Они прошли немного назад и стали шарить руками по кустам.

— Нет, так не пойдет, — сказал, наконец, Антон. — Тогда мы тоже пора-нимся. Давай веткой трогать. Ира подобрала лежавшую ветку и ткнула ею прямо перед собой.

— Есть, — сказала она и осторожно раздвинула кусты.

Перед ней была стена — гладкая, черная, сложенная из идеально ров-ных прямоугольных плит. Ира потрогала их рукой. На ощупь это походило на мрамор или гранит. Такой теплый шелковистый камень, как будто живой. Трогать его было, пожалуй, приятно. Ире даже захотелось прижаться к ним щекой. Казалось, что они свои, родные. Ира гладила камни, как кошку, и прямо кожей чувствовала, как они нежатся под ее ладонью. Антон тоже про-тянул руку. Под его пальцами камень на глазах стал шершавым, его по-верхность как будто оскалилась, на поверхности выступили тонкие блестя-щие острия, словно тысячи мелких иголок. Антон чудом успел отскочить в сторону и на его глазах камни опять стали гладкими и ровными.

— Ого, — удивился Антон. — Живая стена. Ты ей почему-то нравишься, — заметил он, когда Ира снова погладила камни.

— Теперь понятно, как укололось Алина, — задумчиво протянула Ирина. — Непонятно только, кто же такую стену построил, никогда не видела ничего подобного, да и не читала тоже.

Они посовещались еще и решили искать дальше, хотя было боязно. Мало ли, кого можно найти за такой необыкновенной оградой. Прошли вдоль стены немного вперед, немного назад, но было ясно, что здесь нет ни малейшего намека на вход. Везде стояла все та же идеально ровная по-верхность. Уже совсем стемнело и черные плиты исчезли в темноте. Те-перь, чтобы их найти, необходимо было вести по ним рукой, а Антону со-вершенно не хотелось этого делать. Уж очень эффектно из стены вылезали острые тонкие иголочки.

— Давай возвращаться, — устало сказала Ира, — а то обратной дороги не найдем.

Они пошли назад, как им показалось, но обнаружили, что там прохо-да нет. Еще недавно среди густых кустарников можно было довольно легко протиснуться, теперь же кусты словно сомкнулись плотным забором, не пуская путников. Ира с Антоном повернули в другую сторону. Ситуация по-вторилась. Сейчас их со всех сторон окружала плотная колючая враждеб-ная преграда.

— Что делать? — растерянно прошептала Ира. Им с Тошей оставался лишь маленький пятачок, где с трудом можно было повернуться. Со всех сторон наступали враждебные опасные ветки. Ощущение беспокойства и опасности просто висело в воздухе. Стало так тихо и так страшно, что у Ир-ки сердце стучало сильно, редко, отдаваясь где-то в низу живота. Антон дышал ей прямо в ухо тяжело, тревожно.

— Чертовы кусты, такое впечатление, что они не пускают. Но этого же не может быть, — забормотал он. — Такого просто не бывает. Тьфу, ерунда какая, прямо Замок спящей красавицы. Антон нашарил в кармане перочин-ный ножик и стал резать кусты прямо перед собой. Ветки с громким треском ломались под его ударами, как будто вскрикивали. Антон яростно топтал ногами упавшие кусты и прорывался дальше, в глубину. Он боролся с этими растениями словно они и в правду были живыми яростными врагами.

Внезапно под ногами Иры что-то пробежало. Что-то живое про-скользнуло, почти касаясь ее джинсов.

— Антон! — взвизгнула она. Антон остановился.

— Антон, меня кто-то задел, — пожаловалась Ирка, осторожно пере-ступая, чтобы не раздавить неведомое нечто. Он, встрепанный, потный, по-вернулся к ней, шагнул вперед и, Ира могла поклясться, кусты резко сомк-нулись внизу и Тоша рухнул.

— Господи, — простонал он, — там же внизу ничего не было.

Он еле-еле встал, отряхнулся и замер от изумления — перед ним стояла плотная стена кустов. На том месте, где Антон только что яростно вырубал ненавистные ветки, снова стоял густой непроходимый забор. Ире даже показалось, что растения ухмыляются. То есть они бы ухмылялись, если бы у них были рты, поправила она себя. Она поймала себя на мысли, что думает об этих ветках, как о живых. А ветки и впрямь были живые, здесь все было живое, поняла Ирина, и стена, и кусты, и звереныш, прошуршав-ший внизу, — все они чувствовали и мыслили.

— Пожалуйста, — медленно и четко попросила она растения, — пропус-тите нас, нам очень надо.

— Совсем свихнулась, — пробормотал Антон, — нашла, кого просить?

