В понедельник утром, когда я пришла в участок, Бернс уже вовсю трудился. Его новый кабинет уменьшился по сравнению со старым, в Саутварке, примерно вдвое, словно указывая на понижение его профессионального статуса. Инспектор торопливо писал что-то в рабочем блокноте. Бразертон определенно дышала ему в затылок, требуя предоставления отчетов о ходе следствия. Оторвавшись от бумаг, он пристально посмотрел на меня:

– У тебя все в порядке?

– Конечно. А что?

– Надо было отвезти тебя домой. Такие зрелища не для женщин.

Я поняла, что Дон, наверное, винит себя за то, что подверг меня тяжелому испытанию, допустив на место преступления с еще одним трупом. Когда я вышла из больницы, все знакомые окружили меня заботой и вниманием и оберегали от любых возможных неприятностей. Друзья разговаривали шепотом и в кино водили не на триллеры, а только на романтические мелодрамы. Весь мир словно вознамерился упаковать меня в папиросную бумагу.

– Это же на пользу дела, Дон. – Я улыбнулась ему. – Мне бы встретиться с кем-нибудь, кто смог бы поподробнее рассказать о карточках, которые он оставляет.

– Тебе нужен эксперт по ангелам? Не думаю, что таковых очень уж много, но посмотрю, что можно сделать.

Я достала из сумки папку.

– Здесь мой отчет.

– Позову Стива. А ты пройдись по основным пунктам.

Я округлила глаза:

– Ну, если так надо.

Бернс подавил улыбку и вышел. Тейлор, появившись, взглянул на меня обиженно, как ребенок, разочарованный полученными на день рождения подарками. Может быть, его задевало, что новый босс оказался прав и смерть Грешэма – первая в серии, а может, он еще дулся на меня за отказ. Пока я излагала основные пункты доклада, Стив многозначительно посматривал на часы.

– Способ совершения преступления не изменился, – пробормотала я. – Он убивает и оставляет ту же подпись, но на этот раз никакой спонтанности нет. Все спланировано заранее, детали тщательно продуманы. Неслучаен и выбор места преступления – Гаттер-лейн. Ангел просто не может пасть ниже. Если убийца жестоко уродует лица жертв, это обычно означает, что он знает их лично. И еще… Он накрыл раны пластиковым пакетом. Возможно, устыдился и не мог смотреть на содеянное. Думаю, он либо тесно связан с банком «Энджел», либо работает там. Моральный статус банка – его больное место, своего рода навязчивая идея.

– Возможно, у него есть на то веские причины. – Бернс посмотрел на меня поверх очков. – Их юристы держат оборону – нам не дают доступа к банковским документам. Кто знает, какие сделки они проворачивают…

Я отвернулась к окну и постаралась сосредоточиться.

– Скорее всего, мы имеем дело с психопатом типа А, очень умным, имеющим обыкновение прогуливаться по Национальной галерее и читать Библию. Следы, которые он оставляет, – это образцы высокого искусства. Ему нужно, чтобы мы знали, он – человек образованный и культурный. Убийце удалось ночью завлечь жертву в темный переулок, и это подтверждает предположение о том, что Уилкокс знал его.

Тейлор картинно зевнул, словно не услышал ничего нового. Я передала ему копию отчета, и он вышел, даже не попрощавшись.

– Извини. – Бернс смущенно посмотрел на меня. – Наверное, он не выспался.

– С манерами у него тоже проблемы.

Интересно, как подружка Стива справляется с таким самомнением? Дон собрался уходить и, поднявшись из-за стола, похлопал себя по карманам пиджака.

– И где ж это мой телефон? – пробормотал он.

Оглядевшись, я заметила его мобильник на стопке формуляров и протянула его инспектору.

– И много ты в последнее время потерял?

– Больше, чем могу себе позволить.

Я имела в виду его борьбу с лишним весом, но шутка не удалась, похоже задев за живое. Бернс снова хлопнулся на стул, а когда заговорил, его голос напоминал шипение воздуха, выходящего из пробитой камеры.

– Со мной такое давно, несколько лет. Постоянно что-то теряю. Кардиолог сказал: «Сбросьте вес и перестаньте курить, а иначе и до пятидесяти не дотянете», и теперь я чувствую себя так, словно живу в чужом теле. Потом все те неприятности на работе, и Джулия ушла. Не выдержала. – Инспектор запнулся и шумно перевел дыхание. – Дом достался ей, и детишек я, если повезет, вижу дважды в неделю. Уже несколько недель не могу толком выспаться.

