Запрокинув голову, Алли смотрела на 15-метровую ель, возвышавшуюся над Дейли плаза. Сразу вспомнилось, как она, еще маленькая девочка, одетая в белое пушистое пальто, стояла между родителями, когда мэр города зажег огни на официальной городской елке. Она помнила, как все собравшиеся перед сценой разом восхищенно ахнули, а вместе с ними и сотни людей, столпившиеся вокруг Кристкиндлмаркета. Год за годом она сидела на лучших местах внутри, но в глубине души всегда мечтала вместе с остальными детьми есть жареные пончики с сахарной пудрой и широко раскрытыми глазами наблюдать, как стеклодувы делают елочные украшения, которые потом будут висеть на елке у них дома.
- Так что такое Кристкинд? - спросил Хадсон, выдергивая ее из детских воспоминаний. Он ворчал из-за их маленького праздничного приключения, отчаянно голосуя за день в постели вместо того, чтобы бродить среди 'толпы людей, скупающих никому не нужные вещи'. Но его настроение улучшилось, как только они вышли на заснеженные улицы. И сейчас, стоя посреди праздничной суматохи, держась за руки, Алли не могла сдержать улыбку, глядя на него. Как бы сильно ни различались их биографии, насчет праздников они были одного мнения. Ни Алли, ни Хадсон не могли похвастаться теплыми воспоминаниями. Но наслаждаясь любовью, которой искрился его теплый взгляд, Алли понимала, что это второй шанс для них обоих. Они больше не были одиноки и вместе могли создать новые воспоминания, которые постепенно затмят старые. Вместе они найдут свой путь.
- Ну, Кристкинд, - начала она, вспоминая историю, которую десятки раз слышала в детстве, - это волшебный ангел, одетая в белые с золотым одежды, с короной на длинных золотистых волосах. Согласно фольклору, она приносит подарки детям в германоязычных странах, оставляет их под елкой и исчезает, прежде чем они успевают ее заметить.
- То есть что-то среднее между зубной феей и Санта-Клаусом? - Хадсон как-то умудрялся сохранять невозмутимое выражение лица, но в глазах плясали смешинки.
Алли рассмеялась.
- Что-то типа того.
- А это все? - он жестом указал на красно-белые полосатые палатки, рядами расположившиеся в тени стальной статуи Чикагского Пикассо.
- Это Кристкиндлмаркет.
Он выгнул темную бровь.
- То есть?
- Пошли, - сказала она, утягивая его за собой. - Я тебе покажу.
Хадсон тихо усмехнулся, позволяя увлечь себя в толпу. Находившийся всего в паре кварталов Кристкиндлмаркет, казалось, был родом совсем из иного мира, нежели гигантские торговые центры Стейт стрит и Великолепной мили. На площади возле Дейли Центра десятки продавцов сидели в небольших палатках и продавали классические немецкие вещицы вроде щелкунчиков, часов с кукушками и пивных кружек, другие же предлагали ювелирные украшения ручной работы, одежду и игрушки. Некоторые даже демонстрировали покупателям свое мастерство в резьбе по дереву или стеклодувстве, завлекая возможностью купить предмет прямо с верстака.
Держась за руки, они продолжали бродить по лабиринту палаток, пока Хадсон не остановился у одной из них, продававшей что-то вроде небольших деревянных каруселей. Каждая состояла из нескольких ярусов замысловатых резных фигурок, у основания окруженных маленькими белыми свечками. Сверху располагалось нечто, напоминавшее лопасти вертолета(13) .
- У нас была такая, когда я был маленьким, - сказал он так тихо, что Алли едва его услышала.
Когда он был маленьким. Хадсон мало говорил о своем прошлом, тем более о детстве. Сотни вопросов сразу заполонили голову Алли. Но не желая торопить его, она придержала язык и спросила лишь одно:
- Что это?
- Рождественская пирамида. Когда зажигаешь свечи, поднимается тепло и пропеллер начинает вращаться, - он осторожно подтолкнул лопасть одной пирамиды. Все ярусы начали вращаться в разных направлениях.
