1988 год стал годом сплошных перемен. Во-первых, мои родители решили продать дом и ранчо в Генуе и вернуться в Калифорнию. А дети уже выросли и были самостоятельными. Так что в возрасте пятидесяти семи лет я переехала в первый в своей жизни дом, которым владела одна.

Прямо за моей дверью, стоило только высунуть голову, можно было увидеть горы Сьерра-Невада, расположившиеся по одну сторону долины, и Пайн-Натс – по другую. Дом находился всего в нескольких кварталах от библиотеки, что экономило мне по утрам кучу времени. Однако неожиданно возникавшие новые задачи и обязанности неуклонно отбирали его у меня. Поэтому любое время, которое удавалось сэкономить, сразу же уходило на заботу о Бейкере и Тейлоре, а также о моей собственной кошке, дружелюбной и ласковой мейн-кун по кличке Мисси Мэк. Я, конечно, была этому рада, хотя иногда отчетливо ощущала, что библиотеке не помешал бы отдельный круглосуточный помощник, который занимался бы только нашими шотландскими вислоухими, либо посредник, взявший бы на себя функции пресс-секретаря.

После того как я переехала в свой новый дом, первое, что я сделала, чтобы, так сказать, пометить территорию, это повесила постеры Бейкера и Тейлора на стене в прихожей. Так я могла видеть и приветствовать их в любое время дня и ночи.

Время шло своим чередом, и вот уже мои дети выросли и покинули «гнездо», став менее зависимыми от меня. Я вдруг осознала, что мне крайне необходимо иметь постоянный контакт с животными – и дома, и на работе. Бейкер и Тейлор в некотором смысле тоже были моими детьми. Мне нужно было заботиться о них: возить к доктору, когда они болели, следить за тем, чтобы они были накормлены, а туалет вычищен. В общем, у меня было еще два четвероногих ребенка.

Без сомнения, я радовалась своему новому дому,

но мне нужно было привыкнуть к переменам в жизни,

так как никогда прежде я не жила одна.

К тому же мне не хватало нашего ранчо и моих родителей. Хотя, конечно, переезд облегчил мою жизнь, ведь до работы теперь было рукой подать. Например, по воскресеньям, когда библиотека была закрыта, кому-то из сотрудников все равно приходилось заходить туда ненадолго, чтобы разобрать сданные книги, накормить котов и проверить, все ли в порядке. Так как я считалась главным кормильцем наших хвостатых друзей, чаще всего эти обязанности выпадали мне. Меня это не обременяло, там было приятно бывать по воскресеньям. В библиотеке стояла тишина, и, если с предыдущего дня оставалась какая-то невыполненная работа, я могла спокойно завершить ее, так как меня никто не отвлекал.

Иногда я заходила через заднюю дверь и наблюдала приятную картину: Бейкер с Тейлором лежат, прижавшись друг к другу на шерстяном платке. А бывало и так, что я расстраивалась, обнаружив их у задней двери, прислушивающихся к шуму подъезжающей машины. Они всегда были рады видеть меня, но после того как получали свой обед, непременно начинали проситься пройти в библиотеку. Тейлор обычно пытался добиться своего пристальными взглядами в мою сторону, а Бейкер тем временем старался открыть дверь лапой. Но я не могла впустить их в главное помещение, потом бы мне пришлось ходить и искать их повсюду, а прятаться они умели еще как! Особенно если на них нападало упрямство. Тогда на их поиски могло уйти больше часа, и день, можно сказать, был бы потерян.

Перед тем как уйти, я всегда прощалась с котами. Иногда по дороге к машине я оглядывалась, а они все еще были там, у задней двери, сидели и провожали меня взглядом. И это, конечно же, заставляло меня чувствовать себя жутко виноватой. Они были так похожи на людей! Даже если коты, казалось бы, игнорируют тебя, все равно им нравится твоя компания.

