Если Мэгги, сэр Макс и Айден надеялись, что им удастся проскользнуть по безлюдному городу незамеченными, они очень скоро убедились, что их надеждам не суждено сбыться.

Правда, внимания на них действительно никто не обращал, но Брель вовсе не был безлюден в ту ночь. Изумленные отродья наблюдали возле каждого дома, в каждом дворе тихое молчаливое шевеление.

— Что это они делают? — прошептал Айден, пихая брата в бок локтем.

Сэр Макс озадаченно пожал плечами, забыв сделать ему замечание по поводу плебейских манер.

Мэгги присмотрелась.

— Поверить не могу, — пробормотала она. — Они убирают мусор!

Горожане в самом деле занимались уборкой. По брусчатке шаркали метлы. Серые тени скользили в слабом свете городских фонарей, кто с носилками, полными всякой дряни, кто с граблями, кто с лопатами. На площади Быка, на пятачках перед домами, в темных переулках горели кучи мусора. Вонючий дым поднимался к небу. Несколько мужчин подстригали немногочисленные чахлые деревца, сумевшие выжить в каменном мешке Бреля. Кто-то мыл мостовую перед домом щеткой. Женщины в низко повязанных платках копались в палисадниках.

— Смотри-ка, брат… Розы. Они сажают розы, видишь?

Мэгги изумленно прикрыла ладонью рот.

— Что такое розы? — простодушно спросил Айден.

— Все-таки ты отсталый дикарь, — досадливо сказал сэр Макс, и тут же, смягчившись, потрепал брата по плечу. — Розы — это такие цветы.

— Вот эти колючки? — Айден недоверчиво покосился на ближайший палисадник. Женщина, рыхлившая землю, подняла голову, посмотрела на отродий с неуверенной улыбкой и снова склонилась к своей грядке.

— Они потом расцветут, — пообещала Мэгги. — Ты увидишь. Это очень красивые цветы. И хорошо пахнут.

— Красивые и хорошо пахнут, — повторил Айден, и его изумрудно-зеленые глаза на мгновение затуманились. — Как Рада…

— Ладно, пойдемте, — Сэр Макс нахмурился. — Что мы тут топчемся? Ждем, когда нас схватят и четвертуют?

— По-моему, они нас не будут четвертовать, — сказала Мэгги задумчиво. — И ловить не станут. Странно это все. Но, кажется, так и должно быть… Может быть, вернемся к нашим и скажем, что путь свободен?

— Ну нет, — отказался сэр Макс. — Сначала мы должны проверить, что там с «Недотрогой Молли». Если с ней что-то случилось, куда мы их приведем?

— Дяденька, — возле них, выпятив пузо под ветхой одежонкой и цепко ухватившись за бывший камзол сэра Макса маленькой лягушачьей лапкой, стоял мальчик лет восьми, тощенький, кривоногий и весь усыпанный веснушками, как кукушиное яйцо. — Дяденька, а ты летать умеешь?

Его круглые, коричневые, как пуговицы, глаза бесстрашно разглядывали отродий. Капитан пиратов неловко наклонился над ребенком и осторожно, будто боясь обжечься, погладил его по лысой голове.

— Умею, — сказал он тем неестественным голосом, каким взрослые люди, не имеющие своих отпрысков, обычно разговаривают с детьми.

— Покажи! — глаза мальчишки загорелись отчаянным любопытством.

Сэр Макс неуверенно посмотрел на своих спутников. Мэгги улыбалась, сияя всеми ямочками. Айден тоже скалился, скрестив руки на груди. Макс оглянулся по сторонам, не видит ли кто, и невысоко взлетел.

— Уй ты!.. — закричал мальчишка в полном восторге и подпрыгнул на своих коротких кривых ножках. — А как тебя звать?

— Макс, — сконфуженно ответил пират, опускаясь на землю и еще раз опасливо оглянувшись.

— А меня Петер! Я пойду мамке расскажу. А ты завтра еще приходи, я ребят кликну, ты им тоже покажешь, лады?

Не дожидаясь ответа, он укатился куда-то в переулок, звонко хлопая по камням большими, не по росту, башмаками.