- Это прекрасно, - во времена ее детства дом украшали те же специалисты, что занимались окнами в магазинах торговой сети Marshall Field's. И все же, наблюдая, как вращается пирамидка, и представляя, как в детстве Хадсон смотрел на нее широко раскрытыми глазами, она поняла, что это самое лучшее рождественское украшение из виденных ею.
- Ники был одержим этой штуковиной, постоянно пытался понять, как это работает. Проблема в том, что едва он коснулся пирамидки, все лопасти отвалились, - его губы были сжаты в тонкую линию, но упоминание младшего брата все же вызвало слабую улыбку. - Он так расстроился. Но потом я починил ее, и он снова сломал ее буквально через пять минут.
Алли коснулась руки Хадсона.
- Ты всегда был так добр к нему.
Хадсон нахмурился.
- Мама всегда ставила ее в центр стола. Даже после ... - его голос сорвался, и несколько мгновений они стояли молча, пока пирамида не перестала вращаться.
- Давай купим одну, - сказала Алли. - Можно поставить на обеденный стол в твоем пентхаусе.
Он покачал головой.
- Мне не нужна куча хлама. Я люблю порядок и минимализм.
Накрыв ладонью его щеку, Алли заставила посмотреть на себя.
- Я бы хотела купить ее. И представь, как обрадуется Ник, когда увидит ее, - в его глазах она различала внутреннюю борьбу. - А что касается беспорядка, лучше привыкай сразу, Чейз, потому что у меня карт-бланш во всем, что касается декорирования.
Он приподнял бровь.
- Карт-бланш?
- Ну, по крайней мере, на ближайшие несколько недель.
- На основании чьего распоряжения? - спросил он, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.
- Моего. Ты разве не получил уведомление? - поддразнила она.
- Нет, должно быть, затерялось среди сотни других, - он коснулся ее губ поцелуем. - Ты просто замечательная, ты знаешь это?
Алли отстранилась, чтобы посмотреть на него.
- Значит, мы купим такую штуку?
- Хмм. Похоже, я не могу тебе ни в чем отказать. Выбирай, какая нравится.
- О, нет, - сказала она. - Ты у нас главный эксперт, ответственный за пирамиды. Ты и выбирай, - она быстро чмокнула его в губы. - Я буду у палатки с оберточной бумагой, подходи, когда закончишь.
Хадсон застонал, но отойдя, она обернулась на него через плечо. Он выглядел расслабленным и счастливым, болтая о чем-то с женщиной, упаковывавшей выбранную им пирамиду. Алли мельком подумала, не была ли эта такой же, как в его детстве. Не то, чтобы это имело значение. Главное, что он встретился лицом к лицу со своим прошлым. И более того, он с готовностью поделился этим с ней.
Улыбнувшись про себя, она подошла к столу, заваленному всеми возможными видами бумаги и ленточек. Несколько минут она копалась в груде красочных рулонов, выбирая, какой лучше всего подойдет для подарков, которые они ранее купили для Харпер и Ника.
- Ты не сказала, что они продают пиво, - сказал Хадсон, появляясь рядом. В одной руке он держал кружку с пивом, а в другой - нечто напоминающее крошечный башмачок. - Серьезно, это гениально. Так все это испытание рождественским шопингом становится куда терпимее, - он протянул ей башмачок.
- Что это? - спросила она.
- Нечто под названием 'глинтвейн'. Согласно мужчине в кожаных штанах, это горячее вино со специями. В комплекте с сувенирной кружкой, - добавил он, усмехнувшись. - Это, полагаю, найдет свое место в моей игровой комнате.
Алли улыбнулась.
- Отличная идея. Будет отлично смотреться за барной стойкой. Можешь поставить ее на стеклянную полочку рядом с 'Баккара'.
- Будешь и дальше дразнить меня, и я не куплю тебе жареных пончиков, на которые ты положила глаз, как только мы пришли.
Алли разинула рот от изумления. Как он умудрялся всегда знать, о чем она думает?
Хадсон криво усмехнулся.
- Говорю же, Алессандра, я неплохо научился читать твое тело, - он склонился, губами касаясь ее уха. - Особенно его желания, - его слова точно спичка воспламенили каждый нерв в ее теле. - Пей свое вино.
