Холод осеннего утра уже давно пробрался под простыню. После вчерашних дневных 24 вечером дома было жарко. Однако ночью резко похолодало. Пришлось вставать и закрывать форточку. Не помогло. Комната успела сильно остыть. Похоже, что лето кончилось на один день раньше.
Наверное, из-за резкой смены погоды мне приснился какой-то странный сон. Будто бы мне уже много-много лет, у меня взрослые дети и даже внуки. Я иду по Красному проспекту от собора до ТЮЗа. Шагаю торопливо, погруженный в свои мысли. По сторонам смотрю редко. Все вроде бы узнаваемо, но какое-то другое, как часто бывает во сне. При этом над зданием обкома вместо красного флага трепещут на ветру непонятные полосатые, один, наверное, голландский, а второй похож на итальянский, но на центральном белом поле что-то странное нарисовано. Что точно, мне с земли не видно. За крышей типографии виднеется башня какого-то небоскреба синего цвета с двумя шпилями. А самое главное – нет бульвара по центру Красного проспекта! Во сне это для меня в порядке вещей. Вот приснится же… За березами бульвара всплыли странные изогнутые поверхности из стеклянных треугольников. Напоминает бутон тюльпана или кочан капусты. Красиво! Самое прикольное - прямо посреди проспекта стоит маленькая и очень симпатичная церковка с золотым куполом и крестом. И это в СССР – стране всеобщего научное атеизма… Чудеса, да и только! А купол смотрится очень неплохо… Вот ведь, что может присниться при переходе от лета к зиме!
Вставать не хочется, но лежать дальше холодно, да и гидробудильник уже требует. Мама на кухне уже жарит что-то. По дому расплывается аромат жареного теста. Вот бы оладушки, они у нее здорово получаются.
После ночи под белым одиноким парусом, лезть в холодную воду не хочется, но привычка к ледяному душу уже появилась. Это я еще в мае решил, что надо-надо обливаться по утрам и та-ра-рам! Поэтому подставляю тело под жёсткие холодные спицы. Ух-х-х-х! Класс! Зажмуриваю глаза и подставляю лицо.
Стоп!
Что-то щелкнуло в голове. Почему я в старой квартире родителей? Это же Юлькина квартира сейчас. Почему стены в ванной покрашены синим и только до половины? Почему ванная такая маленькая и отделена от туалета? Почему я здесь, а не у себя дома? Господи, сколько странного… Где Лёля? Что с ней? Она попала в больницу, и я ночую почему-то у Юли? Допустим, что так, но Лёва лет 10 назад сделал ремонт, объединив ванную и туалет в большой просторный санузел с красивыми модерновыми смесителями и черным глянцевым кафелем. Ничего не понимаю! Холодная вода бьет в лицо, отгоняя последние обрывки ночного сна. Я наконец-то догадываюсь посмотреть в зеркало.
Вот так номер! На меня из бликующего квадрата смотрит пацан. Большие почти негритянские губы, розовые припухлые щечки и нос картошкой. На верхней губе и на подбородке еще абсолютная гладкость. Ни щетинки! На макушке ни одного седого волоса. А ведь я знаю этого балбеса! Это ж Борька Рогов, то есть это я лет в 16-17. А где же Борис Григорьевич шести десятков лет от роду? Где, ё-моё, его-моё тело? Если оно осталось в 2018 году то, что с ним сейчас происходит? Последнее, что я помню – падение в какой-то шурф в Волчьем Логове Гитлера… Получается, что тушка моя там, а сознание оказалось заброшено в моё же тело но 32 года назад. А если с той тушкой что-то не то, как это отразится на мне теперешнем? А может быть, я там умер, но в силу аномалий места и стечения обстоятельств душа-сознание не растворилась во вселенной, а сделала такой вот кульбит. Нет ответа.
А может это всё-таки морок и наваждение от удара головой о бетонный обломок? Попробую прогнать его. - Я крепко зажмуриваю глаза и изо всех сил щиплю себя за ногу.
