— Кто это сделал? — Роуэн как будто со стороны услышал собственный голос.
— Доподлинно не известно, — ответил высокий человек из рода умбров. — Избрание только началось. Твоя мать уединилась с кандидатами на острове, и вскоре ей стало плохо.
Он говорил без всякого выражения, и глаза его смотрели холодно.
«Это сделал один из кандидатов, — подумал Роуэн. — Тот, кто решил, что проигрывает. — Голова у него кружилась. — „Доподлинно не известно“. Но все можно выяснить».
Женщина в зеленом взглянула на солнце.
— Надо спешить, — сказала она. — Кристалл меркнет. Избрание должно быть продолжено. Время уходит, словно вода при отливе.
Она повернулась, но не успела сделать и шага, как Роуэн, не глядя, схватил ее за руку. Его пальцы скользнули по гладкой ткани одеяния. Рука оказалась холодной и слегка влажной.
— Джон знает об этом? — выпалил Роуэн, глядя на закрытую дверь дома.
— Еще нет.
— Надо ему сказать!
— Ему обо всем расскажут. Он знал бы уже сейчас, если бы ты был с ним. Мы поражены тем, что ты один разгуливаешь по улицам.
В ее ледяном тоне чувствовалось явное неодобрение.
— Я был не… — Роуэн запнулся и не договорил.
Он хотел сказать, что был не один. Что с ним был Жемчужник. Но внезапный приступ страха, пересиливший даже смятение и боль, подсказал ему, что признаваться в этом опасно.
Жемчужник принадлежит к роду панделлисов. И если фиски и умбры прознают, что Оракул близко сошелся с человеком из этого рода, пусть даже посланником Хранителя, они могут встревожиться и заподозрить, что Роуэн непременно выберет ставленника этого рода. И они могут…
— Пойдем, — раздался тихий голос. Это говорил человек из рода умбров. Он стоял так близко, что в его бесцветных глазах Роуэн мог различить собственное отражение. — Пойдем, — повторил он. — Нельзя терять время. Теперь ты Оракул. Судьба водяного народа в твоих руках.
— Я хочу увидеть мою мать, — сумел выговорить Роуэн.
Человек кивнул:
— Разумеется. Для этого по приказу Хранителя ее перенесли в пещеру. Ты должен попрощаться с ней, прежде чем отправишься на остров. Когда ты вернешься, ее уже не будет в живых.
Сердце у Роуэна заколотилось.
— Ты хочешь сказать, что она еще жива? — выдохнул он. — Я думал…
— Она дышит, — промолвил человек из рода умбров и отвернулся, глядя на бушующее Море. — Но яд овладевает ею, и сердце ее бьется все медленнее. Скоро она перестанет дышать.
— Ей не больно, — поспешно вставил человек из рода панделлисов, заметив ужас на лице Роуэна. — Она спит и видит сны. И каждый сон все дальше уносит ее от берегов жизни. Только и всего.
Человек из рода умбров тонко улыбнулся:
— Не пытайся очаровать Оракула, панделлис. Не стоит притворяться, что ты столь же мягкосердечен, как его народ и он сам. В Водяной стране всем известно, что у людей из рода панделлисов в жилах течет кровь со льдинками. Вы не способны кому-нибудь сочувствовать. А вот умбры…
Женщина из рода фисков резко повернулась к нему.
— Умбры в точности такие же, как панделлисы. Просто они лучше умеют притворяться. Скользкие, словно угри в речном иле, — злобно проговорила она. — А вот мой род…
— Заткни свою змеиную пасть, — вскричал человек из рода умбров и поднял мерцающую серебристую руку.
Все трое сошлись поближе, зажав Роуэна между собой. Их голоса звучали громко и резко. А вокруг бурлила толпа и тоже распадалась на группы. Панделлисы, умбры и фиски. И вот уже в перепончатых руках появляются длинные и узкие кинжалы. Лезвия блестят, отражая солнечный свет.
У Роуэна закружилась голова. Он смотрел на трясущихся от гнева водяных людей. На их странные бледные лица. Широкие тонкогубые рты. Сверкающие злобой плоские глаза. Он слышал их крики.
