Шок настиг меня уже в квартире. Выглянув из окна спальни, я увидела, что Даррен все еще стоит на месте. Он, скорее всего, лишь сейчас в полной мере осознал, что случилось, потому что лицо его перекосилось от бешенства. До меня наконец дошло, что вступать в спор с человеком, проведшим год в тюрьме, было не самой лучшей идеей. И все же, не знаю почему, я чувствовала не столько страх, сколько жалость. Даррен напоминал мне брата, только ему, в отличие от Уилла, было негде спрятаться при обострении симптомов. Я налила стакан сока, а когда снова посмотрела в окно, Кэмпбелл уже исчез.

Решение пойти в тот день в церковь не имело никакого отношения к религии и было продиктовано моей одержимостью ангелами. Обычно я стараюсь обходить церкви стороной, помня, как меня одевали в застегнутое на все пуговицы накрахмаленное платье и заставляли сидеть неподвижно под рев органа. Воскресенья всегда были моим самым нелюбимым днем недели. На протяжении службы отец сидел опустив голову и закрыв лицо руками, изо всех сил стараясь изобразить раскаяние. Но потом снова напивался и цеплялся к матери.

До встречи с Лолой на Трафальгарской площади оставалось двадцать минут, поэтому я вошла в церковь Святого Мартина. Пахло там так же, как и в те времена, когда меня в детстве тащили туда силком, – пыльными книгами, благочестием и свечным воском. Но здесь хотя бы хватало солнечного света. Вливаясь в помещение с противоположных концов нефа, он распадался на световые сегменты. Одно из окон заполнили ангелами в ярких одеждах. Их компания напоминала небесный джаз-бэнд с трубами и барабанами. Я смотрела на них снизу вверх, когда в мои мысли вторгся незнакомый голос.

– Впечатляют, не правда ли? – обратился ко мне седоволосый мужчина с приятным лицом и потрепанным пасторским воротником.

«Уж не отлавливает ли он здесь заблудшие души?» – подумала я.

– Вас привлекает мозаика? – спросил священник.

– Вообще-то, нет. Меня интересуют ангелы.

– В каком смысле?

– Мне нужно понять, что они означают.

– Думаю, они всего лишь вестники, посланцы Бога, действующие по его распоряжению. – Мой собеседник улыбнулся.

– А ангелы смерти?

Священник заморгал.

– Если хотите узнать что-то о них, почитайте Книгу Исхода. Это они наказали египтян за грехи их. Сначала обратили Нил в реку крови, потом наслали мор и погрузили страну во тьму.

– Какой ужас!

Улыбка пастора как-то незаметно исчезла.

– Думаю, настоящие ангелы смерти – это медсестры «Макмиллан». Но идея ангела-хранителя, сопровождающего нас на протяжении всей жизни, в радости и горе, мне нравится.

Он проводил меня до деревянной двери и на выходе сунул мне в руку листок с расписанием утренних и вечерних служб, а прощаясь, посмотрел в глаза, словно проверяя состояние моей души.

Лолу я заметила метров за сто, только подходя к площади, – ее алое платье на пару с волосами притягивало взгляд. Увидев, что я выхожу из церкви, она немало удивилась:

– Прозрела?

Я покачала головой:

– Нет. Погрязаю во грехе. А ты почему сияешь?

– Получила работу, Эл. Это невероятно! Меня попросили вести детскую драматическую студию в Риверсайде. Три дня в неделю.

Я сразу же вспомнила Эндрю – уж не он ли использовал свое влияние в театре? – но тут же отмела эту мысль. Лола вполне заслужила эту работу своими личными качествами. Я поздравила подругу, а она, отчаянно жестикулируя, уже расписывала прелести регулярной зарплаты. Пришлось схватить ее за руку и потащить за собой по ступенькам Национальной галереи. Я решила отыскать доктора Гиллика в его подземном логове.

– Давай начнем со Средних веков, – предложила я.

– Что ищем?

– Ангелов. Увидишь что-то с крыльями или нимбом – крикни.

Я попыталась представить убийцу, регулярно приходящего сюда за материалом для открыток. Картины менялись по мере того, как мы шли через столетия. Ранние ангелы напоминали детские рисунки – незамысловатые мазки на дереве, строгие голубые одеяния, золотистые пятна нимбов. К пятнадцатому веку они приобрели более внятные андрогинные формы и светящуюся кожу и изображались парящими над землей. Что меня озадачило, так это их пустые, невыразительные лица. Может быть, художники хотели подчеркнуть, что ангелы – всего лишь эмиссары, посланные на землю для выполнения задания, но представить более красивых посредников было непросто. Прошло шестьсот лет, а их волосы сохранили блеск, и крылья лоснились здоровьем.