Страшно глаза открывать, но надо, не ходить, же остаток жизни с закрытыми. Мда… Ну, на раз-два-три! Открываю. Поднимаю глаза к зеркалу. Так. Хорошо, там я. Гляжу вокруг, наша новая квартира, куда мы переехали всего три года назад. С кухни доносится шипенье масла на сковородке. Всё нормально, мама приехала вчера с дачи, чтобы проследить, как мы с Юлей соберемся в школу. Завтра же первое сентября. Похоже, что все-таки это был сон с продолжением наяву. Это я про шестидесятилетнего старика с детьми и внуками. Пойду, мамане расскажу. Отец вечером приедет, и ему можно будет рассказать. Пусть посмеётся.
Я вытираюсь энергично и тщательно. «До покраснения кожных покровов», как пишут в журнале «Здоровье». Холодная вода действует тонизирующее, я реально ощущаю прилив сил.
- Ма-ам, как там оладушки? Готовы? – врываюсь я на кухню. На ходу натягиваю футболку, пытаясь схватить лепешку со сковородки, но получаю по рукам полотенцем
- Ага, сейчас эту сковородку допеку и можно приступать, а ты, давай, беги, штаны надень и Юлю буди, пусть умывается, да садитесь уже.
- Юлька, - ору я громким голосом, распахнув двери гостиной, где ютится сестренка, - подъём! На горшок и завтракать, - в ответ мне летит подушка, но мимо. Нет еще у сестренки нужной меткости.
Возвращаюсь на кухню и краду оладий. Тут же пытаюсь запихнуть его в рот, пока мама отвернулась на секунду. Он такой жирный, поджаристый и горячий, что я невольно сжимаю веки… Оп-па!
- Зачем я так тороплюсь? - появляется здравая мысль в мозгу – так можно подавиться и помереть молодым. Лучше сесть и маме рассказать про сон. Хотя, нет, лучше ничего не рассказывать, а как-то договориться с реципиентом, ведь уже понятно, что произошла «прививка» сознания старого меня в мозг мой же, но в шестнадцатилетний. А переключение происходит при напряжении лицевых мышц. Вот! Надо написать Борьке! Кратко изложить открытие и предложить план совместной жизни в одном отдельно взятом организме. И прежде всего - о способе смены владельца.
Иду к себе в комнату и пишу, первым попавшимся под руку карандашом, - чтобы переключиться в старика, зажмурь крепко глаза и стисни зубы. - Боюсь, что если промедлить, то может еще что-то произойти. Кто его разберет в этих межвременных переходах. Здорово конечно, оказаться в истории, о которой столько читал. Да еще и на сорок четыре года моложе. Жаль только, что слишком мало я помню из того, что происходило в мире, в стране и в городе в 1975 году.
…
Так, прекрасно! Разобрались с одним важным вопросом, надо проверить, провести, так сказать, натурные испытания. Крепко сжимаю челюсти. Вуаля! Я снова пацан-школота, которому завтра бежать в постылую школу. Что интересно, я в качестве юнца, не понимаю такого явления и воспринимаю просто, как сон.
…
Оладьи съедены, чай выпит, с завтраком покончено. На часах 10 часов и 10 минут. Так! Надо друганам звякнуть, узнать, что они сегодня делать собираются, как будут проводить последний день перед последним годом в нашей унылой шараге?
Да! Еще надо написать подробный план как мне провести этот год с максимальной пользой. Но это потом, после того, как я с мужиками перетру.
Однако, ни Вадьки, ни Олежки с утра дома не было. Ладно, позвоню после обеда, а пока можно планированием заняться. Как там наш генеральный секретарь утверждает? Пра-а-а-вильно! - План – закон! Выполнение – долг! Перевыполнение – честь! Вот этим я сейчас и займусь.
