Щекотун не сразу пришел в себя. Уставший, измотанный, получив столько увесистых ударов в схватке с троллями, он проспал целые сутки. Проснувшись, он мгновенно вспомнил сражение и был готов броситься на защиту своих друзей, однако почувствовал, что не в силах даже пошевелиться. Все его тело было опутано множеством веревок. Вокруг темно и только краешком своего четвертого глаза  Щекотун увидел тлеющий в ночи костер и две или три фигурки косматых бородачей, дремлющих возле него. «Я снова в плену, - невесело подумал великан, - на этот раз у троллей». Щекотун недовольно заурчал, пробуя голос, набирая в легкие побольше воздуха, чтоб рявкнуть как следует и вдруг услышал голос Струзании:

 - Ну, наконец-то Вы проснулись, и не смейте шуметь. Так Вы всех перебудите…

 - Струзания, - восторженно промурлыкал спеленатый веревками гигант, - Струзания, как я рад…

 - Да говорю же, тише, молчите, Щекотун. Я сама Вам буду рассказывать. Слушайте же. – Гигант почувствовал, что разговаривая с ним, стрекоза с несвойственным графине усердием пытается развязать веревку. – Так вот, Саша и барон здесь, недалеко в пещере. Они спят. Сегодня утром тролли пошли в горы, туда, где владения гоблинов, на Ушастую гору. Я следила за ними. Было очень страшно. Они добыли пыльцу и пошли обратно. Тогда я полетела в деревню к гоблинам и подняла тревогу. Мне было стыдно и страшно, но я сделала это. Гоблины преследовали троллей и загнали их почти на самый неприступный утес Ушастой горы. Они и сейчас там.  А я, о, какой это был ужас, спикировала и вырвала у колдуна сумку с пыльцой. Теперь она у меня. Но что же это такое, какая крепкая веревка. – Шепот графини прервался. Что было сил, она впилась в веревку зубами, а восхищенный ее отчаянной смелостью Щекотун, едва слышно произнес:

 - Вы самая храбрая стрекоза на свете…

 И в тот самый момент веревка поддалась и лопнула, великан смог пошевелиться. А спустя еще несколько минут поддалась вторая, третья и, наконец, Щекотун был освобожден. Встав на мощных пружинистых лапах, он сделал несколько приседаний, радостно чувствуя, что вся сила вернулась к нему. Он поспешил поделиться своим открытием с графиней и она тихонько прошептала:

 - Ну конечно же, ведь я набила Вам полные ноздри пыльцы голубых эдельвейсов. – Даже сквозь ночную мглу было видно, как радостно светятся глаза Струзании. – Но теперь нам предстоит самое главное…

      Попасть в Сырую Пещеру было непросто. Стражники, не в пример тем, что стерегли Щекотуна, бодрствовали и были начеку. Поэтому было решено, что единственный выход это отвлечь их. Отвлекающий маневр совершил отважный страшила. Он поднялся на задние лапы, протрубил в небо устрашающий рев, опрокинул три плетенных домика, служивших троллям убежищем, подхватил с земли целую кучу камней и швырнул их в сторону. Далее разметал угли тлеющего костра и, убедившись, что просыпающиеся в панике Кроки во главе с предводителем Рурой обнаружили источник опасности, бросился бежать, преследуемый самыми смелыми троллями. Следом за ними бросились остальные и среди них стража Сырой Пещеры, куда легкокрылой тенью устремилась Струзания.

 Графине потребовалось все ее мужество, чтобы идти темным не освещенным коридором, но любовь и преданность друзьям победили страх.

 - Кто здесь? – Встретил ее испуганный голос перетрусившего Выра. Он слышал шум и ужасные крики в деревне и теперь вообразил, что там идет битва с гоблинами. От  любого исхода такой схватки для себя он ничего хорошего не ожидал. – Это Вы. Не верю глазам, ах, сударыня! – Страх сменился в его голосе удивлением и принял оттенок льстивого обожания. – Сударыня, как я рад! Ах, сколько было треволнений, чего мне стоило уберечь жизни этим рыцарям, нашим героям…

 - Уж лучше молчите, предатель. Я сегодня начинаю забывать, что я графиня. – При этом Струзания так смачно и выразительно щелкнула челюстями, что клоп сразу превратился в безмолвного зрителя.

