Миллнер стоял за спиной Ксавье, начальника службы безопасности музея, и смотрел на стену, состоящую из маленьких черно-белых мониторов. Люди на них двигались, словно в замедленной киносъемке, поскольку камеры наблюдения делали всего лишь двенадцать снимков в секунду: так записи занимали меньше места. Это злило Миллнера. В музее хранятся произведения искусства, стоящие миллионы долларов, а руководство жалеет денег на технику для службы безопасности, чтобы сэкономить пару тысяч долларов в год!

– Вот они! – произнес Ксавье и остановил изображение. Он указал мясистым пальцем на троицу, спешащую через фойе.

– Одна женщина, двое мужчин. Они сказали, что у них встреча с директором. Мои люди у входа позвонили, и мы пропустили их.

Миллнер кивнул и подошел ближе к монитору. Слегка напрягшись, он узнал лицо Патрика Вейша, фотографию которого присылал ему Келлер.

– Отмотайте немного назад, – попросил он Ксавье. – Можно ли увеличить изображение?

Начальник службы безопасности отрицательно покачал головой.

Миллнер наблюдал за тем, как эти трое входят в холл и быстрыми шагами приближаются к контролю.

Женщина – должно быть, упомянутая директором Хелен Морган, – похоже, была довольно привлекательной. Даже на маленьком мониторе можно было разглядеть ее правильные черты лица. Миллнер решил, что ей около сорока. Рослая, стройная, темные волосы заплетены в косу. Она высоко держала подбородок, да и вообще казалась очень статной. На ней были джинсы и блейзер.

Третий мужчина шел на некотором расстоянии от них. Миллнер сразу понял, что это телохранитель. Несмотря на большой размер, костюм едва не лопался на его широких плечах. Даже на прерывистой серии изображений было видно, что он постоянно оглядывается, словно бы проверяет все вокруг.

– А вот директор ведет даму по выставке. Тех двоих с ними нет, наверное, они ждут сеньора Алегре и женщину в его кабинете или в кафе музея, а может быть, находятся там, где нет камер. Мы наблюдаем только за выставочными залами, да и там камеры стоят не в каждом углу.

Миллнер оперся на обе руки, наклонился и вгляделся в монитор. Директор и миссис Морган, похоже, беседовали.

– А что у нее на плече?

Ксавье прищурился, вглядываясь в экран.

– Сумка, сеньор.

Миллнер растерялся.

– Разве их не нужно сдавать при входе?

– Обычно так и бывает, сеньор. Но миссис Морган – гость директора. Насколько мне известно, в сумке находились рабочие материалы. Она одна из этих… лабораторных мышек.

Миллнер обернулся к Ксавье и вопросительно поднял брови.

– Так мы называем тех, кто работает с картинами. Реставраторов. У них есть особые разрешения на инструменты. И, судя по всему, эта сеньора каким-то образом к ним относится.

И оба снова обернулись к записям.

– А вот повалил дым. Похитители подожгли дымовые шашки. Теперь ничего не видно.

Директор и миссис Морган исчезли в густых клубах дыма.

– А когда она появится снова? – поинтересовался Миллнер.

Ксавье нажал на клавишу и принялся напряженно всматриваться в мониторы. По всей видимости, он умел охватывать взглядом сразу несколько экранов.

– Вот! – вдруг сказал он, указывая на дисплей в верхнем левом углу. – Фойе. Она выходит с одним из мужчин со стороны лестницы и выбегает на улицу. Вот!

Миллнер наблюдал за обоими людьми, которые словно прыгали по картинкам.

– Стоп! – крикнул он, когда женщина вдруг оглянулась в сторону камеры. – Странно… – произнес он себе под нос, но, по всей видимости, недостаточно тихо.

– Что странно?

– Кажется, она действительно была в панике, – ответил Миллнер.

– Вовсе не странно. Вы посмотрите на других посетителей. На тот момент никто еще не знал, что настоящего пожара нет.

Миллнер кивнул, словно бы признавая его правоту. Он решил не делиться с собеседником своими соображениями.

– Дальше, – попросил он.

Он увидел, как Хелен Морган и ее спутник вышли из музея через одну из открытых дверей.

– Еще раз назад, пожалуйста.

Ксавье покрутил колесико рядом с клавиатурой, и картинки замелькали в обратном порядке.

– Стоп! – снова крикнул Миллнер. Он медленно откинулся на стуле, затем опять наклонился вперед, словно, изменив угол зрения, мог разглядеть что-то еще.

– Ее нет, – наконец заметил он, коснувшись указательным пальцем стекла монитора.

– Кого нет? – удивился Ксавье.

– Не кого, а чего. Сумки! – ответил Миллнер. – Когда появился дым, та была у нее на плече. А здесь ее нет!

– Может быть, женщина уронила сумку, когда запаниковала, – предположил Ксавье. – Я бы тоже так сделал, если бы начался пожар.

Миллнер поморщился.

– Вы нашли сумку?

Ксавье пожал плечами:

– Мне об этом неизвестно, но я это выясню.

– Давайте еще раз, дальше.

Начальник службы безопасности нажал на кнопку, и картинки пришли в движение. Некоторое время они наблюдали за людьми, поспешно пересекавшими фойе и выбегавшими на улицу.