Как планы то сочиняют? Эх, мне бы какой-нибудь образец для подражания, но кроме Джеклондонского Мартина Идена ничего на память не приходит. Ладно, прежде всего, надо взять лист бумаги и ручку. А это что за клочок с какой-то надписью? Не помню я, чтобы что-то писал.
- «Чтобы переключиться в старика, зажмурь крепко глаза или стисни зубы» – и почерк не мой, хотя и похож. Но адресовано мне, в этом нет сомнений. Хорошо, попробую зажмуриться.
…
О как! Парень решил заняться планированием! Не помню, чтобы я в 16 лет что-то планировал дальше, чем на один день. Может быть, это влияет моё подселение? Хорошо если бы так, хотя нет, я ж тогда не вспомню ничего из текущей информации, и меня точно упекут в психушку. С планом я могу и помочь. Сейчас напишу, что и в каком порядке надо продумать. Пусть сочиняет.
Итак, начнём: - «План начинается с цели, которую хочешь достичь. Потом с определения задач, которые для достижения этой цели надо решить. Потом подумать, что надо для того, чтобы решить эти задачи»…
Чего бы хотел в новом качестве? Ведь теперь у меня появился уникальный шанс как-то повлиять на события происходящие вокруг. Понятно, что из глубины сибирских руд повлиять на планы мировой закулисы практически не возможно, но можно сделать как-то так, чтобы события приобрели не такой катастрофический характер, как в нашем варианте истории.
Вижу несколько вариантов собственных действий. Во-первых, можно начать кричать на всех углах о грядущем развале. Ага! И быстренько загреметь в дурку. Во-вторых, можно использовать «послезнание» в целях личного обогащения, и пользоваться плодами этого знания на радость себе, родным и близким, детям и внукам. А в-третьих, можно встроиться в систему и попробовать как-то всё-таки повлиять. Если действовать осторожно и не форсировать события, то может быть, что-то получиться. Что конкретно получится, сказать трудно, но в этом то и интерес. 15 лет форы это заметный срок и если нащупать интересантов, то чем черт не шутит. Решено, буду проводить в жизнь третий вариант. План попробую составить позже, Борьке ничего про него говорить не буду, а то этот ухорез с бушующими гормонами всё испортит. Пока всё. Зажмуриваю глаза…
- Так, что тут у нас? О! Здорово! Надпись получила продолжение. «План начинается…», то есть вот так можно общаться? Блеск! Я тоже сейчас что-нибудь спрошу! Ага. Чтобы спросить? - Ты кто? - Пишу после строчек в записке и стискиваю зубы.
…
Ну вот, кажется, у меня с носителем налаживается диалог. Это хорошо. Если конечно, он не будет своевольничать, а будет слушаться старшего «потомка» без пререканий. Пусть лучше пока займётся планированием. Именно сейчас я прохожу точку бифуркации, которая определяет не только мою судьбу, но, чем черт не шутит, возможно и судьбы мира. Ведь как там, у Герберта, нашего, Уэлса? «Наступите на мышь — и вы сокрушите пирамиды» или это Рэй Брэдбери? Давно читал эту глубокомысленную вещь и успел забыть автора. Напишу просто, кратко и доходчиво:
- Я это ты, но из 2018 года. И не вздумай трепаться, а то могут в психушку запихать или опытами замучают. А такой хоккей, я думаю, нам с тобой не нужен!
…
Прикольно Григорич пишет, он - это я. Ну, это и козе понятно, об этом я и сам начал догадываться, и уж точно, не собирался никому ничего рассказывать. Вот класс! Я теперь буду знать, что произойдет в мире в ближайшие годы!!! Ого-го! Я крут! Я круче Вольфа Мессинга! Вообще, отпад!
Я вскакиваю, не в силах сдержать чувства и начинаю скакать с уханьем и повизгиванием, изображая молодого шимпанзе. Делаю круг по квартире. Дико выкрикивая нечленораздельные вопли. Юлька крутит пальцем у виска, типа брательник того, крэзанулся перед школой. Это помогает немного прийти в норму и приступить к серьёзному занятию.