Библиотека, естественно, была закрыта и по праздникам. И я, чувствуя свою вину за то, что оставила их одних на целый день, обычно приносила им тарелочку с остатками индейки после Дня благодарения и Рождества. Так же поступали и некоторые другие наши сотрудники. Так что, Бейкер и Тейлор почти не страдали от своего вынужденного одиночества. Но все равно они давали нам понять, что им это не нравится.

Городское окружение и отсутствие забот, связанных с ранчо, позволяли мне с легкостью вести светскую жизнь, было бы желание. Но, по правде говоря, к тому времени у меня уже так все устоялось. Я давным-давно привыкла к овсяной каше на ужин и к возможности почитать среди ночи, если мне вдруг захочется. И это было здорово.

Вторая большая перемена в моей жизни заключалась в том, что Ивонн решила выйти на пенсию. Я знала, что буду скучать по ней, ведь именно она в свое время круто изменила мою судьбу. Ивонн проработала директором библиотеки много лет, с 1965 года. И после ее ухода я официально стала единственным «кормильцем» Бейкера и Тейлора, причем с каждым годом эта работа становилась все более ответственной и напряженной.

Поток посетителей в библиотеку не ослабевал, каждый день кто-нибудь приходил посмотреть на котов. А однажды я увидела, как к библиотеке подъехал экскурсионный автобус. У меня сразу появилась догадка, зачем он тут остановился. И, когда к стойке подошел водитель, а следом за ним целая рота людей, я тут же предупредительно сказала:

– Туалет прямо по коридору, – и показала рукой в нужном направлении.

Подобное уже случалось. В те времена еще не было цепочки придорожных ресторанов и «Макдоналдсов» на каждом углу. Трасса 395 представляла собой длинный извилистый участок автомагистрали с рядами кустарников по обеим сторонам дороги, тянущимися пару сотен миль в южном направлении, в сторону Национального заповедника Эльдорадо, куда, как правило, следовало большинство экскурсионных автобусов.

– Где они? – неожиданно спросил водитель, слегка запыхавшимся голосом.

– Они это кто? – в свою очередь спросила я, хотя, конечно, уже начала догадываться, о ком речь.

И тут водитель увидел Бейкера на его привычном месте на абонементном столе, показал на него и радостно объявил всем:

– Вот он! Должен вам сказать, что это самые знаменитые коты!

Когда толпа примерно из сорока человек обступила стол, сонный Бейкер приоткрыл один глаз и поднял голову. Туристы сделали несколько снимков, почесали ему за ушами и ушли. Я посчитала данный эпизод весьма забавным, но уже заранее знала, что это только начало.

К тому времени компания «Бейкер энд Тейлор» продвигала свою рекламную продукцию на полную катушку. Помимо распространения новых постеров в десятки тысяч библиотек по всей стране, они также раздавали футболки, кофейные кружки, наручные часы, блокноты, пресс-папье и главный хит – пакеты, всегда настолько популярные, что тысячами расходились во время библиотечных выставок и конгрессов как регионального, так и национального уровня. И, хотя я сама редко посещала конгресс, мне не раз доводилось слышать от других рассказы о ссорах, разгоравшихся между библиотекарями из-за последнего пакета на стенде.

Также для компании «Бейкер энд Тейлор»

по специальному заказу были сшиты

два кошачьих костюма в человеческий рост.

Заказ выполнила компания «Уолт Дисней».

Впервые костюмы продемонстрировали на конгрессе Американской ассоциации книготорговцев той же весной. Все участники могли сделать фото рядом с котами. Акция имела грандиозный успех, и уже очень скоро посещение любой библиотечной выставки стало считаться неполным без фотосессии с официальными талисманами «Бейкер энд Тейлор».

«Это была мощная фишка!» – сказал мне годы спустя Джим Ульсамер, бывший президент «Бейкер энд Тейлор Букс», все еще слегка оглушенный успехом, который принесли компании коты. «Тогда нам казалось, что мы можем производить сувениры бесконечно: библиотекари поглощали любую нашу продукцию, и им все было мало. В какую бы библиотеку я ни зашел, там всегда висел постер. Только представь: ты библиотекарь, работаешь там долгие часы пять дней в неделю. И каждый раз, когда ты поднимаешь голову, наша компания приветствует тебя самым сердечным образом».

