— Спасибо, — сказала Несса.

Молодой слуга вздрогнул; Дейви по опыту знал, что дворяне не благодарят за работу тех, кто по рождению обязан ее делать. Он обернулся — и пал добровольным рабом улыбки. Ледяной Воин немало изумил всех выбором этой леди в качестве жены; сейчас она появилась внезапно… и как-то чудно одета. Дейви поклонился и присоединился к слугам, уже собравшимся в Большом зале; все ждали, что скажет молодая графиня.

Несса нервничала, не зная, как начать речь. Возможно, она нервничала еще и потому, что оделась совсем не так, как надлежало одеваться знатной леди, жене графа. Она не рискнула надевать платья королевы и Алерии для той черновой работы, в которой собиралась принять участие, поэтому переоделась в просторное платье Мод и у нее же взяла чепец, под который убрала свои пышные локоны. Проверив застежку пояса, стягивающего избыточные складки платья, Несса вошла в Большой зал.

Не желая прослыть лентяйкой и лежебокой, она встала рано утром и собрала слуг, чтобы все закончить до того, как воины придут на утреннюю трапезу. Вчера, по возвращении из деревни, она распорядилась очистить полы от старого и грязного тростника, ни намеком не высказав упрека за его состояние. А сейчас она намеревалась приступить к побелке стен. Несса уже хотела заговорить, но тут чья-то маленькая ручка дернула ее за юбку, и детский голосок пропищал:

— Я хочу помогать.

Несса посмотрела вниз — малышка Беата заглядывала ей в глаза и теребила за подол.

— Ты и будешь помогать, ягненочек. — Несса вытащила из стоявшей рядом кадки самую маленькую метелку и протянула ее девочке. Потом с улыбкой посмотрела на троих детей, жавшихся к Мод. — Вы все можете помогать, тут работы хватит на целую армию.

— Такая работа — только для подневольных людей, — неожиданно заявил Уилл.

В зале воцарилась гробовая тишина; все ждали, что ответит молодая госпожа дерзкому мальчишке.

Девушка внимательно посмотрела на Уилла; он пытался, как граф, изобразить холодное безразличие. Несса невольно вздохнула — мальчика обуревала гордость за свое непризнанное родство и мучил стыд за позорное происхождение. Исполненная сочувствия, она даже забыла, что на нее смотрит толпа любопытных зрителей.

— Уилл, это не… — Мод решилась нарушить гробовую тишину, но ее остановила поднятая рука молодой леди.

— Уилл, я не рабыня, — с ласковой улыбкой сказала Несса. — Но даже у меня, как у графини замка Таррант, есть свои обязанности. Я не нахожу ничего постыдного в честном труде. Моя обязанность — содержать этот замок в таком порядке, которого требует его благородное назначение.

Мальчик кивнул; он пришел в замешательство от того, что не получил взбучку за свою дерзкую выходку.

Чтобы не смущать Уилла, Несса сразу же предложила всем приступить к работе и добавила:

— Я буду признательна вам за помощь. — Она выбрала подходящую кисть и протянула Уиллу. — К тому же эта работа может быть забавой. Когда мы с сестрой были маленькие, мы воображали, что каждым ударом кисти, как мечом, поражаем врага.

Дети захихикали, и даже Уилл улыбнулся. Он взял «оружие» и сделал шуточный выпад против воображаемого противника.

По залу пронесся шорох голосов и тихий смех. Даже самых молчаливых и брюзгливых покорило сочувствие их госпожи к мальчику и ее желание работать вместе с ними. Все быстро разобрали кисти и с редкостной энергией принялись за дело. И никто не замечал высокого мрачного человека, стоявшего в тени входного тоннеля.

Гаррик только что вернулся из поездки. Он ездил проверять состояние удаленных земель, и впечатление было удручающее. Граф винил во всем себя: он слишком долго отсутствовал, и теперь понадобится много времени и труда, чтобы исправить ущерб, нанесенный бесхозяйственностью. Сопровождавшие его воины разошлись по своим делам, а он вошел в Большой зал как раз вовремя, чтобы услышать, как его жена говорила с незнакомой маленькой девочкой, а потом мирно, без упрека ответила на дерзость смутно зна-комого мальчишки.

