В голове у меня прокручивались самые худшие сценарии. Софи лежит, раненная, в особняке, с Молли на руках. Или, может, он убил всех. Я моргнула, стирая страшную картину. Завершив дело, убийца, вероятно, скрылся в одном из закоулков. Если не считать мигающего в одном окне света, дом не подавал признаков жизни. Кем же надо быть, чтобы убить целую семью?! И как он пробрался в дом? Может быть, его пропустил кто-то из охранников Кингсмита? Я снова вынула телефон и набрала 999. Принявшая звонок женщина сначала не поверила мне, сочтя меня фантазеркой. Потом я выбралась из машины и сразу же промокла. Любой, кто смотрел из окна, наверняка заметил бы проскользнувшую по ступенькам серую мышку.

Дверь была открыта, и из дома не доносилось ни звука. Преступник сделал дело и убрался, как бывало и во всех предыдущих случаях. Я перевела дух и напомнила себе, что паниковать уже поздно и что мне остается только проверить, не выжил ли кто. Вкус во рту был такой, словно меня заставили проглотить пригоршню соли. Я переступила порог…

И первым, кого увидела, был охранник в черном, сидевший у батареи отопления. Я опустилась на колени и прижала два пальца к артерии на его шее: кожа была еще теплой, но пульс уже не прощупывался. С рубашки капала кровь, но поиск ран отнял бы время, а мне нужно было сосредоточиться на помощи живым. Оружия в кобуре под пиджаком не обнаружилось. Картина произошедшего начала понемногу складываться. Одолеть четырех вооруженных телохранителей – такое не по силам никому. Значит, убийца скрывался в доме и выжидал подходящий для атаки момент.

Я знала, что должна выйти и подождать снаружи, чтобы не оставлять следов на месте преступления, но застыла на месте, услышав мужской голос.

Низкий, гортанный, он шел из другого конца холла, где на деревянном полу лежал еще один охранник – руки связаны за спиной, во рту кляп, на лбу широкий порез. Рана была ужасной, отвратительно красной, напитанной кровью, но по крайней мере он оказался жив. Несчастный часто моргал, стараясь не потерять сознание.

– Все в порядке, – тихо сказала я. – Вы в безопасности.

Звук моего голоса поверг его в панику, и он задергал плечами. Я попыталась освободить ему руки. Их связали бечевкой, и я еще возилась с узлами, когда что-то громыхнуло. Что это выстрел, я поняла, лишь когда пуля врезалась в стену прямо передо мной. Второй выстрел грянул через секунду, и охранник завалился вперед. Кровь хлынула на пол. Я рванула вверх по лестнице. Сердце стучало в ребра. Телефон выпал из заднего кармана и запрыгал вниз по деревянным ступенькам. Я добежала до первой площадки, когда погас свет. Должно быть, убийца нашел распределительную коробку. Меня обступила тьма. В отчаянии я замахала руками, ища хоть какую-то опору. Потом глаза немного адаптировались, и в темноте проступила полоска света. Я захлопнула дверь и попыталась найти защелку. Ничего. Сама дверь оказалась довольно хлипкой, так что рассчитывать на нее не приходилось. Убийца легко выбил бы ее плечом. Пошарив вокруг, я нащупала стул и вставила его под дверную ручку. В моем распоряжении оставались считаные секунды, чтобы придумать план. Шаги остановились. Возможно, он споткнулся в темноте или стоял за дверью.

Я слышала только свое дыхание – частое, хриплое – и шум дождя за окном. Не знаю почему, но я была уверена, что живых в доме не осталось. Может быть, он застрелил их – Луизу, Софи и малышку – на глазах у Кингсмита. Я прижалась спиной к стене. Самое главное – держаться подальше от двери, чтобы не попасть под пулю, если убийца начнет стрелять.

В окно, рассеяв на секунду тьму, заглянула луна. Мне удалось заметить узкую односпальную кровать, шкаф и комод. Похоже, моим убежищем стала одна из гостевых спален Кингсмитов. Я попыталась открыть подъемное окно, но оно было заперто, а выбивать стекло не хотелось, чтобы не выдать себя. Да и спрятаться в саду негде. Клаустрофобия уже сжимала объятья. Не хватало кислорода, кружилась голова. И тут… снова шаги. Он ходил по площадке, неторопливо, расчетливо, как будто и не спешил никуда. Под дверью появился свет – убийца, должно быть, включил фонарик. Я задержала, насколько могла, дыхание и вскоре почувствовала, что как будто начинаю тонуть. Скрипнули деревянные половицы. Он искал меня в соседней комнате, заглядывал под кровати и столы.

Я молила небо, чтобы тучи разошлись, но пока могла полагаться только на осязание. Придвинувшись к шкафу, я приоткрыла дверцу и вдохнула аромат лаванды. Бедная Софи! Она так старалась добавить комнате уюта, раскладывала по ящикам пакетики с лавандой, но это ее не спасло. В голове немного прояснилось. Если убийца нашел распределительную коробку, значит, он хорошо знает дом и может без труда ориентироваться в темноте. Еще одна деталь к картине. А потом…

Что, если человек, обыскивающий комнату за комнатой, – это сам Кингсмит? Тогда понятно, почему он нас отослал. Его нарциссизм в какой-то момент перешел в психоз. Он разрушал свою империю, потому что рушились его мечты. Созданный им мир распался, подточенный гнилью. Эндрю однажды рассказывал, как Кингсмит уничтожал врагов. Устраняя приближенных, он сам чувствовал себя непобедимым. Подобно египетскому фараону, он даровал и жизнь, и смерть.

Я пошарила по полке, надеясь найти ножницы или вазу, чтобы треснуть ему по голове, но там не было ничего, кроме стопки аккуратно сложенных полотенец. А потом я вдруг услышала то, отчего у меня перехватило дыхание. Звук был таким слабым, что поначалу я списала его на воображение, но он повторился. Высокий, пронзительный. Ошибки быть не могло. Скрываться стало невозможно, потому что наверху плакал ребенок. Оставить Молли одну я не могла.