Она отпила глоток вина из небольшого башмачка, позволяя теплой пряной жидкости согреть внутренности. Кое-что на витрине привлекло взгляд Хадсона. Он поднял катушку широкой ленты из красного атласа.
- Выглядит многообещающе, - пробормотал он, добавляя ее к куче оберточной бумаги, которую Алли уже выбрала для покупки. Вытащив из заднего кармана бумажник, он протянул кредитку женщине в зеленой шляпе эльфа.
- Собираетесь упаковывать подарки, мистер Чейз?
- Один, если быть точным, - порочный огонек блеснул в его глазах. - И я также планирую его распаковать.
Алли улыбнулась поверх края кружки, радуясь его игривому счастливому настроению.
Хадсон забрал пакеты с их покупками.
- Что следующее в твоем списке рождественских пыток?
- Почему бы тебе просто не признать, что тебе нравится?
- Признаю, что обожаю проводить время с тобой, но я уже готов отвезти тебя домой, - он понизил голос до хриплого шепота. - И раздеть.
Алли оглянулась, с облегчением обнаруживая, что никто не слышал.
- Я позволил убедить себя, что поездка до Стейт стрит слишком коротка, чтобы повторить кое-что в лимузине, и я вел себя прилично в Macy's, хотя был до боли тверд от кое-каких заветных воспоминаний, пока ты выбирала между двумя оттенками голубого, которые, я уверен, на самом деле одинаковые. Но если так будет и дальше, я не ручаюсь за свои действия. Здесь наверняка найдется пустая палатка, и если мы не отправимся домой в ближайшее время, я трахну тебя прямо там, и плевать, кто нас услышит.
Алли едва не подавилась вином.
- Ты не посмеешь, - слова сорвались с губ почти необдуманно, и она тут же пожалела об этом. Выражение на лице Хадсона сказало ей, что он не только может сдержать это обещание, но и всерьез подумывает сделать это прямо сейчас. Он открыл рот, чтобы ответить, но она прижала пальцы к его губам.
- Не отвечай.
Он нетерпеливо выгнул бровь.
- Мне надо найти подарок своему новому ассистенту и подобрать что-то для Бена Вайса. А кроме этого остается только елка.
Хадсон застонал под ее пальцами.
- Два часа, максимум, - она убрала пальцы с его губ и заменила их нежным поцелуем. - И я твоя на остаток вечера.
- Ты будешь моей намного дольше, - пробормотал он ей в губы, прежде чем отстраниться и внести встречное предложение. - Я согласен на девяносто минут и ни секундой больше.
Алли собиралась подать протест, но он тут же пресек.
- Расслабься. Елки продают на дальнем углу площади, и я уверен, что ты со своими олимпийскими навыками сумеешь выбрать елку и два подарка за полтора часа.
- Хадсон, я физически не уложусь в девяносто минут.
Он посмотрел на часы.
- Восемьдесят девять. Будем и дальше стоять и обсуждать? - спросил он, усмехаясь.
Ох, он просто невозможен. И невыносим. И... и какого хрена с ней не так? Перед ней стоит мужчина, который невероятно сексуален в этих темных джинсах, черной кожаной куртке и с идеально взъерошенными волосами, и он хочет забрать ее домой и оттрахать до потери сознания, а она обсуждает время под шопинг?
Серьезно, Синклер, определись уже.
Хадсон обнимал ее за плечи, крепко прижимая к себе, пока они шли к дальнему краю площади, где она в рекордно короткий срок выбрала елку. Пока Хадсон расплачивался с продавцом и договаривался о доставке, она проверила телефон. Пара писем по работе, несколько сообщений от Колина - все могло подождать до понедельника, и смс-ка от Харпер.
Полагаю, никаких звонков = горячая ночь необузданной страсти?
Алли рассмеялась, отвечая:
Ты читаешь слишком много любовных романов.
На экране тут же появились маленькие точки, показывающие, что Харпер печатает. Алли покачала головой. Иногда казалось, что телефон в нее имплантировали хирургическим путем.
1. Тебе НИКОГДА не удастся прочесть слишком много любовных романов.
2. Как ты пишешь смс-ки с руками, прикованными к изголовью?