– Вот! – вдруг воскликнул Миллнер, указывая пальцем на экран. Ксавье снова остановил запись. – Патрик Вейш с сумкой!

– Наверное, он нашел ее и отдал миссис Морган, – отозвался Ксавье. – Это объясняет, почему мы ее не обнаружили.

Миллнер помассировал подбородок, глядя на монитор вслед удаляющемуся Патрику Вейшу, который тоже в конце концов скрылся из вида, выйдя на улицу.

– Можете сделать копию? Всего, что мы сейчас посмотрели?

– Без проблем, сеньор. Куда прислать?

Миллнер протянул ему визитку.

– На этот электронный адрес.

Начальник службы безопасности разглядывал карточку, и глаза у него сияли.

– Круто! Настоящая визитка агента ФБР. Будет стоять у меня дома на почетном месте! – Он с торжествующим видом поднял ее вверх.

Миллнер похлопал его по плечу, поблагодарил и попрощался.

Он поспешно пересек фойе, которое недавно видел на записях. Теперь оно казалось совсем пустым, только двое полицейских стояли на страже. Они открыли ему двери.

Выйдя из здания, он достал мобильный телефон.

– Келлер, – послышался в трубке голос шефа.

– Нам нужен ордер на обыск квартиры миссис Хелен Морган. – Он решил сразу перейти к делу, для верности даже продиктовал это имя по буквам. – Она научный сотрудник «Бостон ньюроэстетикс».

– Что она натворила?

– Она – та самая американка, личность которой до сих пор не была установлена. Она сопровождала Патрика Вейша, и, если я не ошибаюсь, сегодня они вместе похитили «Мону Лизу» из музея Прадо в Мадриде.

Келлеру потребовалось мгновение, чтобы переварить эту новость.

– И каким образом это относится к нашему делу?

– У меня появилась догадка, впрочем, пока еще слишком сырая, чтобы ею делиться. – Высказывать свои подозрения было слишком рано, он нуждался в более подробной информации.

– Тут еще одну девушку отпустили, – мрачным голосом произнес Келлер.

– И?..

– Если хотите сегодня спать спокойно, лучше не спрашивайте. Или можете посмотреть в интернете. Уже создали сайт с фотографиями этих девушек «до» и «после».

По спине у Миллнера побежали мурашки.

– Ужас какой!

– Более десяти миллионов посещений страницы – в первый же день! Фотографиями делятся в социальных сетях, от них нам уже никогда не избавиться! – В голосе Келлера слышалось неподдельное возмущение.

– Мы можем выяснить, кто стоит за созданием сайта?

– Пока нет. Я еще не совсем понял ситуацию, но эта страница – словно фантом. Она постоянно изменяет техническую структуру, используя для этого инфицированные компьютеры.

– Зачем они размещают фото в сети?

– Наши криминалисты уже ломают над этим голову. Может быть, похитители таким образом хотят усилить давление, намереваясь в какой-то момент все же потребовать выкуп. Или преследуют какие-то политические цели. Белый Дом снова делает ставку на наркокартели, которые собираются настроить американскую общественность против вмешательства нашего правительства в борьбу с наркоторговлей в Мексике. В прошлом месяце с нашей помощью удалось поймать одного из боссов и отправить его в Вашингтон…

– Я так не думаю, – сразу же возразил Миллнер.

– Вы же знаете: с волками жить…

– Что с пчелами?

– Ситуация драматическая. Если верить союзам пасечников, уровень смертности составляет уже двадцать четыре процента, и болезнь стремительно распространяется. Кажется, до сих пор эпидемия пощадила только австралийских пчел.

Миллнер глубоко вздохнул. Несмотря на выхлопные газы на оживленной улице, в Мадриде еще пахло летом.

– А компьютерный вирус?

– Еще хуже. По оценкам наших экспертов, инфицирован тридцать один процент всех компьютеров в мире. Все поисковые системы уже отключили поиск по изображениям. Многие фотоагентства приостановили оказание услуг. Загляните в социальные сети. Настоящая выставка фильмов ужасов! И я не шучу: в нашу эпоху цифровых средств массовой информации это просто катастрофа!

Миллнеру вспомнились слова Чендлера о силе изображений.

– Я в бюро уже тридцать два года, но такого количества загадочного дерьма в одном деле еще никогда не видел. – Келлер издал громкий стон.

– Я буду держать вас в курсе, сообщу, как только появится что-то новое. Позаботьтесь о миссис Морган. И, пожалуйста, не забудьте проверить свой компьютер, – задумчиво произнес Миллнер и закончил разговор.

Он смотрел на одну из статуй, украшавших фасад музея, выполненный из натурального камня. Белые скульптуры стояли каждая в своей нише, создавая интересную игру теней. Его внимание привлекла фигура женщины в одежде, какую носили древние римляне или греки. В правой руке она держала посох. Статуя возвышалась на пьедестале, на котором, как и на других, было выгравировано слово.

– Simetria, – прочел он вслух. Симметрия.

На шее фигуры змеилась длинная трещина, словно кто-то отрубил ей голову, а потом снова поставил на место.

– Зачем кому-то понадобилось обезглавливать такую красивую статую, которая к тому же символизирует не что иное, как симметрию? – услышал Миллнер чей-то голос. Оглянувшись и обнаружив, что рядом никого нет, он понял, что говорил сам.