Экспрессивные искусства представляют собой древние формы самовыражения, возрожденные к жизни для того, чтобы привнести в наш мир столь необходимые интеграцию и баланс. В древние времена люди прекрасно знали о том, что танец, пение, изобразительное искусство и рассказывание историй – части одного и того же процесса, позволяющего быть полноценно функционирующим и творческим человеком. Кроме того, искусства использовались для связи друг с другом и силой природы. Танец и пение высвобождают чувства, наполняют тело энергией и пробуждают дух сообщества. Визуальные искусства рождают образы и метафоры.

Я исповедую философию психотерапии и творчества, а кроме того, утверждаю, что одна художественная форма связана с другой, и эта взаимосвязанность представляет собой процесс творческой связи. Я предлагаю его как для вашего личного удовольствия и самоисследования, так и для глубокого психологического исцеления. Моя цель – воодушевить вас вновь открыть свою врожденную способность к творчеству и научиться применять разные способы его исследования в сочетании с целительной и преобразующей свободой самовыражения. Надеюсь, что, получив опыт исцеления посредством самовыражения, вы захотите профессионально применять данные методы. Эта книга предназначена служить руководством для психотерапевтов, педагогов, родителей и всех тех, чья миссия состоит в том, чтобы предлагать людям безопасную, благоприятную окружающую среду для самоисследования, понимания и общения.

Меня часто спрашивают, как возник мой интерес к экспрессивным искусствам. Моя мать, Хелен Роджерс, была талантливым художником и всячески побуждала нас с братом к занятиям живописью, рисованием и скульптурой. Мой отец, психолог Карл Роджерс, разработал выдающуюся теорию и практику, названную им клиентоцентрированной терапией. По мере развития его теоретических построений их стали применять в таких областях, как образование, управление и медиация; его подход также называют человекоцентрированным. Так что вполне естественно, что у меня возник интерес как к искусствам, так и к психологии. Я также любила использовать движение для самовыражения. Насколько я помню свое детство, музыка в нашей гостиной всегда вдохновляла меня танцевать. В колледже я специализировалась в области психологии, но выбирала курсы и по искусствам. Позднее, после замужества и рождения детей, я вновь поступила в колледж, чтобы получить степень магистра психологии в университете Брэндис (где моим научным руководителем был Эйб [Абрахам] Маслоу), а затем психотерапевтическую подготовку. Я начинала работать с детьми в качестве игрового психотерапевта. Искусства были естественной формой для их экспрессии.

Работая в различных клиниках психического здоровья и психиатрических учреждениях, я экспериментировала с искусствами в качестве метода, позволяющего клиентам выразить чувства и обрести понимание себя. На протяжении многих лет частной практики я разработала собственный психотерапевтический подход, расширив человекоцентрированную философию моего отца, чтобы она включила в себя экспрессивные искусства.

После двадцати лет брака, завершившегося разводом, я переехала в Калифорнию и в конце концов сосредоточила все свои интересы на интенсивной человекоцентрированной тренинговой программе с использованием экспрессивных искусств. Последние десять лет, по мере того как я наблюдала за изменениями, происходившими с участниками этой программы, и с трепетом и удивлением становилась свидетелем их визуального искусства, движения, пения и письма, очень стимулировали и обогатили меня. Поскольку участники программы возвращались в нее несколько раз на протяжении двух лет, я наблюдала их, преисполненных живой креативности и ощущения прилива сил.

Я попыталась преподнести этот материал таким образом, чтобы вы смогли почувствовать его сердцем и всем существом. В начальных главах описаны способы использования экспрессивного искусства в игровой форме самостоятельно или вместе с членами семьи и друзьями. Научиться получать удовольствие от процесса, не беспокоясь о продукте, – вот секрет нового обретения того удовольствия, которое мы получали от творчества в детстве. Однако не все обстоятельства способствуют творчеству. В главе 2 в развернутом виде изложены человекоцентрированные принципы создания такой окружающей среды, которая по-настоящему благоприятствует творчеству. В главах 4 и 5 описывается процесс творческой связи: как он возникает и как взаимопереплетение движения, письма, визуального искусства, музыки, вокализации и медитации используется для того, чтобы отправиться в путешествие во внутренние области психики и достичь взаимосвязи с другими людьми. Попытка облечь в слова процесс экспрессивных искусств подобна попытке рассказать женщине с Марса, на что похож вкус апельсина. На самом деле, чтобы понять это, вы должны попробовать его сами.

В главах 6 и 7 описываются теория и практика процесса творческой связи в психотерапевтической работе с клиентами и другими группами населения. Я подчеркиваю признание универсального сознания, которое иногда игнорируется в психотерапевтических теориях. В главах с 8 по 11 предпринята попытка обратиться к главным философским, политическим, духовным кризисам современности: нашей потребности принять свою тень, воспринять наш свет, обнаружить нашу духовность, обрести универсальность, несмотря на культурные границы, и развить гуманитарное, эгалитарное и творческое сознание ради нашего будущего. Экспрессивные искусства представляют собой мощные процессы, позволяющие понять и привести в соответствие наши чувства и мысли в связи со всеми этими вопросами.