Алли почувствовала, что краснеет. Она никогда не делилась с ней своими немного извращенными занятиями с Хадсоном. По правде говоря, она вообще не делилась никакими деталями. Но живое воображение Харпер в этом не нуждалось. Единственная проблема была в том, что она попала в точку.
Мы покупаем елку.
На телефоне высветилось:
Покупка елки = горячий вечер необузданной страсти? А за этим сразу же: Я уже спрашивала, есть ли у Качка-Миллионера брат?
Созвонимся в понедельник.
В понедельник?! Ого, это будет нечто. Тебе лучше рассказать всю...
Харпер все еще печатала, но Алли уже засунула телефон в карман джинсов. Внезапно позади нее очутился Хадсон, его рука обвилась вокруг ее талии, губы скользнули по уху.
- Вы разочаровываете меня, мисс Синклер.
Алли повернулась и увидела, что другой рукой он держит веточку омелы прямо над их головами.
- Столько разговоров о рождественских традициях, и вы совсем позабыли про самую важную, - его губы замерли в сантиметре от ее рта. - Я думал, вы более тщательно подходите к делу.
- Как я могу это исправить? - выдохнула она. Обхватив рукой его затылок, Алли прижалась к его губам. Она планировала всего лишь милый нежный поцелуй, абсолютно дозволительный в публичном месте. Но потом ее губы раскрылись, впуская его язык, ласкающий ее мощными глубокими ударами, и она напрочь забыла, где они находятся. Она могла думать лишь об этом мужчине, об этом моменте и о том, как отчаянно желала его.
Застонав ей в рот, Хадсон углубил поцелуй, его язык лизал, дразнил, пробовал на вкус, заставляя ее мечтать о том, чтобы он покрыл такими поцелуями все ее тело с такой же страстью. И когда его рука скользнула по пояснице, прижимая ее крепче, она зарылась пальцами в его волосы.
Подняв голову, он посмотрел на нее затуманившимися голубыми глазами.
- Иисусе, Алли, пожалуйста, скажи, что мы можем отправиться домой.
- Мисс Синклер?
Алли повернулась и увидела своего ассистента, стоявшего буквально в метре от них.
- Колин, - вот и все, что ей удалось сказать, и несколько неловких секунд они молча смотрели друг на друга. Краем глаза она заметила, что Хадсон пытается незаметно стереть ее помаду со своей нижней губы. И хоть она оценила попытку, после того, что видел Колин, скрываться было бесполезно. И какого черта Колин делал посреди дня в рождественской деревне?
- Поздний ланч? - спросила она в жалкой попытке отвлечь внимание от слона в комнате. Да забудьте о комнате, этот слон занимал всю площадь, возвышаясь над всеми елками.
Колин сжал губы, пытаясь подавить улыбку, которая готова была расплыться по всему лицу.
- Сегодня работа идет медленно, раз леди-босс заболела.
Позади нее Хадсон расхохотался в голос.
- Туше, - с покорным вздохом она спросила напрямую: - Полагаю, я могу довериться тебе, и ты не будешь болтать об этом?
- Пфф, - он помахал рукой. - Я вас умоляю, я знаю еще с того вечера в Институте искусств.
У Алли глаза на лоб полезли.
- Ну, отличненько тогда, - она посмотрела на Хадсона, от которого не было никакой помощи, и снова перевела взгляд на Колина. - В таком случае увидимся в понедельник.
Колин кивнул и спешно ретировался к палатке с часами с кукушкой. Как только он оказался на приличном расстоянии, она повернулась к Хадсону.
- Это будет проблемой.
- Не будет.
- Мне меньше всего нужно, чтобы люди сплетничали о нас, Хадсон.
Он привлек ее обратно в свои объятья.
- Алли, выдохни. Мы никогда не собирались держать это в секрете. По крайней мере, я не собирался. С самого нашего знакомства вечно что-то стояло у нас на пути. Мы наконец-то вместе и все чертовски хорошо. И будь я проклят, если позволю страху офисных сплетен разлучить нас.
В его словах был смысл. Но все равно, она не планировала, чтобы ее ассистент застал их вцепившимися друг в друга точно подростки. Боже, ей нужно собраться. И одновременно с этой мыслью Хадсон вновь поднял веточку омелы над их головами.