Вариант 1. Самый простой. Я заканчиваю школу без затей и нелепых телодвижений. Попадаю под осенний призыв. Вперед, вперед, труба зовет! Армия обеспечит мне два года отсрочки от необходимости решать, что делать и как жить дальше. Можно будет еще по инерции годик болтаться. Может и правда в армию? Некоторые говорят, что армия делает из мальчика мужчину… А другие говорят, что армия – два потерянных года. Что-то ещё рассказывают про тюремные нравы в казарме, но тут, мне кажется, больше бабские страшилки. Правда, в армию не хочется ни разу.
Вариант 2. Посложнее. Я выбираю профессию, собираюсь с силами, заканчиваю школу и поступаю на соответствующий факультет. Потом иду работать по распределению. Далее по инерции. Карьерный рост, семья, дети и т.п.
Вариант 3. Самый заполошный. Я выбираю профессию. Бросаю школу, чтобы не терять год. Нанимаюсь на работу по выбранной специальности или по простой и доступной для моего уровня, но где-то рядом, и до армии активно набираюсь опыта. Заодно готовлю себе площадку для триумфального возвращения из рядов. «Через две, через две зимы-ы…», После продолжаю осваивать выбранную специальность. Там уже понятно будет, куда идти учиться и идти ли. Ведь, например, все великие художники Возрождения никаких институтов не кончали. Вот только в армию… Ну, в общем, понятно.
Второй вариант, наверное, самый подходящий, потому что единственный помогает избежать «священного долга», достаточно выбрать институт с военной кафедрой. Такой подход, конечно, выглядит детским. Ведь важнее выбрать специальность, в которой потом работать, чем тупо уклоняться от «почетной обязанности».
Тогда подумаем в эту сторону. Кем быть и чем заниматься в свободное от остальной жизни время? Приходится признать, что вопрос пока открыт. Честно признаться, мне совершенно не хочется ничем заниматься. Год назад я мечтал о карьере ученого-ядерщика, но сейчас понимаю, это совершенно не по моим мозгам. Ну, не любитель я задачки решать.
А чего я любитель?
До этого, помнится, манила меня романтика старых могил и древних помоек. Это про археологию. Мечталось, что раскопаю какой-нибудь курган на Алтае и прославлюсь на весь мир. Сейчас я понимаю, что вряд ли найду что-то стоящее, весь Алтай уже копан и перекопан на сто раз.
Что ещё я люблю? Книжки люблю читать, кино люблю, театр, особенно музыкальный. Иногда люблю порисовать чего-нибудь, вот, правда, давненько я не брал в руки карандашик…
Нет, опять что-то не то! С другого конца надо заходить.
Как бы я хотел жить после окончания института? Прежде всего, получать много денег - рублей 200 в месяц, жить в отдельной квартире вместе с Ленкой Тришиной, путешествовать по миру, чем чаще, тем лучше, ходить под парусом, гонять на машинке какой-нибудь модной, ну, как-то так, даже не могу придумать, что ещё. Ясно, что сразу после института такие деньги никто не получает. Приличную зарплату быстрее всего получить, если пойти работать на стройку, в гортранспорт или в торговлю. Но этот путь закономерно приводит к двум годам в сапогах.
Ясно, что получить отдельную хату тоже невозможно. Жилье сразу дают у нас на северах, на опасных предприятиях и офицерам после нескольких лет скитания по казармам. На заводах можно получить через десять лет безупречной трудовой вахты. В других местах даже и не знаю. Надо бы у родителей поспрошать. Точно. И парней попросить, чтобы своих родаков пораспрашивали.
Ездить по миру? Это прекрасно, но в СССР это занятие доступно узкой прослойке граждан. О! А ведь это мысль! Кто у нас в стране ездит по миру? Дипломаты, это раз. Журналисты-международники, это два. Спортсмены – три, начальники всякие – четыре, инженеры, занятые вводом в строй разных плотин, «заводов, газет, пароходов» - пять. Геологи, археологи, в порядке помощи недоразвитым странам – шесть. И, наконец, комсомольцы всякие - семь. Вот, наверное, из этого перечня и стоит выбирать.
