но Роуэн различал голос Звездочки и слышал ее призывное мычание. Вот уже в конце тоннеля виден свет…

Роуэн и его друзья оказались у выхода из пещеры. Букшахи все еще бродили вокруг серых камней и пытались пробраться внутрь. Звездочка в нетерпении рыла копытом землю. Увидев Роуэна, она подняла голову и замычала.

— Назад, Звездочка! — крикнул он и навалился на большой камень, который букшахи уже не раз пытались сдвинуть с места. Звездочка поняла, чего от нее ждет хозяин, и послушно отошла в сторону.

Подбежал Норрис и вместе с Роуэном стал толкать камень, мешавший животным войти в пещеру. Зеел и Шаран тоже старались изо всех сил. И гигантский камень, уже расшатанный букшахами, неожиданно подался и откатился от входа. Путь в пещеру был свободен.

Букшахи ринулись вперед. Роуэну и его друзьям пришлось прижаться к стенам, иначе обезумевшие животные растоптали бы их. С ревом и топотом, подобно гремящему урагану, стадо неслось по тоннелю, туда, где в подземелье, в бездонном жерле, кипело золото. Роуэн, Зеел, Норрис и Шаран побежали следом за ними.

— Зачем все это? — спросил Норрис.

— Так надо. Мы должны следовать за букшахами, — на бегу ответил Роуэн. — Только теперь я все понял. Мы отправились в путь лишь затем, чтобы помочь букшахам целыми и невредимыми добраться до подземной пещеры. Там букшахи — слышишь, букшахи, а не мы! — сделают то, что давным-давно нужно было сделать, чтобы спасти Рин от лютых морозов и снежных червей.

— А что они там сделают? — спросила Шаран, но Роуэн не ответил ей: они уже догнали букшахов, и все объяснения были излишни.

Букшахи подняли головы и вонзили свои могучие рога в серые своды пещеры. Шаран всегда боялась этих огромных рогов и недоумевала, зачем мирным животным столь грозное оружие. Теперь она поняла зачем. Острыми рогами букшахи сковыривали то плотное серое вещество, которым снежные черви залепляли расщелины. Они пожирали эту серую массу с такой жадностью, будто это было самое лучшее лакомство в мире. Камни и земля полетели вниз.

— Снежные черви строят из этого вещества свои гнезда! — крикнул Норрис, глядя на свод, готовый вот-вот обвалиться. — Их жилище прямо над нами! Роуэн, скажи букшахам, чтобы они немедленно прекратили! Ведь сейчас они разрушат их гнездо и тысячи кровожадных тварей ринутся прямо на нас! Останови их, иначе мы погибнем!

— Нет! В этом наше спасение! — твердо возразил ему Роуэн. Он был уверен, что только сила букшахов поможет им уничтожить снежных червей, но сердце его тревожно сжалось, когда Звездочка мощным ударом острых рогов содрала последний слой серой массы, отделявший пещеру от гнезда злобных гадов.

Все потонуло в ледяном тумане — это было морозное дыхание снежных червей. Разевая огромные пасти, они злобно шипели, и Роуэн видел их зубы, похожие на зазубренные осколки льда.

Шаран подняла голову и испуганно вскрикнула, но не успело эхо повторить ее крик, как от снежных червей уже ничего не осталось. Их мощные тела задрожали и съежились, безглазые морды исказились в предсмертном оскале, и через секунду отвратительные чудовища исчезли. Растаяли без следа, словно их никогда и не было.

— Их убил горячий воздух! — Радостный крик Роуэна заглушил победный рев букшахов. — Снежные черви не выносят тепла. Оно погубило их!

А тем временем Звездочка отыскивала все новые и новые расщелины, заделанные снежными червями, взламывала серые печати, и жар подземного кратера уничтожал кровожадных тварей, растворяя их в воздухе.

Еще недавно недра ледяной великанши были царством снежных червей. Теперь их безраздельному владычеству настал конец.