Гнев вскипел в Роуэне. Он ненавидел этих людей. Всех, вместе взятых. Их идиотская вражда погубила его маму.
— Хватит! — в ярости закричал Роуэн и заткнул уши. — Немедленно прекратите!
И тут же водяные люди замолчали и отступили назад. Они еще содрогались от злобы, но уже снова внимательно и отрешенно смотрели на Роуэна.
Выл ветер. Волны с грохотом бились о берег.
У Роуэна в горле застрял комок. Он чувствовал, что задыхается. Глаза были полны слез. Он сглотнул и поморгал, стараясь вернуть ясность зрения.
Наконец он овладел собственным голосом.
— Отведите меня в пещеру Хранителя, — велел он. — К моей маме! Немедленно!
Роуэн шел, глядя прямо перед собой на узкую спину человека из рода умбров. Смутно он ощущал, что женщина из рода фисков движется слева, а мужчина-панделлис — справа. Они едва ли были выше его ростом, но в состоянии опустошенности, оставшейся после внезапной вспышки гнева, ему казалось, что водяные люди окружили его и стерегут, чтобы он не сбежал. И он ничего не может с этим поделать.
Они быстро шли по улицам, маневрируя в круговороте зеленых, голубых и серебристых фигур, словно большая рыба в стайке мальков.
«Оракул… Оракул…» — то и дело доносилось до Роуэна. Это люди говорили о нем. Они всё знали. Знали, что случилось с его матерью. А некоторые, вероятно, могли сказать, кто ее отравил и почему.
«Скоро она перестанет дышать».
Слова не оставляли надежды. Но все же… Роуэн ускорил шаг, чуть не наступая на пятки человеку из рода умбров. Откуда водяные люди могли знать наверняка? Они ведь и не подозревают о том, какая Джиллер сильная. Вдруг ее еще можно спасти?
— Долго еще? — громко спросил Роуэн. Внезапно его пронзила ужасом мысль, что Джиллер умрет раньше, чем он до нее доберется.
— Нет, — коротко сказал человек из рода панделлисов. — Мы уже пришли.
Он слегка толкнул Роуэна плечом, и они повернули направо, к Морю.
Волны бились о берег. В воздухе висела водяная пыль. Роуэн огляделся.
Они стояли перед странным круглым домом песочного цвета с массивными, украшенными перламутром дверями. Крыша была увенчана чашей, в которой зажгут огонь, чтобы сообщить водяному народу, что избрание завершено и Оракул вот-вот огласит имя нового Хранителя.
Перед домом была небольшая площадка, вымощенная светло-зеленым камнем. За домом билось о скалы Море. А еще дальше, за проливом, виднелись темные берега острова, окаймленные белой пеной.
Человек из рода умбров остановился и отступил в сторону.
— Оракул из Рина, дальше ты должен идти один, — почтительно проговорил он.
Женщина из рода фисков сделала движение, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Она взглянула на собственные руки и промолчала.
Роуэн двинулся к круглому дому, чувствуя, что все трое внимательно смотрят ему вслед. Но ему было безразлично, что они делают и о чем думают. Без тени волнения или испуга он отворил блестящую дверь и оказался в странной круглой комнате.
Роуэн перестал что-либо ощущать. Все происходило будто во сне.
Дверь захлопнулась за его спиной, и он остался один.
Комната оказалась большой. Стены, пол и потолок были сделаны из тесаного камня — твердого, гладкого и сияющего. Свет исходил лишь от свечей, стоявших в подсвечниках на полу.
В углу комнаты начиналась лестница, ведущая вниз.
Роуэн подошел к ней и увидел, что далеко внизу мерцает свет. Он положил руку на перила и шагнул на первую ступеньку.
— Добро пожаловать, Оракул из Рина, — прозвучал голос у него в голове.
Роуэн вздрогнул и испуганно оглянулся.
— Я внизу. Спускайся ко мне.
Голос был мягким и приветливым. И Роуэн повиновался.
Он понял, что скоро увидит Хранителя.