они…

Тут Антоша сел — на его глазах кусты посыпались, как будто их лома-ла невидимая рука. Медленно, но верно появлялся проход, словно кто-то также, как недавно он сам, расчищал им дорогу.

Теперь перед ними был просторный ход, Стало сразу светлее, где-то вдалеке запели птицы, весь лес ожил, словно отмер. Сейчас тишина уже не была зловещей, а обычной, как бывает в пустом летнем лесу. Удивительно, но Ире это не казалось странным. Почему-то ее ничего не удивляло, все было так, как надо, правильно. Она не могла объяснить, почему, но ощуща-ла себя здесь, как дома, и будто заранее знала, что дальше произойдет.

Она подобрала онемевшего Антона и потащила его за собой через образовавшийся проход. Путь назад оказался совсем коротким. Практиче-ски они сразу вышли к месту своего привала. Словно кусты провели их по самому короткому и удобному пути. На земле пропали ямы и рытвины, ко-лючки больше не цеплялись за одежду, да и дорога стала намного суше. Антон покорно тащился за ней будто собачонка, он устал не столько физи-чески, сколько морально. Слишком многое сегодня удалось повидать — и стены, выпускающие колючки, и кусты, вырастающие сами собой за минуту, да к тому же понимавшие человеческий язык. Но на знакомой полянке он немного пришел в себя, огляделся и удивленно спросил:

— А где же девчонки?

Девчонок на полянке не было. Даже трава, которая по идее должна была остаться примятой, была свежей, прямой, как будто здесь вообще ни-когда не бывали люди.

— Может, мы не туда вышли? — растерянно спросил Антон. Место вы-глядело идеальным, абсолютно девственным. Ну не могли же девушки с тяжелыми рюкзаками не оставить никаких следов, что они ангелы, что ли? Нет, Ира была уверена, это то самое место. Они внимательно еще раз обошли полянку, но безрезультатно. Девчонки просто испарились. Здесь снова стало немного темнее и тише, но такого ощущения беспокойства, как раньше, уже не было. Правда, часы у обоих совсем свихнулись — мало того, что они показывали разное время, но и день тоже оказался другим. У Иры были отличные швейцарские часы, но и у них произошел сдвиг, они почему- то показывали пятницу, когда с утра был четверг.

— Слушай, сколько времени на твоих? — спросила Ира и раздраженно потрясла рукой, вот и хваленое швейцарское качество, пожалуйста, сдохли.

Антон хмуро глянул на свой циферблат:

— Полдвенадцатого. Что это? — изумился он. — Я отлично помню, когда мы пошли искать стену, было четыре. — Он послушал часы. — Идут. Странно.

У Иры часы тоже показывали полдвенадцатого. Выходит, часы не врали, но тогда выходило, что они с Тошкой проболтались где-то почти су-тки. Тогда, конечно, все сходится — девчонки, наверное, прождали их пару часов и пошли искать. Только как можно было не заметить прошедшей но-чи, а судя по времени она уже прошла и наступил полдень следующего дня. Тем не менее, небо и погода оставались все такими же, словно пробежало всего ничего. Внезапно в траве снова что-то прошуршало. На этот раз зве-реныш или что там было пробежал медленнее, чувствовалось, что он со-всем не боится. Ира замерла на месте, чтобы не вспугнуть. Существо про-бежало еще раз совсем близко, почти коснувшись ее кроссовок. Ира осто-рожно присела на корточки, существо тоже остановилось, тогда она акку-ратно и медленно, боясь испугать, раздвинула упругие травинки.

Это был совсем небольшой зверек, побольше хомяка, но меньше морской свинки. У существа оказалась забавная мордочка и неожиданно, не по росту большие, совершенно голые уши. Уши просто восхитительные — огромные, чуть мятые и просвечивали на свету, как лепесток розы. Они чут-ко поворачивались на каждый шорох. Непропорционально короткое толстое туловище покрывала редкая серая шерсть, торчащая клоками, как будто зверька стриг начинающий парикмахер. Морская свинка, — так назвала ее Ира, — сидела, не шевелясь, и смотрела ей прямо в глаза, чуть поводя но-сом, ее уши стояли на макушке розовым шалашиком. Взгляд был настолько живой и осмысленный, словно эта свинка все знала про Ирку, ее характер, ее жизнь и знала, как ей помочь.

— Антон, — шепотом позвала она, боясь пошевелиться, чтобы свинка не убежала. — Смотри.

Антон наклонился над ее плечами и тут существо сердито торкнуло и мигом юркнуло в траву.

— Что? — спросил Тоша, свинка убежала так быстро, что он не успел ее заметить.

— Нет, показалось, — сказала Ира, выпрямляясь. Но она чувствовала, что существо сидит где-то рядом и наблюдает за ней.