Сердечность Нессы произвела на графа самое благоприятное впечатление. Он вспомнил, как нагрубил Нессе, сказав, что она нужна ему только для производства наследника. Теперь он раскаивался и в той злости, и в тех словах: эта необыкновенная женщина должна была подумать, что он желает ее только ради рождения наследника! Сын — это важно, но он ни за что не станет добиваться ее уступчивости только для продления рода. После знакомства с Нессой граф перестал себя узнавать, теперь он был убежден, что не получит ни удовольствия, ни подлинного удовлетворения от объятий по обязанности. Это может быть только по доброй воле и обоюдному желанию! Он сдерживал свою страсть и будет сдерживать дальше, пока не покорит эту женщину, излучающую такую сердечность, которой ему доселе не приходилось встречать.

Внезапно Несса словно ощутила чье-то прикосновение. Резко обернувшись, она увидела темную фигуру, стоявшую в тени тоннеля. И тотчас же сердце ее забилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Когда же граф перевел взгляд на детей, она отчетливо вспомнила, что не давало ей заснуть в эту ночь. Если Мод и даже Мерта боялись старого лорда Уильяма, который мог выгнать новых обитателей замка, то Нессу больше всего беспокоило, как муж отнесется к ее самоуправству. Собравшись с духом, она приблизилась к нему и пробормотала:

— Доброе утро, милорд. Я не ожидала…

Граф приложил палец к ее мягким губам, и она от этого прикосновения затаила дыхание.

— О Гаррик… — Тут он наконец-то убрал руку, и лишь после этого она смогла продолжать: — Гаррик, я пригласила вашу бывшую няню вернуться сюда, чтобы помогать мне навести порядок в замке. — Ответа не последовало, и Несса, чтобы оправдать свой поступок, добавила: — Она прекрасная кухарка и будет нам очень полезна.

Молчание продолжалось, и Нессе пришлось поднять глаза. Оказалось, что муж не отрываясь смотрел на ее губы. Они вдруг сразу пересохли, и Несса невольно облизала их кончиком розового языка, отчего в его глазах зажглись серебряные искры. Она тут же потупилась и, отступив на шаг, проговорила:

— Мод взяла этих детей к себе. У них никого нет, если бы не она, им пришлось бы побираться или воровать. — Начав говорить, Несса приободрилась и теперь уже без запинки продолжала: — Замок большой, много комнат пустует, и я чувствовала, что было бы справедливо предоставить им место. Они отработают свое содержание.

Гаррик все еще молчал; зеленые глаза смотрели на него с напускной храбростью, но он видел в них настороженность, мольбу и надежду: Граф кивнул; себе он объяснил свое согласие как очередной шаг в борьбе за сердце Нессы. Даже самому себе он не признавался, что детский смех оживит мрачный зал не меньше, чем побелка, а счастье этих детей придаст дому тепло, которого он давно лишен.

После того как муж ушел заниматься своими делами, Несса с легким сердцем вернулась к недоделанной работе, радуясь, что так легко добилась его одобрения, а еше больше — его прикосновению: оно давало надежду на более близкие отношения.

Как она поняла, две башни из четырех использовались для хранения продуктов и вооружения и не требовали срочного внимания. Оставалась Западная башня с ее затворником; Несса собственными глазами видела, насколько она запущенна. Не решаясь послать туда кого-нибудь, кто станет мишенью злобного языка старого графа Уильяма, Несса взяла эту обязанность на себя.

Из ниши, где хранились хозяйственные принадлежности, Несса взяла жесткую метлу и большую тряпку. Боясь не столько того, что придется идти по галерее под взглядами любопытных стражников, сколько того, что наверху она заблудится, Несса свернула в коридор, идущий от лестницы направо, и решительно шагнула в тень, не позволяя себе поддаваться беспричинному страху.

До знакомства с лордом Уильямом Несса думала, что он покажется ей грозным, устрашающим. Так и оказалось, но с тех пор она то и дело мыслями возвращалась к нему. Одинокий человек, закрывшийся в башне, страдающий. То, что он сам выбрал затворничество, не уменьшало жалости к старику, которого отделяли от мира не только каменные стены, но и холодный склад ума и наверняка сожаления о прошлом. Может, его скверный характер — следствие добровольного одиночества, подобно тому как передержанное вино становится уксусом?

Задумавшись, Несса шла по коридору, и вдруг в привычное эхо шагов проник неожиданный шум. Несса задрожала. «Успокойся, — сказала она себе, — здесь даже если иголка упадет, то каменные стены разнесут эхо». Но тут звук повторился, и это не был звон упавшей иголки! Несмотря на то что в руках у нее была ноша, Несса подхватила юбки и кинулась бежать, как будто черти хватали ее за пятки.