Через полчаса Лола потребовала пойти в кафе. Пока мы стояли в очереди, она без конца болтала, но мои мысли постоянно возвращались к картинам.

– Кто убивает людей, а потом оставляет возле тел картинки с ангелами? – Я уставилась в темные глубины кофе со льдом.

– Господи, в каком мрачном мире ты живешь!

– Как думаешь, он любит ангелов или ненавидит? Может, он уродует их, потому что они его пугают?

– Эл, ты меня беспокоишь. Правда.

Разумеется, Лола не упустила возможности поделиться со мной новыми деталями своей личной жизни. Жизнь с греческим богом была блаженством, почти столь же мифическим, как события на картинах, которыми она восхищалась.

– Бедняга наверняка совсем вымотался, – заметила я.

Как обычно, Лола бросилась в очередное приключение сломя голову, будто прыгнула в море со скалы. Внезапно она остановилась и посмотрела на меня своими зелеными, пронзительными, как лазер, глазами. Она прекрасно читала мой язык тела, что бывало порой весьма некстати.

– Как у тебя с Эндрю? – спросила она.

– Все в порядке, спасибо.

Лола закатила глаза.

– Ты такая закрытая! Надо было принести открывашку.

– Не о чем рассказывать. Если уж так хочешь знать, завтра у нас свидание.

– И?.. – Лола продолжала буравить меня взглядом.

– И я трушу. Бедняга не знает, во что вляпался.

Подруга схватила меня за руку.

– Все будет хорошо, Эл, вот увидишь. Он же с ума по тебе сходит. Ты хорошо его знаешь?

– Вообще-то не очень. – Я нервно усмехнулась. – Любит китайскую еду. Живет в Сити. Занимается благотворительностью.

– Эндрю учредил «Благотворительную ассоциацию». Он – потрясающий парень. И до сих пор не сказал тебе об этом? Невероятно.

К счастью, через минуту Лола перескочила на другую тему – замечательный талант! – и на одном дыхании выложила свое мнение о финалистах «Икс-Фактора» и результатах прослушивания на эпизодическую роль в «Жителях Ист-Энда».

– Треклятая «Би-би-си»! Я так и не получила до сих пор ответа. Уверена, они засунули меня куда подальше, в какую-нибудь папку с надписью «НЕ ПРИНИМАТЬ».

Через час мы расстались. Я собралась позагорать, а Лола отправлялась искать квартиру вместе с Нилом. Мы остановились посреди Трафальгарской площади. Она обняла меня и, глядя на прохаживающихся у нас под ногами голубей, широко, по-кошачьи ухмыльнулась.

– И это их нам полагается любить? Они же только и знают, что жрать.

Лола умчалась, оставляя алый след в толпе, и следующие несколько часов я провела в совершенной идиллии. Полежала на травке в Саутварк-Парке, а потом пошла домой, повторяя себе, что не стану обращать внимания на нежеланных поклонников. Уставшая и расслабленная, я уснула на диване с включенным радио. Но около полуночи меня что-то разбудило. Сначала я подумала, что погода наконец переменилась и за окном гремит гром, но потом поняла – кто-то колотит в дверь, да так сильно, что она вот-вот слетит с петель. Сердце глухо застучало, болезненно ударяясь о ребра. Но когда я подошла к двери, на площадке никого уже не было. Я приникла к глазку и увидела соседку. Вид у нее был свирепый, что и неудивительно – от такого грохота мог проснуться весь квартал. Я прислонилась к двери и попыталась успокоиться. Похоже, Даррену не понравилось, что его отшили. Я сняла трубку и уже начала набирать 999, но в последний момент передумала. Если кто-то постучал в мою дверь, это еще не значит, что нужно вызывать полицию. Пока они приедут, Даррен уже будет где-нибудь в пригороде. Спать я не могла и поэтому включила телевизор. Шел какой-то триллер, и у героя оставалось восемь минут, чтобы спасти мир, хотя при неудаче он мог начинать опять и опять. Какой уж тут покой! Я понимала, что смотреть не стоит, но в фильме было что-то завораживающее. Герой ничего не мог поделать. Раз за разом он садился в поезд, обреченный взорваться.