— Где же они? — тем временем у Антона от усталости и перенапряже-ния начиналась истерика. Бедный Антон всю свою короткую жизнь прожил спокойно. У него всегда все складывалось хорошо, впрочем, как у любого лентяя. Он никогда никуда не торопился и ни о чем сильно не жалел, имел много друзей, которых привлекал его легкий общительный характер и имел много девушек, с которыми умудрялся дружить даже после расставания, и ни одна не осталась на него в обиде. Он любил поесть, любил поспать, лю-бил Юльку и обожал по вечерам сидеть с приятелями в кафе и пить пиво. Честно говоря, походы он терпеть не мог. Уж слишком важен был комфорт, ему всегда казалось, что нет ничего интересного переться куда-то с тяже-лым грузом, есть невкусную, наспех приготовленную еду и отбиваться от комаров, пытаясь заснуть на жестком пледе. Но недавно его приятель вер-нулся с Урала и с восторгом описывал свои приключения. Вот Антону и за-хотелось дешевой романтики — ну, всяких там песен у костра под расстро-енную гитару и встречи рассветов с любимой. А тут еще Юля подлила мас-ла в огонь, непременно захотела отправиться в поход, чтобы продемонст-рировать идеальную фигуру и дорогие спортивные костюмы.

Сегодняшний день был слишком трудным для бедного парня. У него в голове уже не помещались живые стены, говорящие кусты, пропавшая Юлька и фокусы с часами. Его наполняла усталость, страх и злость. Кто-то должен быть виноват во всем этом, в том, что ему плохо и страшно. Она, понял Антон, глядя на Иру. Это все она, ведьма, заманила сюда, тут ей все помогают, с кусточками разговаривает. Железная леди, черт побери, даже уха не испугалась, его, мужчину, чуть не вывернуло наизнанку, а ей хоть бы что.

— Это все ты, ты! — завопил он. У него тряслись руки, кружилась голова и даже немного болело сердце. — Зачем ты меня сюда привела, убить хо-чешь, да? Как других, да? Как Юлю-у-у… — И он заплакал.

— Ты что, Тоша? — попятилась Ира. У него был такой безумный вид, что она поискала глазами какую-нибудь палку. Еще чего доброго бросится, а парень здоровый. Антон выл, по-прежнему сидя на земле, но, как ни странно, ему стало легче. Ире было его очень жалко.

— Ну, Тошенька, миленький, не плачь. Сейчас мы их найдем, сейчас мы встанем, пойдем и найдем. Мало ли, чего могло случиться. Может, они на другое место перешли, поудобнее. А может, слышь, Тош, может они лю-дей встретили… — Ира осторожно погладила взъерошенную голову теперь совсем не лихого Антона. Он привалился к ней и стал судорожно всхлипы-вать.

Внезапно в траве тревожно заторкали. Ира сразу поняла, зверек тор-кает именно ей, предупреждает. В голове у нее как будто появились боль-шие буквы: ОПАСНО, ОПАСНО. Зашевелились тревожно кусты, встревоже-но закричали птицы. Вокруг был только шелест и легкий шорох, но Ира чув-ствовала, что сюда кто-то или что-то приближается, и от этого нечто шла угроза.

— Антон, — потрясла она его, — Антон, нам надо бежать.

Но Антон, большой крупный парень, болтался, как тряпичная кукла. Слишком много сил ушло на истерику, теперь у него наступила фаза полно-го торможения. Но Ира не могла ждать, опасность словно давила со всех сторон, она чувствовала, что времени остается все меньше. Нечто прибли-жалось быстро и уже слышались как будто шаги. Свинка громко кричала, но вот ведь удивительно, не уходила, словно ждала Ирку. Девушка попробо-вала приподнять парня, но это было явно не по силам.

— Антон! — в отчаянии крикнула она, но тот по-прежнему всхлипывал.

В это время что-то просвистело и Антон медленно, как будто кто-то толкнул его в спину, упал на землю. Ему вдруг стало очень больно где-то в районе груди и это его очень удивило. Он пошарил руками там, где болело, но почему-то все тело стало слабым и ватным. Пальцы оказались в липком, голова кружилось, безумно захотелось спать. Антон с трудом посмотрел расплывающимся взглядом на руки, увидел, что они в чем-то красном и за-крыл глаза.

Но этого Ира уже не видела. В то же мгновение, когда пуля попала в Антона, она бросилась в кусты. Почему побежала, она сама не знала, про-сто летела, куда ноги вели. Ноги отчего-то вели себя правильно — Ира ни разу не споткнулась, не упала, она мчалась, как мчится зверь, интуитивно чувствуя опасность, тело само поворачивало, куда следует. Трещали поло-манные ветки, громко кричали потревоженные птицы, было такое чувство, что вокруг полно живых существ. Но существа эти не испытывали никакой любви. Со всех сторон через обычные для слуха звуки, как треск кустов, че-рез которые неслась Ирка, ее тяжелое дыханье, шорох листьев под ногами, доносились еще неприятные, похожие на скрежет или громкий скрип, крики. Она чувствовала в этих непонятных, отвратительных для уха звуках раз-дражение и злость, словно нечто вокруг не получило того, что хотело. Но был и еще один звук, который Ира слышала очень четко: резкое, призывное торканье. Свинка явно показывала ей дорогу.