Я даже не нашлась что сказать. Никогда раньше Бернс не говорил о себе. Теперь он сидел, опустив голову, и вроде бы пытался взять себя в руки. Выпрямиться его заставило лишь чувство мужского достоинства. Он сердито протер очки и, водрузив их на переносицу, пробормотал:

– Извини. Там, где я вырос, мальчикам не положено распространяться о своих чувствах. – По-прежнему избегая встречаться со мной взглядом, он сунул в папку какие-то бумажки.

– Дон, лучше выговориться, чем держать все в себе.

– Чепуха. – Инспектор кисло улыбнулся. – Самый надежный способ хранения – в сейфе, под замком.

– Вот почему мужчины в Шотландии умирают молодыми.

Бернс обещал взять меня на встречу с партнерами Грешэма по бизнесу. Сотрудники банка «Энджел» будто воды в рот набрали, и мне не терпелось познакомиться с кем-то, кто был готов говорить. До сих пор инспектор держал слово и выполнял все мои просьбы. Может быть, он ценил мою компанию еще и потому, что не чувствовал поддержки коллег. Так или иначе, Бернс обращался со мной как с почетным копом. Меня такое положение дел вполне устраивало, во-первых, потому, что нужно было получше изучить мир, в котором жили обе жертвы, а во-вторых, потому, что меня беспокоил сам Дон. Лишь сев за руль и выехав с парковки, Бернс заметно расслабился и заговорил спокойнее:

– Я тут повидался с вдовой этого парня с Гаттер-лейн. Ей сейчас не позавидуешь. В банке «Энджел» Уилкокс проработал лишь несколько месяцев – и вот теперь она застряла в высотке на Коммершл-роуд с годовалым ребенком, долгом в двадцать штук и видом на железную дорогу.

– Чем Уилкокс занимался вечером в пятницу? – спросила я.

Бернс снова озабоченно нахмурился:

– После работы отправился в ресторан «Каунтинг хаус». Народу в тот вечер там было много, и с кем он пришел, никто не заметил. Судмедэксперт говорит, что следов сопротивления на теле не обнаружено, но, конечно, нужно подождать вскрытия.

– По Грешэму новости есть?

– Пришли результаты ультрафиолетового тестирования пиджака. Есть след слюны на спине, но проверка по базе данных ДНК совпадений не обнаружила.

Я на секунду повернулась к инспектору:

– Тейлор говорил что-то о помощнике Грешэма.

– О Стивене Рейнере? Насчет этого можешь не беспокоиться. Тейлор, когда думает, что нашел что-то, напоминает собаку с костью – вцепится и не отпускает. Пока никаких свидетельств его причастности у нас нет.

– У него есть алиби?

Бернс покачал головой:

– Утверждает, что в обоих случаях был дома, один. Да, живет парень действительно один, но он совершенно чист. Единственное, что есть, это давнее предупреждение – по молодости стукнул кого-то в баре. С тех пор Рейнер достиг немалого – получил степень магистра по финансам, сделал неплохую карьеру. Не совсем тот материал, из которого получаются серийные убийцы, да?

Насчет последнего можно было бы поспорить, но мрачный вид Дона не располагал к разговору. Машина свернула на запад, и минут через двадцать мы уже проезжали через квартал с золотыми почтовыми индексами.

– А что, банкиры все в Мейфэре живут? – спросила я.

– Похоже на то. Счастливчики. Николь Морган – по связям с общественностью в банке «Энджел».

Имя показалось мне знакомым. Кем бы ни была эта Морган, средства у нее водились. Дом находился в минуте ходьбы от дизайнерских магазинов на Бонд-стрит, защищенный от лишнего внимания стеной высоких пихт. За автоматическими воротами мелькнула бирюзовая гладь воды. Воздух застыл в душной неподвижности, и я бы с удовольствием разделась и окунулась в бассейн. Дом выглядел настоящей мечтой риелтора – стройный ряд белых подъемных окон и розовое пятно фуксии у передней двери.

Кто такая Николь Морган, я вспомнила, когда она появилась. У нее было небольшое утреннее шоу на телевидении, во время которого она давала женщинам полезные советы, суть которых вкратце сводилась к тому, что вполне возможно готовить к завтраку кексы, выстраивать большую карьеру и еще находить время, чтобы сделать маникюр. Волосы ее спускались на плечи безупречными каштановыми волнами, а прелестное летнее платье в стиле пятидесятых облегало роскошную фигуру. Бернса она встретила улыбкой, но при этом ее взгляд остался цепким и внимательным. Моя скромная персона ее не привлекла – миссис Морган явно не намеревалась тратить время на спутников ее гостей.

