Мансарда Аннабел
Из всех писем, полученных Аннабел за эти годы, из сотен тысяч вопросов и просьб ни одно не задело так сильно ее измученной души. Не разбило сердца.
У бедняжки буквально перехватило дыхание. Выдавило весь воздух из легких.
Письмо было от леди Лидии Марсден. Не то чтобы она подписала свое имя: Аннабел узнала герб на восковой печати. Тот самый герб, который красовался на карточке, спрятанной в букете роз, что послал Аннабел ее брат. И эта маленькая оплошность оказалась беспощадным разоблачением автора.
Не заметь Аннабел этой детали, легко сочинила бы ответ, посоветовав слушать свое сердце и любой ценой добиваться истинной любви. Но Аннабел заметила. И сто раз подумала, прежде чем советовать сопернице удвоить свои усилия, чтобы завоевать человека, которого любила сама.
Выполнив тоскливые домашние обязанности: уложить детей спать, смахнуть белой фланелевой тряпочкой пыль с хрупких фарфоровых пастушек Бланш, заштопать рубашки брата, — Аннабел вернулась в спальню, чтобы попрактиковаться в падении в обморок, прочитать письма и написать новую колонку.
Благодаря этому письму она действительно была готова лишиться чувств. Да и кому нужен воздух? Кому нужно дышать, если сердце разорвано надвое?!
И где нюхательные соли, когда девушка больше всего в них нуждается?
Письмо начиналось, как все остальные:
«Дорогая Аннабел!Скандально влюбленная из Мейфэра».
Я влюблена в человека не своего круга. Его положение гораздо ниже моего. Мой брат хочет, чтобы я вышла за другого. Вы, Дорогая Аннабел, разумеется, верите в брак по любви. Мой дорогой брат послушается вас. Возможно, вы сможете защитить истинную любовь, как главный фактор в браке?
Для Аннабел все было ясно, как день: леди Лидия влюбилась в Найтли, а учитывая, что она — сестра маркиза, а он — сын актрисы… конечно, они не могут быть вместе.
Но как она может дать совет леди Лидии, не разрушив собственных идеалов и не погубив собственные цели?
Аннабел верила в истинную любовь, как папа верит в Пресвятую Троицу, или физики — в закон земного притяжения. Она не могла со спокойной совестью посоветовать леди Лидии забыть об истинной любви. Но поощрять ее — означало отказаться от собственной цели. Неужели она это сделает?
Героиня романа боролась бы за любовь.
Аннабел спрятала письмо в роман «Белинда» и поставила книгу на самую верхнюю полку.
Героиня также никогда не оказалась бы настолько малодушной, чтобы упасть в обморок, во всяком случае, нарочно. И все же…
Аннабел встала спиной к постели, чтобы приземлиться на матрас. Покачнулась. Нужно покачнуться так, чтобы у Найтли оставался момент осознать, что она вот-вот лишится чувств, и успеть ее поймать.
Для пущего эффекта она театрально прижала ко лбу тыльную сторону ладони.
И позволила себе рухнуть на постель.
Никаких усилий держать спину прямо и гордо. Никаких сведенных мышц, в ожидании поцелуя или страстного взгляда, так и не брошенного в ее сторону. Она расслабила ноги и позволила себе не быть стойкой и сильной в мире, где все было против нее.
Она оказалась на матрасе и ничуть не ушиблась.
Снова встала, но на этот раз закрыла глаза. Отпустила все одолевшие ее проблемы. Проблемы читателей, леди Лидии и свои собственные.
При второй попытке она позволила себе раскинуть руки. Волосы вырвались на волю, и это было так приятно. Она подумала об Оуэнсе. Как он был прав, когда столь интимным жестом вынул несколько шпилек! Новая прическа совершенно ее изменила.
Аннабел снова и снова тренировалась падать в обморок. Снова и снова отдавалась удовольствию чувствовать себя свободной.