«Наши конкуренты ненавидели этих котов», – добавил он с усмешкой.

Действительно, мощная фишка. У нас появилось еще больше посетителей, особенно с Калифорнийского залива, потому что от Сан-Франциско до нас можно было добраться в течение дня или за ночь. Те, кто ехал в Рино или к озеру Тахо, могли завернуть и к нам, рассуждая при этом так: «Да ведь это совсем недалеко от того места, где живут Бейкер и Тейлор, давай-ка заедем, проведаем их!»

Время от времени путешествующие библиотекари допекали меня расспросами о наших связях с компанией: в первую очередь их интересовало, делает ли она нам скидки на книги. Не все интересовавшиеся верили, когда я отвечала, что никаких скидок мы не получаем, и заявляли следующее: «Если бы я завела собаку и назвала ее Бейкером или Тейлором, я бы точно сорвала большой куш». Обычно это произносилось громко, так, чтобы слышали все.

Окончательно осознать истинную популярность котов нам с Ивонн помогли два не зависимых друг от друга события, произошедших в тысячах миль от Миндена. Первое случилось незадолго до ее ухода на пенсию, во время поездки на библиотечный конгресс в Лондон. Изучая стенды на торговой выставке, в разговоре с кем-то она случайно обмолвилась, что работает в библиотеке, где живут коты Бейкер и Тейлор. Буквально в считаные минуты Ивонн обступила толпа библиотекарей и сотрудников выставки. Они забросали ее вопросами о котах и просили автограф.

Вскоре после этого я отправилась в отпуск в Бостон проведать брата и его семью. По дороге я решила заскочить в библиотеку Института Пибоди, расположенную в соседнем городке Данверс, радостно предвкушая те несколько часов, что проведу в недрах научных разделов. Но, когда я приехала туда, мне сообщили, что библиотека закрыта для посетителей до завтрашнего дня. Я расстроилась и уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила, как среагировали библиотекари на Ивонн в Лондоне. И решила разыграть кошачью карту.

– О, мне очень жаль это слышать, – сказала я библиотекарю. – Понимаете, я тоже библиотекарь и ехала сюда специально из Миндена, штат Невада, чтобы увидеть вашу коллекцию и…

Он резко выпрямился:

– Из Миндена? Вы имеете в виду Минден, где живут коты?

Я с большим трудом сдержала улыбку:

– Да, хотите взглянуть на мою визитку?

Он встал и сделал рукой приглашающий жест:

– О нет, в этом нет необходимости. Конечно, вы можете зайти. Более того, я почту за честь провести для вас персональную экскурсию по нашим залам. Может быть, вас интересует что-то конкретное? Если пожелаете, я мог бы показать вам наши раритетные коллекции.

Неожиданно мир – по крайней мере, библиотека Пибоди – раскрылся для меня, как раковина моллюска.

Оставшуюся часть дня я лишь посмеивалась про себя,

отвечая на вопросы о котах.

Ивонн была права.

Эта история отделилась от нас

и стала жить своей жизнью.

При этом сами коты были, конечно, совершенно равнодушны к происходящему. Они считали своим домом библиотеку, а там и так каждый день туда-сюда бродили толпы людей. Все в порядке вещей, ведь только такую жизнь они и знали.

Коты, без сомнения, были центром всеобщего внимания, а как же иначе? Иногда, правда, случалось, что кто-нибудь из читателей или посетителей начинал общаться со мной так, как будто я была главной приманкой. Тогда я моментально переключала их внимание на котов. Мне нравилось, что Бейкер и Тейлор вызывают у людей живой интерес и дарят им счастье. Меня же вполне устраивало место за сценой.

