Это было похоже на полет. Я пролетела семь или восемь футов по морозному воздуху – подо мной лишь мостовая и тридцать футов высоты. Руки ухватились за перила балкона соседней квартиры, и я повисла, болтая ногами, словно ребенок на игровой площадке. Пальцы грозили вот-вот разжаться и выпустить металлическую перекладину. Я не смотрела вниз, всеми силами стараясь не упасть. Чья-то рука схватила мое запястье, и рядом со мной выругался мужской голос. Затем эта же рука затянула меня на балкон, где я, задыхаясь, рухнула на бетон, не в силах даже сказать спасибо.

– Дура, ты хотя бы понимаешь, что делаешь? – Парню, спасшему мне жизнь, на вид было двадцать с небольшим. На нем ничего не было, кроме трусов и ярости на лице.

– Вызывай полицию! – прошептала я и в следующий миг провалилась в туман, который взялся неизвестно откуда.

К тому моменту, когда я пришла в себя, парень успел одеться, а надо мной склонилась его подружка. Они уже отошли от вида меня, визжащей и болтающейся за перилами их балкона. Следует воздать им должное, оба оказались на высоте. Пока не прибыла полиция, они подкармливали меня печеньем и всячески выражали сочувствие. Девушка была похожа на фарфоровую куклу – безупречная кожа, на голове тугие кудряшки.

– Вы хотите сказать, что кто-то выслеживал вас? – В ее круглых глазах читалось искреннее удивление.

Я кивнула.

– Правда, я никогда его не видела. Бог знает, как он выглядит.

– Явно кто-то из знакомых, – с уверенностью заявила она.

– Это почему же?

Она сочувственно посмотрела на меня, как на человека, до которого с трудом доходят азбучные истины.

– Ведь у него был ключ.

Эта мысль дошла не сразу. Конечно же, она права! Кто бы это ни был, дверь он открыл ключом. Но кроме меня, ключи от квартиры имелись лишь у Лолы и Уилла. Шон как-то раз предложил обменяться ключами, однако я, как всегда, забыла заказать дубликат.

Двое полицейских в форме прибыли, когда я доедала вторую шоколадку, пытаясь восстановить уровень сахара в крови.

Оба ужасно напомнили мне статистов из «Чисто английского убийства»: немолодые, уставшие от всего на свете и мечтающие выйти на пенсию, как только им стукнет полтинник. Оба со скептическим видом расположились на черном кожаном диване моего соседа. Возможно, оба считали, что я затеяла этот ночной спектакль лишь для того, чтобы доставить им хлопот. Спустя несколько минут тот, что постарше, извинился и, что-то бормоча в свою рацию, вышел в коридор, чтобы запросить проверку личности. Когда он вернулся назад, вид у него был пристыженный, а передатчик на лацкане что-то лопотал, как плохо обученный попугай. Впрочем, я на него не в обиде.

На его месте я поступила бы точно так же. Моя жизнь буквально на глазах превращалась в дурной сон, и вместе с тем я ощущала прилив адреналина. Наверное, потому, что осталась жива, а не расплющилась о мостовую.

Когда мне наконец разрешили вернуться к себе, полицейские в моей квартире гудели, как рой майских жуков. Один трудился над входной дверью – огромной кистью наносил на замок порошок. Два других ползали по коридору. Бернс прибыл, когда я уже собиралась шугануть их всех и для смелости уже считала про себя до десяти. Пронзительные глазенки на мучнисто-бледном лице старшего инспектора напоминали две черные смородинки.

– Снова вы, Элис, – укоризненно произнес он, точно его подвела любимая ученица. Тем не менее он внимательно выслушал мои объяснения. – Вижу, вы репетируете собственные трюки. Не иначе как готовитесь сняться в следующей серии про Джеймса Бонда.

– А что еще мне оставалось? – запротестовала я.

Бернс озабоченно посмотрел на меня:

– Надеюсь, с вами все в порядке?

Я кивнула, хотя, сказать по правде, мои ладони изрядно саднили. Во время моего приключения стерла их до крови. Просто от шока в первые минуты не почувствовала боли.

– У вашей подруги Лолы, насколько я понимаю, тоже есть ключ?

– Да. Я должна позвонить ей и Ларсу и поставить их в известность.

– Ларсу? – Глазки Бернса резко раскрылись, как створки объектива.

– Ну да. Это бойфренд Лолы.

– А как его фамилия?

– Янсен.

Бернс занес фамилию в свой пухлый блокнот.

– Но это явно не он. Лола познакомилась с ним всего несколько дней назад.

Стоило Бернсу поерзать на месте, как диван простонал, прося пощады.

– Элис, кто-то проник к вам в квартиру, – медленно заговорил Бернс, будто объяснял что-то сложное малому ребенку. – Ключ либо попросили на время, либо украли.

– Ларса можете вычеркнуть сразу. Он слишком уравновешен.