 Стрекоза склонилась над Сашей, погладила лапкой его волосы и, зачерпнув пригоршню пыльцы, поднесла ее к лицу мальчика. Чудо случилось мгновенно. Саша громко чихнул, открыл глаза и сел, моргая, стараясь привыкнуть к сумрачному свету.

 - Какая странная комната. Где я?

 - Главное, ты жив, Саша, ты жив! – Взвизгнула Струзания и в радостном возбуждении бросилась к неподвижному телу барона. Действие пыльцы было поистине волшебным. Шмур-16 возвестил миру о своем пробуждении словами:

 - Не мешайте спать, а, кстати, где я?

 - Саша, барон, нам нужно спешить. Я все объясню позже. Помните крапиву, зайчика? Это был Выр, это была ловушка. Потом мы шли в горы, нас схватили тролли. Нам нужно немедленно бежать… - Убеждала и тормошила друзей графиня. Выр пропищал:

 - Возьмите меня с собой, я хороший.

 - А этот что здесь делает? – Спросил Шмур, хмуря брови.

 - А где Щекотун? – Спросил Саша.

 - Он там, снаружи, он отвлек троллей. У нас мало времени. Вставайте, вставайте… Вот твой меч, Саша… Быстрее, быстрее бежим.

 Все, включая клопа Выра, последовали за Струзанией. Снаружи уже забрезжил рассвет. Шмур воинственно загудел, поднимаясь в воздух, бессмысленно тараща глаза и стараясь понять суть происходящего. Стрекоза показывала дорогу назад, в сторону леса, где можно укрыться от преследователей. Там обещал ждать их Щекотун в случае своего благополучного избавления от преследования Кроков. Саша сжимал рукоятку верного меча и был в эти минуты так сосредоточенно серьезен, как никогда ранее за все время путешествия по сказочной стране. Когда стоянка Кроков осталась  далеко позади, друзья остановились ненадолго перевести дух. Барон Шмур грозно посмотрел на перепуганного до смерти, запыхавшегося Выра и поинтересовался:

 - А его мы будем таскать за собой в благодарность за то, что он едва не отправил нас в пасть Черной Колдуньи?

 - Выр – это глаза и уши  злой Моли. – Поддержала Струзания.

 - Наговор! Вы преувеличиваете мою роль в этом деле, - запротестовал клоп, - я ошибался, признаю. Но поймите, виновата среда, воспитание, так сказать. Поверьте, я больше не буду.

 Саша молчал. Ему было гораздо интереснее узнать подробности последних событий, которые произошли, пока он спал. А тут приходилось решать участь такого отвратительного типа, как Выр.

 - Выру нельзя верить. – Сказала Струзания.

 - На войне, как говорится, как на войне. – Проворчал Шмур и, решительно сжав кулаки, шагнул к шпиону. Тот в страхе ойкнул:

 - Ой-ой-ой! Что вы надумали?! Не делайте этого! Я еще вам пригожусь, вот увидите. Дайте мне шанс искупить вину…

 - Подожди, Шмур. - Попросил Саша, решив заступиться за Выра. – Я тоже не верю ему. Но пока он с нами, он не опасен, а там видно будет. – Увидев, что рухнувший на колени клоп, хочет поцеловать ему руку, Саша сделал шаг назад. – Я подлиз не люблю больше, чем хулиганов. Запомни это!

 - Я запомню, обязательно запомню, дорогой Саша! – Согласился Выр, изображая полное смирение и покорность.

 Шмур сказал довольно сердито ни к кому конкретно не обращаясь:

 - Эх, про великодушных рыцарей тоже слагают песни, только они редко бывают длинными…

 - Перестань ворчать, ведь ты добряк по натуре. – Успокоил его Саша. – Не забывай, что мы идем сражаться со злой колдуньей, а не с клопами.

 - И с клопами тоже. – Оставил за собой последнее слово шмель, прежде, чем они двинулись дальше. Графиня молчала, не зная кого из друзей ей лучше поддержать на этот раз.

          Со стороны того места, где обитали тролли, не было слышно ни шума борьбы, ни погони, но все равно друзьям следовало торопиться, чтобы уйти подальше от этой горы. Как можно дальше.