И вот я стою посреди ярко освещенного коридора, вертя в руке временный пропуск, на котором выведено: «АНГЕЛ Хранитель Аврора Викторовна Киселева».

— Что все это значит? — бормочу я себе под нос.

Доктор Свит, словно ничего не замечая, подводит меня к бронированной двери.

— Дальше иди сама, — говорит он. — Здесь допуск высшего уровня. До встречи.

И он ушел. Просто развернулся и пошел к лифту. Я проводила его взглядом и повернулась к двери. Та неслышно распахнулась, и я сделала шаг по направлению к неизвестности.

Через мгновение я оказалась в огромном зале. По размерам он был не меньше дворца спорта или крупного стадиона. Огромное количество мерцающих картинками экранов, создало впечатление, что я в такой же комнате, в которой встретилась с Крисом. Но оглядевшись по сторонам, я поняла, что это помещение в разы масштабнее.

— Привет! — передо мной неизвестно откуда возник мальчишка лет восьми-девяти.

— Привет, — неуверенно поздоровалась я.

— Меня зовут Майки, — представился он. — Хотя лучше бы звали Брюсом.

— Как Уилиса? — пошутила я.

— Нет, как Уэйна, — на полном серьезе ответил мальчик.

Брюс Уэйн. Что-то такое знакомое. В доли секунд я перебирала в голове ряд фамилий из памяти и вдруг вспомнила. Это же так звали Бетмена.

— Любишь комиксы?

— Обожаю! — восхитился Майки. — У меня огромная коллекция комиксов — больше всех в классе! Ее еще мой дедушка начал собирать.

Он принялся с восторгом описывать, какие журналы ест в его коллекции. Самым ценным экспонатом он считал три листа (не по порядку) из какого-то очень редкого и старого журнала.

— Но мама хочет продать их, — мальчик внезапно погрустнел. — Она думает, что так сумеет мне помочь. Но разве она не понимает, что так будет только хуже?

Он смотрел на меня такими грустными глазами, а я лишь беспомощно улыбалась. Я совершенно не понимала, чем мне утешить малыша.

— Майки, ты же знаешь, что пока твой папа главный в семье, мама не продаст даже самый дешевый комикс?

Я обернулась на голос, и увидела за соей спиной красивую темнокожую девушку. На ней было легкое ситцевое платье по американской моде пятидесятых.

— Меня зовут Бекка Джонсон, — представилась девушка. — А это — Ван Юи.

Бекка указала на невысокую девочку-азиатку.

— Можешь звать меня просто Юи, — девочка улыбнулась.

— С китайского имя переводиться как «луна», — шепнул мне на ухо Майки. — Мне кажется ей очень подходит имя.

Я внимательно посмотрела на Юи. Круглолицая, с бледной азиатской кожей, она действительно походила на луну.

— А как тебя зовут? — спросил Майки.

— Аврора, — ответила я. — Но мне мое имя не нравится.

— Почему? — искренне удивился Майки.

Я пожала плечами.

— А что в тебе необычного? — задал следующий вопрос мальчик.

Майки совершенно не мог стоять на месте. Он принялся кружить вокруг меня, рассматривая со всех сторон.

Я не знала, что ответить. Легкое замешательство на моем лице не укрылось от Бекки, поэтому она попыталась конкретизировать вопрос Майки:

— Почему ты здесь?

— Я не знаю.

— Я оказалась здесь после того, как погиб мой отец, — очень тихо сказала Юи. — Мне было девять лет.

— В реальном мире из-за сильной психологической травмы Юи перестала разговаривать, — закончила за нее Бекка. — Вот уже пять лет она разговаривает только здесь.

— А я в реальном мире лежу в коме, — немного хвастаясь, сказал Майки.

— В коме?

Майки закивал. По выражению его лица было непонятно, радуется он или огорчается.

— Я здесь пока что только три месяца, но мистер Ньюман говорит, что даже если я выйду из комы, я смогу продолжат работать! Я стану настоящим супергероем с двойной жизнью!

Вот что так восхищало его. Я улыбнулась. Майки мечтал стать супергероем, и его мечта осуществилась.

— А мне восемьдесят шесть лет, — сказала Бекка.

— В смысле? — удивилась я.

— В прямом, — Бекка немного грустно, как мне показалось, улыбнулась. — У меня болезнь Альцгеймера. Я не узнаю родственников, я… я вообще мало что могу в реальной жизни.

— Но ведь… — я решительно не могла понять, как такое возможно.

Бекка засмеялась таким грустным смехом, что мне стало как-то не по себе.

— Это тело стареет, — сказала она. — Мое тело в Нью Йорке, на Проспект Плейс.

— Когда я очнусь, я обязательно тебя проведаю! — Майки обнял Бекку.

Юи грустно покачала головой.

— Если бы ты даже смог, вряд ли Бекка узнала бы тебя, — сказала она.

Майки нахмурился. Он сжал руки в кулаки и сквозь стиснутые зубы прокричал:

— Узнает! Она меня узнает, слышишь?!

— В реальной жизни никто не помнит о том, что происходит в этих стенах! — обиженно крикнула Юи.

— Все в порядке, малыш, — Бекка погладила Майки по голове. — Твоей вины в этом нет.

— Вы хотите сказать, что никто из вас не помнит о том, что здесь происходит? — робко поинтересовалась я.

Три пары удивленных глаз уставились на меня. Такой неловкости я не ощущала еще ни разу ни в жизни, ни во сне.

— Ты? — спросила Бекка.

Я промолчала, не зная, что говорить.

— Она помнит! — взвизгнул от радости Майки и обратился к Юи. — А ты говорила, что не получится!

— Ты, правда, помнишь все? — спросила меня Юи.

— Ну, мне так кажется.

— А Волков, Ньюман или доктор Свит об этом знают? — Бекка вдруг стала очень серьезной. — Ты говорила об этом кому-нибудь кроме нас?

Я отрицательно покачала головой.

— И не надо, — Бекка заметно расслабилась. — Пока не надо.