Сразу ясно, что спортсмены, начальники, инженеры, геологи и археологи опять не мой случай, хотя на тему археологии тоже надо подумать. Пожалуй, из всего списка журналисты и комсомольцы самое достижимое. На этом пока остановимся. Становится записным комсомольцем противно как-то, уж слишком лицемерная работа.
Вот - новая мысль! Надо двигаться от противного! Отбросить для начала то, что мне точно не подходит. Всё равно, список всех шарашек надо где-то надыбать. Позвоню я Архипу. Олежка наверняка что-то на эту тему должен знать… Может, приехал уже.
Я вскакиваю со стула и в прыжке, изображая великого вратаря Льва Яшина, хватаю трубку телефона. Еле на ногах удержался… Кручу диск и прижимаю трубку к уху. Длинные унылые звонки говорят, что мой приятель еще в пампасах. Может Коновалов что-то имеет на эту тему? Хотя, вряд ли... Не в правилах Вадима-Никодима так задолго озадачиваться.
Ладно, пускай всё идет, как идёт. Впереди ещё целый год, что-нибудь придумается. Главное всё-таки определить, чего же я хочу. Вечером продолжу свои философские соображения.
А пока - всё в жопу! Запишу, что нафантазировал, и пойду у мамани спрошу, может, что и посоветует.
Изображая зайчика, прыгаю на кухню и придурошным детским голоском выдаю:
- Мамочка, можно задать тебе один малюсенький вопросик?
- Ну, задавай, балабол, - ответствует мать, изобразив страшную озабоченность.
- Вот, мам, скажи, как ты считаешь, куда мне после школы лыжи вострить? Где пролегает мой жизненный путь? Куда направить стопы свои?
- Да куда тебе хочется туда и востри. Как там, в песне – Молодым везде у нас дорога…
- Ну, мам, ты же знаешь меня с самого рождения, то есть лучше меня самого. И по серьезней, гражданочка, вопрос государственной важности!
Тут же получаю легкую затрещину.
- Главное, чтобы тебя в солдаты не забрили… А так сразу и не знаю даже, что тебе посоветовать… Ну, точные науки точно не твоё… Может на исторический в университет? Там вроде бы даже военная кафедра есть.
- А кого там выпускают? Где у нас историки дипломированные работают? Я вот даже не представляю. Может быть, по архивам пыль собирают? Или там археологов подковывают? Ладно, как вариант для размышлений пойдёт, а ещё?
- Может в строители или архитекторы? Тебе же рисовать нравилось, как я помню. Кроме того, у строителей зарплаты хорошие и с квартирами легче, чем в других местах…
М-да, о работе архитектора я не знаю вообще ничего. Типовые коробочки чертят, что там работать, даже не понятно, тем более в нашей сибирской глубинке. Вот уж точно, дом построен по проекту, архитектор Расстрелян.
- Ладно, постреленок, я поняла твой вопрос, хорошо, что ты озаботился. Но еще год впереди, время есть. А сейчас отстань, пожалуйста, мне пора, к вечеру вернусь. Папа если приедет раньше, пусть что-нибудь на ужин сообразит. Впрочем, сбегай - пельменей пачку купи, а то вдруг он поздно будет.
- Денег дай тогда, что-то без них нынче пельмени не дают.
- За деньги и дурак купит, ты давай без, - шутит мама и, порывшись в сумочке, протягивает бумажный рубль.
- А ручку позолотить? На чай, на водку?
– Охальник, на водку точно не дам, а на чай, сколько тебе надо?
- Мадам, рупь меня вполне устроит на сегодняшний вечер, - говорю я и, забрав протянутую бумажку, бегу в свою комнату.