***

В январе 1988 года контракт, который мы заключили с компанией «Бейкер энд Тейлор» тремя годами ранее, истек. Мы продлили нашу сделку с той же единовременной суммой в 5000 долларов на покрытие расходов на котов, которой уже явно вполне хватило бы до конца их жизни. Но при этом в соглашении не было отдельно упомянуто, что сделка прекращается со смертью животных. В реальности это означало, что компания «Бейкер энд Тейлор» сможет использовать котов и после их смерти. Так все и произошло. Хотя Билл уже давно закидывал удочки насчет того, чтобы помочь нам приобрести новых котов, когда придет время: настолько успешной была рекламная кампания. Но мы с Ивонн даже не задумывались об этом, отодвигая данную проблему на потом. В конце концов, нашим котам не было еще и десяти лет.

Однако новый контракт означал новую фотосессию, которой мы все страшно боялись. Мы подписали договор, обналичили чек на будущие расходы и стали ждать фотографа.

Тем временем попечительский совет начал изучать резюме и проводить собеседования с кандидатами на должность директора библиотеки. Некоторые из претендентов стремились попасть сюда только из-за того, что здесь был дом «знаменитых библиотечных котов». Другие же просто рассматривали должность как работу, ни больше ни меньше. Но все мы, и сотрудники, и члены правления, были убеждены в том, что новый директор должен любить кошек, иначе в библиотеке может сложиться некомфортная рабочая атмосфера. Принимая во внимание данный фактор, мы сузили круг нашего поиска.

Нам приглянулось одно из резюме, оно принадлежало Кэролин Роулз, библиотекарю из штата Индиана. В сопроводительном письме она указывала, что ищет работу на Западном побережье, чтобы быть ближе к своей семье. Кэролин сходила на несколько собеседований, но ей ничего не подошло. И вот она увидела объявление о работе в Миндене. «Это то место, где живут коты!» – сказала она и решила попытать счастья. Мы пригласили ее на собеседование, и она рассказала нам, что и читатели, и сотрудники ее библиотеки в Индиане очень живо отреагировали на появившуюся у нее перспективу ежедневно работать рядом с Бейкером и Тейлором. «И хотя они будут скучать, все же они с готовностью отпускают меня, зная, что я еду в Минден!» – поделилась она с нами.

Пока шли собеседования, пожалуй, лишь один процент меня желал быть нанятым на должность директора библиотеки. Несмотря на то что формально я считалась заместителем Ивонн – я была первой, кого она приняла на работу, – мы обе заступили на свои должности в то время, когда в библиотеках еще не требовался диплом колледжа, даже для позиции директора. Впоследствии ситуация изменилась, чтобы поступить на работу в библиотеку в большинстве городов и округов штата кандидатам необходимо было иметь ученую степень в сфере библиотечных наук, а также опыт работы в течение нескольких лет.

Я не сильно расстраивалась из-за того, что не смогу сменить Ивонн на ее посту. Честно говоря, я никогда по-настоящему не стремилась занимать главную должность.

Мне довелось воочию наблюдать,

в какое отчаяние впадала иногда Ивонн,

пытаясь решить массу разных проблем –

от урезанного бюджета до политики округа.

У нее почти не оставалось времени на книги и общение с котами. А главной причиной, по которой я хотела работать в библиотеке, было мое желание находиться в окружении книг, хотя, конечно, возможности спокойно читать их практически не существовало. Зато я могла вдоволь поговорить о книгах с читателями и другими сотрудниками. Если бы я согласилась стать директором библиотеки, это круто изменило бы всю мою жизнь, и я не смогла бы проводить время с котами.

Мне и так довелось прочувствовать весь директорский ад, пока я в течение шести месяцев после ухода Ивонн и до назначения Кэролин являлась временно исполняющей обязанности директора библиотеки. Я вынуждена была присутствовать на заседаниях округа и участвовать в бесконечных обсуждениях проблем маленького города. Мне никогда не нравилось отстаивать какие-то идеи и слушать, как люди без конца спорят друг с другом. Было особенно трудно держать себя в рамках цивилизованного общения, когда кто-то предлагал сократить две-три ставки в штатном расписании. Как будто это было так же просто, как сделать стрижку. К тому же нелегко продолжать работать, когда ты знаешь, что тебя могут уволить в любой момент. По сути, тогда я просто держала место для другого кандидата и делала все необходимое для нормальной жизнедеятельности библиотеки.