Как и у большинства людей, у меня есть собственные запреты для творчества. Когда я работала над этой книгой, одно случайное событие позволило мне использовать процесс творческой связи для проработки этих преград. Мой компьютер располагался в комнате рядом с кухней, в которой шел ремонт. И когда плотники стучали молотками под громкий рок, я сказала себе: «Так не пойдет!» Поэтому я передвинула компьютер в свою художественную студию. Какое счастье! Когда мне требовался перерыв в работе, я включала музыку, чтобы вдохновить себя на танец или пение. Я особенно благодарна исполнителям музыкальных композиций в стиле нью-эйдж: Полю Винтеру, Сьюзан Осборн, Стивену Халперну, а также Габриэль Рот с ее «Зеркалами», Олантуньи и другим ударникам. Как только я схватывала такт и ритм, напряжение, выражавшее мои фрустрации или достижения, спадало, издавая звук, распределяясь, выкрикивая, смягчаясь, сжимаясь и тая, а я переходила от использования своего левого полушария головного мозга к использованию правого, обогащая и уравновешивая тем самым текст. Мне было необходимо практиковать то, о чем я писала! Я должна была все глубже и глубже погружаться в это, чтобы интегрировать логический и линейный образ действий с моими интуитивными процессами и метафорическим разумом. И как всегда бывает с творческим процессом, его объект, в данном случае книга, начал обретать собственный голос. И в конце концов я подчинилась этому голосу.

Рассказывание историй – это часть возрождения древних форм, и теперь я расскажу вам еще одну правдивую историю о «Танце солнца», являющуюся метафорой для этой книги. Это случилось 22 мая 1987 года в Швейцарии. Когда я проснулась, из набухших от воды облаков моросил дождь и налетали пронизывающие порывы ветра. Балконное окно выходило на гряды покрытых зеленью холмов, спускавшихся к озеру Констанц. Издалека доносилось мелодичное позванивание колокольчиков коров, будивших меня каждое утро. Несколько дней я посмеивалась над этим необычным будильником и чувствовала радость от того, что дышу горным швейцарским воздухом с легким запахом коровьего навоза. Была весна, и голубые незабудки с золотыми одуванчиками наполняли красками поля.

«Наверняка дождь полезен для цветов и травы, но сегодня я не могу приветствовать эту мрачную морось моим обычным внутренним солнечным сиянием», – сказала я себе. Высунув голову из французской двери, я прокричала шлепавшим каплям дождя: «Я устала от вас! Я хочу сегодня весело провести время!» Я хотела побродить по окрестностям со своим новым другом, доктором Паоло Книллем и исследовать замечательный швейцарский ландшафт. Ездить по извилистым дорогам в дождь и пытаться рассмотреть горы, окутанные туманом, по-моему, не такое уж приятное путешествие. Однако отправиться в него вместе с Паоло, чтобы посетить его родной город в Альпах, после этих прошедших десяти дней интенсивной эмоциональной совместной работы было восхитительно. «Давай, солнце, посмотрим на твое сияние!»

Паоло – швейцарский психолог, музыкант-исполнитель и профессор колледжа Лесли в Кембридже. Он пригласил меня кофасилитировать или преподавать в течение десяти дней курс занятий «Творчество и терапия на основе экспрессивных искусств» для профессионалов как из Швейцарии, так и из Германии. Здесь, в швейцарской глубинке, он и я создали для учащихся такую окружающую среду, которая позволяла им погрузиться в их врожденную креативность. Они расцветали, находя новые способы самовыражения посредством движения, визуального искусства, музыки, театрализованных импровизаций, ведения дневников и личных обсуждений. Неделя была наполнена богатым опытом вследствие внутренних путешествий учащихся и преподавателей и обретения ими новых навыков, позволяющих другим людям становиться более творческими.

Но сегодня был особый день. Благодаря свободным второй половине дня и вечеру у нас появилась возможность отдохнуть от интенсивных дней тренинга и шанс ассимилировать в расслабленной манере результаты того, чему мы научились. Паоло встретил меня во время завтрака. «Ну, чему мы будем учить сегодня утром?» – спросил он со своим швейцарско-немецким акцентом. «Этим утром мы будем танцевать, чтобы освободить свет солнца», – бросила я полушутя. Но, произнеся эти слова таким серьезным тоном, я поняла, что мы должны действительно попытаться сделать это.

Участники группы собрались вместе. Всего нас было двенадцать человек, и это число показалось мне вполне подходящим для такого дела. Я открыла групповую сессию словами: «Думаю, нам нужен – по крайней мере, я знаю, что мне нужен, – свет солнца для второй половины дня и вечера. Я предлагаю провести ритуал, чтобы освободить солнце. Коренные американцы проводят его, представители других культур проводят; давайте же и мы попробуем».