Ей показалось, что она бежала целую вечность. Добежав до лестницы, ведущей в Западную башню, она, задыхаясь, уселась на нижнюю ступеньку и поклялась себе, что никогда, никогда больше не станет ходить одна по этим коридорам — только по галерее, пусть туда набьется хоть целая толпа ухмыляющихся стражников!

Но нужно было поскорее убираться из этого ужасного места. Отдышавшись, Несса встала и подобрала с пола метлу и тряпку.

До этажа старого графа она добралась без происшествий, но когда подошла к его комнате, ее внимание снова привлекла запертая дверь напротив. Конечно, ни ей, ни кому другому не будет дозволено войти в нее, что бы там ни лежало, но можно по крайне мере стереть пыль с замков и цепей. Бросив на пол тряпку, она принялась рьяно орудовать метлой.

— Что ты делаешь?! — громом разнеслось по этажу, и Несса от испуга чуть не выронила метлу. В дверях комнаты маячила грозная фигура старого графа.

— Я пришла выбросить из вашей комнаты старый тростник, — пробормотала Несса и постаралась улыбнуться.

— Значит, у тебя нет не только богатства и красоты, но и ума, если ты думаешь, что тебе позволят это сделать. — Ярость придала лорду Уильяму силу, но она убывала с каждым мгновением.

— Здесь не только тростник, но и пыль давно не убирали, а это — позор для меня, раз я отвечаю за порядок в замке. — Несса осмелела и гордо выпрямилась.

Лорд Уильям, ослабев, привалился к дверному косяку и в изумлении уставился на девушку; он восхитился ее смелостью, хотя и не желал в этом признаваться.

— Ты… отвечаешь? — Старый граф приподнял свои густые брови.

— Да, отвечаю. И я всегда очень серьезно отношусь к своим обязанностям. — Несса вовсе не чувствовала той уверенности, с которой говорила. — Ваша комната — часть замка милорда, и в ней теперь будут наводить чистоту.

— Ха! Замок милорда! — с усмешкой воскликнул старик. — Под милордом ты подразумеваешь моего наследника, который знать не хочет этих мест?

Несса решила, что обязана защищать мужа.

— А когда вы его здесь ждали?

Второй раз за день Гаррик незаметно наблюдал за удивительным поведением жены. Ее мгновенный отпор на обвинение, выдвинутое в его адрес, еще раз доказывал ее преданность — светлое пятно на фоне неудач и потерь, с которыми ему придется иметь дело. Но пора было заявлять о своем присутствии, пока его сиятельство снова не набросился на Нессу.

— Вы посылали за мной Дерворда.

И Несса, и лорд Уильям тут же обернулись и уставились на человека, стоявшего позади них, скрестив на груди руки.

— Да, я посылал за тобой. — Лорд Уильям предпочел бы разговор с глазу на глаз, но эта женщина не оставляла ему такой надежды. Ну и что — не она, так что-нибудь другое, потому что все его попытки достучаться до сына не приводили к успеху; он по привычке принимался ругать Гаррика за пренебрежение к их родовым землям, а тот ожесточался. Да, он вызвал его к себе для определенной цели, и эта цель не терпела отлагательства.

— Хоть я и не покидаю свою комнату, но знаю все, что происходит вокруг — в том числе про предательски падающие камни, угрожавшие тебе смертью.

Гаррик вздрогнул от неожиданности: информаторы отца действовали с удивительной быстротой, ведь он только что приехал. Он вообще не хотел бы говорить об этом случае, тем более при Нессе. Гаррик посмотрел на жену, и лед в его серебряных глазах растаял, превратился в ручеек, текущий с гор в пасмурный, но теплый весенний денек.

— Мне казалось, я видел тебя в коридоре, в двух шагах впереди. Но похоже, у тебя на ногах крылья, как у Меркурия.

Забавляется; значит, видел, как она в ужасе бежала; тепло в глазах, которые только что были ледяными, рассеяло оскорбления старого графа. Жаль только, что она так смутилась и эти двое видят ее покрасневшие щеки.