Мне больше нравилось быть вторым номером, но дышать свободно. В таком случае мне, во-первых, не нужно было посещать никаких совещаний, а во-вторых, я могла сконцентрироваться на проектах, которые бы делали библиотеку еще более привлекательным местом, – от подготовки отдельного собрания книг по истории Невады до отсеивания устаревших справочников. И при этом никто не напоминал бы мне о том, какой на самом деле губительный у нас бюджет. Хотя финансы – это как раз тот случай, когда Бейкер и Тейлор определенно нам помогли. Я думаю, что до того, как у нас появились коты, и еще до постройки нового здания чиновники округа представляли себе библиотеку как одну большую комнату с множеством книг на полках, в которой их дети могут делать после школы уроки. Я не считаю, что Бейкер и Тейлор влияли на ежегодное планирование бюджета, но заметно увеличившееся благодаря им количество посетителей заставило чиновников уделить библиотеке более пристальное внимание. Однако нам по-прежнему ничего не гарантировали, и эта постоянная неопределенность очень сильно нервировала.

Несмотря на то что нам восстановили сильно урезанный в 1983 году бюджет на покупку книг, было ощущение, что даже спустя пять лет мы продолжаем наверстывать упущенное. И это еще одна причина, почему я радовалась тому, что меня не назначили директором. Когда дело касалось бюджета, меня больше интересовали вполне конкретные вопросы: могу ли я позволить себе купить то, что нужно, для справочного отдела? Есть ли у меня возможность отнести книги недееспособным клиентам на дом? Я понимала, что в каком-то смысле руководство библиотекой отличается от руководства любым другим бизнесом. Здесь присутствовали и определенные эстетические моменты: что способно улучшить нашу коллекцию? Можем ли мы внести на подпись список новых авторов? Достаточно ли книг в разделе научно-популярной литературы?

***

После того как Ивонн вышла на пенсию и переехала в штат Вашингтон, я долгое время страдала без нее. Она была моей близкой подругой и коллегой по работе. Всегда оказывала всем нам поддержку, а мы делились с ней любыми идеями и проблемами, возникавшими в библиотеке. Нас с ней многое связывало и объединяло, а еще мы часто веселились, и на работе, и вне ее.

Когда выходил новый детектив кого-нибудь из наших любимых авторов, Ивонн всегда читала его первой, но я не расстраивалась, так как знала, что получу его сразу после нее. Теперь после ее ухода, я оказалась первой в очереди на новые детективы, но это уже не имело никакого значения. Я скучала по Ивонн!

Как только Кэролин приступила к обязанностям директора, я с благодарностью передала ей бразды правления, вновь став вторым номером и вернувшись к своим прежним делам. А это означало и возобновление дежурств за абонементным столом. Встречая посетителей за стойкой, я и мои коллеги оказывались в роли официальных представителей общественного учреждения, на которых при желании можно было выплеснуть и негативные эмоции. Большинство наших сотрудников, как и я, не были сторонниками конфронтации. Если кто-то приходил в библиотеку и начинал сильно доставать нас, мы были вынуждены проявлять терпение и выслушивать жалобы, иногда справедливые, а иногда не очень. Бывало, что кто-то заводился не на шутку. Мы, конечно же, делали все, чтобы разрядить обстановку: обещали заказать конкретную книгу, полить фикус и прочее. Но после ухода недовольного посетителя не я одна стремилась поскорее попасть в рабочую комнату, чтобы оказаться поближе к кому-нибудь из котов. Несколько минут, проведенных в расслабляющей обстановке в обществе Бейкера или Тейлора (а может, обоих сразу, если повезет) с чашечкой кофе, были, пожалуй, самым лучшим доступным способом снять стресс. А завершить эту антистресстерапию я могла, вернувшись к себе домой, где меня с нетерпением ждала Мисси Мэк и всегда бурно радовалась моему приходу.