— Они с ума, что ли, посходили? — предположил сэр Макс, все еще смущенный. — Мы же… мммм… отродья. А они люди. Где это видано, чтобы люди…

«Буммм!..» — со стороны пристани донесся пушечный выстрел.

— «Недотрога Молли»!.. — воскликнул капитан, бледнея. — Это она! Я узнал ее голос!.. Бежим!

Он понесся по Карамельной, почти не касаясь мостовой подошвами, Айден огромными скачками бежал за ним, и Мэгги, как ни спешила, не могла их догнать. Впрочем, дорогу к пристани она знала прекрасно и не боялась заблудиться. Да и горожане совсем не проявляли враждебности, поэтому Мэгги решила отдышаться и послать Птичьему Пастуху весточку. Сонная ласточка выбралась из-под стрехи, повинуясь ее зову, и пять минут спустя уже летела к старому кладбищу.

Со стороны пристани донеслось еще одно «бумм!..», и Мэгги, подобрав длинный подол, быстро пошла, а потом побежала по улице, торопясь узнать, что там происходит.

А на пристани происходил беспорядок.

С десяток кораблей, сгрудившись у выхода в залив, застряли в узком горле бухты, и их капитаны, ругаясь последними словами, выясняли отношения — то есть, натурально, драли глотки, разделенные только бортами своих посудин. Дошло уже и до пистолетов, и начальник гавани, надрываясь, пытался развести спорщиков яростными криками с борта сторожевого катера. Мэгги остановилась у причала, где собралась кучка любопытных, — в основном, бродяги, — и поискала глазами «Недотрогу Молли». Красавица-бригантина покачивалась примерно в полукилометре от берега, а вплотную к ней прижимался черный фрегат со странным названием «Узляк». Мэгги разглядела на капитанском мостике «Молли» сэра Макса и помахала ему рукой, не ожидая, впрочем, что он заметит: пират был, похоже, слишком занят разговором с капитаном фрегата.

— Слышь, во дела, — обратился к ней взобравшийся для лучшего обзора на канатную бухту босяк самого удивительного вида: длинные черные патлы скручены в сотню косичек, красный кафтан то ли сшит швами наружу, то ли надет наизнанку, штаны не закрывают узких грязных колен, зато талия обмотана зеленым поясом раз двадцать, и фигура кажется нелепой, как у вставшего на дыбы насекомого. — Эта красотка тут стояла без присмотра почитай три дня, а может, и больше! Главное, ни души, как будто команду Кривой слизал… ну, Харнур и решил ее тово… пощупать малость. Бригантина-то богатая, сразу видать. Подгреб, значит, поближе, крючья к борту приладил, вперед послал Кабана с десятью молодцами… а она как бабахнет! Главное, слышь, не было там никого, вот провалиться мне на этом месте! — Он топнул босой ногой по канатам и, нагнувшись к Мэгги, доверительно понизил голос: — Тут у них, знаешь, такие дела творятся… Ты местная? А я на карнавал на «Горгулье» пришел, у них недобор был в команде, ну, меня и взяли… Дак карнавал-то весь наперекосяк, я в трактире тово… перебрал, а когда проснулся, значит, гляжу — пусто, только кружки перевернутые на столах. Я еще допил, не пропадать же добру, и побег, значит, сюда. А тут вся пристань цветами завалена, и народ толпится кто в чем — в ночных колпаках, в рубахах исподних… И говорят, мол, это ихние детишки в розы превратились! Все, разом. Смотрю — «Горгульи» моей нету! Капитаны со страху снялись под утро и давай бог ноги от греха. Кто нерасторопный, вишь, в горлышке застряли, горло-то узкое, дак они уже, почитай, полночи там толкутся, все не разберутся, кому вперед дорогу уступать… Да… а Харнур, значит, под шумок хотел эту «Молли» пощупать. А она как бабахнет!.. Главное, сама бабахнула-то, вот чудеса… А я тут, на пристани, куда мне, «Горгулья»-то ушла… а глаз у меня острый, и ухо тоже, все вижу и слышу. И сдается мне, девушка, что тут у вас что-то не так…

Босяк внезапно соскочил с бухты и, оказавшись вплотную к Мэгги, крепко схватил ее за запястье.