Граф Уильям с интересом наблюдал, как его обычно свирепый сын обращается с женой; пришлось признать, что в ней есть своя прелесть. Но если Гаррик влюбился в эту женщину, его ждет страдание. Старик считал, что как отец имеет право беспокоиться за сына, даже если тот вырос и не нуждался в его предостережениях. Взъерошив жесткие седые волосы, он заставил себя думать о более близкой опасности и задал прямой вопрос:

— Когда ты ночью возвращался домой — было или не было, что камень упал так близко от тебя, что ты чудом уцелел?

— Просто случайность, — проворчал Гаррик.

Но старого графа не устраивало такое объяснение, и он проговорил:

— А мне сказали, что это не случайность, что камень не мог сам свалиться, его кто-то умышленно бросил, намереваясь убить тебя.

Гаррик увидел, что Несса побледнела, и пожал плечами:

— Ваши шпионы углядели опасность там, где ее не было.

Он не станет ни спорить, ни признаваться отцу в том, что камень был брошен намеренно, однако не для того, чтобы убить. Убийца не промахнулся бы, целясь в близкую, ничего не подозревающую мишень. Его просто хотели запугать, чтобы он прекратил действия по подавлению мятежа.

Известие о том, что Гаррик был в двух шагах от смерти, привело Нессу в ужас; ей вспомнились недавние угрозы сэра Гилфри. Неужели этот мстительный человек посмел напасть на графа в его собственных владениях?

— Если тебя не волнует угроза жизни, может, тебе будет интересно узнать об угрозе твоему имуществу? — продолжал граф Уильям, не смущаясь откровенным отказом сына признавать опасность. — Мои, как ты выражаешься, шпионы донесли: этой ночью люди Тарранта встречались с кастеляном Суинтона. — Старый граф с вызовом посмотрел на собеседника.

Невозмутимость молодого графа была обманчивой — его весьма обескуражило известие о том, что его люди совещались с человеком, от которого он уже не ждал угрозы; причем они собирались в непосредственной близости от него. Гаррик заявил:

— Временно должность кастеляна Суинтона занимает Коннел Райборн. Прежнего я выгнал.

— Выгнал из Суинтона? — усмехнулся отец. — Чтобы он рыскал в лесах возле Тарранта?

Гаррик пожал плечами, но про себя решил: надо срочно действовать и покончить с влиянием сэра Гилфри. Он посмотрел на жену — она в ужасе прижимала ладонь к губам.

— Пойдем, Несса, — сказал Гаррик, — я провожу тебя, чтобы ты не боялась.

Она внимательно посмотрела на мужа — серебряные глаза опять были теплые и затуманенные… Опираясь на руку Гаррика, Несса вышла из комнаты, она даже забыла о тряпке и метле. Уже внизу граф спросил, сказал ли ей сэр Руфус о его отъезде.

— Да, но я как раз сама вошла в зал, когда вы давали ему указания. Я не могла бы остаться в неведении.

Гаррик подумал: «Интересно, почему она не подошла и не пожелала мне счастливого пути?» Немного помолчав, он добавил:

— Я боялся, что он забудет сказать тебе об этом. На его память нельзя полагаться.

— Признак долгих прожитых лет, — отважилась высказаться Несса. — Для капитана стражников он на удивление стар. — Беспокоясь, что узкий коридор вынуждает их к близости, она не сводила глаз с каждой следующей низко висящей лампы.

— В самом деле? — Гаррик нахмурился; ему было неприятно, что жена недооценивает достойного человека, вся вина которого в том, что он постарел.

Несса не заметила реакции Гаррика и проговорила:

— Я восхищаюсь тем, что вы оставили его на почетной должности сверх срока.

Грустная улыбка тронула губы графа — опять он был несправедлив к этой женщине!

— Почетная должность остается за ним, но все делает его заместитель сэр Джеймс. В случае нападения врагов, что маловероятно, он возьмет на себя командование.

— Сэр Джеймс? — Несса быстро вскинула глаза. — Не сэр Эрделл? — Она-то считала, что высокомерие молодого рыцаря объясняется его уверенностью в том, что он заменит деда на почетном посту.

— Эта должность не передается по наследству, — с улыбкой ответил Гаррик. — Сэр Эрделл полон гордости и не обладает достаточным искусством в обращении с оружием и в тактике боя. Пока он не научится смирять себя хотя бы до уровня уважения к противнику, у него нет шансов.

Они вышли из коридора на лестницу и не заметили, что за их спинами промелькнула какая-то тень.