– Кстати, и вы тоже, – хмуро заметил Бернс. – Как по мне, вы чертовски спокойны.

– Это все диссоциация.

– Не понял?

– Люди в сложных ситуациях отстраняются от них. Это позволяет снизить уровень тревожности и, вместо того чтобы впадать в панику, рационально посмотреть на вещи.

Бернс снял очки, и его лицо на какой-то миг обрело фокус. Когда-то этот толстяк был даже очень хорош собой – до того как скулы заплыли жиром.

– Но вам полагается паниковать. Ведь если бы не этот ваш цирковой номер, лежать вам сейчас в каком-нибудь багажнике, а затем обернутой в черный пластик перекочевать на Кроссбоунз.

Я легко представила Бернса в роли отца, пекущегося о чадах до невозможности. Что-то раздуло его отцовские инстинкты.

– А что толку пугаться? Самое главное в таких ситуациях – не терять головы. Что я и делаю.

– Господи! – Бернс даже присвистнул. – Бросайте уже психологию тогда. Вам самое место среди коммандос.

– Спасибо за совет, возьму на вооружение. Итак, что мне делать с ключом? Наверняка придется вызывать слесаря.

– Вы серьезно? – Бернс растерянно заморгал.

– Конечно, серьезно, а как иначе? Как я могу оставаться здесь, пока не поменяют замок? Ведь наш преступник может нагрянуть сюда в любое время.

– Вам вообще нельзя оставаться здесь, – строго произнес Бернс. – С этой минуты вы под защитой полиции.

Я попробовала было упираться, но в конце концов сдалась. Бернс принял решение, и чем больше я сопротивлялась, тем упрямее он становился. Полицейский подождал, пока я соберу вещи, между прочим, с таким лицом, будто вез в тюрьму опасного преступника.

– Кстати, сегодня мы разговаривали с вашим бывшим.

– С Шоном?

– Пару часов промариновали этого субчика в участке, но потом отпустили. Он ведь настоящий джентльмен, не так ли? – Бернс презрительно скривил губы.

– Вас что, оскорбил его шарм?

– Скользкий. За таким глаз да глаз. – На лицо Бернса вернулось маниакальное выражение: глаза округлились, как у ребенка в кондитерской лавке, который пытается одновременно попробовать сразу все сладости.

По непонятной причине я не стала заступаться за Шона. Пока мы были вместе, он казался до такой степени непробиваемым, что меня это даже пугало. Теперь же мне все равно. Я представила его себе другим, каким видела рядом с «Винополисом»: злым, неприятным, с трясущимися руками. Тогда я с трудом узнавала его. Мне хотелось одного – запрыгнуть на велосипед и укатить как можно дальше.

Бернс проследил, как я села на заднее сиденье полицейской машины. Возможно, он опасался, что, пока мы будем ехать, я открою дверь и выскочу. Полицейский в машине не проронил ни слова – наверное, не хотел тратить драгоценную энергию на тот случай, если я что-нибудь этакое выкину по дороге. К моменту когда он проводил меня вверх по ступенькам огромного отеля в Бэнксайде под названием «Ридженси», уже начинало светать.

Полицейский снял для меня номер на вымышленное имя, и я была вынуждена закусить губу, чтобы не рассмеяться. Возможно, причиной тому стало сочетание шока, голода и растерянности, но для меня ни одно из событий этого дня не имело отношения к реальности. В бар с Альваресом я ходила, казалось, уже много лет назад. Я слишком устала и не стала протестовать по поводу лифта на пятый этаж.

Но стоило шагнуть в кабину, как сейчас же началась паника. К счастью, лифт буквально взлетел наверх, но я все равно на всякий случай закрыла глаза. Как только мы вошли в номер, полицейский расположился на диване и принялся щелкать пультом, исследуя программы спутниковых каналов на плоском телеэкране. Он явно был доволен жизнью. Сидеть перед теликом наверняка куда приятней, чем холодной ночью патрулировать темные улицы, высматривая потенциальных хулиганов.

Я бросилась в спальню и замкнула за собой дверь. Сделала это на автопилоте, но после того, что случилось вечером, ни за что бы не уснула в комнате, на двери которой нет замка. Тем временем Лондон уже просыпался, словно ничего не случилось. На востоке, над Кэнери-Уорф, небо начало светлеть. С расстояния тонкие, как могильные камни, небоскребы новомодного делового квартала казались оптическим обманом.

В просветах между крышами маячил купол собора Святого Павла. Интересно, какой совет дал бы мне сэр Кристофер Рен? Скорее всего, никакого. Он даже не взглянул бы на меня, не поднял бы головы от рабочего стола. Ведь ему нужно было бы завершить очередной чертеж: он не покладая рук трудился двадцать четыре часа в сутки. Я послала Лоле сообщение, дрожащими руками задернула шторы и второй раз за ночь легла в постель.