- Так на чем мы остановились?
В ее кармане зазвонил телефон.
- Не отвечай, - сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею. - Ты дома, болеешь, помнишь?
Алли закатила глаза, выуживая телефон из кармана.
- Мне нужно ответить, - сказала она, увидев на экране имя их главного юридического советника.
Хадсон застонал ей в шею.
- Ну что я могу сказать, так бывает, когда встречаешься с властным гендиректором, - поддразнила она, прежде чем нажать на клавишу ответа. - Алло.
Хадсон продолжал свои амурные поползновения, позволяя губам бродить по ее шее.
- Алессандра, мне жаль тебя беспокоить, но это не может подождать до понедельника. В деле случился прорыв. Они нашли человека, который убил твоих родителей.
Алли отстранилась, пытаясь переварить услышанное.
- Это точно?
Хадсон нахмурился.
- Что такое? - прошептал он.
- Да, - сказал Вайс. И его голос дрогнул, когда он добавил: - У него было кольцо твоей матери.
Алли прижала руку к внезапно занывшей груди.
- Они арестовали его?
- Нет.
- Почему?
Воцарилась долгая тишина.
- Он мертв. Судя по всему, передозировка героина.
Мертв? Волна эмоций захлестнула Алли - злость, раздражение и наконец облегчение. Не будет суда, не будет долгого перемывания костей в СМИ. Она сможет без шумихи оплакать родителей и жить своей жизнью.
- Так все кончено?
- Не совсем.
- Что ты имеешь в виду?
- Полиция сумела его осознать, - Вайс помедлил, и Алли представила, как он отпивает глоток воды или промокает брови накрахмаленным платком, который всегда носил в нагрудном кармане. Она услышала, как он тяжело вздохнул. - Он был профессионалом, Алессандра. Наемником. Полиция некоторое время наблюдала за ним в связи с другими делами, но не было достаточно улик, чтобы привлечь его к ответственности.
В горле встал ком.
- Я бы хотел, чтобы ты пересмотрела необходимость услуг Клейтона, - сказал он после нескольких минут неловкого молчания.
- Я ценю твою заботу, Бен, но я не нуждаюсь в телохранителе.
- Какого черта происходит, Алли? - спросил Хадсон, даже не пытаясь говорить тише. Ожидая, пока она завершит разговор, он провел рукой по волосам. - Что случилось? - снова спросил он, как только она повесила трубку.
- Они нашли человека, который застрелил моих родителей, - она чувствовала, как слова слетают с ее губ, но голос, произносивший их, как будто принадлежал кому-то чужому.
- Я уже понял. Почему они не арестовали его?
- Он мертв.
- Черт, слава Богу.
Алли покачала головой.
- Нет.
- Почему? Что еще сказал Вайс?
- Это был наемник, - прошептала она.
Не сказав ни слова, Хадсон вытащил телефон из кармана. Напряжение, волнами пробегавшее по его телу, было почти осязаемым.
- Что ты делаешь?
- Звоню Максу, - он прижал телефон к уху. - Хочу, чтобы он собрал команду через час.
Алли потянулась к его телефону.
- Нет, ты же слышал, что я сказала мистеру Вайсу. Я не нуждаюсь в телохранителе. Каких бы врагов не имел мой отец, они не мои враги.
Он раздраженно выдохнул.
- Ты не знаешь этого наверняка.
- Я знаю, что я счастлива, Хадсон, по-настоящему счастлива. И я не собираюсь позволять какому-то обиженному бизнесмену разрушить все.
Хадсон обеспокоенно посмотрел на сотни людей, наводнивших площадь.
- Дай хотя бы увезти тебя отсюда.
- Нам все еще нужно два подарка...
- Алли, перестань. Я только что вновь обрел тебя. И меня до чертиков пугает, что какой-то псих может забрать тебя у меня, - он тяжело сглотнул. - Пожалуйста, позволь отвезти тебя домой.
Да, домой. Хадсон был для нее домом, и ей нужно было быть там. Она кивнула, и он со вздохом облегчения прижал ее к себе.
(13)Вот тут тоже лучше погуглить 'рождественская пирамида'