– Проходите. – Хозяйка плавной походкой пересекла холл в направлении оранжереи с оливковыми деревьями в гранитных клумбах. Дальше начинался казавшийся бескрайним сад. На лужайке под присмотром няни играли два мальчика. «Интересно, – подумала я, – часто ли они видят свою мать?» Морган нажала кнопку звонка и повернулась к нам.

– Боюсь, времени у меня не так много. Через полчаса приезжает съемочная группа.

Мужчина в черных брюках и белоснежной рубашке принес кофейник. Широкоплечий, плотный, с фигурой бодибилдера, он скорее походил на телохранителя, чем на прислугу. Лицо его оставалось безучастным, как у человека, уставшего принимать указания, и при этом не могло быть никаких сомнений относительно его чувств к хозяйке. Расставляя на столе блюдечки и чашечки, он не спускал с нее откровенного взгляда.

– Спасибо, Лиам. – Николь жеманно улыбнулась. – Но я бы хотела зеленого чаю. Пожалуйста.

Лакей ответил ей любящим взглядом и вышел.

– Лео Грешэм был вашим близким другом, не так ли, миссис Морган? – начал Бернс.

Хозяйка сделала большие глаза и недовольно надула губки:

– Это ведь конфиденциально, да? Никаких утечек в прессу?

Я смотрела на нее и не могла отвести глаза – миссис Морган откровенно кокетничала с Доном и рассчитывала на соответствующую реакцию, но инспектор не поддался.

– Конечно. Это же полицейское расследование, – холодно ответил он.

Николь как будто немного поостыла.

– Да, я знала Лео едва ли не всю жизнь. Его дом неподалеку отсюда. Он даже ухаживал за мной одно время и, получив отказ, повел себя как настоящий джентльмен. Пять лет мы вместе работали на банк «Энджел». Он был начальником отдела инвестиций, а я работала с клиентами. Не могу представить, что кто-то мог пожелать ему зла. – Руки женщины затрепетали, представляя в наилучшем виде безупречный маникюр. – В прошлом году банку пришлось расстаться кое с кем, но это ведь не причина для убийства, не так ли?

– Если только вам не нужно кормить семью, – негромко проворчал Бернс. – Знаете ли вы кого-то, кто мог затаить серьезное недовольство?

– Разве что какая-то из подружек Лео. Поклонниц у него хватало. – Морган хихикнула. – Его жена совершенно ни о чем не догадывалась. Я бы на ее месте поинтересовалась этими его деловыми поездками.

– Откуда вы знаете, что было у него на уме? – спросил Дон.

– Лео сам мне рассказывал. У него был лэптоп на работе, и он устраивал все свои дела так, что Марджори совершенно ничего о них не знала.

Лакей принес хозяйке чай.

– Я думала, Лиам, ты уже забыл обо мне, – упрекнула его Морган.

– Сейчас с прислугой трудно, – заметил Бернс, когда мужчина удалился.

– О, он у меня уже не работает. Лиам был моим личным тренером, но теперь он – мой муж.

На лице инспектора не дрогнул ни один мускул. Интересно, часто ли ему доводилось встречать мужчин, живущих в семье на положении невольника?

– Боюсь, мне пора, – с явным сожалением заметила миссис Морган. Возможно, флирт с суровым, неприветливым полицейским представлялся ей забавой куда более азартной, чем предстоящее общение со съемочной группой. – Рада, что заглянули, инспектор. Лео был таким милым… До сих пор не могу поверить.

Голос ее дрогнул, и я подумала, что искренние человеческие чувства все же взяли верх, однако ее макияж сохранился в неприкосновенности. Похоже, одной лишь смерти старого знакомого было недостаточно, чтобы выдавить из нее слезы.

По пути к машине Бернс озадаченно покачал головой:

– Бедняга, прибегать каждый раз, когда она потрясет колокольчиком… Это же настоящее рабство…

– Может, ему нравится, – возразила я. – Он – пассивный тип, она – активный. Идеальная пара. И она, несомненно, права насчет бывших служащих. Многие, должно быть, затаили глубокую обиду.

Инспектор кивнул.

– Допуска к архивным делам у нас по-прежнему нет. Если так пойдет дальше, придется обращаться за поддержкой к АБОП.

– А это еще кто такие?

– Агентство по борьбе с организованной преступностью. Эти ребята, при наличии желания и веских доказательств, могут открыть любую дверь.

Едва я закрыла дверцу, как Бернс дал по газам и сорвался с места, словно проходил тест на скорость для «Топ-Гир». От эмоционального порыва, свидетелем которого я стала в участке, не осталось и следа. Может, мне это только приснилось?