— Позвольте, мне вам помочь, — сильная мужская рука помогла мне подняться с белого кафельного пола.

Передо мной (опять?!) стоял доктор Свит. Я снова оказалась в своем сне-сериале. Интересно, чем закончится эта эпопея со мной в главной роли.

— Бен, ты не принес отчеты по новым поступившим, — дверь с надписью «Отделение 1.13» распахнулась, и перед нами оказалась миловидная женщина в больничной униформе.

Она изучала какие-то бумажки, и поэтому не сразу заметила меня, а заметив немного смутилась.

— Извините, доктор Свит, — пробормотала она и отвела от меня взгляд.

— Ничего, Дейзи, отчеты я принесу после обеда, — доктор как-то ободряюще сжал мою ладонь, и обратился ко мне. — Пойдемте, мисс, я проведу вас. До свидания, Дейзи.

Дейзи кивнула, и мы с доктором Свитом вышли в другую дверь.

— Они все становятся такими занудами, когда дело заходит до бумажек, — шепнул он мне на ухо. — Хотя, я думаю, тебе должно у нас понравиться.

Я рассеянно пожала плечами.

— Мы с тобой попробуем одну штуку, — заговорщицким тоном продолжал доктор. — И если все так, как я думаю, то уже завтра ты сможешь приступить к работе.

— К работе? — удивилась я.

— Ну-да, — подтвердил доктор, его седые взлохмаченные брови изогнулись в причудливую линию, и он зашептал с особым усердием. — Если у тебя врожденны дар, то фазу обучения можно пропустить.

— Фазу чего?

Меня все больше пугала неизвестность, разобраться с которой, похоже, не представляло возможным.

— Увидишь, дорогая, все увидишь, — пообещал мне старик-доктор, ускоряя шаг.

Между тем, мы прошли уже длинный узкий коридор больничного отделения — двери в палаты были прозрачными, и я могла видеть и врачей, и пациентов находящихся за ними. Некоторые палаты пустовали, некоторые были полны цветов и гелиевых шаров, а некоторые пугали наличием реанимационной аппаратуры.

— Где мы? — шепотом поинтересовалась я, даже и не надеясь получить ответ.

— В моем отделении, — горделиво ответил доктор Свит.

Я кивнула, понимая, что больше мне ничего не ответят, остается только гадать, откуда в моей голове вообще взялись эти причудливые образы. Совершенно неожиданно доктор Свит продолжил тему сам.

— Наша лаборатория… Ты же видела табличку на входной двери, да?

Я кивнула. Конечно, я видела эту надпись. Странное такое название. Антропологическая научная глобально-краеведческая… (нет не так!) глобально-естествоведческая (да, именно так: естествоведческая) лаборатория.

— Так, вот, — доктор Свит, кажется, совершенно увлекся рассказом. — Наша лаборатория занимается довольно сложными разработками в области парапсихологического управления реальностью. Ладно, это не важно…

Мы вышли на лестничную клетку, и поднялись на несколько этажей вверх. И снова длинный коридор с огромным количеством, теперь уже непрозрачных, темно-серых дверей.

Неожиданно доктор внимательно осмотрел меня, и остановился. Он словно сомневался, стоит ли со мной говорить, но потом быстро и довольно тихо продолжил.

— Слушай меня внимательно и запоминай, — почему-то мне показалось очень важным то, что он сейчас скажет. — Ты попала сюда не случайно. Каждый из хранителей имеет свое предназначение. Часто хранители тратят годы, чтобы овладеть мастерством. Но есть особая категория… — доктор на мгновение замолчал, и я поняла, что он имеет в виду и меня. — Те, кто получил способности с самого рождения.

— Но я не думаю, что я… — попыталась я противоречить.

— Сейчас увидим, — перебил меня доктор и открыл дверь, у которой мы только что остановились.

За темно-серой дверью оказалась небольшая комнатка без окон. Все стены в ней были увешаны небольшими мониторами, на которых суетились и мельтешили люди. В центре стоял большой стол, и всю поверхность стола занимала панель с кнопочками и лампочками. Комната чем-то напоминала рубку охраны с мониторами от камер слежения.

За столом сидел человек. Мужчина средних лет в обтягивающем сине-зеленом костюме, напоминающем костюмы астронавтов из научно-фантастических фильмов. Заметив нас человек подскочил со своего места.

— Здравствуйте, доктор, — улыбаясь, поприветствовал нас мужчина.

— Крис, — доктор Свит улыбнулся и показал на меня. — Это Аврора. У меня есть подозрение, что это наша новая хранитель.

Крис вышел из-за стола и показал рукой на свой стул. Я непонимающе уставилась на этот стул. Стул как стул, ничего необычного. Сзади меня подтолкнули к стулу — это доктор намекал, чтобы я заняла место Криса. Я робко присела, и глянула на доктора.

— Давай, действуй, — доктор ободряюще подмигнул мне и отступил за мою спину.

Я посмотрела на экраны. Удивительно, но я сразу могла понять все, что происходит на разных мониторах одновременно. В основном люди спали, что логично, ведь сейчас ночь. И тут я увидела нечто, что заставило меня обомлеть от удивления. Я увидела себя: вот я сплю на диване в большой комнате, прикрывшись старой книгой, свет от старенького торшера отбрасывает на стену кривые тени.

А вот, на соседнем мониторе, моя бабушка. Она сидит в ординаторской, читает какие-то свои бумаги (может быть чью-то историю болезни) и пьет кофе. Мне даже почудилось, что я слышу кофейный аромат, исходящий от ее чашки.

А вот через улицу бредет какой-то мужчина, похожий на… Нет, не просто похожий, это точно Андрей Иванович, бабушкин коллега, хирург из ее больницы. То, что происходило дальше, скорее напоминало кошмарный сон. Сердце мое трепетало как загнанная птица. Я сидела в кресле как каменный столб, и в то же время я видела, как я же заворочалась на диване, как я, дома, застонала сквозь сон — Андрея Ивановича сбил микроавтобус. Мужчина подлетел в воздух как большая тряпичная кукла и рухнул на холодный асфальт, а микроавтобус даже не сбавил скорость, не остановился.

Я видела, что жизнь постепенно уходит из тела Андрея Ивановича, и мне было безумно горько, что я ничего не могу сделать. И вдруг дерзкая мысль посетила меня. Это случилось так внезапно, что я опрометью пустилась воплощать ее в реальность. Как сумасшедшая, я заколотила пальцами по клавишам, проверяя лампочки и следя за мониторами. Я словно знала, что нужно делать и куда нажимать.

Вот, «скорая» из бабушкиной больницы возвращается с ложного вызова. Все в бригаде злые до крайности, выясняют что-то на грани нецензурности. Водитель устало зевает, и я, нажатием одной кнопки, направляю его по другой улице. По той, где, истекая кровью, лежит без сознания Андрей Иванович. Они увидели его! Они успеют! Они его спасут! Скорая мчится к больнице на предельной скорости, громко и протяжно воет сирена, а я, наконец, могу облегченно вздохнуть.