— Тихо, — сказал он изменившимся голосом и нагнулся к ней. — Ну-ка, скажи, что тут происходит, в вашем Бреле? Где Речник?

Он слегка отвел с лица свои бесчисленные косички, и Мэгги увидела очень красивое, смуглое, хотя и изрядно чумазое лицо с узкими черными глазами и высокими скулами.

— Ты кто? — спросила она, не очень, впрочем, испугавшись. В конце концов, босяк был явным отродьем и знал Речника. И он был не похож на песчаников. — Да руку-то отпусти, оторвешь. Из чего у тебя пальцы, из железа, что ли?..

— Я Чен, из Горного замка. Учитель. А ты?

— Я Мэгги, из Приречного… у нас тут, да, всякие дела… я тебе потом расскажу. Нам надо попасть на «Молли». Наши придут следом. И Речник тоже.

— Эй!..

О пристань стукнулась лодка. Мокрый с головы до ног Айден призывно махал рукой с борта.

— Пойдем, — Мэгги потянула Чена за собой. — Айден, что там, а?..

— Сам не понимаю, якорь мне в глотку… А это кто?

Чен решительно подхватил не успевшую и пискнуть Мэгги на руки и спрыгнул вниз так мягко, что легкая шлюпка даже не качнулась.

— Я Чен, — сказал он нетерпеливо. — Поехали, все остальное потом.

— Ага, — Айден смерил его взглядом и удовлетворенно хмыкнул. — Чен, значит. Макс мне когда-то рассказывал про хатамото буси… ты ведь из них?

Он взялся за весла и начал грести к бригантине.

— О, — сказал Чен. — Твой Макс — образованный человек.

— Он не человек, — спокойно ответил Айден. — Мэгги, сядь, а то обрызгаю. Сам знаешь, мы не люди, а отродья.

— Мы, горные, с этим не согласны, — Чен нахмурился. — Мы — именно люди. А остальные… Так, выродки. Мусор.

— Не говори так! — горячо сказала Мэгги. — Они не мусор, и они не виноваты…

— Заяц тоже не виноват. Но волк его ест.

— Так ты волк? — Мэгги, разволновавшись, сердито привстала. Лодка качнулась.

— Мэгги, сядь на место, кому сказал? — Айден взмахнул веслом, и брызги веером полетели в лица пассажиров. Чен сделал неуловимое движение рукой — капли остановились в воздухе и застыли искрящейся радугой. Это было красиво, и Мэгги засмеялась от удовольствия. Горный Учитель развернул руку ладонью вверх, и вода послушно слилась в подставленную горсть. Чен выплеснул ее за борт, без улыбки посмотрел на девушку и слегка поклонился. Мэгги покраснела и, внезапно заинтересовавшись собственными башмаками, стала разглядывать их облупившиеся носы.

Лодка ткнулась носом в борт бригантины, и Айден, ухватившись за свисавшую к воде веревочную лестницу, поманил девушку.

— Мэгги, давай, я за тобой.

— Не надо, — Чен перешагнул через банку, легко подхватил Мэгги и с места прыгнул вверх, как кузнечик. Через мгновение он уже стоял на палубе, невозмутимо оглядываясь. Айден, вскарабкавшийся следом с немыслимой скоростью, радостно оскалился и покачал головой.

— Ты левит, что ли? Так бы и говорил.

— Нет, — Чен опустил Мэгги на палубу и взглянул на спешащего к ним капитана. — Летать я не умею. Я боец. Буси.

— И что это значит? — Мэгги изо всех сил старалась скрыть смущение, которое неизвестно почему охватило ее от присутствия этого буси или как его там.

— Ну, вот, например…

Чен танцующей походкой, точно на шарнирах, прошелся по палубе и вдруг, быстро перебирая ногами, взбежал по мачте до самого верха. Отродья, задрав головы, смотрели на него. С головы сэра Макса упала шляпа, но он этого не заметил. Добежав до вершины, Чен оттолкнулся ногами, несколько раз перевернулся в воздухе и со сверхъестественной мягкостью приземлился на палубу в двух шагах от капитана. Мэгги могла бы поклясться, что доски палубы даже не дрогнули.