Мисси Мэк обожала делать меня счастливой. Когда она чувствовала, что у меня был плохой день, она выходила во двор и приносила мне грызунов, в основном полевок. Бывали дни, когда вообще все шло наперекосяк. Как-то в один из таких дней она вышла во двор, нашла и умертвила двадцать полевок, выложила их в ряд на переднем крыльце, а потом промяукала мне, чтобы я тоже вышла и взглянула на это. Я испытала гордость за нее и тут же забыла обо всех неприятностях. Мисси Мэк знала, что делает.

Кошки дома, кошки на работе,

и я, окруженная книгами, –

вот мое представление о рае!

Впервые за долгое время в моей жизни не было разлада. Все было именно так, как я и хотела, оптимальный вариант. Ну, конечно же, как и большинству людей, мне бы не помешало иметь чуть больше денег. Но отсутствие в моей жизни конфликта – и на работе, и дома – было для меня гораздо ценнее.

Несмотря на то что коты жили в библиотеке уже больше пяти лет, они продолжали учить меня каким-то новым вещам: как важно, например, всегда иметь под рукой что-то наподобие мячика для снятия стресса. Хотя на самом деле они сами были этими пушистыми мячиками. Они также научили меня тому, что каждому из нас необходимо что-то, что могло бы отвлечь и помочь быстро разрешить конфликтную ситуацию, чтобы успокоить всех и сделать жизнь на работе и дома более гармоничной. Если это будет парочка котов – ну что ж, прекрасно. Кому-то, возможно, больше подойдет парочка собак или геккон, к примеру. Кто знает?

Наверно, Бейкеру с Тейлором тоже не помешала бы пара собственных мячиков для снятия стресса, особенно когда подошло время очередной фотосессии, назначенной на 9 мая 1988 года.

Маркетинговая команда представила нам макет того, что они хотели бы видеть: коты, сидящие на полке в качестве подставок для новых книг, которые должны были выйти в ближайшее время. Заголовок главного постера гласил: «Прильни к хорошей книге!» Все шло к тому, что Бейкера с Тейлором снова заставят принимать затейливые позы, чего я жутко боялась. Как только фотограф начал устанавливать камеру и свет, коты, естественно, тут же испарились. Они уже знали, для чего это оборудование. Когда мы обнаружили их укрытие и нам с большим трудом удалось притащить их и разместить перед камерой, они сразу же принялись капризничать. «Ага, я хорошо помню, что было в прошлый раз, и вам ни за что не удастся заставить меня сотрудничать с вами, – говорил каждый из них языком своего тела. – Я просто сяду здесь и буду смотреть на вас со злобным выражением лица». Что они и делали.

Третья съемка оказалась далеко не приятной прогулкой. Фотограф испробовал все, и мы, как всегда, помогали ему, тряся стандартным набором кошачьих игрушек и подбрасывая котам, время от времени, лакомство. Но Бейкер и Тейлор отказывались от него. В те времена о программе Photoshop можно было только мечтать, и хотя графический дизайн и редактирующее программное обеспечение существовали, они были настолько примитивными, что основную часть работы приходилось делать самому фотографу. Сегодня вы могли бы поднять Бейкеру шерсть на затылке, изобразив ирокез, или сделать глаза Тейлора крупнее, чтобы он не выглядел шипящим на фотографа, когда тот ласково обращался к нему со словами: «Хороший котик!» Но тогда это была долгая, тяжелая и кропотливая работа, и все мы очень надеялись на то, что, несмотря на приступы дурного настроения у котов, у нас в итоге получится достаточное количество хороших снимков, которых хватит на десяток лет рекламных акций, с фирменными пакетами и календарями. И в этот раз я уже не так сильно волновалась.

Спустя пару недель я получила письмо от одного из арт-директоров, в котором он просил нас о проведении повторной фотосессии, потому что некоторые снимки получились, как он выразился, «недостаточно оптимальными». Однако кто-то, видимо, отговорил его, предположив, что результаты очередной фотосъемки могут быть значительно хуже. И больше никаких предложений мы не получали.