Как только мы начали, некоторые участники стали танцевать и медленно бить в барабаны. Другие использовали художественные материалы, чтобы создать свои собственные проекты. Я взяла фломастеры и нарисовала большое изображение солнца, поместив его в центре комнаты. Поначалу я была раздражена тем, что не все были настроены на то, чтобы войти в ритм и темп ритуального танца. (Но при этом я знала, что предоставить людям свободу выбора и не участвовать тоже важно.) Паоло удерживал медленный ритм сначала на барабане, а затем на пианино. Возник настойчивый и неотступный ритм, который был подхвачен другими с помощью колокольчиков, деревянных брусков и других ударных инструментов. Мое настроение изменилось. Я поняла, что неважно, сколько человек присоединилось к нам; важен дух тех, кто по-настоящему вовлечен в происходящее. Я целиком включилась, всем моим сердцем и телом, в процесс вызывания солнца. Остальные сделали то же самое.

В душе я посмеивалась над собой за такую крамольную мысль: будто мы и в самом деле можем повлиять на погоду. Однако у меня действительно было убеждение, если угодно, вера в то, что такие вещи возможны. Реалист во мне твердил: «Вообще-то это глупо». А верующий говорил: «На самом деле именно это и следует делать, чтобы ожидаемое произошло».

Звуки и ритм слились в гармонии. Множество ног поддерживали ритм по ходу того, как мы бормотали, пели и выкрикивали. Прошел час, а может, два? Не знаю. А затем оно взошло. Солнце вошло своим сиянием в наши огромные окна, бросив три фута яркого, теплого света на серый ковер.

Наши песни переросли в празднование. Наши ноги топали. Барабаны ударили громче, и мы зааплодировали. Я села в прямоугольник солнечного света, смеясь и распевая. Остальные захлопали в ладоши. Происходившее достигло крещендо и затем сошло на нет. Кто-то распахнул окна, за которыми стояли пышные мокрые деревья. Птицы, сидевшие на ветках, стали ближе, и их песни слились с нашими.

В конце концов мы смолкли и уселись в круг. Слышались болтовня, хихиканье, смех. Беседа рассыпалась. Затем я вспомнила: «Мы должны провести какое-то время в благодарности за то, что наш зов был услышан. И неважно, пробудили ли мы солнце или же “просто так случилось”. На наше желание мы получили ответ».

По мере того как мы медитировали в тишине, пение птиц раздавалось все громче. Казалось, солнце светило словно по волшебству. Утро было совершенно пасмурным, тем не менее теперь сквозь серые облака лился яркий свет. Эти облака рассеялись. Вторая половина дня и вечер были заполнены свежевымытым ландшафтом, освещенным ослепительным солнцем.

Мы назвали этот день «Днем танца солнца». Кто-то может поверить, что наша музыка, наше искусство, наш сфокусированный танец и мольбы освободили великое СОЛНЦЕ. А кто-то может сказать, что, с метеорологической точки зрении, после десяти дождливых дней для солнца наступило время появиться. В действительности для меня это не имеет никакого значения. Значение имеет наше ощущение от прироста собственных сил. И конечно, ощущение волшебства. Веры в возможное.

Как сказал один из участников воркшопа: «День танца солнца является для меня метафорой нашего личностного роста. Если у нас есть вера, если мы работаем над нашими вопросами или проблемами целенаправленно и концентрированно, если мы верим в возможное и находим способы для выражения своих чувств, направляя их в разные искусства, то мы способны создать собственное волшебство. Наши внутренние чудеса действительно случаются».

К этому высказыванию я хотела бы добавить следующее: если такая вера и намерение есть у нас как у коллектива, как у группы, и если мы сотрудничаем в манере, которая не предполагает включения эго, мы оказываем огромное влияние друг на друга и планету в целом. Когда мы можем быть полностью восприимчивыми и активными в одно и то же время (слыша музыку и ритм каждого и танцуя собственный танец), мы можем обращаться ко многим вселенским силам: солнцу, доброй воле и любви. Это один из путей к коллективному сознанию ради нашего будущего.

Эта книга посвящена такому процессу – процессу творчества и осознания. Он не так прост, как двухчасовой танец солнца. В него вовлечено множество факторов, множество сил. Вот несколько вопросов из тех, которые я ставлю: как мы помогаем людям разблокировать их творческие способности? Как движение или танец влияют на наше искусство? Как наше искусство влияет на наше письмо? Как мы создаем среду, как физическую, так и психологическую, которая позволяет людям использовать их врожденную креативность? Как мы обращаемся с негативными или темными силами внутри каждого из нас? Как мы изменяем личное и глобальное сознание? И как все это может помочь нашему миру?