— Или вот…

Чен молниеносно обернулся. Над бортом на полкорпуса возвышался здоровенный моряк, уже занесший ногу, чтобы забраться на палубу «Молли».

— Это еще кто… — начал Макс, хватаясь за свою саблю, и тут мимо него с легким свистом пронеслось что-то длинное и узкое — это Чен прыгнул вперед, и, пролетев по воздуху точно брошенное копье, врезался вытянутыми ногами в грудь незнакомца. Раздался всплеск.

— Браво, — капитан с восторгом обернулся к брату. — Видал, Айден?.. Видал?.. Ну, я тебе рассказывал… Однажды мне привелось встретиться с одним на ярмарке в Чине. Он там взбегал на шест, поставленный вертикально… понимаешь, Мэгги, не воткнутый в землю, а просто поставленный в пыль!..

— Это был, я думаю, Ли, — Чен кивнул, спокойно подходя к ним. — Он один из лучших моих учеников… Так что у вас тут произошло, капитан?

Капитан поднял шляпу, тщательно отряхнул ее, расправил перья и водрузил на голову.

— В общих чертах — был бой с песчаниками…

— Кто такие песчаники? Кровососы?

— Да, они. Короче — Тот, их главарь, привел горожан и крыс под стены Приречного замка, куда как раз прибыли приморские отродья, спасаясь от Крысолова…

— Кто такой Крысолов? Серый Флейтист?

— Ах, вы его так называете?.. Ну… можно и так сказать.

— У нас на Островах его называют Ловец во Ржи, — внезапно раздался голос с кормы.

Чен обернулся, как змея, готовая к броску, но незнакомый парень — явное отродье — небрежно поднял руки над головой в знак мира:

— Не трудись. Во-первых, я вам не враг. Во-вторых, я увернусь. Я всегда уворачиваюсь.

— А что такое ржа? — с любопытством разглядывая незнакомца, спросила Мэгги.

— Сам не знаю, — парень пожал плечами. — Наверное, что-то, связанное со ржавчиной. У нас сыро на Островах. Все ржавеет.

— Кто ты такой? — спросил Чен, еще сильнее сузив свои и без того узкие черные глаза.

— Меня зовут Кей, — парень насмешливо раскланялся. Никто не заметил, как он переместился почти вплотную к стоящим на палубе отродьям — просто исчез с кормы и появился уже рядом. — Я из Островного замка. Мы прослышали, что в Бреле начинается что-то интересное, и Учительница велела мне понаблюдать за развитием событий. Я мог бы, конечно, и не показываться вам на глаза, но любопытство — моя вторая натура. — Он подумал, позагибал пальцы и пожал плечами: — Или третья. Ну, неважно. Значит, приречные и приморские объединились против песчаных, так?.. И к ним примкнули вольные корсары? А потом пришел Ловец во Ржи и всех разогнал?

— Крысолов тут ни при чем, — сказал сэр Макс сердито. — Он вообще не вмешивался — только увел из города детишек.

— Что вы говорите!.. — Кей уселся на борт и обвел присутствующих преувеличнно удивленным взглядом темно-синих глаз. — Так-таки и увел? Всех детишек?

— Не всех, — сказала Мэгги. — Только маленьких песчаных отродий… И то не увел. Нета вмешалась и всех перецеловала.

— А кто такая Нета? — небрежно поинтересовался Кей, болтая ногами. — Ваша всеобщая мамашка? Или, страшно сказать, любовница Ловца?

— Ну-ну! Поосторожнее! — сэр Макс схватился за эфес и сверкнул глазами. — Язык отрежу! Всякий островной нахал тут будет…

— Сначала меня нужно поймать, — лениво сообщил островной нахал. — А это непросто. Ладно, к делу. Я обещаю больше не цеплять вашу драгоценную добычу, сэр Макс, а вы лучше расскажите, где остальные и куда вы намерены плыть.

— Откуда вы знаете мое имя? — спросил пират подозрительно, не снимая руки с эфеса. — И про добычу — откуда?..

— Шпионил, — презрительно выплюнул Чен.

— Он точно прятался у нас на бригантине, акула меня укуси, — воскликнул Айден и с угрожающим видом шагнул к борту. Но на том месте, где только что сидел, болтая ногами, Кей, его больше не было. Он исчез.