Мне кажется, та фотосессия заставила котов впервые пожалеть о своем звездном статусе.

БОБ ГОРРИНДО, доктор ветеринарных наук

Доктор Боб Горриндо был основным ветеринаром, лечившим Бейкера и Тейлора с тех самых пор, как они появились в Миндене.

Когда в 1973 году я впервые приехал в долину Карсон, чтобы работать там ветеринарным врачом, методы и подходы к лечению животных в данном регионе уже начинали меняться. Тогда кот в возрасте пяти-шести лет считался старым. Главным видом деятельности в то время было сельское хозяйство и животноводство, а потому кошек держали с одной-единственной целью – уничтожать грызунов. Жизнь на ферме была тяжелой, и большинство фермеров и скотоводов рассуждали так: «Док, зачем я буду тратить десять баксов на этого кота, если у меня полный сарай точно таких же?»

В 1970—1980-х годах сюда начали переселяться семьи из Калифорнии. У этих людей было другое отношение к домашним питомцам. Фактически происходила смена культурного менталитета: если раньше кошки и собаки считались частью природного ландшафта, то теперь их стали воспринимать как членов семьи. Когда в городе появились Бейкер и Тейлор, я увидел, что со стороны Джен к ним было точно такое же отношение, хоть она и прожила здесь на тот момент уже больше десяти лет.

Это меняющееся отношение к кошкам повлияло и на сам характер моей лечебной практики. Приезжие относились к своим животным очень внимательно и давали мне карт-бланш в том, что касалось процесса лечения, каких бы затрат он ни стоил. Все больше людей держали кошек дома, что было в диковинку для местных жителей.

В те времена чистопородные кошки были крайне необычным явлением. Смею предположить, что Бейкер с Тейлором стали первыми шотландскими вислоухими, появившимися в долине Карсон. Каждый раз, когда Джен привозила их ко мне на осмотр, мои сотрудники просовывали головы в дверь, чтобы посмотреть на их уши. Никто прежде не видел здесь подобной породы. Позже, когда коты прославились, посетители, приходившие в клинику со своими питомцами, пристально разглядывали их и спрашивали: «А это не те библиотечные коты?»

Как только вышли первые постеры, мы развесили их по всему офису. Один я повесил в смотровую комнату, второй – в холле, а третий – во второй смотровой. Постеры были очень красивыми, и маленькие дети, приходившие к нам со своими питомцами, любили их разглядывать. Когда посетителям приходилось ждать меня или моего помощника, они с удовольствием рассматривали плакаты и немного отвлекались, передавая этот положительный настрой и своим питомцам.

Бейкер и Тейлор всегда вели себя с большим достоинством, спокойно и деловито. Они не боялись людей. С ними было очень комфортно. Как только мы познакомились, они меня сразу приняли. Я назвал бы их классными парнями!

По сравнению с другими котами с Бейкером и Тейлором почти не возникало проблем. В конечном итоге исход встречи животного и ветеринара всегда зависит от последнего. Если вы хотите поспорить с котом, все очень просто: говорите ему, что надо делать, и на этом все заканчивается. Но если вы позволите коту подсказать вам , что делать, тогда у вас не возникнет никаких проблем. Мой подход прост: если я провожу с котом какие-то манипуляции, он получает два беспрепятственных пути для отхода. Например, если он хочет спрыгнуть со стола, я подниму и верну его обратно. Если же он хочет убежать совсем – не страшно. Ведь что действительно не стоит делать с котом, так это хватать его и силой заставлять подчиниться. Тогда вам придется плохо, неважно, ветеринар вы или нет.

Несмотря на то что в 1990-е годы люди уже стали относиться к своим питомцам с большей заботой, двенадцатилетний кот все равно считался очень старым (как восемнадцатилетний кот сегодня), тогда у нас просто не было тех знаний, которыми мы обладаем сейчас.

Бейкер и Тейлор были местными знаменитостями. Это все равно как если бы в вашем городке жил отыгравший нападающий Национальной футбольной лиги. А так как я был их ветеринаром, мне тоже перепадало немного славы.