- Энсел, его пульс!
Скотт Баррет, который сейчас дежурил возле Доминика, выбежал в коридор, куда секундой позже вышел Энсел.
- Что случилось, Скотт?
Скотт схватил друга за руку и повел к Нику.
Пульс резко поднялся. Пот стекал с его лба. Потом пульс стал меньше. А потом он и вовсе еле прощупывался. Ник как будто умирал в эту секунду. Как будто он получил еще одну пулю. А потом все нормализировалось.
- Что происходит, черт возьми?
Скотт злился.
- Я первый раз такое вижу, Скотт.
А Доминик так и остался лежать, не подавая признаков жизни, что творилось в его сознании, друзья могли бы лишь догадываться.
****
02 :00
Луна освещала ей путь. Торнтон решила не идти в город. А зачем, все равно ее найдут, где она бы не была. Вот прямо здесь она и узнает все.
«Ты умрешь, дуррра…»
Противный голос в ее голове застал совсем неожиданно. Что это, она могла лишь догадываться.
«Замолчи!»
Она уже начала говорить сама с собой.
«Он не придет за тобой. Ты ему не нужна, зря ты сбежала. Ты умрешь, а могла бы , отсидев свое время выйти на свободу живой!»
Осталось сорок минут. Всего сорок минут.
«Возвращайся!»
Этот голос ее не покидал.
«Нет! Уйди из моей головы!»
Нельзя сказать солнцу «свети сильнее» или дождю «лей слабее». Мы, возможно, скажем эти слова и не раз. Только вот, это ничего не изменит. Нельзя сказать убийце «не убивай меня», нельзя сказать насильнику «не насилуй меня», они попросту не послушают. Им совершенно плевать на муки других. Такова их суть. Таково их предназначение.
Она прожила ровно двадцать лет, восемь месяцев, пять часов и шесть минут. И за это время она успела узнать все о жестокости мира, в котором живет. Она – марионетка, которой управляет злой кукловод – судьба.
Этот кукловод появился также неожиданно, как и исчез. Она – не та, какой хочет казаться. Так зачем же она всех обманывает? Чего она хочет этим добиться? Совершенно ничего, она просто боится.
Возможно, ли наперекор слепой стихии построить свое счастье? Создать свой собственный прекрасный и прочный мир. Далеко, насколько это возможно, от уже существующего полного порочности и ненависти мира.
Она хотела обычной жизни с любящим мужем и детьми, но получила лишь кусочек поломанного счастья. Обломок, который не подлежит восстановлению.
Еще с детства ей говорили, что она должна сделать. Она знала, что сама должна думать, как ей жить. Она была довольно смышленым ребенком. Нет, я бы даже сказала – невероятно умной девочкой. Возможно, из-за этого ее многие не любили. Не изменилось это и сейчас.
Она – просто такая, какой она есть. И почему-то от этого страдает.
02:40
Еще немного и он придет. Еще двадцать минут и она умрет. Постойте, это уже где-то было.
Ее рана сильно болела. Кровь не переставала литься. Исцарапанные ноги саднили. Свежая рана на лице от Стена напоминала о себе, когда Даниэль касалась губы. Ее тело болело. Легкие жгли от быстрого бега.
«Может быть, лучше будет, если я умру?»
Вот и она – старая пессимистичная Даниэль.
Но почему она должна умирать?
Почему?
02:50
Еще немного и все закончится.
«А я так его люблю… Так неистово сильно, я готова за него жизнь отдать…»
Почему-то на душе так тяжело, словно там камень, огромная глыба, перекрывающая потоки воздуха. Она должна его спасти. Это ее долг. Это то, чего она хочет перед смертью.
****
На голографической сетке в кабинете Роя было означено новое задание. Черным светом горела точка рядом с озером в северном лесу Шэйтон-сити.
«Рядом с Карцером»
Черный – цвет Рэйдена. Кого-то нужно убить.
Потом черный цвет изменился на белый – цвет Эмида. Рой должен отправиться туда.
Он так не хотел оставлять друга, но он не мог остаться рядом. Просто не мог. Находясь здесь в палате Доминика, он почувствовал пульсацию белого света так сильно, что казалось, он в эту же секунду помчится в Шэйтон-сити и убьет любого, кто позволил себе сбежать из Карцера. Убьет самым изощренным способом, который ему только известен.
Доминику ставало все хуже. Энс не знал, что происходит. Никто не знал.
- Скотт, найди Джереми и скажи, чтобы строчно явился в мой кабинет.
- Будет сделано.
Джереми Стейнберг явился через несколько минут. Телепортер без которого было бы очень трудно в эту минуту. Джер был взвинчен не меньше Роя.
- Что-то случилось, Рой?
Эмид хмыкнул. Как-то слишком весело хмыкнул.
- Нужно кое-кого убить.
И они засмеялись. Хотя обоим было совершенно не до смеха. Скорее всего оба мужчины смеялись, чтобы скрыть всю боль, которую испытывали в данный момент.
- Куда?
- В Шэлдон-сити, к северу есть озеро.
Джереми вздохнул.
- Хорошо.
*****
С каждой секундой становилось все холоднее. Ее не грело пальто, в которое она замоталась. Грела только мысль, что сейчас должно все кончиться.
03:00
Они появились из ниоткуда. Двое мужчин в коричневой форме. Оба плечистые и высокие. Одного она уже где-то видела.
Эмид. Это он.
- Даниэль Торнтон, вы нарушили закон Эфлы №453 ч. 35. Вы приговорены к смерти.
К ней вернулась ее улыбка. Та самая улыбка старой Даниэль.
- Что с Домиником?
Она не пыталась оспаривать решение Эмида. Она не пыталась вымолить себе жизнь. Она просто хотела узнать, что с ним. Что с Домиником? С ее Домиником. Глаза Роя расширились от удивления.
«Неужели девчонка помнит?»
- Даниэль, вы понимаете, что приговорены к смерти?
Она улыбнулась.
- Понимаю. Но я должна его увидеть… В последний раз. Я должна.
Рой вздохнул. Он осмотрел ее. Девчонка стала еще худее, хотя еще десять дней назад ему казалось, что больше некуда. Ее волосы спутались. Руки трясутся, и она с теми пустыми, тусклыми синими глазами, свойственными всем, кто преступает порог Карцера, похожа на наркоманку в ожидании заветной дозы. Длинное белое платье, спрятанное под черным пальто. Рукой она придерживает плечо.
- Он умирает.
Ее глаза округлились. Стало больно. Как будто сердце вырвали и разрезали пополам. Ноги больше не держали. Она осела на холодную траву и впервые зарыдала.
- Это та самая Даниэль?
Джереми шепотом спросил Роя. На что тот кивнул.
- Мы должны привести ее к нему, Рой.
- Это нарушение устава.
Джереми положил руку на плечо друга и крепко его сжал.
- Ник, твой друг, Рой, плевать на устав.
Ее слезы были обжигающе теплыми. В ушах гудело. Боль в сердце заглушила все остальное.
«Ник. Ее Ник, он умирает. Нет! Она не может этого допустить!»
Она стояла на коленях. Холодная трава не доставляла неудобства. Дани было плевать на холод. Лишь болело сердце. Так болело, как никогда прежде.
- Ладно.
Эмид вздохнул. Мысленно он был счастлив, что она вспомнила. Он был счастлив, что она сбежала. Только поздно. Все поздно.
Джер подошел к девушке. Он схватил Дани за плечи, на что она сильно скривилась и схватилась за больное плечо.
Рой с удивлением посмотрел на нее, но ничего не сказал.