Скоро Ирина выдохлась. Все-таки сказывался лишний вес, сказыва-лось и полное отсутствие физических нагрузок. На уроках физкультуры Ирочка всегда мухлевала и норовила принести справку об освобождении, она терпеть не могла этот урок, и потому, что ничего не получалось, и по-тому, что выглядела на занятиях, как сосиска в трико. Правда, в институте, когда все девчонки увлеклись модной колонетикой, они с Алькой тоже с полгода походили на занятия. В принципе, им там нравилось, и результат был на теле, но природная лень все-таки победила зимой, когда приходи-лось вечером по льду переться в темноте в спортивный зал.

Теперь же отвыкшее от всякой нагрузки тело болело с непривычки, дышать Ира вообще уже не могла. Ей пришлось остановиться и пару минут она просто пыхтела, как стадо слонов, сердце колотилось уже не просто в пятках, а где-то в мизинцах ног, совершенно не хватало воздуха. Хотелось лечь и лежать, но Ира помнила, что ложиться после бега нельзя, будет еще хуже, и просто стояла, наклонившись и упираясь в колени руками. Через пару минут стало как будто полегче, но случилась новая напасть — горло словно обернули наждачной бумагой. Господи, вспомнила Ирка, я же сутки не пила. При мысли о воде во рту сразу пересохло и пить захотелось не-стерпимо. Свинка уже не пряталась, просто отбежала подальше и терпели-во ждала Ирку, когда та придет в себя. Постояв еще немного, Ира собра-лась духом и потрусила. Свинка резво бежала впереди. Теперь ритм сме-нился, Ира уже не слышала скрежущих звуков неведомых существ, да и зверек не так торопился, бежал быстро, но не спешил. Получалось, что да-же можно поглядеть по сторонам. Местность вокруг была совсем не такой, в которой они блуждали. Здесь не было и намеков на стены, просто широкая дорога, идущая по густому лесу. Светило солнышко, приятно пригревало, тропа была в ажурной тени от свежих сочных листьев. На бегу Ира посмот-рела на часы. Если им верить, получалось, что сейчас почти пять. Судя по тени и солнцу, явно пять вечера, а не утра. Значит, опять пропали неиз-вестно куда несколько часов, пока они с Антоном, тут Ира всхлипнула, ис-кали по полянке девчонок. "Что с Тошей?" — на бегу думала она. Было как- то неприятно, да просто противно, что бросила его там одного, но Ира чув-ствовала, что ему не поможешь, что ее путь — бежать за этой свинкой. Свин-ка, между тем, резво скакала намного впереди и темп не убавляла. Ира снова начала уставать. Но звереныш не останавливался, а притормаживал на некоторое время, и снова бежал дальше, показывая, что, дескать, иди, иди, еще не пришли.

Но Ира уже слишком устала. Все-таки не ела и не пила столько вре-мени. Она стала спотыкаться через шаг, ноги не слушались, голова гудела и горло горело просто огнем. Свинка тоже замедлила бег, видно почувство-вала, что силы Иркины на исходе. Скоро они даже выработали своеобраз-ный режим — свинка отбегала на некоторое расстояние, ждала, пока Ира до-бредет до нее и снова бежала вперед. Торканье ее стало мягким, каким-то ласковым, словно она говорила — потерпи, скоро, скоро. Терплю, думала Ирина, но идти становилось все труднее, голова болела и дорога как будто падала прямо на нее. Последние несколько метров она уже не бежала и даже не шла, а ползла, припадая на коленки и подолгу отдыхая. Свинка уже не отбегала, а шла почти рядом и Ира даже могла бы потрогать ее рукой, только сил совсем не было. Дорога стала неровной, появились ямы, пригор-ки, на одном они со зверьком даже посидели вдвоем пару минут. Свинка, конечно, тоже устала, но стремилась вперед, она явно шла целенаправлен-но и вела Иру куда-то в определенное место.

Через час такого кросса они ползли оба на пределе. Ира уже плохо соображала, куда идет, а свинка подолгу останавливалась и фыркала, вид-но, тоже хотела пить. Через пару метров Ирка споткнулась и упала лицом в полувысохшую грязную лужу. Все, подумала она, больше не могу. И в это время чей-то знакомый голос сказал:

— Привел, ай, молодец?